В стародавние времена- в моей позапрошлой жизни, это когда ещё здравствовал единый и нерушимый Союз и мы имели напрасную, как оказалось, уверенность в завтрашнем дне, - эта история виделась забавной и даже смешной, потом по понятным причинам потеряла свою актуальность. И лишь недавно роясь в памяти (инвентаризация и переоценка незабудок) я счёл возможным потревожить ушедших.
Наше забавное соперничество оборвалось задолго до его ухода: дал фору и не оставил шанса отыграться. Я ощущаю его присутствие и поныне, впрочем, как и других оставивших нас близких. Он покинул меня на 50 году жизни после 13 лет мучений: его доконал туберкулёз, отказали ноги, вся нутрянка перестала работать. Невидимая расплата за две недельные командировки в Чернобыль, где он в мае 86-го добровольцем-крановщиком в составе железнодорожного отряда менял мосты через Припять. Их было, спасателей, сотни тысяч. Он был у меня- один.
Такой- один. Был ещё брат, Сергей, погибший от облучения гораздо раньше и более молодым.
Кому повезло народиться в многодетной семье, да ещё поскрёбышем- знает о чём я попытаюсь поведать. Это, конечно же, старший брат.
Тиран и защитник, эксцентричный объект обожания , предмет подражания и ревности. Близость забав в малом возрасте определяется небольшой разницей в 2-3 года, но неравенство сил выливается в «хвостатое» положение, череду поражений и стремление взять реванш в мальчишечьей соревновательности. Успеть младшему увальню за подвижным, как ртуть и шкодливым братом-сорванцом - дело безуспешное. Родители, занятые в трёхсменке на работе, не имели времени для контроля за шустрыми подростками (всего было 3 сестры, 3 брата), и потому сдали Саньку в духовой оркестр. Где он рядом инструментальных преображений и труда превратился в замечательного саксофониста. Кларнет и сакс дали ему по жизни стабильный приработок. Музыкальная артель, выросшая из детского оркестра, на бесконечных свадьбах и конкурсах, концертах, похоронах и вечерах в ресторанах выдувала немерянное количество «капусты»(бабла) и водки.
Мне, определённому в вечернюю музыкальную школу по классу фортепиано, столь практично обернуть свои музыкальные знания и способности не удалось по причине отторжения гамм, сольфеджио и прочей мутотени. Ведь из-за ежедневного приобщения к высокому искусству мною были необратимо утрачены приключения на 1 (одно) место в бедовых компаниях вечерней Тулы.
Напротив, мой старший братишка получил сполна адреналину в отчаянных схватках: улица на улицу, район на район. И свидетельствую: это у него ловко получалось. Единственное, что он пытался, насколько это было возможно, вынести из драк целыми !!! передние зубы, которые обеспечивали профессиональное долголетие. Они зажимают трость мундштука и ответственны за «голос» инструмента.
Отчаянного братца я любил, завидовал и переживал расставание под полонез Огинского: его призвали в армию дуть в горн два долгих года.
Как водится в мастеровой семье, ему удалось достичь высот профессии на оборонных заводах Тулы, что обеспечивало вдвое большую зарплату не в пример моих начальных 132 рублей в месяц мастера цеха. Брату хватило механического техникума вечерами после работы, в то время как я был вынужден самостоятельно искать своей доли, отправившись в институт Питера.
Обогнал меня Сашка и на личном фронте, обженившись сразу после армии на задумчивой и румяной соседке и вскорости настрогав пару озорных бойких девчонок. Нам с женой было посложнее, жили на отшибе сами по себе. Отстав от братика на 6 лет я с трудом сумел догнать его по числу деток.
Слабость у Сашки водилась: попивал крепко даже в зрелые годы, не теряя своей шебутной компании. Да, скорее, именно благодаря ей. А кто не любил этот вид «активного» отдыха в застольные годы? Жаль, конечно, задним числом, потерянного здоровья и времени.
Брат мог меня удивлять и радовать в бытность студентом нежданным переводом червонца безо всякой причины, лишь из непредсказуемости поведения. Это было его натурой: вдруг приехать нежданно-негаданно на недельку, либо прислать коробку с макаронами для поддержания штанов в самоизолированную Латвию.
Вот ещё, краткий перечень моих достижений и потерь в этом шуточном соревновании:
1. Я, вслед хорошо играющему на гитаре Сашке, пытался овладеть этим инструментом. Безуспешно. Купленная мною за червонец на толкучке столетняя гитара с мелодичным звуком за один вечер превратилась в руках брата в ударный инструмент и закончила свою долгую творческую жизнь героически: об голову неведомого супостата в парке Тулы. Вслед за чередой своих менее регальных подруг.
2. Прибыв, однажды, на побывку со службы на Кавказе, брат сподобился разодрать мой единственный на тот момент костюм. При этом он демонстрировал с друганами всему многоэтажному дому свои навыки в распивании водки из «горла». Пришлось, несмотря на 15 летний возраст потренироваться, уточняя свою граничную алкогольную норму, чтобы к его возвращению из армии повторить усвоенное. В его кирзачах я отправился с чекушкой в марте месяце на дачу. Обратный путь в 13 километров я проделал пешком и с песнями. Было поздно и темно, но полнеба багровело от выпуска расплава металла из домен Косой Горы. Любуясь этим нечастым зрелищем, я шлёпал по смеси снега и грязи в сапогах, но босиком, оторвавшиеся подошвы тащил в руках в виде доказательства свершённой мести злодею.
3. В это же время мне удалось общеголять старшОго, сдав на права вождения мотоциклета, в то время, как Сашка был к шофёрскому делу негожим из-за дальтонизма.
4. И уже в качестве инициирующего действия для него оказался мой отъезд в Афган в середине восьмидесятых. По природе непоседа, он решился, на свою буйну голову, вызваться в ту роковую поездку в Чернобыль.
Больно, когда рвутся невидимые связи. До встречи, Сашка. Надеюсь, я тебя узнаю по характеру.