В терновом венце до крика,
окропив не то ли Колизей не то ли Голгофу,
не изменяйся  в лице от визга,
толпы что водружают тебя на крест.

Не то ли земля не то ли небо,
цветом красных чернил  рубина,
не изменяй себе даже на половину,
пусть пройдет хоть две тысяч лет.

Библеец скажет это все враки,
ваша кровь не что иное как  выжим томатов,
и вставит в оголенную рану палец ,
махнет головой в  протест,

За пределами веры лишь фразы ,
хваленое небо и белые рясы,
и только на телеграфе можно
достучаться до голубых небес.