Гигантский уродливый трехногий жук в блестящем черном панцире неведомым образом заполз на помост и узурпировал все пространство огромной комнаты с перфорированными стенами, подавил окна и ничтожный пол. Даже Его слуги боятся к Нему подойти - Он враждебно застыл, ждет, опасный, язвительно молчаливый и омерзительный.
Тонкий, почти прозрачный человек, застегнутый на все пуговицы, следит за действиями слуг жука. Они поднимают ему надглазник, расправляют плоский черный надкрылок с величайшей осторожностью, чтобы не повредить тело с драгоценным содержимым, открывают веко-рот и почтительно отходят в сторону.
Жук оттопырил свой единственный надкрылок, и где-то в утробе видно струнчатое крыло цвета румяного хлеба. У пола поблескивают застывшие капли ядовитой слюны, жук вот-вот бросится. Под изящно отогнутым веком - ряд зубов-глаз со зрачками-щелями. Ими Он смотрит недобро, слуги бросаются врассыпную и исчезают из комнаты. Только стены и потолок остались свидетелями.
Одному тонкому человеку не страшно, тонкий человек скидывает перчатки - они скрывают белые спокойные руки словно из камня. Потолок и стены удивленно перемигиваются: "Неужели этими тонкими, как луч света, руками он хочет одержать победу над этим черным чудовищем? Хрупкий белый камень против черного гладкого хитина?".
Глаза-зубы уставились на тонкого человека и его пуговицы. Прикоснуться - страшно, мерзко; в утробе тихо, крылья сложены там, в глубине.
"Чтобы понять жука, нужно коснуться зубо-глаз", - шепчут стены и потолок. Тонкий человек садится на стул перед Его многоглазым оком-пастью, кладет свои каменные руки в рот жука и едва-едва дотрагивается. Утроба отзывается непокорным рокотом.
Еще и еще, еще и еще - жук не хочет следовать требовательным приказам тонких рук, которые ласково поглаживают глаза-зубы.
Еще, еще и еще!
...И вот глаз-зубов и щетинистых подпорок больше нет - жук, враждебный вчера, похожий на того, кто искренен, когда вас двое, и так резок и насмешлив, когда появляется третий, оказывается вместилищем бесплотного разума и смыслов; он расправляет свое струнчатое крыло, которое заполняет всю комнату, он летит, рассыпаясь миллиардами гладких и звонких осколков-песчинок!
Но потолок и стены вновь перешептываются: "Посмотри, посмотри, какое лицо у тонкого человека! Ему очень больно, он смертельно устал, осколки-песчинки попали ему прямо в сердце, пройдя сквозь все пуговицы, посмотри, посмотри на жука - он горит, пылает заживо...". Жук грузно, со звоном, падает обратно на помост. Свет гаснет. Тонкий человек с пальцами из белого камня бредет прочь, пошатываясь. В темноте видна бесформенная громада - потухли глаза-зубы, надкрылок устало опустился на сгоревшие струнчатые крылья, он спит, и вокруг него - пустая гулкая тишина.