Эта работа, естественно, не претендует на исчерпывающий анализ многогранного и сложного творчества Цзя Пинва, это - своего рода этюд, набросок к портрету писателя, в котором мы постарались передать некоторые наиболее характерные черты, при этом сознательно оставляя место для дальнейшей "прорисовки" его творческого облика.
Во всех произведениях Цзя Пинва, в том числе и самых ранних, всегда было ярко обозначено некое цельное художественное ядро. Уже в его очерковой прозе конца семидесятых стремление к эстетическому осмыслению действительности явно превалирует над простым фактологически-описательным подходом. Писатель не просто старается отразить колорит и своеобразие природы, быта и нравов, характерных для описываемых им мест, и тем самым как бы "очаровать", "заворожить" читателя; его внимание в гораздо большей степени привлекает неоднозначность и многоплановость жизненных явлений. В историях, которые он рассказывает в своих ранних очерках-рассказах очень силён элемент парадокса, двусмысленности (как, например, в рассказе о вылечившем "убийцу-волка" докторе, в душе которого профессиональная этика вступила в жестокое противоречие с его моральными убеждениями). Эта черта получила своё развитие в его повестях середины 80-х с их закрученными сюжетными коллизиями, неразрешимыми ситуациями, в которых автор раскрывал характеры своих героев, как бы "поверяя на прочность" их характер и нравственные принципы. Элемент бытописательной очерковости также присутствовал в повестях тех лет, но это уже не просто "картинки", или своего рода отвлечённые иллюстрации, как то было в первых попытках "большой прозы" (роман "Шанчжоу"). Местные обычаи, мифы и легенды в них становятся неотъемлемой частью самого сюжета, психологического развития характеров (как в повести "Небесный Пёс", где древнее поверье отразилось в отношениях главных героев, особым образом "озвучив" их самые интимные мысли и переживания). Постепенно острота коллизий в повестях Цзя Пинва уступает место философскому осмыслению действительности. Его задача теперь заключается не только в том, чтобы показать сложность и многоликость жизненных явлений, но в попытке раскрыть их метафизическую природу. Так в повести "Застава Будды" (91г.) это выразилось в подчёркнутой иносказательности, гиперболизации элементов сюжета: основной конфликт повествования вырастает в ней до масштабов широкой аллегории - противостояния в мире и в душе каждого человека добра и зла, красоты и уродства. Цзя Пинва как бы "препарирует" души своих героев, обнажая неосознаваемые ими самими глубинные сферы их психики. В стилистическом плане это сказалось в появлении некоторых модернистских приёмов. Писатель экспериментирует с методом "потока сознания" (таковы картины "сверхчувственных" переживаний Куя в повести "Застава Будды"). Другой приём - метафорическое раскрытие в сюжете символики снов и видений. В этот период Цзя Пинва в своих произведениях всё чаще обращается к тёмным, подсознательным пластам человеческого "я", к необъяснимым, иррациональным проявлениям психики. С этим связано и его увлечение мистической символикой гаданий и эзотерической образностью "Книги Перемен", "восьми триграмм", на которых построена, например повесть "Драконов смерч". В эти годы лет всё отчётливей звучат нотки пессимистического и критического отношения к окружающей действительности. Постепенно Цзя Пинва начинают сковывать узкие рамки повести с её сюжетной детерминированностью и стилистической однородностью. Его романтическое художественное видение ищет более широкие формы, что приводит писателя к осознанному обращению к романной форме с её широким охватом действительности и стилистической гибкостью. В романах 90-х он "сплавляет" воедино чистое повествование, очерковую манеру (которая представлена разного рода историями, забавными анекдотами и так называемыми "рассказами из жизни"), язык философской прозы и поэтическую образность, намеренно размывая границы между этими традиционно малосовместимыми жанрами. В то же время происходит и своего рода "размывание границ" между авторским сознанием и внутренним миром его героев. Одна из особенностей романов Цзя Пинва заключается в соединении эпического размаха с крайней лирической обнажённостью авторского "я". И наиболее отчётливо это проявилось в романе "Тленный град", который, с одной стороны, стал своего рода "Неофициальной историей" Китая 80-х - начала 90-х, показав искусственность и фальшь социальной действительности и извращённость человеческих отношений в современной жизни (с чем было связано приутствие в романе мощного заряда иронии и сарказма, граничащего с полуфантастическим гротеском), с другой - как писали критики, "роман явился опытом невиданного в современной китайской литературе самораскрытия и самоанализа автора с акцентом на трагическом мироощущении". Это душевное состояние во многом воплотилось в образе главного героя - писателя Чжуан Чжиде. Многие критики отмечали "явную" автобиографичность этого персонажа, даже упрекая Цзя Пинва в недостаточной степени отстранённости от личностных проблем собственного героя. Однако нельзя не отметить, что эта "духовная слитость" писателя и его героя в некоторой степени была оправдана авторской самоиронией, особенно ощутимой в поздней этетике Цзя Пинва. С её помощью писатель намеренно снижает пафос повествования и разрушает однонаправленное мелодраматическое напряжение, вводя в текст элемент двусмысленности, парадокса, сталкивая в одном эпизоде, персонаже, фразе и даже слове серьёзное и комическое, высокое и вульгарное. Роман изобилует разного рода курьёзными ситуациями (в которых серьёзные, важные для автора темы обыгрываются средствами так называемого "низкого юмора"), причём в центре этих ситуаций то и дело оказывается главный герой - своеобразное alter ego автора. Такое соединение "вульгарной формы" с серёзным, глубоким философским содержанием создало особенный полифонический эффект, позволив писателю избежать ложной пафосности и "пошлой прямолинейности".
Именно низкий юмор стал одной из отличительных черт "Тленного града". Причём, если в ранних произведениях юмор встречался в тексте лишь спорадически, как некий "отвлекающий манёвр", то в "Тленном граде" он уже является основной особенностью поэтики, важнейшим стилеобразующим приёмом, который реализуется на всех её уровнях: как на смысловом (язык подтекста и скрытого намёка, чем "Тленный град" в первую очередь отличается от ранних повестей), так и на лексическом (иногда даже фонетическом, то есть в самом строении языка романа). Как и в повестях, в "Тленном граде" Цзя Пинва использует так называемые "непубликуемые речевые сферы" - лексические и синтаксические элементы языкового построения "низких" речевых жанров (как, например: повседневная и бранная речь, вульгаризмы, просторечия итд).
Ещё одной особенностью "Тленного града" является присутствие целого калейдоскопа "чудесных" явлений - особенно в первой главе, которая своей полусказочной атмосферой весьма напоминает изящную мифологическую рамку "Сна в красном тереме". Однако все эти "невероятные происшествия" или чудеса - не просто экзотические украшения или своеобразные мистические "аккорды" в реалистической мелодии произведения. В контексте описываемых событий они раскрываются автором как определённая философская символика. Роман строится на целом комплексе повторяющихся мотивов и образов "магической" реальности. Это своего рода самодавлеющий мир "вещих" примет и знамений. Каждая деталь в нём - и в этом он напоминает "Сон в красном тереме" - служит либо предзнаменованием, либо скрытым намёком на будущую судьбу героев. Однако, с другой стороны, становясь частью "объективной" реальности, "удивительное" в "Тленном граде" низводится на уровень обыденного, повседневного, и, что называется - "десакрализуется", испытывая на себе воздействие авторской иронии. Цзя Пинва откровенно "подшучивает" над фантастическим, превращая его в шутку, в своего рода цирковой "аттракцион" с экзотической бутафорией и игрушечными "чудесами".
Таковы в общих чертах некоторые особенности творчества самобытного художественного мира произведений Цзя Пинва, мира богатого и разнообразного, представяющего собой уникальный сплав реалий современности с культурными и психологическими корнями народного мировоззрения, серьёзной философско-религиозной тематики с характерным инструментарием массовой литературы, трагического мироощущения и лёгкого ироничного юмора, живой разговорной речи с элементами старого письменного языка.
Библиография.
Основные источники (А):
1. Цзя Пинва «Фэйду» («Тленный град»), Бэйцзин чубаньшэ, 07.1993.
2. Цзя Пинва «Фэйду хоуцзи» («Послесловие к «Тленному граду»»), «Фэйду» («Тленный град»), Бэйцзин чубаньшэ, 07.1993. (см. перевод в Приложении).
3. Цзя Пинва «Цзычжуань» («Автобиография»), «Шанчжоу: шобуцзинь дэ гуши» («Шанчжоу: нескончаемые истории»), Хуася чубаньшэ, Бэйцзин, 1995 (см. перевод в Приложении).
4. Цзя Пинва «Цзай Шанчжоу шаньли» («В горах Шанчжоу»), "Сяоюэ" ("МаленькаяЛуна" - сборник повестей), Гуанчжоу хуачэн чубаньшэ, 1985 (см. перевод в Приложении).
5. Цзя Пинва "Тяньгоу" ("Небесный Пёс"), Чжунпянь сяошо сюанькань (сборник повестей), Фучжоу 1985.
6. Цзя Пинва «Фо гуань» («Застава Будды») в сборнике повестей "Жэнь цзи" («Предел человеческий»), Шанцзян вэньи чубаньшэ, Ухань, 1995.
7. Цзя Пинва "Шу фо" ("Дерево Будды" (сборник повестей)), Тяньцзинь жэньминь чубаньшэ, 1996.
8. Цзя Пинва «Цзао и цзо фанцзы чжу мэн» («Построить дом для снов»), Жэньминь чубаньшэ, 1998.
9. Цзя Пинва, Му Тао «Сецзо ши во дэ суминь» («Писательство - моя судьба» - интервью взятое у Цзя Пинва всвязи с выходом его нового романа «Гао лаочжуан»), Вэньсюэбао (Шанхай), №8, 1998 (Чжунго сяньдай, дандай вэньсюэ яньцзю, 1998, №9, 223-229).
10. Цзя Пинва «Пинва да вэньлу» («Пинва отвечает на вопросы»), «Шанчжоу: шобуцзинь дэ гуши» («Шанчжоу: нескончаемые истории»), Хуася чубаньшэ, Бэйцзин, 1995.
11. Цзя Пинва «Лао Сиань» («Старый Сиань»), Цзянсу мэйшу чубаньшэ, Наньцзин, 1999.
12. Цзя Пинва «Чаньсы мэйвэнь» («Думая о Чань»), Гуандун жэньминь чубаньшэ, Гуанчжоу, 1998.
13. Цзя Пинва «Пинва давэнь лу» («Пинва отвечает на вопросы») «Шанчжоу: шобуцзинь дэ гуши» («Шанчжоу: нескончаемые истории»), том 4, Хуася чубаньшэ, Бэйцзин, 1995
14. Цзя Пинва «Во ши нунминь» («Я - крестьянин» (автобиография)), Чуньфэн вэньи чубаньшэ, Бэйцзин, 2000.
15. Цзя Пинва "Тяньгоу" ("Небесный Пёс"), Цзоцзя чубаньшэ, Пекин 1986.
Литература на китайском языке (Б):
1. Лэй Да «Синьлин дэ чжэнчжа - «Фэйду» бяньси» (Агония души - анализ «Тленного града»), Дандай цзоцзя пинлунь (Шэньян), 1993, N6, 20-28 (Чжунго сяньдай, дандай вэньсюэ яньцзю, 1994, №1, 216-224).
2. Лэй Да «Дундан дэ дигу» («Метания и спад»), Сяошо цзикань, 1989, N2, стр.103-108
3. Лэй Да «93 нянь чанпянь сяошо синьси» («О романах 1993 года»), «Cиньхуа Вэньгао», 1994, N1, стр.109-116.
4. Лю Цзайфу «Цзинь шинянь дэ чжунго вэньсюэ цзиньшэнь хэ вэньсюэ даолу»(Дух китайской литературы и путь её развития за последние 10 лет), "Жэньминь вэньсюэ", 1988 год, № 2, стр.115-128.
5. Ши Цзе «Цзя Пинва чуанцзочжун дэ чаньдэ чаоюэ» («Чаньская трасцедентность в творчестве Цзя Пинва»), Хэбэй шифань дасюэ сюэбао: шэкэбань (Шицзячжуань), №3, 1995, 55-61 (Чжунго сяньдай, дандай вэньсюэ яньцзю, 1995, №1, 161-167).
6. Ли Син «Игэ ишу сяньшэньчжэ дэ чжуйцу юй цзуцзи» («Подвижник литературы: стремления и достижения»), послесловие к сборнику повестей «Жэнь цзи» («Предел человеческий»), Шанцзян вэньи чубаньшэ, Ухань, 1995.
7. Фэй Бинсюнь «Цзя Пинва Шанчжоу сяошо цзегоу чжанфа» (Структура произведений Цзя Пинва о Шанчжоу), Жэньминь вэньсюэ чубаньшэ, 1987, N4, стр.124-126.
8. Фэй Бинсюнь «Чжуйсюнь дэ бэйай» (Вожделенная скорбь), Чжунго сяньдай, дандай вэньсюэ яньцзю, 1996, №1, 168-175.
9. Сунь Цзяньси «Гуйцай Цзя Пинва» («Демонический талант Цзя Пинва»), Бэйюэ вэньи чу баньшэ, 1994.
10. Фэн Ююань «Пинва дэ ишу» («Мастерство Пинва»), Шанхай жэньминь чубаньшэ, 1998.
11. Фэн Ююань «Пинва дэ Фошоу» («Длань Будды Пинва»), Шанхай жэньминь чубаньшэ, 1997.
12. Чэнь Цзюньтао, Бай Хуа, Ван Фэй «Шобуцзинь дэ «Фэйду»» (««Тленный град» - о нём можно говорить без конца»), Дандай цзоцзя пинлунь (Шэньян), 1993, №6, 36-45 (Чжунго сяньдай, дандай вэньсюэ яньцзю, 1993, №1, 206-215).
13. Цзинь Пин «Цзинь Пин шоуцзи» («Записки Цзинь Пина» (сборник литературно-критических статей)), Сычуань жэньминь чубаньшэ 1999
14. Мин Хун «Пинва жэньшэн, Пинва ши» (Цзя Пинва - личная жизнь и творчество), Жэньминь жибао (хайвай), от 19 июля 2000 года.
15. «Чжунго дандай вэньсюэши» («История китайской литературы новейшего периода», курс лекций под редакцией профессора Чэнь Сыхэ), Фудань дасюэ чубаньшэ, 1999.
16. ««Фэйду» цзывэй» (Аромат «Тленного града»), сборник критических статей под редакцией До Вэй, Хэнань жэньминь чубаньшэ 1993.
17. Тао Сыцзи "Цзя Пинва цюаньши мэйвэнь" ("Цзя Пинва рассуждает об изящной словесности") Чжунвэнь жибао, от 1-го января 1997 года.
18. Чэнь Чжичу «Цзя Пинва, кеси лэ» («Эх, Цзя Пинва...») «Сюэси», №12, 1993.
19. Чэнь Цзяньхуа “«Фэйду» фэй цзай нали?” (“В чём «тленность» «Тленного града»”), «Цзиньтянь вэньсюэ цзачжи» («Today Literary Magazine»), Oxford University Press, 1994, N4, стр.231-236.
20. «Чжунвай бицзяо вэньсюэ дэ личэнбэй» («Вехи сравнительного литературоведения Китая и зарубежья» (сборник статей)) под редакцией Ли Дасань и Ло Ган, Жэньминь чубаньшэ, Пекин,1997.
21. «99 гэ жэнь цзай 1999», Цзянсу мэйшу чубаньшэ, Наньцзин, 2000.
Литература на русском и английском языках (В):
1. П.В. Богачко «Современный китайский прозаик Цзя Пинъао. Анализ художественных особенностей повести «Застава Будды»» Восток: история, филология, экономика. - Москва: ИСАА при МГУ, 1998 г.
2. Д.Н. Воскресенский «Буддийская идея в китайской художественной прозе (Религиозный аспект романа XVII в. «Тень цветка за занавесом»)». «Китай: история, культура и историография», «Наука», Главная редакция восточной литературы, Москва 1977 г.
3. А.Н. Желоховцев «Пятнадцатилетие литературы нового периода в Китае». Материалы 27-й научной конференции «Общество и государство в Китае». Институт востоковедения. Москва 1996 г.
4. Ли Юй «Полуночник Вэйян или подстилка из плоти». Перевод и вступительная статья Д.Н. Воскресенского. «Художественная литература», Москва 1995 г.
5. У Цзин-цзы «Неофициальная история конфуцианцев». Перевод и ступительная статья Д.Н. Воскресенского. «Гудьял-Пресс», Москва 1999 г.
6. «Цветы сливы в золотой вазе или Цзинь, Пин, Мэй» (пер. В.С. Манухина), Вступительная статья Б. Рифтина. «Художественная литература», Москва 1993 г.
7. Мисима Юкио «Золотой храм». Издательство «Азбука», Санкт-Петербург, 1999 г.
8. Н.В. Гоголь «Ревизор. Мёртвые души». Татарское книжное издательство, Казань 1980 г.
9. Хорхе Луис Борхес «Сочинения в трёх томах», том 1 (Эссе Новеллы), Рига, «Полярис» 1994 г.
10. М.М. Бахтин «Литературно-критические статьи», Художественная литература", Москва 1986 г.
11. Зарубежная литература ХХ века: Учебник. Под редакцией Л.Г. Андреева. Москва. Высшая школа 1996 г.
12. Цянь Чжуншу «Осаждённая крепость» (предисловие и перевод В.Ф. Сорокина), Москва «Художественная литература» 1989 г.
13. Ясунари Кавабата «Избранные произведения», послесловие Т. Григорьевой. Москва «Панорама» 1993 г.
14. О.Л. Фишман «Три китайских новеллиста», Издательство «Наука», Главная редакция восточной литературы, Москва 1980 г.
15. «Энциклопедия литературных произведений» Под редакцией С.В.Стахорского, Вагриус, Москва 1998 г.
16. «Поэзия эпохи Тан VII-X вв», Москва,«Художественная литература»,1987 г.
17. Лу Яо «Судьба» («Жэнь шэн») (пер. В.И. Семанова), Москва, «Молодая гвардия», 1988 г.
18. Поэтика. Вопросы литературоведения. Хрестоматия. Москва 1992 г.
19. Сборник «Общество. Литература. Чтение» Вопросы литературы в теоретическом аспекте. Москва. "Прогресс" 1978 г.
20. Лао Шэ «Старый вол, разбитая повозка. Главы из книги», «Избранное», Москва «Радуга» 1982 г.
21. Лао Шэ «Записки о Кошачьем городе» (пер. В.И. Семанова), «Избранное», Москва «Радуга» 1982 г.
22. С. Эйзенштейн «Нежданный стык». Собрание сочинений, том 5, Москва 1963 г.
23. Современное зарубежное литературоведение. Энциклопедический справочник. «Инграда». Москва 1996 г.
24. М.М. Бахтин «Собрание сочинений», т.5 (Работы 1940-х - начала 1960-х годов), Москва, «Русские словари», 1997 г.
25. Б.А. Успенский «Поэтика композиции», Искусство, Москва 1970 г.
26. В.В. Виноградов «Поэтика русской литературы», Наука, Москва 1976 г.
27. Shen Fu “Six chapters of a floating life” (“Fusheng liuji”) (translated by Lin Yutang), Waiyu jiaoxue yu yanjiu chubanshe, Bejjing, 1999.
28. Jia Pingwa “The Heavenly Hound” (“Tiangou”), Zhongguo wenxue chubanshe, Beijing, 1991.
29. Jia Pingwa “Heavenly Rain”, Zhongguo wenxue chubanshe, Beijing, 1996.
![портрет [я]](/img/b/bogojawlenskij_p_m/8thesis/jiaportret.jpg)