Аннотация: Со дня того моего спора с сослуживцами пошло 26 лет... С всё мной высказанное сбылось на 100%.
НА БЫТОВОМ УРОВНЕ...
Как-то по неосторожности я высказал отрицательное мнение о массированной атаке в прессе против новых импортных таможен-ных пошлин в присутствии двух сослуживиц. Что тут началось! Кто спорил с двумя разгневанными женщинами, тот мне посочувствует. Правда, на спор это было мало похоже. Говорили ― нет, кричали ― все сразу и каждый о своем. Да так, что в дверь заглядывали испуганные соседи... Сослуживиц я ни в чем не убедил. Однако наконец-то понял, кто является массовой социальной опорой гайдаровских реформ. Нет, не угадали! Это не лавочники (хотя и они, естественно, тоже), не "новые русские", а простые наши домохозяйки, отнюдь не питающие симпатий ни к президенту, ни к его команде, ни, тем более, к его методам реставрации капитализма в России.
По существу наша разборка проходила в форме вопросов и ответов. Точнее, мне иногда удавалось вставлять вопросы, после чего меня в два голоса хаяли. Однако к концу дискуссии я отчетливо понял, что Гайдар был прав, когда мотивировал свое возвращение в правительство осенью прошлого года тем, что сформировалась достаточно мощная социальная база реформ. Да, это они, наши замученные, замордованные очередями, визитками, карточками, талонами и дефицитом женщины. Получив возможность свободно, без очереди и перебранки выбрать в магазине нужный товар, они готовы смириться со многим.
Однако все по порядку.
― Ты что, за повышение таможенных пошлин на продовольствие? ― возмутились они.
― Конечно, ― ответил я.
― Но ведь тогда у нас цены на продовольствие подскочат. Да и самих продуктов убавится, так как упадет рентабельность их импорта.
― А как же наше сельское хозяйство? ― вопрошаю я. ― Оно неизбежно погибнет из-за того, что в строну ввозится по демпинговым ценам продовольствие. Смотрите, в Московской и Ленинградской областях резко снизилось за последние два года поголовье скота, и посевные площади под картофелем и овощами сокращены лишь потому, что Лужков с Собчаком отказались закупать молочные продукты, мясо и овощи в пригородных хозяйствах ― слишком высока цена по сравнению с импортом.
― Ну пусть они себе разоряются! ― кричат женщины. ― В течение 70 лет не смогли накормить страну. Все эти колхозники ― воры и бездельники. Растаскивают колхозное добро, а сами держат по несколько коров, свиней, много птиц, жрут парное мясо. Они никогда не работали и не будут работать. Лучше будем кормить зарубежных фермеров, чем спившуюся сволочь. Хватит! Наши бабушки, матери и мы намучались в очередях за костями вместо мясо и за колбасой, которую не едят даже кошки. Вымрут так вымрут ― не велика потеря!
Я пытаюсь возразить: погибнет крестьянство ― исчезнут исто-ки, корни России. Землю раскупят под латифундии, охотничьи угодья, дачи, поместья... А место наших крестьян займут корейцы или китайцы, постепенно двигаясь с Востока. Количество пришельцев перерастет в качество, и однажды они скажут: "Это наша земля. Мы на ней работаем ― пошли вон отсюда..."
Уже сейчас Москва и Питер на 60-70% питаются импортным продовольствием. На очереди другие крупные города. Еще чуть-чуть, буквально два-три года продолжим идти тем же путем в реформировании села ― и Россия де-факто окажется в продовольственной зависимости от развитых, да и не очень развитых стран. Все! После этого ни о какой самостоятельности государства и речи быть не может ― любой президент и любое правительство в такой стране будет марионеточным.
Однако это не вся беда. Погубим село ― вслед за ним рухнет все сельхозмашиностроение. А по цепочке межотраслевых связей ― и просто машиностроение, металлургия, стройиндустрия... Положим, откажемся от своего сельского хозяйства по причине его неэффективности, неконкурентоспособности, а кто следующий на очереди? Ведь у нас очень немного продукции, которая конкурентоспособна. Продукция и машиностроения, и легкой промышленности, и пищевой, и авиационной ― по качеству ниже и по издержкам дороже импортной. И строители наши никудышные, коль на реконструкцию или сооружение более-менее приличных объектов приглашают то финнов, то югославов, то турок. За конкретными товаром всегда стоят живые люди ― сотни тысяч и миллионы рабочих, инженеров и служащих. Значит, и они не нужны, лишние?
Мне в ответ:
― Пусть переучиваются, реконструируют производство, внедряют новые технологии.
― Не успеем, ― возражаю я. ― Рухнем раньше, чем станем конкурентоспособными. На реконструкцию, модернизацию, пере-учивание и т.п. нужны огромные средства и достаточно длительное время. Ни того, ни другого у нас уже нет. Да и "за бугром" никто не заинтересован в появлении новых конкурентов. Следовательно, неизбежна массовая безработица.
― Пусть часть безработных едет на село. Например, шахтеры, металлурги. Тем более что многие из них оттуда родом.
― А если не все разделяют вашу точку зрения? Немалая часть населения (особенно безработные) не согласится или просто не сможет в силу своих физических и возрастных свойств съезжать из города в село. Из благоустроенных квартир в полусгнившие избы или землянки... Чего ради? А ну как они задумают сопротивляться? Что тогда?
― Пустить армию, ОМОН и милицию на усмирение, ― не моргнув глазом отвечают дамы.
― Но ведь это война! ― еще пытаюсь найти хоть какие-то вес-кие аргументы я. ― Самая страшная из войн, не имеющая никаких моральных оправданий. Гражданская. Брат будет стрелять в брата, сын в отца, мать... Это же каинов грех!
― Ничего, ― мне в ответ, ― солдат из Рязани пошлют в Тамбов, а из Тамбова в Рязань. А силы НАТО на что?
Видя, что в запале спора нас слишком далеко занесло, пытаюсь найти другие аргументы.
Ведь так горячо отстаиваемое колбасное и прочее изобилие наблюдается только в Москве, Питере, да в не столь уж многих других крупных городах. В глубинке же, не говоря уже о селе, ― иначе. Да и достигнуто таковое изобилие благодаря тому, что половину населения отсекли от прилавков, ввергнув в нищету. В советской истории такое уже было: с 1947 года после денежной реформы до середины пятидесятых годов в Москве и Ленинграде можно было наблюдать удивительное продуктовое изобилие, причем исключительно отечественного происхождения. Про колхозные рынки с их постоянным изобилием как-то и напоминать неудобно.
Да и что мы все зациклились на товарах, на заводах, их производящих, на рабочих, которые не могут выпускать продукцию должного уровня качества! Почему только рабочих, заводы и товары мы соизмеряем с уровнем лучших мировых стандартов?
Сравнивать так сравнивать ― во всем. Кто может, например, всерьез сравнивать качество нынешнего свободного ТВ, скажем, с американским? Однако не слышал еще ни одного предложения заменить всех сотрудников ТВ, включая главное руководство, на американских специалистов. Набравшись духу, кинем свой взор и на Олимп власти. Виданное ли дело: руководят строительством капитализма в России люди, до того всю свою сознательную жизнь доказывавшие преимущества социалистической системы хозяйствования перед капиталистической. Которые о капитализме знали на уровне школы марксизма-ленинизма: что тот загнивает; что основан исключительно на эксплуатации человеком; что все войны двух последних столетий развязаны по его вине. Ладно бы вокруг не было специалистов по капиталистической экономике. Но ведь они же есть. Есть отличные теоретики и практики в любой развитой капстране. Коль наверху больше тяготеют к американской модели ― ради бога! Давайте сформируем все правительство из американских специалистов. Уж наверняка хуже не будет. А то ведь поди ж ты: Гайдар, Федоров, Чубайс и иже с ними не устают подталкивать директоров к закрытию, по их мнению, убыточных предприятий, выпускающих "ненужную" продукцию, забыв при этом заменить дилетантов на подлинных знатоков рынка.
Пересказанные здесь мной мысли простых женщин в защиту гайдаровских преобразований не новы. Их периодически нам внушают те же радио, телевидение, пресса, да и люди власти. Но это мнение только части населения России ― а именно тех, чей доход еще позволяет регулярно ходить в магазины и кое-что покупать. Без сомнения, те, кто уже потерял работу или находится за чертой бедности, думают иначе.
Потому что они уже реально живут в том будущем, которое уготовано всем нам.