На солнечной поляночке, или возвращение красноармейца Ивкина.
Сочинение ко Дню Победы.
На солнечной поляночке
Дугою выгнув бровь-
Парнишка на тальяночке
Играет про любовь...
Пролог.
Дата неизвестна, скорее всего, апрель 1942 года.
Моховое болото северо-Западнее Демянска.
С тихим ужасом поймал себя на том, что, забывшись, я уткнул свое грязное, заросшее бородой лицо в кустик нежной, мягкой, восхитительно наполняющей рот приятной кислинкой пробившейся сквозь прошлогоднюю палую листву крапивы и теперь пережевываю ее, как баран... вот уж точно, баран! Что же я делаю. У меня же пятеро ранбольных на руках... еще пятеро. Только пятеро...... Тех, кто выжил, кто вопреки всем медицинским законам дотянул до этого яркого, по летнему солнечного денька, из двухсот десяти - доставленных в наш БМП, по- граждански, в батальонный медпункт воздушно-десантной бригады еще по талому, набухшему черной торфяной водой мартовскому снегу...
А значит, надо ... надо сделать так, чтобы они и дальше жили. Хотя бы еще один день...
Поэтому я с трудом, но смог-таки пересилить себя- и, стоя на уже не чувствующих стылости лесной земли коленях, мыча и мотая кудлатой головой, стал своими потрескавшимися, в сукровице,вытекающей из оставшихся без ногтей пальцев , грязными ладонями рвать тоненькие зеленые пряди крапивы,по-докторски аккуратненько складывая их в помятый алюминиевый котелок.
Ничего, ничего.
Сейчас водички зачерпнем, поставим на огонек... как хорошо, что угли, вроде, с ночи тлеют. Умеют наши вятские рОбятки нОдьи ладить.
Да, вскипятим, и будет очень полезный витаминный суп. Почти щи, только без свинины... вот про свинину это я зря. Потому что желудок скрутила привычная боль спазмы...
Какая там свинина, я бы и прошлогодней конинки бы... не отказался.
Эх, раззява. Котелок вдруг, точно живой, вырвался из моих дрожащих пальцев, опрокинулся на бок, рассыпая содержимое...Собрать. Немедленно. Там мои раненые. Умирающие от голода. Они ждут меня...Земля больно ударила мне в лицо. Сейчас я встану. Это ничего, ничего.
Но котелок, который лежал буквально в нескольких сантиметрах от моих глаз, стал вдруг удаляться со страшной скоростью. И яркий, солнечный день вдруг сомкнулся в одну ослепительно белую точку.
... Странное дело! Встал я на удивление легко... расправил с удовольствием затекшие плечи, со вкусом потянулся. Странное дело, ведь и есть мне уже не хотелось. Совсем.
Перешагнув через уткнувшееся лицом в палую листву, нежно обнимающее обеими руками котелок смутно знакомое мне тело в прожженном ватнике,из дыр которого торчали пожелтевшие клочья ватина, я легко и непринужденно двинулся к полянке... На ней, вместо крохотного тлеющего костерка, теперь беззвучно горел высокий, абсолютно бездымный костер, вокруг которого удобно устроились мои ребятки... Турсунбаев (осколочное, брюшина), Гоглидзе (огнестрельный перелом таза), Иванов (открытая черепно-мозговая), Фишман ( гангрена нижних конечностей), Мизиев (пневмоторакс). Веселые такие... живые. Живые?!
А, все понятно. Даже как-то, знаете, забавно. С непривычки-то.
Кого ждем, бойцы?- стараясь голосом не выдать предательскую дрожь, постарался бодро проговорить я.
Да вот, товарищ военврач, еще только одного бойца поджидаем, нашего, вятского... Поджидать нам его пришлось довольно долго. Шестьдесят четыре зимы.
29 апреля. Москва. Наши дни.
В свой последний день на этой земле Леша Ивкин, почитай что, ничего не ел- а только пил. Начал он еще в поезде, и продолжал до самого Ярославского вокзала... Так, что когда он , даже не худой,а попросту тощий, со своей хилой бороденкой , нагруженный огромным абалаковским рюкзаком, выгрузился на перрон, то уже слегка пошатывался- чем и привлек внимание станционного милиционера.
Ваши документы, гражданин. Откуда и куда следуем?
Леша вполне мог сообщить стражу порядка- мол, туристы мы, приехавши посмотреть ЦУМ и Мавзолей- да только с детства врать он не привык. Улыбнувшись своей наивной, почти детской улыбкой, он честно признался:
Поисковик...
А! Тогда пошли...
Извините, товарищ сержант. Чист я! Только ТУДА еду...
Однако бдительный вокзальный янычар все же, чая поживы, проводил Лешу в комнату милиции. А вдруг? Были прецеденты... и за завалявшийся в рюкзаке патрон получали поисковики свои законные срокА, а милиционеры- не менее законную премию, тридцать серебрянников... Шучу, шучу. Сто рублей.
Когда обшаренный с головы до худых , сорок пятого размера, ног, Леша покидал гостеприимные, пахнущие мочой, страхом и нечеловеческой злобой стены милиции, то его скромный бюджет адекватно уменьшился на некую сумму, что полностью исключало горячее питание. А что? Альтернатива конечно же, была - задержание на сутки, для проверки ... но поезд, на который он собирался тем же вечером сесть, ждать отнюдь не будет.
Так что вместо завтрака купил Ивкин с горя жигулевского, и поехал на метрополитене имени Кагановича в Сокольники, где у желтенького здания с черным архитектурным фризом уже ждали его двое ВПЗР (Великий Писатель Земли Русской), точнее , один ВПЗР и один очень талантливый читатель... Знакомые Ивкина с литературного интернет-форума "В Окопах Времен".
За следующие два часа Леша ознакомился с краткой историей Сокольнического парка Культуры имени Отдыха, а ровно с его основными достопримечательностями, а именно пивной "Блинная".
Правда, блинов в ней не было, зато пиво- да. Было.
... Когда Леша, уже основательно покачиваясь, показывал своим новым знакомцам оплывшие землей окопы в старом московском парке- а его собеседники ему не верили, в кармане потертой Лешиной ветровки зазвучал телефон.
Звонили из редакции "Неглинки", где не так давно вышла его книга поисковых рассказов... Просили приехать, поговорить...
Книга, это хорошо. В родной Вятке Лешину книгу (или нет, не так, Книгу- которую он писал почти десять лет) приняли очень тепло.
Еще бы- ведь про своих, вятских написал. Про то, как восемнадцатилетние ребята - высокие, сильные- как на подбор, в десант "крупу" не брали- ушли в свой первый бой, в тыл врага... Там они и полегли.
В школе, куда Лешу пригласили на классный час, ребятки, слушая его рассказ о тех давних и страшных днях , просто откровенно плакали...
Книгу не испортила даже придуманная редакцией обложка- на которой , судя по всему, зомби грыз зубами за окровавленное плечо советского солдата...Художник, он так видел...
Правда, книга откровенно далеко не всем понравилась, ой, не всем. На сайте "черных копателей", где зарегистрировавшийся новичок сразу получал почетное звание эс-эс-мена, Лешу назвали брехуном... да кто же поверит, что можно вот так, просто, ни за что- копать и бойцов хоронить. А трофеи?!
Ведь это же все денег стоит...
Масло в огонь подлило Лешино обращение к новоявленным друзьям эс-эс: мол, это все, конечно, любопытно, все ваши зиги и хайли- но вот какое к ним вы имеете отношение, унтерменши, навоз для арийской расы?
Лешин юмор не всем понравился. Далеко не всем- хорошо хоть, что самый главный эсесовец был в реальности очкастым прыщавым вьюношем, по ночам дрочащим в туалете на портрет Гитлера...И все его страшные угрозы в Ивкинский адрес были чисто виртуальными.
... В редакции, которая гнездилась в здании некой типографии еще советских времен,Лешу тоже встретили очень хорошо. Еще бы, они имели на нем четыреста процентов чистой прибыли...Три раза тираж допечатывали!
Так что там был и коньяк, и пиво, после чего ему подсунули очередной договорчик, который Леша, как всегда, подмахнул не читая ... потом был зальчик с оптимистическим именем "Пиво-Есть!", где товарищи московские писатели тщетно пытались Ивкина накормить.
Да только он в силу своей провинциальной стеснительности опять же скромно брал с тарелки только тоненькие ломтики картошки-фри, стараясь не показать, что он голоден. Что о Вятке и вятских москвичи подумают, понимашь?
Короче, в поезд номер 010 "Москва-Псков" Ивкина можно было сдавать в багажный вагон...
...Станция Лычково лежит на четыреста шестом километре, между Валдаем и Старой Руссой, на сто восьмом километре от Бологого- что на пол-дороге между Ленинградом и Москвой...
Железная рука проводницы выдернула Лешу из сладкого сна, когда колеса поезда уже гремели по мосту через речку Полометь.
Стоянка поезда была - как обычно, две минуты. Поэтому вначале из вагона вылетел лешин "абалак", а затем и сам Леша.
Свиснув, тепловоз ТЭП70-0306 лязгнул автосцепкой и спящий поезд потянулся дальше, на запад... а Леша, в предутренней мгле, соответственно, двинулся на восток- где в сером тумане синел автобусный павильончик.
Усевшись на мокрую от росы лавочку, Ивкин оглянулся.
За прошедшее с прошлого поискового сезона время ничего не изменилось.
Все такой же островерхий вокзальчик, с полукруглым окном над входом, все так же белеет низенький бетонный заборчик, отгораживающий намек на перрон от намека на привокзальную площадь.
Все так же печален и строг обелиск над братской могилой- в которой, как солдаты, похоронены дети блокадного Ленинграда.
Леша с печалью смотрел на невысокую бетонную пирамидку...18 июля 1941 года на станцию прибыл эшелон, на вагонах которого были нарисованы огромные женевские красные кресты. По ним фашистские пилоты и целились.
Дети, отправленные в этом эшелоне, стали первой жертвой Ленинграда в войне. В июле город был ещё тих и спокоен, на фронт провожали, как и полагается, мужчин. А детей, наоборот, хотели уберечь, увезти от войны подальше... не увезли. Не спасли.
Были бы это взрослые- Леша подошел бы к могиле, положил сигаретку... а так... о, да у него карамелька в кармане? Откуда? Видно, сунул на прощанье один из добрых московских ВПЗР...вот и пригодилась конфета. Пойду, положу.
Оставив рюкзак на лавочке, Ивкин подошел к братской могиле- и тут же из-за пакгауза, шатаясь, ему навстречу выбрели несколько аборигенов...
Чисто русские люди- Амирханян, Бадиков, Горисеев, Кабанцев... уроженцы солнечного Кавказа, приехавшие воровать (зачеркнуто) покупать русский лес... уж что их заставило так поздно (или так рано, это как посмотреть?) шататься по пустынной станции?
Теперь уж и не узнать... только вот, Амирханяну показалось очень смешно помочиться на могилу русских ребятишек.
Леша, не раздумывая, врезал джигиту по его поганой горбоносой морде...
... Убивали Ивкина очень долго и некрасиво.
Культура убийства вообще почти неизвестна в России (Челидзе, Криминальная Россия)
Потом, ограбив, гости помочились на изувеченный труп и пошли к ближайшей чугунной водоразборной колонке, куда поступала вода со старинной водокачки,отмывать от крови обувь...
... На утро участковый милиционер вызвал парочку бомжей, и они за ноги утащили тело неизвестного в МУЗ "Лычковская районная больница",в крохотный деревенский морг...
Где тело пролежало положенное ему время, и было потом закопано, как неопознанное, в сколоченном из почерневших, щелястых досок бесплатном муниципальном гробу... Конечно, опознанию помог бы найденный в кармане Ивкинской куртки значок "За активный поиск" номер 547... но кому это надо? И значок выкинули на ближайшую помойку...
Эпилог.
Простите меня, братцы. Не доехал я, не поднял я вас, дорогие мои...не сумел
Ничего, боец. Это ничего. Главное, не то, что получилось- а то, что мы делали ... Что делали, и во имя чего делали ... А я думаю, что мы умерли не напрасно! И жили не напрасно. А нас- обязательно найдут. Ведь мы же совсем рядом... На солнечной поляночке...