Даниил заходит ко мне в комнату и кладет на мой туалетный столик крупные купюры:
- Тебе передали презент.
- Главный конкурент? - спрашиваю я.
- Он самый, Константин Олегович, все-таки твоя работа иногда приносит хороший доход, я отказываться не стал, от него не убудет, ты же его младшего брата лечила, единственного родственника. Велел передать большую благодарность, травматолог очень тебя хвалил, первая помощь оказана квалифицировано и поэтому больной семимильными шагами движется к выздоровлению.
- Что-то в твоих словах меня напрягает братец. Тебя что, так сильно достал этот конкурент?
- Достал, но все решаемо, ты прекрасно сделала свою работу, получила за это благодарность, а со своими конкурентами мы с Денисом разберемся.
- Тогда что тебя так напрягло, брат, я же вижу, что ты не в себе?
- Свадьба, не люблю я все эти сборища, но Марина хочет, и отказать не имею права. Я бы предпочел скромную роспись в ЗАГСе - и на теплоход в свадебное путешествие, в фуршеты, они же пьянки, меня немного нервируют.
- Ну, братец, ты же не девственница, которая с ужасом ждет первой брачной ночи, ты бравый офицер, на войне не сломался и фуршет переживешь, а супругу нужно баловать и ублажать. Девушкам хочется праздника, а замужество назвать праздником язык не поворачивается.
- Тебе-то откуда знать? - смеется Даниил.
- Я догадываюсь, а когда выйду замуж узнаю точно.
Даниил уходит, а я начинаю собираться на работу, у меня смена, Принц уже у двери сидит, ждет, ответственный охранник. А деньги пригодятся, куплю новую сумку, а то хожу и думаю, в какой момент моя авоська развалится на части: сегодня или до завтра доживет, а может ещё на что-то полезное хватит, щедрый оказался конкурент, радует, что ценит здоровье родственника.
***
Последний вызов в эту смену пришелся на массовую драку в одном из питейных заведений города. На место прибыли три свободные машины, нас уже встречали люди в масках, понятно, наши бизнесмены сначала вызывают силовые структуры, а потом, когда те разбросают дебоширов по углам, добавив при этом травм и дерущимся, и просто свидетелям происшествия, только после этого звонят в скорую помощь. А для покалеченных минута промедления может стоить жизни или потери здоровья, нет, понятно, что драчунов успокаивать нужно, и делать это должны компетентные органы, но почему в таких случаях не вызывать одновременно и медиков. А то приезжаем к шапочному разбору, потом родственники пострадавших предъявляют нам претензии, а вот людям в масках слова никто не скажет.
Нас конвоируют в кафе, довольно приличное заведение, было до драки. Сейчас в зале нет ни одного целого стола, на полу разбитая посуда, разбросанные закуски, разлитый алкоголь и более десятка человек уложены в рядок лицом вниз, остальные кто стоит, кто лежит у стены. Люди в масках медленно расхаживают по залу, вертя в руках дубинки и наводя ужас на посетителей.
- Сюда, - говорит один из бойцов в маске и ведет меня к мужчине, лежащему на полу, вокруг головы у него уже натекла лужа крови. Кошмар какой! Он вообще жив?
Осторожно переворачиваю больного и вижу знакомый шрам.
- Константин Олегович, а вы зачем в драку полезли, не царское это дело кулаками махать. А свита для чего? Приказали бы, и пусть качки мышцы разминают.
- Так все на полу мордой вниз лежат, горемычные, - отвечает болезный.
- Ну, раз решили не в свое дело влезть, то терпите, - открываю чемоданчик, достаю вату и перекись, нужно вытереть кровь и наконец-то увидеть рану.
Надо мной стоит боец в маске, следит за манипуляциями, но при этом загораживает тусклую лампочку. В кафе и так полумрак и мало, что можно разглядеть, так ещё и единственный источник света человек в черном заслоняет.
- Товарищ боец, не могли бы вы отойти, свет загораживаете, а лучше бы кто-нибудь свет включил, я медик, а нам приборы ночного виденья не выдают.
Боец хмыкнул, но отошел, а через несколько минут в зале включили свет, хорошо-то как, сразу все повреждения на голове болезного видны.
- Бутылкой по голове заехали?
- Пропустил удар, видимо, старею, реакция уже не та, - улыбается он.
- Раз старый, то дома сиди, а не в питейных заведениях.
- Это моя работа, мои парни наняты охранять это кафе, я пришел проверить, а тут наезд, пришлось принимать бой.
- Прямо краткая сводка софинформбюро о положении на фронтах, ужас какой, а почему тогда твои охранники мордой в грязный пол уткнулись, а где тогда нападавшие?
- Рядом с бойцами лежат, наш ОМОН не разбирает, кто прав, кто виноват, сначала всех уложат, а разбираться будут следователи.
- У них служба такая, бери больше, кидай дальше, а виноватых и правых отсеивать будут другие.
- Вот и я о том же, - шепчет Константин Олегович.
- Нужно зашивать несколько глубоких рассечений, но на полу, я не рискну это делать, сплошная антисанитария, а ещё требуется мелкие осколки из волос убрать.
- Так вы можете встать и присесть куда-нибудь, - раздается голос над моей головой.
- А не подскажешь, куда можно сесть и вообще есть ли тут то, на что можно сесть?
- Может и есть, - отвечает он.
- Так, Константин Олегович, вы пока сядьте, я вам сейчас салфетку с раствором дам, приложите к ранам, а мне нужно других болезных осмотреть, потом к вам вернусь, может, по пути стул найду.
Прикладываю к голове пациента салфетку, пропитанную специальным раствором, осторожно усаживаю его спиной к стене и, взяв чемодан, направляюсь к ещё одному покалеченному.
***
К Константину Олеговичу я возвращаюсь спустя два пациента, которым оказана помощь, и они направлены в машину скорой помощи. У пациента изменилась дислокация, он удобно устроен на стуле, рядом с ним поставлен почти целый стол, за ним сидит следователь и что-то напряженно записывает.
- Я могу оказать помощь покалеченному? - Ставлю чемоданчик на стол и, не дожидаясь разрешения следователя, начинаю осматривать голову.
- Конечно, вы можете оказать первую помощь, - следователь осматривает меня, что-то знакомое в его чертах лица, не помню, чтобы я встречалась со следователями. Или встречалась, но не помню об этом?
- Мы знакомы? - спрашиваю я его.
- Вы оказывали помощь моей матери год назад.
- Вполне возможно, как показывает практика, наш город довольно невелик и легко можно встретиться.
Пока осторожно вынимаю из волос пациента мелкие и средние осколки, в кафе начинается шевеление. Часть лежащих парней поднимают и начинают выводить из кафе, остальным лежащим разрешают встать и подойти к следователю для сличения личности, они подходят, видят меня и улыбаются как родной. У некоторых раны на лице, нужно бы обработать, но пока я занята их боссом, у него раны серьезные, главный удар на себя принял, просто герой.
- У меня есть дефицитный медицинский клей, можно заклеить глубокие рассечения, но это только до прибытия в больницу, зашивать все равно придется.
- А сама зашить не можешь? - говорит Константин Олегович.
- Могу, но это сложная процедура, требующая подготовки, волосы нужно около раны сбрить, обработать операционное поле, инструмент стерильный, да и помещение нужно подходящее.
- Ну, раз так, то склеивай, - говорит он.
- Тогда сначала договоримся, ты покупаешь мне этот медицинский клей, нам его чуть ли не под расписку выдают, дорогой он, а медицина у нас нищая, это хорошо, что у меня смена заканчивается...
- А в начале смены ты бы мне такое лечение не прописала? - Спрашивает Константин Олегович.
- Извини, но нет, у нас четкое указание использовать его только в крайних случаях и желательно для детей, а люди состоятельные такое средство могут и купить.
- Понял я, что у нас дискриминация по кошельку, раз имею деньги, значит, за оказание медицинской помощи придется платить.
- Уточняю, за оказание дорогой медицинской помощи, более комфортной для пациента, первую помощь, я бы оказала в любом случае, пару стежков, чтобы стянуть концы раны и до больницы доехал бы прекрасно, а в больнице нитки сняли и наложили швы уже по всем правилам и в соответствующей обстановке.
- Пиши название клея, к следующей твоей смене куплю, - вздыхает он.
- И нечего вздыхать для тебя это копейки, а некоторым пациентам и такого не купить.
- Ты знаешь, я бы не удивился, если бы ты для себя просила, а ты почему-то для потенциальных пациентов стараешься. Разве такие люди ещё остались?
- Нас много, но мы тщательно скрываемся, а то закроют в музее и будут за деньги показывать.
Пока пациент тихо хихикал, я быстро склеивала края ран, а потом, наложив на них специальные салфетки, начала делать повязку.
- Так с боссом закончила, теперь займусь бойцами, - разворачиваюсь и смотрю на качков, которые выстроились за моей спиной, - так, бойцы, слушай мою команду! Подходить по одному и показывать, где болит и быстро, у меня смена заканчивается, организм требует законного отдыха.
Хорошо, что у бойцов были только царапины, раны обработала быстро.
- Болезный, - обращаюсь к Константину Олеговичу, - тебя подвезти к врачу или следователь ещё с тобой не закончил?
- Езжай, меня довезут, - говорит он.
- Спасибо, царь, за разрешение удалится, - улыбаюсь я, и чуть ли не бегу к выходу.
Наша машина выезжает последней, хорошо, что Афанасий Николаевич давно работает и понимает, что раз фельдшер задержался, значит так нужно, и он не прохлаждался, а оказывал помощь больным.
- Всех вылечила? - улыбается шофер.
- Еще даже не приступала, поехали, у нас смена закончилась, меня уже охранник ждет, волнуется, наверно.
- Ох, волнуется, - смеется Афанасий Николаевич.
Принц уже сидел у крыльца, а мне ещё отчет писать и как предусмотрительно, что половина отчета у меня есть, пока было свободное время, написала.
- Жди, охранник, я очень быстро, - глажу пса по голове и убегаю, нужно закончить все дела и потом спокойно спать.
***
Через двое суток на станцию скорой помощи доставили коробку с тюбиками медицинского клея в сопроводительных бумагах, было написано, что это подарок от спонсора, который пожелал остаться неизвестным. Наша ответственная старшая медсестра, что перед сменой выдает нам лекарственные препараты, выдала всем фельдшерам по два тюбика, остальное спрятала, а то начальство быстро ликвидирует излишки, а нам они нужнее.
Если доведется ещё раз встретится с Константином Олеговичем, скажу ему спасибо за спонсорство.