Ночью по квартире летал большой бронзово-серебристый ночной мотылёк. Подлетал к люстрам, к свету, бился в окна, искал выход: на кухне и в зале. В итоге он вылетел на балкон; я его поймал и выпустил на волю.
В цветнике "пели-стонали" коты: этот стон у них песней зовётся. Сидели, спрятавшись в густых цветущих июльских цветах и стонали, подмурлыкивая. Может быть, таким образом разговаривали на своём кошачьем языке с русским акцентом. По их голосам их было два; наверное, кот и кошка; или кот и кот; или кошка и кошка. Потом они притихли, а я стал любоваться пышными цветами: сиреневыми и белыми флоксами; густым кустом с жёлтыми, как цыплята, большими бутонами; ромашками; ещё какими-то мелкими оранжевыми звёздочками.
Во дворе, подальше от балкона, начали расцветать бордовые шампура мальв. Скоро вся улица, каждый двор украсится их большими: белыми, розовыми, малиновыми, алыми и бордовыми бутонами.