Пошлое в нас столь привычно, как и ущербно одновременно, что создает иллюзию правды всегда и повсюду, где претенциозно-ложное стремится овладеть сутью происходящего. По обыкновению это происходит чаще и дольше, чем рассчитано быть однажды, и в совершенном неведении для обычного человека, обеспокоенного собственной участью всю жизнь испытывать отвращение ко всему чудесному и восхитительному. Ибо отсутствие последних - и есть духовная нищета этого человека, скрываемая за гримасами чудовищной заурядности и посредственности.
* * *
Таким образом, пошлое практически всегда обыкновенно. Точно также, как обыкновенное у нас легко превращается в пошлость, где мнимость всего сущего воспринимается сознанием буквально и безоговорочно. Это и есть в своем роде моральная компенсация личности, выстраивающего свои отношения с окружающим миром сквозь призму диктата произволящего "ego" с явным желанием подчиниться ему, а возможно переложить на него ("ego") и личную ответственность перед Богом, мстя ему за своё несовершенство. Богоотвращение и Богопротивление - символ нынешней авангардной поп-культуры, большей частью характерной для асоциального поведения т. н. "свободного человека" (в кавычках), стремящегося любой ценой теперь окончательно "освободить" себя от обязанностей и прав гражданина Земли Обетованной. Ибо Сатана сегодня избрал пошлость в качестве главного оружия против Бога, а значит и человека, лишая последнего возможности к творческому созиданию, как вероятному сценарию развития и воплощения в жизнь всего божественного замысла.
* * *
Несостоятельность зараженного пошлостью человека и прежде всего к нравственному совершенствованию, его фатальной неспособности к творческому преображению мира, в том числе, целиком поглощенного собственными переживаниями по поводу и без повода, отчасти объясняет вероломство и агрессивность, которые он каждый раз пытается применить там, где ситуация выходит буквально из-под контроля его амбициозного "ego". Всё, что может в какой-то степени напоминать о величии человека - как творца собственной жизни, своей личной судьбы, безусловно становится для ожесточенного пошлостью человека личным мотивом противодействия и скрытого противоборства. Здесь все средства хороши: имитация, профанация, мистификация, провокация. Ибо пошлое на большее не способно, как только искусно притворяться, подделываясь под Нечто, имитируя истинное творчество. А если надо сознательно играть на понижение особенно там, где требуется профессионализм и мастерство.
* * *
В пошлости много обольщения вообще. И в частности его много и в больших количествах бывает и появляется именно тогда, когда человек по каким-то причинам вдруг лишается дара творить Добро (а искусство в этом смысле - есть, безусловно, положительное начало). Сатане же угодно, чтобы по-возможности сохранялось подобие некого творчества, чем его вообще уничтожать. Казалось бы чего проще? Но так бесу удобнее дурачить людей, маскируясь под художественную правду - подлинность и достоверность реальных чувств и переживаний. Вы спросите, отчего такая вдруг деликатность, такая, простите, нежность... и такое трогательное участие в судьбе человека? Что за умысел в том... О, это дьявольское наваждение присутствовать везде, где едва речь заходит о творческом созидании! Черт сегодня явно поумнел и не кажется уже таким балбесом - эдаким нерадивым школяром, которому явно нет дела до человеческих слабостей. Есть более эффективное средство разрушить (именно к этому и призван своими богопротивными действиями и поступками Сатана) любое доброе дело, лишив его истинных цели и заданий, коими непременно должно руководствоваться любое творческое лицо, изначально сообразуясь с внутренней свободой духа. А что же мы видим на самом деле? Самый настоящий сговор...
* * *
Надо отдать должное Сатане многое удается, что ещё недавно казалось немыслимым. Пошлое - возможно единственная сверхчувственная категория, где Зло, увы, трудноразличимо. Здесь нет отчетливой грани, какую мы привыкли видеть в уродливом, жестоком или например, абсурдном, комическом. Вот почему пошлое так многолико и фактически персонифицировано обыденностью восприятия Зла, но уже в качестве нормы. Мера и Качество здесь уже не играют той прежней роли, которые всегда отличали высокое искусство от искусной подделки. Приблизительность и кажимость - здесь возведены в искомую величину художественной Мистификации, провоцирующей сознание обывателя на бесконечные сериалы с одним и тем же финалом: ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ. Ибо, где нет полноты - там нет и завершенности. Именно так эстетически реагирует пошлость на все попытки Добра упорядочить Гармонию: не умением, так Числом...
* * *
К своему разоблачению (всех сатанистских бесчинств и козней в человеке) пошлое относится с редкостным хладнокровием и небывалым для собственного статуса спокойствием, благоразумно считая, если так можно выразиться в отношении эстетической монады, отрицающей всякое чудо, что слова в наше время вообще не имеют цены, куда важней звание, положение в обществе и иные регалии, без которых и сама свобода может показаться всего лишь мифом. А, учитывая с каким упорством иногда люди невольно подвергают себя этому испытанию, сознательно соглашаясь на компромисс со своей совестью, нетрудно предположить какого злостного врага нажило себе с некоторых пор (именно в лице Пошлости) всё цивилизованное человечество.
* * *
Возможно, в будущем Творчество станет нормой для каждого человека. Уйдёт в прошлое страх и беспомощность. Человек научится творить. И это будет поистине - божественное чудо. Ибо жизнь в конечном итоге, - есть рождение и смерть. И только через смерть человек обретает настоящую жизнь и собственное бессмертие, в котором нет места ни пошлому, ни обыкновенному. Есть только живое участие Истины к преображению человека на новых основаниях и на прочном фундаменте христианских ценностей. Всё другое - от лукавого...