|
|
||
Рассказ-участник конкурса "Укол Ужаса - 6" (1-й набор картинок) | ||
Ink Visitor
Не то, чем кажется
Маша всегда боялась. Боялась сделать что-то не так. Подойти слишком близко к краю платформы, перепутать шампиньон с бледной поганкой, выйти на проезжую часть на красный свет. Задать неудобный вопрос, случайно высказать бестактную мысль, мелькнувшую в голове. Ошибиться номером или кабинетом, именем или отчеством. Но больше Маше не надо было бояться. Маша умерла. - Тело нашли у заброшенной деревни днем седьмого числа. Вот в таком виде, - Сергей протянул Игорю сложенный пополам листок. - Еле выпросил у ментов скопировать. Изнасилования не было. Здесь не видно, но вся одежда аккуратно, рядом - стопочкой. Диагноз - острая сердечная недостаточность. В девятнадцать лет. Увидев на пороге Сергея, Игорь сперва подумал, что тот заглянул выпить пива после работы: они жили в двух кварталах друг от друга и раньше часто встречались вот так, по пятницам - футбол посмотреть, помянуть добрым делом прошлые студенческие гулянки. Однако вон оно чем обернулось... Снимок, отпечатанный на обычном листе "а-четыре", пересекали полосы потекшей краски. Обнаженная девушка лежала на густом ковре кислицы, среди папоротников и поросших мхом бревен. Безмятежно, будто уснула, уронив голову на сложенные руки. Капала вода. Зажигалка была липкой, жирной, почерневшие комки клея приставали к пальцам, хотя бумажка со штрих кодом давно истлела в пепельнице. - Да когда ты починишь уже этот чертов кран! - Сергей неожиданно взорвался, подскочил к раковине и принялся закручивать вентиль. Выругался, сел на место. - Зачем ты мне это показываешь? - Игорь отложил снимок и прикурил сигарету. Трупов он в жизни видел достаточно, но не сказать, чтобы любил их рассматривать. Ровно наоборот. - Все знают, ты умеешь что-то эдакое. Ну, там, имена угадывать, руками лечить, - Сергей жестом остановил пытавшегося перебить Игоря. - Погоди, Горыныч. Покойникам без разницы, как о них говорят. Мелкая была взбалмошной девчонкой с дерьмовым характером, к тому же - дурой. Мы с ней постоянно гавкались. Но все-таки сестра. Сводная, ну и что? Сможешь сказать, что с ней случилось? - "Все" сильно преувеличивают. А ты раньше и слышать не хотел про "эдакое". - Мать после развода помешалась на гадалках и колдунах. Второй раз вышла замуж за полоумного сектанта, который раз в три дня кормил меня сырой картошкой, потому что чаще - незачем, а от варки "сила земли" пропадает. Тогда отец меня и забрал, как раз перед тем, как у них родилась Машка. Мелкая тоже всякой дрянью увлекалась. Так сможешь или нет? - Прочесть прошлое по фотографии? Сомневаюсь, что это возможно, - Игорь пожал плечами. - Увлекалась, значит. У меня, когда на твоей днюхе единственный раз виделись, она пыталась выпросить "Фафнира", - он тронул костяной амулет в форме когтя, висевший на шее. - Потом нажралась и жаловалась, как ей человеческая жизнь, сирая и убогая, не мила. Поблизости от тела, случаем, не оказалось костровища? - А говоришь, "невозможно"! - Это всего лишь логика, - Игорь покачал головой. - С шестого на седьмое в этом году праздновали Духов День. Насколько помню, цветок папоротника ищут не раздеваясь и не зажигая огня, но у твоей сестры, судя по всему, такой бардак на чердаке творился, что... - Папоротник не цветет! - Конечно, не цветет. Почитай книжки, Серег. Я тебе не справочник. - Извини, больше не буду перебивать. Но на кой ей дался этот цветок? - Мне-то откуда знать? По легенде он открывает любые двери, указывает клады, позволяет перевоплощаться, становиться невидимым и тому подобное. - Да, мелкая постоянно комплексовала из-за денег, хотя у меня их брать не хотела, - Сергей нахмурился. - Допустим, поперлась она в лес за ним. И что дальше? - Может, привиделось что, и сама от страха умерла. Может, жизнью расплатилась за неумелое ведовство. Вместо или вместе с душой. Это не игрушки все, кто бы что ни думал. - Я ничего уже не думаю, - Сергей болезненно скривился. - У матери дача рядом, и мелкая постоянно таскалась в эту деревню, Степановку. Говорила, она ей снится даже. Машка в доме пьет с хозяевами чай. По дороге приближается чудовище, что-то вроде прямоходящей крысы, его видно в окно. Машка кричит хозяевам, но те сидят спокойно. Будто ничего не происходит. В последний момент Машка бросается к двери, задвинуть щеколду. Не успевает - чудовище просовывает лапу и хватает ее за руку. Лапа на ощупь - мягкая, теплая... Понимаешь, теплая! - Не понимаю, - Игорь ткнул сигаретой в пепельницу. - Если хочешь, оставь мне листок с фотографией. Я попробую посмотреть, но, боюсь, ничего из этого не выйдет. - Все равно спасибо, - Сергей со вздохом поднялся. - Я пойду тогда. Забегался за эту неделю. Пока похороны, пока то да се... Пришлось все время у матери ночевать. Знал бы ты, что там в квартире творится... Стены всякими листовками обклеены, из мебели один мусор - они же не работают оба, живут на пенсию отчима. - Сочувствую. Могу себе представить. ***
Проводив приятеля, Игорь достал ящик с ритуальным инструментарием. Дело лучше было не откладывать. Он не считал себя Мессингом или Ури Геллером, и, по правде сказать, сомневался в чудесах последнего. Иногда Игорь мог видеть то, что не видят другие, делать то, что другие делать не могут. И все. Почему? На этот вопрос он обычно шутливо отвечал "потому что вы не туда смотрите", но в глубине души именно так и думал: дело не столько в способностях, сколько в желании. Желание стать "не таким как все", безоблачное детское любопытство - увлекло его за грань. А когда он понял, вернее, узнал, что спрятанное в темноте может быть опасным - грань уже поселилась глубоко внутри. Даже если бы он захотел, то не смог бы от нее отказаться, но он и не хотел: детство прошло, а любопытство - осталось. Остались чужие запахи и звуки, проникающие в сознание, обрывки слов на незнакомом языке. Игорь, прихрамывая, вернулся на кухню - взять свечи. Нога, разбитый мотоцикл - пустяки, авария могла закончиться гораздо хуже... С другой стороны, ее вообще могло бы не быть. Да и в реальности ли она случилась, та авария? Он не помнил момента столкновения, возможный виновник скрылся с места происшествия, других свидетелей не было. Иногда Игорь сравнивал себя с канатоходцем, бредущим в темноте. Нет ни конца пути, ни зрительного зала, ни арены, ни пропасти. Есть только он и канат. И ветер, принизывающий, ледяной ветер, который может поддержать, а может сбить с ног, и не известно еще, что хуже, и не всегда можно отличить одно от другого. Ветер забирался под кожу, звал за собой, и именно ради новой встречи с ним Игорь согласился на просьбу Сереги. Девчонку жаль, но, как бы она ни умерла - ни ей, ни ее брату правда уже ничем не поможет. Разве что смерть окажется насильственной... "Не окажется" - подсказывала интуиция, и ей Игорь верил даже больше, чем медэксперту, который в заключении по результатам вскрытия утверждал то же самое. "Шрх-ш-бам!" - кот запрыгнул на стол и сбросил грязную кружку. Недельной давности чай растекся по ковру. Кружка уцелела. "Как закончу, надо будет убраться и покормить Шреда" - отметил про себя Игорь. Закрепил листок с фотографией на алтаре, подальше от огня, и привычно расфокусировал зрение. Про заброшенную Степановку Игорь слышал, даже бывал там как-то. Деревня - и не она одна - вымерла от старости, в прямом и в переносном смысле: в середине прошлого века расширявшийся город постоянно требовал рабочих рук, вытягивая все соки из окрестностей. Никакой мистики, обыкновенный бытовой вампиризм. Травяной ковер, укрывавший остатки домов, слегка колыхался в свечном пламени. Прошлое дышало, вырывалось в воздух, мертвая девушка камнем прижимала его к земле, в такт ему дышал Игорь, все глубже входя в транс. Глубже, глубже. Еще глубже. Он даже не заметил, когда пропали чернильные полоски. ***
Сергей быстро разулся. Пахло какой-то лимонной химией - отец всегда был ярым поборником чистоты. Ну, все лучше, чем грязь и ладан... - Что, надоело в психушке? - отец, кажется, даже приглушил звук у телевизора: небывалое внимание после недельной отлучки. - Добрый вечер, пап, - Сергей прошел в комнату. - Ты же знаешь, я у матери был. - Вот я и говорю: в психушке, - отца перекосило, левая сторона лица растянулась в злом прищуре. Когда он так делал, лучше было не спорить. - Есть что на ужин? - Картошка в холодильнике. - Спасибо. - И скажи Машкиным дружкам, чтоб больше не звонили! Окрик отца догнал Сергея уже на кухне. - Какие дружки, куда звонили?! - Какие, тебе лучше знать - кому там твоя сестричка иномарку разбила? Трезвонят второй вечер и молчат в трубку. - Не била она никакой иномарки, - Сергей вернулся в комнату с кастрюлей в руках. - И не стали бы ее "дружки" больше нам звонить. Мелкая была до крайности неразборчива в людях, при этом ветрена и на свою беду, красива, поэтому Сергей даже не удивился, когда она с месяц назад объявилась на пороге в соплях, в слезах и с фингалом. Очередной "бывший" парень, мажористый гопник из приподнявшихся,- Машка всегда западала именно на таких, типа успешных - требовал с нее денег за якобы разбитую по пьяни тачку, которую мелкая, как она клялась и божилась, видела только снаружи да с пассажирского сиденья. Вернее, не требовал, а предлагал альтернативу - либо бабки, либо обратно в койку. До "состояния нестояния" мелкая допивалась редко, водить не умела от слова "совсем" и была все-таки не настолько глупа, чтобы попросить покрутить баранку на хоть сколь либо существенной скорости. Сергей тогда попросил дать несостоявшемуся ухажеру свой телефон и послал пацанчика по адресу, пригрозив заявлением. Пацанчик, как и ожидалось, испарился. Когда Машку нашли мертвой, Сергей вспомнил о нем, и, на всякий случай, рассказал ментам, но у Машки не было следов насильственной смерти, а у пацанчика было железное алиби - доотбывал пятнадцать суток за дебош. - И кто же еще это мог быть, по-твоему? Отец снова скорчил свою коронную рожу, но Сергей уже и сам вскипел. - Хрен в кожаном пальто! Мало ли хулиганов? Хватит все валить на мать и на мою сестру!! Дай хотя бы поесть нормально, а? - Нормально - это мордой из кастрюли, как свинья? Сергей ушел на кухню, хлопнув дверью. Отец - не без причины - ненавидел бывшую жену, а заодно и все с ней связанное, настолько сильно, что иногда казалось - к сыну он испытывает те же чувства. Умом Сергей понимал, что ошибается: напротив, отец на свой лад беспокоился за него. Опасался, что матушкино сектантство может оказаться заразным, поэтому, пока мог, запрещал общаться не только с матерью и с отчимом, но и с сестрой. Однако слушать словесное дерьмо, в котором выражалось это беспокойство, было все равно нестерпимо противно, тем более - сейчас. Сергей только поставил в сушилку вымытую тарелку, как в размеренное бормотание телевизора врезался звонок. - Алло! Говорите, вас слушают! Ну? - голос отца буквально взорвался раздражением. - Да скажи уже, что тебе надо, сучонок! - Дай-ка сюда, - подбежавший Сергей перехватил телефон. Невидимый собеседник дышал в трубку. Тяжело, с хрипами, присвистами, иногда причавкивая. - Эй, слышите меня, придурки на проводе? Проблем захотелось?! Показалось, или с той стороны действительно раздался визгливый смешок? - Еще один звонок - я вам их обеспечу, в детском отделении надолго пропишетесь! Доступно излагаю, школота безмозглая?! А?! Не говорите потом, что не предупреждал! - Сергей бросил трубку на рычаг. - Ну как, хорошо поговорили? - отец, стоявший рядом, ядовито улыбнулся. - Наверняка детки развлекаются, - пробормотал Сергей куда менее уверенно, чем ему бы хотелось. Было в этом звонке что-то... что-то не то. Еще это чавканье - попкорн они там жрали, что ли? Отец скептически фыркнул - "сам ты детка, тоже мне, специалист нашелся" - и вернулся в любимое кресло, досматривать новости. Сергей обшарил холодильник, нашел початую бутылку портвейна. Плеснул в стакан на два пальца, залпом выпил. Колыхнулась занавеска, хлопнула форточка. Ветер? Сергей заставил себя остаться на месте. "Не существует". Довольно уже того, что потусторонние бредни забрали у него сначала мать, а теперь, похоже, и сестру. "Не существует". "Зачем же тогда ты ходил к Горынычу?" "Затем! На всякий случай!" За окном раздался крик, тут же сменившийся бранью в адрес какого-то Петюни. На сей раз, Сергей наполнил стакан до половины. ***
Фотография изменялась. Сначала медленно, почти незаметно, потом все быстрее и быстрее. Серые цвета налились бледно-бурым туманом. Травяной ковер выровнялся, слился в единое целое. Лес приблизился, потянулся вверх - и вот уже с поляны исчезло тело. Скоро исчезла и сама поляна. Теперь покрытые мелким серым пухом стволы поднимались прямо из гладкой, зеркально чистой поверхности. Лед? Нет, не похоже. Игорь понял, что может чувствовать температуру: не веяло ни сыростью, ни холодом. Земля-зеркало, земля-стекло... И где-то, совсем рядом, по этому стеклу скребли когти. Скрежет, шорох, топот - заполнили собой все пространство. Алтарь и прокуренная комната остались где-то за спиной, в прошлом. Первая тварь отделилась от дерева: еще мгновение назад там никого не было, а теперь в темной шерсти тонули крохотные капли глаз, вытянутый розовый нос подрагивал, втягивая воздух. Когда-то Игорь видел раздавленного машиной крота. Этого, похоже, вытягивали на дыбе: существо было ростом с метр, к тому же стояло на задних лапах, отчего фигура отдаленно напоминала человеческую. Рядом с тварью, одна за одной, появлялись другие - большие и маленькие, черные, бурые, серые. Первая тварь беззвучно открыла пасть, обнажив крупные резцы, и вся стая разом повернулась в сторону Игоря. Он попытался двинуться, но не смог - сгустившийся воздух давил со всех сторон, стало почти невозможно дышать. "Как холодец", - подумал Игорь, когда твари двинулись к нему, скрежеща и топоча по зеркальной земле, все так же беззвучно открывая пасти. "Лучше бы мне успеть задохнуться", - но самая большая тварь уже была рядом, тянула лапу. Толстые короткие пальцы с единственным суставом оканчивались длинными желтыми когтями. "Что б ты подавилась", - когти ударили в грудь, и небо опрокинулось, побелело, сворачиваясь в бесконечную спираль. Пахнуло мокрой шерстью, над лицом нависла морда, и Игорь плюнул прямо в нее, как будто это могло чем-то помочь. Морда отозвалась возмущенным мявом. Исчезла, напоследок царапнув по груди и едва не сорвав амулет. Игорь лежал на спине, над ним был потолок - с серой кляксой от шампанского и облупившейся штукатуркой. Болел ушибленный затылок, фырчал со шкафа обиженный кот. Свеча на алтаре погасла, и по комнате расплылся мягкий, успокаивающий запах теплого воска. Игорь встал, сделал пару шагов и тут же отскочил - сквозь носок просочилось что-то мокрое и холодное. Чай. Всего лишь чай. Игорь поднял кружку, поставил обратно на стол, нашарил в кармане сигареты. Руки дрожали. Лужа не успела высохнуть, да и свеча сгорела меньше, чем на половину, значит, он пробыл "там" не так долго. А где - "там"? Внутри своей головы или... Крупные царапины сочились кровью, но оставить их мог и Шред - норвежский лесной, все-таки. У погибшей девчонки ничего такого не было. Игорь сомневался, стоит ли рассказывать об увиденном Сереге. Наверное, не стоило - зачем? - но жгуче хотелось поговорить, выплеснуть еще свежие, и, что уж от себя скрывать, малоприятные впечатления. Умри он в этом странном полусне, от зубов тварей или от удушья - кто знает, удалось бы очнуться здесь или нет. С трудом отыскав трубку радиотелефона - вечно она куда-то девалась, а кнопка вызова с базы давно не работала - Игорь по памяти набрал номер. Ответили сразу. - Малолетки тупорылые, совсем страх потеряли?! Пошли на! Игорь опешил. - Серега?! - Э... Горыныч, ты? - Я. Добрый вечер. Последовала неловкая пауза. - Ты это, извини, тут хулиганы какие-то названивали, думал, опять они, вот и... - Ничего, бывает. И похуже слыхали, - Игорь усмехнулся. - Я тут немного посидел над фотографией. Можешь разговаривать? - Да ,я... Что, пап? ... А, е-мое, погоди минуту. В трубке послышался какой-то шум, звуки перебранки. "Никак, из психушки беспокоят?" "Ага, главврач лично сподобился!" Игорь раскурил предпоследнюю в пачке сигарету. Серега вернулся к телефону, когда она уже дотлела до фильтра. - Слушай, Горыныч, давай я лучше сейчас к тебе загляну. Батя... В общем, так будет лучше. - Идет. Можем пересечься минут через десять у ларька, мне курева купить надо. И выпить бы чего-нибудь. - Договорились, до встречи тогда. Игорь уже накинул куртку, когда под ноги, истошно мяукая, бросился Шред. Кот умел хорошо делать три вещи - прятаться в квартире, предупреждать хозяина об опасности и выпрашивать корм. Который случай - сейчас? Игорь взял зверя на руки, внимательно всмотрелся в желтые блюдца глаз. Кот не протестовал, повис в ожидании. Игорь поставил его на пол, вернулся в комнату, насыпал в миску еды и, взяв трость, - без нее по улице ходить пока было тяжеловато, - вышел из дома. ***
Маше хотелось кушать. Папаша с мамой говорили, "хотеть есть - грешно", поэтому ей всегда хотелось именно кушать. Вот только кушать дома чаще всего было нечего. Но теперь у нее другой дом, и она обязательно туда пойдет, после того, как выберется из ящика. Только сначала покушает. Маша задвигалась быстрее - кушать хотелось все сильней. Двигаться было легко и приятно. Здорово, что все получилось! Она уже решила, что скушает - это будет не так вкусно, но очень забавно. Осталось только выбраться и найти нужный запах. ***
Продавец долго отсчитывал сдачу, в итоге выдал едва ли не половину мелочью. Кошелек неприятно оттягивал карман. Сереги все еще не было. Игорь прислонился спиной к фонарному столбу, поставил пакет на землю. "Скряб!" - звук заставил дернуться, оглянуться. Нервы ни к черту, черт бы их побрал, эти чертовы нервы. Игорь достал неудачно задевшую асфальт бутылку - оказалось, крышка порвала полиэтилен. Вскрыл, сделал несколько больших глотков. Ларек вонял воблой и надсадно хрипел шансоном. У боковой стенки розовело пятно подсохшей блевотины - оно всегда там было, местная алкашня исправно о нем заботились. В кустах напротив кто-то копошился, шурша листвой и ломая ветки. Совершенно не хотелось проверять, кто именно и что он там делал. Может, пройтись навстречу Сереге? Врач велел больше ходить, разрабатывать связки. Игорь подхватил пакет и побрел по улице, стараясь не замечать шорох, казалось, следовавший за ним по пятам. ***
- Все, хватит с меня! Телевизору мозг выноси! - Сергей сбежал по ступенькам, даже не закрыв за собой дверь. Отец сегодня превзошел самого себя, глядишь, и до прихожей дойдет, не развалится. Нет, ну сколько можно?! Еще вопрос, где больший дурдом - у матери или здесь... Сергей взглянул на часы и ускорил шаг - Горыныч ждал уже десять минут. Половина фонарей не горела, кабельщики опять раздолбали асфальт, поэтому приходилось внимательно смотреть под ноги - только сломать себе чего-нибудь для счастья не хватало. - Здорово, паря! Чё морозишься, не признал? А, ну да, ты ж меня не встречал. Сергей заметил шедшего навстречу человека, лишь когда они почти поравнялись. - Я вас не знаю. - Зато как мусоров натравливать знаешь, обсёрыш. Сучка твоя мне ваши с ней лица-то показывала. Чё, думал, не найду? Вот как раз в гости шел, проведать, а тут ты и сам показался. Видать, прёт мне сегодня. Теперь и Сергей его узнал - видел у мелкой фотку. Впрочем, и так можно было догадаться. Безвкусно и дорого расфуфыренный бык лыбился уж очень красноречиво. "Толян", - всплыло в памяти имя. - "Погоняло - Череп". - Чё, вижу, допёр. Сука, я чуть бутербродом не подавился, на, когда ты в трубу опять про мусоров трепать начал! "Значит, прав был батя. Зря спорил" - А самому чё, слабо даже малолеткам вставить? Я, вишь, не зассал один прийти! - огромная туша затряслась от смеха. К сладкому запаху дерьмовой парфюмерии добавилась водочная вонь. - Эй, ты чё там, совсем припух, на? - Деньги у бабы вымогать и по морде ей бить ты тоже не зассал? - Да ты знаешь, на, сколько я на эту шалаву бабок спустил?! - Что, пару раз мороженное купил? - А, чё ты щас сказал?! Чё... Сергей ударил первым, не дожидаясь продолжения. И, конечно, не попал. Зато попал Череп. Улица скакнула вбок, глаз мгновенно заплыл. Третий или четвертый удар опрокинул Сергея на землю. - На, получай, на! Сергей перекатился, уворачиваясь от ботинка, и сумел чувствительно пнуть Черепа по колену. Тот всхрюкнул, потерял равновесие, но успел подняться раньше Сергея и уложить его на место новым пинком. - Больно было, на! Это ты зря, обсерыш. Какого, на, ты меня испачкал? Ну ничё, щас отправим тебя к твоей сучке! Раздался металлический щелчок. Сергей, скрючившись на асфальте, не мог видеть оружия, но не сомневался, что Череп сейчас пустит его в ход. "Нож или пистолет?", - успел подумать Сергей, когда Череп вдруг пронзительно заорал. Грохнул выстрел, другой, зазвенело стекло, но Череп продолжал орать, орать так, что закладывало уши. ***
Когда Игорь опознал в одном из дерущихся Серегу, то отбросил бутылку, поставил пакет и побежал - насколько позволяла нога. Бугай не смотрел в его сторону, но в руке у него появился ствол. Игорь понял, что не успевает. Катастрофически не успевает. Попробовать спугнуть, рискуя самому схватить пулю? - Эй, ты что творишь?! - дыхание сбилось от бега, и вместо крика получился невнятный хрип, которого разгоряченный бугай даже не заметил. - Эй...а, сука!! - больная нога соскользнула в яму, рванулась болью, и Игорь растянулся на земле. Вот теперь бугай - очень вовремя! - начал поворачиваться. Но секунду спустя Игорь уже на него не смотрел, он смотрел только на тень, высунувшуюся из кустов, на тень от маленьких когтистых лапок. Тень исчезла, потом появилась впереди, совсем рядом с бугаем, а потом бугай заверещал дурным голосом, рука с пистолетом вскинулась, пули ушли в воздух, погас разбитый фонарь, но Игорь успел разглядеть тварь, вцепившуюся бугаю пониже пояса. Тварь, как две капли воды похожую на тех, что были "там". Бугай выронил пистолет, упал сам, тварь прыгнула на него, и бугай затих. Игорь сперва подумал - шок, но, когда удалось подняться, увидел, как тварь вгрызается в толстую шею. Серега, выпучив глаза, отползал назад, нелепо перебирая ногами. Игорь, едва сдерживаясь, чтобы самому не заорать от боли, перехватил трость за наконечник и похромал к трупу. Нужно было привести Серегу в чувство и уволочь оттуда, быстро, пока их никто здесь не засек, пока тварь занята, пока они не стали следующими. - Горыныч... ты... это... что?! - Сергей будто не замечал протянутый руки. Лицо мертвого бугая вблизи показалось Игорю смутно знакомым, но сейчас было не до него. - Насрать, что это! Сматывается, живее! - Игорь наклонился к приятелю, встряхнул за шиворот. Серега встал, не отрывая взгляд от твари. Тварь почувствовала движение, прекратила чавкать - и повернулась к ним. Черные глазки блестели в перемазанной кровью шерсти. Тварь кокетливо склонила голову на бок, дернула лапой. На асфальт сочно шлепнулся шматок бугаевой требухи. Маленький зубастый рот беззвучно открывался и закрывался, открывался и закрывался. Серега попятился назад, врезался в кусты, оказался у Игоря за спиной. Игорь почувствовал взгляд твари на себе - тонкий, колючий. Не на лице, не на горле. На несколько сантиметров ниже, там где на футболке проступали следы от кровящих царапин, там, где оканчивалась цепочка амулета. И тогда Игорь понял. - Хватит! Довольно с него! Пожалуйста, уходи! Тварь только быстрее задвигала ртом. "Из-за денег"? Плохо же ты знал свою сестру, Серега. - Нельзя! Слышишь - нельзя! Убирайся отсюда!! - Игорь замахнулся тростью. ***
Маше было обидно. Опять она сделала что-то не так. Но что? Она сначала не собиралась убивать, хотела только чуть-чуть покушать, чтобы Толе стало больно, как Маше, когда он ее ударил. Толя сам виноват - не надо было обижать братца. Что не так? Обидно. Братец и его друг боятся, не понимают. Кушать больше не хотелось, хотелось домой. Там все будет как надо, она это чувствовала. Тогда, в лесу, она сделала все так, как надо, и получила ключ. Маща попрощалась, но на нее замахнулись палкой. Не важно. Маша развернулась и побежала. Бежать далеко, но она знает дорогу, у нее есть ключ, чтобы открыть дверь, за которой ей будут рады. За которой все будет иначе. ***
После того, как серая фигура скрылась в темноте, они уже кое-как прошли, цепляясь друг за друга, целый квартал. Но то здесь, то там продолжал мерещиться топот маленьких лапок. - Тихо, сюда! - Игорь втянул Сергея в тень трансформаторной будки. Мимо, завывая, пронеслась патрульная машина. - Это... оно ведь поняло, что ты сказал, да? Почему оно... Что оно такое... и что ты такое?! - Видел по ящику репортаж про подземных крыс-мутантов? Наверное, что-нибудь подобное. А, может, оборотень в погонах на дежурстве проголодался, - неловко пошутил Игорь. - Но я не из этих, не беспокойся. М-м-мать, проклятая нога, как будто штырь всадили и молотком долбят. Черт бы побрал того придурка, что... - он запнулся. Перед мысленным взором встала жирная, забрызганная кровью харя бугая. Игорь точно где-то видел ее раньше, и видел недавно, а за последнее время в его жизни случился только один момент, который он забыл. Больше Сергей ничего не спрашивал - ни по дороге, ни в квартире, пока они с горем пополам практиковались друг на друге в оказании первой медицинской, ни даже когда увидел алтарь со стоящей на нем фотографией. "Ну что, с фонарем в пол-лица, зато живой", - на удивление миролюбиво сказал Сергею отец, когда тот вернулся домой следующим утром. - "Слышал, ночью на соседней улице собаки мужика насмерть задрали?" "Нет". "Читай тогда", - отец сунул ему под нос утреннюю газету. - "Даже с пистолетом отбиться не смог. Жуть, никогда у нас здесь свор не было. Бесовщина какая-то, хоть иконы вешай". "Хочешь - повесь, хуже не будет", - Сергей с отвращением пробежал глазами статью. - "И - извини за вчерашнее, ладно? Я малость погорячился". "Да пустое. Я уже и думать об этом забыл", - пожал плечами отец. ***
Пять дней спустя Игорь, тяжело опираясь на трость, шел по едва приметной тропинке. Темнело. Из-за своей медлительности он лишний час прождал электричку, но дальше передавали дожди, а переносить поездку еще неизвестно насколько не хотелось. Долги нужно отдавать вовремя. Заброшенная Степановка тонула в зелени и тишине. Трава во многих местах оказалась примята - кто-то здесь был, и совсем недавно... Игорь огляделся. Под большим папоротником на краю поляны что-то белело. Он содрогнулся, вспомнив фотографию. С трудом заставил себя подойти. Белое пятно оказалось коробкой с тортом. Сверху лежал конверт, подписанный хорошо знакомым по конспектам почерком. "Значит, он тоже догадался. Неудивительно, они же родственники", - отрешенно подумал Игорь. - "Интересно, как выглядел легендарный цветок? Цветок, который открывает двери для тех, кто ищет двери", - он расстегнул цепочку и положил коготь-амулет на коробку. - Прости, что пригрозил ударить. Около трупа нельзя было больше оставаться, ни тебе, ни нам. Я звал эту вещь "Фафниром". Береги ее, - Игорь говорил в пустоту, однако почему-то был совершенно уверен - его слышат. - Не знаю, ты бежала отсюда или "туда", но... В любом случае, спасибо. И удачи тебе! - повинуюсь непонятному желанию, последние слова он выкрикнул во всю глотку. Шумно вспорхнула потревоженная птица. Игорь еще раз окинул взглядом поляну, улыбнулся и, присев на край бревна, закурил. Поднимался ветер. (с) Ink Visitor aka Инструктор Кэт, сентябрь 2013
|