Випке вдруг выхватила из кармана яблоко и с хрустом стала пожирать его, выплевывая зерна прямо на пол.
- Это слезы - сказала она.
- Это зерна - сказал он и прошелся через всю комнату дважды. Угрюмый, невозмутимо степенный английский милорд, он явился в город как обычно, на нанятой гондоле вместе со своей супругой. Из письма Хуана он узнал о своем неразрешенном и мучившем его долгие годы недуге. Когда они подплыли, к калитке подошла безобразная старуха.
- У вас есть фотоаппарат? - спросила орна и не дожидаясь ответа, принялась ковырять в песке огромной мотыгой. - Я не люблю фотографироваться.
Что же касается Випке, то она вела хозяйство самозабвенно, царя на кухне, в кладовой и в бельевых шкафах хозяина.
- Расскажите мне - начал он - Как вас зовут, где вы живете и кто вас любит? А также, как вас занесло в этот вертеп?
- Нет ничего проще - и она рассказала, просто и красиво, на языке Шекспира, единственном, который она знала.
- Вы верите в Бога? - спросил милорд. С ним было бесполезно спорить и Випке подошла к письменному столу.
- О, Вы рисуете? - спросила она, с интересом разглядывая разложенные полотна.
- Ваш дядя, барон Дитрих, он знал, что такое искусство, а я просто балуюсь - скромно ответил он.
- Браво, Антон, не ожидала я новенькой, да еще такой симпатичной! - с порога захлопала в ладони жена.
- Дорогая моя - сказал он, нарочито медленно достовая из кармана дорогую сигару - вообразите мои чувства, когда я узнал, что это милое создание - племянница нашего дорогого Дитриха.
Польщенная Випке сделала книксен и захватив наглаженные скатерти с подноса, поторопилась прочь.
- Как же, я кое-что об этом слышала. А, Дитрих - это тот, который женился на той итальянской потаскушке? - спросила жена.
- Нет, что ты, дорогая - начал он и вдруг сильно закашлялся - Барон, кхе- кхе, Дитрих,... совсем другой... - Он зашелся в кашле и присел на массивный черный стул.
- Не надо кашлять, Антон - с угрозой в голосе произнесла она - доктор Габриель запретил тебе кашлять. Надо взять себя в руки, ты же знаешь, это убьет тебя. В противном случае, мне придется стеснить тебя в средствах.
- Нет-нет, дорогая, только не это - пробормотал он, упав на колени и прижимая к губам худощавую руку жены. Она брезгливо отвернулась, словно и не расслышав его мольбы:
- Или отдать тебя моей маме.
- Нет-нет! - кричал невозмутимый английский милорд. Потухшая сигара дымилась в бетонном ведре. На лестнице послышались торопливые шаги - конечно-же, это юная Випке спешила поделиться новостями с остальной прислугой.