Как-то забросила жизнь Таню Семёнову в глухой посёлок, который и состоял-то из десятка покосившихся домишек. Попала она сюда при неприятнейших обстоятельствах. Мама девочки лежала в тяжёлом состоянии в больнице и соседка, Лидия Евгеньевна, чтобы тяжело не травмировать ребёнка, отправила её к единственному, хоть и дальнему родственнику, по отцовской линии, дяде Пете.
Папу своего, надо заметить, Таня никогда не видела и ничего о нём не знала, кроме, разве что, своего отчества. А отчество её, как сказала мама, и как было записано в свидетельстве о рождении - Петровна, то есть отца девочки, тоже звали Петя. Вообще-то Таня считала, что в двенадцать лет все девочки и мальчики должны знать обоих своих родителей. Поэтому, как бы ей не хотелось остаться с мамой в эту трудную минуту, она всё же поддалась уговорам и, с некоторой боязнью и надеждой узнать хоть что-нибудь о папе, а, если повезёт, увидеть его фотографию, отправилась к единственному родственнику со стороны отца.
Как только поезд подошёл к платформе, окружённой цветастым хороводом хвойных и лиственных деревьев, Таня увидела уходящую в просвет между зелёнными красавицами дорогу, а на ней телегу. На телеге, запряжённой обычной колхозной низкорослой кобылкой, сидел мужик и дымил газетной самокруткой.
Таня вышла в тамбур и, крепко держа в руке сумку, спрыгнула на щебёнку, которая тут же ручейками побежала к подножию железной дороги.
Мужик при виде девочки последний раз затянулся, бросил окурок на дорогу и, растерев его носком рваного ботинка, пошёл в сторону Тани. На секунду он обернулся и крикнул "Тррр" лошади, которая было пошла за ним, а потом снова взглянул на девочку.
- Здравствуйте,- сказала Таня Семёнова и тихонько протянула руку человеку в телогрейке и шапке набекрень.
- Ну, здравствуй. Так ты, стало быть, и есть... Таня.... Как похожа на мать! А я...- мужик несколько замялся,- дядя Петя. Будем знакомы.
Он пожал маленькую детскую ручку, поднял сумки, лежащие у ног девочки, и незаметно вытер грязным рукавом неведомо откуда взявшуюся слезу. Наверное, безжалостный ветер больно резанул по и без того воспалённым глазам.
- Ну, поехали?!- родственник поправил фуфайку, брошенную на телегу.- Садись вот тут, чтоб не выпачкаться. Тётка Нюрка, жинка моя, специально для тебя постелила.
Таня взобралась на разостланный ватник, рядом со своей сумкой, и кивком головы ответила на вопрос: "Готова?"
- Ну, Милка, но, поехали,- прикрикнул дядя Петя и лошадь, повинуясь хозяину, поддалась вперёд.- Нюрка накормит и тебя и меня с д... девочкой.
Несколько минут после этих слов мужик молчал, и Таня побаивалась прервать ставшую напряжённой тишину.
- Ну, так это ж, ты не знаешь, что у меня ещё, акромя...- дядя Петя взглянул на Таню и продолжил,- то бишь, акромя жены Нюрки, трое ребятишек имеется. Так вот, Манька, на три года тебя постарше...
- Вы знаете, сколько мне лет?!- удивилась Таня.
- Ну, да...- едва слышно побормотал мужчина,- ваша соседка написала,- голос его снова окреп.- Так вот, ещё Борька на год тебя младше, да Лорка пятилетняя. Они хорошие дети. Любят побаловаться, но хорошие. Ты, я думаю, тоже хорошая. Ведь так?
Таня смущённо улыбнулась да пожала плечами. Но дядя Петя всего этого уже не видел. Он полностью погрузился в свои мысли и весь остаток пути прошёл в тишине и обоюдном молчании.
За приближающимся лаем показалось несколько домишек, ветхих и по-деревенски смешных.
- Ну, вот и наша хата,- дядя Петя показал на самую дальнюю постройку и, как бы извиняясь за её неприглядный вид, добавил.- Изба небольшая, но уютная. Нюрка давно говорит, что дом ремонту требует, да времени всё не хватает. Но я починю, я обязательно починю.
Он задумчиво вздохнул, видимо мысленно представив свою отремонтированную и уже не стоявшую, словно на подкошенных ногах избу.
- Мамка, ходи быстрей, батька приехал,- услышали они звонкий детский голосок.
Таня пробежалась глазами по единственной улице, имеющейся в наличии этого посёлка, и увидела пару старушек, сидевших на лавочке, да четверых ребят играющих возле дядь Петиного дома. Один из них уже со всех ног бежал к телеге, а трое других с интересом разглядывали незнакомую девочку.
В то время, когда Борька, а как поняла Таня, это был именно он, вскочил на телегу, на крыльце показалась полная румяная женщина, вытирающая руки потёртым полотенцем.
"Тётя Нюра",- подумала девочка. Почему-то перед глазами возник образ хрупкой маминой фигурки с ясными голубыми глазами на бледном лице.
- Приехали?!- крикнула тётя Нюра.- А мы вас уже заждались.
- Ну, мы это...- промямлил дядя Петя, сразу как-то ссутулившись,- поезд маленько припоздал.
- Да ладно. Что уж теперь?! Ты чего на пороге стоишь? Веди гостью в дом!- прикрикнула на него жена.
Дядя Петя сразу ожил, взял Танину сумку и саму девочку за руку да шёпотом произнёс:
- Ну, ты, Танюш, не боися,- он кивнул на широкую спину удаляющейся жены.- Она не плохая, строговатая, трохи. Дак это ж не помеха. Ведь так?
Таня невольно подумала, переступая через порог, у кого дядя Петя это спрашивал, у неё, иль, быть может, у себя...
В доме, действительно, оказалось тепло и уютно. Около печки, забравшись в старую колошу, спал котёнок. А сброшенная тётей Нюрой со стола кошка, наверное, его мамаша, возмущённо на всех смотрела, по-видимому, ища поддержки со стороны.
Из-за полуоткрытой двери соседней комнаты выглядывали хозяйские дочери, с интересом разглядывая гостью.
- Что же ты замерла? Проходи, садись... Таня. Проголодалась, небось?! Манька, что стоишь как истуканка?- недовольно прикрикнула на старшенькую тётя Нюра.- Вишь, стула не хватает? Неси скорее.
Девочка бросилась в глубину комнаты и тут же вернулась со стареньким самодельно сколоченным табуретом. Таня поймала на себе её недовольный взгляд и виновато улыбнулась.
Сидя за столом в полной тишине, гостья окончательно убедилась - семьёй правит тётя Нюра, а дядя Петя не похож даже на подобие хозяина. Когда рядом находилась жена, он как-то сжимался, будто хотел казаться незаметным. Но тётя Нюра всегда его замечала и не преминула указывать на ошибки.
Таня подумала, что дядя Петя ей больше нравился, когда они только познакомились - у железнодорожных путей, хотя он и вёл себя как-то странно.
После ужина гостье показали её постель. Ровно в двадцать один час тётя Нюра приказала - именно приказала, и никто не подумал ей противоречить - всем спать. Забираясь под тёплое одеяло, Таня поняла, что занимает кровать одной из младших хозяек, так как сёстры сейчас лежали вместе, о чём-то перешёптываясь.
Девочка отвернулась к стенке, пытаясь заснуть, да закрыла уши руками, чтобы не слышать шёпота трёх детских голосов. Но заснуть никак не получалось - время для неё было ранее. Таня стала обдумывать, как бы выведать что-нибудь о папе у дяди Пети или тёти Нюры.... Нет! Только у дяди Пети. Внутренний голос постоянно твердил - с тётей Нюрой на эту тему не стоит и заговаривать.
С этими мыслями Танюша и уснула под убаюкивающий шёпот маленьких дальних родственников.
Следующий день не был ничем примечателен. Дядя Петя уехал куда-то и вернулся только под вечер, поэтому поговорить с ним так и не удалось. Маня и Лора открыто игнорировали Таню, если не сказать, что вели себя с ней враждебно. Тётя Нюра оказалась не очень гостеприимной хозяйкой и сегодня почти не обращала внимания на гостью. Девочке почему-то стало жалко дядю Петю, и она поняла причину, по которой он уехал на весь день. Таня уже который раз жалела, что вообще приехала сюда. Она всё больше тосковала по своей уютной однокомнатной квартирке. Как же там её милая родная мамочка, оставшаяся одна без дочерней поддержки. Хоть бы она скорее поправилась!
И один только Борька попытался подружиться с девочкой. Он заговорил с ней после обеда, когда Таня наблюдала за муравьями, доившими тлю на листьях и стеблях конского щавеля.
- Хочешь,- сказал он,- я познакомлю тебя со своим дедушкой? Он был таким же мальчишкой, как я, во время войны и знает много интересных историй.
- Хочу,- улыбнувшись, ответила Таня, и сразу же подумала, что может быть, этот старенький дедушка знает о её папе. Хотя бы что-нибудь, пусть самую малость, ведь всё-таки он дальний родственник-то по его линии.
- Здравствуйте,- тихо произнесла Таня.
Она всегда разговаривала очень тихо. Лидия Евгеньевна говорила, что это у неё от мамы.
И Таня тут же поняла, что он не такой трусливый, как дядя Петя и не такой вредный как тётя Нюра.
"Как было бы хорошо,- подумала девочка,- если бы у меня был вот такой же дедушка".
Степан Иванович действительно знал множество разных историй. Он рассказывал, как они с ребятами помогали партизанам, рассказывал и о тяжёлых послевоенных годах. А его внук изредка кидал на Таню победные взгляды - "Я же тебе говорил, что он у меня замечательный!"
Боря оказался хорошим мальчиком. Он был чем-то похож на папиного отца. Такой же невысокий и юркий. Девочке стало жалко Борю ещё больше, чем дядю Петю и неприветливых сестёр, и в то же время она радовалась, что у Бори есть такой хороший дедушка.
Ей очень хотелось спросить об отце у Степана Ивановича, но что-то непременно удерживало, и она замолкала на полуслове.
Последующие дни были бы совсем неинтересными, если бы не Боря и не его дедушка. Дядя Петя, когда видел Таню, только виновато улыбался и пожимал плечами, тётя Нюра почти не обращала на неё внимания, а девочки бросали всё те же враждебные взгляды.
Один день сменялся другим, а Таня так и не узнала о своём отце ничего нового. Один раз она, набравшись храбрости, прямо спросила о нём у дяди Пети. Тот же, как будто испугавшись, стал озираться по сторонам в поисках помощи. И помощь пришла, как ни странно, в лице тёти Нюры. В любое другое время дядя Петя испугался бы её появления, а сейчас почему-то даже обрадовался. После этого вопроса он всячески избегал разговора с Таней. А девочка не могла понять, что такое таинственное было в этом вполне земном человеке - её отце.
Таня всё чаще пропадала у дедушки Степана вместе с новым другом Борькой и нехотя возвращалась в уютную, но не приветливую избу.
Как-то раз Борька попросил:
- Деда, а деда, расскажи Тане Жучкину историю. Ту самую, помнишь, про преданность.
- Преданность?- протянул дед Степан.- Дааа, преданность.... В общем, дело обстояло так. Я уже не помню даже, как у нас Жучка-то появилась. То ли бабка моя, ещё живая тогда,- он горестно вздохнул,- принесла её, а она была большой любительницей притащить в дом котёнка или щенка. До сих пор удивляюсь, где Марья их брала в нашей-то глуши. Дворов-то у нас раз, два и обчёлся. Нда.... То ли сама Жучка-то наша приблудилась. Да кто ж её теперь вспомнит, столько лет-то прошло. Чёрная она, вот и окрестили мы её Жучкой. В общем, справная выросла собачонка, злющая на весь белый свет, акромя нас. Пятый годок ей шёл, как притащила она не весть откуда щенка - худющего, ножки тоненькие, глазки видать только открылись. Вернее один, а второго не было, вытяк подчистую. Да не ейный щенок тот был. Как люди говаривали, из села соседнего. За одноглазость Пиратом его окрестили. Первое время никого к нему не пущала, даже бабку мою, цельный день раны его зализывала. Кинешь ей чего перекусить-то, а она сама не ест, всё псёнышу тащит, а что он не доест - подбирает. Выходила его, а затем и старухе моей пропуск дала, меня ещё не подпускала. Потом вырос Пират наш, от Жучки ни на шаг не отходил. Всё-то свою мать названную охранял. А как-то слышу, скребёт под дверью, скулит. Открываем с бабкой. Пират! Один! Думаем, как так, два года ведь уже как не расстаются?! К беде! А он завёт нас куда-то. Отбежит, поскулит и снова к нам, опять отбежит. "Никак горе,- говорю,- с Жучкой нашей стряслось. Далеко ли она?"- спрашиваю у Пирата. Да разве ж ответит, пёс всё-таки. Смотрю слабый он, далеко видать бежал. "Ну,- молвлю,- далече". Запрягли мы Ласку, кобыла-то у нас така жила. Помёрла уже, а жаль. Хорошая лошадка была, крупная, не то, что сейчасные. А Пират-то торопит, скулит. Километра два-три от посёлка отъехали, а он как рванёт вперёд. "Ну,- думаю,- рядом!". Убежал пёс. На лай ехать пришлось...
Таня слушала с замиранием сердце.
Дедушка тем временем продолжал.
- В капкан попалась-то Жучка наша. Нога вздулась, в крови. Смотрю, Пират лизнул её в нос и на меня смотрит. Спаси, мол, просит. Да, Жучку-то мы тогда спасли, а вот ногу не удалось. Отмёрла. Да он и за это благодарен был. Так вот, уложили мы её на телегу, и Пират туда запрыгнул. То бабке руку лизнёт, то Жучке морду. Ей больно, скулит, а он-то понимает, что не бабка моя тому виной.... Вот и стали они теперь обои калеками. Пират-то без глаза, а Жучка без ноги. До сих пор живут у меня, бабка уж моя помёрла, упокой Господи её душу, а они всё живут. Старые уже, поди, как я,- он лукаво улыбнулся.- Жучке уже годов четырнадцать будет, а Пирату что-то около десяти. Так все эти годы друг от друга и не отходят.
Замолчал дед, забывшись в воспоминаниях.
- А наш Тузик, Жучкин сын,- с гордостью сказал Борька,- и он знаешь, как меня любит. Правда, дедуль?
- Правда, правда, внучёк,- улыбнулся дедушка Степан и, задумчиво взглянув на детей, продолжил.- Преданность-то она де и у собак имеется, а среди людей её зачастую и не встретишь.
Тут под дверью раздался лай.
- Пират,- проворчал дед.- Вернулись после очередной прогулки, горемычные. Старые уже, дома бы сидеть, а они всё где-то бегают. Покормить надо, бродячие ваши души.
Таня отодвинула шторку в сторону и взглянула на собак: трёхногую Жучку и одноглазого Пирата. Вот она собачья жизнь, любовь, преданность.
"Преданность..."- подумала девочка, и опять вспомнила об отце.
Зачем узнавать что-то о нём? Ведь он никогда их не искал: её и маму. Правильно сказал дедушка Степан, у людей любовь и преданность не всегда встретишь. А ведь им с мамой так хорошо вдвоём. Мама её очень любит и никогда не бросит. Да и телеграмма пришла, что операция прошла успешно - мама идёт на поправку. Зачем ей вообще нужна эта правда - правда об отце?!
- Таня, смотри, как ты на мою бабушку похожа,- перебил ход её мыслей Боря.- На, сама глянь!
Мальчик протянул ей старый потрёпанный альбом с пожелтевшими от времени чёрно-белыми фотографиями. На неё смотрело весёлое, жизнерадостное лицо Бориной бабушки. Да, что-то было между ними общего, тот же овал лица, курносый нос, чёрные как смоль волосы. И как это дедушка Степан не заметил? Хотя он старенький, видит, наверное, плохо. Или всё же заметил? От того так к ней всё время и присматривается?
- И вовсе ты не похожа на дядю Лёню, хотя я его только один раз видел. Он ведь толстый и лысый, а ты другая.
- Какого дядю Лёню?- удивилась Таня.
- Как какого? Я всё слышал, как папка мамке говорил, что дядь Лёнина дочка должна к нам приехать погостить. Так как мама у тебя заболела, а дядя Лёня с вами не живёт и вообще он сейчас в какой-то командировке, вот тебе и негде пока жить. Так вот ты на него вовсе не похожа, а вот на бабушку мою.... Бывает же такое!
- Что?- растерянно спросила Таня. Из-за проносившихся роем мыслей она не расслышала последних Бориных слов, но это уже было и неважно.
Через день, Таня должна была возвращаться домой, к маме. Но она не могла уехать, не попрощавшись с Бориным дедушкой и пока дядя Петя запрягал Милку, девочка сбегала к Степану Ивановичу.
На прощание, чмокнув старика в морщинистую щёку, Таня медленно направилась к двери. Ей очень хотелось кое-что спросить. Мгновение ещё она колебалась, но потом всё же решилась. Девочка не хотела уезжать, так до конца и не узнав правду. На секунду остановившись, она резко обернулась и спросила:
- Скажите, дедушка Степан, а дядя Петя ездил когда-нибудь в Санкт-Петербург?
- В Ленинград, стало быть?- дед, взглянув на неё с прищуром, ответил осторожно.- Да, лет пятнадцать, наверное, назад или что-то около того. А чего ты спросила?
- Да так, неважно,- Таня вымучено улыбнулась.- До свидания, дедушка.
- До свидания,- махнул рукой старик,- приезжай к нам ещё.
Не успела Таня сесть на телегу, как к ней подскочил Борька.
- Таня, я буду скучать и никогда тебя не забуду. Друзья навсегда?- Боря протянул ладонь.
- Друзья навсегда,- прошептала Таня, пожимая мальчишескую руку и до боли закусив предательски дрогнувшую губу.
- Пиши мне, Таня, ты ведь знаешь теперь мой адрес.
- Ну, ты извини, если что не так,- виновато произнёс мужик в телогрейке и шапке набекрень, второпях скручивая газетную самокрутку. Рукавом он вытер неведомо откуда взявшуюся слезу, наверное, безжалостный ветер больно резанул по глазам...
Таня сидела в белоснежной палате, рядом с кроватью матери и рассказывала историю собачьей жизни. Перед глазами проносились трёхногая Жучка, одноглазый Пират и... мужик в телогрейке и шапке набекрень, в спешке скручивающий газетную самокрутку.
- Мама... я узнала... что такое преданность и поняла, что некоторые люди не заслуживают нашей любви. Ведь так?!
- Я понимаю, что ты хочешь сказать, доченька, но все заслуживают прощения и второго шанса.
- Возможно, мама, но теперь я всё знаю, и больше никогда не буду задавать тебе вопросы относительно моего отца.
Мать слабо улыбнулась и тихонько сжала Танину руку.