Недавно, возвращаясь домой, я по привычке осведомился у половины, что надо прикупить по пути «у турков»? Их крупный продуктовый магазинчик удобно расположен у выхода S-Bahn'a (вариант метро). К моему удивлению, после молчания жена сказала: «Оттуда ничего не надо».
Этот нежданный демарш обычно аполитичной супруги, полагающей, как водится, что нечего «гондурас» чесать- тогда он и беспокоить не будет, меня позабавил: теперь Эрдогану придёт верный кирдык. Сбитый российский самолёт зацепил за живое даже расчётливых домохозяек.
Пятая колонна неоосманской империи растёт в Германии удвоенными темпами. Их минимум 6 миллионов. Молодые турки, граждане Германии в третьем поколении, предпочитают брать в жёны неиспорченных эмансипацией девушек родины. Они же спасают удручающую статистику рождаемости бюргеров, однако не торопятся обретать западную идентичность.
Некоторые районы больших и малых городов Германии напоминают улицы Стамбула. Умение этого гортанного народа торговать общеизвестно. Чего стоит только посещение воскресного рыбного рынка в Гамбурге «Fischmarkt»- заманилово для туристов, где, собственно, рыбу заместила гулянка, экзотика воплей восточного рынка и финишный спурт за стойкой для компаний, неплохо скоротавших ночь на Риппербане. Под завершение работы рынка вас захватит азарт продавцов, которые, обваливая цены, запросто всучат вам ящики залежалых заморских фруктов ( 3-2-1 € ), глядя на которые дома, вы не найдёте ответа- оно вам было надо?
Турки охотно берутся продвигать национальные продукты иных, не столь искушенных в организации удачного бизнеса, народов. В своих сетевых магазинчиках они вам предложат весь ностальгический набор из СССР: сгущёнку, семечки, жамки и макароны с тушёнкой первого сорта. О конфетах со вкусом детства, крупах и специфическом майонезе и говорить нечего- они есть только у них и ещё в русских гастрономах. Последние соседство с бурной энергией восточного собрата переносят тяжело и часто хворают безденежьем и запустением. Теперь в развитие и исполнение наказа главнокомандующего о замещении... у русских предпринимателей в Дойчланде должно появиться второе дыхание, или, как малое, стабилизироваться первое. Это я расцениваю, как посильную лепту нашей многомерной слоистой эмиграции в ущемление коварного соседа.
По серьёзному счёту, многие активные бывшие граждане Союза находятся практически на переднем краю невидимого фронта идеологического войны за умы, мнение обывателя Запада. Пользоваться, в отрыве от массива общественного мнения родины, приходится лишь медиаинформацией, что в аналогии с длительной командировкой в Афган оказалось сильно искажённой голограммой. Как правило, на работе свободные дискуссии на сторонние темы не приветствуются. Прошлые события на Донбасе и в Крыму стали исключением. В курилках и в небольших перерывах разговоры на эти темы возникали неизменно. Больше всех кипятились, брызгались слюной и обличали реваншистов польские товарищи по прочтении своей прессы. Приводимые контраргументы ими отбрасывались, как пропаганда Кремля. Я благодарен немцам, которые куда как выдержанней. Своей взвешенной позицией они лишний раз доказали, что неспроста в Германии все захоронения советских и русских воинов содержатся в порядке, начищаются, красятся каждой весной. Что здесь говорить по этому поводу о наших славянских «братьях»-поляках, за свободу которых так щедро заплатила Красная Армия? Да и в самой России, к сожалению, несмотря на декларации, - память бывает короткая.
У моей супруги родной отец имел тяжелую и неодназначную судьбу. Он прошёл солдатом войну от начала - до Берлина, выживал один из роты на ледяных полях атак, водрузил одно из знамён Победы над рейхстагом ( групп было несколько), а после войны был за дело репрессирован - стрелял в шельму-председателя колхоза- и долго вместо вышки рубил уголёк в Воркуте. Сейчас он безвестно без воинского надгробия лежит на кладбище посёлка Ерцево Архангельской области, будто не за эту страну он молодым отчаянным парнем не жалел живота своего.
Моя жена удивляется превратностям судьбы, которая её, дочь победителя, заставила стать невольным гостем (после исхода из Латвии)и жителем Германии, бывшей страны-противницы. От своего отца она наследовала характер бойца, который неуёмностью постоянно проявлялся из-под её нежной личины. И с грустью и печалью оглядывая следы наших принципиальных и не очень схваток по жизни, признаю их безнадёжность: легче было сразу сдаться.