11 сентября 2018 года. Секс как средство от скуки уже был только что, теперь сказка - второе по месту средство для увековечивания. Секс, он что? Бывает у всех и всегда, а чтобы написать сказку, нужны мозги. Секс даже у зверюшек (тяп-ляп) есть, ну и что? Безмозглые, безмозглые зверюшки. Да и вы тоже. Ладно, не буду.
Итак, Космическая Одиссея грандиозного и не побоимся этого слова: "бороздящего своей бороздою" космокорабля "Корыто". Вот недавно смотрел классный муви. "СМ"! Сопли кончились, как и в "ЗВ".
В "ЗВ" были такие: бедный покинутый муж (рогоносец) Джексон тоскует по своей зазнобе Шаре. Ты одна! Тоскуешь. Тоскуй! Она, эта Шаре, ему совсем не пара, и вообще не понятно, как по такому мурлу можно ещё тосковать? Убили её - и хрен с ней, таких полно на каждом углу (подворотне), найдёт ещё сотню подобных. Не уникум. Таких как собак нерезаных.
Но нет! У Джексона, может, его маленькое либидо! Которое разрастается до размеров Вселенной. И вот этим своим либидо он нас сорок минут затрахивает. Вот, что я называю "сопли".
Но потом лучше: нашли робота-мамашу репликаторов. У этой твари вообще никакого либидо нет, так как она - робот! (Памятник!) Эта тварь как давай штамповать репликаторов: "Я вам не верю! Я не виновата, что мои игрушки изгрызли и кокнули весь мой мир! Я не хотела!"
"Правильно!" - говорит Джексон. - "А чего ты, вообще, хотела?"
"Я хотела только размножаться и быть счастливой!" Ну как заправский мормон. Или так: "Хотела не скучать!" Ну прям как мы щас. Мы и есть заправский мормон-инвалид пенсионерообразный.
Ну и пока они так треплются (милые бранятся - только треплются), эти дибильные репликаторы по одному выходят из-под контроля! И лезут под юбку к майору Картер! А вы не знали? Всегда, когда мужики выходят из-под контроля и перестают себя контролировать, они только и делают, что лезут кому-то под юбку. Обычно, к женщине. Но могут быть и исключения.
Или так: говорят сразу: "Как?! Ты не хочешь со мной познакомиться?!" С таким-то обмывком! Уже, щас! Ну или растекаются как кисель: "Я жить без тебя не могу! Я ждал тебя всю жизть!" И т.п. Так как маленькое либидо превращается в огнедышащего тигра в миллион дибильных Вольт. Дибильных, так как мужик-что бык: дибил.
Итак, залезли все репликаторы в Картер, и она говорит генералу Хэммонду: "Это нормально? Нормально, вообще?"
А генерал тоже утратил всякое душевное равновесие и тоже сидит у неё под юбкой: "Это нормально, нормально, Картерс!"
Репликаторы ему говорят: "Ты - свой мужик! Свой парень!" ("Ленин - свой парень!" Так как тоже пил пиво. А фашисты - дураки.) Рыбак рыбака видит издалека.
"Ну тогда! Ну тогда!" - не выдержала Картер! (Это в "СМ" она всем даёт, так как шлюха: и Скиннеру (который потом, правда, ей откручивает голову, и на этом её всем давания завершаются), и Лёлику, и Болику, и Микки-Маусу. Но в "ЗВ"-то нет! Не та обстановка! Скажу честно: чтобы трахаться, нужна ТА обстановка, иначе ни хрена не встанет. Вот, помнится, ездил я к проститутке, так там была не ТА обстановка! Мрачная! Без телевизора! Без компьютера! Не встало! Да и сама она какое-то чмо. Но не будем отвлекаться.)
"Ну тогда! Я произведу Самоуничтожение Базы через 3 минуты!" - заорала Картер.
"Неужели, это так необходимо?" - спросили из-под юбки репликаторы.
"А вы как думали? Или вы мозги дома забыли и думаете одними членами?" - Картер. И члены мои расфасованы, а сама я забинтована.
Ну и давай Обратный Отсчёт! "Три-два-раз!" Через "три-два-раз!" у тебя начнутся месячные! Три! Два!
"Знаете, что, дамочка?" - спросили твари-репликаторы. - "Мы, кажется, поняли и уходим!" Понял-понял, ухожу!
Одна девка орёт на мужика: "Пошёл вон, м.дак!" ("Вон пошёл! Пошёл вон!" И весь поток тоже заорал: "Вон! Вон!" Как вы поняли, в скобках я цитирую Великого и Ужасного Григория, чей светоч будет светить в веках как светоч неизбывной злобы и мордастости. Может быть, может быть, он прибыл не с Марса, а из будущего. Хренонавт! Хотя, на кой хрен? Чего он тут забыл в Богом забытые 90-ые? Он даже в армию не хотел: "Гриша! Иди служить в армию!" "Это ты пойдёшь! Второй раз! За меня!" На кой хрен, скажите, прилетать из будущего, чтобы попасть в Богом забытый МИЭМ, а потом в армию. Это, я понимаю, там некий Карлсонс, который прибыл из будущего и за 800 баксов выиграл на рискованных манипуляциях биржевых 300 миллионов! Но это этот Карлсонс! Его посадили за это, но неизвестный добродетель внёс за него залог в миллион, и его выпустили. Потом он исчез. Снова, видать, переместился.
Так и Гриша. Наорётся, накидается "на картошке" картошкой и кашей, наплюётся бумажками, набрызгается из пистолета, надерётся - и к себе на Марс! Только его и видели. Но светоч его навсегда! Ю оллвейс он май майн!)
Итак, репликаторы, разочарованные, что Картер так им и не ДАЛА (девушка тормозит трактор на селе: "Сколько дашь?" "Раз пять-то ДАМ!"), полезли прочь из-под юбки! А счастье-то было так близко! Это ноги - к счастью две дороги!
Вылез и Хэммонд: "Наверное, придётся тебя-то, Картер, разжаловать в младшие милиционеры! Понизить!"
"Да куды ж ещё понижать-то?" - не выдержала Картер.
"Ладно, не бери в голову, доча!" - сказал генерал. - "Ты, конечно, поступила нехорошо, не ДАВ нам с репликаторами, но сажать тебя в тюрьму за это я пока не буду! ПОКА! Хотя, конечно, по тебе тюрьма-то плачет. Со своими блондинистыми волосами ты будешь там Принцесса!"
"А никак!" - хохотнул Хэммонд. - "Ладно, ладно! Для этого нужны три старших п.дераста! Офицера! Офицера! Джексонс подойдёт!"
"Но Джексон даже не военный! У него вон даже винтовки нет! Чёрт бы побрал все эти винтовки!" - сказала Картер.
"Ладно! Тогда, раз Джексонс не военный, призовём робота-тварь Рис! Рис! Рис! Гули-гули!" - стал приманивать Рис Хэммонд.
Рис в это время трепалась около "Врат" с Джексоном. Но как у каждого робота, у неё была Кнопка!
"Вы хотите отключить меня! Вы мне наврали! А врать не хорошо! Я вам не верю!"
Но при звуке генеральских "Гули-гули" (как будто она была Электроник, и её притягивал магнитом злобный Урри), она вдруг сказала по-немецки (один из самых выразительных языков в Европе): "Дер Хэммонд руфт майн наме, унд ищь муссе геен!"
"Найн!" - закричал Джексонс. - "Хэммонд - плохой! Очень плохой! Он заставит тебя отменить Самоуничтожение Базы!"
"Мне на это плевать!" - сказала Рис. - "Ищь муссе геен!"
И она явилась в Диспетчерскую.
"Явилась! Пришла, нехороший человек!" - процедила при виде неё Картер.
"Рис, душа моя!" - сказал Хэммонд. - Этот компуктер такой сложный! Одна ты умеешь нормально с ним обращаться. Ты пока понажимай-понажимай эти кнопочки, а я, может, в тюрьму-то тебя за это и не посажу!"
"Всё этот ваш тюремный юмор!" - сказала Рис. - "Ладно! Через сколько вы хотите, чтобы Земля взлетела ко всем чертям собачьим на воздух?"
"Через..," - хотела сказать Картер, но сказал Хэммонд: "Через сто секунд!" Я прилетел часов на сто! И не грусти, ведь нам осталось всего лишь сто часов вдвоём!
"Итак, Земле осталось жить три-два-раз!" - сказала Рис. Как все роботы-терминаторы она была страшно злобная.
Но об исчезновении с лица Вселенной Земли - в следующем эпизоде, я же начал говорить о "ЗВ" только для того, чтобы потом безболезненно перейти к "СМ". Там тоже были до этого какие-то слюни.
Какой-то брат Мали! Билл! Ну дибил-дибилом! Мало того, что он Скалдеру морду так и не набил: "Вы просто жалкий сукин сын!" и не набил, так он всё время приходит к Мали: "Мали! Ты не спала? Мали! Почему ты не завтракаешь? Мали! Вот тебе подарок на рождество!" И с прочими благоглупостями. Но тут он превзошёл самого себя: "Мали! Ты хочешь ребёнка из-за того, что моя жена рожает!" И ты тоже его хочешь.
Ну и она, конечно, хочет, Они все этого дерьма хотят. (До рождения ребёнка моя жизнь была не полной! Это всё была прелюдия!) Начнёт ребёнок орать и ср.ть - вот это и будет Оратория! Итак, сопли: Мали находит какую-то девочку, которая ей нахрен не сдалась, так как вдобавок ещё и инопланетянка. И вот показываются душевные коллизии и страдания Мали, когда Эмили эта помирает. Скучнее нет ничего на свете.
Но теперь было нечто интересное. Я даже хотел вставить эту Куклу Дашу (Кукла Даша! Кукла Маша! Кукла Параша!) (То не люди, это куклы! Взгляд похож на взгляд, а тень на тень. Жалко только: хозяина не видно. (Хозяин - Григорий!) В ловких и натруженных руках.) в корабль "Корыто". Эта Даша - самый развесёлый персонаж.
Говорит постоянно: "Хочу играть!" Хочу блудить. Хочу любить! И в этот промозглый зимний вечер мне так хочется любить! Типа, лю, типа, блю, я люблю, и всё такое.
Итак, она говорит так, и все начинают выцарапывать себе глаза. А один даже втыкает нож в глаз. Но кончила Даша плохо: Мали её сожгла в микроволновке. Она же, Мали, в отпуску! А! Так ты в отпуску! То-то я смотрю: брюки надела, усы отпустила, модница! "Так я в отпуску!"
Оказывается, отпуск-то - страшная вещь и очень опасен. Люди в отпуску способны менять пол (Меняем пол! Ламинат! Муж на час!) и бросать Даш в унитаз. (Ну уж если ты полюбила козла, то не стоит лить слёзы из глаз и бросать его портеты в унитаз!) Ну и Даша странным образом (через канализацию) опять оказалась в океане вся опалённая микроволновым огнём страсти!
Но не изменила себе и говорит: "Хочу играть!" То есть, на Даш огонь страсти действует кататонически. Чем более стара Даша и чем более уродлива и обожжённее, тем больше она хочет играть и любить в промозглый зимний вечер. Так как старая извращенка, и горбатую могила исправит.
Ну так вот. Держит Анфиса Лопозкова эту Дашу и думает: "Раз ей так маниакально всё время хочется играть, не засунуть ли мне её себе в ж.пу вместо огурца?" Да нет, не так. А так: "Душа моя Даша! А языком работать ты умеешь?"
Мало ли? Что, вообще, значит "играть"? Может, это в сексуальном плане? А Анфиса тоже сиротка, так что... У нас же на корабле "Корыто" полно валенок! Надо ж ей было валенки дать! Она тоже ж сиротка. Эх, будь в то время у Даши валенки, она бы точно от злобной Мали слиняла! И неизвестно ещё, кто бы сейчас в Балтийский Флот бы игрался! Ведь хочется играть! Так грустно, что хочется танцевать!
Итак, мы можем только спросить: "Да? Вы уверены? На "Корыте" полно валенок?" А то! Все пингвины из Космозоо в валенках, все гребцы-рабы из трюма в валенках, Зелёная Рука, что бреет подмышки в душе, в валенках, Женская Нога тоже в валенке, космические проститутки профессора Селезнёва, выписанные по Космонету, может, ещё в туфельках, но это пока! Сам Селезнёв, Лопозков и Анфиса в валенках точно. Так почему бы и Дашу не обуть в валенки? Получится мировой обувон!
Итак, Даша говорит: "Хочу играться с валенком!" (Что же дома ты сидишь и играешь с валенком? Приходи скорей сюда и с большим, и с маленьким!) (Я ничего не выдумываю. Песня такая народная блатная хороводная.) Ну и Анфиса пошла в трюм отбирать валенки у гребцов, чтобы дать Даше.
Даша осталась одна.
"Как надоело быть механиком!" - сказала она. А в ответ тишина! Так как не то, что кто-то там вчера не вернулся из боя, а просто никого. Ни души. Но бади! Алоне!
"Ладно, ладно!" - сказала сама себе Даша. - "Поиграюсь с ножиком!"
Воткнула себе ножик в глаз и подошла к зеркалу: "О! Под крышей дома своего! С ножом в глазу своего!"
Это ей быстро наскучило, и она сняла свои рейтузы и оголила свою "киску": "Хороша Даша! Хороша, и достаточно!" Ну, прям, как Наташа Ростова перед зеркалом. Я не читал, не знаю, да и не собираюсь читать: страшная скучища.
Пришла Анфиса с валенками: "Вот тебе посылка! Для вашей девочки! Фоторужьё!" Но заметила нож в глазу Даши: "Хотя, я вижу: ты не скучала!"
Даша сказала: "Хочу играть!" Это значило, что Анфиса щас себе должна ножом отрезать одну из грудей. Но у Анфисы не было грудей. Может, у какой-нибудь Памелки или Деми Мур и были, но у Анфисы не было.
"Это невозможно, невозможно!" - сказала Анфиса.
"Это возможно, возможно!" - сказала Даша и выпотрошила Зайца в унитаз. Бедный, бедный Заяц! Может, он был тоже крутой и тоже хотел играть.
Даша сказала: "Хочу играть с Зайцем!" И заиграла весёлая жизнерадостная музыка: "Токин олл абаут!" Заяц принялся выцарапывать себе глаза.
"Мон шер Даша! Ты прелесть! Моя прелесть!" - сказала Анфиса, тоже выцарапывая себе глаза. - "Пойду отнесу тебя на мостик папе!"
"Папе? Боюсь, это не хорошая идея!" - сказала Даша. Она боялась, что папа Анфисы, как в своё время её нацистский дедушка, заставит Дашу выпить яду, а когда та откажется, переломает её ноги и воткнёт в спину кинжал с надписью "Адольф"! Но кто былое помянет... Что было, то прошло.
На мостике Лопозков тоже принялся царапать свою рожу: "Анфиса! Познакомь нас!"
"Папа - Даша! Даша - папа!"
"Хочу играть!" - орала Даша, она была горбатая. К.
ПИСЬМО В НИКУДА-5354-5356,5
12 сентября 2018 года. Страшная сказка! Рожа у меня страшная, и сказка будет такая же. Глаза страшные. Правильно Ермакова говорит: "Какой ужас!" Сама такая.
Итак, страшная сказка про Кратово! Ужастик. Сидел Витя Сковородкин и тупо разглядывал свой новый хвост. Теперь, после Вторжения Глоольдов, у всех были такие хвосты. Некоторые вешали на них гирлянды, новогодние лампочки и одевали в юбочки и распашонки. Но Витя ещё до этого не дошёл. Он потрогал свой хвост: хвост был мокрый, как у крысы.
"Да!" - подумал Витя. - "Страшно! Хотя, у Женечки тоже такой. Хотя, поговаривают, что женский хвост менее приставучий, и его легче перевозить. Надо как-то мне от него избавиться! Вот только что скажет товарищ Апохрен? "Товарищ, скажет! Опять вы! Опять без хвоста! Я же сказал: всем на построение! С хвостами!" Да, это опасно, это сейчас опасно. Может, мне хвост-то этот потереть? Авось, какая-нибудь Лампа Аладдина выскочит?"
Потёр. Ничего не произошло. Только Кхуман, который стоял мирно в углу тёмной комнаты, сказал человечьим голосом: "Опять тащщат! Всё тащщат и тащщат! Ну, куда тут под поезд бросаться?"
"Глюки начались!" - решил Витя. - "Вот, что хвост Животворящий делает!"
Кхуман стоял на месте и молчал. Витя снова потёр хвост.
Кхуман встрепенулся: "Витя, мать твою! Долго ещё ты будешь издеваться над престарелым дедушкой?"
"С этим надо что-то делать!" - подумал Витя. - "А то, того и гляди, бросаться начнёт!"
Он отложил пока хвост в сторону и взял в руки молоток! Чтобы ударить по хвосту!
"Нет!!" - заорал Кхуман. - "Не играйся с молотком! Ты плохой мальчик! Очень плохой! Я не люблю тебя!"
"Мне твоя любовь или не любовь сдалась меньше всего на свете!" - подумал Витя. - "Щас оторву этот хвост нахрен!"
Но что-то его, симпатичного, останавливало. Хвост, он, конечно, парень видный, и девушки его любят, так что... Витю конкретно не любят, а хвост - да.
"Ладно, ладно!" - подумал Витя. - "Поеду с матерью Женечкой о проблемах мироздания покалякаю! У неё же столько предрассудков! И не сосчитаешь!"
Тем более, и хвост был с этим согласен. Он бы был рад встретиться с женским Женечкиным хвостом и замутить с ним маленького! Насчёт маленького Витя, конечно, был лох. Глух. Но выпить чашу чая... И у тебя в гостях я замечаю, и в этом есть твоя вина: что, выпивая чашку чая, мой хвост пьянеет без вина!
Женечка сидела на ступеньках своего медпункта и красила женским красным лаком свой длинный хвост в красный цвет.
"У неё хвост длиннее моего!" - подумал Витя. - "Но красить его? Это какое-то извращение. Пусть ногти себе красит!"
"Красиво?" - спросила Женечка. - "Тебе какой цвет нравится? Красный?"
"Мне нравится зелёный!" - сказал Витя. - "Цвет весны и молодости. Что говорят китайцы? Чем уши больше, здоровее, зеленее, тем больше проживёшь!"
"А у китайцев хвосты длинные?" - спросила Женечка.
"По словам самих китайцев: с руку!"
"Да! Нам бы такие!" - сказала Женечка и игриво огрела Витю своим хоботом.
Тот на всякий случай отсел в сторонку: "А ты напиши маляву Апохрену: "Так мол и так, Великий и Дибильный! Мы не любим тебя! Твои хвосты слишком микроскопические!" Авось, дойдёт!"
"Да! Уже! Дойдёт! Апохрен - человек занятой, ему некогда всё читать, оно и понятно, мужики! Или ты не мужик?" - спросила Женечка.
"Да как тебе сказать?" - спросил Витя и принялся красить свой ноготь в красный цвет. - "Так лучше!"
Женечка вырвала у него из рук лак: "Балда! Так ненормально! Если тебе мужик имя, вымя крепи балдами своими!"
"Вот, Женечка, - сказал Витя, - когда я лежал в психушке, и тупой Андрейка показал свой конец девушке, то ему блатной так и сказал: "Балду отрежу и заставлю съесть!" Надеюсь, он имел в виду не наши лучезарные хвосты. А Андрейка был, конечно, тупой, но тебе бы он понравился: такой непосредственный! Сразу и не скажешь, что хулиган. Такой жёлтый."
"Дураки вы все!" - сказала Женечка. - И больше не смей мне рассказывать про свою психушку! У меня от этого хвосты болят!" (Зубы.)
"Ладно!" - сказал Витя. - "Тогда можно, я тебя протрепанирую? И, может, отрежу ненавистный хвост?"
"Ты с ума сошёл!" - сказала Женечка. - "Хвост нам дал Великий Апохрен! Для чего-то же дал! Например, чтобы засовывавть его в ж.пу и ловить Вечный Кайф! Сечёшь меня, ниггер?"
"Да, ты права, ты чертовски права! Ну тогда дай, о Любовь Всей Моей Жизни, засунуть тебе хвост в ж.пу!" - сказал Витя.
"Ну и случай, ну и дела!" - сказала Женечка. - "Я тебе засунуть дала: была не была! Но этично это будет или не этично? Нас же дети смотрят!"
"Дети, когда вырастут и приедут из Дубровки, нас поймут! И простят! Понять, простить. Да у детей будут свои хвосты почище наших!" - сказал Витя.
"Найн! Не дам! Ты, Витя, какой-то блёклый и, к тому же, мокрый! Да и хвост у тебя что-то больше смахивает на хобот! Нет! Иди ищи другую! Камеру для хобота!" - сказала Женечка.
Витя сказал: "Нормальный хвост! Обычный! Как у всех спутников Юпитера! Если хочешь, я на него повешу новогодний шарик. Или гирлянду."
"Да пошёл ты! И пошёл шарик!" - сказала Женечка. - "И вообще, Витя, ты мне надоел, и я ухожу к Виктору!"
И ушла, виляя ж.пой!
"Цаца какая!" - подумал Витя. - "Можно подумать, на хвосте Виктора нет новогодних шариков! Да их там мильон!"
После Женечки осталась баночка с красным лаком. Витя стал мазать свой хвост, как пришла Макака! Макака была не то, что эта спесивая Женечка. Макака тайно любила Витю.
Она сказала: "Была-не была! Ну и случай, ну и дела! Нам Витя покрасит ещё кувшинчик?"
"А почему нет?" - сказал Витя. - "Вам в какой цвет? В бордо или металик?"
"В пейзли!" - сказала Макака. Она была само очарование.
"И чего я нашёл в этой Женечке?" - подумал Витя. - "Ну вот же! Вот! Макака! Само очарование! У неё такие волосатые руки! И ноги! Постойте! Но где у неё хвост?!"
"Нахалка!" - сказал Витя. - "Как ты осмеливаешься быть без хвоста? Макака без хвоста является без хвоста! Что скажет Великий и Дибильный Апохрен?"
"А ты это у него спроси!" - сказала нахалка. Намекая, что вон он, Апохрен, сидит! У него и спроси. "Сядь! Сядь! Тебе будет стыдно перед соседями!"
И тут Витю обожгла догадка! Макака - и есть сам Дибильный Апохрен! Да нет, ерунда какая-то. Где Апохрен, а где Земля? Земля на задворках Галактики, а Апохрен - Системный Бог!
"Макака, перестань валять дурака и прицепи хвост!" - сказал Витя.
"Да! Щас!" - сказала нахалка. - "С хвостом я превращусь в сексуальную маньячку!"
"А без хвоста - нет!" - сказал Витя. - Да вы все, медработники и люди в белых халатах, от рождения маразматики и маньяки! Вы такими родились!"
"Не сметь!" - сказала Макака. - "А не то отрежу яйца и скажу, что так и было!"
"Отрезай!"
Яиц и так не было, так как с появлением хвоста натуралистическое изображение волосяных яиц исчезает! Волосяного покрова! Витя стал сходить с ума и заметил это.
Он сказал: "А ведь я-то мог полюбить тебя и сделать тебе Вечный Кайф!"
"Потом!" - мягко сказала Макака. - "А пока дай мне взаймы 20 рублей 17 копеек!"
"Не дам!" - сказал Витя. - "Сначала дай мне войти в тебя и тогда ладно, я заплачу тебе 20 рублей!"
"Балда! Замок на тумбочке будет крепкий!"
"Скорей бы вернулась Женечка и избавила бы меня от этого быдла в белом халате!" - подумал Витя.
Вернулась Женечка: "Ну и случай, ну и дела! Я к Виктору зашла: была-не была! У него хвост, как рассвет! Как заря! Но нас не будет трое: я уже словила Вечный Кайф и больше не хочу!"
"Женечка!" - сказал проникновенно Витя. - "Ты не поверишь! У Макаки нету хвоста!"
"Это нормально!" - сказала Женечка. - "У женщин хвостов не бывает!"
"Но как же ты?" - спросил Витя.
"А кто тебе сказал, что я женщина?" - Женечка.
Витя решил, пока не поздно, и пока ещё не открылись все тайны Вселенной, перевести разговор в другое русло: "Так, значит, и Апохрена не было?!"
"Да откуда ему на маслобойне взяться, твоему Апохрену? Он что, матрос-балтиец?" - спросила Женечка.
"Кстати, о балтийцах!" - снова впал в воспоминания Витя. - "У нас в лагере был Миша Балашов по кличке Балтика! Так он однажды цапнул меня за хвост и сказал: "Он не понимает!" Вот это был балтиец! Не то, что некоторые!"
"Дурак и ты, и твой Миша Балашов, и твой хвост, который блёклый и какой-то мокрый!" - сказала Женечка.
"Женечка, не начинай!"
"Что "Женечка, не начинай!"? Пусть Макака знает: кто с тобой поведётся, тот от свинки умрёт!" - сказала Женечка.
Даже у Макака завяли уши, на что она была в белом халате. Она сказала: "Я, быть может, тоже уйду к Виктору! Он двух за ночь потянет? Ну и случай, ну и дела!"
"Что двух? Он трёх потянет!" - сказала Женечка.
"Все идите! Валите к Виктору!" - сказал Витя. - "Я, быть может, тоже пойду к нему. Кстати, как его звать-то в миру? Хорошо знаком он мне?"
"Хорошо тебе знаком он! Кто ж такой он? Это - Фишер!" - сказала Женечка.
"Дай вспомнить. Фишер, Фишер... Это тот самый придурок, что выкачивает деньги из мелких бизнесменов, а потом трахает их?"
"Он самый!" - сказала Женечка.
"И ты давала этому чму?"
"Во-первых, Фишер - женщина! Во-вторых, очень привлекательная женщина! В-третьих, у неё с руку!" - сказала Женечка.
"Всё равно она дибилка, и её место возле параши!" - сказал Витя. - "Любое чмо может назваться женщиной и оторвать у себя Богом данный хвост! Вот я щас оторву!"
И он попытался. Хвост не отрывался.
"Блин!" - сказал Витя. - "Вот попадись мне этот Апохрен!"
"Ладно, вояка!" - сказала Женечка ласково. - "Не всем дано оторвать у себя хвост. Тебе - не дано. Пошли, я напою тебя чаем, пока не вернулась Макака и не рассказала свои подробности."
Витя пил чай и замечал (и в этом была вина Женечки), что хвост пьянеет без вина.
"Сейчас спою!" - сказал пьяно Витя. - "Песня про Зайцев! В тёмно-синем лесу! Зайцы сено косили! И при этом напевали странные слова! А нам по хвосту, а на по хвосту!"
"Зачем же я так напился?" - подумал Витя. - "А! Так мы же ждём Макаку! Или, всё же, провожаем Павлика?"
"Павлик!" - сказал он Женечке, гладя её по её хвосту: "Куда, собственно, мы тебя провожаем?"
"Не Павлик! Не Павлик! А мами! Нельзя ему было пить чай! У них же в Кратово "Сухой Закон"!" - сказала Женечка.
"В Кратово?" - спросил Витя. - "А мы-то где?" Как, типа, кто я? Где я?
"Мы в медпункте! В медпункте мы!" - сказала Женечка и подумала: "Лучшее лекарство от слабоумия: дать пациенту трахнуть бабу! Но, какой-то у Вити блёклый и мокрый! Нет! На это я пойтить не могу! Мне надо посоветоваться с Шефом! С профессором Павловым!"
И она пошла, вертя бёдрами, к Павлову. Тот как раз писал диссертацию: "Великое повеление Великого и Дибильного Апохрена носить всем хвосты. Экскурс в историю вопроса."
"Да дай ты ему!" - сказал Женечке Павлов про Витю. - "Клиент достиг нужной кондиции, так что когда такой случай ещё представится? Говоришь, опьянел от чая? И в этом есть твоя вина? Ну и случай, ну и дела!"
Женечка на всякий случай спросила: "А вы ревновать не будете?"
"Да некогда мне! У меня диссертация на носу! Её же весь Черёмушкинский район ждёт от меня! Иди-иди! Наваляй ты этому Вите по первое число и за меня! Накостыляй и не сомневайся! Иди!"
"Ну, раз вы так..," - сказала Женечка. - "Но он же ещё пацан ещё!"
"Пацан! Выше меня ростом! Да знаешь, что у этого пацана в голове? Уже?" - спросил Павлов.
Пацан Витя в это время спал в обнимку с подушкой: "Милая моя, где ты? Милая моя, где ты? Милая моя, вот ты!"
Женечка тупо присела на кровать: "И такому чму дать! Да он какой-то весь запачканный! Хотя, раз Шеф Павлов приказал..."
"Витя, а, Витя!" - сказала Женечка. - "Ты хочешь Большой и Чистой Любви?"
И раздвинула прекрасные белоснежные ноги, к счастью две дороги!
"А кто ж её не хочет?" - спросил Витя.
"Тогда давай втыкай!" - сказала Женечка.
"Куды ж ещё втыкать?" - спросил Витя. - "У тебя ж там хвост!"
Ну и всё испортил! Вся романтика пошла к чёрту.
"Чмо!" - подумала Женечка. - "Да ещё испачканное. От такого Вечного Кайфа - ноль! Пойду опять к Виктору!"
И опять ушла к Виктору.
Витя подумал: "Точно! Мы провожали Павлика! И Павлик пошёл налево к Виктору! Грязные извращенцы! Но какого хвоста я так напился?"
Он потянулся к банке с рассолом, которую нашёл на операционном столике. Выпил. А то был не рассол, а приворотное зелье! И в первого, кого Витя увидит, он влюбится!
Первым был профессор Павлов, который зашёл посмотреть, как продвигается совращение малолетнего Вити зрелой Женечкой. Никак.
"Павлов!" - сказал Витя. - "Приди же ко мне! Возьми меня! Я тебе дам пять раз!"
"Вы п-пьяны!" - с омерзением сказал Павлов. И ушёл. Любовь всей жизни ушла! Как теперь мама узнает его? Как теперь жить Вите?
А так: он снова отпил приворотного зелья и попытался оторвать у себя хвост. Ему показалось, что хвост оторвался, и он держит в кулаке извивающегося глоольда!
"Дриим! Бьютифул дриим!" - подумал Витя и вышвырнул глоольда в унитаз. Хвост был на месте.
"Слава Великому и Дибильному Апохрену!" - подумал Витя. К.
ПИСЬМО В НИКУДА-5356,5-5359
13 сентября 2018 года. Сказка. Смена божества: с чёрной авантюры сегодня с Закатанными Глазами в Новориреево по поиску модуля зарядки до светлой больницы, где Глаза Закатывались до х.я много раз. Как Бонус: смена божества Григория на божество под названием Я сам с Закатанными Глазами в больнице. Ну понятно: я тогда был дурак-дураком, зато про сегодняшнюю авантюру думал сегодня, что всё сделал правильно и готов повторить в деталях. Вот, что Правило Животворящее делает! Не белое, а тоже чёрное. Полез бы я с белым пинцетом в эти потёмки и глюки! Я был мудр и не полез.
Сказка будет про Кондома Хлимена. "СМ" и "ЗВ" достали. В "ЗВ" какая-то озабоченная тёлка Кера хочет со всеми трахаться. У неё это на роже написано, да и сама блондинка с блудливыми глазами. Трахнет Джексона. Картер скажет: "Она великолепна!" Она ужасна! Малолетка дура-дурой. Тошно смотреть, как она всем лыбится и всех ощупывает.
А в другом сезоне появляется некий Корен Немик. Вообще скучнейший тип с обязательной улыбкой дибила. Потом он станет вместо Джексона членом "ЗВ-1", но от этого менее противным не станет. Ерунда какая-то.
В "СМ" вампиры! Мали кладёт на весы кишки и мозги, а потом лыбится какому-то уродливому шерифу. Ну, может, шериф-то этот - сексуальный гигант, но рожа постная и противная. Опять же улыбочка похотливая: "Она - вот так да!" Влюбился своей чёрной душонкой в Мали. А та и рада: вся прям светится, щас лопнет. Своего Скалдера забыла, изменила ему и готова отдаться этому уроду-шерифу. Такое дерьмо сами смотрите.
Я пишу о возвышенном! Кондом! Что может быть возвышеннее? Не знали наши мамы, что есть презервативы. Кондом не дурак. Он борется со Злом. Зло в данном случае - шериф-урод и Кера-блудница.
Кондом привязал их к стульям и сказал: "А теперь - музыкальные стулья! Еб.тесь, если сможете!"
Как, блин, тут ёбн.шься? Они же привязаны!
И приходят их малолетние дети: "Так спасибо тебе, Кондомушко, за стульишка!"
"Да ладно, чего там!" - сказал Кондом.
Малышкина - сволочь говорит: "А как же Раздражительность?" Мол, будем лечить тебя от Раздражительности и приезжай два раза в месяц! Сволочь! В гробу ваша Раздражительность! Это от чего мне раздражаться? От вас всех, карлики, которых я хочу убить? Короче, долго потом дома смеялся: это ж надо! Раздражительность! Нашла болезнь. У меня, блин, Глаза Закатываются, света не взвижу, а лечить от какой-то там Раздражительности! Вообще непонятно, от чего меня лечить. От состояния полной ж.пы если только.
Итак, Кондом вынул на время кляп изо рта Керы и услышал: "Кондом! Бейб! Пошалим?" Чего ещё ожидать от этой поганки?
Кондом вынул кляп и у шерифа. Тот клацнул зубами. Ну вампир, чего взять? Прекрасная парочка: извращенка и вампир. Красавица и Чудовище. Они, если честно, не пара-не пара, ни рыба, ни мясо.
Дети ноют: "Кондомушко! Расскажи нам какой-нибудь новогодний анекдот!"
А он знает? Разве что про сиониста Пид.орова.
"Итак, детки, это случилось в новогоднюю ночь! Под новогодней ёлкой спал сионист Пид.ров! Он же пианист Сидоров!"
Видя, что дети делают плаксивые лица и начинают плакать, Кондом сказал: "Ладно, ладно! Другой! По новогодней альпинистской трассе ползли два альпинста: Страхуй! и От страх.я и слышу!"
Дети опять заревели. Видимо, их маленькие сморщенные либидо были ещё морально не готовы к подобным каверзам. Насчёт либидо: что есть в каждой женщине маленькое и сморщенное? Вот то-то. Изюминка.
Кондом решил выбрать совершенно безобидный профессиональный анекдот: "Снимается кино. Снимают слепой оператор, глухой режиссёр и сценарист шизофреник полный. Премьера. Оператор говорит: "Ничего не вижу!" Режиссёр: "Ничего не слышу!" А сценарист: "А мне нравится!"
Детишки скинулись по копейке, набрали 5 копеек и стали звонить в психдом, чтобы продать за 5 копеек туда Кондома. Анекдот они восприняли тупо.
"Ладно, ладно!" - сказал Кондом им. - "Тогда тост! В одной глубокой-глубокой ж.пе сидела одна маленькая-маленькая птичка зяблик! И было ей х.ёво! Но тут из ближайших кустов как выпрыгнет резвый х.й! И птичку в ж.пу затолкнул! А она не чует нависшей беды, тащит соломку свою!"
"К чему ты нам это, дядя, рассказываешь?" - спросили дети.
"А к тому, дети, что Мораль! У каждого свой срок и своя ж.па, и торопить их не надо!"
"Ты сам-то понял, чего сказал?" - говорят.
"Не очень. Но не это важно! Сейчас я произнесу Магические Заклинания и сделаю Магические Пассы и ваши мамо и папо (Кера и шериф) станут совершенно фригидны! Итак, раз! Два!"
"Подожди, дядя Кондом!" - говорят дети. - "Сначала проверь методику на себе!"
"Чего тут, блин, проверять? Я и так фригиден как морозильник!" - сказал Кондом. - "Видали, какая у меня чёрная рожа? С такой только на врага бросаться, наложив полные подштанники от страха: "Ур-ра!!"
"Да!" - сказали дети. - "Тобой только детей пугать. Ещё вопрос: почему трава зелёная?"
"А на этот вопрос у нас ответит Игорёк! Ну-ка, Игорёк?" - Кондом.
Игорёк встал, покачнулся и опять упал носом в салат "оливье".
"Простите небольшую техническую неувязку!" - сказал Кондом. - "Игорёк слишком чувственно смотрел шоу "Мини-бикини-2018" и вступил с модельером Вячеславом Мудриком в чувственную связь. С девушками в бикини не успел. В гробу он их всех видал."
"А можно нам посмотреть на шоу?" - спросили дети.
"Ещё как можно! Даже нужно!" - сказал Кондом и распахнул свой полушубок по моде партизан, которые кричат "Ур-ра!" со страху.
Под шубкой у Кондома был красный лифчик.
Дети стали щупать материал: "Хлопок? Отечественный? Из кожзаменителя?"
Кондом понял, что это настоящие ценители-профи. Он сказал: "Кожаный! Отечественный!"
Дети полезли к Кондому в трусы: "Не может быть! Покажи! Заценим!"
Кера тоже сказала: "Просим, просим!"
"Чего "просим-просим"?" - разозлился Кондом. И у него появилась эта, Раздражительность. "Чего "просим"? Сиди не вякай! Твой номер - 22-ой!" Сам не понял.
"Мой номер груди - 3!" - сказала Кера, и детишки-профи полезли к ней под лифчик это проверить.
"Ладно, ладно!" - сказал Кондом. - "Вечеринка-не вечеринка, пока кто-то кому-то не съездил по роже!"
"Я могу!" - сказал шериф и съездил по роже Кере.
"Постарайся ещё!" - сказал Кондом. - "Посмотри, сколько здесь прекрасных юных мурл!"
"Ну да!" - шериф принялся лупасить всех детей! Такой большой, глаза горят! Колотит, дразнит всех подряд! Ломает насаждения!
Делать нечего: из всех насаждений Кондом взял кактус с подоконника и ударил им по голове хулигана-шерифа. Кактус тот был старый дезертир, которого хрен кому сдалось премировать. Мы бы больше сказали: старый козёл и бабник. Он-то, конечно, на подоконнике стоит-стоит, но сам вынашивает чудовищные планы по совращению Керы!
В позе "поиск домашних тапочек под тахтой"! Страшная, страшная поза! Не тем, что совершенно непредсказуемая и реально опасная, а тем, что баба становится "раком"! А курящая женщина кончает раком!
Итак, кактус! Разбился вдребезги. У него вывалились кишки, печёнки и сердце.
Кондом принялся это всё взвешивать на весах: "Блин! Я как какая-нибудь Мали!"
Дети заорали: "Банзай!" и в воздух чепчики бросали.
После первой и второй перерывчик небольшой. Праздники спасут девочки-сосульки, сладкие пилюльки.
Девочки те были скаутки из кружка "Подружки дикой природы". Нет? Ну ладно, ладно: из кружка "Зебры против матрасов". И пришли они с одной-единственной целью. Нет, не трахнуться с Керой. А накормить всех ароматическими таблетками против гонореи.
Какая гадость! Я водяной, я водяной! Никто не водится со мной! Одни мои подружки - из общества "Зебры против матрасов"! Фу, какая гадость! Но детишкам таблетки дюже понравились. Так как дети страдали неизлечимой формой гонореи.
Кондом, чего-то, ещё храбрился: "Да я! Да мы! Дык! Мык!" Но ему запихали в рот сразу 6 талеток. Страшная гадость! Я с трудом съел 6 штук.
Это были не девы из "Зебр"! Это были наши Славные слуги гвардейцев Кардинала девушки Отозиха, Протониха, д,Ратаньяниха и, прости Боже, Арахисиха. Они были женщинами. Они, слуги, а не гвардейки. Служанки. И они переоделись в "Зебр", чтобы прикрыть свою наготу! Этот спит, тот караулит, и так весь мир вертится!
"Мать вашу!" - сказал Кондом. - "Покажут нам сегодня стриптиз, или на потолок всю ночь таращиться?"
Потолок, вообще говоря, великолепен. Моментально вращается, и остаётся лишь спрашивать: "Как быстро?" Очень, очень быстро.
"Расслабься, Кондомушко!" - сказала д,Ратаньяниха. - "Мы не по твою душу. А вон по её!" И показала на Керу.
На Керу было жалко смотреть. Это у пчёлки жалко. Без секса она завяла как ромашка в проруби и всё говорила: "Я не могу без тебя!" Ерунда! А я люблю тебя! Ерунда, а я хочу тебя! Ерунда: я не могу без тебя! Встретимся-не встретимся!
"Зебры" сказали: "На совет!" И вынесли вердикт: Кере больше ароматических таблеток не давать, так как эта клиентка дошла до нужной кондиции. Кондому дать. Ещё 6 штук. А ещё лучше: вколоть внутриж.пно!
"Вы не смеете! Я буду жаловаться!" - орал Кондом, когда с него снимали штаны.
Даже сам Игорёк маленький не выдержал: "Я хоть и микроскопический, но это оскорбляет моё чувство справедливости и шокирует меня!"
"Заткнись, а!" - сказали "Зебры". - "А не то и тебе вколем!"
Это были не люди! Уже не люди. Это были твари фашистские, по которым верёвка плачет.
"Да пошли вы все!" - сказал Игорёк и улетел на Марс как Командор. Хотя, нет, нет. Это он потом улетел, а сейчас плакал: "Хочу сиську!" Спокоен мама - спокойна малыш. Малыш не спокоен - и сердце материнское у "Зебр" тоже щемит грустью и печалью. Как тогда, когда тихо плещется вода в стенках унитаза. Вспоминайте иногда "Зебру"-водолаза. Хорошо вспоминать при глобальном склерозе.
Итак, что за вечеринка, если кто-то не смажет? Игорёк подошёл к Протонихе и наступил ей на ногу: "Обуйся, прохвостка!"
Лучше бы он этого не делал. Он выпустил джинна из бутылки. Даже старый извращенец кактус сказал: "Игорёк - большой, ему видней!"
Блин! Второй перерывчик. Итак, что же Григорий? А блин его знает. Одно понятно: его никто постичь не в состоянии. Он, конечно, всех бьёт и кричит: "А по ебл.щу?!" Но этого никто не понимает. Он старается в пустоту. Зато постоянно и офигительно выпендривается. Постоянно. Казалось бы: устал ведь, отдохни! Так нет, постоянно. Зимой и летом одним цветом. Рыжим.
Вот приходил на футбол (чего припёрся? Кто тебя любит? Тебя звали?) какой-то чёрный дурак. Шёл мимо и влез играть в нашу группу. Григорий тут же стал "драться" со Страховым, чтобы как-то унизить этого чёрного. Чёрный поглазел на эту "драку" и понял, что Григорий - классный парень. Он, чёрный, ещё даже и про меня что-то сказал. Я стоял на воротах. Что-то, типа: "Во! Красавчик!" Ну и уравновесил временно Григория, и я побежал нападать. "Барсук, не бойся - не убью!" "Барсук мячика боится!
Я вам больше скажу: если ты чёрный, и у тебя симпатичность на нулях, то ты ни на что не способен и ничего не делаешь. Этот чёрный стал чёрным только из-за Григория. На самом-то деле до Григория он был симпатичным и белым, раз встрял в наш футбол. При Григории все становятся чёрными дибилами.
Протониха сказала: "Слушай сюда! Мы щас по-быструму смотнёмся в кабак, выпьем, закусим, и нас станет пучить!"
"Дурацкий план! Глупее не бывает!" - сказала отважная д,Ратаньяниха. - "Есть другой: сейчас мы выпишем девочек, напьёмся и трахнем их!"
Этот план всем понравился. Девочки - это не волосатые грубые мужики, которые только и делают, что пьют и поганят женщин. Видали юмор в ТВ? Сплошные хроники алкашей, как будто это очень смешно. Да алкаш сам по себе не смешной. Дурак, который пьёт из-за бабы. И хроники у него дибильные. А полный зал рукоплещет и хохочет: им эта хрень нравится.
Так что "Пора-пора-порадуемся на своём веку красавице и кубку! Счастливому концу!"
Все четверо служанок ушли пьянствовать.
"Ушли "Зебры", ушли!.," - сказал Кондом. - "И я их даже не трахнул! Я не состоялся как мужчина! Но ничего! Я исправлюсь! И буду я теперь иной! И в этом Правда Горькая со мной! Я трахну Игорька! Нет! Шерифа! А ещё лучше - Керу!"