Борзов Анатолий Анатольевич : другие произведения.

Солнышко (окончание)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
  
  
   СОЛНЫШКО (окончание)
   Анатолий Борзов
  
  
  
  
  
   - Ну что, нашел?
   - Найди тут! - и Денис про себя выругался. Он стоял на четвереньках и пытался заглянуть под шкаф, который, вероятно, не передвигали с последнего ремонта. А так как ремонта вообще никогда не было, можно только представить, сколько под этим дурацким шкафом скопилось пыли!
   - Нашел! - раздался победный возглас, и Денис с облегчением вздохнул.
   - Представляешь, на мне была.
   Денис вытер ладошки и опустился на стул.
   - Ты же жениться собирался! - вдруг вспомнил он.
   - Верно, - Виталий тоже уселся на стул и возобновил пару минут назад прерванное по своей собственной неосторожности занятие - пришивал пуговицу к лацкану рубашки.
   - Три дня хожу, как обормот - все некогда!
   - А ты уверен, что этот тип и есть, как ты там говорил, Валентин Михайлович?
   - Ошибка возможна, хотя вряд ли. Думаю, он, собственной персоной. Документов, конечно, при нем не обнаружили, но опознали по пальчикам... а почему говорят, что крест на крест нельзя пришивать?
   - Кто говорит?
   - Старики.
   - А ты больше слушай, чего они говорят, - ответил Денис, - вот, к примеру, на себе пришивать нельзя, - это точно, тоже какая-то примета есть.
   - Какая?
   - Не помню - денег не будет, наверно.
   Виталий закрепил узелок и потянулся за ножницами.
   - Это уже для меня не новость - зарплату задержали еще неделю назад.
   - Правда? - удивился Денис.
   - Мы же бюджетники, - подсказал Виталий, - вот теперь порядок! Не стыдно перед народом, - и внимательно осмотрел результаты своей работы. - Я вот что хотел у тебя спросить. Вы же за Сильченко следили?
   - Нет, мы приглядывали за Малышевой - корреспондент она, в редакции работает, ну, ее шеф и обратился к нам в контору, так на всякий случай.
   - Денис, пойми меня правильно, он хоть и вором был, и как там говорят, баба с воза - кобыле легче, но убивать нельзя никого, даже...
   - Сообщить могу немного, - поняв с полуслова, к чему клонит оперативник, опередил Денис, - записывай, Григорий Каргин, белая десятка, номер... числится менеджером в фирме "Торговый Дом Европа", пасется обычно в кафе "Спарринг", смотрит там бокс, пока ему намывают машину.
   - Не спеши, - Виталий скрипел авторучкой, - ты за моих парней всю работу выполнил... может, к нам махнешь?
   - У вас же задержки с зарплатой!
   - Ну не каждый месяц!
   - Да и платят вам паршиво, - выдал Денис, прежде чем понял, что мог задеть за больное своего товарища. - В смысле, жиденько, - тут же исправился он и вновь не совсем удачно.
   - Жиденько, - кивнул Виталий, - а еще что интересного?
   - Не знаю, с какой целью, но покойник пытался стащить сумочку у Малышевой.
   Виталий уже перестал записывать и внимательно слушал.
   - Есть версия - его интересовали кассеты, которые, кстати сказать, все равно сперли, но уже из помещения редакции, где и работает указанная дама.
   - В милицию они обращались?
   - На данный момент маловероятно. Возможно, думают. Ущерб - незначительный, а огласка может причинить еще больший урон, какой - знаешь сам.
   - Дело хозяйское. Это все?
   Конечно, не все, но и рассказывать о событиях, произошедших в поезде, Денис не собирался. Какое отношение они могут иметь к этому воришке?
   - Ты меня здорово выручил, - Виталий поднялся, давая понять, что беседа подошла к концу.
   - Вы этого парня - Каргина - будете допрашивать?
   - Обязательно.
   - Вы его знаете?
   - На сегодняшний момент что-то определенное сказать не могу, надо с коллегами переговорить, прокинуть по учетам, на слух мне его фамилия ничего не говорит. Может, кличка есть или, как нынче говорят, погоняло?
   Денис отрицательно помотал головой.
   - Ты можешь потом подсказать, что он за тип?
   - Смотря что, - улыбнулся Виталий, - если он имеет хоть какое-то отношение к убийству - прости, это уже тайна следствия, а так - никаких проблем.
   - Я тебе позвоню.
   - Всегда.
   - Что? - не понял Денис.
   - Привычка у меня такая прощаться с друзьями - мол, всегда готов.
  
   Большой город - для одних большие возможности, перспективы, карьера, для других такие же большие хлопоты, заботы и неприятности. Однако все хотят кушать, минимум, три раза в день. Владислав Семенович об этом прекрасно знал, хотя и не предполагал, что займется бизнесом в сфере торговли. Первым опытом был туризм, кстати, получилось довольно успешно. Совсем крохотная фирма, куда он перетащил еще из государственного учреждения несколько сотрудников, уже через пару лет стала приносить неплохой доход. Истосковался народ по чужим и далеким краям, особенно, где пальмы, море и круглый год можно ходить без штанов. Однако о подобной перспективе отдыха сообразили и другие, и расплодилось этих фирмочек, как мухоморов в темном лесу. Конкуренция - двигатель прогресса, конечно, повлияла на решение Владислава Семеновича заняться новым делом, хотя истинная причина заключалась, скорее, в его характере. Ему вдруг стало скучно! Объяснить это сложно - сиди себе в кабинете, контролируй, что говорится, производственный процесс, решай мелкие вопросы - что еще надо? А тут один из его приятелей, тоже предприниматель, ни с того ни с сего собрался за границу. Не на отдых, а решил поменять место проживания. Владислав Семенович смеется - кому ты там нужен! Да и языка иностранного не знаешь! - Владик, - говорит ему товарищ, - устал, сил больше нет! Сил нет, а деньги есть? Большие деньги нужны, чтобы вот так круто поменять всю свою жизнь. - А мне много не надо, - отвечает, - куплю себе домик, буду цветочки выращивать, по воскресениям в церковь ходить. Купи у меня магазин - много не возьму.
   Домик в Канаде? Да сколько этот домик может стоить! Ездил товарищ Владислава Семеновича на скромной иномарке десяти лет от роду, проживал в еще более скромной квартире - а тут домик в Канаде! Думал неделю - не то, что и ему домик захотелось, просто решил попробовать себя в новом деле. Товарищ кроме магазина оставил и все наработанные связи. А в наше время стоят связи, может, еще больше, чем магазин. Кто занимался - знает.
   Вот так и оказался Владик владельцем и хозяином не только многочисленных рядов с продуктовыми товарами, подсобными помещениями, транспортом, но и работающего там персонала. Давно это было, а вроде, и совсем недавно - что такое пять лет - пустяк! И все текло ровно и спокойно, появлялись новые знакомые - одни сами инициативу проявляли, с другими на контакт выходил лично Владислав Семенович.
  С кем надо - дружил, с кем не надо - не ссорился. Особенно не высовывался, но и на дно не уходил.
   Если вы полагаете, что мы преднамеренно рассказали вам о непростой судьбе бизнесмена, то глубоко заблуждаетесь! Владислав Семенович Железняков просто задумался и вспомнил пролетевшие незаметно для него годы. Вспомнил, сидя в небольшом холле удобной сауны, куда время от времени наведывался со своими друзьями. Так, по крайней мере, он считал, хотя, выражаясь более точным языком, это были нужные люди, без которых сейчас не в лес, не по дрова.
   Запаздывает, засранец, - подумал про себя и чтобы убить минуту - другую встал на весы. - Ты смотри! Похудел! Аж, на целых три килограмма! С дуру как-то принялся педали крутить - велотренажер по случаю купил. С компьютером - давление показывает, скорость движения и сколько калорий сжигаешь. Вещь удобная, хоть и занимает много места. Неделю крутил и ни черта не похудел! Оно и понятно - сходишь в душ, выйдешь весь помолодевший, за стол сядешь - аппетит-то звериный, ну и поешь от души. Смотришь - врет компьютер! Поправился на пятьсот грамм! А тут ни хрена не делал и сразу на три кило! Хоть что-то приятное.
   - А вот и мы! - Антон, он же Антон Борисович и крупный чин в системе правопорядка места занимал тоже много, в смысле, был мужчина крупный, но о своем весе, вероятно, никогда не задумывался. Ввалился - самое верное слово, дверь и та с осуждением на петлях заскулила, словно хотела сказать - осторожней, любезный!
   - Давно ждем? - и принялся снимать портки, - ну и денек! В бассейне воду поменяли?... Чихвостили нас, Владик, как сидорову козу!... Сначала сверху, потом сзади и вновь... сверху!
   - Проверка?
   - Оборотней ищут!
   - Кого? - не понял Владислав Семенович и почесал свой заросший густой и темной шерстью живот.
   - Оборотней, говорю, ищут в погонах!
   Кстати сказать, прибыл на помывку Антон Борисович в штатском - спортивном костюме общества " Динамо". Хорошо научились шить, и ткань добротная, цвет немаркий, а на месте лампас - полоска и не одна.
   - Наверху решили - а не ударить ли нам по своим! Чтобы чужие больше боялись.
   - Нашли? - без энтузиазма уточнил Владислав Семенович, который по сравнению с сотрудником правопорядка выглядел как мальчик.
   - Так сегодня первый день! - и полез в холодильник проверить, как там обстоит дело с провиантом.
   - Ну что, вперед? - и не дождавшись ответа, Антон, а вместе с ним и Антон Борисович на удивление легко и быстро проследовал в бассейн.
   - А-а-а-а! Сука! Хорошо!
   В воду вошел, - догадался Владислав Семенович и в подтверждение своих мыслей услышал звук, что происходит, когда большой и тяжелый предмет действительно бросают в жидкость. Ничего другого, как последовать примеру Антона, не оставалось, и еще через мгновение громкий крик, словно загнанный зверь, заметался под сводами потолка. - Владислав Семенович нырнул, вернее, бросил свое, весом в девяносто килограммов тело в зеленую прохладу.
   Плескались и прыгали от души - снимали стресс, выгоняя этот извечный спутник современного разумного существа, который сопротивлялся из-за всех сил, но все же не устоял и с позором покинул бассейн.
   - Сегодня без русалок? - мокрый, но довольный Антон Борисович развалился в кресле, предварительно изрядно вспотев в сауне, от чего пошел красными пятнами.
   - Поговорить хочу, - подсказал Владик и тоже присел рядом.
   - Правильно, иногда лучше без девок, да и пост все же.
   - Ничего нового не узнали?
   - Я же говорю, проверка, без обеда целый день, - и Антон Борисович принялся
  по- хозяйски доставать из холодильника провизию.
   - А что, импортного не было? - отечественное пиво, вероятно, его не устраивало.
   - Это тоже неплохое, и технология импортная.
   - Ты, Владик, не переживай, я все отлично помню. Дал команду, человека опытного закрепил, не сомневайся - найдет. Не завтра, конечно, сам-то прикинь, пока информацию соберет, проанализирует, то, да се, а правда, что ты второй магазин открывать собираешься?
   Что не надо - узнает уже на следующий день, а что надо - не дождешься!
   - Думал открыть, а сейчас начал сомневаться, - честно признался Владислав Семенович, - не хочется лишних проблем.
   - Дело хорошее, зря сомневаешься, могу подсказать достойных людей, чтобы приглядывали за твоим хозяйством.
   - Так у меня, вроде, уже есть договор...
   - Какой договор, - Антон Борисович сделал себе бутерброд и тут же отправил его в топку - целиком!
   - Нормальное охранное предприятие, я с ними давно сотрудничаю, в наследство досталось вместе с магазином, они и камеры наблюдения в зале поставили, сигнализацию, ...кажется, ваши бывшие коллеги.
   - Вот именно - бывшие! - Антон Борисович на сей раз взял красную рыбку и отправил ее уже точно в последнее плавание - глубокие и длинные лабиринты своей утробы.
   - Вы предлагаете их поменять?
   - Сам-то подумай, - полковник облизал тонкие губы, - на жопе сидеть и котомки у старушек проверять может любой дурак. А коснись чего серьезного, и к нам побежали -
  ребята выручайте!
   - Если вы советуете...
   - Я тебе, Владик, ничего советовать не могу! У тебя своя голова на плечах - большая и умная. Я могу только предложить, по-товарищески подсказать, а вообще-то отдаю приказания или их выполняю.
   - А что за люди?
   - Серьезные, профессионалы и всех подряд под свое крыло не берут - только достойных или по рекомендации.
   По чьей именно - Владислав Семенович сообразил сам. Значит, получается он достойный?
   - Можно подумать?
   - А как же! Обязательно подумай. Иногда проще бабу поменять, чем принять правильное решение.
   - А с Николаем что?
   - Каким Николаем?
   - С моим водителем, - подсказал Владислав Семенович.
   - А-а-а-а! С водителем! Мелкое недоразумение - оказал сопротивление сотрудникам ДПС и отказался пройти медицинскую экспертизу. Короче, был пьян.
   - Как пьян! Он никогда не пил!
   - Значит, обкурился, - не моргнув глазом, предположил Антон Борисович, - вот молодежь пошла, говном себя всяким пичкают!
   - Антон, - Владислав Семенович иногда позволял себе называть полковника по имени, вкладывая особенный смысл, но при этом никогда не переходил на "ты".
   - Николай не такой! Понимаете, он не из этих.
   - Значит, недоразумение.
   - А уголовное дело?
   - Что уголовное дело? Как открыли, так и закроют, - Антон Борисович рассуждал здраво и откровенно, - а ты Владик молодец, другой рукой махнул и нового водилу взял, а ты, - тут полковник нежно ткнул своим могучим кулаком в плечо, - горой стоишь! Уважаю таких людей, честное слово!
   - Ну, так как?
   - Я же говорю, если недоразумение - никаких проблем
   - Это не ответ.
   - Решим и этот вопрос, честь мундира нужно соблюсти? - Нужно. Пусть пару дней потерпит.
   - А мне баранку самому крутить?
   - Хорошо, крайний срок через день. Пошли лучше яйца проветрим, им тоже иногда необходимо подышать.
   При этих, явно не литерных, словах Антон Борисович приятно для себя икнул, разбежался и, высоко подпрыгнув, завис в воздухе, чтобы издать там вновь нецензурное выражение и погрузиться в успокоившуюся водную купель.
   Владислав Семенович нырять не стал, присел на край бассейна и опустил ноги.
   - У меня к вам еще один вопрос есть, - произнес он, едва голова полковника показалась на поверхности.
   - Вы что, сегодня сговорились?
   - Нужна информация на одного человека, как раз по вашей линии.
   Информация была нужна на Эдика.
  
   Если честно признаться, Гоша здорово струхнул - парни появились внезапно, словно вынырнули из-под земли. Затолкали в его же машину - один слева, второй справа, а третий в кожаной куртке уселся на место водителя. Кепка, которой в душе парень гордился, вдруг опустилась на нос, лишив хоть какого-либо обзора. Чужая рука нащупала в кармане ключи и через минуту машина сорвалась с места, увозя Гошу в неизвестном направлении в качестве пассажира.
   - Что за дела? - вырвалась у него.
   - Молчи! Слова тебе не давали.
   Гоша напрягся, пытаясь разобраться в непростой ситуации, и следует признать, безуспешно. И маршрут следования тоже не мог понять - машина куда-то стремительно понеслась, словно светофоров не существовало и в помине!
   Ехали минут тридцать - так, по крайней мере, показалось Гоше. Он уже устал неподвижно сидеть в одной и той же позе, когда машина, наконец, остановилась. Кепка вернулась на свое место, и в него уперся холодный взгляд голубых глаз. Настолько пронзительно голубых, что не заметить их цвет было невозможно.
   - Валек где?
   - Какой Валек? - растерялся Гоша, - пацаны, вы что?
   В следующее мгновение стало ужасно больно, хотя удара он не видел. А еще через секунду Гоша понял - ему разбили нос! Крови тоже не видел, но почувствовал, как она теплой струйкой брызнула по губам, а затем скользнула на подбородок.
   - Валек где? - повторил парень, что сидел на месте водителя, повернувшись к нему вполоборота.
   - Кто этот ваш Валек? Нет у меня знакомых с таким именем!
   Следующий удар был в ухо - вновь неожиданный и не менее болезненный. Гоша не соображал, как вообще можно ударить в ограниченном пространстве. Тот, кто бил, без всяких сомнений, знал, что делает.
   - Вспомнил?
   Изуродуют! Или вообще убьют! - пронеслась мысль, а за ней другая. - Если кто и Валек, так только этот тип, которого он возил. Кто еще? Третьего удара Гоша не хотел - для активизации мыслительного процесса, двух, оказывается, вполне достаточно.
   - Рожу дай вытереть, - неожиданно для себя произнес он.
   - Потом тебя обмоют - бесплатно, - пошутил один из парней.
   - Я его до Коммунаров отвез, а куда пошел дальше, не знаю. Он мне ничего не сказал.
   - А до этого, где были?
   - В машине сидел, на Мичуринской, там еще рядом магазин "Шанс".
   - Когда отвез?
   - Часа в три ночи.
   - У него что-нибудь с собой было?
   - Сумка темная, цвет не помню.
   - А потом?
   - Потом поехал, поставил машину и пошел домой.
   - Все?
   - Все.
   - У нас тоже все, - и парень первым вылез из машины. Затем хлопнули боковые двери, и Гоша остался в одиночестве. Еще минуту спустя рядом взревел двигатель большой и сильной машины - какой именно он не видел.
  
   Ксения Малышева никогда не думала, что ей придется заниматься таким утомительным занятием - восстанавливать интервью, сделанное в какой-то глубокой провинции. Получалось, честно говоря, не очень успешно, даже, несмотря на вопросы, которые сохранились у нее в блокноте. Она вновь и вновь возвращалась в прошлое, вспоминая прожитые там дни. Неожиданно для себя вспомнила и разговор с этим мальчиком в поезде. Тогда Денис действительно показался ей мальчиком, внешне уверенным и решительным, как впрочем, и многие другие молодые люди, которые еще не успели завоевать место под солнцем, и только делали первые шаги в своей жизни...
   - Вам нравится?
   - Что?
   - Ваша работа вам нравится?
   - Если это работа - как она может нравиться! Вот вам ваша работа нравится?
   - Мне да, хотя... не совсем. Денис, а может, вы мне что-нибудь интересное
  расскажете из своего опыта.
   - Зачем? Для вашего репортажа?
   - Обещаю анонимность, честное слово! Ну что вам стоит! Покопайтесь в памяти, вспомните какой-нибудь забавный случай...
   - Когда человек вынужден опасаться за свою жизнь - что тут, простите, забавного? Скорее, грустно.
   - А мне, Денис, хотелось бы стать участником какого-нибудь происшествия, честное слово!
   Почему вспомнились эти слова? Они врезались в память, как стихотворение, что когда-то учил в школе, с тоской поглядывая во двор, где играли твои сверстники. Как странно устроен мир! Однажды случайно брошенное слово не умирает, а продолжает жить! Более того, ждет своего часа - неожиданно поползли мурашки, и возникло желание набросить кофточку, что Ксения и сделала. А заодно достала сигарету и подошла к окну.
  Мать, конечно, знает, что она курит, но ни разу не высказала упрека в ее адрес, молчит и не вмешивается в ее личную жизнь. И отношения с Владимиром Петровичем тоже осуждает. Замуж Ксения не собирается, но как долго продлится их "служебный роман", и чем все закончится? Вопросы, вопросы, вопросы. Пепел от сигареты уже давно подсказывал, что пора потушить сигарету. Ладно, посижу еще часок, - и девушка вновь опустилась на стул.
  
   Нос все же Гоше не сломали, хотя локтем двинули от души. Он стоял перед зеркалом и изучал свою физиономию. Видок - кошмар, кроме опухшего носа, под глазами вылезли синяки, и как парень ни старался, никакой камуфляж не помогал. Черные очки придавали совсем глупый вид, а без очков - вылитый бомж. Отправляться на работу с такой рожей не могло быть и речи! Непонятно, но внешний вид Гошу беспокоил значительно больше, чем встреча с этими подонками. Он и разглядеть их толком не успел - кепку подняли и сразу в нос, еще один вопрос и опять в ухо. А этого придурка, значит, зовут Валек. Интересно, что он там натворил, если мне морду разбили, представляю, что сделают с ним! Убьют, наверняка. И как вовремя он успел подарить Леле туфли! Дуреха глаза вытаращила, обниматься полезла. Что за народ бабы? Подари какое-нибудь говно и делай все что хочешь! Хотя тапки, наверно, дорогие - даже мерить не стала! Сунула в пакет и побежала счастливая, как девочка!
   Звонок в дверь, или показалось? Скорее всего, сосед, как он мне надоел! Ветеран, говорит, а морда совсем не ветеранская, и медали у него какие-то подозрительные. Знаем мы этих ветеранов! У Гоши в новом хозяйстве на вокзале тоже "афганцы" имеются, которые не представляют не только, где находится Афганистан, так что это такое и с чем его едят! К слову сказать, тоже с медалями. "Бригадир" каждое утро их вручает, правда, совсем не в праздничной обстановке, а перед сном забирает, чтобы не пропили.
   Однако прежде чем открыть дверь, Гоша глянул в глазок - береженого и бог бережет.
   Блин! Опять какие-то уроды! Кажется, двое! Вроде другие - так от этого не легче!
   - Уголовный розыск! - и в глазок глянула корочка.
   - У меня такая же есть, в метро купил, - несколько не растерявшись, гаркнул Гоша.
   Если по правде, он даже обрадовался, еще раз получить по морде страшно не хотелось!
   - Гражданин Каргин, открывайте, нам не до шуток!
   - Пусть второй покажет свою ксиву, - настаивил Гоша, заметно успокоившись.
   Вошли двое и то, что они из милиции, сомневаться не пришлось, кого другого он мог и перепутать, но милицию - никогда! Еще со своей первой несостоявшейся ходки Гоше впитал, как дикий зверь, запах охотника. Внимательно изучил документы, а уж потом лица - так, на всякий случай.
   - А что это с вами?
   - Семейные неприятности, проще говоря, разошлись во взглядах относительно ввода американских войск в Ирак.
   - С кем разошлись? - уточнил один из оперативников, пропустив мимо ушей юмор Гоши.
   - С женщиной, конечно! Где-то они против агрессии, а где-то атакуют первыми.
   - Проживаете один?
   - Не понял? Вы же из милиции или из ЖЭУ?
   Второй оперативник - розовощекий, как молодой поросеночек, продолжал расхаживать по комнате, изучая обстановку.
   - Где вы находились четырнадцатого числа сего месяца с двадцати двух часов?
   Гоша сообразил быстро.
   - В койке.
   - То есть вы были в это время дома?
   - Я сказал в койке с женщиной.
   - Женаты?
   - Бог миловал.
   - И кто это очаровательное создание, которое умеет так точно бить между глаз? - с плохо скрываемой иронией, поинтересовался второй сотрудник, по-видимому, старший.
   - Леля много чего умеет, талантливая женщина, запишите адресок, телефон, думаю, сами найдете?
   - А этого вам не приходилось встречать?
   Гоша узнал Валентина Михайловича, хотя фотография была сделана много лет назад, и с тех пор тот здорово изменился - похудел и явно сдал.
   - Ну-ка еще разок, - Гоша заметил, что оперативник держит еще одно фото, как картежник придерживает козырную карту.
   - Как же, встречал, я иногда извозом занимаюсь, в смысле на бензин подрабатываю, едешь, смотришь - стоит, а почему не взять? Не пьяный, не вонючий, подбросишь по дороге, рублик заработаешь, а в чем, собственно говоря, дело?
   - Не ошиблись? - и оперативник протянул второе фото.
   Что интересно, но у Валентина Михайловича на снимке были точно такие же круги под глазами! Но то, что он уже не нуждался ни в какой помощи, включая медицинскую, Гоша тоже понял.
   - Неужели убили?
   Оперативник не ответил, продолжая внимательно изучать реакцию хозяина квартиры.
   - Подвозил я его, было дело, - после некоторой паузы сказал Гоша. Сказал, как можно серьезней, но так, чтобы не переиграть.
   - А где взяли и где высадили?
   Гоша ответил правдиво, назвав район и улицу, но вот о времени соврал. Ошибся на пару-тройку часов.
   - Ну, что составим протокол?
   Гоша кивнул.
   После ухода милиции подошел и глянул в окно. Проводив взглядом заляпанную по уши семерку, сел на тот же самый стул и принялся думать.
   На этот раз он, кажется, попал по самое не хочу. Итак, что мы имеет на руках? Труп Валентина Михайловича Сильченко, которого грохнули несколько часов спустя, как отвез его после налета на какую-то квартиру. На снимке сумки видно не было. Туфли! Валек подарил ему женские туфли! Какой же он дурак! А кто знает, что пропали туфли?
  Гоша отчаянно шевелил мозгами. - Выкинуть и как можно быстрей! Срочно связаться с Лелей, а что сказать? Он и в самом деле поехал к ней той ночью. Но алиби-то хлипкое!
  Стоп! Кроме милиции, Сильченко ищет еще одна команда, и действуют они намного оперативней! А как вообще они на меня вышли? - Стало уже душно. - Эх, Валек, Валек!
  Кто же тебя завалил и, главное, за что? Господи, ну и дела!
  
   Что начались серьезные проблемы, Владислав Семенович уже не сомневался. Фамилии оперативников, которые приезжали к нему в магазин, узнал и тут же перезвонил Эдику. Антон Борисович куда-то пропал и телефон в кабинете у него молчал целый день.
  Много времени ушло, чтобы нейтрализовать последствия внезапной проверки в торговом зале, а когда подвел баланс - чертыхнулся. Проще было бы заплатить штраф. Оказалось, пришли люди, временно замещающие других, знающие, кого и как следует проверять! Проще говоря, обыкновенное российское разгильдяйство! Бухгалтер продолжала настойчиво болеть, хотя и говорила по телефону вполне здоровым голосом. Слабым утешение явилось появление Николая, однако и он попросил пару дней, чтобы восстановиться. Владислав Семенович не зверь же какой-то - глянул, и впрямь парень на себя не похож.
   - Коля, ты случаем не наркоман? Лучше сразу скажи, в следующий раз я тебя вытаскивать не собираюсь!
   - Владислав Семенович! Вы что! Хоть когда-нибудь вы за мной подобный грех замечали?
   А как заметишь! На то и наркоман - ширнулся тихонько и также тихонько в обнимку с нирваной...
   - Коля, если чего - сам посажу! Понял?
   - Понял.
   - Два дня! От меня уже соляркой за версту воняет!
   - У вас движок бензиновый.
   - Пошел вон! - без злобы произнес шеф и тут же добавил вслед, - только на два дня!
   Ну и народ! Спасибо даже не сказал. Так, что там еще у нас по графику? - и глянул в ежедневник. ЧОП - переговорить.
   Владислав Семенович принялся листать свою записную книжку.
   С руководителем частного охранного предприятия он встречался много лет назад. Чаще не было никакой необходимости. Парни с обязанностями справлялись - ловили клептоманов, мелких воришек, а он всегда своевременно перечислял деньги на счет конторы. Как хоть его зовут? А вот - Сергей Анатольевич. Вспомнил - лысый мужик, впечатление оставил неплохое, немногословен, сдержан и, вроде, из комитетчиков. А где у нас договор на предоставление услуг? Мы все же люди цивилизованные и работаем, как нынче говорят? - В правовом поле! Тьфу - придумают же. Правовое поле!
   Полез в сейф - еще старый, тоже в наследство достался от Андрея, хотя он теперь Эндрю. Сидит, поди, сейчас в костеле и слушает хор, а священник-то баба! Может, бросить все на хрен и слетать к нему... хор послушать?
   ...Хор был неплохой, и песня тоже - протяжная, задушевная, она вызывала ностальгию по временам, незаметно ушедшим в прошлое. Женщины неподвижно стояли и пели. Не прыгали, не вертели задом, не строили глазки, а просто пели. И внимательному слушателю было очевидно - поют они, прежде всего, для себя, вернее, для души.
   Сергей Анатольевич с сожалением посмотрел на стрелку часов и, тяжело вздохнув, переключил телевизионный канал. Уже давно он взял за правило смотреть криминальные новости - не из праздного любопытства, так как подобная информация действует на любого нормального человека угнетающе и разрушительно, а руководствуясь служебной необходимостью. Руководитель охранного предприятия не только смотрел, но и сопоставлял короткие репортажи и сообщения о происшествиях в городе - иногда помогало.
   Елена Михайловна знала о многих привычках своего шефа и старалась не быть навязчивой - качество, безусловно, полезное, однако на сей раз, посетитель проявил чрезмерное упорство и никак не отреагировал на просьбу немного подождать. К тому же являлся постоянным клиентом - его фамилия каждый месяц мелькала в ведомостях, которые женщина приносила на подпись. Поэтому пришлось снять трубку.
   - К вам господин Железняков.
   Конечно, Сергей Анатольевич мог бы сослаться, что к нему не записались на прием заблаговременно, нарушив тем самым сложившийся распорядок рабочего дня, привести другие доводы, однако поступил иначе.
   - Пусть проходят.
   Владислав Семенович собрался в одну секунду - одним движением головы выгнал прочь накопившиеся проблемы, нацепил дежурную улыбку и шагнул в кабинет.
   Мысль нанести визит пришла совершенно неожиданно, как некоторый итог воспоминаний, что охватил г-на Железнякова. Андрей - а это Владислав Семенович припомнил точно, как-то ему говорил, что знаком с Соболевым лично и был о нем очень высокого мнения. Хитрец, естественно, не уточнил, в чем именно заключалось это высокое мнение, но уж если Андрей сказал, значит, имел на то основания.
   Быстрый внимательный и оценивающий взгляд - даже слишком быстрый для пожилого человека, круглая лысая голова с небольшим пушком на затылке. Но не как дань моде, а как естественный процесс приближающейся старости. Хотя фигура совсем не рыхлая - Владислав Семенович почувствовал, что несмотря на разницу в годах, явно в его пользу, он проигрывает и заметно этому пенсионеру. И в доказательство вышесказанному, едва он опустился в гостевое кресло и расстегнул пуговицу пиджака, как тут же на волю вывалился живот. Вывалился, сволочь, не спрашивая разрешения. А еще похудел на три кило, - вспомнил г-н Железняков.
   И если посетитель изучал Соболева или пытался это сделать, то хозяин кабинета был занят иной деятельностью - вспоминал факты и события, касающиеся господина, что уселся напротив. По роду своей предыдущей профессии Сергею Анатольевичу приходилось знать много о людях, порой не представляющих, что их частная жизнь уже давно не является секретом. Как такое возможно - разговор не об этом. Одно из самых могущественных ведомств, перед которым испытывали кто страх, кто уважение, действительно часто знало, не только что человек говорит, делает, но и думает.
   - Владислав Семенович, - напомнил на всякий случай Железняков, первым нарушив паузу, - спасибо, что сразу приняли.
   - Какие могут быть проволочки? Вы наш клиент, а значит, имеете полное право обращаться по всем вопросам в любое время. - Ударение Сергей Анатольевич сделал на слово " вопросы", давая понять, что знает, чем именно вызван незапланированный визит.
   - Вы, вероятно, уже в курсе?
   - В курсе.
   Ждет, когда я сам начну беседу, а мог бы инициативу проявить! Договор о предоставляемых охранным предприятием услугах Владислав Семенович прочитал и не один раз. Сухим и казенным языком вполне понятно написано - кто и за что отвечает. Про гранату там, конечно, ничего нет, да и невозможно все предусмотреть.
   Сергей Анатольевич выдвинул один из шкафчиков стола и извлек средних размеров папку. Не спеша, ее открыл, щелкнул замочком и протянул лист бумаги.
   - Что это?
   - А вы прочитайте.
   Железняков прочитал и вспомнил. Верно, был такой документ.
   - Вот еще один, - и вновь щелкнул замочек.
   Точно, судя по дате, направили ему это заключение через пару месяцев после первого, хотя текс почти тот же.
   - Сергей Анатольевич, я не собираюсь предъявлять вам какие-то претензии, согласен - проглядел.
   - Отнеслись без должного внимания, - поправил Соболев, - хотя ситуацию еще можно исправить. Или вы решили произвести не только установку дополнительного оборудования?
   А он дипломат! Ох, какой дипломат! И глядит на несколько шагов вперед - молодец!
   - Вы думаете, с помощью камер можно было избежать угрозы? - спросил Владислав Семенович, продолжая читать рекомендации по усилению защиты магазина, сделанные еще несколько лет назад.
   - Договор, по сути дела давно уже устарел, как и оборудование, которое мы поставили. Было это, если я не ошибаюсь, еще при прежнем владельце, а с тех пор изменилось многое. Мы вам советуем - а вы молчите.
   - Но деньги-то я всегда перечислял в срок!
   - Чтобы бизнес успешно развивался, по статистике на его защиту тратится до пятидесяти процентов прибыли, в противном случае - можно потерять все и здоровье тоже.
   Сказал это Сергей Анатольевич обыденно, листая папку, хотя его собеседник был уверен - изучил он ее внимательно и несколько раз.
   Верно, бизнес, как ребенок, а так как детей, даже внебрачных, у Владислава Семеновича никогда не было, но и любить-то все равно кого-то надо, поэтому он согласился - не доглядел, не заметил, как вымахал его любимец. Денег, конечно, постоянно требует, а как не дать? А сколько он, зараза, здоровья высосал! И все ему мало!
   - Камеры внутреннего наблюдения тоже следует заменить?
   - Устарели не только морально, но и технически, они же работают двадцать четыре часа, - подсказал Сергей Анатольевич.
   - И во сколько мне все это удовольствие обойдется?
   - Минуточку.
   На стол лег еще один документ с таблицами и расчетами, однако читать его Владислав Семенович не стал, а только глянул на последний листок.
   Не слабо. По сумме - приличная иномарка.
   - Гарантия на оборудование?
   - А как же, сервис, обслуживание - все включено в смету.
   - Выписывайте платежку, - голосом недовольного покупателя из кинофильма "Берегись автомобиля" произнес Владислав Семенович и тяжело вздохнул. Ребенок по имени Бизнес обходился ему значительно дороже, чем он рассчитывал.
   - Сергей Анатольевич.
   Глаза напротив внимательно изучали Железнякова, ожидая вопроса.
   - Скажите, а почему вы никогда не печатаете своей рекламы? Признаюсь, мне ни разу не довелось увидеть рекламы вашего предприятия.
   - А это и есть наша реклама, - прозвучал ответ.
   - Еще один вопрос.
   По правде, Владислав Семенович сомневался - задать его или все же воздержаться.
   - Вы беретесь за дела не совсем обычные, я бы сказал, щекотливые?
   - Что именно?
   - Мне нужна информация на одного человека.
   Информация требовалась... на Эдика.
   В бизнесе, как известно, нет друзей и приятелей, не может их быть по определению и в любых других, связанных с деньгами отношениях. Проверки желтым дьяволом не выдерживают самые крепкие и часто проверенные временем близкие связи. Деньги, и в самом деле, дьявол - коварный, беспощадный и смертельно опасный монстр - самая страшная угроза, которую добровольно изобрело человечество. Говорят, самостоятельно и без какого - либо вмешательства извне.
   С некоторых пор Владислав Семенович перестал верить, лучше сказать - доверять. Единственный его товарищ уже давно уехал и, вероятно, сменил не только Родину, но и друзей. Хватило Андрея на год, по крайней мере, позванивал. Первые месяцы вообще едва ли не каждую неделю - трепался, как всегда, пытался шутит, но Владик чувствовал - тоскливо ему там и одиноко. А потом вдруг пропал - началась настоящая акклиматизация с последующим болевым синдромом, когда лучше не вспоминать, не звонить, не думать - быстрей пройдет.
   Эдик для Владислава Семеновича - никто. Пустое место или еще одна, пока непонятно, насколько гарантированная, возможность заработать. Предложение, действительно заманчивое - взять товар, кстати, в хорошем ассортименте, на реализацию.
  Прозвучавшие фамилии известных предпринимателей, конечно, кое-что, но по большому счету - ни хрена они не значат! Старый, но не утративший своей актуальности девиз - каждый за себя - можно смело вынести на знамя или фамильный герб всех без исключения именно сейчас.
   Ксения постаралась, и, надо признать, вспомнила многое - Сергей Анатольевич мысленно отдал девушке должное - труд впечатлял. Без малого, почти сорок страниц текста!
   - С вашего разрешения возьму ознакомиться. Посидеть нужно, внимательно изучить, а потом, простите, задать вам вопросы.
   - Разберетесь? - написано было от руки.
   - Ну что вы! И не такое приходилось читать.
   Мысленно Соболев почему-то сравнивал Ксению с дочерью Машей - почти одногодки, но разные как день и ночь. Малышева без всяких сомнений более самостоятельная и решительная и ведет себя подобающим образом, хотя иногда проскользнет в ней девичье очарование, та непосредственность, о которой она и сама не догадывается. Непосредственность в положительном смысле - будь то улыбка, неуместный вопросик, то есть когда девушка забывалась и становилась сама собой - доверчивой и открытой.
   Читать Сергей Анатольевич умел, а еще лучше у него получалось собрать во единое разбросанные на разных страничках фрагменты разговора. Конечно, ничто не заменит живую речь, с ее интонациями, паузами, смысловым ударением, если только природный дар и огромное желание.
   Из всех интервью, реанимированных Ксенией, его привлек один разговор, по сути, из-за которого она и отправилась в командировку. Бывший милиционер, неожиданно оказавшийся в опале. Обращаться к прессе - далеко не лучший выход в создавшейся ситуации, а выносить ссор из избы - занятие тем более противоречащее и уставу и неписанным законам офицерской чести. Одно лишнее слово и непредсказуемые последствия с большими неприятностями, и все же не выдержал.
   Думал Соболев целый вечер, хотя решение принял сразу. Два человека, и как им найти замену? Придется поговорить с парнями - Сергей Анатольевич не собирался нарушать трудовое законодательство и напрягать остальных сотрудников дополнительными дежурствами. Еще вечер сидел с Денисом и Александром, не спеша, складывал мозаику головоломки, подсказывал, на что следует обратить внимание, какую легенду предложить окружающим - короче, все по науке.
  
   Зимой в дороге неуютно - ехать решили на машине. Однако для напарника Дениса, казалось, не существует подобных трудностей. Александр привел свои доводы, Денис - свои, Сергей Анатольевич, как арбитр, наблюдал за поединком.
   - Шестьсот верст по зимней дороге!
   - Какая разница, где тебе спать, - тут же отбил атаку Александр и сразу перешел в наступление, - а если нам там придется мотаться, предлагаешь, как девки на Тверской, голосовать?
   - А оружие?
   - Что оружие?
   - С чужими номерами и с оружием мы доедем до первого поста! - не сдавался Денис, - ты только представь, сколько мы времени потеряем? Плевать им на наши удостоверения - в кутузку посадят до выяснения личностей.
   - Не боись - спрячу так, что ни один Мухтар не найдет! - гордо ответил Александр, - если надо, я и Максим могу спрятать.
   Сергей Анатольевич молча в подтверждение кивнул, словно говорил, точно, и пулемет спрячет - большой мастер.
   - Как мы там этого мужика искать будем? - продолжал Александр, - телеграмму может дать или вообще пригласить его приехать к нам?
   Выехали в ночь, и хотя день заметно прибавил, большую часть пути пришлось пробиваться или в темноте или в сумерках. На удивление трасса была чистой - нескончаемый поток машин, несущийся в обе стороны, не позволял ей покрыться коркой льда, а снег не шел уже несколько дней. Долгая дорога, как бутылка хорошего вина -
  расскажешь многое и вспомнишь тоже, хотя первое время Денис спал. К этому занятию располагал и теплый воздух, что гнал в салон трудяга-движок, и относительно ровное шоссе. Музыку слушать Сашка отказался, а приемник выключил, как только FM станция стала захлебываться, как старый дед, страдающий по утрам от удушья. Однако даже в полудреме Денис вновь и вновь прокручивал в голове накануне состоявшийся разговор.
   ... Выстрел в поезде - нелепая случайность или все же сорвавшаяся попытка? Сумочка - еще одна попытка и вновь неудачная. Кража в редакции и пропадают кассеты именно того интервью, что записала Ксения. Если бы он знал, то обязательно слушал не в пол уха, а внимательно - Малышева не возражала против его присутствия при разговоре с бывшим милиционером. И, наконец, убийство. Денис был уверен - кассеты стащил Валек. Круг замкнулся - больно много неслучайных случайностей - вот что волновало, прежде всего, и Сергей Анатольевич был вынужден с этим согласиться...
   Все-таки Александр удивительный человек - проехали уже не два и не три часа, а он не сделал и робкой попытки остановиться. И курит, как заметил Денис, ровно через час. Достанет сигаретку, покрутит, разомнет, а уж потом щелкнет зажигалкой. Гнездо прикуривателя занял провод от антирадара.
   За окном уже давно исчезли следы цивилизации, и словно в документальном кино они оказались в прошлом. Заброшенные, без каких-либо признаков жизни проносились почерневшие от времени и возраста избы. Господи! Как тут люди? А ведь как-то, бедные, живут! - Затопят печь, с ведром за водой к полынье, которую еще надо топором вырубить - за ночь мороз-озорник ледком замуровал, капусточки из погреба достанут - еще плесенью не пошла, и узнают, повернув ручку радиоточки, что опять, оказывается, ВВП вырос и не в первый раз!
   - Саня, а я в деревне вырос, - вдруг произнес Денис.
   - Ну и что?
   - Как что? Говорю, вырос в деревне.
   - У нас вся страна - одна большая деревня, - философски изрек Александр. - Все мы оттуда вышли.
   - Ты не понял, - Денис поправил кресло, вернув его в исходное положение. - Старики умрут, и деревня умрет, ждать осталось недолго.
   - Было уже это, и не в первый раз, и жгли его, и топтали, наш народ, как крапива, ему что солнце, что дождь.
   - Жалко.
   - И мне жалко, любому нормальному человеку жалко. Каждому времени - свое испытание. Нам еще повезло.
   Денис замолчал. Наверно, Сашка прав - повезло. Кому сейчас легко? Но мы же молодые, а что для молодости испытание, для стариков - наказание.
   - Ты у Анатольевича давно?
   - Почти с самого начала.
   - Как контору открыли?
   - Я же говорю - с самого начала, - поправил Александр.
   Денис понял, с какого начала и не удержался, чтобы не задать еще один вопрос.
   - В комитете вместе служили?
   Напарник кивнул.
   - И звание у тебя есть?
   - И звание и медали, что положено - все есть.
   Александр сказал правду - кроме поощрений в его послужном списке имелся еще и выговор, однако посторонним знать такие детали ни к чему. Денис хоть и являлся напарником, но в число друзей явно не попадал. Слишком короткий срок, да и возраст тому помеха, не столь существенная, но все же веская причина воздержаться от откровенной беседы.
   Перекусили в придорожном кафе - вероятно, бывшей рабочей столовой. И, несмотря на время и небольшой косметический ремонт, проникший в каждый уголок помещения запах подсказывал, что здесь и прежде сидел усталый рабочий люд. Мебель сменили, стены покрасили, а вот усталость... понравилось ей здесь, и новые посетители - в основном дальнобойщики - щедро оставляли частичку себя - ту же усталость от дороги и длинных перегонов.
  
   Лопата оказалась как нельзя кстати. Денис, румяный, с испариной на лбу, уже минут пятнадцать раскидывал по сторонам снег, в то время как Александр в очередной раз безуспешно пытался вылезти из коварного плена. Сели основательно - движок вхолостую крутил колеса, которые полировали и без того скользкую поверхность ледяного наста.
   - Слушай, - Денис ткнул лопату в сугроб, - давай махнемся, почему я должен один лопатой кидать.
   - Устал?
   - А ты как думаешь?
   - Не спеши, перекури, - дал мудрый совет напарник и проверил результаты работы. - Левое колесо еще немного подкопать нужно.
   Денис с завистью наблюдал, как Александр полез за новой сигаретой. Сморщил лоб, щелкнул зажигалкой, с удовольствием затянулся и... выпустил дым. Черт возьми! Денис даже почувствовал, как в легкие к нему скользнул легкий дурман! Страшней пытки, чем наблюдать в твоем присутствии курящих, тогда как ты сам сражаешься с невидимым противником, не бывает. Неплохо бы сейчас затянуться! Хотя бы разок! Один! Сделать маленькую затяжку... может, сходить покурить в лес?
   - Сколько уже?
   - Скоро месяц, - ответил Денис.
   - Говорят, самые трудные первые дни, - заметил с сочувствием напарник и еще раз сладостно затянулся. - А чего бросил?
   - Себя проверяю.
   - Хорошее дело, сила воли и все такое прочее, я тоже в книжках читал про положительных героев, - и Александр, нет, не Александр, а самый что ни на есть мерзкий искуситель, затянулся вновь и...отправил окурок в длинный полет. Денис пролетел вместе с окурком - проводил его взглядом. Тяжело вздохнул.
   - Дернуть нужно, сами не справимся.
   Едва он произнес эти слова, как в морозную тишину ворвался далекий звук. Но какой! Дороже и радостней этого хриплого стона не существовало!
   Трактор!
   - Трактор! - все еще сомневаясь, повторил Денис и полез в салон, чтобы набросить куртку.
   Молодой парень, что восседал в кабине, деловито спрыгнул в снег, не спрашивая, размотал трос и протянул его Александру.
   - Только ты не спеши, аккуратно...
   - Не ты первый, не боись, глазом моргнуть не успеешь.
   Взревел двигатель, выбросив темное облако грязи, старое, но крепкое тело напряглось, и, присев на огромные задние колеса, трактор - ветеран без каких-либо усилий вытащил машину на дорогу.
   - Ну, уважил! А вовремя как!
   - Повезло вам, мужики, - парень вновь выпрыгнул из кабины, - если бы не я, сидеть вам до обеда, сегодня же суббота, а рыбаки по домам поедут не раньше трех часов.
   - Пятьсот хватит?
   - Пятьсот - много, такса триста рублей.
   - Как такса? - удивился Денис.
   - На неделе больше, а по выходным - триста, - разъяснял условия рыночных отношений парень. - В субботу больше всего рыбаков, думают, если у них джип, так везде пролезут. Вот и лезут бестолочи, а потом, Савелий, помоги! А что для них триста рублей? Это для нас деньги, а для них и бутылку приличную не купишь. Разве я не прав?
   - Прав, Савелий, тысячу раз прав, - улыбнулся Александр, - держи.
   - А дорогу почистить слабо? - Денис принялся отряхивал снег с брюк, которые явно потеряли свой первозданный вид.
   - Мне за дорогу не платят, трактор-то мой, а дорога - общественная. Вот пусть общество дорогу и чистит. Мне, - тут парень бросил насмешливый взгляд, - таких как вы хватает.
   - До деревни далеко?
   - До деревни? Километров десять, а вы кого ищете?
   - Знакомый нас в гости позвал, - первым ответил Денис, - дом у него, то ли от бабки, то ли от дедки. Обещал ухой накормить.
   - Дом, говоришь, городской что ли?
   - Городской, в милиции работает, - подсказал на сей раз Александр и любезно открыл пачку сигарет.
   - А-а-а-а! Так это Хрусталев Генка! Как же, знаю. Точно, есть у него дом, как до школы доешь, сразу налево... пятая изба. Два дня назад видел, должен быть дома.
   - Угощайся, - Александр все еще держал пачку сигарет.
   - Ладно, если к Генке, - и парень протянул деньги обратно, - со знакомых не беру.
   - Да какие мы знакомые? Ты что? Первый раз увидел, скажешь тоже... знакомые.
   - Может, у вас в городе и так, а у нас иначе. Сигаретку возьму, а деньги - нет.
   Савелий ловко запрыгнул в кабину трактора, пару раз газанул, вероятно, подсказывая своему товарищу, что собирается продолжить путь, однако вдруг высунулся из окна.
   - Только Генка в милиции уже не работает, и рыбак он никакой.
   Савелий оказался прав - деревня появилась через десять километров, приветствуя их сонными дымками, что лениво поднимались из заснеженных крыш. Народу почти никого - кроме собаки, проявивший к ним некоторый интерес, не встретили ни души. Школа - заколоченное досками, словно из фильмов военных лет, здание сиротливо зарылось в снег.
   - Ну, вот и приехали.
   Александр заглушил двигатель.
   - Идем?
  
   Если бы не работа, Сергей Анатольевич ни за что бы на свете не купил сотовый телефон. А покупку этого мерзкого создания человечества откладывал каждый день. Что все считают за благо, первейшую необходимость, дорогую игрушку или просто средство коммуникации - воспринимал, как бесцеремонное вмешательство в его личную жизнь. Еще, будучи оперативным работником, он сначала подсознательно, а затем, вполне отдавая себе отчет, обратил внимание на одно весьма существенное обстоятельство - телефонный звонок всегда приносил массу проблем и хлопот. Возможно, данный факт касался только его лично, так от этого не легче! Почти каждый звонок означал - нужно все бросать и куда-то бежать - либо к начальнику, либо к его заму, в партком, отдел кадров, на встречу. Странно, но когда раздавался звонок, Сергей Анатольевич тут же надевал пиджак и снимал трубку. Именно в таком порядке! Надевал пиджак, а только затем снимал трубку аппарата! Откликался на колокольчик как собака Павлова, хотя той все же повезло больше - ее всякий раз ожидало угощение, а вот Сергея Анатольевича - проблемы.
   Очередной звонок исключением не был. Звонил Денис. Связь - отвратительная, хотя реклама известной сотовой компании обещала, как раз наоборот...
   - Говори громче, я ничего не слышу!
   - .... поле...
   - Какое поле? Вы где?
   - .... поле...
   Сергей Анатольевич выругался. И что удивительно - помогло! Слабое поле! - Наверно, это поле имел в виду Денис.
   - Давай по делу. Вы его нашли?
   Денис ответил, но страшно бестолково!
   - ... по всей вероятности... дверь... нет... кастрюля ... делать...
   Сергей Анатольевич включил свое богатое воображение и заполнил пустые клетки, как обычно это делал, решая кроссворды. Получилось вот что:
   "По всей вероятности, ушел. Дверь открыта. В доме никого нет. Кастрюля на плите (на столе, на стуле, это и не важно) еще теплая (иначе вообще, зачем она нужна?) Что делать дальше?
   - Ждите! Слышишь? Подождите еще!
   - Ты чего кричишь!
   Зинаида Александровна стояла в дверях и тоже с трубкой, допустив тем самым огромную ошибку - это женщина поняла сразу, увернувшись от молнии, которую запустил в нее супруг.
   - А еще лучше перезвони мне на домашний!
   - Я и говорила всего полчаса, - покаялась Зинаида Александровна, в душе не чувствуя за собой никакой вины. Обычно по телефону она говорила минимум час, максимум - не считала.
   Сергей Анатольевич пустил вторую молнию - значительно меньших размеров и поэтому не столь опасную. И опять супруга увернулась - сказывался опыт семейной жизни.
   - Сережа, по работе пусть звонят тебе на работу.
   - Зина, - супруг бросил взгляд на трубку домашнего телефона, - ты на свете не одна! Иногда и мне звонят по телефону и не могут дозвониться, потому ...что ты с Ниной Валерьевной все еще продолжаешь обсуждать результаты пенсионной реформы.
   - Правильно! Вся страна обсуждает, я еще на митинг пойду!
   Спорить с женщиной - бесполезно, доказывать - тем более.
   Однако Денис не позвонил ни на сотовый, ни на домашний, добавляя еще больше раздражения к небольшому недоразумению, родившемуся так неожиданно.
   "Эдуард Николаевич Марченко, 1964 года рождения, уроженец города... области... закончил школу - месяц, год..., транспортный техникум - месяц, год,... военную службу проходил - месяц, год,... войсковая часть - номер..."
   Сергей Анатольевич перевел взгляд ниже.
   " Работал в автоколонне... уволен по собственному желанию. Сотрудник кооператива, а дальше пошли менеджер, начальник отдела, заместитель директора, а вместо кооператива - товарищество с ограниченной ответственностью и неограниченными возможностями, открытое, затем закрытое акционерное общество и везде директор. Пока не добрался до генерального и тоже директора. Оптовая торговля" Что же, неплохо - карьерный взлет налицо.
   Сергей Анатольевич перевернул страничку и улыбнулся.
   "... делу коммунистической партии предан, внутреннюю и внешнюю политику КПСС поддерживает, общителен, целеустремлен, пользуется уважением среди товарищей..."
   Все понятно, еще три копии характеристики, две из которых написаны одним и тем же почерком, вероятно, рукой Марченко, и только подписи иные.
   Соболев вздохнул. Давно ли было? Сейчас и читать смешно, а тогда...эх, времена - времена!
   Да, сколько миллионов было? - И все общительные, целеустремленные,... вот только куда устремленные? Однако, это уже лирика...
   Взгляд вновь скользнул по бумаге, и тут Анатолий Сергеевич свистнул, но не громко. Свистеть, как полагается настоящему мужику - с переливами и от души, он к своему стыду не умел. Не получалось. И сейчас непроизвольно вырвалось, вероятно, от удивления.
   - Вот тебе и ниточка, - он по-стариковски, одними глазами улыбнулся. - Или простое совпадение?
   "Телефон абонента отключен или находится вне зоны сети" - уже в сотый раз пропела своим дивным голоском незнакомая красавица.
   - Не порядок. Отключен это одно, а вне зоны совсем другое! - недовольный ответом прокомментировал Соболев. - Они что, не понимают, это совершенно разные вещи! Хотя, возможно, в чем-то правы, результат один и тот же - не дозвониться.
  
   - Добрый день.
   - Привет.
   - Это Гоша, простите за беспокойство.
   - Никаких проблем.
   Но у меня проблемы! - едва не вырвалось у него, но сдержался, понимая, что таким образом беседу вести нельзя.
   - Есть необходимость встретиться, чем быстрей, тем лучше.
   - Тема?
   - Разговор не телефонный.
   Небольшая пауза, совсем короткая, что случается, когда тебя неожиданно отвлекают.
   - Через час в кафе. Подойдут от моего имени.
   Кто подойдет? Какое кафе? Однако слушать гудки Гоша не собирался. Приблизился к зеркалу и глянул на себя. Физиономия стала несколько лучше, но все равно тошно смотреть.
   Игорь, как всегда, стоял за стойкой и наблюдал за экраном, где также как всегда шел бокс. Гоша впервые поймал себя на мысли, что так будет вечно! Что бы ни случилось, что бы ни произошло - на экране телевизора будут скакать боксеры и лупить, лупить, лупить друг друга! Ужас!
   Сел на свое место - в кафе было немноголюдно, а полумрак оказался как нельзя кстати. Игорь только поднял в приветствии руку и через секунду потерял к нему всякий интерес. А еще через секунду на стул рядом опустился какой-то тип и назвал пароль.
   Гоша вдруг испытал неловкость - как в юности много лет назад. Непонятно почему, но вспомнился кожно-венерический диспансер, где немногочисленные посетители старались не встречаться глазами, ожидая своей очереди, проследовать в кабинет. И тот мужик - именно мужик, хотя и был он в белом халате...
   Сидящий сейчас напротив Гоши тип определенно чем-то походил на дядьку в халате, хотя время стерло в памяти почти все ... кроме неловкости.
   - Ну?
   - Наехали на меня, - выдавил, наконец, из себя Гоша и приподнял кепку, демонстрируя оставшиеся синяки и раздутый нос.
   - А почему думаешь, что это наезд?
   - Сначала за город увезли. Потом били. Интересовались неким Сильченко.
   - Дальше.
   - Дальше уже некуда. Дальше только кладбище. Грохнули этого Сильченко.
   - Вопросов два, - тип даже не смотрел на Гошу, - откуда знаешь, что он Сильченко, и почему решил, что его грохнули?
   - Менты приезжали. Уголовка. Домой приперлись и показали фотку. Мертвей не бывает.
   - Что еще спрашивали?
   - Где был, кто подтвердит, все под протокол.
   - Фамилии запомнил?
   - Кого? Ментов? Да как-то не до фамилии было.
   - А они точно из ментовки?
   Гоша мог бы и обидеться, однако только мотнул головой.
   - Машина их во дворе ждала.
   - Понятно, а эти, что наехали, номера, поди, грязью были заляпаны?
   Впервые тип допустил в разговоре промашку, избавив Гошу еще от одного унижения - выдумывать причину, почему он не смог запомнить номера.
   - Машина какая?
   - Не видел, - честно признался Гоша, - парень, что со мной говорил, он у них, наверно, за бригадира - голубоглазый такой, а второй, который бил... вообщем, знает, как бить.
   - Это еще как? - тип явно заинтересовался.
   - Удара не видишь - вот как! Раз, и нет полноса, два и уже отключился.
   - А что сразу не позвонил?
   - Сразу это когда?
   - Ладно, расклад понятен, - тип одним глотком докончил жидкость в высоком бокале, - мы своих в обиду не даем. Разберемся, держи.
   - Это что? - спросил Гоша, хотя вопрос прозвучал глупо.
   - Компенсация за вредные условия.
   Нанесенный ущерб оценили в двести долларов.
   - Настоящие, - усмехнулся тип.
   А куртка? - едва не произнес Гоша. Куртку всю кровью уделал! Где сейчас кожаную куртку за двести баксов купишь?
   - На работу не опаздывай.
   Тип уже направился к выходу, но перед тем как открыть дверь, обернулся.
   - В следующий раз звони сразу.
   Говнюк! - выругался про себя Гоша и глянул на экран телевизора.
   У одного из бойцов, которого камера показала крупным планом, тоже был поврежден нос - струйка крови скользнула к подбородку, и Гоша вздрогнул.
  
   Удар оказался сильным, но не достаточно резким - в последнюю секунду он бросил свое тело влево, оказавшись почти за спиной у нападающего и, не задумываясь, почти как на тренировке, двинул локтем правой руки по затылку. А еще через секунду почувствовал резкую боль в ноге, но удержался...
   Любой поединок может закончиться мгновенно, и кто одержит в нем победу, вероятно, не знает даже сам господь бог...
   Загромыхало ведро, покатилось, ударилось на своем пути о какой-то предмет и вновь загромыхало...
   Еще один удар... уже лучше, но все равно не точно. Весь мир пропал, вернее, превратился в эти безумные глаза напротив. Кроме потревоженного ведра - никаких звуков, даже дыхания и того не слышно. Ни его собственного, ни его противника. А он молодец! Другому вполне хватило бы и одного шлепка по затылку - а этот стоит! Ну, покажи, что ты еще умеешь! Ах, вот так? - Места мало,... но Денис уже решился и, крутанувшись вокруг собственной оси, выполнил подсечку.
   Упали оба, но Денис все же спустя какое-то мгновение после того, как рухнул его противник. Вполне достаточно, чтобы перейти к болевому приему.
   - У-у-у-у! Бл...
   В нос ударил чужой запах - сильный, надо признать, но не было в нем и доли страха или слабости, а скорее желание продолжить поединок.
   - А он, сволочь, сильней меня, - пронеслась в голове мысль, - не удержу!!!
   Еще какой-то звук - новый..., и вдруг тело обмякло.
   - Ты чего?
   Денис все еще продолжал сжимать в обеих руках чужую кисть, не решаясь ослабить хватку.
   - Кто это?
   - А я откуда знаю! - он, наконец, встал на четвереньки и только потом поднялся.
   - Здоровый, бродяга, и дерется, кстати, неплохо - Денис медленно приходил в себя, - чем ты его?
   - Чем- чем, кулаком! - ответил Александр и склонился над телом. - Ничего, сейчас в себя придет, - и защелкнул на запястьях наручники.
   - Ты что, их всегда с собой носишь? - криво усмехнулся Денис и только сейчас понял, что один удар он все- таки пропустил - гудела щека.
   - А где тут свет включается?
   - Здесь, по-моему, вообще света нет.
   - Откуда он взялся?
   - Это надо у него спросить, едва не угробил! Представляешь - открываю дверь в нужник, а мне в морду летит кулак.
   - Так это Хрусталев!
   - Хрусталев? - вздрогнул Денис, - да ты что!
   Щелкнула зажигалка, и вместе с пламенем появился свет - небольшой, но достаточный, чтобы разглядеть лицо незнакомца.
   - Он?
   - Вроде похож, - света в сенях было все же мало, - давай, перенесем его в дом, только он тяжелый.
   - Не тяжелей, чем покойники, - неудачно пошутил Александр, - бери за ноги.
   - Ну, у тебя и кувалда! Ты его случаем не убил?
   - А что мне оставалось делать? Слышу, возня какая-то, дверь открыл, а тут вы пыхтите, обнявшись. Ты спасибо скажи, что не перепутал в темноте.
   - Спасибо, - и Денис представил, что бы произошло, если Александр и в самом деле ошибся.
   Положили на диван.
   - Поищу что-нибудь, - посоветовал Александр и, словно заботливая мамаша, поправил подушку, - нашатыря бы или водки.
   Хрусталев, а это точно оказался он, дернулся и открыл глаза. Злющие, следует признать, и Денис понял, как вовремя они надели браслеты.
   - Что же ты, друг сердечный, гостей тумаками встречаешь? - как можно миролюбиво произнес Александр. - Мы к тебе тысячу верст отмахали, не жравши, не пивши, а ты сразу в морду?
   - Вы кто?
   - Говорим же - гости.
   Хрусталев тряхнул головой и только сейчас понял, что на руках у него наручники.
   - Гости? - и бросил взгляд на браслеты.
   - Драться не будешь? - почти учительским тоном спросил Александр.
   - Вы кто?
   - Ты этого парня помнишь?
   Денис, чтобы компенсировать причиненный моральный ущерб пострадавшему, потрогал свою скулу.
   Злоба из глаз исчезла, а ей на смену пришло недоумение.
   - Ошибочка вышла, - продолжал Александр, - Малышева, корреспондент, помнишь? Этот парень - Денис - с ней приезжал, а я его товарищ. Ну?
   - Ладно, снимай свои железяки.
   Тон вполне мирный, и глаза почти нормальные.
   - Мы тебе сейчас удостоверение покажем, ты не сердись - сам виноват.
   - А меня как нашли?
   Хороший вопрос и вовремя.
   - Ксения звонила твоей матери, по нашей просьбе, она и подсказала, что ты уехал в деревню, а потом Савелий - тракторист, указал, где тебя искать.
   Если бы через час в избу к Хрусталеву зашел любой посторонний, он ни за что на свете не смог предположить, при каких обстоятельствах произошло знакомство трех мужчин, что сидели за столом и о чем-то беседовали. Приведенные Денисом подробности его разговора с Малышевой не только сняли напряженность первых минут, но заставили Геннадия поверить прибывшим посетителям. Слишком много они знали о событиях, затронувших жизнь бывшего милиционера. Да и опыт его работы подсказывал о совсем не случайном визите двух незнакомцев.
   - Не с дуру я на тебя в сенях набросился, - вдруг выдал Геннадий и ненадолго замолчал, - стреляли в меня вчера.
   - Как стреляли?
   - Да вот так. Вышел за дровами вечерком, замок в сарае стал открывать, тут в меня и стрельнули.
   - Промахнулись?
   - Не думаю, дали понять, чтобы помалкивал. Я же в прессу обратился и не в нашу, а сразу в центральную. В нашу бесполезно - не напечатают, боятся, вот и девчушка эта Малышева приезжала. Шум поднялся, меня давай по новой таскать. Всего измочалили, из органов попросили, формулировка - превышение должностных полномочий. Свидетелей каких-то нашли, обстряпали все по науке - бумажка к бумажке. Друзья знают - ерунда это все, а кто будет против ветра мочиться? Так поддерживают, а слово сказать - боятся.
   - Относительно выстрела, предположения какие-нибудь есть? - воспользовавшись короткой паузой, спросил Александр.
   - Кто стрелял - не так важно, говорю же, если бы хотели убить - убили, а откуда дует ветер, думаю, знаю. Я же в деревню подался, чтобы глаза не мозолить. Мне эта рыбалка, как козе баян.
   - И кому так больно ты наступил на мозоль?
   Хрусталев взлохматил и без того взъерошенные волосы, словно обдумывал, как поступить.
   - А вам-то это зачем?
   Александр, который во время разговора вертел в руках зажигалку, вдруг спросил:
   - Курить можно?
   - Кури. Женщин и детей здесь не бывает, а дым хоть на пару дней останется - все не так одиноко будет.
   - Видишь ли, - зажигалка, наконец, выполнила свою прямую обязанность и выбросила пламя, чтобы облизать кончик сигареты, - у нас в стране, сам знаешь, отношения нынче рыночные. Всем без исключения правят деньги. Нам, может быть, как ты говоришь, это действительно, незачем, но затронутыми оказались не только твои интересы. Может случиться, на каком-то этапе твои интересы и совершенно незнакомых тебе людей совпадают. Кашу ты уже заварил, что сделано, то сделано. А потом, как сотрудник, ты должен понимать - пока тайну знает один человек, он представляет угрозу.
   Хрусталев встал.
   - Ты продолжай, продолжай, я слушаю.
   - А когда тайна перестает быть тайной, исчезает угроза, - привел, как он сам решил, вполне убедительные аргументы Александр.
   - Вы обратно когда?
   - Поговорим с тобой и поедем, - ответил Денис.
   - Ну что, разговор, наверно, будет долгим, - и на столе появилась бутылка, - чтобы не так грустно было, - словно оправдываясь, сказал Хрусталев.
   - Я за рулем, - решил напомнить Александр.
   - За рулем ты будешь неизвестно когда, а за столом сидишь сейчас, хотя принуждать не в моих правилах. Думаю, мы с Денисом по рюмочке выпьем. Верно? За твою победу.
   Денис все понял и улыбнулся
   - Если бы не Александр, как знать, чем бы дело закончилось.
   - Видишь, - Хрусталев тоже улыбнулся, - и тебе придется выпить.
   - Уговорили черти, только бутерброды из машины принесу.
   - А мы по-армейски, вскроем баночку тушенки, а хлеб у меня есть, кстати сказать, деревенский, соседка печет.
   - Из пекарни, что ли?
   - Ага, - рассмеялся Хрусталев, - называется Самсунг.
  
   В любом сообществе, либо формальном, образовавшемся под чьим-то мудрым руководством, или спонтанном, когда сама жизнь заставляет сбиться людей в коллектив, всегда существует лидер, который и берет на себя всю ответственность. Денис с Александром тоже представляли собой небольшую группу, объединенную одной целью. Направляясь в кабинет своего шефа, у обоих возник один и тот же вопрос - кому именно из двоих предстоит докладывать по результатам поездки.
   - Старшим будет Александр, - вспомнил Денис, когда-то брошенные Сергеем Анатольевичем слова. Поэтому он совершенно спокойно опустился на стул и дождался, пока шеф закончит свой обычный ритуал - поправит непонятно с какой целью немногочисленные предметы на столе.
   - Ну, что? - взгляд уперся в Дениса, - начинай.
   - А разве...
   - Если что пропустишь, Александр добавит, - произнес шеф и принялся жевать свои усы, точнее говоря, проверять, насколько аккуратно он их накануне подравнял.
   - Съездили удачно, - неожиданно для себя выдал Денис, осознав, что начал он свой рассказ как раз неудачно. - Хрусталева нашли в деревне, он туда уехал, как утверждал сам, на рыбалку. Установили контакт, - тут Денис тронул щеку, - побеседовали и получили заслуживающую внимания информацию.
   - Неплохо, - кивнул Сергей Анатольевич. Что неплохо - подровнял он свои усы или имел в виду результаты поездки - сказать невозможно.
   - Информация такая, - Денис вдруг осознал, что с русским языком у него явно обозначились проблемы, - Хрусталев этот прежде сидел в отделе и занимался наркотой, цыган ловил, разную шелопонь, но мужик толковый, честный. А кадровик у них майор крышует коммерсантов и, вероятно, имеет серьезные связи в Москве. Раз отмазал, два отмазал, Генка к нему - ты чего лезешь не в свое дело. Тот ему - ты кто, я - майор, завтра буду подполковником и выговор. Генка парень с характером, стерпел, но дело не прекратил. А тут мужика взяли на фуре - вез товар, но как-то подозрительно вез. Горючка сейчас сколько стоит? А какой коммерсант будет деньги на ветер бросать? Это крюк в сотню километров. Тряхнули водилу - травку в машине нашли. Генка психолог - видит, парень нервничает, а там, если пару грамм наберется, так хорошо. А он нервничает! Стали смотреть накладные, декларации. Майор опять - куда лезешь, иди, лови цыган. Дальше - больше. Бодяга длилась ни год и ни два. А за день до нашего приезда его решили припугнуть - стрельнули...
   Сергей Анатольевич молча слушал, не перебивая, продолжая жевать свои усы.
   - А еще я подумал, что нас, вероятно, ждали.
   - Это еще почему?
   - Не мне судить, за рулем сидел Александр, - и Денис покосился в сторону напарника.
   - Что скажешь?
   - Денис прав, когда мы подъезжали к деревне, навстречу вылетел грузовик, номер, я, к сожалению, не заметил - не до того было. Вылетел, он, как-то странно, словно стремился нас с дороги скинуть.
   - Скинул?
   - Вылетели, - с досадой признался Александр, - сволочь даже не остановился! Любой водила, если он толковый, всегда на помощь придет, это святое. Ну занесло, с кем не бывает, все живы - здоровы. Дернули тросом, и все дела.
   - Почему не перезвонили сразу? А то - дверь, кастрюля! Как хочешь, так и понимай!
   - Телефон сел, - опустив глаза, промямлил Александр.
   Если откровенно, Денис столь благородного поступка от своего товарища не ожидал. Конечно, это была маленькая ложь, но к чему рассказывать про драку, если по существу и не было никакой драки, а скорее мелкое недоразумение.
   По своему личному опыту Сергей Анатольевич знал - любые результаты необходимо изложить на бумаге, и не только в угоду бюрократии. Когда пишешь, многое вспоминаешь, иногда важные детали, определяющие успех дела в целом.
   - Справочку мне составьте, с фамилиями, датами, можно прямо сейчас, если родятся интересные мысли - не возражаю. Этого коммерсанта, как ты сказал, звали?
   - Марченко. Эдуард Николаевич Марченко.
   Если бы Соболев был помоложе, он непременно бы подпрыгнул или воскликнул, а так лишь поправил на своем столе канцелярский прибор и произнес.
   - В самом деле, удачно съездили.
  
   А солнышко-то греет! Проснулось, что ли, наконец? Вылезло из-за туч, глянуло вниз - ужас! Ну, ничего - наведем порядок и людям поможем. Не могут они без меня, техники сколько нагнали, а результата никакого! С одного места в другой снег перекидывают, а грязи развели! И пошел дождь! Это в феврале-то!
   Владислав Семенович слегка промок, хотя и пробежал от машины до магазина. Ботинки опять испачкал в грязи и пальто - сейчас же вновь мода на длинные пошла. Может, конечно, у них в Гамбурге и носят длинные, но нам-то к чему! Что немцу в радость, русскому - наказание, если не сказать, горе!
   - Как обормот! - глядя на заляпанное грязью пальто, возмущался господин Железняков, направляясь через многочисленные коридоры своего беспокойного хозяйства.
   Жизнь кипела. Вокруг сновали незнакомые люди, которые, впрочем, при его появлении мило улыбались, а некоторые даже и кланялись - опускали голову, приветствуя своего благодетеля. А разве не так? Большая часть персонала была обязана ему до гробовой доски! Владислав Семенович прежде многих знал в лицо и со многими лично беседовал - интересовался, как условия, что устраивает, где нужно изменить, подправить. Кадры решают все - замечательная фраза, не утратившая своей актуальности, в нынешние времена приобрела еще большее значение. Зарплата, конечно, не разгуляешься, и целый день на ногах. Но ветер не дует, светло, тепло, форму закупил, цвета приятные - бело-голубые, как некогда его любимая футбольная команда. Женщины в фартучках - культурно и симпатично, глаз покупателя радует, нервную систему успокаивает.
   Остановился - парень на тележке тащил очередную партию товара в зал.
   Сколько можно говорить! К открытию все должно быть готово!
   - Здравствуйте, Владислав Семенович!
   Незнакомый какой-то парень, первый раз видит.
   - Здравствуйте.
   Дождался, пока мимо прокатят тележку, бросил взгляд и проследовал дальше.
   Это еще что? Вновь непорядок!
   Одна дверь, вторая, на ходу скинул пальто - стало душно, кивнул головой секретарю.
   - Попросите ко мне этого... господи, фамилию забыл! Ну, сами знаете - кого!
   Открыл еще одну дверь - последнюю в свой кабинет. Включил кондиционер - в самом деле, душно, и воздуха не хватает. Пальто бросил на стул и через секунду крикнул.
   - Люба! У нас щетка есть? Какая? Самая обыкновенная - чистить грязь.
   Люба - секретарь, и как всякий ординарец, пускай и женского рода, обладала массой достоинств, без которых уже давно бы вылетела со своего места. Одно из многочисленных качеств, приобретенных за относительно непродолжительный срок нахождения в данной должности, заключалось в том, чтобы необъяснимым образом угадывать желания своего начальника. Владислав Семенович часто не задумывался, как возможно, к примеру, знать, что он желает: испить чая или пригласить в кабинет кого-либо из руководства. Он просто кричал - Люба! Можно, конечно, снять трубку телефона и позвонить, или встать, открыть дверь и попросить. Можно - но зачем?
   Сначала Люба положила на стол красную папку - именно в ней хранились документы, требующие первоочередного знакомства, затем поставила чашку, из которой исходил ароматный дымок. Молча забрала пальто своего шефа, сообщила о всех достойных внимания Владислава Семеновича звонках и напоследок подсказала, что Ерошкину она уже позвонила сама и просила навести порядок.
   - И скажите всем - в следующий раз за курение буду наказывать самым безжалостным образом! Я же комнату отдыха им оборудовал! Пусть там курят хоть до посинения! И вообще не понимаю, что женщины находят в никотине? Вот что,... подготовьте мне списки.
   Люба сообразила сразу какие списки нужны - курящих и некурящих сотрудников. И еще Люба сообразила, что Владислав Семенович решил вместо Минздрава широким фронтом начать наступление против этой заразы!
   - Премии тоже будут? - Любе разрешалось многое, тем более, что она никогда не курила, а получить прибавку к зарплате всегда приятно, особенно если для этого не требуется никаких усилий.
   Владислав Семенович задумался. Стимул прекратить отравлять окружающих никотином может иметь самые разнообразные формы - от простого предупреждения, до выговора, но чтобы премию!
   - Сначала списки, а уже потом решим.
   - Хорошо, - ответила Люба и вышла прочь. Следует признать вовремя - позвонил Эдик.
   - Ты когда освободишься? - спросил тот, словно не знал, что освободиться от забот и хлопот в этом мире невозможно никогда.
   - А по телефону нельзя? - уточнил Владислав Семенович.
   - По телефону - нежелательно. У меня есть новости, касаются они недавнего происшествия, какого - наверно, сообразил сам.
   - Давай ближе к обеду, если есть желание, приезжай ко мне. В прошлый раз ты меня кормил, теперь накормлю я.
   - К тебе? - совсем без энтузиазма переспросил Эдик.
   - В смысле в ресторан, где мы с тобой первый раз встретились. Помнишь? Там стоянка удобная, и кухня прекрасная.
   - Во сколько?
   - В час годится?
   Неплохой ресторанчик, по крайней мере, днем - вечером бывать в нем Владиславу Семеновичу не приходилось. С некоторых пор он вдруг стал тяготиться обществом. Шумные компании, в которых еще недавно чувствовал себя, как рыба в воде, неожиданно надоели и быстро утомляли. А вот когда публика едва угадывалась, пряталась в полумраке и, что называется, обозначала свое присутствие шуршанием газеты или изредка раздающимся женским смехом - таким же сдержанным, как и вся обстановка заведения - тогда было легко и приятно. Ты знаешь - люди существуют, находятся рядом, однако при этом их нет, не видно, и тебя не видно, и они тоже догадываются о твоем существовании - замечательное состояние, почувствовать которое удается далеко не в каждом ресторане.
   Владислав Семенович прошел за свой столик. Ему всегда нравилось приходить сюда в строгом костюме - не важно, была ли за окном зима с морозом и вьюгой, летнее пекло с изматывающей жарой. Он приходил в костюме, появлялся в дверях, минуя гардероб, как представитель далекой планеты, где никогда не идет снег, и никто не представляет, что такое дождь. По глазам метрдотеля, Владислав Семенович знал - впечатление он производит сильное. Зрелый мужчина, со вкусом и без вызова одетый, немногословный, знающий себе цену и немного уставший... от жизни. Этот образ он придумал себе сам, совершенно случайно впервые заглянув в этот ресторан. Понравилось. И ресторан, и придуманный образ. Оба дополняли друг друга, не мешали, а где-то и помогали. Водитель подъезжал к подъезду, и едва закрывалась дверь, плавно трогался и уезжал прочь.
   Самое невероятно, и что вообще невозможно объяснить - много лет назад, сколько, сказать невозможно, Владислав Семенович, тогда просто Владик - скромный парнишка сидел на этом же самом месте и уплетал котлетку с картофельным пюре. Только тогда он был весь мокрый, продрогший, затравленный, и еще страшно волновался - хватит ли ему денег купить любимую котлетку! Также как и сейчас дважды в неделю он приходил в диетическую столовую, терпеливо стоял в очереди, порой под дождем или снегом, и переживал, чтобы народ не съел все котлетки...
   Что это? Глупая сентиментальность или приближение старости?
   - Устало выглядишь.
   Эдик сидел напротив и с интересом изучал Владислава Семеновича.
   - Мне в кино не сниматься, а выгляжу для своих лет нормально, - ответил Железняков, - небольшой лишний вес, так это положено, а что за новости?
   Эдик полез за сигаретой. Что за манера? Как паршивый актер паузу пускает! Или не знает, с чего начать? Все-то он, хитрец, прекрасно знает!
   - Вадик, - щелкнула зажигалка, и сизый дымок исчез в полумраке, - у тебя небольшие проблемы. Ты магазин у кого купил?
   - Какое это имеет значение? Купил и купил, что из этого?
   - Как сказать. Ты его же приобрел полностью - с персоналом, товаром, поставщиками...
   - Ну?
   - И с долгами.
   - Какие долги? Ты о чем?
   - Вадик, - Эдик курил, не спеша, делал глубокую затяжку, задерживал дыхание, а затем выгонял из себя аккуратную струйку дыма. - Остались долги, о которых в бумагах не пишут, понимаешь?
   - Не понимаю, - Владислав Семенович начинал злиться, хотя и контролировал себя прекрасно.
   - Долги, как ты знаешь, бывают разные. Да, ты добросовестный покупатель, честно исполнил свои обязательства и вступил в законные права, но ...
   - Спустя столько лет, мне предъявляют претензии! - перебил его Железняков.
   - Иногда долги не имеют срока давности.
   - Чушь собачья! - достаточно понятно объяснил свою позицию по данной теме Владислав Семенович.
   - Не кипятись.
   - И кто это у нас такой умный?
   - Ты сам-то подумай! Когда у тебя начались неприятности? И обрати внимание - по всем фронтам. Верно?
   - Неубедительно! Бред какой-то!
   - Я же говорю - не кипятись.
   - Откуда у тебя информация? - вдруг осенило Владислава Семеновича. - Ты мне только назови имя этого урода!
   - Ну, зачем сразу ругаться! Мы можем прекратить этот разговор. Только что это даст?
   - Сколько?
   - Этого я сказать не могу. Позвони прежнему владельцу, это же его долги.
   Владислав Семенович глотнул водички.
   - Какие долги?
   - Насколько я знаю, конкурса на тот момент не было - сочли уместно разойтись другим, более цивилизованным путем, как говорится, учитывая интересы всех заинтересованных сторон. Лишним оказалось государство. А тут подняли бумаги, у них же постоянно кого-то повышают, переводят - сплошная чехарда! А циферки смешные, говорят, не может стоить этих денег помещение. Одна землица дороже обойдется!
   - Все так жили! - рявкнул Владислав Семенович.
   - Верно, все, никто не спорит.
   - Горячее подавать? - раздалось из полумрака.
   - И еще принесите водки, - скомандовал Железняков.
   - Какой изволите?
   - Какой- какой! - Холодной!
   - Ничего страшного не произошло, - продолжил Эдик, - люди желают получить свой долг. Это даже и не долг - компенсация. Кому нужно вновь копаться?
   - Где они раньше были?
   - Изменились обстоятельства, я же тебе объясняю, пришли новые люди...
   - А к ним на смену через четыре годы другие придут! И обрати внимание - тоже новые! Хотят судиться - пусть судятся! Подожди! Выходит, это они мне гранату сунули!
   - Граната - недоразумение, - отмахнулся Эдик, - простое совпадение. Там люди серьезные.
   - И что предлагаешь?
   - Решать тебе, - уклончиво ответил Эдик.
   Владислав Семенович многое не понимал, а если честно - вообще ничего не понимал! Ни с кем он не ссорился, дорогу не перебегал и был уверен на все сто - что врагов у него нет. Мелкие злопыхатели не в счет, этой дряни всегда хватает. Не мог его обмануть и Андрей. Если бы хоть что-то было - обязательно подсказал, а чтобы подставить! Какие-то люди, какие-то долги...
   - У нас какой год? - спросил, скорее себя, нежели адресуя свой вопрос Эдику.
   - Год у нас всегда один и тот же - одна тысяча девятьсот семнадцатый.
   Господи! А он прав! Экспроприация экспроприаторов продолжается!
   Официант вынырнул из темноты и поставил сначала одно блюдо, затем второе, и словно факир в цирке - графинчик, почти детский.
   - Ты мне что принес? - нахмурился Владислав Семенович.
   - Водки. Как и заказывали.
   - А пипетка? Ты почему мне пипетку не принес! - Владислав Семенович шутить не собирался, а собирался хорошо выпить - все одно день складывался отвратительно.
   - Минуточку, - официант исчез в полумраке, а вместе с ним и графинчик...
   - Вопрос, как ты понимаешь, можно закрыть, - продолжал Эдик, - в противном случае, предстоит долгое разбирательство, которое закончится тем же самым - заплатишь деньги, но значительно больше. Подумай сам - адвокат, судебные издержки и ни минуты покоя.
  
   Зуб заболел с вечера. Сильной боли сначала не было, но Сергей Анатольевич почувствовал - ночь предстоит беспокойная. Чтобы обмануть скорее себя, нежели боль подогрел чайник, бросил в стакан соды и принялся полоскать зуб - стало еще хуже. Ткнул пальцем, выругался - боль продолжала набирать силу.
   - Зина.
   Супруга сидела в кресле и в очередной раз смотрела новости. Именно в очередной! Зинаиде Александровне новостей на одном канале всегда не хватало, поэтому едва заканчивалась получасовая программа, и на экране появлялась карта региона, где указывалось наступление разнообразных фронтов, циклонов, антициклонов и прочей нечисти, определяющих погоду на ближайшие сутки, как тут же женщина щелкала пультом и приступала к просмотру тех же самых новостей, но уже представленных другой творческой группой журналистов.
   - Неужели так интересно? - вложив определенную долю иронии в свой голос, спросил Сергей Анатольевич.
   - А что интересного в твоем футболе? - последовал вполне достойный ответ.
   - Как что? Интрига, непредсказуемость развития событий.
   - Бегать полтора часа по полю - это, по-твоему, интрига?
   - В десять тоже будешь смотреть новости? - продолжал, как ему представлялось, вполне успешную атаку Сергей Анатольевич.
   - Обязательно.
   - Ну, ну.
   - Ты что-то хотел спросить?
   - Зуб, вроде, болит.
   - А я тебе что говорила! Почему все мужики такие трусливые? Тебе трудно сходить раз в год показаться врачу?
   - Что показывать, если ничего не беспокоит? - привел достаточно разумные доводы Сергей Анатольевич, - к ним только попади, найдут уйму болячек - не находишься!
   - Болит сильно?
   - С виду вполне здоровый, может,... надуло.
   - Сейчас я тебе дам таблетку, - Зинаида Александровна поднялась и прошла на кухню. Лечить она любила значительно больше, чем смотреть новости, а так как супруг категорически отказывался болеть, бедной женщине приходилось ставить опыты над собой. Медицинским препаратам на кухне отводилось целое отделение - вместительных размеров шкаф, где, как выражался супруг, черт ногу сломает.
   - А может, рюмочку выпить?
   - Выпей, только потом медицинское вмешательство противопоказано.
   С мужем, следует признать, Зинаиде Александровне повезло, а ему в свою очередь со здоровьем. Несмотря на возраст и далеко не простую, а порой достаточно нервную работу, Сергей Анатольевич никогда не болел. И что самое странное - не прикладывая для этого никаких особенных стараний. Раньше, когда многие его друзья и товарищи курили, входил в их общество, спортом не занимался, если не считать обязательных нормативов, которые полагалось сдавать на службе. Любил, правда, по молодости погонять в футбол, хотя игроком считался удовлетворительным - его всегда ставили в защиту, где, как известно, большого ума не требуется. В еде себя никогда не ограничивал, но и гурманом не был. Выпивал, когда появлялось желание, или лучше сказать, веселая компания. Выглядел для своих лет неплохо - подтянут, энергичен, и, если бы не ранняя, скорее, заложенная в генах склонность к облысению, грех вообще предъявлять какие-либо претензии к создателю. Когда Зина попросила бросить курить, достал пачку сигарет и положил ее на шкаф, где она и пролежала несколько лет. А вот в супруге определенно пропадал талант медицинского работника, но осознание своего призвания пришло слишком поздно. Зинаида Александровна всегда с гордостью вспоминала, что помимо многочисленных достоинств она является еще и медицинской сестрой ...гражданской обороны. Сергей Анатольевич первое время воспринимал данное заявление как обыкновенную шутку, однако затем изменил свое мнение. Непроизвольно вслушиваясь в телефонные беседы жены с подругами, часто ловил себя на мысли, насколько профессионально и грамотно звучали ее советы, а терминология! Откуда эти словечки? Серьезно лечить супруга женщине пришлось только однажды - прихватило спину. Но как прихватило! Ни встать, ни лечь, простите, даже ни пукнуть! Боль ужасная!
  На ноги поставила за четыре дня! В госпитале невропатолог глаза вытаращил и заставил не только приседать, но и прыгать - не верил, что болезнь отступила.
   - Иди сюда.
   Сергей Анатольевич прошел и сел на стул.
   - Сейчас я тебе буду зубы заговаривать, - заявила супруга.
   - А таблетка?
   - Таблетка снимает боль, но не лечит.
   - Ты что - умеешь? А я и не знал, что со мной народный целитель живет.
   - Какой?
   - Верхний, - и Сергей Анатольевич показал, какой зуб у него болит.
   - Только ты отнесись серьезно, успех зависит и от тебя.
   Что конкретно делала Зинаида Александровна - семейная тайна, и фраза "заговаривать зубы" не имеет никакого отношения к процедуре, через которую пришлось пройти. Верить или не верить в способности женщины творить чудеса - дело ваше, но ночью Сергей Анатольевич спал вполне нормальным сном, может, не таким глубоким, как всегда, но маяться по квартире, считая часы до рассвета, не пришлось.
   - Тебя кто-то сглазил, - заявила утром супруга, когда они уселись завтракать, - а так как организм у тебя крепкий, то единственным слабым местом оказался зуб. К врачу все равно придется сходить, просто проверить.
   Зуб не болел! И это факт, отрицать который глупо и бессмысленно. А если так, то следует призадуматься и над причиной появления боли!
   - А кто сглазил? - на всякий случай поинтересовался Сергей Анатольевич.
   - Не знаю, но, вероятно, появились недоброжелатели.
   Что за ерунда! Какой сглаз! - Сорок лет в космос летаем! Без электроники жизнь представить невозможно. В Ватикане папа через Интернет послания направляет!
   - Обязательно схожу, - пообещал Соболев своей супруге, - минуточка свободная появится, и схожу.
   - Сегодня?
   - Сегодня не получится, завтра,... а лучше на следующей неделе.
   И совершенно напрасно! Следующая неделя оказалась ужасной - прибыли проверяющие, причем коллектив инспекторов обновился полностью. Терзали не один день, сначала засели за документы и, что примечательно, проверяли не столько работу охранного предприятия, а своих предыдущих коллег! Оказывается, вышли новые постановления, приказы, директивы и, что еще вчера всех устраивало и соответствовало закону, сегодня выглядело едва ли не грубым нарушением! Старались от души - выпили почти весь кофе. Елена Михайловна как сумасшедшая носилась с кофеваркой, не успевая подливать и делать бутерброды. Сергей Анатольевич терпеливо вынимал из сейфа документы и благодарил бога, что их не уничтожил, так как место для многих уже давно в архиве! Двое проверяющих, один из которых прибыл в форме, трудились на совесть, явно стараясь найти нарушения. Затем отправились смотреть оружие, условия его хранения, а на третий день устроили самый настоящий экзамен. Выборочно приглашали сотрудников и гоняли по теории, как гоняет вредный профессор нерадивых студентов. Ни о какой работе не могло быть и речи - в самую пору на дверях конторы вешать объявление "Закрыто на переучет" или "Все ушли на фронт". Считали все! От количества отстрелянных во время учебной стрельбы гильз до масленок в оружейной комнате. И напоследок в качестве предписания предложили установить еще один рубеж охранной сигнализации.
   Сергей Анатольевич не возражал, хотя и видел явный абсурд в последнем требовании - проникнуть в помещение при всем желании не смог бы даже сам Джеймс Бонд.
   Ушли на четвертый день, как показалось Соболеву, неудовлетворенными и расстроенными, обязав участвовать в "добровольном" патрулировании криминогенных районов города. На устранение "недостатков" дали неделю.
   Дожидаться, как вы прекрасно понимаете, Сергей Анатольевич не стал и тут же отправился... к стоматологу.
   Закрыв глаза от яркого света жарких юпитеров и позволив совершенно незнакомой женщины ковыряться у себя во рту, он был вынужден признать - Зина права!
  Кто-то явно хотел создать ему дополнительные проблемы, и хотя он с честью прошел испытание, следовало поставить в известность людей, которые не только вовремя выплачивали ему зарплату, но и являлись владельцами, прежде всего, коммерческого, а уж потом охранного предприятия.
   Не лучше неделя выдалась и у г-на Николаевского. Владимир Петрович был также вынужден заниматься делами второстепенными, а, значит, неприятными, не приносящими, как говорится, душевного удовлетворения. Сначала настроение испортил один автор, с которым он едва не заключил договор. На него возлагались определенные надежды, а он, противный, в самый последний момент подвел - принялся капризничать. Хотя, если откровенно, все они говнюки, со своим мнением - обязательно противоречивым, порой хуже, чем женщины. Но если от прекрасного пола в любом случае всегда можно получить удовлетворение, то с мужиками намного сложней. Марина - супруга Владимира Петровича тоже вызывала в нем тревогу. Как и прежде, они продолжали проживать на одной жилплощади, но этим их взаимоотношения и ограничивались. Получалось, что г-н Николаевский добровольно превратил еще вечера роскошную квартиру в коммунальную. Какая радость, если проживающий вместе с тобой человек постоянно молчит и ведет самостоятельный, часто непредсказуемый образ жизни? Небольшим утешением оставались встречи с Малышевой, но и она изменилась. Про иные мелкие неприятности - будь то покупка нового факса или установка сигнализации в редакции, говорить не приходится.
   Соболев, сославшись на какие-то трудности, не звонил, хотя, по словам Ксении, главный редактор понял, что тот направлял своих парней в командировку - именно в ту дыру, с которой у него все и пошло наперекосяк.
   И все-таки внутри г-на Николаевского что-то подсказывало - проблемы носят временный характер, нужно собрать волю в кулак, набраться сил и немного подождать.
  Сколько? - Наверно, пока не придет весна. Все образумится, когда ветер разгонит на мрачном и вечно сером небе тяжелые свинцовые облака, которые устали от зимы не меньше чем люди, и с радостью бы отправились куда-нибудь на экватор, где природа уже давно изнывает от зноя и жары. А всемогущее солнышко, все же, вспомнит о тех, кто в нем так нуждается ...
  
   И, наконец, она пришла. Хотя для Гоши смена времени года не имела абсолютно никакого значения. Он просто доставал из шкафа новую куртку и другие ботинки - вот и все. Хотя не все - в эту зиму он катался на шипованной резине, которою также предстояло поменять.
   Машин на стоянке было немного, однако Гоша уже давно нагло заезжал на служебное место - поближе ко входу. В своем мировоззрении он придерживался взглядов, что существующие запреты и ограничения придуманы для других, проще говоря, для толпы - послушной массы, которая безропотно исполняет все приказы, какими глупыми или дурными они не были. В отличие от этой невыразительной и серой толпы Гоша всегда думал. К примеру, зачем ставить машину на паркинг и сто метров шлепать до входа? Не проще ли подъехать на машине? Ну, вышел охранник один раз - поговорили, познакомились, подсказал, где всегда пустует место.
   Леля вышла минута в минуту. До чего хороша! А походка! И как у нее получается вертеть задом? Понятно, если смотришь с тыла - впечатление сильное, но Леля крутила задницей так, что и спереди мужики разлетались по сторонам, как снежные торосы под напором ледокола. А Леля и была ледоколом. Гоша удивлялся, как у него хватает сил и энергии справляться с этой атомной турбиной, не помещающейся ни в одну юбку.
   Гоша расцвел лицом, наслаждаясь, как улыбнулась женщина - его, Гоши женщина! А еще через секунду сплюнул на землю - до чего все-таки она дура!
   - Что случилось? - Леля пахнула невидимым ароматом духов, от которого парень едва не задохнулся.
   - Ты же сказала, туфли продала!
   - Продала.
   - А это что такое?
   - Это? - Леля выставила вперед свою великолепную ногу, - туфли, но совсем другие.
   Гоши был готов присягнуть на Библии: именно эти туфли ему подарил
  покойный Валек. Он же еще не выжил из ума!
   - Это итальянские, я их поменяла, - и Леля непонятно зачем приподняла и без того короткую юбку, приятно поразив многочисленных самцов разного возраста, что находились поблизости.
   - Неплохо?
   Мужикам, что вожделенно палились на знойную брюнетку с пышными формами, без всяких сомнений, нравилось!
   Ну, как еще с ними говорить! Как объяснять!
   - Садись.
   Леля села - словно сняла юбку! Мужики вновь крякнули, а некоторые с завистью глянули на Гошу.
   - Мы же с тобой договаривались! Куплю я тебе туфли! Какие скажешь.
   - А мне эти нравятся, девки на работе от зависти почернели, журнал принесли, знаешь, сколько они стоят?
   - Сколько?
   - Целое состояние! Дело даже не в цене, они мне идут! Понимаешь - идут! Неужели ты сам не видишь? Мужики валятся штабелями....
   Гоша не слышал, куда именно валятся мужики. Он думал, вернее, мысленно повторял, что все напасти от женщин. Она же ему слово давала, обещала,...а если бы тогда у нее обыск произвели? Все, хана - с вещами на выход! И что делать сейчас? Вечером на помойку выкину, пускай хоть повесится.
   Стало немного легче, и Гоша даже улыбнулся.
   Что за наказание? Без бабы плохо, а с бабой еще хуже! Ему неожиданно вспомнились старики - родители. Как они кричали друг на друга, казалось, совершенно без видимой причины - Гоша не понимал, откуда бралась агрессия, и что являлось источником ругани? Разве это смертельный грех, если отец по дороге выпил кружку пива и посидел часик- другой с мужиками, играя в домино? И точно также из-за пустяка устраивал скандалы сам отец. Поводом могли послужить те же тапки, вернее, их отсутствие на своем месте. Однако уже через пятнадцать минут от боя не оставалось никаких видимых следов - отец с матерью мирно садились и начинали беседовать, словно ничего не произошло! В редких случаях, вероятно, решив внести некоторое разнообразие в монотонность повседневной жизни, старики заключали перемирие, после чего обращали свое внимание на сына - принимались орать на Гошу. Парень делал вид, что болезненно воспринимает критику взрослых, хотя в душе плевал на обоих. Каким-то непонятным чутьем Гоша усвоил основной закон выживания - нужно терпеть, сносить незаслуженные обиды, подзатыльники и оскорбления. Терпеть, пока он самостоятельно не встанет на ноги. От друзей парень знал, им часто достается значительно больше - свидетельством чего служили свежие синяки, щедрой рукой раздаваемые родителями. Получить хорошую затрещину считалось нормой, такой же, какой были раздающиеся из окна вопли очередного домашнего скандала, на который собравшийся вокруг деревянного стола во дворе народ вообще никак не реагировал. Если только уточняли, в какой именно квартире происходит схватка. Милицию не вызывали никогда и скорую тоже - обходились своими силами. Крики - помогите, убивают, - серьезно не воспринимали, как и звон разлетающегося стекла.
   - У Плетневых, - уточнял кто-то и тут же продолжал игру в домино.
   - Сегодня у него зарплата, - добавлял иногда другой, чтобы больше не возвращаться к этой теме и напрасно не отвлекаться.
   Большую часть времени проводила на улице и молодежь - либо играли в карты, либо в футбол. Раз в неделю ходили драться в соседний район. Явка была обязательной для всех, начиная со школьного возраста. Семейных - тех, кто вступил в брак и приступил к формированию ячейки общества - не брали. Гоша охотно принимал участие в подобных мероприятиях и часто выступал в них провокатором. Дрался он не слишком умело, но зато бегал прекрасно. Конечно, Гоше доставалось, а однажды он получил дважды. Первый раз в соседнем дворе, а второй - дома от родителя. Папаша был в тот вечер пьян и не рассчитал сил - пнул подростка значительно сильней, чем требовала педагогическая наука. Обиды или ненависти на отца не возникло, скорее, желание как можно быстрей покинуть дом. А куда уйдешь - если только в армию? Тогда отец и умер, подарив сыну неожиданную и незаслуженную увольнительную - выполнял почетный и священный долг перед отечеством Гоша паршиво. С командирами ссорился, проявляя непокорный нрав и полное отсутствие дисциплины, а так как к тумакам привык еще с детства, поэтому процесс воспитания в армии не принес положительных результатов. На гражданку вернулся еще более агрессивный молодой парень, по-прежнему не представляющий, чем он будет заниматься в будущем. К женской половине интереса не проявлял - было не до того, хватало других, более важных, как он считал, дел. Во-первых, испытывал катастрофический недостаток в деньгах. Зарплата матери? - Ну сколько и что ты купишь на сто с небольшим рублей! Идти, как его покойный отец, на завод крутить гайки? Вечно скоблить из-под ногтей впитавшийся темный налет грязи? Вонять жуткой спецовкой и купить темный костюм, чтобы сфотографироваться на доску передовиков? Если бы Гоша знал, что его судьбу уже давно определи! Внесли в невыразительные и поэтому, возможно, не столь страшные отчеты статистики и наградили именем без имени - нигде не работающий, ведущий антисоциальный образ жизни элемент. Однако Гоша был против! Чихать он хотел и на общество и на цели, к которым обещали привести народ. Каким бы, на первый взгляд отрицательным героем он не был, от всех остальных, молчаливо и покорно согласившихся встать под знамена похода в светлое будущее, его отличало одно достоинство. Гоша презирал лицемерие! И если многие барахтались в этом дерьме, утратив способность чувствовать мерзкий запах, Гоша всегда честно называл вещи своими именами.
  
   Леля пахла изумительно. Гоша привык и к ее духам и к вызывающей манере одеваться. Иногда в компании со своей новой подругой он испытывал необъяснимую гордость. Лели было так много, что хватало всем - и ему и остальным мужчинам, что встречались у них на пути. Самое удивительное заключалось в том, что Гоша нисколько не ревновал, когда, ухватив своего кавалера под ручку, женщина принималась строить глазки. Не ему, а любому приличному самцу! Иногда вводя в замешательство мужчин искушенных, что называется, с богатым жизненным опытом.
   - Смотри, - говорила женщина, выбирая потенциальную жертву, - сейчас я с него штаны сниму.
   Гоша выступал арбитром, зная наперед, что бой закончится в первом раунде, и, возможно, уже на первой минуте.
   - Все вы кобели! - после очередной победы, восклицала она довольная, - похотливые, блудливые кобели!
   А разве иначе? - соглашался Гоша и, чтобы подтвердить вполне доказанный научный тезис, хлопал Лелю по заднице. Хлопал уверенный, что оказанный жест внимания доставляет удовлетворение не только ему одному.
   Легкий флирт с кассиром, на который не возлагалось никаких определенных надежд, неожиданно превратился в близкие отношения, не обременительные для обеих сторон, без каких-либо обязательств, обещаний и отчетности. Первая встреча - эпизод, достойный любовного романа. Гоша подъехал к закрытию магазина, Леля вышла и направилась к машине, словно они встречались прежде! Уверено открыла переднюю дверь, села рядом и продемонстрировала часть своих, надо признать не последних в списке, достоинств. Гоша не стал притворяться и дал понять - он впечатлен! То есть вместо того, чтобы незаметно бросить взгляд на прелести Лели, парень уставился на ее ноги.
   - Нравится? - поинтересовалась женщина, хотя вопрос явно был излишним.
   - Очень! - честно признался Гоша.
   - Мне тоже.
   И они поехали. Во дворе дома парень забрал из машины пакеты и, как настоящий кавалер, открыл дверь в подъезд. Затем те же самые пакеты вручил, когда оба поднялись на лифте на одиннадцатый этаж. Вот и вся встреча. А на следующий день с утра Гоша полетел в магазин и купил себе модный одеколон, а вечером вновь отправился к Леле.
  Была мысль купить ей цветок - лучше розу на длинном, предлинном стебельке - передумал. Но все равно купил шоколадку известной российской фабрики и пока дожидался, половину съел сам - волновался, вдруг Леля передумает?
   Одеколон оценили, а как иначе объяснить легкое прикосновение пухлого ротика к его щеке? И хотя пакет на этот раз оказался совсем маленьким, Гоша вновь, как гусар, открывал двери и отправился на лифте в поднебесную.
   - В субботу у меня выходной, - без лишних вводных слов объяснила Леля, - продукты не покупай, водку тоже. Приходи в шесть, не опаздывай, я этого не люблю.
   Любить Леля умела, как впрочем, и готовить - Гоша даже не понял, что ему понравилось больше. Наверно, и то и другое. Ему стало даже неловко - впервые за многие годы он почувствовал какое-то новое состояние, необъяснимое, но, вне всяких сомнений, прекрасное и, может быть, даже возвышенное - на одиннадцатом этаже прежде бывать не приходилось. Ночью выйдя на балкон, Гоша неожиданно для себя закричал. Совершенно голый, под падающими хлопьями снега из него вырвался сладостный вопль.
   - Хо-ро-шо! Как хо-ро-шо!
   Леля не разделила охвативший возлюбленного поэтический восторг, предложила вымыть в ванной ноги и попросила впредь не кричать.
   Интересно, - думал парень, стоя под душем, - а если бы я крикнул "люблю"? Неужели и тогда она бы меня отчитала?
   Конечно, это был глупый поступок, совсем для него нехарактерный и безрассудный. Что такое любовь, Гоша никогда не знал - не повезло ему в жизни, а плотские утехи и вечерний ужин под незнакомую музыку выглядели некой компенсацией за мрачное и серое существование. И, тем не менее, он был благодарен судьбе, которая, наконец, снизошла до него и поделилась небольшим, совсем крохотным кусочком счастья.
  
   Антон Борисович также, как и Гоша, мечтать не умел, а мысль о том, что он когда-нибудь займет высокую должность в системе правопорядка и окажется в центральном аппарате, никогда в голову не приходила. Начинал скучно - школа милиции на периферии, почти армейские отношения: "разрешите, так точно, я могу идти", хотя с другой стороны, не было необходимости думать. За тебя не только планируют следующий день, неделю, месяц - может, и всю дальнейшую жизнь. Привык быстро и правила усвоил успешно - приказ старшего плохим не бывает, не важно, чего бы он касался. Перед начальством не прогибался, но и промашек не допускал. О существовании каких-либо личных проблем руководство от него никогда не слышало, не было замечаний и по службе - достойный сотрудник внутренних дел, о котором мечтают многие, особенно в отделе кадров. Однако для продвижения в карьере указанных качеств явно недостаточно, хотя молодой лейтенант над своим будущим особенно не задумывался.
   Все началось с пустяка, как он потом вспоминал. Хотя приезд из Москвы высокого чина - событие для местного руководства всегда волнующее и хлопотное. Странный, надо признать, попался гость. Почему бы не воспользоваться полагающимися привилегиями и возможностями? А тут вполне скромная просьба - подыскать небольшой домик где-нибудь у озера - рыбку половить, комаров покормить и на коров посмотреть.
   Приехал и не один: с небольшим семейством и приятным существом женского рода - единственной и, стало быть, горячо любимой дочерью.
   Антон лишних вопросов не задавал, ответил, как полагается в таких случаях, повернулся через левое плечо и отправился на вокзал встречать московский поезд, вернее
  таскать багаж, так как непосредственному начальнику заниматься такими делами совсем не к чему.
   Понравился не только домик, а также живописная речка, банька, с мостков которой можно было смело нырять в неторопливо бегущую воду, хрустально чистый воздух и..., молоденький лейтенант. Красавцем Антон никогда себя не считал, но и не заметить взгляда, время от времени брошенного в его сторону юным созданием было также невозможно. Заметил и не он один. А через пару дней его неожиданно освободили от своих прямых обязанностей. Сказали - временно и в интересах дела. Какого дела - товарищ лейтенант уточнять не стал, переоделся в гражданскую форму и вместе с какими-то коробками, удочками и другим рыболовным снаряжением отбыл к новому месту службы. Приказ есть приказ, хотя еще с давних времен известно, кто в действительности их отдает и управляет всеми мужиками...
   Отпуск планировался, по крайней мере, недели на три с учетом погодных условий, удачного клева и других мелких, но важных составляющих, будь то настроение супруги или дочери. И как потом признался товарищ полковник, больше всего он переживал за Татьяну - ее буквально втолкнули в поезд. Ухать в деревню дочь категорически отказывалась и перебрала все возможные предлоги, чтобы остаться дома.
   Антон - его так и называли новые знакомые - старался. Первую неделю приезжал из города. Вставал в пять утра, бежал на пригородный автобус, затем по лесной дорожке еще пару километров, а вечером обратно. Чем занимался? - Ничем! Поспевал к завтраку. Несмотря на отдых, москвичи вставали около восьми, вероятно, сказывался заведенный главой семейства порядок, нарушать который никто не отважился. Марфа Яковлевна - видная, не утратившая привлекательности женщина и вовсе не походила на столичную даму. Одевалась скромно, и если бы не московская речь, спутать которую невозможно, в самый раз ее смело можно было бы принять за какую-нибудь учительницу. Антон, конечно, тушевался, тем самым, не подозревая, что еще больше располагает к своей персоне обеих женщин. Товарищ полковник - тот хоть и держал положенную дистанцию, все равно часто забывался, особенно на рыбалке. Снаряжение, погода и желание не гарантируют успех, а часто выступают против, но рыбакам везло. Настолько, что принять участие в мужском занятии решила Татьяна, повергнув в удивление не только отца, но и мать.
   Ни о каком автобусе не могло быть и речи, и, насаживая приманку на удочку девушки, Антон ломал голову, как и где он проведет ночь.
   - Останешься у нас, - сняв проблему, заявил товарищ полковник, едва они причалили к берегу, - будешь охранять.
   - От комаров, - добавили Татьяна, наблюдая, как смутился Антон, вытаскивая лодку на берег.
   Через день с женщинами отправился в город за продуктами, в то время как глава семейства с неофициальным визитом посетил местное управление внутренних дел.
   Все таким образом складывалась вполне успешно - новые обязанности молодого лейтенанта не тяготили, довольны были и гости, оказываемые знаки внимания с его стороны к юной особе воспринимались как должное, а где-то и развлекали родителей. Молодая барышня почти всегда находилась в прекрасном настроении, иногда над ним подшучивала, часто смеялась, вызывая улыбку у взрослых.
   Гром грянул неожиданно - полуденный зной, от которого обленились даже мухи, сменился порывами ветра. О предстоящей рыбалке пришлось забыть - небольшая, но коварная волна, пыталась залезть на деревянные мостки и, вероятно, подсказала, чем предстоит заняться вечером. Антон сходил в лес, где нарубил с пяток свежих березовых веников, а затем еще два из можжевельника. Баню затопил, рассчитывая, чтобы попариться от души и успеть к ужину.
   Что произошло дальше - похоже на страшный сон, который хочется быстрей забыть...
   Машину он поймал не сразу, и если бы не служебное удостоверение, как знать, чем все закончилось. Вид у Антона доверия не внушал: мокрый, с взъерошенными волосами, в башмаках, заляпанных грязью и, конечно, глаза - они пугали еще больше.
  Гнали, как могли, не взирая на дождь, с которым не справлялись щетки на лобовом стекле, опасность улететь в кювет или случайно столкнуться с таким же ненормальным водителем. Глаза у начальника Антона, когда и тот, запыхавшись, вбежал в помещение, подсказывали - пощады не будет.
   На следующее утро все семейство самолетом отправили в Москву и стали ждать.
  Позвонил, как потом рассказали Антону, сам товарищ полковник, успокоил и даже смеялся. Похвалил ординарца, просил отметить за усердие и обещал приехать осенью, но уже в рамках утвержденного плана с очередной проверкой. Самочувствие? - Нормальное, камней в почках не обнаружили, а приступ и колики были вызваны хроническим заболеванием. Баня совсем не причем - парился он и прежде, если не каждую неделю, то раз в месяц обязательно.
   Может быть, и так. Но что такое настоящая деревенская парилка столичный гость никогда прежде не знал, как впрочем, и веника, изготовленного из можжевельника.
   Проверки Антон не дождался - направили на учебу в Москву, а затем и предложили там остаться. Кто в действительности стоял за событиями, что последовали потом - сказать сложно, однако по карьерной лестнице он вдруг побежал быстро и уверенно.
   Чудес на свете не бывает - их создают люди, одни сами для себя, другие выступают в роли волшебников - либо добрых и щедрых, либо - злых и коварных. Кому как повезет, Антону Борисовичу, похоже, на представление под названием жизнь выпал вполне удачный билетик - в первых рядах.
  
   Андрей или все же Эндрю позвонил сам, вечером, когда Владислав Семенович, положив ноги на столик в гостиной, смотрел телевизор. Что именно показывали на экране - его почти не интересовало. Владислав Семенович забавлялся новым аппаратом, изучая широко разрекламированные возможности очередного японского чуда - плазменной панели, с совершенно плоским экраном и неповторимым, как утверждали разработчики, звуком. Купил, чтобы шагать в ногу со временем. Только и разговоров было - новые технологии, взгляд в будущее и прочая дребедень. Но звук и в самом деле хорош - едва не оглох уже через десять минут, а как все натурально! К телевизору пришлось, конечно, приобрести и новый домашний кинотеатр. Возился, как ребенок, целый день - читал инструкцию, подключал провода, экспериментировал и пришел к выводу, что его все же надули. Таких денег чудо-аппарат не стоил, но и покупать неизвестный брэнд - ниже его, Владислава Семеновича, достоинства. Он же себя уважает!
   - Господин Железняков? - раздался в трубке знакомый голос.
   - С кем имею честь? - притворно ответил он, хотя Андрюшку признал сразу, да и связь была прекрасной - необъяснимое явление наших дней, когда звонок из соседнего района уступает по качеству звонку из-за океана.
   - Вас беспокоят из славного города Монреаля, это где хоккей, клиновый сироп и куча иммигрантов.
   - Вспомнил, наконец, засранец, - вполне миролюбиво ответил Железняков, употребив одно из своих любимых словечек, имеющих совершенно разный смысл в зависимости от настроения, в котором ему приходилось пребывать.
   - Ладно, ладно, а ты - почему не звонил?
   - Андрюша, кто из нас двоих родину покинул? А? Я, если хочешь, и есть частичка родины, а ты - диссидент, бросивший отечество в трудный для него час.
   - Диссидент - тоже частичка, которая несет разумное и мудрое, славит родину за морями- океанами! Как живешь?
   - А что это ты вдруг вспомнил? Ну-ка, признавайся, поди, просьба какая! Знаю я тебя - без нужды из своего бунгало, палками не выгнать! Разве не так?
   - Есть немного, - признался Андрей, - обленился, здесь совершенно иной ритм, по крайней мере, у меня...
   - До обеда думаешь, какие бриджи надеть к гольфу, а после обеда - в какой ресторан поехать на ужин? - подсказал ему Владислав Семенович.
   - Вчера, Владик, летал на самолете.
   - Ты что, самолет купил?
   - Нет, сосед пригласил, он является членом авиаклуба - небольшие самолетики, одномоторные, типа "Сесны", помнишь, этот парень из Германии, как его... к нам в Москву прилетал?
   - А как же! Молодой обормот, Руст, в газетах писали, шум страшный был на всю страну...
   - Вот такие же самолетики у нас в клубе Я же, Владик, высоты боюсь, а тут сел... впечатление сильное! А этому деду уже под пятьдесят - пристал, как банный лист, полетели да полетели.
   - Меня тоже едва в полет не отправили, - и Владислав Семенович рассказал о неприятностях, случившихся с ним в последнее время. Рассказал одни факты, намеренно не вдаваясь в подробности.
   - Ты знаешь, я как-то отстал от вашей жизни, для меня многое, что происходит у вас сейчас, выглядит дико, - признался Андрей, - никаких долгов за мной не водится, говорю как духу, все документы я тебе передал, оформлены они грамотно, даже не представлю, как тебе помочь, хотя...
   Возникла небольшая пауза.
   - Ты по-прежнему пользуешься услугами Соболева?
   - Виделся с ним на днях.
   - Говорил?
   - Разговор носил официальный характер, предлагал заменить оборудование, камеры, прочую ерунду, внести поправки в договор.
   - Владик, он очень порядочный мужик, трудно судить, что в действительно произошло, но мой тебе совет - поговори еще раз и передай от меня привет. Так и скажи, вам привет от Андрея. Понял?
   - А что тут не понять?
   - Если хочешь, могу позвонить я, только номера у меня его нет.
   - Думаю, твой звонок будет излишним, сам справлюсь.
   - Не откладывай, - посоветовал Андрей, - к нам не собираешься?
   - На самолете полетать? - иронично заметил Владислав Семенович, - Арина как?
   - Аринку не узнаешь! Во-первых, почти перестала краситься, бросила курить, выучила язык - мне с ней стыдно рядом стоять. По хайвэю рассекает - залюбуешься! Она же машин как черт ладана боялась, а теперь постоянно за рулем. Уже подумываю, а не купить ли еще одну машину. Хотя,... - Андрей засмеялся, - она мне ни к чему, Я, Владик, на велосипеде по вечерам гоняю.
   - Да ты что!
   - Похудел на семь килограммов, а еще в бассейн ходим два раза в неделю. Совсем с ума сошел! И знаешь - нравится!
   - А работа? Ты хоть иногда работаешь? - явно удивленный поинтересовался Владислав Семенович.
   - А как же! Патента на мое изобретение пока нет, но прибыль получаю. Что за работа? - Секрет! Чисто русское "Know How". Сам допер, своими мозгами. Вложения небольшие, если скажу какие - умрешь от смеха! И Аринка не возражает.
   Вот таков Андрей во всем - выдумки ему не занимать, хитрец отменный, и, похоже, у него действительно не так плохо идут дела. Слишком довольный голос - ошибиться невозможно.
   - Позвони, как переговоришь с Соболевым.
   - Хорошо, переговорю.
   - А то приезжай, буду рад тебя видеть, пансион за мой счет, проблем - никаких, хочешь, пришлю вызов. На хоккей сходим, покричим, как в молодости.
   - Живешь там же?
   - Это еще один секрет, приезжай - увидишь.
   Неужели, засранец, купил дом? - в мыслях чертыхнулся Владислав Семенович.
   - Строимся, Владик. Вечером будем разбивать газончики. На готово привезут. Аккуратные, подстриженные и зеленные - муха не сидела!
   - Андрей!
   - Чего?
   - Решил мне изгадить настроение?
   Андрей засмеялся: ему было приятно, что время не испортило отношений, Владик остался прежним - немного грубоватым, где-то наглым, но как всегда откровенным . Качество, как нельзя лучше подтверждающее, что старый приятель лучше новых двух.
   - Был рад услышать тебя.
   И Владиславу Семеновичу тоже было приятно. Уже много лет никто ему не звонил, чтобы ни о чем не просить, а просто потрепаться по телефону. Кому из двоих состоявшийся разговор принес больше удовольствия - сказать трудно. Может - Эндрю, у которого в далекой и, наверно, счастливой стране не нашлось никого, с кем бы поделиться охватившим сладостным ожиданием перед переездом в новый дом, а, может, и господину Железнякову, вдруг ощутившему непонятное приятное чувство от встречи с бывшим приятелем. Как знать.
  
   Когда в воду падает камушек, образовавшиеся круги бегут в разные стороны. И чем сильней падение, тем больше кругов на воде - наблюдение известное еще с детства.
  Сергей Анатольевич находился возле киоска и внимательно смотрел, как в лужу с крыши ларька с равным интервалом срывались капли влаги.
   - Вы стоите?
   - Да, да, - очнулся Соболев и просунул в окошечко деньги.
   - Ваши три рубля, - раздался женский голос, и вместе с газетой ему протянули сдачу.
   - Спасибо, - произнес скорее по привычке и отошел в сторону. Глянул в газету - в прошлый раз ему всучили совсем другое издание, и ошибка обнаружилась только дома, когда, расположившись в кресле, он с предвкушением развернул "вечерку". Кроме досадной ошибки, получил еще и от супруги - в газете оказалось полным полно голых женщин, а реклама! - Сергей Анатольевич глазам своим не поверил! За такое раньше сажали в тюрьму! "Увеличение полового члена - быстро и качественно"! Зинаида Александровна потом его терзала целую неделю и однажды рассказала, чем "интересуется" супруг своей близкой знакомой по телефону! Да-с. Позора натерпелся!
   Город отходил от зимы, и грязи было еще достаточно. Но не утерпел, решил пройтись пешком, что называется "приобщиться к природе". Вот и весна, а там лето,... старый дурак, опять забыл позвонить - Зина молчит, или тоже забыла? - Ничего она не забыла, память у нее - любой позавидует. В прошлом года не получилось - Маша поступала в университет. Все измотались, результатов ждали - как рождения первенца.
  А денег сколько отдали! У репетитора занималась целый год, два раза в неделю и каждый раз пятьдесят у.е. вынь и положи. А школа к чему, - спрашивает. Школа учит читать и писать, - объясняет Зинаида Александровна, - а университет дает высшее образование! Понятно, - не понял Сергей Анатольевич и осознал, что отпуска ему не видать как своих ушей. - А если не поступит? - Будем поступать через год, - не моргнув глазом, ответила жена. Сегодня же позвоню приятелю, пусть высылает приглашение, съездим на недельку, глянем, как их приняли в дружную европейскую семейку.
   Встал на переходе, а теперь... бегом, иначе размажут как муху на стекле - пикнуть не успеешь! Все побежали, и Соболев тоже - какая тут, к черту, природа! Машины всех скоро изведут! Под землю загнали, как тараканов! Металлические монстры - вот кто является хозяевами города! Кстати, с машиной нужно что-то делать. Сколько ей уже лет? А зачем она нужна? - Деньги в казну платить? В казну не обидно, а вот всяким там жуликам - обидно, ох, еще как обидно!
   Вновь красный, и вновь застыла толпа, чтобы через секунду взять старт и броситься через магистраль. Еще немного и ...
   Сергей Анатольевич вспоминал то мгновение неоднократно, воспроизводил в памяти, как ставят бесчисленное количество раз любимую пластинку. Не мог он ошибиться! Не мог! Кто-то невидимый назвал его имя - произнес, окликнув, чтобы он обернулся.
   Визг тормозов, страшный удар и стон толпы,... а затем еще один удар - тело пролетело метров пять, а может, и больше. Что в действительности произошло, Соболев не видел - именно в момент трагедии он и повернулся.
   Когда появилась милиция, скорая - не помнил. Непонятно с какой целью стоял и смотрел в лицо мертвеца, которое выражало... удивление! Да, да, не смертельную муку, боль, а удивление!
   Свидетелей нашлось достаточно, хотя какой может быть рассказ? Все случилось в считанные секунды - цена, разделяющая жизнь и смерть.
   - Бросился, как ненормальный, - повторяла какая-то женщина, - он со мной рядом был, вот за этим мужчиной.
   Сергей Анатольевич вдруг понял, что мужчина это он - Соболев!
   - А потом, как прыгнет!
   - Прыгнет? - уточнил молоденький сержант. Спросил, вероятно, чтобы определиться с выбором свидетелей.
   - А вы что видели?
   Соболев растерялся.
   - Я как раз ничего не видел, - смущенно произнес он, - дело в том, что я в этот момент повернулся.
   - Этого тоже не видели? - и махнул в сторону покойника.
   - Нет, не видел.
   И неожиданно Сергей Анатольевич заметил, как по луже мелкой рябью в разные стороны побежали крохотные круги, словно кто-то невидимый бросил такой же крохотный камешек.
   Зинаиде Александровне, естественно, ничего не сказал. От ужина отказался, словно зомби, переоделся и сел в кресло. И тут же вспотел. Неизвестно, что появилось первым - холодный пот, проступивший на лбу, или чудовищная по своей значимости мысль. Пока еще крохотная картинка мозаики, однако уже складывалась в сознании.
   Там на мостовой с вопросом в глазах должен был лежать он! Мертвый! Никогда не узнавший, что произошло на самом деле!
   Бред какой-то!
   Встал, подошел к окну и... улетел на тот злополучный переход.
   Сережа!
   Он отчетливо слышал голос! Кто-то произнес его имя в самое ухо. Только какой голос? Мужской или женский? Не вспомнить! А дальше? - Затем он повернулся. Точно! Повернул не голову, а повернулся полностью, освободив часть занимаемого им пространства, предоставив тем самым возможность убийце стать жертвой! Отсюда удивление в глазах! Бедняга даже не успел сообразить, что старуха с косой сыграла с ним злую шутку! Косой-то махнул он, а старуха коварно подставила ему ножку!
   - Сережа.
   Сергей Анатольевич вздрогнул.
   - У тебя все в порядке?
   - Наверно.
   - Бледный какой-то,... а это что? Ты же весь мокрый! Господи! А ну-ка иди сюда!
   Вне всяких сомнений, в Зинаиде Александровне продолжал существовать прирожденный врач, и как всякий профессионал своего дела, женщина, вернее, медицинская сестра гражданской обороны без какой-либо паники и суеты принялась приводить в чувство своего супруга. Соболев не возражал и позволил сначала уложить себя на диван, измерить давление, затем также покорно проглотил какие-то лекарства, даже не спросив, что за препараты в него затолкали.
   - Это весна, - заявила жена, - твоя дурацкая работа и полное неуважение к своему организму.
   - Я не курю, - совсем некстати вспомнил Сергей Анатольевич, - и других вредных привычек за мной не водится.
   - Плед принести?
   - Принеси, - чтобы сделать женщине приятно, согласился Соболев, - Зина, скажи, ты обо мне сегодня думала?
   - То есть?
   - Вспоминала или еще чего?
   Напрасно! И совсем не вовремя! Кто его дергал за язык! Еще не хватало объясняться или выдумывать не существую историю.
   - Вспоминала, - честно призналась Зинаида Александровна и принялась заботливо укрывать мужа, - ты же мне не сказал, что решил прогуляться после работы.
   Верно - не сказал.
   - А вспоминала плохим словом или добрым?
   - Какая разница? Главное - вспоминала.
   Не врет. Зинаида Александровна лгать не умела, на неудобный вопрос предпочитала молчать, либо тут же спрашивала о чем-то второстепенном, как опытный футболист, отбивая мяч в игру.
   - А если все же он ошибся? - подумал Соболев, вновь глядя на устремленные в небо глаза мертвеца. - Если его вовсе не собирались толкать под мчавшуюся с бешеной скоростью машину? Какой же тогда горел свет - красный или желтый? Опять загадка, а как быть с голосом? - Кто-то же его позвал!
   Едва он закрыл глаза, как в центре темного пятна образовалась точка, которая, дрогнув, стала увеличиваться в размерах,...на что это похоже? Вроде, подобное уже видел? Круги! Это же круги на воде!
   И вдруг Сергей Анатольевич понял - бегущие от центра волны и вовсе не волны! Это события, пока непонятно какие, но затрагивающие многих, часто не отдающих себе отчета людей!
  
   Владислав Семенович визит к Соболеву откладывать не стал и появился у него с утра. Уверенной походкой прошел по пустынным коридорам здания, улыбнулся Елене Михайловне, что-то сказал ей про погоду, уселся в гостевое кресло и забросил ногу на ногу. Принялся ждать, коротая время тем, что невнимательно вслушивался в новости, что неслись из небольшого приемника.
   Сергей Анатольевич обычно не опаздывал и на этот раз предупредил, что возможно задержится. Других указаний, касающихся раннего посетителя, не поступило, а предлагать кофе, когда рабочий день едва начался - глупо. Так, по крайней мере, решила Елена Михайловна, оставив Железнякова с самим собой, то есть со своими мыслями.
   Чтобы как-то себя занять, Владислав Семенович сделал несколько звонков, предварительно спросив на то разрешения у хозяйки кабинета. Услышав равнодушное "как вам будет угодно", набрал Любу, выслушал небольшой отчет, дал пару рекомендаций и вновь заскучал.
   Соболев появился вовремя - Железняков явно не знал, как себя вести: разговор с мрачным секретарем не получался, а все попытки с его стороны "оживить обстановку" умирали, что говорится, не родившись. Поэтому обрадовался - улыбнулся значительно шире положенного в таких случаях и бодро вскочил со стула.
   - Елена Михайловна, спасибо, - произнес Сергей Анатольевич, обратив внимание, как женщина, тотчас включила кофеварку.
   - Немного задержался, - это уже Железнякову.
   - Никаких проблем, - и оба проследовали в кабинет.
   - Вам привет от Андрея, - начал Владислав Семенович, наблюдая за последовавшей реакцией.
   - Андрея?
   - Или Эндрю, - подсказал Железняков.
   - Он, кажется, в Канаде?
   - Вчера звонил, передает привет.
   - Как у него дела? - Сергей Анатольевич снял пальто и повесил его в шкаф.
   - По-моему, неплохо, если судить, чем он теперь занимается, - прокашлялся Железняков, - а занимается он нынче своим здоровьем, на велосипеде катается, в самолетики играет, цветочки разводит.
   - Сколько же времени прошло, как он уехал?
   - Лет пять - шесть.
   - Они же весной уехали?
   - В марте.
   - Значит, шестой год пошел, - уточнил Сергей Анатольевич и занял привычное место за столом.
   - Как моя просьба?
   Из стола появилась небольшая папка, а из нее соответственно несколько листочков бумаги.
   Владислав Семенович обычно для солидности надевал очки в тонкой позолоченной оправе, однако на сей раз даже не полез в карман, устремив не только свой взор, но и внимание на скромные страницы текста. Хотя это были все же документы, вернее их копии - молчаливые следы жизненного пути, что оставляет каждый в разные периоды своего пребывания на этом свете.
   Глядя на характеристики командиров, составленные много лет назад, улыбнулся и наоборот нахмурился, рассматривая другие документы.
   - Это все?
   - Все что удалось собрать, - подсказал Соболев, - времени мало, а биография богатая, как вы, наверно, заметили.
   - Я могу это забрать?
   - Извините, нет. Что необходимо - можете выписать, вот бумага, ручка.
   - А к чему тогда эти копии?
   - Копии в данном случае подтверждают подлинность документов, однако конфиденциальность понятие многогранное, и обращаться с ней следует аккуратно.
   Железняков хмыкнул - ох, уж эта конспирация! И все-таки он был впечатлен, хотя и не подал вида. Этот Соболев дело знает туго - сомневаться не приходится, только неискушенный обыватель не поймет, какой объем работы необходим, чтобы достать на первый взгляд невыразительные листочки,... молодец.
   - Сергей Анатольевич...
   - Слушаю.
   - Мне предлагают отказаться от ваших услуг, я имею в виду услуги охранного предприятия у меня в магазине, а я не хочу. В принципе, меня все устраивало...
   - До определенного момента, - закончил фразу Соболев.
   - Это мой просчет, к вам претензий никаких, забегался, закрутился - типично русская черта, пока гром не грянет, мужик не перекрестится. Предстоит сделать выбор - что, как вы понимаете, часто далеко непросто. Но это только одна сторона вопроса.
   - А другая?
   - Другая заключается в том, что мне требуется порядочный и ответственный человек, профессионал в своем деле, такой как вы.
   - В чем вопрос?
   - Все в той же конфиденциальности. Никаких бумаг, договоров, только устные соглашения. С оплатой вопросов никаких. Пятьдесят процентов до, остальные после завершения.
   Сергей Анатольевич поправил на столе канцелярские приборы.
   - Не получится.
   - То есть?
   - Я наемный работник, такой же чиновник, в хорошем смысле этого слова. И как всякий чиновник, я вынужден подчиняться вышестоящей инстанции.
   - Хозяину?
   - Назовем их учредителями.
   - Да, кстати, - и Владислав Семенович полез в карман, чтобы достать конверт, с недавних пор получивший совсем иное предназначение, понятное всякому, имеющему отношение к крупным денежным знакам.
   Пиликнул телефон, а через минуту в кабинет вошла Елена Михайловна - принесла кофе. Молча поставила на стол чашки и также молча подняла глаза на своего шефа.
   - Оформите, как положено, - кивнул головой Соболев, указывая на конверт.
   - Пересчитать?
   - Как договаривались, - подсказал Владислав Семенович, всегда аккуратный во всем, что касается деловых отношений.
   Кофе был прекрасным! Железняков уже давно, следуя общепринятым правилам хорошего тона, сам предлагал посетителям напиток, ставший неотъемлемой частью важных переговоров. Еще он заметил, что вкус кофе всегда отличается - неважно, что приготовили его на одной и той же кофеварке, предварительно открыв одну и ту же пачку.
  Кофе был, как ему и полагается быть - бодрящим, крепким и горячим. А чашки - нужного объема, когда на донышке ничего не остается, и возникает желание повторить.
   - Хорош!
   - Мне тоже нравится, - согласился Соболев, уверенный, что посетитель говорит правду, а не желает бросить дешевый комплимент.
   - А все же? - продолжил пару минут назад прерванный разговор Владислав Семенович.
   - У меня есть одно золотое правило - быть честным с самим собой, - туманно ответил Соболев.
   - Прекрасное правило, что может его нарушить?
   - Ваши условия.
   - Подождите, вы же сами сказали - конфиденциальность прежде всего.
   - Мы не разглашаем детали, методы работы, другие стороны, которые могут причинять вред или вызвать нежелательные последствия, но что касается договора - это обязательное условие.
   Железняков сообразил быстро.
   - Понимаю, для отчетности перед... учредителями.
   - И перед учредителями тоже. Нас же постоянно проверяют, особенно в последнее время. К сожалению, за охранными предприятиями тоже закрепилась недобрая слава. Вполне легальной возможностью оказывать услуги в этой сфере воспользовались не совсем порядочные, а часто непорядочные люди. Увы, но нет дыма без огня, порой за благими пожеланиями скрываются темные, иногда откровенно преступные силы.
   - Я знаю.
   - Охранное предприятие - это тот же бизнес, своеобразный, на первый взгляд перспективный, но далеко не простой. И как любой бизнес развивается по существующим законам и правилам.
   - Я все понял, - дождавшись небольшой паузы, заметил Владислав Семенович и еще больше укрепился в своем мнении, что он на правильном пути.
   - Пусть будет договор на предоставление услуг. Русский язык - прекрасный язык, богатый, часто несущий в себе значительно больше, чем ты хотел сказать, или напротив - скупой и коварный.
   Сергей Анатольевич несколько удивился, - Железнякова занесло совершенно в чуждую для него область, хотя, несомненно, он понял, что именно пожелал сказать посетитель.
   - И какие дополнительные услуги вы желаете получить?
   - Если не возражаете, - Владислав Семенович явно взбодрился, - сначала закончим с модернизацией оборудования в магазине.
   - Старый договор продлеваем?
   - Продлеваем с учетом ваших замечаний и предложений.
   - Ну, что же, - Соболев открыл ежедневник, - тогда на этой неделе направляем к вам бригаду техников, работать они будут в ускоренном режиме, с вашей стороны еще какие-нибудь пожелания будут?
   - Если вы не против, - Владислав Семенович решил позволить себе немного пошалить, - я с удовольствием выпил бы еще одну чашечку кофе.
   - И я тоже, - охотно откликнулся Соболев.
   Каким радостным и волнующим событием является появление на свет крохотного существа. Сколько минут, часов и недель - порой тревожных и хлопотных предшествует этому удивительному и загадочному явлению - рождению ребенка! Кто знает, что явилось на свет, какие хитросплетения судьбы его ожидают? Когда наступает момент, и это " что" превращается в разумное, наделенное загадочными способностями создание?
   И точно также непонятно и таинственно, по чьей-то воле отправляется в небытие - иногда незаметно, не причинив боли близким или ставшим близкими совершенно чужим, не имеющим никакого родства...
   Для Дениса не было плохих или хороших поручений, трудных или наоборот легких, не требующих усилий и труда, однако на сей раз внутри что-то протестовало.
   Пришлось вновь обратиться к Виталию, в противном случае перспектива рисовалась мрачная, если не сказать, удручающая.
   - Что на этот раз? - раздался в трубке знакомый голос, - надеюсь, не покойник?
   Религиозного образования, как и многие свои сверстники, Денис не имел - не те времена, когда мысль человечества, как и вся его активность направлены на другие цели, более земные, характера, скорее, плотского, а стало быть, далекого от создателя. И, тем не менее, Смолин произнес слово, которое часто рождается самостоятельно, опережая и мысль и поступки.
   Господи! - только подумал Денис или все же произнес - не столь важно. Важно другое - он вспомнил создателя. Вспомнил и тут же забыл, как забывают многие.
   - Когда это случилось?
   - Пару дней назад, наезд на пешеходном переходе в центре города.
   - Сейчас,...- в трубке зашуршали какие-то бумаги.
   Денис терпеливо ждал.
   - Знаешь, ничего нет, ни фамилии, ни документов, водителя задержали, но судя по показаниям свидетелей его вины нет. Несчастный случай. Может, пьяный? А тебя кто интересует - пострадавший или водитель?
   - Оба.
   - Запиши данные водителя.
   Денис записал.
   - Второго... не знаю, ничего на него нет. Перезвони потом, я с ребятами переговорю.
   - А он где?
   - В морге.
   В морг Денис ехать не хотел и отправился по адресу, который ему продиктовал Виталий.
   Явно напуганный мужчина дверь открыл сразу, едва он прикоснулся к звонку, представиться не просил, вероятно, приняв Дениса за еще одного сотрудника милиции. Разговора, в общем-то, и не было - тот же глубоко засевший испуг, а постоянно повторяющиеся фразы впечатление произвели гнетущее, и хоть какой-то ясности не прибавили.
   - Вы ехали на зеленый или все же уже загорелся желтый?
   - Зеленый горел, я этим маршрутом езжу много лет, дорогу знаю прекрасно, если пробки нет, всегда еду с одной и той же скоростью. Знаете, что такое зеленая волна?
   Денис кивнул.
   - Ехал в числе последних в конце потока и скорость немного сбросил, все равно успевал. И тут он вылетает.
   - Вылетает?
   - Ну, да! Выскочил как самоубийца! Там же поток! Понимаете? Машина к машине.
   - А что еще заметили? - Денис помнил наставления Сергея Анатольевича и вопросы задавал самые простые, исключающие даже небольшую подсказку.
   - Что заметил?
   - Возможно, что-нибудь странное.
   - Если к вам под колеса на зеленый свет вылетает тип, разве это уже не странно?
   У Дениса чесался язык задать вопрос иначе, однако он переборол себя.
   - А как он выскочил?
   - То есть как? - не понял мужчина.
   - Показать можете?
   Мужчина встал и на некоторое время ушел в себя, вспоминая трагические секунды, едва не перевернувшие всю его жизнь.
   - Вот так.
   - Не ошибаетесь?
   Вновь пауза, необходимая пережить страшные мгновения.
   - Да. Вот так он бросился, - и мужчина показал как именно.
   Несмотря на молодость и отсутствие навыков, какие приходят с опытом, Денис понял - еще раз просить повторить эксперимент не имеет смысла. Слишком болезнены воспоминания - это читалось на лице несчастного. И опустился на стул мужчина, как-то съежившись, словно едва держался на ногах.
   Куда больший успех ожидал Дениса в конторе! Совершенно случайно перед тем, как направиться в кабинет шефа, он заглянул к ребятам в технический отдел. Вновь забарахлили часы, без видимой причины останавливались, а затем словно в оправдание принимались наверстывать упущенное время с бешеной скоростью.
   И хотя посторонним вход в помещение категорически запрещался, а за нарушение полагались серьезные санкции, однако правила иногда нарушались. Вот и сейчас Денис глянул по сторонам и только потом подал условный знак - как нагулявшийся во дворе кот поскоблил в дверь. Открыли.
   - Чего тебе?
   - Часы глянь, - попросил Денис.
   - На батарейку денег жалко?
   - Не в батарейке дело, эта уже вторая за неделю.
   И вдруг Денис открыл рот! На него смотрела знакомая физиономия!
   - Ты что?
   - Откуда у вас?
   - Что откуда? - и товарищ повернул голову, чтобы понять, чем вызвано состояние столбняка у коллеги.
   В кабинет Сергея Анатольевича Смолин не вошел - ворвался! Пролетел пулей мимо Елены Михайловны, которая едва сумела сообразить, что это Денис.
   - Там!
   Соболев вскинул голову и уставился на парня.
   - Что там?
   - Там Каргин! Я его узнал, ошибки не может быть! Это точно он!
   - Там - это где? - спокойно поинтересовался Соболев, вышел из-за стола и закрыл дверь.
   - На записи у ребят в тех отделе!
   - Интересно! А как ты туда попал? - задал вполне уместный вопрос Сергей Анатольевич и принялся жевать усы.
   - У меня часы сломались, - и Денис сообразил, что его ходики остались у ребят.
   - Бывает, - согласился Соболев.
   - Ну, они дверь приоткрыли, а там на мониторе Каргин! Я его случайно увидел.
   Все правильно, парни из техотдела проверяли в очередной раз технику и поставили одну из кассет. Выбрали совершенно случайно, первую попавшуюся под руку запись из архива.
   Дурацкое недоразумение, глупое стечение обстоятельств, возможно, даже мистика.
   Вдвоем направились по коридору, спустились на один этаж.
   - Открывай, свои, - постучал Сергей Анатольевич, естественно, забыв секретный код на двери.
   Перемотали в видеомагнитофоне пленку, уселись на стульях и запустили запись.
   - Сейчас, - взволновано произнес Денис, - еще немного.
   - Нам спешить некуда, - вполне оптимистично заметил Соболев, - к концу рабочего дня успеем.
   - Это не он, это тоже не он, - принялся вдруг комментировать изображение на экране монитора Денис.
   - Стоп! - неожиданно рявкнул Соболев, - я что сказал! Стоп!
   Все присутствующие обернулись, удивленные явно взволнованным состоянием начальника.
   Часть публики, еще секунду назад бродившая в недрах магазина, застыла. Кто-то замер, протянув руку, чтобы взять с полки товар, кто-то просто изучал и определялся с выбором, и лишь одно лицо обратило свой взор непосредственно в камеру. И хотя на этот раз оно тоже застыло, это было лицо живого человека, который не представлял, что оставит после себя мимолетный снимок.
   На Сергея Анатольевича смотрел покойник - тот самый с перехода!
   В этот день Соболев вернулся домой поздно. Ему дважды звонила Зинаида Александровна - волновалась и настоятельно предлагала отложить все дела.
   - Ты не на государевой службе, - привела она вполне здравые аргументы, - раньше сутки на пролет шпионов и врагов отечества ловил, а сейчас кого?
   - Не волнуйся, еще часик.
   Через часик вновь звонок и вновь внушение.
   - Ты забыл, как пару дней назад я тебя лечила? Сережа, запомни, больной ты ни- кому не нужен! Помнишь Тамару?
   - Ну?
   - Муж у нее моложе тебя будет, также работа с утра до вечера, на пенсию зарабатывал.
   - Ну?
   - Инфаркт! Вот тебе и ну!
   - Заработал? - не в свойственной ему язвительной манере спросил Сергей Анатольевич.
   - Конечно, заработал! Инфаркт себе заработал!
   Соболев, вне всяких сомнений, мог бы еще пререкаться с женой, тем более что свидетелей разговора не было - он сидел один, отпустив всех сотрудников, включая Елену Михайловну. Стойкая, надо отметить, женщина, преданная интересам дела значительно больше, чем многие работники мужчины.
   Сергей Анатольевич думал. Конечно, можно было посвятить себя этому занятию и в домашней обстановке, перекусить на кухне, облачиться в армейскую рубашку, однако он знал - результат будет уже не тот.
   Много, слишком много событий произошло за последнее время, и предчувствие, что их будет еще больше, не покидало Соболева. Однако заставить их всех выстроиться в стройные шеренги, не получалось. Впервые он ощутил предвестник слабости, неуверенности, что самостоятельно не справится. А может, это еще один вызов, который бросила ему судьба? Прежде Сергей Анатольевич следовал впереди событий, определял их направление, на шаг или на два был впереди, а сейчас плетется в хвосте как статист-марафонец, потерявший из вида своих конкурентов, которые не только его опередили, но и забыли о его существовании.
   А как случайно все произошло? Денис случайно зашел в комнатушку техотдела, случайно увидел Каргина в магазине у Железнякова. И так же неожиданно в этом же магазине он заметил этого типа! По словам Дениса, все же похоже на попытку убийства. Но чтобы отважиться на подобный шаг, необходимы веские доводы. Несмотря на отчаянные попытки разобраться в ситуации Сергей Анатольевич не понимал, где он переступил черту, оказавшись в смертельном круге. Словно ему передали невидимую эстафетную палочку. Передали так, что он и сам не заметил. Именно данное обстоятельство его раздражало.
   Из личного опыта Соболев знал - часто происходящие вокруг события это некий итог, результат других невыразительных и незаметных мелочей. Их значение предугадать невозможно, только по истечении времени, как говорится, постфактум, когда уже поздно. Однако даже цепь прерванных мелочей нуждается, чтобы ее воссоединили в единую, вполне логичную и поэтому понятную нить. Тогда придет ответ на многие, казалось на первый взгляд, неразрешимые вопросы.
   Еще посижу часик, - решил Сергей Анатольевич, заметив, как стрелка на часах дернулась, извещая о наступлении очередного дня.
  
   Дождь пошел в понедельник, вероятно, решив приступить к работе вместе с людьми, но в отличие от человечества на обед не отвлекался. Небесные дворники трудились на совесть - водяные потоки смывали скопившуюся за зиму грязь, проникали в самые заброшенные уголки и закоулки, о существовании которых, скорей всего, не знали даже в мэрии. А если все же и знали - то молчали, предоставив заниматься уборкой сначала ветру, а затем ливню, что обрушился на город.
   Машина остановилась у края тротуара, расплескав по сторонам образовавшуюся на мостовой влагу.
   - Дьявол! - мужчина выругался, шагнув в еще одну лужу, каких вокруг скопилось множество.
   Поправил шляпу и насколько возможно быстро зашагал по направлению к двери одного из заведений, разместившихся вдоль серой стены заданий, погрузившихся в пелену дождя.
   При входе он тщательно вытер о коврик ботинки и огляделся. Пустые вешалки в гардеробе подсказывали - верхнюю одежду можно не снимать. Посетителей почти никого - за одним из столиков, явно скучая, сидели какие-то люди и молчали. Словно сомневаясь, мужчина прошел в зал и тоже сел. Снял шляпу и положил ее на стул. Минут через пять к нему подошел молодой человек - вероятно, официант. Это мужчина понял, так как парень держал в руках небольшой блокнотик, в противном случае существовала вполне реальная возможность принять его за кого угодно. Парень был в джинсах и свитере.
   - Кофе есть?
   Парень кивнул и неспешно направился выполнять заказ.
   Мужчина еще раз огляделся. Более пристально осмотрел присутствующих и, неизвестно с какой целью, поправил шляпу.
   Еще через минут пять один из посетителей вышел, но появился другой. В отличие от мужчины он направился уверенной походкой к стойке, где о чем-то переговорил с парнем в свитере.
   Раздался смех. Вновь прибывший сказал что-то еще, и уже вместе с барменом оба негромко рассмеялись.
   - Можно вас на минутку?
   - Меня?
   - Кофе я могу захватить сам, - подсказал мужчина и, не дожидаясь ответа, взял чашку со стойки.
   - Ты кто?
   - Я Сергей Анатольевич, - ответил Соболев, а вы, если не ошибаюсь, Георгий Каргин.
   Если Гоша и растерялся, то только совсем немного - слышать свое имя, которым его не называли тысячу лет, было непривычно.
   Парень за стойкой бросил оценивающий взгляд, хотя ничего для себя интересного в невыразительном мужчине не нашел.
   - Чего тебе? - Гоша опустился на стул и уставился на Соболева.
   - Вам нужны неприятности с милицией?
   - Ты кто?
   - Вы невнимательны, я же сказал, зовут меня Сергей Анатольевич, фамилия Соболев. Поверьте на слово, визитку, думаю, ни к чему. Времени у вас много не займу.
   При этих словах мужчина глотнул и поморщился, подсказывая, что предложенный ему напиток, кроме названия, ничего общего с кофе не имел.
   - Ну и что дальше?
   - Если вы не против, - Сергей Анатольевич поднял голову и взглянул Гоше в глаза, - я хотел задать вам всего несколько вопросов. Поверьте, они полезны и для вас тоже.
   Взгляд Гоше не понравился - в нем не было угрозы, любопытства, а какая-то внутренняя уверенность и совсем немного усталости, что приходит с возрастом. Именно так иногда смотрел на него отец. Гошу передернуло, что не укрылось от мужчины, а ему самому добавило раздражения.
   - Вам не приходилось встречаться с этим человеком? - снимок был недостаточно качественным, хотя разглядеть физиономию все же можно.
   - Ты, что из милиции?
   - Вы не ответили на вопрос.
   - Нет, этого типа я никогда не встречал, - твердо заявил Гоша, чувствуя, что вынужден подчиниться незнакомцу.
   - Уверены?
   - А в чем дело? Почему я должен его знать?
   - Никто не утверждает, что вы должны быть с ним знакомы, - заметил Соболев, - простое стечение обстоятельств, так, к сожалению, случается.
   - Почему к сожалению?
   - Я же говорю, стечение обстоятельств, как, например, в случае с Сильченко. Валентин Михайлович Сильченко. Помните такого? Мне кажется, там тоже стечение обстоятельств. Роковое, с фатальным исходом. Самое странное - в обоих случаях вы оказываетесь рядом. Это уже мало походит на мистику, в милиции, по крайней мере, в такие совпадения не верят. И тот и другой мертвы.
   Гоша понял, что тип, которого ему предъявили на фото, погиб, и по всей вероятности, насильственной смертью.
   - Толком можешь объяснить, кто это, и почему я должен его знать?
   - Многое непонятно и мне, - откровенно признался Сергей Анатольевич, еще больше озадачив Гошу, - однако, следуя логике, хочу вас предупредить - будьте внимательны и осторожны. Милиция к вам уже приходила?
   - Приходила.
   - А в магазине на Боровой вы часто бываете?
   Гоша мысленно чертыхнулся, но не ответил.
   - Бываете, - за него ответил Сергей Анатольевич, - а это уже третье совпадение. Понимаете - третье! Вполне достаточно, чтобы за вас взялись самым серьезным образом.
   - А причем здесь магазин? Я что, не имею права заехать в магазин!
   - Конечно, имеете, магазин на то и существует, чтобы в него заходили, но при этом не вешали гранаты.
   - Ты чего, мужик несешь! Какая граната?
   - Если не знаете, спросите у вашей подружки, ее, вроде, Леля зовут?
   Сергей Анатольевич достал деньги и положил их на столик рядом с нетронутой чашкой кофе.
   - Спасибо, всего хорошего, и помните, что я вам говорил.
   Соболев двинулся по направлению к выходу, затем обернулся, взял со стула шляпу и вышел вон.
   Денис явно не ожидал, что шеф вернется так быстро. Дождался, пока Сергей Анатольевич закроет дверь машины, и только затем повернул ключ зажигания.
   - Успешно?
   - Как сказать, отрицательный результат - тоже результат. Думаю, он не солгал.
   Последние открытия складывались как-то подозрительно удачно, и визит в кафе Соболев предпринял, руководствуясь своим внутренним чутьем. Ему был важен скорей сам факт встречи, нежели робкая надежда, что Гоша опознает интересующего его типа.
  Даже если парень наврал, он выполнил то, ради чего и приходил. И хотя судьба Каргина не волновала - каждый вправе распоряжаться ею лично, - Соболев был вынужден согласиться на встречу и переговорить, вернее - предупредить. Зачем он это сделал?
   - Он, кстати, в магазин к Железнякову уже давно приезжает, - нарушил молчание Денис, - подругу себе завел.
   - Я знаю.
   - И подруга, наверно, тоже много чего знает.
   - Думаешь, есть какая-то связь?
   - Надо проверять, с ходу что-то утверждать глупо.
   - Это ты правильно подметил, - согласился Соболев, впервые обратив взгляд на улицы города, где по-прежнему продолжал хозяйничать дождь.
   - Александр на месте?
   - Как было сказано, Малышеву пасет, - подсказал Денис, - заслуживающих оперативного внимания встреч или событий за последний время не произошло.
   - Опять спешишь, - наблюдая за редкими прохожими за окном автомобиля, заметил Соболев.
   Денис тут же сбросил скорость, чем вызвал улыбку у шефа.
   - С выводами спешишь, едешь ты как раз аккуратно, - объяснил Сергей Анатольевич, - имеют события оперативный интерес или не имеют, подскажет время и желание заглянуть за кулисы этих событий.
   - В отношении этого парня, что думаете?
   - Каргина? Трудно сейчас сказать, что он из себя представляет в действительности. Хотя, мне кажется, не на своем он месте.
   - То есть как?
   - Да вот так, как сказал. Если человек занимает не свое место, рано или поздно он с него вылетит. Не вытолкнут или спихнут, а именно вылетит. Закон такой есть, нехитрый житейский закон. Будешь цепляться, упорствовать - не поможет. Год, два - десять лет, все равно вылетишь! Если сам не поймешь и добровольно не уйдешь.
   Денис слушал, и многое для него было непонятно. Анатольевича он уже давно уважал - нравился ему этот невзрачный мужичок. Учил он жизни, но как-то особенно, крайне редко, как, например сейчас, пускаясь в путанные и долгие нравоучения. Денис еще сам не осознал, но некоторые привычки он уже перенял у своего шефа.
   - А я? На своем месте?
   - Почему я должен за тебя решать? - хитро ответил Соболев, - ты же этими... восточными единоборствами занимаешься. А там, дружок, своя наука - вековая. Если, конечно, вы не только ногами махаете.
   - А вы откуда знаете?
   - Я - много чего знаю. Работа у меня в прошлом такая была - знать.
   - Почему ушли? Житейский закон?
   Соболев рассмеялся.
   - Цепкий ты парнишка - молодец. Время, дружок. Время - приходить, время - уходить, но при этом всегда оставаясь верным себе. Ты же, прежде всего, сам себя проверяешь. Не устоишь, дрогнешь или останешься самими собой, пускай общипанным и потрепанным, но самим собой.
   - А сейчас куда? В контору?
   Сергей Анатольевич продолжал смотреть на дождь.
   - Звони Виталию, кажется, пора и ему поработать.
  
   Встретились, как снимают в уже всем надоевших дешевых сериалах - две машины, одна ничем не примечательная рабочая лошадка российского автопрома, другая - вполне респектабельная иномарка. Встали в уединенном месте - тихом закоулке, каких хватает в большом и шумном городе. Дождь продолжал хлестать, прогоняя с пустынных улиц редких прохожих, вынужденных составить компанию мрачным зданиям, равнодушно принимающим водяные ванны.
   - Соболев Сергей Анатольевич, - представил своего шефа Денис, как только Виталий нырнул в теплый и уютный салон.
   - Горбыш, - отозвался Виталий и протянул узкую ладонь.
   - Руководитель охранного предприятия.
   Виталий кивнул, давая понять, что знает, с кем ему предстоит беседовать.
   - Чтобы вас долго не утомлять, попробую уложиться минут в десять как на планерке, - приступил к делу Сергей Анатольевич.
   Несмотря на то, что Денис был в курсе почти всех событий, он отметил, как доступно и последовательно рассказывал Соболев. Дополнительных вопросов почти не требовалась - кратко, понятно и логично.
   - Сегодня я с ним встретился, - подводя итог, сообщил Сергей Анатольевич.
   - С Гошей?
   - Заехал в кафе. Парня, который под машину попал, он, конечно, не признал. Снимок мы сделали с пленки, получился не то чтобы хорошо, но узнать можно. Сдается мне, что этот, как вы сказали, Гоша здорово рискует. Не скрою - присматривались мы к нему, глянули и на его окружение.
   - И что?
   - Вопросов больше, чем ответов. Сильченко помните? Он его подвозил, значит, должен знать.
   - Мы с ним беседовали, у него алиби на тот вечер, - подсказал Виталий, - с женщиной был.
   - А Леля работает в том же самом магазине, где обнаружили растяжку, у Железнякова.
   - Это ни о чем не говорит.
   - Согласен. Только как-то подозрительно все складывается, и мое оперативное чутье подсказывает, как бы у нас еще один покойник не появился.
   - Вы думаете... - вскинул брови Виталий.
   - Мы за ним приглядываем, - честно признался Сергей Анатольевич и встретился я с ним, как вы понимаете, не случайно. Однако своими силами нам не справиться.
   - А что он может знать?
   - Мне кажется, это тот самый случай, когда он устраивает многих, - продолжил рассуждать Соболев, - благодаря стечению обстоятельств все ниточки ведут к нему. Понимаете? Очень удобная кандидатура, лучше трудно представить. С нашей стороны утечки не должно быть, но как знать? А если вдруг кто- то еще сложит тот же пасьянс! Это же приговор!
   - Сергей Анатольевич, - Виталий пристально глянул на Соболева, - каждый занимается своим делом.
   - Не мое это дело ловить преступников, и Каргин не мой клиент.
   - И не мой. Рассудите сами, кроме случайной гибели Сильченко у нас ничего нет, и дело, боюсь, вскоре закроют. За все время - ни одной достойной внимания информации. Покушение на Малышеву? - Где заявление? Хрусталев? - Бабка на двое сказала: был выстрел или не был. А если он вас обманул? Ехать в деревню, чтобы пальнуть из дробовика? - Какой смысл?
   - Выходит, он все придумал?
   - Не знаю, что вы хотите от меня? Организовать наблюдение за Гошей? Велика для засранца честь! Знаем мы его - так, мелкая сошка, принеси, подай. По вокзалам дань с ларечников собирает. А с чего вы взяли, что этот парень, который бросился под колеса, также имеет отношение? Где факты?
   - Факты? Я же вам уже говорил, Марченко и Антон Борисович - земляки!
   - Это не факты, а строчка в биографии.
   Сергей Анатольевич почувствовал себя неуютно. Возможно, он допустил ошибку, но что требовать от Виталия? Помощи? - Какой?
   - Приятно было познакомиться, - улыбнулся Горбыш.
   И ничего в нем не подсказывало, что перед вами грозный страж правопорядка. Улыбка открытая и прекрасные глаза. Утонуть можно, а цвет! Таких пронзительно голубых глаз Соболев никогда прежде не видел, особенно у мужчин.
  
   Через два дня Георгий Каргин спрыгнул с одиннадцатого этажа. Естественно, свидетелей не нашлось - милиция хоть и прибыла на место происшествия, но значительно позже, чем скорая. Место падения заботливо обнесли лентой, а вот прикрыть тело либо поленились, либо не нашлось соответствующей материи. Собравшиеся в таких случаях зеваки уже через двадцать минут потеряли всякий интерес к трагедии, тем более что Гошу в этом районе почти никто не знал. Знойная брюнетка, выглядевшая скорей озабоченной, нежели испуганной не в счет.
   Антон Борисович наконец дозвонился до Железнякова и сообщил приятную новость - отморзка, что привязал гранату к двери магазина, нашли, правда, мертвого.
  Посоветовал заключить договор с другим охранным предприятием, чтобы избежать впредь подобных недоразумений. Владислав Семенович почти сразу согласился. Эдик Марченко привез партию водки по смешной цене и сдал на реализацию в магазин.
   Владимир Петрович Николаевский подписал договор на опубликование серии детективных книг " Рыцари Октября" - автора ему любезно подсказали в издательстве. Ксения Малышева взялась за ум и ушла в общественно - политический и литературно-художественный журнал, учредителем которого являлся и Союз писателей России. Ушла редактором отдела критики. Место освободилось совершенно случайно - вместо проводов на пенсию предыдущего редактора отправили на другой, но вполне заслуженный отдых.
  Семейные же проблемы у г-на Николаевского рассосались сами собой - Марина вдруг забеременела.
   Сергей Анатольевич Соболев вырвал зуб, получил заграничный паспорт и уехал с Зинаидой Александровной на месяц к знакомым в Ригу.
   Что произошло с Хрусталевым - не знал никто, по крайней мере, глупых писем он больше ни в районную прессу, ни в центральную не писал.
   Приближался горячо любимый в народе праздник - Первомай. А это означало мир, труд и, конечно, солнышко.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"