Базир Николай Александрович : другие произведения.

Груз N...

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Триллер.


Базир Николай Александрович

Груз N...

  
   Я был обессилен, и меня клонило в сон. Я подошел к кровати и лег. Как только я закрыл глаза, они стали точно свинцовые, и даже если бы я попытался их открыть сейчас, то не смог бы. Да, как долго я не лежал на нормальной кровати. Сон не заставил себя долго ждать. Но вместо простых видений перед моими глазами всплывало все, что со мной случилось с момента того самого рокового дня. Хотя с тех самых пор мне ничего другого и не снилось.
   Погрузившись в сон, я снова очутился в казарме. На улице было тепло, но в казарме стояла невозможная духота. Деревья были великолепны в своем зеленом наряде, но птиц слышно не было. Еще бы! Вся база была оцеплена электрическими ограждениями, поэтому глупые или не осторожные птицы, севшие на этот "заборчик", тут же падали вниз, не успев издать ни звука. Этих птиц никто не убирал, да и кому надо рисковать собственной жизнью? Поэтому у ограды одно время стоял ужасный запах, а птицы стали сторониться нашей базы, поскольку здесь находилось несколько таких бункеров. Один из них, использовавшийся под секретный склад, куда могли попасть лишь генералы и им подобные, да грузчики, которые иногда доставляли им туда какие-то огромные ящики, стоял в лесу. Грузчики появлялись редко и каждый раз новые. У дверей бункера день и ночь в любую погоду дежурила вооруженная охрана, да еще солдат двадцать в сторожках по всему периметру бункера. На базе все знали, что в охрану набрали каких-то отморозков и дали им приказ стрелять во все живое, не предъявившее пропуск или являющееся генералом или другим высокопоставленным лицом. Они даже убивали пролетающих птиц на тот случай, если они окажутся вражескими шпионами. Помнится, как один бедолага решил познакомиться с охраной (правда он тогда был "под мухой"), он не приблизился и на пятьсот метров к бункеру, как был застрелен охраной. Нам, конечно, заявили, что охрана предупредила его, потом дала предупредительный выстрел, а уже потом стала стрелять. Хотя никто в это не поверил, поскольку была слышна только одна очередь из автомата. А этому охраннику даже не сделали выговор. А однажды, после страшной грозы двух охранников пришлось госпитализировать с тяжелой пневмонией. Их отправили в больницу, которая находилась на территории базы в другом бункере, где жил весь офицерский состав.
   У этого бункера тоже была своя охрана, но в основном там стояли солдаты из нашей же части. Кроме того, там были свои доктора, повара и даже уборщицы. В общем, случись что с базой, люди в бункере могли прожить ни о чем не беспокоясь пару лет, как утверждал наш врач. И хотя в этот бункер могли попасть врачи, повара, да иногда солдаты с разрешения офицера, по сравнению с первым бункером там был проходной двор.
   Рядом находился еще один бункер, созданный как казарма для солдат на случай войны. Но там никого не было, и он стоял опечатанный. Как нам рассказывал наш врач, выпив медицинского спирта (он служил здесь очень долгое время), эту базу создали во время холодной войны для каких-то целей. То ли как склада оружия, то ли в качестве казарм на случай ядерной войны, чтобы сохранить солдат и технику (по этой версии в том секретном бункере как раз она и хранилась). Были еще версии. В случае ядерной войны, там должно было находиться правительство, и тот бункер соединен с другими подобными ему подземными ходом, для того чтобы правительство могло перебираться из одного место в другое, если бы их стало припекать. Или такая, что этот бункер является складом секретных ядерных баллистических ракет. Но самая популярная версия это, что там был склад секретных материалов, начиная от приказа о "расстреле" царской семьи (так утверждал нам наш врач, когда напивался (он якобы узнал это от одного охранника попавшего в госпиталь с пневмонией, когда помогал ему, правда как знали многие он любил привирать)) и кончая "тайными заговорами пришельцев" (опять же, по словам нашего доктора, который утверждает, что общается с пришельцами, но они приходят к нему лишь после литра спирта, причем видеть их может только он).
   Рядом с жилым бункером находился солдатский госпиталь, в котором лечили нас, то есть солдат. Там конечно работал наш врач, а так же другой низко квалифицированный персонал, поскольку за такие деньги (сколько я не служил, у нас все время был кризис) мало кто согласится работать. В нашем госпитале вечно не хватало лекарств, а иных иногда вообще не было, единственное, чего было в достатке, так это медицинского спирта, который приноровились пить наши врачи вместо водки.
   Сравнительно недалеко от госпиталя находился вертолетный аэродром и гараж. Не смотря на все старания техников, многие машины были не исправны. Что ж поделаешь, сложно починить то, что должно быть списанным лет десять назад. Но даже при таких условиях, наша авиация и машины были в относительной пригодности. Хотя, возможно, если бы началась война, наши машины долго бы не продержались, но в мирное время они еще могли сослужить неплохую службу.
   В тот злополучный день вся наша база стояла на ушах. Сюда привезли какой-то секретный груз, но машина с грузчиками сломалась по дороге, и они должны были прибыть только сегодня вечером, что не устраивало генерала. В такие дни (когда прибывал подобный груз) нас заставляли сидеть в казармах пока его не выгрузят, и все не разъедутся. Поэтому мы очень удивились, когда в наши казармы зашел генерал в сопровождении офицера, и офицер стал выбирать из солдат тех, кто должен был помочь в переноске груза. В тот список попал и я. Мы все обрадовались, ведь нам предоставлялась уникальная возможность посмотреть, что представляет собой тот бункер, да и в душных казармах сидеть не было мочи. Кроме того, если грузчики подъехали вечером, мы бы сидели там целый день. Но вместо того чтобы начать сразу перетаскивать груз, нас всех переписали, а потом повели в канцелярию, где достали наши досье и полтора часа все изучали, после чего нескольких отправили обратно в казарму в сопровождение отморозков. Затем с нас взяли в письменном виде обязательство не разглашать то, что мы увидим или услышим, под страхом смертной казни. Лишь покончив с этим, нам завязали глаза и отвели к машине, посадили туда и по указке генерала несколько минут возили около базы. Машина была старая с кучей неисправностей, но все еще на ходу, поэтому в салоне стоял невыносимый запах бензина, который усиливался духотой. Я уверен, нас возили бы гораздо дольше, если бы генералу не стало плохо, и он велел довести нас до груза.
   Прибыв на место, нас, зеленых от угарного газа, вывели из машины и, не снимая повязки с глаз, попытались заставить отнести груз, но, увидев как мы сталкиваемся друг с другом, нам развязали глаза. Нас подвели к армейскому грузовику и заставили таскать сначала какие-то маленькие ящики. При этом генерал очень волновался, когда мы клали на полки, как будто находившееся там, может расколоться от небольшого толчка. Ну а потом нас заставили взять какой-то огромный ящик с каким-то заковыристым номером и отнести его в другую часть складского помещения. Мы все чуть не надорвались, пока несли его.
   Когда мы его занесли, офицер закрыл дверь на замок, причем на сей раз он не запустил охранников внутрь. Когда мы поставили ящик, он сказал:
  -- А теперь все пройдите туда, - и указал в сторону стены, где не было полок.
   Я подумал: "В этом бункере нет ничего особенного, что же они все так трясутся за его безопасность?"
  -- Стойте смирно, я сейчас подойду.
   Когда он вернулся, у него в руках был автомат. Мне это сразу не понравилось. И прежде чем мы успели что-либо сделать, он нажал на курок. Острая боль пронзила мне бок, и я упал как подкошенный. Обернувшись, я увидел, что некоторые мои сослуживцы мертвы, а некоторые, как и я, корчатся от боли. Собравшись с силами, я поднялся на ноги и попытался бежать, но ноги не слушались меня. Я слышал, как он расстреливает из автомата тех, кого он не добил с первого раза, но охрана не шла!
   - Ну конечно же, здесь звукоизоляция! - подумал я.
   Не успел я далеко убежать, как что-то горячее и твердое обожгло мне ногу, и я упал. Из моей ноги текла алая струйка крови.
  -- Это даже лучше, - сказал офицер.
   Я попытался отползти, но он настиг меня и ударил рукояткой пистолета по голове. У меня стало плыть изображение перед глазами, с каждым мгновение становилось все темнее, поплыли радужные пятна, и разболелась голова. Теряя сознание, я взглянул на офицера и увидел, как он снимает фуражку. "Какая странная прическа? - подумал я. - Нет! Это зеленые рога!!", пронеслось у меня в голове, перед тем как мое сознание провалилось в небытие.
   Рога... На голове у того офицера были наросты зеленого цвета, напоминающие рога. Они выглядели как два выступа, идущих через всю черепную коробку и немного не доходящих до лба. Я вскочил с постели. Все мое тело с ног до головы было в поту, сердце бешено стучало, а руки тряслись как у алкоголика, к тому же в горле пересохло, и мне страшно хотелось пить. Старые раны вновь дали о себе знать.
  -- Нет! Это не может так больше продолжаться! Я долго этого не вынесу.
   Я встал и побрел на кухню. Сейчас мне было на все наплевать, лишь бы уталить жажду. Я взял стакан трясущимися руками и открыл кран. Когда стакан наполнился прохладной водой, я выпил его, затем еще один и еще... пока мне не стало легче. Я закрыл кран, поставил стакан на стол и вернулся в спальню.
   Как только я лег на диван и закрыл глаза, предо мной опять появилось дуло его автомата, раздались выстрелы, и я снова проснулся в холодном поту.
   - Нет! Ну почему ко мне не идет спокойный сон!!!
   Перед моими глазами вставали снова и снова те трагические кадры. Наконец, на десятый или может быть двадцатый раз, мне повезло, прежний кошмар кончился. Вместо него начался новый, не такой страшный, каким показался бы остальным, зато гораздо более мучительный для меня, потому что это были мои воспоминания.
   Когда сознание вернулось, я долго не мог понять, где я?!
  -- Может то, что только что случилось со мной лишь сон, глупый, нелепый сон, навеянный жарой и угарными газами, а может меня просто стукнул тепловой удар в нашей казарме? - думал я, но ответ вскоре дал о себе знать.
   Как только я захотел встать, острая боль в боку положила меня обратно на кровать, а вслед за ней последовала головная боль.
  -- Значить все, что со мной произошло это не кошмар. Черт! - ругался я про себя. - Ну почему мне так не везет!!! Стоп! Я еще жив, а значит, я зачем-то понадобился этому офицеру! Но зачем?!! Я свидетель, а свидетелей в живых обычно не оставляют, за чем же тогда я им понадобился, ведь он вряд ли бы действовал в одиночку. Но тогда возникает другой вопрос: кто это ОНИ! Нет, пока меня еще не убили, я должен сообщить, что случилось. Стоп! И я внимательно огляделся. Я лежу на койке, рядом стоят еще несколько пустых, рядом капельница, через приоткрытую дверь видны люди в белых халатах. Присмотревшись повнимательнее, я узнал в них медперсонал нашего госпиталя. Значит я в госпитале! Но почему?! Какой был смысл оставлять меня в живых и заниматься моим здоровьем. Нет, этот рогатый что-то задумал. Возможно, моя участь будет даже хуже, чем у моих сотоварищей. Ведь я ясно слышал его слова - "Это даже лучше!" Бежать, надо отсюда бежать! Но куда? Даже не знаю. Что здесь произошло, почему он так поступил, почему у него на голове зеленые рога, но самое главное, почему я жив и что я здесь делаю?!
   Медсестра заметила, что я очнулся.
  -- Доктор, доктор он очнулся! Что мне делать?
  -- Введите ему еще снотворного, а то не известно, что еще он может натворить.
  -- Неужели они считают, что это я убил тех солдат? - Ужаснулся я. - Но почему?! Ведь это меня чуть не убили!!
   В палату вошла медсестра, протерла мне место для укола проспиртованной ваткой и ввела снотворное. Свет стал снова тухнуть, и я погрузился в сон. На сей раз это был кошмар: я снова очутился в том злополучном бункере с этим чертовым грузом!!! Я снова помогал разгружать машину, а потом офицер достал автомат и стал стрелять....
  -- Нет!!! - закричал я и проснулся от собственного крика.
   В палате было темно и душно, я попытался пошевелиться, но у меня ничего не вышло. Оглядевшись, я понял причину. Меня приковали к кровати!! По-видимому, они действительно считали меня убийцей. Послышались шаги в темноте, дверь открылась, и вошла медсестра. Увидев, что я проснулся, она протерла мою руку проспиртованной ваткой, взяла шприц, набрала в него лекарство, и немного выдавила его из шприца, избавляясь от пузырьков воздуха, а потом вколола. Я снова провалился в те страшные воспоминания. Как только я не пытался избавиться от них или увидеть другой сон, все было тщетно, я словно оказался взаперти своего кошмара. Когда, наконец, после очередной попытки я вырвался из своих воспоминаний, был день.
   Я попытался встать, забыв об оковах, но они сразу дали о себе знать, и мне не оставалось ничего другого как снова упасть своим мокрым от пота телом на больничный матрац. Вскоре в мою палату вошел знакомый мне доктор.
  -- Ну, как ты себя чувствуешь? - мягко спросил он.
  -- Паршиво, - прямо ответил я. - Из-за чего меня приковали?
  -- Как!!! Ты разве не помнишь!!!! Ты убил восьмерых, а еще пытался убить офицера!!!!!! - и громкий голос доктора перешел на крик.
  -- Но я этого не делал!!
  -- Ты еще смеешь отрицать это!!!!!! - лицо врача покраснело от крайнего возмущения. - Мерзавец!!!
  -- Это не я их убил, и я вовсе не покушался на того офицера. Наоборот, это он расстрелял их! Это он ранил меня!!
  -- Да?!! Если это правда, тогда почему ты остался жив?!!!
  -- Я не знаю!!
  -- Вот видишь, ты - лжешь!
  -- Вовсе нет! Ну откуда мне знать, что он думает, может быть, он хочет убить меня сейчас!
  -- Рассказывай сказки! Вот теперь из-за тебя я сорвал голос, убийца.
   После этих слов доктор встал с койки и вышел. Настроение у меня было отвратительное.
  -- Теперь понятно, почему он оставил меня в живых. - Понял я. - Да, для него это действительно лучше, ведь теперь у него есть "козел отпущения" - Я!
   Так я лежал и размышлял о случившимся, когда вошла медсестра. Она принесла завтрак. Поскольку я был прикован к постели, она стала кормить меня сама. Еда была отвратительна, и я уверен повар, готовивший мне эту еду не раз харкнул туда для приправы. Поэтому я порадовался, что еды положили мало, но у моего желудка было совсем другое мнение, и я сказал:
  -- А можно добавки?
   На что медсестра испепелила меня взглядом, взяла поднос и ушла, оставив меня одного с урчанием в животе. Чтобы не думать о голоде, я начал размышлять о произошедшем.
  -- Итак, почему офицер сделал это, и почему у него на голове были зеленые рога? - Молча спрашивал я себя. - Напрашивался только один ответ - из-за груза. Да, это был секретный груз, и из-за него вполне могли убить. Возможно, они убивают всех грузчиков, которые перевозят его, тогда это объясняет, почему у них каждый раз новые грузчики. Ладно, это похоже на правду. Следующее, почему у него были зеленые рога? Ни у одного животного, которого я знаю, нет таких рогов, а значит.... Черт! Что же это значит?! Наличие таких рогов у него можно объяснить только тем, что он либо мутант, либо, и у меня по спине побежала дрожь, а душу мою охватил липкий страх, он пришелец!! Ведь он вряд ли бы специально для этого случая сделал эти рога и одел их себе на голову. Да это было бы абсурдом, но и то, что он пришелец или мутант то же абсурд, хотя.... А действительно, абсурд ли это? Наверное, его вряд ли бы взяли в армию, если бы знали, что он мутант, тем более такой. Да, такие вещи не скроешь, с такими мутациями ему надо было жить в Чернобыле, и не уезжать после аварии на атомной станции. Но, судя по прессе, так никто не поступил, и даже если бы поступил, то он, я в этом уверен, давно бы был мертв от облучения, или хотя бы светился в темноте, а этого за ним никто не замечал. А это значит, что он вряд ли мутант. Тогда остается только одно. Он - пришелец из космоса. Бред. Мне никто не поверит, но с другой стороны, рога ведь он никуда не денет, а вряд ли ему захочется их спилить. Но какой смысл пришельцу расстреливать грузчиков, которые о нем даже не догадываются?! Груз. Опять тот чертов груз! Да это только из-за него, ведь как он трясся, когда мы ставили этот ящик, будто бы там что-то могло расколоться от небольшого удара. А что там могло расколоться, ну не оружие же, склянки с химикатами, но для этого есть специальные контейнеры, и нас вряд ли бы пригласили бы на разгрузку. Куриные яйца там что ли, и я усмехнулся. Стоп! А если это не куриные,... а яйца пришельцев? Конечно, это глупо звучит, но если он пришелец, мы же все равно не знаем, как они размножаются, может они яйцекладущие, а может там их коконы, а может там был пришелец! Нет, это вряд ли, хотя ... кто знает наверняка кроме него? Генерал! Я уверен, он знает содержимое груза. Но тогда он то же возможно пришелец. С другой стороны, военные могли обнаружить эти яйца (пусть будут яйца, а не коконы) ну скажем,... ну,... в общем,... где-нибудь. А поскольку, я в этом уверен, они отличались от обычных, военные решили их исследовать. А раз они там оказались, то вполне вероятно, что туда их поместили пришельцы. Ну конечно! Они следили за яйцами, а потом сумели проникнуть в окружение военных и решили перехватить груз! Я был доволен собой.
   Я попытался пошевелить руками, но наручники не давали сделать мне этого, а значит, мне еще долго придется испытывать эту боль от затекших рук и ног, которые были тоже привязаны к кровати.
  -- Сестра! Сестра!!
   Не прошло и полчаса, как она появилась в палате. Ее вид показывал, как она меня ненавидит и как я ей отвратителен.
  -- Че надо! - сказала она пренебрежительным голосом.
  -- Дайте мне утку.
   Сестра развернулась и вышла.
  -- Гадина! Мне что, сраться под себя что ли?! - подумал я, но был не прав. По-видимому, она решила, что лучше дать мне утку, чем дышать потом целый день моими "ароматами".
  -- Держи! - сказала она и протянула мне ее.
  -- Сестричка, ну раз ты здесь, помоги мне в этом не легком деле, а то, как видишь, у меня руки заняты.
   С видом полного отвращения она стала стягивать с меня штаны.
  -- Дальше, дальше, сестричка, - язвил я.
   Она посмотрела на меня испепеляющим взглядом, но продолжила, потом засунула утку под меня.
  -- Подождите не много, я сейчас, - сказал я с издевкой, на что она отвернулась.
   Когда я закончил, я сказал: "Забирайте!" Она вытащила утку из-под меня и пошла с ней прочь.
  -- Эй, а штаны?
  -- Ты что боишься, что тебя изнасилуют? - сказала она, удаляясь с чувством удовлетворенной мести.
   На следующий день явились солдаты из незнакомого мне взвода.
  -- Вставай!
  -- Что случилось?
  -- Тебя ждет трибунал.
   Они отвязали мне руки, но вместо них надели наручники. Потом отвязали мне ноги и поставили меня на пол и заставили одеть штаны. Так, в сопровождении двух охранников я, по сути дела, отправился на казнь.
  -- Хотя... - думал я. - Может мне поверят, если объясню в чем дело, ведь я не виноват! В конце концов, у того пришельца были зеленые рога, а их он вряд ли станет спиливать. Решено, я им все расскажу, ведь, что же я еще могу сказать в свое оправдание?
   Наконец, я прибыл на трибунал. Меня вывели в центр, и двое солдат продолжали стоять рядом со мной. Я чувствовал, что если я хотя бы просто резко дернусь, они всадят в меня, если и не всю обойму, то хотя бы половину.
  -- Вы обвиняетесь в преднамеренном убийстве восьми солдат и попытке убийства офицера. Вы можете хоть как-нибудь оправдать свой поступок?
   Вопрос, конечно, был скорее риторический, но я решил сказать.
  -- Да, - на лицах моих "палачей" отразилось крайнее возмущение, что я еще позволяю себе оправдываться, а это значит, что если их не устроят мои доводы, то меня ждет участь похуже смерти. - Я не убивал их, и на офицера я тоже не нападал.
   На их лицах я видел совсем не скрываемую ненависть, и тогда я понял, если я не замолчу, то договорить они мне потом не дадут.
   - Я не мог их убить, ведь у меня не было оружия. Оружие было только у одного из нас - у того офицера, которого, как вы обвиняете меня, я пытался убить. Но и тут вы опять не правы! Это не я, а он пытался меня прикончить.
  -- Согласно словам этого офицера, вы выхватили у него автомат, оглушив его, а потом расстреляли своих сослуживцев, к счастью, он вовремя очнулся и остановил вас.
  -- Не правда!!! Это он пытался меня убить!
  -- Но зачем ему убивать их и оставлять в живых вас? Ведь вы свидетель? Где мотив?
  -- Не знаю, наверное, это все из-за груза, который тогда пришел на базу, - и тут я еще раз убедился, почему он меня не убил. Ведь поступи он иначе, все улики были бы против него, и тогда ему бы пришлось не сладко, а так, я - козел отпущения.
  -- За чем, вы скажите, ему надо было убивать столько людей из-за обычных склянок? Ваши аргументы смехотворны!
  -- Но там не могли быть склянки, ведь если бы это было так, то зачем было так тщательно отбирать людей, и устраивать такую шумиху? Нет, там были не склянки! Там были пришельцы! Он сам пришелец!
  -- Это чушь!
  -- Если вы не верите - снимите с него шляпу, там у него на голове зеленые рога!!!
   Но раздался хохот. Такого я не ожидал. Когда же он закончился, позвали "пришельца".
  -- Ну что ж. Докажите всем, что обвиняемый ошибается, и вы самый обычный человек. Снимите фуражку.
   Но к моему удивлению, он без возражений снял ее, и под ней я увидел самые обычные волосы.
  -- Ну, мы не видим никаких рогов и даже никакого зеленого цвета, доктор был прав - у вас шизофрения. Офицер, вы свободны, - "палачи" пошептались с полминуты, скорее для вида, чем для решения, и вынесли приговор. - С вашей болезнью вас нельзя отправить в штрафбат, так что мы решили избавить общество от тебя методом расстрела. Трибунал закрыт.
  -- Но я сам видел, у него рога!! Вы должны мне поверить! Ну, пожалуйста, пожалуйста.
   Но вместо этого я получил в поддых. "Надо же было придумать? Зеленые рога! Он точно псих", - слышалось со всех сторон. "Все кончено", - понял я. Меня отвели в карцер и бросили как мешок картошки, даже не сняв наручники.
   Ночью я проснулся оттого, что почувствовал невыносимую боль в суставах рук. Мои мышцы свело, и они одеревенели. Я вскочил и побежал к двери, я прыгал на нее, пытаясь вскарабкаться, в надежде, что боль прекратится. Я не мог ни о чем думать, все мои мысли занимала лишь боль, боль, боль,...
   Я проснулся оттого, что что-то было не так. По-видимому, ночью я не выдержал боли и отключился. Я приоткрыл глаз и увидел, как меня заставили проснуться - двое солдат старательно будили меня ударами в поддых. Но я чувствовал только удовольствие, что мои руки почти не болят, так как боль от этих ударов приглушала ее. Я закашлял, и струйка крови заструилась у меня изо рта. Мое горло раздирало на части от боли, но боли гораздо меньшей, чем боль в руках. И я думал, что вот уже через несколько минут моя боль исчезнет навсегда. Но вскоре они заметили, что я проснулся, и, пнув пару раз "на посошок", подняли меня.
   Идти я не мог, так хорошо они меня разбудили, так что им пришлось меня нести. Когда же мы почти вышли на улицу, нас остановил офицер с охраной.
  -- Приказ отменен. Вот документы, мы его забираем, - и он протянул их солдату.
  -- Ладно, забирайте его, - и они почти кинули меня на пол, но мой новый конвой подхватил меня на руки. - Тебе очень повезло, ублюдок! - прежние конвоиры развернулись и пошли прочь.
   "Нет, теперь боль меня не отпустит", - подумал я. Голова раскалывалась от боли, и я то и дело терял сознание, но, судя по дороге, меня отнесли в тот злополучный бункер.
   Когда наша "процессия" достигла входа в "бункер моих ночных кошмаров", охраняющий его офицер сказал.
  -- Вы же слышали приказ. Почему вы не завязали ему глаза?
  -- Не бойся, он без сознания.
  -- Сейчас проверю, - и он взял меня за подбородок и, по-видимому, стал рассматривать мое лицо, но я на всякий случай закрыл глаза и не открывал их, пока он не решил проверить - пришел я в себя или нет, заехав прикладом между ног. Боль электрическим током распространялась по моему телу, заставляя содрогаться каждую мышцу, и я не выдержал и закричал. Я думал, что мой крик будет очень сильным, но из горла вырвались только какие-то слабенькие стоны. - Я же знал, что он притворяется, - и он отпустил мою голову.
  -- Ничего, я это сейчас в миг исправлю, - и он исправил, ударив меня автоматом по голове так, что я потерял сознание.
   Очнулся я уже в какой-то комнате со стенами, обитыми матрацами, судя по запаху, взятыми из солдатских казарм, когда их обновляли, году эдак в 42. Сначала я задыхался от вони, потом - просто задыхался, так как вентиляционной шахты здесь не было, а потом я просто потерял сознание.
   Очнулся я несколько дней спустя, так, во всяком случае, мне показалось. Собственно, очнулся я оттого, что умирал от голода и жажды. Ничего не было видно, так как не было никаких приборов освещения, даже "лампочки Ильича", и поэтому свет, идущий из щели двери, показался мне очень резким. Я попытался найти еду по запаху, конечно, если ее принесли. Но как только я попытался втянуть воздух меня сразу стало мутить, и я подполз к щели и стал втягивать "свежий воздух солдатских сапог". Да даже запах портянок солдата, прибывшего с недельных учений, показался бы приятнее любых духов, собственно потому, что все эти матрацы впитали миллионы подобных запахов, а так же солдат с энорезом и "медвежьей болезнью", которых призвали в армию и еще многими другими "приятными ароматами".
   Отдышавшись, я понял, что наконец-то с меня сняли оковы, правда, мое тело все равно их ощущало, возможно, оттого, что я слишком долго пробыл в них. Не отрываясь от спасительной щели, я стал шевелить руками и ногами. Мои "шевеления" не прошли бесследно, полученные болячки дали о себе знать, и, кроме того, я что-то опрокинул. "Еда", - подумал я. Мне так хотелось есть, что я сунул морду туда, куда должно было вывалиться содержимое миски, но зря. Вкус у этого был отвратителен в основном потому, что я стал есть с матраца, хотя возможно это была замена "утке", но из-за запаха распознать было очень непросто. Успев проглотить лишь маленькую часть этого странного вещества, которое по вязкости было нечто средним между жидкой овсянкой и говном, меня вырвало. И не смотря на то, что меня рвало, из меня почти ничего не вышло, так как ел я давно и очень мало.
   Когда мне стало немного лучше, меня все еще тошнило, но уже не рвало, я сунул нос в щель и стал дышать. Теперь к окружающим запахам стал примешиваться запах свежей блевотины. Собравшись духом, и вдохнув поглубже, я, задерживая дыхание, взял чашку, зачерпнул то, что валялось, в том числе и мою блевотину, и понес это в угол, но наткнулся на стену и пролил часть содержимого. От нехватки кислорода у меня кружилась голова, но я твердо знал, что вдохнуть гораздо страшнее. Наконец-то я достиг угла и вывалил содержимое, а потом стремглав помчался на свет к драгоценному кислороду. Мне пришлось сделать несколько заходов, прежде чем я "очистил" тот участок матраца. Делать было нечего, и я стал думать - где лучше лечь. Спать я решил у двери, так как там было свежее, а справлять нужду в том углу, куда я вывалил содержимое. От голода и жажды, я не мог долго уснуть, но потом я отключился.
   Проснулся я оттого, что кто-то открыл дверь. Она ударила меня, расквасив мне нос. Я медленно поднялся. Пришедшие стали осматривать комнату фонариками, потом поставили чашку с едой и алюминиевую кружку с водой и закрыли дверь. Как только дверь закрылась, я тут же осторожно пополз туда, где все это стояло. От нетерпения я чуть не опрокинул это, но к счастью этого не случилось. Вкус еды я не разобрал из-за сильного голода и сильного отвратительного запаха, окружающего меня. На количество они не поскупились, зато очень часто я встречал там осколки стекла. По-видимому, они принесли мне помои, которые не ели даже собаки.
   Шло время. Может прошел день, может два, может год, я все равно не смог бы различить его здесь. Единственный свет, проникающий в мой темный мир, был свет от ламп в коридоре, а единственной пищей были самые настоящие помои. Тогда я понял, как себя чувствуют пожизненно осужденные в наших тюрьмах с нашим-то бюджетом. Мне много раз сначала хотелось умереть, но потом во мне начало расти другое чувство, чувство заставляющее жить, не смотря ни на что, с которым могла сравниться только моя ярость к виновникам происшедшего со мной. От запаха фекалий и очень плохой пищи, которой было как не странно очень мало, у меня появились галлюцинации. Я видел разноцветных животных: змей, слонов, собак, ..., потом стали появляться те, которых я никогда не видел, а тело мое слабело час от часа. За то время пока я находился здесь, кошмары о прошлом оставили меня, и я настолько привык к запаху дерьма, что перестал обращать на него внимание, и даже перестал терять сознание, но, к сожалению, я стал оставаться наедине с моими мыслями и галлюцинациями. Кроме того, я обнаружил, что мне в еду постоянно подкладывают какие-то таблетки, от которых мне хочется спать, а когда я просыпаюсь, у меня начинает болеть тело. А однажды с меня начала слазить кожа. Когда я ощупывал свое тело, я находил на нем свежие шрамы, и даже волдыри. Они явно что-то со мною делали. Однажды когда я лежал и любовался на неведомые цветы, я услышал еле слышный голос.
   - Эй! Здесь есть кто-нибудь живой?
   "Теперь у меня еще и звуковые галлюцинации", - подумал я и решил игнорировать его.
  -- Так здесь есть кто-нибудь или нет?
   У меня возникло такое чувство, что голос звучит не в моей голове, а из матрацев. Я подполз к источнику звуков, к несчастью он находился рядом с парашей.
  -- Эй! Кто здесь?!
  -- Я. - ответил мне голос.
  -- Кто?
  -- Я.
  -- Какой еще я?
  -- Ну я же.
  -- Кто ты? - наш разговор становился все более похож на разговор двух светских идиотов.
  -- Я же говорю - я.
  -- Ты что - не человек?
  -- А ты?
  -- Я - человек, а ты? - эта "галлюцинация" стала меня забавлять.
  -- И я человек.
  -- А как зовут тебя?
  -- Меня?
  -- Тебя.
  -- Дерьмом, а тебя?
  -- Как, как?
  -- Дерьмом.
  -- И кто тебя так назвал? - от параши меня развезло, и я услышал какую-то музыку, сначала еле слышно, а потом все громче и громче, а цветок стал плясать под нее, переливаясь всеми цветами радуги.
  -- Они.
  -- Кто они?
  -- Охрана.
  -- Понятно. А какое твое имя?
  -- Не знаю, а твое?
  -- Не помню, - и я стал смеяться. Однозначно - эта параша очень веселая вещь.
  -- Ты видел их?
  -- Кого их?
  -- Ну, их.
  -- Охрану? - еле соображая, спросил я.
  -- Нет, их, - и возникла многозначительная пауза. - Пришельцев, - и тут мой гогот прекратился. Я сосредоточился. Диковинный цветок сделал пируэт и превратился в того самого офицера с автоматом. Он стрелял из стороны в сторону и смеялся, а я зажался в угол. Потом он снял фуражку, и из-под нее показались зеленые рога. Я похолодел от страха, он направил автомат на меня, но тут прозвучал голос.
  -- Эй! Ты еще здесь? - этот голос привел меня в себя, если считать нормальным постоянные галлюцинации.
  -- Да.
  -- Так ты их видел?
  -- Да. А ты?
  -- Я тоже. А как ты сюда попал?
  -- Я? Один из них расстрелял моих сослуживцев, а обвинил во всем меня.
  -- И ему поверили?
  -- Конечно, он же - пришелец.
  -- Да, они умеют убеждать. А потом?
  -- Меня осудили и хотели расстрелять, но потом передумали и отправили сюда. А что случилось с тобой?
  -- Я уже не помню, - печально сказал он. - Помню только как еду я на машине, клюю носом, а потом поднимаю голову и вижу, что меня кто-то тащит. Я сначала решил, что попал в аварию, но потом смотрю, у них на голове рога, а я то их сначала принял за шляпы. Я закричал, а они вкололи мне какую-то дрянь, и я отключился. Очнулся я уже здесь. А недавно услышал шум, как будто кого-то волокут из соседней камеры. И вот, решил узнать кто там.
  -- А ты не знаешь, чего хотят эти пришельцы?
  -- Нет, но они проводят здесь свои медицинские эксперименты. Ты пробовал не есть таблетки?
  -- Но они же в еде.
  -- А ты не ешь еду, тогда все сам и увидишь.
  -- Но я же умру с голоду.
  -- С первого раза не умрешь. А то смотри, много их таблеток будешь есть, заберут тебя розовые слоны.
  -- Какие еще розовые слоны?
  -- Как какие? Обычные. Они летают, летают, и если ты не закричишь "Уага, уага", то они схватят тебя и заберут с собой.
  -- Да ты псих!
  -- Ты мне не веришь! Смотри, заберут тебя розовые слоны, заберут, заберут!
  -- Псих, - подумал я. - А можно ли ему верить. Наверное, он надышался параши, но с другой стороны, я тоже видел пришельцев с зелеными рогами. Или не видел? Надо бы отползти отсюда подальше, а то я совсем плохо соображаю. Когда я отполз к противоположной стенке, я стал думать. Если он говорит правду, то нужно что-то делать, но причем тогда здесь розовые слоны? Есть лишь один способ обнаружить правду - не есть их пищу. Все, я не стану есть, пока не проверю, прав ли он.
   Но когда принесли мне еду, в животе у меня заурчало и потекла слюна. "Да что я его слушаю, он же псих, явно псих, а мне так хочется есть", - и я поел. Когда я очнулся, мое тело опять разболелось. "Нет, надо все-таки узнать, что они со мной делают. Нет, я не успокоюсь, пока все не узнаю", - и я стал мучиться в ожидании следующей кормежки, даже галлюцинации не забавляли меня, а мой сосед досаждал мне, рассказывая, но уже про голубых слонов. Пока он рассказывал, эти слоны уже успели сменить несколько цветов, и даже стать зебрами и мартышками, так что вскоре я перестал слушать его. Когда же принесли очередную порцию еды, я задумался. Мне очень хотелось узнать, что они со мной делают, но еще больше мне хотелось есть. "Если я не много съем, со мной ничего не случиться", - убеждал я себя. Но голод в конце победил, и я стал есть. Когда же стекло порезало мне десны, я решился. "Нет, хватит, я уже поел немного, надо все-таки узнать в чем дело", - я схватил миску и поплелся к параше, а потом вывалил все туда, вернулся обратно и лег, притворившись спящим. Я уже стал клевать носом, хотя в этой темноте сложно определить - сплю ли я, как открылась дверь. Я закрыл глаза, так как такой яркий свет был мне невыносим.
  -- Ну и где он?
  -- Посвети в угол. Да вот же он.
   Потом меня взяли за ноги и поволокли куда-то. Пока они меня волокли, я успел удариться о выступ лифта, и несколько дверных косяков. Наконец меня кинули на "рабочий стол". Я приоткрыл глаз, яркий свет ослеплял меня, но все же на его фоне я различил силуэты двух докторов. Они сначала о чем-то говорили, а потом стали выбирать инструменты. Их разговоры я понять не смог. Звуки, которые вылетали у них изо рта, были странные и не понятные, а на головах у них красовались рога. Потом они вонзили свои инструменты мне живот, и я застонал, голова у меня кружилась, зеленые змеи превратились в розовых слонов, и хоботами стал пожирать мои внутренности, я потерял сознание.
   Когда я очнулся, по мне мирно бегали красные паучки.
  -- Чертов Дерьмо со своими розовыми слонами. Но надо же такие глюки из-за него увидеть! - И я потрогал живот. В том месте, где хирург воткнул мне инструмент в живот, красовался новенький шрам. - Наверное, доктора все-таки не померещились мне. Нет. Надо отсюда бежать, решил я, но как?
   Пока я ломал над этим голову, ненависть к докторам возрастала все сильнее и сильнее. Кроме того, ко мне вернулись кошмары, и теперь они были как наяву. Я снова переживал все с самого начала, но это, как нестранно, придавало мне сил. Когда же принесли мне еду, в запале я вывалил ее в дерьмо и лег, мучимый кошмарами. Так я пролежал некоторое время, как дверь открылась. Я, желая остаться не замеченным, прижался к двери. И, пока они меня искали фонариками, стал размышлять, а не напасть ли мне на них.
  -- Какой едкий и противный запах.
  -- Да уж. Ищи его скорее и пойдем отсюда.
   Я осторожно спрятался за дверью и решил, как только они войдут, я нападу на них и, если понадобится, загрызу.
  -- И почему нам противогазы не дают?
  -- Да уж на такой работе они не помешают. Ты за дверью смотрел?
  -- Нет.
  -- А он, наверное, поди где-нибудь там дрыхнет.
   Все пропало, подумал я. Охранник вошел и стал закрывать дверь. Мою сердце дико застучало, разум покинул меня, и я двинул его дверью. От неожиданности он упал, я выскочил в проем и с закрытыми глазами, схватил контур охранника на свету, а потом кинул его в парашу. Он закричал и угодил мордой в нее, отчего ему стало плохо и он стал блевать. Пока не очнулся другой охранник, я выбежал под ослепляющий свет и захлопнул мою бывшую тюрьму, а потом задвинул засов. Из-за запертой мной двери слышались крики и ругательства. Пускай они почувствуют на себе - как мне там жилось!
   Итак, я выбрался в коридор, к счастью там не было народа. У меня не было никакого оружия. Очень осторожно я подошел к двери, прислушался, но ничего не услышав, осторожно приоткрыл дверь. Там я увидел своего соседа. Я широко открыл дверь и сказал:
  -- Ты свободен, беги.
   Мой приятель широко улыбнулся мне и спросил:
  -- Ты все-таки сбежал от них?
  -- Как видишь.
  -- Но как тебе это удалось?
  -- Они недооценили мою изобретательность, - и, хихикнув, я продолжил. - Но сейчас у меня нет времени рассказывать тебе о своем побеге. Сейчас тебя должны уже во всю искать. Если ты будешь здесь находиться, то вскоре они найдут нас, и тогда нам не жить. К тому же, если ты появишься, где-нибудь в другом месте, я смогу легко уйти. Иди, чем дольше ты здесь находишься, тем меньше у тебя остается шансов.
  -- Хочу дать тебе совет. Не пытайся идти напролом, когда меня вели сюда, я видел, как они перекрыли все лифты.
   Подождав немного, я отпер свою бывшую клетку и проверил охранников. Как я и думал, они потеряли сознание от этой вони. Времени было в обрез, и мне пришлось ограничиться изъятием пистолетов и раций. Там же, не отходя от кассы, я положил рации на матрац, взял пистолет за дуло и стал разбивать их. Разделавшись с рациями, я стал раздеваться. Раздевшись до гола, я стал снимать одежду с охранника приблизительно такого же роста, как и у меня. Пока я снимал с него одежду, мне все время казалось, что он вот-вот очнется и нападет на меня, но к с частью он не очнулся. Раздев его, я оделся в его одежду. Одежда висела на мне как на вешалке, так похудел я за это время, к сожалению, от меня шел такой смрад, что одежда вряд ли особенно будет полезна, но, по крайней мере, я в более менее чистой одежде. Одевшись, я вышел в коридор и запер камеру.
   Сняв пистолет с предохранителя, я принюхался. Пахло чем-то знакомым. Да это же дерьмо! А значит там туалет! И я, стараясь не шуметь, сначала позволил глазам привыкнуть к свету (не с закрытыми глазами же мне всю дорогу ходить), а потом пошел в сторону туалета. За то время, которое я провел в заточении, у меня обострилось зрение, слух, обоняние и осязание. Судя по запаху, там было свое вентиляционное отверстие, что ж, надеюсь, у меня получится спрятаться там. Ничего не было слышно, и я осторожно выглянул за угол. Достигнув туалета, я прислушался. Ничего. Я быстро распахнул дверь и ворвался в туалет. Никого. У меня упал большой камень с сердца. Туалет был небольшой, так что мне не составило большого труда, опираясь на стены, подняться к вентиляционной шахте. После нескольких ударов пистолетом по решетке, я, наконец-то, выбил ее, причем чуть было не свалившись. Я был прав, я мог пролезть в это отверстие, но, к несчастью, оно было не достаточно широко, чтобы я смог там двигаться. Я решил забраться туда так, чтобы можно было вылезти самому, не зовя на помощь, и отсидеться там, пока все не успокоится. А о том, что я буду есть и пить, я тогда не думал.
   Не знаю, сколько времени я там просидел, но они показались мне днями. Так иногда бывает, когда делать абсолютно нечего, а ведь я мог шевелить лишь кистями и больше нечем. У меня затекло все тело, когда я услышал разговор.
  -- Я сейчас зайду в туалет, а вы покараульте. Ну и морока же с этими пациентами. Да если бы была моя воля, я бы расстрелял всех этих маньяков.
   Кто-то открыл дверь в туалет и вошел.
  -- Ну и вонь! Надо будет послать солдат в наряд, чтобы они хорошенько почистили туалет, хорошо, что хоть унитаз не засран. Ну и приспичило же меня в туалет, а все из-за этих остолопов! Как это их смог одолеть этот тип! Наверное, он действительно очень страшный маньяк, раз его сюда засунули.
   Вытянув голову, я попытался увидеть, что же там происходит, но безуспешно. Я услышал, как кто-то сел на унитаз и тужится. Немного поразмыслив, я решил использовать этот шанс. И стараясь не шуметь, как только это было возможно в моем состоянии, я убрал решетку, которую держал кончиками пальцев, и тут же высунулся по плечи из отверстия с пистолетом в правой руке. На унитазе сидел генерал, руководивший операцией по моему захвату. Несчастный, он так хотел меня поймать, что подключился к моим поискам. Увидав меня, он так перепугался, что послышался характерный плеск и очень сильно запахло говном.
  -- Молчать, - прошептал я.
   Генерал смотрел на меня выпученными глазами, как задыхающаяся рыба, попавшая на сушу. Видок у меня был тоже не ахти какой: чумазый, вонючий, с длинными волосами, длинными ногтями и пистолетом в руке. Я начал спускаться вниз, удерживаясь за стены, и не опуская пистолета. Спустившись, я приказал ему надеть штаны и смыть воду. Тогда я стоял и думал, что делать дальше. Насколько я догадывался, за дверью стоят несколько охранников. "Оглушить генерала, а потом убить охрану у толчка мне может удастся, если я буду действовать внезапно, но тогда мое местоположение станет известным, и меня возьмут в тиски", - думал я. Идея взять генерала в заложники меня тоже не прельщала. Скорее всего, на выходе из бункера меня убьют снайперы, поскольку найдется довольно много людей готовых воспользоваться ситуацией и самим занять генеральское кресло. Оставался только один вариант: заманить и оглушить охранников, а потом попытаться прорваться к лифтам. А что делать дальше, тогда я еще не задумывался, поскольку на моей стороне были внезапность и то небольшое количество оружия, которое я мог захватить у охранников, а против - хорошо вооруженная армия солдат. Поэтому я приказал генералу достать оружие как можно медленнее. Взяв его, я заставил отдать и боеприпасы.
  -- А теперь позови одного телохранителя, если не хочешь получить пулю в лоб.
  -- Андрей, подойди ко мне!
   Как только Андрей зашел в сортир, я приставил пистолет к его виску из-за двери, другой рукой держа генерала на мушке.
  -- Закрой дверь.
  -- Тебе не удастся уйти, все выходы перекрыты, даже не надейся.
  -- А я попробую! А теперь медленно закрой дверь и, если мне что-то не понравиться, ты - труп!
   Как только он закрыл дверь, я оглушил его. Я снял с него автомат и обшарил его карманы. Мне повезло, я нашел рацию, боевой нож, патроны и несколько гранат. Я положил его на унитаз, создавая впечатление, что он блюет.
  -- Сколько их еще стоит снаружи?
  -- Только один, - ответил перепуганный генерал.
  -- Тогда зови его.
  -- Витя, подойди, Андрею стало плохо.
  -- Как только Витя зашел, я ударил его пистолетом по затылку.
  -- А теперь повернись спиной.
   Когда генерал выполнил мою "просьбу", я оглушил и его, и генерал упал как мешок с навозом. Обыскав тела, я нашел наручники, дымовые шашки и еще несколько гранат. Я заломил телохранителям руки и сцепил наручниками так, чтобы руки одного были сцеплены с ногами другого. Потом порвал рубашку генерала на лоскутки, приковал руки и ноги генерала к унитазу, и начал связывать тряпки. Потом взял гранату, вынул чеку так, чтобы при небольшом прикосновении она выпала окончательно, положил ее в рот телохранителю, пропустил через кольцо связанные лоскутки и завязал сзади, а потом проделал то же самое и с остальными. Теперь, если они захотят поговорить, то взлетят на воздух.
   Повесив автоматы на плечо, я осторожно выглянул в коридор. Он был пуст. Я вышел в коридор и прислушался к соседней двери. Там сидели и переругивались солдаты. Я вернулся в туалет, взял оставшиеся лоскутки и шнурки от ботинок, связал их. Один конец импровизированной веревки я привязал к ручке двери, а другой к кольцу. Стараясь не переусердствовать с изъятием кольца, я вынул чеку, а потом засунул ее обратно так, чтобы она не сработала, но запросто могла вылететь. А потом, с величайшей осторожностью положил гранату на пол. Теперь, если откроется дверь, чека выпадет и будет взрыв. Затем, стараясь не дышать, я подкрался к углу коридора, за которым меня запросто могли ждать несколько солдат, настроенных не для разговора.
   Я достал пару дымовых шашек и кинул их за угол. Как только дым начал заполнять коридор, скрывая все во всепоглощающем мраке, раздались автоматные очереди. Я был прав, если бы я заглянул туда, то патологоанатом замучился бы извлекать из меня свинец. Услышав стрельбу, из заминированной мной комнаты выбежали солдаты, чека вылетела, и раздался оглушительный взрыв, который припечатал меня к стенке. Я двинулся к двери, осматривая тылы. В комнате лежало несколько контуженых солдат. Лица солдат были обезображены от боли и красной крови. У одного солдата оторвало руку, и он лежал, истекая кровью, другому - осколком распороло живот, и он одной рукой держал внутренности, иначе бы они вывалились наружу, а рядом, рукой сжимая автомат, третий солдат, с рассеченным лицом, лежал без сознания. И я несколькими короткими очередями добил их. Теперь тылы были зачищены, и можно было попытаться прорваться к выходу, не получив пулю в спину.
   Я подошел к углу, из-за которого валил черный дым и бросил туда оставшиеся две дымовые шашки. Потом подождал, когда у них закончатся патроны, и они стали перезаряжать автоматы. Бежать на них смысла не было, так как за это время они бы успели их перезарядить, к тому же этого они только и ждут, потому что это единственный путь к лифту (вряд ли они сделали несколько разных лифтов). Зато я мог забежать в комнату в этом задымленном коридоре, и хотя там, скорее всего, находятся солдаты, у меня гораздо больше шансов уцелеть, ведь они не ожидают этого. Я пожалел о том, что у меня нет глушителя, а материала и времени сделать его у меня не было. Я достал нож и поправил автомат на плече, и побежал изо всех сил, стараясь, тем не менее, передвигаться бесшумно. Я вбежал в комнату и заметил очертания солдата с автоматом, я изо всех сил вонзил нож ему в горло, попав ему, как я в последствии увидел, в адамово яблоко. Солдат попытался кричать, но не смог, и задохнулся еще до того как рассеялся дым. Два других солдата насторожились, услышав странный хрип, вскинули автоматы и стали осторожно подходить к тому месту, откуда он донесся.
  -- С тобой все в порядке?
   Шепотом спросил один из них, но ответа не последовало. Воспользовавшись ситуацией, я ударил говорившего прикладом автомата в лицо, тот отлетел на метр и упал. Не дожидаясь ответных действий, я присел и вонзил нож в то место, где по моим предположения находился пах другого противника. Расчет оказался верным, и я услышал крик, который может издать только мужчина, лишающийся своих "достоинств", крик, который, услышав всего лишь раз, остается в памяти навсегда. Я ринулся к нему, схватил его за шею и попытался свернуть ее. По-моемому он даже не почувствовал, что кто-то схватил и пытается добить его. Свернуть шею удалось лишь через несколько секунд, так как я раньше этого никогда не делал, а лишь видел по телевизору. Но драгоценные секунды были потеряны, и когда я подбежал к оставшемуся в живых солдату из этой троицы, тот успел ударить меня автоматом в грудь, и я попятился как рак. Солдат поднялся и вскинул автомат. Я уклонился влево от ожидаемой очереди и побежал на него с ножом в руке. Когда я настиг его, обойдя сзади, он повернул голову, чтобы предупредить остальных о моем местонахождении. Левой рукой я приподнял его голову, а правой, сжимая нож в руке, резко провел по горлу ножом, тот выпустил автомат, потянул руки к горлу и попытался схватить меня, но у него уже не было сил для борьбы...
   Дым начал рассеиваться, и я выпустил уже мертвое тело на пол. Я чувствовал себя обессилиным, но понимал, что как только дым окончательно рассеется, они побегут туда, где был взрыв, и сюда, где они слышали крики, но обязательно оставят пару солдат охранять коридор, если они не дураки, а они дураками не были... Я понимал, что у меня будет больше шансов, если я одену бронежилет. Я натягивал бронежилет, когда услышал легкие шаги наступающего отряда. Я отошел в угол, продолжая натягивать бронежилет. Надев его, я сделал шаг назад, чтобы меня нельзя было сразу заметить, но поскользнулся на огромной луже крови и упал. Когда я приподнял голову, я увидел солдата в респираторной маске, держащим меня на прицеле.
  -- Попался!
   Но тут раздался взрыв. По-видимому, кто-то все-таки нашел и попытался освободить генерала и его команду. Солдат, держащий меня на мушке, повернул голову, стараясь увидеть, что там произошло, и зря! В ту самую секунду я поднялся, покрепче сжал нож в потной и мокрой от крови ладони и двинулся на него. Но передо мной был не новобранец неумеха, а профессионал. Он тут же повернул голову и нажал на курок пистолета, а другой рукой блокировал мою руку с ножом, который я хотел воткнуть как можно дальше в его поганое горло! К счастью, я уже одел бронежилет, и поэтому пуля, попавшая мне в бок, не причинила вреда. В исступлении я схватил зубами его ухо и начал изо всех сил грызть его. От боли он ослабил хватку, и кончик моего ножа достиг цели. По его шее потекла теплая алая струйка крови, она сочилась из небольшой ранки и текла ему за шиворот. Это привело его в норму, и он оттолкнул мою руку с ножом, но оттолкнуть меня ему не удалось, я прочно повис у него на ухе как сережка. Тогда он направил дуло пистолета мне в живот и несколько раз нажал на спусковой крючок, но пули не причинили мне вреда. Тогда он нанес мне удар кулаком в лицо, как только смог, а он был не из слабых! Я чуть было не потерял сознание. Я знал, если он сделает меня, то мне конец. И я из последних сил еще крепче начал жевать его ухо, как когда-то это сделал Майкл Тайсон, а правой рукой я ушел вниз. Противник попытался заблокировать мой удар, но не успел, так как я тут же изменил направление удара, и холодное острое стальное лезвие вошло ему в шею на пару сантиметров. От боли он на секунду потерял ориентацию, и я вонзил нож еще раз, затем еще и еще. Я наносил удары ножом в его горло с боку, пока его тело не обмякло. Только тогда я разжал челюсти, которые свело судорогой, и вынул окровавленное лезвие из рассеченного горла моей жертвы. Его тело упало к моим ногам, а я опустился на колени.
   Мой мозг судорожно работал. Сюда уже бегут солдаты на помощь, и если они меня увидят, мне кранты. Спрятаться у меня уже не было ни сил, ни времени, оставалось одно - замаскироваться под них же. И тут я взглянул на солдата в респираторной маске, из шеи которого струился фонтан крови. Я снял с него маску и одел на себя, теперь мне надо было избавиться от трупа или сделать так, чтобы его не опознали. Я поднял нож и стал рассекать его лицо, и продолжал до тех пор, пока его лицо не превратилось в кровавую кашу, потом я стал стричь ножом ногти и обрезать волосы, иначе все будет напрасно. Во время этой процедуры, я порезал себе несколько пальцев, и теперь они кровоточили. Все. Теперь, если я уйду отсюда, как можно дальше, у меня будет немного времени, прежде чем они поймут, кого надо искать. Я опустил свой взгляд на ботинки солдата и подумал: "А что если мне использовать шнурок от ботинок как удавку?" И решил обзавестись еще одним бесшумным орудием убийства. Я расшнуровал один его ботинок пальцами, которые сгибал с величайшим трудом. Поднялся и побрел по коридору.
   В конце коридора я заметил солдата с пулеметом в руках.
  -- И когда они только успели его притащить сюда? - подумал я и понял, что времени у них было хоть отбавляй. Одна такая пуля и мой бронежилет станет не полезнее картона. - Не стреляйте! Это я! Мне нужен доктор, срочно!
   Ноги у меня были ватными и то и дело подкашивались. Убежать я уже не мог, и мой единственный шанс на спасение был обмануть пулеметчика. Когда я почти дошел до него, он вскочил и подхватил меня на руки.
  -- Что случилось?
  -- Он там. В комнате. Он перебил многих, мне еле удалось уйти от него. Не оставляй меня одного, сам я не доберусь до врача, - сказал ему я и повис у него на плече.
  -- Я отведу тебя в госпиталь, но с начала я найду его и отомщу ему за тебя, друг!
  -- Нет! Нет! Не надо! - и я вцепился в его рукав из последних сил. - Он хитер и коварен, лучше подождать подмогу, а ты проводишь меня в лазарет.
  -- Но мне нельзя покидать пост!
  -- А ты и не будешь. Ведь здесь есть еще люди?
  -- Да, конечно.
  -- Так отведи меня к ним, и держи коридор под прицелом. Не думаю, что он высунется, но если и так, тогда ты его с легкостью убьешь.
  -- Хорошо. Обопрись о мое плечо.
   И я повис на нем.
  -- Это 107. На пятый этаж доктора, срочно! А того маньяка мы зажали, так что поспешите.
   Он развернулся, поднял пулемет и начал пятится назад. Он дотащил меня до угла и положил на пол.
  -- Коля, займись им. Доктор должен скоро прийти.
  -- Нет проблем.
   И пулеметчик ушел.
  -- Это тот псих тебя так уделал? - спросил снайпер.
  -- Да, это он, черт бы его побрал! Я еле успел выбраться от туда живым, другим повезло гораздо меньше.
  -- Да за эту работу нам молоко за вредность должны давать!
  -- Совершенно с тобой согласен. Ты слышал? По-моему кто-то идет сюда!
  -- Что? Я ничего не слышу.
   И он повернулся туда, куда я показал рукой. Тем временем я обошел его сзади, достал шнурок от ботинка из рукава и накинул ему на шею.
  -- Извини, "друг", - сказал я, убивая его.
   Вскоре его тело обмякло. Я тяжело дышал, чтобы спасти свою жизнь, я погубил многие, но ведь кому-то надо рассказать миру про пришельцев! Я услышал, как небольшой отряд солдат побежал к месту моего предыдущего нахождения, потом открылись двери лифта и послышались шаги двоих людей. Я взял снайперскую винтовку, лег на пол и стал целиться, как только их не будет видно за другим углом, они обречены. Я накрыл винтовку телом Николая.
   Когда из-за угла показался доктор с охранником, я лежал на полу, притворяясь оглушенным. Но вот шаги стали раздаваться совсем близко от меня, и слегка приоткрыл глаза и увидал армейские ботинки метрах в трех от меня. Я крепче сжал винтовку, предварительно сняв с предохранителя, и направил на доктора, используя труп как глушитель. Выстрел. Звук пули проникающей все дальше в тело. Я наставил винтовку на охранника. Он так и не успел вытащить пистолет, когда упал с дыркой посередине лица, нож докончил мое черное дело.
   Было ясно, что с такой маскировкой мне далеко не уйти, а вот в качестве доктора, шансы мои возрастали. Я немного передохнул и стал переодеваться.
  -- Тут неопознанный труп. Ему все лицо рассекли ножом. Усильте охрану! Если это наш человек, а это, скорее всего так, то он где-то рядом! - послышался голос из рации.
   Я быстро переоделся, замазал кровью пейджик, положил пистолет и "удавку" в докторскую сумку, накрыл их бинтами, закрыл ее и пошел к лифту.
   Как только я выглянул из-за поворота, на меня смотрели дула двух автоматов.
  -- Быстрее! Он здесь! Он убил их и гонится за мной! - закричал я. - Я ранен!
   Они стали вглядываться в мое лицо, пока я подбегал к ним, но увидеть меня они не могли, поскольку на мне была докторская повязка. Я показал им свой пропуск, еще больше скрывая его за пятнами крови. К счастью они не стали снимать с меня повязку или детально рассматривать пропуск, а просто пропустили.
  -- Он скоро будет здесь! - прокричал я. - Будьте наготове!
   Двери лифта открылись, и я вошел.
  -- Доктор поднимается.
   И тогда я понял, что мне можно безприпятственно попасть только в санчасть. Достигнув третьего этажа, двери открылись, и на меня уставились дула автоматов.
  -- Я доктор.
  -- Ты то нам и нужен! - услышав это, сердце у меня ушло в пятки. - У нас раненый. "Медвежья болезнь"? - но я проигнорировал его.
   С груди у меня свалился большой камень. Мне ничего не оставалось, как только идти санчасть.
  -- Где больной? - сразу спросил я, придавая голосу деловой тон.
  -- Вот. Огнестрельное ранение.
  -- Доктор, что это у вас с лицом?
  -- Этот маньяк почти схватил меня, но мне удалось вырваться. К счастью, я почти не пострадал.
   Я осмотрел его. Рана была не очень серьезная. В комнате находилось два солдата и еще один доктор. Мне надо было как-то отвлечь внимание от себя, а потом можно попытаться разделаться с остальными. И тут мой взгляд упал на баллон со снотворным.
  -- Сейчас мы тебя усыпим, и ты ничего не почувствуешь.
   Я подошел к баллону, попутно незаметно достав скальпель, и надрезал шланг, потом взял маску и надел ее на раненого.
  -- Давайте я помою руки, - сказал я и направился к раковине.
   Я начал мыть руки как можно медленнее, а когда понял, что на меня не смотрят, я намочил повязку и вернулся.
  -- По-моему здесь пахнет газом, - сказал ассистент, и посмотрел на баллон. - Так вот в чем дело! Шланг рваный! - и он закрыл кран.
   К тому времени, я чувствовал, что у меня начинают слипаться глаза, а значит остальным еще хуже. Я взял шприц наполнил его из какой-то колбы, но не до конца, потом набрал немного воздуха и сделал "прививку" солдату. Тело солдата начало биться в конвульсиях.
  -- Ему стало хуже! - закричал я. - Эй, подержите его! - прокричал я охранникам.
   Те бросились на помощь. Я подошел к сумке, сделав вид, что хочу что-то достать, достал скальпель из рукава, и вонзил его в шею одному из охранников. Тот взвыл и повернулся ко мне лицом, но упал. Теперь я научился убивать одним ударом скальпеля! Я был рад. Второй охранник развернулся ко мне, не сразу поняв, в чем было дело, мысли его стали проясняться только тогда, когда скальпель вошел в его горло.
  -- Доктор! Что вы делаете?!!!
   Только и успел сказать ассистент, прежде чем умереть. Я отдышался, обыскал карманы охранников и нашел штук пять гранат, патроны к автомату, нож, рацию и пистолет. Из всего этого я выбрал пистолет и гранаты. Потом я снял с одного респираторную маску и надел ее на себя. Я еще раз переоделся и присел.
   В голове у меня не переставала вертеться мысль, что все вокруг ненавидят меня и желают моей скоропостижной смерти. Я был с этим абсолютно согласен, на их месте я бы пожелал то же самое такому мерзавцу. Но ведь это они первые начали! Это они расстреляли солдат, перегрузивших этот злополучный секретный груз по их же приказу в какой-то новый бункер, о котором ходили слухи, что его используют не то мафия, не то какие-то спецслужбы!! Тогда я почувствовал, что потерял довольно много времени, и направился в сторону лифта.
   Когда я начал подходить к охранникам, я незаметно достал из кармана гранату, выдернул чеку и стал считать. Когда же осталась одна секунда до взрыва, я резко метнул гранату в лицо охране... Их смерть была мгновенной. Потом я достал скальпель и вспорол живот одному охраннику, достал его кишки и вырезал их, затем положил их под рубашку, а после снял респиратор и измазал лицо кровью. Когда я надевал респиратор, послышался топот ног, я взял гранату, выдернул чеку и кинул как можно дальше. Покопавшись в карманах охранников лифта, я нащупал дымовые шашки, и начал создавать дымовую завесу. Тут лифт пошел вниз. Меня почти обложили со всех сторон, и я решился. Ножом солдата я открыл двери в шахту лифта, а затем прыгнул и зацепился за трос. Поднявшись на руках до первого этажа, я увидал поднимающийся лифт. Если он поднимется на поверхность, то от меня останется лишь бесформенный кусок мяса. Я попытался лезть быстрее, но силы были на исходе. Тогда я расслабился и дал лифту догнать меня. Как можно быстрее я вскрыл люк и кинул оставшиеся дымовые шашки, а затем гранату. Пули начали вылетать у меня из-под ног, но через несколько секунд все было кончено, лифт сильно тряхнуло, но трос не лопнул. Я запрыгнул внутрь лифта и лег, притворившись раненым.
   Двери лифта открылись, и из него повалил черный дым, на который солдаты ответили очередью.
  -- Я свой! Прекратите стрелять!! - закричал я.
   Стрельба прекратилась, и я медленно выполз. На меня смотрело штук десять стволов, готовых в любой момент изрыгнуть смертоносный град свинца.
  -- Ну что смотрите?! Помогите же мне!
   Один солдат подошел ко мне и начал щупать мою грудь, а я сделал вид, что мне очень больно.
  -- Отнесите его госпиталь! Солдат, а где этот псих?
  -- Он на третьем этаже. Окопался, сволочь! Когда мы решили зайти ему с тыла, он кинул гранату, только я чудом уцелел, и успел нажать на кнопку лифта.
   Подоспели два солдата с носилками.
  -- Вы двое сторожите, а мы спускаемся!
   Если я был прав, то в дыму эти две группы солдат перестреляли друг друга. Меня понесли на носилках в госпиталь. В голове у меня все смешалось из-за этих ужасов. Прибыв в госпиталь, ко мне тут же подбежал врач и снял бронежилет. Меня положили на операционный стол, когда доктор наклонился надо мной, я приставил скальпель к его горлу.
  -- Попробуешь пикнуть, тут же отправишься на тот свет! - прошептал я. - А теперь отошли охрану.
  -- Пожалуйста, освободите помещение, мне предстоит сложная операция, - сказал доктор, не смея пошевелиться.
  -- Так то лучше, а то мне жаль было бы убивать вас, - сказал я и сел. Тут еще есть вертолет?
  -- Да.
  -- А пилот?
  -- Да, - заикаясь, ответил доктор. - Он где-то неподалеку.
   Я слез со стола, взял пистолет и наставил его на врача. Потом я взял несколько гранат.
  -- Доктор, отвернитесь, вам этого лучше не видеть.
  -- Вы меня убье...
   Но я уже оглушил его рукояткой пистолета. Я осмотрел пистолет. Он был хорош, для моей цели в самый раз, такой не только пробьет дверь, но и вышибет мозги тому, кто находится за ней. Я бесшумно подошел к двери и прислушался. Один охранник стоял за дверью, а другой сбоку.
  -- Ну ладно, - подумал я. - Стоит рискнуть.
   Я прицелился и выстрелил через дверь. Судя по звуку, пуля пришлась в голову. Я тут же сменил позицию и встал за стеной.
  -- Он в госпитале!!! Один охранник убит! Жду ваших приказов.... Хорошо.
   Затем дверь открылась, охранник попытался пробежать опасный путь и спрятаться за операционным столом, но моя пуля была быстрее, он сделал несколько шагов и упал замертво.
   Теперь мое местонахождение стало известно всем, или почти всем. Я выбежал в коридор, меня заметили солдаты. Оставалось только одно, что я и сделал... Я прыгнул в окно. К счастью операционная находилась на втором этаже, но мне не повезло, осколки стекла окончательно изрезали мне лицо, и я подвернул ногу. Зато я избежал пули предназначенной для меня, малая цена за спасение жизни. Я еле поднялся на ноги. Нога болела как никогда, и я заковылял к вертолетной площадке, держа пистолет наготове. Караульный попытался остановить меня, но остановил лишь пулю. Собой. Пилот вертолета, увидав меня издалека, струсил и попытался взлететь, но моя пуля, попавшая ему в ногу, отговорила его от этой идеи.
  -- Попытаешься взлететь - и ТЫ МЕРТВ! - прокричал я.
   Разум взял верх, и вертолет остался на месте. Я попытался бежать, но чуть не упал. Тогда я почувствовал острое жжение в плече, а затем тепло, разливающееся по моему телу. И только тогда я понял. В меня ПОПАЛИ!!! Это было мое первое огнестрельное ранение в жизни, после выстрела того офицера, конечно. Я поднажал и еле успел свалиться в кабину вертолета, как очередь просвистела над моим ухом.
  -- Взлетай!!! - прокричал я, и наставил на него пистолет.
  -- Хорошо, только не стреляйте!
  -- Что же ты медлишь?!
  -- Вертолет не заводится.
  -- Пусть он лучше заведется, а не то на тот свет со мной пойдешь и ты!!!!
   Но вскоре вертолет завелся, и мы взлетели.
  -- Мы не сможем далеко улететь.
  -- Это почему же?!
  -- Я не успел отремонтировать вертолет.
   И действительно, вертолет начал наклоняться.
  -- Выше! Ну, выше же!!!
  -- Я делаю что могу!
   Постепенно вертолет набирал высоту. Мой взгляд упал на ящик с инструментами, и в голове тут же созрел спасительный план. Я открыл его, достал последнюю гранату (от остальных мне пришлось избавиться по дороге к вертолету) и выдернул чеку. Потом положил гранату в саквояж, закрыл его и бросил его вниз на головы солдат. Не долетев до земли, граната взорвалась над головами, раскидывая смертоносные осколки гаечных ключей.
   И тут до меня дошло: "П. В. О.!"
  -- Снижайся!
   Как мне думается, это решение меня спасло. Я летел слишком низко для радаров. Слишком низко.... Когда мы покинули военную базу, за нами увязались вертушки, и открыли огонь. Пули пробили обшивку вертолета, но к счастью не попали ни в меня, ни в пилота.
  -- Снижайся!!!
  -- Но мы и так летим очень низко!
  -- Снижайся, кому говорю!!!
   Пилот послушался, и зря.... Хотя, может и нет. Проверить у меня нет никакого желания, так что буду считать, что поступил правильно. Вертолет накренился, я не смог удержаться и выпал. Был ли это трюк пилота или нет, мне это больше никогда не узнать. Вертолет пролетел еще пару метров, взмыл вверх, надеясь облететь дерево, но не успел. Он ударился о дерево и полетел вниз, где и взорвался.
   Я упал на землю и сломал ребро. Преследователи пролетели над моей головой, так и не заметив меня. Они покружили немного и сели рядом с местом взрыва. А я поспешил убраться оттуда подальше. Насколько я знаю процедуру, высадился десант и начал прочесывать окрестности. Я бежал вперед, петляя среди деревьев подальше от базы туда, где, как мне казалось, меня ждала такая долгожданная свобода. И хотя, у меня уже практически не было сил, я продолжал бежать окрыленный своим невероятным успехом.
   Когда я достиг деревни, я осмотрел свои нехитрые запасы: пистолет с парой патронов, скальпель, рация и респиратор. Пистолет мне нужен, как и патроны к нему, скальпель то же сгодится, а вот за остальное я могу получить немного денег, подумал я. Мое шестое чувство подсказывало, что враги уже рядом. "Скрыться. Мне надо скрыться", - думал я, но ноги уже не слушались. Я уже потерял способность мыслить, но продолжал искать убежище, опираясь на свои инстинкты. Потом я окончательно потерял сознание и провалился в забытье.
  -- Не-е-е-е-е-ет!!! Я не должен терять сознание!! Только не сейчас! Нет. Они найдут меня. Эти злостные пришельцы найдут меня. Мне нельзя терять сознание! Нет, - я пытался кричать про себя, заставив иди, встать, продолжать движение, все что угодно, но только не спать. Но я потратил слишком много сил, пытаясь выбраться, слишком много. И я провалился в глубокий сон.
  -- Не-ет!! - и я открыл глаза, - похоже, я преодолел себя! Но нет, наверное, я все-таки вздремнул, но сколько же прошло времени? За то время, что я провел там, я разучился его чувствовать. Где я? Может они меня уже схватили? Но нет. Это место очень похоже на хлев, по сравнению с тем местом, где я раньше жил, оно просто шикарно. А может они меня схватили, напичкали наркотиками и это все мне мерещится? Нет! Я этого не переживу! Только не туда! Только не это! - я ощупал себя. Те же рубцы, те же раны, та же боль. - Ну нет, я не мог попасть им в руки! Нет, а если я все-таки попался? Нет, не надо думать об этом! Нет! Я не дам вам свести меня с ума! Нет! Я убью вас всех! Я задушу вас голыми руками!! Я не дамся живым! Стоп. Надо найти более надежное укрытие, а сюда, того и гляди, кто-нибудь заглянет, и тогда поднимется шум, а вместе с ним и ОНИ.
   Когда я попытался пошевелиться, острая как бритва боль пронзила мое израненное тело.
   "Встать"! - командовал я себе. - "Встать! Вот так! Встать и идти! Искать! Надо найти надежное укрытие". Посмотрев в щели, я заметил прекрасный дом.
  -- Этим домом владеет явно богатый человек. Наверно, это дачный домик какого-нибудь нового русского или "бедных цыган". Надо туда проникнуть. Там явно есть еда, вода, одежда и главное - деньги, - думал я.
   Я стал осторожно, как хищник, высмотревший свою добычу и подбирающийся для мгновенного и смертоносного прыжка, прокрадывался к дому. Решеток на окнах не было, но окна были закрыты. Я достал пистолет и хотел снять его с предохранителя, но он и так на нем не стоял. Я спрятал свой пистолет под свои лохмотья, и прижался к стене дома. Тишина.
  -- Наверное, никого нет дома, - подумал я. - Но как же лучше всего проникнуть в дом? Через дверь? Но это слишком глупо. Меня может кто-нибудь заметить, да и дверь может быть заперта, хоть это и деревня. Судя по дому, здесь есть, чем поживиться, так что хозяин может его запирать, а может он вообще в отъезде, и тогда дом точно заперт.
   Я огляделся еще раз.
  -- Ковров не видно, так что это скорее всего не цыгане, - размышлял я. - Вот курятник и несколько кур, а это значит, что хозяева здесь часто бывают, а значит, это вряд ли дача нового русского. Значит, здесь живет очень богатый деревенский житель. Чушь какая-то. Где, и, самое главное, как в деревне можно заработать, такие бешеные деньги?! Ладно, хватит думать - время уходит. Итак. Решено. Лезу в окно.
   Я осторожно подкрался к окну и заглянул в него.
  -- Никого нет. Стекло лучше не разбивать - это слушком шумно и заметно. - Прикидывал я. - Лучше вынуть стекло, но для этого надо найти что-нибудь плоское и твердое. Эх! Отвертку бы мне, - но отвертки не было. Пришлось отдирать скальпелем. Вскоре я вынул стекло. Приблизительно столько же времени ушло и на другое стекло. Наконец, я проник в дом.
   Я прошелся по всем комнатам, но там не было ни души. И хотя обстановка в доме была шикарная, я не стал ничего разглядывать. Выяснив, что я один в доме, я вернулся к тому окну. "Надо как можно быстрее вернуть стекла на место, иначе, хозяева сразу поймут, что у них гости. Инструменты искать в чужом доме бессмысленно, ведь я не знаю его, а значит надо справиться подручным материалом", - я прошел на кухню, и взял нож и ложку. Потом я открыл окно и осторожно вылез наружу. Затем, аккуратно поставил стекла на подоконник и залез туда сам, боясь разбить или раздавить стекло. Затем поставил стекло на пол. То же самое я повторил со вторым стеклом. После чего я взял стекло в руки и сел на подоконник. Я поставил стекло на место и хотел закрепить его, но тут я вспомнил, что забыл взять рейки. "Черт возьми!" - сказал я и поставил стекло на место. Пришлось слазить еще раз за рейками. Таким образом, орудуя ручками ножа и ложки, я более-менее вогнал гвозди на место. Конечно стекло стало держаться гораздо хуже, чем раньше, но зато было не заметно, что его вынимали. Я закрыл окно и пошел на кухню.
   На кухне я тщательно помыл руки, не знающие воды уже столько времени. Затем попытался вспомнить, где здесь я видел душ, но все равно нашел его лишь через несколько попыток. "Стоп. Если я сейчас искупаюсь, то мне придется ходить в мокрой, грязной, вонючей одежде. А это значит, что толку оттого, что я искупаюсь, не будет. Вывод - надо найти подходящую мне чистую одежду". И только потратив бог знает сколько времени, я нашел то, что более-менее мне подошло. "Сойдет", - решил я, несмотря на то, что одежда была мне несколько мала. Я аккуратно сложил все вещи обратно в гардероб и вернулся в душ. Я положил пистолет на ванную полку, разделся и включил душ. И хотя душ лил еле-еле, чтобы я смог услышать, если кто-то прейдет, грязь с меня так и лезла. Но дело того стоило. После душа в этой одежде меня можно было принять за дебила, но не за бомжа, или сбежавшего заключенного, а значит, я смогу ходить по улицам, не боясь попасть в тюрьму, хоть и не здесь, но все же.
   "Теперь надо избавиться от старой одежды, а то она так привлекает к себе внимание своей вонью, что может все мне испортить", - рассудил я и решил спрятать ее в туалете, благо там я заметил подходящее место. Спрятав ее, я стал думать, что мне делать дальше. "Когда придут хозяева, надо будет заставить их отдать мне деньги, а потом смыться отсюда. Но как заставить хозяев врасплох, а то они могут поднять шум? Вспомнил! Где-то наверху я видел подходящую комнату, там нет зеркала, которое может все испортить, и дверь открывается во внутрь, - тут до меня донесся шум. - Хозяева! Что же делать?! Быстрее наверх". Со всех ног, стараясь не производить никакого шума, я побежал в ту комнату. Я спрятался за дверью, приготовил пистолет и стал ждать. "Черт возьми! Я забыл вытереть за собой следы у окна, теперь они, наверняка, догадаются, что кто-то проник в их дом. Надо же! Сделать столько и совершить такую глупость. Надеюсь, они не вызовут милицию", - я прислушался. Снизу доносилось несколько голосов. "Черт возьми! Это не входило в мой план. Ладно, я как-нибудь справлюсь. Ну почему они не поднимаются сюда? Или я еще что-нибудь сделал не так? Они, наверняка, нашли мою одежду! Не надо было мне ее там оставлять! Все! Хватит ждать! Надо спускаться вниз".
   Я осторожно открыл дверь и выглянул. Никого. Боясь издать хоть малейший звук, на цыпочках, я стал спускаться вниз. Еще раз, на всякий случай, я проверил предохранитель, потом прислушался. Голоса слышались из-за угла. "Отлично, наверняка, они там вместе решают, что им там делать", - подумал я. Я подкрался ближе и уловил часть их разговора.
  -- ... в то же время. И не забудь захватить деньги.
  -- Не забуду. Разве я когда-нибудь тебя подводил?
  -- Нет. Ну ладно, пока.
  -- Самое время, - подумал я и вышел из-за угла.
  -- А это еще кто?
  -- Руки вверх!
  -- Что?! Это ты кому говоришь, сученок?! Да я его у тебя отниму да в жопу вставлю так, что забудешь, как твою мать зовут!
   Чтобы пресечь все его домыслы на мой счет и показать, что я не шучу, я выстрелил ему в ногу чуть ниже пояса.
  -- А-а-а-а-ай!!! Сученок!! - закричал он, "преклонив" передо мной колено.
  -- Ты что, мужик! Ты что, спятил? - стал наезжать второй.
  -- Я тебя урою. Да ты знаешь на кого ты наезжаешь!
  -- А ну встать! - скомандовал я. - Кому говорят, а то сейчас ляжешь, но уже навсегда! - раненный нехотя повиновался.
  -- Сученок. - прошипел он.
  -- Мужик, да что тебе нужно? - все верещал другой.
  -- Для начала, чтобы вы оба заткнулись и отвечали на мои вопросы, - они повиновались. - Итак, кто из вас хозяин этого дома?
  -- Ну, я, - сказал раненый.
  -- Где деньги.
  -- Так ты за деньгами. Кто тебя послал?
  -- Я сейчас сам пошлю на тот свет, если не покажешь где деньги.
  -- Хорошо, хорошо.
   Когда он поднялся, я сказал: "И ты то же. Вперед!" Охромевший зашагал вперед, пронизывая меня ненавистным взглядом, и матеря на чем свет стоит, правда про себя. Он подошел к паласу и сказал:
  -- Вот здесь.
  -- Не вижу, - и он стянул палас. Под паласом оказался люк.
  -- Но ключ у моей жены.
   Я выстрелил по замку.
  -- А теперь, если не хочешь, чтобы твои яйца остались у жены в качестве сувенира о тебе, открывай!
   Он долго возился с замком, гораздо дольше, чем было нужно, но, в конце концов, когда мой пистолет завис над его пустой головой, он снял замок.
  -- Вот. Доволен?!
  -- Ну и где деньги?
  -- Внизу.
  -- Ну уж нет - лез сам.
   Я решил, что не стоит туда лезть самому, так как даже если они не нападут на меня, когда я буду спускаться, они запросто могут запереть меня там. Вскоре раненный спустился.
  -- Доставай, - скомандовал я.
  -- Держи.
   Я мотнул пистолетом в знак того, чтобы другой стал принимать у него деньги. Но когда тот подошел, раздался выстрел из ружья, ему снесло полбашки, и труп свалился в люк.
  -- Черт побери! У него там было ружье! - выругался я про себя. - Как же я раньше об этом не подумал. Хотя, это разве что-то бы изменило?
   Я осторожно обошел люк с другой стороны, но потом решил, что это мне не поможет, ведь отверстие люка такое маленькое, что практически нет никакой разницы с какой стороны, я высуну голову, и меня осенило. Я подтащил палас к себе и спихнул его в люк. Как я и ожидал, его нервы были на взводе, и как только палас высунулся в люк, тот стал палить. Как только я услышал, что он прекратил палить, я сразу заглянул в люк. Палас упал ему на голову, его раненная нога подвела его, так что он упал. Когда свинец достиг его головы, он пытался убрать с себя палас.
   Я осторожно спустился, глядя через плечо, на тот случай, если он жив. Спустившись, я первым делом отпиннул ружье, а потом стащил с его лица палас и оглядел рану. Я промазал, пуля попала ему в висок. Когда же я огляделся, меня ждало разочарование. Оказывается, здесь этот негодяй хранил наркотики, которые, по всей видимости, продавал. Теперь мне стало ясно, на какие деньги он построил этот дом. Единственным плюсом было то, что здесь у него был еще и небольшой склад оружия, как я понял для самообороны. Забрав оружие и патроны, а так же обыскав трупы, я вылез. Мне пришлось потратить уйму времени, прежде чем я нашел немного денег, наручные часы и сумки. В одну сумку я покидал оружие и сверху его одежду, а другую забил провиантом. Потом подождал немного, подошел к двери, набрал воздуха в грудь, и открыл дверь.
  -- Итак, - подумал я. - Жаль конечно, что я не спросил, где здесь ближайшая остановка, хотя они, скорее всего, проверяются военными. Что ж, возможно так даже лучше. Если я оказался на задах, когда убегал с базы, значит, где-то впереди находится дорога. Хотя если все время идти в одном направлении дорога все равно когда-нибудь попадется. Что ж, надо идти, пока кто-нибудь не поднял тревогу. Хорошо, что хоть уже все привыкли, что народ дома боевики смотрит, - и с этими мыслями я пошел вперед, как можно дальше от проклятой базы...
   ... А дальше, все мои воспоминания понеслись со скоростью света. Перед моими глазами мелькали люди, здания, животные, ..., бомж, которого я застрелил, когда он решил меня обокрасть. Я все время двигался, но я никогда не шел в одном и том же направлении хотя бы один день, так как боялся, что меня обнаружат. Те деньги, которые удалось мне достать, я потратил довольно быстро, накупив на них сала. Так что мне пришлось жить, собирая по пути стеклянные бутылки, на собранные же деньги я покупал хлеб. До чего же оказывается вкусен обыкновенный хлеб, если поседеть на таком меню, на котором сидел я, хотя бы неделю! Но мысли, как и кошмары прошлого, никогда не покидали меня, и каждый новый прожитый день добавлялся к моему кошмару. Сначала, я размышлял о том, что я пережил. Та уверенность, с которой я бежал, давно улетучилась. Если раньше я был абсолютно уверен в себе, то сейчас меня одолевали сомнения. "Если я прав, и инопланетяне действительно здесь на Земле, то почему до сих пор о них ничего не слышно, почему нет такого прогресса в технологиях, если правительство продалось им, почему нас до сих пор не сделали рабами, и, наконец, зачем они проводят эти медицинские эксперименты?" Ответов ни на один этот вопрос у меня не было, хуже того, если они правы, и я все-таки убил своих сослуживцев, то это все объясняет. Как сказали врачи, у меня наблюдается обостренная шизофрения, а значит, когда меня оглушил тот офицер, мне могли померещиться зеленые рога, особенно если у меня шизофрения,... "Но нет! Гнать! Гнать!! Надо гнать эти страшные мысли прочь из головы!!! Нет! Я не мог их убить, не мог! Нет!!! Нет!! Нет! Не мог. Ведь если я это сделал, мне не зачем жить... Нет! Это все они - гадкие пришельцы! Я найду их всех и выпотрошу их гадкие кишки, как у какой-нибудь рыбешки. Надо быть осторожнее. Они следят. Они постоянно за мной следят. Это они посылают в мою голову эти мысли. Это они! Они!! Они!!! Не я..."
   Я боялся каждого куста, каждого человека и даже каждое животное, которое я встречал на своем пути. В каждом я видел своего заклятого врага, но от нападения на окружающих меня останавливала та же самая паранойя. Ведь если я нападу на них, им сразу станет известно, где я нахожусь, и тогда они схватят меня. Но в какие-то минуты мне казалось, что виновен я, а не те, кто меня мучил. Я старался гнать эти мысли из головы, но они приходили все чаще и чаще,... И тогда я решил, что поскольку я наверняка не знаю, кто является пришельцем, кроме того офицера, я должен смириться, и скрыться, уйти туда, куда глаза глядят, туда, где они меня никогда не найдут. Там собраться с силами, а когда я буду готов, напасть, и наказать их за то, что они со мной сделали. С такими мыслями я стал пробираться к вокзалам, там я садился на разные товарные поезда, и ехал из города в город, но вскоре мои скитания обрели направленный характер. Я решил, что безопаснее всего мне будет находиться в глубинах моей необъятной родины. Так я стал выбирать те поезда, которые шли в глубь страны. Стало совсем холодно, когда я решил, что мои скитания закончены. Так я оказался в Сибири.
   Я чуть не окоченел, прежде чем сумел устроиться хоть на какую-то работу. Бригадир вошел в мое положение, хотя, я абсолютно уверен, что он сразу понял, что я беглый. А что еще можно подумать, если человек приезжает в Сибирь в потрепанной одежонке не его размера и без каких-либо документов? Я бы подумал то же самое. Но мне было уже на все плевать. Самое главное это то, что у меня появилась крыша над головой, и корка хлеба. Работа была, конечно, очень тяжелая - валить лес вместе с другими заключенными, но я не жаловался, хоть бригадир и не платил мне, зато, он снабжал меня пищей, и даже выделил полуразрушенный домик, оставшийся со времен "царя-гороха". Дом был холодный, ветхий, без воды и отопления, но зато мой.
   Я встал с кровати и размял кости.
  -- Что ж, - подумал я. - Я неплохо устроился: у меня есть еда, я даже устроил что-то вроде водопровода, дров для обогрева у меня вполне хватает, но нет, что-то меня в последнее время гнетет. Нет. Это не из-за денег, и не из-за еды или условий, к ним я уже привык, нет, это что-то знакомое. Знакомое, и страшное... Сегодня я взял выходной по болезни, и хотя от моего здоровья почти ни чего не осталось, я все же счастлив. Сегодня я, наконец, отдохну.
   Я подошел к окну. За окном была метель. "Значит мои старые шрамы были правы, опять непогода". Но вдруг мое внимание привлекло что-то. Я приблизился к окну и вгляделся. Что же это? Что-то блеснуло еще раз, и я узнал это.
   - Снайперский прицел! - пронеслось у меня в голове.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"