Зная, что точность - это, что-то похожее на "вежливость королей", и, в душе презирая монархию - Злочевский опаздывал на полтора часа.
-"Господи, ну, подумаешь, что значит каких-то несколько минут, по сравнению, хотя бы с очередью за пивом?"- думал он, притворяясь спящим в электричке, чтоб не навести на себя подозрение, и мысленно посылая проклятия двум, "видавшим виды" кондукторшам.
Желая потянуть время, Злочевский попытался всхрапнуть, но тут же получив недвусмысленный толчок уголочком кирзового сапожка "прощай молодость" по ноге, вынужден был открыть глаза.
-"Что ж вы делаете, фашисты, я ж со смены..." - глупо скривился Дмитрий, желая пронять бабок подобием рабоче-крестьянского происхождения. Шутка не прошла.
-"Нет, ну вы видели этого засранца!"- закричала на весь вагон бОльшая из контролеров, видно, работавшая в года "лихой молодости" подъемщицей портового крана. - "Это он-то со смены, а я, по-твоему, голу-у-убчик, с чего?!"
Не желая вступать в дискуссию, да, и, знать, откуда, собственно, появилась бабка, Злочевский полез в карман за мелочью.
-"Подавись, сволочь!" - сквозь зубы процедил он и отвесил бабкам подобие обворожительной улыбки. "Будьте прокляты!" - мелькнуло в голове, - "Хорошего вам дня, женщины!" - Добавил Дмитрий вслух, протягивая семьдесят копеек и, считая разговор законченным.
-"Нет, Люся, ты посмо-о-отри на этого..." - не унималась кондукторша, - "Шапку нацепил, усы отрастил, а туда же, хо-о-орошего дня... Сволочь!" Женщина со всего размаху двинула Дмитрия ветеранской палочкой.
Толком не понимая, что произошло, и чувствуя легкое головокружение, Злочевский вскочил.
-"Что ж вы, гады, делаете?"- на лице Дмитрия смешивалось крайнее удивление с зачатками собственной гордости. За более чем пятилетнее катание в университет на электричке, номер со "спящим студентом" всегда "проходил"...
-"Что вы де-е-елаете?!" - подражая подруге, и отправляя мощным апперкотом нерадивого пассажира обратно на лавку, вступила в разговор Люся. -"Биле-е-еты проверяем!" - также "на распев" проблеяла она, потирая покрасневший кулачек.
-"Бабки - суперстар! Бей, зайца! Мочи, козла!!!" - послышались с задних рядов подбадривающие крики пассажиров, до которых, пока не дошли кондукторы. Злочевский побледнел.
-"Тетеньки... я ж заплатил..." - пытался протестовать Дмитрий.
-"Запла-а-атил..." - передразнила его Люся, закатывая рукав, - "Запла-а-атил...". Женщина сделала резкий шаг к нарушителю.
-"Милиция!!!" - отчего-то заорал Злочевский, сам, не веря своим ушам.
Что-то беззвучно мелькнуло в воздухе, и в этот момент, мир предстал перед Дмитрием в виде картинки его старого "Панасоника", за починку которого, после выведения тараканов не желал браться не один мастер, и разводя руками, как-то быстро покидал квартиру.
-"Заплати-и-и-л", - прошептал Злочевский, и представляя эту надпись под известным плакатом - "Родина мать, зовет" потерял сознание.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Платформа 168 км
****
-"Раздевайсь!" - голос старшего инспектора линейного отделения милиции выдавал несколько похотливых желаний, где в "списке первоочередных полезных дел" значилось: "показать этой дуре, кто в доме главный!", и, по возможности, найти заначку.
-"Чё?" - пошатываясь, не поняв вопроса, и прикинувшись дурачком, переспросил Дмитрий.
-"Снимай, дурында, пояс, и шнурки!" - повторил требование милиционер.
-"Дата выпуска?", - инспектор почесал затылок, и, как показалось Дмитрию, в тот момент паровоз на шевроне линейщика "пустил легкий дымок".
-"Чё?!" - Злочевский больше не притворялся...
-"Семен..." - обратился инспектор к кому-то за спиной Дмитрия, - "объясни мальчику..."
Играючи орудуя гаечным ключом, немного икая, и сплевывая через дыру в передних зубах, немногословный Семен быстро растолковал непонятливому Злочевскому, что на его, "лоха безбилетного - гражданском языке, дата выпуска означает год рождения". Кроме того, поднимаясь с пола, Дмитрий уже знал, что, ступая на "шаткую дорогу закона", перефразируя Семена, "нам здесь не надо кошек - мышек", надо вести себя осмотрительней. Также впадая в отчаяние, и находясь под стулом, Злочевский сделал для себя еще одно важное открытие: надо рассказывать все как можно подробнее.
-"Тысяча девятьсот семьдесят седьмой, от Рождества Христова!" - выпалил он, как новоизбранный пионер на дружинной линейке. -"Двадцать четвертое августа!". Дмитрий даже попытался улыбнуться. "Место рождения - город... Как сейчас помню, мама и папа..."
-"Семен!" - инспектор сделал какой-то жест...
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Платформа "Выселки - Левое"
Обведенная красной краской на заплесневевшей стене надпись "Слава КПСС", вероятно, обязывала вселять ужас на "всяк входящий" в помещение, и явно гармонировала, со сделанной чьим-то отчаявшемся ногтем припиской: "А Люся - корова беСрогая!" Злочевский осмотрелся. Из всех детективов, прочитанных им на нудных лекциях по логике, Дмитрий помнил, что в таких местах главное "не дать себя сломить", а посему, растопырив пальцы и, выставив вперед ногу, решил сразу перейти в наступление:
-"Здорово, уркаганы, как жизнь половая?", - и уже представляя себя Робеспьером, добавил:
-"Развлекаемся?"
Восемь пар внимательных и пытливых глаз, оторвавшись от самодельной колоды, уставились на вошедшего. В этот момент, может быть впервые в жизни, до Злочевского дошел смысл Пушкинской фразы: "...Что-то слышится родное в грустной песне ямщика...", и уже совсем зловещее "...то...раздолье, удалое, то - сердечная тоска...".
-"Интересно, а не сболтнул, ли я чего лишнего..." - подумал Дмитрий и начал пятиться.
-"Ну, здравствуй... мальчик..." - почти хором, и какими-то, как показалось Дмитрию, уж очень отеческими голосами, выдавили задержанные...
Злочевский всхрапнул, но тут же получив недвусмысленный толчок уголочком кирзового сапожка "прощай молодость" по ноге, вынужден был открыть глаза. Ужас происходящего мгновенно вернул его к реальности.
-"Бабу-у-у-лички, милые..." - Дмитрий рвал на себе карманы, рассыпая монеты по металлическому полу электрички.
-"Я все отдам, все отдам, я очень, очень люблю КПСС..." - судорожно повторял он, под удивленные взгляды пассажиров задних рядов, до которых пока не дошли кондукторы.
Зашипев, тепловоз плавно остановился у края перрона.
-"Только не к Семену!!!" - заорал Дмитрий, и, сбрасывая на ходу шапку, рванулся к выходу.
-"Бедне-е-е-нький" - тихо, "на "распев", сказала бОльшая из контролеров, видно, работавшая в года "лихой молодости" подъемщицей портового крана.
- "Это он, наверное, со смены, голу-у-убчик..." - подражая подружке, поддержала разговор Люся, пряча в вязаную варежку маленький кулачек.