САЙМОН Р. ГРИН

     СНЫ ДОРОТИ

     Дороти видела дурной сон. Ей снилось, что она выросла и постарела, и дети выставили её из дома. А затем она проснулась и обнаружила, что всё это произошло наяву. Нет такого места, как дом престарелых.

     Дороти сидела в своём кресле-каталке, старая, слабая и очень усталая, и смотрела через большие стеклянные двери на внешний мир — мир, в котором больше не было ни места, ни цели для неё. Был газон и несколько деревьев, все тщательно подстриженные и выглядевшие после этого так, как будто их жизни держались на волоске. Дороти думала, что понимает, как они себя чувствуют. Двери всегда держались закрытыми и запертыми, потому что жителям дома — никогда не называемым пациентами — не разрешалось выходить наружу. Слишком рискованно. Они могли бы упасть или причинить себе вред. И, в конце концов, подумайте о страховке. Поэтому Дороти сидела в своём кресле-каталке, куда её поместили и смотрела на внешний мир, более недоступный для неё …, мир, столь же далёкий, как и Страна Оз.

     Иногда, когда она лежала ночью в своей узкой кровати, она желала, чтобы налетел ураган, и снова унёс бы её прочь. Но она больше не была в Канзасе. Её дети уверяли, что они выбрали именно этот дом, потому что он был лучшим. Просто он находился так далеко, что они не могли очень часто навещать её. Дороти никогда не пропускала прогнозы погоды по телевидению; но, по-видимому, никаких ураганов в этой части света не было.

     Дороти посмотрела вниз, на свои руки. Старые, морщинистые, покрытые пигментными пятнами. Суставы, которые ужасно болели, когда шёл дождь. Она подняла руки перед собой и повернула их вперёд и назад, почти озадаченно. "Чьи это руки?" — подумала она. — "Мои руки не похожи на эти".

     Молодая сиделка подошла и расчесала длинные седые волосы Дороти умелыми бесцеремонными взмахами. Сьюзи или Ширли, что-то вроде этого. Все они выглядели одинаково для Дороти. Весёлые молодые лица, зачастую покрытые такой уймой косметики, что было удивительно, как она не трескается, когда они улыбались. Дороти вспомнила свои собственные первые эксперименты с косметикой много лет назад. — Снова напала на бочку цветов? — сказал бы дядя Генри, пытаясь выглядеть строгим, но не сумев сдержать улыбку.

     Сьюзи или Ширли проводила щеткой по прекрасным седым волосам Дороти, дергая её голову туда и сюда, всё время весело болтая о людях, которых Дороти не знала и вещах, которые её не заботили. Когда сиделка закончила, она показала Дороти результаты своих трудов в зеркальце. И Дороти смотрела на запавшее, покрытое морщинами лицо, с тусклыми седыми волосами, стянутыми в тугой пучок на затылке, и думала: — "Кто эта старуха? Это не я. Я не похожа на неё."

     Наконец сиделка ушла и оставила Дороти мирно сидеть в кресле, с которого она не могла подняться без посторонней помощи. Хотя это не имело значения; она не хотела ничего делать, только сидеть, думать и вспоминать …, её воспоминания были всем, что у неё оставалось. Только они всё ещё имели значение.

     — Не старей, душечка, — приговаривала тётя Эм на ферме. — Это тяжкий труд — быть старой.

     Дороти не послушалась. У неё было столько возможностей поучиться у мудрой старой тети Эм и трудолюбивого дяди Генри. Но она всегда была слишком занята. Всегда слоняясь вокруг, в поисках приключений, мечтая о лучшем месте, подальше от мрачных серых равнин Канзаса.

     Однажды она видела чудесный сон, о волшебной стране под названием Оз. Иногда она вспоминала Страну Оз, как нечто реальное, а иногда вспоминала её так, как показывали в том фильме…, в конце концов, она смотрела фильм много раз, а настоящую Страну Оз видела только однажды. Было неудивительно, что иногда она их путала. Киношники сделали все ошибки, какие только смогли, неправильно изобразив множество деталей. Они не слушали её. Серебряные башмачки, настаивала она, а не ослепительно красные. Все цвета в киношной Стране Оз выглядели неправильно — слащавые, фальшивые цвета. Никакого сходства с тёплым и чудесным миром Страны Оз.

     Дороти проснулась, после дремоты в своём кресле-каталке, и вернулась в то место, которому принадлежала: в Страну Оз. Страна почти невыносимой красоты, яркой и великолепной, словно лучший летний день, по которому вы когда-либо тосковали. Огромные лужайки простирались вокруг неё, усеянные тут и там рощами высоких величественных деревьев, дающих любые плоды, которые только можно вообразить. Ряды цветов сотен утончённых, изумительных оттенков. Птицы всех видов пели всевозможные песни на деревьях и в кустах. Чудесные узорчатые бабочки трепетали в воздухе, словно ожившие лоскутки фантазии. Маленький ручеёк струился впереди между зелёных берегов, сверкая на солнце, а ясное небо было невероятно прекрасного синего оттенка.

     Дороти была немного разочарована. Когда она раньше представляла возвращение в Оз, то всегда думала, что будет огромная толпа Жевунов, ожидающих её, с флагами, и знамёнами, и песнями, счастливых снова приветствовать её. Эти удивительные люди, ростом с ребенка, в шляпах с колокольчиками по краям. Но не было никого, чтобы приветствовать её. Вообще никого.

     Дороти была поражена, обнаружив себя молодой женщиной, в элегантном сине-белом платье, в серебряных башмачках, а отнюдь не маленьким ребенком, каким она была в прошлое посещение Страны Оз. Хотя она была именно такой, какой представляла себя много лет, после того, как она перестала рассматривать своё отражение в зеркале. Она ущипнула себя и удивилась, как ясно и реально она почувствовала это. И никаких болезней и немощи.

     Она подпрыгнула и повернулась вокруг, всплеснув руками и засмеявшись, упиваясь простой радостью от лёгкости движений. И тут же она резко остановилась потому, что к ней подбежала собака, неистово виляя хвостом. Маленький чёрный пёсик с длинной шелковистой шерстью и маленькими чёрными глазками, блестевшими невероятным восторгом. Он приплясывал вокруг неё, подпрыгивал, чуть не лопаясь от радости. Дороти опустилась на колени, улыбаясь ему.

     — Ты выглядишь точно так же, как пёсик, который был у меня давно, когда я была маленькой девочкой, — сказала она. — Его звали Тото.

     Пёсик уселся на задние лапы и ухмыльнулся ей. — Потому, что я — Тото, — сказал пёс грубым хриплым голосом. — Привет, Дороти! Столько времени я ждал здесь, чтобы ты пришла и присоединилась ко мне.

     Дороти смущённо уставилась на него. — Ты можешь говорить?

     — Конечно! — ответил Тото, оживлённо почёсываясь. — Это ведь Оз, в конце концов.

     — Но …, ты умер, Тото, — медленно проговорила Дороти. — Ты умер … давным-давно.

     — Какое это имеет значение там, где речь идёт о Стране Оз? — спросил песик. — Разве ты не рада снова увидеть меня?

     Дороти взяла пёсика на руки и обняла его так крепко, как будто хотела убедиться, что никто никогда снова не разлучит его с ней. Слезы катились по её щекам, и Тото мягко слизывал их своим маленьким розовым язычком.

     Наконец она должна была отпустить его, ведь только так она могла на него смотреть. Тото отошел и серьёзно поглядел на неё, склонив голову набок.

     — Теперь ты должна пойти со мной, Дороти.

     — Куда?

     — По дороге из жёлтого кирпича, конечно, — ответил Тото. — Туда, где все твои старые друзья ждут, чтобы снова встретить тебя.

     Дороти выпрямилась и посмотрела, и, разумеется, она была там: длинная прямая дорога, простирающаяся вдаль, выложенная жёлтыми кирпичами. Теплая, масляно-жёлтая — удобная и приятная глазу. Ничуть не похожая на тот броский оттенок в кино. Дороти улыбнулась и энергично отправилась по дороге, вместе с Тото, счастливо носящимся вокруг неё. Она не сомневалась, что дорога приведет её к ответам, как это всегда бывало.

     Ярко светило солнце, в прекраснейших небесах не было ни облачка. Сладко пели птицы, прохладный ветерок ласкал её лицо и сердце Дороти было настолько наполнено простым счастьем, словно в любую секунду оно могло разбиться. Она замечательно себя чувствовала, просто шагая вперёд, разминая ноги после такой уймы времени в том проклятом кресле-каталке. Аккуратные заборы, изящно окрашенные в серо-зелёный и синий цвета, возвышались по обе стороны дороги, как она и помнила. За ними лежали огромные неогороженные поля, засаженные всевозможными растениями так, что целая страна была одной большой шахматной доской, раскрашенной в основные цвета.

     Вскоре она добралась до маленькой беседки из блестящего белого дерева, стоящей на четырёх крепких столбах, на её стороне дороги. Блестящий белый цвет был тонко расписан ярко-зелёной нефритовой и насыщенно-синей ляпис-лазурью. И там, внутри беседки, сидя за столом, находились две женщины, которых она сразу узнала: Глинда Добрая Волшебница и Злая Ведьма. Они вместе пили чай и вполне непринуждённо беседовали. Они прекратили разговор и поставили чашки, приветливо улыбнувшись Дороти.

     Она остановилась подальше, на безопасном расстоянии, и внимательно рассмотрела их обеих. Тото уселся у её ног, по-видимому, совершенно спокойный. Волшебницы выглядели достаточно милыми — две весёлые молодые женщины, которые выглядели ненамного старше, чем была Дороти. Или стала теперь. Глинда была в белом, а Злая Ведьма — в зелёном, но больше ничем они не различались. Они могли быть сёстрами. Дороти помнила, что они были значительно старше, когда она встретила их в первый раз, но в то время она была просто маленьким ребенком. Все взрослые тогда казались старыми.

     Дороти строго скрестила руки на груди и подарила обеим Волшебницам свой лучший суровый взгляд. — Всё это кажется мне, — твёрдо сказала она, — это приемлемое объяснение.

     Глинда и Злая Ведьма понимающе переглянулись, а потом сладко улыбнулись Дороти.

     — Ты была просто ребёнком, когда прибыла сюда, моя милая, — сказала Глинда. — И ты искала приключений. Вот мы и предоставили их. В таком виде, чтобы ты могла их понять. Тебе было нужно нечто, что ты хотела найти здесь.

     — Глинда играла Добрую Волшебницу, а я играла Злую, — сказала Ведьма в зелёном. — Хотя тебе, разумеется, не грозила никакая опасность.

     — То есть всё, что происходило здесь, не было реальным? — спросила Дороти.

     — Ну, — небрежно сказал Тото, — есть реальность, а есть реальность. Я всегда считал действительность очень ограничивающей. Я не мог говорить, когда я был реальным.

     — Когда ты был живым …, — медленно проговорила Дороти.

     — Да, — согласился Тото. Он подождал минуту, словно позволяя ей понять нечто очевидное. Затем он вздохнул и снова поднялся на ноги. — Смотри! Здесь появились ещё некоторые из твоих старых друзей!

     Дороти огляделась вокруг и её сердце подпрыгнуло в груди, ведь она увидела Страшилу, Железного Дровосека и Льва, спешащих по дороге из жёлтого кирпича, чтобы присоединиться к ней, машущих и смеющихся. Все они выглядели такими же, как она помнила их. Страшила всё время кренился вперёд, раздутый и бесформенный в своём синем костюме и остроконечной синей шляпе, его голова была мешком, набитым соломой, с нарисованным лицом. Она подскочила на месте, всплеснув руками и, не в силах больше ждать, побежала вперёд, чтобы схватить Страшилу и отчаянно обнять его, уткнувшись в его мягкое плечо. Он успокаивающе захрустел в её руках.

     Железный Дровосек ждал, когда она наконец отпустит Страшилу. Он целиком состоял из блестящего металла, с головой, руками и ногами, до последней унции, но она обняла его так крепко, как могла. Он осторожно погладил её по спине своими тяжёлыми руками. И наконец Лев. Он возвышался над нею, стоя на двух ногах, огромный косматый зверь. Когда Дороти подошла, чтобы обнять его, она не смогла даже наполовину сомкнуть руки. Его дыхание сладко пахло травой.

     Но, когда она наконец отступила от своих друзей, Дороти опять ждало потрясение — они подошли к беседке и приветствовали обеих Волшебниц тепло, словно старых друзей. Сердце Дороти внезапно сковал холод. Она опять скрестила руки и пронзила их всех своим твёрдым и пристальным взглядом.

     — Так, — резко сказала она. — Если они обе просто прикидывались Доброй и Злой Волшебницами, значит, вы трое просто прикидывались моими друзьями?

     — Конечно, мы были твоими друзьями, — ответил Страшила мягким шершавым голосом. — Для этого мы и были там. Оберегать тебя компанией, чтобы ты не была одинока и напугана. Так ты и смогла наслаждаться своим приключением.

     — Верно, — подтвердил Железный Дровосек. — Кукла, чтобы обнимать, металлический человек, чтобы защищать тебя и трусливый лев, чтобы чувствовать своё превосходство.

     — Минуточку, — сказал Лев. — Там было гораздо больше моей роли, чем меня.

     — Я не понимаю, — сказала Дороти, едва не плача.

     — Тогда позволь мне объяснить, — проговорил знакомый голос.

     И когда Дороти обернулась, то там, разумеется, был он. Оз, Великий и Ужасный. Чудесный Волшебник из Страны Оз. Маленький старичок, с лысой головой и морщинистым лицом, в одеждах, скроенных по моде той поры, когда Дороти была ещё ребенком. Он доброжелательно улыбнулся ей. Его улыбка была так наполнена теплом и состраданием, что она не могла не улыбнуться в ответ. Ей стало легче, наперекор себе самой.

     — Я думала, что вы вернулись в Омаху, — сказала Дороти, — на вашем воздушном шаре.

     — Это очередная часть твоего приключения, — ответил Волшебник. — На самом деле я никогда не уезжал. Я всегда здесь, в одном или другом виде.

     — Значит … вы просто играли роль, как все остальные?

     — Я — Оз Великий и Ужасный, Добрый и Милосердный, и всё остальное, каким я тебе нужен. Я — человек со всеми ответами. Давай пройдёмся, Дороти, и все сомнения рассеются.

     Дороти неохотно позволила маленькому старичку подвести её к дороге из жёлтого кирпича, и они пошли вместе с Волшебником, легко шагающим рядом с ней. Её немного беспокоило, что все её старые друзья немного отстали. Даже Тото не пошёл рядом с ней. Словно Волшебник хотел сказать ей нечто, что можно было сказать только с глазу на глаз. Или, может быть, потому что они уже знали это, как будто они разделяли некую великую и ужасную тайну, о которой ей мог рассказать только сам Волшебник.

     — Я всегда был тем, кто знает все ответы, — сказал Волшебник. — Пусть даже я не обязательно таков, каким выгляжу.

     — Когда я в первый раз встретилась с вами, я видела огромную бесплотную Голову, — сказала Дороти. — Страшила сказал, что он видел прекрасную Даму. Железный Дровосек видел ужасного Зверя с головой носорога и пятью руками и ногами, растущими из волосатой шкуры. А Лев видел Огненный Шар. Но, в конце концов, вы оказались просто старым обманщиком, человеком, скрывающимся за занавесом. Почему вы настаивали, чтобы мы убили Злую Ведьму, прежде чем получим то, чего хотели?

     — Потому что подарки нужно заслужить, а добро должно одержать победу над злом, чтобы приключение могло завершиться, — заявил Волшебник. — Ты никогда не задавалась вопросом, почему Злая Ведьма, так боявшаяся воды, держала ведро воды поблизости?

     — Это был сон, — ответила Дороти. — Вы не задаёте вопросов тому, что происходит в снах.

     — Ты не забыла, что была старой, Дороти? — мягко спросил Волшебник.

     — Да, — медленно ответила она. — Хотя теперь это похоже на сон.

     — Ты наконец-то проснулась от того кошмара и вернулась домой. Откуда ты родом. Это — хорошее место, Дороти, где хорошие вещи происходят каждый день, а день никогда не кончается. Разумеется, если ты не захочешь этого. Смотри … видишь?

     Дороти посмотрела, куда он указывал, через большую зелёную равнину перед ними. Далеко от них, две юные девушки танцевали с огромным и благородным Львом. Девочка в скромной викторианской одежде чопорно беседовала с большим Белым Кроликом. А мальчик и его Мишка счастливо играли вместе на краю огромного Леса.

     — Я знаю их, — сказала Дороти. — Но я …?

     — Конечно, — сказал старичок. — Каждый знает их и их истории. Так же, как каждый знает тебя и твою историю. Все эти дети грезили великой мечтой о чудесном месте, где происходят волшебные вещи. И некоторые авторы записали эти истории, чтобы поделиться своими мечтами с другими. Все вы, своими собственными способами, поймали отблеск этого места, этого доброго места, достаточный, чтобы прийти сюда. На мгновение вы оставили свой мир и пришли ко мне. Потому что все вы — мои дети, в конце концов все вы снова вернётесь домой.

     Дороти пристально поглядела на Волшебника. — Кто вы на самом деле?

     Он улыбнулся ей глазами, наполненными всей любовью на свете. — Разве ты не знаешь? На самом деле?

     — А это — …

     — Да. Это — Небеса, и ты никогда не покинешь их опять.

     — Я мертва, верно? Как Тото.

     — Конечно. Или, выражаясь иначе, ты проснулась от жизни в лучший сон. Все, кого ты когда-то любила, все, кого ты когда-то теряла, ждут тебя здесь. Взгляни. Вот тетя Эм и дядя Генри.

     Дороти посмотрела на дорогу, туда, где ждали четыре молодых человека. Она немедленно узнала Эм и Генри, хотя они выглядели ненамного старше её.

     — Кто это с ними? — спросила она.

     — Твоя мама и твой отец, — ответил старик. — Они так долго ждали тебя, Дороти. Иди и побудь с ними. А потом мы все отправимся в Изумрудный Город. Ведь твои приключения только начинаются.

     Но Дороти была уже далеко и бежала по дороге из жёлтого кирпича, в самой прекрасной стране, в самом прекрасном из снов.

     Перевод: Bertran

     [email protected]