Барсуков Александр Владимирович : другие произведения.

Страна сказок 544-545

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

Александр

Барсуков

Страна

сказок-544

("Письма в никуда"-544)

2018

ПИСЬМО В НИКУДА-5431,5-5434

   9 ноября 2018 года. Немного ещё про дибильного Юрия. Чертовски талантливо.

ПИСЬМО В НИКУДА-5046,5-5049

   24 марта 2018 года. Медленно, но верно этот дибильный март уходит в небытие. Наступает солнечный априль. Для нашего гостя из солнечного априля звучит эта песня! Учкудук! Три колодца! Защити, защити на от солнца!
   Ладно. Сказка будет миролюбивая, можно даже сказать, умиротворённая. Никаких тебе трупов, нацистов, террористов и наркотиков. Во! Девы будут бегать в ситцевых платьях по лугу. Нет, не будут. Так как это, наверняка, наркотики виноваты. Любовь одна виновата, любовь во всём виновата, только и всего, только и всего!
   Если девы бегают по лугу, то, наверняка, устали бегать по панели! Ну или им в задницу вкусился репликатор! Как Юрию.
   Юрий был такой: "Этой насекомой из прошлый эпизода!" Чучмек. Юрий Хахарин.
   Ну и насекомое ка-ак прыгнет, как будто оно в своей родной Бразилии прыгает по пальмам!
   Юрий такой: "Что вы себе позволяйт?!"
   А насекомое такое: "Заткнись, Юрий, и постарайся получить удовольствие!"
   А как его Юрию получить, если насекомое вгрызлось в самое святое Юрию: в его шорты! Ну, там все подводники в шортах с ширинкой на пуговицах, чтобы писать, не снимая шортов, накоротке, по-военно-морскому.
   Ну, Юрий-то насекомое отодрал и говорит: "Легче лёгкого! Отодрал, как и свою сеседку Светку, когда она прилипла!"
   Воспоминания о Светке наполнили душу мрачную Юрия светом. Он стал тыкать в морду репликатору фотографию какой-то дебелой девицы с надписью: "Кто был - не позабудет, кто не был - тот будет!"
   Репликатор тупо уставился на фото: "С-В-Е-Т-А!" На долгую память!"
   "Да! Света! Она прилипала не раз, а десяток, и никогда мне не надоедала!" - пустился в скабрезные воспоминания Юрий. - "Помнится, однажды прилипла на заборе!.."
   Но репликатор опомнился. Он вышвырнул фото Светы в сторону и заорал: "К чертям Свету! У меня - Миссия!! Я должен размножиться, хоть из глаза вон!"
   "Конечно, конечно, госпожа насекомое!" - сказал Юрий. - "Только не волнуйтесь!" Он втихаря подобрал фото Светы и пробормотал: "Насекомый проклятый!"
   "Это уже оскорбление!" - сказал репликатор.
   "Да я не про вас, что вы..," - сказал Юрий. - "Я про Свету: она проклятый насекомый!"
   "А-а!" - дружески ощерился репликатор. - "Но пока, Юрий, тащи мне ванну, я там буду плавать и размножаться! И не допускай в ванное помещение других тёлок! Особенно, майора Картер! А то эта дура будет стрелять по мне, и малыши-репликаторы погорят синим пламенем!"
   "Будь сделано, Вашество! Ваше Благородь!" - сказал Юрий и притащил ванну.
   Его ещё майор Картер спрашивает: "Юрий! Зачем это?"
   "Надо!" - говорит Юрий, как Василий Алибабаевич. Ну и Картер заподозрила неладное! А чего тут неладного? Инстинкт размножения есть у каждого насекомого или человека! Это совершенно нормально! У Картер подобного инстинкта не было.
   Она схватила Юрия за плечо: "Колись, сука! Ты что, ванну решил принять?" Она смотрела прямо в корень проблемы, прямо в суть. Недаром её считали самым тупым майором.
   "Картер! Вы помяли мою тельняшку!" - сказал Юрий.
   "Прости, дорогой! Чины и звания заставляют забыть о людских слабостях! Но если тебе некому потереть писю в ванне, то давай я!" Она продолжала за деревьями не видеть леса.
   Ведь речь шла о гибели всего человечества!
   "Писю?" - переспросил Юрий. - "Это интересно, чертовски, но не сейчас. Я вынужден отклонить твоё заманчивое предложение. Меня репликатор ждёт!"
   "Репликатор подождёт! Кстати, как он или она сама? Хочет? Если хочет, так пусть перехочет, так как заманчивые предложения абы всегда не делаются. Делаются раз в год! Четыре года в подводной лодке! Прошай, пилотки, привет, колготки!" - глаза Картер стали как кружки колбаски, и в них стали нарисованы два сердечка. Покой снова сердце узнает! И лёгкий ветерок снова два сердца повенчает. Над ними бабочка порхает!
   "Картер!" - нетерпеливо вырвался из её цепких объятий Юрий. - "Ты не понимаешь! Ты мешаешь мне погубить планету!"
   "Милай!" - сказала Картер. - "Если бы ты только знал, сколько раз я пыталась погубить эту планету! Не получалось! Скажи: она красивая? Красивей меня? Как Хатор?"
   "Не знаю никакой Хатор и не ведаю!" - сказал Юрий, продолжая тащить ванну. - "Если честно, то у неё и рожи-то нет! Одна задница!"
   "Понимаю, бедный Юрий! Ты втюрился в задницу! Тяжёлый, конечно, случай, но излечимый! Дай, я тебе помогу тащить ванну!"
   И помогла. При виде Картер репликатор зашипел Юрию: "Юрий, мать твою! Я же тебя просила: не приводить Картер! Теперь она будет стрелять!"
   "Не будет, - сказал Юрий, - она безоружна!"
   "А знаете, у вас тут мило!" - между тем стала прохаживаться по кубрику Картер. - "Есть санузел, спальня, теперь вот и ванна! А я думала: совсем берлога!"
   "Картер, мать твою!" - обнаглела репликатор. - "Ты мне не нравишься! Я ненавижу не только всю тебя, но и каждую молекулу твоего тела! И если ты такая умная, то сама сейчас пойдёшь и где-нибудь в уголке тихонько повесишься!"
   Но репликатор не договорила, так как у неё начались схватки от рождения новых репликаторов!
   "Юрий, блин!" - закричала Картер. - "Прикажи тазик! Тащи тазик и полотенца! Ты года-нибудь принимал роды?!"
   "Я? Да как сказать... Помнится, нас тогда купали в одной ванне с собачкой Жучкой, я тогда начал понимать влечение к женщинам и принял роды у Жучки! Но я был не при чём! Она сама!"
   "В ванной? В этой самой?" - на глаза у Картер навернулись слёзы сентиментальности и... вспомню, напишу.
   "Ну да! В этой самой!" - сказал Юрий. - "А Жучка потом подохла. Её забодало насекомое из прошлого эпизода!"
   Во! Вспомнил! Ностальгии! Ностальгия - это враньё!
   "Я, что ли?" - спросил репликатор. - "Хватит гнать на меня баллоны, Юрий! Ты ври, да не завирайся! Я здесь на планете Земля вообще впервые!"
   "Ну, может, не ты, а твоя бабка, дедка или твоя тётя Джамбо!" - сказал Юрий.
   "Картер!" - сказала репликатор. - "Заткни ему рот! Как он, вообще, выключается? У него есть Кнопка?"
   "По-моему, нет!" - честно сказала Картер, принимая в полотенце первую партию репликаторов. - "Многие умы поумнее нас с вами бились над этой проблемой, так и не поняли, где Кнопка! Он же по жизни Электроник! Элек он!"
   "Я- Юрий! Я не Элек!" - важно сказал Юрий. - "И заткнусь только тогда, когда у меня кончатся батарейки!"
   "Мама! Мама!" - заголосили маленькие репликаторы!
   "Не правда ли, это очень мило, милый?" - спросила Картер Юрия, любуясь на то, как репликатор даёт малышам в рот сиську.
   "По-моему, это дерьмо!" - сказал независимый в суждениях Юрий. - "Нам, механическим людям Электроникам, не нужна сиська! Это жёлтые люди или белые всё время бегают и орут: "Сиська! Сиська!", а у нас есть Кнопка!"
   "Да, действительно! Что-то странное!" - сказала Картер и тронула мамашу за плечо: "Кажется, вы ошиблись!"
   "Да! Я ошиблась!" - сказала репликатор и попыталась вышвырнуть всех своих детей в окно с третьего этажа! Она забыла, что они все были в русской подводной лодке. Малыши полетели и стукнулись о стекло иллюминатора.
   "По-моему, ты - плохая мать! Очень плохая мать!" - сказала Картер.
   "Почему это?" - спросила репликатор.
   "Ну, как тебе сказать?" - замялась Картер. - "Малышу надо на ночь почитать книжку или поиграть с ним в тихие игры! Зачем же сразу вышвыривать его в окно?"
   "Знаете, в чём ваша, людишки, ошибка?" - спросила репликатор. - "В том, что вы постоянно играете в тихие игры! Вот мы, репликаторные люди, не играем, поэтому мы - непобедимы!"
   "Юрий, давай тазик! Видимо, у роженицы начался параноидальный бред! Перерожала!" - сказала Картер и шмякнула голову репликатора в тазик, если это можно было назвать головой.
   "Там ничего нет!!" - сказала репликатор.
   "Ты уверена?" - спросил Юрий.
   "Случай усложняется!" - сказала Картер, которую уже за фалды бушлата теребили маленькие репликаторы: "Где Мама?! Что ты делаешь с Мамой?!"
   "Успокойтесь, малыши!" - говорила им Картер. - "Найдёте себе другую маму! Мамы всякие важны, мамы всякие нужны! Мама как абонент щас не доступна! Она в тазике!"
   "Дура!" - сошлись во мнениях малыши-репликаторы. - "Мама не должна быть в миске!"
   "Я не сказала "миска"! Я говорю "тазик"!"
   "А! Оно и понятно, мужики!" - стали разбредаться по кубрику репликаторы. - "75 лет мамаша была беременна нами, плыла сюда, оно и понятно!"
   "Чего, чего вам понятно?" - заорал на них Юрий. - "Соберитесь, тряпки! Идите выручать мамашу!"
   "Юрий, мать твою! Чему ты их учишь?" - спросила Картер. И репликатору, продолжая держать его голову в тазике: "Извини, Репли, так надо было!"
   "Если хочешь знать, - сказала Репли, - в миру меня зовут Настенька, а не Репли! Репли - имя для какой-то ископаемой рептилии или динозавра! Настеньки мы! Бубенцовы!"
   "Настенька! Ай, красиво! Настенька принесёт нам ещё одну ванночку? Или тазик?" - спросил Юрий.
   "Юрий, заткнись!" - сказала Картер. - "Настеньке пора баюшки, пока я думаю, как истребить всю Настеньку и её дибильное поголовье репликаторов!"
   "Да! Ты права! Ты чертовски права! Птички уснули в пруду! Рыбки заснули в саду!.," - и Настенька всей тушей грохнулась спать на пол.
   "Так! Отлично! Эта дура спеклась!" - сказала Картер. - "Остались малыши! Малыши! Эй! Выходи поиграть! Мужики!"
   Малыши-репликаторы снова стали судить-рядить: "Оно и понятно, мужики! Мать заснула! Теперь никто нам не скажет, что это, мол, извращение или неудобно. Эта тёлка, эта Картер, хочет поиграть в стрюардессу и пассажира! Или в медсестру и старенького пациента! Или в садо-мазо! Так можем ли мы, мужики, вот так запросто кидаться этими тихими играми? Не можем!"
   И все малыши-репликаторы надели чёрные фуражки, кожаные трусы и вставили себе во рты красные шарики!
   "Картер! Опомнись! Опомнись, пока не поздно, ещё раз тебе говорю!" - зашептал Юрий в страхе перед садо-мазо.
   "Да ладно тебе, Юрий!" - сказала Картер и тоже всунула в рот шарик. - "Мы ы не ф такых переделках бывали!"
   "Чего-то, не помню!" - сказал Юрий.
   "А ты, Юрий, пока я тут разбираюсь с репликаторами, метнись на камбуз и почисть нам всем картошки!" - сказала Картер.
   С неспокойным, о, с каким неспокойным сердцем оставлял Юрий Картер наедине с репликаторами! Но товарищей выручай, а приказы вышестоящих товарищев выполняй! Полез Юрий на камбуз. За спиной у него раздавались хлёсткие удары хлыста, видимо, садо!
   На камбузе Юрия встретил Виктор. Это был старый умудрённый боцман. Он сказал: "Юрий, мать твою! Ты почему так поздно?"
   "Там! Там.., - промямлил Юрий, - Картер! С репликаторами!"
   "Успокойся, Юрий, сто чертей мне в гальюн! На нашей подлодке нет никаких Картеров и никаких репликаторов!" - Виктор.
   "Нет, есть!"
   "Нет, нету! Все репликаторы остались в прошлом эпизоде!"
   "А я тебе ещё раз говорю: они е.ут Картер по очереди!" - Юрий.
   "По очереди? Вот и отлично! Пусть продолжают!"
   "Нет, Виктор! Ты не понял! Они играют в тихие игры!"
   "Вот и молодцы! Бери ножик и чисть картошку!"
   "Но наша Земля в опасности!"
   "Она всегда в опасности!"
   Юрий чистил картошку, и незванные слёзы наворачивались ему на глаза: Картер! Девка в самом соку! Бабец в соку! И её матросят какие-то твари! Поматросят и бросят!
   Наконец, последняя картошина была дочищена. Юрий дружески распрощался с Виктором и полез обратно в кубрик. Он открыл вращающуюся дверь.
   Было тихо! Подозрительно тихо! Настенька всё ещё лежала мордой в тазике, а Картер сидела в позе пахана из фильма "Джентельмены удачи" на столе!
   "Картер! Ты опять спасла мир и человечество! Ты их затрахала!" - обрадовался Юрий.
   Картер посидела ещё немного, а потом всей тущей рухнула на пол! Она была мертва! Это они её затрахали, а потом весёлой жизнерадостной толпой вылезли все из подлодки и теперь уничтожают мир!
   "Юрий!" - сказала Настенька. - "Будь лаской! Вытащи мою голову из миски!"
   "А ты поможешь мне остановить репликаторов?" - спросил Юрий.
   "Ты что, дурак?"
   Делать нечего, вытащил Юрий её.
   "Знаешь что, Юрий? За то, что ты щас вытащил меня, я не стану уничтожать Колорадо-Спингс! По крайней мере, не весь, бизнес-часть его!" - сказала Настенька.
   "Но я живу в Бобруйске!" - сказал Юрий.
   "Бобровске? Бобёрске?" - Настенька.
   "Нет, дура! В Бобруйске! И если хоть одна волосинка упадёт с Бобруйска, то я тебя... приголублю и к сердцу прижму!" - сказал любвеобильный Юрий.
   "Кстати, Картер не мертва!" - сказала Настенька. - "Её, конечно, затрахали, но что мы, звери какие-то? Она всего лишь в коме!"
   "Картер!" - Юрий вынул изо рта Картер красный шарик. - "Картер! У тебя не получилось!"
   "Чего не получилось?" - спросила Картер.
   "Спасти мир!"
   "А это необходимо было?" - спросила Картер.
   "Я думаю: надо эту лодку взорвать ко всем чертям! Ядерный взрыв в нейтральных водах!" - сказал Юрий.
   "А смысл? Репликаторы уже вылезли на берег и уничтожают Бобруйск!" - сказала Картер. - "Ну как уничтожают? В своей садо-мазо манере!"
   "Да, Юрий! Не будь дураком и постарайся ещё!" - сказала Настенька. Да! Сейчас! К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-5434-5436,5

   10 ноября 2018 года. Сказка про Зайцев! Про Кондома Хлимена не актуально. В тёмно-синем лесу Зайцы мирно косили... Синем-сером... Я Серую Сволочь всегда бил и бить буду. Итак, косят Зайцы траву и от страха всё быстрее песенку поют! Песню про Зайцев. Такая тавтология.
   И вот вышла из темноты Аликс! Она была прекрасна! Я помню чудное мгновенье: передо мной явился ты! В лифчике, колготках и с членом!
   Ладно, ладно, не буду! Зомби! Во, зомби! Зомби тоже любить плюшки. И вот одна из них, Зомби-мамаша говорит своим деткам: "Я ли вас не выпаивала? Я ли вас не выкармливала? Сладок кус не доедала!!"
   А какой там кус? Все: "Я вешу 300 кило! Продолжение.", где толстухи жалуются на то, что их не оттащишь от холодильника, и жрут до рвоты всё сладкое. Так что, дети мои, сладок кус может быть жестоким! Эксперимент не должен быть жестоким.
   В "ЗВ" Шанок такая: "Я! Я усмирила своего червяка! Теперь он - мой ребёнок!"
   Блин, этот ребёнок впрыгнул в Таниса, а свою Шанок замочил!
   "Как ты осмелилась, дерзкая? Я сам - глоольд!"
   Ну и конечно, Тил,к тут, как тут - рогатый любовник. Он Шанок любил всеми фибрами. И этого дибила Таниса соответственно, так как Танис тогда ещё сидел внутри Шанок и притворялся Ток-Ра. Ну а потом прыг! (Век воли не видать!) в Таниса! То есть, в Херлура! Он сам Танис! И этот Танис ещё много навредит.
   А Шанок померла. Вай-вай, какой хороший девушк!
   В "СМ" тоже всё не лучше. Дождь! Цунами! Мать заколачивает двери, а сын в майке с номером "6" (шестёрка) лезет за стиральную машину, где его утаскивают в пучину щупальцы! Ё, чуваки! Эта хрень реальна!
   Ну, мать, конечно за сына, внучка за бабка, бабка за дедка, репка за шупальцы, ну и их всех утащило! Потом нашли майку одну. Растворились. Это никого не утешит, меня тем более.
   Ещё смотрел "Кривое зеркало" выпуск про машины. Там вообще гаси свет, аля-улю, гони гусей!
   "Я его поцеловала! Что за клёвая групповуха! Чмоук!" - "тойота" целует сразу пять машин! Групповуха! У меня от этого глаза и закатились! То есть, провалился внутрь себя, что одно и то же. Где вы здесь видите групповуху? Да и что это за дибильная групповуха?
   Итак, групповухи нет и не будет, есть Зомби, о них и поведём наш рассказ. Ещё нам нужен какой-нибудь китаёзнутый паренёк типа Чеки Джана, который бы отравил всю воду в колодце с лошадиной мочой. Мастера бы такие (мастера-зомби) попили: "Ай, хороша водица! Просто брага!" и откинули бы копыта!
   Но! Нет у нас колодцев в Мертвожоровке. Есть Секретные Фашистские Канализации! Сокращённо: СФК! И вот там-то и сидит этот Бобр! Который самый страшный Бобр, и сколько он порезал и сколько перерезал! Всех так сразу и не сосчитаешь! Полнейшая групповуха унд найн правдивый слово унд гроссе капут!
   Итак, Бобр пишет: "Мак..." Придётся переносить на другую строчку. "Сим..."
   "Это моя девичья фамилия!" - говорит девушка Максим. - "В миру же меня зовут Настенька!"
   Бобр снова пишет: "Нас... тенька". Всё равно на двух строчках.
   "А нам станцует Настенька танец лимбо?" - спрашивает Бобр, и его сальные глазки маслятся.
   "Лимбо дэнс? Легко!" - говорит Настенька, танцует и своими каблучками размазывает фекалии кота, который хотел сделать карту рельефной. Так легка, что могла на барабане станцевать!
   "Простите маленькую техническую неувязку!" - говорит Бобр и вытирает фекалии кота. - "Кот-с! Это такая сволочь-с!"
   Да, полнейшая стерва! Туфельки Настеньки испорчены! Всё приходится отмывать самой! Как тут, блин, поможешь Космосу, когда на Земле ошивается этот Кот? Кота - в мешок! В речку Вонючку!
   Возвратился Бобр. Он держал кота за шкирку. Убить? Утопить? Исправить? Кастрировать, наконец? Широкий выбор, но у Настеньки просыпаются Чувства к Коту! Одновременно и радостные, и грустные! Это, вероятно, её чу-чу-чувства. Просто так танцевать не может.
   И она говорит Бобру: "Я зрю! Мультфильм в будущем: Кид виси Кэт!"
   "Ерунда!" - говорит Бобр. - "Накостылять согласно возрасту и преступлению и вышвырнуть!"
   "Мяу!" - говорит Кэт.
   "Ма-алчать!!" - заорала Настенька. Иногда она бывает очень крута. Особенно, когда наезжает шиза. - "Колись, сука, где твои шрамы и татуировки?!"
   "У новорождённого Кота не бывает шрамов! И врагов!" - сказал Бобр и снова принялся писать свою Справку: "Нас-тенька - плохой! Кот - хороший! Покупайте наших Котов!"
   "Цена таким котам - дерьмо!" - сказала Настенька. - "Его надо сдать в Пансион к монашкам!"
   "Уже сдавали!" - сказал Бобр. А сам всё пишет-пишет. - "Так он пощипал монашку за вымя, а потом сквозь окно... как бы это помягче сказать? ...смотался! Сперев чей-то костюм монашеский! Мы бы тоже такие: "Такой контингент нам не присылайте!" Но началась война, неразбериха, и Кот чуть не канул в водовороте войны, как зас.анные подштанники! Мы его спасли! Правда, Кэт?"
   "Мяу!"
   "Мяу? Это он про молодёжь? Или от её имени? Повсюду эта длинноволосая молодёжь! На уме только танцы и марксизм! Сыкуны! Сукины дети! Социалисты проклятые!" - сказала Настенька.
   "Успокойся, девочка моя! Это он просто хочет в тубз!" - сказал Бобр.
   "Ну и пусть катится! И пусть идёт! Куда только старуха подевалась, не понятно!" - иногда Настенька сама не понимала, что сказала.
   И Кот ушёл! Он шёл и хлопал позади себя всеми дверями этой СФК.
   Одной дверью не смог. Это был Вход в СФХ (Хранилище), где были спрятаны 100 000 отрезанных от жертв нацизма пачек "Феликса"!
   Ну как отрезаны? Каждый узник фашизма держал в руке по пачке, но тут начались беспорядки при раздаче пищи, и все "Феликсы" вырвали из трепещущих лапок жертв! И бросили их в каменный мешок! "Феликсы"! А узников бросили в барак со ста "очками"!
   Это была аксиоматика. Все коты, начиная нашим Мурзыком и кончая его дедушкой Бурзыком знали про эти несметные сокровища "Феликса". Но как их заполучить, если дверь в СФХ простреливается из пулемётов "Максимов"?
   Ну и Кот подумал: "Да пошли вы все! Нас и здесь неплохо кормят!"
   Этому Мурзыку было не дано. Не дана приключенческая извилина в мозгу. Только даны вместо неё три: "Секс, Сауна, Согласна!" Это был не тот Кот, какой бы нам всем хотелось. Нам бы всем, конечно, хотелось, чтобы щас Кот полез в СФХ, и его бы изрешетили пулемёты!
   "Где тут, блин, найти Сауну?" - думал между тем Кот. - "Я, конечно, Согласная, но без Сауны это пустой звук! А! Вот что-то! Кажется, бл.дки! Или групповуха?"
   Нет! Это была комната, под завязку набитая скелетами!
   "Мать вашу!" - подумал Мурзык. - "Тут не расслабишься! Полистаю-ка я те манускрипты, которые читали эти глоольды!"
   Взял один листательный камень, и к нему под кожу попытался влезть Организм Марчело! Тут надо сказать, что сам этот Марчело был крайне противным типом. Старым маразматиком, козлом и бабником. Он не любил глоольдов, так как глоольды мешали его приключениям. Продвижениям. Он не мог при них др.чить. Как же это, блин? Мешают моим развлечениям? Короче, мешают.
   И он придумал гениальный способ избавиться от глоольдов! Они же все читают! Самая читающая нация в мире! Все читают: и тёща в кимоно, и кошка в кимоно, и мышка в кимоно! И в трамвае, и в троллейбусе! На обложке - голая девица с автоматом, попробуй такое не прочитай. Но надо же листать!
   И вот в такую хрень Марчело вживил Организм Марчело! Этот Организм вооще ничего не хотел, кроме как размножаться. Это был, вообще говоря, репликатор.
   И вот он влез у лапу Мурзыка! Темно, как в ж.пе у негра! Ничего не видно! Только светятся извилины про Согласна и Сауну.
   "Мать вашу!" - подумал Организм. - "Это какой-то неправильный глоольд, и даёт он неправильный мёд! Наверняка, собирает собачье дерьмо, и его нисколечко не жалко! Надо подвести его к двери в СФХ, там, глядишь, его пулемёты-то и изрешетят!"
   И Организ принялся орать на ухо Коту: "Иди! Дорогу осилит идущий! Язык до Киева доведёт!"
   Кот поморщился: ясно же сказано: Секс, Сауна, Согласна! Какой, нахрен, иди? Куда ещё иди? Или ты безумно-безумно красивая женщина?
   "Я?" - подумал Организм. - "Вроде, нет. Мужик. Но для тебя, пупсик, я готов стать, кем угодно! Могу женщиной! Но дорого."
   "Да пошёл ты! И пошла она!" - решил Мурзык. - "Вон, кажется, какая-то Сауна!"
   Это была не совсем Сауна или совсем не Сауна. Это кислотным душем обливали тех, кто побывал в Чернобыле. Хорошо хоть, не жертв нацизма. Как раз агентов Мали и Скалдера.
   "О, блин!" - подумал Кот. - "Мали! Сладкие булочки! У меня щас встанет!"
   Организм неистоствовал: "Совершенно невозможно работать!" (Мешают продвигаться! Нет! Мешают моему творчеству! Точно! Это было ещё, когда я жил с кем-то в Москве. Теперь никто не мешает.)
   Его Сверхзадача изменилась: Скалдер-дурак должен пойти в СФХ, и все там и погибнут!
   "Да подожди ты!" - подумал ему Кот. Кот всё слышал, все мысли своего симбионта-Организма.
   "Чего ждать-то?"
   "Может, нам, всё-таки, покажут титьки Мали?" - подумал озабоченный Кот. Не показали. Показали титьки Скалдера, но это уже был моветон.
   Итак, дальше про девушку Алёнушку. Вышла такая в чёрном белье, в чёрной фуражке, в руке - хлыст, а во рту - красный шарик садо-мазо! Короче, какие Канализации, такая и Алёнушка. Как же мама узнает тебя? Как тебе не стыдно? Что это за бельё, а? Этот шарик? А эти перья? Да! 10 лет без мужика сказываются! А где тебе в этих СФК найти мужика? А Мурзык знает? Так на какого хрена его стегать хлыстом и засовывать ему в рот шарик? Потому что он очкарик-в-попе-шарик? Это ещё ни хрена не повод.
   Итак, вышла Алёнушка такая и говорит Мурзыку и Организму: "Ирре паппире, битте!"
   "Чего?!"
   "Прошу меня простить. Привычка из лагеря "Солнышко". Я говорю иначе: луч солнца золотого вновь вновь коснулся крыш! В час скорби и печали ты голос мой услышь! А-аа!" - сказала Алёнушка.
   Мурзык и Организм переглянулись: мягко стелет, сволочь. Разве что, потом будет Сауна или Секс?
   Кот сказал: "Слушай, Алёнушка! Мне ухаживать некогда. Ты привлекательна (как привлекательна пугающая сестра из Освенцима), я - чертовски привлекателен, чего зря время терять?"
   Организм мысленно поморщился: что за быдло этот Кот? Совершенно не знает прелести романтических отношений! Надо как? "Хэй, бейб! Пошалим?" и в "дамках"! Нет, этот тянет кота за хвост.
   "Да я, таких как ты, пачками в печку бросала!" - хотела сказать Алёнушка, но сказала (из вежливости) другое: "Да! Пошалим!"
   Мурзык перевёл дух. Первый шаг сделан. "Первая база" достигнута. Бейба хочет шалить. Этим надо воспользоваться!
   "Итак, детка, что ты делаешь сегодня вечером?" - спросил он.
   Чуть всё не испортил. Организм схватился за голову лапами: "Болван! Веди её в Сауну! Прям щас!"
   Да! Веди! Сначала надо заиметь мультипропуск, чтобы проникнуть в душ из серной кислоты, где мылись Мали и Скалдер. Другой Сауны поблизости не наблюдалось.
   "Ну вот ты, как садо-наци-мазо, знаешь, где тут ваши тяп-ляп, как зверушки?" - спросил Кот.
   "Не понимаю вас, господин!" - Алёнушка.
   "Всё! Я понял! Ты меня достала! Ты - никакая не Алёнушка! А Матушка! Кемаль! И я тебя щас засуну головой в унитаз! Попрощайся с парижскими мальчиками!" - заорал Мурзык.
   Организм воздел лапы в небо. Он беззвучно молился, чтобы небо покарало такого идиота.
   Алёна тоже поняла, что над ней издеваются. Она щёлкнула хлыстом по спине Мурзыка! Это он наступил на грабли. Организму тоже досталось.
   "Мать твою!" - сказал Кот. - "И это называется: "нормальный секс"?"
   "Это называется "садо-мазо" "БДСМ"!" - сказала сволочь фашистская.
   "Надо отсюда выбираться!" - подумал Кот Организму.
   "А то!" - тот. - "Может где-нибудь на просторах Мертвожоровки ты ещё встретишь женщину и помоложе, и посвежее этой стервы!"
   "Ну да!"
   Кот, ковыляя, поплёлся в сторону двери в СФХ. У него мелькнула идея притащить туда Алёнушку, чтобы её изрешетили пулемёты!
   Дверь была полуоткрыта! Кто-то или что-то знало Пароль! И видело Ориентир! Пароль - 3 литра пива, Ориентир - сортир! Кто-то щас похитит все пачки "Феликсов"!! Даже Святой бы этого не выдержал.
   Кот смело шагнул в темноту подъёмника! Не взирая на вопли Организма: "Может, не надо?!"
   Тут было тихо. Подозрительно тихо! Слишком тихо! Наверное, это было насекомое из прошлого эпизода! Или инопланетянин, вылупившийся из человека! Я видел и такое не раз. Их жизнь похожа на фруктовый кефир, я видел и такое не раз! А Организм совсем не похож на бритоголового трепанированного мальчика, который один и может найти инопланетного пришельца. Как же его звали? Спенсер? Джон Вейн его звали!
   Итак, Мурзык с ужасом увидал Пришельца, который пожирает пачки с "Фешиксом"! Это было страшное ужасное зрелище! Весь пол был усеян пустыми пачками, а полные были сложены нацистами в штабеля.
   Пришелец увидал Мурзыка и только ещё быстрее стал жрать! Ну прям как тот трахальщик, которого застали в момент акта!
   "Жирует, сволочь!" - подумал Организму Мурзык.
   "А то!" - подумал Организм обратно. - "Не Сауна! И не Согласная! Да и не Секс никакой." К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-5436,5-5439

   12 ноября 2018 года. Сказка про чучмеков. Нет. Про Дона Хуана из Баблоссии. Тоже нет. Про доктора Катсона.
   Доктору Катсону до смерти надоел этот дурак Херлок Шолмс. Всё: "Я! Я! Я - самый умный во Вселенной! Катсон мне и в подмётки не годится! Я презираю, я плюю на него: тьфу!"
   И Леди "Н" не любит. Катсон её любит, а Херлок: "Я! Я! Я плюю на неё, на эту дуру, и на её проблемы! Пусть ходит в чём мать родила! Тьфу!"
   А ведь у Леди "Н"-то тоже чувства! Одновременно и радостные, и грустные. Радостные такие: "Сейчас в меня вставят!" Грустные: "Нет, не вставят! Быдло это! Что сыщик, что его припадочный докторишка!" Снова радостные: "Ерунда! Пойду к профессору Мориати! Он-то точно вставит!" Грустные: "Да! Иди! И прослывёшь шлюхой, и тебя Шолмс застрелит!"
   Так что Леди "Н" толком не знала, радоваться ей особо или нет. Главное, что танцевала. Просто танцевала голая на столе, но ни Херлок, ни Катсон, ни подавно Мориати этого не видали. Видала миссис Хадсон. Леди "Н" своим толстым задом и каблуками раздавила всю овсянку. Это бы и слепой заметил.
   Придут Херлок и Катсон: где овсянка? А овсянки нет, родные! Овсянка пала жертвой стриптиза. Нужна нам такая ложь? Не нужна.
   "На! Валяй!" - сказала Хадсон Леди "Н", когда та дотанцевала. - "Валяй пельмени! Херлок пельмени очень любит!"
   "Откуда я знаю, как валять пельмени?" - сказала Леди "Н". - "Нас в Пансионе Благородных Девиц этому не обучали!"
   "Расскажи мне о Пансионе!"
   "Легко! Это была такая Чёрная Мельница на Чёрном Пруду. Туда брали ботаничек-очкариков-в-попе-шариков. В Пансионе-то шарики вынимали и вставляли чёрную плёнку! Чтобы не засветить плёнку! То есть, все постоянно в чёрных юбках.
   И меня туда привезли в стеклянной призме! Во! Я чудом спаслась из Бермудского Треугольника, и у меня было муторно на сердце и бермудно на душе! Я ещё была по сравнению в остальными дурацкими сиротками ого-го!
   Я стала над ними издеваться и щетиниться, как ёж. Щетина у меня была. Я не сказала, что в ту пору я была мужиком со щетиной? Нет?"
   "Нет. Продолжай!" - сказала Хадсон, мешая поварёжкой супчик. (Что за супчик? Никакого вкуса нет.) (То не простой супчик, а приворотное зелье. Приворожить Херлока так, что тот забудет весь свой Дефективный Метод. Тут и не должно быть никакого вкуса.) (Только в элементарном состоянии и без Метода Херлок способен полюбить такую корову-крокодила как Хадсон!)
   "Итак, я была скрытый латентный мужик!
   Это потом-то сёстры-фронтовички собрались с духом и мне-то конец отрезали в БУРе (Бараке Усиленного Режима), но пока нет, и я могла делать с послушницами всё, что хочу!"
   "А что ты хотела?" - Хадсон.
   "Не твоё дело. Итак, повели нас всех строем в баню мыться! Все девушки как девушки, с плёнками, только я - нет! Я - крутая!
   Я сказала: "Ша, молекулы! Все под нары!"
   И сама вынула причиндал!
   Вот с этого-то момента фронтовички меня и возненавидели! Многое они повидали на фронте: и как мозги стекают в фекалии или наоборот, и как голова оказывается оторванной от тела, но бабу с членом они там не видывали! Не знаю, уж как это им не показали Повстанцы.
   Война-то с кем была? С Повстанцами! Эти вообще были без глаз и ртов, разумеется, и без сосисок!
   Но они ещё не видали меня в деле! Я могла! И на барабане станцевать! Так легка! Так лучу подстать! Что могла и барабан трахануть!
   Я сказала этим спрятавшимся от меня молекулам: "Бабоньки! Близок час, о котором твердили Повстанцы! Где-то каждую из вас ждёт толстый и большой!"
   Это было одновременно и радостно, и грустно. Радостно, что толстый и большой, грустно, что не понятно, где, и ждёт ли вообще?
   "Поподробнее, пожалуйста! Мы зап-писываем!" - сказали молекулы.
   "Ну, толстый-толстый!" - я понизила голос и показала руками на себе. - "Ждёт! Каждую! Из! Вас! А Вас я попрошу остаться!"
   Они записали. Среди них больше всего усердствовала одна в очках, после шибко напоминала мне доктора Катсона, который тоже всегда зап-писывет. Я уж думала о Переселении Душ, что Душа этой дуры переселилась в этого дурака.
   Но нет. Не похоже. У той зрение было минус 10, а у этого плюс 5. Невозможно!"
   "А вот ещё как возможно!" - вдруг раздался голос Катсона, и он вошёл на кухню! - "Ещё как возможно! Да! Это была я! Собственной персоной! Это я подготовила Восстание фронтовичек, в результате чего твои яйца пушистые пришили мне! И теперь я стала крутой!!"
   "Катсон, подожди!" - сказала Хадсон. - "Ты пельмени будешь?"
   "Да ладно, пусть продолжает!" - сказала Леди "Н". - "Пусть, наконец, объяснит, как его зрение изменилось на 15 диоптрий!"
   "Элементарно, Леди "Н"!" - сказал Катсон. - "Когда мне яйца-то твои пришили, у меня от удивления глаза-то на лоб и полезли! До сих пор на лбу!"
   "Ты, Катсон, говори, да меру знай! Не завирайся! Как так "до сих пор"? За это тебя Херлок-то свет-Шолмс в распыл-то и пошлёт! Ты же не можешь с такими глазами записывать его Великие Подвиги!" - сказала Хадсон.
   "Ага! Самым Великим его Подвигом было то, как он однажды трахнул пожарный гидрант! Больше не было. Этот-то Подвиг я скрупулёзно записал. Он даже совладать с Бандой из Трёх Поросят не может! Это я тоже записал, хотя глаза уже были на лбу," - сказал Катсон.
   "Жаль нам тебя, солдатик! Служивый! Грохнет Херлок тебя, как пить дать! Старуху-то-процентщицу, которая приходила, когда ты повесился, грохнул! В колодец положил и надпись написал: "У попа была старуха! Он её любил. Она стала вытягивать из него проценты: он её убил! В колодец положил, надпись написал! Что у попа была старуха!"
   Она ещё говорит: "Отпаивайте его зелёным чаем и давайте кору мангрового дерева!" Это были её последние слова! Совсем озверел, шакал!" - сказала Хадсон.
   "Нет, так просто меня он не грохнет!" - сказал Катсон. - "На транссексуалов рука не поднимется!"
   Леди "Н" всё молчала, а потом сказала: "Нет, поднимется! Вот у меня случай в Пансионе вышел! Мы тогда у Чёрного Пруда стояли!"
   "Опять!" - сказал Катсон. - "Достала уже со своим Прудом! Я тоже там был! Была! И вот вам моя история.
   Когда фронтовички-то оскопили Леди "Н", то у них, естественно, родился вопрос: "Куда такое добро девать? Не пропадать же добру! Яйцам-то пушистым!"
   И они решили, что им нужен рецепиент, то есть, донор наоборот. Но эта должна была быть не абы какая девушка из Пансиона, а девушка высоких моральных качеств!
   Тут, блин, как раз в стеклянной призме привезли одну такую! Меня! Я тоже чудом спаслась, но только не из Треугольника, а из лап Саддама в Заливе! Тоже, кстати, незакрытый пуп Земли.
   Я помогала Саддаму строить ядерную бомбу и была секретным физиком.
   Все спрашивали: "Здорово! Ну и как, построила?"
   "Да нет!" - говорила я. - "Саддам помер, а попадья, чего-то, не захотела..."
   Итак, меня связали, сорвали с меня мои очки в минус 10 диоптрий и привели на американский эсминец под гордым названием "Аsssasin". То есть, "Уббийца".
   И давай пытать: "Где-где бомба?!"
   Я сказала, где.
   Они озверели: "В призму её и в снежную Россию! Чтоб глаза мои её не видели!"
   Вот так я и оказалась в России."
   "Ну и?"
   "Ну и всё нерезко! Вроде, медведь в шапке-ушанке сидит с балалайкой за ядерными кнопками, но всё не резко. Пригляделась я: аба! Это не медведь! Это - колибри!" - сказал Катсон.
   "Ближе к делу, Склифасовский!" - сказала Леди "Н". - "Расскажи про Пансион!"
   "А что тут рассказывать? Колибри говорит мне: "Хей, бейб, пошалим?!"
   А я ещё девственница! Непонятно, как такое получилось, ведь Саддам, по-любасу, мужик видный и представительный, да и его ядерная бомба больше смахивала на огромный фаллос, но факт: нет!
   И я сказала Колибри: "Можешь меня даже трахнуть! Но на моё место придёт сотня тысяч точно таких же!"
   "Хорошо бы!" - сказал этот старый извращенец и попытался овладеть мною! Ну там, попытка-не пытка, в лес бояться - волков не кормить, бабушка надвое гадала!
   Короче, тут, чуть было, мальчик не дожрал морковку, а баскетболист - кольцо с мячиком! Чуть не брызнула нефть из скважины, и не прогремели салюты!
   Так как именно в этот момент вошёл товарищ Берия!
   "Мать твою, Берия!" - сказал Колибри. - Уйдите прочь! Навсегда! Чтоб больше я вас тут не видел!"
   Я ещё присмотрелась к этому Берии: ничего не видно, всё размыто, но усы и, кажется, шляпа - всё при нём! Какой мужчина! О, какой мужчина! Я хочу от него дочку и сына! И дочку! И точка!
   Но он ушёл, боясь ослушаться страшного Колибри, и мы остались наедине.
   "Блин, чёртов Берия! Совсем с мысли сбил! Где мы остановились?" - спросил Колибри.
   "На "Второй базе"!" - подсказала я. - "Слушай, Колибри, кончай заниматься глупостями, вонючка! На моё место придут сотни тысяч таких же как я!"
   Но у него уже всё опало, и он принялся писать мандаты. Я вам так скажу: эти русские совсем не то, что плодовитые китайцы! У первых опадает, у вторых - 100% эрекция! Стояк!
   Я подошла к Колибри и заглянула ему через плечо, что он там пишет.
   "Запятую поставь! Пиши: "Этот нехороший человек предаст нас..." Поставь многоточие!" - сказала я.
   Разозлила Колибри: "Не быть тебе ни купечихой блатною, ни дворянкой столбовою! Отправляю тебя в "столыпине" на запад! Дранг нах вестен!"
   Ну, "столыпин" - это вагон, для зэчек, тоже человечек. Вот так-то вот, братаны, я и очутилась в Англии!" - сказал Катсон.
   "Ты ещё про лесосеку расскажи и клифт лагерный!" - сказала Хадсон.
   "Зачем это ещё?" - Катсон.
   "Ладно, можешь не рассказывать. Мораль у этого рассказа есть?"
   "Есть!" - на удивление сказал Катсон. - "В тайге - миллиард деревьев! Пригляделись: под ними 20 миллионов китайцев! Каждое дерево питает 2-3 человека кислородом. Ну или 5-6 китайцев! Это я к тому говорю, что у каждого свой срок расписан, и торопить его не надо! Заполонят китайцы всю тайгу, значит, Судьба!"
   "Ты ври, да не завирайся!" - сказала Катсон. - "Верни лучше Леди "Н" то, что тебе не принадлежит! То, что по праву принадлежит ей! Яйца пушистые!"
   "Уже! Щас!" - сказал Катсон. - "Как тогда мама узнает её? Да и меня тоже?"
   "А кто у нас мама?" - спросила Хадсон.
   "Волшебница! Превратит и Херлока, и тебя, и Леди "Н" в крыс! Не говоря уже обо мне!" - сказал Катсон.
   Тут с первого этажа послышался слабый голос Херлока: (а скажите тут, что ничего вообще не происходит!) "Катсон! Почему я лежу приклееный к дивану?"
   "Это просто!" - ответил Катсон и сделал ручкой Хадсон и Леди "Н". - "Вчера была небольшая вечеринка с участием Трёх Поросят, вы заснули на диване, ну уж а потом и приклеились! Диван-то кожаный!"
   Херлок жарко зашептал на ухо Катсону: "Записывайте, дорогой друг! Это была не вечеринка! Я тайно пытался "расколоть" Поросят!"
   "Получилось?" - спросил Катсон.
   "Нет. Но не это суть важно! Поросята, всё-таки, выдали имя резидента!"
   "И какое?"
   "Мистер Бублик!"
   "Ерунда! У каждого второго в Лондоне имя Бублик!" - сказал Катсон.
   "Да? И все они виновны! Дорогой друг! Помоги мне отклеиться!" - сказал Херлок.
   Друзья встали.
   "А где эта... на букву "б"..?" - спросил Херлок.
   "Бабушка? Бутылка? Буратино?" - подсказал Катсон.
   "Нет! Леди "Н"!" - сказал Херлок.
   "Она щас припудрит носик и спустится!"
   Так и произошло. Леди "Н" припудренная спустилась.
   "Я давно тебе хотел сказать!" - сказал Херлок. - "Ты - зэтарк! И я тебя щас грохну!" Он был ещё чертовски слаб.
   "Почему вы решили, что я - зэтарк?"
   "Потому, что ты дура! Не снимаешь брюки на ночь и не гасишь в уборной свет!" - сказал Херлок.
   "Брюки?"
   "Ну не знаю, как это у вас там называется: прокладки, стринги, страп-оны!" - сказал Херлок. - "Ладно! Я щас слишком слаб, чтоб тебя грохнуть! Пусть это сделает за меня мой друг Катсон!"
   "Чего?! Я? О, мой дорогой друг! Как возблагодарить вас за высокое доверие?" - спросил Катсон. И Леди "Н": "Одевайся, бл.дь! Мы идём тебя грохать!"
   "Неужели этого нельзя сделать, не одеваясь и тут?" - спросила Леди "Н".
   "Нельзя! Чтоб тут не было всё в крови! В громоздящейся крови! В кровоточащей стали!" - сказал Катсон.
   Делать нечего, накинула на голое тело Леди "Н" шубку и вышла с Катсоном.
   "Дорогой друг!" - сказала она. - "Вы действительно хотите меня грохнуть?"
   "А то!" - сказал Катсон. - "Ты же сама слышала: Старший приказал! Нет, но Старший приказал! Так что молись, сука, если можешь!"
   "И куда же мы идём?"
   "На Чёрный Пруд! То есть, на задний двор! Приказ есть приказ!" - сказал Катсон.
   Между тем миссис Хадсон смотрела, как Херлок жрёт пельмени: "Кушай, кушай, дорогой!" Она и не думала спасать от распыла Леди "Н". Никто её не спасёт, раз Старший приказал!
   Пока сам Старший не сказал: "А кто валял пельмени?"
   "Леди "Н"!" - сказала Хадсон. - "Без неё валять их будет некому!"
   "Ладно! Останови его!" - сказал Херлок.
   И вот трепещущая, как горная серна, миссис Хадсон выбежала на задний двор! В одних, можно сказать, подтяжках и платьице на трепещущее тело! В сапогах!
   Катсон поставил Леди "Н" к стенке и уже проговорил: "За наших невинно убиенных товарищев!"
   Но тут его руку остановила миссис Хадсон: "Отмените казнь! Старший приказал!"
   "Спасибо, спасибо, дорогая Хадсон!" - сказала Леди "Н".
   "Не меня надо благодарить, а Старшего! И вообще, счастье - это тёплый револьвер в руке!" - сказала Хадсон.
   И все трое счастливо вернулись в дом к Херлоку. К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-5439-5441,5

   16 ноября 2018 года. Страшные два дня в ЦЭ - и я не написал ни строчки. А щас опять: выхожу на улицу такой ля-ля весёлый, как тут как тут эти бабищи! Это же зомби! Им только трахаться и рожать детей! Только на это устремлены. Доказательство: полно детишек.
   Ладно бы ещё. Так нет! Вот топает блондинка! И я её запомнил, и мне стало х.рово. Ясно же, что по жизни мощнее меня. Я, вообще, так рассматриваю: самый мощный - Григорий. Потом эти бл.ди, а уж потом на последнем месте я. Мне от них становится хреново, и я их осеменить не могу. Да и никого тоже.
   Сказка будет по мотивам "ЗВ" ("Звёздных Врат"). Ну что там? Есть некая самка глоольдов. Она гонит потомство, а из этого потомства гонят тритонин. На котором подсело всё население планеты. Ну как на наркотике.
   Вот помнится (А мне можно вспоминать, мне ещё гнать 40 страниц), в ЦПЗ попал высокий парень наркоман. Это не тот Роман-наркоман, а другой. Этот был тихий. Во время кайфа рисовал шприцы и розы. Никого насильно не сажал. Но и от него у меня было ЦЭ! Больно на Игоря похож. (Игорь - друг детства, сейчас - Вице-Президент Сбербанка.)
   Итак, что? Ну, колят-колят себе тритонин жители, как вдруг приходит известие, что тритонин кончился, и все щас и сдохнут! Это, вообще, надо сказать, сильно. Тут главное что? Не психануть.
   Иначе будет как в "СМ": "Бу-умм! Взрыв! И нет банка!" Не банка спермы, а просто банка.
   Скалдер, недотёпа, пошёл снимать денежку, за ним прибежала Мали, а в банке был какой-то наркоман с бомбой! И бу-мм! И девушка наркомана такая прибегает: (тоже наркоманка) "Не взрывай! Не стреляй! Вот доза!" И с тех пор он свой старенький тир обходил стороной. Не стеляй голубей!
   Откуда взяла? Да всё оттуда же! Вытащила у умирающего Нордберга! Тот говорит: "Сестра! Тритонин!"
   А эта сестра, во-первых, в ботинках, что не положено, да и на бейджике у неё написано "СЕСТРА" вместо фотографии. И она вытащила тритонин у бедного Нортберга! И бедный Нортберг стал парализованным идиотом! До чего дошёл прогресс! Понапёрли струсы, изменили век. Вкалывают сёстры, а не человек. "Вкалывают", понятно? Не роботы, а сёстры в ботинках.
   Итак, эта сестра сорвала с себя бейджик и попёрла в банк, чтобы спасти своего бешеного наркомана! И Скалдера с Мали.
   Но тут у неё во врачебном коридоре встал доктор Калдерон! Он сказал: "Не хорошо!"
   "Чего нехорошего?" - спросила добрая женщина.
   "Не хорошо - значит, не разрешается, не допустимо, не приветствуется!" - сказал Калдерон и со всего маху вколол в задницу сестре какую-то зелёную жидкость! Это был не тритонин! Это был, прости Господи, клопездол!
   Долго я сам сидел на нём, но теперь амба: перехожу на галопередол. Да и что значит "сидел"? Приходишь такой к Женечке: "Женечка! Сейчас ты увидишь ЭТО тело!" И всё. Ни слова больше, ни слова меньше.
   В "ЗВ" все попали в пузырь времени. Полковник О,Нилл 200 раз жрёт одни и те же фруктовые салаты. Картер ничего не помнит. О,Нилл и так её целует, и так: ничего не помнит.
   Наконец, такой Малекай: "Доктор Джексон! Радиация может быть вредна для вас!" А у самого этого Малекая жена сидела на тритонине. Оттого такая и весёлая. Оттого копыта и отбросила.
   "Отпусти её!" - сказал ему О,Нилл. - "И я дам тебе литр тритонина!"
   "Литр? Столько не бывает!" - сказал Малекай.
   "Бывает!" - вышел из тени доктор Калдерон!
   И, по своему обыкновению, вколол и О,Ниллу, и Малекаю, и Картер, и Джексону свой клопездол зелёный! С тех пор-то у них и начались провальчики в памяти, которые лечила доктор Фрезер.
   А Фрезер была ученицей Калдерона. Он её учил, как важно правильно раздвигать ноги, и что ноги - к счастью две дороги. Ну и доучил до зелёных чертей.
   И вот Фрезер ставит и ставит в задницы "ЗВ-1" градусники! И все они показывают 20 градусов, как у трупов.
   В "СМ" водная хрень с щупальцами напала на шерифа, и у того был жар: "Он или труп, или щас сгорит!" Скалдер смотрит на градусник. Так и Фрезер.
   "Мочить, мочить надо эту Фрезер!" - тихо сказал Тил,к О,Ниллу.
   "Да! Мочить! Тогда придёт вместо неё доктор Калдерон! А он ещё хуже неё! Я думаю: нужно выждать. Пойдёт Фрезер в туалет - вот тогда!"
   В туалет лучше в "СМ" не ходить. Ходил один уже. Вместо него после него остались рожки, да ножки. Сидит такой прозрачный на унитазе! А из головы у него выпрыгивает хрень! Именно так погиб шериф.
   Но только не в "ЗВ". Тут в женском туалете Базы Калдерон и устроил свиданку со всеми своими зомби! Он, значит, такой сидит прозрачный на унитазе, и приходят они все, зомби: Фрезер, Шлезингер, Картер и прочие чучмечки, которые для истории совершенно не ценные, и которых постоянно убивают в самом начале эпизода. Скажем так: майор Астер! Эта сучка была напугана Калдероном до самой смерти, так как он сделал из неё зэтарка. Зэтарк - это такой нехороший человек-редиска, который предаст нас при первой опасности.
   Фрезер же, как и Картер, Калдерон любил. Это были его надежды, маленькие ангелочки.
   И вот Калдерон грозно спрашивает Картер: "Вколола?!"
   "Вколола, мастер!" - говорит. А сама ничего не помнит! Я же говорю: даже того, как О,Нилл её трахнул, не помнит ни бельмеса. Ни аромата твоих волос, ни песка, который целовать готова, так как О,Нилла по нему ходила!
   Чего-то, стало это подозрительно Калдерону. Он решил провести следственный эксперимент. Он встал так, чтобы Картер увидала его прозрачный конец! Сам-то он прозрачный! На 90% из пива, то есть, воды. Остальные 10% - тритонин.
   "Видала?" - спросил он у Картер.
   "Ой, какой микроскопический!" - сказала Картер.
   Это уже начало Калдерона бесить. И даже не то, что эксперимент прошёл удачно, а непроходимая тупость майора Картер.
   "Картер!" - зашипел Калдерон. - "Вспомни! Это только благодаря мне ты прослыла самой умной!"
   "Не помню!" - хмыкнула Картер. - "На Р3Х785 головой об плиты ударилась: тут помню, тут - как отрезало!"
   "Сволочь!" - сказал Калдерон. - "Вспоминай! Я буду считать, когда дойду до нужной цифры - вспомнишь! Итак, Р3Х782, Р3Х783..."
   "Вспомнила!" - радостно сказала Картер. - "Р3Х785! Вот только, что это? На размер моего бюстгальтера не похоже."
   "Балда! Это планета, где тебя родили! И меня!" - сказал прозрачный Калдерон. - "Маленькая страна! Маленькая страна! Кто мне подскажет, кто расскажет, как нам попасть туда?"
   "Может, с помощью "Звёздных Врат"?" - спросила Картер.
   "Во, Фрезер! У Картер-то мозги появились!" - сказал Калдерон Фрезер.
   Фрезер в это время от скуки ковырялась в своей ране и выковыривала червячков оттуда.
   "Фрезер! Ты, вообще, меня слушаешь?" - Калдерон.
   "Да, мастер!"
   "Кончай заниматься глупостями, вонючка! Хорьчиха вонючая!" - сказал Калдерон.
   Он повернулся к Картер. Та опять всё забыла и сказала: "Какой красивый член! Ути-плюти-плюти!"
   "Это не член!" - сказал Калдерон. - "Это мой фонарик! Картер! В каком году умер Пушкин?"
   "А он что, уже умер? На кого ж он нас, сиротинушек, оставил?!" - заорала Картер так, что шприц с клопездолом вывалился из рук Фрезер.
   "Тише ты! От тебя сплошные неприятности!" - сказал Калдерон. - "Запомни или запиши у себя на груди: Пушкин умер в н-цатом году н-цатого века! Это каждый школьник знает!"
   Картер стала царапать у себя на груди: "Чего-то, не пишется, мастер! Надо будет попросить Тил,ка сделать мне татуировку!"
   "Отлично!" - сказал Калдерон. - "Тил,ка, значит, помним, а Пушкина, бедненькая, нет? Так вот, знай, что Пушкин был Самым Первым Узбекским Космонавтом! Даже стишок такой есть: "Летит ракета голубенького цвета! А в ней сидит Хахарин - простой узбекский парень!" Это для камуфляжа, поняла? "Пушкин" в стишок не влезло, а это был именно он!"
   "Да плевать я хотела и на тебя, и на Пушкина, и на Хахарина!" - сказала пьяно Картер. Она опять стала всё забывать.
   "Ещё дозу! (Ещё окурок! А теперь оба окурка мы давим вместе!)" - сказал Калдерон Фрезер. Та дала шприц с клопездолом.
   "Ну, сейчас, Фрезер, ты увидишь ЭТО тело!" - сказал злобный Калдерон и сорвал юбку с Картер!
   Под юбкой были татуировки, которые сделал Тил,к по просьбе и на Картер. Это было нечто простое и стильное: то ли, арбуз, то ли, Луна, то ли, круг.
   Калдерон вколол шприц прямо в центр этой татуировки!
   Картер моментально забегала по помещению тубзика, опрокидывая пепельницы и раскидывая мыло! Укол подействовал!
   "Я! Я всё вспомнила!" - сказала, наконец, Картер. - "Я родилась в простой марсианской семье! Нас было 15 человек-детей у мамаши, и наш папаша колотил маму, когда напивался! А в 15 лет я поняла, что думают мужчины, смотря на мой зад!"
   Калдерон не знал, радоваться этому прозрению или нет. Он-то рассчитывал, что Картер вспомнит свои подробности с О,Ниллом.
   Как бы не так. Кроме всего прочего, Картер вспомнила, что это никакой не добрый доктор Калдерон, а злобный глоольд Хрендерон! Поэтому она схватила ёршик для унитаза и втёрла его в рожу Калдерону!
   Тот стал терять терпение.
   "Ещё дозу!"
   Но и Фрезер тоже начала чего-то вспоминать. Как и её червячки в ране.
   "Нет, Хрендерон! Ты - глоольд! Мы с вами враги!" - говорит. А червячки согласно кивают и поддакивают. Кстати, может, они сами и есть тоже глоольды?
   "Ах, так?!" - зажглись глаза у Хрендерона. - "Тогда познайте мощь своего Бога! Меня!"
   "Тебя?" - насмешливо спросила Картер. - "У Бога бы был немного побольше! А тут смотреть не на что! Так что лучше занимайся своей правой рукой! А о Божестве забудь."
   Хрендерон одёрнул свою тунику: "Это не суть важно! Забудь!"
   Но Картер теперь всё помнила. Она сказала: "Вы тут не расходитесь далеко! Я пока отолью, а вы все арестованы именем Пушкина!"
   "Пушкина?" - спросил Хрендерон. - "Оно и понятно! Хотя... какого, нахрен, ещё Пушкина?! Надо когти драть отсюда!"
   И он выбежал из туалета, прихватив с собой Фрезер. Я же говорю: все они были зомби, у которых он, ещё будучи мистером Пинкусом, высосал все мозги. Все, кроме Картер. Это была восставшая зомби, опасная как для себя, так и для окружающих. Опасная для Командования "ЗВ". Ею ещё маленьких джаффа пугали: придёт Картер с ёршиком для унитаза и тебе-то вотрёт! Если ты не уснёшь, малыш. Очень, очень тревожно! Картер, конечно, не злобная, но нас всех, несомненно, убьёт.
   Ну и пока полковник О,Нилл в жёлтой майке лидера катался по Базе на велосипеде, генерал Хаммонд объявил Угрозу Третьего Порядка, это не Учебная Тревога! Картер следовало изловить и вколоть ей тритонина. А при попытке сопротивления - усыпить. Мы же не звери какие. Если у неё ломка.
   А у неё, конечно, ломка. Она шла по коридору этого Четвёртого Управления Базы, и в башке у неё бились строки бессмертного Пушкина: "Я помню чудное мгновенье! Передо мной явился глоольд! Ты!" Явные признаки ломки.
   "Картер идёт по коридору!" - передали в рубку Хаммонду. - "Картер идёт по НАШЕМУ коридору!"
   Пока она так шла, её стал обгонять на велосипеде О,Нилл.
   "Подвезёшь?" - она вспрыгнула к нему на багажник.
   "Картер! Если ты думаешь, что у нас что-то было, то это значит, что у тебя ломка!" - сказал О,Нилл.
   "У меня и есть ломка! А что-то было?"
   "Энтого я сказать не могу! На энто я пойтить не могу без ведома Шефа, Михал Иваныча Хаммонда!" - сказал О,Нилл. У него тоже была ломка. И этот пацан, который в бибилиотеку пришёл, обделался! И тот пацан, который фильм смотрел, обделался! Когда он мне это рассказал, я тоже обделался! Жуть какая!
   Одна Фрезер сохраняла спокойствие. У неё ломки не было, так как она заныкала целый литр тритонина. После того, как Хрендерон покинул базу и Землю и улетел к чертям собачьим на "Альфу-сайд", Фрезер ещё долго махала платочком: "Поскорее возвращайся!"
   Потом спустилась в Базу и хищно улыбнулась! Нигде тритонина нет, а у неё - заначка! Все умрут, кроме неё!
   О,Нилл довёз Картер до Командной Рубки: "Генерал - Картер! Картер - генерал!"
   Генерал тоже стал всё забывать. Даже не мог почесать свою задницу, когда чешется. Стареет. Забыл, где задница.
   "А! Картер!" - узнал её, наконец, генерал. Или не узнал. - "А вы можете как женщина земного мужчину ТОГО? Вы ведь с Марса?"
   "А вы что, расист?" - вызывающе спросила Картер. - "Все мы, с Земли, с Марса, одинаковые и одной крови! Зелёной!"
   "Ну да!" - сказал Хаммонд. - "Но лососики-то у вас куда плывут?"
   "Туда же, куда и у вас!" - совсем оборзела Картер.
   "Вы, милочка, дура! Приведи мне другую!" - сказал О,Ниллу Хаммонд. Тот уехал прочь за Фрезер.
   "Вы бы сняли пиджачок, гражданин начальничок! Не угостите даму спичкой?" - положила ноги на стол Картер.
   "У нас - не курят!" - сказал Хаммонд.
   "С тоски тут с вами помрёшь!" - сказала Картер и стала задирать юбку на одной своей прекрасной жёлтой ноге.
   "Внеземная активация!!"
   "Прошу меня простить, я щас!" - сказал Хэммонд.
   Дело в том, что во "Врата" кто-то пытался проникнуть. Может, у Хрендерона, наконец, проснулась совесть, не известно. Короче, кто бы это там ни был, он разбился в лепёшку об диафрагму!
   Хаммонд вернулся: "Ну, милочка, на чём мы остановились?"
   "Я говорю: деревня - эта такая скука!" - сказала Картер.
   Человек, разбившийся об диафрагму, стал царапаться изнутри Врат.
   "Не обращайте внимания! Поцарапается - и сгинет! Поговорим лучше о нас!" К.
  

ЭПИЛОГ

   Ну, были страшные Закатывания, Правило не действовало, и я придумал другое: "Я е.у сам себя!" Это совершенно точно, но действует только в ЦЭ. Долго не писал, да и получился не шедевр. Хорошо, что вообще написал что-то. Был случай, 6 дней не писал. А после больницы - 5 лет! К.
  
  

Александр

Барсуков

Страна

сказок-545

("Письма в никуда"-545)

2018

ПИСЬМО В НИКУДА-5441,5-5444

   19 ноября 2018 года. Вот я вам ещё раз говорю: Уберменшер такой сидит! Про него я уже писал, мол, как трудно быть тем, кого не бывает. И все дразнятся в школе, даже в свой женский сортир не зайдёшь. Или это я про Скелетоса писал? Короче, в общем так: один жираф влюбился в Пенелопу!
   Этому Уберменшеру было, по большому счёту, ровно наплевать, кто перед ним: его родная мама или его папа. Папу-то он и замочил! Скалдер приковал этого папу (Слава Богу, он не нам папа!) к почтовому ящику, пришёл Уберменшер, увидел, победил и траханул всё!
   Но сказка будет не об этом. А о Прекрасном! Я! Помню! Чудное мгновенье: вот лежу я в психушке, и глаза закатываются! Это щас ещё более-менее понятно, что это ничто иное, как "Я е.у сам себя!", а тогда-то совершенно не понятно! Оттого мгновение и такое. Оттого и цена такая.
   Нет! Найн! Про девушку. Я же сам самец, мне сам Иблис приказал писать про девушку. Какую? Ту самую! Единственную! Кривоногую и горбатую. Но зато глаза какие! Как у коровы: тёплые и ласковые. И говорить не умеет, только "Му!", да "Ме-ме!" Прекрасно, прекрасно!
   И пошла эта Паранья (родители - идиоты) искать суженого-ряженого на Восток! К отравленному колодцу. Говорят же: "Китайцы - страстные!" Сами китайцы и говорят. Совсем оболванили и задурили корове нашей вымя.
   И идёт такая, вытянув шаловливые ручки: "Йес, ай ду! Фенси токинг? Фенси вокинг? Фенси дэнсинг? Йес-а-йес-а-йес-а-йес ай ду!"
   Ну и натыкается на нашего Чеки Джана! (Однажды я путешествовал по Отдыху. Ну, молодой был, дурной, везде путешествовал. Так выходят навстречу две старые девы в чёрном (чтобы не засветить плёнку), богомольцы, и говорят: "Нам был дан Знак Свыше! Что сегодня мы на Отдыхе встретим ЕГО!" То есть, меня. Я такой: "Чего?!" Они пригляделись ко мне и говорят: "Иди, куда шёл!" Видимо, я был не их Судьба. Чего-то, ещё хотели мне Писание втюхать.)
   И они сразу же, конечно же, полюбили дрюг дрюга! Ну, может, не совсем сразу, а только после того, как Чек снял штанишки и помочился в колодец. Я же говорю: он его и отравил!
   И как Паранья увидала конец Чеки, так... (Вот за подобные проделки всю нашу палату заперли внутри. Андрюша-дибил показал конец тёлке. Андрюша там был такой. Дебил.) Так сказала: "Чеки! Все вас знают, а я так вижу в первый раз!"
   "Да, я такой, бейба!" - сказал Чеки и застегнулся. - "Но скажу тебе, не тая: не мой это конец! А пришитый! А я родился девочкой!" Врёт, наверное. Чего не скажешь в шутейном разговоре?
   И вот тут-то и пришли 12 пресловутых Мастеров кунг-до и кунг-после. И говорят: "Вы, девушки, отойдите! Без вас! (Мы напьёмся из колодца!)"
   Чеки сделал знак Паранье отойти, так как "Ревность мы впустили кошкой, чёрной кошкой в нашу дверь! Ревность с нами и в постели Ревность паинькой теперь!" Так как ветренная Паранья засмотрелась на этих хилых Мастеров и позабыла Чеки-перевёртыша.
   Мастера внушали уважение: мосластые, плечистые, мышноштанговые, больцастые! Короче, такие, которые после первого глотка не загнутся. Нужна дополнительная мотивация.
   "Дорогие Мастера!" - сказал Чеки. - "Продаётся Паранья! Не дорого! Видом - жительница из Шаньдуня! 30!"
   "Да, это недорого!" - сказали Мастера. - "Но нам пить надо! Потом, чувак!" И давай пить.
   Попили и попадали.
   "Все хвори - от головы!" - стал перебинтовывать им головы Чеки. - "Но самое лучшее лекарство, безусловно - женщина! Покажи им Кузькину мать, Паранья!"
   Ну и дура Паранья давай скакать на их макушках!
   "Нет, уж лучше мы народными средствами!" - говорят. - "Нету ничего слаще и теплее попы друга!"
   И сделали попытку влезть в задницу самим себе! Это надо было прекратить. Мало того, что именно так телепортировались с Земли зелёные человечки с летающих сосисок, так теперь и это!
   "Постойте! Постойте!" - сказал Чеки. - "Туристическая фирма "Моисей-трэвел" предлагает туры по Египту! Кормление крокодилов! Возвращаются не все. И в пустыне откопают ваш скелет! Через 40 лет!"
   "Да пошёл ты! И пошла "Моисей-трэвел"!" - говорят. - "Нам слаще всего попа друга!" Упёртые, упёртые высокие отношения!
   "Что делать? Что делать?!" - забегал по песку Чеки Джан. - "Понятно! Надо убить Паранью! А лучше всего - ещё и друга! С попой который!"
   И вот сумерки! Сгустились сумерки! Как это? Вечерело? Смеркалось, во!
   Чеки оттащил Паранью, за которую некоторые Мастера уже давали по 100 верблюдов, в сторону и сказал: "Запомни, кровопийца! Русские не продаются! Особенно, выходцы из Шанхая! Всем говори, что ты - глухонемая из Конотопа! ТАМ поймут!"
   И сам переоделся в одежду одного из Мастеров.
   После этого ещё этот голый Мастер пел под гитару на шоссе песни протеста, пока не наткнулся на фуру с монашками. Долго смеялись над шуткою дети. Долго сантехник в небе парил. В небе голые бабы парят. В баню попал реактивный снаряд.
   Итак, вышел Чеки и говорит: "Братия! Мы должны, как один, обязательно, выпить ещё по бутылочке этого прекрасного винца!"
   "Чего вы его слушаете? Мы и без него выпьем этого прекрасного вина!" - сказал пьянчуга, выпил и свалился замертво!
   "Братия! Он выпил не то вино! Он, вообще, выпил минеральную воду "Малинка"! Поскорбим! Достаточно!" - Чеки знал, что делал.
   Эта "Малинка", как и вино, были в два раза дороже обычного. И, пока пушка не выстрелила деньгами, трест Чеки ещё не лопнул.
   И тут все Мастера закричали: "Ёлочка, зажгись!"
   Чеки решил, что пушка щас выстрелит, но то просто пришёл Новый Год по Китайскому Календарю.
   Паранья не выдержала. Она выскочила из джипа и заорала: "Ну, вы будете пить, наконец? Шакалы проклятые!"
   "Будем, будем, матушка!" - и все хватили "Малинки"!
   Чеки схватился за голову: "Мать твою, Паранья! Сиди, где сидишь!" Пушка, пушка щас выстрелит! Но в пушку попал пламягасительный мяч, и пошёл только дымок. Щас как дам в зубы, чтобы дымок пошёл!
   Итак, диспозиция была такова: колодец - раз! Рядом штабелями 12 Мастеров - два! Добрая душа Паранья затыкает своим дебелым задом пушку - три! Чеки - четыре! Чеки - Вольный Художник, он повсюду.
   Как и Джантао. Кстати, в одном эпизоде Чеки этого Джантао победил. Джантао такой полез на крышу с чемоданом денег ля-ля! Обезьяна встала очень рано. Обезьяна съела два банана. Обезьяна шла без чемодана. Обезьяна радовалась рано-рано! Точь-в-точь рано, как и Джантао. Хорошо, когда есть дочь! Она как солнышко, точь-в-точь!
   Итак, Джантао такой ля-ля и не замечает, что под ним-то 40 метров высоты и водоём, загаженный Чеки. Ну как Чек отравил колодец, так и в этот бассейн он нагадил.
   "Но все же гадят!" "Да! Но не с вышки!" - и Чеки лишили абонемента на год. Как Трушкин спрашивает проститутку: "4000? Это что, абонемент на год?" Ну живут! Лучше министра. 4000 на 12 часов, да ещё на 30 дней! Куда Правительство смотрит? Мне они что, просто так даются?
   Итак, Джантао такой шмяк! в эту лужу бездонной страсти! И зловонная пучина поглотила ея в один момент! В общем, Джантао умер!
   Да, о чём я? Что Чеки лишили абонемента! Какой был абонемент! Абонемент редкий и полосатый, пушистый! Такому бы жить, да жить. Да и Чеки бы мочиться и мочиться в бассейн! Он, может, тренировался. Перед самым главным испытанием: загадить колодец!
   Ладно, подумала-подумала Паранья и решила бросить на произвол судьбы этого зас.анца Чеки. Мол, Чеки пусть подыхает, где хочет, мне плевать! А вот вы влипли, и живыми отсюда не выйдете! Это она сказала выжившим Мастерам.
   Ну, увидали они, какая это непроходимая дура, и у них всё опало! Все сотни верблюдов опали. Тех, которых они давали за неё. Один только Мастер остался. Он давал всего одного верблюда. "У тебя какой срок?" "Один год!"
   Этому вообще женщина нужна была по дому только такая, как Паранья. Чтобы, во-первых, умела играть в большой теннис, во-вторых, тяжело шагала бум-бум! И в третьих, раздавила бы его после теннисного матча и того, как он наденет ей на гипсовый палец кольцо! Во! Палец чтоб гипсовый. Бедняга совсем разуверился, что подобные женщины бывают в русских селеньях, поэтому больше верблюда у него не было. Но он нашёл то, что искал! Это была Судьба!
   Паранья действительно хорошо играла в теннис в Шаньдуне (совершенно не теннисный город, как и Шанхай) и имела гипсовый палец. А у Мастера была такая ностальгия: его личный дядя самых честных правил так кончил: женился в 60 на молдаванке-теннисистке, они классно хоронят. И больше Чеки Паранью не видывал. Сгинула в водовороте тенниса и за.ранных подштанников.
   Но ладно! Что же? Жизнь продолжается. Выпили все Мастера, кроме этого, окосели и давай орать: "За ВДВ!" И бить бутылки об головы.
   Чеки сплюнул и пошёл дальше к верным друзьям: ведь там друзья, а я же, Зин, не пью один! Верные друзья-пропойцы, один хуже другого, Бременские Бурановские Бабушки! Ё! Чуваки! Это хрень реальна! Сущие зомби! Комон, еврибади! Мув-мув!
   Одним словом, жуть такая, что и Чеки обделался, и я обделался, когда он мне это рассказал, да и все Бабушки обделались тоже! Зомбифай!
   Вот смотрел "ЗВ". Там все бедные репликаторы попали в пузырь времени: таймбаббл! Ну и отважные "ЗВ-1" спешат им на выручку. Как Чип и Дейл. Ну, чтобы вытащить репликаторов из баббла, извиниться и, вообще, как-то замять дело по-семейному.
   Но нет! Репликаторы, блин, мутировали в людей. Я ещё до этого не досмотрел, но там будет некто Шестой. Нет, не председатель колхоза. Если бы! Колхоз бы мигом стал передовым и получил бы Вымпел. Этот Шестой, конечно же, сразу без задних ног влюбляется в Картер!
   А она, сука, ему врёт: "Я возьму тебя с собой!" И репликаторчик улетая, вновь мотает головой, ты не с.ысь, я возьму тебя с собой! Ну, это понятно: у него некий репликаторный пубертатный скачок, он жить не может без Картер и своих лососиков.
   А та, стерва, может! Мало ей Скиннер свернул шею в "СМ", когда она была шлюхой. Знал бы - убил бы! И Шестой брошен умирать в баббле! Ужасная трагедь молодого Вертера.
   А Картер что? Прилетела на Землю и пошла клеить в кафе Скиннера! Бл.дь она и в Африке бл.дь!
   Ну вот я вам ещё раз говорю: Картер, конечно, девочка видная, но её любовь такая противная, такая ненужная, что у Шестого просто не было шансов. На Земле Картер, может, любит придурковатого МакКоя или этого шибздика Орлина.
   Шибздик, понимаете, ввалился к ней и говорит: "Ты есть опоздаль на час! Дас ист гроссе шкандаль унд найн правдивый слово!" Шибздик, одним словом. Шестой, конечно, тоже шибз, но шансы на нулях. Не даст!
   Всем другим даст: О,Ниллу, Скиннеру, Орлину этому, а тебе - нет. Снизь планку и поищи среди своих репликаторных тёлок.
   Ладно, мы отвлеклись. Чеки Джан снизил планку и нашёл какого-то Жука-Плавунца!
   "Блин! Не то!"
   "Ещё как то!" - сказал Плавунец. - "Я - знаток борьбы нанайских мальчиков!"
   "Да? А по виду - на жителя из Шаньдуня ты похож! Или вы похожи? Вот ты похожи на идиота!" - сказал Чеки.
   "Чеки, не старайся быть умнее и остроумнее меня! Всё равно тебе никто не даст!" - сказал Плавунец. Как в воду смотрел.
   "Ну и что! Зато есть моя Золотая Ручка у меня! Моя Ручка Золотая! Эй, давай, давай, давай! Раскатали губу-дуру мужички и фраерки!" - сказал Чеки.
   Тут ему не было равных. Никто из тех, кому не давали, не сравнится с Матильдой моей.
   "Ладно! Я тебя полюбил - я тебя научу!" - сказал Плавунец. - "Главное: нормально к бабе подплыть!" Он бы ещё и не такому обучил, хорёк вонючий. Чмо болотное.
   И вот сидит на пирсе девушка небесной красоты! Жук сразу нырк! и поплыл.
   А Чеки: "А мне и отсюда всё хорошо видно!"
   Ну и вот. Подплыл Жук к бабе и говорит, дибил: "Хэй, бейб! Пошалим?"
   Пошалим! Уже сразу и конечно!
   Поворачивается девушка - ба! Да это ж Суперзахар! Никакая не Наташа! Щас ты сам ты станешь Наташей!
   Чеки, который это всё видел в монокль, сплюнул и подумал: "Капец бейби-пошалим! Мы пойдём другим путём!" Путём другим и полным одиночества. И медитации. Когда голова медитирует, мир перестаёт существовать.
   И ушёл. В монастырь кармелитов. Там как раз томилась бейба д,Ратаньяна Квитанция.
   И её хотели отравить.
   А она такая ля-ля не знала и не ведала. Ну как не ведала? Наиграется в теннис, потом ля-ля бум-бум-бум в покои Матушки Игуменьи и давай Матушку мурыжить толстым телом! Это же вам не худосочный Чеки. Это женщина в летах! Однажды ночью женщине в летах явился невидимка из мечтах! Шаньдунь, конечно, совершенно не теннисный город, как и монастырь кармелитов.
   Миледи всё терпела-терпела выходки этой профуры Квитанции, но однажды и у неё, и у других фронтовичек терпение лопнуло!
   И Квитанция заперлась в БУРе!
   Ей ещё так пока вежливо говорят: "Отрежь у себя голову и покажи в окошко нам!" ("Ну а мы... посмотрим!")
   Не хочет. Хочет, чего-то, жить.
   Тут встрял Чеки: "Как вам не стыдно-как вам не стыдно! В Греческом БУРе-в Греческом БУРе! Ах, Аполлон, ах, Аполлон!"
   "Это я - Аполлон? Ну, нехай Аполлон!" - сказала Квитанция. - "Кто-нибудь возьмёт меня?"
   Чеки махнул рукой, не дослушал и сказал: "По 330 грамм сыра! Каждой! Если не буяньте и разойдитесь!"
   На разойтись, конечно, сразу согласились и разошлись, то есть, расходились! К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-5444-5446,5

   21 ноября 2018 года. Сказка про железную птицу. Там, где на брюхе не проползёт железная птица, пролетит солдат Иван, и ничего с ним не случится. Мы бы сказали, не Иван, конечно, а дебелая девушка Алёнушка. На брюхе не проползёт, так как дюже беременная. А птица что? Птица не беременная, она проползёт и в такие дали, что не очень-то и дойдёшь. И в аналах родной природы этой твари (Синей Птицы железной) в помине нет.
   Вот смотрел "СМ", серию про злобную собаку, которая всех покусала, вывалилась из окна и оказалась мужиком! Обычно это про бабу говорится: ба! Оказалась мужиком! Упало платье вмиг, ну а под платьем кто? Мужик! Но тут это не баба была, а собак, шакал проклятый недорезанный.
   Итак, он такой ля-ля, прыг-прыг, каждый был бы просто чемпион, если б мог бы выбирать себе коней, тявк-тявк! И тут на его жизненном пути встаёт одна тёлка! Уйди из моей жизни! Тёлка, которая любит Скалдера!
   А как его, блин, не любить? Парень видный, косая сажень в плечах, а что малость придурковат, так это лечится. Собачьим успокоительным эндорфином. Итак, Скалдер наглотался эндорфина и пошёл к этой тёлке на дом: "Давай покажем этой тёлке Кузькину мать!" Это он сказал своему эндорфину. Стриптиз-бар "Карлсон"! Порадуй малыша!
   Мали ещё спросила: "С кем это ты говоришь?"
   "Нобади!"
   А мы говорим, что ходить в это время к этой тёлке было совсем не безопасно! Ведь к ней должна была прийти псина с двумя бутылками шампанского в лапах и с надеждами на романтический ужин! Если к этому придёт Скалдер, то это уже будет ужин на троих! А собака - известная (если не извращенка, то дама самых высших правил. Когда не в шутку занемогла... Занемочь она будет, когда вывалится из окна на вилы, но всё по порядку. Не будем забегать вперёд.) монашка (ну или самых честных правил) и ненавидит секс втроём. Скалдер - он да, любит (его ещё поручик Ржевский обучил в юности) (мелочь - да, любит свет, но подлещик любит темень!) подобный секс. Дама тоже не любит. Никто его не любит. Зря Скалдер, вообще, сюда приехал из Шаньдуня! Никому он не нравится: ни Мали, ни даме, ни собаке. Он вообще - пустое место и всем подчиняется. Короче говоря, просто "кю" и "дилдо".
   Но он что, виноват? Что все не любят косоглазых? Итак, явился он на дом к тёлке-чиксе-бейбе и видит, как в прихожую вбегает радостная собака с бутылками в каждой лапе! 4! Сейчас радость-то Скалдер ей и обломает.
   Но тут дама оттолкнула Скалдера: "Это - ко мне!"
   Скалдер ещё подумал: "Жаль, я никакой не Кокли! Имначе бы я щас вырезал и у тебя, и у собаки на груди "сестра"!" Ну не Кокли, так нехай не Кокли. Как Скалдер он мог вырезать только нечто простое и стильное: арбуз или Луну.
   Кстати, о Луне. "ЗВ"! Ну конечно! Бедные-бедные подслеповатые энкараны! На них наехала Цивилизация годмейеров! И давай поливать их огнём!
   Нет! Другой эпизод! Другой: вся "ЗВ-1" работает в пекарне. И там такая Бренна. Девка хоть куда, но управляет ею Администратор Сидор.
   И вот этот Сидор говорит ей, Бренне: "Бренна, мать твою! Немедленно пойди к Карлину и отдайся ему без лишних слов!" Карлин - это Дэниэль.
   Ну, Бренна подходит к нему: "Хай, чувак! Сколько закрутил за смену гаек?" 340 тысяч гаек закрутил за смену я! Захлёбнется Общий Рынок в дырке нашего нуля!
   "Бренна, мать твою!" - говорит Дэниэль.
   А по сценарию у них четверых у всех отшибло память. Не то, что маму родную-папу родного, они ни бэ, ни мэ, ни кукареку вспомнить не могут. Но тут, чего-то, память начала возвращаться.
   "Бренна, мать твою! Трахни лысого Хэммонда из Техаса!"
   А что такое "лысый", и где Техас, не помнит.
   Ну, Бренна подошла тогда к полковнику О,Ниллу с той же проблемой.
   "Осторожнее, дамочка! Я щас взорвусь!" - сказал он.
   "Да взрывайся на здоровье!"
   Тут мне на память приходит аналогия с детективом Вайт из "СМ". Ну той, у которой были классные ляжки, и которая затрахала Скалдера, напившись дешёвой "контушёвки". Классные, классные ляжки. Мали, наконец, нашла повод обозвать Скалдера извращенцем. Всё не было повода. Так что извращенец на извращенце, герой на героине, героиня на героине.
   Итак, пошла Бренна к Тил,ку. А у того - ночная болезнь! То есть, проще говоря, хочет всех трахнуть по ночам. И не может! Оттого и болеет.
   "Тил,к! Ты такой сильный! Сила, наконец, вернулась к тебе?"
   А он болеет! Не может никак как мужчина!
   "Блин, что за дерьмо?" - подумала Бренна и пошла к майору Картер.
   Та тоже в глубокой коме-амнезии.
   "Море! Песочек! Солнце! И ты, парниша! Всё, как я люблю!" - сказала Бренне Картер.
   "Чёрт! Чёрт! Что Сидор с ними сделал?!" - воздела руки кверху Бренна. - "Чёртов Сидор вколол им не тот наркотик! Не эндорфин, а какое-то китайское левое дерьмо!"
   Но, взявши обет, держись. Вколол и вколол. Лучше бы себе в ж.пу вколол. Делать нечего, пошла Брена к подружке Карлина, какой-то негритоске (история потеряла её имя. Умалчивает) по имени... ну, скажем, Джессика! У всех проституток такие имена.
   И говорит: "Джессика! Дорого?"
   "35!"
   "Да! Это совсем не дорого. Помоги мне очаровать Карлина!"
   "А что мне за это будет?"
   "Ты дура, да? 35, да ещё свожу тебя на мини-гольф!"
   "Ладно! По рукам!" - сказала Джессика и пошла к Карлину.
   Карлин, он же Дэниэль, собирал собачье дерьмо в специальные пластиковые пакетики и был очень занят поэтому.
   "Карлин!"
   "Ум-гу!" - это дерьмо такое дюже приставучее! Ну, прям как женское.
   "Ум-гу!" - а сам всё собирает-собирает.
   "Карлин! Можно поговорить с тобой серьёзно?"
   "Можно! Как с такой грудью ребёнка кормить будете?" - Карлин.
   А сам насобирал целый мешок (собак там было немеряно. И все сплошь из Шаньдуня, гончие-борзые, всех покусали, выпрыгнули из окна и напоролись на вилы! Таких нисколечко не жалко, так как оборотни!), взвалил на плечи и понёс к Сидору, мол, дивись, Сидор! "Ай да, Карлин, ай, молодца!" - скажет Сидор.
   "Постой, Карлин!" - сказала Джессика. - "Ты как мужчина можешь ТОГО?"
   "Чегой ТОГОЙ?! Чегой ЭНТОГОЙ?!" - заорал Карлин. - "Мне работать надо! Меня дерьмо и пакетики ждут!" Он был полное чмо.
   Джессика пошла к Тил,ку: "Хай, чувак! Пошалим?"
   Тил,к готов был шалить, но его симбионт - нет.
   Симбионт вылез: "А булочка?!"
   Делать нечего, пошла Джессика к Сидору за булкой. Сидор её так встретил: "Вай! Чёрный кучерявый бабец! Какими судьбами? Если до сих пор говорил я коряво, то ты научила меня говорить кудряво!"
   "Товарищ Сидор! Вопрос жизни и смерти!" - сказала Джессика. - "Никто меня не хочет! Щас прям пойду и удавлюсь!"
   Сидор её тоже не хотел, тем не менее стал гладить по квадратной голове: "Не плачь! Не реви!"
   Пришла Бренна: "Эта дилетантка Джессика всё испортила! Сколько раз я её учила: на спину его надо, на спину!"
   "Кого?"
   "Да Карлина вашего! Брюшком кверху, ножками вперёд он не сможет собирать своё дерьмо, и из него, беззащитного, можно верёвки вязать."
   "Сама дура!" - сказала Джессика. - "Что касается меня, то я вам ещё раз скажу: Карлин способен собирать дерьмо и ножками вперёд! Это такое чмо!"
   "Вот я думаю: может, вернуть им память и вышвырнуть из нашего плодородного мирка?" - спросил Сидор.
   "Да! Чтобы они загадили и свой мир? Нет! Это - наш крест и нести его нам!" - сказала Бренна.
   Между тем к Сидору постучалась майор Картер.
   "Да-да! Входите!" - насупил брови Сидор.
   "Садитесь жрать, пожалуйста! Ну, вы будете жрать или нет?" - сказала Картер. Совсем озверела, псина проклятая.
   Все сели за стол.
   "А вот у нас, я помню, в детском доме, мы пекли эту картошку и ели!" - сказал Карлин. На самом деле он ничего не помнил.
   "Во заливает!" - сказала Картер. - "Ты же дальше Дубровки никуда не ездил!"
   Бренна молча жрала картофелины, а Джессика пустилась в воспоминания. Она одна чего-то там помнила: "А у меня на фронте интересный случай вышел! Стояли мы тогда под городом Стояч-на-Дону! И вот фашисты-звери так и прут! Так и прут!
   Я не растерялась и выхваитила из своей сумки своего глоольда: "Колись, сука! Это ты их вдохновляешь?"
   Тот развёл лапками: "Это их Бог Апохрен!"
   И вот смотрю я, и происходит такая Мистика: прямо на меня прёт Апохрен, здоровенный рыжий парень-гора! А из носа у него катится сопля! Я как заору: "Ура!", и раз! подо мною лужа! Это кровь! Какая потеря крови!
   Но, вообще говоря, Апохрену была нужна не я, а Богиня Амонет! По-русску: Хремонет. Так что он пробежал мимо орущей меня и вбежал в нашу штабную палатку, где гнездилась Хремонет.
   Ну конечно: у всех товарищев патронов нет ни хрена, Хремонет настучала об этом Апохрену, и он тут, как тут. Я бы эту Хремонет в распыл бы запросто пустила, если б и у меня не было патронов. То есть, были бы.
   И вот сладостный миг встречи Апохрена и Хремонет. Ай джаст колл ту сей ай лов ю! Но Хэлловин, но нью йерс дей, но хэлловин!
   Я решила пилюлю-то им подсластить. Была у меня граната, изображающая стоящий перец. Патронов-то всё равно ни у кого не было. А граната такая бац! падает, и из неё перец как выпрыгнет! Явный заворот кишок и инфаркт для лобого глоольда-лопухоида. Ай джаст кик э гранат-лопухоид!
   Но не успела! Меня за плечо схватил СМЕРШ! Что это вы, дамочка, тут делаете? Ведь ваш обоз маркитанток за милю отсюда!
   Я пока так спокойно им говорю: "Ирре паппире, битте!"
   Они тычут мне корочками "СМЕРШ".
   Я говорю: "Даст ист гроссе шкандаль унд найн правдивый слово! Фершайссен!!"
   Ну и меня под белы рученьки доставили к генералу Хэммонду, который ласково так улыбался: "Ну всё, мразь! Теперь выдадим тебе для подтирки бумажку со спичечный коробок!"
   Но я и не думала использовать эту бумажку так. Я решила написать на ней мессидж Матери Терезии, защитнице всех слабоумных, умалишённых, кормящих и жующих. И меня, в частности, так как я была репрессирована.
   Ну и привязала к кошке. А точнее, к собаке из Шанхая. Которая сказала: "Р-рр! Я злобный Баскервиль-собак! Людей пугаю я вот так! Р-рр!"
   И убежала, сука. Я решила уже, что с концами, и мне её не дождаться, пока нам не передали по камерному телеграфу новость: собака из Шаньдуня загрызла Мать Терезию! Я поняла, что каждый за себя, а один Бог - за всех!
   Я сказала десантнику: "Десантник! Тут полно безумно-безумно одиноких женщин!"
   Ну, чтобы он открыл камеру, и я сбежала.
   Как бы не так! Это был не десантник, а наёмный убийца Ашрак! Единственное, что он сделал, так это сказал: "Кушать подано!!" таким страшным голосом, что у меня иссяк весь желудочный сок! А мой глоольд чуть не помер! Ашрак добился своего! Добился! Чуть не угробил меня.
   И тогда я решила приколоться. Я взяла веник, обмакнула в парашу и этим веником - в рожу Ашраку через оконце в двери!
   Ну, сразу набежали другие Ашраки и давай избивать всех моих сокамерниц! А мне сказали: "Ты, бабуся, отойди! Без тебя!"
   Я отошла и подумала: "Какая я вам бабуся? Мне 16 лет!" Мне всегда было 16 лет: и в 30, и в 40.
   Наконец, страсти улеглись, все упали на койки, а в животах у них переливался успокоительный чаёк. Мы ничего уже не хотели.
   Пришла собака: "Мэм Джессика! Я выполнила твой приказ загрызть Мать Терезию!"
   Я только безвольно махнула рукой и ногой: "Пошла прочь, плохая собака! Мы не любим тебя!"
   Собака влезла ко мне под вшивое одеяло и превратилась в мужика! Я ещё такая думаю: "Это что, кость у него? Или его фонарик?"
   Это была кость! Мужик этот, Детвайлер, говорит мне, Джессике: "Хай, бейб! Пошалим?"
   Я не знала, радоваться этому или нет. С одной стороны, конечно, не плохо бы замутить маленького (Порадуй малыша в клубе "Карлсон"), но ведь могут пойти и дети! Чем их кормить тут? Ложкой?
   Я отодвинула Детвайлера: "У меня голова болит!"
   "Придумай что-то оригинальнее! Что тебе, жалко? У меня кризис мужчины среднего возраста!" - сказал Детавайлер.
   Дело было швах. Только одно, только одно на свете могло его остановить: присутствие несовершеннолетних!
   Но Хэлловин? Как бы не так! Самый Хэлловин! Дверь камеры распахнулась, а за ней стоял хор детей и исполнял какую-нибудь новогоднюю песенку.
   Я оттолкнула Детвайлера и захлопнула дверь камеры перед носом у детей, держа в руке и жуя какие-нибудь новогодние конфеты.
   Детвайлер сказал: "Бл.ть! И тут облом! Пойти, что ли, выпрыгнуть из окна на грабли?"
   Мудро, очень мудро. Эти грабли положила я! Я знала, что Баскервиль-собак всё равно всех обманет. Вот такая-то история!" - закончила Джессика.
   "История - дерьмо!" - сказала Бренна. - "Но, с другой стороны, всё равно ничего не происходит и делать нечего."
   Она засунула себе в рот варёную картофелину и посыпала солью сверху.
   Сидор сказал: "Ладно, ладно! Мы вернём память "ЗВ-1", но с условием, что они забудут всё, что с ними произошло!"
   И он вырвал волосинку из своей бороды: "Колдуй, баба, колдуй, дед!"
   Первой память вернулась к майору Картер, но, почему-то, не её память, а память глоольда Хренонара, который когда-то в ней сидел, и которого убил такой же Ашрак, про которого рассказала Джессика.
   "Вы, ничтожные людишки!" - заорала Картер. - "Дейче зольдатен унд ди официрен! Ферботен! Фершайссен!"
   "Это нормально!" - сказала Бренна. - "Вполне!"
   "Вполне?" - переспросил Карлин, в штаны к которому полезла эта Картер. - "Нормально, вообще?" К.
  

ПИСЬМО В НИУДА-5446,5-5449

   23 ноября 2018 года. Сказка про солнечное Кратово. Эта песня звучит для дорогого друга из солнечного... Он песняки мои все знает наизусть. Не иностранец и не сын миллионера. Бюстгальтер он простой, да ну и пусть!
   Итак, был мирный 1941-ый год! 22 июня мирного 1941-ого года. А нет! Уже 23 июня. Всё дышало прохладой и ожиданием Великого Счастья. Ну оно и наступило. Я имею (что имею, то и введу) в смысле, что Вити Сковородкина тогда ещё на свете не было, и вместо него в предвоенном Кратово сидел Злобный Хорёк. Сам из наци, да и дедушка у него был не уголовник, а полковник. Жрал крыжовник.
   Дед у Хорька был ого-го! Сам Великий Срулер! (Рулер.) Так как у Великого Срулера не хватало одного яйца, то и зачать он смог только такое дерьмо как Хорёк. Но зато Гордость! Великая Арийская Гордость всё ещё жила в больном сердце Злобного Хорька. ("Всё живёт в моём сердце е.анутом!")
   Все стены водокачки (где гнездился Хорёк) были увешаны изображениями отсутствующего у Срулера яйца, а под потолком на ниточках висели модельки "мессершмиттов" и "фоккелей". (Продавались в Холодово.)
   Я бы больше сказал: в оккупированном фашистами Холодове. Ну там, "нойес орднунг", новый порядок, ширы-мыры, ширли-мырли, слово за слово, и сбросили всех кассирш и продавщиц, торговавших "фоккелями", в шахту без дна и начала.
   Но они не погибли при падении, так как дно там было выстлано из красного мха. Были участки и зелёного мха, и жёлтого, но не это суть важно. Важно другое.
   "Зарекаюсь больше продавать "фоккели"!" - сказала Алёнушка. - "Всё! Завяжу! Устроюсь на работу! А что? "Фоккелями" я торговать умею! Могу кирпичи класть или по-немецки бухтеть! Да вон в то самое Кратово и устроюсь пугающей медсестрой!"
   "Тише ты!" - зашикали на неё другие женщины. - "Кратово ещё не оккупировано, хотя мы слабо понимаем, чего фрицы ждут? Может, им не нравится, что в Кратово принято прыгать с пирса в воду в цветастых трусах? А они хотят голыми? Не знаем! Но лучше Кратово всуе не упоминать, а не то "фершайссен!", и до самой смерти не отмоешься, будешь ходить вонять!"
   "Да ладно вам! Кто нас тут в шахте, услышит?" - спросила Алёнушка и громко заорала: "Дуче - кретин!!" Про Фитлера пока боялась высказаться.
   Но придёт День! День Освобождения! И тогда скажет Алёнушка кудряво всё про этого Фитлера корявого! Научит её Фитлер говорить кудряво.
   Итак, ничего не происходило. Все нацисты разошлись по домам под бочок к своим шлюхам или любовницам, было тихо.
   "Так грустно, что хочется курить!" - сказала Алёнушка и закурила. Это зачеркните, это - пропаганда табакокурения! Даже не было за дверью обычного десантника, которому надо сказать: "Блин, десантник! Тут полным-полно безумно одиноких женщин!" Даже и двери-то не было.
   Был какой-то проход.
   "Бабоньки! Пошли сюда!" - сказала Алёнушка. - "По ходу, здесь секретные фашистские канализации!"
   "Это миф! Их не существует!" - сказала Клавдия. Ну кто её, вообще, спрашивал?
   Алёнушка пошла внутрь. Там висели какие-то красные трусы с олимпийской символикой! Ну, то ли, с олимпийской, то ли, с советской, хочешь сей, а хочешь куй: всё равно получишь х.й! Серпом и молотом.
   "Понятно! Партизанен!" - подумала Алёна. - "Это могут быть только они! Эти везде развешивают свои трусы и причиндалы!"
   И точно! Из темноты вдруг раздалось: "Ирре паппире, битте!!" Точные партизанен!
   "Отцом Богом прошу! Матушкой Игуменьей! Но фершайссен!!" - бухнулась на колени Алёнушка, а за ней следом и все девушки. - "Вовек не отмоешься!"
   "Ладно! Вставайт!" - с явным акцентом произнёс партизан. - "Кто вы будет такие?"
   Алёна пригляделась к нему: ба! Да это ж негр! Брат из Африки! Такой же голый, так как бедный! Неужели, Россия стала зачислять в партизаны свои колониальные войска, которых у неё не было?
   "Ду бист Иван? Ваня? Ванючка?" - спросила Алёна, стараясь говорить тоже с акцентом.
   "Найн! Найн!" - с негодованием отмахнулся Иван. - "Ищ бин Эдуард! Эдик!"
   "Ладно, Эдик! Вести нас к команидиру! Командеру! Команданте! Ферштеен?"
   Команданте оказался сама любезность. Мало того, что он и не подозревал, что немцы захватили Холодово, он вообще думал, что война щас только во франкистской Испании.
   Он сказал любезно: (так как был старым козлом и бабником) "Дорогие дамы! Прошу простить неучтивость Эдуарда, Эдуард будет наказан и расстрелян! Поговорим лучше о вас! Какими судьбами к нам?"
   "Подождите, подождите!" - сказала Клавдия, хотя её никто не спрашивал. - "Как так "расстрелян"? Из-за нас? То есть, "фершайссен"?"
   "Да нет! "Фершиссен"! Нормально расстрелян без этого вашего бабского дерьма!" - сказал команданте Педик. Мастера Педик и Маник.
   "Ладно! Хватит воду в ступе толочь!" - сказала Алёнушка. - "Ни одно животное из фильма не пострадает! (Это она насмотрелась фильма "Бемби".) Может даже, даже родятся новые животные! (Фильм "Жертвоприношение". Страшно скучный фильм. Мы пялились-пялились на эти медленно едущие деревца, а на сцене траханья не выдержали и ушли из зала! Вот вам и Великий Тарковский! Не понимали, пацаны, силу траханья, которая может оживить любой дохлый фильм.) Ведь вы, конечно, устали и жить не можете без баб?"
   "Ещё как можем! У нас есть свои партизанские бабы! Екупская! Наденька Екупская, названная так в честь Вождя! И его тёлки," - сказал Педик.
   "Екупская? Тоже мне, секс-символ! Ты посмотри на меня! Зацени меня!" - сказала Алёнушка и, не побоимся этого слова, стала потрясать своими филейными частями! Зря боялись этого слова, это слово: "титс", в переводе "синички".
   "Ну ладно, ладно! Приму вас в отряд! Но учтите: тринитритолуола у нас мало! Да и вообще, патронов на всех товарищев не хватает! Так что смотрите, не проболтайтесь бошам!" - сказал Педик.
   "Дорогой Педик! Мы - в России! Не в Испании! Да и кто эти твои "товарищи"?" - спросила Алёна.
   "Как так кто? Как кто? Эдуард и Наденька! 33 удовольствия! И не только в койке, где она - бревно, а вообще! Бывало, приходишь к ней ночью! Она чего-то там пишет-пишет.
   "Чего ты всё пишешь, Наденька?"
   "Манда ты!" Мандаты пишет Эдику и мне, Педику. Ну а потом вместе вприпрыжку взрывать электрички бошей!" - сказал Педик.
   "А! Понятно! Так вот, кто ещё до самой войны пускал электрички под откос! Это были вы!" - сказала угрожающе Алёнушка.
   "Ну, я бы не стал применять тут наречие "вы", это слово итак затаскали!" - сказал Педик. - "Лучше так: "обеспокоенные граждане"! А электрички всегда полезно поспускать для профилактики. Так как то, что произошло в Испании, может быть и тут! Я же прав? Вы ведь говорите: наци в Холодово! Пророчество-пророчество сбылось!"
   "Ерунда! Это пророчество-пророчество!" - сказала Алёнушка. - "Об этом мыслят умы постарше и поумнее нас! Ну а мы пока здесь осмотримся и повесим сушиться свои дорогие бюстгальтеры, что песняки знают наизусть!"
   "Валяйте сушите!" - сказал Пидор. - "Только не развратите мне Эдуарда! Он пока ещё девственник. Что касается Наденьки, то я не знаю её второго имени, но, видимо, и без вас достаточно развращена, так как постоянно спрашивает меня про Эдуарда: "Нас будет трое?"
   "Ну и что? Вас трое?" - спросила полуголая Алёнушка. Лифчик-то сушится.
   "Да как тебе сказать, бейба?" - спросил Педик. - "Считается, что в нашем партизанском отряде 1000 штыков, точнее, 1012, поэтому довольствия мы получаем на 1012 человек. Но сама знаешь: время военное и тревожное: половину пайков сжирает Наденька, другую половину - тыловые крысы. Нам с Эдиком достаются только трофейные красная икра, лобстеры и потрвейн. Да и то: лобстеры такие, которые ни один наци в здравом уме жрать не будет. Короче: морепродукты. Как говорится: "Тебе не нравятся эти морепродукты?" "Не нравятся. Давай "снимем" тех тёлок за соседним столиком!"
   Я тебе больше скажу: за тем столиком Наденька сидит. У каждого здесь свой столик и свой номер. У Наденьки, например, 120 на 120 на 120!"
   "Бред какой-то! Вы хоть когда-нибудь выбираетесь на поверхность? Чтобы взорвать чего-то?" - Алёна.
   "Выбираемся, но свет дня вреден для нас. Мы становимся слепы как кроты. И ботинки у нас дымятся. К тому же, мы не отражаемся в зеркалах."
   "Так вы эти..," - поняла Алёнушка, но Педик приложил грязный палец к её алому рту. - "Давайте не называть имён! ТЕ-ЭТИ! Все стали плечом к плечу на борьбу с "коричневой чумой"! Какая теперь разница: ТЕ или ЭТИ!"
   Да! Партизаны те были вампирами. Ну или латентными вампирами, так как пока у них была хавка из Центра и от Юстаса.
   Ну, короче, суть, да дело, наступила ночь. Тут в канализациях теперь всегда ночь.
   Алёна надела высушенный лифчик и приготовилась покемарить.
   Когда раздались страшные шаги "бум-бум-бум!" Это была Наденька.
   "Чего тебе?" - спросила в трепете Алёнушка.
   "Пришла проводить Обряд Посвящения в Партизаны! Обряд Жертвоприношения!" - сказала толстуха. Ну как толстуха? Конечно, не из программы "Я вешу 300 кило. Продолжение.", а для бабников типа Педика вообще самое оно.
   "Жертовоприношения? Это как?" - спросила Алёна.
   "А так! Ты - белокурая девственница? Ведь так?"
   "Я не белокурая и не девственница!" - сказала Алёна и всё испортила. Но её было не унять: "А парень у меня был, ты не поверишь: Андрюшка! Это тот придурок, что ходил-сокрушался: "С пипиской я!" А потом показал эту пиписку мне! Не хилая, вообще говоря. Не зря сокрушался. Чем пиписка больше, чем здоровее, тем... Ты, вообще, меня слушаешь?"
   "Слушаю!" - в слезах ответила Наденька. Она не могла не плакать, так как у неё пиписка тоже была здоровенная.
   "Ну а потом Андрейку забрили в солдаты. Я ему что говорю? "Сделай себе "саморуб" и попадёшь на лесосеку в клифту лагерном! Это лучше, чем в солдатах, убивают, и где идёт война!" (Представь: не убивают, и не идёт война! Имаджине: но хэвен!) Куда там! Он встал рахитичное плечо к рахитичному плечу и погиб под Бобруйском! С тех пор я ненавижу нацистов и Бобруйск! О, как ненавижу!" - сказала Алёнушка.
   "Поверь мне: после этой ночи тебе совершенно не о чём будет сожалеть и не чего ненавидеть!" - сказала Наденька. - "Обряд Жертоприношения совсем прост. Мы берём толстый короткий огурец и вставляем тебе в..."
   "Постойте! Я предпочитаю длинный и тонкий! Вы что, мне все хрящи готовы переломать? И вообще, лучше их, огурцы, есть! Вам их что, для этого Юстас шлёт? В стране - голод! Я уж молчу про Ленинград!" - сказала Алёнушка.
   "Ленинград - далеко, а огурец - близко!" - наставительно сказала Наденька. - "Или ты что, готова весь обряд переломать? Сказано тебе: лежи смирно и постарайся получить удовольствие!"
   Делать нечего, легла Алёна смирно и постаралась получить удовольствие.
   После Обряда она спросила: "Ну и что? Теперь я - одна из вас? Из ваших?"
   "Ещё нет, бейба!" - сказала Наденька. - "Мы должны проверить тебя в Деле! Завтра поедет в 12-30 электричка на Москву, ты должна будешь взорвать её ко всем чертям собачьим!"
   "Но там же едут невинные ничего не подозревающие нацисты!" - сказала Алёна.
   "А ты как думала? Взорвёшь - начнут чего-то там подозревать! Такое дерьмо совершенно не жалко!" - сказала Наденька.
   "Я не могу вот так запросто! Я должна посоветоваться с товарищами!" - сказала Алёна.
   "А товарищев нет, родная!" - сказала Наденька. - "Никто из них не прошёл Обряда Посвящения, и нам пришлось их умертвить!"
   "Как так "умертвить"?! Они вам что, рыбки лини, что ли?! Они же были мне лучше, чем родня! Они ели с ладони у меня, когда мы работали продавщицами в Холодово!"
   "Но Обряда не прошли! Не нашлось такого огурца, который бы им подошёл по размеру!" - сказала Наденька невозмутимо.
   "Будь проклята война! Будь проклят Фитлер! Будь проклят Бобруйск!" - заорала Алёнушка. - "Ладно! Давайте свой нитротолуол, я взорву завтра электричку на Москву!"
   Но утро вечера мудреннее. Сначала надо было как следует, по-людски, похоронить невинноубиенных товарищев. То есть, Клавдию, Елену и ещё кого-то. Кажется, Петра. Этот товарищ нам совсем не товарищ и затесался среди товарищев только потому, что шибко смахивал на женщину, так как был стилистом.
   Фрицы не разобрали и его скинули вместе со всеми в шахту. Он был "сладенький и противный". Но тоже огурец в себя запустить не заставил и лучше выдумать не смог.
   "Чёртовы вампиры! Убийцы!" - думала, чертыхаясь, Алёнушка, копая могилы для своих товарищев. - "Ну ничего! Красная Армия придёт: она им хвост-то прижмёт!"
   Но, чего-то, свет дня был слишком яркий, и у Алёны у самой задымились ботинки. Если уж и взрывать электричку, то это надо делать сейчас и быстро! Пока не начались перитониты. Где же, блин, этот толуол?
   Алёна с толуолом на изготовку поползла к железнодорожной насыпи!
   Точно! Едут ничего не подозревающие мирные фашисты!
   Сейчас будет большой "Бум-м!", чик! - и они на небесах! Зато отомстит за товарищев своих!
   Продолжение в следующем номере. Взорвалась ли электричка? Не знаем. К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-5449-5451,5

   25 ноября 2018 года. Сказка (кажется, даже не задумчивая и не печальная. Печальную ищите дибилов писать. Читать. Тьфу, чёрт! Запутался. Это ли не печально?) про Чеки Джана и его Борьбу с якудзами.
   Якудзы, падлы, украли у Чеки велосипед! На котором отважнутый китаёза ездил на плантации риса, чтобы заполучить долгожданный желанный запор!
   "У меня больше нет запора!" - когда они спрыгнули с Эйфелевой башни. Ну так вот. А чтобы он был, чтобы потом его не стало, и надо было ездить за рисом. Только рис поможет нам.
   Знаете, чем нельзя кормить узников всяких нацизмов? Овсянкой и рисом. Ну, овсянкой - тут вопросов нет, заворот кишок. Но вот чем запор вреден для узников? Давайте разберёмся. Рисовые зёрнышки попадают в пищевод, где их уже ждёт шампанское! Дальше узник выпивает на радостях водки! И зёрна проваливаются в желудок. Где их уже ждёт нашатырный спирт. Зёрна ничего не понимают и не могут продвигаться. Да и вообще, зёрна ли они? Может, частички? Молекулы? Ша, молекулы! Все под нары?
   Итак, узник, хвативший водки, чувствует, что помирает! Что земля ему не мила и пухом. И он кричит: "Маманя!! СОС!! У меня запой!" Букву "р" не выговаривает.
   И прибегает его Кормилица Арина Узниковна! Тоже, кстати, из ЭТИХ, лишенок, работала в концлагере пугающей кормилицей, именно про неё пугающие слухи, что могла пивом опоить до смерти! Пивом она доилась.
   И она говорит: "Дорогой имярек! (Как узника вы назовёте, так оно и поплывёт. А "корытом" назовёте, так это судно и в болоте нахлебается воды.) Дорогой Корыто! Не умирай! На кого ж ты меня, сиротинушку, покинул?! Сладок кус не доедала!!"
   А Корыто уже и говорить ничего не может: запор мешает. Он хрипит: "Отомсти за меня вонючему хорьку!"
   "Чего? Ась?"
   "Ладно, проехали! Возьми клизму и высоси из меня весь рис (Во! Рисовые хлопья! Опять не то? Нехай зёрна.)"
   Он прав, чертовски прав. Во всём виноваты эти ядра-зёрна! Это они ничего не понимают. Если бы они поняли, то первым делом бы отправились бы сами в прямую кишку рецепиента. А там их ждёт г.вно! Это вам не водка или шампанское. Недаром говорится, что женское дерьмо дюже приставучее. То же самое можно сказать и о дерьме узника Корыто. Я вам не скажу за всю Одессу! Вся Одесса слишком велика!
   Я вам не скажу за всех узников, может, некоторые из них (кто хорошо устроился) жрали ананасы и рябчиков, так что их дерьмо просто оранжевое, и гадить им - одно наслаждение. Но Корыто - нет! Он в "Солнышке" возглавлял Комитет по Досрочному Освобождению из лагеря! Так что, конечно, сладок кус не доедал, сразу мысль (утром мажет бутерброд): "А как народ?" Так что грешил тем, что иной день у него вообще был пустой и без дерьма!
   И я вам даже больше скажу: сама пугающая медсестра Женечка задолбалась! Был ей прямой приказ начальства: взять у Корыта анализы мочи и кала! А их нет! Нет и всё! Хоть из тыльной стороны ладони бери. А кал катетером!
   "Я щас задушу этого Корыто своими собственными руками!" - злилась Женечка.
   А ручки у неё были не то, что грубые волосатые мужские ручки, нет! Они были нежные, но специально заточенные под анализы кала, чтоб брать ими. Руки-то помнят! Помнят, родимые!
   И вот однажды Женечка не выдержала и ночью с пустой баночкой пошла в барак, где спали члены Комитета по ДО и сам лично Корыто. В башке Женечки билась одна-единствнная мысль, как накидать побольше загадочных понтов. Это для нас загадочных, а для Женечки ясных как день. Анализы!
   Если Женечка не добудет анализы хотя бы боевой верхушки ДО, то самой Женечке придёт крышечка. Под каждой крышкой водки "Беленькая" - белочка! Соберите 5 "белочек" - и вам придёт крышечка!
   Её начальство в лице пионера Вити не пощадит. А вы думали боши? Как бы не так! "Солнышко" был из ГУЛАГа, наш и отечественный, им руководил твёрдой рукой, измазанной то ли в дерьме, то ли в сперме, наш отечественный Витя. Витя на этом "Солнышке" и поднялся.
   Раньше он был кто? Простой пионер. Пионеров много, а "Солнышек" раз-два и обчёлся. Вот, кто жрал ананасы! Витя! Жрёт ананас, сразу мысль: "А как Женечка? Добыла?"
   И вползает окровавленная Женечка с протянутой пробиркой: "Добыла!"
   И умирает.
   А добыла не то! Не анализы повстанца Корыта, а анализы мирного Болота! Дура! Как не сам выбирал! Куда только смотрел? Теперь иди ищи другую медсестру. А кто ещё захочет копаться в этом дерьме?
   Другой нет! Так что надо эту Женечку положить в саркофаг воскреснуть.
   Итак, лежит-лежит такая Женечка в саркофаге, как ей приходит спасительная мысля: "Надо этого Витю свергнуть! И править Галактикой без него!"
   "Что за бред?" - подумала Женечка. - "Хотя... Да нет, бред! Один Витя знает, как писать с крыльца в огород! Для этого у него и есть его писун. У меня нет, и я, дура, стеснялась писать при людях. Он - нет! Глыба, глыба-человечище! Такого свергнешь, так сама от "свинки" и умрёшь.
   Нужен другой подход! Натравим-ка мы на Витю Шестого репликатора! А что? Он - Шестой, значит, "шестёрка". Твоя вишнёвая "шестёрка" меня совсем с ума свела! Твоя вишнёвая "шестёрка" покой мой напрочь отняла!
   Скажем так: "Предъявитель сего может делать, что он хочет, и это всё будет законно!" А теперь кусайся, гадюка, пока у тебя вырвано жало!
   Шестому надо сказать, что Витя нелестно отзывался о мамаше Шестого, Третьей,и говорил: "Три, три и три! Сколько будет? Дырка!" Это про живущую ныне-то маман: "Дырка!"
   Шестой не вытерпит: "Имя! Имя, сестра! Сестра, вымя!" Раз у него нету имени, и он его клянчит, то назову его Фелдоном. Там поймут!
   Итак, этому дибилу Фелдону мы дадим перочинный ножик и маленькое блюдце в качестве щита и пошлём на "стрелку" с Витей! А сами будем сидеть в кустах.
   Когда идиот Фелдон вместо мужского пойдёт в женский клозет, скажем из кустов: "Идиот!!"
   Да! Кто же у нас будет сидеть в женском клозете в это время и выйдет? Надо всё организовать и спланировать. Посадим туда Макаку! Это ей Фелдон скажет: "Пардон, мадам!"
   Тут главное - ничему не удивляться. Макака не удивится, но скажет: "Сам дурак!"
   Ерунда! Кто так говорит? Скажет: "Хай, чувак! Пошалим?" Это уже лучше. Шалить с ней Фелдон будет! Вот зарежет Витю - пусть шалит хоть с Мамой Римской или Королевой Англии. Но пока..."
   Тут Женечка перебила себя: "Отличный План, только вот тут у меня, чего-то, чешется!"
   Она почесала грудь: "Растут мои девочки! Растут! От подобных планов они достигнут шестого размера!"
   И внизу у неё чесалось, но мы пока мысленно стыдливо покидаем эту извращенку Женечку в саркофаге и переносимся в башку к Фелдону.
   Тот и не подозревал, какая ему уготована роль во всей этой истории. Он задолбался бороться с царской цензурой и теперь предавался чревоугодию: "Не ради шкурки, а ради мясца охотник подстрелил песца! Сему мораль: одним - песец, а вот зато другим - ..!"
   "Тятя! Тятя!" - прибежали к нему его дети, Седьмой и Восьмой. - "Тятя! Наши сети притащили мертвеца!"
   "Бл.!" - сказал Фелдон-Шестой. - "Опять консервы жрать!"
   Итак, он ни о чём не подозревал. Его следовало соблазнить.
   Из космической тарелки вышла Женечка и оголила одну свою прекрасную стройную ногу!
   "Офицер!" - сказала она Шестому. - "Не угостите даму спичкой?"
   "Сестра?" - не поверил своим глазам Шестой. - "Сестра Верка? Модница? Усы отпустила, штаны надела?"
   "Сестра, но не Верка! Сестра по Вере!" - сказала томно Женечка. - "Вот ты веришь, что рак на горе свистнет? Вот и я не верю! Мы - единоверцы!"
   "А, мать твою!" - сказал разочарованно Шестой. - "А я думал: сестра Верка приехала! Или у меня брат был? Виктор?"
   "Нет, балда! Виктора ты будешь должен замочить вот этим ножиком!" - сказала Женечка. - "Если он будет плеваться ядовитыми колючками или ядовитой слюной: заслоняйся этим слоном! То есть, щитом!"
   Дала мисочку. Шестой сразу сунул голову в эту миску и сказал: "ТАМ ничего нет!"
   Отлично! План работал, миссия выполнялась. Но как подвести Фелдона к Вите? Во время финального бейсбольного матча во время третьего перехода подачи? Матч будет между Невидимками из Освенцима и нашими узниками "Солнышка". Очередная недружественная встреча.
   Да нет, ерунда. Все узники опять передерутся, а победитель получит кукиш! Винер тайк эт олл! Ладно, над этим пусть думают люди помудрее и постарше Женечки. Она свою миссию выполнит. Отправит Фелдона в Кратово!
   Пусть идёт! И идёт, и идёт! Куда только старуха подевалась, не понятно. Старуха с косой. Или это мужик был с бородой? Я в бане с ним мылся. Нет! Баба с косой. Или мужик с косой?
   Итак, Шестой пока ещё ничего не понимал.
   "Ну, бульвар там такой!" - стала на пальцах показывать и объяснять Женечка. - "Машины такие ходят! И мужик стоит с пиджаке! Памятник!"
   "Сидит?"
   "Кто?"
   "Мужик твой!"
   "Вот балда! Кто ж его посадит? Он же - памятник! Хотя, конечно, не плохо бы и его посадить в "Солнышко"! Его бы там сразу "опустили" и поимели!" - сказала мечтательно Женечка.
   Дура. Где она видала в Кратово таких суровых мужиков, которые бы разбивали унитаз на половинки и "опускали" бы узников? Один Витя был ещё, более-менее, на такое способен, да и тот занимался всё больше своей правой рукой.
   Итак, Памятник! Памятник, конечно, Великому Рыболову, который выловил 1000 синявок на конце пруда. Никто его не превзошёл. Да и сам Фелдон не превзойдёт, даже если успешно кокнет Витю. То один Витя, а то - 1000 трупов синявок! Рыболов был суров: ни одну не отпустил, они все подохли на берегу, так как на солнце они долго не протянут, а подсачека у Рыболова не было с собой. Массовое зверское планомерное уничтожение синявок, геноцид! Оттого и такой могучий Памятник.
   Все мочатся на него, а он всё стоит и не падает в пруд.
   Итак, Фелдон должен назначить Вите "стрелку" около Памятника! Как-как! Пойти и сказать: "Витя, мол! Кретин! Эй, держи, держи вора! Вор ушёл, и зря ты гонишь! А Фелдона, Витя-мусорок, никогда ты не догонишь! Эй, держи, держи вора! Раскалился твой конечек!"
   Короче, Витю надо было как-то заинтересовать как пионера и мужчину. Может даже, может, сказать так: "Приходи на конец пруда - не пожалеешь! Хочешь Большой и Чистой Любви?"
   Ну и посулить ему баблосы и баб. Бабы, мол, там будут весёлые! Приходи, "поляну" накрою за свой счёт. Твой до гроба Фелдон.
   Ну и Витя такой ля-ля придёт! И тишина! Все баблосы и бабы вчера не вернулись из боя!
   Фелдон всё напутал и испортил. Вместо "бабы" он сказал "бейбы". Испортил всё совершенно. Кажется, какая, нахрен, разница? Ан нет.
   Бейбов Витя ненавидел. От них у него были одни проблемы. Однажды, вот Женечка не даст соврать, Витя ехал в маршрутке и напротив сидела бейба! Эти глаза напротив! А ещё однажды у одной бейбы в маршрутке была красивая голая нога! А однажды они, бейбы, стояли на улице и смеялись! Чёрно, мрачно! В лифте однажды стояла одна бейба. Потом пошла к своему мужу. А однажды на этаже стояла бейба в белом платье! И обо всех них Витя думал, и они его нервировали!
   Вот если бы Фелдон сказал: "Пошли ко мне! Я покажу тебе с руку!", всё равно бы Витя не пошёл.
   Витя был хитёр. Вместо себя он послал своего дубеля! Кажется: Витя-Витей, но нет! Безмозглый и не дышит. Зато может говорить всего одну фразу: "Хэй, бейб! Пошалим?"
   Конечно, дубель не входил в планы Женечки. Убьёшь дубеля - убьёшь ребёнка! Если ты убьёшь эту собаку, то я убью тебя!
   "Защищайся, Витя!" - отважно крикнул Фелдон, выхватывая ножик! И Луна осватила отважные черты его лица! Не дубеля, конечно, а Фелдоновские.
   Дубель промолчал.
   "Всё!" - подумала из кустов Женечка. - "Этот трус Витя спёкся!"
   Подпрыгивая и приплясывая, словно хороший танцор, Фелдон подскочил к дубелю и пронзил его ножиком!
   Дубель сказал: "Ах, мать твою! Пошалим? Прощай, родное Кратово! Умираю, но не сдаюсь!"
   И упал на колено!
   Женечка заподозрила неладное.
   "Неужели дубель?! Да нет, ерунда какая! Или, всё-таки, дубель?"
   Из дубеля стали выпрыгивать пружинки и шестерёнки!
   "Фелдон, мать твою!" - сказала Женечка грозно Фелдону. - "Подойди! На Совет!"
   "А я? А как же я?" - воздел в небо руку дубель.
   Фелдон подошёл.
   "Я разжаловываю тебя из Братье по Вере! Отныне ты не Брат, а просто чмо! Кю!" - сказала Женечка.
   "Но, Госпожа! Повелительница!" - Фелдон.
   "Даже с таким плёвым заданием, как уничтожение Вити, не справился!"
   Тут к Памятнику Рыболову пришёл сам Витя!
   "Дубель! Они убили тебя!" - сказал он дубелю.
   "Мастер! Я держался до последнего!" - промолвил дубель, превратился в волосок и полетел в ладонь к Вите.
   "Чем докажешь, что ты тоже не дубель?" - спросила Женечка Витю.
   Тот тоже был дубель. Поэтому он сказал: "Не хорошо!"
   "Чего нехорошего?" - спросила Женечка.
   "Не хорошо отнимать жизнь у хорошего человека Вити!" - сказал дубель.
   "Фелдон, пошли отсюда!" - сказала Фелдону Женечка. - "Мы ещё встретимся!"
   И они ушли в темноту.
   Дубель Вити расстегнул ширинку и помочился на подножие постамента, как все. К.
  
  

ЭПИЛОГ

   Мудрость: "Я е.у сам себя!" Прошлая Мудрость про местность и глюки между нею отменяется. Вообще, в свете прошлого Закатывания ясно, что я нахрен никому не нужен. Даже перец тоже не нужен. А все вы.бываются из-за того, что кому-то нужны. К.
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"