Болото Алина Николаевна : другие произведения.

Тайфун в закрытом секторе

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


   Публиковалась несколько раз. Впервые в киевской газете "Юный ленинец", потом в составе повести "Тайфун в закрытом секторе" в одноименном сборнике изд. Москва "Молодая гвардия" в 1992 году. В последний раз вышла на украинском языке в 2005 году в авторском сборнике "Краще сидiти вдома"

Алина Болото

ТАЙФУН В ЗАКРЫТОМ СЕКТОРЕ

  
   Невезучим я родился. Все братья и сестры проходили цикл развития в типовом инкубаторе, и только меня потеряли при загрузке камеры. Я болтался под сводом родной пещеры, пока не отросли щупальца, и не пришла пора учебы. В школе первой ступени я прославился тем, что маскировался хуже всех и попадался на шалостях чаще всех. При переходе на вторую ступень я настолько неудачно сменил цвет, что учитель полу­чил взыскание. Третья ступень... Впрочем, там тоже не было ничего хорошего.
   Я выбрал патрульную службу назло самому себе, но, к сожалению, судьба моя и здесь сложилась сикось-накось. В самом тихом секторе я ухитрился выследить шайку абукрабиков, но силы оказались неравными, и мне пришлось спасаться бегст­вом. Корабль подбили первым же залпом, деваться все равно было некуда, и я вломился в закрытый район Вселенной.
   Садясь на первой попавшейся планете, я рассчитывал встретить представителей Дружественного мира, но, увы, на Земле таковых не оказалось. Пришлось вступать в контакт с аборигеном, пользоваться предложенной помощью, захватывать корабль абукрабиков и прорываться к себе. Однако чужой ко­рабль не принес удачи: его пульт управления оказался забло­кирован, я не смог высадить землянина, и по моей вине он попал в наш мир. Был грандиозный скандал. В конце концов, история завершилась благополучно, но срок стажировки мне продлили.
   Прошло немало времени. Я почти забыл о своем приклю­чении, но мне напомнили... Возможно, я поступаю глупо, возможно, все это плохо кончится, но закрытого сектора мне не миновать.
  

Глава 1

   Они едва не столкнулись на лестнице. Один скользнул невидящим взглядом и тут же забыл о встрече, другой машинально отметил знакомое лицо и тут же решил воспользоваться случаем.
   Черноглазый паренек в распахнутой осенней куртке потоп­тался немного перед дверью, обнаружил, что она не заперта, и решился войти. Он едва успел закрыть рукой голову от летящего предмета. Предмет врезался в подставленный локоть, отскочил и запрыгал по полу, разматывая толстую зеленую нить.
   -- Ты вернулся?! -- в этом возгласе было столько ярости, сколько могла вложить в него пятнадцатилетняя девчонка, ос­корбленная до глубины души. Нежеланный гость опустил руку и сказал:
   -- Здравствуй, Светка.
   -- Здоровались уже! -- она уперла руки в бока, нагнула голову и открыла рот, готовая выпалить новой очередью гневных слов.
   Но тут гость вдруг стал ниже ростом, плечи сузились, по лицу пробежала рябь, как будто по воде, белая рубашка расцветилась огромными васильками и стала быстро удлинять­ся... С минуту Светлана внимательно разглядывала копну ру­сых волос, зеркальное отражение своего сердитого лица, потом побледнела и спросила, слегка запинаясь:
   -- Это ты, Тайфун?
   - Я, -- ответила копия и насмешливо прищурила глаза.
   Конечно, это был Тайфун. Менять облики для птерода -- детская забава, в чем Светлана убедилась еще несколько лет назад, когда судьба свела ее с патрульным сто сорок седьмого сектора Беты. Именно Светлана Дударь заменила совершенно непроизносимое имя птерода на более привычное для человечес­кого уха сочетание звуков. Все это было так давно, что уже казалось нереальным, тем более что никто не поверил в ино­планетянина, заплутавшего в мирах. Даже Борька.
   -- Тайфунчик! -- Светлана повисла на шее у собственного отражения, чем привела гостя в некоторое смятение.
   -- Мне трудно дышать! -- сообщил Тайфун, пытаясь заглу­шить поток восторженных восклицаний.
   Светлана на мгновение ослабила объятия, и этого мгновения птероду хватило, чтобы перевоплотиться в большого розового осьминога с абсолютным отсутствием шеи. Но трудности Светлану не смутили, она вцепилась в гибкое щупальце, и принялась трясти, приговаривая: "Я знала, что ты вернешься!" Осьминог что-то просвистел, но Светлана давно не говорила по-птеродски и потому ничего не поняла. Тогда Тайфун принял облик соседки Степановны, встреченной у подъезда, и прошам­кал:
   -- Тебе нужно уехать.
   Светлана отшатнулась от "старухи":
   -- Что ты сказал?
   Степановна посмотрела на нее проницательным взглядом из-под низко повязанного белого платочка:
   -- Тебе надо временно изменить место пребывания.
   Светлана растерянно поморгала, зачем-то дернула себя за ухо и спросила тихо:
   - Опять твои штучки с абукрабиками?
   В прихожую из кухни прокрался серый кот с полосками на хвосте и боках, принюхался, потерся о ногу "Степановны" и требовательно мяукнул. Тайфун наклонился и погладил кошачью голову:
   -- Ультуновый?
   Ультуновый кот был подарен Светлане после того, как ис­тория благополучно завершилась, и представлял собой точную копию ее собственного кота. Ультуна -- таинственное вещество, украденное абукрабиками из Дружественного мира и возвращенное патрульным сто сорок седьмого сектора Беты и его добровольной помощницей владельцам, запечатлела свою крошечную часть в облике нагловатого серого кота с пронзительным голосом и ненасытным желудком.
  
   Я сразу сообразил насчет подмены: еще, когда Борька в прихожую вернулся. Не мог настоящий Борька так быстро вер­нуться, уж больно громкая ссора у них была. А тут вернулся, разговаривает спокойно... Ненатурально.
   Когда я вышел поглядеть Тайфун уже успел прикинуться Степановной (как будто я космопатрульного от старухи не отличу) и даже рванулся меня гладить (как будто Степановна ме­ня когда-нибудь гладит). Светка выглядела совершенно расте­рянной и все твердила, что сегодня ее очередь готовить обед (это верно) и уйти она никак не может.
   Тайфун был настроен решительно, в объяснения не вда­вался, а приказал собираться быстро и ничего не брать, потому что у него на корабле все есть. При упоминании корабля у Светки загорелись глаза, она перестала задавать вопросы и принялась собираться... быстро. Тарелку разбила -- раз, вы­вернула полшифоньера -- два, наступила на меня -- три. Причем, не извинилась. Хотя мне было не больно.
   Через полчаса она продемонстрировала, свой костюм, наи­более подходящий, по ее мнению, к предстоящему путешествию: брюки вельветовые румынские, свитер вязаный индийский (с на­шей барахолки), куртка неясной национальности и туфли отечественного производства. Туристка юная!
   А Тайфун так и вышел бы во двор старушкой, если бы под окном Степановна не начала ребятишкам нотацию читать, чтобы возле ее мокрого белья в футбол не играли. Хорошо говорила, так что каждое слово слышно было, даже у нас на этаже. Нехо­рошо получится, если две Степановны носом к носу встретятся, и Светка велела птероду внешность менять. Тайфун подумал и переменил облик, но ей опять не понравилось. "Как я рядом с таким пугалом по улице пойду?!" -- кричит. При чем здесь пу­гало, если это Иван Сергеевич из третьего подъезда? Ну, ле­жал человек в песочнице, небрит немножко, нос, правда, голубоватый, так и что?! Принцев ей подавай! Тайфун со злости перевоплотился в Кощея Бессмертного с афиши на нашем доме, но опять не попал в масть. Светка все журналы перевернула, чтобы ему подходящего прототипа найти. Лучше бы это время на заготовку провианта потратила! Впрочем, я-то успел под­крепиться на кухне.
  
   -- Тай, они опять за тобой гонятся?
   Птерод, у которого от Светланиной суеты сильно испорти­лось настроение, только тяжело вздохнул, но ничего не отве­тил. Светлана рассердилась:
   - Скажешь ты, наконец, в чем дело?!
   Прислушиваясь к шорохам за дверью, Тайфун ногой отпихнул кота в сторону.
   - Я посадил корабль за городом, -- сообщил он и добавил: -- Идти будем быстро.
   -- Еще чего?! -- возмутилась Светлана. -- Я в такую даль пешком не пойду!
   Тайфун не обратил внимания на ее слова.
   -- От меня ни на шаг! -- продолжал он. -- Ни в какие события не вмешивайся! Понятно?
   -- Понятно, -- уныло пробурчала Светлана и добавила впол­голоса: -- Конспиратор... розовый.
   Тайфун вышел первым и сразу наткнулся на сгорбленную старушонку в беленьком платочке и мужском пиджаке, наброшен­ном поверх старого шерстяного платья. На ногах престарелая дама имела чудовищных размеров ботинки с кокетливо завязан­ными бантиком белыми шнурками. Старушка проворно отскочила от чужой двери и принялась тыкать ключом в свою замочную скважину.
   -- Здравствуйте, -- вежливо поздоровалась Светлана, вы­ходя вслед за Тайфуном и прикрывая дверь. Кот проскользнул мимо хозяйских ног и, задрав хвост, засеменил к лестнице.
   -- Света, -- пожирая глазами Тайфуна, сказала Степанов­на, -- опять ваш кот у моего порога гадит!
   Светлане не хотелось пререкаться, хотя Васька никогда не позволял себе подобного, она кивнула и пообещала его при­мерно наказать. Неприятная встреча не испортила ей настроения. Тайфун вернулся! С тем же успехом в гости могли загля­нуть Винни-Пух или Пеппи Длинныйчулок. То, что кажется обыч­ным в детстве, с течением времени становится совершенно не­вероятным. Еще никто не встречал на улице бегущего с клю­чиком в руках Буратино.
   Светлана счастливо улыбнулась, чем вызвала особую по­дозрительность Степановны, и чуть ли не вприпрыжку отправилась вслед за птеродом по лестнице. Предстояло развлечение, приключения с волшебством, погонями и хорошим концом. В сказках всегда хороший конец, потому что это сказки, потому что их герой всегда неуязвим, непобедим, обаятелен, наконец, просто красавец. Светлана недаром выбрала Тайфуну облик киногероя: у игры есть свои правила. Сама она, правда, до принцессы не дотянула, но кто об этом узнает? Во сне сойдет и так, а в том, что это сон, Светлана не сомневалась. Ну не прибежит к вам по первому свисту благородный Артемон, чтобы защищать от Карабаса, ну не бывает так в жизни! И девочек Мальвин не бывает, и нельзя перечитывать когда-то любимые сказки, потому что вдруг выясняется, что платье прекрасной королевны вырезано из бумаги, а у Ивана-царевича меч дере­вянный.
   Достигнув первого этажа, Тайфун, не задерживаясь, напра­вился прямо к выходу, а Светлана: вдруг остановилась, натк­нувшись на своего кота в боевой стойке, шипящего в сторону подвала. Обычно запертая металлическая дверь сейчас была открыта, но запыленная лампочка светила настолько тускло, что вырывала из темноты только одну стену.
   -- Что ты, Васька?
   -- Девочка, помоги! -- вдруг раздался из подвала дребезжащий старческий голос. -- Оступилась я!
   Тайфун обернулся как раз в тот момент, когда Светлана шагнула к распахнутой двери и протянула свою руку навстречу сухонькой морщинистой ручке с растопыренными пальцами. Ручка легла на ее запястье и вдруг сомкнулась железным кольцом, увлекая Светлану через порог. Девчонка отчаянно вскрикнула, разглядев, как тянется вдоль стены страшная, неимоверно длинная белая рука и уходит в глубину подвала. В следующий миг сильный рывок сдернул Светлану с порога и бросил на­встречу каменному полу. Всего несколько ступенек первого пролета, потом площадка, потом лестница поворачивала и круто спускалась в подвал.
   Светлана со всего маху грянулась об пол, но боли не почувствовала, а только поняла, что ее волоком тащат к следующему пролету и забарахталась, пытаясь, хоть за что-нибудь зацепиться...
   Она уже повисла над ступенькой, как вдруг натяжение руки ослабло, какая-то горячая волна прокатилась над головой Светланы, так что зашевелились волосы на затылке, раздался щелчок, и по белой, уходящей за поворот, ленте, покатилось голубоватое пламя. Рука горела беззвучно, испуская удушающе едкий дым. Пламя скрылось за поворотом, потом земля явствен­но содрогнулась, и из подвала выползло облако сизого дыма.
   Светлана зашлась мучительным кашлем, мотая головой и захлебываясь, пытаясь вдохнуть и шалея от боли в легких. Чьи-то руки сграбастали ее и потянули наверх к спасительному свежему воздуху...
   Осторожно пробирающуюся к месту происшествия Степановну едва не сшибли с ног, она шарахнулась в сторону при виде бьющейся в руках у Тайфуна Светланы. Тайфун ногой распахнул дверь подъезда и выволок на крыльцо исходящую кашлем дев­чонку. По щекам Светланы текли слезы, а губы жадно ловили воздух.
   Степановна перекрестилась дрожащей рукой и начала пя­титься вверх по лестнице: она, наконец, узнала этого человека. Сам неуловимый Юм -- звездный пират, сошел с телеэкрана и явился, чтобы подорвать их мирный дом! Степановна немедленно поставила об этом в известность участкового инспектора, особенно упирая на то, что межзвездный террорист захватил заложника.
  
   Какая мерзость эти вонючие зетаги! Не понимаю, как можно протягивать к ним руки? Да и Тайфун хорош: где его хваленая реакция? Если бы не я, Светка здорово разбилась бы. Впрочем, на то я и ультуновый, чтобы быть выдающимся котом. Подумаешь, птерод перевоплотился в облако с планеты Дзяндзо! На то его в Патруле натаскали. А попробовал бы без обучения, на чистом самосовершенствовании? Кишка тонка! И вообще, как они мне все надоели: вместо того, чтобы заняться обедом, ку­да-то собрались, да еще в такую дрянную погоду... Тьфу!
  

Глава 2

   На улице Светлане полегчало, хотя время от времени и срывался кашель, но боль в груди исчезла, и прекратилась резь в глазах. Кое-как переставляя ноги, Светлана тащилась, не выпуская руки Тайфуна, боязливо оглядываясь по сторонам, и шарахалась от всех встречных старушек.
   -- Тай, это твои враги?
   Тайфун ничего не ответил, а Светлана зябко передернула плечами, вспоминая происшествие в подвале, и от всей души пожалела беднягу птерода.
   - Я буду помогать тебе, да? Мы их будем выслеживать?
   Светлана довольно туманно представляла свою роль в борьбе против космических гангстеров, не надеялась на преду­смотрительность Тайфуна. Наверняка он изобрел какой-то хитроумный ход.
   Приближался час пик. Невзирая на моросящий временами дождь, поток людей на улицах все увеличивался, люди заполняли магазины и выстраивались в длинные очереди, штурмовали транспорт и выжидали на остановках. Город входил в вечернюю колею. Кое-кто оглядывался на Тайфуна, но немногие -- взрослые редко смотрят детские фильмы. Дети оборачивались, но, не видя привычного по фильму скафандра, разочарованно вздыхали: "До чего похож!" -- и спешили домой на очередную серию космических приключений. Кое-кто пялил глаза на Светлану, но могучие плечи ее спутника отбивали у них охоту знакомиться. Кое-кто пытался поддать ногой серого кота, который деловито семенил по мокрому тротуару, кое-кто пытался погладить, но кот с одинаковым успехом увертывался от тех и других.
   Светлана немного помолчала, потом задала следующий вопрос:
   - А у тебя пистолет есть?
   Тайфун удивленно скосил глаза:
   -- Зачем?
   -- Ну... лучемет, или, чем там у вас пользуются. Ты ведь на службе?
   Птерод страдальчески поморщился:
   -- Во-первых, нет. Во-вторых, только нашего оружия ва­шему миру и не хватает. В-третьих, я сам себе оружие...
   Светлана резко остановилась и выдернула свою руку из-под локтя Тайфуна:
   - Ты объяснишь, наконец, в чем дело?
   Вместо ответа патрульный взял ее руку и вздернул рукав куртки: на запястье Светланы блестел невесть откуда взявший­ся белый браслет. Светлана в изумлении погладила пальцем теплый металл, чья поверхность тут же потемнела.
   -- Эта тварь тебя пометила, чтобы с кем-нибудь не спутать... случайно. Самое лучшее будет, если мы вовремя успеем убраться с этой планеты. Идем скорее!
   -- Я не могу, и так уже ноги заплетаются! Давай на чем-нибудь подъедем!
   Светлане показалось забавным скрыться от преследования на трамвае, но Тайфун вполне серьезно согласился.
   Трамвай был переполнен, и на входе создалась небольшая давка: все непременно хотели войти в заднюю дверь, причем, побыстрее.
   -- Надо пробираться вперед, а то не сможем выйти, -- сказала Светлана чьей-то могучей спине, скрывшей от нее Тайфуна. Спина хмыкнула и едва не поставила ей па ногу огромный чер­ный чемодан.
   -- Не теряйся! -- послышался откуда-то спереди голос Тай­фуна, застилавшая взор спина отодвинулась, и Светлана судорожным рывком продвинулась вперед.
   -- Чья кошка под ногами лазит? -- визгливо спросили сбо­ку. -- У меня сыр в авоське, а она сетку нюхает!
   В этот момент трамвай резко тронулся, все качнулись вперед, потом назад, и Светлане в бок уперся чей-то зонтик.
   -- Будьте любезны, опустите ваш зонтик, -- попросила она пожилую даму с ярко накрашенными губами.
   Дама враждебно посмотрела на нее, опустила зонтик, вода с которого немедленно закапала в Светланину туфлю.
   -- Вы не выходите?
   Неимоверным усилием Светлана протиснулась между дамой и молодым человеком с "дипломатом" в руке.
   -- Куда спешишь?
   В такой толкучке удерживать одной рукой "дипломат" и девушку довольно сложно, поэтому Светлана с удовольствием наступила на ногу молодому человеку и прорвалась вперед.
   Тайфуна прижали к пустой детской коляске, и он делал все возможное, чтобы ее не раздавить. Владелец коляски сидел на руках у молодой мамы, с восторгом глядел по сторонам и непременно хотел постучать зажатой в руке тарахтелкой по лы­сине сидящего впереди задумчивого дяденьки. Мама безуспешно пыталась переключить внимание малыша на машины за окном, но, улучшив момент, карапуз с радостным восклицанием все-таки хлопнул дядю погремушкой. Мама расстроилась, извинилась пе­ред пострадавшим и стала выговаривать сыну, а тот громко за­ревел, продолжая однако прицеливаться к завле­кательной лысине. Несколько смущенный общим вниманием дядя встал, ребенок тут же замолчал и принялся вдохновенно коло­тить погремушкой по железному поручню.
   К остановке "Трамвайное депо" Светлана с Тайфу­ном успели добраться почти до самого выхода. Две старушки, вскарабкавшиеся с передней двери, заставили Светлану отодвинуться поближе к компостеру и пробивать все подаваемые та­лоны, пока прижатый к кабине водителя лысый дяденька не взял на себя эту обязанность. Он зычно спросил, все ли пере­дали, и за один раз прокомпостировал целую пачку талонов. Наконец талоны окончились, а трамвай все стоял. "Езжай!" -- закричал кто-то с задней площадки. Девушка-водитель с сумочкой в правой руке и оранжевой курткой в левой топталась возле вагона, высматривая смену, но со стороны диспетчерской никто не шел. Девушка с беспокойством поглядывала на заходящую с юго-запада черную тучу и на подъезжавший к остановке автобус... Тут откуда-то вынырнул молоденький паренек, на ходу дожевывая бутерброд, взял оранжевую куртку, набросил на собственные плечи и бы­стро поднялся в кабину водителя.
   -- У Зины опять детвора расхворалась?
   Паренек промычал что-то неразборчивое, сунул в рот ос­татки бутерброда. Зарокотали закрываемые двери. Девушка пе­ребежала дорогу, прыгнула в автобус... Тут из диспетчерской выскочила медноволосая женщина в зеленой форме, что-то крик­нула, но трамвай уже тронулся.
   -- Трамвай следует по нулевому маршруту, -- прорвался голос сквозь бутерброд. Пассажиры недовольно загомонили:
   -- Предупреждать надо!
   -- Я уже талон пробила. Часами на остановке торчишь!..
   Избитый погремушкой дяденька заглянул в кабину водителя закричал, сердито жестикулируя:
   -- Я на смену опаздываю!
   -- Выходить надо раньше! -- огрызнулся паренек и захлоп­нул дверь у него перед носом.
   -- Следующая остановка бульвар Шевченко, пересадка на шестую и четвертую марки, трамвай следует по нулевому маршруту! -- рявкнули динамики.
   Молодая мама вскинула на плечо свое чадо, а чадо радостно заверещало и запустило погремушкой в окно, где как раз виднелся бок груженого самосвала.
   -- Плохо детей воспитывают, -- проворчала старушка с авоськой, полной молочных бутылок, -- а потом хулиганы вырастают. Лысый дяденька вздохнул и зачем-то тронул галстук, весь изукрашенный дождевыми потеками.
   -- Бульвар Шевченко, -- объявило радио. Порядком разозленные пассажиры устремились к выходу, однако водитель открыл почему-то только заднюю дверь. -- Открой переднюю... среднюю!
   Толпа колыхнулась и поползла к задней двери. Светлана отыскала взглядом Тайфуна: он отступал под натиском детской коляски, которую катил добровольный помощник молодой мамы.
   -- Светка, не теряйся!
   Легко сказать! Светлана рванулась за птеродом, но тут же уткнулась в уже знакомую спину, обладательницу гигантско­го чемодана. Обойти этот дурацкий чемодан не было никакой возможности. Позади Светланы плелся только унылый дяденька в мокром галстуке, и так пострадавший больше всех.
   -- Граждане, выходите поскорее! -- умолял он, вытягивая шею и обозревая покидающих трамвай пассажиров. -- Я опазды­ваю!
   -- Успеешь, -- пробурчал здоровенный детина, подавая мо­лодой маме коляску одной рукой и выталкивая бабку с бутылка­ми другой. Поскольку руки женщины были заняты ребенком, ко­ляску принял уже соскочивший на землю Тайфун. Детина за­мешкался на ступеньках, помогая теперь своему могучему собрату разворачивать чемодан, и Светлана опять остановилась, потому что черный монстр перегородил дорогу...
   И тут вдруг дверь стала закрываться! Светлана наблюдала за чемоданной возней и потому не сразу среагировала:
   -- Подождите!
   Но трамвай уже тронулся, она еще успела разглядеть мелькнув­шее за стеклом растерянное лицо Тайфуна, и тут ее оттащили от двери и втолкнули на боковое сидение.
   -- Не шуми, -- сказал верзила.
   -- В чем дело?! -- возмущенно пискнула Светлана, хотя душа ее ушла в пятки.
   -- Не шуми, -- повторил верзила.
   Его коллега в это время с грохотом опустил на пол черный чемодан и ногой задвинул под двойное сидение. Оттуда раздалось негодующее шипение и мелькнул серый кошачий бок.
   Светлана обвела взглядом угрюмые лица двоих и с надеждой посмотрела на третьего: добродушного лысого дяденьку с мокрыми плечами и галстуком.
   -- Помогите!
   -- Успокойся, дитя, -- ласково сказал дяденька, -- тебя никто не обидит.
   -- Остановите трамвай! -- отчаянно воззвала она к во­дителю.
   -- Сейчас, -- пообещал дяденька, -- остановят. Трамвай и в самом деле остановился, не отъехав от остановки и ста метров. Светлана шевельнулась, но верзила подняться не дал. -- Сиди! -- прорычал он.
   Второй и лысый дяденька не спеша направились к откры­вающейся передней двери, где чуть не столкнулись с запы­хавшимся птеродом. Тайфун хотел проскочить в салон, но здо­ровяк его остановил:
   -- Не спеши.
   Дверь, дергаясь, поползла на место.
   -- Тай, беги!
   Светлану с такой силой швырнули обратно на сидение, что она больно ударилась о спинку и прикусила кончик язы­ка. Слезы затуманили глаза. Трамвай тронулся.
   Смахнув слезы, Светлана разглядела, как лысый дяденька целится в Тайфуна из маленького, словно игрушечного револь­вера, а здоровяк обыскивает карманы. По напряженному лицу Тайфуна Светлана поняла, что сейчас случится нечто...
   -- Фи-иу, -- вдруг тихонько свистнул Тайфун, переводя взгляд на нее.
   Светланин охранник тоже наблюдал за обыском, поэтому ей удалось сползти с сидения прежде, чем он оглянулся, а потом когтистая лапа подцепила его, заставила сделать в воздухе пируэт и припечатала к полу. Светлана зажала уши, но рев десятилапа с планеты Зеакс, в которого перевоплотился Тай­фун, заглушить было невозможно.
   Бабахнул выстрел, но второго не последовало: лысый дя­денька упустил револьвер и рухнул, сбитый с ног ударом хвоста. Последний, оставшийся на поле боя вояка попытался бежать, но дверь, как назло, заклинило, и десятилап поддел его когтем прежде, чем он успел протиснуться в щель.
   Трамвай продолжал катиться по рельсам, и за его окна­ми все так же мелькали дома и автомобили, только дома пони­же, а автомобили пореже. Тайфун вернул себе человеческий об­лик, подобрал с пола револьвер и постучал рукояткой в стек­ло кабины водителя:
   -- Останавливай!
   -- Бесполезно, -- прохрипел из-под сидения лысый дядень­ка. -- Это вас не спасет.
   Тайфун бешено сверкнул в его сторону глазами и что-то свистнул по-птеродски. Светлана выбралась из своего укрытия, на подгибающихся ногах подошла к Тайфуну. -- Что же все-таки случилось? -- тихо спросила она.
   Птерод молча пожал плечами.
   - Стрелка уже переведена! Теперь вам не вернуться! - в голосе поверженного врага звучало торжество.
  
   Терпеть не могу десятилапов! Да и ревут они отврати­тельно. А если бы я надумал так кричать? Впрочем, мне все равно. Искажение реальности началось в тот момент, когда Светка прикоснулась к зетагу и браслет Орви оказался у нее на руке. Никогда не следует хватать зетага, если хочешь спо­койно провести время до обеда.
  

Глава 3

   Лысый дяденька выполз из-под сидения и стянул с шеи изодранный в клочья галстук. Двое дюжих молодцев предприни­мали вялые попытки встать на ноги.
   -- Все равно в покое вас не оставят! -- с мрачным злорадством сообщил "опаздывающий на смену". -- Единственный шанс для вас -- это присоединиться к нам.
   Тайфун машинально вытер пот со лба, и только теперь Светлана увидела кровь на рукаве его куртки. Выстрел все-таки поразил цель. У девчонки вдруг перехватило дыхание, при­ключение сразу разонравилось ей. Пусть даже и во сне, все равно, боль есть боль. "Господи, ну почему этот птерод такой невезучий?!"
   Трамвай остановился, все три двери со скрежетом рас­пахнулись, Тайфун схватил Светлану за шиворот и вытолкнул из вагона. Прежде, чем он успел выскочить сам, из-за чемо­дана выскользнул серый кот с полосками на боках, вскарабкался по птероду, как по дереву, и оказался у него на плече. Так, вместе с Васькой они и покинули вагон.
   Трамвай стоял на большом пустыре в зарослях лебеды. Покрытые ржавчиной рельсы скрывались в густой траве, по-осеннему уже блеклой и засыхающей. Слева и справа от пустыря уходили вверх кривые улочки, застроенные, видимо, еще в прошлом веке: одноэтажные дома с вычурными наличниками, лепные головки под самыми крышами, парадные входы под обязательными козырьками, украшенными чугунным кружевом, львиные морды с кольцом в зубах вместо дверной ручки, медные таблички с при­чудливой вязью выгравированных фамилий... Глухие заборы меж домами превышали человеческий рост, а в узенькие калитки нельзя было войти иначе, как переступив высокий порог.
   Пустырь раскинулся у подножия холма, и поэтому заросшие старыми деревьями улочки нависали над головой тихие и насто­роженные.
   -- Куда это нас занесло?
   Светлана не узнавала окрестностей. Ее прокопченный го­родишко с чахлой зеленью и вечно чадящим факелом химкомбина­та не имел ничего общего с ленивым покоем зеленого холма. От лоскутьев крыш рябило в глазах, нигде не торчали антенны, не сплетались, раскачиваясь, провода, только флюгера скрипели под ветром, да шумели последней листвой деревья.
   Тайфун оглядывался недолго, сориентировавшись по каким-то только ему ведомым признакам, выбрал север и повернулся к зеленому холму спиной.
   -- Корабль я оставил там! -- он ткнул пальцем в сторону узкой щели между домами.
   Не успела Светлана усомниться, как ее весьма внушитель­но подтолкнули в нужном направлении.
   -- Но почему мы все время бежим?! -- спотыкаясь в мокрой траве, поинтересовалась Светлана.
   -- Потому что нас догоняют.
   Трамвай остался стоять с распахнутыми настежь дверьми под холодными каплями начинающегося дождя. Узкая щель оказалась крутым спуском, вымощенным булыжником вдоль которого тянулась рытвина водостока. Слева и справа высились глухие стены домов. На полдороге Светлана попробовала притормозить:
   -- Тай, как твоя рука?
   -- Нормально.
   Тайфун и не подумал останавливаться, наоборот, он все убыстрял и убыстрял шаги, рискуя поскользнуться на мокром булыжнике. Кот Васька подпрыгивал в такт шагам, глубже вго­нял когти в куртку патрульного и сердито щурил глаза на дождь.
   Светлане было не по себе. История затягивалась. Лихой звездный пират, благополучно разделавшись с врагами в трам­вае, неустрашимо рвался в новые передряги. У принцессы промокли туфельки. Если это нормальный сказочный сон, пора бы подать карету, а если нет... А если нет?!
   "Тебе сколько лет?" Этого вопроса Светлана не выносила, немедленно отвечая колкостью. Она знала, что ведет себя не так, как положено юной особе ее возраста, но предпочитала слыть "ненормальной" и слегка поддразнивать общественное мнение. Дух противоречия нередко толкал Светлану на самые фантастические выходки. Это она подбила Борькину компанию организовать демонстрацию снежных людей в защиту окружающей среды. За неимением гор и лесов, "снежные" окопались на ближайшей свалке. Шум получился хороший и, по настоянию об­щественности, свалка была уничтожена. Общественность спокой­но относилась к мусору, а вот появления подозрительных существ не стерпела. Это Светлана занялась черной магией и натравила "злых духов" на отца Ольги и Сережи, в результате чего он стал немного заикаться, но бросил пить. Это Светлана на крыше... Впрочем, теперь она уже не лазит по крышам. Де­ло прошлое. Нельзя вечно заниматься ребячеством. Не то время. Да что и кому этим докажешь, все немножко сложнее, чем казалось оттуда... с крыши.
   -- Тай, а почему ты с ними не покончишь? -- Светлана на бегу попыталась заглянуть в героическое лицо неуловимого Юма.
   -- С кем? -- изумился Тайфун.
   -- С врагами. И вообще, что-то я никак не пойму...
   - Мяу! -- заорал кот и выгнул спину дугой.
   Навстречу двигалась стая. Они возникли в конце проулка грязные, невероятно худые, свалявшаяся шерсть клочьями сви­сала с боков. Светлану поразили их морды: странно похожие на крысиные, но почему-то совершенно безносые, с разинутой пастью в том месте, где у крысы находятся ноздри. Васькино мяуканье перешло в утробный вой.
   -- По-моему, это не собаки, -- упавшим голосом констатировала Светлана.
   Тайфун молча отстранил ее к стене, снял с плеча кота и опустил на землю. Стая остановилась. Вожак осмотрел мутным взором уступающих дорогу путников, оскалил желтые клыки, и из его горла вырвалось глухое клокотание. Повинуясь этому звуку, стая разомкнулась и начала обходить потенциальную добычу, отрезая пути к отступлению. Светлана с ужасом заме­тила, что языки из пастей торчат почему-то раздвоенные, а когти то скрываются, то появляются из подушечек лап. Тайфун узнал этих зверей. Никогда не нападавшие в одиночку, они были опасны в стае, безжалостные и неукротимые. Тайфун перевоплотился в десятилапа, успешно разметал первую волну нападающих, а потом... Потом вдруг снова оказался че­ловеком! В самом центре разъяренной стаи.
   Отступившие было под натиском звери, заволновались, за­вертели куцыми хвостами, придвинулись ближе.
   -- Тай!
   Человек исчез. Исчез так, как это бывает во сне: мгновенно и беззвучно, чтобы тут же появиться, но уже позади стаи.
   Светлана в восторге хлопнула в ладоши. Вожак обернулся. Добыча раздвоилась, добыча не хотела быть съеденной. Вожак колебался, какую часть избрать. Под взглядом мутных глаз Светлана почувствовала легкий трепет, но она ни на секунду не забывала о всемогуществе птерода, и потому позволила себе заговорить:
   -- Собачка... Песик хороший...
   Вожак подобрался, готовясь к прыжку. Вновь переместив­шийся Тайфун встретил его в воздухе и ударом кулака сшиб на­земь. Внезапно грянули выстрелы. Зверь высоко подскочил, потом с воем рухнул на камни. Рядам бились в конвульсиях дру­гие, царапая землю когтями и ломая о булыжник желтые клыки. Выстрелы продолжали греметь до тех пор, пока уцелевшие не ринулись обратно по проулку, и не скрылись из виду их короткие заячьи хвосты.
   -- Опять эти кретины! -- вполголоса сказала Светлана, разглядывая нежданных спасителей без особой радости.
   Лысый дяденька уже без галстука, но с рюкзаком, двое молодцев без чемодана и паренек в оранжевей куртке дорожника. У всех четверых в руках были карабины.
   -- Какая грубая у нас молодежь! -- пожаловался лысый дя­денька, сбрасывая с плеч рюкзак.
  
   Вселенная набита отвратительными тварями! Кому понадобилось тянуть их еще и на Землю? Впрочем, я не испугался. Что может сделать ультуновому коту стая дебборогов? Аж ни­чего. А вот Тайфун оплошал со своим десятилапом, вышел из образа. Нехорошо. Непрофессионально.
  

Глава 4

   -- Стэпен, -- представился лысый дяденька. Того верзилу, что помогал выкатывать коляску, звали Клодтом, его коллегу Ялдом, а юный угонщик трамваев числил­ся под именем Антеля.
   -- Вы, собственно, уже поняли, что самим по городу ходить сложно... -- вкрадчивым голосом начал Стэпен. -- Мы вас проводим к дому Орви...
   -- Мы туда не идем! -- быстро возразил Тайфун.
   -- Это неважно.
   Светлана исподлобья поглядела на Стэпена, на карабины, потом на торчащую из кармана куртки птерода рукоятку револьвера:
   -- Извините, мы торопимся!
   Светлана постаралась говорить наиболее любезным тоном, хотя ни на секунду не сомневалась в способностях Тайфуна быстро отделаться от подозрительных провожатых. Что такое четыре земных бандита для патрульного сто сорок седьмого сектора Беты? Однако Тайфун почему-то медлил.
   -- Конечно, вы с кем-то нас спутали, но компанию можете нам составить, -- сказал он, наконец.
   Светлана была огорчена, а Стэпен принял, как должное:
   - Вот и отлично. Возьми!
   Последняя Фраза относилась уже к Антелю, который поспешно подхватил рюкзак и вскинул на собственные плечи.
   Проулочек вывел в запущенный двор, окруженный пятиэтаж­ными домами, заросший тополями и кустами сирени. Посреди двора торчала одинокая песочница с покосившимся грибком и четыре внушительных мусорных бака. На веревке болталось белье. Светлана с надеждой посмотрела на окна: может быть кто-нибудь обратит внимание на странную команду? Ну не каждый же день по городу слоняются вооруженные люди!
   Из подъезда вышла женщина в теплом халате, озабоченно поглядела на небо и принялась снимать пострадавшее от дождя белье. Карабины ее не заинтересовали.
   За пятиэтажками оказалась автострада, по которой в два ряда шли автомобили. Машины двигались, как стадо на водопой, теснясь и опережая друг друга, визжали тормозами, сердито рявкали клаксонами, гудели моторами, завывали сигнальными сиренами, подскакивали на выбоинах и объезжали потерянные в столкновениях кузова. Они вели себя, как живые существа. На тропе автомобилей не было места пешеходам.
   - Нам надо на ту сторону, -- сказал Тайфун.
   В окнах домов на той стороне кое-где уже зажигался свет, но уличные фонари еще не горели. Тайфун подошел к обочине и вскочил на бордюр, Светлана двинулась было следом, но Стэпен остановил ее:
   - Погоди.
   Тайфун чуть замешкался, пока между автомобилями не образовался зазор, и ступил на дорогу. Он не прошел и несколь­ких шагов: из противоположного ряда вдруг вывернули черные "Жигули", пересекли осевую и помчались прямо на него.
   Светлана ахнула, но Тайфуна будто ветром сдуло, он исчез буквально у самого бампера машины. "Жигули" по инерции выскочили на тротуар, задели боком развесистый тополь, тут же дали задний ход и сползли обратно на шоссе. Выглядела машина ужасно: смятое крыло, разбитые стекла, дверь, повис­шая на петле... Мелькнуло очень бледное лицо водителя, потом "Жигуленок" вильнул, вклинился в общий поток и скрылся за лоснящимися боками мокрых автомобилей.
   Светлана опустила на землю кота, которого тащила на руках, и побежала к луже, посреди которой возник чудом уцелев­ший птерод.
   -- Тайфун!
   -- Я.
   -- Ты жив?! -- Светлана повисла у него на шее.
   -- Если не задушишь, то буду.
   -- Вы знали насчет машины? -- напрямик спросила Светлана у Стэпена. Тот неопределенно пожал плечами. -- Нет, вы знали! Вы специально Тайфуна не остановили!
   -- Здесь неподалеку подземный переход, -- вмешался в раз­говор Клодт.
   -- Никуда я больше с вами не пойду! Тай, мы возвращаем­ся!
   Тайфун не спеша выбрался из лужи, за капюшон вытянул оттуда Светлану и поднял брезгливо отряхивающего лапы ко­та на плечо:
   -- Где этот переход?
   -- Да вон! -- радостно воскликнул Антель, указывая на тронутый ржавчиной знак: человек и лестница.
   Они спустились вниз, прошли гулким коридором вдоль изукрашенных надписями беленых стен, мимо едва тлеющих светильников, два из которых были разбиты, и уже видели пятно выхода, как вдруг позади раздался странный скребущий звук. Будто металлом чиркнули о камень.
   -- Быстрее! -- рявкнул Стэпен.
   Они побежали, но бегущий спереди Ялд вдруг споткнулся, вскрикнул и рухнул на колени. Светлана налетела на внезапно остановившегося Тайфуна, а ее чуть не сбил с ног Антель.
   -- Не подходи к нему! -- проревел Стэпен. -- Наверх все, живо!
   Подскочивший тут же Клодт рванул Тайфуна за плечо, Антель оттолкнул Светлану подальше от коленопреклоненного Ялда... В один миг все оказались наверху, запыхавшиеся от бешеного бега.
   -- Стэп! -- у Антеля прыгали губы. -- А что будет с ним?
   Стэпен вытер лоб и оглянулся: Ялд скорчился на ступень­ках, уткнувшись лицом в бетонную плиту и обхватив руками ка­рабин.
   -- С ним уже все.
   -- Но как же?..
   Лицо Стэпена исказила непроизвольная гримаса:
   -- Ты знал, куда ввязываешься!.. Да сними ты эту дурацкую тряпку!
   Он рванул с плеч Антеля ярко-оранжевую куртку дорожни­ка, материя затрещала...
  
   Ну вот, а при чем здесь одежда? Идти по следам Орви - занятие не для слабонервных. Дома всегда сидеть лучше, чем болтаться под дождем. Впрочем, мне все равно.
   А Тайфунчик-то... Хотя, с какой стати я буду вмешиваться в чужие дела? Не буду. Подумаешь, силу теряет! Это тебе не по сто сорок седьмому сектору гонять. "Знал, куда ввя­зываешься!" А Светка дрожит, как осиновый лист. Так тебе и надо! Не будешь в другой раз в авантюры впутываться... Особенно, перед обедом!
  

Глава 5

   Наконец зажгли фонари. Они вспыхнули в тот момент, когда, миновав еще несколько улиц, Тайфун вывел всю компанию к зданию железнодорожного вокзала. Платформы, залитые мертвен­но-белым светом станционных прожекторов, были необычайно пустынны, не топтались на них отъезжающие, не стояли рядами чемоданы и сумки, и не разъезжали взад-вперед носильщики со своими тележками. Не грохотали по рельсам составы, не вскри­кивали маневровые тепловозы, не звучали гулкие радиоголоса диспетчеров. Тишина затопила все вокруг.
   -- Здесь был мой корабль, -- сказал Тайфун, растерянно глядя на ярко освещенное здание вокзала.
   Сквозь огромные окна зала ожидания виднелись деревянные сидения с изогнутыми спинками, серые ячейки автоматических камер хранения, и пустой прилавок маленького буфета. Светлана нервно хихикнула:
   - Да ты с ума сошел! Ничего себе, стоянка!
   Она первая взбежала по ступенькам, потянула на себя дверь с большой металлической ручкой. Дверь противно взвизг­нула, открываясь, и поглотила Светлану.
   После секундного замешательства Тайфун и Стэпен оказа­лись у двери одновременно. Лысый дяденька усмехнулся, сделал широкий жест и пропустил птерода вперед. За дверью обнаружился зал билетных касс с расписанием на стене и пультом справочного автомата. Светланы там не было.
   -- Обхохочешься! -- сказал лысый дяденька с очень мрач­ным лицом. -- Кажется, девчонка перехитрила всех!
   Клодт тихо выругался, Антель разочарованно вздохнул:
   -- Нет здесь никакого корабля!
   Никто не понял, откуда она взялась посреди залитого светом зала, где просматривался каждый уголок. Светлана обиженно хмурила брови:
   -- Ты что-то напутал!
   Клодт среагировал быстрее всех:
   -- Не сходи с места!
   Одним прыжком преодолел он расстояние от порога до квадрата на кафельном полу, где стояла Светлана, но не удер­жался, сделал еще шаг и исчез. Тайфун, не раздумывая, по­следовал за ним. Следующим был Стэпен.
   Антель конечно бы тоже... Он даже вперед подался. Но Светлана вдруг обернулась, отступила, и Антель остался один на пороге пустующего зала билетных касс.
   Всего несколько шагов. Кафельные плитки повсюду одина­ковы. Где граница Перехода?
   Он оглянулся. Позади блестели в лучах прожекторов рельсы, качались под ветром тонкие ветви плакучей ивы, би­лась в стекло фонаря чудом уцелевшая под дождем ночная ба­бочка. Нудный моросящий дождь скрадывал очертания предме­тов, прикрывая своей пеленой того, кто всю дорогу крался следом. Этот кто-то был страшен, мог выскочить, схватить холодными липкими руками и сжать горло. Но в пустоте зала тоже таилась угроза. Недобрая тишина покинутого помещения пахла западней. Антель облизал пере­сохшие губы, взял карабин наизготовку, ступил вперед.
   -- Эй, где вы? -- позвал несмело, и эхо пошло гулять под потолком, заставляя мигать светильники.
   Одно из задвинутых фанеркой билетных окошек вдруг открылось, и оттуда поползла широкая белая лента...
   Антель выстрелил, не целясь, увидел, как взметнулась вверх лента и начала угрожающе раскачиваться, ему даже померещилась змеиная головка на конце.
   -- Кис-кис-кис!
   Антель метнулся к возникающему из небытия силуэту и столкнулся с озабоченной Светланой.
   -- Васька куда-то пропал! -- пожаловалась она.
   Антель молча сбросил с плеч рюкзак и огляделся. Ничто здесь не напоминало провинциальный вокзал, да его и не существовало в данной реальности. Громадный холл с закопченным потолком, дубовые балки, оленья голова над зевом камина, старинная мебель и фонарь "летучая мышь" на покрытой пылью столешнице небольшого стола. Фонарь горел.
   -- Добро пожаловать в дом Орви! -- торжественно возвестил Стэпен и снял мокрый пиджак.
   Клодт уже восседал на стуле с высокой резной спинкой и пытался раскурить сигарету, но она отсырела и никак не хотела зажигаться. Тайфун стоял, бездумно глядя на отблеск пламени на дубовой обшивке холла и машинально поглаживая рукоятку револьвера.
   -- Кис-кис! -- снова позвала Светлана.
  
   Ну, чего без толку "кискискать"? Должен я осмотреть территорию или нет?! Если уж притащили ультунового кота в дом Орви, так нечего подглядывать за каждым моим шагом! Сами таким создали, а теперь удивляются.
   Я был просто частью ультуны до тех пор, пока Светке не вздумалось сделявировать кота Ваську... Все это произошло во время предыдущей встречи с птеродом. Им нельзя встречаться, потому что последствия непредсказуемы! Стихийное бедствие, а не создания природы! Ладно, это к слову.
   Раз Светка меня сделявировала, то есть задала опреде­ленную форму, то я просто вынужден поддерживать постоянный контакт со своим делявитом. Если бы она создала себе кота и на этом успокоилась, еще полбеды. Но она хотела иметь необы­кновенного кота, и мне пришлось стать необыкновенным! Нор­мальных котов не интересуют проблемы мироздания, счета футбольных матчей и цены на картошку в магазине. Но Светкина мать тычет мне в нос гнилую картофелину, жалуясь на овощные магазины, Светкин отец всегда берет меня с собой, садясь смотреть телевизор, сама Светка перед сном выбалтывает поло­вину своих секретов; а сосед Борька в подъезде высказывает все, что он думает о современных девчонках. Говорят, я очень хорошо слушаю. Могли бы, между прочим, найти другого слушателя! Человека. Впрочем, я не в обиде.
   Иногда я вспоминаю те времена, когда был просто частью ультуны, и пытаюсь сравнить... Конечно, я и тогда мог при­нять любую форму, воплотиться в кого-нибудь, но все-таки... Никто не жаждал видеть меня котом Васькой, причем, необык­новенным котом. В этом есть свои маленькие прелести. Обед, скажем, или теплое местечко на диване.
  

Глава 6

   В неярком свете керосинового фонаря холл казался очень большим. Темный дуб обшивки, массивные стропила, подпирающие потолок, узкое высокое окно с цветными стеклами, галерея, на которую вела деревянная лестница с крутыми ступенями, все это выглядело очень торжественно и очень мрачно.
   -- Настоящий замок! -- Антель был явно потрясен увиденным
   -- Музейная рухлядь! -- пробурчал Клодт и швырнул на пол так и не зажженную сигарету. -- Это дом Орви! -- тихо ликовал Стэпен. -- Я знал, что увижу его! Присаживайтесь, мадемуазель.
   Широким жестом он указал Светлане на стул с порыжевшей от времени обивкой.
   -- За это дело стоит выпить! Антель, где там у тебя?.. Тайфун остановил потянувшегося было к рюкзаку паренька:
   -- Вначале я хотел бы кое-что уточнить. Откуда вам из­вестно про дом Орви, и откуда вы?
   Клодт хмыкнул, Стэпен расстегнул верхнюю пуговицу белой когда-то рубашки и присел на краешек стола.
   -- До сих пор вы задавали меньше вопросов, -- сказал "лы­сый дяденька".. -- К чему нам формальности? Все мы здесь собрались ради одной цели, так что не будем предъявлять пас­порта. Вы из дальних краев, мы почти что аборигены, а дума­ем примерно с одинаковой скоростью. За вами, конечно, право первооткрывателя, но мы тоже имеем кое-какие права! В кон­це концов, Земля -- наша планета!
   Светлана молча переводила взгляд с одного говорившего на другого и пыталась уловить смысл в потоке уклончивых фраз. До сих пор она думала, что основная деятельность патрульного сто сорок седьмого сектора Беты связана с космо­сом, что предстоят полеты, перелеты, проколы пространства... А тут мышами пахнет!
   -- Произошла чудовищная ошибка, -- тихо сказал Тайфун. - Светка не имеет никакого отношения к истории Орви.
   Стэпен залился смехом. Он смеялся тоненько с какими-то булькающими всхлипами, всплескивал руками, хватался за бока и никак не мог остановиться.
   -- Никакого отношения! -- повторил Тайфун уже громче.
   Стэпен отсмеялся:
   -- Только не надо нам сказки рассказывать. А, это что? Он соскочил со стола, схватил Светлану за руку и вздер­нул рукав куртки. Белый браслет тут же потемнел.
   -- А это что? Знак Орви! Что же ты примчался второй раз на Землю, если "никакого отношения"?
   Светлана растерянно посмотрела на Тайфуна. Патрульный сто сорок седьмого сектора больше не напоминал неуловимого Юма: Юм из всех передряг выходил с ослепительной улыбкой.
   -- Тай, о чем они говорят?
   Тайфун судорожно сглотнул слюну и положил ладонь на рукоятку револьвера. Клодт мгновенно вскинул опущенный было на колени карабин, а Стэпен отступил за спину Светланы. Один Антель раскрыл рот и удивленно захлопал ресницами. Тайфун вздохнул и убрал руку с оружия. Стэпен немедленно покинул укрытие и несколько натянуто улыбнулся:
   - К чему нам ссориться, я не понимаю?
   Лицо Светланы стало совсем жалобным:
   -- Тайфунчик, что происходит?
   Птерод виновато взглянул на нее:
   -- Извини, такая, в общем, неприятность вышла. Какой-то мерзавец вычислил координаты вероятного местонахождения Могущества Орви. Это оказался ваш сектор. Он считается закрытым, возможно еще Орви установил этот запрет. Наши корабли никогда не заходили сюда, кроме... Ты помнишь, я не хотел, у меня не было выбора! Второй раз здесь побывал уже с Патрулем, чтобы устранить следы посещения.
   Но кое-кто решил, что на Землю я являлся не просто так, а в поисках проводника Орви! Они вычислили и тебя, Светка, требовалось только проверить индикатором... Ты сама протяну­ла руку.
   -- Так этот браслет?.. -- Светлана попыталась снять белое кольцо, но оно надежно прилепилось к коже.
   -- Это браслет-индикатор Орви. Прежде наш мир был немно­го другим, и законы в нем отличались от законов нашего мира. Мы не знаем истинного облика своих предков, потому что сами менялись неоднократно. Нас разбросало по разным точкам Вселенной и везде приходилось приспосабливаться. Начало положил Орви. Он спас многих. Он обрел Могущество.
   Орви мудро воспользовался Могуществом, он не обратил его против наших врагов, но помог усовершенствоваться нам, и птероды выжили. Сам Орви ушел дальше, ему стало тесно в при­смиревшем мире, но Могущество оставил. Он не хотел вводить в искушение самого себя. Могущество -- это оружие, и всегда есть опасность использовать его в таком качестве.
   - Ну, а я-то здесь при чем?
   Тайфун опять тяжело вздохнул:
   - Когда Орви искал Могущество, у него был проводник. Кое-кто решил, что я нашел такого проводника...
   Глаза Светланы стали величиной с блюдце:
   -- Так я... так вы...
   Она задохнулась от возмущения и не нашла, что сказать. События оборачивались для нее неожиданной стороной. Светлана уже привыкла к мысли об очередной операции Тайфуна против очередных космических негодяев и готовилась принять в этом деле посильное участие, но...
   -- Но, Тай, ты же понимаешь, что я ничего не знаю?!
   -- Я-то понимаю, -- уныло протянул Тайфун, -- но кто тебя просил совать руку в браслет Орви? Индикатор сработал.
   -- Индикатор?! -- Светлана сбросила с головы капюшон и так рванула "молнию" на куртке, что металлический язычок переломился. -- При чем здесь индикатор?
   Светлане была жарко, щеки заполыхали, лоб покрылся испариной.
   -- Индикатор показал, что ты можешь быть проводником, и дальше началась свистопляска с реальностью. Мы шли к моему кораблю, но из-за тебя попали к дому Орви.
   -- Из-за меня?!
   -- "Дом Орви" -- переменная величина, его не существует в реальности. Это порождение твоей фантазии, земной фантазии! Тайфун обвел рукой полутемный холл. -- Очередное воплощение "дома Орви" полностью зависит от проводника!
   -- Мяу, -- Васька вылез из-под буфета и брезгливо отрях­нул с лапы паутину.
   Светлана подхватила кота на руки:
   - Идем отсюда, Василий, они все рехнулись!
   Клодт вскочил со стула, а Стэпен преградил ей дорогу.
   - На место! -- рявкнул Тайфун. В голосе его прорезался металл, брови грозно сошлись над переносицей, и хотя он не притронулся к оружию, двое новоявленных кладоискателей не­вольно попятились. Светлана часто-часто заморгала, слезы подступили у нее к глазам и, чтобы не расплакаться, она крепче прижала к себе кота.
   -- Ты не можешь уйти отсюда, -- сказал Тайфун чуть мягче. -- Зетаги все время шли за нами и наверняка стерегут дом, их тоже интересует Могущество. Теперь тебе придется стать проводником, потому что без Могущества нам никому отсюда не вы­браться!
   Дом отправились обследовать вместе. В рюкзаке у Антеля нашлась парочка мощных фонарей, что оказалось как нельзя более кстати. Два коридора, в которые выходили комнаты второго этажа, начинались с галереи. Коридоры были темны и пустынны, только в одном углу приткнулось сооружение, бывшее во времена молодости клавесином, да несколько старинных портретов кое-где украшали стены. В комнатах царили заброшенность и запустение. Выкрошился когда-то прекрасный паркет, большинство окон были заколочены, мебель почти рассыпалась, обои лохмотьями свисали со стен. Антель провалился по колено, пытаясь пробраться к внушительных размеров комоду, и осмотр пришлось прекратить. При свете электрических фонарей оказалось очень трудно определить степень прогнивания пола, а доски угрожающе поскрипывали по всему дому.
   Из холла небольшой коридорчик вел в хозяйственные по­мещения и в столовую, но проход туда был затруднен из-за большого количества обломков мебели, грудой наваленных на пороге.
   - Предлагаю отложить дело до утра! -- заявил Стэпен. -- Будет мало пользы, если кто-нибудь из нас сломает себе шею в этом лабиринте. Заночуем в холле, а завтра будет видно.
   -- Мне ваши... милые лица за день надоели! -- Светлана изо всех сил поддала ногой фарфоровую статуэтку пастушки, валяющуюся на полу. Статуэтка врезалась в стену и разлете­лась на куски. -- Я буду спать наверху!
   Стэпен в задумчивости почесал лысину:
   -- Там опасно.
   -- Не более, чем здесь!
   - Не забывайте о статусе проводника!
   Стэпен вопросительно посмотрел на Клодта, тот молча кивнул.
   Стэпен хотел еще что-то сказать, но тут вмешался Тайфун:
   -- Ладно, но ты, красавчик, будешь сидеть здесь, и не вздумай пускать в ход свои штучки!
   Клодт остался с Тайфуном в холле, а Стэпен вместе с Антелем и Светланой поднялся по скрипучей лестнице. Первая комната с уцелевшими оконными стеклами была признана годной. Стол и кровать имелись, Антель приволок откуда-то два тяже­лых кресла с выцветшей обивкой и слегка попорченную молью плюшевую портьеру. Светлана некоторое время спокойно глади­ла кота, наблюдая, как обследует все углы Стэпен, заглядыва­ет в окно, за которым царила непроглядная тьма, но когда он полез под кровать, ей стало смешно:
   -- Кого вы ищете?
   Стэпен, пыхтя выполз из под кровати, встал, отряхнул пыль с колен и расплылся в масляной улыбочке:
   - Таких девочек опасно оставлять одних, всегда найдется охотник...
   Светлана отпустила кота, сунула руки в карманы брюк, прошлась небрежной походочкой, смерила взглядом солидное брюшко "лысого дяденьки":
   - Зато на вас польстится только дура!
   Антель откровенно фыркнул, щеки Стэпена начали медленно раздуваться, лицо побагровело, но положение спас Клодт.
   -- Какого черта вы там застряли?! -- крикнул он снизу.
   И тут Стэпен допустил ошибку: резко крутнувшись на каб­луках, он вышел, увлекая за собой Антеля, а ключ, тронутый ржавчиной массивный ключ, остался торчать в замочной скважи­не с внутренней стороны двери. Светлана немедленно подскочи­ла и повернула ключ в замке. Вслед за щелканием раздался сердитый возглас:
   -- Открой!
   - Можете сторожить под дверью, -- милостиво разрешила Светлана и заткнула уши, чтобы не слышать последовавшего вслед за этим взрыва ругательств.
  
   Все равно сидеть под крышей лучше, чем шляться под до­ждем, даже, если это крыша дома Орви!
  

Глава 7

   Кот сонно мурлыкал в складках облезлой портьеры, заме­нявшей одеяло, и щурил глаза на колеблющийся язычок пламени за стеклом "летучей мыши". Слышно было, как внизу беззлобно переругиваются Клодт со Стэпеном, устраиваясь на ночлег в холле, как возится за дверью стоящий на часах Антель, и как роняет поленья Тайфун, разжигающий огонь в камине.
   Светлана вздохнула, и ей показалось, что дыхание сгу­стилось в пар: так холодно и сыро было в комнате. Светлана натянула на голову капюшон, кое-как застегнула замок на куртке и с сомнением посмотрела на портьеру. Весь этот ветхий плюш к утру будет на ее вельветовых брюках. Какая мерзость!
   -- Какая мерзость! -- повторила она вслух и быстренько закуталась в портьеру.
   Потревоженный Васька выпустил когти и отвоевал себе ку­сочек одеяла в ногах.
   Подмостив под локоть протертую едва ли не до дыр, наби­тую какой-то травой подушку, Светлана с наслаждением вытянулась на своем невероятной величины ложе с резными спинками. Ныли усталые ноги, болела ушибленная при падении правая ру­ка. Светлана еще раз вздернула рукав, чтобы посмотреть на виновника всех несчастий -- браслет Орви, провела по нему пальцем, заставив переменить цвет.
   -- Боже мой, какой, наверное, переполох дома! -- пожало­валась она Ваське. -- Вечно я влипаю в какие-то дурацкие истории! Ну что мне стоило выставить Тайфуна за дверь?
   Тоже вздумалось, Патрулю помогать... юная дружинница! Кому помогать и зачем? Клады какие-то, Могущество... Выманил меня из дому... "Отобьемся, отобьемся. Сам себе оружие". Что же не отбивался? Сперва делиться неохота было, а потом по­нял, что не отстанут, так и эта компания хороша стала? Предатель! Проводник ему понадобился. Ну какой из меня провод­ник, если я вообще не знаю, о чем речь?!
   Васька продолжал мурлыкать, только уши его отчего-то начали двигаться. Они сами собой настораживались, сами собой расслаблялись, двигались, каждое в свою сторону и вели себя, как совершенно самостоятельные единицы. Но Светлана этого не замечала. Она еще что-то говорила, но голова ее все ниже и ниже склонялась к подушке, пока наконец не опустилась на нее. Монолог прервался на полуслове.
  
   Чего ворчать без толку? Подумаешь, в проводники записали, не надо было бросаться на каждый зов! На Земле людей сколько? Толпа и еще немного. Однако никто не спешит спасать каких-то подозрительных патрульных, не привлекает к себе внимания зетагов и не выскакивает под дождь без обеда! Тай­фун, видите ли, предатель! А что ему оставалось делать, ес­ли он потерял большую часть своих птеродских качеств? К зетагам в объятия бросаться, что ли? Нет, лучше уж с этими... к тому же у них рюкзак с едой есть. А еда, вообще-то, пользительная штука! Хотя лично я едой не интересуюсь.
  

Глава 8

   Дом Орви был окружен прекрасным, но немного запущенным парком. Два ряда высоких старых деревьев сплетались ветвями над ведущей к дому аллеей, перед домом когда-то был разбит газон, ныне заросший сорной травой и усыпанный опавшими лис­тьями. Сам дом был увит диким виноградом настолько, что фа­сад практически скрывался под живым ковром листвы, побурев­шей с наступлением осени. Над крутой остроконечной крышей торчали остатки полуразвалившихся дымовых труб, и куски би­той черепицы то и дело попадались под ноги.
   Вокруг царила непривычная тишина. В городе никогда не бывает тишины абсолютной: где-то проедет машина, или залает собачонка, или заскрежещет трамвай на повороте, все равно родится шум. А здесь даже деревья стоят, почти не шелохнув­шись, и птиц не слышно, хотя уже утро.
   Светлана прошлась до ворот с затейливой чугунной решет­кой, поглядела на темнеющий неподалеку лес и подумала, что бродить в этих местах в одиночестве не слишком приятно. Се­рое, затянутое облаками небо, навевало уныние и тревогу. Светлана попробовала свернуть с центральной аллеи, но застряла в кустах буйно разросшейся живой изгороди, перецара­пала руки и, уже прийдя в отчаяние, выбралась, наконец, к маленькому, затянутому тиной пруду. На берегу над самой одой стояла мраморная статуя девушки-гречанки, видимо, какой-то богини, оплетенной лозами дикого винограда. Свет­лана пожалела одинокую богиню, чье печальное лицо едва вид­нелось среди листьев, и подумала, какой славный дом отдыха можно было бы здесь устроить, если все это добро отреставрировать, назвать как-нибудь поэкзотичнее...
   Тихое покашливание заставило ее оглянуться. Позади сто­ял Антель с карабином за плечом и охапкой хвороста в руках.
   -- Шпионишь?! -- щеки Светланы вспыхнули пунцовыми пят­нами.
   -- Стэп послал за хворостом, -- смущенно промямлил Ан­тель.
   Светлана отвернулась от него, зажмурила глаза и вломи­лась в колючие кусты. На обратный путь она потратила гораздо меньше времени и уже через десять минут стояла у того ги­гантского дерева, чья ветка едва не упиралась в стекло ее спальни на втором этаже. Антель тихо плелся следом, чтобы тоже остановиться у дерева. Светлана посмотрела на паренька исподлобья.
   - Расскажешь? -- полувопросительно полуутвердительно сказала она.
   -- Не-еа, -- мотнул головой Антель и в свою очередь спросил: -- А ты и вправду была проводником Орви?
   -- Дурак! -- с сожалением вздохнула Светлана и полезла на дерево.
   Когда она появилась внизу в холле, где уже вовсю пылал камин, Стэпен приветствовал ее возгласом:
   -- Мамзель изволили явиться! Как спалось? Светлана с ненавистью поглядела на его сверкающую лы­сину и ничего не ответила, но Стэпена это не смутило:
   -- Они не желают с нами разговаривать!
   -- Ты бы меньше болтал! -- с неудовольствием заметил Клодт. -- Стрекочешь с утра, как сорока.
   Антель в это время открывал банку рыбных консервов. Васька шумно втянул в себя воздух, рысцой подбежал к столу и требовательно мяукнул.
   Стэпен вознамерился поддать кота ногой, но Васька бла­гополучно увернулся.
   -- Не тронь! -- Светлана схватила кота на руки, однако Васька тут же выскользнул, обогнул стол с другой стороны и боком потерся о ногу Антеля: "Мяу!"
   Антель покосился на старших, быстро бросил коту кусок рыбы и тут же взялся за вторую банку.
   -- Не переводи добро! -- прикрикнул Стэпен. -- Еще неиз­вестно, сколько здесь пробудем, а кушать опять захочется!
   Птерода нигде не было видно. Светлана некоторое время оглядывалась по сторонам, прислушиваясь, не раздадутся ли шаги где-нибудь наверху или за стеной, но наконец не выдер­жала.
   -- Где Тайфун? -- спросила она у Клодта, но за него от­ветил Стэпен: -- Твой дружок вышел прогуляться минут за пять до твоего появления.
   Светлана посмотрела на Антеля, и тот кивнул украдкой.
   -- Они уже перемигиваются! Нет, каковы ребятишки?! - Стэпен радостно захохотал.
   Клодт недовольно поморщился:
   -- Ты один производишь такое количество шума, что стены ходуном ходят.
   -- Зато от твоей кислой рожи в углах плесень заводится! -- парировал Стэпен.
   В подобном духе они пререкались минут пять, пока Антель мудрил, пристраивая в камине кофейник, потом, как по коман­де, принялись за еду.
   -- Он сейчас вернется, -- успокоил Клодт, неторопливо подвигая к себе ломоть хлеба. -- Сказал, что должен поглядеть на дом Орви снаружи.
   Вначале Светлана жевала довольно вяло, потом увлеклась и быстренько управилась со своей порцией, не забывая время от времени сплавлять Ваське под стол кусочки.
   -- Выбран классический вариант, -- Клодт очевидно продол­жал давно уже начатый разговор. -- Значит, и решение должно быть классическим...
   -- К чему сушить себе мозги, если у нас имеется провод­ник! -- возразил Стэпен.
   Светлана опять почувствовала себя неуютно, но тут на ее счастье вмешался Антель:
   -- Она может не знать, где спрятано Могущество, ведь Тайфун сказал...
   -- А ты ему веришь? -- в голосе Стэпена явно прозвучала насмешка.
   Антель скис и принялся методично лепить из хлеба шарики. Завтрак окончился, а птерода все еще не было. Светлана не сводила глаз с входной двери.
   -- Пора бы ему уже и вернуться, -- наконец заметил и Клодт.
   -- Пойти поискать? -- вскочил со своего места Антель.
   -- Я с тобой! -- поспешно сказала Светлана.
   Стэпен недовольно скривился:
   -- Экие шустрые ребятишки, однако, -- но тоже встал и кивнул Клодту, чтобы захватил оружие.
   Вышли тесной группой, причем Светлану поставили в сере­дину. Распоряжался сам Стэпен.
   -- Он не мог далеко уйти! -- разглагольствовал он. -- Парк огорожен стеной, я сам видел, как Тайфун направился в проти­воположную от ворот сторону...
   Светлане довод показался неубедительным: за время завт­рака птерод мог несколько раз успеть вернуться, а мог и во­обще никуда не уходить.
   Васька выскользнул из дома вслед за хозяйкой, но тут же юркнул в заросли терновника и исчез. Вскоре откуда-то до­несся утробный кошачий вой. Так кричат коты, встретив на уз­кой дорожке противника, прижав уши, вытаращив ненавидящие глаза, раскрывают пасть в боевом кличе. Светлана крутнулась на одной ножке и нырнула в заросли прежде, чем кто-либо ус­пел ее задержать.
   Патрульный сто сорок седьмого сектора Беты лежал у ног мраморной богини, зарывшись лицом в кучу сухих виноградных листьев, одна рука птерода покоилась у него под подбородком, вторая по локоть погрузилась в черную воду. Васька сидел пе­ред Тайфуном и выл на мраморную богиню.
   -- Тай! -- вскрикнула Светлана, падая рядом с ним на ко­лени и пытаясь приподнять птерода. "Неуловимый Юм" угодил в западню. Глаза Тайфуна были закрыты, из уголка разбитого рта сочилась кровь, разорванная на груди куртка тоже набрякла кровью, кисти рук выглядели так, словно их долго жевали прежде, чем выплюнуть, но птерод еще дышал.
   -- Помогите! -- Светлана в отчаянии оглянулась.
   -- Отбегался, -- констатировал подошедший последним Стэпен.
   Клодт молча сплюнул, не убирая пальца со спускового крючка, обошел статую и носком ботинка ковырнул пьедестал. Зашуршала задетая виноградная лоза.
   -- Врача надо!
   -- Сейчас сбегаю, -- сквозь зубы процедил Стэпен, -- только шнурки поглажу. Откуда здесь врачи?!
   -- Надо перенести его в дом! -- с жаром предложил Антель. -- У меня аптечка в рюкзаке.
   Стэпен презрительно сморщил нос.
   -- Какой запасливый малый, -- сказал он Клодту. -- С ним можно ходить за Могуществом.
   Клодт, не отвечая, повел дулом в сторону богини, что-то явно не нравилось ему в сплетении виноградных лоз. Кот по-прежнему не сводил вертикальных зрачков с мраморного лица и кричал, но уже тише.
   -- Помоги!
   Антель послушно подставил плечо и вместе со Светланой попытался приподнять Тайфуна...
   -- Дурачье! -- Клодт резко забросил карабин за спину. - Так вы его добьете!
   Отстранив незадачливых спасателей, он взял птерода на руки и понес к дому. Стэпен хмыкнул ему вслед:
   -- Сам умник!
   Клодт втащил Тайфуна в комнату Светланы и уложил на кровать.
   -- Давай сюда аптечку! -- велел он Антелю.
   Пока парень бегал за аптечкой, Клодт произвел быстрый осмотр:
   -- Как минимум -- перелом ребер, пара рваных ран на ру­ках и груди, возможны внутренние повреждения.
   -- В общем, не жилец, -- подвел итог Стэпен.
   Светлана в отчаянии взглянула на Клодта, губы у нее задрожали, на глаза навернулись слезы.
   -- Заткнулся бы ты, что ли? -- в задумчивости проговорил Клодт, принимаясь стягивать с птерода куртку.
   Из кармана со стуком выпал револьвер. Стэпен быстренько подобрал оружие и сунул в свой карман. Антель развернул ап­течку, подал Клодту перевязочные пакеты и зарядил лекарст­венной смесью какой-то аппарат, похожий на безыгольный шприц.
   -- Что он там делал? -- шепотом спросил Антель у Клодта.
   Тот в ответ пожал плечами:
   -- Откуда мне знать? Спроси вон, у нее!
   Но Светлана не знала, зачем Тайфун отправился в парк и почему в облике человека, хотя вряд ли забыл об опасности. Ее вообще сейчас не интересовали подобные вопросы, она хоте­ла только, чтобы этот "мерзопакостный птерод", "предатель", "бестолковый Юм" остался в живых. Наложив повязки, Клодт ввел Тайфуну содержимое инъектора и посмотрел на часы: -- Часика через четыре попробуем повторить. Светлана всмотрелась в лицо птерода, но не заметила в нем никаких перемен к лучшему. Очень бледное, оно вдруг на­помнило ей лицо водителя "Жигулей" такое же безжизненное и неподвижное. Светлане стало страшно, чтобы заглушить этот страх и хоть чем-то занять себя, она оторвала кусок бинта, взяла у Антеля флягу с водой и принялась смывать кровь с кожи Тайфуна.
   -- Воду переводит, -- пробурчал позади Стэпен. -- Придума­ла тоже: покойников обмывать...
   Следующее мгновение выпало из Светланиной памяти, когда она пришла в себя, фляга в ее руках уже была пуста, зато Стэпен стоял мокрый с головы до ног, с вытаращенными в изум­лении глазами и ловил ртом воздух, как рыба.
   Антель вначале неуверенно хихикнул, потом уже откро­венно захохотал. Улыбнулся даже обычно суровый Клодт.
   -- Меньше болтай! -- сказал он Стэпену. -- Я тебя предуп­реждал.
   Стэпен перевел дыхание и разразился проклятиями. Пока он ругался, тихонько скрипнула незакрытая дверь, и в комна­ту прокрался кот Васька. Хвост кота нервно подергивался, а зрачки стали необычайно широкими и отсвечивали почему-то красным вместо зеленого. Васька воровато огляделся, вспрыг­нул на кровать, чтобы тут же устроиться на груди у Тайфуна поверх повязок. Светлана ахнула, махнула на него флягой, но кот демонстративно свернулся клубком на переломанных ребрах птерода и укрыл нос хвостом. Истощив запас ругательств, Стэ­пен перешел к делам насущным.
   - Ты, когда нам тайник укажешь? -- впрямую спросил он у Светланы.
  
   Беда с этими малахольными! Я же не могу разорваться, сейчас я кот, а не какая-нибудь амеба. Пока я потихоньку приглядывал за Светкой, этот "неуловимый Юм" отправился до­говариваться с зетагами. Псих! Кого он хотел переубедить?!
   Кто ему поверит, что личность проводника не была запрограм­мирована конкретно, что им мог стать любой житель закрытого сектора? Только не зетаги. Хотя меня там и не было, могу се­бе представить, что там творилось. Ему вообще не следовало возвращаться на Землю, тем самым он только подтвердил возник­шие против Светки подозрения. Теперь ее в покое не оставят. Но при чем здесь я? Есть хочу! Все последнее время хочу есть. Возможно, это вредная привычка для ультунового кота, но вредные привычки тоже имеют свою прелесть.
  

Глава 9

   Светлана покрутила пальцем у виска, но вслух ничего не сказала.
   -- Она еще издевается? Да я тебя!..
   - Заткнись! -- рявкнул Клодт. -- Идиот!
   Несколько мгновений они со Стэпеном мерили друг друга гневными взглядами, потом Клодт сказал совершенно ровным го­лосом:
   -- Дядя шутит. Очень шутливый дядя. Тебя пальцем никто не тронет.
   То ли Светлана поверила в собственную неприкосновенность, на которую вроде бы намекали, то ли просто утратила последние остатки благоразумия, во всяком случае, она вскинула голову и отчеканила прямо в лицо Стэпену:
   - Не больно-то я тебя боюсь... пузанчик!
   Стэпен взревел и кинулся вперед, но Клодт отшвырнул его, как котенка
   - Остынь! Или тебе мало было одного душа?
   Антель снова хихикнул. Стэпен ударился о стену, застыл на несколько секунд с перекошенным злобой лицом, потом вдруг улыбнулся, отчего щеки его поползли к ушам, и выдавил из себя:
   -- Я пошутил, кошечка...
   -- Пораскинь-ка лучше мозгами! -- перебил его Клодт. -- Где в нормальных замках клады прячут? Стэпен пожал плечами. Клодт повернулся к Светлане:
   -- А ты что скажешь?
   Светлана думала недолго:
   -- Закапывают или замуровывают в подвале, прячут в стенах, во дворе...
   -- Отлично! Здесь наверняка должен быть подвал. Идем!
   Светлане очень не хотелось оставлять Тайфуна одного ради каких-то дурацких поисков.
   -- Я все равно ничего не знаю!
   Она в отчаянии посмотрела на Антеля, но тот поспешно уставился в окно. Окно выходило на центральную аллею, и за деревьями можно было различить ворота с чугунной решеткой и двумя колоннами, увенчанными каменными шарами.
   -- Тебе придется идти, у тебя просто нет выбора, -- тер­пеливо пояснил Клодт. -- Проводник должен указать дорогу!
   -- Но я ее не знаю!
   -- В таком случае, мы загнемся здесь все. И он тоже! -Клодт кивнул на Тайфуна.
   -- Но почему не вернуться в город?
   -- Потому что это невозможно. Проход закрылся. Попро­буй.
   Светлана не стала пробовать, она стиснула голову рука­ми, закрыла глаза и мысленно застонала: "Так тебе и надо, дуреха! Доигралась в сказочки со снами!"
   -- Хорошо, -- наконец сказала она бесцветным голосом, открыла глаза, зачем-то пригладила волосы и направилась к двери.
   -- Куда?! -- Стэпен мигом преградил дорогу.
   -- Искать.
   -- Одной нельзя! Тут нельзя в одиночку. Вон что бывает, если один, как твой дружок, -- забормотал Стэпен. -- Здесь на­до только вместе, чтобы можно было прикрыть друг друга...
   Светлана судорожно вздохнула, потому что от вида сверка­ющей лысины ей вдруг стало не по себе.
   -- Тогда зачем вы Тая?.. Ладно, с ним ясно, а своего за­чем, Антеля одного посылаете?
   Стэпен удивленно приподнял брови и покосился в сторону Антеля с подозрением:
   -- Шустрые ребятишки пошли, однако!
   Антель почему-то покраснел так, что уши стали цвета ро­зы, и еще пристальнее уставился в окно.
   -- Раз ты так за него переживаешь, вот он-то и будет здесь сидеть... в тепле. С Тайфуном. Угодил?! -- хохотнул Стэпен.
   Светлана забыла о своем головокружении.
   -- У вас удивительно глупое лицо! -- сообщила она с мсти­тельным наслаждением.
   Стэпен поперхнулся, смех застрял у него в горле.
   -- Это верно, Стэп, -- спокойно подтвердил Клодт, подходя ближе к своему собрату и предостерегающе кладя руку ему на плечо. -- Ничего не поделаешь.
   Пришлось немного поразбросать мебели, чтобы пробраться в коридор первого этажа, ведущий в столовую, а затем в хо­зяйственные помещения. Минут через пятнадцать удалось про­никнуть на кухню и отыскать вход в подвал.
   По винтовой каменной лестнице искатели Могущества спустились вниз. Клодт включил фонарь и осветил ряды бочек и наваленную почти до потолка груду корзин. В самых больших бочках, видимо, когда-то хранилось вино, потому что все они были снабжены кранами. Стэпен, проходя, стукнул одну по бо­ку, бочка загудела, как колокол.
   - Пустые, -- с сожалением отметил Стэпен.
   Светлана шла боязливо, ей казалось почему-то, что их шаги потревожат крыс, они ринутся со всех сторон и затопят подвал серой массой шевелящихся тел. Но ничего не произошло.
   Клодт положил фонарь на бочку, присел на корточки и по­стучал по каменному полу черенком саперной лопатки.
   - Этак придется весь пол выстучать, - проворчал Стэпен.
   Он провел лучом по стенам, осветил камни в белесых пят­нах плесени, целый букет поганок, выросший на деревянной балке, ниши, заполненные запыленными бутылками темного стек­ла. Клодт тем временем продолжал неторопливо простукивать каменные плиты.
   -- Бочки придется двигать, -- сказал он Стэпену.
   Тот кивнул, продолжая осматривать подвал и прикидывая, сколько добра здесь могло храниться.
   От стен явственно тянуло холодом, Светлана упрятала ру­ки в карманы куртки, немного постояла, потом решила прой­тись. Она дошла до конца бочкового ряда и посмотрела вверх: откуда-то пробивался слабый лучик света, должно быть под самым потолком находилось заложенное когда-то окошко.
   В углу серебристыми прядями висела паутина. Многие го­лы никто не тревожил ее, пыль оседала на нитях и создала причудливое сплетение ажурных конструкций. В паутине болта­лась мертвая бабочка. Большие, чуть ли не с ладонь, крылья были полураскрыты, сквозь пыль на них проступал какой-то удивительный рисунок. Светлана вытянула шею, пытаясь его разглядеть, но свет от фонаря Клодта почти не доходил сюда, а щель оконца была слишком узкой. Светлана отвернулась от бабочки и некоторое время наблюдала, как обследует территорию Стэпен, уделяя особое внимание нишам с бутылками. Дело продвигалось чрезвычайно медленно, потому что одна рука была занята Фонарем, вторая карабином, а рассмотреть хотелось каждую бутылку.
   Наконец Светлана вновь обратилась к бабочке, однако как ни напрягала зрение, разобрала только, что рисунок напоминает человеческий профиль. Светлана встречала насекомых с "глазами" на крыльях, но вот с целыми портретами не доводилось, поэтому она привстала на цыпочки, дотянулась до бабоч­ки и попыталась оторвать ее от паутины, чтобы разглядеть по­ближе. Хрупкое тельце насекомого могло рассыпаться в пальцах, поэтому Светлана постаралась проделать процедуру поаккуратнее.
   К сожалению, паутина крепко держала добычу. Светлана наткнулась на пружинистое сопротивление нитей, дернула сильнее, но бабочка вдруг затрепетала у нее под рукой! От неожиданности Светлана отшатнулась, и в этот миг на нее пахнуло трупным смрадом. Что-то выдвинулось из-за груды корзин и протянуло костлявую белую руку мимо щеки Светланы к паутине. Позади раздался сдавленный возглас Стэпена, потом грянул выстрел. Белая рука на мгновение задержалась в воздухе, за­тем скользнула в обратном направлении. Что-то с шумом упало.
   Светлана стояла, прикипев глазами к бьющейся в паутине бабочке и не решаясь оглянуться. Ее сердце трепетало так же отчаянно, как пойманное насекомое, а от мерзкой вони кружилась голова.
   -- Ну-ка, посторонись, -- произнес за спиной голос Клодта.
   Светлана не шелохнулась, хотя луч света уперся в стену, высвечивая взмахивающую крыльями бабочку. Клодт присвистнул, затем переложил фонарь в правую руку, а левой накрыл "ожив­шее" насекомое. Паутина со звоном лопнула, в стене открылась небольшая квадратная ниша.
   -- Что там? -- раздался хриплый от волнения голос Стэпена.
   Клодт подсветил фонарем, а затем достал из ниши малень­кую белую шкатулку. Извлеченная из стены, она тут же потем­нела.
   -- Это то, что надо! -- второй раз за все это время Клодт улыбнулся. -- Молодец, девчонка!
   Светлана почувствовала, что вот-вот потеряет сознание, повернулась и, стараясь не смотреть на пол, медленно пошла к лестнице. Сердце гулко бухало в ушах, ноги дрожали, а гор­ло сдавил спазм.
  
   Конечно, я мог побежать за Светкой, но зачем? У нее были два вполне заинтересованных стража. Я предпочел провес­ти время более приятно и послушать, как скрипят под лапами кости Тайфуна. Хоть он и не смог расстаться с человеческим обликом, но до конца человеком так и не стал. Человек бы не выжил после прямого столкновения с бойцовым зетагом.
   Хоть и со скрипом, но кости Тайфуна все-таки начали срастаться, а раз началась регенерация, то и теплоотдача усилилась. Птерод полыхал, как батарея центрального отопле­ния и приятно согревал мои лапы. Стало так хорошо, как у нас на кухне, когда Светкина мама готовит... Но как убедить же­лудок, что ультуне не требуется органическая пища?
   Попробовать, что ли, к этому мальчишке подлизаться? Хо­тя он и является существом неясного происхождения и предназ­начения, но с утра консервами делился...
  
   Кот Васька перестал мурлыкать и некоторое время наблю­дал за бродящим по комнате Антелем. Антель не находил себе места: то выглядывал в окно, то крутил в руках подобранный где-то подсвечник, то решительно плюхался в кресло, чтобы через полминуты опять вскочить и начать ходить по рассохше­муся паркету.
   Васька встал, сладко потянулся и спрыгнул с кровати. Некоторое время он пробовал приноровиться к шагам Антеля, но, в конце концов, запутался и попал ему под ноги. Антель сердито отпихнул кота:
   -- Уйди! Не до тебя.
   Оскорбленный Васька неодобрительно прижал уши, распушил шерсть и вскочил обратно на кровать.
   -- Подумаешь! -- прошипел он себе под нос.
   Антель вздрогнул и уставился на Тайфуна. Птерод лежал неподвижно в той же позе, в которой его оставили после пере­вязки, глаза по-прежнему были закрыты, только на щеках раз­горался неестественно яркий румянец.
   Антель перевел дыхание и поглядел на кота. Несколько секунд они с Васькой смотрели друг другу в глаза, потом че­ловек отвернулся, а кот сузил зрачки, подобрал под себя лапы и опять завел нехитрую песенку.
  
   Как они мне все надоели! Почему я должен разбираться во всех тонкостях искаженной реальности -- кто здесь, в конце концов, Могущество ищет? Так нет, вместо того, чтобы тща­тельно изучить обстановку, один схватился с зетагами вруко­пашную, другая согласилась на роль миноискателя. Тьфу!
   А этот... мелькающий перед глазами, от страха с ума сходит. Тоже мне, часового нашли!
  

Глава 10

   Светлана поднялась в свою комнату и сразу распахнула окно. Антель умчался вниз, в холл, так что никто не мог ей помешать.
   Солнце так и не появилось из серой пелены облаков, но все равно снаружи было хорошо. Старое дерево шелестело под ветром остатками листвы; веяло свежестью и покоем. Снизу до­летали возбужденные голоса: там разглядывали карту, которую Клодт вынес из подвала, но Светлана не прислушивалась. Она просто стояла и смотрела в окно. Никаких бьющихся в паутине бабочек, никаких костлявых рук, никаких убитых! Осень, обык­новенная осень.
   Какой-то неясный звук заставил Светлану обернуться: Тайфун пытался привстать, глаза его все еще были закрыты, но руки шарили по заменявшей одеяло портьере, голова сползла с подушки. Он подался вперед, сражаясь с силами земного при­тяжения. Светлана отскочила от окна, попыталась силой водворить неугомонного патрульного обратно, но тут же отдернула руки: ее ударило слабым электрическим разрядом. Васька зашипел, как проколотый мяч, вогнал когти в бинт и распушил хвост. Тайфун открыл глаза. Несколько секунд он продержался в полу­сидячем положении, потом бессильно упал обратно на подушку, не сдержав стона. Пальцы его сжались, комкая одеяло.
   -- Лежи смирно! -- попросила Светлана, поспешно отыскивая на столе ампулы с лекарством.
   Инъектор прыгал в Светланиных руках, и она никак не могла его зарядить. Тайфун перевел на нее затуманенный болью взгляд:
   -- Ты еще здесь?
   -- А где я должна быть? -- Светлана наконец совладала с инъектором и наполнила его той же смесью, которую делал Клодт.
   Она очень спешила, потому что Тайфун опять начал блед­неть, и дыхание его стало свистящим и прерывистым.
   -- Я думал... -- Тайфун осекся и продолжал после паузы: -- Ты можешь попробовать вернуться...
   -- Спасибо! -- Светлана бросила ампулы на стол и взяла инъектор поудобнее: -- Ты хочешь, чтобы на обратном пути меня кто-нибудь уморил? Нет уж, одна я обратно не пойду!
   Тайфун с трудом разжал пальцы, попробовал столкнуть с груди кота, но Васька угрожающе заурчал и вцепился еще креп­че.
   -- Орви отнял у меня силы. Я тебе больше не защитник. Светлана нахмурилась и погрозила пальцем:
   - Молчи, "защитничек"! Кто меня разрядом щелкнул, Васька, что ли?
   -- Это не то. Я не могу больше менять облик...
   -- И не надо! -- Светлана изловчилась и вогнала в плечо птерода всю порцию смеси. -- Ты мне так больше нравишься. С детства люблю неуловимого Юма!
   Тайфун затих, прислушиваясь к нарастающей внутри новой волне боли, Васька тем временем убрал когти и во всю длину растянулся поверх его грудной клетки. Хвост свесился на оде­яло, передние лапы уперлись в подбородок птерода, голову кот опустил как раз на сердце Тайфуна, глаза прищурил и усиленно замурлыкал. Боль ушла.
   -- Чего было прикидываться? Сказал бы сразу про Могущес­тво и все! Надо, значит, надо. А то, напустил туману...
   Светлана поправила плюшевые складки, мимоходом коснулась пылающего лба птерода и ужаснулась обжигающему жару.
   -- Ну, зачем ты пошел к богине? Тоже мне, произведение искусства: нос горбатый, глаза косые!..
   Не переставая болтать, Светлана с тревогой подумала, насколько сдал птерод. На затягивание огнестрельной раны у него ушло не более десяти минут, а сейчас после нескольких часов беспамятства, заметного улучшения нет. Ей было отчаян­но жаль неудачливого птерода, который надумал разыскать Могущество, а вместо этого потерял то, что имел.
   Зачем ему Могущество? Покорять Вселенную? Тайфун в роли великого повелителя? Какой из него повелитель?! Скорее всего, его погнала в дорогу та же причина, что заставила после­довать за ним Светлану: жажда необычайного. У каждого своя рутина: у кого-то бесконечная учеба, нравоучительные беседы, зыбкая реальность жизни, в которой нет ничего постоянного. У кого-то сплошная постоянность. Постоянная вахта в одном и том же секторе, гарантированное будущее, постоянные запреты. Что хуже?
   Впервые Светланин мир раскололся, когда родители наду­мали расстаться. Все, что до сих пор было незыблемо, рухнуло в один миг. Она долго не верила в это, потом поверила, потом молча наблюдала, как они клеили трещину. Вторая трещина... Впрочем, к чему считать. Отношения людей друг к другу, к миру меняются постоянно. Реальность складывается из множества вариантов. Светлана поняла, что мир не более устойчив, чем замок Фата Морганы. Любая песчин­ка изменяет ход событий. Автомобиль, вывернувший из-за угла, внезапно обрывает жизнь, которую долго планировали. Это нор­мально. Ежедневная борьба за кусок хлеба -- тоже норма, раз­рушение иллюзий -- норма, нелюбовь -- норма, взаимные обиды - норма. Зыбкая реальность жизни, в которой приходится идти наощупь.
   Светлана не захотела стать нормой, ее больше привлекали аномалии. В появлении Тайфуна тоже была аномалия. Зовут ку­да-то лететь? Почему бы нет! Так не бывает? Откуда вы знае­те, проверяли?
   -- Пробегал все утро, голодным остался... Тайфун почти не слышал, мягкая Васькина лапа щекотала ему подбородок, но отвернуть голову не было сил. Наконец птерод закрыл глаза и окончательно погрузился в забытье.
   - И все из-за какой-то каменной ведьмы... По Светланиным щекам катились слезы, она вытирала их ладонью, продолжая говорить, говорить, говорить...
  
   Вместо того, чтобы рыдать, лучше бы принесла мне чего-нибудь поесть. Какие люди недогадливые! Пора захватывать рюкзак с продовольствием и начинать диктовать свои условия. Все равно без Светки Могущество отыскать невозможно никому! Почему бы и не покуражиться?
  
   Васька лениво выгнул спину, муркнул в последний раз и спрыгнул на пол. Кот неторопливо спустился по лестнице, брезгливо отряхнул лапу от налипшего сора и сел в двух шагах от скло­нившейся над картой компании. Рюкзак лежал на столе рядом с Антелем.
   Стэпен был явно разочарован:
   -- Здесь обозначен только вход, а самого пути нет!
   -- Зато есть код тайника! -- возразил Клодт. -- Может, тайник у самого входа.
   Антель вертел в руках вскрытую шкатулку, забавляясь тем, как она меняет цвет под его пальцами от светло-серого до почти черного. Васька подошел ближе и уставился на па­ренька гипнотизирующим взглядом. Кончики кошачьих усов чуть заметно вздрогнули. Шкатулка внезапно побелела.
   Стэпен поморщился:
   -- Не люблю я этих подземелий... Ты что делаешь?
   Антель молча раскрыл рюкзак, отрезал изрядный кусок копченой колбасы и бросил коту. Васька аккуратно взял колбасу в зубы и поволок под буфет.
   -- Зачем?!
   Антель пожал плечами и подбросил на ладони совершенно серую шкатулку.
  

Глава 11

   Светлана плотно прикрыла за собой дверь и вышла в ко­ридор. Со стены прямо на нее уставился толстый господин в напудренном парике. Щеки толстого господина унылыми складками свешивались на кружевной воротник, из-под которого видне­лась массивная золотая цепь. Портрет потемнел от времени, и покрытый пылью господин имел крайне нездоровый цвет лица.
   -- Я тебя в музей сдам! -- пообещала Светлана портрету. -- Там тебя реставраторы подрисуют, красавцем будешь писаным.
   Неизвестно, приободрили ли ее слова господина на портрете, но Светлана неожиданно ощутила прилив мужества, вытерла щеки, сунула руки в карманы куртки и зашагала вниз походкой королевы амазонок.
   Сквозь оконные стекла лился яркий дневной свет и раз­ноцветными бликами ложился на буфеты, на почти пустые полки, где лишь изредка встречалась кое-какая посуда, на изрядно облысевшую медвежью шкуру, найденную Клодтом в мебельном за­вале, и холл от этого казался не таким мрачным, как накану­не вечером.
   Светлана остановилась на нижней ступеньке скрипучей лестницы и выразительно кашлянула. Поднял глаза от карты только Антель: Клодт и Стэпен что-то вымеряли, каждый со своей стороны при помощи двух надломленных спичек.
   -- Не мешало бы обсудить условия! -- Светлана постара­лась, чтобы голос звучал уверенно и нахально.
   -- Какие еще условия?! -- Клодт столкнулся спичкой со Стэпеном, что привело его в некоторое раздражение.
   -- Договора. Что будем иметь мы с Тайфуном от приобре­тения вами Могущества?
   У Стэпена побагровела лысина, Клодт впервые оторвался от карты и посмотрел на Светлану с некоторым интересом:
   -- Во-первых, вы получите шанс спасти свои шкуры. Пер­спектива достаточно привлекательная, я думаю? -- Тайфун нашел меня и привел вас к дому Орви. Он имеет право на часть Могущества!
   -- Да он раньше подохнет! -- взревел Стэпен.
   -- В таком случае, счастливо оставаться, мне здесь де­лать нечего!
   -- Минутку!
   Светлана не остановилась. Тогда Клодт вскочил на ноги, но она уже распахивала дверь...
   Два выстрела грянули одновременно, и голова мраморной богини разлетелась на куски. Брызнули осколки мрамора. Не­сколько секунд Светлана ошалело смотрела на обезглавленную гречанку, с которой свисали оборванные виноградные плети, потом подошел Клодт и прикладом карабина столкнул статую с крыльца. Несчастное божество повалилось набок, глубоко вог­нав правую руку в песок дорожки. Пьедестал вокруг ног боги­ни был аккуратно вырезан в форме куба, только грани оказа­лись почему-то сглаженными.
   -- Какая беспечная молодежь нынче пошла! -- пожаловался Стэпен, перезаряжая свой карабин. -- Никак старших не слуша­ет!
   Светлана перевела дыхание, машинально смахнула с лица мраморную крошку и постаралась вернуть себе былую решимость:
   -- Тайфун получит свою долю Могущества или его вообще никто не получит!
   -- А если я пристрелю твоего дружка, вопрос будет исчер­пан?
   Понять по лицу Клодта: шутит он или говорит всерьез было совершенно невозможно. Светлана перевела взгляд на Антеля, но тот лишь красноречиво пожал плечами.
   -- У вас тоже нет выбора! Проводник должен указать до­рогу, или здесь загнутся все!
   Она только повторила собственные слова Клодта, да, к тому же, еще и дрожащим голосом, но эффект был необычайный: Стэпен буквально озверел. Он сгреб Светлану за шиворот, встряхнул пару раз и... сам не понял, как оказался на полу. Светлана, кстати, не поняла тоже. Она заметила только какое-то мгновенное движение... нечто вроде серой молнии, мелькнувшее перед глазами, а потом Стэпен грохнулся спиной на медвежью шкуру.
   Оторопелое молчание нарушил Клодт: он внезапно захохо­тал громко и раскатисто, сотрясаясь могучим телом и тыча в сторону пострадавшего прикладом карабина:
   -- Нашел с кем связываться... с проводником Орви! Ты же не зетаг!
   Стэпен вскочил с проворством, необычайным для немолодо­го человека и схватил отлетевшее было в сторону оружие:
   -- Убью!
   Клодт подбил ствол, пуля просвистела над Светланиной головой, выбила щепку из дверного косяка и умчалась куда-то в сторону газона.
   -- Идиот, -- тихо сказал Клодт. -- Девчонка права. В дом Орви проще войти, чем выйти. Твой дружок получит свою долю Могущества, Светка.
   Он осторожно прикрыл дверь и отошел к столу. Стэпен за­думчиво почесал затылок, опустил карабин на столешницу и то­же склонился над картой.
   И тут Светланина выдержка исчерпалась. Судорожным движе­нием девчонка схватила на руки вылезающего из-под буфета ко­та и принялась гладить так яростно, что Васька немедленно ее укусил. Кошки не любят нервных движений. Светлана не без труда извлекла палец из Васькиной пасти и с тоской подумала о доме. Каково там отцу, ведь мама наверняка еще не верну­лась из деревни -- он ей, конечно, не сообщил ничего, а сам, скорее всего, и ночевал в милиции. Оборотная сторона приклю­чений -- истрепанные нервы родных. Забывшись, Светлана опять чуть сильнее нажала на кошачью голову, и Васька бесцеремонно стукнул хозяйку лапой.
   -- Вход должен быть в четырех метрах от дома, на пере­сечении двух аллей! -- Стэпен отбросил спичку и выпрямился.
   Бывший "вагонный дяденька" преобразился. Куда девались его сутулые плечи, затравленный взгляд? Исчезли вместе с го­родской суетой. Даже на самого себя утреннего он не был по­хож: над картой высился победитель, перед которым готовилась трепетать Вселенная!
   Антель растерянно улыбнулся и заглянул в сплетение из­вилистых линий.
   -- Почему? -- спросил он глуповато.
   Клодт с хрустом переломил свою спичку и щелчком отбро­сил ее в сторону: -- Потому что в другом месте его быть не может!
  
   Я не слышал самого главного: как насчет рюкзака? Если бы я был человеком, то сунул бы карту туда, где лекала, и отправился бы обедать. Странные существа: гоняются за Могу­ществом в то время, как дома ждут полные холодильники!.. Впрочем, холодильники меня не интересуют.
   В легенде Орви говорится, что главные неприятности на­чинаются как раз у самого входа к Могуществу. Хотя у нас на входе тоже валяются... статуи, так что, в принципе, какая разница?
   Тьфу, опять за ухо дергает! Я ведь укушу! Нет, с Тай­фуном все-таки проще, лежит себе тихо и тепло излучает. Здорово ему, бедняге, не повезло в этот раз. Он прошел по горо­ду очень четко: в направлении своего корабля. Накрытый защитным полем корабль отлично вписался в пейзаж, так как вообще исчез из поля зрения (не для меня, конечно). Но индикатор
   Орви испортил все дело, искажение реальности пошло по воз­растающей и привело к Переходу.
  

Глава 12

   Вместо спичек мерили шагами. Стэпен сосредоточенно со­пел, переставляя коротенькие ноги, а Клодт то и дело огляды­вался на растущее под стеной дерево: сверял направление. Светлана с интересом наблюдала за действиями "кладоискателей", Антель стоял на посту, чтобы пресечь возможное нападение со стороны парка, но смотрел не столько в заросли, сколько на Светлану. Кот Васька вообще остался в доме.
   -- По-моему, здесь! -- Клодт остановился и бросил на зем­лю саперную лопатку.
   Место ничем не отличалось от прочих, но Стэпен тем не менее радостно подтвердил:
   -- Точно!
   В четыре руки разбросали перемешанную с осколками кам­ней кучу щепок, Клодт разметил квадрат полтора на полтора метра и вогнал лопату в сырую землю. Стэпен принялся было тоже копать, но через несколько минут раздался скрежет.
   -- И у меня камень, -- сказал Клодт. -- Кладка. Придется повозиться.
   Стэпен на мгновение задумался:
   -- Где-то я вроде кирку видел?.. Антель, а ну-ка сбегай в подвал!
   Антель сорвался с места.
   -- Фонарь возьми! -- крикнул ему вслед Клодт. Он продолжал снимать слой дерна, под которым обнажи­лась старая кладка из грубо обтесанного желтоватого камня.
   Стэпен колупнул камень лопатой, потом постучал деревянной ручкой:
   -- Гудит! Там пустота внизу.
   Клодт тем временем полностью очистил квадрат от земли. Стало видно, что камни различны: примерно в центре шел ряд более мелких, идеально гладких, словно обкатанных морской волной, а ближе к краям грани становились острее, а сами камни крупнее. Немного напоминало мозаику с абстрактным ри­сунком.
   Клодт присел на корточки и погладил камень ладонью. Ничего не произошло. Тогда он подозвал Светлану и велел ей коснуться камня браслетом. Кладка тут же побелела.
   -- Что и требовалось доказать, -- с удовлетворением заключил Клодт.
   Стэпен даже лопату бросил, прошелся по граням белого квадрата, четко выделяющегося на фоне земли, притопнул воз­бужденно:
   -- Тут оно, тут! Я нюхом чувствую! Куда этот мальчишка запропал?!
   Светлана с отвращением взглянула на собственную руку с браслетом, встала, отряхнула сухие травинки с брюк.
   -- Вы опять Антеля одного посылаете! -- с упреком сказа­ла она Стэпену.
   -- Ничего с ним не сделается! Карабин у него есть.
   Клодт внезапно нахмурился, поправил свой собственный карабин, небрежно заброшенный за плечо, и с беспокойством посмотрел в сторону дома. Светлане отчего-то стало не по се­бе. Даже Стэпен почувствовал переменившееся настроение и повторил уже менее радостным тоном:
   -- Карабин у него...
   Ждали еще минут десять. Антель не появлялся. Клодт шепотом выругался и снял с плеча оружие:
   -- Пойду посмотрю!
   Светлане не хотелось оставаться со Стэпеном, но идти в подвал... не хотелось еще больше.
   Клодт скрылся за углом дома. Стэпен проворно сдернул с плеча свой карабин, взял его наизготовку и застыл в напря­женном ожидании.
   -- Могли бы и сами сходить! -- сказала Светлана, глядя себе под ноги.
   -- Болтай меньше! -- огрызнулся Стэпен. Он начал нервничать, оружие так и плясало в его руках. Несколько раз Стэпен безуспешно пытался унять дрожь, но руки не слушались.
   -- Все равно промахнетесь! -- мстительно пообещала Свет­лана. -- можете опустить.
   Из-за угла появился Клодт с карабином в одной руке и киркой в другой. Губы его были плотно сжаты, брови сошлись в одну линию. Стэпен облегченно вздохнул:
   -- Все в порядке?
   Клодт не ответил. Выражение его лица было достаточно красноречивым. У Светланы сжалось сердце: "Бедный Антель!"
   Клодт повесил карабин на шею, взял кирку двумя руками и, подойдя, вогнал ее в щель между камнями. Несколько секунд Светлана бездумно слушала удары кирки и толчки собственного пульса в висках, потом опомнилась: "Тайфун?!" Ни слова не говоря, она повернулась и побежала к дому.
   -- Стой! -- запоздало гаркнул позади Стэпен, но Светлана не остановилась.
   Она промчалась по газону, путаясь в высокой траве и спотыкаясь о невидимые препятствия, перескочила через поверженную статую, рванула на себя тяжелую дверь... Медвежья шкура почему-то свисала с оленьих рогов, под буфетом валя­лись осколки разбитой фарфоровой тарелки, а на ступеньках деревянной лестницы лежал карабин с разбитым прикладом и не­естественно изогнутым стволом. Светлана не задержалась в холле, прыгая через две ступеньки, она взбежала наверх и с силой толкнула дверь!
   Тайфун все так же лежал на кровати, и Васька все так же дремал у него на груди. Кот даже глаз не открыл, лишь повел ухом и слегка передернул кожей. У Светланы как-то сразу ос­лабели ноги, она едва дошла до кресла и упала в его пропы­ленное нутро.
   В коридоре загремели шаги, и в комнату влетел слегка запыхавшийся Клодт. Одним взглядом охватив окружающее, он остановился возле кровати, проверил зачем-то пульс птерода и непонятно хмыкнул.
   -- Что? -- спросил появившийся на пороге Стэпен.
   -- Ничего.
   Стэпен молча протянул ему искореженный карабин.
   -- Я видел.
   Клодт задумался на мгновение, потом быстро вернулся к Стэпену и вытянул у него из кармана маленький револьвер.
   -- Стрелять умеешь? -- спросил он у Светланы. Она подняла на него непонимающие глаза и отрицательно покачала головой:
   -- Я не знаю.
   -- Это как понимать?! -- возмутился Стэпен.
   -- Заткнись! -- попросил Клодт. -- Стрелять очень просто.
   Он показал, как надо обращаться с револьвером, потом открыл окно:
   -- Мы будем внизу, если что... услышим. Не бойся.
  
   А дело-то скверное! Зетаги потихоньку устраняют конкурентов, не мешая проводнику разыскивать Могущество. Что будет потом? Клодт торопится, он надеется отыскать тайник раньше зетагов, и тогда ему никто не будет страшен, но...
   Дурацкая история! Откуда взялись Стэпен и компания? Ни один землянин не мог знать о легенде Орви, ни одно существо из закрытого сектора не было посвящено в тайну Могущества, и, тем не менее, люди вмешались. Скорее всего, это штучки иска­женной реальности.
   Жаль мальчишку, из всей компании Стэпена, это был самый симпатичный человек. Стэпен надеется, что с каждым новым убийством, сила зетагов тает. Так-то оно так, у Тайфуна с каждым шагом в искаженной реальности, у них с каждым новым убийством. Тайфун почти полностью утратил свои птеродские возможности, зациклившись на образе человека, они тоже зациклились на своих образах, но сил у них вполне достаточно, чтобы успеть еще добить всех. Я боюсь? Чушь! Я ничего не бо­юсь, я просто не люблю зетагов. Им никто не нужен, кроме проводника. Проводник им тоже не будет нужен, как только Мо­гущество будет найдено. Задачка. Я простой ультуновый кот, который целую вечность не ел рыбы! Разве консервы это рыба? Бр-р! Зетага можно убить, поэтому они предпочитают на рожон не лезть, но есть тысяча способов избавится от человека ти­хо. Пока у Светки существует защита, зетаги не сунутся, но если с людьми что-нибудь случится... А Тайфун никак не опом­нится. Кости, правда, скрипеть перестали, но внутри еще что-то не ладится. Тоже мне "неуловимый Юм'!
   Я слышал, как эти твари шарили внизу, Клодт спугнул их. Будем надеяться на его благоразумие, правда, он и так не вы­пускает из рук оружия...
   Да, а из Светки стрелок получился аховый, непонятно, чего она боится больше: появления зетагов или револьвера в собственной руке. К тому же, я не советовал бы все время держать палец на спусковом крючке, чтобы ненароком не при­стрелить союзника. И вообще, нечего меня стволом по голове гладить, а то у меня потом уши чесаться будут! Аллергия.
  
   С подземным ходом Клодт и Стэпен провозились до вече­ра. Они расчистили уходящую вниз каменную лестницу и даже успели добраться до первого препятствия: обитой металличес­ким листом двери, но надвигающиеся сумерки погнали "кладоис­кателей" под прикрытие стен дома Орви.
  

Глава 13

   Ноги, тяжелые и негнущиеся, не хотели повиноваться, удары сердца гулко отдавались в ушах, все тело было сковано ужасом, но какая-то неведомая сила заставила Светлану огля­нуться.
   Углы холла тонули во мраке, но гаснущий камин еще бро­сал красноватые отблески на изъеденные древоточцем буфеты, на коробку с рафинадом, на чашки с недопитым кофе...
   Тишина. Ни единого шороха не уловил ее обострившийся слух. Стэпен ушел совершенно бесшумно.
   Она постояла еще несколько мгновений, чтобы совладать с дрожью, и только после этого сделала следующий шаг. Стертые ступени скрипели под ногами, и скрип рвал тишину, как выстрелы. В комнате Светлана первым делом повернула ключ в замке, потом подтянула к двери тяжелое кресло с вытертой бархатной обивкой.
   Тайфун открыл глаза и попытался сесть.
   -- Лежи! -- Светлана придвинула второе кресло ближе к кровати и села.
   Тайфун послушался, но засыпать явно не собирался.
   -- Где Стэпен? -- спросил он.
   - Ушел за помощью.
   Глаза Тайфуна удивленно расширились, потом сузились:
   -- А Клодт?
   -- Болтает с Антелем у камина.
   На несколько секунд он затих, потом потребовал:
   -- Клодта позови!
   Светлане не хотелось объясняться, поэтому она взяла со стола инъектор и зарядила его новой смесью:
   -- Четыре часа уже прошли.
   Тайфун резко отстранился:
   -- Опять накачаешь меня снотворным? Хватит!
   Он успел перехватить руку с инъектором и сжать так, что лекарство брызнуло на пол. Инъектор больно врезался в ладонь Светланы.
   -- Пусти!
   Тайфун медленно разжал пальцы и сел. Гримаса боли скользнула по его лицу. Светлана бросила инъектор и приня­лась тереть пострадавшую руку.
   -- Замашечки у тебя... Пират!
   Истерзанная куртка Тайфуна валялась под столом, птерод наклонился было за ней, но тут же выпрямился.
   -- Ты свалишься через полчаса!
   -- А это не твоя забота.
   Птерод осторожно передвинулся к краю кровати, опустил ноги и попытался поддеть ткань носком ботинка. Ему удалось подтянуть куртку ближе. Стараясь не делать резких движений, птерод осторожно взял куртку и принялся натягивать ее поверх бинтов.
   -- Так, где все-таки Клодт?
   Клодт остался сидеть внизу перед камином, над которым раскинула ветвистые рога оленья голова. Он внезапно захрипел, чашка выскользнула из его рук, ударилась о каминную ре­шетку, и кофе плеснул в огонь. Стэпен сказал, что смерть на­ступила мгновенно, должно быть, он разбирался в подобных ве­щах.
   Потом ушел Стэпен. Он взял оба карабина: свой и Клодта, а Светлане велел запереться наверху.
   -- Я бы взял тебя с собой, но Тайфуна нельзя оставлять одного, -- пояснил он, пряча глаза. -- Я пойду поищу людей. За воротами начинается дорога, наверняка она ведет в город. Я вернусь и приведу помощь.
   И он ушел, а Светлана поднялась в комнату и забаррика­дировала креслом запертую дверь. Еще хотелось подвинуть и стол, но приземистое творение из темного дерева оказалось слишком тяжелым.
   Привалясь к стене, Тайфун отдыхал после процедуры оде­вания и молча наблюдал за безуспешными попытками сдвинуть с места старинную мебель. Патрульный сто сорок седьмого секто­ра Беты имел далеко не цветущий вид: двухдневной давности щетина покрыла запавшие щеки, синяк под глазом пожелтел, изувеченные руки отекли, а покрытая засохшей кровью изод­ранная куртка, из-под которой выглядывали бинты, вообще смо­трелась жутковато.
   -- Окно тоже столом загородишь? -- наконец спросил Тайфун с явной насмешкой.
   Дерево, в свое время послужившее Светлане лестницей для нелегальных прогулок, теперь представляло собой немалую уг­розу. Светлана резко выпрямилась и сверкнула глазами:
   -- Что ты смеешься?! Лучше бы ребра себе срастил!
   Тайфун перестал улыбаться:
   -- Уже срастил. Я давно встал бы на ноги, если бы ты не накачивала меня всякой дрянью!
   -- Если бы не эта "дрянь", ты бы давно тихо скончался!
   -- Я не виноват, что человеческое тело настолько слабое.
   -- Кто тебя заставлял оставаться человеком? Где твоя хваленая мимикрия?
   Светлана тут же пожалела о своих словах, потому что Тайфун переменился в лице и надолго замолчал. В наступившей тишине стало слышно, как мурлычет свернувшийся в складках портьеры кот. Потревоженный движениями Тайфуна он вначале недовольно жмурил зеленые глаза, а теперь, воспользовавшись паузой, опять завел древнюю кошачью песнь.
   Несмотря на надетую куртку, патрульного знобило -- сте­на, едва прикрытая лохмотьями обоев, явственно излучала хо­лод. Регенерация шла плохо, иначе бы давно исчезла отечность рук, и не морщился бы Тайфун при каждом глубоком вдохе.
   Неожиданно кот опрометью соскочил с кровати и, почти прижимаясь животом к полу, устремился к двери. Вскочил на придвинутое кресло и замер, настороженно поводя ушами и слегка подергивая хвостом. Отчетливо стало слышно, как что-то шуршит и звякает в замочной скважине.
   -- Ключ мешает, -- спокойно заметил Тайфун. Светлана побледнела и, вытащив из кармана револьвер, попятилась к окну.
   -- Я бы туда не подходил! Светлана оглянулась и вздрогнула: сквозь оконное стек­ло на нее смотрело человеческое лицо. Впрочем, человеческое ли? Неестественно белое, с почти провалившимся носом, глу­боко запавшими глазами, оскаленным в жуткой ухмылке безгубым ртом... Светлана сдавленно ахнула и взмахнула рукой. По­сыпались осколки стекла, в комнату ворвался ветер, заплясало пламя в фонаре, запрыгали по комнате тени, метнулся под кро­вать испуганный кот. Лицо исчезло.
   -- Окна бьет, -- проворчал Тайфун. -- Оружием разбрасыва­ется. Холода напускает.
   Светлана отошла от окна, наткнулась на кресло, залезла в него с ногами, свернулась клубочком, выстукивая зубами дробь.
   -- Возьми! -- Тайфун перебросил ей одеяло и тут же сог­нулся, раздираемый болью. Лицо его посерело, покрылось круп­ными каплями пота.
   А под дверью опять заскреблись, она тихонько задрожала, но пока не поддавалась.
   -- Ты только не бойся, Светка, -- выдавил Тайфун сквозь зубы. -- Они не тронут проводника, без тебя...
   Боль победила. Тайфун упал на подушку и умолк. Кот бесшумно выбрался из укрытия, вскочил птероду на плечи и глубоко вонзил когти в плотную ткань куртки.
  
   Весьма "умный" поступок: запустить револьвером в голо­ву зетага, как обычным булыжником! Эх, Светка, не выйдет из тебя супергерлы. Какого черта я вообще с вами связался? Сидел бы сейчас у холодильника и горя бы не знал!
  

Глава 14

   Наконец дверь перестала дрожать. На некоторое время воцарилась тишина, нарушаемая только шорохом ветра в листве старого дерева да позвякиванием разбитых стекол. Сквозь ды­ру в окне улетучивались жалкие остатки согретого дыханием воздуха, а взамен вползала ночная сырость.
   У Светланы замерз кончик носа, она растерла его и поду­мала: "Если так зябко в одеяле, то каково Тайфуну без?" По­скольку птерод все еще был в беспамятстве, то против укрывания возражать не стал, а накрытый заодно Васька даже замурлыкал под плюшем.
   Скребущий звук возобновился, но теперь со стороны ок­на. Кот высунул голову из-под портьеры. Он больше не мурлы­кал. Зрачки расширились, и в глубине их зажегся странный красный огонек.
   -- М-мышка, -- сказала Светлана непослушными губами. Кот прижал уши к голове и зарычал: снаружи в окно опять заглядывало страшное лицо! Второго револьвера, которым можно было бы запустить в него, увы...
   И тут в дверь бабахнули чем-то тяжелым! Кот стрелой пронесся к окну, скользнул в зияющую дыру, мимоходом прое­хался когтями по голове незнакомца и исчез. Но пропал и сог­лядатай!
   Дверь затрещала. Светлана оглядела комнату, схватила зачем-то подсвечник, бросила, метнулась к Тайфуну, попыта­лась усадить... Но птерод валился у нее из рук. Светлана с ужасом поняла, что все это бесполезно: даже, если удастся привести Тайфуна в чувство, он еще слишком слаб, чтобы сражаться, он все равно один не справится со всеми... Но она опять и опять пыталась усадить Тайфуна и причитала:
   -- Тайфунчик, миленький, я боюсь! Вставай, ты же самый сильный, слышишь? Вставай! Ты ведь не бросишь меня одну? Я боюсь, слышишь?!
   Дверь распахнулась, разбросав в стороны щепы, и в ко­мнату ввалились призраки. Мертвенно-бледные лица, кости, ед­ва обтянутые кожей, ветхие лохмотья вместо одежды, и смрад, исходящий от гниющей плоти. Светлане стало дурно, она уткну­лась лицом в плечо Тайфуна, изо всех сил стараясь не дышать.
   -- Свершилось! -- торжественно возвестил главный призрак.
   Светлана подавила приступ тошноты и подняла голову: вокруг теснились чудовищные маски, зияли провалы ртов, бле­стели в тусклом свете керосинового фонаря лысые черепа, сжи­мались и разжимались скрюченные пальцы.
   -- Встань! -- приказал призрак.
   Как во сне Светлана сползла с кровати, на негнущихся ногах сделала несколько шагов и остановилась перед шеренгой призраков.
   -- Час пробил. Веди.
   Светлана продолжала стоять, глядя в провалы глазниц и танцующие на костях блики.
   -- Веди нас к Могуществу.
   До Светланы не сразу дошел смысл сказанного, а потом она судорожно глотнула воздух и рванулась к окну. Ее букваль­но вывернуло наизнанку. Она порезала себе руку, потому что вцепилась в усыпанный стеклами подоконник, но боли не почув­ствовала. Наоборот, наступило облегчение. Свежий ветерок ох­ладил лоб и сдул со щек слезы. За окном всходила луна. Свет­лана еще раз втянула в себя прохладный воздух и через плечо посмотрела на призраков:
   -- Зачем вам Могущество?
   -- Оно предназначено нам! -- сурово ответил главный при­зрак.
   Светлана истерически расхохоталась:
   -- Зачем мертвецам Могущество? Что вы будете с ним делать у себя... под землей?
   -- Мы не мертвецы! -- возразил призрак. -- Это в искажен­ной реальности зетаги стали такими, какими ты нас видишь. Предназначение должно быть исполнено, иначе ты тоже умрешь!
   Светлана передернула плечами и почувствовала, как по спине расползается холод.
   -- Тай! -- простонала она.
   Ощутив на своем запястье ледяное прикосновение, Светла­на отшатнулась: сквозь оконный проем к ней тянулись кисти с огромными кривыми ногтями. Дикий ужас заполонил Светлану, она метнулась вдоль ряда призраков и ринулась к раскрытой двери... Дверь захлопнулась.
   Ударившись с размаху о дубовую створку, Светлана мед­ленно сползла на пол и села, прижавшись щекой к прохладному дереву.
   -- Я не знаю дороги к Могуществу, -- прошептала она. Среди призраков возник ропот, который сразу смолк.
   - Ты лжешь! -- возразил главный. -- Птерод ради тебя проник в закрытый сектор!
   "Птерод?" Светлана посмотрела на Тайфуна, и вслед за ней повернул белесую голову главный. Двое зетагов отделились от шеренги, двинулись к кровати...
   Светлана мгновенно оказалась на ногах, проскочила между призраками и загородила Тайфуна:
   -- Вы, дохлые жабы, я пошутила! Конечно, я знаю, где ваше паршивое Могущество!
   Зетаги не остановились, они оттолкнули Светлану и стащили птерода с кровати. Он повис у них на руках с запро­кинутой назад головой, жалкий и беспомощный. Светлана вцепилась в холодные руки: -- Пустите его, жабы! Тай, ну очнись же! Покажи им всем! Она трясла призрака так отчаянно, что едва сросшиеся ребра птерода пришли в движение и заставили патрульного за­стонать и открыть глаза.
   -- Тайфунчик! -- плакала Светлана. -- Очнись же!
   Не реви, Светка, -- сквозь зубы попросил Тайфун и вы­прямился.
  
   Не то, чтобы я испугался, ультуновые коты ничего не боятся, просто мне вздумалось прогуляться. Отчего бы коту ни выйти прогуляться ночью? Самое время.
   Все окрестности вокруг дома провоняли зетагами. Тот, которого я свалил с дерева, опять начал карабкаться наверх. а я пошел поближе взглянуть на подземный ход.
   Ход, как ход, ничего особенного. Дверь, правда, хоро­шая, надежная, зетагам ее взломать не удалось, крепче ока­залась, чем в доме. Из подземелья тянуло неприятностями. Неприятности пахнут иначе, чем зетаги, но тоже... не очень. На ступенях каменной лестницы сидела крыса, но я ее ловить не стал: пусть себе бегает животное. Вот если бы сидела ры­ба... Впрочем, рыбы сидеть не могут.
   В дом я не вернулся, а подождать решил прямо здесь: все равно подземелья не минуют.
  
   Серый кот залег за грудой вывороченных камней, зевнул и весь обратился в слух.
  

Глава 15

   Едва браслет Орви коснулся шероховатой поверхности металлического листа, где-то гулко ударил колокол: "Бам!" Мощный звук повис в воздухе, заставляя вибрировать стены, и тяжелая бронированная дверь с пронзительным визгом поползла в сторону. Открылся широкий коридор, освещенный сумеречным светом. Свет излучали стены, покрытые каким-то фосфоресцирующим составом. Там, где на камнях поселилась плесень, темнели пятна, прожилки трещин тоже нарисовали на этих странных све­тильниках свой узор, но в общем, в подземелии было светлее, чем снаружи, где уже царствовала лунная ночь.
   Светлана сунула в карман ставший бесполезным фонарь Клодта, и переступила порог подземного коридора. Вслед за нею прошли семеро, но прежде, чем дверь закрылась, просколь­знул бесшумно еще и восьмой.
   Светлану влекло вперед отчаяние. Она не имела ни малей­шего представления о том, куда надо идти, и что искать, но зато хорошо понимала безвыходность положения. Зетаги одержа­ли победу.
   Светлана с детства боялась подземелий и не любила даже бабушкин погреб, в котором хранились кринки с козьим моло­ком. Под землей человек чувствует себя в западне, нависающие над головой пласты таят угрозу, стены дышат сыростью и тле­ном. Старые подземелья коварны, в них скапливается мертвый газ или живые змеи, потолки их ненадежны и грозят обвалом, а под полом скрываются ловушки и бездонные пропасти. Все это Светлана помнила, но позади шли зетаги, призраки, сами под стать подземелью. Наверное, следовало героически умереть, но не позволить зетагам искать Могущество!.. Однако умирать не хотелось. Даже героически. И еще одна маленькая деталь: Тайфун. Патруль­ного собирались прикончить здесь же, в комнате -- этот приго­вор Светлана прочитала на бесстрастных лицах живых мертве­цов. Отчаяние захлестнуло ее, но внезапно наступило озаре­ние. Браслет! Проклятое кольцо накрепко прилепилось к за­пястью. Светлана вцепилась зубами в белый металл, как зверь в капкане в собственную лапу, и содрала знак Орви вместе с кожей. Хлынула кровь. Сразу зашумело в ушах, качнулись стены, исказились ужасом маски лиц...
   -- Вот вам! -- сказала Светлана с мстительным наслаждени­ем. -- Ничего не получите. Не будет у вас проводника!
   Она хотела высказать им все, что накипело за долгую до­рогу и бесконечные часы в доме Орви, но почувствовала такую слабость...
   - Ты что?! -- Тайфун рванулся из рук зетагов и свистнул по-птеродски: -- Фео-о-фить!
   Светлана не поняла смысла, но хорошо уловила интонацию.
   -- Сам дурак! -- ответила она.
   Зетаги беспокойно загомонили, Светлана зажала ладонью кровоточащее запястье, зажмурила глаза, чтобы не видеть пляшущих стен, и закричала:
   -- Ему жизнь, а вам -- Могущество!
   В наступившей сразу тишине отчетливо был слышен свист птерода.
   -- Феофить! -- повторил Тайфун.
   Кровь долго не могли остановить. Злой, как черт, птерод перетянул Светлане руку обрывком своего бинта и напялил сверху браслет Орви, который тут же присосался к запястью.
   -- У проводников всегда странности, -- пояснил Тайфун зетагу, -- однако без проводника тайник Могущества открыт не будет.
   Призраки долго молчали, пока Светлана, всхлипывая, баю­кала искалеченную руку, потом главный сказал: "Ладно".
   Пол под ногами имел едва заметный уклон, и с каждым ша­гом искатели Могущества опускались все глубже и глубже под землю. Светлана шла впереди, прекрасно сознавая, что от нее ждут выявления всех возможных на пути ловушек, и ломала го­лову, как найти то, о чем не имеешь ни малейшего представле­ния. К счастью, шли они сейчас по абсолютно пустому коридо­ру, похожему на туннель, сворачивать было некуда, и все вок­руг просматривалось до последней песчинки.
   Главный призрак отставал всего шага на два, но расстоя­ние это не сокращал. Он двигался мягким, пружинистым шагом, настороженно поглядывал по сторонам, каждую минуту готовый отскочить и ударить. Следовавшие за ним три зетага старались во всем копировать предводителя: так же озирались и вели се­бя столь же осторожно. Позади в сопровождении двух призраков тащился Тайфун. Экономя силы, он почти висел на конвои­рах, которые тихо ворчали, но выражать свое неудовольствие в открытую не решались. Последним крался кот. Теперь это был не серый в коричневую полоску Васька, а нечто белесое, излучающее слабый свет и потому совершенно сливающееся со стенами. Неожиданно коридор резко сузился, повернул под прямым углом направо, потом налево, и искатели Могущества оказались в просторной пещере с гладким блестящим полом. Впечатление было талое, будто кто-то вздумал залить каток под землей, настолько был похож на лед этот странный камень. На противоположной стене пещеры у самого пола имелось квадратное от­верстие вполне достаточное, чтобы в него мог пролезть человек.
   Светлана остановилась в нерешительности, потерла ще­мящую под браслетом руку, потом осторожно ступила на "лед". Он оказался совсем нескользким, а сквозь подошву туфли Све­тлана почему-то почувствовала тепло. Она сделала еще шаг и поняла, что это не тепло, а жар, и после третьего повернула обратно. На блестящей поверхности пола четко отпечаталась черная цепочка следов.
   -- Жжется! -- пожаловалась Светлана зетагам.
   Главный призрак присел, потрогал пол костлявыми длин­ными пальцами и тут же отдернул руку. Призрак поглядел на почерневшие пальцы и знаком подозвал к себе одного из зетагов. Зетаг положил ладонь на силуэт следа и продержал так минуты две, потом проверил пол между следами.
   -- Нормально, -- сообщил он.
   Главный выразительно посмотрел на Светлану.
   -- Треска вонючая, -- тихо пробормотала она и измерила взглядом расстояние. Далеко.
   О том, что кто-то где-то зачем-то ходит по огню, Све­тлана слыхала, но саму ее мало прельщала подобная перспек­тива. Пусть не по огню, а по раскаленной плите -- все равно приятного мало. Задача: с какой скоростью надо пробежать из одного края пещеры в другой, чтобы добежать? Хорошо еще, что в осенних туфлях толстая подошва. Светлана тяжело вздохнула и опять ступила на "лед". Между черными отпечатками он и в самом деле был холодным, но дальше... Она почти летела, стараясь не касаться пола, но дорога была такой длинной...
   Светлана с разбегу вскочила в черный проем, упала, об­жигая ладони, сорвала с себя чадящие туфли, отбросила в темноту и сжала покрытые волдырями ступни.
   -- М-мерзавцы! -- простонала она, но тут же осеклась, по­тому что легкое и пушистое тельце проворно скользнуло по ее руке, потерлось об ожоги и боль ушла. Светлана застыла, со­гнувшись в неудобной позе, зажав ладонями обожженные стопы. Нечто белесое, очертаниями напоминающее кота, но светящееся в темноте, пялило на нее бледно-зеленые глаза.
   - Все в порядке? -- осведомилось существо и растворилось в темноте, потому что в узкий проход вплыл омерзительный за­пах зетагов.
   Светлана зажгла фонарь и увидела озирающихся по сторонам призраков. Мельком осветив мрачное лицо Тайфуна, Светлана поднялась на ноги, с удовольствием ощутила прохладу утрамбованной земли и, чуть прихрамывая, двинулась вперед.
  
   Когда в подземелье не пахнет мышами -- это ненормально! Я принюхивался специально: ни одной мыши на километры вокруг. Впрочем, ультуновые коты мышей презирают.
   Я немного опередил остальных, чтобы посмотреть, как там Светка после пробежки, но потом опять пристроился в хвосте и перестал светиться. В темноте удобнее быть черным. Я едва не наступал птероду на пятки: до того медленно он плелся. Какие нежные все-таки эти птероды, столько времени прошло, а он до сих пор ковыляет, как больной. Слабак! Я прыгнул птероду на спину, но немного не рассчитал с передаваемой энергией, пото­му что Тайфун в ответ непроизвольно шарахнул разрядом. Конвойных разбросало в стороны, а мне чуть припалило шерсть на лапах. Гер-рой! Если бы ты это специально сделал, а то... У меня вон, скажем, тоже зрачок на свет сужается, так и что? Ишь, взбодрился он!
  

Глава 16

   Вскоре Светлане вновь пришлось прятать фонарь, потому что проход вывел их в следующую освещенную пещеру немного меньше первой, но тоже с гладким каменным полом. Только этот пол не напоминал ледяной каток, а был всего лишь хоро­шо отполированным гранитом.
   Светлана боязливо тронула краешек каменной плиты босой ногой, как пловец, интересующийся температурой воды. Ничего, вроде бы не кусается. Тронула смелее, опять ничего. Прошла несколько шагов и совсем расхрабрилась. Пещера небольшая, вон на той стороне коридор продолжается и... Пол провалился. Светлана не успела даже вскрикнуть. Ахнул и рванулся вперед Тайфун, но порядком разозленные конвоиры удержали его на месте. Главный зетаг замер, настороженно глядя в сторону об­разовавшегося провала. От стены отделился белесый силуэт, скользнул мимо застывших фигур и скрылся в яме.
   Светлана молча извивалась в руках закованного в метал­лические латы рыцаря. Молча, потому что одна железная рука зажимала ей рот, вторая обхватила грудную клетку так, что дыхание почти остановилось.
   -- Узнаю шутника Орви, -- сказал кот, вскакивая воину на плечо. Одна рука отпустила добычу, чтобы сбросить Ваську с плеча, и Светлане удалось вздохнуть. -- Лучше не трепыхайся, -- посоветовал кот, уворачиваясь от пинка металлической ноги. -- Он же, дурак железный, и кос­ти переломать может.
   Рука вернулась на исходную позицию, но Светлана послуш­но замерла и потому дышала почти беспрепятственно. -- Ты его не бойся-мя, это лишь бездушный болван-м, -- кот торопился, и время от времени сбивался на мяукающие звуки. -- Берегись зетагов, они погубят и тебя и Тайфуна, как только доберутся до Могущества!
   Светлана хотела спросить, что надо делать, но не смог­ла, только неясное мычание прорвалось сквозь железную пер­чатку.
   Кот словно растворился в зыбком свете стен, потому что в яму соскочил зетаг. Бледное лицо пожелтело, пальцы скрючи­лись еще больше, лохмотья одежды затрепетали на груди.
   -- Отдай!
   Рыцарь не шелохнулся, только ослабла хватка правой пер­чатки.
   -- Светка! -- долетел сверху голос Тайфуна. -- Я сейчас!
   "Прибьют они его там!" -- забеспокоилась Светлана и скосила умоляющий взгляд на опущенное забрало шлема. Пра­вая рука соскользнула с ее лица.
   -- Отпусти, ну, пожалуйста, отпусти! -- Светлана потерлась щекой о железо.
   Разжалась вторая рука. Светлана перевела дыхание и осторожно отошла от металлического воина...
   Загремело железо. Длинные руки зетага нанесли страшный удар в грудь рыцаря, оставляя вмятину на доспехах. Воин кач­нулся, но устоял на ногах. Второй удар был парирован мечом. Отрубленная рука невероятно изогнулась в воздухе и обруши­лась на шлем рыцаря, царапая металл пальцами. Воин содрал ее, швырнул на землю, наступил... Зетаг взвыл звериным воем, ринулся вперед и... налетел грудью на острие меча! Рыцарь небрежно стряхнул скорченное тело с меча, выпрямился...
   Протянувшаяся откуда-то сверху невероятно длинная белая рука буквально вмяла забрало внутрь шлема, а потом нанесла удар ребром ладони. Шлем слетел с плеч рыцаря, и под ним оказалась пустота. Секунду простояли обезглавленные латы, а потом с грохотом рухнули на землю. Отскочила к Светланиным ногам пустая железная перчатка.
   Светлана еще не вышла из оцепенения, когда сверху спрыгнул главный призрак. Спокойно перешагнув через тело колле­ги, он склонился к груде металлолома, в которую превратился страж подземелья, порылся немного и вытащил кинжал с белой рукояткой. Рукоятка потемнела.
   Главный осмотрелся. В одной из стен он заметил неболь­шое углубление с вертикальной прорезью посредине. Призрак вогнал в щель лезвие кинжала, повернул, и стена отодвину­лась. Повинуясь зову главного, один за другим в яму спрыгну­ли два зетага и, не спеша, направились в гостеприимно рас­пахнутые двери тайника... Вдруг пол под ногами заколебался, стена дрогнула и поползла на место! Страшный вопль заставил Светлану содрогнуться. С той стороны бились и царапали сте­ну, но недолго, вскоре глухой рокот заглушил все остальные звуки.
   Едва земные колебания стихли, главный призрак повернул­ся к Светлане:
   -- Ты завела в ловушку!
   Светлана увидела, как задергались длинные белые пальцы и поняла, что это смерть.
   -- Тай! -- отчаянно вскрикнула она, пятясь от зетага.
   Тайфун рванулся было на помощь, но конвоиры повисли у него на плечах. Полетели искры. Птерод пришел в неистовство, однако призраки держали цепко.
   -- Я сейчас! -- Тайфун собрал все силы, оторвал одного зетага от земли, но тут же почувствовал на горле костлявые пальца второго. Птерод захрипел и рухнул на колени.
   -- Тай! -- молила Светлана.
   Главный зетаг надвигался, желтея на глазах и сухо по­щелкивая костяшками пальцев:
   -- Проводник Орви не должен лгать. Проводник? Светлана споткнулась о железную перчатку, чуть не упала... Проводник?!
   - Это вы лжете! -- заявила она с мужеством отчаяния. - Вы не выполнили основного закона!
   Главный остановился, лицо его исказила жуткая гримаса:
   - Какого?
   Светлана подняла и показала ему перчатку:
   -- Вы не должны были его убивать! Я, проводник, отошла от него, а вы, вместо того, чтобы следовать за мной, напали! Это ваша ошибка, а не моя! Я ни за что больше не отвечаю. Вы не получите Могущества!
   Призрак заскрежетал зубами, руки его то удлинялись, то укорачивались, по лицу проходили судороги.
   -- Ладно, -- сказал он, наконец. -- Веди дальше.
  
   Все-таки она недаром хозяйка ультунового кота! Моя вы­учка. Выкрутилась. Впрочем, она ведь и права: зетаги дейст­вительно нарушили закон следования за Могуществом. Если вы уже напялили на нее этот дурацкий браслет, так извольте идти за нею след в след! Железного болвана уничтожать не следова­ло, коль уж они разошлись со Светкой более-менее мирно: от­сюда началась развилка реальности. Не знаю как, но события обернулись бы более благоприятно для искателей Могущества, если бы не эта стычка.
   Смущает меня Тайфун: с чего бы это он искрами сыпал, к добру или к худу? То ли к нему сила возвращается, то ли последняя энергия уходит? Впрочем, мне-то что, с силой или без -- рыбы он все равно достать не может! По-моему, в последний раз я ел неделю назад?
  

Глава 17

   Главный призрак выбрался из ямы самостоятельно, Светла­не подал руку побелевший, как зетаги Тайфун. Светлане очень хотелось оглянуться, но она боялась привлечь внимание приз­раков к неясному силуэту у стены, и потому себя пересилила.
   Переход кота Васьки на положение разумного союзника, вселил в Светланину душу надежду на благополучный исход авантюры. Конечно, Светлана помнила об ультуновом происхож­дении своего кота, но все это время он вел себя, как обычное домашнее животное, к тому же, нагловатое. Его двойника, ис­тинного кота Ваську срочно пришлось дарить подруге, так как появление ультунового конкурента ввело беднягу в меланхолию. Ультуновый немедленно воцарился в квартире на полных правах: свежая рыба, регулярные прогулки и теплое местечко на тахте.
   Что такое ультуна? Этого не знал даже патрульный сто со­рок седьмого сектора, имевший непосредственное отношение к появлению ультунового создания в Светланином доме. Достаточно сказать, что ультуна существует, и из нее можно сделявировать абсолютно все, вплоть до кота.
   Васька стал настолько привычной частью окружающего, что Светлана не удивилась, обнаружив его в трамвае, ведь кот частенько сопровождал хозяйку в походах по городу. Только по-человечески до сих пор не говорил... Впрочем, никто от него этого и не требовал! Хотя Светлана и не оглядывалась, она была уверена: кот крадется следом -- однажды он уже карабкался по отвесной стене и довольно удачно. У Светланы резко улучшилось настроение, и она позволила себе обратиться к главному зетагу:
   -- Вы не скажете, который час?
   -- Сто сорок четвертый.
   Недоуменно хмыкнув, Светлана решила не переспрашивать. По ее предположению сейчас должно быть около двух часов ночи.
   Идти стало труднее: если до сих пор искатели Могущества спускались, то теперь приходилось подниматься. Заметно рас­ширился коридор, хотя остальное осталось прежним: белесое свечение стен, испещренных трещинами и крепкая утрамбованность земляного пола. Местами он почему-то был теплее, мес­тами холоднее, но в общем, вполне терпимым для босых ног.
   После двух поворотов коридор разделился на две абсолют­но одинаковые галереи, и Светлана заколебалась, какую выб­рать. Посмотрела на Тайфуна, но он молча пожал плечами. Птерода больше заботило расстояние, на которое ему позволяли отдаляться конвоиры, и те выгоды, которые он собирался из этого извлечь. Птерод тоже приободрился, несмотря на неудач­ный исход стычки, перестал гнуться в три погибели и эконо­мить дыхание.
   Светлана повернула направо. Шагов через сорок появился непонятный звук: то ли стон, то ли вой, жалобный, надрывный. Он прокатился по туннелю, заставляя чуть подрагивать стены, и затих. Светлана остановилась.
   -- Там кто-то есть, -- сказала она главному зетагу.
   - Вернемся?
   Светлана ничего не ответила, но двинулась вперед. Главный продолжал четко выдерживать дистанцию в два шага, Тайфун отставал от него на пять, а конвоиры давали своему подопечному не более трех шагов свободы, продолжая внимательно следить за каждым его движением. Стон повторился. Светлана вытянула шею:
   -- Может, там кого придавило?
   Тайфун с сомнением покачал головой, но сказать ничего не успел, потому что Светлана вдруг ахнула и бросилась бежать. Длинные руки зетага поймали пустоту:
   -- Стой!
   Конвоиры на всякий случай вцепились в птерода, а главный призрак устремился в погоню.
   В конце галереи там, где был тупик, гигантская членис­тоногая тварь терзала человека. Мерно поднимались и опуска­лись оканчивающиеся когтями лапы, но человек еще боролся. Светлана летела вперед все быстрее и быстрее, не слыша ниче­го, кроме рвущего душу воя-стона. Упасть на голову твари, вцепиться в глаза, а потом... Что будет потом, она не дума­ла, главное, успеть!..
   -- Светка! -- Тайфун удачно отшвырнул одного зетага, но второй попался ему под ноги.
   Светлана уже была в двух шагах от твари, но тут вперед вырвался зетаг. Руки со свистом разрезали воздух. Первый удар обрушился на спину твари, ломая ее, как яичную скорлу­пу, сминая хитиновый панцирь, круша шипы и пластины зеркаль­ных чешуек. Второй удар прихлопнул человека, оборвав протяжный стон. Позади что-то загрохотало, но Светлана не обернулась.
   Она с ужасом смотрела на агонию неведомой твари, на беспоря­дочное мельтешенье лап, и на застывшего в неподвижности че­ловека.
   -- Убийца! -- прошептала она почти беззвучно.
   Главный зетаг обошел чудовище, наклонился над человеком и поднял... пустую одежду. Горстка соломы, вот и все, что осталось лежать на полу. Призрак обшарил карманы и с тор­жеством показал Светлане небольшой белый кубик, грани кото­рого тут же потемнели:
   -- Ключ! Могущество где-то рядом. Может здесь? Зетаг заглянул в отверстие уходящего в бездну колодца, в котором, должно быть, и скрывался зверь.
   -- Мы отыщем его, верно, проводник? Я ведь не нарушил закона, я следовал за тобой, проводник! А те... отстали.
   "Отстали?" Светлана оглянулась.
   Стена, такая, как везде: светящаяся, с прожилками тре­щин. Только земля под ногами еще чуть-чуть вздрагивала, да что-то глухо рокотала в той стороне. Не было больше коридора, не было Тайфуна, Васьки, зетагов... Остался ка­менный мешок с колодцем, издыхающая тварь, немного тряпья и главный призрак. Все.
   И тогда Светлана потянулась, как кошка, всем телом, ощутив каждую мышцу, каждую клеточку. Тело было послушно, как натянутая тетива. Танцующим шагом она приблизилась к зетагу и заглянула в его тусклые глаза, потом осторожно трону­ла пальцем серую грань кубика... Потом ударила ладонью по руке зетага! Кубик послушно взвился в воздух, задержался на секунду и скользнул в черную пасть колодца. Призрак автоматически сделал хватательное движение, но рука его вдруг ока­залась коротковата. Кубик проследовал своей дорогой.
   -- Желтая жаба! -- Светлана отбросила со лба спутанные волосы и повторила почти ласково: -- Желтая жаба, возомнившая себя богом.
  

Глава 18

   Зетаг действительно пожелтел. Его страшные руки, гото­вые обхватить шею жертвы, вскинулись, но Светлана отскочила назад:
   -- Иди сюда, моя радость! Иди, я жду! Она вздернула рукав куртки, погладила браслет Орви и поманила призрака: -- Ну, что же ты?
   Зетаг вновь щелкнул руками, как гигантскими клешнями, хватая пустоту. Светлана рассмеялась, и этот смех странно прозвучал в тишине подземелья: -- Ну, что ты медлишь, господин покойник? Зетаг взревел, обрушивая удар на то место, где только что стояла Светлана. С потолка посыпался песок.
   Гибкая и проворная, как древняя охотница, Светлана кру­жила и кружила у края провала, но зетаг тоже был осторожен и хитер. С каждым новым взмахом его руки пролетали все ближе и ближе от Светланы. Пот ручьем сбегал по щекам Светланы, на ходу она сбросила с себя куртку, оставшись в одном свитере. Игра становилась опасной. С каждым новым кру­гом Светлане было все труднее и труднее рассчитывать движе­ния, к тому же мешала звериная туша, раскинувшая лапы на по­ловине площади пола. Один раз зетаг почти дотянулся до Светланиных волос, и она лишь чудом успела откинуть голову.
   -- Ну, малыш, спеши ко мне!
   Скользящий удар задел ее плечо, и ребро зетаговой ла­дони, словно ножом, срезало клок рукава вместе с кожей.
   -- Душка, я жду тебя!
   Следующий удар должен был разнести Светланину голову, но девчонка отпрянула, и зетаг глубоко вогнал руку в новую стену. Он зарычал и рванулся, что-то сухо щелкнуло, рука оторвалась от плеча и осталась торчать, по локоть воткнутая в паутину трещин.
   Вид однорукого зетага заставил Светлану попятиться и запнуться о валяющееся рядом с тушей тряпье... Новый удар сшиб ее с ног. Светлана отлетела к самому краю колодца и ощутила сквозь свитер ледяное дыхание тьмы.
   Зетаг подошел ближе и остановился. Челюсть у него от­висла, и он засмеялся жутким каркающим смехом. Челюсть тряс­лась так, что было видно, как подскакивают желтые клыки. Светлана не смела шевельнуться, потому что тогда неминуемо сорвалась бы в бездну. Наконец зетаг перестал смеяться и на­клонился. Сейчас его клыки вопьются в горло...
   -- Убийца! -- вскрикнула Светлана так, что эхо раскати­лось под сводами подземелья.
   Какая-то неведомая сила отшвырнула зетага, он ударился о собственную, торчащую из стены руку и... рассыпался на куски! Вибрация. Простое сотрясение воздуха и все.
   Светлана пролежала на краю колодца до тех пор, пока под струей холодного воздуха не онемела левая половина тела. По­том все-таки решилась откатиться в сторону и сесть.
   Тишина. Мертвая тишина царила в подземелье. У стены ва­лялись жалкие останки того, кто больше не сможет встать на пути. Светлана закрыла глаза и обхватила голову руками. Все тело нестерпимо ныло, казалось, разрывалась от боли каждая клеточка. Идти вперед больше незачем. Назад?.. Нет сил ис­кать дорогу. Остается только...
   -- Светка!
   Стена рухнула, погребая под собой останки зетага, и в образовавшемся проеме возник Тайфун. Светлана хотела вскочить, но только слабо пошевелила рукой и простонала: "Тай".
  
   Что бы они без меня делали, не представляю? В этой серии добряк Орви решил повторить трюк предыдущей: кто не сле­дует за проводником, того скушает бяка. Бяка выглядела омерзительно да, к тому же еще, излучала какую-то гадость. Зетаги скопытились сразу, поистратили силенку на предыдущих убийствах, а Тайфун ничего. Я подбросил ему еще маленько энергии, он встряхнулся, воплотился в облако с Дзяндзо и на­чал с этой бякой разбираться. Оказалось, он подобную встре­чал аж на границе своего сектора во втором патрульном рейсе. Старая знакомая. Молодец Орви, кошмаров насажал, чтобы нико­му не обидно было: и земных и инопланетных. Правда, это не он сажал, а система его Дома, но все равно неплохо. Вначале порылась в сознании проводника, потом в сознании сопровождающего, наскребла того, сего и воплотила. Да, а почему для зетагов ничего не нашел? Впрочем, им много чести будет! После того, как реальность была тщательно искажена, Дом решил уравнять силы искателей. Каждому поставил соответству­ющие условия, часть энергии оттяпал с самого начала, осталь­ное изымал по дороге. Зетаги напрасно взялись так рьяно устранять конкурентов -- каждый украл у них по кусочку силы. Вообще-то игра велась только между ними и Тайфуном, осталь­ное -- бой с тенями Орви. (Я подозреваю, что имело место создание биологических конструк­ций, адекватно реагирующих на условия искаженной реальности. Причем, конструкций, не имеющих ультунового компонента в своей структуре в отличие от тех, что встретились нам в под­земелье. "Люди" Стэпена не исчезали сразу после "смерти", а продолжали еще некоторое время сохранять устойчивость облика.) Тайфун тоже начал терять силу, но зетаги надолго его из игры вывели, законсервировали практически, чем себе же и навредили. После того, как я вывел его из состояния неустойчивого равновесия, развитие пошло в обратном направлении: птерод опять стал птеродом.
   Ух, какой я умница! Всегда полезно себя похвалить, если за дело.
   Прочее было парой пустяков. Тайфун разнес стену и вло­мился в тупик, главный зетаг к тому времени исчерпал запас энергии до конца и рассыпался, Светка отделалась легким ис­пугом. Путь к Могуществу освободился.
   Но тут случилась заминка. Вернее, истерика. Небольшая. С проводником. В любом деле бывают накладки. Светка опять едва не удушила Тайфуна в объятиях, а он, в порядке само­защиты, вернулся в птеродский облик. Со щупальцами. Светка брякнулась в обморок. Слабонервное дитя!
   После того, как я полчаса изображал из себя опахало, Светка, вместо благодарности, порывалась утопиться в колод­це. Чудачка! Там же нет воды, он просто так создан, для ме­бели. Тайфун ее отговорил. После того, как я немного зашто­пал ей плечо и остановил начинающуюся простуду, девчонка поуспокоилась, перестала пороть горячку и вспомнила о Могу­ществе. Давайте, говорит, отсюда выбираться, к свиньям со­бачьим. Не знаю, с чего она взяла, что Могущество хранится у вышеназванных существ?
   Тайфун хотел идти в обратную сторону, но я вовремя его остановил. Нет смысла возвращаться, если пройдено уже так много.
   -- Раз проводник пожелал забиться в этот угол, значит, этот угол приблизит нас к Могуществу, то есть, к выходу, -- объявил я.
   Тайфун решил тряхнуть стариной, воплотился в какого-то буравчатого питона, и продырявил потолок. Я, как всегда, оказался прав: именно эта галерея находилась совсем недалеко от поверхности. Вылезли сами и вытянули Светку. А вылезли-то где? У свиней собачьих? Ничего подобного! У пруда, где еще постамент от богини остался! Это же в двух шагах от До­ма! Смех, да и только!
  

Глава 19

   -- Ты не устал? -- Светлане было хорошо и покойно на руках у Тайфуна, однако она с беспокойством взглянула снизу на его осунувшееся лицо.
   -- Нет. Ты же знаешь, я снова птерод. Хочешь, полечу?
   -- Не хочу, -- напоминание о неземной сути отчего-то расстроило Светлану. -- Что мы теперь будем делать?
   Тайфун продирался сквозь заросли в сторону центральной аллеи, маневрируя, чтобы уберечь свою ношу от колючек, и по­тому ответил не сразу:
   -- Будем искать...
   -- Могущество?
   -- Переход.
   -- А Могущество?
   -- Да на что оно тебе сдалось?
   -- Мне?! Это тебе оно сдалось! Затащил меня неизвестно куда, в проводники сунул!.. Я думала, ты патрульный, банди­тов космических ловишь, а ты сам авантюрист! Отпусти меня сейчас же! Светлана вывернулась из рук Тайфуна, шлепнулась в куст с колючками и рассердилась еще больше: -
   Тоже мне, искатель Могущества... розовый!..
   - Феофить! -- кратко ответил Тайфун и зашагал дальше, сокрушая заросли на пути.
   Кот пробирался где-то отдельно, поэтому Светлана вдруг оказалась одна в темноте и сразу же растерялась. Шур­шало со всех сторон. Деревья тоскливо скрипели, в пруду кто-то громко булькал, дул пронизывающий ветер. Но главное, кто-то явно таился справа в кустах. Нет... слева. Все-таки спра­ва. Сейчас выскочит...
   -- Тай! -- отчаянно воззвала Светлана. Бесшумно возникший за спиной птерод перепугал ее до дрожи. - Я-я, каж-жется колючку з-загнала, -- сообщила Светлана упавшим голосом и добавила совсем жалобно: -- Ты не бросай меня одну здесь, пожалуйста...
   Тайфун молча поднял ее на руки и опять понес сквозь ночь. Притихшая Светлана, прижавшись к груди "неуловимого Юма", слушала, как стучит под бинтами его сердце и чувство­вала, как ноет собственное. Возле самого порога птерод чуть не споткнулся о разбитую богиню, отшвырнул мраморные осколки и раскрыл дверь.
   Жарко пылал огонь в камине, на столе стояла зажженная "летучая мышь" и восседал кот.
   -- Добро пожаловать в Дом Орви! -- сказал кот. -- Извольте получить Могущество.
   -- Пошел вон! -- птерод сбросил его со стола, опустил Светлану в одно кресло, сам плюхнулся в другое и с наслажде­нием вытянул ноги к камину.
   В холле царил идеальный порядок, все находилось на своих местах и, кажется, выглядело гораздо новее. В глубине души Светлана опасалась найти здесь Клодта... Однако ничто не напоминало об ушедших, словно бы ничего не было.
   -- Я серьезно! -- обиженно сказал кот из-под кресла.
   -- И я серьезно.
   -- Тай! -- Светлана в недоумении раскрыла глаза. -- Но, если не за Могуществом, то зачем ты пришел к нам опять?!
   -- Феофить! Я уже пояснял.
   -- Когда?
   "Неуловимый Юм" тяжело вздохнул, зачем-то вытер лоб и тоскливо посмотрел на Светлану:
   -- Сразу же. По прибытии сюда. Зетаги каким-то образом пронюхали, что ты можешь быть проводником, я хотел их опередить и временно с Земли эвакуировать. Браслет Орви действует только в пределах закрытого сектора. Но я не успел: они тащились за мной по пятам. А потом уже волей-неволей приш­лось вступать в игру, не было другого выхода.
   -- Так ты?..
   -- Он примчался тебя спасать, -- подтвердил кот, высовыва­ясь из-под кресла. -- Так Могущество брать будете? Я код знаю! У Светланы почему-то вспыхнули щеки, ей вдруг стало отчаянно стыдно:
   -- Тай, я думала...
   -- Она думала, что ты подлец, -- сообщил кот, на всякий случай опять ныряя под кресло, -- но все равно влюбилась! -- Сейчас схлопочешь! -- пообещал Тайфун. -- Слишком болтливым стал.
   Светлана спрятала лицо в ладонях, а Васька заполз по­глубже в тень и оттуда заявил громко: -- А еще я знаю, почему Тайфун примчался сразу!..
   -- Прибью! -- повысил голос птерод.
   -- Потому что боялся, что зетаги вышли на Светкин след из-за его первого прилета, во-первых, а во-вторых!..
   Тайфун воплотился в десятилапа с утыканным шипами хвос­том, но Васька пулей взлетел на оленью голову и оттуда за­кончил речь:
   -- Могущество брать будете?!
   Десятилап рявкнул так, что в окне повылетали стекла, из щелей посыпалась труха, а один из портретов вообще упал на пол.
   -- И этот ненормальный птерод -- мой родственник! -- крик­нул кот, каким-то чудом оказавшись на потолке. -- Ведь зло­счастное Могущество, которым Орви спасал народ птеродов, это ни что иное, как праультуна -- вещество дьявольской силы. Ор­ви всего навсего сделявировал ее так, чтобы в каждом птероде стала циркулировать капелька праультуны. Но капелька, в то время, как я являюсь чистокровной уль...
   Метким ударом хвоста десятилап отправил Ваську за ок­но, но кот тут же просунул мордочку в дверь.
   -- Я еще не сказал самого интересного! Птерод не знает, кто навел зетагов на Светкин след!
   Десятилап воплотился сперва в розового осьминога, за­тем в Кощея Бессмертного, и только в заключение стал неуло­вимым Юмом.
   -- Кис-кис! -- позвал Юм. -- Иди сюда.
   -- Мне и здесь неплохо! -- кот скрылся за дверью.
   -- Не бойся, не трону.
   Тронул один такой! -- с угрожающей миной сообщил Васька, опять появляясь на пороге. -- Ну ладно, скажу, а то вы от любопытства лопнете. Ты. Светка, помнишь, меня не было четыре дня?
   -- Еще бы, я думала, тебя Степановна отравила.
   -- А перед этим ты что делала? Молчишь? Так я напомню: рыдала в подушку и дергала меня за хвост.
   -- Врешь!
   -- Не вру. Правда, дергала легонько. В тот день тебя с утра преследовали неприятности. Поцапалась с классной дамой из-за того, что не смолчала. Взрослые не любят, когда им возражают. Она обозвала тебя соплячкой, а ты в ответ хлопну­ла дверью. Лучшая подруга посоветовала тебе не лезть на рожон, потому что у классной есть тысяча способов сделать па­кость, а ты пока всего-навсего человекоединица школьной ста­тистики. Ты возмутилась, а подруга рассмеялась в ответ и сказала, что сказочки о человеческом достоинстве придуманы для дурочек вроде тебя. Если у папы с мамой мало денег, тебе лучше сидеть тихо и не высовываться.
   Когда ты возвращалась домой, тебя мимоходом оскорбил какой-то парень. Тебе хотелось плюнуть в его наглую рожу, но ты боялась. Ты ведь трусиха, Светка. Улица была пустынна, силы неравны, и ты пошла дальше, вернее, побежала, а зло ух­мылялось в спину. Ты помнишь?
   -- Замолчи!
   -- Я всегда молчал. Ты жаловалась мне, потому что я мол­чал. Тем и хорош был. Ты дернула меня за хвост, сказала, что мир отвратителен и никаких сил терпеть его нет. Тогда я решил заболеть, а еще лучше исчезнуть. Ты искала меня четыре дня и забыла о собственных неприятностях. Это было несколь­ко неожиданно, я никак не расчитывал, что ты настолько при­вязана к собственному коту... Мраморный осколок, попавший Светлане в руки, врезался в дверь над кошачьей головой, отлетел в сторону и застыл сре­ди разноцветных осколков стекла на полу (окно, пострадавшее от рева десятилапа).
   -- Благодарю, -- сказал кот, даже не моргнув глазом. - Это дьявольски приятно, когда о тебе беспокоятся. Тем време­нем птерод маялся, сидя на своей базе. Ты думал никто не увидит перемены цвета? Да ты был сер, как мышь! А потом еще и зеленел... Кому все это нужно?
   База, вахты, а дальше-то что? Ты же ненавидишь службу. У тебя четыре взыскания только за последний сезон! Ты что-то доказывал, но кому? Себе, что ли? Себе ты все объяснил еще в родной пещере, когда тебя признали дефективным за очередной несвойственный нормальным птеродам выбрык.
   -- Откуда этот гад столько знает? -- спросил Тайфун с ис­кренним изумлением.
   Да я же ультуновый, дорогуша! Я же стопроцентно ультуновый! Я понял, в чем суть проблемы и сделал выводы. Это я подсунул зетагам браслет Орви вместе с соответствующей ин­формацией.
   -- Все-таки, я его убью, -- тихо сказал Тайфун.
  
   Ха-ха! Я вытер лапой усы и ушел по своим делам.
  

Глава 20

   -- Я хочу домой, Тай!
   Птерод хмуро молчал. Он обследовал холл, крыльцо, дорожку и нигде не нашел следов Перехода. Искаженная реальность не собиралась отпускать пленников.
   -- Надо помириться с Васькой, он наверняка знает...
   Птерод издал какой-то странный звук, похожий одновременно на свист и на звон колокольчика.
   -- Между прочим, во всем Доме нет ни крошки еды, -- со­общил кот, появляясь в проеме разбитого окна. -- И воды тоже!
   Васька исчез прежде, чем облако с Дзяндзо доползло до окна, и опять просунул мордочку в дверь:
   -- Конечно, птероды могут долго на автономии протянуть, а вот люди слабее...
   -- Чего ты хочешь? -- напрямик спросил Тайфун, возвращая себе облик неуловимого Юма.
   Дом Орви -- это не столько творение Орви, сколько самонастраивающаяся система. Разыскал Могущество -- уходи, не нашел -- сиди здесь.
   Светлана совсем сникла:
   -- Опять в подземелье лезть?
   -- Никуда лезть не надо. Код я знаю, вступаете в контакт с Могуществом и убираетесь на все четыре стороны!
   -- Согласен.
   Светлана поняла, что сейчас все закончится, обрадовалась... а потом расстроилась. Когда Тайфун направился к две­ри, Светлана торопливо сунула в карман осколок цветного сте­кла и кусочек мрамора, которым она так и не попала в Ваську. Ей хотелось иметь материальное доказательство существования Дома Орви, но взять что-нибудь покрупнее просто не рискнула. Вдруг на границе Перехода есть таможня?
   Небо уже серело, но солнце еще не показывалось. Старый парк дышал ночным туманом, а песок дорожки был влажным от росы. Светлана поежилась: после тепла холла, снаружи пока­залось слишком неуютно.
   Кот повел носом в сторону поверженной статуи и потре­бовал, чтобы птерод ее поднял. Тайфун с трудом перекатил богиню на спину, и со Светланиной помощью кое-как прислонил обезглавленную гречанку к стене. Богиня норовила зава­литься на бок, но птерод это намерение пресек, подперев ее для устойчивости толстой веткой.
   Во время операции Васька подавал советы, правда, изда­ли. По окончании он наскоро пробубнил длинную и весьма неразборчивую фразу, велел Светлане снять браслет и одеть его на вытянутую в требовательном жесте руку гречанки.
   Светлана взялась за браслет не без сомнения, но он снялся на удивление легко. Гречанка приняла дар спокойно, как и подобает мраморной богине, разве что чуть-чуть покоси­лась от Светланиных усилий.
   -- Чего ты хочешь от Могущества? -- спросил кот у птерода. Тайфун пожал плечами:
   Как ты мне надоел, Васька! Голову морочишь! Я же тебе не Орви, чтоб думать за всех и решать за всех. Зачем мне Могущество? Сам сказал, что во мне капля ультуны есть, чего еще?! Кончай эту историю.
   -- Принято, -- сказал кот.
   Моросил мелкий дождь. Слева смутно маячили корпуса но­востройки, справа начинался огромный пустырь, перерезанный железнодорожной насыпью: тянули новую ветку к машинострои­тельному заводу.
   -- Мой корабль! -- воскликнул Тайфун радостно.
   -- Где? -- Светлана в недоумении огляделась по сторонам.
   -- Вон там!
   -- Не вижу.
   -- Естественно, я установил защитное поле. Не хватало еще зевак собрать.
   Кот брезгливо отряхнул лапу, обошел лужу и сел, акку­ратно разложив на сухом месте хвост:
   История закончена. Мчись на свою базу.
   Птерод повернулся и пошел, не оглядываясь.
   -- Тай! -- Тайфун остановился.
   -- Мотай-мотай, не обращай внимания, -- посоветовал кот. Чтобы не зарыдать вголос, Светлана вцепилась зубами в рукав своего многострадального свитера. Ее била мелкая дрожь. Тайфун оглянулся через плечо:
   -- Ты замерзла?
   -- Конечно, замерзла! -- ворчливо отозвался кот. -- Босиком, в одном свитере и тоненьких брюках. Был бы ты челове­ком, тоже бы замерз под дождем. Улетай скоренько, а мы домой в тепло отправимся!
   Тайфун заколебался.
   Ты не хнычь! -- успокоил кот хозяйку. -- Идти не долго: до первого милицейского поста.
   Светлана даже дрожать перестала:
   -- При чем здесь милиция?
   -- Так сто пятьдесят девятый час истекает, тебя больше недели дома не было! Вся городская милиция ищет.
   -- Как, больше недели? Только вторые сутки...
   -- Это там вторые, а здесь -- больше недели!
   -- Боже, что творится дома! -- Светлана повернулась и побежала в сторону города.
   Но не успела пробежать и нескольких шагов, как налетела на Тайфуна. Птерод стоял, низко нагнув голову, и смотрел под ноги:
   -- Я хотел это... проститься...
   Выгонят тебя из Патруля, -- мрачно предрек кот и почесал за ухом.
  
   Совершенно потерять голову, Светке я не дал. Устроил небольшой разряд с искрами, так что союзничков разметало в стороны. Тайфун даже не сопротивлялся, когда я водворял его в корабль, понял, что против ультуны не попрешь. Стартовал, как миленький.
   Дома хозяйке моей влетело изрядно, но и поделом: надо записки писать, когда на дело уходишь. Если бы не моя преду­смотрительность, родители вообще бы с ума сошли! Хорошо, я матери в деревню телеграмму отправил: "Я его люблю, не ищите меня. Света. "По моргам, во всяком случае, они ее не разыс­кивали. Насчет милиции я просто припугнул, чтобы домой ско­рее бежала: насчет межзвездного террориста участковый Сте­пановне не поверил. Дело вытянуло на обычный семейный скан­дал. Степановна, совместно с домовой общественностью, громо­гласно заклеймила современную молодежь и подвергла сомнению моральный облик Светланы Дударь.
   У Светки хватило ума от телеграммы не отрекаться, пощечину она стерпела молча, в объяснения не вдавалась, день в семействе Дударей завершился объединенными рыданиями женской половины. Отец вообще почел за лучшее в дамские разговоры не вмешиваться...
  

Глава 21

   -- 3ачем ты это затеял? -- Светлана свесилась с тахты, чтобы посмотреть на свернувшегося в мягких домашних тапочках кота. Задние лапы и хвост были втиснуты в левый, передние и голова в правый, остальное покоилось на коврике. Сытый и довольный Васька лениво приподнял голову:
   -- Исключительно из интересу. Проверяю кое-какие теории. -- Ну, и подлец же ты!
   -- Отчего это? Ты жалеешь?
   -- Я? Нет! Но почему ты нам проститься не дал?!
   -- Малолетняя развратница, -- сказал кот, зевая. -- Вы - биологически чуждые существа.
   Светланина рука ухватила кота за шиворот, основательно встряхнула и швырнула в сторону двери. Васька завис в возду­хе, сердито блеснул зелеными глазами:
   -- А ну, полегче!
   -- Я люблю его!
   Ну и что? -- кот продрейфовал к окну и завис на уровне батареи центрального отопления. -- Кого ты любишь: неуловимо­го Юма, облако с Дзяндзо или розового осьминога?
   -- Тайфуна. Любого.
   Кот подставил живот струе теплого воздуха, а лапы рас­простер, как в невесомости:
   -- Никому не говори об этом. Не поймут. Зачем тебе монстр?
   -- Он добрый! Между усами кота проскочила белая искра:
   Нашла добряка! Все равно ты его к своей юбке не привяжешь. Он вольный. Как я.
   -- Дурак ты, ультуновый! -- с сердцем сказала Светлана и откинулась на подушку.
   Светлана смотрела в темноту совершенно сухими глазами. Она действительно не жалела ни о чем, хотя идти по городу глубокой осенью босой и простоволосой под огнем перекрестных взглядов, шепотков за спиной, прикрывая ладонью дыру на рукаве свитера, шарахаясь от сирен и встречных милиционеров... Ну и что? Зато воспоминаний у нее никто отнять не сможет. Никогда в жизни Светлане не было так хорошо, как на руках у Тайфуна: самого смелого, самого сильного, самого до­брого. Мир мог ходить на ушах и взрываться, все равно Тайфун его не боялся, а значит, не боялась и Светлана. Древняя, очень древняя женская надежда на защиту. Пусть все рухнет в ад, но мужчина выстроит в аду крепость, за надежными стенами которой женщина сможет растить детей. Матушка природа пообе­щала каждому свой приз, а потом отступила, оставляя мир на волю провидения.
   Заарканить силу? Зачем умалять ее? Нельзя обращать сво­боду в неволю. Существуют более надежные штуки, чем аркан: внутренняя необходимость. Это свобода и неволя одновременно.
   Светлана не предавалась долгим размышлениям, она знала, что все идет, как надо. Васька затеял авантюру? Стало быть, затеял. Не убивать же его в самом деле за это. Жалко. Может, он хотел, как лучше. Тайфун умчался? А что ему оставалось делать? Он и так потерял уйму времени. Он патрульный, в конце концов, должен порядок наводить! Что ему здесь? Сердце ноет? Так как же ему не ныть: на то и сердце. Только... как бы чего не случилось с птеродом. Уж боль­но он всегда на рожон лезет!
   -- Васька! Кот с перепугу шмякнулся на пол.
   -- Чего орешь?!
   -- А зетаги не отомстят Тайфуну? Скажи!
   -- Откуда мне знать, -- пробурчал кот. -- Они мне свои планы не докладывают.
   Васька!..
  
   Черт бы меня побрал с этими экспериментами! Теперь покоя не будет. Такая чудная была затея: проверить прочность конструкции... Всякая конструкция на чем-то удерживается: я, скажем, на определенном порядке размещения атомов (как сделявировали), мир земных животных на инстинктах, как на ребрах, мир людей на наборе аксиом. Некоторые из них: мать любит свое ди­тя и наоборот, жена любит мужа и наоборот, человек не желает зла ближнему своему и наоборот. Аксиомы изложены в опреде­ленном собрании и служат точкой отсчета для координации поведения человека или оценки. Аксиомы пронизывают мир и при­дают ему устойчивость. Если вдруг аксиомы начинают превра­щаться в теоремы, мир теряет устойчивость и может разрушить­ся. Если родится другой мир, он будет отличен от предыдуще­го, и аксиомы в нем будут иные.
   Я выбрал два соответствующие друг другу психотипа и по­ставил эксперимент: что даст устойчивая привязанность в не­устойчивых, да к тому же еще и разных, мирах.
   Все было отлично задумано, но я не учел одной детали, вернее, еще одной привязанности. Светка любит кота Ваську и наоборот. Скрытая ловушка для кристальной чистоты экспери­мента. Придется рассчитывать мотивы собственных поступков, а это уже... м-мя... возня! Черт ногу сломит в ребрах этой конструкции. Закрытый сектор -- не лучшая лаборатория для сделявированной ультуны. Мутации появляются. Я ведь уже от­личаюсь от Могущества, я не могу создать Вселенную, мощности не хватит. Зато я могу пожирать рыбу в неограниченных количествах, получая от этого не только дополнительную энергию, но еще и удовольствие! Мутация? Факт.
   Орви я помню, он первый стал экспериментировать с праультуной и наоборот. Ультуна растворилась в птеродах, но сам Орви тоже растворился в ультуне. Кто выиграл? Не знаю.
   Нет, ну разве можно размышлять о глобальных проблемах, когда рядом с тобой безутешно рыдают? Я не нанимался в нянь­ки, к тому же, никого не просил себя делявировать!
  
   -- Чего ты воешь? Родителей разбудишь! -- Васька ударил себя хвостом по бокам и стал похож на маленького тигра. - Ничего с твоим птеродом не станется! Надоела ты мне... Чего сама Могуществом не воспользовалась? Решила бы все проблемы за раз.
   -- А разве проводнику можно?
   Конечно!
   Светлана заплакала еще горше.
   -- Не реви. У тебя в кармане вельветовых брюк лежит ку­сок Могущества, которого хватит на пару галактик.
   Светлана мигом спрыгнула с тахты, прокралась в ванную и извлекла брюки из ящика с грязным бельем. В кармане обнару­жились кусочек стекла и кусочек мрамора. Это?
   -- Все равно, -- прошипел Васька. -- Весь Дом состоял из праультуны. Что будешь заказывать? Только думай в темпе: я спать хочу.
   -- Васенька, сделай меня птеродом!
   -- А не наоборот?
   Светлана яростно замотала головой.
   -- Хорошо, -- изрек кот и повторил свою малопонятную фразу. -- Будешь птеродом. Но не вздумай менять облик в присутствии родителей! Все на сегодня. Спать!
   - Но зетаги?
   -- Да что зетаги?! -- рассвирепел кот. -- Если хочешь знать, им до Тайфуна теперь дела нет! Кто здесь проводник?
   Светлана со счастливой улыбкой погладила белый шрам на запястье и улеглась спать.
  
   Так вот, относительно собрания аксиом. Я пришел к выво­ду, что так называемые "сказки", как раз и содержат этот на­бор аксиом, выработанных путем долгого отбора в недрах чело­веческого общества. Таким образом, общество заботится о соб­ственной устойчивости, закладывая в юные головы основы основ. Если процесс нарушается, конструкция получается иной. По мере взросления индивидуума вносятся коррективы в его со­знание, под наслоением впечатлений окружающей реальности, аксиомы могут превратиться в теоремы или вообще исчезнуть.
   "Сказки" меняют облик в зависимости от эпохи, маскиру­ются под различные жанры в борьбе за выживание. Это законо­мерно...
   Что-то в желудке опять сосет. Нельзя за раз наесться за неделю. Придется утром сбегать в подвал, на мышей поохо­титься...
  
   Я родился невезучим и помру таким! Меня выставили из Патруля и отобрали корабль. Что мне стоило сделать из себя суперптерода? Тогда никакие корабли вообще не требовались бы! Глупость есть глупость, ничего не попишешь.
   А теперь что? Зетаги попробовали было вокруг меня возню затеять, но быстро отстали. Это не к добру. Как бы они опять в закрытый сектор не устремились. Далось им это Могущество, феофить!

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"