Аннотация: Осенним утром в бухту мирного прибрежного городка заходит корабль из Потерянных земель...
Юка ворвалась в комнату, как весенний шквал. Слишком взрослая для своих четырнадцати лет, по-мальчишески резкая и подвижная, в подвернутых до колен потертых брюках и рубахе не по размеру - она вызывала вздохи у добродетельных матрон и улыбки у мужчин от мала до велика. Иногда насмешливые, но чаще восхищенные.
Ремерт, неподвижный и суровый, как скала, маячил у нее за спиной.
- Это не обычный корабль, - степенно объяснил он. - У него трубы. Выше ратуши! Никто не понимает, откуда он взялся.
- Так может, и нет никакого корабля? - сонно спросил Дик, перевернувшись на другой бок и крепче закутавшись в одеяло. После работы он до ночи помогал отцу в мастерской, и сегодня, в долгожданный выходной, ему совсем не хотелось вставать ни свет, ни заря.
- Поднимайся, засоня! - Юка взяла со столика кувшин с водой. - Или мы зря сюда шли?
- Понял, понял... - Дик, подавив зевок, сел на кровати и посмотрел на друзей. Настроение, скверное спросонья, пошло на поправку. Даже если корабль был выдумкой, выходной оставался выходным. - Идем, но сначала - завтрак.
***
Поесть спокойно ему, конечно, не дали - Юка и Ремерт утянули его на улицу, едва он успел ухватить кусок хлеба со стола.
- Отец тоже ушел в порт, - недовольно сказала мать. - Увидишь его, передай, к нему тут приходили...
Кто приходил и зачем, Дик уже не расслышал: дверь захлопнулась.
Снаружи ярко светило солнце.
Осень не спешила обрушивать на Хемгюр смерчи и ураганы. Деревья стояли в меди и золоте; увлекаемые теплым ветром, листья осыпалась на тротуары, откуда их никто не подметал... У хемгюрцев пока хватало других забот: рыбаки готовили к непогоде лодки, мастера спешили отделаться от срочных заказов, трактирщики набивали кладовые и торговались за последние партии хорошего товара. А те, кто был ничем не занят - попивали сидр, устроившись в садовых плетеных креслах, и благодарили небеса за нежданные дни тепла и покоя. Хемгюр насчитывал около пяти тысяч жителей и по меркам Ракайского побережья слыл городом благополучным.
- Пусто нынче на улицах, - заметил Дик.
- Ты сейчас поймешь, - весело пообещал Ремерт.
Обычно спокойный и серьезный, как и подобает сыну бургомистра, Ремерт Хозбауэр, однако, любил все странное. Причудливые железки, которые иногда выбрасывало море; разноцветных птиц, на один день весной и осенью превращавших скалы вокруг бухты в галдящий базар. И Юку.
Дед Юки, Йохим Лефгер, в войну был генералом, а дед Дика - Дирлака Солмена, которого друзья звали просто Диком - генеральским адъютантом или кем-то вроде, Дик не знал точно: в Хемгюре считалось дурным тоном вспоминать войну.
Увы! Как бы ни хотелось Дику думать иначе, но на роль адъютанта Юки Ремерт подходил гораздо больше, чем он. И не из-за отца-бургомистра. Просто это был Ремерт. Умный, основательный, надежный. А Дик?
Дик прогуливал уроки мастера Тэнке, учившего хемгюрских детей грамоте, счету и наукам, в которых сам мало смыслил; Дик плохо и неохотно перенимал у отца премудрости плотницкого ремесла, а в свободное время слонялся без дела по пляжам, гулял или плавал, или за медяк помогал рыбакам с уловом. С начала лета он и вовсе устроился в трактир Кривого Генри разносить кружки и драить полы: ему не нравилась такая работа - но нравились разговоры и песни, которые звучали в трактире по вечерам: в них было гораздо больше жизни и, возможно, гораздо больше правды, чем в россказнях старика Тэнке. На будущий год Дик подумывал наняться на какой-нибудь торговый шлюп из тех, что ходили вдоль Ракайского побережья. Чтобы однажды уйти искать Потерянные Земли...
Но все это должно было случиться когда-нибудь потом, а пока Дик, насвистывая и заложив руки в карманы, где еще оставался десяток монет с последней получки, шел плечом к плечу с Ремертом и думал, что не так уж это и плохо - родиться в Хемгюре, шататься с друзьями по засыпанным листвой улочкам и ждать от будущего если не чудес, то чего-нибудь хорошего.
До пожарной каланчи на Жаровом холме - самой высокой части города, где жили богатеи и звездочеты - оставалось не больше полста шагов. Дик шел, больше глазея на Юку, чем по сторонам, пока не понял, что друзья уже некоторое время косятся на него, сдерживая смешки.
- Когда-нибудь твой корабль врежется прямо в маяк, Дик-Мечтатель! - полушутя-полусерьезно выговорила ему Юка. Уйти в плаванье искать Потерянные Земли было ее мечтой, не его. Если б на ракайские корабли брали на борт женщин, она бы сбежала давным-давно...
Сжалившись над ним, Юка указала загорелой рукой туда, где над крышами домов и верхушками деревьев виднелась полоска моря.
Дик остановился.
Хемгюрская бухта была словно поделена пополам выросшим из-под воды замком. Громадина с черными трубами вместо главных мачт не могла оказаться ракайским кораблем; да была ли она вообще кораблем?!
Одно успокаивало: начнись война, вокруг уже свистели бы ядра.
- Дик, это магия? - спросила Юка.
- Такие были до войны. Я видел на гравюрах у отца. - Ремерт ответил первым и немного сердито. - У нас глубокий фарватер: ничего удивительного, что даже эта махина тут прошла... Причалила она, говорят, на рассвете. Шла быстро, а из труб валил дым. Это называется "пароход".
Дик смотрел на огромный корабль и заново учился дышать.
Восхищение или страх - он бы не смог сказать, чего в его сердце сейчас было больше.
- Идем! - Юка потянула его за рукав. - Посмотрим на все сами!
***
Они помчались с холма. Впереди Юка, за ней Ремерт, чьи новенькие сапоги скрипели на бегу. Дик в стоптанных башмаках на босу ногу чуть отстал. Возможно, он бы и мог бежать быстрее - если б взгляд его то и дело не возвращался туда, где дома скрыли невероятный корабль. Но вот уже над крышами вновь показались кончики труб; прохожие хемгюрцы тоже поглядывали наверх.
Из-за раззяв-кучеров две телеги столкнулись, перегородив улицу.
По правой ее стороне жались друг к другу хибары бедняков, по левую - тянулись оставшиеся еще с войны склады: некоторые обрушились, а в других ютились те, кто не хотел или не мог себе позволить снять в городе хотя бы койку: нищие и воры, убийцы и контрабандисты, шарлатаны и чернокнижники. Поговаривали, что в полнолуние "на складах" можно было встретить призрака или голема. Там сохранились следы боевой магии, опасные и смертельные ловушки - поэтому до сих пор никто не пытался снести старые постройки; тем более, что редкий бургомистр не имел с заработка обитателей складов своей доли.
До набережной оставалось три квартала. Дик обогнул сцепившиеся телеги и прибавил ходу, чтобы догнать друзей.
Но не успел.
Словно в дурном сне, он заметил мужчину, вышедшего вдруг Юке и Ремерту наперерез из проулка между домами. Другие прохожие двигались в сторону порта, тогда как этот - худощавый парень в коротковатых штанах, кожаной куртке и синем платке на голове - зашагал навстречу.
- Берегись! - крикнул Дик, подчиняясь больше чутью, чем разуму, и все же было уже поздно: поравнявшись с Юкой, незнакомец ловким движением толкнул ее в следующий проулок и сам прыгнул следом.
Ремерт бросился за ним, но - как и подоспевший Дик - застыл перед дулом револьвера.
- Тихо, за мной, а то мозги вышибу. - Незнакомец пятился назад, зажимая Юке рот и удерживая ее за шею. Говорил он нечетко и отрывисто, будто запыхался. - За мной, пошли, быстро!
Юка мычала и пинала похитителя, пытаясь вывернуться, но увидев, что товарищи попали на мушку, затихла.
Дик в отчаянии посмотрел на Ремерта. На складах ждать помощи было не от куда: тут не лезли в чужие дела. Прыгать с полудюжины шагов на револьвер - означило получить пулю в лоб безо всяко пользы. Оставалось только подчиниться...
- Ладно, мы поняли, - сказал Ремерт. - Мы пойдем с тобой и не будем поднимать шум, а ты - не будешь стрелять, уговор?
Ей было не столько больно, сколько обидно - еще бы, оказаться вот так пойманной, и не мочь слова сказать! - но Дик пообещал себе убить негодяя при первой возможности.
***
Незнакомец завел их в какую-то полуразрушенную халупу. Часть крыши отсутствовала, потому внутри было достаточно светло, чтобы хорошо разглядеть закопченные стены, охапку соломы в углу и самого похитителя. У того было бледное и необычно скуластое, с широко посаженными глазами, лицо; из-под сбившегося платка выглядывали рыжие волосы. В коротких усах и бородке тоже проступала рыжина.
- Ты с корабля, - уверенно заключил Ремерт. - Но ты один и прячешься. Значит, ты преступник.
- В яблочко! - Чужак ухмыльнулся. Он наконец-то отпустил Юку, но револьвер в его руках надежно перекрывал путь к отступлению. - Я ударил офицера, и, хотя он того заслуживал - капитан Мартильяк собрался меня повесить. После этого наши пути с ним разошлись...
- Мне уже нравится этот капитан Мартильяк, - пробормотала Юка. Она смотрела на похитителя так, что не будь тот толстокож, как морская свинья - помер бы на месте.
- Итак, я не хочу петлю на шею, а вы не хотите пулю в лоб. - Чужак качнул револьвером. - Мы сможем договориться.
Дику по-прежнему до скрежета зубовного хотелось врезать ублюдку; а других мыслей в голове и не было. С надежной он посмотрел на Ремерта: тот уже овладел собой и наверняка имел какой-нибудь план.
- Чего ты не хочешь, мы поняли, - сказал Ремерт. - А чего хочешь?
- Как ты догадался, что я с корабля? - ответил чужак вопросом на вопрос.
- Твоя одежда не по росту - ты ее украл, - сказал Ремерт. - Говоришь, будто прикусил язык. И цвет волос очень редок у нас: во всем Хемгюре не сыщется и десятка рыжих. Ты не пройдешь и трех кварталов, как кто-нибудь поймет, что ты пришлый, и кликнет жандармов.
- А не врешь ли ты, малой? - Чужак недобро взглянул на Ремерта; ствол револьвера угрожающе двинулся в его сторону. - После войны на вашем берегу осталось много моих соотечественников. Наш капитан, граф Морис Мартильяк, привел "Умницу" как раз за их потомками, если те пожелают вернуться.
Дик хмыкнул; Юка, не сдержавшись, хихикнула. Невозможно было представить, что громадину в порту кто-то обозвал "Умницей".
- Что смешного?! - рявкнул чужак.
- Ничего. Простите, ничего. - Юка покраснела. Ей и впрямь стало неловко, даже вся злость куда-то подевалась. - Мой дед говорил, что после войны было много болезней. Многие тогда умерли. Пленных умерло больше всего. Все они умерли. И в этом нет ничего смешного... Но прошло семьдесят лет, и ничего нельзя поделать, ведь так?
- Мы мало что знаем о войне, - сказал Дик. - У нас не принято вспоминать.
Ему ничуть не было жаль чужака, но против воли он чувствовал стыд: за короткую память Хемгюра, за свое неведение. Какой-то преступник из Потерянных Земель явно знал о прошлом, об истории их народов и об окружающем мире намного больше, чем он!
- А может, ваши предки просто убили их, а? - Чужак угрожающе повел револьвером. - Тогда капитан сравняет ваш городок с землей; и поделом!
- Их убила лихорадка, - спокойно сказал Ремерт. - Следы колдовства, породившего ее, еще остались в этих стенах: как знать, вдруг она убьет и тебя?
- Я все равно подстрелю тебя раньше, малой! Ну, ладно. - Чужак поскреб рыжеватую бороду. В глазах его промелькнула растерянность. - Ладно... Значит, чтобы сойти за вашего и спокойно потолковать с кем-то, мне сперва нужно устроить маскарад? Чернила каракатицы подойдут. Достаньте мне их!
***
Дик яростно пинал башмаками листву. Идти за чернилами выпало ему: у него были деньги, он лучше всех знал портовый рынок...
О том, чтобы обратиться за помощью к жандармам, Дик даже не думал: в его представлении, те только и умели, что вышибать из торговцев налог, да растаскивать пьянчуг, а ловить на складах вооруженного пришельца из Потерянных Земель - эта задачка была не для их чугунных от постоянной пьянки голов. Чтобы подстрелить Юку или Ремерта, похитителю потребовалось бы меньше секунды; Дик не хотел рисковать друзьями. Он не сомневался - осторожный Ремерт поступил бы так же и просто выполнил бы поручение, дожидаясь случая, который позволит им самим обезоружить похитителя.
Солнце все так же ярко светило на небе, но день больше не казался славным, Хемгюр - уютным, а гигантский корабль в порту - удивительным.
Уже на подходах к набережной толпился народ; едва ли не пол-Хемгюра собралось, чтобы поглазеть на чужеземное чудо. Корабль стоял посреди бухты, милях в четырех от причала, развернувшись боком. Теперь Дик хорошо его разглядел: круглые черные трубы, - каждая размером с башню, длинные стволы орудий на оружейной палубе и на носу, блестящий металл обшивки... Выходило, что мастер Тэнке не врал - прежде корабли действительно строили из железа. Не врал, возможно, и чужак: в трехэтажных палубных надстройках с ровными рядами окон могла разместиться целая армия, а уж привез ее капитан Мартильяк с собой или собирался забрать с ракайского побережья, оставалось только гадать. Но из трех флагов на корме один был белым: пока что чужаки предлагали переговоры.
Настроения в толпе царили разные. Хемгюрцы помоложе смеялись, шутили и спорили о том, какая магия удерживает странное судно на воде; те, кто постарше - поглядывали на громадину с тревогой. Вокруг корабля сновало несколько лодок, но что творилось на них и на палубах "Умницы", без хорошего бинокля было не разглядеть.
Дик поискал взглядом отца, не нашел, и - чувствуя одновременно и разочарование, и облегчение - свернул на улочку, ведущую к рыночному околотку. Обычно отец мог решить любую проблему, но сейчас случай был более чем необычный, а врать Дик не очень-то умел.
Кроме того, он хотел - больше, чем когда бы то ни было - со всем разобраться сам.
Центральный рынок Хемгюра был местом упорядоченным и чистым, тогда как в портовом околотке приходилось смотреть под ноги, чтобы не поскользнуться на рыбьей чешуе или не вляпаться во что похуже. Торговлю вели калеки и старики, отходившие в море свое, и теперь помогавшие сыновьям и зятьям заработать лишнюю монету. Продавали контрабанду, разные диковины, лежалый или подпорченный товар - по ценам вдвое меньшим, чем в центре. Из-под самодельных прилавков можно было купить почти что угодно.
Чернила каракатицы Дик нашел у одноногого матроса с говорящим прозвищем "Робби-Два-Стакана". Тот удивился - "тебе-то зачем чернила, парень?" - но не растерялся: сторговаться с ним удалось, только отдав все до последней кроны.
- Увидимся у Кривого, - сказал Робби, вручая флакон. - За то, что не скажу отцу, чем ты тут закупался - с тебя еще два стакана сверху, парень!
Отца Дика, Сэмюэля Солмена, в городе знали многие: хороших плотников в Хемгюре не хватало. Для Робби-Два-Стакана он когда-то выточил протез.
- С тебя и одного хватит, - буркнул Дик, пряча покупку.
Назад на склады он возвращался, не слишком довольный собой. Подумал, не заглянуть ли по дороге к Кривому - утащить из-под стойки внушительного вида пистоль, которым трактирщик стращал ретивых забулдыг - но отказался от этой затеи. Даже если старинное оружие еще на что-то годилось, стрелять Дик умел только из рогатки, и то не слишком метко.
На складах он застал Юку и Ремерта, в тишине сидящих напротив похитителя. Револьвер лежал у того на коленях.
- Тебя долго не было, - заметил чужак.
- Разве? - удивился Дик. Ему казалось, он отсутствовал, самое большее, полчаса.
Юка задумчиво смотрела куда-то мимо него.
- Уже обед. - Ремерт постучал по крышке фамильных, с вензелем Хозбауэров, карманных часов. - Дважды проходили мимо какие-то типы, хорошо, сюда не сунулись... Мы уже стали думать, ты не вернешься. Может, и стоило не возвращаться, а позвать жандармов, а?
В голосе Ремерта слышался гнев, обида и что-то еще, непонятное.
- Тебе надо, ты и зови, если такой дурак, - огрызнулся Дик.
- Ты видел корабль? - Ремерт покосился на чужака. - Там правда сто пушек?
- Далеко: не смог сосчитать точно, - признался Дик. - Но много.
- Достал, что велено? - вклинился чужак. - Отлично! Теперь принеси воды!
Пришлось снова отправиться в город и, наплевав на совесть, утянуть с одного из бедняцких дворов ведро.
***
Вернувшись, Дик вскоре понял, что так злило Ремерта.
Юка.
Она отчего-то сделалась сама на себя не похожа. Не язвила, не сыпала колкостями, а была необычно молчалива и задумчива. Безропотно согласилась помочь похитителю с маскарадом и не воспользовалась ни одной из множества возможностей схватить револьвер.
Если бы Дик не знал Юку, то подумал бы, что она перепугана до смерти. Или влюбилась в чужака: в книжках писали, такие глупости иногда происходили с девчонками...
Но Юка всегда оставалась Юкой, и - Дик в этом был совершенно уверен - с ней не могло случится ни первого, ни, тем более второго. Значит, дело было в чем-то третьем. Но в чем?
Чужак держался расслаблено. Рассказывал о Потерянных Землях, где строили летающие машины, корабли, похожие на дома, и дома, способные переезжать с места на место; расспрашивал о Хемгюре.
В этих разговорах была и хитрость тоже.
Даже если удастся завладеть оружием, с досадой подумал Дик, непросто будет подстрелить того, с кем только что непринужденно болтал.
С исцарапанным после бритья подбородком и отливающими чернильной синевой мокрыми волосами, в забрызганной водой и запачканной краской одежде не по размеру - чужак больше походил на ряженого артиста, чем на моряка. А огромный корабль - чем не декорация для спектакля? Только вот корабль был настоящий, и револьвер был заряжен настоящими патронами.
Или все-таки не был?
- Неплохо бы перекусить, - заявил чужак.
- Денег больше нет. - Дик вывернул карманы.
- ... и денег припасти было бы неплохо. - Чужак усмехнулся. - Будут предложения?
- Проваливай из города, - сказал Ремерт. - Пока твой капитан не пришел за тобой. И за нами.
- А ты одет получше друзей. - Чужак придирчиво оглядел Ремерта с головы до пят. - Твои родители - большие шишки? Они заплатят выкуп?
Ремерт до хруста сжал кулаки.
- Он может сам принести деньги или что-нибудь ценное, - поспешно сказала Юка. - Ты же можешь, Рем? Не упрямься...
Ремерт посмотрел на нее с беспредельной яростью во взгляде. Но спорить не стал.
- Могу. - Лицо его приняло отрешенное выражение, плечи поникли - словно что-то сломалось в нем в это мгновение. - Но мне потребуется два часа, не меньше.
- Полтора, не больше! А мы пока сходим куда-нибудь пообедать. - Чужак тоже посмотрел на Юку. - C вами я ведь не вызову подозрений? Но без денег нас в трактире не накормят... Как насчет того, чтобы заглянуть к тебе, Юмика?
- От вчерашней стряпни моего папаши даже собака нос воротит, - сказала Юка, почти не преувеличив. Мать ее умерла давным-давно, а отец так и не научился жить один, крепко выпивал и плохо следил за домом.
- Тогда...
- Нет! - Дик вздрогнул, представив, как приведет вооруженного чужака домой, к матери и младшим братьям. - Хоть стреляй. Нет.
- А так хотелось поболтать с кем-нибудь из старших и головастых... - шутовски протянул чужак.
- Могу тебе показать, где казармы жандармов, - сказал Дик. - Головы у них что надо. Крепкие.
Чужак рассмеялся, тихо и не зло:
- Верю! Раз так, кроме денег, - сказал он, обращаясь к Ремерту, - захвати чего-нибудь съестного.
- Угу, - пробурчал тот. И ушел с необычной для себя поспешностью.
- Серьезный у вас приятель, - сказал чужак. - Не любит всяких негодяев.