Маленький Ваня сидел в песочнице. Он был несказанно расстроен. Вчера папа подарил ему огромную машину, но сегодня никто не вышел погулять, чтобы Ванечка мог похвастаться. Ваня строил дом. Дом, в котором было всё, чего он хотел от жизни: высокая крепостная стена, чтобы выдержать любой ураган; просторный балкон, чтобы любоваться песчаным пейзажем песочницы; конечно, Ваня не забыл про цветы. В тот день он особенно помнил про цветы. В те невинные годы Ванечка учился в обыкновенном 2-м классе "Г", и, пускай, ему было немного обидно, что в "Г", но, в отличие от других классов, в его классе училась самая красивая девочка школы. Ваня знал, что она старше его ровно на год, день в день. Знал он и то, что Юля училась во втором классе уже ровно второй год, и, что её родители были самыми спетыми собутыльниками района, знал даже то, что Юля была уже не девочка. Прошлым летом она поцеловала Юру из параллельного класса. В тот ужасный день Юлиного поцелуя Ванечка забился в самый дальний угол кровати и плакал. В этот же день, вечером он поклялся, что никогда больше не будет плакать из-за несчастной любви, и теперь, сидя в песочнице, Ваня с опаской глядел на цветы, приготовленные Юле. Он даже не знал, увидит ли он её сегодня. Увидит ли он вообще в своей жизни то лицо, ради которого он целых полгода каждое утро поднимал гантели столько раз, сколько мог сосчитать, успеет ли он в своей жизни стать её мужем, любым по счёту, его это уже не волновало. Ваня глядел на цветы, а цветы глядели на него. Кроваво красные маки, сорванные с ближайшей клумбы, тоже хотели успеть полюбить, нарожать много маленьких маков, заполонить ими всё, и, в конце концов, захватить мир. Что не говори, маки - безбашенные цветы. Ваня - будущий борец за справедливость, предвидел это, и убивал будущих же захватчиков мира, отделяя их от корня. И мир спасает, и бабе - цветы.
Тем временем, вечерело. Солнце клонилось к закату, становясь багряно-красным, а осенние клёны, отливая кровавым, нашёптывали Ване, чтобы он не расстраивался. В конце концов, Ваня ни на что и не рассчитывал. Тут, откуда не возьмись, слепящее солнце заслонила чья-то тень. Это был мужчина лет сорока, с жиденькой седой бородкой и... удивительно красивыми глазами.
- Малец, двинься чуток.
- Дядя, а мама сказала не разговаривать с незнакомыми.
- Так зачем же ты со мной разговариваешь?
- Я не разговариваю.
- А сейчас?
- И сейчас не разговариваю.
- С тобой всё ясно.... Любишь её?
- Кого это?
- Ну, Юльку...
- А вы это откуда знаете?
- Я всё знаю. Я Люцифер.
Тут необходимо пояснить, что незнакомый дядя после своих слов нарочно сделал театральную паузу, рассчитывая на реакцию Ванечки.
- Кто?
- Люцифер. Он же Мефистофель. Он же Сатана. Он же Дьявол.
Лицо Ванечки не выражало никакого удивления.
- Кто "он же"?
- ...Ты хочешь, чтобы я тебе помог?
- С чем?
- Ну, с Юлькой твоей, малец, с Юляхой!
- А что ты сделаешь?
Люцифер прикоснулся губами к Ваниному уху и начал шептать....
Спустя два дня милиция обнаружила изнасилованный труп (именно в таком порядке) девочки Юли. На её совсем ещё детской груди осколком стекла было нацарапано: "Умри ебаная сука!"