Отисса брел по пояс в желтой жесткой траве, в колышущемся мареве полдня брел он, не зная куда и не считая пройденного пути. Иногда он останавливался, ловил в траве саранчу и ящериц, машинально съедал их, запивал водой из калебаса на поясе и брел дальше. Иногда он, обессилев от ходьбы и жары, растягивался в тени одинокого дерева и засыпал. Амулет, отгоняющий хищников и злых духов, Отисса потерял уже давно, он не помнил точно когда, но он не боялся. Он вообще был смелым мальчиком, хотя и слабым, и не очень ловким.
И умным.
Слишком умным. Поэтому его изгнали и колдун сказал идти не останавливаясь и не зажигая огня, четыре дня, пока он не покинет землю племени оди и не окажется на ничейной территории. Там он может делать, что хочет, но племя надеялось, что он умрет там, в чужой, незнакомой саванне, где чужие ему духи и хищники не боятся человека. Глупый колдун, хищники везде боятся огня и везде избегают человека, Отисса знал это точно. Он не мог бы подробно рассказать, почему он это понимает, но знал это наверняка, он был умный мальчик. Слишком умный, чтоб племя могло это терпеть.
Иногда он плакал от одиночества и бессилия, иногда он скулил от голода, иногда его мучила жажда, поскольку он был еще мал и не всегда мог правильно угадать, когда на пути случится чистый ручей или озерцо, где можно снова наполнить калебас и охладить высохшую кожу. Но Отисса не боялся. Он был смелый и умный мальчик, сын воина и охотника, одиннадцати лет от роду, из племени оди, которое отвергло его.
Теперь он всем чужой и теперь он будет жить один.
2.
Племя оди жило в этих местах с тех пор как Кагума, первый человек и его жена Зоба спустились с Солнца. Жувущий на Солнце дух Юмгба-оди вытесал их из черного небесного камня, дал им в дорогу немного солнечного огня и послал заселять Землю. Они сначала ели взятое с собой мясо Небесного Зверя Кводо и из брошенных костей получились животные и птицы. Из остриженных Зобой волос Кагумы получились травы и ползучие кустарники. Из растрепавшейся набедренной повязки Кагумы получились деревья, а из оброненных Зобой красно-желтых бус выросли горы на западной границе земель оди. Из пота Кагумы и Зобы получилась Река на юге, а ручьи получились из слез Зобы, которая скучала по мужу, отправившемуся на дальнюю охоту. Северные болота получились из месячных Зобы, теперь в них жили черные болотные буйволы, которых нельзя есть, ибо они нечистые животные. Рыба получилась из солнечных бликов на воде. У Кагумы и Зобы было много сильных, здоровых детей и так началось племя оди, единственные люди на Земле. Мужчины оди были охотниками и рыболовами, как Кагума, а женщины оди носили воду, готовили пищу, собирали плоды, семена и съедобные травы. И рожали детей, как Зоба. Дети, как когда-то дети Кагумы и Зобы, помогали женщинам и учились у мужчин. Мир был устроен мудро и оди ничего не меняли в нем, он им нравился такой, как он был, в своем постоянстве и своей мудрости.
Все это, о Первых Людях и устройстве мира, Отисса слышал от стариков, когда в завершение какого-нибудь праздника все, кому была охота, рассаживались у костра и затаив дыхание слушали их рассказы о начале времен. Когда старики начинали свои рассказы, даже самые смелые и уважаемые охотники помалкивали, исполненные уважения к Первым Людям, которые спустились с Солнца.
Научившись говорить, Отисса начал задавать вопросы и на часть его вопросов у взрослых не было ответов. Верней, ответы были, чаще всего ему отвечали: так было всегда, но такой ответ быстро надоел Отиссе, а других ответов было мало и они Отиссе не нравились.
-Вот глупый ребенок, - удивлялся отец Отиссы.
-Вот умник растет на нашу голову,- думали про себя вождь и колдун, но пока не говорили об этом вслух.
Вслух они начали говорить об этом, когда Отисса придумал силок на птиц из сплетенной травы. Но пока только между собой. Потом Отисса придумал ловушку для рыбы из прутьев и они начали говорить об этом в мужской хижине. Потом, женщины обратили внимание, что собрав семена в пору созревания зерен, Отисса высыпает часть из них на землю, в месте, где он их нашел и поливает водой из калебаса, вместо того, чтоб нести все семена в женскую хижину и беречь ценную в начале осени воду, когда речка мелеет, а ручьи пропадают совсем. Мать спросила его, зачем он выбрасывает хорошее и годное для еды зерно, он ответил, что для того, чтоб нужные травы на следующий год выросли там же, где они нашли их сейчас. И тогда о необычном мальчике начало говорить все племя.
3.
Он продолжал задавать вопросы. Почему мы кочуем к истокам Реки и весной возвращаемся обратно, вместо того, чтоб жить где-то на одном месте? Почему мужчины выбивают сколько смогут, коз и антилоп по всей округе, вместо того, чтоб дать им вырастить потомство? Почему мы собираем травы по всей саванне, вместо того, чтоб посеять их поблизости хижин, как он придумал? Почему придуманный им силок для птиц колдун сжег, а ловушку для рыбы разломал вождь на мелкие кусочки? Почему мы никогда не пытаемся перебраться на другой берег реки? Почему так, а не так? Почему то? Почему это? Но ответов стало даже меньше, чем когда он был совсем мал и ему стали говорить, чтоб он не злил духов, а делал все, как оно заведено. Отисса смеялся, женщины сначала терпели и лишь делали пальцами вокруг его головы знак, отгоняющий злых духов, а потом как-то толстая Ндора пожаловалась на нелепые расспросы Отиссы мужу, а уж тот рассказал всем мужчинам, то, о чем уже все и так знали или догадывались.
И теперь надо было что-то делать.
Лучше всего мальчишку было б просто убить, но оди не убивают оди, людей и так мало. Если их убивать, они никогда не заселят всю Землю и Юмгба-оди разгневается. Yбивший должен убить себя или отправиться в ничейные земли. Еще лучше было бы чтоб он был как все. Совсем было б хорошо, если б он в свое время не родился, но он уже родился.
В-общем решение было одно-единственное, мужчины, погалдев для порядка, его согласно приняли и Отисса отправился в изгнание.
Мать не вышла его проводить, для нее он исчез, так было всегда, изгнанник исчезает для оди. Отец смотрел сквозь него, когда толпа мужчин с копьями и луками, в охотничьей раскраске окружили его и вывели на тропу, ведущую на восток. Его маленькие братья и сестры плакали, но они не могли нечего изменить и они скоро его забудут, детская память короткая.
Мужчины долго смотрели, как тоненькая фигурка с калебасом в руке и детским копьецом в другой, удаляется и скрывается в колышущемся жарком мареве, а потом вождь провел своим костяным ножом на земле черту в пыли, отрезая Отиссу от племени и они ушли назад, в деревню. Чтоб дальше жить, как заведено Первыми Людьми и быть счастливыми.
4.
Отисса шел еще несколько дней, потом остановился в горной долине. Место было хорошее. В распадке между скалами было много деревьев, трава на лугу у речки была зеленой, низкий подсыхающий берег реки на перекате обещал много рыбы в любое время года и и плодородной земли каждую весну, а поодаль в кустарнике шуршали не испуганные его появлением дикие козы. Там и тут росла трава с большими листьями, которая понадобится ему чтоб плести циновки и покрывать хижину, а зимой у этой травы бывают желтые сладкие плоды, которые он попытается теперь выращивать.
Здесь, в одиночестве, он проживет остаток своей только начинающейся долгой жизни. В задании вопросов, поиске ответов и проверке результатов размышлений. Жаль, что племени оди не понадобились ответы на вопросы.
Он мог бы сделать их жизнь лучше, но теперь он изгнан и он будет спрашивать и отвечать для себя.
5.
Вечером, после изгнания, на ритуале отречения от изгнанника вождь сказал такую речь:
С начала времен, когда Первые Люди спустились на Землю, мы живем, как они научили своих детей, а те - своих. Мы ловим рыбу, убиваем для еды антилоп и коз, собираем травы, плоды и семена, которые посылает нам Солнце. Мы кочуем к верховьям рек, чтоб не остаться без воды в летнюю засуху и возвращаемся обратно, когда в зимние дожди реки снова наполняются. Так всегда жили все оди, начиная с Первых Людей и так будем жить мы. На этом берегу реки. Всегда.
Эти слова вождя слышала маленькая Оиха. Она хорошо помнила как Отисса плел ловушки для рыбы, как он делал силки на птиц, как он высыпал семена на землю и поливал их водой. Как он связывал палки корой и пускал их по течению Реки и их всегда прибивало течением к тому берегу.
Она даже думала, что раз травы, на которых поспевают нужные семена, растут из земли, то надо сначала закопать семена в ямку, а уж потом поливать. И она подозревала, что палочки необязательно связывать, можно обтесать одну, сделав ее похожей на сухой лист и она тоже поплывет к другому берегу. Но это еще надо проверить.
Пока она не будет спрашивать и не будет говорить лишнего.
Ее конечно тоже могут когда-нибудь изгнать как Отиссу, сына ее дяди. На Земле наверняка есть еще другие люди, кроме оди. Она так думала.