Я по свету иду
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
Февраль 2014
Я по свету иду
Я по свету иду
А mistletoe, паразит, похорошел -
Веселый, зеленеет среди веток
Сухих и черных, все еще в зиме,
И утомленных от его набега.
Я провожаю взглядом стаю птиц -
Несутся чайки, серебрясь в закатном солнце,
Они от моря к озеру торопятся -
Для крыльев серебристых нет границ.
Не пропущу расцвета первых кал -
Изгиб единственного лепестка изящен,
Изысканно он жезл свой огибал -
Серебряного века символ настоящий.
Я кипарисовую ветку подниму
С земли, в руках потру - и запах хвои,
Согретой солнцем и рукой, приму
В больные ноздри - пусть их упокоит.
Мне с ранних лет знаком кудрявый кипарис
И шишки круглые, как древний зверь рогатый.
Я по свету иду - растения-бродяги
Из мира давнего перенесясь, сошлись.
1.2
***
Что удивительно - ноябрьская тыква
Доныне дожила, и выброшена вон.
У января и февраля на стыке
Увидела ее на мостовой.
То и моя судьба, простые параллели -
Коль некому и защитить твой дом,
Является хамло, и из своей постели
Тебя выбрасывают вон.
2.2
Мир прекрасен независимо
На пятачке, чуть освещенном солнцем,
Топчусь туда-сюда, поскольку холод днем
Не позволял мне выйти за околицу,
А на закате ветер так силен.
Скорей вернуться в теплые покои,
Да нету сил сидеть и править текст,
А "Хроника" моя не выпустит из зоны -
Неси свой крест.
И холодно, и ветерок колючий
Мне подмораживает отсыревший нос,
Как пальцы стынут - диктофон озвучит,
Функционировал бы только бедный мозг.
А воздух чист - от прошлого дождя,
И перспектива дальняя прозрачна -
Пространством не искажена,
И контуры резки, и ракурсы удачны.
3.2
Армянское гнездо
Лев рвет козла -
Чеканка на фанере,
Из Еревана привезла
Харизматического зверя
В давно прошедшие забытые года
Милица - мать, поехавшая к сыну:
В Союзе с Ереваном были,
Но разделенные сейчас.
А Юра Буров щедро одарял
Изделиями рук своих проворных
Московскую родню - приют его здесь ждал,
Да жив ли он сейчас, художник, став народным?
Он работягой был - стучал ли молотком,
Месил ли глину, резал ли лист жести,
Иль гладил для жены-портнихи утюгом
Швы и оборки для клиенток местных.
И где теперь кузина дальняя моя, жива ли?
Вертинского она любила петь, строча,
Платьишко мне сумела сконструмалить
Среди клиенток, злых, как саранча.
Печаль меня все чаще посещает -
Нет связи с милой мне армянскою родней,
А Бурова работы прозябают,
В углу забытые, или разбитые дурной рукой.
***
Да, что же - жизнь прожить, не поле перейти...
А интернет принес внезапно,
Как высохшее в шар перекати
То поле, кучу данных
О пращуре армянского гнезда,
С которыми хотела ознакомить
Далекую родню. Но кто из них сегодня
Захочет русским быть? Коль честно, никогда.
И мимикрирует народ -
Кто под армян, кто под евреев (в том пикантность),
И, право, чуждая национальность
В стране другой - искусственный росток.
4.2
Буров в интернете
На посмотренье в интернет
Предъявлены знакомые работы.
Они и нам служили много лет
Безропотно.
И падали, и бились оттого,
Что честно украшением служили
Убогих стен - они ведь с нами жили,
А быт, ей-богу, был убог.
Теперь остатки сохраняют жизнь
В углах укромных, никому не нужны.
Хозяйка взращивает свой снобизм -
Они напоминают ей о скудной
Поре, но чар не потеряв,
Пленяют мастерством, фантазии изыском...
А Юра Буров был Людмилы зять -
Двоюродной сестры Милицы.
4.2
Домашняя галерея Бурова
Я вас узнала - Юра с бородой,
Забавный лев, сова - лишь по рассказам.
Мне юность летнюю вернули мне зимой,
И яблонь цвет вы мне вернули сразу.
Имею мерку - что хотела бы украсть?
Не украду - ханжи, не беспокойтесь.
Но вот к чему-то запылала страсть,
И как унять непрошеную гостью...
И я смотрю на человечков на стене,
Что вызывают добрую улыбку -
Ее так не хватает мне,
Холодной, в то же время истеричной рыбке.
Ах, Юра Буров, Нийка, Ереван,
Куда через Кавказ я из Тбилиси мчалась,
В долине голубел Севан,
Растительность по высоте менялась.
Вороны стук по крыше среди дня
Теперь напомнил Юры молоточек,
И что вещунья черная пророчит,
Откликнется ли древний Эривань?
5.2
"В синем и далеком океане,
Где-то возле Огненной Земли,
Плавают в серебряном тумане
Темные ночные корабли.
Их ведут седые капитаны,
Где-то затонувшие давно -
Утром их немые караваны
Тихо опускаются на дно".
Вертинский
Так пела Нийка, над костюмом хлопоча
Заказчицы очередной, настырной.
Машинка швейная и молоток стучат,
А я съедаю бутерброд с травой и брынзой.
Ах, этот мой далекий Ереван,
С которым связь я потеряла напрочь -
И вот сейчас он мне в виденьях дан:
Вертинский мне поет о том, что будет завтра.
И поплыву туда на белом корабле
До Огненной Земли, до мыса Горн и дальше...
Поэтому борюсь активно с кашлем,
Чеснок возьму с собой на случай всяких бед.
5.2
Колибри
Искрится вишня серебром на синеве,
Блестят на солнце молодые листья,
А высохшие ягоды никто не съел,
И мимо просвистел колибри выстрел.
Они отыскивают специальные цветки,
По форме горна, саксофона и фанфары,
Где длинным клювом надо добираться до нектара -
А у других пичужек клювики мелки.
5.2
Лимон в патио
Украсился лимон сканированным солнцем,
Скопировав себе полсотни образцов,
И светит желтыми боками мне в оконце,
И чай горячий на столе уже готов.
Добавим меда для души в чаек с лимоном,
И цедрою пропахнет серый день.
И я гляжу через кухонный подоконник,
И со двора уходит тень,
Не задержавшись в садике лимонном,
Где желтые плоды, где лист благоухал,
К тому ж нарцисс раскрылся скромный
И тоже солнечно сиял.
6.2
Будь, что будь
А мимоза пушиста, будто в модный весною горошек
Нарядилась, пахуча,
И дождь ей не страшен ничуть.
И резвится пчела, пробираясь по желтой круче,
И не страшен ей дождь - будь, что будь.
Оживляет магнолия серый асфальт и серое небо,
Лепестки, сбиты ветром, на серой лежат мостовой.
Подобрав лепесток, я несу осторожной рукой,
И лысея под ветром, осыпается вишня снегом.
7.2
Канифоль
Опускаются низко, ползут облака,
А в просветах виднеются темно-зеленые горы.
И прозрачна береза, рыжеволоса пока,
И белотела, как героиня Кустодиева.
Аккуратно подобрала шишку,
Обернув ее в лиловый лепесток.
Вся в смоле, мой нос смолою дышит -
Ах, волшебно пахнет канифоль.
7.2