Большинство Российских деревень соответствовало своему названию. Народ придумывал наиболее подходящее название селу или хутору, исходя из местных обстоятельств или условий природы. Эти названия затем закреплялись в памяти и оставались на картах первых переписчиков административных границ. Известны такие названия как Невольнево, Мертвое, Батраково, которые со временем также исчезали и уходили в вечность с изменением истории.
Деревня Тихий уголок располагалась на границах Тульской, Орловской и Липецкой областей, вдали от районных центров и больших городов. Самая ближняя к ней деревня с названием Крайнее, находилась в двух километрах восточнее по Елецкому направлению по проселочной дороге.
Деревенская жизнь протекала обычно, размеренно, скучно, с самогонным ароматом и стремлением как-то выжить в условиях социализма на больших сельскохозяйственных просторах Родины. Автолавка приезжала один раз в неделю, иногда и в десять дней. Земля сельхозназначения была включена в принадлежность местного совхоза. Поля обрабатывались совхозной техникой по поручению руководства.
Тракторист Клишин проживал в деревне Крайнее, но поля совхозные приходилось обрабатывать и возле деревни Тихий уголок.
Однажды, проезжая на своем МТЗ-80 по деревенской дороге, заметил во дворе Евдокии Малыгиной девчонку. Он знал её давно, но не думал, что та так быстро подрастет. Огненно-рыжие волосы девушки были видны издалека. Виктор остановил трактор и пошел попросить воды, чтобы напиться. Истинной причиной все же было желание пообщаться с рыжеволосой Валентиной.
- Валь, привет! Что-то я и не заметил, как ты выросла, наверное, уже и замуж собралась?
-Не туда смотрел, поэтому и не заметил... Там, Краинских девок полно, небось их обхаживаешь, поэтому никого не замечаешь.
- Не-а, раньше, хоть, вечерами в клубе собирались, а теперь, и клуб уже давно закрыли, и кино не привозят. Собирались возле дома бабки Дуси, на посиделках, а теперь и дуб старый давно сгнил, сидеть-то негде.
-Ну, не в дубе причина. Кто ищет, тот всегда найдет, -лихо ответила Валентина.
- Валь, принеси водички попить, что-то пересохло горло, как тебя увидел.
-Рано сохнуть начал! По своим краинским девкам не сохнешь? Вон, у колодца ведро стоит с водой, иди пей.
Виктор прошел во двор, направляясь к колодцу мимо Валентины, сделав шуточное движение вперед в её сторону, как бы, пытаясь обнять. Но схлопотал ответный шлепок по лбу.
-Не балуй, не бычок на ферме,- оттолкнула его Валентина.
Отпив холодной воды из ведра, Виктор остудил свой пыл и пошел к трактору.
-Многовато вчера самогона выпил, вот и сохнет, нету похмелиться ничего?- спросил Клишин.
-Иди- иди, похмелиться ему. Тебе пахать еще гектара три, не сачкуй. Вон, за домами бабки Фроси еще и не начинал.
-Много ты понимаешь?! Я заеду потом, как закончу работу.
- Наверное, самогон есть у бабки, на всякий случай, все гонят. По нашим теперешним временам бутылка самогона - это валюта в деревенских товарно-денежных отношениях. - подумал Виктор, садясь в трактор.
* * *
Жизнь у Виктора как-то не клеилась. Родителей потерял шесть лет назад. Собирали грибы в лесу. Началась гроза. Спрятались под самый раскидистый клен. Ударила молния в тот самый клен. Убило обоих сразу. Хоронили всей деревней Крайней, хотя в деревне всего-то было десять семей. Это еще тогда. Сейчас осталось четыре дома живых. Кто умер, а кто уехал в районный центр работать. Клишин оставался проживать один. Хозяйки в доме не было. Стал потихоньку в одиночестве выпивать. Раньше, хоть, родители следили, да могли остановить, надоумить. Теперь был свободен в своих действиях. Не хватало только силы воли, чтобы остановиться и стать на путь истинный - завести семью, образумиться. Выручало то, что в свое время окончил СПТУ на тракториста. Работа была всегда, но руководство совхоза строго следило за тем, кто эксплуатирует государственную технику, не всем доверяло. Виктор старался руководству на глаза не попадаться. Наряд на работу получал с утра, а затем, только бригадир его в конце дня, принимая результат вместе с агрономом, могли увидеть и оценить. Если же работа по нормам была выполнена, то его состояние, как бы, не замечалось. Виктор привык, втянулся, стал почти ежедневно выпивать и похмеляться от вчерашнего. Личная жизнь - то есть, обустройство с личной хозяйкой в доме - отпадало, по крайней мере, откладывалось на более поздний срок. Деньги в совхозе платили вовремя.
Сосед Клишина - Степан работал водителем в районном отделении "Сельхозтехника". За ним была закреплена машина ЗИЛ-130. Он возил удобрения, силос, сено и прочие грузы по району, но постоянно приезжал домой в деревню ночевать. Подработки у него были более стабильными. Снял квартиру и в городе, намереваясь там завести свою семью. Они с Клишиным были ровесниками, учились вместе, в одно время, в СПТУ. Он также поглядывал на Валентину из соседней деревни. Её рыжие волосы на расстоянии сводили Степана с ума.
Когда Степан заезжал на машине в Тихий уголок, то ему удавалось покатать Валентину к совхозному яблоневому саду и к дальнему пруду, чтобы вместе искупаться.
Мать Валентины- баба Дуся, была не против, чтобы они встречались. Парень - Степан - мужик боевой, деловой, хваткий, рукастый. Пьет, как и все, но умеренно. Может и тормоза включать, когда надо. Ей нравился. Валентине она не раз говорила, чтоб не упускала своего счастья.
Когда же в их дворе появлялся Клишин, баба Дуся настораживалась и отшивала его под любыми предлогами. Он огрызался, но уходил. Не обходилось и без того, чтобы не угостить Виктора самогоном, но лишь для того, чтобы он усвоил "от ворот- поворот". Хотя, это угощение Виктора только подзадоривало. Интерес к Валентине отходил на второй план, "змий" начинал лидировать в этом соревновании.
Однажды Клишин узнал, что Валентина со Степкой уехали в райцентр и стали там совместно проживать, сняв квартиру. Он понял, что "потерпел фиаско". Но к бабе Дусе его тянуло, по-прежнему, за похмельем. Автолавка привозила в деревню спиртное, это было дороговато. Самогоноварение преследовалось по закону, изымались аппараты, штрафовались самогонщики, выливался самогон, проводились товарищеские суды с осуждением пьянства и виновных лиц. Борьба с самогоноварением продолжалась, но бесперспективно. Все-равно, все гнали, пили, покупали, расплачивались, используя спиртное, как валюту. Можно было купить ворованное зерно от комбайна, сена для скота на зиму, вспахать огород под посадку и уборку картофеля, и много еще чего выгадать.
* * *
На другом конце Тихого уголка оставалась старая хата семьи Фроловых. Деду было около восьмидесяти лет, был глуховат. Бабке Лизе немного поменьше, но она еще возилась по-хозяйству, что-то выращивала на огороде, держала кур. Дети давно уехали проживать в город. Стариков приезжали проведывать только внуки. Старший- Василий приезжал из города по выходным, помогал что-то делать во дворе, почистить колодец, покосить траву за сараями, подправить ворота. Недавно заменил прогнившие доски на крыльце. Старики были довольны, что их не забывают. Младший внук - Олег приезжал с магнитофоном, любил загорать на пруду, бездельничал. Поскольку общаться было не с кем, он стал встречаться с Клишиным по вопросам совместных выпивок. Тот, хотя и работал в совхозе, но в свободную минуту всегда был рад составить кампанию по такому вопросу.
Пятница, середина лета, сенокос закончился, можно было выгадать время и для отдыха.
Клишин на тракторе направился в Тихий уголок. Олег приехал и что-то делал возле забора. Заглушив трактор, Виктор направился к Олегу. Тот сидел на скамейке возле куста смородины и собирал в ведро черные ягоды.
-Привет, горожанин! Трудишься?
-Да, вот баба Лиза попросила набрать ведро смородины, чтобы я взял с собой в город. Собираю.
Виктор нагнулся и с куста набрал горсть черных крупных ягод. Закинув в рот, сказал: "Хорошая закуска, только выпить нечего!"
-Погоди немного, сейчас поищу в доме. -Олег поднялся из-под куста и поспешил в сени.
Виктор томился в предвкушении выпивки, поедая смородину. Но из дома доносились громкие голоса Олега и бабушки Лизы, которая поясняла, что давно у них нет ничего спиртного.
-Автолавка давно не приезжала, будет только через три дня. Нет спиртного и у соседей. Я сама искала для растирки больных коленей, но купить не у кого. Ты еще молод, сопьешься совсем. Куда только твои родители смотрят. Вот напишу отцу, что ты становишься алкоголиком, пусть он тебя взгреет.
-Буля, ты полегче. Отцу она скажет! -ворчал Олег.
-Знаешь, есть тут еще одна бабуля-Малыгина, что на том краю деревни живет. Она хороший самогон раньше гнала, на травах, на картошке. Вкусный был, прозрачный и крепкий. Но тогда меня Валька угощала-дочка её. Теперь она уехала в город со Степаном, мне наставила рожки. Однако, судьбу самогона я не знаю. Может, по-прежнему, выгоняет? Надо бы узнать. -пояснил Виктор.
- Я подозреваю, что моя бабка Лиза встречалась с этой бабой Дуней по вопросу растирки коленей, надо проверить бабу Дуню. - сказал Олег.
Сошлись на том, что после смородины сразу направятся к Малыгиной.
* * *
День выдался хорошим, рассвет был ранним и чистым. Дождя не предвиделось. Малыгина Евдокия давно собиралась сходить за грибами. Лисички и подосиновики уже появились в лесу, да и белые, толстенькие можно было встретить на полянах среди посадок и зарослей осины и берез.
Она, долго не собираясь, по холодку, взяв в руки корзину и перочинный нож, поспешила по росе исполнять свою задумку. Хотелось заготовить грибов на засолку, да и пожарить свежих лисичек. Очень, уж они вкусны со сковородки. А стройные подосиновики с оранжевыми шапками просто сводили с ума. Не так хотелось их есть, как собирать, получая какое-то неестественное наслаждение. Да, и воздух лесной, луговой он был нужен для её здоровья. Но конституция её внешности исходила от предыдущих поколений- худоба была их родовой принадлежностью. Это устраивало всех. Не приходилось переживать, как другим, от излишнего веса, от болячек, связанных с полнотой. Дочь Валентина тоже выглядела худощавой. Это было ей к лицу.
Размышляя о своем, баба Дуня собирала грибы, а иногда попадались и ягоды клубники и костяники.
Время приближалось к обеду. Корзина и небольшая сумка уже наполнились лесными запасами. Надо было поворачивать домой.
* * *
Подъехав к дому Малыгиной, Олег и Виктор вышли из кабины трактора. Дом не запирался на замок, не было так принято в их деревне. Просто на кольцо в дверном проеме была наброшена накидка.
Олег и Виктор прошли внутрь. На просьбу показаться бабе Дуне, никто не ответил. Тогда Виктор открыл кухонный стол и нашел половину бутылки самогона, закрытую пробкой из газеты.
-Есть что-то,- сказал он, потряхивая бутылкой.
- Давай, разливай, пока её нету дома, - предложил Олег.
Они, одним махом, разделив самогон на двоих, выпили. Закусывать было нечем. Вышли на улицу, закурили. Бабы Лизы не было. Посидели на бревнах возле сарая, затем поехали по домам.
-Хороший был самогон,- сказал Олег, - она что-то добавляет из ароматных трав.
-Да, упустил я свою тёщу. Сейчас бы жил, как в раю! - воскликнул Клишин.
* * *
Во второй половине дня, я находился на работе, в прокуратуре. Раздался звонок. Начальник РОВД Курсов П.А. сообщил: "В деревне Тихий уголок совершено убийство женщины, оперативников никого на месте нет, участковый приедет позднее, поедем вдвоем?"
-Пусть, только захватят с собою судмедэксперта, когда поедут,- пояснил я.
Мы выехали на машине начальника РОВД в названную деревню. Она оправдывала свое название, так как находилась где-то на границе с соседней областью. По протяженности деревня казалась длинной, но "живых" домов в ней оставалось не более четырех. Кто сообщил в РОВД о происшествии, не могу сказать. Однако начальник уверенно привез меня к дому, где был обнаружен труп.
Старый низенький деревенский дом принадлежал шестидесятидвухлетней, одинокой худенькой женщине - Малыгиной Евдокии.
Она лежала на полу, одежда вся пропитана кровью. Ящики стола были выдвинуты. Подушки кровати откинуты. Разбросана по комнате столовая посуда. На полу были различные предметы домашнего обихода. Создавалось впечатление, что кто-то что-то искал, либо происходила борьба в доме.
-Да, это убийство, Петр Афанасьевич, надо найти двух понятых ,- предложил я Курсову, - а сам буду составлять протокол.
-Ты, давай, пиши, фотографируй, а я пройдусь по деревне.
Я стал составлять протокол осмотра места происшествия справа-налево, а затем, приступил к осмотру трупа. На одежде потерпевшей и на видных участках тела - шее, кистях рук были видны следы порезов, ориентировочно, перочинным ножом. Раны были не очень глубокие, из них ранее сочилась кровь. Ранений было более тридцати. К нашему приезду труп был окоченевшим.
Полковник Курсов вернулся через тридцать минут. К дому потерпевшей он привел молодого парня, сильно пьяного, сказав, что других жителей в деревне он не нашел. Парень молча сидел на бревне, напротив входной двери в дом. Я записал его фамилию и данные в протокол- Фролов Олег Николаевич. Курсова попросил пойти поискать второго понятого, связаться по рации и узнать, где находятся оперативные работники, либо участковый инспектор. Им предстояло работать на участке.
После ухода начальника РОВД остановился возле понятого и стал с ним разговаривать. Спрашивал, где он живет, в каком доме, где и чего напился?
- Самогон, наверное, был плохой, почему так опьянел?
- Покойная гнала на деревне хороший самогон, с добавлением каких-то трав. - ответил Олег.
- Не от этих ли трав у тебя отрыжка и голова шальная?
- Нет, на этот раз у потерпевшей самогон был без трав, но, хороший...
- Так, может она его на мухоморах настаивает?- заметил я, шутливо.
-Если хороший, то не грешно и выпить, - подыгрывая ему, сказал я.
- Не осталось ли у покойной где-нибудь еще?
- Ничего там у неё нет. - пояснил Олег.
-Да, теперь, и гнать-то самогон будет некому зачем ты её убил?
Олег, помолчав, пояснил: " Я зашел выпить, а она отказала, сказав, что ничего у неё нету. Но, я знаю, что у неё был самогон, мы его пробовали утром. Остальное где-то спрятала. Мне надо было обязательно поправить голову."
-Что же ты стал делать?- спросил я.
- У неё в корзине с грибами лежал открытый перочинный нож. Я схватил его и стал тыкать им в бок бабки, требуя самогона. Она отказывала, отмахивалась, говорила, что ничего у неё нет. Я не верил, наносил ей множество ударов в разные места, в шею, спину, руки. Сколько точно, не помню. Она упала, потеряв сознание. Я стал искать в кровати, на печи, в столе, кладовке. Однако, ничего у неё не нашел."
Было понятно, что Фролов признался в совершенном им убийстве. Его рассказ соответствовал обстановке в комнатах и множеству телесных повреждений на теле покойной.
Я, вгорячах, сказал ему, что надо было еще до нашего приезда повеситься, тогда бы и дела уголовного не было. Он схватил в открытом сарае вожжи, забросил их за стропило и стал делать петлю.
Пришлось этими вожжами связать его руки за спиной и привязать к дверной ручке до прихода Курсова.
Затем все было, как и должно было быть. Фролов был задержан за убийство и мною ему было предъявлено обвинение по соответствующей статье кодекса на основании собранных доказательств. Впоследствии его осудили.
* * *
Что же послужило причиной и условием совершения данного преступления? Таким вопросом задаются не только судьи и прокуроры в каждом конкретном случае. Это интересует всех неравнодушных граждан страны. Причиной стало отсутствие должной работы с самогоноварением, ослабленная борьба с алкоголизмом в стране. Сухого закона еще не было принято. Совершение преступления в состоянии алкогольного опьянения считалось отягчающим обстоятельством ответственности, что усиливало наказание, но, на этом все и ограничивалось. Не хватало большой профилактической работы на уровне государства. Медицинские вытрезвители наполнялись ежедневно. Народ пил, хотя, заработки были маленькие. Нужно было принимать кардинальные меры.