К середине 21 века общая численность людей превысила критический рубеж 12 миллиардов. Вследствие этого, а также по-прежнему продвигаемой глобальным Мировым Правительством идеологии сверх-потребления возникает сильный дефицит ресурсов. Дорожает нефть, а также производимые с ее помощью удобрения, истощается почва, что, вкупе с новыми болезнями, поражающими посевы, приводит к сильному снижению объемов производимой пищи. Все больше регионов планеты оказываются в бедственном положении, значительно повышаются голод и безработица.
У населения растет недовольство правящей элитой, продолжающей купаться в роскоши и насаждать идеологию "красивой жизни".
Некоторые регионы пытаются выйти из-под контроля Мирового Правительства и образовать анклавы, какие-то дестабилизируются искусственно, вспыхивают восстания, планета буквально утопает в локальных конфликтах.
Мировое Правительство в рамках программы сохранения "Золотого миллиарда", в соответствии с теорией "управляемого хаоса" провоцирует новую Мировую Войну всех-против-всех, рассчитывая сохранить контроль над ядерным арсеналом в своих руках и применяя его локально, для санации наиболее "бесполезных" и опасных, с точки зрения скопления людей, регионов: крупных мегаполисов Индии, части Китая, европейской России и Европы и осторожно - стран Арабского мира, до последнего сохранявших видимость суверинитета. Остальные территории были ввергнуты в "управляемый хаос", где население уничтожало себя самостоятельно. Для санации африканских и южноамериканских "стран третьего мира", располагавших полезными ресурсами применялась так называемая "контролируемая эпидемия" боевых вирусов, эти регионы стали своеобразным полигоном для испытания биологического оружия нового поколения. Позднее оно же было использовано в Сибири и на Урале для срочного "экологически чистого" решения человеческого вопроса - эти территории планировалось заново заселить и в ближайшем будущем использовать как одну из баз для добычи и транспортировки ресурсов конечному потребителю.
Но в полной мере данная программа не была реализована, так как какая-то часть высших военных чинов Китая уцелела, спаслась от арестов и расстрелов, и после ядерного уничтожения Пекина и распада бывшего Китая на враждующие малые провинции (где население, подогреваемое многочисленными "агентами влияния" должно было постепенно перебить друг друга) сумело запустить китайский вариант "Удара из Могилы". Данная программа предусматривала перехват контроля над остатками китайского ядерного арсенала и массированный обстрел всех потенциальных противников.
БОльщая часть ракет была заблаговременно выведена из строя, и потому так и не покинула шахт, 70% того, что взлетело, было перехвачено и сбито орбитальными группировками бывших серхдержав, но какая-то незначительная часть все же достигла цели.
Уничтожение ряда американских городов сыграло на руку Мировому правительству, позволив беспрецедентно повысить меры "безопасности" (контроля), после чего досрочно начать выбраковку собственного "неблагонадежного" населения в соответствии с программой "Золотого миллиарда". Данный план подразумевал постепенное сосредоточение необходимых "человеческих ресурсов" в специально подготовленных закрытых анклавах - укрепленных районах, разбросанных по территории США с последующей поэтапной санацией всех остальных категорий, но частично провалился из-за неожиданно сильного противодействия со стороны ряда общественных организаций, признанных экстремистскими. Когда дело дошло до открытых вооруженных столкновений, анклавы - убежища, несмотря на явный недобор состава, были закрыты, а пути подхода уничтожены. Через несколько месяцев после этого по всему миру были зафиксированы вспышки новой эпидемии, что, безусловно, свидетельствовало о тщательно спланированных и подготовленных акциях. Война, начавшая угасать, вспыхнула с новой силой, но теперь здоровые люди сражались против зараженных.

Сейчас уже сложно сказать, откуда взялся вирус Бешенства, кем-то по иронии прозванный "План Б". По одним данным, мировые элиты, давно готовившие войну, получили это оружие после расконсервации и исследования материалов Зоны 51, по другим - оно появилось после аналогичного инцидента 2020 года, но получившего, из-за распространения личных средств записи информации, гораздо более широкую огласку.
Вирус не был похож на все остальное, ранее созданное человеком биологическое оружие. Очевидно, расчет делался на то, что под его воздействием "нежелательные элементы" в короткие сроки взаимно уничтожат друг друга, после чего вирус исчезнет сам собой. Однако, этого не произошло - Джинн был выпущен из бутылки, и вернуть его обратно было уже неозможно. На мир надолго легла тень...

Виктор "Дюк" Горячев . Посылка. Часть 1.

На борту белой краской было криво выведено "KURVA" - большие, корявые буквы. Тот, кто писал это, был, вероятно, мало знаком с польским языком, да к тому же, сильно пьян.
Бывший хозяин-поляк называл это уебище "яхтой", хотя по сути, внятно определить класс этого корыта смог бы только очень опытный в таких делах морефил (или как называются любители подобных вещей). Даром, что по морю Курва никогда и не ходила.
Вероятно, ее назвали в честь прошлого владельца.
Ржавый нос рассекал холодные зеленые речные воды. Трухлявые доски палубы набухли под мелким дождем. Пара стареньких движков "Ямаха" убаюкивающе тарахтела где-то позади.
Под березентовым навесом на складном стульчике восседал человек. Он меланхолично наблюдал за проплывающей мимо промзоной, зябко кутаясь в теплую куртку. Листва уже начала сходить с деревьев, и сейчас из остатков бетонных заборов, будок, из провалов окон цехов тянулись вверх черные и тонкие, словно обгоревшие пальцы, голые ветви.
Наиболее толстые усеивало воронье.
Они ему снились всегда, когда наступала осень. Ленивые, словно в замедленной съемке, круги от капель дождя на тихой глади воды, и голые ветви. Сигарета не согревала, и он щелчком отправил ее за борт. Захотелось выстрелить по воронью, но он только поудобнее переложил пристроившуюся на коленях горизонталку.
- Че они там жрут, как думаешь?
- А?
- Не, ну зацени, жирные какие. Чем-то же они питаются? Чем?
- А хуй знает. Просто. Друг другом вон.
- О, точно, хаха. Слышь, Дюк. Ты эта, посматривай там. Че-то мне стремно.
- Стремно?
- Ну да, нехорошо как-то. Я этих.. Чую. Рядом они где-то.
Из люка высунулась чумазая голова в очках-консервах.
- Эй, кэп, ты только не говори никому, кроме нас. А то тебя ж на карантине привалят. Решат, что ты из этих, ну на "краснухе" спор наелся. И, типа, мутировал. И все, к стенке. А труп сожгут. Прям в шаланде твоей. Как викинга, бля.
- Типун тебе... Я там и не бываю даже. Нафиг мне туда. И вообще, Стасон, хуй ли ты жало тут высунул? Нашел, где течет?
- Ладно, ладно... Эй, Дюк! Кэп! Знаешь, почему его Дюком зовут?
- Пошел нахе...
- Дюк - это сокращенное. От "пиздюк", понял, да? Хаха.
Голова спешно втянулась, спасаясь от брошенной пластиковой лейки. Лейка ударилась об край, и, отскочив, исчезла за бортом.
- Виктор, ну ебаный в рот...
- Ну что? Что? Кого ты ей поливать собрался, Сем? Мы же посреди реки, а не на плантациях. Этих, конопляных.
Семен, пожилой уже коренастый мужик с проседью в бороде, выдохнул свое "йииээх!", безнадежно махнул рукой, и пошел в жилой отсек. Дюк продолжил наблюдать, хотя здесь это было, скорее, пустой формальностью.
Дикие почему-то воду не любили, и в реку бы полезли едва ли. Даже во время дождей их активность заметно снижалась. Так что бояться следовало прежде всего нормальных живых людей - криминалов там, или копов, но и тех так далеко от фронтира было мягко говоря, не очень много.
Через час на палубу вылез Стасон, вытирая лицо мокрой ветошью.
- Ну чего там у нас, охранничек? Не сожрали еще?
- Ой ты допиздишься, козлина... Залатал днище?
- Ага. И сам ты днище, кстати... А чего это тебе там втирал мореход наш?
- Да чует он что-то. Типа.
- А, ну это нормально. Как там груз наш поживает?
- Хуй знает. Проверь иди.
- Да не, страшные все чота. Ну, одна только ничего. Дюк, слышь?
- М?
- Как бы Семен Семеныча нашего с такими крокодилами подальше не заслали.
Дюк пожал плечами, снова уставился на заросли. Что-то ему там не понравилось, что-то блеснуло, задвигалось...
- Давай пива хоть прита...
- Пригнись!
Сам Дюк в прыжке с места полетел за надстройку, когда с берега раскатисто ухнул двенадцатый калибр. Стреляли дробью, метров с тридцати, так что сильного вреда нанести не могли, тем не менее, Стасон, начавший испуганно приседать, с матом повалился на палубу, схватившись за ногу. Следующим выстрелом раздолбило стекла на рубке, за которой укрывался Дюк. В ответ он дал из-за угла дуплет куда-то в сторону стрелявшего, лишний раз воздав привычке наматывать на руку ружейный ремень. А мог бы и проебать ведь. Заорал на одном выдохе:
- Стас заебал валяться давай в трюм тащи автомат!
Но Стас, сориентироваавшись раньше, уже нырнул обратно в люк, потом оттуда высунулась рука с карабином, и толкнула его по палубе по направлению к Дюку. Тот остановился аккурат на пол-пути, зацепившись за что-то, и Дюк, кряхтя и ожидая новую порцию дроби, кое-как дотянулся до него, схватил за ремень, подтащил.
Проверил магазин, дослал патрон, щелкнул предохранителем.
Они уже оставили злополучные заросли позади - Семен, услышав пальбу наверху, велел поддать газа, чтобы поскорее минуть опасный участок.
Потом Дюк увидел, как на горку за зарослями выбралась какая-то фигура в длинном то ли плаще, то ли штормовке, помахала им ружьем. До человека было метров сто двадцать, и он, наверное, думал, что он вне зоны досягаемости их дробовиков. Он ошибся. Нарезняк-то у них тоже был.
Дюк положил карабин на крышу рубки, тщательно прицелился, выбрал холостой ход спуска, и, как учили, на выдохе выстрелил. Фигура на горке согнулась пополам, упала, а потом, вскочив, побежала прочь. Он выстрелил еще два раза, уже не особо целясь, но странный человек все же упал - то ли его настигла и вторая пуля, то ли просто споткнулся.
- Ни хуя ты снайпер.
- Ага. Знай наших.
Из люка с опаской выглянул Бат, четвертый член их маленькой команды, обычно стоявший "на рулях".
- Можно?
- Валяй. Вроде, все. Пациент благополучно закончился.
- Кто это был?
- Меня спрашиваешь? У Семы вон спроси, это он с утра неспокоен был че-то. Слышь, тут дальше река расширяется, вырули подальше от берега. Метров сто, хотя бы. Сделаешь?
- Да без проблем. -Бат достал свой нетттоп, и начал набивать новый маршрут в электронный навигатор лодки. Он полностью контролировал ее со своего компьютера, и всегда заявлял, что механические рули - это архаизм для сраных ретроградов. Из-за чего они постоянно препирались с Семеном - Дюк подозревал, им просто нравилось это делать. Иногда к их бурчанию подключался Стасон.
О, кстати. Он неспешно охлопал себя, с удивлением обнаружив в куртке несколько мелких дырок, через которые был виден белый синтепон. Но в организме лишних, не преусмотренных природой отверстий, вроде не прибавилось.
Потом выдохнул, приводя нервы в порядок. Постоял немного, чувствуя, как опускаются расслабленные плечи. Этой полезной штуке он научился еще давно, на старой работе.
Негромко позвал:
- Семен Семеныч! Аптеку тащи, тут Стаса подстрелили.

Им повезло. Одна из женщин, которых они везли, оказалась то ли бывшим фельдшером, то ли медсестрой, но она довольно быстро и сноровисто извлекла из ноги и бока Стаса маленькие черные горошины дробин (ему повезло, стреляли семеркой, почти с максимальной дистанции. Будь это картечь, все могло бы закончиться куда печальнее), и наложила повязки. Своими силами с такой задачей они бы справились едва ли.
Дюк видел, как Семен смотрел на эту молодую девушку, и отлично понимал, какие шестеренки вращаются у того в голове.
Суть их маленького бизнеса была проста и незамысловата.
Они сплавлялись по рекам, отыскивая и достигая поселений, оставшихся в карантинной зоне после атак Диких и смещения фронтиров прошлых лет. Некоторые из таких поселений сумели как-то сохраниться и приспособиться к новой обстановке. Часть даже сохранила связь с Большой Землей, а те, что были расположены вдоль проходимых рек, сумели наладить небольшой оборот посредством частных лодок, вроде ихней.
Семеныч начал заниматься этим одним из первых - возил по реке продовольствие, мелкую технику, бытовуху, иногда людей. В ту пору истерия, вызванная распространением болезни (Планом-Б ее назвали позже), была еще очень сильна, и на лодках вполне можно было плавать и одному-вдвоем, не опасаясь вооруженных нападений.
Чуть позднее у Семеныча отыскались какие-то старые знакомые, предложившие ему параллельно выполнять для них кое-какие задачи, тогда-то он и нанял себе в помощники Стаса и Бата, в миру Диму. А недавно к ним прибился и Витя по прозвищу Дюк, старый знакомый Стаса.
Таинственные знакомцы Семеныча нанимали в поселках людей, распространявших информацию, что есть некоторый способ перебраться в Грины, не совсем легальный, но, в целом, чистый. Не просто так - за хорошие деньги, и отстояв некую очередь и пройдя отбор. Поскольку любые другие пути за охраняемый периметр карантинных зон местным были заказаны, а жить в страхе перед болезнью люди устали, желающих, в общем, было много. Дальше проводился отбор - выбирали в основном не очень старых людей, чьи родственники были способны набрать нужную сумму. После чего люди, подобные Семенычу, доставляли их в условленные места, где эстафету перенимали "компаньоны". Куда дальше девались их пассажиры, оставалось загадкой, одно Дюк знал точно - в Грины они попадали едва ли. Сколько может стоить рабыня на черном рынке? А человеческая почка или сердце? Сложно сказать. Другое дело, что "челнокам" перепадали далеко не заоблачные суммы. Хоть и неплохие.
Главной задачей оставалось не спалиться перед "пациентами", как они их звали меж собой. Все должно было выглядеть, как настоящая перевозка нелегалов. Партнеры Семеныча каким-то образом отсеивали самых врубных и боеспособных, тем не менее, подозрения, вопросы, и уж тем более, открытое противостояние было крайне опасно.
Попытка завербовать врача не очень вязалась, с точки зрения Дюка, с режимом секретности, даже наоборот. Даже несмотря на то, что нормальный, способный оказать медицинскую помощь человек в их положении был бы на вес золота.
Семеныч, видимо, пришел к тем же выводам - глянул на Дюка, на Стасона, буркнул что-то под нос и поплелся осматривать повреждения. Удивительно, как точно начинаешь понимать все мысли и движения людей, с которыми долго живешь под одной крышей и ешь из одной тарелки.

Теперь плыли быстрее, держась от обоих берегов на почти равном расстоянии. Лодка шла сама, следуя программе - Бат хоть и не был гением, но программистов его уровня сейчас было еще поискать. Его вместе со Стасоном снова погрузили в трюм к пассажирам. Стасу стало хуже - когда кончился адреналиновый приход, он постепенно сник, потом и вовсе впал в беспамятство. Вика, та девушка-доктор, впрочем, сказала, что он будет в порядке, нужно лишь отлежаться.
Теперь Семеныч решил лично заняться охраной собственности, и сел с дробовиком в рубке. Дюк взял карабин и залег меж тюками с одеждой и пожитками пассажиров, не вошедшими в грузовое отделение, и потому в беспорядке разбросанными по палубе.
Изрядно попорченное дробью кресло вернули под навес, усадив в него Убогого Джо - чучело из мешков и старой одежды. Они постоянно таскали его с собой в качестве подсадной мишени. Стараниями Семена Джо выглядел как дремлющий мужик, укутанный в старую шинель и с широкой шляпой, нахлобученной чуть ли не на самый нос.
Шляпа полностью закрывала ту часть, где должно было быть лицо. Заглянув под шляпу, можно было увидеть криво намалеванный член и что-то, отдаленно напоминающее задницу. Как заявил Стас (автор художества), это она так сморщилась, от страха. "Ну, тебе виднее" буркнул тогда Семеныч и отвернулся. И все сразу заулыбались. Да, это была его черта, типа как фишка - старик умел так подбирать интонации, что у него получалось подъябнуть даже вроде на пустом месте.

Дождь перестал, тучи немного рассеялись, проглянуло солнышко. Дюк снял куртку, и укрылся ею сверху, чтобы не припекало, хотя все равно было довольно прохладно. Его убаюкивал запах мокрых досок и мерная качка палубы. Река теперь заметно расширилась, и деревья на далеких берегах почти сливались в один большой желто-красный ковер.
- Эй, кэп! Семеныч!
- Ну, чего?
- Долго еще до Ливницы?
- А ты сам-то не помнишь?
- Не-а...
- Видишь вон ту антенну?
- Это здоровая такая, на холме?
- Да. Джи-Эс-Эм, вышка. Вот, это ориентир нам. Часа через полтора уже подойдем, считай.
- А че думаешь, кто это был?
- Да вот не знаю, что и думать. Далеко уж больно от всего. Откуда им тут?
- Дак и я о том же. И не боятся ведь, да?
- А чего тут бояться? Тут лес один. Диких мало уже.
- Ну так в лесу же споры эти всякие. Болезнь. Все ж деревья зараженные, да?
- Так то деревья...
- Э, ты че?
- А че? Люди ходят, если приспичит. Не мрут вроде.
- Так вот хуй знает, Семеныч. Вся зараза эта... Слышал, она что-то делает, и с растениями, и с животными, и с людьми тоже. Меняет всех как-то незаметно. И не поймешь.
- И что? Ты уже сколько тут? Год? Два? Думаешь, не схватил сам-то? Меняет, ну может. Дык ты сказал, не поймешь. Как жил, так и живи, чего тебе? Больше всех надо, любознательный дохуя? Вот если в дикого перекинешься - тогда да, косяк, но тут раз на раз...
- Да иди ты... Типун тебе. Кстати знаешь че, я заметил, но как-то...
- Че?
- А ты детей старше лет... Ну, четырнадцати там, видел в поселках хоть раз?
- Нет. И не увидишь.
- А почему?
- А ты че как маленький? Вот заладил, блин. Почему, да почему. Без тебя разберутся, понял? За дорогой знай, смотри.
Дюк снова замолчал, погрузившись в свои неспокойные мысли, но постепенно солнце, качка и отходняк после стресса сделали свое дело, и он задремал.

Адрей "Джей" Максимов. Агент. Часть 1.

Вечер выдался дождливым. Машина подъехала, когда Джей как раз проходил под мостом. Сверху лились извергнутые небом потоки, переливаясь неоновыми отражениями, где-то тихо жужжал семафор. Только что все было тихо, и улица была пустынна, и вдруг, словно ниоткуда, взялся автомобиль. Хорошая тачка, Вольво. Как чертик из табакерки, внезапно вспомнилось это старое сравнение.
Джей оценил, как бесшумно работает двигатель, видимо, какой-то новый, из гибридов.
Металл пистолета в кармане казался влажным, шершавые щечки неприятно терлись об мазоль. Вдруг он вспомнил, что не надел сегодня перчатки. Он стал многое забывать в последнее время.
Задняя дверь вольвака распахнулась, обдав его сухим теплом и запахом дешевых сигарет. Приглашая войти внутрь. Он не преминул воспользоваться приглашением.
- Че так долго?
- Да задержались.
- Опоздали.
Собеседник мог бы сойти за какого-нибудь работягу - автомеханика на пенсии: на вид - сильно за полтинник, блестящая в тусклом свете лысина, жесткая недельная щетина, пучок седеющих усов, намечающееся под старым поношенным спортивным костюмом брюхо. Квадратное и в целом, невыразительное лицо. И, несмотря на полумрак салона, темные очки на глазах. Новые, и реально дорогие - со всякими там виртуальными онлайн-примочками.
Промелькнула мысль, что эти самые очки пиздато сочетаются с пузырями на коленях вытянутых треников. Видимо, неудовольствие слишком явно отразилось на его лице.
- Если такой принципиальный дохуя, может, съебешься вон из моей тачки?
- А ты че, решил в джеймса бонда поиграть? Очки модные какие.
- Ой, дерзишь.
- Ладно, отец, ты меня знаешь, не со зла.
Старик криво ухмыльнулся, кивнул водиле. Тот повел машину сквозь дождливую ночь, видимо, на условленное место. Водитель - обычный, ничем не примечательный бритый парень в кожанке, таких быков пруд пруди в постпромышленных районах. Место рядом с ним пустовало.
- Ну скажи хоть, что на этот раз? Неужто и мне кэша отвалят? Заебался на полицаев за гроши горбатить. Как папа карла, епт.
- Ты давно с нами?
- Че?
- Давно работаешь, говорю?
- Да года три уже, а что?
Старик тыкал грязным пальцем с обгрызенным ногтем в ултрасовременный планшет, что-то набирая, выводя на экран непонятные документы. Джей не мог разглядеть, какие - все было словно размыто, в нормальном 3-D их видел только старик в своих очках.
- На фронтире бывал?
- Ты че грузишь, Михалыч? Что за вопросы?
- Фронтир. Знаешь, что это?
Запищал сигнал бэджа, запрещенного, между прочим, как отметил Джей. Федеральный спутник считывал номера авто, права и айдишку владельца, пункт приписки, сверял все с базами данных. Видимо, машина была "чистой", и водитель, и пассажир выглядели спокойными. Если бы что-то было не в порядке, оператору бы поступил сигнал. Если машина "паленая", ей присваивается код-треккер, с помощью которого осуществляется наблюдение, и рано или поздно такую машину задерживают. Бэдж сигналит, что машина взята под наблюдение.
- Что?
- Фронтир.
- Ну слышал что-то.
- Ты помнишь времена первой эпидемии?
- "План Б"? Ну ты че, я тогда пешком под стол гулял.
- А, ну да. Молодой ты еще. Глупый. Короче, спецзон тогда, как таковых, не было, они просто создали карантин, попытались перекрыть периметры войсками. О циклах активности не-таков еще не знали, и типа, думали, что все так легко и будет, и все заебись. Вне карантина же очагов не было.
- Не-таков?
- Ну да... Так в спецах зовут мутантов.
- А потом прошла волна, да?
- Ну, в целом. Месяца через три. Так вот, это был первый фронтир, самый маленький.
- А, их так раньше и называли, да?
- Да по-разному звали. Людей оттуда вытеснили, прошло смещение, и появился второй фронтир. Это когда начали строить блоки.
- Блок-посты?
- Да не, большие Блоки. Ну, типа жилые крепости. Слышал, может?
- Это которые сожгли потом?
- Да, когда пошла новая волна, почти все пожгли точечными ударами. Там до сих пор светится. Потом была третья черта, четвертая, а потом появились буферные спецзоны. Это, типа, считается пятым фронтиром, который есть до сих пор.
- Странная терминология, не слышал. Ну и что, зачем ты все это паришь?
- Потому что тебе есть работа, но не в грине.
- Как - не в грине? Ты ебнулся? Иди ты нахуй, я в спецзону не полезу.
- Фильтруй, а? Не в спецзоне. В районе третьей черты.
- Пиздец... Не, Михалыч, я туда не сунусь. А это, по бабкам-то что?

Грин - так называемые "зеленые", или "чистые" зоны, на которых распространение эпидемии полностью остановлено. Градация идет следующая - зеленые, желтые, оранжевые (патрулируемые сектора фронтиров), и красные - незаселенные карантинные зоны.

***

Второй месяц Джей жил в каком-то клоповнике, больше похожем на старую казарму. Обшарпанные кирпичные стены, личная шконка, больше похожая на длинную табуретку, тир, спортзал, полутемная столовка - вот, пожалуй, и весь быт. Иногда его вывозили в какую-то полуподвальную поликлинику, где обкалывали до помутнения препаратами, назначение которых ему никто не сообщал. Однажды он краем уха услышал, что это карантинные меры для всех, кто работает в желтых зонах.
Большая часть шконок в их блоке пустовала, остальные (весьма редкие) постояльцы были молчаливы и на контакт не шли. Видимо, Служба Федеральных Маршаллов, как и вся их операция, финансировалась из рук вон плохо - патроны для тренеровок ему пришлось покупать за свой счет, заполнив перед этим кипу бумажек и просидев целый час под нейросканером. Контроль за распределением боеприпасов был по-прежнему жестким. За все это время он слышал только туманные намеки на щедрые компенсации и бонусы в конце (чего?), из персонала с ним почти никто не общался, только медсестра и дежурный офицер, постоянно снабжавшие его кипами бумаг, которые требовалось подписать, и в которых говорилось, что его задница по-прежнему принадлежит Службе, но если он каким-то хреном попадет в гражданскую категорию "Б", то есть хапнет инфекции, никаких претензий и судебных исков он компании выдвигать не станет, а тихо и без паники помрет и завещает свое тело на изучение.
Он никогда не был дальше карантинных периметров и старался не контактировать с "ветеранами", и о тех существах, в которых превращались ТАМ люди и животные, он знал тоже только понаслышке.
Оставалось только читать брошюры и переваривать все сказанное Михалычем - так представился когда-то при знакомстве его агент. После того разговора в машине, когда ему довели район действия и общую вводную, никто с ним больше на эту тему не говорил и задач не ставил. Просто все шло, как шло.
Джей пытался выпытать хоть что-то у соседей, но они, по-видимому, также были не в курсе, но виду не подавали, волнения не проявляли, и он решил следовать их примеру. Кстати, самостоятельно выходить за пределы здания им запрещалось, дежурный довел это до сведения Джея еще по прибытии. Никаких решеток на окнах, заборов и охраны, но если хочешь себе работу - сиди на жопе ровно. Вот он и сидел. Он не очень-то хотел эту работу, но другой не было, как и бабок, а их обещали отвалить прилично. Он давно бы уже сменил профессию, но просто не мог представить себя на промке или в офисах, все это просиживание жопы не для него - только оперативная работа. Хотя бы даже такая, если на другую не берут. В общем-то, это все, что было у него в жизни. Все остальное казалось каким-то временным, случайным - сьемные комнаты, знакомства, половые связи. Кто-то мог бы сказать, что он женат на своей работе. Это было правдой.
А за окном по-прежнему лил дождь - парниковый эффект постепенно добивал планету, стоявшую на пороге экологической катастрофы. Джей пару раз видел людей в масках и с какими-то приборами, обходивших вокруг здания. Наверное, радиоактивные осадки добрались и до этих мест. Вскоре в их рационе появились новые таблетки. Традиционно, без комментариев.

В конце концов, он просто смирился, вошел в ритм новой реальности, стал подолгу зависать в тренировочной секции, оттачивая стрелковую и физическую подготовку. Вечерами много читал, скачивая книги из сети, слушал музыку. Доступ к информации им не перекрывали, хотя весь сетевой траффик, скорее всего, также жестко контролировался. За все это время прибыло еще несколько человек, но Джей полностью закрылся, стараясь игнорировать пустые вопросы и бесплодные попытки своих новых соседей разузнать хоть что-нибудь. Его забавляло все это. Он ведь и сам был таким.
Еще через неделю им выдали новое снаряжение и оружие, и начались ежедневные занятия и инструктажи по принципам и порядку работы в зонах, начиная от желтой и ниже.

***

Дождь лупил по железной крыше допотопного фургона, и этот перестук убаюкивал Джея, как и мирное покачивание. Во время сезона осадков дороги прилично развезло, но видимо, в фургоне стояли какие-то дорогие компенсаторы подвески - никаких неудобств пассажиры не испытывали. Их было трое, и все они были, как и Джей, из маршаллов, но кто откуда. Высокий черный детина Соул был вообще из другого города, насколько теперешние агломераты вообще можно было так называть.
Остальные так, пацаны по районам - почти все, как он выяснил, сидели без лицензий последнее время - кто-то из-за проблем с применением оружия, кто-то по запрещенным препаратам. Их группа направлялась по охраняемому "желтому тракту", куда-они не знали.
- О, зацените, беспилотник! Так низко, пиздец.
Соул безразлично покосился на паренька, сидевшего рядом с водилой - на вид тому было лет двадцать. Одной рукой он придерживал лежавшее на коленях короткое помповое ружье, другой показывал куда-то за окно, в серую мглу. Джей выглянул, но увидел только какие-то мутные вспышки в пелене.
- Что это?
- Сигналит, видимо, батарейка села.
- Они ж от солнца заряжаются.
- Ну да. Которого уже месяца полтора нет. Вот они и валятся.
- Сообщим?
- А нахуя? Все равно за ним не полезет никто.
- Ты давно тут гоняешь?
- Я-то? Да так... Гоняю.
- Ясно. -Не стал давить Джей. Успеется еще.
Соул ухмыльнулся. Он был то ли мулат, то ли еще кто, из беженцев, и говорил с ужасным акцентом. Но все больше молчал, или ухмылялся своей идиотской ухмылкой злобного дауна. Какой идиот наделил его полномочиями федерального маршала, было не вполне ясно. И кто дал оружие. Никто к нему не лез. На вид это был реально опасный тип, возможно - с уголовным прошлым.
Хуй вот так скажешь, но другие на такую работу и не идут. А еще тут все так или иначе как следует поработали на лягавых. И все друг от друга шифруются. Потому, что жить хотят. Профдеформация такая.
- Слышь, начальник. Поссать бы...
- Вон в окно ссы.
- В окно неудобно, а в угол можно?
- Ну ты че, потерпеть не мог? Суука...
Водила начал сбавлять ход. Он был здесь, не считая парнишки с дробовиком, единственным представителем начальства, то есть человеком, знавшим, куда направляется группа, и зачем.
- Так, парни. Стволы где?
- Упаковано все, как велено. И печати.
- Сдирайте к хуям. Вот ключи.
- Мужик, как там тебя. Ты уверен?
- Егорыч. Уверен. Если что, регистратор - вот он. Видишь, лампочка красная? Это запись идет. Понял? Я тут за все в ответе. Ссать хочешь? Так давай, не тормози.
Почему-то они все представляются то михалычами, то егорычами, то петровичами, то еще кем-то таким. Вот хуй его знает, почему. Джей, пожав плечами, потянулся к контейнеру.
Из личного оружия у него был только пистолет, его еще в самом начале забрали под опись, взамен выдав, ближе к концу их курса, короткий карабин гражданского образца. В отличие от армейских, он не мог вести огонь очередями и не было запрещенных креплений для спецприборов. Карабин был достаточно сильно поебан, да еще и чертовски грязный, так что Джею пришлось приложить немало усилий, чтобы привести его к нормальному виду и пристрелять.
Ребята разобрали лежавшее в ящиках оружие, помеченное каждое своим номером, примкнули магазины, по запасному закинули в карманы штанов-хаки. Тем временем, машина встала, и Джей распахнул дверцы в задней части. Его передернуло от сырого холодного воздуха, ворвавшегося в кабину. Перед тем, как выскочить наружу и занять позицию для стрельбы, он накинул просторный капюшон мембранного анорака.
Глядя на Джея, мало кто мог бы догадаться о том, что в душе он был мечтателем. Он видел яркие, переливающиеся в гологеновом свете фар капли воды, медленно падавшие, переворачиваясь и меняясь, превращаясь в серебристые нити. Что повидала эта вода? Пепел выжженых ядерным пламенем городов, зверства спецзон? Или лучшие земли, те, куда не добралась война, где небо не скрыто пепельной тьмой двадцать часов в сутки? Его мысленный взор уже пролетал над зелеными холмами, меж прекрасных каньонов, через ущелья, прямо как в запрещенных видео. Прямо под ним серебрилась чистая река и проносились зеленые верхушки сосен и елей...
Когда он увидел на трех часах неяркую вспышку, и справлявший нужду Мальвин упал, как подкошенный. Все замерли, вытаращившись на него, словно бараны, когда мелькнула еще одна вспышка, и кузов машины расцвел снопами искр от попадания. Егорыч что-то орал, стреляя во тьму из своего пистолета, где-то недалеко от машины ухнул дробовик. Джей наконец-то сообразил, что это не шутки, и упал на мокрый асфальт, откатившись, как учили, в сторону. Холодный металл карабина жег руки. Егорыч орал, кажется, чтобы они стреляли, но Джей слышал только свист в ушах. Давление, мать его. Он не понимал, в кого и куда ему надо стрелять.
Было страшно, что в ответ на его выстрел на вспышку прилетит смертоносный подарок, оставив его умирать на мокром растрескавшемся асфальте с дырой в теле. Наконец Мальвин вскочил, и сильно хромая, припустил к грузовику. Остальные открыли огонь, и Джей тоже начал стрелять во тьму, примерно туда, где видел свет. Но больше по ним никто не работал, и отстреляв по магазину, они благополучно залезли обратно в фургон, который немедленно пошел, набирая скорость, дальше по трассе. Соул перезарядился и продолжал стрелять в открытую дверь и чуть не выпал наружу, пока у него не вышли патроны, после чего ему надавали оплеух и затащили внутрь.
Бороться со стадвадцати-килограммовой тушей, вооруженной пусть и разряженным карабином, было тем еще удовольствием.
Мальвин оказался ранен в ногу, и нуждался в помощи. Фургон мчался сквозь дождливую пелену через пустынные земли, и больше до самого блока их никто не атаковал.

До сего дня Джей ни разу не видел ни одного Блока. Их и остались единицы, тех, что не были сожжены, когда мутанты, Не-Такие, пошли в атаку, уничтожив второй фронтир и перекроив границы карантинных зон. Джей видел их как будто с огромной высоты, эти кривые, ломанные линии, отгораживающие Мегаполисы от угрозы с Востока. Фронтиры. Линии обороны. И твари, которые оказались умнее, хитрее, расчетливее. За одну длинную ночь они совершили гигантский бросок на запад, уничтожая всех, кто не успел эвакуироваться, а потом осадили и Блоки, в которых укрылись немногие выжившие.
Осада продолжалась неделю, связь с Блоками была крайне нестабильной. Позже выяснилось, что во многие блоки не успели даже завезти достаточно продовольствия. Люди голодали, а между тем, все больше тварей скапливалось снаружи. Пробиться к Блокам вглубь зараженных территорий оказалось неозможно, летать на вертушках - слишком опасно, и тогда они эвакуировали, кого смогли, и сбросили на каждый блок по мегатонной бомбе.
- Ага, скинули, как же.
- Че?
- Бормочешь сидишь че-то, лабуду какую-то.
- Не, что ты там сказал про "скинули"?
- Да так. Мне-то похер, но знаешь, говорят, что заряды туда завезли еще раньше.
- Куда, в Блоки? Что, как раз на такой случай?
- Ага. Как раз на такой. А еще знаешь, что забавно? Эвакуировать могли если не всех, то многих. Но спасли только шишек. Ну, богатеев там всяких... У кого бабки были.
Понял, нет? Бабки тут всем рулят. А человек так, хуйня ходячая.
Парнишка цыкнул, натянул кепку посильнее на глаза, откинулся на седушку. Соул безразлично ковырял присохшую к анораку грязь с кровью. Мальвин лежал в ногах, тихонько поскуливая в беспамятстве (его как могли перевязали, дали промедол и еще какую-то дрянь), а четвертый, Карнега, просто спал, привалившись к стене. Так оно и бывает - пару минут назад ты стреляешь в одного человека и затаскиваешь на борт другого, залитого кровью, а потом просто закрываешь глаза и все, отдупляешь как сурок. Видимо, это были какие-то колеса или инъекции, из тех, что им давали. Все как-то быстро тормознулись после стрельбы. Хорошо.
- Эй, как там тебя, Джей? Что за имя, латыш, что ли? А, кликуха... Андрей, да? Короче, ты этого засранца поменьше слушай, он на любимого конька щас сел. Пиздеть будет - не переслушаешь.
- Да пошел ты, Егор. Ты как раба, пашешь на всяких пидоров за копейку, и заебись тебе, да...
- Егорыч. Это для тебя, понял, долбоеб малолетний? Ты еще в пеленки серил, когда я все это сам видел. И хули ты тут всякую поебень нам пересказываешь? Где нахватался, а?
- Да ладно тебе, завирай, видел он.
Но Егорыч и сам как-то быстро стух, просто крутил баранку да ворчал себе что-то под нос. Джей решил тоже поспать. Карабины они больше не убирали, Джей перезарядил свой, приладил ремень, потом долго возился, пытаясь подогнать по длине. Наконец пристроил оружие между ног и уснул, намотав, по старой привычке, ременную петлю на руку.

Адрей "Джей" Максимов. Агент. Часть 2.

Все, что дальше, было словно во сне. До Блока они не доехали - у тех что-то там стряслось, и они по рации заставили Егорыча поставить фургон на брошенной многоярусной стоянке неподалеку. Они выгружались, когда среди сожженных машин, словно призраки, возникли люди из встречающей группы. Поскольку ни о какой группе никто сказать не потрудился, Соул чуть не пристрелил одного из пришельцев. Потом были долгие препирательства и обвинения, проверка всех документов, сверка оружейных номеров - моложавый капитан с типично голливудской рожей, командовавший встречающими, оказался отменной сукой. И к тому же мстительной. Их заставили тащить на себе все снаряжение, да носилки с впавшим в беспамятство Мальвином впридачу. Группа сопровождения ушла куда-то вперед, и никто их, в общем, не охранял, коме проводника, тощего очкарика в брезентовой штормовке на пару размеров больше.
Джей запомнил это путешествие: дождь наконец-то кончился, из сырого тумана теперь выплывали хаотичные очертания развалин старых кирпичных пятиэтажек, всюду торчала сорная трава и жесткий кустарник. Иногда на обочинах встречались перевернутые мащины, чаще - обломки фасадов и электрических линий, но основная дорога была худо-бедно расчищена, потому что по ней все еще ходил автотранспорт.
Спереди и сбоку доносилось приглушенное надсадное хуканье остальных, а еще бил по заднице карабин, и что-то впивалось в ногу. Сейчас Джей готов был сам придушить и закопать здесь же зассанца Мальвина. Боже, ну что за погоняло...

Егорыч о чем-то вполголоса переговаривался с проводником, они двое шли впереди налегке, без носилок и багажа, с одними штурмовыми ранцами. Первым не выдержал дерзкий парнишка - охранник.
- Эй, Егорыч!
- Отъебись от меня.
- Егоорыч! Эй! Как зовут это чудо?
- Ну ты сам вроде спросить можешь, не?
- О, точняк. А вообще ладно, мне похуй. Эй, чудо! Ты только там не обижайся, да? Молодец. Короче... Долго еще пердолить-то? Тяжело чота.
- Сколько надо, столько пойдем. И заткнись. Пиздишь много. Ты итак себе бонус как минимум на треть срезал, бля. Это я тебе обещаю. -Проворчал недовольный вмешательством в беседу Егорыч.
В ответ парень прошипел что-то злобное о заряде дроби в жопу, но так, чтобы впереди идущие не услышали. Их нелепый попутчик все же ответил, сказав, что почти уже пришли, меньше километра осталось.
Туман начал рассеиваться, но Джей явно был не готов к тому, что увидел впереди. Из серой пелены постепенно вырисовывалась гигантская колонна, это был даже не небоскреб, а небосребище, бронированный шпиль, пронзающий покров туч где-то далеко вверху, и слегка расширяющийся к основанию. Ему казалось, что каждая стена этого невероятного сооружения была шириной километра два, не меньше.
- Оно еще не достроено. - Очкарик каким-то образом оказался рядом.
- Что?
- Не достроено, говорю. Там, наверху, подъемные краны. Но ты их не увидишь из-за облаков.
- А сколько тут этажей?
- А хрен его знает. Планировалось около трехста, вроде. Фактически, конечно, чуть меньше.
- Ого, круто. А чего не достроили?
- Так Черты ж не стало, отсюда-то вон всех увезли, нахуй им рисковать было? Хотя тварей тогда не особо много пришло, говорят.
- А сейчас?
- А что сейчас? Сейчас так... Вроде тоже нет. Мы тут, типа, держимся.
- Сколько там сейчас народа?
- Да человек четыреста вроде, я хрен его знает. На нижних ярусах все. Верхние-то заперты этажи.
Аа... Только и смог выговорить Джей. Сейчас они шли по расчищенной полосе посреди широкой площади, окружавшей Блок, ее дальние границы все еще растворялись в тумане, и оценить ее истинные размеры было довольно сложно. Здание бока нависало над ними невероятной черной громадой.
Джей никогда не видел ничего подобного. Все это - мертвый город, Блок, все было больше похоже на какой-то дурной сон. Он долго готовил себя к этому, но все же оказался ошеломлен и подавлен.
Потом они пересекли мост через искуственный ров, вырытый прямо посреди площади. В черной маслянистой воде на дне плавал разный мусор, там же торчали кем-то заботливо воткнутые колья. Дальше, за рвом, шла череда собранных из бетонных блоков укрытий и дотов с торчащей вперед арматурой и сваренными из рельс ежами. Все сооружения выглядели пустыми и брошенными.
Дальше шло рассчищенное пространство. Минные поля, как объяснил им проводник. "Умные" мины - все сработки только на цели заданных параметров. Есть обычные противопехотки, есть "лягушки", ближе к стенам - направленные заряды.

Видимо, у защитников были приборы для ночного видения, и их всю дорогу по площади "вели" - когда они подошли к южным воротам метров на сто, разом вспыхнули мощные прожекторы, ослепив их и окружив людей впереди сияющим ореолом. Группу, разумеется, встречали. Немногословные люди в черной форме разоружили и наскоро обыскали всех, кроме очкарика - проводника, видимо, его тут хорошо знали. У них забрали все, вплоть до мультитулов и складных ножей. У самих охраннников никакого оружия не было, но Джей не сомневался, что сейчас их держат под прицелом, возможно даже - пулеметов. Он был голым в этом круге из света, зная, что из темноты вокруг на него смотрят чьи-то настороженные глаза поверх черных провалов стволов. Он кожей чувствовал эти взгляды, и стрелы направлений будущих выстрелов, готовых пробить печень, или, может быть, голову. Он не мог протереть слезящиеся глаза, он должен был просто стоять и молчать, пока чьи-то руки обшаривали его одежду, перетряхивая многочисленные карманы.
А грамотно стоят, суки. Своим сектора не перекрывают. Умные.
Был среди них один суетливый доктор с маленьким, похожим на ручку, фонариком. В конце обыска, когда пленнику стягивали хомутами за спиной руки, он светил в глаза, проверяя зрачки, брал на анализ кровь, а вконце вкатил каждому по какому-то уколу.
Соул попытался сопротивляться, но эта попытка была жестко подавлена, так, что у остальных не осталось никаких возражений.
Когда все процедуры были завершены, их наконец-то пустили внутрь. Короткая прогулка по холодным коридорам, спуск в подвал, после чего Джея грубо впихнули в холодную темную камеру, разрезав одноразовые пластиковые хомуты на руках.
Он упал на бетонный пол и некоторое время лежал, не двигаясь. В глазах все еще рябило от света прожекторов, от укола мутило.
Куда они попали? Что это за хуйня с ними вообще происходит? Он слышал о крупных бандах, живущих где-то на западе, там, где План-Б по каким-то причинам распространялся медленнее, и не было такой необходимости в жесткой дисциплине. От безвластия люди быстро расхолаживались, превращаясь в тех, кем они, по сути, и являлись изначально - в свободных от оков условностей агрессивных животных. Потом они, конечно, собирались в стаи, и вели полкочевой образ жизни, уничтожая всех потенциальных конкурентов и выцарпывая себе место под солнцем, которого нынче что-то было не видать. Они редко вели с кем-то дела - разве что для обмена оружием, дурью или "живым товаром".
Но предположение, что их захватила одна из таких банд, не выдерживало никакой критики.
В окрестностях Мегаполисов таких банд вообще не было - на фронтирах, конечно, контроль федералов был гораздо слабее, но даже там на сколько-нибудь крупные организации этих сраных "outlaws" велась постоянная охота. Поэтому правительство и терпело под боком всякие полулегальные шарашки типа той же Эс-Фэ-Эм, Службы Федеральных Маршаллов и ей подобных. Они существовали, пока худо-бедно помогали справляться с преступностью там, куда не доставали руки штатных федеральных сил. Будем честными, далеко не всегда такие ребята действовали "чисто", зато - никакой огласки и чистые руки у официалов.
А сейчас кучка маршаллов оказалась в по уши в говне - спакована и рассована по подвалам в самой жопе, которую только можно придумать. И знаете, что? Да всем насрать. Самое смешное, что кем бы ни были те ребята, им ничего не стоит прямо сейчас их всех завалить. Скорее всего, им ничего, ВООБЩЕ НИЧЕГО за это не будет. Ну напишут в отчете: так и так, по ошибке вальнули каких-то гражданских с оружием, ошивавшихся у стен, ну пожурят их немного - потери здесь итак велики. А ребят вроде него официалы вообще за людей не держат. Да и родной конторе будет выгоднее их слить, чем поднимать бучу. Такой вот расклад, если подумать.
Черт, в какой же блудняк он вписался, причем добровольно...

С такими мыслями Джей все же перебрался на деревянную шконку, на которой и уснул. Когда он проснулся, на полу рядом с ним валялся обычный армейский сухой паек, но ни консервного ключа, ни горелки в нем было. Проклиная все на свете, он кое-как вскрыл банки и съел тошнотворную холодную жижу, которая называлась консервированным супом и что-то желеобразное, именуемое "Рагу по-гречески". Одно он знал точно: ебал он и то, что осталось от Греции, и их сраное рагу, и этот сраный Блок, носивший, кстати, идиотское имя "Форт Вэллентайн", где они вроде как должны были получить обеспечение для своей задачи. А получили говна на лопате.
Джей не знал, сколько он так просидел, часы и планшет у него забрали. Примерно, часа через два, а может, и через вечность, его, как он и предполагал, отвели на допрос. Снова те же здоровые лбы в черном камуфляже, ни у кого не видно открыто носимого оружия, кроме коротких дубинок - шокеров (видимо, такой прием гостей этим ребятам не в новинку). На этот раз его руки остались свободны, просто попросили держать их за спиной. Никто его не бил, что его тоже немало удивило. Вряд ли для них было проблемой перед беседой дать ему пизды. Ведь это уже, как бы сказать, освещенная веками традиция. Которой они пренебрегли. Тем лучше.
Его просто отвели в небольшую комнатку без окон, из мебели - стол и два стула, из плафона на потолке льется ровный холодный свет. Одна из стен - из толстого зеркального стекла - чистая показуха, наверное, чтобы он понимал, что без внимания его не оставят в любом случае. Там он прождал еще минут двадцать, когда вошел маленький лысый человечек в очках и строгом черном костюме. Видимо, это у них тут такой корпоративный цвет, как подумалось Джею.
Человечек представился Иваном Петровичем, что нисколько не удивляло, как и то, что он старался быть предельно вежливым и корректным. С собой он принес документы Джея и еще кипу каких-то распечаток, и пока расспрашивал его, постоянно вертел их в руках, осматривая так и эдак, чуть ли не обнюхивая.
Спрашивал обо всем - о службе, где жил, как готовился в работе, куда ехали и зачем. Спрашивал подробно, повторял одни и те же вопросы так и эдак - все стандартно, и Джею, как будто, снова шестнадцать, его опять притащили к Фридриху, местному жирному менту, который терпеть не мог русских, слэйвз, как он говорил. Он как будто выплевывал это слово. Джей помнил его перекошенную и красную, будто в говно макнули, рожу. Тоже любил корчить из себя джеймса бонда, применяя всякие перекрестные допросы и прочие штучки из кино. Но тот хоть ненавидел. Довольно бессильно, кстати. Это грело.
Нынешний собеседник производил впечателние более профессионального человека, так что сейчас все было куда интереснее. И похоже, серьезнее. А знаете ли вы, заявил этот тип, что прямо перед вашим визитом на Блок было совершено вооруженное нападение? Он долго ходил вокруг этого нападения и его подробностей, потом показал несколько фотографий людей, извлеченных с минного поля, о котором они, вероятно, до последнего и не догадывались. Того, что осталось от людей. Сильно обезображенные тела, крупным планом лица, снова общий план - тела лежат на поле, тела лежат в ряд, тела в мешках, молнии открыты. Отдельные части в контейнерах. Трофейное оружие.
- Нейросканер?
- Что, простите?
- Где-то подо мной спрятан, да? Откуда у вас такие штуки?
- Какой такой сканер, молодой человек?
Удивился как будто искренне.
- Ну и на кой хер вы мне показываете такую мерзость? Запугать что ли?
- Это не мерзость, молодой человек, а суровая правда жизни... И, кстати. На вас отправлен запрос. В федеральное агентство. Вы понимаете, что у нас тут военное положение, и мы имеем право применить к вам высшую меру за вашу незаконную деятельность?
- По какому поводу? Что за деятельность? Я ничего не делал.
- Вооруженное нападение на режимный объект. Нам нужен отчет, и мы его получим. Но вы можете улучшить свое положение, рассказав нам правду. Дав показания. Тогда я лично позабочусь, чтобы вас отправили за периметр на Большую Землю для проведения нормального следствия. Будете работать... Ну и все.
- Слушайте, у вас есть все наши бумаги. В тачке регистратор был. Поищите в машине. Запрос из СФМ получите. И вообще, дайте хоть позвонить, что ли. Или пожрать.
- Вы ведь можете погибнуть, но думаете о еде. Не очень дальновидно, да... Вы понимаете, что совершено преступление против государства? А у вас тут еще горячее оружие на руках и раненый товарищ. Странно, не правда ли? Вы говорите, якобы по дороге его подстрелили, так вы рассказывали? Нет уж, давайте нам всю правду, и получите свою еду. Обещаю.
- Да рассказал я. Ниче такого не делал, чтоб меня расстреливать. Если что, вас самих, козлов, на кукан насадят. Потом. Позже.
- Не нужно угрожать, молодой человек. Вижу, вы не согласны помочь нам, что ж. Тогда просто подпишите вот эти документы. Здесь, здесь и здесь.
- Ага, уже. Сначала отпустите и волыну верните.
- Увы, молодой человек, так мы поступить не можем. Всего хорошего.
Иван Петрович подал едва заметный знак рукой, в комнате появились все те же охранники, которые увели Джея. Этот допрос был явной формальностью, клоунадой. Возможно, их снимали просто для отчета. Он ожидал, что вот теперь-то его и начнут по-взрослому ломать, но его просто проводили обратно в камеру.
Позже к нему несколько раз приходили еще какие-то люди, по виду - охрана, такое же бычье, как на входе, но рангом повыше, задавали по несколько общих вопросов, расспрашивали о здоровье, и убирались восвояси. Пару раз брали анализ крови. Один раз вкатили какую-то дрянь, от которой его пол-дня потом мутило, и начались странные провалы в памяти. И все.
Было глупо думать, что они не могут надавить на него - и могут, и умеют. Но почему-то не хотят. Он был знаком не понаслышке с современными методами работы подобных систем - из человека можно добыть любые показания, любые признания и без лишних грубостей, всего лишь с помощью ряда препаратов. Технология еще довоенная, надежная и безотказная. Но "физическое воздействие", как и постоянное моральное давление на "пациента" являлись, как и раньше, неотьемлемой частью ритуала, уже больше для развлечения, нежели насущной необходимости. Иногда, он слышал, уже после "лечения", выбивали признания в самых нелепых, самых идиотских поступках. Ты копрофил, братан? Это ты убил Кеннеди? А кто? Тыы, сука! Признавайся, блядь.
Почему так? Да просто. Это ж весело. Поэтому Джея безмерно удивляло отсуствие вообще какого-либо прессинга. Либо он попал под действительно серьезное дерьмо.
Если ты маршалл, или любой другой "типа крутой ковбой", гуляющий по самой кромке лезвия, что называют законом, тебе в принципе нужно быть готовым к подобному. Такое случается - раньше ли, позже - это просто факт. Издержки профессии. Ты просто не знаешь, когда. А потом хоп - и все уже случилось. Так оно бывает.
Джею просто не повезло, вот и все.

Прошло еще, как он определил, примерно дня три, когда его перевели выше, в комнату, чем-то напоминавшую караулку, из которой убрали все, кроме пары передвижных медицинских кроватей и пустой грязной тумбочки.
Одна кровать была свободна, а на другой лежал, опутанный проводами и трубками приборов жизнеобеспечения, тот самый болтливый парень, сопровождавший их на трассе. В отличие от Джея, он был еле живым от побоев - лицо все опухшее и в кровоподтеках, передних зубов нет, нос переломан и свернут, с головы срезан приличный кусок волос вместе с кожей, а рана криво залита биогерметиком.
Джей даже не сразу узнал его. Теперь тот постоянно молчал, и даже двигался с большим трудом, но каждый день его навещал все тот же суетливый доктор, встречавший их на входе, казалось, целую вечность назад. Часто его на пол-дня увозили, как понял Джей, на восстанавливающие процедуры. Когда его сосед наконец-то смог ходить и питаться без помощи медицинских аппаратов, а его лицо приобрело вполне человеческий вид, их обоих стали водить в какое-то подобие буфета на обед и ужин. Завтрак, вполне человеческий, хоть и полностью из синтетики, приносили прямо в комнату, а после убирали посуду.
Джей решил, что это хороший знак - если уж их лечат и кормят, значит, ставить без суда и следствия к стенке уже не собираются. На допросы с того раза его больше не водили - как он понял, все самое "веселое", чего он так боялся, выпало на долю парня, который, как выяснилось, носил звучную кличку "Ковбой".
После всего, что с ним сделали, он стал неразговорчив, и, как казалось Джею, замкнулся в себе. Его раны заживали удивительно быстро, затем появились новые зубы - видимо, Форт, несмотря ни на что, располагал достаточно современным медицинским оборудованием. После того, как с шеи Ковбоя сняли фиксирующий корсет, доктор, назвавшийся Александром или просто Сашей, начал давать ему какую-то дрянь, от которой Ковбой вроде бы на какое-то время оживал. Однажды, когда доктор ушел, Джей выпросил у Ковбоя одну из таблеток.
Ее действие показалось ему похожим на самую обычную марихуану и еще кое-что из знакомых ему синтетических "лайтов", только быстрее. Правда, как выяснилось, за ними все еще пристально наблюдали, так что доктор довольно быстро вернулся в обществе охранника и какой-то молодой девицы в белом халате, и тогда Джею пришлось пройти весьма унизительную процедуру искусственного промывания всего пищевого тракта. Никакими новыми технологиями там и не пахло.
Еще долго потом он лежал, завернувшись в одеяло, его лоб и щеки пылали от стыда, и он снова и снова видел взгляд ее выразительных зеленых глаз, когда она надевала эластичные медицинские перчатки.
Так он познакомился с Юлией.

Виктор "Дюк" Горячев. Посылка. Часть 2.

Столкновение с неизвестностью всегда страшно. Вы замечаете это еще в детстве, лежа под одеялом в темной комнате и глядя на черную щель приоткрытого шкафа. Но все эти щели и монстры под кроватями быстро забываются, когда на горизонте встает так называемая "взрослая жизнь", когда ты сам за себя в ответе и (как правило) сам по себе.
Смешно, но и тогда многие люди, вместо того, чтобы стать сильнее и гордо пробиваться вперед, предпочитают спрятать голову в песок, окружить себя, словно скорлупой, маленьким уютным мирком, состоящим из привычных, давно изученных вещей, изученных людей, ежедневного похода на одну и ту же работу одним и тем же маршрутом. Разумеется, под уютное бормотание телевизора по вечерам.
И чем дальше, тем сильнее становится страх потерять все это, выйти за рамки привычной реальности (пусть даже у некоторых она наполовину вымышленная). Пока не делается страшнее выхода в открытый космос без скфандра.
Разумеется, существуют и люди, намеренно разрушающие шаблоны, раз за разом перешагивающие порог личной зоны комфорта, но много ли вы знаете таких? А между тем, даже это не уничтожает зону комфорта, а просто расширяет ее. Границы все равно остаются, они намертво заложены в нашей природе.
Именно поэтому разные стихийные бедствия, войны и прочие неприятности крупного масштаба уносят столько жизней: многих убивают не взрывы или голод, а моральное подавление и растерянность. А потом - бездействие. Люди просто теряются и не знают, что делать дальше, как выжить в новой, изменившейся реальности. Многие даже не пытаются.
Именно поэтому, когда был запущен "План-Б", и, казалось, сама природа восстала против людей, они должны были изчезнуть, пропасть как вид. Болезнь распространялась удивительно быстро, минуя все фильтры и карантины, и вскоре почти половина всей суши земного шара была объята эпидемией. Любой ваш друг, знакомый или близкий родственник мог перекинуться в дичь и попытаться убить вас. Доверять нельзя было никому.
Мир изменился навсегда... Изменился стремительно. Так почему же мы выжили?..

****

Его разбудил грубый тычок в ребра. Дюк перевернулся и зажмурился от яркого солнца. Потная одежда неприятно прилипла к телу. Куртка лежала рядом, видимо, он скинул ее во сне.
- Эй, просыпайся, охранничек, бля.
Второй пинок пришелся по ботинку.
- Да все, все, че ты лупишь. Блин... Я что, рубанулся?
- Ага. Но я, в общем, так и думал - ты ж как вареный был.
- Да на отходняках, видимо, со стрельбы-то... Блин, Семеныч, а че было?
- Да храпел ты как конь, вот то и было. Лучше че будет, спроси. Пожрем щас. Помоемся. Кому повезет, и поебаться раздобудет.
- Мы че, подходим уже?
- Ну дак. Я как увидел, что ты за охрану-то за нашу крепко взялся, ну все думаю, пизда рулю. Да не ссы, сам посидел, посмотрел. А если б че, дак ты бы проснулся, наверное.
Семеныч помахал перед носом Дюка новеньким биноклем.
- Во, видел? Заебись, да?
Из люка высунулся Бат.
- Семен Семеныч! Ты эта...
- Чего?
- Беспилотка над нами.
- Да? А чего мы не видим?
- Низко идет, и маленький. Вон, там примерно, над лесом покажется скоро. Че делать-то будем?
- А что делать? Че ты сделаешь? Забей, мало ли кто тут. Федералы проходят, конвой в поселок тащат, или еще что.
- Да не похоже, на круг заходит.
- А ты, типа, видишь ее?
- Ну ты как деревенщина, дядь Сем. Вот у меня, и глаза, и уши. - Бат помахал своим лаптопом.
- Ну ладно, меня другое волнует, насколько федералы опасны для нас, если они в поселке? Может, мимо проскочим, и ну его нахер?
- Дык... Как тебе сказать. Если пациенты пиздеть лишку не будут, то вроде ниче и не будет. Да даже если и так, мы не при делах, просто из пункта А в пункт Б их везем. Так что не, не бздимо. Зайдем, отдохнуть маленько надо. Эй, Бат! Рули давай к берегу. Координаты знаешь. А я пока пойду, клиентуру замотивирую.


Поселок встречал их гробовой тишиной. Можо было подумать, что он вымер, если бы не дымок над трубами некоторых хат - с удобствами здесь было туговато. Между тем, двери заперты, ставни задвинуты, и на причале, вопреки обычному, пусто.
Обычно проходящие мимо лодки высылали радио-оповещения, и их встречали, словно желанных гостей: приходили торговцы и девки, менять, покупать, продавать и договариваться. Прибегала детвора - выпрашивать подачки. Выходил даже староста, поприветствовать гостей, набрать информации с Большой Земли да получить свои пенни за простой. Были и зеваки - лодка, пусть даже такая маленькая, была здесь желанным событием, сулившим если не доход, то хоть какое-то разнообразие. Жители влачили монотонное существование, словно в резервациях, по сути, отрезанные от остального мира, а река была для них основным источником многих необходимых предметов и информации.
Бат по привычке послал сигнал, но может, у них вышел из строя приемник? Или случилось что-то плохое? Все это было странно. Семеныч велел Бату оставаться вместе с пассажирами в трюме, движок не глушить, и вообще, быть готовым, в случае чего, быстро дать по педалям.
- А мы с тобой, Дюк, сгоняем-ка посмотрим, че за херня. Странно все это.
- Слушай, Дядьсем, может ну его нахер, а? Поплыли. Уж больно тихо.
- Да не бзди. Тут старостой Свен нынче, он кореша мой, понял.
- А он кто?
- Да ты ж его видел вроде. То ли швед, то ли еще кто, хер их там поймет. Ты еще говорил, что по-русски он смешно шпрехает.
- А, этот, борода? Ну. И че?
- Он нормальный мужик, лажу не загонит. Если ты об этом. Так что может да, и правда случилось чего. Но волыну ты возьми. И держи поближе.
- Так нормальный, или волыну готовить? -Решил ввернуть Дюк.
Вместо ответа Семен закинул за спину двудулку, схватил канат и перепрыгнул на пристань. Не дожидаясь команды, Дюк вскинул карабин и повел стволом вдоль ближайших домов, ожидая, когда Семен привяжет "Курву". Потом спрыгнул и сам.
- Эй, Бат, ну ты понял? Сиди тихо пока. Мы пройдемся тут, посмотрим.
Они начали подниматься по усыпанному галькой и камнями берегу. Меж валунов была обозначена тропинка, ведущая вверх, к поселку. А по обе стороны раскинулся лес - темный, мрачный. Низкие тучи вернулись, проплывая теперь прямо над головой. В воздухе кружила мельчайшая водяная взвесь, даже не дождь, но и ее хватало, чтобы сделать влажной одежду, а ветер доделывал начатое. Дюк зябко поежился. Надо было взять анорак из лодки, да теперь уж поздняк. Представил, как было бы пиздато сейчас принять теплого глинтвейна, да завалиться с какой-нибудь девахой на сеновал. Была тут одна, в прошлый раз, но тогда он так и не успел, время поджимало... А сейчас?
Сердце сжалось в дурном предчувствии. Оно давно уже все поняло, в таких вопросах наше тело обычно гораздо мудрее заправляющей всем дурной головы.
Дюк все еще был занят жалостью к себе, а спина уже напряглась, в кровь пошел нагнетаться адреналин. Поздно. От мощного удара в спину он полетел вперед, приложившись головой о здоровый валун, и кажется, отключился на пару мгновений. Когда он пришел в себя, первое, что он увидел, была серая поверхность камня, заляпанная кровью. Его мутило. Уши словно заложило ватой, горло пересохло. Повернув голову, увидел Семена, лежа на спине таращившегося куда-то назад. На лице его застыло неподдельное изумление. Перевернувшись, он и сам увидел: не было больше ни причала, ни "Курвы". Вообще ничего, только стремительно росло вверх огромное облако дыма. Тут и там были разбросаны горящие обломки, часть покачивалась на воде, часть до сих пор падала с неба. Дюк скорее ощутил, нежели услышал, как что-то здоровое шлепнулось позади него.
Потом пришел звук. Такой, словно прямо в черепе кто-то со всей дури бил в гигантский колокол, внешние звуки доходили с трудом. Увидел, как Семен начал подниматься, но тут же что-то на огромной скорости ударило его, выбив брызги крови, потом еще раз, откинув назад.
Все это было дико, иррационально, не укладывалось ни в одни рамки - вот они плывут себе спокойно по реке, едят, пьют, смеются, и вот их уже расстреливают - кто, за что, для чего?
По их катеру сработали чем-то мощным, вон как разнесло. И это с беспилотки, у которой он как на ладони. Будут ли они тратить еще бомбы? Кто знает, хотя деваться-то ему из-за этих камней некуда, так что могут и из стрелковки достать. Черт, что делать, что делать... В такой серьезный замес он попал впервые. Вероятно, надеяться на то, что его не пристрелят, если он сдастся, не приходилось - их просто валили на поражение, без вариантов.
Ну что ж, раз так, надо хотя бы попытаться оказать сопротивление. Заорал, попытавшись позвать Семена, но тот лежал, не шевелясь - либо тяжело раненый, либо уже мертвый.
Ладно, суки. Ладно... Дрожащими пальцами сорвал с плеча карабин, дернул затвор, досылая патрон, высунулся из-за камня, и дал двойку в сторону темнеющих на берегу домов. После первых выстрелов стало как-полегче, даже похуй. Он научился этому еще давно, и тоже на работе - если страшно, просто ставишь себе задачу, и погружаешься в ее решение с головой, точка концентрации сдвигается, и времени на всякую рефлексию уже просто не остается.
Выглянул с другой стороны, дал еще двойку. Ушел. По камню над головой ударило со страшной силой, высекая крошево, потом еще, и еще. Трассер, срикошетив, с гудящим свистом ушел в небо. Играются, суки. И тут он увидел ЕЕ.
Беспилотка шла очень, непозволительно низко, метрах на двухста, видимо, как раз проходя над серединой реки. Выбить ее с карабина было почти нереально, тем не менее, он отсек по ней еще пару, и прекратил попытки. Со стороны деревни снова послышалась стрельба, на этот раз отчетливо, хоть вспышек выстрелов он по-прежнему и не видел. Уже позже, анализируя те события, он понял, что Семена подстрелили, поймав на выходе из-за камней, а теперь просто стреляли где-то в глубине поселка, то есть валили, вероятно, кого-то другого, пули до его укрытия не долетали, но это все уже потом, а тогда он, сам еще не понимая, просто повинуясь инстинкту, вскочил и побежал, петляя, вперед, ожидая в любой момент получить последний, завершающий удар куда-нибудь в печень или грудь. На лежащего в луже вязкой крови Семена он даже не взглянул. Все лицо горело, пот заливал глаза. Наконец, он добрался до зарослей кустов, усеивавших крутой склон - дальше, наверху, начиналась заборы и торчали крыши застройки.
Теперь нужно было двигаться вбок, вправо, к лесу - через кусты он бежал на корачках, раздирая руки о жесткие ветви и битое стекло, но сейчас это были чистейшие мелочи по сравнению с тем, чего он пытался избежать. Наконец склон слева пошел вниз, кустарник стал более редким, а потом Дюк налетел на забор, больно ударившись о смоленые доски. Кое-как, оставляя кровавые отпечатки, перевалился через препятствие, и оказался на чьем-то огроде. Теперь от леса его отделял небольшой скошенный луг, но дальше бегать по открытому пространству он не собирался - пришлось уходить огородами дальше от реки, туда, где деревья вплотную подходили к территории поселка. Конечно, вряд ли они смогли бы скрыть его от тепловизионного оборудования беспилотки, но сейчас Дюка устраивало даже такое укрытие.

Стрельба за спиной уже стихла, и поселок снова погрузился в безмолвие и тьму. Дюк и не заметил, как стемнело (а темнело тут стремительно), но так и не зажегся ни один фонарь, ни одно окно. Что ж, тем лучше. Инстинкт подсказывал ему, что уходить нужно прямо сейчас, в темноте. Даже если он засядет в одном из домов, им ничего не мешает оцепить весь периметр до утра, и тогда уже достать его. Существует много способов, от хай-тековых детекторов сердцебиения до примитивных поисковых собак. Значит, уходим. Он сел отдышаться под кустом, усеянным красными ягодами, достал из кармана запасной магазин, проверил, перемкнул. В старом около двадцатки, этот свежий, черт, не лезет, руки ходуном ходят... Краем глаза он заметил, как к сараю неподалеку метнулась серая тень. Вроде бы, человек. В сумерках было не понять, далеко ли до него, но вряд ли больше двух десятков метров.
Видимо, кирпич здесь был дорогим удовольствием, так что сарай был из досок. Дюк подождал, пока выходящий с другой стороны человек своим силуэтом сломает ровную линию стены, и дал два, потом еще два прямо через угол, через доски. Он видел, как незнакомца отбросило от стены, метнулся вбок, и выстрелил туда, куда, скорее всего, упал человек, еще дважды, после чего побежал со всех ног к своей цели. Ждать, когда появятся вооруженные дружки незнакомца было явно не с руки.

Добежал. Когда над головой сомкнулись ветви первых деревьев, он ощутил новый выброс адреналина и просто нечеловеческую легкость. Все чувства обострились, и он понесся сквозь лес, разбарсывая опавшую листву, минуя завалы и низкие ветви. В голове крутилась лишь одна мысль. Ушел. Ушел, суки, ушел от вас. И хер вы мне че сделаете теперь.
Тело праздновало очередную победу над смертью, и это пьянящее чувство, когда ты все, жив, ты победил, пьянило его.
Он все еще был глух, и потому не слышал шума движков беспилотника, серой угловатой тенью нарезавшего круги где-то в вышине.

Адрей "Джей" Максимов. Агент. Часть 3.

Кто-то тряс его за плечо. Он предпочел перевернуться, натянув одеяло на голову. Говорят, сон истинного война чуток. Он же спал как сурок.
- Джей! Джеей! Бля, мужик, ты очнись!..
- Иди нахуй, Ку. Отъебись от меня.
- Джей, блядь!
- Слуш, я тебя щас ебну. Ты время видел?
- Джей, запарил.
- Ну что? Че надо? Хули ты посреди ночи, а? Делать нехуй? Спать бы шел, козлина! Чего тебе?
- Пойдем, а?
- Куда? Ты совсем ебнулся, друже?
- Уебывать отсюда надо, брат. Точно тебе говорю. Валить нахуй. Доберемся до стволов и двинем. Там нет никого на входе.
- Ковбой, ну ты точно даун, а? Долбоеб! Тебя доктор опять своими колесами накормил? Ты думаешь, нас тут не слушают?
- Да мне похуй, брат. Не могу я больше.
- Ну хорошо, и куда ты побежишь? Доки наши, волыны, все у них! Ты в своем халате со всем этим клоповником воевать будешь? Или что?
- Брат, не могу. Сегодня эта девка в меня опять свои трубки совала. И нахуя, а? Нахуя? Док с ней не спорит даже, она им командует, блядь! Сраная девка. Ей просто нравится эта хуйня!
- Ага, а вспомни, как я, в начале самом. Надолго запомнил. Слушай, я ж тебе говорил. Но хули ты сделаешь?
- А сколько мы тут сидеть будем? И Егорыч где, дятел старый? Я блядь заебался, я не хочу быть крысой подопытной у этой ебутой! Не могу...
Внезапно Ковбой расплакался, уткнувшись Джею в плечо. Как бабы в дешевом сериале, ну а что тут сделаешь. Да, так вот людей и ломают. Пиздили, и не сломали, а какая-то баба-садистка - пожалуйста. И эта сраная неопределенность.
Теперь он даже приблизительно не мог сказать, как давно они пробыли в Форт Вэлентайн. Сколько прошло? Недели? Месяцы? Сейчас, по крайней мере, можно было определять время суток: они жили во вполне нормальной комнате с окнами, и даже без решеток - смысла в них не было, разве что они научились бы прыгать, не разбившись, с высоты тридцати метров. Из одежды у них остались только белые халаты наподобии больничных, завязанные сзади, и тапочки. Им разрешалось ходить по коридорам, но большинство дверей -простых, деревянных- было заперто, а на основных выходах из отделения стояли солдаты, самые обычные ребята в однотонной зеленой военке, и также, без оружия. Был еще кое-кто из персонала, ну и в общем, все. Все эти люди были неразговорчивы, на попытки заговорить отвечали вежливым отказом. Он читал сочувствие в их глазах, но это ведь ничего не меняло. У всех своя работа.
Зато быки в черном, захватившие их, тут показывались редко.
Джей читал книги, которые ему приносил док и иногда смотрел визор - еще со времен конфликтов в атмосфере очень херово распространялись радиоволны, из-за кучи помех, вызванных высотными взрывами, но до сюда с Новой Земли, как он понял, тянулся кабель, что обеспечивало обитателям доступ к ресурсам сети, в том числе, стабильную видеосвязь. Иногда ему хотелось физических нагрузок, и тогда он отжимался, или подтягивался на двери, но через какое-то время охранники неизменно пресекали его попытки. Ему даже нравилось чуточку их позлить.
Всего пару раз видел Соула и Карнегу, видимо, их держали в каком-то другом месте. Соул до сих пор выглядел сильно избитым - видимо, он так их заебал, что они забили его лечить. Судьба Мальвина и Егорыча по-прежнему оставалась загадкой. Так вот он и жил тут - то ли заключенный, то ли на больничном, то ли хуй его знает что.
Когда Ковбой наконец-то уснул (под препаратами с ним такое случалось часто, однажды он вырубился, так и не договорив фразу), Джей уложил его на свою кровать, встал и тихонько вышел в коридор. Спать уже не хотелось. Хотелось посидеть на своем любимом подоконнике в одном уютном закутке, покурить. В последнее время он пристрастился к курению, а на окне он пару раз находил начатые пачки сигарет и еще "вечную" зажигалку. Все это он воровал и тщательно прятал. Идя по коридору, он обернулся: в дальнем конце на выходе и правда не было привычной пары солдат. Вот так-таак...
Соблазн пересилить нелегко, но он понимал, что в случае чего его просто пристрелят. Александр обмолвился как-то, что на груди и спине их халатов есть хорошо различимые в ИК метки, и что это нужно для снайперов. Намекал, что у них есть спецснаряжение и прицелы... Проверять не хотелось. А вот жить - да. Он пожал плечами, решил не рыпаться и все же пойти покурить. Но его закуток с подоконником был уже занят - там расположился один из солдат, совсем еще молодой, дымил в форточку. После немой сцены Джей прошел и молча сел, прислонившись к одной из стен.
- Есть сиги?
- Ага. Держи. А я-то думал, куда мои уходят. Вон че. Вам же нельзя.
- Сдашь меня?
- Да нахуя... Перебьются.
- И то верно. Андрей. Можно Джей.
- Джей? Странное погоняло. Ким.
- Китаец? Или тоже?
- Да не, какой там... Предки шутники... Земля им...
- Ааа. Ясно. А че на выходе никого?
- Да второго сняли, там случилось че-то. А я вот курить хочу, не могу... Слышь, ты не дури только, а? Побежишь, снимут. Я тебе просто говорю. Ты пойми.
- Да я и не хотел вроде.
- А док говорил, присматривать за вами. И там рыдал кто-то... У вас этот, второй, ебутый что ли?
- Да не, он спит уже. Хотя тут станешь, с вашими коновалами.
- Ааа...
- Че?
- Юлька, да? Осторожнее с ней. Че, совсем заебала парня?
- Да хуй его знает, Ким. Она у вас что, с припиздом? Нахуя ей это?
- Ну как тебе сказать. Она дочка одного старшого..
- Сильно старшого?
- Сильно, Андрей. Она избалована. И любит развлекаться. А лучшее развлечение в округе - это люди... Скучно тут у нас, для молодой богатой девки - особенно. Ты пойми. И держитесь по возможности подальше.
- Ну ладно, понял. Спасибо, брат. Мы как, не внапряг тебе?
- Да не, что там... Лучше с вами, чем на периметре сидеть. Тепло, курить можно. Жрать кормят. Только храпите пиздец, как кони.
- Не без того... Ну лады, бывай, Ким.
Ким с кривой ухмылкой вскинул к виску пальцы, как бы отдавая честь, и ушел, видимо, достаивать дежурство.

***

- Андрей?
- Александр?
- Поднимайся, идем.
- Куда это, док? Опять ведерную клизму ставить? Так я не упарывал, я ж зарекся, помнишь?
- Слушай, заткнись, а? Сказано - идем, значит, надо. Вопросы?
Джей немного опешил - их док явно срывался, видимо, довелось понервничать. И совсем недавно. Их обычный шутливо-официальный тон был нарушен - Джей считал это серьезным признаком. Уже серьезно спросил:
- Что за хуйня, док?
- Андрей, не спорь, просто идем. Обычный осмотр. Прошу.
То, как он отводил глаза, совсем не понравилось Джею. Он успел уже как следует изучить этого человека - да, в общении тот был мягкий и податливый, как кишка, зато имел одну очень ценную для врача черту - у него была совесть.
Джей молча поднялся и прошел с молчаливым охранником - кстати, опять здоровенным взрослым мужиком в черном - через закрытый выход, потом по длинному коридору, лифт, и вот они вошли в небольшую дверь без каких-либо табличек. Внутри оказался просторный, хорошо освещенный медицинский кабинет с кучей стеклянных шкафов и каких-то аппаратов в углах, о назначении которых Джей предпочел бы не думать. В центре стоял здоровый металлический стол под лампой. Было прохладно, где-то в глубине жужжал вентилятор. От яркого света, запаха хлорки и какой-то другой химии Джей в своем нелепом халате чувствовал себя совсем нехорошо. Что это, блядь, за лаборатории гестапо такие? Куда его привели? Может, не поздно дать пизды охраннику и наконец сделать, как Ковбой предлагал? Он немного довернулся, но оказалось, что никакого охранника за ним больше нет - тот абсолютно бесшумно вышел, закрыв за собой дверь. Джей подергал ручку - заперто. Ну, охуеть. Рядом со столом стояла железная банка с какими-то инструментами, рядом валялся скальпель, и недолго думая, Джей подошел и взял его в руки. Металл приятно холодил кожу.
- Положи, он тебе не понадобится.
Он никогда не был особо нервным, но сейчас от неожиданности дернулся и выронил скальпель, едва успев убрать ногу. Выругался. Где-то сбоку из едва заметной двери вышла Юлия, и теперь с усмешкой наблюдала за ним.
- Как тебе у меня?
- Как в застенках СС, только милее.
- Что?
- Да не, так... Ничего.
- Ну скажи, скажи.
Она улыбалась, собирая рыжие волосы в тугой пучок. Ее длинный, ниже колен, белый халат слегка просвечивал. То, что было под ним, понравилось Джею. У него не было бабы уже черти сколько. Было бы неплохо завалить эту самодовольную сучку прямо тут, на столе, но он все еще помнил предупреждение Кима о том, кто она такая.
- Ты книги читаешь?
- Нет, а зачем? -Она вполне искренне удивилась.
- Ну, типа, интересно...
- А мне нет.
- Ну ладно. И че дальше?
- Поиграем в доктора. Как тебе идея? Ты любишь такие штуки?
- Зато ты, видимо, дохуя любишь.
- Даа, мы с твоим другом Яном очень любим. Он тебе не рассказывал?
- Так его Ян зовут?
- Какая тебе разница? Видишь вон то кресло? Садись в него, ноги раздвинешь, и закинешь вон на те штуки.
- А если скажу, не пора бы тебе нахуй?
- Андрей, ну не надо. Просто помоги мне, ладно? И не заставляй просить дядю Борю нам помочь.
- Это того быка за дверью?
- Дааа. -Почти промурлыкала она.- Он почему-то совсем не может мне отказать... Полезное свойство.
Джей видел ее ухмылку, ее блядский взгляд. Она тащилась от своей игры. Ей просто нравилась власть над людьми, и эта власть заводила ее. Джей встречал таких женщин, хоть и не настолько явно развращенных. Но с другой стороны, ее животная натура пугающе и странно привлекала его. Он однозначно хотел трахнуть ее, и чем дальше, тем сильнее становилось желание.
Она уже надевала свои перчатки, щелкая латексом, а потом пошла к одному из шкафов, и начала копаться в куче хрустящих упаковок, оттопырив шикарную задницу, чуть прикрытую тонкой тканью. Наверное, она ждала, что он, как и все остальные, послушно сядет в ее кресло и будет терпеть все, что она захочет с ним сделать, а сделать она могла многое. Ну а если не будет - что ж, за дверью всегда есть преданный бык, а с ручек кресла свисают ремни. Хорошо зафиксированный пациент в анестезии не нуждается, правда?
Но он поступил иначе. Скинув предательски скрипевшие шлепки, он в одно мгновение оказался за ней, схватив одной рукой за шею, а другой зажав рот. Его член буквально уперся в нее сзади. Она попыталась вырваться, лягнуть его, но он сильнее сжал пальцы, и она послушно обмякла. Вот, так-то лучше.
Он не видел габаритную фигуру за своей спиной. Не видел едва заметный жест Юлии, после которого фигура растворилась так же быстро и бесшумно, как появилась. Сейчас он вообще ничего не видел, потому что был сосредоточен на другом. Конечно, изнасилование любимой дочурки главы местного "Первого отдела" было не самым лучшим способом наладить диалог с администрацией, но ему было уже насрать. Он поволок ее на стол, задрал халат... Это было, словно во сне. Они испробовали самые разные места - хирургический стол, ее любимое процедурное кресло, кушетку в небольшой подсобке, и конечно, не обошли вниманием деревянный стол там же.
В перерывах они курили, жадно затягиваясь, она даже послала своего "дядю Борю" за парой банок газировки, довоенной еще, интересно, откуда они ее тут брали... Джей тут же представил, что тот чувствовал, таская им напитки - вот ведь, наверное, засада для мужика... Он все еще не мог до конца поверить в свою победу.
- Чего ухмыляешься?
- Да так. Представил рожу этого твоего Бори.
Она тоже улыбнулась, как ему показалось, немного грустно... Или показалось?
- Да уж..
- И тебе его совсем не жаль?
- А должно быть? Не, мне плевать. А тебе почему-то нет.
- Блин... Почему ты такая стерва?
- Да потому что это весело, ну.
Личность - это не какая-то стабильная величина. Это чертова куча масок, которые мы показываем друг другу и другим людям. Кому-то мы показываем одну маску, кому-то - другую, это не шизофрения (хотя у кого-как), это просто жизнь. Какое-то время Джей видел вторую ее маску - обычная, скучающая по ярким впечатлениям молодая деваха - умная, ироничная, даже не лишенная юмора. Черного, это да...
Они продолжали встречаться, чтобы потрахаться еще некоторое время, один раз даже на том самом подоконнике в любимом закутке Джея. Ковбою он ничего не рассказывал, Киму тоже, хоть они и сблизились в то время. Не то, чтобы он боялся - просто так. Но того нечасто направляли дежурить в их блок, а вот с Юлией они говорили, бывало, целые ночи напролет.
Постепенно он получил какое-то представление о жизни в Форте. Она, в основном, была однообразной и скучной.
Заправляли всем отец (а точнее, отчим) Юлии и какой-то вроде бы армейский полкан. Первый иногда трахал ее, зато потакал всем ее "невинным шалостям", второго она вообще ни разу не видела - просто знала, что где-то он есть, отчим постоянно говорил о нем. Форт, даже относительно небольшая его обжитая часть - слишком обширная территория, чтобы ты мог так никогда и не увидеть человека, который не желает этого.
Из-за отсутствия крыши и частично облицовки стен, Форт очень страдал от частых здесь кислотных дождей и эррозии, и когда-нибудь должен был просто сложиться, как карточный домик, но пока еще действовали лифты, так что выше, на якобы необжитых уровнях, на самом деле раскинулись новейшие системы жизнеобеспечения, гидропонные фермы, склады, а также снайперские и наблюдательные точки, на которых было организовано постоянное дежурство. Сколько всего здесь жило и работало народа, Юлия не знала, но их количество постоянно менялось. Солдат и рабочих они набирали в ближайших поселениях, находящихся на территории карантинных спецзон, туда же ездили развлекаться на увольнения и в отпуска, а если случались периодические миграции тварей или шло облако спор, жители близлежащих поселков могли укрыться в Форте.
Сама Юля оказалась тут относительно недавно, пару лет назад. В Форт ее перетащила мать, которая выпрыгнула замуж за большого начальника, но буквально через месяц подхватила инфекцию и умерла. Отчим собственноручно пристрелил ее, когда она начала превращаться. А до всего этого Юлия училась в каком-то медицинском колледже в одном из полисов Большой Земли, как ее тут звали, и была обычной скромной студенткой, вполне довольной работой и своей жизнью.
По приезду сюда ее избавили от всех обязанностей и предоставили самой себе. От скуки она начала крутить интриги. Когда ей надоедало, она уезжала на каникулы в один из поселков, по ее словам - заниматься сексом с кем-нибудь новым. Она любила пробовать новое, и очень любила секс, и надо сказать, секс с ней казался Джею просто волшебным. Умела она действительно многое: эта развратная кошка буквально выжимала из него все соки, отыскивая все новые и новые подходы, умело играя с его желаниями.
При этом, ее нисколько не заботило, что он о ней думает. Ей было наплевать на репутацию. Когда у тебя столько денег и власти, сколько ты захочешь, у тебя может быть любая репутация, как она говорила. Ее отчим не то, чтобы ничего не знал - просто пропускал все ненужное мимо ушей. Даром, что был, по сути, главой всех местных особистов. Перечить ему никто не смел.
- А ты сама?
- Что - я сама?
- Тебе нравится такая жизнь?
- Какая "такая"? Ебусь, с кем хочу, делаю, что хочу. Это я люблю. И скажи, что не поменялся бы со мной.
- Нет, детка, это я привык вставлять. Не представляю, чтобы наоборот.
- Нууу, хочешь попробовать? У меня есть куча всяких прибамбасов, и ты знаешь, я очень люблю вводить их, если ты понимаешь, о чем я. Только скажи. Твой дружок вон прямо тащится.
- Ты же помнишь, я просил его не трогать, Юль. Он рыдает. У меня на руках.
- Какой мягонький паренек-то попался, прям стыдно даже... Бедный, маленький Янчик. Не любит наши невинные игры. Ну ты не уходи давай. О чем ты там?
- Эээ... В смысле, почему ты не вернешься в Мегаполисы? Не думала об этом?
- Андрей, Андрей... Ты и правда такой глупый? Смотри: видишь, на шее, это называется код. Номер регистрации. Вот эти циферки - это твой основной гражданский номер, он есть у всех зарегистрированных граждан.
- Юль, я не совсем тупой.
- А мне иногда кажется, что совсем. Смотри, вот эта часть - это так называемая карантинная декада, хотя она давно уж не декада ни хуя. Эта часть - для трекинга твоей работы на фронтирах.
- Тоже знаешь эти старые термины?
- Не отвлекайся. Короче. Эта часть есть только у тех, кто был за безопасным периметром, или так называемым "Грином", зеленой зоной. Тебе с нашим дружком Яном недавно пожгли такие же. Они наносятся через месяц после пересечения карантина. Вот это - твоя специальность, а это всякая лабуда типа страховки, водительских прав и прочей поебени, так?
- А ты неплохо сечешь для девки с неполным высшим.
- Клизму хочешь? Я нежно.
- Молчу.
- Продолжим лекцию. А вот тут, Джей, обрати внимание, еще несколько добавочных циферок. Знаешь, что это? Это так называемый непрерывный стаж. У тебя он пойдет через пол-года постоянного пребывания в любой спецзоне. Вторая отметка - год, и последняя - пять лет, у меня ее пока нет. Так вот, после полугода ты уже не можешь селиться в Грине более, чем на месяц, не просидев до этого еще месяц в "отстойнике" под наблюдением. После года - не можешь переехать в Грин на постоянку. После пяти лет - пересекать границу вообще. А еще, чтоб ты знал, у тебя в черепушке, где-то сзади, есть небольшая RFID-метка. Она дублирует эти данные, и их легко сможет прочесть любой ментовской сканер, подключенный к сети. Так что, отвечая на твой немой вопрос, нет, свести тату не выйдет. Не в этот раз.
Длительное пребывание рядом с мутантами, знаешь ли, сказывается на людях. Я слышала, что-то на генном уровне. Именно это нам и нужно изучать.

Тогда Юля затронула очень интересную тему, и Джей решил немного выждать, чтобы все разузнать - девушка хорошо разбиралась в делах отчима, но язык имела чуть более длинный. И однажды ему все же удалось вывести ее на нужный разговор.
Как ты думаешь, Джей, сказала она тогда, а зачем вообще это все?
- Что все?
- Спрашиваю, зачем тут вообще стоит эта штука? Торчит в небо, словно гигантский фак?
- Да потому что поселки недалеко, верно? Вы, ну то есть гарнизон, они типа тут людей защищают, да?
- Ну почему вы, мужики, такие тупые?
- Ладно, объясни.
- Ну хорошо, а сам-то ты как думаешь?
- Я думаю, вы тут что-то охраняете. Какие-то секреты. Или может, они хотят подкидывать тебе все новых жертв?
Он фыркнула.
- Думай лучше! Но вообще, тепло.
- Ты насчет жертв? Эй, ну ладно, ладно. У вас тут что, какие-то лаборатории?
- Бинго! Теперь придется сказать папочке, чтобы он тебя пристрелил - ты слишком много знаешь. Но позволь сперва забрать твои яички - мне они, знаешь ли, очень понравились...
- Юль!
- М?
- К слову о моих коках. Как так, сколько мы уже ебемся, а ты не залетела?
- Ты что, Андрей, хотел бы ребенка от такой стервы?
- Я серьезно.
- Дак я тоже. Я даже противозачаточные не пью, они мне не нужны. Ты разве сам не слышал? Или в Мегаполисах об этом не говорят?
- О чем?
- Все, кто живут в спецах, становятся бесплодны, Андрей. Как правило, насовсем. Если что-то и рождается, так лучше бы не рождалось, уж поверь.
- Что, совсем? А как же...
- Искусственно.
- А, и эти ваши лабора... Ооо, ни хуя себе.
- Ага. Разумеется, это никто не афиширует. Да и незачем.
- Ну и хуй с ними. Забудь. Я, кажется, отдохнул. Ну-ка, иди сюда...
Тот раз был у них последним. Он привычно остался у нее на ночь, а через пару дней Юлия стала холодна, потеряла к нему интерес. Тогда он решил, что она просто завела себе новую игрушку.
Однажды, встретившись случайно в рекреации, они перекинулись парой слов.
"Мне не нравится, в кого я превращаюсь рядом с тобой" - так она и сказала. И все.
Он не нашелся, что ответить, но сопротивляться не стал, рассудив, что все хорошее рано или поздно заканчивается.
В то время им уже вернули обратно их одежду и вещи, и даже часть документов, дали одну на двоих комнату на большом общем уровне и работу. Джей временно подрабатывал вышибалой в грязной забегаловке с баром. Ковбой работал в теплицах - он оказался неплохим технарем. Они почти не виделись и не разговаривали теперь, а про остальных ребят Джей уже и думать забыл. Похоже, он залип здесь. Шел пятый месяц их пребывания в спецзонах, через полтора месяца, как он знал, ему должны были пробить доп.номер, и тогда путь назад, на Большую Землю, будет сильно затруднен. Служба о нем, казалось, забыла. Он чуть ли не ежедневно звонил "домой", пытаясь выйти хоть на кого-то, кто бы заинтересовался его проблемой, но неизменно натыкался на вежливый, но бездушный барьер бюрократии. Похоже, система прожевала и выплюнула его на обочину.
Не лучше обстояли дела и с местной администрацией. Назначенный суд по их делу, состоявшему из цирка, блядства, маразма и притянутых за уши беспочвенных подозрений, постоянно откладывался, о чем его уведомляли регулярные сообщения на мэил.
Единственная победа - возвращение себе оружия - и та оказалась пирровой: так как у него не было формальной прописки в Форте Вэлентайн, ни приобретать, ни хранить у себя патроны он не мог. Как и выйти на нелегальных барыг - он, конечно, попытался, но получив недвусмысленное предупреждение (с физическим воздействем - его аккуратно, но сильно избили), свои попытки оставил.
В итоге каждый день Джей надирался в баре своего заведения, иногда устраивая потасовки с такими же пьянчугами на радость публике. Выгнать с работы его не могли, пока не завершится суд, вразумить и заставить работать тоже.
В один из таких вечеров, когда он, по своему обыкновению, бесцельно напивался за счет заведения (бухло для сотрудников-бесплатно! После него, кстати, это правило отменили), кто-то тронул его за рукав сзади. Он тут же обернулся, готовый раздать затрещины очередным оппонентам (в последнее время к нему приходили подраться аж из соседних баров - из спортивного интереса, не иначе). Но лицо человека показалось ему смутно знакомым, пока тот не вскинул руку в знакомом шутливом салюте.
- Ооо, Ким! Какими судьбами к нам? Смотри, какую ряху наел. А это что у нас? Ого, да мы теперь сержанты? За это неплохо бы и выпить, брат! Эй, корова! Да-да, ты! Тащи свою жопу сюда, не нужен мне твой палец! Мы с другом сегодня... Гуляем!
Они тогда прилично надрались, в тот вечер. Очнулся он только вечером следующего дня, плечо болело и жутко саднили кулаки. Ким лежал неподалеку, абсолютно растрепанный и непотребный, подпирая головой старую чугунную батарею.
С трудом, но его удалось привести в чувство и заставить сходить за едой - у самого Джея все деньги давно закончились.
Когда Ким, купив кучу всякой синтетической дряни, уже собирался уходить, а Джей вяло упрашивал его остаться на обед, он вдруг увидел в глазах Кима то, что встряхнуло его, пронзило, словно молния. Жалость. Ким тоже все понял. После молчания, он все же сказал:
- Да, ты опустился друг. Ждешь непонятно чего. Ты понял? На, вот тебе номер. Захочешь покурить еще, приходи. Раздуем.
Потом он развернулся и ушел. Оставив только стыд - жгучий, неумолимый.
Разумеется, никуда Джей не позвонил.

В тот же день он стоял возле Юлиной двери. Он не знал, где она живет, а чтобы проникнуть в закрытый блок, где находился ее кабинет, ему пришлось прибегнуть к маленькой хитрости. Немного социальной инженерии - и вуаля, он уже внутри. С минуты на минуту он ждал появления раскусивших его шутку солдат в дальнем конце коридора или у лифтов. Тут всюду были камеры. Спрятаться было невозможно.
Пройти вперед - тоже, путь загораживала здоровая накачанная туша в черном полевом костюме. На тушу почему-то приемы социальной инженерии совсем не действовали. Борис смотрел на него сверху вниз в прямом и переносном смысле. Для него Джей был куском дерьма, насекомым, с которым его хозяйка наигралась и выкинула вон.
- Ну давай, парень. Если она узнает, что ты не пустил меня, получишь люлей, понял?
Лицо Бориса скривилось, старый шрам над губой стал похож на большую букву "Г".
- Еще раз попробуй, пидор. И я точно уебу тебя, нах. Ты как сюда попал, а, гнида?
- Ответишь за пидора, ты, хуйло.
Молниеносный сокрушительный удар остановился в миллиметре от его переносицы.
Джей успел лишь зажмуриться - он всегда ненавидел себя за это. Открыл глаза, Борис уже встал обратно к двери, мол, и не было ничего, а ссыкло на ровном месте в штаны делает.
Зато в конце коридора уже показались солдаты. Кто-то, видимо, старший, показывал на него пальцем. Ну вот и все. Единственным утешением было бы наброситься на ухмыляющегося быка у двери и хотя бы попытаться напоследок отмудохать его - за незаконное проникновение у него итак наверняка будут проблемы, и, вероятно, его снова посадят под замок.
Но он понимал, насколько это безмазово. Скорее всего, ему снова дадут пизды, да еще опозорится перед солдатней. Им итак будет, что рассказать сегодня вечером в баре. Возможно, в том самом, где он работал. Блядь!
В этот момент дверь открылась, и вышла Юлия. Борис почтительно отошел в сторону.
- О, какие люди. Тебе чего?
Солдаты были уже близко, но, по ее знаку, замерли и отошли чуть назад.
- Эта... Бля, ненавижу так просить...
- Давай короче, Андрей.
Он почувствовал, как заливается краской. Презрительный взгляд быка и требовательный - ее.
- Почистишь меня?
-... Заходи. Боря, ко мне пока никого не пускать.
Когда дверь за ними закрылась, она развернулась и уставилась на него своими зелеными глазами. Смахнула прядь со лба.
- Че за хуйня, Андрей? Не боишься возвращаться? Тебе же рассказывал этот твой дружок про меня, да ведь?
- А ты откуда...
- Ой, брось. Дурачки тут одни собрались. Слепые, да? Так что, говорил? Как я с одним бывшим парнем развлеклась, тоже?
Джей пожал плечами.
- Эта... Лапа... Блядь, забыл.
- Лоботомия, Джей. С трепанацией черепа, и прочими словами, которые тебе вряд ли что-то скажут. Я накачала его нейролептиками, вскрыла ему череп, и немного поковырялась внутри.
- И он стал овощем, в курсе. Но зачем?
- Ты правда хочешь узнать?
- Нет, я другое от тебя хочу.
- А не боишься?
- Я рискну.
- Я правда хорошо к тебе отношусь, Андрей. Но с твоей стороны как бы неразумно злоупотреблять этим. Я тебе сказала, твой мудрый дружок Ким говорил - отвали, ты жив-здоров, чего тебе еще?
- Да я бы и отвалил, Юль, да не выпускают. Им справка одна сраная нужна, а я с печенью загибаюсь. Починиться нужно, а мне не делает никто. Я ж нездешний, формально. И уехать не могу, без документов.
- Да, по тебе видно. Совсем стух. Ладно, помогу по старой памяти. Сейчас позову Сашку, засунем тебе немного выращенной требухи взамен твоей сгнившей. И еще кое-чего по мелочи подлатаем, будешь как новый. Так что если не зассал, ложись вон туда. Смотри, еще не поздно свалить. Че побледнел? Тебя выпустят, обещаю.
Джей почувствовал, что окунается с головой в темный, холодный омут, но путь назад был отрезан. Он подозревал, и не безосновательно, что отказавшись, никуда он уже не уйдет.
Она ведь того и ждала, чтобы поиграть с ним. Молча, на негнущихся деревянных ногах он разделся и залез на стальной холодный стол. Он бывал тут в страшных снах. И меньше всего хотел быть наяву.
Почувствовал укол в плечо, и когда через пару минут его сознание поплыло, услышал, словно издалеко:
- Но мое условие - твои яйца взамен. Оба, на память. Как оплата, сойдет? Денег у тебя все равно ж нет. А вот яйца - пока есть...
Полный пиздец. Он попытался вскочить, куда-то бежать, но тело уже не слушалось его, и лишь слабо дернулось на прощание. Потом наступила темнота.

Потапов Максим. Десант. Часть 1.

Верхушки деревьев проносились под самым брюхом коптера, бесконечный зеленый ковер прямо за раздвинутой аппарелью. Изредка его прорезали корявые черные мачты уцелевших линий, радиовышек или бог знает чего еще. На некоторых виднелась черная паутина рваных обвисших проводов, но разглядывать все это было особо некогда, мы шли достаточно быстро и находились уже почти над целью.
Натянул на лицо маску-респиратор. Пахнет резиной и дезинфекцией.
- Эй, готовьтесь. На выход скоро.
Красная рожа второго пилота торчала прямо из-за двери. Он глумился, сука, я точно видел это. Эвакуироваться будем по земле, своими силами, пока эта скотина будет жрать пиво у себя на базе, или где они там обычно бывают. Хотелось набить его мерзкий ебальник, ну да наплевать. Как-нибудь потом.
Волосатый Тодди тоже смотрел хмуро, но ему было насрать, он просто проверял всю снарягу. Мы все волновались, ну кроме него, наверное. Он всегда вот такой. Типа, на все ему похуй. Ну, и Дэниел, конечно. Но тот тоже... Единственный, кого называют тут по имени. И иногда боссом, потому что он самый старый из нас, шарашит уже четвертый год и как-то еще не зажмурился. Умудрился вот. Он тут типа за все отвечает.
- Эй. Готовы? Колесами закинулись?
- Порядок.
- Вроде все.
- Иди нах, босс.
Первый пойдешь, буркнул Дэн, поправляя ремень короткого карабина и натягивая свой респ.
Внизу уже видны улицы, покосившиеся столбы, машины. Все мертво, все прах. Богом забытый город. Мы рискуем цепануться за какой-нибудь столб или провод. Я ору пилотам, но они, похоже, не слышат или не хотят.
Тормозим, движки коптера натужно гудят, и вся машина скрипит, будо ее корежит. Поднятая турбинами пыль проникает в салон. У меня начинают дрожать руки.
Быстро поправляю очки, ловлю на себе взгляд Шнивы. Он тоже как и я ссыт, жирный ублюдок. И также старается не подать вида. Неужели меня выкупил.
- Пиздуйте по готовности.
- Ты ебнулся, ниже спусти!
- Идите нах, тут провода...
- Спускай ниже, говорю, урод. Тебе помочь?
Пилот что-то бурчит и захлапывает дверь. Тем не менее, машина опускается еще на метр-полтора. С рюкзаками прыгать не вариант, выбрасываем их. Метра два до асфальта, поверхность неровная, выворотни, под боком сожженный корпус какой-то тачки.
Если кто-то поломается, хуй они его обратно возьмут.
Перебрасываю свой дробовик за спину, и вниз, в ноге отдает, бля, неужели все снова... Падаю на бок, тут же вскакиваю, срываю ружье, и вот оно уже в руках, надо осмотреться. Никого. Следом Дэн, удачно. Шнива слишком тяжел, он решает прыгнуть на машину, и когда коптер немного ведет, он буквально вываливается ей на крышу. Но то ли цепанулся за что-то, то ли еще что, но он падает боком, прямо всей тушей. Кажется, что сейчас он окажется прямиком в салоне, но нет, ржавый металл просто проминается под ним, его окутывает взвесь пыли и пепла. Последним Тодди, картинно падает и перекатывается, как всегда с понтом. Это же наш Тодди, у него, сука, все с понтом. Даже плащ его длинный. Вот ведь понторез тупой.
Коптер начинает подниматься, на ходу разворачиваясь. Я вижу, как пилот показывает нам фак, Ти вскидывает ружье, и в это время Дэн пробивает ему прямиком в ухо. Пилоты, должно быть, в полном восторге, и вообще только такой вот хуйни нам сейчас и не хватало.
Блядь, с кем я связался. Мы в дерьме. Только сейчас начинаю понимать, что обратной дороги не предусмотрено. Я в городе.
- Так, пацаны, собраться. Адрон?
- Порядок, босс.
- Соберись, хватит херней страдать. Еще раз... Урою, нах. Ты понял. Шнива?
Шнива, в миру Миха, подошел, шатается. Поврежденная рука висит безжизненно.
- С рукой что?
- Хер знает, болит, но думаю не сломал...
- Идти можешь? Идем пока. Терпи, хули ты как мешок с дерьмом. Прыгать учись, что ли.
Нда, полная жопа. Пыль по-тихоньку садится, в ушах перестает свистеть. Я снова слышу, но от этого не легче. В ушах тихо завывает ветер, шумит листва, где-то скрипула железная балка. Иногда город словно бы стонет, когда проседают какие-то опоры. В остальном тишина мертвая.
Дома - есть непонятно чем разрущенные, сгоревшие, есть те, что выглядят вполне жилыми, только мох этот сервый везде, на стенах, рамах окон. Даже на пластике. Хотя времени-то совсем немного прошло. С эвакуации.
Мягкий свет, легкий осенний ветерок, все это действует успокаивающе, я немного расслабляюсь, и похоже ребята тоже расслабляются, только Шнива стонет.
Зходим в ближайшее здание, это какие-то офисы, то ли банк, хер его теперь разберет. Дверь автоматическая, одно из стекол куда-то делось. Толстое такое, армированное. Надо быть сильным, очень сильным, чтобы сделать это, и я, в общем, не забываю о дичи. Район считается желтым, но мало ли.
Вздании пусто и тихо, грязные окна на всю стену льется ровный свет, в нем кувыркаются мирриады крохотных пылинок. Разводы грязи создают причудливые рисунки на полу и мебели. Поднимаемся на второй, здесь такой же бардак.
Тодд проверяет лифты, они, конечно, не работают. Зачем-то пытается раздвинуть створки в шахту.
- Эй, придурок! Помоги-ка лучше мне.
Вдвоем с Дэном они сдирают с визжащего Шнивы рюкзак и бронник, похоже ему правда больно. Тодд достает шприц-тюбик с обезболивающим, мстительно втыкает длинную иглу Шниве в ляжку. Тот как-то странно всхлипывает и вырубается.
Пока ему вправляют вывихнутое плечо, я стою на стреме. Пытаюсь слушать пространство вокруг, но слышу все те же успокаивающие звуки. Капли где-то наверху. А вот что-то скрипит, или мне кажется. Что это?
Шыкаю, как у нас условлено, Тодд оборачивается, Дэн мигом перевел карабин на ремне под руку, чтобы стрелять сразу же, не мешкая. Старый хрыч все еще чертовски хорош.
Показал ему глазами на дверь в соседнюю комнату, хлопнул по уху. Помотал головой. Нет, опасности нет, просто хочу проверить. Вроде поняли, Дэн махнул рукой - иди, мол, прикрою. Аккуратно встал, чтобы стрелять, если я упаду или откачусь обратно, а я решил продвигаться. Тодд сзади на шухере, пасет лестницу.
И вот она, неприметная деревянная дверь, то ли выход, то ли сортир, хер поймешь. Табличек нет, вот и думай. Подошел, пригнулся, стал слушать. Тихо. Попробовал толкнуть, дверь внезапно поддалась, ощутимо скрипнув. У нас на такие дела есть по флакону дешманского масла с распылителем, но уже, наверное, пох. Открыл, выглянул. Длиный коридор, двери. Какие-то распахнуты настеж, от них более-менее светло.
В конце коридора что-то упало, я вроде бы увидел движение, а может показалось. Сердце забилось, я вскинул ружье, зачем-то передернул цевье. Красный пластиковый патрон упал под ноги и покатился в пыли. Ндаа, нервы ни к черту.
С другой стороны такой же коридор, упирается в комнату со столиками и диванами, рекреация, это так называют.
- Ну че там, чего дрочишь?
- Да хуй знает шумит что-то, упало.
- Контакты?
- Да нет вроде, но может проверить сходить?
- В каком роте?
- Нет, босс, все ок. Не бздимо.
- Ладно, съебываем. Адрон, приводи Мишаньку в порядок, чота он скис. Вик, запри дверь и вон стулом подопри. Ту хуйню сверху положи, чтобы мы слышали на отходе, да? Давайте, давайте.
Выходим. Я впереди, потом Шнива, шатается, как пьяный. Дэн подталкивает его в спину, Волосатый замыкает. У нас с ним дробовики, облако картечи в узком пространстве останавливает даже пизже очереди в упор. Уже на выходе слышим грохот наверху. Звуки здесь распространяются далеко.

Из-за этого долбоеба Шнивы мы потеряли очень много времени, и в район поиска сегодня уже не выйдем. Дэниел решил заночевать в одной из высоток на пересечении 2Д и тридцатой. Во времена первой черты, когда пришли русские, то ли Владимирская, то ли типа того. Я не местный.
Меня не покидает ощущение, что нас кто-то пасет. Чтобы успокоиться, украдкой вывел под шемагом проводок, кончающийся каплей наушника, включил музыку. Если парни увидят, взгреют. Но мне надо, не могу иначе. Несколько раз Дэн тоже параноил, уходили проулками, садились ждать. Жаль, нет гранаты или мины, соорудить небольшой подарочек. Наступаешь на дощечку, а там сюрприз, сюрприз! Но не факт, что прокатило бы, дичь хитрая стала, прошаренная. Как-то чуют, суки, куда можно идти, куда нет.
Никого мы, в общем, не выцепили, но чувство не пропадало. Когда побродишь по таким вот местам, начинаешь в прямом смысле жопой своей как локатором чувствовать любое дерьмо.
Как я вообще вписался во все это. Не, понятно как, бабки всем нужны, да и с Дэниелом спокойнее все ж. Мужик реально с опытом, говорят, и не пиздят вроде. И своих не кладет. Район спокойный, дичи особо нет, задача... Тут полный пиздец. Надо найти каких-то людей и передать им какую-то хуйню. Вот хуйня, вот описание людей, вот квадрат, идите и делайте. Никаких документов на операцию никто не готовил. Проверка, карантин - все, пиздец. Выводом группы занимались какие-то левые нанятые ублюдки. Всем было тогда плевать, и сейчас плевать вдвойне. Сгинете и ладно.
Почему бы не прилететь к ним на вертушке сразу, но не положено, роботы - глушилки и АА, развернутые при царе горохе отработать могут, вертолет денег стоит, платить за него не расплатиться, а идиотов готовых рискнуть жопой хватает, вот и думайте.
Тогда казалось - а че, подставы нет вроде, прогуляемся, башляют нормально. Сейчас страшно. Как же не хочется зажмуриться тут. И ночь... Дошли бы днем, все было бы окей, а ночевать - нахер, нахер. Для дичи это самое хлебное время, охотятся они по ночам. Если мы забрели на территорию одного из прайдов и запалились, это плохо, очень плохо. С одной легкой стрелковкой нам всем пиздец, без вариантов. Если не оторвемся сейчас и не сядем где-нибудь повыше.

В общем-то, успели. Когда тени вытянулись, поднялись на ту самую 14-этажку, на которую и метился Дэн. Подъезд один, лестница тоже. Нам на последний. Забаррикадировались, прошлись по хатам. Спор вроде не видать, волосатый каким-то хитрым приборчиком это дело просматривал. Все сняли порядком заебавшие за день био-респираторы и очки, расслабились. Хотелось курить и жрать, взломали пару дверей, внутри квартиры почти нетронуты, в одной только воняло чем-то. Потом нашли, в ванной, какой-то мужик на крюке от душа висел, удавился видать. А больше тут никого и не было, даже тараканов.
И ни газа, ни воды. Где-то еще, говорят, они были, но до самого верха этой 14-этажной громадины давления бы в любом случае не хватило.
Прибарахлились кто чем, я себе зажигалку пиздатую дернул и еще консервов, никогда не знаешь, когда лишняя хавка пригодится. И клевую бейсу, плешь прикрыть. Раз уж тут чисто, чего бы себе сувениров не наковырять.
Тодд нашел лом и выломал где-то ванну, припер ее в коридор, костер жечь. Дэн запретил, в итоге скинули ее на лестницу, закидали мебелью всякой. Всяко сложнее подняться будет. По подъезду наставили мелких сигналок из пустых банок, теперь если кто пойдет, не пропустим.
Шнива валялся на диване в одной из квартир и тихонько скулил - действие наркотика прошло, а рука начала отекать. Я взял его винтовку с прицелом и вышел на балкон, оборудовал себе удобное местечко, сдвинув шкаф и прикрывшись всяким хламом. Полостью оно меня, конечно, не скрывало, зато я находился в тени, и сам получил отличный обзор.
Закат над городом отсюда был мрачен и красив, чертовски красив. Что уж говорить. Уходящее солнце плавило, где они были, целые стекла домов, отражалось на лужах в асфальте. Не прекращающийся тут ветер нес по улицам пыль и мелкий мусор, и над всем этим царило мертвое безмолвие. Это было словно затишье перед бурей. Скоро на землю упадет тьма, и придет черед другого вида. ИХ черед.
Через пол-часа я сам убедился, когда какая-то тень скользнула через дорогу к углу. Так быстро, что я даже не успел как следует рассмотреть, кто это был. Не то что вскинуться и выстрелить. Хотя понятно кто, зараженные. Все же выпасли нас, никакие уловки не помогли.
Заметно стемнело. На балкон выглянул Тодд, цыкнул, мотнул головой. Они что-то слышали в подъезде, значит, наши друзья уже тут. Спешат отобедать. Ну что ж , суки, шведский стол накрыт, подходи по одному.
Шнива, кажется, все понял, начал причитать и требовать вернуть ему карабин. Дэн сунул ему в руки пистолет и влел заткнуться, пока вторую руку не хрустнули.
Как следует заперли дверь на лестницу, расселись, приготовившись к штурму. Черт, руки дрожат. Очень страшно. Темно. Не хочу тут сгинуть, не хочу... Если бы можно было спрятаться в шкафу или, как в детстве, под кроватью, пролежать до утра, прожить, и все, все, нахер отсюда, чтоб никогда больше... Сколько раз говорил себе это, столько же раз и возвращался.
Похоже, я подсел на адреналин. Слышал, бывает такое. Черт, сработала сигналка двумя этажами ниже нас. Значит, решили подниматься. Суки.
Мы нарочно не засели на заваленной лестнице, хотя оборонять ее как бы проще и удобнее. Они знают, что мы тут, атака будет стремительной, поэтому предпочтительнее забаррикадироваться и держать проем. Встретим в три ствола, может и завалим тварей. Была бы взрывчатка, или граната.
Они не любят возиться, они попытаются ворваться сразу. Они знают, что мы вооружены, но им похер. Дичь, одним словом. Другой вид...
Дэн подвесил хис на перилах, и как только мы решили запереть дверь, с силой согнул и потряс его. Теперь хиска светила, и из-под щели в двери шел ровный зеленоватый свет. Потом мы услышали срип. Шум досок - это вскрывали баррикаду. Грохот - ванна ушла по лестнице вниз. Потом свет на той стороне закачался, и мы увидели тени. Прямо там, за дверью. Там кто-то был. Не-такие.
Меня начало трясти. Они знают, что мы тут. Их запах - терпкий, одновременно вязкий, дурманящий... Респиратор! Я начал натягивать его на голову, Дэн удивленно поглядел на меня, потом сам полез в карман, уже не пытаясь оставаться беззвучным. Ну конечно, запах! Эти их споры! Вот ведь долбоебы.
Малые порции организм вроде может переварить, да и антидот, опять же, но вот если надышаться как следует, изменения станут необратимы. И ты умрешь. Или, что намного хуже, перекинешься. Станешь, как они...
Обернулся. Тодда в темноте почти не видно, какая-то мутная тень в конце коридора. Его лицо, должно быть, с самого начала скрывал респиратор, и только поблескивали в темноте глаза. Нажрался своих таблеток, сволочь. Обычно глаза так не светят.
Мне бы тоже чего-нибудь, так страшно и беспонтово вдруг стало. Полная темнота, и там ЭТИ за дверью. Фонарь не включать, сидеть ждать. Вот что самое поганое. Потом мандраж прошел, осталась только мысль, странная навязка, как бы не обосраться сейчас. Не навалять в штаны. Странно, обычно я таким не страдаю.
Перехватил покрепче ружье, и тут же подпрыгнул, оглушенный, так громко прозвучал выстрел в закрытом пространстве. Не выдержал, походу, волосатый дегенерат, вдарил из пистолета прямо через дверь, еще, еще. В ней начали появляться дырки. Во вспышках света я увидел глаза, выпученные и безумные. Сейчас он возьмет дробовик и сам разнесет дверь, отделяюущую нас от НИХ. Мимо меня пронесся Дэниэл, я не слышал его матюков, оглушенный пальбой в закрытом пространстве. Дэн щемился вдоль стены, чтобы пули не достали его. Рикошеты... Даже в броне это пиздец. Добежал, успел вопремя, у Ти как раз закончились патроны, и он схватился, как я и думал, за ружье. Пинок, еще один, еще, волосатый валится с копыт, а Дэн снова и снова пиздит его.
Смотрю на дверь, а там просто дырки, и свет. Хис, слава богу, цел остался. И все, вроде нет никого больше.
Потом пришел свист, через какое-то время сменившийся нормальным звуковым фоном. Никак не могу привыкнуть к этому дерьму. За спиной кто-то пыхтел, возня то и дело сменялась звуком, когда что-то твердое врезается в кость. И так несколько раз подряд.
Надо было растаскивать их, пока там Дэн не забил волосатого, но внезапно навалилась жуткая апатия, усталость, и стало резко на все насрать. Помню, я просто осел на пол. Удары за спиной начали затихать, видимо, босс тоже выдохся насаждать корпоративную политику. И он не железный, сука. Слезы катились из глаз. А вдруг я наглотался их вонючих спор? А вдруг они ворвались и я уже мертв, просто не знаю об этом? Черт. Потом я отключился.

Когда пришел в себя, комната была залита ярким дневным светом. Я лежал на истоптанном грязью ковре, рядом со мной валялся недокуренный бычок. Что-то больно упиралось в бок, это был карабин, принадлежавший Шниве. Патрон в патроннике, предохранитель снят.
Застрелиться во сне - нелепая смерть, не правда ли?
Кстати, сколько же я проспал? Наверное, ночью вылез из коридора, перебрался поближе к дивану, но так и не залез... Диван! Толстого Шнивы на нем не оказалось. Было очень тихо, я слышал, как где-то подвывает ветер в окнах. Балкон был распахнут. По комнате ощутимо сквозило. Опять, наверное, продуло. Где же все эти черти?
Перехватил поудобнее свой дробовик, вышел, да так и застыл, до того нехорошо мне стало. На полу, в тех же позах, что и вчера, лежали Дэн и волосатый Андрей по кличке Тодд. Дэн лежал на животе, Тодд привалился к нему, неестественно вывернув худую руку. Он был в одной футболке. Также, как вчера, в респираторе, но без своего пижонского плаща. В его голове, над левым глазом, запеклась кровь, а под ней, без всякого сомнения, была дырка. От пули.
Пистолет лежал рядом. Сука. Достал фонарь, подсветил. Лицо серое, уже успел немного окоченеть. А Дэн... Дэн дышал. Живой. Ладно. Осмотрел дверь на лестницу. По-прежнему заперта, никто не открывал со вчера. В остальных квартирах пусто. Шнивы нигде нет. Вернулся к дивану, и только тут заметил на нем темное пятно, кровь. Потом нашел кровь на полу и на балконе, меня передернуло. Вот за кем они приходили, блядь. Пока мы отстреливались, эти сволочи сцапали Шниву и свалили, но главное, я-то был в нескольких метрах от него, как я ничего не заметил?
Загривок покрылся испариной. Они нас всех могли ебнуть. А кто вальнул Тодда? Босс? Или он сам справился? Содрал с Дэна тяжелый бронник и оттащил на кровать, где до него располагался Шнива, попытался привести его в чувство. Бесполезно. Он был жив, это точно, хоть и в юшке весь, как чертов мясник. Ощупал, дырок от пуль нет. Так какого хуя, спрашивается? Вылил бутылку воды ему на лицо, без толку. Все, ушел человек темной тропой.
Попытался открыть ему глаза, и во второй раз за сегодня почувствовал, как проваливаюсь куда-то вниз, откуда нет возврата. Его глаза были черными, то есть полностью. Без белка и прочей хуйни - просто черные круги с кроваво-алыми отблесками. И респиратор, на нем не было респа! Пиздец, значит тут были споры, и он их наглотался! И на мне... Блядь, я ж надевал его ночью, надевал!! Респ на мне, я почувствовал, как что-то перекатилось в районе яиц, отпустило. Блядь. Отпустило!
Впрочем, я знал, что это значит. Это Не-такие. С ними всегда вот так, хер поймешь, что происходит. Необъяснимое всякое случается. Ну, пацаны рассказывали. Когда их много, можно попасть в переплет.
Я вышел на балкон, сел и закурил. Надо было подумать. Первое - дострелить Дэна. Все. Отбегался, старый перец. Пальнуть ему в башню из шотгана, расплескать нахуй.
Кто знает, как ОНИ превращаются? Может, он очнется, и заколбасит меня тут нах? Неет, товарищ бывший - Дэн, хуй тебе. Залупу за воротник. Нахуя ты снял маску? Нахуя завалил волосача, а, старый ты долбоёб?
Второе. Второе - взять пакет и нести его туда. Передать и как-то напроситься с ними, что ли. Остаться с мужиками, а там, глядишь, и выведут отсюда. Главное свалить до ночи, а уже далеко за полдень. Часы не идут, встали. Причем у всех, и это тоже верный признак встречи с тем, другим видом. А темнеет сейчас быстро. Так, пора...

В коридоре послышался странный звук, будто кто-то сипел, спуская газы, или пытались дунуть в испорченную трубу. Я взглянул на диван - Дэна не было! Где, блядь? Когда? Вскинул дробовик, передернул цевье. Звук из коридора. Надо забиться подальше под всякий мусор и одновременно затушить сигарету. Говорят, ОНИ хорошо улавливают тепло. И огонь. Блядь, блядь. Крик, от которого, казалось, кровь остановилась в жилах, а волосы на загривке встали дыбом. Ну вот и все, пиздец. Что-то мелькнуло в проеме, выстрел, дробь буравит дверной косяк, чудом уцелевший кусок зеркала напротив двери разлетается мелкими осколками. Я слышу удар, топот на лестнице. Кажется, оно убежало. Все стихло. Через какое-то время решился выглянуть в коридор. Только лужа крови, оружие, рюкзаки в углу. Ни Тодда, ни того, что когда-то было Дэниэлом. Сука, но зачем ему труп? Ебаная дичь. Дверь разбита в щепки одним ударом, Излохмаченные куски ДСП висят на покореженных петлях. Пиздец. Вот это пиздец. Пиздец... Пиздец...
Повторяя это слово, как мантру, не чувствуя значения, я словно на автомате, не оглядываясь на дверь, собрал оружие, рюкзаки. Решил взять карабин Дэна, не такой точный, как у Шнивы, и без четырехкратника, но зато способный стрелять в полностью автоматическом режиме. Пригодится. Плохо, что почти все магазины, которые были, босс утащил на себе, но в рюкзаке я нашел еще четыре пустых и несколько промасленных пачек с патронами, чистку и все прочее. Перекидал в свой рюкзак остальное необходимое барахло, конверт с посылкой, слава богу он остался в рюкзаке Дэна. Это теперь единственный мой шанс - с этими тварями на хвосте мне не выбраться отсюда.
Остальные стволы и вещи спаковал в целлофан и спрятал в вентиляционный короб на крыше. Хер я еще сюда вернусь, но мало ли.
Позже понял, что как мог, оттягивал момент, когда мне придется спускаться вниз по темной лестнице. Одному. Ненавижу темноту. ОНО могло быть где угодно, на любом этаже. Могло пропустить и напасть сзади. Могло сцапать, как только ты откроешь дверь на улицу, поверишь, что пронесло тебя, ОНИ это любят, мрази чертовы. Любят глумиться над тобой.
Впрочем, спуск прошел без особых проблем. Шел аккуратно, осматривая каждый пролет, и понимая, что это лишь вопрос везения. Есть они тут - или нет. Жить мне или умереть. Колени дрожали. И руки. Живот крутило, но навалять сейчас казалось не самым худшим раскладом. Обосрался - зато жив. Очень хочется жить. Вот так это и понимаешь.
Наконец-то выбрался из подъезда. И замер. Хотелось протереть глаза - прямо перед дверью метрах в 10, стоял железный стул. Из него прорастали ноги, судя по всему, женские. Они как будто прорастали в спинку, служившую им телом и опорой. Ноги были мертвенно-белыми, и были широко разведены, и между ними было видно ярко-алую щель и половые губы. Ногли слегка подрагивали, словно бы от возбуждения, а алая полоска притягивала взгляд. Грязная, порочная... Манящая. Мне промывают мозги. Просто моют мой чертов мозг, сволочи. Спокойно. Спокойно... Я обошел ее, и не оборачиваясь, пошел прочь. Такое случается. Да. Блядь, какое уж тут спокойствие.
Потом я побежал. Бежать было неудобно, рюкзак колотил по заднице. Я пробежал пару кварталов, когда понял, что бежать надо по маршруту, а не так, просто.
Иначе никуда не выйти.

У Дэниэла была карта, и может, еще у кого-то. У меня, как самого младшего, забрали. А теперь не было ни Дэна, ни пацанов. И карты тоже не было. Был только город, продуваемый всеми ветрами, пустынный и молчаливый. Гигантский. Мертвый.
Я попытался восстановить в памяти схему города, определил направление, и побрел. Дорога будет долгой.

Адрей "Джей" Максимов. Агент. Часть 4.

Очнулся он, вопреки опасениям, не в аду с чертями и не на помойке с вырезанными органами и вскрытым черепом, а все на том же столе. Комната была залита ярким дневным светом, все жалюзи подняты, чего, на его памяти, не случалось никогда.
Его мутило, голова раскалывалась даже от малейшего движения век. Кое - как он сел, свесив голые ноги вниз. И тут его словно прострелило, он вспомнил! Дрожащими руками сорвал с себя простыню, уставившись на свое хозяйство. Осмотрел, чувствуя, как с плеч падает огромный, размером с гору, камень.
Вот ведь пиздец. Блядская ебнутая девка со своим ебнутым юмором! Но сейчас он чувствовал, скорее, неимоверную радость и облегчение. Удался розыгрыш, ничего не скажешь. Так и до седых волос недолго...
На животе у него красовался огромный уродливый крестообразный шрам, видимо, специально так грубо заваренный лазером - еще один подарочек на память. Чтобы он помнил, кто в нем ковырялся. Ладно, он запомнит. Следующие пол-часа Джей был занят тем, что аккуратно, с шипением и матом, извлекал воткнутые в него иголки капельниц. Его мутило, к горлу подступала тошнота, пока он, наконец, не изверг под стол целый водопад желчи. Наконец кое-как оделся, и сразу же, будто только того и ждал, в кабинет зашел Борис.
- Подглядывал? Нравятся голые мужики, а, дружище?
Но в ответ Борис лишь хмуро глянул на Джея, словно тот был идиотом. Джей уже молча охлопал себя по карманам, по привычке проверяя наличие своих вещей, и они вышли наружу. Видимо, его накачали стимуляторами - он еще не слышал, чтобы люди так резво скакали после операций.
- Эй-эй, парень, потише! Я итак с трудом хожу.
- Твои проблемы.
В итоге, они быстрым шагом, почти бегом, добрались до выхода из блока. Джей хромал сзади, молясь всем богам, чтобы ничего не разошлось и не отвалилось. Охрана была новая, но остановить их никто не пытался.
Наконец, Борис остановился, хмуро глянул на Джея.
- Короче... Она просила передать, чтобы не бухал, хотя бы месяц. И не упарывался. И суставы не нагружай пока. На ногах. И вообще не двигайся, этот месяц тебе лежать лучше. Завязывай пиздиться. И больше не приходи сюда. Вообще с ней не заговаривай. А то, сказала, ты знаешь, что будет. Должок за тобой.
- Нет проблем... Она ведь хороший врач, да?
Борис нехотя пожал плечами, мол, тебе там виднее.
Джей прошел, слегка пихнув его плечом на прощание. Когда уже отошел шагов на десять, услышал тяжелые шаги за спиной. Сейчас окажется, что этот перекаченный бычара еще и шуток не понимает.
- Эй.
- Ну чего?
Борис пытливо заглянул ему в глаза, потом, неожиданно тихо спросил:
- Слышь, а это правда? Она тебя... Ну...
Джей криво улыбнулся, пожал плечами, имитируя Бориса, и побрел, пошатываясь, прочь. Ему не хотелось блевать прямо на глазах у этого увальня.

***

Прошел месяц. Джей и правда перестал пить, теперь он все больше лежал у себя в комнате, загибаясь от боли. Его по-прежнему не принимала ни одна больница. Ему не продавали лекарства, кроме самых простейших. Если бы не Ковбой, покупавший ему жратву и достававший где-то через своих новых знакомцев запрещенные препараты, он бы, вероятно, не выжил.
А потом все закончилось.
Однажды утром, когда все уже разошлись на работу, он вышел на пустынный ярус их уровня, вдохнул полной грудью и понял: все. Теперь он может действовать дальше. Тем более, времени оставалось в обрез.
Пока он валялся на койке, его дело закрыли. Ему даже не пришлось идти в суд (да он бы и не смог) - просто однажды к нему пришли какие-то мелкие приставы, два сухих, деловитых человека лет сорока.
Ему вручили постановление суда, согласно которому с него были сняты все обвинения, а также вернули некоторые документы по описи, чего делать, естественно, не имели права. Вся эта история, от начала и до конца, была одним сплошным противоправным кошмаром. Ему предложили расписаться в бумагах, согласно которым он не имел к администрации Форта Вэллентайн никаких претензий (он очень хотел засмеяться, водя взглядом по набранным мелким шрифтом строчкам, но почему-то не мог). По закону, ему также полагалась небольшая компенсация, но как объяснили ему приставы, добиться ее получения будет крайне проблематично. Ему подробно расписали всю процедуру, но он пропустил ее мимо ушей.
Как только они удалились, сухо пожелав ему всего наилучшего (он еле сдержался, чтобы не надрать им задницы - хотя они-то ни в чем виноваты не были), Джей начал паковать все вещи, которые у него еще оставались.
Вечером вернулся Ковбой.
- Эй, Ку! Хорошие новости!
- Уверен?
- А то как же! К нам тут какие-то уроды завалилсь. Все пиздели, что суд кончился, и нас больше ни в чем не обвиняют, прикинь? Мне документы отдали. И бля, они нам еще и бабок торчат теперь! Ну не круто ли?
- Ко мне тоже приходили.
- И?
- На, почитай.
- Да хули читать, ты мне так скажи. Что случилось-то?
- Ну, это твое дело закрыли. У меня все сложнее оказалось. Че-то там еще тянуть будут. Что-то им там не ясно стало, пидарасам.
- О как. Остальные что?
- Хуй знает, да вот не говорит что-то. Зато я! Я тебе могу сказать, где найти Соула с Карнегой. Надо?
- О, ты пробил? Опять друзяшки твои тащат?
- Да не, у этих двух пижонов, ну, что приходили, вот у них. За бабки, конечно. Подумал, ты захочешь.
- Ну, валяй, коли так. Я уж итак дохуя тебе должен... Кстати, одолжишь еще свой рюкзак? У меня аккурат в него все барахло войдет. В Гринах уж сочтемся.
- Да похуй, бери, мне он не нужен, особо-то. В Гринах... Ну да. Остаюсь я, брат.
- Ого. Решил уже?
- Да как... Хули мне там делать? Я ж женатый был, да на службе.
- Серьезно?
- Ага, в Федеральном отделе ОП. Ты не знал? И Егорыч вон, тоже. Ну мы типа тихушники были. Я отучился недавно, летеху вон получил. Меня потому и будут мурыжить теперь - им это проще всего. Это, брат, не шутки - одно дело, когда ты от ФСМ залетаешь, и совсем, сука, другое, когда от ОП. Меня ж также слили, но в отличиче от тебя, мне тут сидеть придется еще долго. Да и вот не похуй, все равно жена, ну, уже бывшая теперь, все отсудила - хату, тачку, все.
- Ни хуя себе. И как ты теперь?
- А как? Работаю, с пацанами прикольно. Иногда бухаем, иногда баб прямо на работу таскаем. Мутим по-маленьку, а они все - да идут они нахуй. Я свободен теперь, и нахуй мне туда возвращаться, чтобы свои же спаковали.
- Пиздец. Хотя с другой стороны, как новую жизнь начал, да? Ну, посидим тогда седня, пивка дернем.
- Тебе ж нельзя?
- Хуйня, уже можно. Ладно, давай свои адреса, наведаемся к парням, узнаем, что да как.
- Не... Джей, ты иди, но сам.
- А че так?
- Да я потом... Не хочу пока. Нахуй.
- Ну, смотри...
Джей аккуратно записал адреса, оделся, и вышел на уровень.
"Свои" конторы слили их, это было ясно, как день. Что-то где-то пошло не так, под угрозой оказалась чья-то репутация, и вот их просто выкинули, как мусор. Кстати, им повезло, просто сказочно - обычно такие вещи заканчиваются в лучшем случае, решеткой и надолго, а в худшем - поездкой до ближайшего пустыря, чаще всего - в багажнике чужого автомобиля.
Сейчас перед ним было доказательство, что и чудо иногда случается, сидели люди - живые и здоровые - во всяком случае, двое из их группы. Они ничего не знали. А даже если и знали, ни за что бы не проболтались.
Есть такая поговорка: бывают вещи, которые вообще лучше не трогать. Пока они сами тебя не тронули.
Они прекрасно все понимали, эти его бывшие сослуживцы, поэтому Джей соврешенно не удивился, что разговор с ними не вышел. Да он просто не клеился с самого начала, и Джей, в общем, понимал, что ничего не изменилось, по-прежнему каждый сам за себя. Единственное, что ему удалось выяснить, что со всей их оперативной группы (кроме кураторов из ОП, Ковбоя и Егорыча), похоже, были сняты обвинения, им всем вернули личные документы и оружие, и теперь Соул собрался домой, а Карнега, также, как и Ковбой, потерявший на Большой Земле слишком многое, предпочел остаться. Соул сразу же дал понять, что он собирается выбираться из Форта Вэлентайн самостоятельно, и Джей ушел, решив не затягивать ставший бесполезным визит.

Другое дело, что он и без них теперь знал, почему операция накрылась. Или думал, что знал - всю информацию ему слил Ким, и проверить ее теперь, когда были утеряны последние связи, не представлялось возможным. Пытаться пробить через Службу он тоже не мог, сейчас это было явным палевом: в случае какого-то кипеша они поспешат откреститься, и сдадут его с потрохами. С другой стороны, у дружищи Кима могли быть свои цели, о которых Джей понятия не имел. Информация, полученная от него, могла оказаться правдой, полуправдой, или полным пиздежом - как раз исходя из этих целей. Нужно было все обмозговать, понаблюдать, постараться выяснить побольше, но засада была как раз в том, что времени на это катастрофически не хватало. Если он хотел выбираться, решение нужно было принимать сейчас.
Что сделать - оставить все, как есть, или провести акцию против кинувшего их пидараса: версия, поданая Кимом, все же выглядела крайне достоверно.
Второй фактор - полное отсуствие поддержки. Не было людей, денег, оружия, вообще ничего - полагаться пришлось бы только на себя и свои навыки. Он усмехнулся - все как в дрянной довоенной кношке про одинокого рейнджера.

***

Сотни ржавых полуразобранных машин усеивали обширную огороженную площадку перед грузовыми терминалами Форта. Когда-то их держали, как источник деталей, сейчас они просто разрушались под открытым небом и кислотными дождями. Некоторые были разобраны до состояния остовов, по другим еще можно было сказать, чем они когда-то являлись.
По мнению Джея, архаичный "Урал", внешне мало чем отличался от них, но когда водила запустил движок, звук оказался удивительно тихий и ровный.
- Прикольно, новое двигло?
- Да там начинка вся почти. Знаешь, как по трассе порожняком жмет? Ого-го, как жмет. Тебе и не снилось, парень.
- Отец, а кузов такой ржавый нахуя?
- Дык как ржавый... От бандитов все, чтобы думали, что брать нечего.
- Ааа... Ну, ладно.
Джей считал такие меры сомнительными, но впрочем, был вовсе не против, если это хоть немного уменьшало вероятность обстрела.
- А внутри что? Бронированный?
- Слуш, мил человек, ты рюкзак свой кидай вон, в кабину, а сам пока отойди, будь добр. И не мешай. А то ходют...
Джей пожал плечами и послушно отошел. Ковбой ухмыльнулся.
Внутри машины что-то ухнуло, свистнуло, она удивительно легко тронулась в сторону стоявших возле терминалов прицепных фур. Огромные колеса оставляли в грязи глубокие следы. Протекторы у машины были, что надо - как раз для такой погоды.
Шел мелкий дождик, иногда из-за низких туч выглядывало солнце, временами налетал пронзительный холодный ветер. Шел конец зимы, но снега в этот раз так почему-то и не выпало, зато почва превратилсь в одно сплошное болото.

Колонны приходили в Форт регулярно, доставляя различные припасы, а обратно уходили всегда порожняком. Только автобусы везли людей в близлежащие поселения. Кто-то приезжал в Форт на заработки, кто-то, наоборот, спешил спустить заработанные деньги, обзаведясь товарами, которых в ближайшей округе было не сыскать.
Уезжали из Форта тоже с разными целями, кто-то подзаработать, а кто-то и отдохнуть в увольнении. Тех привезет обратно следующий рейс, а будет он еще дня через три.
Между тем, "Урал" уже впрягся в массивный полуприцеп, и сейчас водила, толстый седой старикан в военном комбезе, приглашающе махал Джею, открыв дверь.
Джей, все кутавшийся в драный пуховик идиотского грязно - синего цвета, протянул Ковбою руку.
- Ну, давай, братан.
- Удачи. Передать что-нибудь на Большую Землю?
Ковбой сложил пальцы в "фак". Большой и указательный все еще плохо слушались.
- Вот это передай.
- Это уж непременно, друг. Не сомневайся. И, эта... Я не забыл. Сочтемся.
- Да какой там... Все, вали уже. Сочтется он.
- Ага. Только ты побрейся, как приеду. А то не узнаю. Зарос, как хаттабыч.
- Сам-то. И эта, Андрей...
- ??
- Не хотел тебя на дорогу... Короче, там тебя какое-то хуйло искало. Ксиву мне под нос сунул. И с ним солдат был.
- Да я в курсе. И что?
- А то. Они знают, что ты лыжи натер отсюда. Только не знают, как. Ну я им сказал, что ты на автобусе валить намыливался. Завтра.
- А тебя не взгреют?
- Объябутся взгревать. Все, вали уже, заебал.
Они ударили кулаками, Джей последний раз взглянул на Ковбоя - пожалуй, единственного человека, кого он мог бы назвать здесь своим другом. Ковбой изменился: еще совсем недавно веселый паренек, а теперь постаревший, угрюмый мужчина вроде бы средних лет. Рубец возле левого уха так и не сошел, в будущем обещая стать уродливым белесым шрамом.
Потом Джей ушел. Просто развернулся и зашагал, уже не оборачиваясь. Он не знал, что видит Яна последний раз. Не знал, но где-то глубоко внутри уже догадывался.

***

Жизнь похожа на большую реку. Чтобы увидеть, что там, дальше по течению, тебе неизбежно придется распрощаться со всем, что занимало тебя ранее - места, люди, все это останется в прошлом, скроется за очередным поворотом. Кто-то пытается плыть против течения, цепляться за прошлое, не понимая, что повернуть реку вспять столь же сложно, как погасить солнце. Города рассыпаются пеплом, люди умирают, дороги друзей расходятся, а давние враги становятся друзьями. И тот человек, которым ты был когда-то, может превратиться в твоего злейшего врага.
Не всегда понимая это умом, Андрей, тем не менее, прекрасно чувствовал, но не мог побороть странную пустоту в груди, когда кто-то большой и невидимый отрезал от его жизни огромный ломоть, превращая его в череду воспоминаний. Впрочем, это щемящее чувство никогда не оставалось с ним надолго, не будет оно его преследовать и на этот раз.

Шмон на выезде он успешно пересидит в тесном, воняющем химией тайнике самодельного жилого отсека. Водила не сдаст его. Когда прозвучат заветные три удара, и он вылезет наружу, грузовик уже пересечет широкую площадь, направляясь к южному выезду на тракт. Джей распахнет окно и высунется, жадно вдыхая холодный, насыщенный озоном воздух так, словно живет впервые.

- Эй, парень. Давно ты там?
- Давно, отец.
- Николаем зови. Можно Колей.
- Андрей.
- Ты это, смотри, Андрей, не выпади только. И дождик-то северный вон идет, окошечко прикрой. Воот. Надышишься еще, успеешь... Все, уехали мы. Сам там дышать не могу. Дерьмо, а не воздух.
- Пол-года.
- Чаво?
- Еще месяц, говорю, и будет пол-года. Там.
- Даа, сынок, это ж полный, блядь, отстой. Ну ничего, я со своим корешком погутарю, он из ново-Дзержинска вродь дальше на Большую Землю двигать хотел. Ты ж туда путь держишь, верно?
- Дзержинска?
- Да, его. Это местные так 125-й специальный зовут. Оттуда и доберешься, успеешь.
- Спасибо, отец. Чем могу для тебя?
- Ты это.. С оружием знаешь, как управляться? Возьми-ка... О, вижу, что знаешь. А то что-то, неспокойно теперь... Побудь мне помощью, вот и расчтешься заодно.
Гладя пальцами холодный металл ствола, Джей отвернулся. Он не хотел, чтобы старик видел его намокшие глаза.

Потапов Максим. Десант. Часть 2.

По-моему, я брожу кругами. Все эти улицы одинаковы. Кругом один и тот же хаос. Те же пустые черные провалы. Окна. Серый мох сменяется рыжеватым. Сквозь асфальт прорастает жесткий колючий кустарник.
Я заблудился. Просто бреду наугад. Стараюсь держать направление, но эти улицы упорно не хотят идти прямо. Ломаные линии, и на очередной развилке я понимаю, что не помню, какое направление хотел держать. Тогда я сдаюсь и беру наугад, и это еще одно маленькое сражение в большой битве с городом. Проигранное сражение.
Этих больше не встречалось, наверное днем они спят. Еще одну ночь, в темноте, в одиночестве, я не выдержу, я это знаю.
(Впрочем, забегая вперед, тогда я еще не знал, сколько таких вот ночей мне предстоит здесь провести)

Начало смеркаться. Где-то застрекотали сверчки. Пора было искать себе жилье, и я выбрал кирпичную угловую пятиэтажку. Фасады ближайших соседних домов были обрушены чем-то, но этот выглядел нетронутым, даже стекла целые.
Самая главная опасность - это обвалы. И ладно прогоревшее перекрытие под ногами обвалится, бывало, когда складывался весь пролет. Людям внутри пизда, без вариантов.
Зашел в крайний подъезд. Закатное солнце осветило человека, сидящего в глубине площадки. Точнее, только остов, остатки давнего пиршества на нем давно спеклись, и даже не воняло, а все, что натекло, уже ушло, впиталось. Ни одежды, ни хера - голый он тут был, что ли. Ну ладно. Проверил последние два этажа, этот дом точно чистили - все, что не унесли, разбили и опрокинули, раскидали - мебель, посуду, бесполезный теперь визор. Диваны вспороты, гнилой наполнитель наружу. Не берешь, ну портить-то зачем. Суки. Ладно, мы не гордые. Искать другой подъезд уже безмазово совершенно. Поспим тут.
Как учил Дэн, выставил сигналки на этажах. Завалил остатками шкафов дверь, запер на чудом уцелевший засов. Не то, чтобы это кого-то остановило... Странно было то, что есть не хотелось. А еще надо было осмотреть свои глаза, на предмет заражения, но эта мысль почему-то вызывала неясную панику. Ближе к ночи эта паника усилилась настолько, что пришлось завесить единственное целое зеркало прихваченным с собой пижонским плащом Тодда. Впрочем, оно было настолько пыльным, что эта была пустая формальность.
Так и не поел. Хотел что-нибудь приготовить на разведенном в ванной костре, но быстро погасил его - от света костра резало глаза, а открытую консерву пришлось выбросить прямо из окна, один запах мутил, потом стошнило. Может быть, схватил заражение, да нет, даже тупо простыл. Всякое ведь бывает. Надо спать, сон лечит...
Но сон тоже не шел. Я просто лежал, слушая свой плеер, далекие переборы фортепиано внутри, и завывания ветра в рамах - снаружи. Потом по карнизам забарабанил мелкий дождик. Мертвый город окутался тьмой.

Утро выдалось дождилвым и пасмурным, накрапывал мелкий дождик. Мне удалось набрать немного воды в накидку, чтобы умыться и попить. На вкус вода отдавала железом и хлоркой, а может, из-за таблеток это все было. Своей воды не осталось. И я по-прежнему избегаю смотреть в зеркала. Просто иду, потеряв всякое направление. Компас я тоже где-то потерял. Очень тревожно, пытаюсь нащупать хоть какие-то признаки ИХ присутствия, но не чувствую за собой никакой погони. Вошел в зону, где проходила эвакуация, по пути попалось несколько сожженных танков, какие-то рваные палатки, хаос. Люди бежали в панике, бросая свои вещи. Я иду туда же. Ухожу, просто иду все дальше. Надо идти.
...
Мне очень страшно. Наверное, это галлюцинации. Я вижу людей вокруг, но никого не могу коснуться. Кричу, но они меня не слышат. Их лица искажены. Изо рта одного торчал мерзкий отвратительный отросток, шевелящийся и ароматный. Виски как будто что-то давит, не могу ясно мыслить. Иногда словно бы забываюсь, и тогда приходится заново вспоминать, кто я, и что тут делаю. Помню, что мне нужно донести пакет - кому? Зачем?
Обнаружил себя читающим полуистлевшие бумаги на стене дома. Часть бумаги заляпана кровью. Бегущие от войны и эпидемии люди искали свои пропавшие семьи, жен, детей. Понял, что сижу и плачу, не могу сдержаться. Мне так жаль их.
А вчера я, кажется, убил кого-то из ТЕХ. Или позавчера - время тут почти незаметно. Убивал без оружия. Оружия у меня больше нет. Возвращался в тот дом, к Дэну, но оружия и там не было. Где же оно осталось? Ох, и влетит мне потом. Но не от Дэна, Дэнни уже мертв, сука. Да. Мертв. Я сам и убил его.
...
ОНИ убегали, пытались спрятаться, но я все про них знаю. Они должны сдохнуть, все до единого. Но ОНИ орут, а от крика моя голова раскалывается. И как тут быть?
...
Как-то я встретил девочку. Она была ласкова со мной, а потом сказала мне про пакет. Какой пакет, удивился я? В мире больше нет пакетов. И вообще ничего больше нет, кроме разделяющей нас Реки. Только Река течет через Мир - но ведь она и есть весь мир? Девочка сказала, что Река так хочет, и что у меня есть еще дело там, среди НИХ, и чтобы я отнес пакет. И чтобы я никого не убивал.
Я пошел - как раньше, медленно переставляя ноги. Мне было даже приятно идти вот так, как раньше. Медленно двигаться через протоки сквозящего ветра, несущего мелкий мусор и Время. Видел, как что-то летело сквозь них рядом со мной, слегка колебая волны, но летело не только там, но и здесь, по НЕБУ. Коптер, да. Это был Коптер. Я ведь и сам летал на таком.
А вон там - ЛЮДИ. Такие же, как Я, но почему я думаю о них, как о НИХ? Вижу, они что-то едят, разговаривают. Это их ПОСТ, и машины рядом - они уходят? Куда?
Я послал свое сознание вперед, к НИМ. Мне неприятен ИХ свет, и это вызывает легкое неудовольствие - как же так, ведь я сам ЧЕЛОВЕК. Вижу их лица - застывшие, с выпучеными глазами. Они боятся, и я дышу этим их страхом - но почему?
Кого они...

Голова твари разлетелась, словно гнилой арбуз, забрызгав сидящих у костра веером черной, словно смоль, крови. Пока обезглавленное тело оседало на скользкий кафель, они сидели, не дыша, в глубоком шоке, и только старый Остап сипел, вытаращив глаза. Его лицо начало наливаться синевой, а потом он просто упал, так и не схватившись за вставшее сердце. Стоявший сбоку человек один был в респираторе. Ствол дробовика медленно сместился с того меса, где когда-то находилась голова монстра ниже и правее, туда, где сидел ближайший из людей.
Кроме него, так никто и не пошевелился.
Наконец, один из сидевших шумно выдохнул.
- Эй, Вась, ты чего? Бляяя.... Эй. Хули ты делаешь?
- Иди нахуй. Ты дотом закинься, и давай Остапу вон помоги. К оружию потянешься - ебну.
- Вась, да ты чего?
- Нахуй иди, говорю. Эй, сука. Я не шучу, ща схлопочешь.
- Вась! Вася!
- До аптечки блядь, и не дальше. И равизин. Коли. Чтобы я видел. Остальные, хули вы тут? Ну-ка сидеть, бля.
- Лады, лады. Стволом не тычь только. Мы ж кореша тебе...
- Звиняй, сейчас ты не "кореша" ни хуя, а без двух минут чучело, тварь.
- Пиздец, мужики. А и правда... Как этот пидор тут оказался?
- Радик, гондон, проебал! Точно, он, пидарас, дежурить должен был... Эй, а мины?
- Сука, на нас же попало... Еебаный в рот...
- ...А они, я слышал, свет ой как не любят... А этот прям спокойно вышел...
- ...Да хуйли ты слышал, олень, сейчас-то что делать... Пи-издец нам...
- Вызывайте помощь, и быстрее! Идите в пизду, не хочу тут сдыхать... Скажи, внештатка, пусть медиков шлють...
- ...Да все уже, расслабься. Сейчас ждать только... Перекинешься-нет, блядь...
- ...Да я не собираюсь...
- ...Эй, ты попутал, уася? Сказано, закидываем дот, доклады на двойку обычные. Сидим, ждем...
Сильно деформированные, разорванные тела двух караульных, стоявших в тот день на посту охранного периметра, обнаружились почти сразу. Инфекция распространилась и на них, пришла с непонятно как проникшим в охраняемую зону Не-таким. Не помогли автоматические турели, не помогли "умные" минные поля, оказавшиеся отключенными, не помогло и то, что у каждого из обитателей блока было при себе оружие. После этого пост протянул еще несколько дней. Сложно сказать, кто все же запаниковал и вызвал спасателей. А может, попался не в меру усердный оператор, просмотревший видеозаписи, автоматически прикреплявшиеся к отчетам. Какая разница? Когда явилась группа зачистки с огнеметами, "чистить" уже было некого. Все было кончено.
В подвальном морге обнаружилось и тело инфицированного гражданского с отсуствующей верхней частью головы. Труп сильно искажен болезнью, и видимо, ткани продолжали видоизменяться даже после наступления смерти.
Документов ни при себе, ни в картотеке поста найдено не было. Его удалось опознать только благодаря спецзоновскому номеру, выжженому лазером на шее.

В федеральной базе погибший значится как Потапов Максим Геннадьевич, 23 года, без определенной прописки, в рабочих реестрах не числится с Н-числа, состоит на учете Н-ского округа, текущий род деятельности не установлен (подозревается в наемничестве). Спецномер такой-то, нанесен тогда-то. В федеральной разработке не участвовал. Целый список административных правонарушений - обычный набор в таких случаях.
С н-ого числа числился пропавшим без вести.
В рамках программы сохранения федеральных средств сохранить статус пропавшего, в выплате страховки родственникам отказать. Соответствующие пометки занести в базу.

Текущая директива отряду зачистки: полная санация блока и уничтожение останков согласно протокола.

Виктор "Дюк" Горячев. Перехват. Часть 1.

Толпа извивалась под звуки нео-транса, и ему казалось, будто он видит движения единого гигантского организма, раздутого и психоделичного. Вспышки неонового света и лазеров выхватывали из колышушегося потока отдельные человеческие фигуры, казавшиеся замершими, словно вмороженными в гигантский куб льда. Но с каждой новой вспышкой картинка менялась, как калейдоскоп.
Поудобнее перехватил бутылку - он и без того был достаточно пьян, но с тупым упрямством брал себе еще и еще. Находиться здесь было столь же мучительно, как и вовне - но здесь, хотя бы, не было гнетущего чувства одиночества, перерастающего временами в психоз.
Из-за его локтя высунулась чья-то рука и быстро перехватила давненько уже стоявший без хозяина полупустой стакан с пивом, но донести его до нового владельца так и не смогла, разлив где-то на середине пути и залив несколько человек. Никто не обратил на это ни малейшего внимания. Кроме Виктора, вперившего в неловкого вора тяжелый мутный взгляд, но тот был в еще худшем состоянии, чем сам Вик - буркнул что-то нечленораздельное и поспешил убраться.
Всем остальным было плевать, здесь царил дух натужного веселья, сквозь который проступал явный оттенок обреченности: люди чувствовали, что все это ненадолго. Каждый старался урвать побольше, и плевать хотел на то, что будет завтра.
В пронизывающие зал низкочастотные эманации периодически вклинивался резкий девичий визг. Женщин здесь хватало. Виктор хмыкнул, глядя на их пьяные кривляния - вот кто точно опаздывал с эволюцией. Как правило, это начиналось около полуночи, и не заканчивалось до утра, и чем дальше, тем меньше на них оставалось одежды (и человеческого). Яркие силиконовые стервочки хотели секса (они всегда хотели). Трахались здесь практически везде - в сортирах, в чилл-ауте на втором, некоторые делали это прямо возле танцпола, подходящих темных углов заведению было не занимать.
Охрана смотрела на творящееся скотство сквозь пальцы, лишь изредка пресекая вспыхивавшие тут и там драки, и вышвыривая самых ретивых вон.
Через какое-то время он понял, что пора бы начинать действовать и самому, а то придется надираться и дальше - за последние пару месяцев он не засыпал один ни разу, не мог. В крайнем случае, пил, пока не вырубался. Но сегодня в его планы это не входило, надо было кого-нибудь снять: Вик хлопнул по стойке осушенной за один глоток бутылкой, бросил бармену комок из мелких смятых купюр, и не дожидаясь сдачи, пошел к танцполу, раздвигая плечами клубящуюся публику. Он не производил впечатление крутого бойца со своей тощей фигурой, закутанной в потертые клубные шмотки, такие, как любят таскать винтовые наркоманы. Но то ли что-то у него было во взгляде такое, или в движениях - перед ним расступались, и мало кто осмеливался наезжать на него здесь. Даром, что собирался в таких клубах скам со всей округи, очень часто - настоящие психи. Бывали тут и мародеры, рецидивисты, садисты, публика на любой вкус и цвет, нередко - с длинным послужным списком и приличной наградой за голову. Никто их не искал, конечно, во всех этих угасающих городках, на самом краю желтого сектора. Просто они были последними людьми тут. Дальше - только километры пустых зараженных земель.
Он прокладывал себе путь по танцполу, натыкаясь на дергающиеся в экстазе тела. Вблизи, при вспышках мертвенно - белого света, их лица выглядели еще страшнее. Будто всех разом бил электрический ток - застывшая в мгновении экспозиция безумно выпученных глаз и вытянутых в струны мышц. От них разило тяжелым потом, даже от девок, а Виктор, вглядываясь в размалеванные лица, думал лишь об одном - господи, лишь бы не трансвестит. Имея абсолютно четкие убеждения по данному вопросу, в прошлый раз он чуть было здесь не нарвался. Потом избитый педик привел своих дружков, и Вику пришлось показательно сломать одному из них руку, и разнести челюсть другому, кровью тогда все ботинки устряпал. Только после этого они оставили его в покое. Сейчас он меньше всего хотел встретить того же самого транса или его дружков. Получить острой спицей под лопатку или в позвоночник он тоже не хотел - а такое здесь, увы, встречалось.

Наконец, подходящая шлюха была найдена - какая-то девка в черных шмотках и с цепью на бердре с довольным визгом повисла на его шее, так что он пришел к выводу, что, во-первых, вместе они уже бывали, и во-вторых, им обоим это понравилось. А может, она его просто с кем-то перепутала, но какая разница. Главное, что на мужика она не была похожа даже отдаленно, и на ощупь ее сильные бедра и задница были очень даже ничего. И ее глаза, зеленые и живые, словно молодая трава. Под этаноловыми парами ему казалось, что они излучают свет, словно в ее черепе находилась мощная лампа, и этот светлый взгляд был очень и очень многообещающим.
Он молча схватил ее за руку и поволок прочь из клуба. Надо было дойти до дома: Виктор не любил уподобляться местным гопникам, делая свои дела у всех на виду, но также было важно заставить девчонку остаться до утра - только так он смог бы нормально выспаться. Он просто мечтал о спокойном сне. В собственной кровати, а не на втором этаже этого клоповника.
На выходе из клуба произошла заминка: когда знакомый вышибала захлопнул за ними тяжелую стальную дверь, Виктор обнаружил, что через дорогу припаркована большая черная и очень пафосная тачка, смотревшаяся здесь, словно ларек-автомат с колой посреди пустыни Сахара, и что возле этой самой машины стоят и самым откровенным образом на них пялятся какие-то мордовороты. Каждый из них показался пьяному Вику чуть ли не великаном, а широченные плечи и черная военная форма дополняли образ.
Трезвым он бы, конечно, попытался прикинуться шлангом и свалить, а сейчас просто тормознул и также нагло вылупился на странных типов. Казалось, обстановка тут же накалилась, как будто между ними проскочил разряд. Вик отлично понимал, что сейчас ему дадут пизды, или просто убьют - его шансы на победу не то, чтобы равнялись нулю, они были скорее отрицательными, тем не менее, вопрос оказался принципиальным, и сдаваться без боя он не собирался. Рука сама нашарила в кармане клубной курточки тяжелый стальной кастет - не бог весть какое оружие, когда руки у тебя словно из ваты.
Поэтому его удивлению не было предела, когда странные типы погрузили свои габаритные тела в машину и укатили прочь.
Виктор пожал плечами и побрел в другую сторону - девчонка была надежно зафиксирована у него подмышкой. Он примерно разъяснил ей, где живет, так что решено было идти дворами - так уменьшался риск встретить патруль: ночью в городе царил комендантский час, их могли задержать или даже пристрелить. Или, что еще хуже, можно было нарваться на каким-то образом проникшую в город дичь, и тогда уж пощады не жди. У Вика не было с собой никакого оружия, кроме кастета - в клубе все стволы приходилось сдавать в общий шкаф. А возвращались к законным владельцам они далеко не всегда. Охрана ни за что не отвечает, а вот ебаться, доказывая федералам факт похищения, причем ДО того, как ствол поучаствовал в какой-нибудь мокрухе, придется самому. А он поучаствует - стремные истории случались здесь регулярно и с избытком.

В кои-то веки небо выдалось ясным, и мириады крохотных звездочек кружили, вращались над головой, наполняя ее недобрыми мыслями. Шумели деревья, обдувая лицо прохладным ветром, между домами пролегли глубокие тени, и Виктору казалось, что кто-то пристально наблюдает за ним оттуда, из темноты. Последнее время параноя усиливалась, а таблеток, способных заглушить ее, не хватало.
Наконец, срезав через парк аттракционов, заваленный ржавыми грудами разломанных механизмов, они оказались у него дома. Дом, длинная панельная девятиэтажка, стоял на отшибе, почти на самом краю охраняемого периметра, и большинство квартир пустовало, зато и цены не кусались. Он мог позволить себе роскошные четырехкомнатные апартаменты, хотя более-менее обжитой все равно оставалась только одна комната. Туда-то он и поволок свою спутницу. Неловко бросил ее на скрипучую кровать.
Ему показалось, она как-то странно уставилась на него в темноте - свет они не включали.
- Ну, что?
- А тебя как звать-то?
- Я думал, ты знаешь. Ты ж мне кинулась.
- Не, с другим, наверное, спутала...
- И че, не дашь теперь?
- Да не, хули там... Так все же?
- Что?
- Ну как?
- Виктором зови.
- А как меня, тебе не интересно? Кстати, погоняло есть?
Он усмехнулся.
- Крепче знаешь - меньше спишь.
- Ясно. Слышь, Виктор. У тебя душ-то есть тут?
- Найдется. Надо?
- Да не, ты сам сгоняй. Чтобы не вонял. И это... На вот. От бухого от тебя много ли толку?
- О, табла. От похмелья что ли?
- Ну, типа.
- Ты это... Ладно. Но учти только, брать у меня нечего, а почки и сердце больные. Так что если это подстава, лучше сейчас скажи, все равно ничего такого с меня не обломится, ясно? И еще, свет не врубай. Спалишься, ночь же, да и дорого сейчас.
- Иди давай...
Вик пожал плечами и побрел в ванную. Там он также, на ощупь, разделся и залез в холодную, отдающую плесенью и затхлой водой душевую кабинку. Нашарил в кармане сложенных штанов магнитную карточку (краденную), засунул в щель, и аппарат, сняв требуемую сумму, ожил.
Когда в лицо Виктору ударили первые тугие струи воды, он закинул в рот и проглотил странную синюю капсулу. Через несколько минут вода показалась ему ледяной, и он выскочил наружу, с удивлением обнаружив себя совершенно трезвым, будто и не напивался весь вечер накануне. Вытерся, направился обратно.
Когда он вошел в комнату, девушка по-прежнему лежала в кровати, но он успел сделать лишь шаг, когда ярко вспыхнула лампочка, свисавшая на проводе с низкого потолка. Вспыхнула прямо у него перед глазами. Интуитивно Вик вскинул руку, и тут же пропустил чувствительный удар в пах, после чего вторым пинком был отправлен на кровать. Упал прямо на девушку, но та почему-то никак не отреагировала на это.
Когда способность видеть наконец-то вернулась к нему, он обнаружил, что на выходе из комнаты стоит крупный, и довольно колоритный мужик, явно нерусский, скорее всего - мулат, то есть частично негр. На нем был тертый кожаный костюм, такие когда-то таскали байкеры, черные волосы были расплетены в множество длинных косичек. На смуглом лице выделялся затянутый белой пленкой неживой глаз. В руках у мужика был пистолет с длинным массивным глушителем, видимо, самодельным. Темный провал ствола смотрел, как показалось Вику, прямо ему в лоб.

Виктор "Дюк" Горячев. Перехват. Часть 2.

- Эээ, ты кто? Че тебе надо?
- Это твои там быки на входе?
Мужик немного коверкал и растягивал слова, будто говорил с корявым акцентом.
- Че?
- Еще раз "че" услышу, стреляю. Отвечай.
- Какие быки, блять? Ты точно дверью не ошибся? Брать тут нечего.
- Заткнись и сядь.
Виктор начал подниматься, когда понял, что тело девчонки гораздо холоднее, чем оно должно быть. А еще он почувствовал что-то холодное и липкое под собой. Обернулся, и застыл: девушка лежала, красиво разметав рыжие волосы по подушке, а на лбу, чуть выше удивленно распахнутых зеленых глаз, виднелось маленькое круглое входное отверстие. Кровь вокруг него запеклась, и только тонкая струйка убегала через висок, зато со стороны выхода натекло порядочно, пропитав подушку и простынь.
- Зачем?
- А нахуй эта сучка нам нужна, правда, Дюк? Мы же с тобой настоящие мужики, нам тут сопливые бабы ни к чему, да?
- То есть, к-как?
- В смысле, к-как? -Передразнил гость. Казалось, он искренне забавляется ситуацией.- Подошел, рот зажал, приставил ствол к голове, бах! И готово. Все просто, да ты и сам знаешь, да? Завалил же как-то гаврика моего.
- Какого, блядь, гаврика? Ты что несешь вообще? Ты кто такой?
- Да хуйли ты неврубной-то такой, а? Не узнал, что ли? СФМ, мать твою. Маршаллы, да? Ну-ка, думай.
Виктор-Дюк задумался. Все, что касалось прошлой работы, он предпочел похоронить в самом дальнем уголке памяти, надеясь забыть когда-нибудь совсем. Такого человека он не помнил.
- Я все равно тебя не помню.
- Да ладно, забей. Я Соул. Так и зови. Валить тебя не стану, хотя, сцуко, желание имею - эти твои уроды чуть меня не достали. Заодно шуму наделали, так что пора нам с тобой отсюда того... Лыжи натирать. Собирай манатки, идем.
Соул оказался очень настойчивым человеком - уже через пять минут сумка со всем необходимым была собрана, сверху лежал поебанный жизнью чехол с карабином (из которого был предусмотрительно вынут затвор) - Соул каким-то чутьем, не иначе, нашел тайник, в котором было спрятано оружие.
Все это время за Дюком непрестанно наблюдал воспаленный, лихорадочно блестящий глаз, и второй, мертвый, поверх среза глушителя.

Когда они вышли из квартиры, Дюк высунулся, глянул вниз - у подъезда стояла давнишняя машина, а возле нее солдаты вовсю суетились над уже знакомыми телами в черной форме. С той лишь разницей, что в прошлый раз Дюк застал их еще живыми.
Еще немного, и федералы начнут обшаривать квартиры и опрашивать жильцов, так что времени оставалось совсем мало.
Они вскрыли пустующую квартиру на втором этаже как раз, когда те ворвались в подъезд. Выпрыгнули с балкона с противоположной стороны (Соул почти бесшумно вскрыл решетки хитрым устройством, похожим на маленький домкрат). Видимо, федералы еще не додумались оцепить дом целиком, их побег прошел незамеченным.
Все это время Дюк оставался совершенно свободным, но желания напасть и убить незнакомца почему-то не было. Был только страх. Надо было убегать. Вот он и бежал.

После короткого марша они забрались в какой-то совсем покинутый барак, но видимо, Соул бывал тут и раньше: он безошибочно нашел спрятанные дрова и довольно быстро растопил старую чугунную буржуйку. Когда в маленькой комнатке стало заметно теплее, сбросил с плеча свою спортивную сумку и уселся на стул, жестом предлагая Дюку занять место на кровати напротив. Тот послушно сел.
- Располагайся. Так. Я тут подумал, и пришел к выводу, что эта вот (неопределенный жест, означавший, судя по всему, убитую девушку) так кучеряво живет, с вооруженной охраной и на дорогом внедоре. Я прав?
- Че ты пристал, не знаю я.
- А я знаю. Они тебя от клуба пасли, ты, клоун хренов. Понимаешь меня? Послушай. Твоя баба была какой-то непростой, раз такое себе позволяла. Так откуда ты ее знаешь, вообще кто она?
- Сначала валишь, потом спрашиваешь?
- Ближе к делу.
- Понятия не имею. Я ее вообще не знал.
- Серьезно? А она тебя знала, походу. Не, ты правда такой мудень, или комедию ломаешь? Пойми, как минимум к утру местные копы будут в курсе, с кем она свалила. И очень захотят найти и подержать тебя за жопу, сечешь? Им тут такие дела нахер не нужны. А то и не только им.
Так что уходить нужно по-хорошему прямо сейчас, валить за периметр. Но идти, постоянно тыкая в тебя стволом, я устану, верно? Поэтому мне надо, чтобы ты был со мной в одной упряжке. Короче, давай сразу. Поясню общий ход. Как ты понял, у меня к тебе предложение.
- А у меня к тебе встречное - пошел-ка ты в жопу, говна кусок. И движухи свои мутные прихвати. Кто девку-то вальнул, а? И нахуя, блядь? Это из-за тебя я по уши в говне.
- Сидел бы ты дома один, все было бы окей - я пришел, мы побазарили, никаких жертв.
- А до утра с базарами своими подождать не мог?
- Если б ты до утра дотянул - говно вопрос. Вычислили тебя, причем твои же бывшие коллеги. А я их пас, так на тебя и вышел. Они тебя еще в клубе искали, да только фото у них было левое. Но они были на верном пути. Короче не факт, что с утра ты бы говорить еще мог, хехе, брать тебя хотели холодным, старые счеты, видимо. Это если бы не я. За что, конечно, прозвучало просто охренеть сколько благодарностей.
- СФМ, что ли? Че ты мне паришь, у них нет ничего на меня. И вообще, откуда ты меня знаешь?
- А ты сам-то не понял? Семена Семеныча покойного знал?
- Какого Семен Семеныча? -Включил тупого Дюк. Соул достал из кармана распечатку.
- О, зацени бумажку. Что у нас тут? Знакомый значок, да? Федеральный! Ну давай почитаем, что пишут. Выписка из досье. Уровень допуска, лицензия на обработку, не то... Вот. Донских Семен Семенович, настоящая фамилия, кстати - Митяев. Родился... Так, не то, погиб... Эээ, получается, шесть месяцев тому, оказав вооруженное сопротивление при задержании. Подозревался в работорговле, нарушении режима карантинных зон. А еще изготовление взрывчатых веществ, контрабанда оружия, наркотиков, и соучастие в организации преступной группировки. Подозрение на убийство и покушении на убийство. Веселый мужик был. Душевный. Я его лично знал, кстати. А знаешь, как он зажмурился?
- Мне похуй.
Соул его словно бы не слышал.
- Я тебе расскажу, вот послушай. Официальная версия. Таак... Близ Ливниц дело было. Значит, на причалившую лодку вошло три федеральных маршалла, которых старина Семен цинично уничтожил вместе с живым грузом, приведя в действие самодельное взрывное устройство. Ну а дальше Сема со своими подельниками попытался скрыться, но был убит оставшимся в живых координатором операции от СФМ. Остальные оказали вооруженное сопротивление и скрылись, застрелив еще одного (и последнего) маршалла, пустившегося в погоню. Теперь все трое находятся в бегах.
Согласно списку, это Мухаметгареев Дмитрий Сташевич, по кличке "Бат" (хехе, это ж че, "задница" по-английски, да?) и Садков Станислав Анатольевич, оба ранее привлекавшиеся по административным и уголовным нарушениям разной степени тяжести, в том числе, за взлом корпоративных сетей и кражу данных (Мухаметгареев) и организацию беспорядков (Садков). Третий член банды - некий Горячев Виктор Владимирович, бывший сотрудник СФМ. Тезка твой, кстати. И номерочек личный похож. Я бы сказал, даже очень. Возьми вот, почитай.
Соул недобро ухмыльнулся, и протянул Дюку листок вместе с маленьким ручным фонариком. Тот взял распечатку федеральной базы, пробежался глазами. Его фамилии там быть не могло. Тем не менее, она там была. Как и выписка из досье.
- Пиздежь, это не я.
- Ага. Кстати, за убийство четырех федеральных маршаллов сотрудники СФМ официально заявили о намерении обнаружить и уничтожить остатки банды, причем брать исключительно двухсотых. Остальные федералы в курсе, и не против.
И знаешь, что еще забавно? Известно даже, из какого оружия был застрелен тот самый федеральный маршалл. Карабин "Застава" М140, если не ошибаюсь, как раз вот такой, как в чехольчике у тебя. Ты долбоеб тупой, чего не избавился от паленого ствола? Хотя ладно, еще пригодится.
- Так ты лягавый или нет?
- Воот, я слышу первый разумный вопрос за все время нашего общения. Это хорошо. Отвечаю. Я работаю ни на маршаллов и не на полицию, хотя раньше и служил, как и ты, в СФМ. И ты мне нужен, взамен твое имя пропадет из печального списка, который у тебя в руках.
- Как, пропадет? Да кто ты такой вообще? И кто нас слил, тоже ты?
- Я - это человек, который тебе нужен, как воздух. И благодаря которому тебя сегодня не вальнули. Полюбуйся.
Соул протянул Дюку еще одну распечатку из Базы, на этот раз - вырезку из досье самого Дюка. Под его фамилией красовалось фото какого-то малосимпатичного типа. Конечно, все это могло оказаться полной туфтой, подделать такие распечатки мог бы любой дурак, другое дело, что влезть в Федеральную Базу из внешней Сети было практически невозможно (и разумеется, нелегально), с ней работали только с защищенных терминалов, так что тот, кто делал эти принты, как минимум четко знал, как База выглядит изнутри. Как и сам Дюк. Он глубоко вздохнул. Вроде успокоился.
- Ладно, допустим. И что ты от меня хочешь?
- Если вкратце - расскажи-ка, за что тебя с прошлой работы поперли?
- Бля... -Дюк снова глубоко вдохнул. Выдохнул. Похоже, человек интересовался скорее для проформы, он ведь итак все знал - хотя бы потому, что это было написано в бумажках, которые он держал в руках. Вот теперь Дюк точно был по уши в дерьме. Глупо было мечтать, что его вот так запросто оставят в покое. Но делать было уже нечего, он оказался на крючке по полной, на всю длинну. Нехотя ответил:
- Блядь, там же написано. Разглашение сведений, признанных коммерческой тайной.
- Ладно, а подробнее?
- Кто-то стуканул, якобы я помогал переправить налево кое-какие сведения, пользуясь оборудованием Управления.
- Ты знал, что было в пакете?
- Сам - нет. Слышал, простая коммерческая хуйня, какие-то цифры. Типа, из-за них под кем-то кресло могло задымиться. Но башляли за него неплохо.
- То есть это точно был пакет? Ты видел его?
- Да видел, хули там.
- И где он сейчас, знаешь?
- Нет. Говорили потом, потерялся где-то в пути. Поэтому я так легко соскочил. Они потом еще год за мной пасли, ждали, когда я пойду его поднимать. А я ведь уже понятия не имел, где он. Да и похуй было.
- Ну ладно, а теперь послушай. Смотри, я убираю ствол, да? Откручу глушак и уберу. А ты сиди, мы просто разговариваем. Вот, молодец. Теперь слушай. Предыстория, бля. Ты наверное, хоть раз читал или слышал, откуда пришел План-Б (не удивляйся). С востока, из бывшей России. Там был самый крупный очаг тогда, в начале. У нас тоже были, но мелкие, незначительные. С ними бороться было легче. Так вот, сейчас восточнее нас и до самого Тихого Океана, скорее всего, нет вообще ни одного живого человека, только твари.
Эпидемия распространялась волнами, а перед ними валом бежали выжившие русские. А здесь они остановились. И как-то умудрились тормознуть волну эпидемии. Через какое-то время они оказались доминирующей политической силой, выжавшей традиционных арабов, стоявших у руля после войны. Собственно, так оно и сейчас - на коне русская диаспора, в ходу только русский язык, постоянно ведутся программы по ассимиляции.
Это, конечно, полегче, чем под муслимами жить, ну а кому не нравится - тех к стенке. С арабами да нигерами вон сколько воевали. Последних, самых настырных муслимов вроде совсем недавно погасили. Еще говорят, недовольных в Блоки отправляли, а потом, когда мутанты пришли, сами же и запустили на луну, под предлогом. Ибо нехуй. Но как ты понимаешь, противников нового режима все еще хватает, просто они потише себя ведут, и не выебываются.
Так вот, русы постоянно ведут исследования вируса, наверное, чтобы взять его под контроль, сейчас это самая главная тема, после жратвы, конечно. Денег на это уходит - сам подумай, сколько. И вроде как, первые результаты уже есть. Но оппозиция, естественно, всеми силами старается помешать - прикинь, если русские получат решение вопроса по Плану-Б, никакая оппозиция уже нахуй не будет нужна.

Сказать, что Дюк удивился такому началу - это ничего не сказать. Как-то не укладывалось это все воедино, не помещалось в голове, все эти убийства, побег, и беседа о судьбах мира в каком-то грязном бараке у легонько потрескивающей печи. С другой стороны, он был заинтригован - а как иначе? Сейчас его посвящали в тайну - не бог весть какую, но ведь его всегда интересовали подобные темы.
- А кто они? Какие-то подпольщики? Из секторов? Грины же контролируются от и до?
- Не, ты не врубаешься. Это не какие-то там сраные подпольщики, как в старых киношках. Это вполне серьезные люди, представляющие полностью чистые и лояльные, чаще всего довольно крупные корпорации. А иногда и внешне прорусские структуры. Естественно, они действуют скрытно, через третьих лиц, работая, ну, типа на два фронта. Эта зараза проросла глубоко, и пока что именно это - главный вопрос безопасности. Всякие банды и мародеры тут рядом не валялись.
- Ого, и тот самый пакет...
- Да, вероятно, просто деза, чтобы выявить и уничтожить очередной канал утечки. Так и произошло. Понял, во что ты вляпался тогда? Тебе еще очень повезло. Но сейчас вопрос встал по-другому: вполне может быть, что там действительно было что-то важное и интересное. Ну, грубо говоря. Наша с тобой задача - проверить это, либо убедиться, что канал надежно прикрыт. Для этого мне и нужен ты.
- А чего именно я? Своих оперативников не хватает?
- Да ты знаешь, случайно подвернулся. Тем более, сейчас действительно очень мало кадров, а у тебя есть и подготовка, и хорошая мотивация. И что к чему, ты уже более-менее знаешь. За помощь тебе полагается не амнистия даже, а полное обнуление личного дела. Даже номер, понял? Захочешь - снова в СФМ работать пойдешь.
- Варианты?
- Я тебя отпускаю, и ебись сам. Долго не протянешь, отвечаю. Или валю прямо сейчас, чтобы не мучался. Если попросишь.
Думал Дюк не долго.
- Да ну нахуй. Я в теме. Подписывать ведь ничего не надо?
- Нет. -Соул усмехнулся.- Только обьясни схему, почему на физическом носителе тащили?
- Ну... Тебе ведь должны были сказать. Там какое-то палево было, и типа, весь сегмент Сети поставили на контроль, жестили вовсю. Поэтому решено было с курьерами передать на другую точку, а оттуда уже под видом то ли метеосводок, то ли еще чего-то такого дальше пихнуть.
- А курьеры все завафлили, да?
- Слушай, я не знаю. Я просто распечатки передал.
- Ну ладно. Идем. Надо одного человечка выдернуть.
- Че за человек?
- Да знакомец наш общий. Тоже сотрудник, кстати. Бывший.
Соул достал из сумки и перебросил Дюку затвор. Посмотрел на часы - навороченные "Casio" со светящимся циферблатом.
- На, собери и заряди ствол. Скорее всего, поселок уже оцеплен, так что выбираться надо сейчас. Еще, на вот.
Соул протянул Дюку несколько шприц-тюбиков.
- Это что?
- Это надо. Тебя взбодрит, обещаю. Сначала вот эти два, через пять минут - вот этот. Потом этот. Сам Соул проделал то же самое, затем извлек из сумки два компактных пистолета - пулемета, какие-то очки и экранчики, похожие на навигаторы. Пистолеты - пулеметы на одноточечных боевых ремнях повесил через плечи крест-накрест, рассовав запасные магазины по карманам "косухи", очки с экранами отправились в печь.
- Это что?
- Да было, у мордоворотов твоей подружки. Какие-то записывающие штуки, с кучей модных прибамбасов. Серьезные дяди. Ну как, чувствуешь? Поперло?
Дюк кивнул. Его уже перло - мама не горюй. Видимо, это были боевые стимуляторы, что-то похожее они использовали во время штурмовых операций в Службе, только гораздо слабее. Мир вокруг поплыл, и словно бы замедлился. Слух, чутье обострились - сейчас он воспринимал и обрабатывал гораздо больше информации, чем был способен до этого.
Словно издалека он услышал:
- Это военные штуки, не хер собачий. Давай, встань, обвыкнись. Тормоз сейчас пройдет, только третью прими. Воот. Ладно, идем, идем.
Теперь стало понятно, как Соул так легко расправился с теми охранниками. Время словно растягивалось в тонкую красную линию (подробнее сформулировать он бы не смог).
Они вышли во двор, Дюка покачивало. Холодный ветер словно пронзал его насквозь, а над головой разверзлась гигантская пропасть, сияющая мириадами огней - страшная и сияющая одновременно. Она каждый раз поглощала его, и он умирал, чтобы воскреснуть сотканным из звездной пыли вновь и вновь.
Он увидел Соула, тот что-то говорил ему. Почувствовал укол в ноге, по телу начал расползаться липкий жар. Дюк продолжал смотреть: теперь и Соул казалось, состоял из сияющих, переливающихся звезд. А потом все прошло.
И в ночной тишине раздалось далекое надрывное завывание сирены. Двое бросились в темноту - туда, прямо на звук.

Виктор "Дюк" Горячев. Перехват. Часть 3.

Они пронеслись через ряды капитальных гаражей: почти все боксы были вскрыты, а раздетыми, сожженными остовами автомобилей, да и прочим хламом, было завалено все свободное пространство. Было очень темно, но Дюк ни разу не оступился, не сорвался, не поломал себе ноги - под препаратами все ощущения обострились, теперь он двигался, скорее, по какому-то наитию, и хотя по-прежнему ничего не видел, всегда твердо знал, куда можно поставить ногу, а куда не стоит.
Перемахнули высокий бетонный забор, он почуствовал, как битое стекло режет руки, откуда-то справа жутко несет гарью, видны то ли цеха, то ли какой-то ангар, под ногами хрустит мусор, Дюк скорее чувствует, нежели слышит - сирены не умолкают ни на минуту, и с каждым метром звук становится все громче. Пробежали по рельсам, Дюк ощутил присуствие нескольких собак. Когда он увидел их, даже вздрогнул - три пары круглых огоньков уставились на них из темноты. Собаки, видимо, затаились, и атаковать двух чужаков, забредших на их территорию, не собирались. Дальше косогор, выломанный из забора прут (откуда Соул узнал о нем? И как нашел в таких потемках? Он ведь вел вполне уверенно), небольшая рощица, и они выскочили на одну из запутанных улочек частного сектора. Дюк думал, что здесь уже давно никого нет, тем не менее, в некоторых окнах горел свет, лаяли собаки, хотя встревоженные жители пока не спешили выходить наружу. Что ж, тем лучше, тем более, что бежали они сейчас прямо по освещенной улице.
Еще через некоторое время они очутилсь в заросшем парке, побежали по одной из главных аллей, вздымая ботинками ковер из прошлогодней листвы и хвои. Видимо, это была уже одна из пограничных зон - свет далеких фонарей то и дело отражался от развешенных всюду предупреждающих табличек. Не нужно было видеть в темноте, чтобы понять, что на них написано: "не ходите здесь, у вас будут проблемы".
Наверняка, все здесь было усеяно датчиками и инфракрасными камерами, и он в любой момент ждал, что где-то сверху выспыхнет свет, и искаженный динамиками голос прикажет им остановиться и лечь на землю но... Ничего не происходило.
По бокам от дорожки, в густых сумерках леса, за покосившимися сетчатыми заборами виднелись брошенные аттракционы, напоминавшие уснувших стальных чудовищ. Проснутся ли они когда-нибудь снова? Кто знает.
В конце аллеи оказалась большая кирпичная будка - видимо, когда-то она служила трансформаторной, судя по толстым оборванным кабелям, свисавшим с нее тут и там, словно гигантские черные лианы. Когда Дюк и Соул добежали до нее, прямо им навстречу из-за угла выскочили двое - видимо, солдаты, оба молодые и перепуганные. Куда их понесло во время обшей тревоги, сказать наверняка было сложно. У одного автомат висел на плече, другой держал оружие в руке, под цевье.
До них было метров двадцать, и Соул, бежавший впереди, тут же резко метнулся влево, прямо на бегу вскинулся и дал короткую очередь в дальнего, держащего автомат в руках.
Солдат резко сломался, и начал неловко падать, кувыркаясь - видимо, одна из пуль попала в сердце или крупные сосуды рядом, как раз в щель распиздяйски распахнутого на груди легкого бронника - разгрузки. Все медленнее и медленнее - Дюк снова растянул перед собой тонкую красную нить, ускоряя восприятие до максимума.
Также мучительно медленно вскидывая карабин, Дюк выбрал холостой ход спуска и между шагами выстрелил, потом еще раз, интуитивно ожидая попасть второму в ногу или на крайний случай, в пах.
Тяжелая экспансивная пуля раздробила коленную чашечку и вынесла ее остатки вместе с суставом через сухожилия назад, импульсом солдату буквально сломало ногу против колена. Как раз, когда он начал переносить на нее вес, неловко пытаясь сорвать с плеча оружейный ремень. В итоге, он просто шлепнулся, как мешок, на землю всем своим весом, выпустив автомат из рук, но еще раньше, чем он достиг мокрого асфальта, пробегаший мимо Соул выпустил куда-то в район его головы короткую очередь, а затем, одним движением и не снижая скорости, проконтролировал и дальнего, судя по всему, уже мертвого.
У Дюка очень зачесались руки выстрелить в бегущую перед ним спину, так его это взбеленило - зачем убивать, когда можно было оставить в живых, ведь выжил бы, хоть и инвалидом. Просто - нахера?
Ответ шел сам собой: Соул был больным садистом - ему нравилось убивать. А самое паршивое, что он был очень важным садистом. Жизненно важным. Дюк подумал, что с радостью пристрелит ублюдка, когда (или если) Вся Эта Хуевая Заморочка наконец закончится.

Внезапно он налетел на Соула, больно ударившись о его плечо. А еще от того шел жар, который чувствовался даже сквозь одежду.
- Ты че, вообще ни хера не видишь?
- Зачем ты его замочил?
- Кого?
- Солдата, блядь.
- Какого солдата?
Соул повернулся, и Дюк вздрогнул: это были не глюки с препарата, его здоровый глаз действительно слегка фосфоресцировал.
- Что ты несешь вообще? На вот, примерь лучше.
- Зачем?
- Просто заткнись и надень, ладно?
Дюк взял протянутую ему маску - респиратор и герметичные очки, похожие на те, которыми пользовались пловцы из старых записей спортивных передач. С одним отличием - у тех они были прозрачные, а не полностью, непроницаемо черные.
- Ты издеваешься? Как я в этом видеть буду?
- Каком кверху. Слушай. Давай договоримся. Сейчас я тут покомандую, а ты стараешься делать, что говорят, и не пиздишь. Это если хочешь жопу целой сохранить. Если жить насрать, или ты дохуя больше сечешь, то давай, не стесняйся, хуле. Скажешь мне, че дальше. Ну, согласен?
Вместо ответа Дюк надел респиратор, очки, и натянул капюшон куртки. Удивительно, но видеть хуже он не стал. Соул проделал то же самое, а потом помахал рукой, и полез через брешь в заборе. Дюк последовал за ним.
Еще примерно пол-часа они пролежали на опушке перед здоровым, метров триста, полем, за которым виднелся длинный двухэтажный дом, похожий на казарму. На крыше были установлены мощные прожектора, но горело почему-то только два, остальные были потушены, либо не работали. В некоторых окнах горел свет. Судя по всему, сирена работала где-то здесь, но Дюк с удивлением обнаружил, что она больше не завывает - более того, он благополучно прозевал момент, когда она заглохла, что совсем не укладывалось ни в какие рамки.
- А где сирена? И чего мы выжидаем?
- Заткнись и смотри.
Смотреть было не на что. Время растянулось, и перестало быть, осталась лишь промокшая от росы одежда и постепенно подбиравшийся к телу холод, не спасали даже стимуляторы. Начало весны - не самое подходящее время для ночевок на голой земле.
А потом все изменилось.
- Вот. Гляди.
Но Дюк уже и сам видел. Откуда-то из-за дома выскочил человек и побежал, прихрамывая. Он хаотично стрелял из пистолета куда-то себе за спину, и в тишине эхо далеко разносило звуки выстрелов. Потом, видимо, у него кончились патроны, он отбросил ставший бесполезным ствол, и побежал вдоль стены дальше, когда откуда-то с крыши к нему сиганула черная тень. Она двигалась потрясающе, нечеловечески быстро - даже когда она оказалась в кругу света, Дюк не смог как следует ее разглядеть.
Тень догнала человека и побежала дальше, а обезглавленное одним неуловимым движением тело кубарем покатилось по земле.
- Поэтому мы и не пошли.
Под респиратором голос Соула звучал глухо, вкупе с его произношением понять его стало еще сложнее.
- Это... Блядь, это что, тварь?
- Она. Ты потише пизди, а? Звуки... Хорошо разносятся.
- И респираторы для этого?
Соул кивнул.
- И очки. Через глаза.
- Спора попадает через глаза?
- Да.
- И че делаем?
- Лежим пока.
Сколько они еще пролежали, Дюк не знал. Может быть, час, а может, и два. За это время стимуляторы совсем перестали действовать, он промерз до костей, и мечтал только о хорошем термобелье, которого, увы, ни на нем, ни в сумке не было.
Между тем, Соулу вероятно, было вполне комфортно, от его тела шло вполне различимое тепло. Дюк утешал себя тем, что, по крайней мере, больше не видит его светящийся глаз - это серьезно пугало.
А затем Соул просто встал, и спокойно пошел через поле. Дюк с кряхтением поднялся, и побежал за ним, на ходу разминаясь. Казалось, по телу прошлись катком, болела каждая мышца и сустав. Наконец он нагнал Соула.
- Эй!
- Чего?
- А как же тварь?
- Никак. Они в городе сейчас. Развлекаются.
- А эта?
- Просто отстала.
- Думаешь, ушла?
- ...Рискнем.
- РИСКНЕМ??
- А ты до утра лежать собрался? Тут ближайший выход. Если ты, конечно, по минам ходить не научился.
За домом оказалась стоянка с грузовиками, здорово напоминавшими военные. Часть техники сгнила, зато несколько машин выглядело вполне рабочими. Одинокий холодный фонарь в этом лабиринте давал причудливые, дикие тени.
Соул начал обходить целые машины, на ходу стуча стволом по бакам, проверяя наличие бензина, и пробуя открыть двери, когда позади, из темных окон второго этажа раздался нечеловеческий, душераздирающий вопль, от которого схватило мышцы, и все тело покрылось мурашками.
- Ни хуя себе, кто так...
- Еб твою, БЕЖИМ!
И они побежали - снова через нагромождения железа, туда, в темноту, лишь бы подальше от твари, которая умеет ТАК орать, и за секунду отрывает голову взрослому мужику.
Дюку казалось, что он и сам сейчас начнет кричать, до того ему было больно. Тело начало неметь. Но надо было двигаться вперед: похоже, от этого зависела их жизнь.
Когда они добежали до распахнутых настежь обшитых железом ворот, Соул внезапно тормознул и развернулся. Дюк пробежал еще немного, и тоже затормозил, вскинув оружие. На первый взгляд, их никто не преследовал, но потом он заметил какое-то движение в темноте, возле стоявшего на кирпичах старого фургона. Его волосы зашевелились. Тварь двигалось настолько быстро, что поймать её в прицел оказалось просто невозможно.
Его недавняя способность растягивать время, видимо, пропала, ушла вместе с действием стимуляторов, и сейчас он чувствовал себя совершенно голым и беззащитным. То, что это все, к нему пришла смерть, он не верил. Хотелось, как в детстве, закричать "нещитова", но... Других вариантов в ближайшем будущем не оставалось. То, что двигалось к нему, уже не принадлежало миру людей. Оно вообще ничему не принадлежало. Он оцепенел.
Между тем, Соул спокойно ждал, когда тварь приблизится. Все произошло буквально в одно мгновение - рывок, падение, несколько коротких очередей, и, вопреки всякой логике, Соул, по прежнему живой, вскочил на ноги и побежал, рванув на ходу за шкирку Дюка.
- Давай, давай, блядь!
- А... А где она?
- Хуй его знает, нету! Бежим!
Дюк бежал за ним, глупо перебирая ногами и стараясь не упасть. Мир был отгорожен от него толстой ватной стеной.

Виктор "Дюк" Горячев. Перехват. Часть 4.

Полностью пришел в себя Дюк только через пару часов. Этот забег отложился в его памяти лишь чередой каких-то неясных образов - лесной дороги, разрушенных улиц поселка, полей с вросшей прямо в землю техникой, забитых брошенными машинами магистралей.
Сейчас они сидели на втором этаже большого частного дома, жгли костер в корпусе стиральной машины, Соул соорудил хитрый дымоход, развеивавший дым по всей мансарде. Он уходил куда-то, принес консервы и две бутылки - с водой и дорогим вискарем.
Дом выглядел "чистым", так что Соул сказал, что респираторы и очки можно снять, и теперь Дюк начинал подумывать о смене гардероба. Когда вошел Соул, рука инстинктивно дернулась вбок, где обычно лежал карабин, но того больше не было. Его плечи снова поникли. Он чувствовал, как возвращаются все его болезни, и первой пришла паранойя.
- А это еще зачем?
Указал на бутылку.
- Празднуем.
Сейчас Соул выглядел более-менее нормальным. Во всяком случае, глаз его больше не светился, не бегал туда-сюда, да и двигался он нормально, а не как чертов робот на амфетаминах.
- ???
- А тебе что, нечего праздновать? Как же твой новый новый день рождения?
- Эта тварь... Слушай, они ведь не могут так быстро, а?
- Ну, она могла. Ты ж сам видел.
- А как так вобще?
- Да никак. Они ж разные бывают, наверное. Нам не повезло, быстрая попалась, падаль.
- Ты ее завалил, да?
- Не знаю даже, попал, нет. Вроде да, но куда-то она потом делась сразу. Ну, зато предупреждение эта сучка получила. Вот и отъебалась.
- Думаешь? А она может нас выследить?
- Наверное, может, только зачем? Там город целый, жри-не хочу, нахер ей мы двое? Хотя кто их поймет. Все равно, сделать ей сейчас мы ничего не сделаем. Захочет - привалит догонит, не захочет - живы будем. От нас ничего не зависит, так что расслабься.
- У тебя больше нет стимов?
- С собой нет. Да и все уже, если все будет как надо, больше и не понадобятся. Мы тут пересидим еще дня два, а потом пойдем. Надо знакомцев моих навестить, у реки они живут. Километров двадцать отсюда. Если живут еще... Твари нынче борзые. А потом двинемся за третьим участником нашей вечеринки.
- А ждать зачем?
- Во-первых, до нормального цикла тварей еще долго, но! Мало ли что. Вдруг раньше срока куда-то намылились. Тут они нас, может, и не найдут. Ну шанс больше, чем в поле. Я еще вонючек накидаю. А второе - отходняки. Ты думал, все уже, оклемался? Хуй-то там, еще и не начинал даже. Завтра на тебя посмотрю.
И да, не спросил, у тебя кроме ствола того еще чето из оружия было?
Дюк молча достал из кармана кастет. Соул присвистнул.
- Нифига, опасный ты парень, вон какие игрушки таскаешь.
- Какие есть..
- И че, ты и в клуб только с этой железкой гонял? Ну ты... Блин, да ты реально дебил, епть. Посмотрел бы я, как ты ту тварину мудохаешь. На ей кастетом по щщам, на!
- Кончай глумиться.
- Дак Вить, ты ж ружье проебал. Как над тобой не глумиться-то, идиотом? Ладно, на.
Соул протянул Дюку пистолет и пару запасных магазинов.
- Застрелиться хоть, если что... Кстати, при подходе к цивилизованным местам эту штуку скинешь, понял? Не думаю, что в ближайшее время кому-то будет дело до той мертвой девахи... Но мало ли что. Где-то я ее видел, кстати... Но не припомню. Да похуй.
Вот смотри, главное, чтобы номер твой не пробили, и не передали, куда надо, но ты же в том клоповнике не под своим жил, да? Палил трек-то где-нибудь?
- Я что, на дурачка похож?
- Ну вообще, бываешь иногда. Хотя да, ты ж итак в розыске. Повесят на тебя еще одну шлюху, не повесят, уже как-то немного и похуй, верно?
- Пошел ты... Лучше б одну из своих волын дал. Они хоть автоматом могут. И нахера тебе две-то? Ты че, ковбой мальборо?
- От игрушек моих отъебись, это моё, и не обсуждается. И если б не они, валялся б ты щас, Вить, без головы своей дурной. Как тот чувак на дороге. А хотя не, на вот одну, почистишь, и мне вернешь. Ща покажу, как разбирать, ты таких и не видел, наверное. И открути с нее поебень всякую, только тяжесть лишняя, да цепляется. Можешь выкинуть это говно, а не, вот фонарь оставь. И магазины дозарядить поможешь. И свой почисть, не забудь, чистка вон там лежит. Но сначала накатим давай.
Дюк хлебнул виски, и послушно принялся за работу, хотя внутри у него все горело стыдом пополам с ненавистью.

***

Они прожили в том доме еще полторы недели. Два или три раза Соул уходил куда-то и возвращался с разной консервированной едой, которую, видимо, побоялись забирать из-за эпидемии.
Все это время Дюк пролежал на диване, Соул лишь иногда заставлял его выйти нарубить дров для костра найденным в гараже топром. Еще он заставлял Дюка пидарасить стволы, до блеска, до полной чистоты. И называл это терапией.
Но чаще случалось, что по крыше и карнизам стучали мелкие капли, а Дюка плющило под ворохом наваленных сверху одеял. Соул говорил, что это нормально, это все химия. И что это пройдет. Все пройдет. От них обоих уже ощутимо воняло, но Дюку было плевать. Апатия. Безысходность. Мир казался сотканным из нитей черных и белых цветов, да еще и дождь полил не на шутку. Он-то их и задержал на пару дней сверх плана. Хоть район и считался условно опасным, мутанты ни разу не потревожили их.
Дней через шесть Дюк уже и сам, без пинков, начал вставать с кровати и бродить по дому. Тогда же Соул заявил, что адаптационный период почти прошел, и в следующий раз "волшебные пилюльки" будут работать дольше и эффективнее, а отходняков уже почти не будет.
- Слушай, а почему мы не жрем никаких антидотов?
- М? Каких антидотов?
- Нуу.. Мы же на зараженной земле, да? Тут споры всякие могут быть, да и ты ведь контактировал с дичью, не боишься перекинуться?
- Не-а. Ты такой тупой иногда. Хоть плачь.
- Это почему еще?
- Вот смотри. Сейчас я сделаю тебя чуточку умнее. И не благодари. Так вот, будешь смеяться. Барабанная дробь, та-даам!
- ???
- Никаких антидотов, дружище Дюк, нет. Не существует. Это все гонево для лохов.
- А как же вакцинация? Обязательный чрезвычайный комплект?
- Ну ладно, ладно. Эй! Просто скажи мне, если бы мы могли контролировать распространение болезни, мы бы что?
- Ну, что?
- А ты мне скажи.
- Ну... Блядь, да давай, хорош уже.
- Да у нас бы просто не было проблем. Исчезли, и все, зеро, ноль. Понимаешь? Если бы мы могли остановить распространение тварей, мы бы уже победили, по умолчанию. Убить их проще, чем ты думаешь. Только вот пока что их недостаточно просто убить.
Дюк моргнул.
- То есть ты хочешь сказать, что все эти штуки, которые двигают сейчас - туфта?
- Ну... -Соул задумался.- И да, и нет. Вся левая коммерция, конечно, полное говно, плацебо, только хуже. Федеральная программа - там другое дело. Там разные штуки, которые укрепляют иммунитет, как-то поддерживают организм, и все такое. Помогают сдерживать вирус. Правда, жизнь сокращают немного...
- В смысле?
- В смысле, есть мнение, что вирус окончательно распространился. Он УЖЕ внутри нас, всех. Мы по умолчанию носим его внутри. Живи ты хоть в Гринах, хоть где. Все эти карантины - полная хуйня. Просто его надо как-то инициировать. И тогда ты становишься Дичью.
Дюк задумался. Это, конечно, был полный бред, из разряда всемирных заговоров и шапок из фольги, но все же..
- И что, они там все знают, но молчат... Не хотят паники?
- Не, ну логично же. Подумай. Чтобы не началась анархия, им нужна хоть какая-то видимость контроля ситуации. А вакцина, согласись, довольно веский аргумент, чтобы заткнуть ебала всем недовольным. Вакцины, заборы, пропуска - это все контроль.
- А почему ты, собственно, так думаешь? Я тысячу раз слышал, как кто-то наглотался спор и перекинулся. Четкая взаимосвязь, и будь это наебаловом...
Соул усмехнулся.
- А это и не наебка. Но только отчасти.
- Как это?
- Хорошо, а как насчет тех, кто на фронтирах живет, а? Люди охотятся, хлеб выращивают. На зараженной земле, прикинь. А самое смешное, что динамика заражений, если не брать в расчет прямой контакт с носителями или большим потоком спор, примерно одинакова. Ну, знаешь, статистически.
- Да хз. Может, иммунитет вырабатывается, или типа того. И как ты объяснишь, почему одни становятся дичью, а другие нет? Кого вирус берет первым? Как точно его инициируют?
- А вот это, дружище Дюк, и есть самый главный вопрос. Ответа на который пока что нет. Как только мы его отыщем, у нас, в смысле, у людей, появится хотя бы минимальный шанс выжить.
- А сейчас?
- Что сейчас? Да просто не парься.
Соул поднялся на ноги, потянулся. Потом поморщился, взял канистру с водой, пошел в ванную. Дюк зарылся в одеяла, отвернулся к стенке. И снова принялся думать, благо, голова прочищалась все больше и больше.
Кто такой вообще этот Соул? Человек, теоретически вытащивший его из петли - если верить ему же. А если нет? Если все это одно большое наебалово? Кто он вообще такой?
Вопросов было значительно больше, чем ответов.
Если подумать над сказанным самим Соулом, можно сделать вывод, что он работает на федералов - сотрудник СБУ, или внутренней безопасности, или черт знает чего еще. Типа, агент под прикрытием, в духе Джеймса Бонда и подобных персонажей довоенки.
Это косвенно подтверждалось его подготовкой, знаниями и отчасти - оснащением.
Но вообще никак не вязалось с убийствами. Зачем он убивал? Зачем бежал ото всех? Зачем они чуть ли не с боем прорывались из города? Откуда он узнал о нападении тварей? Никаких устройств связи Дюк так и не заметил, и судя по всему, Соул действовал полностью автономно.
Опять же - зачем ему Дюк? Если просто как наемник, разменная монета, то стоил ли свечь весь этот спектакль с его спасением? Дюк не питал иллюзий относительно своей ценности как бойца, она давно уже была не той, что раньше, на Службе.
Да даже там встречались ребята куда крепче него - и притом, за хорошие бабки готовые сунуться хоть к дьяволу в дупло.
Вывод напрашивался сам собой - скорее всего, этот Соул был просто опасным психопатом, вписавшим его, наивного доверчивого идиота, в самый настоящий блудняк.
Конечно, слабых мест у этой теории тоже хватало, но во всяком случае, она а) была самой простой и б) объясняла бОльшую часть происходящего.
И, в конце концов... Как свободно Соул поднимал темы, говорить о которых, по-хорошему, вообще не следовало - а кое-где даже строго запрещалось, под страхом появления в организме новых, не предусмотренных природой отверстий. А тут - нате, пожалуйста.
Итог: он завис посреди красной зоны в обществе опасного психопата, вооруженного и склонного к насилию. Варианты? А вариант был всего один.
Дюк поплотнее закутался в одеяло: весна нынче выдалась холодной, по ночам то и дело прихватывали заморозки. Ему непременно нужно было выспаться. И не думать о том, что все это время рядом с ним будет разгуливать неуправляемый псих.

Виктор "Дюк" Горячев. Перехват. Часть 5.

Он открыл глаза, и в сердце стрельнула острая догадка: проспал! Но нет, в щелях за задвинутыми мебелью окнами было темно, и лишь прогоревший до дыр корпус старой стиралки давал слабый, неверный свет. Внутри мирно потрескивали дрова, и от кирпичей, обложивших закопченый металл, шли хорошо уловимые волны тепла.
Дюк вгляделся в ворох одеял на диване напротив. Услышал едва различимое сопение, увидел торчащий из-под грязной ткани говнодав, и успокоился окончательно - Соул был здесь. Он всегда спал в ботинках.
Теперь оставалось только аккуратно снять пистолет с предохранителя - патрон он дослал еще вечером, когда Соул куда-то отлучился.
Первый флеш -два выстрела- он планировал произвести прямо из-под одеяла - на такой дистанции он попадет наверняка, а дальше вскочить, и дострелить уже раненого противника будет довольно просто.
- Прикинь..
Дюк дернулся, и чуть и впрямь не выстрелил.
- Эээ... Че?
- Иду я как-то... В школе еще... Ну, в коллежде. Или как это называется. Короче, после тренировки. Ну, знаешь... Пиздили друг друга. Бокс.
Потные ладони сжимают пистолет. Стрелять уже не хочется, но придется. Сука, как же сложно заставить себя сделать всего лишь одно короткое движение.
- ...Ну?
- Да... Так вот. Иду я. Деваху одну ищу. Кэйт. Кажется... Ладно, не суть. Ищу я Кэйт. А ее нет нигде. Они мячик гонять должны были. Кэйт. Она с ними была, с остальными.
- Кто такая Кэйт?
- Неважно, чувак. Просто девчонка, котрую я... Да. Ну, девчонка, в общем. И захожу я в раздевалку. Ну там, знаешь... Переодеться, с парнями перетереть. Всякие шуточки шутить. А Сид, это высокий такой... Белобрысый. Постоянно всех мокрым полотенцем бил, по жопе. С хлопком смешным, ну, типа... Как братцы-педики. Вот. Смешно было.
- ...
- Заходим мы, значит, с ним. Смеемся, толкаем друг друга. А там парни, с другого потока.
И знаешь, че они делают?
- Что они делают, Сол?
- Да они фачат Кэйт, дружище. Девочку мою. Жарят так, будто весь дух из нее выебать хотят. Понимаешь?
- И что... Ты сделал?
- Ничего. Ну... Сломал одному кое-что. Руку. И еще одному... Что-то сломал. Понимаешь?
- Сол? Зачем ты мне это говоришь?
- А хуй знает. Просто. Забей... Если хочешь - стреляй.
- В смысле?
- Ну в смысле, хочешь стрелять - делай сейчас. Потому что потом я тебя сам ебну.
Несколько минут они лежали в абсолютной тишине. Был слышен только перестук капель по карнизам, где-то внутри дома с протекшей крыши капала вода. Такая тишина была возможна только здесь, в карантинных зонах.
А Дюк думал. Наконец, он разбросал одеяла, и сел. Вынул магазин, лязгнул затворной рамой, ловко поймав в воздухе тяжелое латунное тельце патрона. Щелкнул спуском разряженного ствола, положил рядом.
- Это ведь ты на нас тогда охоту устроил, да?
Соул тоже вылез из-под одеял. Отблески пламени плясали на его казавшейся черной коже, из-под упавших на лоб косичек по-кошачьи мерцал здоровый глаз.
- Несложно было понять. Да?
- Зачем?
- Ничего личного. Просто работа. Кстати, Сему я не хотел валить. Я ж знал его, и неплохо.
- Да его кто не знал...
- Ага. Че, послушаешь, как оно было?
- Ну валяй. Бомби.
- О вас знали давно. Это если что. Просто решение тянули долго, по всем. Таких, как вы, набиралось чуть ли не с десяток, а то и больше. Но речь шла об интересах местной мафии, и, короче, кто-то был как-то подмазан, да так, что уже и не разберешься.
А тут раз, какой-то конфликт у них наметился, и тут же все бумаги, какие надо, вдруг нашлись и подписались, чуть ли не за пару дней. Тут же дали отмашку на зачистку.
Я вызвался сам.
- Потому, что?..
- Да. Надо было побеседовать немного. Оценить, насколько ты окажешься полезен.
Но я еще не знал, что с вами делать, потому что папаша отдела нашего, ну, Аверсян, может помнишь, пидараса старого?
Дюк кивнул. Эту ебаную чурку он помнил даже слишком хорошо.
- Так вот. Загнулся он, говорят... Ну, неважно. Короче, именно он настаивал на полной санации, если ты понимаешь. Что меня, конечно, не устраивало. А самое интересное, сразу после совещания, где уже официально, с видеофиксацией и всей хуйней нам задачи нарезали, короче, потом ко мне подошел один тип, откуда-то из первого отдела, как я понял. Но федералами от него несло - за версту, бля. Дал мне понять, что хочет, чтоб мы задержали и доставили ему Семеныча. Так и сказал - Донских, тьфу ты, блядь, Митяева, задержать и связаться. Остальных можете валить, если ваш шеф так настаивает.
- Ладно... Погоди.
Дюк встал, дошел до железного ведра с водой, достал оттуда две бутылки пива. Вернулся, одну протянул Соулу. Щелчок, шипение, и Дюк зажмурился от первого, самого вкусного глотка. Сколько лет с войны прошло, а оно так и не испортилось, разве что, крепче стало. Мистика... И консерванты.
- Слышь?
- Мм?
- Прикинь, говорят, щас тела после смерти вообще не разлагаются. По карантинке пойдешь, вот по трассе, и как раз можно увидеть - в машинах сидят, как живые.
- А че так?
- Ну... Консервантов много жрем. И типа сами как консервы становимся. Как свиная тушенка, ха.
- Пиздежь. Сколько лет-то прошло.
- Ну хуй знает. Говорят.
Соул в это время подкинул дров, огонь в самодельной печи занялся с новой силой. Было немного зябко, из щелей тянуло сквозняком, но в одеяле, да с пивом, было в самый раз.
Что с нами произошло, что такого сделала война? Вот ты хочешь убить человека, а еще через несколько минут сидишь с ним, пьешь пиво, и слушаешь, как когда-то он убивал тебя. Безумцы...
- Сол. А дальше?
- А что дальше? А... Ну вот. Я ему, хуиле-то этому, говорю. Ну, как с парнями растереть, они-то службу свою вряд ли захотят похерить вот так просто, приказ нарушать никто не станет. А он мне, такой: "ты их хорошо знаешь?", и сам на листочке, в блокнотике своем, цифру рисует. Сколько бабок он нам отвалит, типа. Вот тут я и понял, что попали мы крепко. Встряли на говно, и теперь нам пиздец. То есть совсем, понял? Думал, че ж такого Семеныч наворотил, что он им так нужен. И че они его сами взять не могут. Ну ладно, куда деваться. Постараемся доставить, говорю. В целости и сохранности, все как велите, господин начальник, бля...
А потом раз, и снова "добро" отзывают. И неделю все на рюкзаках сидят, ждут. Документы все, считай, на руках, почти что секретка, за периметр никого не пускают. Я-то времени не терял, парней по одному выдергивал, разговаривал, с кем как. Расклады они понимали, конечно, ну и жить хотелось. И бабос тоже.
Но тут новый геморрой, за день до отмашки мне новую группу дают. И все, не обсуждается. Все новенькие, наши, я их видел кого где. Шеф откровенно говна в уши лил, мол, парней натаскаешь, все дела. Я с ними провел пару занятий, так и не понял, кто они и что.
Короче, на следующий день выдвигаюсь с неподготовленной группой. Рапорты мои всем похуй были. Одного добился, вышел я координатором, а не старшим группы, то есть ответственность, в случае чего, снять было реальнее. Ну, теоретически.

Новеньких я проинструктировал, что сначала берем, опознаем, и только после этого - запрос на исполнение. Учитывая, что всю эту кухню с радиообменом там, шифовками я знал досконально, да и знакомые там были, короче, думал, что обойдется - нассу своим дебилам в уши, Сему и тебя эвакуируем, остальных пусть мочат, похуй. Но в реале-то вышло иначе.
Походу, Семеныч наш что-то знал неприятное, причем принципиально неприятное, за братков-то этих своих, или еще как-то дорогу перешел, сечас уже не поймешь, но в общем, когда этих пидоров как следует прижали, они начали хвосты чистить, и основательно.
- Так это ихний ударный дрон был? И вы его не спалили?
- Не, дрон наш. Обычный скаут, СФМ-овский, без вооружения, с легальной оптикой. Никаких ТПВ. Я сам же его и пускал. Другое дело, что один из сотрудничков моих дорогих, значит, как раз на обеспечении сидел - связь и картинку давал. Не самому же мне это делать? Он и навел чето большое, хуй знает. Прощальный подарочек от ваших бывших нанимателей. Знаешь, есть такие системы, типа как дрон, но груженый ВВ под завязку, выходит в заданный квадрат, обрубает всю связь, чтобы не спалиться, и барражирует, пока не получит особый закодированный сигнал. И координаты. А как получил - летит по заданным цифрам и подрывается. Во время войны такие популярны были, да и щас, наверное, остались. Вон как ебнуло. Термобаром, бля. И мощным. Это ж ударный дрон, типа пятого "Рипера" нужен, чтоб такое нести. Нам ничего подобного не давали. Да ты и сам служил, знаешь.
Короче, когда лодка взлетела на воздух, я сам немного подохуел. Парням велел прижать вас за камнями и не выпускать, сам пошел к связисту, он в хатке с краю сидел. Узнать, что за хуйня. Ну, когда я вошел, и он на меня ствол наставил, тут уж все ясно стало. Только валить он меня не стал, принялся ветки выкручивать - зря. Я итак уже понимал, что в жопе по саму макушку завяз, и терять-то как бы нечего было. Привалил его, пошел остальных достреливать. Уже и не надеялся вас с Семенычем живыми застать. Ну, а эти, видимо, за ситуацией следили, но сразу за мной почему-то не пошли, затянули. То ли на радиста своего надеялись... Короче, им я тоже организовал билет на луну, они и правда тупыми оказались. Нубасы ебаные. А там и ты по этому горе-снайперу палить начал. Он быстро вкурил, что тут ему ловить нечего, и попытался съебаться. Но хуй-то там, да? Он же на тебя как раз и вышел, ты его вальнул. Молодец, кстати, грамотно.
- Да, было дело.
- Ну вот. Че тебе еще сказать? Трупы я в реке притопил, потом потер все записи с камер там, и прочего, и принялся отчет калякать. Ты его читал давеча.
- А меня ты зачем в блудняк этот вписал, если найти хотел?
- Так я ж на ебаната не похож, правда? Я уже знал, что из конторы меня теперь по-любому выхерят, а то и прижмурят, это был лишь вопрос времени. А тебя примутся искать. Вот и пусть ищут, а я перехвачу, если че. Мои-то каналы никуда не денутся. Сам бы я тебя хуй нашел, да и бабла бы ушло ой как побольше. А так подешевле вышло.
- Ну спасибо, блядь. И правда, заебись. Только мы сами чуть на луне не оказались.
- Ну, извини... Издержки профессии. Ты и сам должен быть к этому готов, а если нет - пиздуй на завод работать, на кой черт ты в Службу подался?
- И то верно. Слушай, а... Эти чуваки, которые тебя пакетик разыскать подрядили. Они-то нас не вытащят из жопы? Может, маякнешь им, типа...
- Нет, не вытащат.
- А чего так? Своим не помогают?
- Вить, ты как маленький иногда. Бля, ну... Короче, нет. Только если совсем пиздец, может, тогда. Да и то, через недельку - самое раннее. Понимаешь? И не свой ты им. Ты им так, хуйня. Жив ты, нет... Кстати. Ты там это... Все уже, валить меня передумал? Окей. Тогда с утра на выход. И помойся, от тебя воняет - пиздец. Если думаешь, что диких вонью отпугнешь, то хуй ты угадал. Они таких вонючек как раз очень любят.

***

Ночью ударили заморозки, так что утром под ногами хрустела корочка льда, которой подернулись давешние лужи.
В срочном порядке пришлось устроить разверстку по ближайшим домам и магазинам в поисках теплой одежды и обуви. На удивление, уцелевшего барахла вокруг оказалось полно, даже несмотря на наличие жилого городка почти под самым боком. Следы деятельности мародеров, конечно, угадывались, но хватали все в спешке, и в основном, только дефицитную (и во многом запрещенную) электронику, медикаменты и любое оружие. Оставляли даже еду (впрочем, бОльшая ее часть оказалась испорченной), не говоря уже об одежде.
Многие здания оказались заражены - грибковые споры селились в этих местах как-то совсем уж избирательно, тем не менее, уже к полудню Дюк и Соул изрядно прибарахлились, и даже обзавелись удобными и вместительными баулами с лямками, которые можно было закинуть за спину.
Наскоро пообедав консервами (от которых Дюка уже тошнило), они выдвинулись в путь. Пройти им предстояло около сорока километров вдоль трассы, потом еще несколько километров по проселку, чтобы добраться до небольшой спрятанной в лесах прибрежной деревеньки, где, со слов Соула, им должны были дать лодку. На ней они должны были пересечь большое озеро, найти нужную протоку и спуститься вниз еще на сотню километров, добравшись до другого поселка, где и находился искомый объект.
Идти было решено днем, так как существенно снижался риск нарваться на тварей - в конце концов, днем те если и передвигались, то, как уверял Соул, гораздо более вяло и неохотно, и заметить их можно было бы издалека.
Обернувшись последний раз назад, Дюк увидел огромный столб жирного дыма, поднимавшийся как раз там, откуда они сбежали, казалось, целую вечность назад.
Город горел, и ветер доносил с той стороны далекие раскаты, будто там непрерывно взрывалось что-то мощное.
Дюк отвернулся и побрел прочь. Соул в ту сторону даже не взглянул.
Теперь они двигались вдоль бывшей федеральной трассы, когда-то расчищенной для хождения тяжелого транспорта. Сейчас все изменилось, и кое-где дорожное полотно было просто сорвано и отброшено в сторону, на участках аж до нескольких десятков метров. Кто, зачем, и главное, как сделал это, оставалось полнейшей загадкой.

Виктор "Дюк" Горячев . Перехват. Часть 6.

Соул брел первым, надвинув на лицо шерстяной шемаг, спасавший от колючего ветра, и что-то впол-голоса бурчал про херовую погоду, Дюк следовал за ним.
Обходя очередную машину, смятую и откинутую под откос, он решился нагнать Соула и задать давно мучавший его вопрос.
- Эй, Сол.
- Отъебись.
- Сол!
- Ну, че?
- А эта... Слушай, а если его там не будет?
- Кого?
- Ну этого твоего мудилы?
- Может, и не будет.
- И нахрена мы тогда вообще туда идем?
- Слушай, ты че, умный такой? Нет, значит, будем искать дальше. И так, пока не найдем. Или че, вернуться хочешь?
- Прикинь, там все еще горит... Че, думаешь?
- А хуй знает... Скорее всего, нет там больше города, все. И твари где-то там же пасутся.
- Хавчика ждут?
- Да, типа того... Они ж как эти, как лемминги, блять. Мигрируют туда, где пожрать можно.
- Это поближе к нам, что ли? К людям?
- Угу.
- Слушай... А че ты не свяжешься с теми как-нибудь, ну, у тебя ж там люди, наверное, в деревне, да? Которые чувака-то твоего пасут...
- Ты заебал. Как я с ними свяжусь? По распальцовке? И ты че как баба вообще? Задача поставлена, работай нигер и не пизди.
- Ладно, ты это... Расскажи хоть, что за чел-то? А то идем, черт знает за чем...
- Тебе досье пересказать, или чё?
- Да не, ты его знаешь, хоть?
- Знал когда-то.
- А за что его ищут? Его же тоже ищут, да?
- Да там мутная история, Вить. Их готовили группой, спецом под какую-то задачу. Не спрашивай, какую. А возле форта Вэллентайн, который еще "три девятки" звали, помнишь?
- Ну. Он вот тут, недалеча же, да?
- Да. Так вот, на подходе к нему всю группу повязали местные гебейники, и организовали им там очень нихуевый прием. С фанфарами и всей хуйней. А у тех еще контакт был по дороге, и с ними трехсотый был.
- Оп-па... А зачем их так?..
- Ну там, не знаю. Свои терки какие-то. Короче, всех в обезьянник, дела шить, нападение на оперативную группу, кажется, те в отказняки. В итоге, этот наш перец как-то вырвался, пробил всю инфу, и заявился прямо к командиру той, ну, принявшей их гэбэшной группы.
- А что за ГБ? Ну, как переводится?
- Да пограничная че-то там. У них коренных полно живет, так что все не по-русски.
- Окей, и че дальше?
- А ниче. Завалил самого, его жену и дочь. Причем не просто так вальнул, я слышал. С фантазией. В тот же день как-то успел съебаться с форта, и широкомасштабная облава, организованная сослуживцами того чела, результатов не принесла. А нашел его случайно на одном из вокзалов молодой парнишка из СФМ, по ориентировке. С ним был его напарник, ну, и короче, решили пацаны бабок срубить, вызывать никого не стали. Попытались взять самостоятельно. Это я уже вот недавно в сводке читал.
- Дай угадаю, два трупа?
- Не, один жив остался. Вот. И дальше он потерялся, и надолго. Нашелся буквально недавно, спалился в сети. Мониторинг и поиск мне, кстати, обошлись в кругленькую сумму.... О, слышишь?
- Угу. Эт че, стреляют?
- Ага. Часов на... На 10 где-то, да?
- Да хуй поймешь, ветер меняется.
- Ладно, давай вон в дренаж полезай, отсидимся.
- Ты проверь его. "Полезай", блядь...
- Да не ссы, чисто, я ж вижу.
- А это вот че за хуйня?
- Да паутина просто. Нет тут спор, лезь давай.
Некоторое время просто сидели, привалившись спинами к холодному бетону.
На каждом выдохе изо рта вырывались маленькие облачка пара. Где-то слышался звонкий перестук капель.
- Блять, да че с погодой? Ты смотри, морозит, походу.
- Да с ней тут всегда так. То тепло, то хер поймешь. Намутили, блин... До войны, говорят, такого не было. И дожди еще кислотные. Видел, как тачки проржавели? И вообще железное все.
- Угу... Да тут вообще опасно. Вот бы тачку.
- С бензиком напряг, да и не проехать нигде, сам же видел...
- Ладно, похуй, жрачку доставай. Привал.
Ели в тишине. Соул где-то разыскал консервы в саморазогревающихся банках (Дюк заметил, когда дело касалось поисков еды, в нем просыпалось просто сверхъестественное чутье). Разогрев, за давностью лет, конечно, не работал, но начинка, прокипяченая на сухом спирту, оказалась вполне сьедобной.
Наконец, Соул отбросил пустую банку, и встал, подобрав один из пистолетов-пулеметов.
- Посру схожу, не теряй.
- Угу...
Когда Соул удалился, Дюк расстегнул теплый плащ, и пошарил в кармане своей легкой клубной курточки, надетой под ним. Еще перед выходом, проведя ревизию имущества, он обнаружил невесть как затерявшийся в подкладке своей дорожной сумки маленький пакетик, внутри шуршали высушенные и мелко рубленные растения, в назначении которых он ни капли не сомневался.
А пачка подходящих попирос нашлась под грудой ящиков, сваленных на полу недавно посещенного ими магазина.
Дюк редко курил, тем более, что-то подобное, но последние несколько дней то и дело возвращался мыслями к своей маленькой заначке. И вот момент настал. Конечно, Соул будет бузить, но что он сделает теперь?
Когда все было готово, Дюк достал походное огниво, кое-как высек огонь, и с удовольсвием раскурился, откинувшись назад, стараясь задерживать мягкий ароматный дым подольше, "чтобы ништячки впитались", как любил говаривать Франц, один его старый дружок еще со Службы.
В Гринах, конечно, наркотики были запрещены, как иначе. И тем не менее, раз за разом находились в карманах всякого скама, с которым им всем приходилось иметь дело. Какая-то часть "конфиската" так и оставалась неучтенной - руководство Конторы было в курсе, но закрывало на подобные проделки глаза.
В этом был несомненный плюс Конторы - они там словно бы и не замечали таких мелочей. Пока ты хорошо работаешь работу - можешь позволить себе маленькие поблажки. Но вот тем, кто имел неосторожность борзануть, перейти грань дозволенного, вставляли уже на полную, да самых жабер. Ибо нехуй.
Дюк ухмыльнулся. Он чувствовал, что мир вокруг легонько дрожит, меняясь, перетекая, и вот уже куда-то уходят боль и напряжение последних дней, ему больше не нужно постоянно бояться, параноить...
Вдруг в его четкий, гармоничный, почти идеально налаженный мирок ворвались некие посторонние, совсем НЕПРАВИЛЬНЫЕ звуки, и позже, когда мозг, наконец, интерпретировал сигнал, это понимание подстегнуло его, и выбросило обратно в привычную реальность, как огромная волна сбивает с ног и бросает на камни зазевавшегося пляжника.
Недалеко от них кто-то вовсю палил из автоматического оружия.

Дюк забычковал и сбросил косяк и, пригнувшись, выскочил наружу. Первое, что он увидел, был Соул, сидящий со спущенными штанами за чахлым кустом, и разглядывающий что-то в монокуляр. Дюк осторожно приблизился, и стараясь не замечать вонь от свежей кучи, присел рядом.
- Ну, че там?
- Да вы че, блядь, издеваетесь...
Не отрываясь, он кивнул головой.
- Вон, смотри.
Дюк уже видел. По полю где-то в полукилометре от них кружил автомобиль. Торчащая у кабины труба шноркеля, высоченная подвеска и здоровые тракторные колеса выдавали в нем подготовленный внедорожник. Он пер через целину напролом, подминая траву и мелкие кусты, подпрыгивая на ухабах. С задней двери были сняты стекло и запаска, и прямо на раме, по ноги высунувшись из машины, сидел целовек. Дюк видел казавшийся нереальным новенький ярко-розовый пуховик и военный противогаз, из старых, с неуклюжим набалдашником фильтра сбоку. Одной рукой человек держался за ручку на крыше, в другой сжимал короткий карабин. Его нещадно мотало в прыгающей машине, и казалось, что он вот-вот вывалится из своего седла, как ковбой на родео, но он каким-то чудом держался, и даже умудрялся палить, скорее всего, неприцельно. Боковые окна тоже отсутствовали или были опущены, но понять, сколько еще в машине человек, было невозможно. Между выстрелами Дюк отчетливо различал крики и улюлюканье как минимум нескольких голосов.
Наконец внедор остановился, и странный тип позади, перезарядившись, начал стрелять, уже прицелившись. Затем, видимо, добившись желаемого результата, он втянулся внутрь. Машина проехала еще немного, двери открылись, наружу вышли трое. Повозившись с чем-то, скрытым от Дюка и Соула машиной, они быстро погрузились обратно и поехали прочь.
- Не, ты видел? Ни хуя себе.
- Кто это?
- А я знаю? Кто-то местные, наверное. Ездят как у себя дома, бля. И стволы армейкие. Вообще ни хуя не стесняются.
- Думаешь, охотятся?
- Хер их знает. Может, просто развлекаются, а может, беглых из города ловят, отморозки.
- И че, думаешь, так дохуя спаслось?
- Да думаю, до жопы. И даже больше. Город же. А этим че, маякнул кто-то, или сами в курсе были. Им рабы, ну или доноры нужны.
Дюка передернуло.
- Да ну нахуй.
- Угу. Вы и сами, кстати... Думаешь, куда потом ваши клиенты девались? Правда в Грины переезжали? Хуй-то там. Не, ну переезжали, конечно, только не всегда целиком. Пополняли ассортимент черного рынка, услуг сексуального и медицинского характера.
- Ну, блядь..
- Ты скажи еще, не знал.
- Да хули, догадывался.
- Ну, и чё?
- А ничё. Не я ж их резал. А что возил... Так мне итак вилы. Ниже ада не пошлют.
- Да не в этом дело. Вы ж поменялись местами, прикинь? И вскроют уже тебя. Если я прав. Ирония, да?
- Так это еще поймать и вскрыть надо. Тебя тоже, кстати.
- Ну да, ну да. Ладно, хорош пиздеть. Чета мне это все вот совсем не нравится. Пойдем-ка паковаться и валить отсюда. Погоди... Ты че, дурь курил?
- Не...
- Да не пизди мне.
- Ты как унюхал, говном же пасет, пиздец.
- А вот так. Сука, втихаря дул, а. Вот и спасай тебя, говнюка.
Дюк незаметно выдохнул, расслабился.
- Не кричи. Может, еще найду.
- УВЕРЕН, что найдешь. Только давай, как в деревню придем, ок? По дороге мозги нужнее.
- Ладно, не вопрос.
- И это... Лопатку принеси?