Санди Саба : другие произведения.

Притчи

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

Санди САБА

(Александр Бажанов)

  

Притчи

  

Лиса в курятнике

  
   Жил-был на белом свете один самый обыкновенный курятник. Не лучше других, но и не хуже. Как и во всех обыкновенных курятниках: были умные птицы, которые имели прямо куриные мозги; были совсем безмозглые, без петуха в голове; были ершистые, дравшиеся порой из-за малюсенького червячка.
   Но вот однажды появилась в курятнике лиса. Хитрей ее никого в мире не было. И сразу стало хорошо: захудалый курятник вмиг стал уютнее и чище. Он прославился на всю округу: мудрая лиса превратила его в один из самых лучших (в других до всего доходили своим, куриным умом). Курятник стал главным поставщиком пуха и пера (под лозунгом: "Даешь пух и перья!", "Куры решают все!"). Говорили, что всего вдосталь в нем. Куры и петухи ходили важные, жирные, довольные своим новым положением. Несушки от такой райской жизни стали больше нестись. Наседки и цыплята вовсю славили гениальную лису за свою счастливую жизнь. О ней писали стихи и романы, слагали песни и оды. С праведным гневом осуждали кур, которых лиса поедала ("Просто так не едят!"). Лозунг "Яйца курицу не учат!" стал наиважнейшим в куриной идеологии.
   Но вот однажды после продолжительной и тяжелой болезни лиса издохла. Опечалились куры, плакали навзрыд: "Как же мы без тебя, лисонька, жить будем?!"
   Схоронили лису, погоревали-погоревали, да деваться некуда: надо и за дела свои куриные браться. Тут и выяснилось, что в самых разных уголках курятника лежит и воняет сор, который не выметался в течение всей плодотворной жизни благодетельницы. Откуда-то появились куры, которых лиса хотела съесть, да не успела. "Даже цыплят не жалела!" - ужаснулись птицы.
   А курятник после того, как все лозунги слетели, стал разваливаться: куда ни ткни - везде если не прореха, то дыра.
   Пораскинули куры своими куриными мозгами: что делать и кто виноват? Да тут еще, как на грех, слетелись соседи и давай кудахтать: "Ах вы, такие-сякие, как же вы хитрую плутовку проморгали?" А сами под шумок то червяка чужого слопают, а то и цыпленка уволокут. Помогать не помогали, только мешали. Их петухи петушились, воинственно звенели шпорами, войной грозили.
   Время шло, курятник хирел. И вот собрались однажды куры на большой сход. Долго спорили-рядили, кто виноват и что делать? Наконец решили так: виноватых нет, а чтобы поправить дела - надо пригласить на помощь осла - он хоть и глуп, зато кур не ест!
  

Длинная очередь

  
   Увидел я однажды длинную-предлинную очередь. Ну, знамо дело, за плохим продуктом не встанут - дефицит в продаже.
   - Чего дают? - спросил я у крайнего.
   - Гласность и правду. Оптом и в розницу.
   - А на всех хватит? - с опаской поинтересовался я.
   - Говорят, целый вагон привезли и тележку. Но больше одного кило на руки не отпускают, - ответили мне.
   - А может, и завтра будет?
   - Вряд ли, гласность сразу всю раскупают, настоящую правду тоже редко завозят.
   Рядом появился какой-то подозрительный тип и заговорщицки зашептал мне на ухо:
   - Хочешь полкило правды? Недорого возьму.
   - Как можно спекулировать правдой? - ужаснулся я и не купил.
   А потом увидел, как этот тип продал-таки свою правду какой-то подслеповатой бабусе втридорога.
   Постепенно подошла и моя очередь. Продукт мне достался какой-то старый и обшарпанный - б/у - "секонд-хэнд". Я уж засомневался: "А правда ли это?" Но продавец отрезал: "Другой не имеем. Скажите еще спасибо, что на вашу правду талоны не ввели".
   - Это не моя - это ваша правда, - возмутился я.
   Соседи по очереди стали уверять меня, что это и в самом деле правда. Однако продукт не очень-то соответствовал ГОСТу.
   - А может, мне вместо правды неправду подсунули? - засомневался было я, но меня уже выпихнули из очереди: "Получил свою правду и проваливай!" Да еще пригрозили милицией за хулиганство.
   Разве я хулиган? Где же правда?
  

Стена

  
   Увидел я однажды длинную-предлинную, высокую-превысокую, крепкую-прекрепкую стену, а за ней - верхушку прекраснейшего сада. Высока стена, длинна стена - не перелезешь и не обойдешь. И решил я тогда сломать ее: взял камень поувесистей и стал что есть силы колотить. Бесполезно: крепка стена - не прошибешь. А люди вокруг снуют кто куда, недоуменно посматривают на меня. Самые умные пальцем у виска крутят. И все глядят только себе под ноги, и никто не замечает, какой дивный аромат струится из-за стены, никто не видит этого удивительного сада. Каждый увлечен своим. "Люди! Вот же прекрасный сад, рядом! Поднимите головы, проломите стену!" - кричу я в отчаянии, но в ответ мне - стена молчания и равнодушия.
  

Моряк и крокодил

  
   Случилась однажды с одним моряком беда. Попал он в кораблекрушение и оказался на необитаемом острове.
   И жил на этом острове зеленый-презеленый крокодил. Добрый это был крокодил, как никакой другой из крокодилов. Ведь ел он лишь тех зверей, которые его ругали. Одним словом, еды хватало.
   - Ну и крокодил! - поразился моряк.
   Джунгли донесли эти слова до крокодила. Обиделся добрый крокодил, что его "крокодилом" обозвали, и в один прекрасный день подстерег моряка.
   - Извини, кролик, - испугался смелый моряк, а про себя подумал: "Вот и назови крокодила крокодилом!"
   Пощадил добрый крокодил моряка - ведь все же не каждый день просят прощения.
  

Две половинки

  
   Жили-были на белом свете две половинки: черная и черная. Только первая была очень черная, а вторая слишком черная. Но самым странным было то, что они себя считали... белыми. Если надо где-нибудь воду взбаламутить или очернить кого-нибудь, то половинки были тут как тут. При этом нужно отметить, что чернили они добротно - профессионально - вовек не отмоешься. Особенно усердно они чернили все светлое, чистое, прозрачное.
   И вот решили однажды вывести их на чистую воду, но как бы не так - они гневно заявили, что это гнусный произвол, и пожаловались куда следует. Пришлось оставить их в покое, и половинки - черная и черная - продолжили свое черное дело. Продолжили чернить все, что им было не по нраву: все светлое, чистое, прозрачное.
   Чернят до сих пор.
  

Перестройка в лесу

  
   Взбунтовались однажды звери: почему у людей хоть какая-никакая, но демократия, а у нас абсолютная монархия? Царь зверей не находил себе места. Он себя и в председатели, и в генеральные секретари, и в президенты переименовывал - ничего не помогало.
   И вот собрался внеочередной съезд зверей. "Не хотим льва!" - кричали, пищали, визжали и даже выли звери. Особенно надрывался заяц: "Лев - убийца! Он сожрал стока зайцев!" И в подтверждение показывал свой общипанный хвост, а речь закончил в том духе, что, мол, пусть вместо льва будет лучше беспринципный шакал или какой-нибудь трусливый суслик, пусть они и растащат лес по кустику да по веточке, зато зайцев жрать не будут.
   В результате съезд принял следующую резолюцию: 1. Льва снять с занимаемой должности за ошибки в работе и по состоянию здоровья; 2. Закон джунглей отменить; 3. Зайцев не жрать; 4. На пост Царя зверей выдвинуть кандидатами: зайца от лиги защиты животных, колибри от птичьих правозащитников (правда, была еще кандидатура орла, но заяц ее успешно провалил: "Он зайцев лопает-лопает-лопает!"), акулу от океанской фракции рыб и шакала как независимого кандидата.
   При голосовании возникли шум и гам. Одного кандидата - зайца - сразу же съели, в неразберихе даже не поняли кто. Остался от зайца лишь общипанный хвост. Колибри в знак протеста улетела, сняв свою кандидатуру. Акула и шакал перегрызли друг другу глотки.
   В конце концов после продолжительных и шумных дебатов царем зверей избрали... льва.
  

Оттепель

  
   Вот и закапало на улицах. Начал подтаивать снег. Мороз ослаб и в конце концов сошел на нет. Уже появились первые проталины, первая травка дала всходы. Ласково пригрело солнышко. Весело защебетали уставшие от морозов птахи.
   "Неужели весна?" - всколыхнулось радостно сердце.
   Но вот откуда-то с севера неожиданно нагрянул арктический циклон. Ударили сильные морозы. Быстрая живая вода вмиг замерзла. Появилась гололедица - появились синяки и шишки, а кое у кого и поломанные руки-ноги. На месте первых проталин уже лежали высоченные сугробы. Ожившая было нежная травка погибла. Набухшие и уже готовые распуститься бутоны остановили свой рост - решили подождать до лучших времен. Птахи съежились и попрятались кто куда по разным закоулкам.
   И вот новая оттепель. Вновь ласково пригревает солнце. Но не радуется уж сердце теплу: неужели все повторится? Неужели опять наступит зима и все погибнет?
   Когда же ты придешь, долгожданная весна?
  

Две собаки

  
   Жили-были на белом свете две собаки. Одна была ласковая и добрая. Она свободно бегала по улицам, при виде детей виляла хвостом, на прохожих не обращала никакого внимания, впрочем, как и они на нее.
   Другая сидела на цепи, мечтала о свободе и о том, как перекусает всех тех, кто ее на эту цепь посадил. Табличка над ее конурой гласила: "Осторожно! Злая собака!" И правильно предупреждала: собака и впрямь была злая. Прохожие обходили за километр ее конуру. А когда пес рвался с цепи, натягивая ту до предела, и лаял, брызгая слюной, люди шарахались в сторону и пугались до смерти.
   Когда нашелся добрый человек и отпустил беднягу, то первое, что она сделала - искусала своего избавителя, а потом всех, кто попался на пути. Что ж: пришлось вновь посадить ее на цепь, а чтобы не очень злилась - бросили вкусную кость.
  

Марионетка

  
   Жила-была на свете одна марионетка. И вот в один прекрасный день ей надоело послушно выполнять чужие приказы. Она поднатужилась и сорвала ненавистные путы с рук и головы. А с ног не смогла - силенок не хватило - очень уж веревочки были крепки.
   Хотела было марионетка пойти туда, куда ей душа велела, но нет - путы не пускали. Бедняжка как ни крутилась, но ничего сделать не смогла. Ноги связаны - не сдвинешься ни вперед, ни назад.
   Тонкие веревочки, а разорвать не в силах! Как ни напрягалась марионетка - без толку: крепко держат старые путы.
  

Глас вопиющего в пустыне

  
   Оказался я однажды в пустыне. Рядом - никого. Кругом - пески, пески, пески. Где-то вдалеке возвышался одинокий саксаул, да мимо катилось гонимое ветром перекати-поле.
   "Люди! Где вы? Помогите!" - закричал я, но на мой зов никто не отозвался. Лишь ветер шумел в ушах, да где-то высоко летел самолет. Горло пересохло, песок забился в рот. Ужасная жажда! И нигде ни одного колодца!
   Вдруг вижу: идет караван - люди, верблюды с поклажей. Кинулся было я к нему, но караван в один миг растворился в воздухе. Мираж! И не от кого ждать помощи, ласкового, доброго слова.
   Пустыня в многолюдном городе миражей!
  

Лев и шакал

  
   Жили-были в диких непроходимых джунглях царь зверей лев и его преданный слуга шакал.
   Беспощадный лев наводил ужас на всю округу, пожирал в одну минуту всех, кто попадался ему на глаза. Не брезговал ничем: увидит детеныша - слопает и детеныша. При этом частенько самые лакомые кусочки перепадали шакалу. Тот был на седьмом небе от счастья.
   А за это шакал всячески помогал своему хозяину: вот, - показывал, - зебра о тебе анекдоты рассказывала; вот заяц, он отказывался, трезвенник проклятый, за твое здоровье выпить; вот жираф, этот вообще обнаглел - видит дальше, чем лев. Надо бы ему шею укоротить.
   Без шакала лев был как без лап.
   Однако случалось, что и шакал попадал под тяжелую лапу хозяина в неловкую минуту. Тогда убегал он к далекому озеру, зализывал раны и жаловался крокодилам на свою несчастную жизнь и горькую судьбину. Крокодилам, им что: они в воде, им и царь зверей нипочем.
   Но вот лев состарился: зубы стали не те, да и глаза тоже, и в конце концов лев тяжело заболел.
   Осмелели звери. Над больным и немощным хозяином потешались все кому не лень. А больше всех издевался шакал. Он обзывал льва драной кошкой, пинал его ногами и даже как-то раз помочился на него, что вызвало бурное одобрение злопамятных обитателей джунглей. Лев не выдержал издевательств и издох.
   И что же шакал? Он нашел себе нового хозяина: царя природы - человека!
  

Душа навозного жука

  
   В отвратительной и вонючей навозной луже жил-был вонючий жук. И не нравилась ему его родина, он ненавидел ее всеми фибрами своей прекрасной и чистой души.
   Он действительно не был похож на других своих собратьев. У жука была нежная, тонкая, светлая душа, как ни у кого другого. Естественно, и мечтал он о высоком и божественном, часто несбыточном. Ему страстно хотелось превратиться в прекрасную бабочку и порхать, порхать над морем удивительнейших, ароматнейших цветов и ни о чем не думать, кроме как о возвышенном и прекрасном.
   А жизнь шла своим чередом. Другие жуки копошились, суетились, думали о потомстве. Наш жук не копошился, не суетился, не думал о потомстве - он был выше этого! Его не касалась мирская суета, - он медленно, но верно старел. Тем более что его хата в этой гадкой навозной луже была самая крайняя.
   "Так жить нельзя!" - думал он и продолжал жить дальше так же, как жил. На краю гадкой вонючей навозной лужи. Обыкновенный навозный жук.
  
  
  

Тигр-демократ

  
   Много на свете живет тигров, но все они злые, свирепые и прожорливые. Однако в семье не без урода. То ли мутация из-за радиации произошла, то ли помогло хорошее воспитание, то ли сытое пропитание и счастливое детство - одним словом, появился в джунглях добрый тигр. Не только добрый, но еще к тому же умный и образованный.
   - Я отстаиваю общечеловеческие ценности, - заявил тигр. - Общечеловеческие ценности превыше всего!
   Но вот незадача - звери вокруг не были людьми, и, следовательно, эти ценности для них - что для рыбки зонтик. Один наивный зайчишка, уверовав в доброту тигра, усомнился:
   - А как же закон джунглей? То бишь общезверские ценности? Ведь законы природы нельзя отменить.
   После такого хамства всякой доброте приходит конец, да и добрым тиграм есть что-то надо. Не впроголодь же жить, не помирать же, в самом деле, из-за своей природной доброты. Да и заяц тоже хорош - нашел что защищать! Короче, съел тигр длинноухого. И поделом косому - не возникай против демократии.
   А на ужин попалась косуля, которая возьми и ляпни полосатому, что, мол, общечеловеческие ценности должен отстаивать человек, а не тигр, каким бы добрым он ни был.
   - Ты подавляешь инакомыслие! - вскричал тигр в праведном гневе.
   Вкусная оказалась косуля.
   - Эх, не понимает меня никто, - огорченно вздыхал полосатый.
   Ну и слава Богу - если б все его понимали, что бы он кушал?
  

Съезд дураков

Информационное сообщение

   Вчера в дурацком Дворце съездов открылся очередной исторический съезд дураков. На съезд съехались дураки не только из нашей страны, но и других стран мира.
   С отчетным докладом выступил Главный дурак господин-товарищ-гражданин Оболтус:
   - Граждане дураки и гражданки дуры! Мы собрались здесь для того, чтобы обсудить многие наболевшие проблемы нашего дурацкого существования. Скажу без ложной скромности, откровенно и прямо: мы самые скромные, самые умные, самые сильные дураки во всем мире. И хотя их идеологические умники утверждают обратное, на эти гнусные происки не стоит обращать никакого внимания: что можно взять с умных людей. Но в дальнейшем нашим компетентным органам надо будет сильно потрудиться, чтобы не дать этим умникам выбить дурь из голов наших дураков.
   Но, конечно же, нам нужно исправлять и свои немногочисленные ошибки, связанные с тем, что в наши ряды затесались-таки доморощенные умники. И куда только смотрит наше Министерство образования: почему у нас до сих пор кое-где попадаются умники? И каким образом они посмели поумнеть? С этим надо бороться самым решительным образом. Мы будем беспощадно избавляться от умных людей. С развитием этого процесса все более и более будет возрастать руководящая роль дураков в нашем обществе. Но для этого нам нужно работать, работать и еще раз работать. Например, дураки сельского хозяйства. И не сметь командовать сельским дураком! Увы, тяжелое положение сложилось в нашей Стране дураков с Полем чудес. Сколько мы там посеяли денег, а отдачи никакой! Нам нужен истинно дурацкий подход к делу! Поэтому не лучше ли вместо того, чтобы закапывать деньги, кидать их на ветер?
   А почему так из вон рук плохо работают наши дураки-мелиораторы? Почему они не успевают доносить воду в решете до полей? Требуется немедленная интенсификация труда, ускорение. Первоочередная задача в этой отрасли - довести потери воды в решете до минимума. Поэтому нужно наладить промышленный выпуск не только решета, но и высококачественного сита. Требуется также закупить за границей последнюю модель дуршлага. Это предметы наипервейшей необходимости!
   Здесь надо затронуть и нравственные проблемы, Да, надо честно признать: мы забыли про Бога, но теперь мы о Нем вспомнили. И сейчас мы обязаны заставить нашего дурака Богу молиться, и тогда наш дурак прошибет лбом любую стену, и мы сэкономим на производстве стенобитных орудий.
   Граждане дураки и гражданки дуры! Наша международная политика, надо с гордостью признать, - самая дурацкая в мире! Мы лезем, признаю с чувством глубокого удовлетворения, не только куда надо, но даже и куда не надо!
   Дураки всех стран, соединяйтесь! А ведь дурак дурака видит издалека!
   (Бурные и продолжительные аплодисменты, переходящие в мощную овацию. Все встают. Крики: "Виват!", "Ура!", "Браво!", "Бис!".)
  

Воздушные замки

  
   Решили как-то люди построить красивые, просторные воздушные замки. Сразу же стали чертить планы на песке. Все по самой современной технологии. Да только вот до строительства дело так и не дошло - возникли непреодолимые разногласия: из чего замок возводить, в какой цвет красить, обносить ли забором, ставить ли охрану.
   Одни доказывали: "Надо строить из свежего ветра перемен - так принято в мировой практике. Из такого воздуха замки будут светлыми, просторными, чистыми". Другие возражали: "Да что вы? Замки сразу же рухнут. Лучше всего проверенный временем спертый воздух - он не подведет. Замок будет крепким и долговечным".
   Стали спорить и рядить. Спорили до хрипоты. Кончились аргументы, начались обвинения. Кончились обвинения, начались потасовки.
   Кто-то попытался было помирить драчунов, взывая к здравому смыслу: "Пора и за дело. Скоро зима, где мы жить будем?" В результате схлопотал и от тех, и от других: "Соглашатель! Ренегат! Конформист!" А тем временем ветер разметал и планы на песке, и фундамент для воздушных замков, но дерущиеся в пылу этого уже не заметили.
  

Раб

  
   Жил-был на свете один раб. И несчастней его не было раба в мире. А как не быть: господин нещадно бил кнутом за малейшую провинность, или просто за неважное господское настроение, заставлял ра­ботать по двадцать четыре часа в сутки, кормил пустой баландой, да еще потом и попрекал ей. Несладко жилось рабу, и тяжко вздыхал он по но­чам: "Ну почему я раб? Почему такая несправедливость?" Ему, ра­бу, ведь тоже хотелось ну хоть немножечко счастья, ну хоть кап­лю свободы. В жизни его преследовали сплошные горести и беды. Од­нажды во время господского пира забрался он было под хозяйский стол в надежде, что и ему вдруг да перепадет какая-нибудь косточ­ка. Так его обнаружили, выволокли из-под стола за шиворот да волосы и под всеобщий хохот как господ так и прислуги вытурили под зад пинками. Если бы высекли - не так обидней бы было. Унижения и страдания - вот вечный удел раба. Ведь даже рабыни - подруги по несчастью - и те грезят господами, а на рабов смотрят полупрезри­тельно, как на нечто отвратительное, будто бы сами не такие. Од­на из них так прямо и сказала нашему рабу: "Ведь ты же мужчина, как ты можешь быть рабом?!" Можно подумать, это его воля - быть или не быть рабом. Да и соединяют рабыни свои судьбы с рабами исключительно по нужде - деваться больше некуда. Любимой нашего раба повезло больше - она стала женой одного знатного вельможи и укатила с ним в страны, где нет рабов. Не выдержал раб такого ее поступка подлого и чуть не наложил на себя руки. К счастью, нашлись добрые люди: не дали свершиться беде - вынули из петли.
   И взмолился раб, и попросил у Бога избавления от жизни такой не­навистной. Пожалел Господь несчастного, и наутро проснулся наш раб господином. Он еще спросонок и не понял что к чему, как к нему сразу подскочили суетливые слуги, подобострастно подбоченились: "Чего изволите?" Один чай несет с лимоном, другой кофе подает, третий вообще ананасового соку предлагает. Каждый норовит угодить, каждый преданно по-собачьи смотрит в глаза. Усмехнулся наш новый господин - понравилось ему быть господином. Ведь у господи­на есть все, что он пожелает: рабы, женщины, деньги и, наконец, самое важное - власть. Власть!
   Теперь можно было отомстить за все унижения и оскорбления. Кто над ним, бывшим рабом, в свое время смеялся и потешался, тех вы­пороть, без сожаления и пощады, до кости, кто помогал - можно и лишнюю мис­ку баланды налить, но не больше, а то возомнят еще о себе сверх положенного, тоже господами стать захотят. Друзья-рабы поначалу обрадовались: ведь их новый гос­подин - сам бывший раб, их товарищ, деливший о ними пополам все несчастья. Но рано обрадовались. "Я - господин или не господин" - возопил бывший раб и отправил друзей с глаз долой подальше на самые жут­кие плантации. Его рабы не должны знать, что он сам когда-то был рабом, был бит и унижаем.
   Все услуги своих рабов он воспринимал как должное, более того: требовал неукоснительного выполнения своей воли. Стоило кому-нибудь возроптать или попросить милости, как бывший раб гневно сдвигал брови: "Да как он смеет, паршивец, ему, самому господину, говорить этакое". И кнут ждал ос­лушника. А после - хлеб да вода, покуда господин не сменит гнев на милость.
   К слову, господа, прежде бившие раба, стали его закадычными друзьями. И теперь он на равных сидел с ними за одним столом и презрительно смотрел на рабов. Теперь он был одним из господ. Те­перь у него были свои рабы. И преданные рабы. За один его воло­сок голову оторвут врагу, не задумываясь.
   И зажилось вольготно новому господину: каждое его желание, каж­дая прихоть угадывалась о полуслова и исполнялась в ту же минуту. Рабыни за право провести с ним ночь дрались меж собой до крови. Ел и пил он, сколько душа захочет, иногда бросал объедки полуголодным ра­бам и хохотал до слез, когда те голодными волками набрасывались на еду. Но если попадался раб, который сам просил хотя бы малень­кую косточку, то гневу нового господина не было предела: "Ишь чего захотел, а не жирно ли будет?" И сапогом в грудь отталкивал наха­ла. Того гляди и сам господином захочет стать, им, рабам, только дай спуску - они на шею сядут...
   Так и превратился бывший раб из раба своего господина в раба своих привычек и инстинктов. Он уж и помнить забыл, что когда-то совсем, казалось бы, недавно сам был рабом.
   И жил-был у нового господина один раб. И несчастней его не было раба в мире. А как не быть... На колу мочало - начинай сна­чала.
  

Лев-агнец

  
   Однажды нежданно-негаданно пришла в лес демократия и утверди­лась в нем полноправной хозяйкой. Другие времена - другие нравы. То, что вчера было хорошо - сегодня стало плохо. И наоборот. Стало неприличным и просто ругательным именоваться хищником, а тем бо­лее царем зверей - львом. Во-первых, недемократично - что еще за царь, а во-вторых, теперь все равны перед законом, что хищник, что травоядный зверь, и неслед в своем имени нести наследие проклятого прошлого...
   Заметался лев - делать что-то надо, неровен час - вообще из леса изгонят как классового врага. Будешь зваться по старинке - в приличное общество и на порог не пустят.
   Веяния времени натолкнули льва на прекрасную мысль: решил он поменять свое имя и круто повернуть прежнюю жизнь в новое демократическое русло. Закавыка вышла только - каким именем? Чтоб и со­лидно было, и в то же время и демократично. Можно кроликом, можно хомячком, а можно и барашком зваться. Решил вполне в духе вре­мени: день будет кроликом, день - хомячком, день - барашком, а в выходной можно и ягненком побыть.
   И стало легче с тех пор жить бывшему звериному монарху. Везде его встречали как уважаемого гостя с хлебом-солью: не побоялся изменить свою жизнь в лучшую сторону, нашел в себе силы забыть проклятое прошлое. Правда, были и редкие возгласы недовольных, но при демократии это вполне нормальное явление:
   - Барашек-то наш опять корову задрал.
   Или:
   - Кролик-то антилопу слопал.
   А то и:
   - Хемячок-то так вчера намял бока медведю, что тот едва ноги унес.
   Демократия - свобода сплетен и слухов, и многие не обращали на это особого внимания. Да и наш новоявленный агнец не держал зла на недоброжелателей: он теперь добрый, переменил жизнь, а то, что он кушает кого-то - так это его личное дело и никого не касается...
   Прошли годы - давно уже нет в живых "барашка-кролика-хомячка", но тот заметный вклад, который он сделал для укрепления лесной демократии, потомки его помнят и ценят. И до сих пор прогрессивная интеллигенция кроликов, хомячков и барашков ведет между собой оже­сточенные споры, к кому же из них имел честь принадлежать лев. А козлиная интеллигенция не вмешивается в эти глупые споры - она наверняка знает, кем был на самом деле лев. Ну, конечно, козлом.
  

Дерьмо

  
   Встретились однажды в одном невзрачненьком общественном туале­те патриот и забугорник. Встретились и встретились. И ничего бы не случилось, если бы забугорника не возмутил один неприятный и по­просту отвратительный, на его взгляд, факт. Сидит, значит, наш патриот, пардон, на унитазе и, как наркоман какой-нибудь, с удовольствием вдыхает аромат, источаемый этим самым унитазом:
   - Ах, как хорошо! - еще и приговаривает.
   - Чего хорошего-то? - вполне разумно удивился наш забугорник.
   - Вам, забугорникам, нас, подлинных патриотов, никогда не по­нять. Ведь это же наше, родное, отечественное дерьмо! Вы только понюхайте, что за прелесть этот запах! Запах Родины!
   Забугорник был вполне нормальным человеком и его чуть не выр­вало от этих слов: "Рехнулся наш патриот, совсем рехнулся..." И поспешил от греха подальше прочь. А по дороге ностальгически вспомнил забугорный туалет: "Вот там было дерьмо так дерьмо. Нас­тоящее - забугорное, не то что отечественная халтура. А как там пахло! И на вкус очень даже ничего". И забугорник от приятных воспоминаний закрыл глаза и про­слезился.
   1
  
  
   7
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"