Солнце миновало черту зенита и медленно клонилось к горизонту, в тучи густого, серого дыма. На далекой земле, в лесу бушевал пожар. Нескончаемое море зеленых крон было сразу в нескольких местах рассечено огромными подпалинами верхового огня. Пламя плясало средь высоких деревьев, с убийственной грацией перепрыгивало с ветки на ветку. Порою это было даже красиво - листья вспыхивали все сразу, мгновенно, и ветка извивалась и гнулась в объятьях пламени. Дым стелился под кронами, змеей заползая в самые сохранные укрытия. С земли не было видно солнца - только светлое пятно средь копоти.
Над горящими буреломами кружили взволнованные птицы. Огонь распространялся все шире и шире, сошедшая с ума стихия собрала все больше и больше жертв.
Плеть горячего ветра хлестнула по высокой ели, и старое, пережившее много зим дерево загорелось. С верхушки огонь по странной спирали стекал на нижние ветки, всего за несколько секунд ель превратилась в огромный факел.
У умирающего в пламени лесного исполина в задумчивости стоял Ангел. Он спустился с неба пройтись по земле и совсем случайно попал туда, где от одного непотушенного костра разгорался теперь страшный лесной пожар. Его тонкое, изящное лицо было омрачено грустной задумчивостью, а широкие мощные крылья за спиной чуть трепетали в горячем воздухе пожара, готовые в любой момент унести его прочь, дальше от зла и печали этого места.
Ангел не любил огонь. Конечно, жар, дым и копоть не могли причинить вреда посланнику Небес, но огонь всегда пробуждал воспоминания. О да, он помнил... Столько времени прошло, а память все еще свежа. Таким же похожим пламенем горели глаза Падшего. В таких же гигантских пламенных купелях горят в Аду заблудшие души. Конечно, огонь дает тепло живущим... Но все равно Ангел не любил пламя.
Мимо Ангела пробегали, пролетали и проползали застигнутые врасплох, объятые слепой паникой обитатели леса. Пролетела стая сорок, треща об опасности и предвещая смерть не хуже болотных духов. Пробежала стая волков и несколько оленей, огонь и страх общей гибели примирили охотников и жертв. Объединил ничуть не хуже блаженства райских садов. Райских садов, которые никогда не знали и не будут знать пожаров.
Но Ангел не думал об этом. Он смотрел вверх, на полыхающую ель. Вот на не горящую еще ветку прыгнула белка. Ее ярко оранжевая шерстка удивительно хорошо сочеталась с цветом огня, пожиравшего соседние лиственные деревья. Ель была окутана языками почти прозрачного синеватого пламени, и на таком фоне белка была особенно красива. Она металась по ветке и пыталась выбрать место для следующего, спасительного, прыжка. Но видела под собой только сплошную пелену дыма и бешено пляшущее пламя. Когда огонь подобрался уже совсем близко, рассудок зверька пересилил инстинкты, и белка прыгнула - в никуда. Доверяясь только надежде на спасение.
Она почти оттолкнулась от полусгоревшей ветки, почти набрала сил для нового прыжка. Но в этот момент пламя полыхнуло еще сильнее, не желая отпускать свою законную и уже обреченную добычу. Все дерево заваливалось вбок, ветки проваливались в гудящую бездну, и белка упала на землю. Срезанные огнем ветки сыпались ей вслед, засыпая маленькое тельце с подпаленной рыжей шерсткой.
Ангел подошел ближе и присел рядом с погибшей лесной красавицей. Аккуратно взял белку на руки.
- Ну что же ты, маленькая, - Ангел накрыл тельце белки ладонью. От изломанного комка плоти, который совсем не давно был живым существом, уже веяло дыханием смерти. Ангелу не так часто приходилось видеть смерть. И совсем редко он чувствовал ее присутствие так близко, так, словно закутанная в черное фигура подобралась сбоку и коснулась его крыльев.
- Нет, - просто сказал Ангел.
Его тонкие длинные пальцы дрогнули и чуть засветились. Но исходивший от них свет легко затмевал все полыхание огня вокруг.
Белка легко вспрыгнула на плечо Ангела, потом опять перебежала к нему на ладонь. На рыжей шерстке не осталось не следа копоти. Белка снова была радостной и веселой. Возвращенный к жизни зверек чувствовал, сколь могучая и добрая сила взяла его под защиту. Ангел улыбнулся.
- Пойдем, маленькая. Тут слишком жарко, пойдем, поищем безопасное место.
Ангел шел по горящему, гибнущему лесу, аккуратно держал в ладонях зверька и думал о том, как хорошо быть на стороне Света. Много, очень много времен назад Падший кричал о том, что каждый должен быть сам за себя, что глупо совершать поступки, которые не приносят выгоды. Он еще много что кричал. Но Ангелу просто нравилось слышать, как бьется оживленное им сердце в маленьком тельце красивого лесного зверька. Добро нужно совершать просто так, просто потому, что нельзя иначе. И тогда мир станет лучше и светлее, и в нем станет легче и приятнее жить, и все чаще Ангелы будут смотреть вниз, на Землю, и улыбаться. Даже эта маленькая белка - возможно, кто-то, увидев ее, станет добрее, и сам захочет совершить что-нибудь хорошее. Ангел шел по горящему лесу, по тлеющим углям, сквозь стены дума, и улыбался.
...Наконец пожар остался далеко за спиной. На опушке было мирно и спокойно. Сквозь кроны деревьев светило заходящее солнце, где-то чирикали птицы, прохладный ветер играл в свои бесконечные игры. Ангел опустил белку на землю и легонько погладил по яркой шерстке.
- Беги, маленькая. Да будет с тобой Свет.
Белка ткнулась мордочкой в ладонь своего спасителя, словно прощаясь. Потом в два прыжка подбежала к ближайшему дереву и исчезла среди веток.
Ангел смотрел ей вслед.
- ...Помогите!
Крик разорвал тишину леса, и заставил вздрогнуть извечное спокойствие этих мест.
- Кто-нибудь! Ну помогите же! Ну хоть кто-нибудь!
Кто-то кричал, уже сорванным охрипшим голосом, так кричат просто от бессилия и от страха. Это было так неправильно, что Ангел вздрогнул.
Он пошел на крик, углубляясь в бурелом. Рядом с одним из поваленных дубов стояла на коленях совсем молодая девушка, и тщетно пыталась сдвинуть тяжелый ствол. Время от времени, позволяя себе короткую передышку, она звала на помощь, но надежды в ее криках уже не было, было только отчаяние.
Ангел понял, что эти крики о помощи слышались уже давно, но только он не слышал их, погруженный в свои мысли. Подойдя чуть ближе, он увидел и того, кому нужна была помощь. Придавленный деревом парень был, наверное, ненамного старше девушки, но казался глубоким стариком из-за мертвенной бледности и запекшейся крови на губах. Рухнувший ствол упал ему прямо на грудь, смяв ребра и позвоночник.
Девушка все силилась сдвинуть дерево, но это было бы не под силу и десятерым. Ангел видел то, что она никак не хотела признать - помощи парню была уже не нужна. Ангел остановился, замер в надежде, что его не заметят. Но люди в минуты горя так часто обретают дар ясновиденья и видят даже пришедших с Небес.
Девушка подбежала к нему, на ее лице вспыхнула новая, почти невероятная радость, в глазах родилась безумная надежда. Она почти тащила Ангела за руку и упавшему дереву:
- Слава Богу! Помогите ему, пожалуйста, вы же можете, я же вижу!
"Нет, не могу", - хотел сказать Ангел.
- Спасите его! Вас к нам направил сам...
"Никто меня не направлял" - хотел прервать ее Ангел, заглушить то, что было сказано.
- Оживите его!! Он же умрет! Вы же можете!!
Девушка рухнула перед ним на колени, простирая руки к сияющим одеждам. Едва появившаяся надежда в ее глазах щедро смешивалась со страхом.
- Пожалуйста...
Ангел сбросил материальную форму, став просто мыслью, так чтобы не видеть, не слышать... Не думать... Не помнить...
Есть правила, которые не дано нарушить даже Ангелу.
Умерший днем может быть возвращен к жизни только до заката.
Ангелу только один раз в день дозволено оживлять.
Солнце коснулось горизонта, и сумерки приняли в свои ласковые объятья землю. Ветер сонно играл листьями высоких деревьев. Плыли по небу окрашенные закатными лучами облака, принимая форму диковинных зверей и крылатых величественных существ. Там, еще выше, над облаками, загорались в небе первые звезды.