Аннотация: Текст написан в качестве окончания некой "завязки" на конкурс Intel. "Завязку" можно почитать здесь.
- Листок с зелёной полоской... листок с зелёной... Боже, так ведь это всё объясняет!
Эпиграф:
Однажды Чжуан Чжоу приснилось, что он бабочка, счастливая бабочка, которая радуется, что достигла исполнения желаний, и которая не знает, что она Чжуан Чжоу. Внезапно он проснулся и тогда с испугом [увидел, что он] Чжуан Чжоу. Неизвестно, Чжуан Чжоу снилось, что он бабочка, или же бабочке снилось, что она Чжуан Чжоу. [А ведь между] Чжуан Чжоу и бабочкой, несомненно, существует различие. Это называется превращением вещей. [Древнекитайская философия. В двух томах. Том 1. М.: ПринТ, 1994., стр.261].
Лягушка вовсе не была безобразной, как могло бы показаться обычному человеку, искушенному в грубости своих оценок. Так о ней можно сказать только в том случае, если взяться сравнивать ее с кем-то другим, назвав этого другого прекрасным, а лягушку безобразной. А с кем человеку сравнить лягушку, как не с собой? Проводя различие между вещами, люди награждают эти вещи нелепыми характеристиками. Природа мудра, она не проводит границ, зная, что границы нужны, чтобы враждовать. В природе нет ничего ужасно безобразного точно так же, как нет и ничего нелепо прекрасного. Поэтому в природе вечно властвуют мир и покой.
Лягушка спокойно сидела в непосредственной близости от кузнечика. Хотя глаза у нее были открыты, и она водила ими из стороны в сторону, будто читая какой-то текст, было совершенно очевидно, что лягушка спала. Ей снилось множество удивительных, совершенно непостижимых для кузнечика вещей - кофеварки со щупальцами, семнадцатилетние подростки, психоаналитики, бизнесмены. Еще, на каком-то другом плане, ей снились конкурсы, сайты, монитор, клавиатура.
Сделать вывод о том, что лягушка спала, можно было потому, что она совершенно не видела кузнечика. Он казался ей незаметной зеленой полоской на обычном зеленом листе. Если бы лягушка увидела кузнечика, то, на секунду проснувшись, непременно съела бы его. Но пока кузнечик сидит неподвижно, можно не волноваться и спокойно наблюдать развитие событий. Сны нашей лягушки были удивительным хитросплетением вложенных друг в друга смыслов, историй и образов. Удивительно было то, как лягушка стремилась разобраться в своих снах, найти в них дорогу к реальности, каковая часто и находилась - в ответ на желание лягушки. В одном из снов. Итак, лягушка спала, и разрушить ее сон кузнечику никак не удавалось. К его великому сожалению.
Дело в том, что кузнечик, появившийся в нашей истории, был не самым обычным кузнечиком. Хотя, конечно, сделать такой вывод опять же может лишь человек, потому что только он в состоянии сравнить нашего кузнечика с кем-то еще. В сущности же кузнечик был лишь тем, кем был, и ему не приходило в голову искать причины своей способности видеть лягушачий сон и влиять на него. Свою страсть будить лягушек он объяснял другим кузнечикам ("Что тебе все неймется-то, а?") спортивным интересом - попробуйте осторожно приблизиться к вечно голодной лягушке на расстояние языкового выстрела и просидеть в неподвижности по многу часов, прежде чем удастся сделать так, чтобы... О! Это отдельная песня! Проснувшаяся лягушка восхитительна в своей живейшей непосредственности! Какое-то время она еще продолжает сидеть с открытым ртом, но потом с восторженными криками начинает скакать вокруг, разглядывая как в первый раз все, что попадается ей перед носом. Кстати, жрать кузнечиков они не перестают, поэтому сразу после пробуждения, нужно быстро свалить.
Лягушка, перед которой сидел кузнечик на этот раз, была совершенно еще не готова просыпаться. Хотя в ее снах уже были тут и там расставлены мины с дистанционным управлением, в руках у кузнечика еще не было кнопки, нажав на которую можно было взорвать все восприятие этого зеленого земноводного. Но в запасе была еще пара идей. Сегодня, из соображений разнообразия, кузнечик решил показать лягушке сон про себя. "Хорошая вещь - мимикрия", - думал он, раскачиваясь вместе с зеленым листом на ветру, - "можно действовать незаметно, пока для лягушки нет ничего особо непривычного в одном из ее снов. Это же нормально, когда лягушке снятся кузнечики."
- А кому снишься ты? - спросил кто-то сзади тоненьким голосом. От неожиданности кузнечик прыгнул и уже в полете подумал, что зря. "Сейчас она сожрет меня", - решил он и зажмурился. Ледяной страх сковал его с ног до головы.
Когда страх начал уступать место удивлению, кузнечик открыл глаза и тут же зажмурился снова. Рядом, буквально на расстоянии вытянутого крыла, он увидел разворачивающийся во всю свою длину язык лягушки. Через несколько бесконечных мгновений кузнечик открыл глаза снова и понял, что ничего не изменилось. Тело кузнечика неподвижно висело в воздухе в одном дюйме от смерти. Вдруг кузнечик заметил еще одну удивительную деталь. Над травой, неестественно замершей в легком изгибе, неподвижно висели несколько парашютиков с семечками одуванчика. Кузнечик понял, что каким-то непостижимым образом остановилось время. "Вот так и умирают", - подумал он, - "теперь я вечно буду висеть рядом с этим липким языком..."
- Нет. Пока еще никто не умер, - сказал кто-то тем же нежным голосом. Кузнечик попытался повернуть голову, но не смог. И тут он увидел нечто невообразимое - большая изящная бабочка, махая красочными крыльями, вылетела у него из-за спины и остановилась напротив. Двигать своими перламутровыми крыльями, чтобы держаться в воздухе, ей, похоже, не было никакой необходимости.
- Что? Не думал, не гадал? Никак не ожидал такого вот конца? - сказала бабочка и хихикнула, - Мы с Чжуаном поражаемся твоему упорству в занятиях этакой редкостной ерундой!
- А... кто... с кем? - промямлил кузнечик.
- Мы с Чжуаном. Но это не важно. Я задала тебе вопрос. Вот это все, что есть вокруг, снится лягушке. А кому снишься ты? Ведь вряд ли происходящее похоже на то, что ты привык считать реальностью...
Кузнечик покосился на неподвижно висящие в воздухе парашютики, потом посмотрел на лягушку и обомлел. Оказалось, что лягушка находится в не менее замысловатом положении, чем он сам. Широко открыв рот, высунув язык и выпучив глаза, она мучительно переводила взгляд с кузнечика на бабочку.
- Не смотри по сторонам! - вдруг строго сказала бабочка, - Все это сон! Ты же знаешь, что никогда не был никаким дурацким кузнечиком! Кто ты? Отвечай!
- Я не...
- Если ты будешь мямлить, то я сейчас все отпущу, и тебя съест вот эта зеленая красавица! Она проглотит тебя и сочтет эту историю еще одним своим сном! Знаешь сколько она уже сожрала таких как ты?! Кто ты? Вспоминай!
- Может быть я...
- Врешь!!! Кто ты?!
- Я... я... я же кузнечик!
- Замечательно! А кто считает, что он кузнечик?
- То есть как?
- Кверху каком! Кто считает, что он кузнечик?!!
Ничто не могло быть омерзительнее липкого языка лягушки, который вдруг стал медленно приближаться. Срочно нужно было что-то отвечать! Вдруг догадка ослепительной вспышкой пронзила сознание и сразу же вырвалась вслух!
- Я понял! Я человек! Я вижу! Я читаю этот текст! Ха-ха!
- Нда... Вот к нам пришла лягушка. Прожорливое брюшко. Сейчас кого-нибудь съест.
- Послушай! Прекрати оскорблять меня своей лягушкой! Ты что, думаешь, я не понимаю? Сейчас я просто перестану читать это и все! И ничего ты со мной не сделаешь!
- Как хочешь... Чжуан был прав. Человек... Ты нашел что-то, ткнул в это пальцем и назвал собой. А кто тот, кто назвал собой человека? В чьем восприятии находится все то, что ты привык считать собой? Разве может истинный Указующий быть чем-то, на что можно указать? Кто тогда указывает?
- Так! Все! Я не стану читать дальше!
...
Рот лягушки издал характерный негромкий "шлеп". Блаженно закрыв глаза и помогая себе лапкой, она протолкнула кузнечика к себе в желудок.
Жаль...
Хотя... Ведь это только человек может сожалеть о чем-то, сравнивая плохие времена с хорошими. Для этого ему всего лишь нужно провести границу. А у природы нет ничего такого, что можно было бы оценить как доброе или злое, плохое или хорошее. Поэтому в природе вечно властвуют мир и покой.