В этом сумрачном лесу росла голубая трава. На высоких деревьях росла хвоя, а на кустарниках - пальцы. На ветках молчали красные птицы, сидящие на одной лапе и изредка стукающие клювом о ветки. На стволах деревьев моргали, закрываясь на миг корой, беззрачковые глаза. Тысячи глаз.
О! Это были странные люди!
Их одежда напоминала лохмотья, а их губы беззвучно бормотали. Они бесцельно бродили по траве, иногда задевая друг о друга. Некоторые останавливались и гладили деревья. Входя в этот лес многие оставались там, чтобы сесть на дороге странных людей. Некоторые обходили сидящих, а другие садились рядом. Тогда можно было подсмотреть странные диалоги.
--
Здравствуй!
--
Нет, я здесь.
--
Зачем ты ходишь среди этих странных деревьев этого странного места.
--
Меня влечет тоска.
--
По чему ты тоскуешь?
--
Я мыслю и в этом мое огорчение.
--
Ты тоскуешь, потому что мыслишь?
--
Понимание не может быть прямым, словно полоса. По - этому ты меня не понимаешь.
--
...Кто эти странные люди вокруг?
--
Ты прав: кто эти люди вокруг?
--
Ты знаешь, что ты - странный человек в странном месте?
--
А что знаешь ты?
--
Я знаю многое...
--
Прости; кто знает?
--
Я.
--
Кто ты?
--
Я - тот, кто пришел говорить с тобой.
--
С кем?
--
С тобой.
--
А кто я?
--
Да, действительно, кто ты?
Странный человек встал и побрел вперед.
--
Как дите малое. - Произнес его собеседник.
--
...И скажу я вам: будьте, словно дети... - Донеслось до его слуха.
--
Кто это говорит! - Воскликнул человек, но лишь деревья моргали ему в ответ.
Но это не было ложью.
И говорили, что в самом сердце этого странного места есть камень, на котором восседает единственный не странный человек. Сидит и никуда не уходит.
Но открывалась любопытному взгляду поляна и камень, на котором находилось глиняное изваяние человека, сидящего с закрытыми глазами, плотно сомкнутыми губами и руками, раскинутыми, словно крылья...
И сидел всегда на правом плече ворон, а в левой ладони была зажата ядовитая жаба. Иногда подходили странные люди и бросали на камень сухой камыш. Но глаза изваяния всегда были закрыты.
Да и сумрак, царивший в странном месте, был вечным. В нем отдыхали глаза, но тяжелела душа. В руки сами просились камни, чтобы швырять их в пустоту над головой.
Тишину, сухо потрескивающую клювами красных птиц, не нарушало больше ни что. Здесь никогда не шумел ветер, гоняя сонмы шепотов.
Беззвучно, среди голубых кочек, истекала вода. На вкус, эта жидкость была горька и солена. И говорили, будто у истоков этой воды всегда сидят сто странных людей, чьими тихими слезами наполняются берега этого источника.
Но открывалась любопытному взгляду узкая расщелина в ближних горах: там, из самой скалы, на высоте пяти локтей, струилась, оставляя на черном теле камня ржаво - желтый след, эта вода. Рядом всегда сидел один странный человек. Молчал. Но он не проливал слез, погруженный в свое смотрение, нет; плакали сами горы.
--
Посмотри, - вновь пробормотал под крючковатый нос своей седой головы странный человек, поглаживая дерево, - посмотри вновь: здесь было убито, растерзано на праздность и растащено на сувениры, само время. Его похоронили в твоих корнях, - человек говорил дереву, - я помню это; ты тогда был подснежником...- он побрел дальше, и деревья моргали ему в ответ.