Будто чем-то ударили. Оглушили, полностью лишив ориентации в ситуации. Он пытался справиться с полученной информацией. Слишком уж внезапно и, вместе с тем, не просто. Не помещается под черепом тяжкая новость. В груди что-то болезненно сжимается, душит и слепит. И тут произошло нечто, заставившее усомниться в собственном рассудке. Навстречу, тяжело дыша и с трудом перемещая ноги, плетётся Силион, старающаяся удержать на узких плечиках опирающуюся от слабости довольно-таки грузную командиршу их крошечной группки. Обе, что точно совершенно, - живые. Усталые, перепачканные, окровавленные, но живые. В первый момент Осилзский только облегчённо вздохнул, и лишь затем возник интерес: а почему же накануне с самыми скорбными выражениями товарищи сообщили о кончине его невесты вместе со всем маленьким отрядом. Ответ сложился сразу, однако не хочется верить в правдоподобность чудовищного подозрения!
- Вы живы? Что случилось? - прозвучало чрезмерно холодно, ибо произнести что-либо вообще совсем не настолько и легко.
- Они неожиданно напали. Едва не окружили нас и бросились в атаку. Мы едва смогли уцелеть! - тяжело отчиталась григстанка, сажая на пол свою начальницу. Тана с неприкрытым удовольствием откинулась на камень. Платье... Платье малышки прежде было из обычной серой ткани... Неокрашенное полотно... Почему же оно неровного какого-то тёмного оттенка? И чем так уж важен цвет? Хаотичные осколки размышлений никак не желают обрести чёткую форму.
- И куда ж делся ваш сопровождающий воин? - продолжил допрос Создатель Убежища.
- Должно быть, погиб в самом начале. Мы его не видели. Сомневаюсь, что он попал в плен - охотники, а не истребители всё-таки, - грустно успокоила раненая, усаживаясь поудобнее. Шоу, стоявший рядом, впервые в жизни, кажется, потерял дар речи. Лишь тупо моргает, созерцая невозможное зрелище с раскрытым ртом.
- Риул! Привести его сюда! Сейчас же! Одна нога здесь - другая уже здесь же! - едва справляясь с охватившей яростью, закричал Ланакэн, чем вывел товарища из ступора. Женщины обомлели, не разобрав причину настолько неожиданной реакции. Но задумываться им не дали.
- Сколько раненных? Как вам удалось уйти? - допытывался Осилзский. Возможность преследования требует отбросить любые намёки на сентиментальность.
- Силион билась, словно одержимая! Уничтожила всех! Если б не она, все бы мы полегли, - чуть слышно отозвалась молоденькая Кронта. Её голос ещё трепещет от волнения, а курносый носик зарделся от необходимости говорить с предводителем.
- Их немного было? Повезло...
- Много... Около десятка. Я не ведала, насколько наша Безумная хороший боец, - вновь заговорила Тана, стремясь справиться с позывом расплакаться от боли. Силион безотчётно вытянулась и виновато сникла. Такого никак нельзя было ожидать от будто бы слабой девочки. Справиться в одиночку с десятком григстанских бойцов!.. Однако следует учитывать: это наследница Руали, полноценно подготовленная к Испытанию Крови. Её уменье полностью здесь неизвестно. Пришлось принять как факт данное уточнение. Рауша мрачно заметила:
- Прошу тебя, Ланакэн, избавь меня от моих обязанностей!
- Почему? - хмуро рассматривая Безумную Красавицу, конкретизировал мужчина, пожевал губами, но озвучивать догадку не стал. Очевидно: страх усилится, осложнений уже не избежать. Вроде бы беспомощная малютка отнюдь не столь проста, как хотелось бы. Более того, теперь очевидна нависшая над жителями подземелья угроза со стороны нетривиальной противницы.
- Нет. Нет. Ты неверно понял меня. Я всего лишь осознала печальную вещь: кое для чего уже мой возраст запределен. Мне не по силам ответственная ноша, извини, - перехватив его взгляд, разъяснила воинственная обычно вдова. Приходится согласиться. Истина стала явной: на эту миссию следовало посылать более молодых, здоровых и крепких. Во взгляде остальных читается солидарность.
- Что ж... Выбирайте кого-нибудь на её место! - вот-вот будет реакция на нежданную мощь иноплеменницы. Насколько же удивился, когда вместо фразы "может, обсудим более важную проблему - твою подопечную" прозвучало неуверенное "а можно... Силион выбрать"? Остальные сначала робко, а затем всё увереннее, поддержали сомнительную кандидатуру. Опасения рассыпаются в прах. Чересчур уж велик риск встать между нападающими и кучкой невооружённых крестьянок. Поступок оценили, отбросив все предрассудки. Решение больше всех поставило в тупик саму избранницу. Зеленоглазая ошеломлённо озирается.
- Единогласно? Отлично. Ты пользуешься успехом у человеческих женщин! - попытался заставить себя усмехнуться, да вот только что-то мешает. А тут подоспели Шоу, Соул и Рэнкраф, потерянный и взволнованный. Увидев маленькую грязную компанию, последний побледнел, не зная, что делать, но отступать уже некуда - позади стоят двое друзей предводителя, которые не позволили бы сделать и шага прочь. Их окаменевшие черты и неприкрытая свирепость свидетельствуют о готовности исполнить любое распоряжение Ланакэна. Осилзский медленно обернулся и глумливо поинтересовался:
- И как же я должен отнестись к приходу живыми тех, кого ты велел оплакивать? Я правильно запомнил: "воочию предстала чудовищная расправа над всеми"? Так? А я вот лишь одну раненую вижу!
Повисла пауза. Тяжёлая и вязкая пауза. Из уже успевшей собраться толпы раздался горький стон - не выдержала удара судьбы жена виновного.
- Я... я должен был так поступить! Меня дети дома ждут, а я б один ничего не сумел... Я...
- Просто ты - трус. Решил, будто здесь самое безопасное для тебя место. И просчитался. Бросил, даже не предупредив! Что ж... единственное возможное отныне для тебя наказание... Больше ты никогда не имеешь права покидать стен Убежища. Ты предал самых слабых. Их тоже ждали дома, но все старались поддержать друг друга, предал лишь ты. Можешь в другой раз выдать из боязни за собственную шкуру, например, всё поселение...
- Нет! Я...
- Молчать! Даже близко к выходу не смей приближаться! Или я разрешаю прикончить тебя, как врага! - остервенел "судья". Все слышали суровые слова. Едва различимо предостерёг: - И не забывай: в дозоре есть и те, кто сегодня уже оплакивал своих близких. Они с радостью воспользуются разрешением!
- Это непомерно жестоко! - попытался пререкаться наказанный, но умолк, увидев приближающуюся женщину. Она низко поклонилась наследнику Аюту и, заикаясь от волнения, произнесла:
- Спасибо за проявленное милосердие к недостойному! Прошу позволить шанс стереть позор с детей моими усилиями. Позволь... пойти в следующий раз под руководством Силион и мне.
- Я... - начало отказа застряло в горле. По щекам говорившей медленно струятся слёзы. Ей в создавшемся положении вещей тяжелее всех здесь. Ведает, чему подвергает себя, уходя вместе с теми, кого оставил погибать муж. Тем не менее, Алмэра готова на любую жертву. От отношения тесно сплочённого общества многое зависит. В том числе и судьба сыновей.
- Она ж не виновата. Правда? Можно? - внезапно вмешалась григстанка. Неожиданно, но обнаружил у Силион сострадание. Остальные неопределённо притихли, переглядываясь и пожимая плечами. Где же выход из лабиринта, куда загнал семью изменник. А несчастная всё не смеет поднять головы. Пора рассудить как-нибудь. И Ланакэн, неясно хмыкнув, сдался.
- Бери её, раз веришь. Под твою личную ответственность! И, Соул, наконец, займись Таной! Ей срочно требуется помощь!
Когда удалось остаться вдвоём, пристально всмотрелся в свою спутницу жизни, каждый день преподносящую всё новые сюрпризы. Как и всегда... буквально ребёнок... Полная сомнений, но имеющая внутри непостижимо прочный жизненный стержень, делающий поразительно выносливой. Ранена, хотя усердно скрывает от окружающих. В сущности, в подобной заварушке незначительный порез и впрямь мелочь, но нельзя спускать со счетов наследственное заболевание, мешающее естественной остановке кровотечения. Надо наложить повязку, чем и занялся притихший покровитель. Что-то бы сказать, но к единому мнению не пришёл ещё. А тут напало созерцательное настроение. Флегматично смотрит, как после обработки травмы на боку Силион занялась Голубым Клинком. Оружие явно очень много значит в её судьбе. С подобным трепетом обычно относятся к предметам, напоминающим весьма дорогое душе - то, что боятся поведать окружающим и тщательно хранят в сердце. Досконально натирает изгибы загадочной стали, словно самое большое сокровище.
- Он много значит в твоей жизни? - невольно вырвалось у Ланакэна, всё не отрывающего внимания от напряжённых в аккуратном усилии пальцев.
- Да. Мы с ним и друзья, и враги. И самые приятные дни мои этот клинок был участником событий, и самые страшные... Стоит ли говорить об этом? Вы собираетесь в очередное сражение, мой господин? Я бы хотела опять пойти рядом с вами. Моим спутницам требуется отдохнуть от стресса. А потом я готова к любым событиям. Только... Хотите... мы поменяемся оружием? - внезапно предложила григстанка, глядя прямо в лицо столь дорогому человеку. И не уловил, когда привык не замечать опасный оттенок её радужки. Воспринимать, словно соплеменницу.
- Зачем? - удивился он.
- Не видите разницы, господин мой? У Вас есть что-то ещё из того же сплава, как и меч? - с чуть заметной печалью лёгкая улыбка изогнула мягкие губы. Захотелось коснуться их...
- Есть. Вот кинжал. Никогда его нигде, кроме кухни, не использовал! - усмехнулся собеседник, достав довольно грубой работы... скорее уж, большой нож. Она нахмурилась:
- Да... мастер же делал всё ваше вооружение... А ведь от качества клинка в бою жизнь зависит! Держите крепко. Я покажу разницу, - в какой миг столь радикально иным занятые руки пришли в движение - уловить оказалось невозможно. Ощущение сложилось, словно бы посреди тесной подземной кельи вспыхнула молния. Безумная Красавица даже не встала с каменного выступа, где восседала. В уме мелькнула мысль: с подобным соперником ещё не случалось встретиться в прежних схватках, а, если б довелось, то результат совершенно не предсказать. Половина лезвия, выкованного в Убежище, с грохотом стукнулось об пол, срезанная, будто деревянная.
- М-да... Очевидно. Однако, я не стану разлучать тебя с клинком из Руали. Уж чересчур тонкая работа для пахаря, - постарался сострить лидер Сопротивления.
- Спасибо, хотя... мне было бы спокойнее знать надёжность вашего снаряжения, - пожала плечами девочка, словно бы лишь постоянно сидевшая на своём месте. Странно... Ничего, абсолютно ничего воинственного! Сама невинность во плоти! А сколь отточено движение, как непредсказуемо силён выпад... И слова перепуганного Рэнкрафа о невозможности победить нападающих григстанов одному. Из маленькой полукровки отец вырастил совершенную наследницу титула и замка. Знал бы он, с какой подлостью поэтому столкнётся дочь впоследствии! И ведь все науки бесполезны перед грубым унижением и демонстрацией дикой необузданной жестокости.
- Господин, Вы очень уж чётко думаете иногда. Извините! Это слышно, - нерешительно прервала его размышления григстанка.
- Да? Учту. Ты тоже, раз многое слышишь, значит - вникаешь, - безучастно резюмировал он. Почему-то сказанное отнюдь не удивило. Бывшая высокородная дама из Руали слегка склонилась, признавая правоту предположения.
- Вот только... У меня действительно не оставалось выбора. Иначе сборщиц перебили бы.
- Ладно. Оправдание принято.
В полумраке её задумчивые глаза показались чёрными, в них отразилась благодарность способности не рубить с плеча. Практически невесомая ладошка ласково коснулась инстинктивно стиснутых кулаков воина, заставляя расслабиться. И не уловил, сколь плотно сжимает их то и дело с тех пор, как обрушилась весть о гибели опекаемой им иноплеменницы. Невзначай насторожился: а не гипноз ли? Но нет... Сознание предельно чётко управляет восприятием. Всего лишь незнакомая нежность непривычного существа заполняет быт смыслом, противоположным целям, некогда приведшим земледельца в Сопротивление. Захотелось прильнуть лбом к её груди и умолять беречь себя, избегать опасностей. Но... Если бы всё было настолько незамысловато! Тихонечко провёл кончиком ногтя вдоль изгиба ключицы Силион до ямки у основания длинной тонкой шеи. Беззащитная и ранимая. Внешне? Нет. На самом деле. Ибо, как бы ни владела клинком, всегда есть способ уничтожить иначе (собственно, так и поступили прежде братья Окналзски). Жадно поцеловал. Страстную жажду продолжить ласки пришлось отложить, учитывая довольно приличную потерю крови Силион. Ей требуется отдых. Сунул в махонькую ладошку горсть сушёных ягод феаны (их советовал в аналогичных случаях Нгдаси), пообещал вскоре заглянуть проверить состояние раны и удалился. Не выдать бы случайно виновнице глубину тревоги. Уединиться и успокоиться в гробовой тишине подземелья. Немного релаксации - самообладание возвратится, не оставив следа от судорожного испуга. Лишь себе признаётся: да, это именно обыкновенный испуг охватил нынче и утопил в заставшей врасплох непоправимости очередной утраты. Не успел полностью вникнуть в собственные ощущения, чему несказанно рад: благодаря скорости смены событий смотрелся для окружающих по-прежнему хладнокровным и рассудительным. Беда ещё не опьянила мозг, погрузив в прострацию и самобичевания. И ещё эта просьба взять с собой...