Рассматривая генезис иберленского феодализма, нужно помнить - он является вторичным по своей природе и сложился в течении столетия после Войны Пламени. Прежде устроенной Конклавом чародеев катастрофы предложенная Эйданом Айтверном модель государственного устройства куда больше тяготела к классической британской системе 17-22 столетий, хотя и в несколько упрощенной форме. Представители всех сословий и общественных групп направляли делегатов в однопалатный сенат, который в свою очередь формировал на пять лет кабинет министров, чьи права утверждались и гарантировались королем. Король, согласно Парламентскому акту 3955 года, имел право отправить кабинет в отставку и потребовать от сената представить ему новый, коим правом монархи из дома Карданов пользовались за три столетия существования подобного политического строя лишь два раза. Страна делилась на графства и округа, управляемые шерифами и бейлифами, в то время как аристократы распоряжались лишь собственной земельной собственностью (замками и небольшими поместьями).
Уничтожение в 4254 году Тарнариха и роспуск Конклава означали также распад Иберлена - на десяток и более самостоятельных владений. Карданы оказались в этих условиях лишь одними из многочисленных претендентов на власть, чьи права оспаривались прочими - и не более того. Контролируемая ими территория сузилась до среднего течения Нейры, с центром в основанном в тот период городе Тимлейн. Подобная ситуация продлилась до 4301 года, когда при содействии герцога Малькольма Айтверна был заключен Великий Пакт - вновь объединивший страну.
Теперь, однако, это страна сделалась принципиально иной.
Почти все прежние независимые государства, образованные в течении предыдущих пятидесяти лет (за исключением трех южных графств, составивших позже королевство Бритер, и некоторых территорий, поглощенных Гарландом и Лумеем) получали отныне статус доменов (от латинского dominium - владение), равных в правах между собой. В пределах домена его лорд является главным собственником всей земли, способным как жаловать ее прочим лицам в наследственное владение, так и сдавать в аренду. Вместе домены образовывают конфедерацию, управляемую Коронным советом, в который должны входить как главы всех доменов (и их представители), так и министры Короны. Король считался верховным правителем - однако фактически это означало лишь роль председателя совета и главы конфедерации, и его власть за пределами собственных владений становилась крайне ограничена. В ведении короля оставались официальные сношения с иностранными государствами, прием послов, объявление войны и заключение мира, вопросы же внутреннего ведения территорий оставались почти целиком за их сеньорами.
Ситуация несколько изменилась лишь с приходом к власти дома Ретвальдов, когда король Бердарет сначала добился перевода всех дел, касаемых сбора налогов в стране, непосредственно в руки канцлера казначейства и его чиновников (прежде лорды собирали подати в своих владениях сами и лишь затем передавали оговоренную их часть в столицу) (4864 год); а лорд-констебль, глава королевского войска, получил право вводить свои силы на территорию любого из доменов без предварительного на то согласования с их сеньорами, для подавления бунтов или волнений (4866 год). Попутно армия короля превратилась фактически наконец в армию королевства - ее отряды были размещены вдоль всей государственной границы (пусть даже оттуда не были попутно выведены войска тамошних сеньоров) и была создана государственная таможня. С 4871 года первый министр Коронного совета утверждается королем единолично. Прежде кандидатура первого министра вносилась королем, но прямые вассалы имели право отклонить ее путем голосования. Также король утверждает теперь и всех прочих министров - до этого они назначались главой совета.
К правлению Брайана Ретвальда силы короля и владетелей оставались, однако, в хрупком балансе. Все дворяне Иберлена приносили присягу верности государю и обязаны были исполнять его волю в той форме, в какой она будет высказана; однако у каждого дворянина оставался также его собственный сеньор, лорд домена - и именно лорд домена жаловал прочих лордов и сквайров земельными угодьями, замками и остальной недвижимой собственностью, имея право отнять их в любой момент по своему усмотрению. Король же не только не имел права решать вопросы земельного пользования в доменах, но и не мог единолично и самоправно лишить глав доменов их владений (для принятого такого решения требовалось голосование Коронного совета, хотя и обязательно подтвержденное подписью короля как верховного сюзерена). Считалось, что хотя право верховных лордов владеть их доменом исходит все же от короля, как сюзерена, но пресечься это право может лишь коллективным решением монарха и Короны. (Точно также, в отсутствии короля Коронный совет не мог выносить аналогичных решений по отчуждению от лорда его домена).
Хотя казначейство стало собирать общегосударственные налоги (подати от жителей всех городов, налоги на внутреннюю торговлю, таможенные сборы, налог на содержание армии), основным источником дохода лордов оставалась земля, которой они владели - так как именно им крестьяне платили деньги за пользование ею. В Иберлене отсутствовало крепостное право, вместо него существовала система аренды и ренты. Кроме того, внешняя морская торговля оставалась в ведении домена, который ею занимался, и процент ее прибыли также шел в домен, через который она осуществлялась - что обеспечило благосостояние герцогов Айтвернов, Гальсов и Коллинсов.
Города, формально входя в состав доменов, однако пользовались системой права, напоминавшей Магдебургское, и управлялись по своему внутреннему распорядку магистратами. Частный порядок везде вырабатывался решением общества. Так, во главе Тимлейна стоял избираемый олдерменами, вышедшими из гильдий, лорд-мэр; делами Малериона заведовал Городской совет, отчитывающийся как перед герцогом Айтверном, так и перед народом, и в известной степени самостоятельный. Даже являвшийся резиденцией феодала город мог пользоваться в рамках законодательства определенным самоуправлением. При этом городские налоги со времен короля Бердарета шли непосредственно в государственный бюджет, независимо того, кто являлся городу сеньором - король или лорд. Это заставляло феодалов относиться к городам с долей подозрения, считая магистратов фактически клевретами короля. Так, в правление короля Торвальда Ретвальда бывали случаи, когда при возникновении споров между сеньором и городом тамошние мэр и олдермены взывали к Короне за вынесением окончательного решения. Для получения городом самоуправления требовалось голосование Коронного совета, как правило оно происходило при достижении численности в тридцать тысяч населения.
Крупнейшим городом Иберлена к 50 столетию был Тимлейн (312 тысяч населения, что было втрое меньше, чем в Тарнарихе перед Войной Пламени). За ним следовали - Малерион (268 тысяч населения по переписи 4936 года), Дейревер (242 тысячи), Райгерн (150 тысяч), Эленгир (92 тысячи) и некоторые другие.
За пределами же городов структура управления оставалась весьма примитивной. Территория доменов была поделена на личные владения сеньора и на владения его вассалов, будь то графы, таны или поместные сквайры, в отдаленные земли сеньор мог назначать своих бейлифов. В непосредственно королевском домене не было ленных владений, и вся территория была разделена на надзираемые шерифами и бейлифами округа. При этом король также являлся собственником герцогства Райгерн и графства Илендвальд, чьи владетельные семьи пресеклись - здесь землей владели прежде подчиненные этим пэрам сквайры. Дворяне двух этих владений не имели, однако, статуса прямых вассалов Короны, а оставались вассалами Райгернов и Илендвальдов - просто титулы упомянутых семей принадлежали теперь Ретвальдам.
Государственной монетой в стране считался фунт, и право чеканить его с 4623 года имел лишь Монетный двор, подотчетный канцлеру казначейства.
Коронный совет сложился в итоге в весьма пеструю структуру, представляющую из себя одновременно зачаток правительства и зачаток парламента - а в реальности просто собрание земельных собственников, безраздельно управляющих страной. Изначально в нем заседали лишь монарх и его прямые вассалы, затем вассалы стали приводить и своих вассалов, а впоследствии, по мере установления экономических и политических связей между субъектами конфедерации, возникла необходимость в введении министерских должностей. Каждому министру при этом полагался собственный чиновничий аппарат. Таким образом, дворянин мог входить в это собрание либо как пэр Коронного совета (не имея должности, но будучи представителем земли), либо как министр Короны. Англичане былых лет сказали бы, это кабинет и палата лордов, галдящие в одном зале - вот только весьма немногочисленные. Редко в Совете сидело больше двадцати человек разом.
К правлению Брайана Ретвальда в совете заседали: лорды доменов и приведенные ими вассалы (любой из лордов доменов имел право ввести в совет до пяти своих вассалов, в качестве своих представителей, формально - на случай своего отсутствия), а также министры Короны, то бишь первый министр, лорд верховный констебль, министр посольской коллегии, канцлер казначейства, верховный судья, церемонийместер, лорд-дворецкий и Хранитель Тайной Печати. Как правило, эти должности были распределены между лордами доменов и их вассалами, однако часть вассалов имело право, с приглашения своего сеньора и общего позволения совета, заседать в совете и без всякой должности (как делали это в годы правления Брайана графы Холдейн, Дериварн, Рейсворт) - как "говорящие от лица земель". При этом, например, герцог Джеральд Коллинс около двадцати лет возглавлял посольскую коллегию, а после уступил кресло министра графу Тресвальду, оставшись пэром Совета. Герцог Эрдер и граф Гальс при Брайане Ретвальде не имели никаких министерских должностей, однако их реальный вес был куда выше, чем вес, допустим, тана Лайонса, числившегося первым министром. Пэр Коронного совета, не наделенный никакой формальной должностью, мог присутствовать на заседаниях кабинета лишь по своему желанию (так герцог Тарвел бывал в столице хорошо если раз в год) либо выставлять от своего лица вассалов.
Чтобы лучше разобраться в этом устройстве, нужно взглянуть на два списка.
Первый из них - лорды доменов на 4948 год.
Герцоги Айтверн, Тарвел, Коллинс и Эрдер, графы Гальс и Тресвальд.
Второй - состав Коронного совета на все тот же год.
Как министры Короны, в нем указаны:
Первый министр совета, тан Боуэн Лайонс, вассал герцога Эрдера.
Лорд Верховный констебль, герцог Раймонд Айтверн.
Министр посольской коллегии, граф Стивен Тресвальд.
Канцлер казначейства, Пайтер Граммер, вассал герцога Тарвела.
Лорд-дворецкий Майкл Пайтон, вассал герцога Коллинса.
Хранитель Тайной Печати Патрик Таламор, вассал герцога Тарвела.
Церемонийместер Ричард Стенли, вассал графа Гальса.
Верховный судья Мартин Райанс, вассал герцога Эрдера.
(После воцарения Гайвена Ретвальда должности церемонийместра и Верховного судьи получили соответственно лорды Брэдли и Хлегганс, вассалы дома Айтвернов).
Как пэры Коронного совета, в этом списке указаны:
Герцог Джейкоб Эрдер.
Герцог Джеральд Коллинс.
Герцог Данкан Тарвел.
Граф Александр Гальс.
Граф Роальд Рейсворт, вассал герцога Айтверна.
Граф Эйтон Брэдли, вассал герцога Айтверна.
Граф Роальд Холдейн, вассал герцога Коллинса.
Граф Томас Дериварн, вассал графа Гальса.
Таким образом, мы видим, что большая часть министерских кресел отдана дворянам из незначительных родов - в то время любой из пэров является представителем влиятельных и важных семей и может занять министерское кресло в удобный ему момент (при согласии короля и прочих пэров), как сделал это Раймонд Айтверн, став королевским констеблем.
Подобная шаткая, основанная больше на произволе и личных интересах, нежели на логике закона система не могла не вызвать недовольства - и она его вызывала, прежде всего со стороны усиливающегося третьего сословия, представленного в городах и в их магистратах. Все чаще начинались разговоры о необходимости созыва парламента по образцу древних законов - и отделения кабинета министров в самостоятельный орган.
Пока эти разговоры игнорировались верховной властью - однако уже они приоткрывали саму суть сложившегося в государстве порядка, при котором судьба Иберлена фактически отдавалась на откуп связанным родственными узами кланам, управлявшим страной как собственным земельным владением. По мере того, как в общество росло число образованных людей, росло и недовольство этим порядком - все сильнее вырисовывалась его архаичность, наследственность к самым древним, родовым формам контроля собственностью, неприемлемым для той стремительно вступающей в новый век страны, которой стал уже Иберлен. Одновременно косная система ступенчатого феодализма раздражала и сторонников королевской династии, считающих необходимым переход к абсолютизации государства. В конечном счете к такой позиции склонились герцоги Эрдер и граф Гальс - что и позволило Гледерику Кардану обратить их на свою сторону.
Временный порядок правления, созданный в Иберлене как реакция на катастрофу Войны Пламени, как необходимость добиться компромисса между растащившими страну по кирпичику в условиях хаоса и распада цивилизации военными лидерами, превратился на шесть веков в порядок постоянный, обусловленный интересами поместных кланов, связанных брачными узами и торговыми преференциями. Закоснев, этот порядок обязан был рухнуть, обернуться войной, где жажда власти будет выше любого стремления к соблюдению законности.