Пренебрегая законами жанра, я не собираюсь долго "выдерживать" читателя, чтобы в итоге он узнал о слишком коротком пребывании нашего соотечественника во французском иностранном легионе - всего восемь дней - и... жестоко разочаровался. Русский человек привык к размаху: если сидеть, так пожизненно; если служить, так десятилетиями. Не в службе дело. И даже не в легионе. Речь пойдет о парне 27 лет, который имеет мечту. И ради нее он готов горы свернуть, не идя при этом на подлость.
Итак, Игорь Хрущев (будем называть его именем, что дали ему политически подкованные французские легионеры в Ницце) живет в одном из южных русских городов. Много лет занимается айкидо.
Некоторое время назад Игоря пригласили на двухнедельный семинар в Италию. Туда прилетал известный сэнсэй из Японии. Десятки людей, увлеченных айкидо, стекались со всей Европы в небольшой городок под Флоренцией. Поехал туда и Игорь. С трудом набрав денег лишь на билеты, он отправился в далекую и незнакомую Италию. Итальянский и английский языки Игорь знал поскольку-постольку, но это не помешало ему добраться до места сбора и приступить к тренировкам.
Две недели он жил в спортзале, убирая его после занятий и присматривая за спортивным комплексом по ночам. За такую работу ему платили немного денег, на которые он и питался. "Это было самое лучшее время в моей жизни, - утверждает Игорь. - Ко мне все замечательно относились".
Как бы там ни было, но сборы закончились и люди начали разъезжаться по городам и весям Европы, Игорь особенно не торопился. Его рейс был только через три с половиной недели. Игорь вернулся в Рим.
Днями Игорь ходил по посольствам. Оказавшись в Европе и поняв, что мечта его - поездка в один из буддийских храмов Японии, где приезжие со всего мира не только занимаются постижением философии дзен, но и шлифуют свое мастерство в рукопашных схватках, не столь фантастична, Игорь решил, во что бы то ни стало отправиться туда.
Поначалу он пошел в посольство США. "Послушайте, - сказал он, - у меня есть друзья в вашей стране. Они давно приглашали меня в гости. Вот письма. Могу ли я поехать к ним?" Сотрудники вежливо выслушали его и ответили, что это практически невозможно.
Тогда Игорь рассказал им без утайки о своей мечте, прибавив, что для ее осуществления не хватает самой малости - денег, которые невозможно заработать в России, но вполне реально поднакопить в Америке.
Посольские посочувствовали, но повторили, что помочь ничем не могут. "А Иностранный легион?" - вдруг сказал кто-то из них. О легионе Игорь имел весьма смутные представления. Его тут же просветили, добавив, что располагается он во Франции, и набирают туда людей со всего мира.
Бюрократия и на Западе бюрократия. Французская не исключение. И она, отличается от российской лишь в малом - взяток никто не берет, а от этого дела продвигаются там ровно столько, сколько положено по времени, а не в зависимости от того, сколько положено денежных купюр на стол чиновника. Из посольства Игоря направили в консульство. Оттуда - вновь в посольство. "Послушай, - сказал ему офицер французского атташата, которому, видимо, надоело глядеть на мельтешение русского, - что ты мучаешься? Все равно без приглашения, визы не получишь. Езжай-ка спокойно до французской границы, подойди к любому жандарму, скажи, что собрался в легион. Он позвонит туда. За тобой приедут и заберут. А на всякий случай возьми адрес и телефон вербовочного пункта в Ницце".
С пятью последними долларами в кармане Игорь отправился на вокзал. Почти с каждой электрички его ссаживали - естественно из-за отсутствия билета. "Я не расстраивался, - говорит Игорь, - выйду, постою на перроне, а потом на другую электричку сажусь".
О том, что было дальше, рассказывает сам Игорь:
"У меня не было большой уверенности, что я попаду во Францию. Ведь какие наши знания границы: замок, овчарка, автомат и т.д. Я сел в электричку и поехал, все ожидая, когда войдут пограничники, когда паспорта станут проверять, но ничего этого не было. И только через минут сорок я понял, что мы едем уже по Франции. Так я добрался до Ниццы. Вербовочный пункт нашел я очень легко. Было утро. Вышел заспанный легионер-сержант, посмотрел мои документы и завел внутрь здания. Он усадил меня в пустой комнате, поставил кассету в видеомагнитофон и ушел. А я остался смотреть фильм на русском языке о легионе.
Иностранный легион - это подразделение французской армии, куда записываются добровольцы. Общее количество легионеров, если я не ошибаюсь, около девяти тысяч. Подразделения следующие: пехотные полки, строительные (большая часть легиона), парашютный полк, подразделение морских пехотинцев и совсем небольшая группа диверсантов-аквалангистов.
Первый контракт заключается на пять лет. Потом он может быть продлен. Из первых пяти лет легионер три года проводит во Франции, а два - на какой-либо заморской территории.
После того как я посмотрел фильм, пришел сержант. Он отвел меня в другую комнату, где был еще один человек - румын, который тоже, как и я, во Францию приехал из Италии. Нас покормили, и один из сержантов повез нас в Марсель, где находится центр Иностранного легиона. Как я понял, он был поляк. Вообще в легионе их много, и по-русски они чуть-чуть разговаривают, потому что в свое время в школе проходили русский. Но, насколько я увидел, не очень-то они его любили учить.
Нас привезли в городок Аубань, что находится недалеко от Марселя. В этом месте проводится что-то типа "карантина". Нас осмотрели, собрали наши вещи, упаковали в мешки, а взамен выдали спортивные костюмы и все, что надо для жизни в казарме: мыло, одноразовые бритвы, зубную пасту, щетку и т.д.
Потом нас отвели в казарму. Она состояла из нескольких кубриков на 15-16 человек, где были койки в два яруса. На столах книги о легионе на разных языках. На русском, к сожалению, не было. Моими соседями были немцы, французы, поляки, румыны, китаец, японец.
Все, кто думает, что в легионе собирается один сброд, состоящий из уголовников и откровенных бандитов, глубоко ошибаются. Лично я не видел каких-то откровенных зэков, которые кого-то зарезали, а теперь вот таким способом спасаются от Интерпола. У нас были нормальные отношения, при которых никто не лез в дела другого человека. Во-первых, все мы плохо знали язык. А во-вторых, там просто не принято было интересоваться, как кто сюда попал. Я познакомился, например, с бывшим сержантом морской пехоты США, который прослужил в ней 8 лет. И он не рассказывал, почему он пришел в легион, а у него никто не спрашивал.
Главный закон легиона - не отказывать никому, кто в него пришел. И даже если ты уголовник - легион не имеет права выдать тебя полиции. Но, насколько я понимаю, с тех давних пор, когда зародился легион, многое изменилось. В легионе имеется местная служба типа наших особых отделов в армии. Легионеры же ее называли просто: "гестапо". Так вот, это "гестапо" и занималось проверкой всех, кто приезжал в легион. Но опять же - никого в наручниках не выводили. Просто через некоторое время говорили: "Спасибо, мы в ваших услугах не нуждаемся". Расторгали контракт, выплачивали деньги за то время, что ты провел в легионе, выдавали билет и отвозили в Марсель на вокзал. А почему так поступают - не объясняли: может, ты медкомиссию не прошел, может, еще что-нибудь.
Были ли там, кроме меня, русские? Да, были. Один - бывший прапорщик с Западной Украины, кажется. Он уволился из армии. Некоторое время занимался торговлей - в Польшу вещи возил на продажу. И то ли у него что-то не получилось, то ли он затосковал по армии, ведь в ней он десять лет прослужил - я не знаю, но из этой же Польши (видимо, ему подсказали поляки) он и приехал в легион. А другой был старший лейтенант - десантник, из Западной группы войск, из Германии, проще говоря. Еще когда он служил, он с кем-то из своего начальства поссорился, потому что его хотели в Союз отправить, чтобы место какому-то "блатному" освободить. Ведь тогда в группе войск уже западногерманскими марками платить начали. Ну, старлей обиделся и из части ушел. Около года он проработал на ферме у какого-то крестьянина, где получал по нашим понятиям большие деньги - около полутора тысяч марок. Но он все равно от него ушел. И мне он объяснил это так: "По своему воспитанию я не могу быть батраком, но подчиненным в армии очень даже могу. Тем более что в армии я могу выслужиться и получать звания, а если я батрак, так я всю жизнь и буду батраком и совладельцем фермы никогда не стану".
Оба они - и прапорщик и старлей - не собираются возвращаться в Союз. После службы они хотели остаться во Франции. Но, по-моему, десантник и дальше будет служить и даже станет в легионе каким-нибудь начальником.
Отличается ли наша армия от легиона? На мой взгляд, между ними такая же пропасть, как между гостиницей "Космос" в Москве и пятизвездочным отелем "Ритц" в Париже.
Вставали мы очень рано, где-то часов в пять. Спокойно умывались, без этой советской армейской спешки: на умывание пять минут, перекурили и пошли на завтрак, который начинался ровно в шесть часов. Там в пиалу граммов на шестьсот выбираешь: то ли кофе, то ли чай, то ли молоко или же какао, а то и горячий шоколад. Я обычно брал шоколад и молоко. На столах стоят печенье, джем, хлеб. Никто тебя в еде не ограничивает. Но, что странно, никто больше, чем ему надо, и не берет.
Затем у нас построение. Кто-то идет на медосмотр, кто-то в "гестапо", а кто-то занимается приборкой территории или другими работами. Я лично несколько раз попадал в сержантское кафе. За четыре часа надо было вымыть десять стаканов и вытереть два стола.
В полдень обед.
После обеда или же снова работы, или просмотр фильмов про легион. Вот, допустим, Иностранный легион идет мимо Триумфальной арки. Или легионеры встречают президента. Или легион высаживается в Чаде. Это, кстати, очень правильно - люди, которые пришли в легион, должны знать, что это за части и чем они занимаются. Так же мы смотрели "курс молодого бойца", если так выразиться, французского легионера. Мы обсуждали этот фильм с десантником и пришли к выводу, что наша подготовка намного лучше. Во-первых, она многостороннее, а во-вторых, в легионе нет тактики действий отдельных подразделений. Фактически это обыкновенная пехота, которую привезли на самолетах в какой-то район, и она заняла определенные пункты, охраняя их. А если десантируются, то не отдельными диверсионными подразделениями, а практически всем полком. И потом, Иностранный легион, как правило, - это строительные войска, которые что-то строят на заморских территориях. Стройбат, короче говоря. С нашей подготовкой и с известным старанием мы очень быстро продвинулись бы наверх. Но в принципе самый верхний предел для обыкновенного легионера - это сержант. Хотя ты можешь подать рапорт, но точно, что не в первые пять лет, и поступить в училище.
В шесть вечера ужин приблизительно такой же, как и завтрак, а после него час свободного времени. За казармой была большая лужайка, где стояли турники. Там мы и собирались: кто спортом занимался, кто просто разговаривал, кто на траве валялся. В семь часов вечера отбой.
Телевизоры в казарме были, но нам не разрешали смотреть что-либо, кроме фильмов о легионе. Звонить куда-либо или же писать письма тоже было запрещено, не говоря уж о том, чтобы уйти в город. Впрочем, никто из нас туда и не рвался.
Дедовщины в нашем смысле тоже не было. Там есть такое негласное правило: если ты в легионе хоть на один день дольше, чем я, то, значит, ты можешь мне приказывать. Но это совсем не так, как в Советской Армии. Нет. Допустим, ты сделал свою работу, а рядом кто-то еще трудится, тогда тебе говорят: "Иди сюда, помоги". И ты должен помочь, но в этом нет ничего обидного. А чтобы тебя кто-то ударил - этого вообще не может быть. Потому что ты имеешь право пожаловаться сержанту или в то же "гестапо" и если тебя действительно ударил, допустим, капрал, то с него очень быстро лычки сдерут. А это вместо 800 долларов в месяц всего лишь 200. Так что сержанты даже по плечу тебя хлопнуть опасаются.
Постепенно часть наших ребят забирали на "курс молодого бойца", где у них начиналась серьезная подготовка. Как я могу судить, туда входили: бег, стрельба из автомата и усиленное изучение французского языка.
Я же из легиона ушел. Конечно, было бы заманчиво через пять лет оказаться французским подданным и иметь в банковский счет, но мне было жаль времени. У меня другая цель в жизни. И поэтому я сказал в "гестапо", что служить в легионе я не хочу. На следующий день мне выдали все мои вещи, заплатили деньги за проведенные в легионе дни и на автобусе отвезли на вокзал, выдав билет до Ниццы".
Игорь приехал в Рим и через некоторое время улетел в Москву.
- А до Японии я все равно доберусь, - сказал он мне напоследок.
В этом я нисколько не сомневаюсь. Игорь и в самом деле доберется.