Аннотация: Ироническая фантазия в феминистских тонах
Nude in republic, или Великий флэш за Родину
Имена и события данного рассказа носят
случайный характер и являются продук-
том авторского вымысла
Информация для непосвященных: nude in public является одним из направлений движения женской эмансипации, который, наряду с весьма распространенным в Европе и Америке течением “феминистской критики” (Ю.Кристева, Э.Сиксу, Л.Иригарай, С.Кофман), призван способствовать высвобождению не только духовных, но и физических потенций нашей современницы. В то время как “феминистская критика” в духе идей Деррида, Фуко и Лакана развернула непримиримую борьбу с господствующим издревле и до наших дней сугубо мужским взглядом на окружающую действительность, охарактеризовав его дерридианским термином “фаллологоцентризм”, отношение к физическому совершенству женского тела по-прежнему остается под негласным давлением моисеевых догм.
“Сексуальная революция” мало что изменила в существующем положении вещей. И если взгляд на женскую красоту стал более открытым и пристальным, то это отнюдь не означает, что он стал менее мужским и похотливым. Обнажение для мужского взгляда вполне вписывается в нынешнюю культурную парадигму. Обнажение для собственного удовольствия трактуется как проявление эксгибиционизма и “пощечины общественному вкусу”. Движение nude in public воспринимается как провокация и покушение на общественную мораль - прямое следствие пресловутого “фаллологоцентризма”, о чем активистки движения прекрасно осведомлены и специально выбирают для своих “демонстраций” наиболее людные и экзотические места. Голая баба у плетня - не nude in public, но одержимая вакханка на одном из петербургских бронзовых коней - то самое!
Не обошла сия мания и наши пенаты. Четыре отважных особы - Томка, Галка, Алевтина и Изабелла Францевна, женщина неопределенного возраста, но взрывного темперамента, - флэшировали напропалую. ( Кстати, напомню, что flash в одном из своих смыслов и nude in public - практически синонимы, и автор будет использовать первый термин исключительно из экономии места).
Начинали с малого: учились разгуливать нагишом в ограде собственного балкона, но неудовольствие соседей не приносило достаточного творческого удовлетворения. Требовалось поприще пошире и повосприимчевей. Опушка леса, людный муниципальный пляж и, в качестве апофеоза, беспримерное флэширование (глубокой ночью) у здания районного отделения милиции - таковы вехи становления нового движения.
Дальше - больше. Постепенно стали перебираться ближе к центру с его неистощимыми запасами бензина и адреналина. Томка “отрывалась” в районе трех вокзалов, результатом чего стали три предынфарктных старухи и санкции за мелкое хулиганство. Галка неглижировала около Детского мира, сочетая духовные наслаждения с широкой просветительской работой среди детей и подростков. На первый раз ограничились тремя сутками, но могло быть и хуже. Алевтина обнародовала свои прелести у входа в приемную ФСБ. Здесь, как ни странно, обошлось без последствий и даже, по словам самой диссидентки, напоили горячим чаем и укрыли пледом. Самая неистовая из всех - Изабелла Францевна - пыталась суворовским маршем промчаться по Тверской до Красной площади, но около памятника Мужику На Лошади была отловлена и “безжалостно отпизжена ментами”. Жить становилось все веселее и веселее.
Вскоре про наших флэширующий экстремистов пронюхала пресса и, соответственно, появились добровольные помощники: хороший фотограф Дима и Эдик с вместительным “Крайслером” с тонированными стеклами, машиной весьма практичной в том смысле, что если выкинуть задние сидения, при известной сноровке вполне можно устроить нечто вроде маленькой гримм-уборной. И тут нечему удивляться. Не только платью, но и телу требуется небольшой ремонт - там подкрасить, там подбрить - и все такое, если вы, конечно, серьезно относитесь к своему делу.
Представления становились все более рискованными. Особенно гордилась наша четверка грандиозным флэшем на фоне храма Христа Спасителя, за который, поговаривали, сам Патриарх грозился предать их анафеме. Виданное ли дело - по-пасть в компанию с графом Львом Николаевичем Толстым?! От такого у любой голова закружиться.
Фотографии последних эпатажей попали в зарубежные издания, и наши флэшменки (от всей души сочувствую отечественным феминисткам, но, боюсь, слова “флэшвуменки” русский язык не выдержит) стали прямо-таки “звездами” мировой величины. Репортеры засыпали их вопросами, вспышки (флэши!) фотокамер эффектно отражались от обнаженных тел, а известная телекомпания готовила передачу о новой разновидности арт-хулиганства. В это время и созрела идея Великого флэша за Родину.
Родилась она в разноцветной (в прямом смысле слова) голове Изабеллы Францевны, в силу неопределенности своего возраста сохранившей “останки” гражданственности и патриотизма. Изабелла выразилась примерно так:
- Гражданки! Сестры по флэшу! Выставляться ради удовольствия - дело, конечно, приятное. Но мы, сами того не ведая, достигли того уровня популярности, когда пора задуматься и о чем-то большем. О Родине, например, которая, как всегда, в беде! Предлагаю поддержать курс президента Путина историческим флэшем на Красной площади с портретом оного политика, российским флагом и букетами красных гвоздик.
- Далась тебе эта Красная площадь! Тебе за нее один раз уже намяли бока, - скептически заметила Алевтина. - Куда лучше искупаться в фонтане в здания Манежа. Невинность, доведенная до крайности, - отличный сюжет для репортажа!
- Мелко мыслишь, подруга! - осадила ее Изабелла Францевна. - Купание в фонтане - это, в лучшем случае, мелкое хулиганство, а демонстрация на Красной площади - политическое мероприятие со всеми вытекающими отсюда последствиями!
- О каких последствиях ты говоришь? - насторожилась Галка, памятуя о трех сутках неволи.
- Возможно, CNN, но НТВ я тебе гарантирую, - искушала подруг Изабелла Францевна.
- Круто! - Томка по-детски радостно захлопала в ладоши.
- А гвоздики-то на фига? - не унималась Алевтина. - Если идти за Путина, лучше обрядиться в бронежилеты и выступить под красным флагом.
- Я в бронежилете не пойду. Груди не видно и тя-же-ло-о-о! - захныкала Томка.
- Гвоздики есть символ единения старой и новой России! Именно за это и борется президент, - ответствовала Изабелла Францевна, “сверкнув очами”. (М.Ю.Л.)
- Картошка есть символ единения старой и новой России! Либо в качестве главного и единственного блюда, либо в качестве приправы к деликатесам и разносолам, - съязвила Алевтина.
- А за красных не примут - последователей Александры Коллонтай? - усомнилась начитанная Галка.
- Наплевать! Мы не красные, не белые... Мы розовые, обнаженные и прекрасные - прообраз обновленной России!
- Чур я флаг потащу! - крикнула Томка, и этот наивно-безапелляционный возглас, когда, кажется, уже все решено и непременно надо успеть “застолбить” себе место у переднего края, решил исход дискуссии.
О предстоящем в России Великом флэше в поддержку политики президента сообщили все газеты мира, включая “Washington Post”, “Times” и “Sun”. В среде американских феминисток, имя коим - легион, начали поговаривать о Великом американском родео за Буша, но потом, поразмыслив, решили обождать до инаугурации миссис Клинтон. Да и сообщения из России, к неудовольствия двух вышеназванных солидных изданий, оказались не то чтобы “уткой”, но, мягко говоря, не соответствовали действительности. Московские власти, дающие разрешения на проведение подобных мероприятий, обломали весь кайф: они- де, конечно, не против, но Красная площадь не место для прогулок нагишом. Предложили перенести шествие на нудистский пляж Серебряного бора, чем откровенно наплевали в души наших героинь и выказали явную оппозицию курсу президента.
Но, слава Богу, на первые три власти есть еще власть четвертая, а ей никакие преграды не страшны (до известных пределов, конечно). А поскольку предполагаемое действо вполне вписывалось в пределы, отведенные властью для прессы, та не преминула устроить оглушительный трамтарарам. Об ущемлении свободы слова, свободы средств самовыражения и творческих исканий. И знаете, кто первым протянул руку новому поколению “отказников”? Никогда не догадаетесь! Сам товарищ Зюганов.
В высоком кабинете под портретом Ильича тов. Зюганов разъяснил Изабелле Францевне, куда катится Россия и насколько губителен курс нынешнего президента. Распродают недра, земли, леса. Обнищание народа достигло крайней отметки. В душе каждого патриота зреет чувство глубокого негодования, а потому коммунисты готовы поддержать идею Красного флэша. Правда, с некоторыми дополнениями с целью усиления эффекта нищеты и отверженности.
- Наши политтехнологи, - продолжил тов. Зюганов, - разработали блестящий сценарий. Четыре изможденные голодом обнаженные женские фигуры (строгость предшествующей диеты партия впоследствии компенсирует лечением на лучших курортах мира - по выбору каждой из участниц) с плачущими детьми на руках движутся по дорогам России, прося подаяние на пропитание умирающих младенцев. Вот она - судьба нашей многострадальной матери-Родины! В грудях нет молока, на бедрах - ни капли жира, и только мозолистые ноги месят непролазную грязь нынешнего существования.
Изабелла Францевна, близкая к истерике, изо всех сил старалась натянуть до щиколоток короткую юбчонку, но та, будучи не синтетической, а изготовленной из качественного узбекского хлопка, не желала тянуться и угрожающе трещала на не лишенных жира бедрах. Протянутая рука помощи оборачивалась смертельным капканом, а голубая идея-фикс о стремительном вхождении в российскую политику испытывалась на прочность средневековыми методами испанской инквизиции.
- А далеко ли шагать? - выдавила она из себя.
- Недалече. По проверенному маршруту от Москвы до Петербурга, - успокоил тов.Зюганов, но, видя смятение на лице собеседницы, поспешил заверить: - Разумеется, будет организована прямая телевизионная трансляция. Шестая кнопка Киселев божится, что подобного reality-show еще не было в мировой практике. Это вам не дебильное “За стеклом”. Здесь суровая правда жизни с ее кровью, потом, слезами и публичными испражнениями! Такое не каждый выдержит, - не без гордости подытожил тов.Зюганов, искренне радуясь, что и у коммунистов появились свои талантливые политтехнологи.
Относительно Изабеллы Францевны скажу, что, будучи женщиной творческой и вследствие того весьма экзальтированной, она нередко не стеснялась в выражениях.
- А ты с нами пойдешь, обнаженный, без капли жира на втором подбородке, месить непролазную грязь России и испражняться на бескрайних колхозных полях от горизонта до горизонта?! - исступленно заорала она.
( Дальнейшее автор отказывается описывать во избежание обвинений в распространении ненормативной лексики).
Но нет худа без добра. Расплевавшись с коммунистами, Изабелла Францевна тотчас оказалась в цепких объятьях г-на Жириновского, который словно поджидал ее, неторопливо прохаживаясь в думском холле. Тот тут же увлек, отвлек, развлек и еще раз увлек (в другом смысле) нашу разочаровавшуюся было в политиках героиню.
- Ты с кем говорила? Ты к кому ходила? Разве это мужики? Тьфу, это, - а не мужики! Да не один из них (жест в сторону коммунистов) с девочек трусики не снимал. Однозначно! А я снимал! И я пойму... Я всех понимаю! С любой дворовой собачкой на ее языке поговорить могу. Одним словом, замысел ваш одобряю. Беру под свое крыло. Много вас там эксгибиционистов-патриотов наберется?
- Четверо.
- Плохо! Однозначно - плохо! Собери тысяч пять и валите ко мне в ЛДПР. Я всех беру. И голубых, и розовых, и хромых, и убогих... Мне бы еще спартаковских фанатов привлечь, - г-н Жириновский мечтательно закатил глаза, - мы бы им всем показали!
- Кому показали и что? - не “въехала” Изабелла Францевна.
- Да всем им - правым, левым, яблочным и косолапым - то, что вы каждый день на улицах демонстрируете. Я ведь сам в душе эксгибиционист! Не веришь? Хочешь, вместе с вами пойду? Во главе!
- Мы мужчин не берем.
- И правильно, - неожиданно легко согласился г-н Жириновский. - Нечего им по улицам шляться. На завод! К станку! Пускай деньги в семью несут, а жена, как пава, нагишом разгуливает. Не жизнь была бы - Эдемский сад - прообраз коммунизма.
Тут пришло время нашей героине возмутиться. Всякое обывательское представление о счастье раздражало ее художническую натуру.
- Мы, между прочим, не наложницы гаремные! - довольно резко сказала она.- Готовим серьезную политическую акцию, а не балаган для увеселения идиотов!
Г-н Жириновский задумался. Видеть задумавшегося Жириновского было мучительно странно и даже страшно. Изабелла Францевна поежилась.
- Ты не права, - сказал лидер ЛДПР. - Всякая политическая акция есть балаган для увеселения идиотов. Как к таковой к ней и относись. Умные люди сидят дома у телевизоров в мягких тапочках, лущат орехи и посмеиваются. Нынче не 93 год, и уличные акции не стоят ровным счетом ничего. Кроме денег. И, тем не менее, они необходимы, чтобы люди в мягких тапочках не забыли о твоем существовании.
- А также для поддержания в нужной кондиции собственного электората! - не сдержалась Изабелла Францевна.
- Умничка!Золотая попа! Итак, будем работать вместе?
- Например?
- По всем законам шоу-бизнеса. Трибуна. Микрофон. На трибуне я, сынок, жена, теща, два деверя - одним словом, - вся партийная элита. Сначала я “разогреваю” зал... Пардон, электорат! Это необходимо - всякий продюсер тебе скажет! Затем выйдет сынок - спляшет и сыграет на ложках. Народ это любит! Потом жена с "жестоким” романсом “Не искушай меня без нужды”. Теща с забористыми частушками:
Ельцын с Путиным дружки -
Не разлей вода!
Есть в аптеках порошки,
В поле - лебеда!
Есть, чего бы не алкал
Благородный рос, -
Наливай скорей в бокал
Медный купорос!
- Что-то больно печальные частушки, - сказала Изабелла Францевна.
- Как в жизни: смеемся, плачем, опять смеемся и плачем, плачем, плачем... Впрочем, есть еще два деверя: один сыграет на пиле, а другой умеет шевелить ушами! Чем плохо шоу?
- Отменное шоу, - сдерживая смех, согласилась Изабелла Францевна. - А мы-то вам на кой черт сдались?
- А вы, девочки, на сладкое, - почти нежно произнес г-н Жириновский, присовокупив: - Гарантитую полную свободу творчества! Любые па, любые позы, любые здравницы хоть в честь Путина, хоть Бен Ладена!..
Вскоре расстались - веселыми и непримеримыми.
После краткой, но достаточно бессмысленной встречи с г-ном Жириновским, Изабелла Францевна отправилась в парламентский буфет и там, за чашкой кофе, предалась размышлениям.
По всему выходило, что глупый патриотический порыв в ареоле скандала здесь никому не нужен. Вернее, так: скандал был нужен всем и каждому, партии давно осознали живительную силу скандала, но каждая норовила использовать ее на свой лад. В ее, Изабеллин, интерес никто не собирался входить. Да и в чем, собственно, был ее интерес? Так ли уж ей хотелось поддержать президента, который и без ее поддержки обладал стабильной популярностью и едва ли нуждался в пропаганде столь сомнительными методами? И откуда на самом деле являются патриотические порывы - из головы или от сердца? Глядя на нынешних легальных патриотов, Изабелла Францевна была уверена, что исключительно из головы. Математически точно рассчитанные маршруты движения колонн, организованных, казалось, с единственной целью создать как можно больше проблем городским властям и, по возможности, парализовать движение транспорта; бойкие, по бумажке, непламенные речи; броуновское движение мало адекватных личностей с брошюрами идиотского содержания - все это наводило на печальные мысли. Нелегальные патриоты типа скинхедов в своем стремлении все крушить и ломать оставляли еще более удручающее впечатление, но в их действиях, по крайней мере, не ощущалось той рассудочной рациональности, свойственной их легальным собратьям. Странное это чувство - патриотизм начала нового тысячелетия! Из головы - паршиво, от сердца - еще хуже!
Еще полгода назад Изабелла Францевна стеснялась заглядывать в модные бутики с их хамоватыми продавцами и астрономическими ценами, от всей души поносила президента и правительство и мнила себя истинной патриоткой. От пустоты и беспробудности своего патриотизма ударилась в другую крайность - феминизм, дальновидно остановившись на небазарном артистическом варианте последнего. С того времени, похоже, и начались метаморфозы. Нелегальный патриотизм стал трансформироваться в легальный, но и на этом, как ни странно, не успокоился. По мере роста популярности и, соответственно, доходов вышеназванный зверь все более скукоживался и уже не мог “объять необъятного”, в чем, собственно, и состоит задача любого стихийного чувства. Напротив, он, патриотизм, решил сосредоточить все душевные силы нашей героини на любви к одному человеку, обладающему реальной нешуточной властью. Сам себе воздвиг личного идола и, не удовлетворенный платонической любовью, ударился в славословья. Славословья всегда пошлы, но если вы сумеете придать им необычную, экзотическую форму, способны превратиться в настоящую сенсацию, достойную нескольких минут (в нашем случае - секунд) в сетке CNN.
Изабелле Францевне стало стыдно. Она что есть мочи ущипнула себя за бедро, с удовлетворением представляя, как огромная багровая гематома растекается по плоти. Да, что и говорить, наша героиня была весьма и весьма необычной особой, и поприще, выбранное ее после стольких лет блуждания впотьмах, наилучшим образом отражало странности ее характера.
- Привет передовикам сексуального фронта! Можно? - Высокая женщина в очках и с чашечкой кофе присела за ее столик. Ба, да это сама Хакамада! Определенно, ей везет сегодня на политиков. Или не везет?
- Не везет, - словно прочитав ее мысли, сказала Хакамада. - Будь на моем месте наш лидер г-н Немцов, он, несомненно, предложил бы вам поддержку и содействие. Я же не предложу.
- Поддержкой я уже сыта. По самые уши, - мрачно заметила Изабелла Францевна.
- К Зюганову ходили? Что сулил? Изображать “Свободу на баррикадах” кисти Делакруа?
- Берите выше. Месить грязь от Москвы до Петербурга с орущим младенцем на руках. Зато полный промоушен: прямая телетрансляция, книга господина Проханова о нашем вояже и трехнедельный отдых на Канарах.
- Этот сдержит слово. Не сомневайтесь.
- Я и не сомневаюсь. Он, надеюсь, тоже.
- Неужто послали? - Хакамада сделала такие большие глаза, что они, казалось, вот-вот выскочат из оправы очков.
- Од-ноз-нач-но! - отчеканила Изабелла Францевна.
- Как? И у него побывали? Вы время зря не теряете! А этот-то что предложил? - совсем по-бабьи загорелась Хакамада, наклоняясь к соседке.
- Участвовать в партийных митингах. В качестве сладкой приправы. Гарантировал полную свободу творчества!
- Не верьте. Соврет. Заставит заниматься партийной пропагандой, одновременно виляя задом для привлечения почтенной публики. Очень в его стиле.
- Может, не идет народ просто так? Ни хлеба тебе, ни зрелищ - какой резон? - предположила наша героиня, выгораживая душку-Жириновского.
- Не идет, - вздохнув, согласилась Хакамада. - Электорат нынче надо умасливать бесплатным концертом, продуктовым набором, дешевой распродажей или еще каким-нибудь непотребством. Секс и политика - самый подходящий симбиоз для нынешнего этапа перехода от недоразвитого социализма к тотальному Диснейленду. Знаете, во времена Солона обмаравшихся политиков отправляли в блудилище, - захихикала она - Каково слово, а?! Вот бы возвратить эти времена! Зюганова за противоестественную связь с Березовским куда?
- В блудилище! - ни секунды не сомневалась Изабелла Францевна.
- Жириновского?
- А за что?
- А просто так!
- В блудилище! - ради красного словца сдала недавнего визави наша героиня.
- Селезнева, Геннадия Николаевича, - надёжу нашу и опору?
- Да он и так оттуда носа не кажет!
Бабы раздухарались не на шутку. Собравшимся в буфете народным избранникам оставалось только гадать, когда и по какому поводу их собрат Хакамада успела так “нализаться”. Несомненно, всему виной эта новенькая сексуал-революционерка с разноцветными патлами волос и гигантским синяком на ляжке. (Депутаты - народ наблюдательный) Решили отрядить молодого Исаева на поиски Немцова: пусть бежит спасать однопартийку.
- Прячься! Аграрий Харитонов идет! - неожиданно воскликнула Хакамада, загораживая соседку своим телом. Изабелла Францевна, мало что понимая, зарылась носом в кофейную чашечку и в этой позе страуса просидела несколько минут, пока угроза не миновала.
- Аграрий Харитонов - это опасно? - чуть слышно спросила она.
- Жуть! Серьезно болен памятникофилией. До недавнего времени страдал по Дзержинскому. Перезаразил многих депутатов, включая Лужкова. И вдруг как обухом по голове - узнал о существовании скульптуры Мухиной “Обнаженная со снопом свежескошенных колосьев”. Ясное дело, обезумел! Мечется по залам в поисках своей бронзовой возлюбленной. Уже три раза пристраивался к Ленину, но тот оказался, к сожалению, из гипса и - о, ужас! - усеченным до бюста. А какой возлюбленный удовлетворится бюстом? Страшная история!
- Пусть только попробует! - Изабелла Францевна приняла угрожающую позу, готовая, если потребуется, бороться до конца.
...и куда же запропастился этот Немцов? - недоумевали народные депутаты. Еще пять-десять минут подобного беспредела, и разноцветная стерва уволочет заблудшую, но в доску свою Хакамаду, в какое-нибудь подсобное помещение со швабрами, а там...
- Вот уж не думала, что в Госдуме такой дефицит на голых баб, - поостыв, заметила наша героиня.
- Да здесь вообще на баб дефицит! - вспылила Хакамада, присовокупив нечто непечатное. - Махровый мужской шовинизм! Во всех органах власти во все времена. От Адама. Древние иудеи меняли своих жен на ослиц и козлищ, а юных дочерей выбрасывали на забаву содомитам. Нынешние поставили баб под ружье и объявили это великим завоеванием в деле равноправия полов.
- Тут вы не последовательны, Ирина, - пыталась урезонить разбушевавшуюся Хакамаду Изабелла Францевна. - Хочешь равноправия, взваливай на плечи и груз ответственности!
- А какого хрена я должна быть последовательной! Весь этот логоцентризм с метафизикой давно не в чести даже у философов. Типично мужской прибамбас с целью выстроить мир под себя. Будем мыслить их категориями, будем в вечных дураках! Непоследовательность, т.е. женская логика - вот наше главное оружие!
- Ну, ты, мать, даешь! Даже обосновать сумела! Как бы это лучше назвать: неаристотелевская логика от Хакамады и Деррида?
- Называй как хочешь, - последовал ответ, - только не играй по их правилам, сформулированным две с лишним тысячи лет назад греками, не меньшими шовинистами, чем иудеи. Воспевали подруг в роскошных гекзаметрах и держали в железной клетке гинекея! Почему? Да потому, что гораздо больше подруг их интересовали молоденькие мальчики с крепкими попками. Вот и вымерли, как мамонты, а чудом уцелевшие, отправились в Рим горбатиться в качестве наемных учителей. Зато напылить, надо признать, успели не слабо: героизм, патриотизм, идеализм, эстетизм и т.д. и т.п. Главные любители флэша, между прочим. Только культ нагого тела распространялся у них почему-то исключительно на мужиков. На дюжину сомнительных Афродит и Ниобей тысячи самодовольных истуканов. Стоит эдакий герой: и щит, и меч, и копье при нем, вот только штаны забыл надеть! А достоинство-то величиной с мой мизинец, - Хакамада вытянула свой мизинец, увенчанный длинным маникюром, с сомнением покачала головой и жестоко уточнила: - с полмизинца! Зато гонора на шестерых! Если из женщин кого и ценили, то все почему-то гетер! Почувствовала разницу? Не мать, не жену, не возлюбленную, а наемную шлюху, наслушавшуюся речей краснобая-Сократа! Им подчас разрешали устраивать эскапады вроде Фрининых, зато всех прочих, родных и близких, держали в черном теле! Так что хулигань, подруга, сколько душа требует! Но не ради Ленина-Сталина-Путина или еще какого спасителя Отечества! Ради себя, любимой, и хулигань! - Именно так, весьма странно, завершила свой экскурс в историю г-жа Хакамада, и если свободная от условностей интерпретация и вызывала кое-какие сомнения, то заключительное резюме положительно ласкало слух нашей героини.
- От твоих речей прямо голова кругом, - призналась слегка ошарашенная Изабелла Францевна. - Круто! Очень круто! Даже для меня. Воистину Ирина Златоуст!
- Ха! Отличная идея! Завтра же закажу себе губную помаду с золотистым оттенком. На твою долю брать?
- Не по Сеньки шапка! Лучше хороший набор для гримирования, - Изабелла Францевна водрузила на стол ногу во всем ее багровом великолепии.
От столиков, где расположились народные депутаты, донеслись сдерживаемые стенания.
Не заметно дамы перешли на “ты”. Это явное родство душ подвигло Изабеллу Францевну задать Хакамаде один весьма нескромный вопрос, давно, в силу личных обстоятельств, мучивший ее.
- Слушай, а тебя там, на высоких трибунах во время пламенных речей, никогда оргазм не прохватывал? - шепотом спросила она.
- У меня муж хороший, - так же шепотом ответила Хакамада и, возведя очки к небу, призналась: - Если бы не он, хоть святых выноси!
Тайными тропами, дабы не повстречаться с каким-либо еще соискателем скандала, Хакамада вывела нашу героиню из Чертога Разврата.
Явление следующее: те же народные депутаты и внезапно нарисовавшийся Немцов.
- А Хакамаду-то твою разлюбезную е..ть повели! - не без удовольствия сообщили народные избранники лидеру СПС.
В заключение автору остается только пропеть осанну поразительно последовательной в своей непоследовательности Хакамаде: как обещала не помогать нашей героине в ее неравной борьбе, так в точности и помогла. Можно только гадать, по каким струнам и клавишам московского мэра пробежали ее тонкие пальцы. Скорее всего, дальновидный политик Лужков понимал, что одного лучшего врага Чубайса ему более, чем достаточно, а обзаводиться накануне выборов “пятой колонной” в лице неглупой и склонной к пиару бабы - это, пожалуй, будет перебор. Да и вообще, - утешал себя Ю.Л. - если банде потрошителей книг дозволяется обихаживать брусчатку, от четырех полусумасшедших она явно не провалится. Много чего повидала Красная площадь - сдюжит и это!
Следствием таковых резонов явилось то, что в два часа пополудни черный “Крайслер” с неправительственным номером притулился под сенью Исторического музея.
Милицейские кордоны едва сдерживали наседающую толпу зевак, а огромный монитор беспрестанно гонял рекламу “Пепси-Колы”, размывая моральный ущерб бурным финансовым потоком.
- Ты что, так с синяком и попрешься? - спросила Галка.
- Так и попрусь, - твердо сказала Изабелла Францевна. После недавних парламентских бдений она стала на удивление молчаливой и замкнутой. Подруги терялись в догадках.
- Это не синяк. Это засос! Личный презент товарища Зюганова. Она его нарочно ногтями раздраконивает, чтобы не сходил, в память о пережитых сладких мгновеньях, - попыталась разрядить обстановку Алевтина.
- Зюганов здесь не при чем, - сказала наша героиня, не склонная к шутовству.
- Мамочка! Зюганов здесь не при чем. Просто врожденная склонность к мазохизму, - не унималась Алевтина.
- Дура! Я чуть было человека не предала. Очень хорошего человека!
- Уж не Жириновского ли?
Изабелла Францевна так взглянула на подругу, что та почла за лучшее заткнуться во избежание непредвиденных эксцессов. В салоне воцарилась напряженная тишина. Гладкая и округлая, как парменидово Бытие, тишина застыла в нестабильной точке равновесия, готовая в любую секунду (хотя что говорить о секундах там, где времени не существует) низвергнуться в область феноменов, в историю, и банальным тиканьем часов разрушить великую тайну самопознания.
- Клевый наборчик! Это тебе Хакамада подарила? Класс! Обалденная тетка! Такое дело для нас своротила - закачаешься! - защебетала, как птаха небесная, что не сеет и не жнет, благословенное дитя Томка, старательно подкрашивая соски маленьких вздорных грудей.
- Выкинь его на хрен! Это отрава! - Изабелла Францевна вырвала у Томки злополучный подарок и закинула его в угол салона. Томка покрутила пальцем у виска, задвигаясь, насколько возможно, в противоположенный угол. Ухватила алюминиевое древко (!) российского флага, - типичный самострок, - и изготовилась к защите.
- Она меня против президента настраивала... Навела на меня порчу... У нее черные глаза... Большие очки... Они усиливают приворот... ОНА САМА ИМЕЕТ НА НЕГО ВИДЫ!.. - бормотала, как сомнамбула, наша героиня, с хрустом ломая собственные пальцы
- Спеклась наша краля! Дорационализировалась, - констатировала Галка. - Мораль: не шути с любовью. Принимай как есть или отправляйся в монастырь.
- О какой любви ты говоришь? Изабеллкиной? Да любому ее роману три недели крайний срок. Собственные дурацкие фантазии вкупе с вибратором - вот ее истинный герой! - пересмешница Алевтина порой могла быть очень жестокой.
- Да ну! Портреты Путина на ее стенах уже пожелтели и начали отслаиваться. Тут явно серьезный бзик.
- Мать моя женщина! Да у меня в сортире Сталонне уже лет пять как обитает. Очень, знаешь, способствует в иных ситуациях! Что же мне теперь убиваться по нему прикажешь?
- Вот и она пыталась не убиваться. Только метод избрала не правильный. Рационализация не считается защитным механизмом, хотя кое-какие защитные функции в ней, несомненно, присутствуют. Оправдать собственные поступки и даже поверить в их необходимость при помощи разного рода интеллектуальных спекуляций вполне возможно. Защититься от того, что напирает из Ид, - очень сомнительно!
- А Ид-и-ка ты, подруга, на три веселых буквы! Шибко грамотная! Что делать-то будем?
- Меньше глазеть на солнце или, по крайней мере, использовать солнцезащитные очки!
- Ты тут, жопа, притчами не вещай! Хватит нам одной юродивой! Тебя дело спрашивают.
- А у нас есть выбор? Ноги в руки и айда стяжать славу Отечеству и собственной заднице! Дайте ей ее икону.
Томка с опаской развернула белую простыню, укрывавшую до времени большой - 50х50 - портрет президента, украшенный гирляндами из подвявших гвоздик. Не из рук в руки, а через Галку, передала его Изабелле Францевне. Та крепко прижала портрет к груди - воистину Офелия перед ее роковым решением!
- Я эту Идку с первого этажа знаю. Редкостная стерва! Обещала на “Норд-Ост” сводить. По конртомарке. Прямиком на тот свет. Но на халяву!
Последнее слово, как читатель, возможно, уже заметил, всегда оставалось за Томкой.
Дверца салона резко распахнулась.
- Девочки, на выход! Тернер развернул аппаратуру и требует картинку, - объявил фотограф Дима, изготовившись к съемке. Солнце, как это и положено у профессионалов, терпеливо зависало под его левым плечом, готовое в любой момент разукрасить кадр причудливым сочетанием флэшек и теней.
Изабелла Францевна перекрестилась на здание бывшего музея имени Ленина, зажмурила глаза и, как в омут, шагнула туда, где в бескрайней людской толпе с наклеенной гарун-эль-рашидской бородой и в рабочей кепке, надвинутой на самые глаза, переминался с ноги на ногу от нетерпения ее кумир. Уж в этом-то ее никто не смог бы разубедить!