Брисов Владимир Евгеньевич. Миражи Аралкума. Первая Часть

Владимир Брисов

Современная приключенческая этнографическая повесть, написана в 2010. Опубликована в N 1 журнала "Знак вопроса",Москва, "Знание"(2010) и в N 14 журнала "Венский литератор", Вена, "Соотечественник" (июнь 2010). с 23 декабря представлена на сайте литературной газеты "Зарубежные задворки" (Германия)в разделе "электронная книга".
В интернете печатается впервые и в двух частях. 24.12.10 - часть первая. Автор, как обычно, пишет о тех местах, где неоднократно бывал по работе или в путешествиях.

"МИРАЖИ АРАЛКУМА"

Если Восток - загадка,

то женщина Востока - загадка в загадке.

N 1. ЧЕСТНЕЕ СКАЗАТЬ "УКРАСТЬ".

Эта история началась в Москве, в один из тёплых дней "бабьего лета". В кабинет Бориса я шёл по ярко освещённому длинному коридору. Сотрудница ресепшен уже минуты две рисовала передо мной восьмёрки своими развитыми формами, втиснутыми в юбку. Иногда, она делала отчаянные попытки перейти на официальный шаг, соответствующий униформе клерка: белый верх - чёрный низ. Но исполнять танец, напоминающий математический знак бесконечности, было намного интереснее, особенно перед незнакомцем, приглашенным самим шефом.

Мы остановились уже у третьей двери. И снова девушка набрала код, с улыбкой сообщив мне, что это уже последняя преграда. Да, подумал я, в случае появления силовых структур, в смысле, структур, силой отбирающих имущество, у владельца фирмы найдётся пара минут для звонков высоким покровителям. Прежде, чем маски ворвутся в кабинет.

- Борис Андреевич! К вам господин Цепелев Дмитрий Олегович, - сообщила девушка по внутренней связи.

Невысокий светловолосый крепыш лет сорока, одетый в нью-йоркском стиле - дорого и неброско, привстал, приветствуя меня, и указал на кожаное кресло, стоящее у Т-образного стола. Его холодные прищуренные серые глаза внимательно сканировали меня из-под затемненных стекол очков. У него был взгляд патологоанатома, рассматривающего внутренние органы трупа.

Неужели так плохо обстоят дела, - ухмыльнулся я про себя, - утром в ванне, глядя в зеркало, мне казалось, что я ещё на что-то способен.

- Чай, кофе?

- От кофе не откажусь, спасибо.

Он поднял трубку: - Замира, голубушка, приготовьте нам кофе.

И, обращаясь ко мне: - Кстати, не пойму этой последней языковой реформы, почему кофе перевели в средний род. Тогда уж можно и дальше пойти и говорить "без пальта". Помните, как пелось, в каком-то старом фильме: "у тебя нет тёплого платочка, а у меня нет зимнего пальта".

- Общее обыдление, когда, так называемый, бомонд состоит из авантюристов - покорителей столицы. Им проще адаптировать общество под свой уровень, чем самим тянуться вверх. Вы заметили, что официанты теперь желают клиентам "приятного".

- "Приятного" чего? - не понял Борис.

- Вот и я поинтересовался, что это значит. Ну, "приятного" вообще, объясняли мне менеджеры в кафе. "Приятного аппетита" приезжим официантам сложнее выговаривать. И добавляли, что у клиентов это не вызывает вопросов. Когда я употребляю в речи московские словечки, меня собеседники зачастую не понимают и спрашивают: это на каком? На блатном что ли?

- Да, дело не только в искажении языка, искажается и правовая основа и нормы принятые в цивилизованном мире - подхватил Борис, - в нашем королевстве кривых зеркал никого уже не удивляет, что должности делятся по местечковому принципу - вместе жили, вместе учились. Многие территории перешли на семейный подряд: чиновник, особо не прячась, отправляет бюджетные деньги на фирму жены, а потом указывает в декларации о доходах, что живёт на "три корочки хлеба". Страна вульгарного прагматизма, но может это и хорошо, - добавил он с улыбкой, - умеешь плавать - выплывешь. Я, например, не боюсь заплывать далеко, за деньги здесь всегда протянут спасательный круг.

- Дворянам с детства внушалось, - возразил я, - что быть не комильфо означало потерять достоинство. Люди стрелялись из-за своих ошибок или проявленной слабости. После революции ещё оставались чиновники, способные застрелиться. При Брежневе им уже помогали поднести пистолет к виску. А нынешним дворнягам проще поехать и перестрелять где-нибудь в магазине случайных покупателей, чем уйти достойно и поставить "точку пули в своём конце".

Борис слушал, молча, продолжая приглядываться ко мне. А я в свою очередь осматривал его кабинет: сувениры из разных уголков мира, атрибуты культовой культуры разных народов - миниатюрные фигурки Будды из дерева и камня, композиция из фарфора - руки, держащие развёрнутый Коран, ханукальный подсвечник, старинная русская икона, коллекционные книги на русском, арабском, латинском, иврите и т.д.

- Мотаюсь по миру, и не только по работе, интересно узнать, как и чем люди живут, - заметив моё любопытство, пояснил он, - да и вы тоже, как мне сказали, заядлый путешественник.

- Скорее дауншифтер, скиталец, бродяга. Мои поездки это просто бегство от самого себя.

- Мне говорили, вы не только скитаетесь, - он улыбнулся, - но ещё оказываете помощь в приобретении недвижимости в каких-нибудь благословенных местах - это ваш бизнес. Наши сограждане всё больше растекаются по миру. Многие не хотят, даже боятся встречать старость в России.

- Да, - кивнул я, - люди больше думают о комфорте, о стабильности, то есть о том, чего здесь нет по определению. И я немного помогаю им, опираясь на знакомых в разных странах. Однако оказалось, недвижимость подвержена сильным ценовым колебаниям, не меньшим, чем золото. Поэтому мой небольшой бизнес сильно штормит в условиях кризиса. Чаша весов всё чаще склоняется к вложению денег в предметы антиквариата, которые, как показывает практика, только дорожают. Проблема в риске выбора. Что покупаешь, подлинник или талантливую копию, срисованную с шедевра? В определённом смысле любая подобная покупка - это кот в мешке. Вы знаете, что на 600 картин, реально нарисованных великим французским пейзажистом Коро, приходится 3 тысячи, приписываемых ему, только на американском рынке. Айвазовский официально числил за собой 6 тысяч полотен, а по коллекциям мира их насчитывается в десять раз больше. Казимира Малевича и русский авангард начала прошлого века вообще боятся брать на аукционы из-за непомерного количества подделок. Да что далеко ходить, недавняя история с картиной Кустодиева, купленной одной из фирм Виктора Вексельберга на аукционе Christie's в Лондоне. По мнению наших светил из Научно-реставрационного центра Грабаря, Русского музея и Третьяковской галереи, на этом авторитетном аукционе Вексельбергу всучили подделку. Хотя специалистам известно, что картины Бориса Кустодиева подделываются крайне редко. А ведь за "Обнажённую в интерьере" или "Одалиску", как её многие называют, было выложено почти 3 миллиона долларов. Если продажа подделок возможна в аукционных домах Сhristie's и Sotheby's, то, что говорить о нашей стране. Один из лучших в мире специалистов-искусствоведов из Третьяковки говорил мне, что у нас в Питере действует организованная группа художников-фальсификаторов...

- И тут питерские успели, - хмыкнул Борис, перебивая меня, - с этими-то, что ОН делал вместе? В детстве заборы расписывал народным фольклором? На коллег по "органам безопасности" они явно не тянут.

- ... закончивших Академию художеств, - продолжил я, - и применяющих

новейшие компьютерные методы и последние достижения химии в "производстве" подделок и старении картин. Эта группа поддерживает тесные связи с эмигрантами из России по всей Европе.

Я не случайно перевёл разговор на тему market предметов антиквариата. Меня интересовала реакция Бориса. Пока что он показал свою осведомлённость в моих делах. Мне предстояло сделать ответный ход.

Он напрягся при неожиданном повороте нашей беседы и хотел что-то сказать, но в кабинет вошла стройная женщина восточной внешности, везя на сервировочном столике кофейник, две чашечки и набор восточных сладостей.

- Уверяю, такого кофе, Дмитрий, вы не найдёте в кофейнях Москвы. Замира имеет свой личный секрет, который не доверяет никому. Я очень ценю её умение готовить чай и кофе. Поверьте, иногда в кресле, в котором сидите вы, сидят очень высокопоставленные и уважаемые люди.

- Так всё-таки высокопоставленные или уважаемые? В первом случае появляется желание немедленно пересесть. Боюсь, знаете ли, запачкаться. Вот кофе действительно хорош. Хотя самый вкусный я пил в Иерусалиме, в небольшой арабской кофейне. Туда меня привёл гид еврей, с которым здоровались все местные арабы. Он знал об Иерусалиме намного больше, чем сарацины и крестоносцы, вместе взятые и, уж конечно, знал, где готовят лучший кофе. Кстати Восток это колоссальный рынок и раритетов, и подделок. До лондонских масштабов, конечно ещё далеко, но и здесь "тяга к прекрасному" очень велика. Причём, если раньше предметы антиквариата только вытекали из этого региона, то последние десятилетия в хранилища шейхов, обезумевших от нефтяных доходов, идёт сильный встречный поток художественных и культурных ценностей. - Я продолжал стрелять словами в одну и ту же точку, замечая, с каким удивлением Борис поглядывает на меня.

- Вы интересный собеседник, Дмитрий, но давайте всё-таки приближаться к цели нашей встречи. Вы ведь специалист по Средней Азии и, в частности, по Узбекистану? Наш общий знакомый отрекомендовал вас именно так.

- Боюсь, это преувеличение, хотя ряд мест знаю неплохо. Хорошо уже то, что вас интересует Узбекистан, а не пребывающая в состоянии хаоса Киргизия, - улыбнулся я. - Относительно Узбекистана: могу вам прочесть лекцию о населении, которое составляет примерно 28 миллионов человек, и равно населению Казахстана, Туркменистана и Таджикистана вместе взятых. Могу дать информацию по территории Узбекистана, равной Швеции или почти трём Тунисам. Могу замучить вас цифрами и фактами по рождаемости, сельскому хозяйству. Это довольно большая страна, конкретизируйте ваши интересы, иначе впустую потеряем время.

- Меня интересует Каракалпакия, точнее её столица Нукус.

- Уже почти конкретно. Но давайте определим ваши бизнес-планы. Ведь речь идёт о коммерции, я надеюсь, вы не собираетесь устраивать там цветные революции и формировать демократическое общество? Или, может быть, вам не дают покоя лавры Генриха Шлимана, открывшего Трою? Кстати, могила Чингиз-хана так и не найдена до сих пор.

Борис покачал головой, отклоняя мои предположения. Возникла некая театральная пауза.

Я сделал вид, что теряюсь в догадках. И, после недолгого подражания роденовской скульптуре "мыслитель", высота которой, кстати, соответствует моему росту -1,81 метра, будничным тоном произнёс:

- Борис, кража картин из музея искусств имени Савицкого задача не из простых.

- Как вы догада...? Я имею в виду, это что, так легко вычисляется? - Борис закашлялся. - Так вы уже догадывались о теме нашей встречи, то-то я смотрю, вы всё время переводите разговор на темы рынка произведений искусства.

Я улыбнулся: - Идя на встречу с вами, я, конечно, поинтересовался направлениями вашей деятельности. Вы предприниматель с зарубежным опытом. Дела ваши в настоящее время идут неважно, да оно и понятно - кризис. И вы пытаетесь освоить новые для себя территории - заняться галеристикой в Турции и Эмиратах. А в дальнейших планах, как я понимаю, и страны Магриба. За минувшие полгода провели ряд встреч с их коллекционерами. Что ещё вас может завлечь в Каракалпакстан, как не уникальная коллекция живописи?

Это был блеф, мне не у кого было спрашивать о новых направлениях его бизнеса. Просто перед тем, как отправиться в кабинет Бориса вслед за девушкой из ресепшена, я спросил, где можно причесаться и помыть руки. А находясь в кабинке туалета, не стал выскакивать из неё, когда услышал разговор двух молодых клерков о том, что опять назревает командировка на Восток, и кого интересно босс возьмёт с собой на этот раз, если в Турцию он брал такого-то, а в Эмираты другого и т.д. Я вспомнил популярный плакат с изображённой на нём революционной девушкой, прижавшей указательный палец к губам, и лаконичной надписью: "Не болтай!" Откровения молодых клерков мало что меняли, но могли увеличить сумму моего гонорара.

- А вообще все современные интересы похожи друг на друга, - с грустью заметил я, - они все связаны с кражей чего-то у кого-то. Вся разница в том, что, и у кого.

- А вы хорошо осведомлены о новом проекте моего бизнеса, кто же из окружения стучит?

- Будем считать этот вопрос риторическим. В отличие от государственной разведки, своих осведомителей не сдаю, - продолжал я понтить.

- Чувствую, вы не оставили выбора, придётся брать вас в дело, платой за консультацию не отделаешься, - проворчал Борис, - тогда, по крайней мере, просветите меня по сегодняшней ситуации в музее и общей обстановке вокруг него.

- Есть оборотная сторона Луны, которую мы не видим с Земли. - Начал я издалека, как в восточном тосте. - Есть на нашей планете страны, которые лежат за пределами общих мировых процессов. Мы мало представляем жизнь Африки, за границами пляжей Египта, Туниса и Кении. Реально мы не знаем, как живёт Азия, за пределами курортов Турции, Индии и Эмиратов. То есть, как и на луне, на нашей планете расположена своя невидимая часть. На Земле немало стран, где обитатель благополучной Европы не проживёт и нескольких минут, если он не приехал на танке.

Каракалпакстан - республика в составе Узбекистана, о существовании которой за её пределами не знает почти никто. Даже в интернете об этой территории практически отсутствует информация. Дороги, отели, туристические маршруты - ноль данных, зеро, терра инкогнито.

Но в этом забытом пустынном краю миражей - есть реальное сокровище - Музей искусств имени своего создателя, уникального человека, променявшего уют московского Арбата на тяготы местной жизни, Игоря Витальевича Савицкого. Великий подвижник, эрудит, свободно владеющий французским, английским, потомственный российский интеллигент создаёт на пустом месте коллекцию мирового уровня, которой восхищаются и Миттеран, и Гор. Любые эпитеты: "азиатский Третьяков", "узбекский Гоген", "спаситель русского авангарда" применимы к этому человеку. Между прочим, в его роду, со стороны матери, был известный славист, историк, византинист Флоринский.

Савицкий исколесил всю Советскую империю, собирая по крохам картины, скульптуры репрессированных, расстрелянных, отвергнутых творцов России. В результате в музее насчитывается более 80 тысяч экспонатов. Тяжело болея, он не прекратил работать ни на минуту. Умер он в 1984 году. Похоронен на русском кладбище в Нукусе. И ещё одно соображение вдогонку. Все картины подлинны. Никому по понятным причинам в голову не могло прийти подделывать творенья осуждённых или гонимых.

- То есть, если я правильно вас понял, уникальное достояние России теперь находится в чужой стране и постепенно приходит в упадок. А может быть и растаскивается по частям?

- Я этого не говорил, но возможно и так. Только не забывайте, что мы сами это достояние прокляли и отнесли на свалку. Как писал кумир революционной молодёжи: "Белогвардейца найдёте - и к стенке. А Рафаэля забыли? Забыли Растрелли вы? Время пулям по стенке музеев тенькать".

- Чей кумир вы сказали? - спросил немного озадаченный Борис.

- Да неважно, - ответил я, - а теперь, когда картины пережили своих создателей и представляют мировой интерес, у "ценителей искусства" наворачиваются на глазах крокодильи слёзы по поводу национального достояния. Мы не хотим признавать заслуг тогдашнего руководства Узбекистана и Каракалпакии в лояльном отношении к подвижничеству Савицкого. Ведь не случайно музей возник именно там. Поэтому, если вы собираетесь покуситься на коллекцию музея, то честнее сказать "украсть", чем прикрываться заботой о спасении шедевров российской культуры.

- Знаете, с чего я начал свой многопрофильный бизнес? Мне нужно было помещение в одном НИИ. А директор, госплановской закваски человек - ни в какую. "Чтоб я этому пизьдисьмену ...", ну и т.д., вы понимаете. В общем, только через его труп. Мне его слова передавали сотрудники. Я же в то время работал простым стюардом на международных авиалиниях. Время было интересное - к некоторым людям деньги потекли, как из рога изобилия, и они просто хмелели от новых открывающихся возможностей.

Летим из Москвы в Эмираты. В салоне почти одна братва. Коньяки, виски, чёрная икра, осетринка, сёмужка - всё без счёта. После того, как налились спиртным, пошло выяснение, "чей дед был выше ростом". Слово `за слово, началась драка, обычная вещь в наших самолетах. Мы с напарником пытаемся, их успокоить. А тут ещё дед один полез разнимать и получил сильный удар в грудь. Разволновался. Плохо ему стало, потерял сознание. Я решил, что у него приступ стенокардии. Вытащили в служебный отсек, откачали, благо я заканчивал медицинский и лекарства имел.

Ну, народ ещё выпил, обмяк и заснул. А мы с напарником так дедушку всю дорогу и опекали, ему стало лучше. Долетели уже без приключений. Прощаемся с нашим дедом, и тут он достаёт из кейса деньги и вручает каждому из нас по десять тысяч зелёных. Оказывается, он был известный вор в законе, а в Эмиратах у них была сходка.

Покупаю на всю сумму солидный бриллиант и, вернувшись в Москву, вручаю его тому директору - нелюбителю бизнесменов. Он так растрогался, стал говорить, что бизнесмены тоже люди, вспоминать, не было ли у нас общих друзей. И уже готов был выдать за меня свою засидевшуюся в невестах дочь, но я попросил всего лишь помещение и возможность использовать нужное мне оборудование. С тех пор раз в квартал я привозил ему бриллианты, причём он тщательно следил, чтобы каждый последующий был не меньше первого. Уйдя на пенсию, он уехал жить в Испанию. Как видите, я начал бизнес, никого не ограбив и ничего не украв.

- Что же сейчас вас побуждает отступиться от своих принципов? Страх потерять привычный уровень жизни?

- Повторяю, я и сейчас не хочу никого грабить, не хочу сильно рисковать, я собираюсь законно или незаконно купить у них необходимые картины. Нужна хорошая связь с директором музея и крыша в местной милиции. Размер командировочных мы согласуем. Поездка займёт не более пяти дней.

- Боюсь, вы слишком оптимистичны. Из Москвы невозможно всё определить и спланировать. Как говорится, гладко было на бумаге, да забыли про овраги. В Нукусе у меня есть хорошие знакомые. Через три дня я буду готов предоставить информацию.

- Считайте, вы уже в деле. Предлагаю в воскресенье встретиться у Ник Ника и обсудить конкретику.

Я сам удивляюсь, как быстро влез в авантюру. Да, я был на мели, и последние годы это случалось нередко, но, в общем, как-то удавалось выпутываться из долгов. Возможно, Борис как целеустремлённая личность умел подчинять себе волю окружающих. Может быть, мне самому захотелось тряхнуть стариной, изменить в 48 лет свою бесполезную жизнь. Как бы там не было, я сказал "да". А дав слово, я за него отвечал. Не потому, что был сверхчестным, а потому, что на этом держалась моя репутация, приносящая определённый доход. Партнёры знали - мне можно доверить деньги, информацию, товар.

Помню, как на Кипре забыл в такси папку с документами и деньгами, которые должен был там передать семье знакомого бизнесмена, отбывавшего срок в тюрьме. Сказалась усталость. Поездка была не самой лёгкой: я через Турцию попал на исламскую часть острова, а затем с проводником нелегально перешёл на христианскую. Нас обнаружили пограничники с греческой стороны. Проводник, не желая рисковать, сдался, и выполнять норму ГТО по передвижению на пересечённой местности пришлось мне одному. В основном под предупредительными выстрелами. И, когда я понял, что ушёл от погони, наступило состояние расслабленности. Я вкусно пообедал в таверне, позволив себе немного лишнего, взял такси...

Проклиная себя, я уже продумывал, за сколько удастся продать московскую квартиру, когда объявился таксист с моей пропажей, искавший меня всю ночь по отелям Пафоса. На мой вопрос, почему он так поступил. Последовал короткий ответ: "А разве я мог поступить как-то иначе?" Я заплатил ему премию, и он был искренне рад. Наверное, есть определённая гордость бедноты: как это у меня ничего нет, а моя честность?

Я объяснил себе поведение таксиста только одним фактом - его звали Иисус. Других объяснений я не нашёл, в папке лежали действительно очень важные документы и реально большая сумма денег.

N 2. КОЛЯ В КУБЕ.

Ник Ник, Ни`кола с Тверской, Нико`ля, Коля в кубе и т.д. По паспорту Николай Николаевич Николаев мужчина высокого роста и крупного телосложения, с большой лысиной и остатками чёрных волос по её краям, обладал необычайно добрыми и застенчивыми глазами, контрастирующими с могучим басом. Он был потомственным интеллигентом, последним представителем звонкой дворянской фамилии. Своего рода - последний из могикан. Неисправимый холостяк и обладатель четырёхкомнатной квартиры на Тверской, доставшейся ему от отца - известного советского писателя.

Наличие такой квартиры сводило с ума многих женщин, но Ник Ник был твёрд в своих холостяцких привычках, и на долгое время у него не задерживалась ни одна. Он преподавал в институте и имел достаточно свободного времени на увлечение музыкой, книгами и резонёрство с друзьями. Мы были знакомы больше двадцати лет, и это был единственный человек в Москве, кроме моей матери, к кому я мог приехать без звонка.

В квартире Ник Ника собирались разные люди - знакомые и не очень. Играли в преферанс, вели переговоры, слушали русские романсы из его объёмной коллекции. Иногда слушали романсы "вживую", сбрасываясь деньгами и приглашая исполнителей и аккомпаниаторов. В большой гостиной, которую Ник Ник называл в шутку "зала", изредка проходили неофициальные аукционы, собиравшие человек 15-20 коллекционеров из старомосковской когорты. Спорные лоты, вызывавшие конфликтные ситуации, и просто ценные вещи выставлялись здесь на торги и приобретались без излишней огласки. При этом сам Николай, авторитет которого в рядах старой интеллигенции не подвергался сомнению, искусно постукивал молоточком. Здесь же заключались пари на предстоящие футбольные матчи или поединки боксёров, которые фиксировал всё тот же Ник Ник.

Как говорят заядлые путешественники: location, location и ещё раз location. Расположение просторной квартиры в центре Москвы, рядом с метро и мягкий, не злопамятный характер её хозяина, сделали Ник Ника заложником собственной недвижимости. Наше сообщество напоминало английский клуб, куда многие женатые мужчины приезжали отвлечься от рутинных проблем. По договорённости каждый из нас оставлял в копилке по полторы тысячи рублей в месяц на амортизацию квартиры и уборку помещения, которую последние пять лет проводила постоянная помощница по хозяйству, уроженка солнечного Дагестана.

Она мне и открыла дверь, пропуская в прихожую. Лицо её выражало явное недовольство и осуждение.

- Что случилось, Зухра, почему у тебя такой рассерженный вид?

- Опять девку привёз с Таганрога, - прошептала она, - сколько я не говорю ему, что я уже старая, вот заболею или вообще вымру, кто за тобой будет смотреть, он ведь дитя малый. Были женщины нормальные, но никто не прижился.

Таганрог у Зухры был как имя нарицательное, чем ей не угодил этот старый русский город, было непонятно.

- Да,- подумал я, - когда долго общаешься с человеком, он становится почти что членом твоей семьи. А Зухра общалась с ним ежедневно, проживая в дальней маленькой комнате.

Я вошёл в кабинет: высокие лепные потолки, большая старинная люстра из хрусталя с фиолетовым отблеском, массивный стол из дуба, украшенный серебряным письменным набором в виде животных. Ещё один стол, внесённый для игры в карты, мягкие кресла и бесконечные ряды книжных полок и шкафов, равномерно покрывавших всю квартиру, ну разве что не ванну. На стенах висели картины художников-передвижников в затейливых золочёных рамах.

В комнате было накурено, в открытое окно влетал шум улицы, громкие голоса прохожих, гудки машин. Тверская есть Тверская, она не умолкает никогда, её шум пролезает даже через евроокна. Я закурил, сев в кресло и подтянув к себе старинную напольную пепельницу в виде женской фигурки индианки с блюдом на голове. Квартира напоминала склад антикварных вещей, к которым мы уже привыкли.

Почему Ник всех нас терпит и привечает? Возможно, в душе он так и остался вечным подростком, ему нравится жить в игротеке, в которую он превратил свою квартиру. А может быть, он боится призраков прошлого. Когда в одном и том же месте появляешься на свет, растёшь, стареешь и даже мысленно готовишься к смерти, призраки обязательно поселяются рядом с тобой. Вот ты пятилетний играешь у окна в солдатики. А вот ты пятнадцатилетний рассматриваешь в зеркале появившиеся прыщи, готовясь к первому свиданию. А это мама с соседкой обсуждают в гостиной рецепт приготовления пасхального кулича. А вот папа крадётся мимо твоей спальни с молодой аспиранткой и тебе мучительно жалко маму, и ты злишься на отца. Даже пробежавшая мимо белая кошка умерла лет тридцать тому назад. Близкие люди жили в этих стенах вместе с тобой и уходили при тебе в мир иной. А ты, только потеряв их, понимал, как они необходимы, и как одиноко в этом мире без них.

Зухра заглянула в комнату и прервала грустный ход моих мыслей.

- Чай, кофэ?

В кабинет вошёл хозяин, мы обнялись и похлопали друг друга по спине. У Ник Ника были огромные и мягкие, как подушки, руки. Посмотрев на меня своим застенчивым взглядом, он спросил.

- Ну, как твоя встреча с Борисом, удалось договориться? Он здесь нередко поигрывает в преферанс, и когда он попросил моего совета по Средней Азии, я сразу порекомендовал тебя. Ты знаешь, как мой отец ещё с эвакуации любил самобытность и красоту тех мест, сколько писал об этом. Да и сам я грешу переводами узбекских писателей, акынов Казахстана. Но я - Обломов. Борис может быть полезен тебе. Он богат, хотя и слишком расчётлив.

Вошла Зухра с двумя чашечками душистого кофе, на Ник Ника она не смотрела, демонстрируя всем своим видом обиду.

- Что у вас произошло?

Ник Ник так смутился, что краснота проступила через его смуглую кожу.

- Да, в общем-то, ничего сверх ординарного. Эта старая дурёха опекает меня, как маленького, забывая, что мне уже скоро умирать - 55 лет не шутка. Два дня назад привёл сюда свою аспирантку, ей негде жить и негде работать. Уже не девочка, хотя, конечно, намного моложе меня. Разведённая. В Костроме на попечение матери оставила своего ребёнка и примчалась в Белокаменную. Так, ничего серьёзного, очередная покорительница столицы. Ну, ты ведь знаешь, иногда что-то такое нужно мужику, чтобы не прокиснуть окончательно.

Прозвенел звонок, и через минуту в комнату уверенной походкой вошёл Борис. Зухра тут же принесла ещё кофе. Борису она симпатизировала и называла его "самостоятельным" мужчиной, при этом полагая, что Ник Ник несамостоятельный и без неё тут же пропадёт.

- Итак?

- Итак, - как эхо повторил я, его же тоном, - удалось кое-что выяснить за минувшие три дня. Первое, мне прислали фото двух сотен картин, наиболее значимых в коллекции музея, естественно с указанием авторов. Второе, есть свой переводчик с узбекского, и он же прекрасный водитель. Я давно знаю и полностью доверяю ему. Привлечён профессиональный художник, работавший в этом музее и знакомый с его коллекцией. Кроме всего прочего, он отличный копиист. Третье, бывший секретарь ЦК компартии Каракалпакстана встретит нас в аэропорту и сведёт с мэром города. Он забронирует для нас номер в бывшей цековской гостинице и, если надо, организует охрану. Его я так же просил обеспечить проход с самолёта и обратно без досмотра. Четвёртое, близкий знакомый может снять для нас дом, на случай отступления. И, пятое, старых работников в музее всё меньше, уровень научной и экскурсионной работы падает. Хранение и охрана экспонатов плохо контролируются. Директор музея - родственница местного авторитета, интересуется в основном загранкомандировками, понимая, что художественная коллекция осталась почти единственным конвертируемым богатством республики.

- Но я не пойму, зачем вы привлекли столько людей? Зачем нам переводчик, зачем художник копиист? Зачем вы обратили внимание на нас бывшего секретаря ЦК, мы что, не в состоянии снять гостиницу и арендовать машину?

Мы с Колей широко открыли рты и одновременно развели руки. Такого непонимания местных традиций и обычаев мы от Бориса не ожидали.

- Борис, это представляется мне так, что вы либо не хотите оплатить мою работу, либо не понимаете, за что взялись вообще. Как вы собираетесь умыкнуть картины, чтобы этого не заметили до нашего отъезда и не посадили навечно в зиндан¹⁾?

Для этого нужен художник копиист, хорошо знакомый с местной коллекцией. Свой водитель и переводчик одновременно - просто клад. В местных школах уже лет двадцать не учат русский язык. Его забывают. Куда вы собираетесь ехать или убегать без знания языка, с чужим водителем? И, наконец, я вам долго объяснял в прошлый раз, что это не Европа и даже не Турция. Там одна знаковая гостиница, и если вы живёте не в ней, то вы навоз! Если вас не встречает кто-то из местной элиты, то вы навоз! Если вас не повезли на представление местному начальству, то вы ...

- Навоз, - раздражённо произнёс за меня Борис, всем своим видом показывая, что ему не нравится, когда его воспитывают.

- Хуже навоза, - назидательным тоном продолжил я, - о вас можно вытирать ноги! Здесь не обойтись копейками, нужны солидные представительские расходы. Поэтому я хочу понять, у вас есть серьёзный заказчик, готовый делать предоплату или нет? И есть ли заказ на конкретную картину или надо брать большое количество разных полотен?

Пока я говорил, Ник Ник одобрительно кивал головой. Он имел большой авторитет в глазах Бориса. Хотя они были абсолютно разные. Борис нервный, с тремя одновременно звонящими телефонами и бесконечными проектами. При этом он успевал всё: работать, посещать фитнес-центр, заниматься сексом на стороне, улаживать проблемы многочисленных родственников, не забывая о благополучии своих детей и роли любящего мужа. Ник, напротив, вел образ жизни сибарита. Бизнесмена удивляло и наличие дорогой квартиры, набитой настоящим антиквариатом, и совершенно непонятный образ жизни Николая, и его дворянское происхождение, и невероятная, по нынешним временам, начитанность, и инфантилизм этого могучего человека... В Николае он видел то, чего сам был лишён, чего никогда не мог себе позволить, будучи педантом и трудоголиком - беспечность.

Борис сидел, молча, его лицо, как маска, не меняло выражение.

- На последний ваш вопрос о конкретной картине или нескольких полотнах я отвечать не хочу, пока не хочу. Намерения у заказчика серьёзные и предоплата будет. А что касается моего непонимания местного менталитета, просвещайте, я для этого и пригласил вас в дело.

N 3. КАТЯ, МОЖНО ПРОСТО КЭТ.

В кухню, где я удобно расположился с очередной чашкой кофе, вошла новая подруга Ник Ника. Зухра при её появлении сразу вышла.

- Катя, можно просто Кэт, - протянула она мне руку. - За что она так невзлюбила меня? Не пойму. - Она кивнула в сторону, покинувшей кухню Зухры. - Ревность отпадает, она старше Ника лет на десять. Корысть? Но разве она может унаследовать после него квартиру?

- Дело здесь не в женских интригах и не в квартире. Она привязалась к нему. Это комплекс матери или старшей сестры, вырастившей брата без родителей. В последнюю русско-чеченскую войну у неё погиб сын, она приехала в Москву искать правду, да так здесь и осталась.

- А-а-а, так её сын боевик, террорист - это заметно, её надо выслать из Москвы, а ещё лучше сообщить куда следует, - оживилась Кэт.

- Нет, - сказал я уставшим голосом, - сын её воевал на стороне официальных российских войск и награждён посмертно орденом.

- Ну, не знаю, - уверенным голосом сказала она, - по-моему, они там все исламисты и все нас ненавидят.

- История повторяется, - сказал я вяло, - всё это уже было в тридцать седьмом.

- Что? - Не поняла она и продолжила. - С Николаем нужно срочно что-то делать. Его непонятный образ жизни, он мог бы намного больше зарабатывать. Ему ещё не поздно завести семью, детей. Подтянуться, заняться спортом. У него нет даже машины, он говорит, что она ему не нужна. Хватит тратить деньги на каких-то непонятных людей, на эту Зухру. Кстати, мама моя может убираться ничуть не хуже и вообще...

- Какая у вас тема диссертации? - Я прервал её речевой поток.

- Роль Добролюбова в развитии российской литературной критики.

- Нет, это не ваше научное амплуа. - Твёрдо сказал я. - Роль Лаврентия Павловича Берии в уничтожении литературной критики и всякой критической мысли вообще. Это модно, и вы смогли бы раскрыться в этой теме.

- Не поняв иронии, она сказала с сомнением в голосе: - Вы так думаете? Надо спросить у Николая. Он говорит, что про Добролюбова мы напишем быстро. - И после паузы добавила, - Николай говорил, вы его лучший друг. Давайте нажимать на него вместе. Если хотите, я могу приехать к вам и всё пообсуждать.

При этом она так нагнулась над столом, доливая мне кофе, что я мог полностью оценить её красивую грудь.

- Или, если хотите, встретимся после вашего возвращения из этой калпакии.

Я с удивлением посмотрел на неё.

- Вы так шумели, всё было слышно, - сказала она, - кстати, у меня в Костроме есть двоюродная сестра, очень красивая женщина. Могу вас с ней познакомить, будем дружить семьями. Я никогда не думала, что в столице столько интересных неженатых мужчин.

В кухню вошёл Ник Ник, сразу заполнив собой пространство.

- Ну, хватит соблазнять моего друга, пройдись по магазинам.- С этими словами он передал ей три тысячи рублей.

- Ну, как она тебе? - Спросил он.

- Смотря для каких целей? - Сказал я уклончиво. - А вообще, смазливая, молодая, активная брюнетка. Молодость красива уже сама по себе. Но мой совет - не говори ей ничего лишнего. Она и так старается всё услышать и всё понять. Не доверяй кажущейся провинциальной простоте, обманет.

Условия нашей сделки были следующие: я получаю десять тысяч зелёных в аванс и столько же в случае благополучного завершения операции. План действий принимается за основу его, но с привлечением моих связей. Четыре дня на сборы и согласование технических вопросов въезда в Узбекистан, в пятницу вылет по маршруту Москва - Нукус.

N 4. АРМРЕСТЛИНГ ПО-ВОСТОЧНОМУ.

... А что же "пан спортсмен"? - Спросил Борис, засыпая под шум двигателей самолёта.

- Он, как ни в чём не бывало, ждал нас в аэропорту и сделал вид, что удивлён нашему опозданию, - ответил я, - и не ждите, Борис, что я каждый день буду рассказывать вам сказки на ночь, договором это не предусмотрено.

Ради просвещения Бориса, я вспомнил случай, когда был гостем республики в обычной туристической поездке. Группа от нашей организации насчитывала девять человек: я, тогда ещё молодой, мой давний знакомый уроженец Ташкента - Алишер и Виктор - молодой человек с фигурой культуриста, к которому приклеилось прозвище "пан спортсмен", а также шесть представительниц лучшей половины человечества в возрастном диапазоне от двадцати до сорока. Наша полная впечатлений четырёхдневная поездка подходила к концу, и часа за три до вылёта в Москву женщины решили отметить завершение путешествия в большом придорожном ресторане. Алишер предупреждал, что на Востоке женщинам небезопасно ходить по незнакомым местам, но его не слушали.

Привыкшие к независимости московские барышни быстро открыли двери и поднялись на второй этаж. Официант посадил нас за большой и единственный стол, стоявший вдоль окна. И, только осмотрев зал, я увидел несколько групп мужчин в национальной одежде, сидевших на коврах. Кто-то пил, кто-то курил, кто-то играл в нарды. На одном из ковров сидела большая компания во главе с бородатым крепкого сложения мужчиной лет сорока. В зале, естественно, не было ни одной женщины. На сцене пели местные артисты на родном им языке.

Как известно, на советском востоке, в силу исламских традиций, вин не пили, но охотно употребляли водку. Ссылаясь на то, что в Коране сказано только о запрете вина, а о водке Пророк ничего не сказал. Как будто великий Пророк и мыслитель должен был взять меню и начать для бестолковых указывать названия напитков, которых не было во времена его земной жизни. Словом, водка в меню была, а выпить наши барышни в большинстве своём умеют. Мало того, они попросили "пана спортсмена" заказать танцевальную музыку и для верности передали музыкантам деньги.

Пересчитав купюры, местные таланты начали импровизировать популярные мелодии. Часть наших дам, помоложе и не очень, вышли на середину зала и начали танцевать в современных ритмах.

Равнодушных не было. Все мужчины вскочили со своих мест и взяли танцующих в кольцо. Вначале, они, несмотря на мешавшие им традиционные халаты, тоже пытались двигаться в ритме музыки, но потом самые пьяные стали хватать женщин и выдёргивать из круга. Тут в дамском отряде началась паника, раздались возгласы протеста, в глазах появился страх. Я встал и быстро подскочил к самому крупному молодому парню из команды бородатого, вырвал из его рук перепуганную девушку и заслонил её. Здоровяк попытался двинуть мне кулаком, но я успел увернуться, не отвечая на его удар.

Тут я увидел, что кто-то рванулся вперёд в гущу местных. Конечно, это был невысокого росточка, щуплый Алишер. Он с такой энергией бросился на наших "оппонентов", что обескуражил их своей храбростью. Я быстро посмотрел по сторонам, "пана спортсмена" с накачанным торсом сдуло ветром. Мы с Алишером встали спина к спине в центре круга и приготовились то ли драться, то ли принять побои.

Но местные парни по команде бородатого вожака потащили меня к их ковру. Всё произошло быстрее, чем я повествую. Я уже сидел на ковре и держал полную рюмку водки в руках. Бородатый сделал знак рукой, и все смолкли. Он поднял рюмку и сказал, что пьём за дружбу. Я не успел поставить рюмку, как один из шестёрок наполнил её опять до краёв. Так повторилось несколько раз подряд, расставленную на блюдах закуску никто не предлагал. Они явно пытались споить меня, действуя по привычной схеме. Я сделал попытку откланяться и поблагодарить за дружеские тосты, сообщив, что у нас скоро самолёт. Но бородатый сказал, чтобы я не волновался, сегодня мы не летим, сегодня мы все едем к нему в гости, в горный аул. А вот завтра он доставит нас прямо к трапу самолёта. Сквозь щель между халатами я увидел, что у двери, ведущей на первый этаж, стоит несколько молодых парней, закрывая путь к свободе. Я понимал, что ситуация близка к критической, и в случае поездки в аул мы могли не попасть в самолёт ни только завтра, но и вообще никогда.

Надо было разрядить обстановку. И, всё ещё слыша возмущённое сопение пытавшегося ударить меня молодого толстяка, я решительно сказал, обращаясь к нему:

- А ну, давай померимся силой на руках, - зная, что этот вид единоборств популярен в странах Востока. Мужчины одобрительно зашумели, но все ждали решения бородатого. Тот молчал. Видя безмолвное одобрение их вожака, молодой крупного сложения парень, весивший килограммов на двадцать больше меня, с готовностью согласился. Нам расчистили место, связали руки кушаком, и мы напрягли мускулы, стремясь к победе. Бородатого я уважительно попросил быть судьёй. В те годы я имел хорошую физическую форму. Он недолго сопротивлялся, я даже немного продлил поединок, поддаваясь ему. Прошла минута, и его рука была прижата к земле в абсолютном молчании.

Бодро встав, я сообщил, что он не должен расстраиваться, я так же, как он, вчера проиграл большому местному начальнику. И я назвал имя городского партийного чиновника, на которого утром мне доверительно жаловался экскурсовод, рассказывая, что тот только ворует и не заботится о сохранении исторических памятников. Имя местного авторитета, как удар хлыстом, подействовало на бородатого. Он вначале прищурился, оценивая сказанное мной. Потом понял мою деликатность, объявлявшую местного вождя силачом. Но доконал я его, сообщив, где находится вилла местного начальника, выдумывая детали, которые я якобы видел при её посещении. Виллу, закрытую деревьями, с плавающими в водоёме чёрными лебедями, во время экскурсии показал мне всё тот же гид. Которому так хотелось ну хоть у кого-то найти сочувствие.

Последовала короткая команда, и оцепление было снято. Краем глаза я заметил, как официант повёл женщин вниз. Алишер остался в зале, он ждал, готовый придти мне на помощь в случае опасности. Поблагодарив моих "оппонентов" за "радушие и гостеприимство", я вышел из зала. Спустившись на первый этаж, обнаружил своих москвичек, сбившихся в группку, как испуганные овечки. Их чувство уверенности, а точнее самоуверенности было сильно поколеблено...

Миражи Востока. Они часто встают передо мной. Древние мечети, одетые в мозаику, созданную из волшебства небесных красок. Величественные минареты, как бессменные стражи, охраняющие города и призывающие правоверных к молитве. Женщины, согнувшиеся в сорокоградусную жару над бахчой, и их мужья, дающие "бесценные" советы из тени малорослых деревьев. Надменные чиновники, готовые лизать пол перед вышестоящим начальником, и глубоко презирающие всех, кто ниже их в номенклатурном табеле о рангах. Сгоревшие тела женщин, якобы неумело пользовавшихся керосинкой, а в действительности покончивших жизнь самосожжением, не желая быть рабынями. Ночной вой шакалов в пустыне, похожий на стенание плакальщиц на похоронах. Голова юного любовника, найденная в арыке отчленённой от туловища. Жестокие погромы своих же соседей, вчерашних знакомых, представляющих не титульные нации. Дворцы местной знати и толпы оборванцев на рынках, живущих от подаяния к подаянию. Воспалённый взгляд моджахеда, посвятившего недолгую жизнь войне с гяурами и лачуги беженцев, сколоченные из всего, кроме ветра. Песчаные бури, покрывающие песком посевы и засыпающие оазисы. Пучки высохшей жёлто-коричневой травы в виде единственного украшения природы. Дети, просящие - нет, не денег, а бутылку с водой. Раскалённый воздух, и лежащие там, за большим барханом, зыбучие пески.

Где здесь правда, а где сон? Память не находит ответа. Бог дал нам возможность забывать и не сходить с ума под грузом событий, накопленных прожитыми годами.

N 5. МОСКВА - НУКУС.

... Старенький ТУ-154 с трудом оторвался от земли. Он поднялся в воздух в тот момент, когда я окончательно свыкся с мыслью, что мы так и поедем на нём до Нукуса, не взлетая, а мягко подрагивая на шасси.

Я сидел рядом с Борисом. Сзади разместился Эдик, угрюмый персонаж лет тридцати пяти, с которым Борис познакомил меня перед отлётом из Москвы, сказав, что решил взять с собой телохранителя. Bodyguard имел крепкую атлетическую фигуру и, судя по мозолистым шишкам на руках, увлекался восточными единоборствами. В багаж он сдал маленький чемоданчик. В ручную кладь оформил чёрный кожаный кейс, переданный ему Борисом незадолго до вылета.

Согласно нашей легенде и официальным командировочным документам, добытым Борисом через знакомых, мы являлись съёмочной группой телеканала "Культура". И направлялись в Каракалпакстан для сбора материала о музее Савицкого.

Все пассажиры рейса мирно спали, даже малыш в трёх рядах от нас, наконец, успокоился и перестал посылать во вселенную крики о помощи. Я и ночь, мы не спали вдвоем в целом мире. Ну и надеюсь, пилот нашего самолёта.

Зыбучие пески пустыни затягивали меня: по колено, по пояс, по грудь. А рядом кружилась стая голодных бездомных собак, постепенно сжимая кольцо. Вожак стаи, широкогрудый рыжий пёс, с покрытой шрамами мордой, не скрывал своего намерения вцепиться мне в горло. Его смущали только мои руки, пока свободные от песка и сжимавшие камни. Кольцо вокруг меня всё уже, уже... Последний крик о помощи и я... И я - в душном салоне самолёта, покрытый холодным потом. Это был всего лишь ночной кошмар.

В реальной жизни мне несколько раз приходилось наблюдать агрессивное поведение бездомной стаи "лучших друзей человека". Они помнят о предательстве людей и теряют к ним всякое уважение. Как-то в Индонезии, вместе с группой таких же, как я, туристов отправился вдоль побережья полюбоваться пейзажами. Когда мы проходили мимо большого недостроенного отеля, нас атаковала многочисленная стая собак. Их привезли сюда для охраны объекта, а потом, по какой-то причине прекратив строительство, "забыли". Стая нападала по всем законам охоты, окружая нас. Мы отступили в море и, бросая камни, отогнали одичавших животных. Отойдя на некоторое расстояние, все успокоились, но порывом ветра с меня сдуло бейсболку, и я невольно обернулся: стая собак бежала за нами, молча, без лая. Они заходили с разных сторон, пытаясь отсечь нас от моря. Мы опять вовремя отступили в воду и снова отогнали собак. Но спустя неделю их жертвой стали местные дети - брат с сестрой, собиравшие в лесу плоды для продажи иностранцам. Только после похорон останков детей полицейские уничтожили агрессивную стаю.

Глубокой ночью или ранним утром наступившей субботы мы приземлились в Нукусе. Выйдя на трап самолёта, я, как будто захмелел, почувствовав тёплое дыхание пустыни. Это в турбулентной Москве я могу говорить о том, что пустыня неприглядна и мертва. А вдали от цивилизации под чёрным небом с огромными звёздами нет ничего прекраснее её гордого одиночества и независимости от всего остального мира. Эта тайна неразгаданного и чувство вечности дел Творца привели сюда и подвижника Савицкого, и его учителя, археолога академика Толстова. А сколько других российских интеллигентов нашли в этих краях убежище от зверских расправ диктатуры вождя всех народов?

N 6. АССАЛАМУ АЛЕЙКУМ. ТЕМИРХАН.

- Дмитрий! Дмитрий! - звал меня голос из темноты. Я присмотрелся - у трапа стояла машина, Бог мой, всё та же белая "чайка". Время здесь как будто застыло, возможно, оно приходит сюда на ночлег. Я сошёл с трапа и протянул вперёд руки для приветствия.

- Темирхан Полатович, дорогой вы мой человек. Ассаламу алейкум! Сколько же мы не виделись? Кажется, вечность не был в Каракалпакстане.

Мы с поклоном пожали друг другу руки. За восемнадцать лет, прошедшие с нашей последней встречи, Темирхан мало изменился. Всё та же худощавая фигура, рост выше среднего, несмотря на появившуюся сутулость. По-восточному сдержанная улыбка, длинные пальцы пианиста на тонких, не знавших физического труда руках, короткая стрижка, очки в толстой оправе и смотрящие из-под них мудрые глаза. Если бы не современный костюм, он походил бы на древнего мыслителя. Внешность и интеллигентные манеры всегда выделяли его среди других чиновников.

- А это наша съёмочная группа: руководитель группы Борис Андреевич, помощник - Эдуард, ну вот и меня позвали консультантом.

- Вы - дорогие гости, чувствуйте себя, как дома. Дмитрий Олегович, консультант это тот, кто советы даёт?

- Именно так, Темирхан-ака.

- Вот и я теперь советы даю. Я теперь советник Жокаргы кенеса - по-русски парламента. Не дают на пенсии спокойно пожить. Взялся было книгу объективную о Каракалпакстане написать, но времени не хватает. - И, обращаясь ко мне. - Я думаю разместить вас в доме приёмов, там сейчас никого нет.

Отдохнёте в тишине. Я помню, Дмитрий, вам нравилось там.

Машина ехала по безлюдным, тёмным улицам. В ночи прочерчивались контуры однотипных домов. Мы въехали во двор одноэтажного особняка, отделённого от внешнего мира высокой стеной. Во дворике стояли две скамейки, и горел фонарь, посередине была разбита клумба цветов. Охранник закрыл за нами ворота и, поклонившись, ушёл в сторожку.

- Здесь всё своё, как в подводной лодке, автономное снабжение светом и горячей водой. В городе напряжённо и с тем, и с другим. А тут даже, видите, зелёные насаждения есть, в городе вся зелень гибнет от песчаных бурь. Песок с солью Арала и химическими добавками всё уничтожает.

Мы прошли в дом. Внутри дежурная уже ждала нас и повела показывать номера, окна которых выходили в небольшой садик с низкорослыми деревцами, за которыми виднелась всё та же высокая стена - дувал ²⁾. Темирхан пригласил нас в гостиную. На столе стояли чайник и икорница с чёрной икрой, в традиционном для Азии паюсном исполнении, лежал нарезанный хлеб, розетки с вареньем, сливочное масло.

- Всё, как прежде, и даже машина та же, - заметил я.

- Изменений немало, но только в лучшую ли сторону, сами увидите.

Он перешёл на доверительный тон: - Вначале, как от России отделились, или точнее, когда Россия нас от себя отделила. Вы же помните, Дмитрий Олегович, у нас в республике распада страны никто не хотел. Ну так вот, думаем, как же жить без русской водки и русских женщин? - Он улыбнулся. - Но, куда деваться, привыкли. У нас в городе была скульптурная композиция: на постаменте стоят две женщины, как две сестры, русская и наша местная. Так горячие головы русскую убрали. Теперь наша девушка одна стоит и скучает. Некоторые шутили: вот, мол, последняя русская уехала. Забывать о прежней дружбе, я считаю, недальновидно и не от большого ума.

И продолжил: - А машину мне оставили с персональным водителем. Внутри всё заменили, стала, как новая. Если надо - катайтесь, берёт на борт шесть пассажиров, а столик убрать - даже семь. Когда по городу еду, вся милиция знает, что останавливать нельзя.

- Нашу съёмочную группу в первую очередь интересует музей Савицкого, - вклинился Борис.

- Да, Дмитрий мне сказал. Но мы гостей принимаем по-своему, широко и традиций менять не будем. Завтра, то есть сегодня в 10 часов встреча в мэрии, потом вертолётная экскурсия к Аралу и вечером ужин на берегу Амударьи. А завтра, поедем смотреть крепости и музей. Дальше уже работайте с музеем сами, там, кстати, директор сейчас сестра Амета Мусаева. Вы помните его, Дмитрий?

Темирхан посмотрел на часы: - О, уже без двадцати пять. - Он засобирался. - Воду из-под крана не пейте, качество воды плохое, даже кипячёной. К употреблению пригодна только минеральная.

Я проводил его до дверей и вручил конверт с тысячей долларов.

- А вы говорите, ничего не меняется, когда это мы брали деньги друг у друга? А теперь всюду расчёт. Вот, номер моего мобильного для близких друзей, если что, сразу звоните.

Я остался во дворе, закурил, сел на скамейку. Уже не заснуть.

Ко мне подсел Борис, он не курил вообще.

- Сколько вы ему дали?

- Штуку зеленью, меньше неудобно, ещё не раз обратимся, вот увидите. Да и доллары у вашего охранника отняли бы на местной таможне, у них нюх лучше, чем у голодных псов.

- А вы говорили, здесь забыли русский, он прекрасно владеет языком.

- Это особый случай, он учился в Ленинграде и диссертацию защищал в Москве. И сейчас в курсе всех событий в России и не только.

- А чья сестра директор музея, он сказал?

- Чиновника одного бывшего, потом он бизнесом занялся. Нас с Темирханом как-то обстреляли в пустыне, погиб его телохранитель и ранили водителя. Так подозрение было, что этот чинуша всё организовал, к власти в республике рвался.

- Почему вы в Москве мне об этом не рассказали?

- А что бы это изменило? Вы бы решили, что я набиваю себе цену. Да и потом, он должен быть уже старым, я помню, он старше Темирхана лет на десять.

- У нас сегодня встреча в мэрии, обрисуйте мне местную ситуацию в общих чертах.

- Опять сказка на ночь? Вас, наверное, баловали в детстве. Ну что же, извольте. Население города почти четверть миллиона человек. Помимо каракалпаков, небольшого древнего народа, в нём проживают также выходцы из соседних стран - узбеки и казахи. Есть и русская колония, тающая на глазах, как льдинка, на жарком восточном солнце. Город находится в зоне экологического бедствия. Я имею в виду высыхающий Арал. В ближайшем окружёнии пустыни: Каракум, Кызылкум, Аккум - соответственно чёрные, красные и белые пески, а теперь появилась новая - Аралкум. Во время пыльных бурь ветер вместе с песком поднимает соль высыхающего Аральского моря и пестициды, обильно применявшиеся на хлопковых полях при социализме. Вдыхать этот коктейль, мягко говоря, вредно.

С одной стороны город выходит на Амударью. В её быстрых потоках легко протрезветь, но трудно плавать. В Нукусе типовая застройка, нет исторических объектов: как аул он появился на свет только в 60-х годах ХIХ века, а статус города и столицы республики приобрёл по историческим меркам недавно - в 1932 году. Он напоминает юношу, который уже состарился, не успев стать взрослым. Конечно, местные вам скажут о нескольких старинных полуразрушенных крепостях, расположенных за чертой города. Действительно, в этих местах проходил шёлковый путь. Но для того, чтобы эти крепости привлекли внимание туристов, нужны большие восстановительные и археологические работы, а денег на это нет.

В этих краях ничего не добывают, не проходят международные трассы, до Ташкента 1255 километров плохих дорог. Словом, глубинка, затерянный мир, на краю Ойкумены.

И в тоже время город имеет свой восточный, неповторимый шарм. Ещё недавно Каракалпакстан называли озёрным краем Средней Азии. В дельте Амударьи водились тигры, гиены и множество птиц, включая пеликанов и фламинго. На плато Устюрт паслись многочисленные стада сайгаков, на свою беду обладающих нежным вкусным мясом. В песках Кызылкумов ползали вараны, напоминавшие своими красными языками огонь, исходящий из пасти дракона. В горах прыгали муфлоны - мечта любого высокопоставленного охотника. Республика добывала тонны рыбы и более миллиона ондатровых шкурок в год. Вы должны помнить, каким дефицитным товаром были ондатровые шапки. Я сам всего лет десять назад доносил последнюю.

Но всё ушло, в прямом смысле слова, как вода в песок. Обратим ли этот процесс человеческого бездушия, вопрос не ко мне.

Остался один сверкающий алмаз - музей Савицкого. На невероятном энтузиазме он создал тематическую коллекцию русского авангарда, превосходящую аналогичные собрания в музеях Питера и Москвы.

Да, что там, она сопоставима по числу экспонатов с МоМА - музеем современного искусства в Нью-Йорке. Конечно, по рыночным ценам коллекции американского музея намного дороже, художники там с мировыми именами. И вообще больше антуража: дух Манхеттена, архитектор здания знаменитый японец Йошио Танигучи. Словом, американский размах. Вы посещали МоМА, вы ведь часто бываете в Штатах?

Борис кивнул: - Да, неоднократно.

И я продолжил: - В настоящее время в залах музея представлены лишь произведения приемлемые взгляду мусульманина, вся обнажённая натура, все страстные взгляды и поцелуи, все ню спрятаны в запасниках. Их достают только для зарубежных выставок, которые случаются теперь реже, чем в советский период. Песня та же - нет денег.

- Пойду, попробую поспать, - Борис зевнул, прикрывая рот рукой, - извините.

Я остался сидеть на скамейке наедине с воспоминаниями, ночи были ещё тёплые.

Если признаться, я боялся увидеть продолжение сна с зыбучими песками, медленно затягивающими меня, словно удав, проталкивающий внутрь добычу.

N 7. ЧИНОВНИКИ НОВЫЕ, ПРОБЛЕМЫ СТАРЫЕ.

В мэрии Нукуса мы долго раскланивались с чиновниками, клялись друг другу в вечной дружбе, с ностальгией вспоминали прежние времена и намечали совместные грандиозные планы. Нам несколько раз сообщили, как успешно сотрудничает республика с Газпромом России. Особняк Газпрома в Нукусе выполнен в корпоративном стиле и напоминает миниатюру центрального офиса в Москве. Не забыли и старую проблему: производство сосисок и колбас на их территории, с отправкой продукции в Россию. Эта больная тема связана с производством каракульчи. Когда с маленьких барашков сдирают шкурку, мясо их идёт на выброс. Тонны нежнейшего мяса веками закапывают в песок. Его негде хранить, негде перерабатывать.

В ответной речи, мы поклялись, что найдём средства поднять жизненный уровень жителей Нью-Куса до жителей Нью-Йорка и, наконец, вырвались из душных кабинетов на свободу. Я увидел в коридоре Эдика, мирно дремавшего с кейсом на коленях, и впервые пожалел, что не выбрал профессию охранника.

Темирхан шепнул мне: - Вы видите, Дмитрий, чиновники меняются, а проблемы остаются всё те же.

- Вы правы, Темирхан Полатович, жизнь человека слишком коротка, чтобы что-то создать, но слишком длинна, для того, чтобы успеть всё уничтожить.

- Если бы Сталин не отдал Каракалпакстан из состава РСФСР в состав Узбекской ССР, мы бы сейчас входили в Российскую Федерацию. А ведь по территории наша республика равна двум Швейцариям, или пяти Армениям. Вот вам и роль личности, точнее, культа личности в истории.

N 8. ПОЛЁТ НАД АРАЛОМ.

Мы приехали в Аэропорт, пересели на вертолёт и полетели к Аралу. В качестве экскурсовода к нам присоединилась женщина лет сорока, невысокого роста, одетая в национальную одежду, что придавало бы ей оттенок фольклорности, если бы не строгий, сосредоточенный взгляд.

Темирхан представил её нам: - А это наш местный диссидент - Фируза Бектемирова. Она редактор газеты "SOS", которую всё время закрывают. Её запугивали, избивали, но она продолжает отстаивать свои взгляды. Я хотел, чтобы телеканал "Культура" имел объективную информацию об Арале.

Мы надели наушники, Фируза взяла в руки микрофон. Я подумал, что гул вертолета для местного диссидента пустяк, по сравнению с другими трудностями. И она начала увлеченно: - Уважаемые гости, мы сейчас направляемся в район настоящей экологической катастрофы. Я надеюсь, вы донесёте эту информацию до россиян, и, может быть, найдутся учёные, журналисты, олигархи, которые поймут размер опасности и придут нам на помощь. Неслучайно и газета наша называется "SOS".

Исчезновение четвёртого по величине озера мира на глазах у современного поколения, явление уникальное и назидательное. Наша планета не так велика, как кажется обывателям, и частички ядовитой пыли с примесью пестицидов и соли Арала учёные обнаруживают в Антарктиде и в Гренландии. По наблюдениям российских учёных, с середины XIX до середины XX веков уровень воды в Арале не менялся. В эти годы площадь озера составляла 68 000 квадратных километров, что, например, в полтора раза превышало территорию Московской области. Длина озера равнялась 426 километрам - расстоянию от Москвы до Нижнего Новгорода. (Чувствовалось, что примеры на российской почве она подготовила специально для нас). В этих водных просторах обитало 34 вида рыб: камбала, сазан, жерех, судак, сом и знаменитый усач, достигающий метра в длину и веса - до 20 килограммов. Работали более десятка рыбозаводов. На берегах озера стояли города, посёлки, детские оздоровительные центры.

В то же время Страна Советов выжимала из среднеазиатских республик всё больше хлопка, и освоение новых земель требовало всё больше воды. Казалось, что если человек вырвался в космос, то уж с земными-то делами мы раз-два и справимся. При этом забывали, что природа - живой организм, на нём нельзя поставить рычаги и завернуть потуже гайки.

С середины 60-х годов озеро начинает мелеть. С борта вертолёта хорошо видно: до него не доходят воды рек Амударьи и Сырдарьи. Они бегут, спешат слиться с озером, но, ослабленные человеком, разбиваются на речушки, ручейки и уходят в песок пустыни, не дойдя до цели 10, 100, 200 километров...

Мы послушно посмотрели вниз - со всех сторон тянулись бескрайние пески со скудной растительностью, выжженной солнцем за сухой летний период.

- От вступления солнца в знак Рака, до вступления его в знак Весов - вот границы летней поры. - Фируза вдохновенно продолжала. - После исчезновения рек опять на многие километры тянутся серые безжизненные пески, а потом на километры белая соль и только потом вода, тоже невероятно солёная.

Процесс гибели Арала ускоряется. Уровень воды снизился на 22 метра! Озеро распалось на два отдельных: Малое со стороны Казахстана и Большое со стороны Каракалпакстана. В Большом озере из-за высокой концентрации соли погибла вся рыба. Меняется климат: зимы стали холоднее, лета - жарче. Пыльные бури набирают ещё больший размах, разнося по окружающим землям вредные смеси, попадающие в воду, пищевые продукты, организм человека. На месте отступившей воды появляется новая пустыня Аралкум.

Среди местных жителей растёт количество поражённых раком гортани и пищевода, болезнями печени, почек и глаз. Значительно возросла детская смертность. По мнению западных специалистов, Арал уже не спасти.

Фируза, тяжело вздохнула, чувствовалось, что она тяжело переживает проблемы, о которых говорит.

- Существует ещё одна угроза - примерно в середине озера находился остров "Возрождения". Во времена Советского Союза на нём испытывали на животных бактериологическое оружие. Им прививались возбудители сибирской язвы, бруцеллёза, чумы, тифа, оспы. Эта исследовательская база была наспех закрыта в конце 80-х годов в рамках советско-американских переговоров о сокращении вооружений. Страшных для людей возбудителей заболеваний запаяли в стальные бочки, а чаще просто засыпали сверху хлорной известью. Теперь из-за обмеления Арала остров соединился с берегом и опасные микроорганизмы, если они не погибли, могут быть разнесены грызунами по прилегающим территориям. Бывшая закрытая база не охраняется. Сюда легко могут проникнуть и туристы - любители острых ощущений и террористы. Западный кинематограф изощряется в буйных фантазиях, представляя конец света и прочие катаклизмы. А здесь готовый сюжет и декорации, которые и не снились Хичкоку или Спилбергу.

А сейчас наш вертолёт садится на территорию бывшего пионерского лагеря. Добро пожаловать в мир теней!

N 9. МИР ТЕНЕЙ ИЛИ "БЛАЖЕННЫЙ" ЯША.

После такой лекции мы с опаской вышли из вертолёта на залитую солнцем площадь: корпуса, двери, окна, мачта для подъёма флага. Я протёр очки: нет, мне не пригрезилось - на мачте реет красный советский флаг. Мы вздрогнули, по громкоговорителю запели патриотические песни, времён Союза, зазвучали голоса детей на разных языках. Переутомился, - подумал я, - не спал ночью, плюс вертолёт. Тут Борис впился мне в руку, и я посмотрел по сторонам: даже Эдик проснулся, быстро по привычке сунул руку за пазуху пиджака, но, не обнаружив оружия - растерялся.

Беззвучно открылась дверь одного из корпусов, и на площадь вышел низенький

лохматый человечек в старой изношенной одежде. Казалось, перед нами персонаж детской страшилки: то ли леший, то ли домовой.

Подойдя поближе, он внезапно запел.

- Сырдарья, Амударья - быстрое течение, парень девушку цалует за кило печения! А Сырдарья, Амударья - всю водицу выпили, и послушный наш народ во все дыры выдрали! А Сырдарья, Амударья ...

Темирхан: - Хватит, Яша, хватит московских гостей пугать, побойся Бога.

- Да где ж он, Бог-то? Он, поди, в Москве за Кремлёвской стеной, их Бог. А твой, в Ташкенте, а мой здесь в песке живёт. Только у Фирузы Бог в сердце, я в глаза ей смотрю и вижу, Бог есть.

Ожидавшему нас в военном джипе офицеру, Темирхан сказал отвезти нашу группу на "кладбище рыболовной флотилии" и Яша быстро уселся на переднее сиденье. По дороге Яша ёрничал, кричал водителю, мол, куда прёшь, не видишь светофор красный. Закрывался руками и вопил, что впереди столб, требовал пропустить на переходе пешеходов. И всё это представление среди пустыни и отсутствия людей и дорог на многие километры вокруг. Офицер не обращал на него внимания, видно привык. Наконец, приехали к катерам и баржам, которые навсегда бросили якорь в пустыне, вдали от моря.

- Как же это могло быть, - недоумевал Борис, - потерять целую флотилию?

Яша: - Как, как? Сядь, да покак. Море пропало, значит, несколькими километрами ниже, закрыв им путь отступления по воде.

Общую и без того грустную картину усугублял сухой местный климат: многие судёнышки не ржавели, а стояли, как новые. Видны были надписи на дверях. Казалось, что вот сейчас выйдут матросы, и всё это недоразумение прекратится.

Эдик, покинув машину, бродил между кораблями.

Яша долго присматривался к нему и вдруг сказал: - Ты, мил человек, вот что, ты беги отсюдава, сегодня беги, здесь ты ни жилец.

Потом повернулся ко мне.

- И ты, господин хороший, потеряешь ты здесь сердце. Но не помрешь, влюбишься, стало быть.

Борис хотел спрятаться, но не успел. Яша поймал его глазами и мстительно пропел: - Чужие страны, чужие города ты обретёшь, поверь мне, навсегда.

И почти без паузы заныл: - Подайте убогому на пропитание.

Учитывая предсказание любви, я дал ему десять долларов, Борис - три, Эдик - ничего. Я бы тоже ничего не дал, если бы мне предсказали завтрашнюю смерть. Хотя, с другой стороны, на том свете деньги точно не нужны.

Они появились внезапно, как будто вынырнули из песка, за большой наклонившейся на бок баржей. Коренастый рыжий пёс со шрамами на морде и его стая, потрёпанная в схватках с другими собаками. Эту стаю, именно эту стаю, я видел в моём кошмарном сне. Мне стало нехорошо. Офицер быстро пошёл за карабином к машине. Но Яша остановил его решительные действия.

- Не надо пужать их, здесь ужо не человечья власть, а волков, шакалов, диких собак.

А дальше, стало быть, пойдёт власть пустыни, она сильнее всех.

Когда мы возвращались к вертолёту, Яша не кривлялся, сидел тихо и вдруг сказал, что ночью будет песчаная буря. Перед бурей, мол, у него болят кости.

- А что, Яша, есть в этой пустыне зыбучие пески?

- Как не быть, есть. Ты сам рассуди, воды рек уходят в песок. Они же не исчезают сразу, несколько километров они ишо текут под песком, вымывая его оттудава.

Вот, стало быть, и провалы. Мне это как-то учёный один объяснял, умнейшей головы человек был. Жаль погиб.

- В песках?

- Зачем в песках? В песок он только по пояс провалился, а дальше собаки сожрали. Яша пошёл его искать, а там ужо кости одни обгрызены. Песок этот плохой, если провалишься по колено, то, как цемент схватит - не выбраться. А собак тут диких предостаточно, есть и шакалы, и волки, но те уважают человека, а собаки - нет. Они говорят - знаем мы вас, людей. Не за что вас уважать-то. А иной раз и машина с водителем пропадает. Поди пойми, то ли песок виноват, то ли лихие люди проказят.

Когда наш вертолёт взлетел, Борис с любопытством спросил, кто такой Яша и что он делает в пустыне. Темирхан рассказал, что Яша когда-то работал в пионерском лагере сторожем. При нём жила внучка, оставленная ему на попечение его дочерью, убежавшей из этих мест. Потом море отступило, лагерь закрылся. Он остался один с внучкой. Но случилась беда - девочка заболела и умерла. От горя он вроде как тронулся умом. Живёт один, говорит, что если переедет и без него вернётся дочь, то она не сможет его найти. Живёт без документов, ходят слухи, будто он сидел когда-то.

Борис всё не унимался и спросил, на что же он здесь живёт и чем питается.

Темирхан объяснил, что Яша это их юродивый.

- У вас в Москве на Красной площади стоит храм Покрова, который все называют храм Василия Блаженного, а Яков - наш каракалпакский блаженный. Яша пользуется большим авторитетом в аулах как предсказатель судьбы. Ездят к нему и из городов. Привозят продукты и деньги. Он на эти деньги спасает лагерь от мародёров, а главное от пустыни. Сам работает лопатой, сам периодически вызывает бульдозер, который отгребает песок от зданий. Любит устраивать представления с флагом и музыкой, как сегодня. Иногда покупает много свечей, зажигает их вокруг лагеря, объясняя это тем, что внучка с неба может увидеть огоньки и вспомнить о нём.

- Его несколько раз хотели запрятать в психушку за его предвиденья, но я всегда его выручал, - подытожил Темирхан.

- Ну, а предсказания его сбываются или не очень?

- Обычно сбываются. Во всяком случае, то, что он мне говорил, всё сбылось. Хотя я порой сердился на него за эти предвиденья.

Эдик мирно дремал, вцепившись в кейс. Слова Яши не взволновали его.

N 10. БАНКЕТ НА АМУДАРЬЕ.

На банкет на лоне природы мы прибыли с опозданием. Никто не садился за столы - ждали нас. В тот день руководство города удачно поохотилось в зарослях по берегам Амударьи. Как называют специалисты это сплетение кустарника и невысоких деревьев - тугай или тугаи. Леса состоят из ив, низких деревьев семейства тополиных, зарослей колючей ежевики и лиан, оплетающих кусты и деревца. Повара приготовили зайцев, фазанов, уток и ягнят. Прислуга наловила несколько видов рыб, среди которых выделялся почти метровый усач весом килограммов на 15-16. Стол украшали многочисленные фрукты, овощи, чёрная икра, как всегда в паюсном исполнении и душистый плов, без которого любая трапеза просто невозможна. Несколько бутылок виски, несколько ящиков водки и минеральной воды. Около каждого посадочного места лежала пачка американских сигарет и зажигалка.

Прислуга разожгла вокруг костры, отгоняя речную мошку. Взяв в руки квадратные куски фанеры, крепкие парни махали ими, чтобы дым не шёл на участников банкета.

Изголодавшиеся хозяева стола повернулись к мэру в ожидании первого тоста. Я не буду повторять тосты мэра, его замов, а так же Бориса и мои алаверды - суть их банальна. Некоторые чиновники уже подзабыли русский и говорили невпопад, но обстановка торжественности события сохранялась.

Под общий смех мэр города вспомнил, как они недавно принимали, так же на природе, делегацию японских учёных, изучающих шёлковый путь. Японцы сидели, не притрагиваясь к еде. Хозяева банкета уже начали обижаться, считая, что гости брезгают угощением. Но переводчик объяснил, что японцы не пробуют блюд, понимая, что не смогут их оплатить. Они приступили к еде после долгих заверений, что обильные и изысканные угощения - это правило местного гостеприимства и платить ничего не надо.

Было когда-то в России такое слово "принука", когда хозяин особо радушно потчевал гостей, понуждая их больше съесть и больше выпить. Это считалось хорошим признаком гостеприимства. Не знаю, как в нынешней России, я не тусовочный человек и редко хожу на банкеты, но в Средней Азии такая традиция считается нормой.

К концу обеда все были заметно под шафе. И когда мэр предложил искупаться в Амударье, все с радостью согласились. Борис шёпотом спросил меня как же купаться без смены белья? Я его успокоил, зная по опыту - это маленькое неудобство хозяева банкета легко исправят. И действительно к нам подскочили люди из числа обслуживающего персонала и каждому вручили по пакету с белоснежным нижним бельём и таким же полотенцем.

- Откуда они узнали наши размеры? - удивлялся Борис.

- Ну, мы же были сегодня на приёме в мэрии, кто-то из хозяйственной службы специально пришёл и на глазок всё определил, - объяснил я ему, - это пустяки.

Стояла осень. Но лето в Каракалпакии, по словам хозяев, в этом году задержалось, вода в Амударье была приятно прохладной, но не холодной. Прислуга помогла нам спуститься в воду, и я заметил, что быстро трезвею.

- Только не вздумайте плавать, - посоветовал я Борису, - просто купайтесь, общайтесь с людьми. Течение очень сильное, если выплыть на середину, унесёт далеко, придётся вас вылавливать. А вы заметили, какие вдоль берега камыши? Они достигают в высоту трёх метров, не вдруг удастся вас найти.

Минут через десять, когда река охладила разогретые спиртным тела, в воду подали в больших пиалах молоко верблюдиц. Считается, что это жирное молоко трезвит голову, хотя я всегда при его употреблении испытываю только желание очистить желудок. Через ещё минут пять все вышли из воды, оделись, и сели снова за столы выпить "на посошок" и насладиться горячим ароматным чаем, который в Азии никогда не разбавляют кипятком из другого чайника.

Возвращаясь в гостиницу, я заметил взволнованность Темирхана после короткого разговора с шофёром.

- Водитель говорит, что нас "пасут" весь сегодняшний день две машины с хивинскими номерами. Я уже не у дел и у меня нет врагов. Похоже, это по ваши души.

- Думаю, да. Но как оперативно, мы здесь всего первый день. Такое впечатление, что люди приехали из Хивы прямо к прибытию самолёта, разве что с букетами не встречали, - мрачно пошутил я.

Мне не с кем было разделить чувство тревоги. Борис и Эдик "отключились", как только добрались до машины.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

Самые нетерпеливые могут скачать повесть из литературной газеты "Зарубежные задворки" (Германия), раздел электронная книга.

Оставить комментарий © Copyright Брисов Владимир Евгеньевич (brissov@mail.ru) Размещен: 24/12/2010, изменен: 24/12/2010. 79k. Статистика. Глава: Проза Иллюстрации/приложения: 1 шт.		Ваша оценка:
Аннотация: СОВРЕМЕННАЯ АВАНТЮРНАЯ ПОВЕСТЬ. В 2010 ПУБЛИКОВАЛАСЬ В ЖУРНАЛАХ РОССИИ И АВСТРИИ.

Брисов Владимир Евгеньевич : другие произведения.

Миражи Аралкума. Первая Часть