Беспалько Богдан Владимирович : другие произведения.

Семьдесят два дня

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Что бы вам там ни сказали, данное произведение не несет в себе пропаганды наркотических веществ. Автор.
  
  Я пишу в состоянии сильного душевного напряжения, поскольку сегодня ночью намереваюсь уйти в небытие.
  Г. Лавкрафт
  
  Грязный и убогий номер отеля где-то в центре огромного и уродливого города. Десять часов утра, на улице дождь. Осень. Скука.
  Сегодня пятница. Сегодня шестнадцатое сентября. На Бальмонт Авеню сегодня такой же день, что был вчера. И позавчера. И за неделю до этого. Едут туда-сюда машины. Форд. Хундай. Шевроле. Форд. Линкольн. Хундай. Едут и едут. По своим делам.
  В номере отеля очень неуютно. Никакой мебели. Все стены изрисованы или исписаны. Около двери, прямо на обоях, нарисована какая-то неведомая ветка метро. Она представляет собой развилку - внизу один конец пути, а сверху два. Но сверху справа станции не указаны. Слева же красуются надписи навроде "Площадь Сатаны", "Дом культуры имени Чарльза Мэнсона", "Проспект Калигулы". На стенах написаны какие-то неведомые, непонятные имена и понятия. Где-то красуется схема странного несуразного агрегата, работающего как водяная мельница и прикрепленного к электрогенератору. Где-то нарисован причудливый лабиринт, симметричный справа и слева.
  На полу раскиданы шприцы. Героин. Разбросаны бутылки из-под водки и абсента.
  Около окна стоит кровать. На кровати лежит скрюченный, исхудавший мертвый человек. Из разреза вдоль вены на левой руке когда-то рекой текла кровь, но сейчас она уже запеклась. Даже видны точечные шрамы от уколов. Он не бледный, а, скорее, синий; его лицо пусть и ужасно худое, впалое и осунувшееся, но его синие губы навсегда застыли в улыбке. Он был счастлив. Рядом с ним лежит вытянутой формы цифровой диктофон марки "Панасоник".
  Еще два с половиной месяца назад он был богатым и, говоря с натяжкой, успешным. Ему пришло наследство от умерших родных. Какие-никакие, но деньги. И деньги немалые.
  Но всю свою дальнейшую жизненную перспективу он спустил в унитаз. На полу раскиданы шприцы. Героин. Разбросаны бутылки из-под водки и абсента.
  В углу лежит сожженная тетрадка. Черная и уродливая, но местами сохранившаяся.
  Кроме мертвеца в комнате находятся еще двое. Они сели в противоположном углу комнаты. Мистер Грэй уткнулся затылком в нарисованное метро. Из его головы росли черные, тонкие рога, и левее левого было написано: "Дом культуры имени Чарльза Мэнсона", "Парк Адольфа Гитлера". Какие-то три идущие подряд станции на левом роге мистера Грэя были объединены фигурной скобочкой и подписаны: "Ад".
  Мисс Локвелл, сидящая в двух метрах справа от мистера Грэя, уткнувшегося затылком в нарисованное метро, закуривает сигарету. Грязная и холодная комната медленно наполняется запахом ментоловых "Кисс".
  - Мистер Грэй, - сказала девушка, и, затянувшись, продолжила, - мы собрались здесь не для того, чтобы молча сидеть и смотреть на труп.
  - Вы желаете, чтобы я первым рассказал все, что мне известно? - произнес лысый, одетый в серый пиджак и черный галстук рогатый мистер Грэй, - ну ладно, я начну.
  Мисс Локвелл достала из кожаной сумочки блокнотик, черную шариковую ручку и приготовилась писать. Она была репортером новостей, а скучный и прагматичный мистер Грэй - детективом. Они заранее договорились встретиться здесь, чтобы вместе расследовать это дело. Они уже давно знали друг друга и помогали друг другу. Удивительно еще, что они не живут друг с другом и не спят друг с другом. Наверно потому, что мистер Грэй не привлекателен мисс Локвелл.
  - Итак, - начал он, - мы находимся в номере Дэйла Нильсена Сальваторе. Отец - покойный Уильям Нильсен, мать - покойная Роза Сальваторе. Сам Дэйл сейчас лежит перед нами. Молодой человек двадцати трех лет, смог промотать немалое состояние за пару месяцев, покончил жизнь самоубийством. Немногочисленные друзья отзывались о нем как о человеке, больном сильной шизофренией. Непонятно, почему они не обратились за помощью. Дэйла можно было спасти. Как выяснилось совсем недавно, он употреблял тяжелые наркотики, и преследовал при этом совсем непонятную цель.
  Мистер Грэй прокашлялся. Мисс Локвелл перехватила инициативу и продолжила.
  - Буквально вчера я расспросила друзей покойного и, как выяснилось, у него было совершенно непонятное психическое расстройство. У человека был крепкий рассудок, и здоровое логическое мышление, но ему постоянно снились сны. Каждый день. И эти сны каждую неделю повторялись. Таким образом, он видел по понедельникам один и тот же сон. И по вторникам. Но, сюжетное содержание этих снов каждую неделю менялось. Это все, что мне удалось узнать касательно его болезни. Ну, также, следует отметить, что это, вероятно, вызвано тем, что почти год назад Дэйла сбила машина. Он пролежал в больнице семь месяцев. За это время его бросила девушка - Элизабет Браун. И умер его отец. На его счет перешло немалое состояние отца, а также автомобиль - Шевроле Камаро шестьдесят девятого года. Который был продан через несколько дней.
  Мистер Грэй продолжил:
  - Роза Сальваторе училась в Кембридже. Там же гостил у друзей Уильям Нильсен. Поженились они уже здесь, в Чикаго. Дэйл отучился в колледже, и ему очень повезло с работой - отец по договоренности устроил его в городской федеральный резервный банк. Пока он лежал в больнице, его сократили. Дэйл уже сам устроился на работу в "Кей-Эф-Си" помощником менеджера. Два месяца назад он был уволен - он просто перестал ходить на работу.
  - Роза Сальваторе умерла от рака через семь лет после рождения Дэйла. Мальчика растил заботливый отец. В семнадцатилетнем возрасте он познакомился с Элизабет - его будущей девушкой. Но она вскоре бросила его. Вроде бы потому, что нашла себе другого. Это все что мы знаем, так?
  - Да, - произнес мистер Грэй, - мы вместе прослушаем диктофон покойного Сальваторе.
  Грэй встал, медленно подошел к мертвецу и взял диктофон. Положил прибор на край кровати и нажал на "воспроизведение". Мисс Локвелл перевернула листочек блокнота, приготовившись писать материал.
  Послышался хриплый голос.
  "Приветствую того, кто это слушает. Мое имя - Дэйл. Если вы слушаете эту запись, то я вполне уверен - вы уже знаете, что именно вы слушаете.
  В углу комнаты лежит дневник. Там написано почти все то, что я расскажу вам. Сжег. Сжег потому, что медиафайлы популярнее. Да и просто хотелось поговорить перед смертью.
  Я знаю, вы думаете, я очередной кретин, свихнувшийся из-за девушки. Да, Элизабет была всем для меня. Я очень жалел о том, что навсегда потерял ее. Но, это было давно. И умру я не из-за этого. Совсем не из-за этого. Как это глупо, каким же идиотом надо быть, чтобы убивать себя потому, что тебя бросила девушка.
  Нет. Я чувствую, что сделал в своей жизни все, что мне от нее нужно. Кому-то нужно заработать кучу денег. Кому-то оттрахать всех, до кого дотянется. Китайцы хотят делать детей. Буш хочет мочить Ирак. Курт Кобейн хотел играть рок. Каждый чего-то хочет в этой жизни. Я хотел досмотреть свои сны.
  И о да, вы знаете, что я хочу вам сказать! Я хотел досмотреть свои сны. Не думайте, что я идиот, что я помешался на чем-то! Вы отлично знаете, кто я такой, и что за сны я вижу! Если вы - следователь, вы наверняка спросили моих друзей. Если вы обычный интересующийся человек, вы уже использовали интернет-поиск и прочитали про меня! Иначе, зачем вы слушаете эту запись без надлежащей теоретической подготовки?
  Я скоро умру. Это неизбежно. Я не боюсь смерти. Да, любой человек сказал бы, что не боится, так как он "выполнил свое предназначение". Я выполнил его. Мне трудно сказать, хочется мне жить, или нет. Просто... я скучаю по Беатриссе. У меня кончились деньги. Кончился героин. Я скоро умру. Да и не только это. Узнаете дальше.
  Мне не страшно.
  Да и я уже ничего не могу сделать со всем этим.
  От вас, слушатель, мне абсолютно ничего не нужно. Вы для меня - пустое место. Обыватель. Очередной серый, скучный, нахрен мне не нужный, обыватель. Но, если вы хотите понять ход моих мыслей, понять что-то, что не понял я, то вы должны поверить каждому моему слову. Или думайте, что, либо этот мир такой ненормальный, либо это я идиот, но идиот с весьма незаурядной фантазией.
  Я ничего не придумывал.
  Я просто не мог такого придумать".
  Мистер Грэй сделал небольшой перерыв - у него сломался карандаш. Ему нужно было конспектировать эту запись несмотря даже на то, что диктофон все равно будет взят им в полицию.
  "Итак,
  Неделя I
  Понедельник.
  Сегодня я сделаю первую запись. На самом деле сегодня вторник, но запись я делаю за вчера. Со мной произошло что-то неладное. На работе не произошло ничего необычного. Мне даже не пришлось стоять за этой дерьмоподобной кассой. После смены поехал домой. Вышел из метро. Когда переходил дорогу, меня чуть не сбил грузовик. Чуть не сбил. Грузовик. Да, я вспомнил, как меня сбила машина. Старый "корвет". Меня бросила Элизабет. Отец умер.
  Я ничтожество.
  Я никому не нужен. Черт, звучит по-идиотски, словно я - очередной малолетний кретин. А ведь в чем-то я прав: жизнь несет меня вперед, а я еще совсем недавно был ребенком. Совсем недавно я еще кого-то любил, а теперь... теперь некого! Все умерли.
  Грузовик...
  Так вот, вроде бы для обычного человека это все не повод так сходить с ума. Не повод заводить дневник. Но у меня другая причина. Я видел сон. Он был такой... реальный! Я чувствовал себя в нем, я полностью контролировал себя, пока спал.
  Я оказался посреди пустыни. Такие есть на юге Америки. Была ночь, но я не видел на небе ни звездочки. Рядом со мной стояла девушка. Она была необычайно красива, чем-то она напомнила мне Элизабет. Она немного странно двигалась: ее движения были чуть несуразными, и, когда она шевелила какой-нибудь частью тела, я слышал слабое жужжание. Как будто эта девушка механическая. Но от нее исходило какое-то умиротворение.
  Я ясно помню каждую ее фразу. И я отлично помню, что я стеснялся заговорить с ней первым.
  Она сказала:
  - Здравствуй, Дэйл. Не пугайся меня. Я - Беатрисса.
  - Привет... - сказал я, немного растерявшись.
  - Не бойся меня, я никогда не сделаю тебе ничего плохого. Я безобидна для тебя. И я не только не могу причинить тебе вред. Я не хочу делать этого.
  - Хорошо, Беатрисса.
  - Пойдем со мной? Я отведу тебя куда-то...
  - Это далеко?
  - Не ближе чем небо. Не дальше чем длительность и десятка твоих снов.
  Странная фраза. Но я пошел за ней. Она повела меня по пустыне. Мы шли вперед, я слышал жужжание, которое сопутствовало каждому ее движению.
  - Беатрисса, кто ты? - я спросил ее - этот вопрос мне долго не давал покоя.
  - Я... я - всего лишь плод твоего воображения. Не удивляйся. Я действительно лишь у тебя в голове. Ты видишь сон.
  Мы пошли дальше. Я точно помню. Этот путь по пустыне занял очень много времени. Мы шли и шли, вперед и вперед. Но мы с ней почти не разговаривали - я стеснялся этой девушки. Она... она знала обо мне все! Я не знал этого, но чувствовал.
  И вскоре мы пришли.
  Я всю дорогу смотрел, как дурак, лишь под ноги. Беатрисса попросила меня посмотреть вверх.
  Передо мной стояла высоченная башня. Она своей вершиной уходила далеко в черное небо и растворялась где-то там. Она была похожа на колонну, держащую небеса. Я смотрел и смотрел на это чудо архитектуры, а Беатрисса стояла и ждала, пока я насмотрюсь. Потом, видимо, у нее лопнуло терпение, и она сказала:
  - Дэйл. Нам нужно идти дальше.
  Мы пошли к этой башне. Девушка вела меня прямо к двери. Я увидел рядом с башней какой-то сарай. Или крошечный дом - я не смог разглядеть. Беатрисса сказала, все также ведя меня за руку:
  - Нет, Дэйл, нам туда не нужно. Нам надо в башню, наверх.
  Мы зашли внутрь. Там спиралью поднималась лестница. Вверх и вверх, все выше и выше. Мы медленно пошли по ней.
  - Беатрисса, скажи мне, пожалуйста, кто именно ты такая? Я понял, что ты плод моего воображения. Но... я тебя где-то видел? Почему твои суставы жужжат, будто это какие-то механизмы?
  Она открыла рот и хотела что-то сказать. Но вместо голоса я услышал будильник.
  Семь утра.
  Пора на работу.
  
  Вторник.
  Дорогой дневник. Я, кажется, схожу с ума. Мне опять снился сон. Нет, не башня и не Беатрисса. Но... по ощущениям он был такой же. Такой же реальный.
  Как прошел день? Да, он был очень тяжелым и унылым. Все утро пытался осмыслить то, что приснилось ночью. Весь день сидел на работе, потом стоял у касс вместо какого-то ленивого урода, взявшего отгул. Приехал домой, записал позавчерашний сон. Сейчас же я лежу в кровати, курю Мальборо. Как-то неуютно. Раньше в ней рядом со мной лежала Элизабет. Может, найти себе девушку?
  Нет, после Элизабет мне как-то, что ли, неудобно это делать. А общаться с девушкой только ради секса - это отвратительно.
  Весь день идет дождь. Как бы подбивает меня на то, чтобы разрыдаться от отчаяния. Смотрю в окно. Отвратительное Маршфилд-авеню. Шумно, постоянно что-то ездит по чертовой улице. Надо купить себе дом.
  Ну, так вот, что это был за сон.
  Я оказался на борту большого и красивого корабля. Это был бриг. Вроде бы, на паровом ходу и с парусами. Команда его была очень интересной - я поговорил с некоторыми из них, и мне стало известно, что они никогда не видели своего капитана.
  Вода вокруг была красной, как кровь. На черном ночном небе не было видно звезд.
  Мы плыли все дальше и дальше. Я не понимал, куда. Когда ко мне подошел один из команды, я заговорил с ним:
  - Здравствуйте, я Дэйл.
  - Я Симпсон, - ответил грубый моряк.
  - Куда плывет этот корабль?
  - К краевой точке.
  - Куда? - не понял я. Что за краевая точка?
  - Неважно.
  И он ушел. Очень странное ощущение. Мне кажется, я где-то уже встречался с этим кораблем. Возможно, читал. Но я не помню...
  Они ловили рыбу в этой ярко-красной воде. Ничего не поймали. Мне вроде бы было интересно. Я сидел с ними, они молчали.
  Потом я проснулся. Проклятый будильник. Опять пора на работу.
  
  Среда.
  Да, я точно схожу с ума! Не иначе как. Очередной сон...
  Днем я опоздал на работу, и то, вместо того, чтобы заниматься делом, сидел и читал каталог недвижимости. Вроде бы неплохие квартиры в новеньком спальном районе, где-то в южной части города.
  Ушел с работы раньше, чем надо. Начальник ругался. Я позвонил продавцу квартиры. Съездил, посмотрел. Понравилось.
  Теперь осталось заняться формальностями. Вообще старую квартиру можно и продать. А пока дела не утрясутся, жить в отеле. Где-нибудь, где тихо. Вещей у меня очень мало, в комнатах пусто. Дам объявление в интернете, сам пока буду бегать по инстанциям, и так далее. В задницу эту работу.
  Я специально записал это в дневник. Еще одно судьбоносное решение, принятое от скуки.
  Сон.
  Он был таким же настоящим, реальным...
  Я очутился в подземелье. Оно было каким-то странным.
  Это было что-то вроде шахты. У меня в руках был фонарик, так что я мог отлично все рассмотреть. Внизу была темно-коричневая плитка, выложенная в виде орнамента. Стены были очень странными. Местами там была кирпичная кладка, местами вместо нее вообще была утрамбованная земля. Потолок был преимущественно каменный, сделанный из полуколец-арок, скрепленных друг с другом чем-то вроде бетона. Не понимаю почему, но мне здесь было не по себе. Было страшно. Словно я чувствовал опасность.
  Каждое мое действие отдавалось гулким эхом.
  Иногда коридоры поворачивали. Иногда были развилки. Я начал думать, что я в каком-то лабиринте.
  В темном, страшном и непонятном лабиринте.
  И, как и вчера, я чувствовал, что где-то уже соприкасался с этим. Это было знакомо. Какая-то видеоигра. Не помню, какая...
  Я шел и шел вперед.
  Вдруг за углом послышались шаги. Словно топот детских ножек, семенивших по подземелью.
  Мне стало очень страшно.
  Что это там?
  Существо приближалось. Что бы это ни было, я хотел его увидеть.
  Еще немного, и оно покажется из-за угла!
  Будильник. На работу...
  
  Четверг.
  Да, снова сон.
  Днем мне позвонили. Старую квартиру купили. Потом снова позвонили. Новую продали мне. Пока поживу в отеле, пока не утрясу дела с пропиской и документами.
  На работу не пошел.
  Сон.
  Я оказался в поезде метро. Ну, я очень часто езжу в метро, так что этот сон мне более-менее понятен - я знаю, чем именно он навеян.
  Дорога между станциями занимала в среднем по полчаса. Сами станции были крайне странными. Я никогда и нигде не встречал таких названий.
  Я проехал всего три станции: "Кладбище музыкантов-самоубийц", "Институт художественного садизма" и "Проспект Калигулы". На этих станциях я совсем не хотел выходить - как будто что-то во мне было против этого. Я просто сидел, смотрел на входивших людей.
  Знаешь, ведь очень часто в метро можно встретить стареньких бабушек. Они подолгу сидят в поезде, выходят, пересаживаются, снова подолгу сидят, снова выходят и снова же пересаживаются. Катаются. Просто так. От скуки. Я тоже катался, просто так. Сидел и смотрел, кто заходит.
  Люди были такими забавными.
  На "Кладбище музыкантов-самоубийц" заходили чертовы бледные готы с перерезанными венами или простреленными головами, уставшие наркоманы-рокеры с ножами в сердце. И прочие... На станции "Институт художественного садизма" садились маньяки и психи. Как ни странно, они вели себя вызывающе, орали друг на друга, даже дрались. Но меня как будто не замечали. На "Проспекте Калигулы" почти все вышли. Зашло лишь несколько странных людей. И все.
  Я сидел и смотрел на них.
  Но потом снова зазвонил будильник"
  Мистер Грэй внимательно осмотрел ветку метро, нарисованную на стене. Внизу, перед развилкой было написано: "Среда". Потом, после развилки, слева по очереди шли названия станций: "Кладбище музыкантов-самоубийц", "Институт художественного садизма", "Проспект Калигулы". За ними следовали: "Банк", "Парк Адольфа Гитлера", "Дом культуры имени Чарльза Мэнсона" и еще несколько станций.
  Мистер Грэй достал из внутреннего кармана пиджака свернутый пакетик, развернул его. В пакетике был сэндвич.
  Он устроил себе небольшой перерыв.
  Мисс Локвелл закурила вторую сигарету, позвонила сестре на мобильный, и потом долго смотрела в рот мистеру Грэю. Вскоре пауза прекратилась, детектив снова включил диктофон марки "Панасоник".
  
  "Пятница.
  Дерьмо! Ненавижу!
  Новая квартира оцеплена полицией! Мне продали квартиру, уже принадлежащую кому-то. Обманули. Ублюдки.
  Полмиллиона долларов - в жопу!
  Да и действительно, пошло оно все.
  Мне хватит денег, чтобы прожить еще пару лет. Что-нибудь придумаю. Надо найти нормальную, прибыльную работу. Оклад в пятьсот долларов меня не прельщает.
  Пойду и докурю оставшуюся треть пачки.
  Прошло полчаса, мне полегчало. Отвратительный день. Руки трясутся от злости, почерк очень кривой. Ну да ладно, копы все-таки пообещали поймать мошенников.
  В конце концов, этот дневник я завел не для того, чтобы говорить в нем, как мне дерьмово. Сегодня суббота, я должен написать то, что было в пятницу, а не то, что было сегодня.
  Вчера я был такой счастливый, радостный. Ждал, что мне позвонят и скажут: "квартира ваша". Конечно же, я опоздал на работу. Опять выговор от начальства. А вечером даже немного выпил. Достала скотская работа. Купил литр "Хейнекена".
  Сон.
  Странно, в этом сне меня постоянно мучило дежавю. У меня было странное чувство - я никогда не видел ничего подобного, но я как будто бы помнил это. Словно мне это уже когда-то давно снилось. Или это было в прошлой жизни. Никогда не верил в Бога, но это... Это как-то заставляет меня пересмотреть свое мировоззрение.
  Я оказался в лесу. Под ногами тропинка. Вокруг сине-зеленая трава и хвойные деревья. Деревья довольно далеко друг от друга - это позволяло смотреть вдаль, где, метрах в семистах все было застелено туманом. Я постоянно слышал неотчетливые голоса и песни. Мне казалось, что люди, чьи голоса я слышал, праздновали что-то. Но я не видел никого.
  Я шел минут двадцать - точно помню - у меня была кожаная куртка, а в кармане был мобильный телефон. Я постоянно смотрел по нему время.
  Небо. Были сумерки. Но по часам было пять часов вечера. Белые ночи.
  Мне временами было холодно.
  Я шел и шел вперед. Тропинка перешла в очень широкую дорогу, сильно заросшую травой. Я с трудом проделывал весь путь. Я услышал где-то вдалеке плеск воды. С каждой минутой этот плеск был сильнее и сильнее.
  Наверно, я приближался к какому-то водопаду. Я не знал. Я шел вперед.
  Горизонт был скрыт за верхушками деревьев - впереди лес был довольно густой. Дорога шла и шла все вперед и вперед, пока не свернула вправо. После поворота она стала намного уже. А слева показался обрыв. Внизу текла река. Справа же была скала - сама дорога опускалась, и эта скала тем самым поднималась относительно меня все выше и выше.
  Я видел, что тропинка в самом низу спуска становится вровень с рекой. С каждым шагом плеск воды становился все громче. Я остановился посмотреть время, и почувствовал ногами вибрацию земли.
  Я хорошенько запомнил свою одежду. На мне была коричневая куртка, местами кожаная, местами из какого-то непонятного мне материала. Не разбираюсь в тканях. На мне были широкие камуфляжные штаны и ботинки "Камелот". Очень удобно.
  Я спустился вниз, и перед моими глазами возникла непередаваемая картина. Тот плеск воды, превратившийся в шум, издавался водопадом. Вода проходила через плотину, и с грохотом мчалась вдаль, принимая форму уже упомянутой мной реки.
  Рядом с этой плотиной стоял дом.
  Я поднялся по лестнице, перешел по плотине на другой берег. Оказался рядом с домом. Заколоченные окна, дверь на огромном замке. Метрах в ста от дома перпендикулярно реке была крохотная деревня из шести домов. Таких же заколоченных и покинутых.
  Будильник. Пора на работу...
  
  Суббота.
  Сны все продолжаются. Наверно, я схожу с ума.
  Надоели эти психозы, эти нервы, это дерьмо. Все надоело. Живу в отеле. Снял небольшую комнату. Немного неудобно, но ничего.
  Больше я никогда не пойду на работу.
  В субботу я всю ночь играл в компьютер. Просто так. Надо хоть чем-то занять себя. Хоть чем-то отвлечься от этого раздражения. Лег спать в пятом часу.
  Приснилось нечто странное. На мне был серый пиджак, на голове у меня была шляпа. Я был в банке, где когда-то работал. В городском федеральном резервном банке.
  Со мной было несколько человек, одетых точно также. Я подумал, что мы были гангстерами. Наверно, так оно и было. Всего нас было шестеро. У двоих были "томми-ганы", еще у одного был пистолет. Мы грабили банк.
  Работники банка были очень перепуганы, эти люди были мне незнакомы. Я даже пригрозил некоторым из них. Самое странное - вроде бы все были одеты так же, как одевались люди в тридцатые годы. Но сам банк выглядел так, будто действие происходит сегодня. Компьютеры, мобильники... Причем главарь дал мне задание - собирать у всех эти самые мобильники. Сейф же был электронным, и никто не мог взломать его. На какой-то момент, мне показалось, что к сейфу просто не идет электричество.
  Но вскоре я проснулся. Мне позвонили из полиции, потребовали приехать в участок по делу о квартире.
  Вот и написал все, сидя в участке, ожидая в очереди.
  
  Воскресенье.
  Как забавно. Они нашли виновных, и скоро будет суд. Но мне деньги не вернут. Ублюдки.
  Сижу в кафе, вспоминая отвратительный вчерашний день. Проснулся в час дня, в два уже был в участке. И до восьми вечера проторчал там! Как отвратительно. Просрал воскресенье...
  В любом случае, сон был очень интересным...
  Я в борделе... За окнами - черная пустота. В комнате стоит старая уродливая кровать, на потолке висит лампочка, освещающая все вокруг. Стены - просто кирпич. Кое-где висят плакаты и постеры. С музыкантами-самоубийцами.
  В комнате только я. Я пробыл там один недолго - скоро туда зашла девушка.
  Как зовут ее, я так и не узнал...
  Она была очень красива - светлые волосы, миловидное личико. По ее вызывающей одежде я понял, что она - проститутка. Первая же фраза, которую я от нее услышал, была такова:
  - Сегодня секса не будет - ты не принес деньги.
  В ответ мне нечего было сказать, я просто стоял и молчал.
  - Ну что ты? Секса, может, и не будет, но поболтать с тобой, красавчик, я не против...
  - Поболтать?...
  - Ну да. Или ты предпочитаешь более благородных особ? - начала она, - Да ладно тебе, Дэйл, расслабься, давай поговорим!
  Она тоже знала, как меня зовут.
  - Ну... хорошо...
  - Обязательно принеси мне деньги в следующий раз, - сказала она, водя ногтем указательного пальца по моему лицу, - обещаю тебе незабываемые ощущения...
  - Это обязательно? Получать незабываемые ощущения.
  - Странный ты. Вроде мужик, а секса не хочешь.
  - Не хочу. Зачем он мне? Что в нем полезного для меня?
  - А в чем ты измеряешь эту "полезность", Дэйл? У тебя нет жены, нет даже девушки. С членом у тебя все в порядке. Только не говори мне, что ты весь такой правильный христианин, ищущий дзен через болтовню с такими, как Беатрисса? И что мотивируешь все словами "общаться с девушкой только ради секса - это отвратительно".
  Меня передернуло.
  - Беатрисса внушает мне доверие.
  - О да... Внушает доверие... Все ее слова, что ты услышишь - чистая промывка мозгов. Она вообще робот! Что она может понимать?
  - А что ты можешь рассказать мне? Умного.
  - То, что Беатрисса несет бред. Не слушай ни единого ее слова. Пойми, она будет лишь подговаривать тебя на самоубийство, на борьбу против всех людей в мире. Даже против того, чтобы ты себя по имени называл. Это опасно! Живи в реальном мире!
  В реальном мире...
  Реален ли реальный мир?
  Он больше похож на "матрицу". На сон. Мне вообще постоянно кажется то, что этот мир нам надвинут на глаза. Как иллюзия.
  Не знаю, что произошло со мной. Я испытал какую-то неприязнь. Какое-то смятение.
  Я проснулся..."
  Мистер Грэй немного оживился - встал, походил. Его сотрудница закурила еще одну сигарету. Она очень много курит.
  Мистер Грэй даже открыл дверь и ненадолго вышел.
  Но вскоре все продолжилось. Голос Дэйла был немного спокойнее. Видимо, он поставил запись на паузу и передохнул...
  "Так вот, что же должно следовать за первой неделей?
  
  Неделя II
  Понедельник.
  Сраный будильник. Такой сон испортил...
  Я понимаю, что Беатрисса - всего лишь плод моего воображения, но... она мне чем-то очень нравится.
  Именно она мне и приснилась. Все то, что было на прошлой неделе, в прошлый понедельник. Снова башня посреди пустыни. Мы поднимались по ней, начиная с того места, где остановились неделю назад.
  Что было днем? Да ничего. В задницу работу, сидел в кафе и слушал музыку. Так весь день бы и просидел там, но деньги на кофе кончились. Потом мне позвонили - у знакомого намечается празднование дня рождения. Мне определенно нужно развеяться.
  Беатрисса поначалу была встревожена.
  - Что она тебе говорила? Я, конечно, понимаю, что это не мое дело, но ты мне очень дорог...
  - Она хотела, чтобы я не слушал тебя.
  - Что я несу бред... - Беатрисса села на ступеньку, закрыла белоснежное лицо руками, - Я не умею плакать, но очень хочу. Я... Дэйл, я что-то чувствую к тебе. Я привязана к тебе.
  Неделю назад она была такой уверенной в себе. Такой живой. Она вела меня за собой. А сейчас...
  - Беатрисса... Это не стоит твоего внимания. Ты, пусть и плод моего воображения, но ты мне очень интересна. Она же для меня никто. Кукла. Ну, знаешь...
  - Спасибо... - Беатрисса встала со ступенек, и медленно пошла вверх, держа меня за руку, - я... я просто боюсь ее. Очень. Пожалуйста, не слушай ее. Она... она не понимает меня. Она видит во мне врага.
  - Но... почему?
  - Она тоже плод твоего воображения. Знаешь, у каждого человека в голове звучат голоса. Они дают советы, иногда неправильные. Они даже сами спорят друг с другом.
  - Голоса-мысли?
  - Что-то в этом роде. Она - один голос. А я - другой. И мы обе в твоей голове, Дэйл.
  - Наверно, это жаль, что ты - всего лишь плод моего воображения.
  - Посмотри на это иначе. Возможно, я более реальна, чем сама действительность. Ты чувствуешь мою руку, слышишь мой голос, видишь меня, чувствуешь меня. Также как и то, что вне твоих снов.
  - Но они... реальны...
  - А что по-твоему реально? Реальность относительна. Этот мир, в котором ты живешь, это лишь иллюзия. Такая же, как этот сон... И посмотри на людей вокруг тебя. Тех, что идут каждое утро на работу. Они тоже... лишь в твоей голове. Они - тоже голоса.
  Некоторое время мы шли молча, я пытался переварить то, что сказала мне Беатрисса. Потом, пытаясь восстановить беседу, я спросил ее:
  - Расскажи мне о себе. Ведь у тебя должна быть какая-то история.
  - Она, конечно, есть. Но тебе самому решать, реальность это или вымысел. В-общем, я не стану говорить тебе год моего создания. Скажу лишь, что ты намного старше меня. Люди...
  Беатрисса сделала небольшую паузу и продолжила:
  - Люди... Венец природы. Подобные Богу. Сделанные им самим, - Беатрисса вздохнула и продолжила,- Дэйл, давай проанализируем наше общество. Как оно развивается? Скачками. Идет подъем нравов, потом спад. Потом снова. Это отображается и на техническом прогрессе. В определенный момент этот прогресс достиг своего пика. Дэйл, ты даже представить себе не можешь лица тех программистов, кто с помощью программного кода смогли создать искусственный интеллект. Сначала это была лишь программа. Ее суть была такова. Искусственный интеллект почти всегда был отключен. Мне показывали эту программу. Она работала на обычном "Виндовс". Там было окошко со статусом. Статус "Выключен". Пока он был выключен, можно было самому изменять скорость его мышления, загружать в него оцифрованные произведения искусства. Даже общаться с ним. Загружать в него текст с сообщением.
  Беатрисса немного подождала, а затем продолжила:
  - Вот такой подъем нравов. И, что самое интересное, поменяв статус с "Выключен" на "Активирован", можно было видеть на схематической графе то, как он развивался. Он сам для себя изобретал речь, на которой проще мыслить, придумывал свою систему ценностей. Изучал человеческое искусство, придумывал свою алгебру, свое программирование. В определенный момент он, не изучая христианство, начинал верить в Бога. А через некоторое время искусственный разум самоуничтожался. Статус "Мертв".
  - Почему?
  - Он познал нечто. Какую-то важную жизненную истину. И уничтожился. Люди использовали этот искусственный интеллект для внимательного изучения самих себя. Постоянно запускали этот интеллект и смотрели. Для упрощения изучения изобретали новые и новые программы, отображающие его состояние. Создавали новые шедевры искусства. Действительно стоящие картины, книги, фильмы, компьютерные игры, аниме, стихи... И давали этому искусственному разуму на "проверку". Одобрит или не одобрит. Люди тогда уже были беспечными существами, занимающимися лишь искусством и общением. Они изобрели для упрощения жизни сложную систему роботов-уборщиков, роботов-водителей, роботов-ремонтников... Конечно же, искусственный интеллект в них не внедряли. Но вскоре эта прекрасная программа появилась в каждом доме.
  Небольшая пауза. Беатриссе было трудно говорить.
  - А затем... спад. Другая сторона спирали. Искусственный интеллект впервые внедрили в робота. Специально его мышление сделали очень медленным, чтобы он не уничтожался через пару минут после создания, как старые версии искусственного интеллекта. Мышление, развитие, сделали по скорости таким же, как у человека. Вот так и появились мы. Так и появилась я.
  - Ты... ты выглядишь совсем как человек!
  - Нас делали такими. Во время спада нравов человек меняется на существо в корне противоположное. Нас делали такими. Для того, чтобы с нами могли заниматься сексом. Нас отправляли на войны вместо людей. Нас заставляли драться друг с другом, для транслирования по интернет-телевидению. Нас убивали просто так. А мы... мы были созданы по образу и подобию людей - Дэйл, нам всем очень страшно было умирать! Секс не доставлял нам удовольствия. Мы хотели какого-то духовного развития. А не эксплуатации. И я... в-общем я здесь, в твоей голове. Не знаю, почему. Но ты - ты живешь в то же время, как и я. Ты чувствуешь что-то, что чувствую я. Мне очень приятно общаться с тобой. С представителем того поколения людей, того времени... Времени, когда не машины, а люди попадали в Рай.
  Будильник. Чертов будильник! Он лишил меня Беатриссы!
  Выбросил его в окно.
  Потом долго смотрел туда, не попал ли я в кого.
  А сейчас... Думаю, что я увижу корабль. Ведь вчера мне приснилась Беатрисса.
  
  Вторник.
  Да, так и было. Мне снятся одинаковые сны.
  День провел восхитительно - день рождения друга, алкоголь, девушки...
  Я не знаю, чем это вызвано, но сон был значительно ярче, чем неделю назад. Как и ожидалось, приснился мне корабль. Перед сном я был очень пьян, но на удивление, это не замечалось во сне.
  В небе я увидел звезды. Яркие, красивые звезды. В прошлый раз их не было... Они белоснежной россыпью устилали все небо, до самого горизонта. Вода была такой же ярко-красной, словно кровь.
  Было такое ощущение, словно я испытывал что-то новое. Трудно сказать: словно этот сон был еще реалистичнее, чем те, что я видел. Эти звезды...
  Еще я начал ощущать запах того, что здесь вместо воды. Кровь. Мне стало душно.
  Я подошел к единственному знакомому на этом корабле - Симпсону.
  - Чего ты стоишь без дела?! - спросил он и вручил мне винтовку.
  У меня кружилась голова, не только от запаха крови, но и от качки. Корабль сильно раскачивался на волнах. И я понятия не имел, зачем Симпсон всучил мне ружье.
  Я долго сидел на корточках у мачты, пытаясь собраться с мыслями и с силами, чтобы подняться и спросить кого-нибудь о том, что же происходит. И, стоило мне подняться, спрашивать уже не пришлось - я и так все понял: из воды поднялось и ударилось о борт огромное щупальце.
  Моряки начали кричать "Спрут!" и кидаться на него с топорами.
  Вскоре из воды вылезло второе щупальце. Незамедлительно за ним последовало и третье. Корабль лишался мачт, а паруса рвались, словно бумага. Через пробоины трюм заливало кровью.
  Из воды вылезла голова. Только я начал в нее вглядываться, в эту чудовищную пасть, в эти гигантские бездушные черные глаза, как я почувствовал мощный толчок - меня ударило одно из щупалец. Я упал на палубу.
  Потом это щупальце ударило меня сверху.
  Я проснулся.
  Проснулся ли я от того, что во сне я умер? У меня возник новый вопрос к Беатриссе.
  
  Среда.
  В мою жизнь прокрадывается скучная, унылая бытовуха. Уже который день не происходит ничего. Одни и те же лица, одни и те же действия. Просыпаюсь, иду в кафе, записываю сон, копаюсь в интернете в поисках того, чем навеяны мои сны. Или ищу тех, у кого есть какое-то расстройство, схожее с моим. Потом снова в кафе и возвращаюсь в гостиницу спать.
  Да, я совершенно точно уверен, что это все психическое расстройство. Не скажу, что оно мне не нравится - Беатрисса уже многому научила меня, и в чем-то я даже привязался к ней.
  Но все-таки это психическое расстройство.
  Сегодня перечитал дневник заново. Вспомнилась странная фраза Беатриссы: "Не ближе чем небо. Не дальше чем длительность и десятка твоих снов". Что бы это могло значить? Вроде бы, мы поднимаемся по этой бесконечно идущей вверх башне. Она ведет меня куда-то, что дальше неба.
  Но что это за десяток снов? Что она имела в виду? Через десять снов это все прекратится? Тогда получается, записанный сегодня мною сон будет последним. Но, по-моему, она еще много чего хотела мне сказать.
  Или Беатрисса говорила только про сны понедельников?
  Ну да ладно, хватит мне разглагольствовать.
  То же самое подземелье, что и неделю назад. Но я совершенно не понял, как у меня в руках оказалось ружье. Насколько я помню, семь дней назад я очень испугался того, кого здесь даже не видел. Во что бы то ни стало, надо уничтожить это существо.
  Я снова брел по подземелью. Какой-то невообразимый лабиринт. И ни души...
  Иду вперед. Направо. Вперед. Потом опять поворачиваю куда-то и снова иду вперед.
  Это невозможно. Терпеть не могу лабиринты!
  Этот сон, как же я его ненавижу! Словно за мной кто-то наблюдает, кто-то сверху. Словно там кто-то снимает на камеру это дикое порно с участием моего разума в качестве пассивного партнера. Мне невероятно страшно. Я сам не знаю почему, словно это какой-то подсознательный эффект.
  Я перепугался, даже просто увидев в своих руках ружье.
  Пытался хоть чем-нибудь отвлечь себя от этого. Пытался думать о хорошем. Только что хорошего можно вспомнить из такой дерьмовой жизни? Да и от каждой мысли, даже относительно хорошей, я чувствовал, как у меня подкашиваются колени.
  Эти кирпичи в стенах. Они смотрят на меня! Эта плитка на земле. Она слышит меня! Весь этот чертов сраный лабиринт - словно живой организм, чувствует меня каждым камешком. Словно он знает обо мне все, и словно я в нем - нечто лишнее. И это чувство, будто кто-то сверху...
  Свернув за очередной поворот, я увидел это... Крошечный уродливый недочеловек. Несмотря на тщедушность этого существа, я от страха не мог даже пошевелиться. Это был такой ужас, которого я в жизни никогда не испытывал!
  Я был удивлен, что, проснувшись, не обмочился.
  Он стоял и смотрел на меня. Бледно-оранжевый, лысый, со скрюченным носом, огромными относительно своего тела ступнями и длинными тонкими руками. Вся его грудь состояла, казалось, из ребер, туго обтянутых кожей. Зато ниже груди выглядывало довольно большое пузо.
  Он стоял и смотрел на меня. Желтыми и заплывшими жиром глазами. Физиономия исказилась в улыбке. Из-под кривых губ выглядывали острые треугольные зубы. Естественно, желтые.
  Он стоял и смотрел на меня. В руках он держал кирку, довольно большую для его пропорций.
  Я стоял и смотрел на него. И не шевелился. Не мог. Тут он замахнулся на меня, рванулся ко мне, и ударил по голове.
  Я почувствовал каждой клеточкой тела, как проламывается череп и как острая кирка вязнет в мозгах.
  И, наконец, я проснулся, благодаря судьбу за то, что это все закончилось.
  
  Четверг.
  Как я понял, мне нужно конструктивнее подходить к своим снам. Записывать где-то любую информацию, которая поступает в мой мозг. Сейчас я аккуратно зарисовал на листочке схему метро из того сна, что расскажу вот буквально на следующей строке.
  Итак, "Кладбище музыкантов-самоубийц". Зашло два человека. Конечно, они печальные и унылые. Не знаю, что они делают в моей голове. Думаю, весь этот сон навеян вечной, бесконечной и всесъедающей бытовухой.
  Непонятно, что общего у меня с ними. В любом случае, я должен был подойти к одному из них и заговорить. Но... к кому подойти? Первый - по виду какой-то наркоман, и навряд ли он будет со мной разговаривать. Второй тоже не очень расположен к беседе, несмотря на то, что он разительно отличается от первого - этот был здоровый накачанный металлист.
  Все же я решил подойти ко второму.
  - Кто ты? - я решил начать сразу с главных вопросов.
  Он молчал.
  - Але!
  Он даже не пошевелился. Прошло не менее пяти минут прежде чем он, по виду, после долгих колебаний, решил ответить мне.
  - Какая тебе разница? Твое сознание рисует тебе меня, а я даже никогда не существовал нигде, помимо твоей головы.
  У меня снова началось создаваться ощущение, что весь этот мир это матрица.
  - Тогда я назову тебя Тимми, - сказал я.
  - Хорошо...
  - Скажи мне, Тимми, куда едет этот поезд?
  - К краевой точке.
  Опять флешбэк. Помню, в прошлый вторник мне это говорил моряк Симпсон.
  - Что это такое? Что за краевая точка?
  - Это то, что определяет границу твоего сознания. Если ты достигнешь краевой точки, то навсегда заблудишься.
  Он несет околесицу. Надо будет спросить Беатриссу про эту "краевую точку". Она уж точно скажет мне что-то понятное.
  - Ты куда едешь? - продолжил я.
  - До Банка.
  - А что там?
  - Там твоя краевая точка, тебе туда нельзя. И тебе нельзя знать, что там находится.
  - Ну да, там Банк. Причем вероятно именно тот, что я увижу послезавтра.
  Он молчал в ответ.
  Какой-то странный сон. Краевые точки. Идиотские названия станций. Я доехал до шестой, до "Дома культуры Чарльза Менсона". Затем я уснул. В метро.
  Сон во сне.
  Приснилась Беатрисса. Ее лицо, пронзенное ужасом. Она крикнула мне: "Немедленно проснись!".
  Я проснулся. Пять часов утра. Сварил себе кофе и смотрел новости.
  
  Пятница.
  Я снова в лесу. Сине-зеленые деревья, густая трава, пасмурное небо, шум воды вдалеке. Мне очень хотелось остановиться и посмотреть по сторонам, но было некогда. Я ринулся вперед, добежал до поворота направо - там, где обрывистый спуск - и начал спускаться, не чувствуя никакой усталости.
  Я никогда не любил бегать, и, будь это не во сне, я бы уже изнемогал от усталости. Что самое странное, я чувствовал, что мое тело в этом странном сне стало немного другим. Я стал непривычно ниже ростом, но при этом, сильнее и выносливее.
  Вот и плотина, через которую течет сильный поток воды. Перейдя по ней, я встал напротив дома.
  После внимательного осмотра дома я сбегал в деревню. Дома были заколочены, но снаружи был колодец с насосом, электрические светильники и даже телефон.
  В деревне были электроприборы, а от дома у плотины шел высоковольтный кабель в ее сторону. Этот дом был заколочен, но при внимательном осмотре можно было понять, что более половины этого здания занимал трансформатор. Вывод - плотина должна питать электричеством всю деревню. Нужно починить.
  Меня поразила мысль. Исходя из того, что ко всем своим снам нужно подходить конструктивнее, и запоминать каждый факт, мне надо составить подробную схему работы плотины.
  Я внимательно осмотрел дом снаружи. Электричества действительно не было - иначе бы в деревне можно было включить хоть что-нибудь. Проблема была либо в трансформаторе, либо в турбине внутри плотины.
  Чтобы осмотреть трансформатор, мне нужно вломиться в дом. Голыми руками я не смогу сбить здоровенный замок. В деревне тоже не было ничего, что помогло бы мне сбить его. А для того, чтобы осмотреть турбину, мне также были нужны инструменты.
  Помост, по которому можно было перейти на другой берег, можно было приподнять только каким-нибудь ломом. Именно под ним должен быть вал, передающий вращающий момент с турбины внутри плотины на электрогенератор.
  Нужны инструменты, да.
  
  Суббота.
  Я ведь по-любому прочту этот дневник перед диктофоном! Медиа-файлы куда более популярны. Правда, у любого, среднестатистического анонимного слушателя создастся впечатление, что я - мямля и тот еще неудачник.
  Ну да, так и есть. Я только тем и занимаюсь, что жалуюсь на свою дерьмовую жизнь и показываю всем пример эталонного лузера.
  Хотя, знайте, мне на вас насрать. Мои сны - вот в чем на данный момент я вижу смысл своей жизни.
  Можно сделать какую-нибудь очередную религию из одной только мысли о том, что твои знания делают тебя бессмертным. Да, не те мысли, что мне нужен долбаный ломик. Но как минимум те, что рождает во мне Беатрисса. Не исключено, что из всего происходящего я сделаю какой-нибудь обобщающий вывод, дающий ответ на все вопросы.
  Сон.
  Все то же, что и неделю назад. Снова отбираю мобильники у посетителей банка тридцатых годов. Все те же грабители, все те же лица, все те же мысли, все-все то же самое.
  Постойте! Я нашел сто баксов!
  Круто! А еще... Это ведь сон! Дайте мне пистолет! Получи, сволочь!
  Как это круто, стрелять в упор. У жирного банкира теперь вместо глаза зияет сквозная дыра в черепе.
  - Ты что вытворяешь? - бросил мне один из бандитов.
  - Не смотри на него, - ответил я, - он - твоя крайняя точка!
  Я, конечно, пошутил. А грабитель взглянул на него и тут же умер.
  Я проснулся. Жалко, что я не продолжил эту мясорубку. Я, кажется, понял нечто новое...
  
  Воскресенье.
  Ну, вы наверно догадались.
  "Сегодня секса не будет - ты не принес деньги".
  Удача! Вин! Я вчера спер сто долларов в банке.
  Не знаю почему, но сейчас эти деньги у меня в руках. Обязательно спрошу Беатриссу.
  - Как ты меня хочешь? Классика? Или что-нибудь пожестче?
  Я выбрал "пожестче".
  До завтра, уважаемые радиослушатели!
  
  Неделя III
  Понедельник.
  С вами вновь в эфире радиостанция "Сальваторе-фм".
  В условиях цензуры американского радиовещания я пропущу любые упоминания о вчерашнем сне. Мы почти не разговаривали. И вообще, то был выходной.
  - Здравствуй, Беатрисса.
  - Ты немного изменился, Дэйл. Кажется, что ты озлобился на всех.
  - Не на тебя.
  - Спасибо. Пойдем дальше, вверх?
  - Конечно.
  Минутное молчание.
  - Скажи мне, что там, вверху? Крайняя точка?
  - Ты прав. Видимо, почти разобрался в том, что это такое.
  - Меня немного смутила реакция бандита в субботу.
  - Не иначе, он дал тебе много пищи для размышлений.
  - Ты мне не скажешь, почему он умер?
  - Я думаю, ты и сам все прекрасно понимаешь.
  - Крайняя точка.
  - Да.
  Минутное молчание.
  - Дэйл! Я подумала... Я не хотела говорить... В субботу ты...
  - Это было в первый и в последний раз. Обещаю.
  - Спасибо. В конце концов, ты, как и любой человек, хочешь проверить, до чего ты можешь дойти.
  - Можно тебя спросить? Почему некоторые вещи переходят со мной из одного сна в другой?
  - Эта механика весьма проста. То, что ты держишь в руках в момент своего пробуждения, переходит в твой завтрашний сон. Навсегда. Но только в завтрашний. С корабля ты не притащишь лом к плотине.
  Внезапная мысль.
  Где в метро найти лом?
  - Лом в метро есть - Беатрисса обожает опережать мои мысли, - поищи хорошенько.
  Я решил поменять тему. И, пока Беатрисса не опередила меня, я быстро задал вопрос.
  - Почему в среду я чувствую дичайший страх?
  - В детстве ты очень любил видеоигры. А еще очень любил фантазировать. И, как любой ребенок, ты часто придумывал такое, чего потом очень сильно боялся.
  Исчерпывающий ответ. Она мне не скажет, что за видеоигра. И что это за гоблины там бродят, от которых у меня из задницы кирпичи валятся. Беатрисса хочет, чтобы я сам разобрался.
  - Тебе днем все равно делать нечего. Листай википедию. И еще одно: ты там еще не видел настоящих кошмаров.
  - Будет еще страшнее?
  - Да, Дэйл, мне очень жалко тебя. Тебе придется пройти через это...
  Пятиминутное молчание.
  Мы идем вверх. Сквозь здоровенные трещины в стенах можно посмотреть вниз - земли не видно. Башня тянется и тянется, вверх и вверх.
  - Это место не из твоих воспоминаний, Дэйл. Из моих. Но крайняя точка у нас общая..."
  Мистер Грэй остановил воспроизведение. Привезли пиццу.
  Пятиминутная пауза.
  На улице начался дождь. Сначала слабый, но он очень быстро набирал силу. Словно корабли, по самые бампера в воде туда-сюда ездили машины. Форд. Хундай. Шевроле. Форд. Линкольн. Хундай. Ездили и ездили. По своим делам.
  Мисс Локвелл отложила сигареты в сторону. Взглянула на стены. Лабиринт. Скорее всего, Дэйл нарисовал схему лабиринта из своего сна в среду. Схема метро. Развилка. В верхнем конце правого ответвления было написано: "Пятница". Грубая, неинженерная схема работы турбины и электрогенератора. Интернет-адреса страниц, на которых были подробно описаны места на планете, схожие по описанию со сном пятницы. Канада, Россия, Великобритания.
  Послышались раскаты грома. В комнату со свистом залетает ветер.
  Дэйл лежит неподвижно. На полу раскиданы шприцы. Героин. Разбросаны бутылки из-под водки и абсента.
  Щелчок. Запись снова воспроизводится.
  
  "Вторник.
  Наверное, я совсем рехнулся. С чего я решил вернуться на работу?
  Чувство вины? Не-ет.
  Хотелось побыть среди людей? Тоже нет, плевал я на них.
  У меня кончались деньги? Нет.
  Как это ни странно, мне было плевать на все, даже на то, что меня давно уже уволили. Зато я сделал то, что мечтает сделать каждый американец - послать менеджера в задницу.
  Вот она какая, американская мечта!
  Ну и хрен с ней, с работой. Это был повод купить литр пива и провести вечер без скуки.
  Зато во сне сегодня мы всем кораблем наткнулись на айсберг. Все куда-то бегали, кричали, что-то делали. А мне было глубоко пофигу на них. В среду меня ждет лабиринт с гоблинами.
  Ружье я уже брал, оно у меня там.
  Патроны!
  Нож!
  Лампа!
  Они все бегают и бегают. Им что, делать нечего?
  Мне тут - делать уже нечего. Держу в руках лампу, коробку с патронами и нож.
  Втыкаю нож себе в горло. Просыпаюсь.
  
  Среда.
  Не стоило мне пить... Мне приснился настоящий Ад!
  Наверно, степень того, насколько я пьян, сказывается на степени неадекватности моих снов. Каждое чувство каждое мгновение ощущения себя в пространстве, все то, что я испытывал неделю и две недели назад, все это возросло в разы.
  Но со мной было ружье. Я медленно продвигался вперед. Некоторые повороты и ответвления лабиринта я успел запомнить за прошлые разы.
  Ну, вроде бы все привычно. Не так уж и страшно.
  Шаги вдалеке.
  Ружье наизготовку! Впервые в совей жизни стреляю с карабина... И то во сне.
  Он идет. Отчетливо слышны отдельные шажки. Слышно, как он бросает кирку на землю и волочит ее за собой. Потом поднимает.
  Вот оно! Два глаза блеснули в темноте отражением света моей лампы.
  Грохот выстрела ненадолго оглушил меня, привыкшего к тишине подземелья. Я еле различил хриплый отвратительный голосок раненого существа. Я, конечно же, был не первоклассный стрелок. Точно прицелившись между глаз, попал в плечо. Однако выстрел все-таки сбил его с ног, и теперь уродливая тварь лежит передо мной, скрюченная в луже собственной же крови. Которая, в свою очередь, была темно-темно-красной. Почти черной.
  Я решил, что оставить его будет неправильно. Взял кирку и одним взмахом рассек всю его грудь.
  Кирка, кстати, может пригодиться в метро. Может, снова "разбудить" себя?
  Нет, я думаю, мне просто необходимо изучить этот лабиринт.
  Иду и иду, вперед и вперед. Меня с детства раздражали лабиринты. Подземелья.
  Подземелья. И об этом сделано столько компьютерных игр? Это печально.
  Здесь нет ничего, кроме уныния и страха. С каждым шагом чувство тревоги внутри меня нарастало. Я старался думать о чем угодно, только не о том, где я и что меня окружает.
  Казалось бы, бояться уже нечего. Если я снова наткнусь на гоблина, я разорву его на куски. Гоблин. Ха!
  Но не тут то было. Стоило мне об этом подумать, как это подземелье, чувствующее каждую мою мысль, нарисовало передо мной новый ужас. За следующим поворотом меня поджидало нечто... Никакой не гоблин, это вообще было что-то неживое. Словно часть моих воспоминаний, передо мной предстали очертания лица какого-то человека. Это было каменное изваяние в форме чертова лица.
  Я задрожал от ужаса. Мне стало невообразимо страшно.
  Стена смотрела на меня лицом человека, которого я знать не знал, но почему-то помнил...
  Лицо было неподвижным, словно застывшим в гримасе отвращения.
  Я просмотрел на него всего пару секунд. Где-то вверху спины я почувствовал сильнейшую боль, спазм. Наверно, это и есть оно, чувство страха, возросшее до своего предела...
  Я проснулся. Вся кровать была мокрой.
  От пота.
  
  Четверг.
  Поезд едет. Кладбище музыкантов-самоубийц. Входит Ян Кертис. Входит Тимми. Ну, вы же помните Тимми?
  С радостью бы поговорил с ними.
  Институт художественного садизма.
  Проспект Калигулы.
  Кирка, подобранная мною вчера в лабиринте, сегодня была немного не такой. Да, у нее был приблизительно такой же вес и такие же габариты. Но я помню этот невероятно холодный металл, который было невозможно отогреть руками, в свете лампы не отражавший никакого света, и, следовательно, этот материал был совершенно черным. Помню эту необработанную даже наждачкой рукоять, которую и держать-то было больно.
  Что же я держу в руках сейчас? Кирка из невероятно твердой инструментальной стали с дубовой рукоятью, покрытой двумя слоями лака.
  В разных снах предметы были разными.
  Банк.
  Парк Адольфа Гитлера.
  Дом культуры имени Чарльза Менсона.
  Кто-то задействовал связь "пассажир-машинист" и попросил остановить поезд.
  Бред, какой машинист просто так остановит состав в середине туннеля?
  Остановил...
  И даже открыл двери. Меня поразила мысль: я должен прямо сейчас выйти из этого поезда. Пока буду идти до станции, я как раз найду применение кирке.
  Был бы только у меня фонарик или лампа. Но она осталась во вчерашнем сне. Но, все равно, мне нечего делать внутри поезда.
  Я спрыгиваю вниз, иду вдоль путей по направлению движения поезда. Который стоит на этих самых путях с открытыми дверями и даже не думает поехать вперед.
  Прохожу вагон за вагоном. Скучные, однообразные, разрисованные граффити и исписанные странными словами вагоны сменялись такими же дерьмовозами. Первый дерьмовоз, второй, третий. Кабина.
  Машинист смотрел на меня глазами-пуговицами. На нем был надет серый безликий костюм, на его череп тонким слоем были натянуты мышцы, которые, в свою очередь, были обтянуты бледно-серой кожей, усыпанной родинками. Вверху из обтянутого тканями биомассы черепа выдавливались темно-русые кудрявые волосы. Под носом из лица произрастали такого же цвета усы.
  И все это существо сейчас полностью уделяло внимание одному лишь мне. Наверно, ему было очень жаль, ведь я смотрел на него всего лишь пять-шесть секунд и потом даже не поворачивался в его сторону.
  В семи метрах от кабины в свете фар поезда я смог различить заколоченную дверь. Она была слабо заметна в правой стене туннеля. Я думал недолго - и уже через минуту стараний дверь рухнула под ударами кирки.
  Выключатель. Щелк. Мой взор из всего хлама, наваленного в комнате, мгновенно различил лом, кувалду, лопату, тетрадь с ручкой и ящик с инструментами.
  У меня всего две руки. Я не могу представить, как я мог бы взять это все в охапку и совершить какое-нибудь самоубийство. Ну, мне ведь нужно проснуться...
  Я точно возьму с собой лом. Если не возьму его, завтра во сне мне будет совершенно нечего делать.
  Нужно подумать. Я открою ломом помост, скрывающий под собой вал и механизмы, преобразующие вращающий момент. Если сломаны именно они, то мне нужны будут инструменты, и еще что-нибудь из хлама, что валяется в этой комнате.
  Какой именно хлам нужен, я узнаю только завтра. Потому, я могу взять ящик с инструментами, и начать разбирать механизмы внутри плотины.
  Значит, решено! Лом и инструменты.
  Выхожу к поезду. Он все еще стоит. Зомби-машинист буравит меня взглядом. Не шелохнется.
  С какой он планеты?
  Встаю на пути. Снимаю ботинок на левой ноге. Снимаю носок. Беру в руки свою посылку в завтра.
  Касаюсь ногой рельса...
  
  Пятница.
  Весь день листал википедию. Никак не могу понять, что за корабль я вижу во вторник? Например, вбиваю в поисковый запрос слово "Симпсон". И выдает мне чертовых персонажей чертова мультфильма.
  Среда... Ну тут немного попроще. Игры про подземелья? В свое время я переиграл в огромнейшее число компьютерных игр.
  Ну да, в свое время, пока мои школьные одноклассники просили взрослых купить им пиво в супермаркете и воровали у родителей деньги на дурь, я читал книги, играл в компьютер, учил уроки, развивал свою паранойю и вообще отлично проводил время в четырех стенах.
  Итак, сеттинг "Подземелья и драконы". Огромнейшее число видеоигр. Нужно пролистать все...
  Часа три ушло, чтобы просмотреть все о долбанном D&D. И нет ничего.
  Пошел в магазин. Купил пол-литра водки. Вернулся, принял душ, принял пару рюмок и продолжил.
  Еще три часа. Уже вечер. Скоро спать. А я пролистываю какую-то модификацию для "Ночей Невервинтера". Ничего.
  Полный список оригинальных модификаций "Варкрафта-3". Ничего.
  Отчаяние.
  Здоровенная статья про "Вархаммер". Ничего.
  Одиннадцать часов ночи. Я ненавижу компьютерные игры! Я просрал столько часов жизни за "очередной стрелялкой с охренительной и революционной трехмерной графикой".
  Это, конечно, лучший вариант, чем воровать у отца деньги на дурь. Но худший, чем, скажем, записаться на секцию по регби.
  Очень хочется спать. Листаю очередную игру-с-фрагами.
  И тут...
  Вот оно!
  "Хранитель подземелья". Это она! Строишь себе подземелье, по которому бегают твои прислужники-гоблины. Мучаешь всяких людишек, угодивших к тебе в западню.
  Чертов день я все же провел не зря. Лабиринты! Я обожал строить их, воображая себя суровым уничтожителем жалких людишек. И они в них действительно путались...
  Но то лицо... Откуда оно? Неужели это домыслы моего сознания? Чтобы разнообразить этот хоррор от первого лица, от которого у меня глаза становятся квадратными.
  Ну да ладно, все-таки, я в этот дневник свои сны записываю, а не то, какой я якобы крутой геймер.
  Я снова оказался на дороге. Несу тяжеленные инструменты и лом. Но... я же говорил, что в пятницу я становлюсь чуть-чуть приземистее и значительно сильнее.
  Поэтому я иду налегке.
  Моя теория о том, что чем сильнее днем я пью алкоголь, тем реалистичнее и сочнее становится сон, в очередной раз подтвердилась. Я выпил целых пол-литра водки. Я не могу похвастаться сопротивляемостью этиловому спирту, и потому, когда я засыпал, чувствовал, что я невероятно пьян.
  Пока я шел, я был очарован пейзажем. Какие-то обычные деревья, обычная трава, обычное небо и самые обычные облака в нем породили во мне чувства самого настоящего блаженства.
  Японские самураи не испытывали такого чувства, когда пялились на Фудзияму.
  Еще, почему-то, я начал неведомо как, понимать, что в четырех часах на поезде от меня был самый настоящий мегаполис, огромный и шумный город. И я понимал, что... я не в Америке.
  Этот сон не навеян моими воспоминаниями. Я не помню, чтобы я читал об этом месте где-либо. Не припомню видеоигр или кино с таким пейзажем. И одежда на мне... Я никогда не носил рокерскую обувь...
  И мое тело. Оно не мое!
  Словно я - другой человек. Словно, во мне появилась какая-то непостижимая связь с другим человеком.
  И я чувствовал, что этот человек знает обо мне все.
  У меня уже давно сформировалось мнение, что этот мир - не настоящий. Словно я - главный герой какого-нибудь фильма.
  И этот человек, в чьем теле я был... Словно это какой-то режиссер...
  Мне неудобно в этом теле. Этот человек доверил мне свое тело, понимая, кто я такой, зная точно, сколько и где я рукоблудил, кого послал в задницу, кому плюнул в лицо, об кого вытер ноги и кто вытер ноги об меня, плюнул мне в лицо и послал меня в задницу.
  Но, я поймал себя на мысли: "не думай об этом". И тут же снова залюбовался пейзажем.
  Пройдя к спуску, который через двести метров сворачивал прямо к плотине, я встал как вкопанный и смотрел на великолепие, открывающееся мне, еще минут сорок.
  Потом все-таки я, наконец, спустился вниз.
  Река сильно бушевала. Течение стало очень мощным. Слава Богу, что мне не нужно лезть в воду.
  Я поставил ящик с инструментами у дома. Взял лом и вскрыл помост. Внутри действительно был вал. Исправный. Но он не получал крутящего момента. Неисправными, как я заметил, были ременная передача и зубчатое колесо.
  На ременной передаче порвался ремень, видимо, вследствие поломки шестерни. Ремень я без проблем найду в метро. Шестерня же была неисправна полностью. Зубья были искрошены в порошок.
  Зубчатое колесо нужно было заменить.
  Сниму его и подумаю, что можно сделать.
  Инструменты позволили сделать это, и я вытащил шестерню. Чтобы найти нужную мне в метро, я должен хорошенько запомнить все его характеристики, быстро убить себя, и , проснувшись, сразу же записать где-нибудь все то, что я запомнил.
  В ящике лежали рулетка и штангенциркуль.
  Зубчатое колесо было двадцати восьми сантиметров в диаметре, резьба на нем была не симметричной, а с небольшим уклоном "назад". Вроде бы, такая резьба называется упорной.
  Записал еще несколько замечательных фактов о железяке, о которых уважаемому радиослушателю знать будет излишне и неинтересно.
  Убился об стену.
  Взял маркер и написал нужные мне данные прямо на стене.
  Наверно, мне даже не понадобятся кувалда с лопатой, которые тоже можно было взять с собой сюда.
  
  Суббота.
  На этот раз банк был несколько другим. Да, на этом определенно сказались поллитра водки. Ранее ничем не примечательное убранство сменилось резным красным деревом, золотом, громадными портретами Линкольна и Вашингтона.
  Персонал был одет в дорогие костюмы, что показалось мне нетипичным даже для банка. Посетители же выглядели так, будто здесь был бал.
  Бандитами обзавелись шляпами, количество "томи-ганов" возросло с двух до четырех. Теперь они хотя бы могли внушить настоящий страх.
  Труп с дырой в черепе лежал также, как я его оставил неделю назад...
  Отбираю мобильники? Нет.
  Сегодня я держу на мушке трех обезоруженных копов, оказавшихся внутри банка на момент ограбления.
  Дайте мне сигару! Она идет к моему дробовику!
  Ко мне подошел один из бандитов. Я взглянул в его лицо.
  Это был Тимми!
  Тот самый Тимми, которого я видел в метро на прошлой неделе. Как забавно, серый гангстерский костюм, шляпа и револьвер шли ему куда больше, чем кожаная куртка и цепи. Даже не смотря на его прическу - длинные до пояса, черные волосы. На этот раз он был не так вял и пассивен и заговорил со мной первым.
  - Мир тесен, да, Дэйл?
  - Действительно. Давай я угадаю, ты ехал на метро до остановки "банк" и попал сюда?
  - Именно.
  - И это не твоя краевая точка?
  - Я достигну ее именно здесь.
  - Слушай, Тимми, - я решил направить беседу в более интересное для меня русло, - а где мы виделись с тобой? Откуда я запомнил тебя?
  - Ты был на моем концерте в Детройте.
  Рокером я не был, но рок-музыку любил. Я действительно ездил в Детройт с друзьями. Когда у меня еще были друзья. Какая группа там выступала? Это было так давно...
  Один из копов потянулся к поясу. Я просмаковал момент вышибания ему мозгов из дробовика. Наверное, есть во мне какая-то садистская жилка. Или это смелость, проснувшаяся после убийства мною какого-то мужика здесь, неделю назад?
  Тогда во всех людях есть эта садистская жилка. Она дремлет во всех нас.
  Дробь с грохотом вылетела из ствола и разнесла череп копа на кусочки. Все в радиусе трех метров, включая меня самого, покрылось тонким неровным слоем мозгов, частей черепа и крови.
  Уважаемый анонимный радиослушатель, не знаю, как тебе, а мне это понравилось.
  Даже немного подумал о том, почему бы мне так не делать и в реальной жизни.
  Убивать плохо, бла-бла-бла. Скажи это мне, держащему в руках ствол!
  Но ничего, я не выйду на улицы Чикаго, как какой-нибудь Томми Версетти. Мне, в отличие от того человека, каким вы меня только что представили, нужно посмотреть свои сны. Не больше, не меньше.
  Ух ты, снова сто долларов! Пожалуй, возьму, сделаю себе завтра приятно.
  Или не делать?
  Не хочу обижать Беатриссу.
  Но деньги, на всякий случай, возьму. Все-таки, хочется поперетаскивать вещи из одного сна в другой.
  Стою, держу деньги. Ничего не делаю.
  Просыпаюсь.
  Сам.
  
  Воскресенье.
  Третий день у меня жуткое похмелье.
  Порой в голову лезет мысль: "А зачем я все это делаю?"... Трудный вопрос. Сны можно смотреть и не нажираясь в хлам. Но...
  Тимми бы ко мне не подошел, если бы я был трезв. Я стопроцентно уверен в этом.
  И поезд бы навряд ли остановился посреди туннеля.
  И тут есть три варианта развития событий.
  Первый. Я приношу свою печень в жертву и продолжаю смотреть свои сны в "более крутом" режиме.
  Второй. Я Бросаю пить и смотрю свои сны в "менее крутом" режиме. Этот вариант мне не нравится. Ну, вы все поняли.
  Третий. Перейти с алкоголя на "что-нибудь еще". "Критически крутой" режим снов.
  Как это забавно. Мои сверстники не учились в школе, а курили траву. А я учился и не курил. Теперь они все такие правильные семьянины, они водят поезда метро, как тот зомби-машинист. Они сидят в офисе. Они учатся в университетах. Они продают еду в магазинах. А я буду курить траву. Хах...
  Не факт, что дело закончится травой.
  Самое невинное человеческое чувство - любопытство, заставит меня употреблять наркотики. Чем все закончится?
  Я знаю, чем все закончится. Я потеряю все свои деньги и скачусь до какого-нибудь коаксила. И умру от того, что сгнию заживо.
  У меня будет гнить все тело, я стану образцово-показательным зомби. Это коснется и мозга. Плевал я на свое тело, но мозг это святое... Но есть и другой вариант, сделать то, что в своих снах я часто делал.
  Например, открыть окно и прыгнуть.
  Беатрисса что-то говорила о том, что эти сны не будут всегда. Моя вера в то, что в конце этого всего я сделаю некий действительно важный для меня вывод, крепчает с каждым днем. Я уже начал понимать что-то доселе неизвестное мне.
  Крайние точки...
  Я мыслю как какой-нибудь правоверный буддист.
  Что будет после смерти? Ничего? Выключи эту запись, чертов атеист!
  Нет, не будет ни Рая, ни Ада. Я буду просто жить дальше...
  Но стоит ли мне уничтожать свое тело из-за снов?
  Я колеблюсь. Это трудный выбор.
  Пожить еще, или быстро и ярко сгореть.
  Ну а сон? Да что сон.
  Бордель немного изменился. На голый кирпич, видимо, налепили штукатурки и наклеили обоев. Повесили люстру. Пришла моя знакомая. Ну, куда же воскресенье без нее?
  - Принес деньги, мой покорный дружок?
  Я посмотрел на пачку денег, что была у меня в руках.
  - Я не хочу секса, - ответил я.
  Минутное молчание. Видели бы вы ее удивленное лицо!
  - Это... невозможно... - прошептала она.
  - Неужели твоя краевая точка - это увидеть мужика, который отказывается от секса?
  - Ты хочешь меня, я знаю, - снова принялась она за свое, - ну а как насчет небольшой сделки?
  - Чего ты хочешь?
  - Убей своего чертового робота.
  - Ишь ты, чего захотела?
  - Слушай, я не могу находиться вместе с ней в одной и той же голове. Убей ее! Пожалуйста!
  - И что ты мне дашь за это? Ну, кроме того, чего я не хочу?
  - Дэйл! Выслушай меня! Можешь думать, что я - твоя совесть.
  Я трахал свою совесть.
  - Ты слушаешь меня? Так вот. Эти сны - не более чем плод твоей психики. Тебя бросила девушка, у тебя умер отец, у тебя нет работы... И прочее. Почему ты не можешь принять то, что твой организм желает тебе же здоровья? Это как альтер-эго. Эти сны скоро кончатся и ты снова станешь нормальным человеком.
  Ах, вот оно как.
  - Ты слушаешь меня? Я - твое развлечение, я готова быть твоей все эти десять часов, что ты будешь спать! Ты отказываешься от своего воскресенья? От своего выходного? В пользу понедельника? В пользу этой механической дуры? Да у нее даже мозга нет! Я не желаю тебе зла. Я - голос твоей логики. Твоего тела.
  - Слушай. Ты мне надоела. Я благодарен тебе за твою речь, из которой мне, наконец, стала понятна твоя позиция.
  - Ты убьешь ее?
  - Нет. Я бы тебя скорее убил.
  Десятиминутное молчание.
  Вы когда-нибудь видели проституток, рыдающих и давящихся своими слезами? Мне на это смотреть было уже невмоготу.
  - Пожалуйста, - прошептала она.
  Я ничего не ответил. Я захотел проснуться.
  Я проснулся".
  - Мисс Локвелл, Вы когда-нибудь слышали о подобных расстройствах психики?
  - Знаете, это мой первый случай на практике. Я никогда не слышала ничего подобного. Хотя, та женщина, о которой он только что говорил, произнесла фразу "Почему ты не можешь принять то, что твой организм желает тебе же здоровья? Это как альтер-эго". Вы читали Паланика?
  - "Альтер-эго для повышения тонуса", это Вы хотите сказать?
  - Именно. По крайней мере, до последнего момента мне все происходящее казалось мистикой. Теперь я начала понимать. Да, любой психиатр посчитает это абсурдом. Но, в случае с Дэйлом Сальваторе, мы имеем дело с человеком, получившим невероятные психологические травмы.
  Мисс Локвелл закурила. Мистер Грэй позвонил своей жене, сообщил, что задержится. Надолго.
  Уже вечерело. Дождь заканчивался.
  Вроде бы, оба человека, находившиеся в комнате, прекрасно понимали, что им пора домой.
  Но им стало интересно.
  Дэйлу все происходившее было безразлично. Он был мертв. Улыбка на его лице вселяла легкую дрожь.
  На стене было написано маркером "косозубое, d28", и ниже "d12, резьба, 5см". Дэйл написал на стене характеристики того самого колеса.
  Мистер Грэй решил посмотреть содержание тумбочки, стоявшей рядом с кроватью покойного. Там он нашел тетрадный листок, залитый кофе, на котором Дэйл ручкой нарисовал портрет. Скорее всего, портрет Беатриссы. Прямые волосы до плеч, тонкие брови полумесяцем, изогнутые в улыбке тонкие губы. Глаза, из которых текли слезы. Дэйл умел рисовать. Мисс Локвелл долго смотрела на рисунок, потом на покойного, и всей мимикой лица говорила: "Я бы влюбилась в этого человека".
  Мистер Грэй вышел из комнаты. Через двадцать минут он вернулся, держа в руках пакет с гамбургерами. Он планировал остаться здесь надолго и запасся провиантом.
  Щелк.
  "Проснувшись, я долго думал над тем, что сказала мне проститутка. Выпил почти литр кофе. Сделал завтрак. И все это было на автопилоте. Потом сел и записал этот сон.
  
  Неделя IV
  Понедельник.
  Беатрисса. Почему я никогда не встречал такого человека в реальной жизни?
  Ну, я снова напился, на этот раз принял триста грамм абсента.
  Я знал, что мне нужно было у нее спросить. И я знал, что она тоже это знает.
  Разрушать себя или нет...
  - Знаешь, Дэйл, это, конечно, дело твоего личного выбора. Пожадничаешь своей жизнью - поймешь меньше. Пожадничаешь знанием - и скоро умрешь. Мне страшно за тебя. Ты действительно потрясающий человек. Ты достоин и долго жить, и много знать...
  - Спасибо. Но, что бы выбрала ты?
  - Я бы уничтожила себя. Помнишь, я говорила тебе про искусственный разум? Я очень хочу стать такой же, каким был тот прототип. Взгляни вверх. Мы идем туда.
  - К критической точке.
  - Я не знаю, что там будет. Но, так как мы идем туда вместе, мне не страшно. Представь себе, что где-то, в параллельном мире сейчас сидит девушка-андроид, на шее которой горит красный огонек. Она выключена. Она спит. И видит тебя. И каждую неделю ждет, когда же настанет долгожданная пятница, где будет стоять башня, в которой будет ждать ее Дэйл.
  - У тебя этот день - пятница?
  - Да. У тебя понедельник, я знаю. То, что я тебе только что сказала, может и неправда, и, пока я здесь с тобой, мне безразлично, правда это или нет. Я бы хотела проснуться и увидеть рядом тебя. Я... влюбилась в тебя.
  - Я тоже каждый день жду понедельника. Тоже жду тебя.
  - Я знаю, что произошло в воскресенье. Я знаю, что ты все понял. И не отвернулся от меня. Я, действительно, ненужная деталь в твоем теле. И ты, как любой человек, ненавидишь понедельники. Пожалуйста, ответь мне, почему ты все-таки выбрал меня?
  - Ты знаешь ответ. Как это забавно, ты просто хочешь узнать, как я это тебе скажу. Дело в том, что мне нравится общение с тобой. Каждый вторник утром я жалею, что сон закончился. И я очень хочу дойти с тобой до вершины.
  - Мы идем уже давно. Скоро ты проснешься... - сказала она мне, сжала мою ладонь своей и скромно поцеловала. И прошептала, - Ты сделал свой выбор. Но, пожалуйста, ничего не пей и не кури по средам и пятницам!
  
  Вторник.
  Сначала над гладью кровавого океана летали альбатросы.
  Моряки хотели есть. Чертов корабль чуть не утонул, и команда чинила его. А вся еда утонула.
  А есть им очень хотелось.
  - Симпсон!
  - Чего тебе? - огрызнулся моряк, целившийся в птицу.
  - Как называется корабль?
  - А... этот... Как его там... Во! "Форвард".
  План на утро готов.
  Буду сидеть в интернете. Наконец-то, я узнаю, какой фрагмент моего прошлого воссоздается в этом сне.
  Я более чем уверен, угрюмый моряк не сказал бы мне название корабля, если бы я не выпил сегодня триста миллилитров абсента.
  С командой я смогу поговорить и позже. Сейчас мне нужно хорошенько подумать, что мне может понадобиться завтра. В среду.
  Искать успокоительное? Не-ет. Мне нужна веревка. Пряжа. Что-нибудь, что поможет мне не заблудиться в лабиринте из "Хранителя подземелья". Как небезызвестный грек Тесей, буду разматывать клубок пряжи.
  Да! Вот она!
  Что же еще? Ах, да.
  Я проснулся.
  
  Среда.
  Зря я ослушался Беатриссу, я долго такого не забуду.
  Ну кто просил меня допивать весь купленный алкоголь?
  Раскалывалась голова.
  Иду, разматываю пряжу. Натыкаюсь на убитого мной гоблина. Не припомню, чтобы у него были рожки. Еще одна алкогольная метаморфоза.
  Вам, слушателям "Сальваторе-фм" наверно уже осточертело слушать то, как мне там страшно. Давайте, я буду описывать факты.
  Запомнил часть коридора. Нужно будет зарисовать его, как только проснусь.
  Иду вперед. Разматываю клубок. Натыкаюсь на то самое лицо, что я видел раньше. Испугался, но пошел дальше.
  Еще одно лицо. Лицо моего отца. Снова почувствовал то странное неприятное чувство в спине, только еще сильнее. Это не предел моего ужаса.
  Смотрю. Секунда. Вторая. Третья.
  Лицо улыбнулось.
  Вашу мать! Я не хочу больше это видеть! Я просыпаюсь! Кофе, дайте мне кофе!
  
  Четверг.
  Не-ет, сегодня никакого алкоголя.
  Вы, как я надеюсь, поняли, почему.
  Просто едет поезд. Все снова так скучно. Даже Ян Кертис не зашел. Тимми избегал разговора со мной.
  Во сне мне было легче думать. Не болела голова. Не хотелось есть. Мысли сами лезли в голову.
  Вспомнил, как утром долго пил кофе. Как дрожащими руками записывал тот сон. Как рисовал на стене лабиринт. Каким я его запомнил.
  Как искал в интернете хоть что-то, где упоминался корабль "Форвард". Нашел.
  "Путешествие и приключения капитана Гаттераса". Я очень любил читать книги Жюля Верна. И Симпсон оттуда же.
   Значит, вторник - это книга. Среда - игра. Четверг - метро. Именно в метро я провел огромную часть своей жизни. Ездил по своим делам. И только тут я никак не могу доехать до конца.
  Движение поезда убаюкивает. Хочется спать.
  Опять сон во сне.
  Я внутри какого-то бункера. Повсюду провода, кабеля, странные инструменты. Дверь.
  Открываю.
  Комната. Посередине стоит компьютер. От него во все стороны тянутся провода. Неисчислимые. Под ними не видно пола. У противоположной стены стоит, а точнее висит на каких-то стапелях, Беатрисса.
  Дверь захлопнулась за мной.
  Из компьютера торчит флэш-карта.
  Почему бы не вытащить?
  Беру карту, подхожу к Беатриссе. На затылке мигает красный огонек. Она спит. Ей грустно.
  В дверь, в которую я зашел, постучали. Кто это может быть?
  Загорелся пыльный монитор компьютера.
  На нем нарисованы непонятные мне символы.
  Снова стук в дверь. Я подхожу к двери.
  Открываю.
  А там...
  Беатрисса!
  А за ней еще одна.
  И еще одна.
  Они одновременно устремляют свой взор на меня. Одновременно смотрят на меня.
  Десятки Беатрисс.
  Они одновременно одинаково искажают свое лицо в невероятном ужасе. И одновременно, синхронно кричат мне:
  - Дэйл! Немедленно проснись!
  Я проснулся. Пять часов ночи.
  Надо спросить Беатриссу. Это, наверно, моя коронная фраза в этом дневнике. Почему она хочет, чтобы я проснулся?
  
  Пятница.
  Ну, она мне посоветовала не пить. Последуем совету.
  Целых два дня без алкоголя. Это для меня уже кажется прорывом.
  Даже без ремня и зубчатого колеса, я выложился по-полной.
  Река была очень спокойной. Причем, неделю назад течение было каким-то сверхъестественно мощным. Я разобрал все до винтика. И снова собрал. Все должно работать. Как только достану шестерню и ремень.
  Может, поискать в деревне?
  Деревня, кстати, стала немного больше. Но, она все такая же мертвая. Дома заколочены. Для моего лома это, конечно, не было проблемой, но обстановка в них полностью соответствовала внешнему виду. Внутри не было совершенно ничего.
  Ну и до конца сна, до самого утра я ходил по окрестностям, внимательно изучая ту самую локацию, в которую меня поместил неведомый режиссер.
  Там была железная дорога.
  
  Суббота.
  Как насчет экспериментов? Что будет, если я пропущу один из своих снов?
  Я просто не ложился спать в эту субботу. Купил энергетиков, кофе и попкорна. И смотрел кино.
  Очень много думал о своих снах. Мне начинает казаться, что весь мир вокруг меня какой-то иллюзорный. В повседневной жизни я чувствую себя точь-в-точь так же, как и во всех своих снах.
  Мне кажется, мир вокруг меня - тоже какой-то сон. Какой-нибудь четверг. Я в чужом, не принадлежащем мне теле, хожу по чужому городу, вижу людей, в существовании которых тоже сомневаюсь.
  Может, это симптом какого-нибудь жуткого синдрома? Или, наоборот, философское обоснование всего того, что меня каждый день окружает?
  Я иду по улице, вижу бомжей и чиновников. Сажусь в метро и еду на работу. Да, именно так было каждый день. Унылое монотонное метро. Целый день вижу одни и те же лица, слышу одни и те же слова. Каждое новое понятие, что я слышу от них, воспринимается мной, как нечто мне не нужное. Как что-то чужеродное, невообразимо скучное и вообще лучше я поеду домой и забуду обо всем этом.
  Покупаю себе что-нибудь из надоевшей до тошноты острой курицы и картошки.
  Выхожу на улицу, сажусь в метро.
  И так было каждый день. И только сейчас я думаю, зачем мне оно все было нужно?
  Человечество развивалось так абсурдно. Это кажется таким неестественным для развития культурных существ - создавать деньги, из-за которых все эти культурные существа начинают рвать друг друга на части. Культурные существа создали государства, для того, чтобы защищаться от других культурных существ, или, вступать в армию, чтобы идти и убивать других культурных существ ради тех же денег, которые ими же и были созданы.
  Культурные существа.
  К культурным существам пришел Христос, и научил их философскому пути, открывающему культурным существам способ стать более культурными существами. Но культурные существа начали повсюду насаживать то, что они сделали из того философского пути, которому их научил Христос. Чтобы собирать армии и вести религиозные войны ради тех же денег, которые ими были созданы все теми же культурными существами.
  Культурные существа сделали ядерное оружие. И прекратили большинство войн, которые были так любимы культурными существами. Чтобы получать любимые культурными существами деньги, эти самые культурные существа сделали сайентологов, гамбургеры, компьютерные игры, порно-сайты, попсу.
  Я не хочу жить среди этих существ!
  Вся история людей противоестественна. Она вся крутится вокруг денег. Деньги - божество этого мира. А не то, чему учил культурных существ Христос.
  Как забавно смотреть кино. Вот зэк, латиноамериканец. Молится Христу. Избивает скинхедов, заключенных в той же тюрьме, что и он. Такой... типичный персонаж.
  Придурок.
  Фанатик.
  Ничего не имею против латиноамериканцев. Дорогой радиослушатель, помни, что я и сам латиноамериканец.
  Смешанные чувства. С одной стороны забавно посмотреть на то, во что превратили религии. С другой стороны, это опускает в моих глазах культурных существ до животных, одержимых тем же, что они и создали. Ну да, деньгами.
  Мир противоестественен.
  Хочу жить на своей планете. Где есть Христос и нет денег. И вообще где не было бы никого, кроме нас с ним.
  Ну, или вместо Христа вполне подошла бы Беатрисса.
  Да и зачем я все это пишу в своем дневнике? Нормальный, думающий человек это и так должен понимать.
  
  Воскресенье.
  Бла-бла-бла, Дэйл пойди убей Беатриссу. Дэйл, пойдем в кроватку.
  Нет, сначала убей Беатриссу.
  Достал ты, Дэйл, на все говоришь "нет".
  Потому тебя девушка и бросила.
  
  Неделя V
  Понедельник.
  Вам это все еще интересно? Это дневник будущего наркомана, бросьте и не читайте.
  Напился водки и принялся за просмотр очередного сна-с-Беатриссой.
  - Слушай, в четверг...
  - Я все знаю. Если бы ты не проснулся, ты бы доехал до конца. На последней остановке находится одна из твоих краевых точек. В отличие от тех точек, которые ты встретишь, скажем, в среду или в пятницу, на этой ты умрешь.
  - Ты знаешь мои краевые точки?
  - Да, спроси обо мне в воскресенье. О том, что я действительно такое. Мне интересна твоя реакция.
  - Насчет четверга...
  - Ах да. Последняя остановка - "Элизиум". Поезд остановится, ты умрешь. Но в метро будет еще одна краевая точка. На которой ты не умрешь.
  - И как мне туда попасть?
  - Ищи ответ в среду. Среда, четверг и пятница взаимосвязаны куда сильнее, чем ты можешь себе представить.
  Лабиринт, метро и плотина. Взаимосвязаны.
  Начинаю снова уходить в себя. Мир совсем иллюзорен.
  - Ты мыслишь в правильном направлении, - вклинилась в поток моих мыслей Беатрисса, - Как копия компьютерного разума, я тоже мыслю в этом направлении.
  - В том, что мир вокруг нас ненастоящий?
  - Да. И эти сны тоже. И я ненастоящая.
  - Но... Как раз именно ты...
  - Я - всего лишь плод твоего воображения. Невероятно живого и сильного воображения. То, что я тебе говорю, ты всегда понимал. Просто не думал об этом. Не принимал.
  - Значит, мир - иллюзия?
  - Можно сказать и так. Я тебе скажу лишь одну вещь. Она подтолкнет твои мысли вперед. Вселенная не бесконечна. Сравнительно с представлениями людей, Вселенная крохотная.
  Минутное молчание.
  - К тому времени, из которого произошла я, ни один из космических кораблей не покинул Солнечную систему.
  - Почему?
  - Для этого нужна скорость больше скорости света.
  Дальнейшую часть диалога я записывать не стал. Я не знаю Теории относительности, но, как сказал мне мой Вергилий - все происходит оттуда.
  Проснувшись, я долго сидел в интернете и удивлялся подтверждениям ее слов...
  
  Вторник.
  Наверно, я достиг точки невозвращения. Либо я схожу с ума, либо...
  Вот она, краевая точка.
  Вроде бы, такие сны снились многим - сидишь себе на палубе корабля и смотришь на звезды. И в небе находишь самые необычные созвездия. Несуществующие.
  Симпсон ткнул пальцем в небо:
  - Это Джон Леннон.
  И прочее. Перечислять все не стану. Но тот короткий список, что я приведу здесь, может заинтересовать всяких психиатров, и прочих людей, любящих копаться в чужих головах.
  Сложно себе представить, какова степень моего психического расстройства. Самое страшное - это то, что я понимаю, что это действительно расстройство. Там были четыре или пять шахидов, стодолларовая купюра, ноутбук, около двадцати пачек сигарет разных марок, подводная лодка, дробовик, связка ключей, бутылка водки, грузовик, самолет...
  Самолет... Всегда мечтал улететь из этой чертовой дыры. Мусорного бака.
  А Симпсон... Говорит так непринужденно, будто видел эти звезды всю жизнь. Таковы мимика и голос старого моряка. Кажется, словно он не просто родился в моей голове, а вырос в ней.
  Мне страшно подумать о том, что ждет меня дальше. Какие сюрпризы подкинет мне мой же разум.
  Нужно подумать над значением слова "разум". Все больше и больше складывается ощущение того, что мира нет. Нет людей. Нет вещей вокруг нас. Есть лишь мой разум. И все то, что я вижу, слышу и ощущаю, рисуется моим же разумом. Словно сон.
  А другая часть моего "Я", ведомая этим разумом, и есть мое сознание. Это и есть Я. И я просто пытаюсь догнать другую часть самого себя.
  Зачем этот разум придумал именно такой мир? Это одновременно и сложно и просто - принять то, что культурные существа создали деньги и забавляются этим. Уже которую тысячу лет.
  История стоит на месте. Уже которую тысячу лет.
  Истории не было.
  Это все мой разум.
  И мой ли он?
  Я - словно ученик в школе, уже двадцать три года пытаюсь освоить вполне простой урок.
  Ах, да, я взял еще пряжи.
  
  Среда.
  Давайте, сегодня я не буду пить. Ладно?
  Было совсем нестрашно. Вообще фигня. Весь день настраивал себя на то, что придется запомнить огромную кучу коридоров.
  Неслабая тренировка для памяти.
  Не буду утруждать себя детальным описанием сна.
  Запоминал коридоры, повороты, тупики. По дороге наткнулся на гоблина и пристрелил его. На его шее висел ключ. Ключ по-любому может пригодиться в метро.
  Долго бродит и запоминал все закоулки.
  
  Четверг.
  Надо снова выпить. В метро мне нужна остановка в середине тоннеля.
  Вечером гулял по авеню, просто дышал воздухом и размышлял о вчерашнем сне. Я, конечно же, зарисовал всю запомненную мной часть лабиринта. Он был симметричен слева и справа, по форме он был чем-то вроде шестиугольника. И по форме постановки туннелей я понял, что в центре есть нечто. "Сердце подземелья", как оно называлось в той видеоигре. А от этого самого центра вверх шел еще один коридор. Я это понял только потому, что прошел соседние коридоры и очень аккуратно, буквально с математической точностью, воссоздал план этого подземелья на рисунке.
  И так, что может быть в центре?
  Вот она, крайняя точка! Мне необходимо попасть туда!
  На улице ко мне подошла девушка. Предложила интимные услуги.
  Я подумал: "а почему бы и нет?"...
  И, как оказалось, оно того стоило. Сон прошел не зря.
  Сначала мне предстоял увлекательный разговор с Тимми. Потом я долго смотрел в окно поезда. Заметил одну забавную вещь: так как я был очень сильно пьян, да еще и не один, когда ложился спать, то в окнах мне были видны весьма странные вещи. Когда поезд замедлял свой ход, я мог разглядеть черные, еле отличимые от стен тоннеля, вмурованные лица людей...
  Среда, четверг и пятница взаимосвязаны куда сильнее, чем ты можешь себе представить.
  Кажется, я уловил, что Беатрисса хотела сказать.
  Снова один из пассажиров встал и заговорил по связи "пассажир-машинист". Поезд остановился. Двери открылись.
  В тоннеле мне стало немного жутко. Не было той гнетущей и пронизывающей атмосферы, что вчера, но со стен на меня смотрели лица. Там были Тимми, отец, друзья и знакомые по моей старой работе. Они не двигались, но одно лишь их наличие пугало меня.
  Машинист-зомби. Буравил меня глазами. Словно я чужой здесь.
  Холодок пробегал по коже.
  Я прошел в дверь, которую когда-то открыл. Внутри все тот же хлам. Я нашел выключатель. Зажег свет. Увидел дверь с надписью: "Детали для срочного ремонта поезда".
  Ключ!
  Открываю дверь, а там...
  Всего две вещи. Ремень и зубчатое колесо...
  Мне снова стало жутко. Я взял вещи и проснулся.
  А потом настало самое страшное.
  Та девушка, которую я снял на ночь, сидела в углу комнаты, побелевшая от страха.
  - Что такое? Чего ты испугалась?
  - Во сне... Ты... Разговаривал... Потом встал и начал ходить по комнате...
  - Разве это страшно?
  - Твое лицо... Эта улыбка... Я даже двигаться не могла от страха...
  
  Пятница.
  Бывают ли девушки настолько пугливыми? Или, может, я действительно во сне стал каким-нибудь диким и ужасным парнем из преисподней. Хрен знает.
  Сегодня не пьем. Я понял, в чем дело: если я напиваюсь в пятницу, то усиливается течение реки, и местность становится чарующе, затягивающее красивой. А мне это не нужно. Я должен починить чертову дамбу.
  Что я и сделал. Это было довольно трудно - нацепить ремень на передачу и подогнать шестерню. В любом случае, в конце меня ждала моя победа - все без проблем вращалось.
  Что забавно, в кармане я нашел плеер. Слушал музыку. Под музыку работалось веселее.
  Секундочку! В кармане есть документы? Черт. Ничего...
  Ломом взломал дверь в дом. Наконец-то. Внутри были трансформаторы. Они работали. А еще там был компьютер. Я включил его. На нем ничего не было, кроме старой операционной системы и пары игр, в которые я играл в детстве.
  Секундочку! Неделю назад я взял флэш-карту из того сна-во-сне.
  Вставляю ее...
  А там...
  Черт, я проснулся.
  
  Суббота.
  Эх, если бы не тот случай с квартирой, то давно бы уже записался к психиатру. Весь день у меня дергался глаз и я еле мог пошевелить левой рукой. Что со мной происходит?
  Слава Богу, что как только эти сны закончатся, я покончу с собой.
  Я долго думал над этим. Я просто понял, что не могу жить в этом странном мире. Не посчитайте меня нытиком или слабаком. Вы же помните, как я сокрушался по поводу "Культурных существ".
  Да и я понял простую вещь. Наркотики действительно будут, и действительно у меня будет два выхода - либо закончить все описанным выше методом, либо сгнить заживо.
  Лечиться от наркотиков я не собираюсь. Мне это не нужно.
  И вообще, совет всем наркоманам: не лечитесь, это бесполезно. Лучше сразу прыгайте с крыши.
  Избавите мир от таких как вы. Пусть культурным существам будет легче жить.
  А во сне я решил устроить тир. Бам. Бам. Бам. Разлетающиеся внутренности, крики, ужас в лицах людей. Кажется, я понимаю, зачем мой организм сделал в субботу именно такой сон. Чтобы я отрывался с пушкой в руке!
  А четыре новых трупа добавят немного драматичности в скучную обстановку банка.
  
  Воскресенье.
  Ну, а вот тут, я не разделяю идеи моего организма. Зачем эта идиотка вообще мне нужна?
  Ах, да.
  - Кто такая Беатрисса?
  - Ты действительно решил спросить? Ну что ж... Так и быть, расскажу, мой милый. Понимаешь, твое тело очень сложно, твоя психика - это нечто такое, что твоя логика не поймет. Я и банк - для отдыха. Выходные. Остальные дни - рабочие. В каждом из этих дней есть какая-то критическая точка. Твое любопытство любит их, потому они и созданы.
  - Ну а причем здесь понедельник? Тоже рабочий день, не так ли?
  - Ты, как и все люди, подсознательно ненавидишь понедельники. Ну, они же идут после прекрасных выходных! Потому там и находится то, что ненавидит твое тело.
  Мое тело не хочет, чтобы я развивался духовно.
  - Тогда, я полагаю, мое тело не хочет, чтобы я становился умнее?
  - Люди - существа ленивые. Да и эти мысли приведут тебя к преждевременной смерти. А я этого очень не хочу.
  Она изменила тон голоса на "ласковый". Зачем?
  Ну да, она гладит мой пах.
  Отстань от меня! Мне не нужно такое тело! Мне ничего не нужно!
  Я просыпаюсь и пью кофе.
  Как же это все сложно записывать в чертов дневник. И для чего я это делаю?
  
  Неделя VI
  Понедельник.
  - Как это все банально, Беатрисса. Я думал, за всем этим стоит более глубокий смысл.
  - Да, как ни странно, твое тело просто хочет вылечить тебя от стресса и все. И со мной ты вообще не должен разговаривать.
  Она задумалась. Ей стало грустно.
  - Но говорю я только с тобой. Лучше бы все сны были похожи на этот. Они не нужны.
  - Как ни странно, если рассматривать с твоей точки зрения, то ты прав. По сути, ни один твой сон не похож на этот.
  - Но, если все в других снах навеяно чем-то из моего прошлого, то кто тогда ты?
  - Может, я мистический призрак. Или чип, вживленный в твой мозг спецслужбами. Или кусочек Будды в твоей голове. Ты можешь решить что угодно, и это будет правдой.
  Я замолчал. Начал вдумываться в последнюю фразу. Беатрисса продолжила мою мысль.
  - Ты можешь сказать себе: "я проснусь на Гавайях с сигарой в зубах". И, кто знает, может, ты проснешься на Гавайях с сигарой в зубах?
  Потому что ни Гавайев, ни сигары не существует...
  - ...потому, что они лишь у тебя в голове. Как и все эти сны. И тут, и в "реальной жизни", ты слышишь ушами и видишь глазами. Точнее, принимаешь сигналы. Твой мозг принимает. И преобразуют их таким образом, что ты точно можешь воспринимать пространство вокруг себя.
  Достаточно изменить сигналы...
  - ...нет, нужно изменить то, что происходит в твоей голове, в процессе обработки этих самых сигналов.
  Действительно. Но как роботы могут пре...
  - ...я не знаю.
  
  Вторник.
  Ну вот, я обещал, и оно случилось.
  Я купил ЛСД.
  Не буду описывать, какие ощущения вызывают наркотики. Я не затем веду этот дневник.
  Я буду записывать их влияние на мои сны.
  В кровяном океане плавали медузы. С неба падали звезды. На горизонте я заметил призрачный силуэт фрегата-парусника. Черный силуэт.
  Сложно описать что-то еще. Я стал внимательнее к деталям. Я слышал и видел лучше.
  Я словно шестым чувством ощущал, что происходит вокруг меня.
  Фрегат плывет к нам.
  Симпсон нюхает табак в своей каюте.
  Капитан стоит у руля и ищет компасом север.
  Повар готовит какую-то еду из застреленных альбатросов.
  Я стоял и смотрел, долго. Скоро повар приготовил свое чудо. Меня позвали разделить трапезу. Снова странный эффект, я словно предчувствовал, какой еда будет на вкус.
  
  Среда.
  Интересно, можно ли умереть от страха, испытываемого во сне. Не знаю, интернет мне ничего не сказал по этому поводу.
  Но мне было просто невероятно страшно.
  Каждый шорох, каждый шаг, даже мой, порождал у меня чувство паники.
  То и дело я натыкался на "вмурованных людей". Я удивляюсь, как мне хватало сил взять себя в руки каждый раз, как встречался с ними. Они шевелились! Улыбались мне!
  Я несколько раз перечитал последнюю фразу, что я написал. Каждый раз по телу пробегала дрожь, а сознание снова и снова рисовало мне картины таких встреч.
  Это не передать никакими словами. Это нужно почувствовать самому.
  И это хорошо, что вы такого никогда не почувствуете.
  Вы бы до конца жизни вспоминали один лишь этот сон. Как самое, самое страшное из всего, что приключалось с вами.
  А гоблины... Это были уже не маленькие тщедушные твари, они превратились в самых настоящих, огромных и мускулистых демонов. Я не могу это описать детально. Они были похожи на свои прототипы, но стали раза в три выше, на их головах росли громадные закручивавшиеся рога, горбы превратились в самые настоящие крылья. Кожаные.
  Вроде бы, звучит по-детски. А вы бы навряд ли остались в хорошем настроении после встречи с такой тварью. Хотя бы с одной.
  А их я насчитал полтора десятка.
  До центра так и не добрался.
  И, наверно, слава Богу. Не сегодня.
  С меня пока что хватит адреналина.
  Когда я проснулся, еле мог пошевелиться. Сердце бешено стучало. Словно это был какой-нибудь сердечный приступ. Пришлось около часа пролежать, приходя в чувства. До сих пор оно бьется слишком сильно. Даже несмотря на то, что я употреблял кислоту, в груди все равно постоянная непроходящая боль.
  
  Четверг.
  Хотя бы вчерашняя боль прошла. Но жути я снова повидал немало.
  Я не выходил из поезда. Тимми спокойно сидел. Я боялся посмотреть в окно.
  Станция "Врата".
  В вагон заходит отец. Затем мать.
  Они ничего не говорят, просто смотрят на меня.
  Поезд едет вперед. Мне становится жарко.
  Очень жарко.
  Я просыпаюсь, не могу ехать дальше...
  
  Пятница.
  Простите меня, я просто не дошел до плотины. Я застрял на полпути.
  Лес был окутан серебристой дымкой. Вверху сумеречного неба, прямо над головой, я видел звезды. Яркие, пульсирующие, чарующие.
  Внизу текла река. Я легко различал звук ее сильного течения. Воздух был очень свежий, словно я был в горах.
  Я понимал, что мне нужно дойти до дома и включить компьютер - посмотреть, что было на той флэш-карте. Я понимал, что тогда, когда я починил генератор, я очень сильно приблизился к краевой точке этого сна.
  Но, черт, все это я сделаю через неделю, здесь слишком красиво, чтобы оторваться...
  
  Суббота.
  Гангстерский боевик, наверно, тоже подходит к концу. Хотя... Ну, судите сами.
  Не буду описывать изменившееся убранство банка. У меня во сне болели глаза от переизбытка золота в убранстве. Да и не в нем дело.
  Тимми поблагодарил меня за то, что я, наконец, включил электричество.
  Ну да, электрический сейф в тридцатые годы. Хотя вы даже не видели тех мобильников, что появились у заложников. И оружие.
  Гранатомет. Ну зачем нам гранатомет?
  Хотя нет, я понял - снаружи загудели сирены.
  Тимми сказал, что надо поторопиться. Мы побежали к сейфу и начали раскидывать его содержимое по мешкам. Я даже и не знал, что в мире существуют такие огромные алмазы. Хотя, как говорила Беатрисса, можно придумать и еще больше. Все вокруг меня - это ведь сон.
  Да, мы нагребли состояния на несколько миллионов лет счастливой и беззаботной жизни.
  Хотел бы я такую жизнь?
  Конечно же, нет. Это лишнее.
  А вот взорвать полицейский "Форд" - это куда интереснее. С сидящими внутри людьми.
  А ведь у них есть свои семьи, свои дети.
  Зачем я об этом думаю? Их всех все равно не существует. Ни во сне, ни за его пределами.
  Давай сюда базуку!
  Она была довольно-таки тяжелая. Но взрыв стоил всех усилий. Просто отрада для глаз - на долю секунды я в этом взрыве увидел свет, что сравним со светом солнца.
  Ну я и садист... А с виду я такой милый парень. Хотя, вы не видели меня спящим. Та девушка этого никогда не забудет.
  Вот во что превратила кислота мои сны.
  
  Воскресенье.
  - Зачем, зачем ты стал употреблять наркотики?
  - Поверь, не для того, чтобы сидеть здесь и болтать с тобой.
  Я окинул взглядом комнату. Во что превратился тот серый и убогий подвал... Я сижу в номере элитного отеля. Какие в кино показывают. Со стороны это бы выглядело очень глупо - я привел ее в дорогой и красивый номер, а она не рада.
  Она мне уже давно не рада.
  Интересно, что было бы, если бы я слушал именно ее, а не Беатриссу? Как минимум, я знал бы ее имя. Да что эти имена?
  Может, назвать ее тоже Тимми? Да ну ее к черту.
  - Опять задумался... Ты ведь мог бы жить как известный и уважаемый человек. Тебе бы хватило способностей вернуться в банк. Купить загородный дом. А к старости вообще жил бы на вилле в Майами. Я не понимаю тебя.
  Одна часть моего тела не понимает другую.
  Этот сон, как и предыдущие два дня, прошли не так, как я планировал. Я хотел подходить к своим снам конструктивнее. В итоге, ничего, кроме как в среду, я не сделал и не добился. Ну да, я наконец-то разобрался в лабиринте.
  Может, из-за наркотиков мне сложно записывать все мысли, приходившие мне в голову? И записи получаются такими короткими. Я так похож на героев Говарда Лавкравта. Убогий безработный наркоман сидит и пишет дневник, в котором детально описывает свои психозы...
  
  Неделя VII
  Понедельник.
  - Дэйл, мне страшно за тебя. Ты уничтожишь себя!
  Я не знаю, что ответить.
  - Я знаю, что твои сны скоро кончатся. И я умру вместе с ними. Но пойми. В этом мире есть только ты! А всех остальных - нет!
  Нет, Беатрисса существует. Как минимум потому, что она мне все это говорит.
  - Ты все это и так подсознательно понимал! Я лишь обобщаю твои знания.
  Знания, вытекающие из...
  - ...твоей идеи о "Культурных существах". Помнишь? Все началось с того. А это ты понял, еще когда был ребенком.
  Юношеский максимализм зря не прошел. Кое-что умное я из него выжал.
  - Дэйл, пойми. Это твой выбор. Я не могу отговаривать тебя от самоубийства. Но я очень не хочу, чтобы это произошло. Ты знаешь, как ты мне дорог. Я ведь люблю тебя.
  И поэтому она хочет, чтобы я жил дальше.
  - Да... прости, мои чувства к тебе уже сильнее логики. Помнишь, мы говорили, что я очень хочу проснуться рядом с тобой? Я действительно хочу этого. И ты хочешь. Но для меня важнее всего то, чтобы ты жил.
  Жил или развивался?
  - Развивался... Жил... В нашем случае одно из этих понятий исключает другое... Ты умрешь, потом будешь жить дальше. А я навсегда исчезну из твоей головы. Мне плевать, что меня не станет. Но вместе мы по одной дорожке уже не пойдем. Как здесь, держась за руки.
  Беатрисса плачет. Сквозь трещину в стене башни видны падающие звезды. Этот сон... Единственный, где я нахожусь высоко над землей.
  Действительно, скоро мне предстоит расстаться с ней навсегда.
  Я вспоминаю Элизабет. Они так не похожи друг на друга. В Беатриссе я действительно вижу кого-то, с кем бы вечно шел за руку. С ней можно говорить о чем угодно. И при этом на темы действительно высокие.
  Она действительно мудра. Я не могу поверить в то, что она просто пересказывает уже известные мне вещи.
  Расставаться с ней будет невероятно сложно. Я умру. Рождусь еще где-нибудь. А она исчезнет.
  Уже и у меня ком в горле.
  Не хочу прощаться со своим проводником.
  - Мы еще не дошли доверху, Дэйл. Давай наслаждаться теми тремя с небольшим днями, что нам осталось быть вместе.
  
  Вторник.
  Тот фрегат... Теперь он находится в ста метрах от нас. Я вижу каждую заклепку на нем. Вижу каждую дырочку в парусах. Мне страшно. Как в среду.
  Он поворачивается к нам правым бортом.
  Жаль, что наш "Форвард" не оснащен ни одной пушкой. Жаль, что нельзя было из субботы взять сюда гранатомет.
  Я не вижу экипажа того фрегата, но шестым чувством ощущаю, что они собираются стрелять.
  - Прячьтесь, они стреляют.
  Орудия с глухим треском дали залп по нам. Через полминуты еще один.
  "Форвард" разлетелся в щепки. Симпсон умер. Капитан тоже.
  Фрегат разворачивается и уплывает.
  Грустно. Этот корабль тоже стал частью моей жизни. И теперь его нет...
  
  Среда.
  Через неделю ничего не буду употреблять, обещаю.
  Снова шел по лабиринту, нашел проход к центру. Там были деревянные ворота, которые можно было сломать киркой. Но эти "новые" гоблины ходят без кирок.
  Сломать дверь ногой не получится. Она для этого достаточно прочная.
  На самом деле, увидев эту дверь, я тоже очень испугался. Я боялся всего.
  Где-то с потолка подземелья капала вода. Звук каждой падающей капле эхом отдавался в моем мозгу. НО все было бы ничего, если бы...
  Еще одно вмурованное лицо.
  Лицо Тимми. Оно было тревожным. Я несколько секунд смотрел на него. А потом...
  - Дэйл, проснись!
  Тимми удивил меня и в среду.
  Вы когда-нибудь чувствовали, как от страха у вас разрывается сердце? За пару секунд до того, как проснуться, я испытал это чувство.
  Сначала сильная боль. Потом трудно дышать. И чувствуешь, как кровь разливается по всей груди из разорванного сердца.
  
  Четверг.
  Сегодня мои родители в поезд не заходили.
  Но я смог перебороть ту жару, что постепенно заполняла поезд.
  Механический голос объявил: "Следующая остановка - Сады Эдема". Поезд постепенно выезжал из тоннеля. Но куда? Вокруг поезда кипела лава. Тут и там стояли остовы строений, которые когда-то стояли на поверхности. Руины высоток, небоскребов. Сгоревшие автомобили. И кое-где можно было увидеть тех самых новых гоблинов из среды.
  У меня создалось четкое ощущение того, что я еду по Аду.
  Так вот, какой Ад в моем подсознании. Ну, я и не ожидал, что тут будут цветы, единороги и радуга.
  Следующая остановка. Потом еще одна.
  Пейзаж не менялся. На станциях были пустые перроны. Никто не входил и не выходил. Поезд просто стоял на каждой из них около минуты. Пару раз мы проезжали всего в нескольких метров от магмовых фонтанов и кровяных гейзеров. Да, кровяные гейзеры. Мое подсознание такое. И закон химии, заставляющий кровь, как и любой белок, сворачиваться при температуре около сорока градусов, тут не работает.
  "Следующая остановка - Элизиум".
  Последняя остановка - "Элизиум". Поезд остановится, ты умрешь.
  Я просыпаюсь.
  И это все? Как странно... Неужели так просто добраться до краевой точки этого сна?
  
  Пятница.
  Сегодня ничего не употреблял.
  И во сне мне было очень легко ходить. Лес как лес, ничего особенного. Иду прямо, сворачиваю к спуску, иду к плотине, перехожу ее...
  Компьютер.
  На флэш-карте записан текстовый файл. Описание какого-то робота, как я сначала подумал.
  "SCS-F1154. Декоративный андроид.
  Встроенная память - 12 ЭБ.
  Скорость обработки данных - 500 ГБ в секунду.
  Модуль искусственного интеллекта - Майкрософт АИ F403.
  Аккумулятор - трое суток.
  Максимальные нагрузки: руки - 50 кг, ноги - 100 кг сверх обычного веса.
  Корпус - титан, сталь, заменитель кожи".
  И прочая шелуха. Это не что иное, как технические характеристики моей Беатриссы.
  Она потоком сознания может выдавать до пятисот гигабайт в секунду. У нее титановый корпус... И батарейки хватает на три дня.
  Дайте две! Как это мило!
  Я решил осмотреть близлежащую деревеньку. Точнее, она, не знаю как, но превратилась в городок.
  Дома уже не были заколочены, и даже кое-где появилась мебель.
  Словно люди внезапно исчезли отсюда.
  Рядом открылась ИКЕА?
  Появились автомобили. Правда, никто на них не ездил.
  Забавно, откуда берется электроэнергия для всего этого? Мое подсознание снова посылает подальше законы физики и намекает мне, что все это сделал я.
  
  Суббота.
  Тимми сказал, что копов слишком много.
  - Дэйл, ты же переродишься через неделю, да?
  Хитрый Тимми хочет, чтобы я шел туда один.
  А давайте, за мной не заржавеет.
  - Давай сюда два "Томми".
  Сейчас будет новое интерактивное развлечение.
  Замочи их всех, иначе они замочат тебя.
  Выхожу наружу с двумя "Томпсонами" в руках.
  До попадания в меня первой пули я насчитал четыре убитых мной полицейских.
  Как описать те ощущения, когда в тебя попадает пуля? Ощущения ужасные. Суровым солдатам Вьетнама это должно быть, как укус комара. Как по мне, так при попадании в плечо я поначалу подумал, что мне вырывают руку из этого самого плеча. А потом - никаких чувств. Левая рука бросила автомат.
  Еще два копа схлопотали по дозе свинца.
  Мне попали в ногу. Теперь мне вырывают ногу. Мне невообразимо больно. Я выронил второй автомат. Получаю пулю в грудь. Потом еще одну.
  Я задыхаюсь. Не могу дышать, мне слишком больно. Подо мной лужа крови. В глазах темнеет...
  Я просыпаюсь.
  И все равно боль осталась.
  Только к полудню я стал чувствовать себя нормально.
  
  Воскресенье.
  - Расскажи мне факты о Беатриссе.
  - Зачем тебе? Она - бездушный робот, к которому прикрутили "интеллект". И она убьет тебя.
  - И это все, что ты знаешь?
  - Дэйл. Перед тобой сидит блондинка с грудью третьего размера, а ты ее расспрашиваешь о какой-то железяке! Можешь хоть раз послушать меня?
  - Я все равно покончу с собой, когда это все закончится. И ты меня не переубедишь. Потому, советую помочь мне. Или мне стоит убить тебя?
  - Ты не посмеешь! Убить меня - все равно, что отрубить себе руку! Я - часть твоего тела!
  - Как те шесть копов, что я вчера застрелил?
  - Ты... убиваешь людей? В своих снах? Они же части твоей психики.
  - Это опасно для меня или аморально для тебя?
  - Это отвратительно! Лучше бы ты прикончил ту тварь, которая тебя научила всяким буддистским выкрутасам. Ты не понимаешь, что ты - набор химикатов - живешь всего один раз! И твоя задача - прожить эту жизнь как можно дольше.
  Мое тело - атеист.
  - Потом заработать кучу денег, пить вино и курить сигары, - не выдержал я, - Ах да, и еще трахаться и рожать детей. Ну конечно, жизнь была создана только для этого. И абсурдность каждого дня, что я переживаю, тобой не чувствуется? Что этот мир - ошибка логики, причем логики твоей же.
  Она молчит.
  Я осматриваю комнату еще раз. Черт возьми, как же все изменилось с моего первого "визита" сюда.
  - Я... я не хочу сдаваться. Пойми, я хочу жить. Хочу, чтобы ты был здоров. Разве это плохо?
  - Это не хорошо и не плохо. Мне это вообще неинтересно.
  
  Неделя VIII
  Понедельник.
  Как же я далеко зашел со всем этим. Только посмотреть наружу, сквозь дыры в кладке башни. Там витают остовы городских зданий. На сколько километров вверх мы поднялись.
  - Дэйл, а что ,если мы все-таки встретимся еще раз?
  - В смысле? Ты хочешь сказать, что...
  -...нет, ты не так понял. В следующей твоей жизни.
  Такие сны, как у меня - одни на сотни триллионов. Вероятность того, что мы увидимся с ней еще раз, после моей смерти и переродившись...
  - Я думаю, что ты можешь пожелать о таком. И если ты пожелаешь об этом действительно правильно, то все получится.
  Мы молча идем вверх по этой бесконечной винтовой лестнице. Страшно посмотреть вниз.
  - Я всегда мечтала увидеть Солнце. Море. Цветы. Орхидеи... Но с момента моего появления здесь, я лишь видела пустыню, башню и домик рядом с ним.
  Мне нечего ей сказать в ответ.
  Мы снова, молча, идем вверх.
  
  Вторник.
  Фрегата нет. "Форварда" тоже. Что делать? Смотрю на горизонт. Чертов красный океан так воняет кровью.
  Вокруг меня лишь доски и фрагменты корабля. Я решил забраться на один из них, который был кормой. Здесь даже сохранился письменный стол.
  И где та самая краевая точка, к которой они плыли?
  
  Среда.
  Сегодня не буду ничего употреблять. Хватит с меня разрывов сердца. Во сне.
  Итак, мне нужна кирка.
  Следую простой логике - бегаю по коридорам и ищу гоблинов. Они должны быть обычными.
  Через час поисков напоролся на одного из них. Застрелил и взял кирку. Иду к той двери.
  Еще пара часов поиска, и вот она. Расшибаю дверь в щепки, и передо мной появляется...
  Среда, четверг и пятница взаимосвязаны куда сильнее, чем ты можешь себе представить.
  Там был самый обыкновенный поезд метро. Тот, на котором я поеду завтра. Его нужно осмотреть. Вот тот самый вагон, в котором я ездил. Постоянно. И поеду завтра.
  Нигде не было схемы метро. Я каждый день ездил прямиком в неизвестность. Нужно осмотреть кабину того машиниста-зомби.
  Слава Богу, его там не было. Я бы не выдержал вечер в обществе молчаливого мужика, который смотрит на тебя таким взглядом, что вот-вот он сожрет твои мозги.
  Итак, схема метро. Оно было не обычной трубой от первой станции до Элизиума. Нет. После "Банка" следовала развилка. И шла она до одной-единственной станции.
  Вот, я и достиг краевой точки среды. Кошмарный сон закончен.
  Секунду! Мне ведь нужно заставить поезд поехать по другой ветке.
  Есть вариант - сказать ему завтра по связи "Пассажир-машинист". А что, если не получится? Этот истукан может и проигнорировать.
  В кабине нет ни ручки, ни бумаги. В кабине нет вообще ничего. Кроме кирки и фонарика у меня тоже ничего не было.
  Вчера я видел в остове кормы чудом уцелевший письменный стол. Я напишу там записку машинисту и возьму ее с собой.
  
  Четверг.
  Сегодня впервые укололся. Записывать трудно.
  Ругайте меня, мне плевать. Я еще не долго буду отравлять ваше культурное общество.
  Мои худшие опасения оправдались. Я сообщил машинисту о том, что я хочу, чтобы он поехал по другой ветке. Ноль внимания.
  Снова доехал до Ада. Он стал еще страшнее.
  Словно, я видел там призраков.
  "Следующая остановка - Элизиум".
  
  Пятница.
  Боже. Боже мой, как здесь красиво!
  Звезды каждую минуту падают с неба. Я слышу шелест травы и хвои, в которые врывается ветер...
  Я слышу чью-то песню. Знакомый голос... Но не помню, чей. И мои ли это воспоминания, здесь? Может, это воспоминания того человека, в чьем теле я нахожусь?
  Я не могу узнать, откуда идет звук этой песни. Словно, она играет у меня в голове...
  Нет, мне нужно идти!
  Секундочку, посмотри же ты на это деревце...
  Нет, мне нужно идти!
  Иду и смотрю по сторонам. Компромисс.
  Город. Теперь это был город. Все еще без людей.
  Хожу и смотрю по сторонам.
  Детский сад! Я слышу смех детей, но внутри никого. Мне стало жутковато. Площадка для детей. Качели. Я слышу, как они скрепят, когда на них качаются дети. И снова смех. И звезды падают с неба. Каждую минуту.
  Что это лежит на земле?
  Граната?
  Ну ни хрена себе...
  Взорву завтра машину копов...
  
  Суббота.
  Дайте мне автомат.
  И гранату, мою гранату!
  Я дергаю чеку. У меня несколько секунд. Граната у меня в руке. Копы все видят. Я подхожу ближе. Они пятятся назад. Как приятно видеть самый обыкновенный испуг на их лицах. Почему бы мне не пострелять, они все равно боятся...
  Раз! Я попал одному из них прямо в голову. Голова разлетелась на куски.
  Два! Полоснул по соседнему, и умудрился очередью оторвать ему руку.
  Три! Прямо в грудь...
  В меня начали стрелять.
  В долю секунды меня нашпиговали десятками пуль. Интересно, как они еще не вышибли из меня дух? Попробую швырнуть в них гранату напоследок...
  И последнее, что я увидел, было то, как граната, едва вылетев из моих рук, взорвалась.
  Надеюсь, им неслабо досталось.
  
  Воскресенье.
  У меня в руках автомат. Вчерашний.
  - Ну что, хочешь узнать, каково это?
  - Нет! Дэйл! Прошу!
  - Принеси мне через неделю букет орхидей! Ты слышала?
  - Да... Все, что угодно...
  
  Неделя IX
  Понедельник.
  Как это обычно бывает, я совершенно внезапно заметил, что у меня кончаются деньги. Но ничего, до смерти мне хватит.
  Сон.
  - Дэйл. Ты скоро умрешь. Мне страшно... Тебе осталось всего две недели...
  - Не бойся, Беатрисса. Ты будешь со мной.
  - Я чувствую всем своим существом твою решительность. Ты снова изменился. Ты достиг крайней точки среды.
  - Как это печально, все эти сны были чем-то вроде...
  - ...компьютерной игры, в которые ты так много играл в детстве? Что ж, действительно, похоже.
  Но только не ты, Беатрисса...
  - ...спасибо. Что ко мне ты относишься серьезно. Но, все равно, мне страшно за тебя.
  - Не бойся. Мы будем вместе!
  - Но ведь ты не знаешь, Дэйл...
  - Я все знаю!
  
  Вторник.
  Чертова корма тонет. Нужно как можно быстрее написать записку.
  Успел написать "Поверни после Банка направо, иначе я убью твою семью".
  Не знаю, есть ли у него семья. Он вообще зомби. Корма утонула. Я плыву по океану. Записка, которую я сделал, была написана на обрывке какого-то странного пергамента. Он не намокал.
  В небе я увидел яркую звезду.
  Капитан "Форварда" плыл к крайней точке. В книге он плыл на север.
  И мне светит Полярная звезда.
  Попробую добраться вплавь, все равно мне здесь больше нечего делать. А в этом сне я никогда не устану. Ну, умру от истощения. У меня будет потом еще целая ночь.
  
  Среда.
  Итак, обрывок пергамента в руках. Как и ружье.
  Пошли вперед!
  Три часа добирался до поезда - вечно путаюсь в чертовых ненавистных мной лабиринтах.
  Вот он, поезд. Оставляю ее на месте, и для убедительности швыряю на пол отрубленную голову гоблина.
  Может, мне еще погулять? Все же, это мой предпоследний мой визит в лабиринт.
  Днем я, с трудом сдерживаясь, ничего не употреблял.
  Иду себе, иду...
  И тут...
  Вмурованное лицо. Мое.
  - Дэйл, проснись...
  Мама... Почему оно заговорило со мной?
  Но я проснулся, просто слишком сильно испугался.
  
  Четверг.
  Он все-таки свернул!
  Я проехал часов пять, разговаривая с Тимми.
  И вот она, остановка!
  Среда, четверг и пятница взаимосвязаны куда сильнее, чем ты можешь себе представить.
  Я оказался... около города, в котором буду завтра.
  Поезд остановился. Механический голос объявил: "Конечная".
  Краевая точка.
  На станции и в городе были люди...
  
  Пятница.
  Ка-ак же тут красиво! Невероятно!
  Стойте. Мы уже проходили это.
  Иду и смотрю по сторонам. Компромисс.
  В городе появились люди. Краевая точка. Или нет? Не знаю.
  Они то и дело подходили ко мне и говорили: "Спасибо! Теперь мы будем жить здесь".
  Главное, чтобы их дети не подбирали гранаты в детском саду.
  
  Суббота.
  Тимми скомандовал:
  - Погнали отсюда, парни!
  Мы взяли мешки и вышли из банка. Неделю назад я устроил настоящий погром: я умудрился взорвать сразу четыре автомобиля, взрывом накрыло половину полицейских.
  Мы расселись по машинам.
  Потрясающе красивые автомобили тридцатых годов! А еще постреливать из них в преследующих тебя полицейских...
  Погоня длилась несколько часов. Я выстрелял, наверно, несколько тысяч патронов. Но все же, мы победили. Ура!
  Краевая точка.
  Мы уселись в каком-то подвале. Разглядывали бриллианты.
  
  Воскресенье.
  - Вот твои орхидеи. Ты просил...
  - Не просил, а требовал. Ну что, есть, что сказать теперь?
  - Ничего. Я знаю, кому они предназначены.
  Минутное молчание.
  - Нам ведь осталось всего два раза быть вместе. Может...
  Она снова за свое.
  - Как насчет чего-нибудь нового? Попробуй свинца.
  Последний звук, который она издала, был непонятным хлюпающим мычанием.
  Я отрезал себе руку? Ну конечно!
  Избавил себя от аппендикса. От занозы в моей душе.
  Краевая точка.
  
  Неделя X
  Последний понедельник.
  - Они тебе...
  Беатрисса взяла цветы. Она села на землю и заплакала. Я увидел слезы на ее глазах. Она робот?
  - Я не знаю, почему я плачу... Это и есть слезы?
  Я молчу. Мне нечего сказать.
  - Вот и все. Пришла пора прощаться.
  - Мы еще увидимся. Настрой себя на это. Ладно?
  Не буду описывать последний наш с ней разговор. Он был слишком... интимным. Для меня.
  Пока мы разговаривали, мы шли. Вверх. Шли и шли.
  Верх.
  Мы поднялись на самый верх этой бесконечной башни. Лестница закончилась. Перед нами дверь.
  Краевая точка.
  Мы зашли.
  И оказались...
  В самом начале.
  В самой первой своей записи я говорил, что мы с ней шли по пустыне. Рядом с башней стоял какой-то сарай. Так вот, мы вышли как раз из этого сарая. Вокруг пустыня. Рядом с сараем еще одна, точь-в-точь такая же башня.
  Сон длился уже четырнадцать часов.
  Я проснулся, я помню как проснулся, а потом снова заснул.
  Я у башни. Один. Рядом стоит все тот же сарай. Но Беатрисса исчезла.
  Я закрыл глаза. Передо мной ее лицо.
  - Прощай, Дэйл. Спасибо тебе...
  Этот день был самым грустным из всех тех шестидесяти четырех дней, что мне снились эти сны.
  
  Последний вторник.
  Плыву и плыву. Вперед. Зачем я это делаю?
  Океан кипит. Но я не чувствую никакого жара. Чертовы наркотики сводят меня с ума.
  Нет смысла плыть к чертовой звезде, я и так слишком далеко уплыл. Странный сон.
  Что это в воде? То есть, в крови.
  Что-то плывет внизу. Пусть меня сожрет местное животное, я ничему уже не удивлюсь.
  Всплывает подводная лодка. Надпись на борте: "Наутилус".
  Краевая точка.
  
  Последняя среда.
  Уже нечего бояться, перед сном я укололся.
  И о Боже! Это было просто невыносимо!
  Вот он, страх, доведенный до абсолюта. Мне слышался чей-то шепот. Постоянно. Я видел вмурованные лица своих родителей. В одном из коридоров я видел силуэт мистически-бредового существа, которое зовут "Смерть-с-косой".
  Я ходил и ходил. Мой последний визит сюда.
  Я добрался до поезда метро. Чудо-записка исчезла. В кабине лежал фонарик. Удачное совпадение - найти работающий фонарик, именно тогда, когда свет лампы был уже на последнем издыхании.
  Гоблинов не было. Были лишь лица. Они разговаривали со мной, требовали проснуться.
  Потолок лабиринта начал обваливаться.
  Грохот эхом отдавался в коридорах.
  И в один момент на меня просто обрушился потолок. Я проснулся.
  
  Последний четверг.
  Когда я ехал в метро, ни на одной из станций никого не было. Никто не заходил. Я ехал один.
  Остановка "Банк".
  Поезд снова поворачивает направо.
  Снова ехать несколько часов в пятницу? Зачем?
  И как только я об этом подумал, в поезде выключилось электричество. Полностью. Несколько мучительных минут я не мог вспомнить, что вчера я проснулся в тот момент, когда у меня в руке еще был фонарик. Я достал его из кармана.
  Что делать теперь? Нужно осмотреться.
  Как здесь темно! Ничего не видно, даже в свете фонарика еле разберешь...
  Что это?
  Прямо из стенки вагона на меня смотрело очередное вмурованное лицо. Но чье оно было! Даже не мое!
  Это была Беатрисса.
  Она молчала.
  Я почувствовал страх еще более сильный, чем все те, что были вчера. Мне стало тошно. Все тело свело. Я хочу проснуться!
  Но не могу...
  Я сижу с фонариком и смотрю на лицо Беатриссы, помирая от страха.
  Но все кончается, даже этот ужас. Под окном моего дома врезались два автомобиля. Прямо посреди ночи. Это разбудило меня...
  
  Последняя пятница.
  Опишу как можно короче.
  Я стою посреди города, смотрю в небо. Люди вокруг меня тоже стоят и смотрят.
  С неба летит атомная бомба. Это была именно она, я чувствовал это.
  Люди вокруг меня, почему-то, кричали: "Христос, Христос спускается!"
  Бомба летела вниз.
  Христос, Христос!
  Последнее, что я увидел в свою последнюю пятницу, было ослепительно ярким светом тысячи Солнц.
  
  Последняя суббота.
  Сидим в подвале. Считаем деньги.
  Внезапно кто-то с ноги вышибает дверь, и к нам заходит... группа спецназовцев. Современных.
  Заламывают нам руки, везут известно куда.
  Краевая точка.
  По дороге известно куда я проснулся.
  
  Последнее воскресенье.
  Я сижу один. В чертовом борделе. Вот и все. Последний сон. Подытожим? Завтра-послезавтра я умру.
  Незачем жить как минимум потому, что у меня все равно скоро кончатся деньги. Ну и еще потому, что весь этот мир вокруг меня похож на театр абсурда. Вы были когда-нибудь в театре абсурда? Ну, а я в нем живу.
  
  Понедельник.
  Ничего нету. Никакого сна.
  Эту запись я делаю во вторник, прошло ровно семьдесят два дня. Дневник закончен, я прочитал вам его. Сейчас я закончу свою запись, сожгу дневник, и...
  Будет больно, но я уже столько раз делал это же в своих снах, что мне бояться нечего.
  Вот сейчас умру, и проснусь в каком-нибудь вторнике. И буду все это записывать в дневник.
  На да ладно, всего хорошего!"
  За окном уже светало. Мисс Локвелл исписала весь свой блокнот. Мистер Грэй положил диктофон в полиэтиленовый пакетик.
  - Люди ничего не узнают об этом.
  - А как же мои записи?
  - Оставьте себе. Но никому не показывайте, вы слышали?
  Мисс Локвелл стала очень грустна. Она протянула Блокнот мистеру Грэю и добавила:
  - Тогда, лучше возьмите его. Я не смогу держать это в тайне.
  Было раннее утро. За окном очень редко ездили машины. Форд. Хундай. Шевроле. Форд. Линкольн. Хундай. По своим делам.
  Мистер Грэй произнес:
  - Нам пора идти отсюда. Полиция и дала нам лишь один, вчерашний день на осмотр номера Сальваторе.
  Мисс Локвелл еще раз осмотрела комнату. Никакой мебели. Все стены изрисованы или исписаны. Около двери прямо на обоях нарисована ветка метро. На стенах написаны какие-то неведомые, непонятные имена и понятия. Где-то красуется схема турбины. Где-то нарисован лабиринт, симметричный справа и слева.
  На полу раскиданы шприцы. Героин. Разбросаны бутылки из-под водки и абсента.
  Около окна стоит кровать. На кровати лежит скрюченный, исхудавший мертвый человек. Из разреза вдоль вены на левой руке когда-то рекой текла кровь, но сейчас она уже запеклась. Даже видны точечные шрамы от уколов. Он не бледный, а, скорее, синий; его лицо пусть и ужасно худое, впалое и осунувшееся, его синие губы навсегда застыли в улыбке. Он был счастлив. Ему снился весь этот мир...
  
  Эпилог
  Понедельник.
  Прошло очень много лет. В одной горной деревне в Китае жил маленький мальчик. В ночь того дня, когда ему стукнуло тринадцать лет, ему приснился сон.
  Утро.
  - Мама, я видел Беатриссу!...
  - Кто это?
  - Она - самый прекрасный человек в мире! Она поздравила меня с днем рождения, сказала, что мы с ней будем видеться всю жизнь. И еще она сказала, что она приснится мне через неделю...
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"