Непрерывно щелкая затвором фотоаппарата, голенастый, как кузнечик, из-за узких джинсов и выпирающего брюшка Кадик нервически покрикивал на извивающихся на тахте обнаженных парня с девицей:
- Больше страсти, больше!.. Так, хорошо. Марина, прогнись. Прогнись, говорю. Так, так... Головку откинула. Откинула, откинула, откинула... Оскал... Да оскал, я сказал, а не гримасу! Вадимчик, мускулы рельефнее. Напрягись. Убери левую руку. Убери, чтоб сиську было видно!.. Стоп!!!
Опустив "NIKON" Кадик вытер несвежим платком блестевшую от возбуждения лысину, и выругался:
- Ну, ты что, корова?! Не можешь страсть изобразить? Под мужиком никогда не лежала, а? Тебя спрашиваю, чучело!
Большегрудая Марина съежилась на тахте, и фальшиво захныкала:
- Я стараюсь, Кадик. Честное слово!
- Старается она... У, кор - рова... Если не можешь перед камерой позировать, иди официанткой подрабатывать. Мне такие натурщицы даром не нужны.
- Но мне деньги нужны.
- Если нужны - работай,- отрезал Кадик, и набросился на парня.- А ты чего?
В первый раз что ли? Ты что на нее как на бревно ложишься? Я тебя не узнаю, Вадимчик!
Застегивая замок джинсов, парень процедил сквозь зубы:
- Попробуй с ней... Она и есть бревно.
Кадик энергично захлопал в ладоши, прекращая начинающуюся свару:
- Все, все, все... Хватит! Давайте без личностей. И вообще на сегодня довольно. Убирайтесь. Оба!
Оставшись один, он плюхнулся в кресло, отхлебнул коньяку из стоящей на журнальном столике бутылки, и свирепо запыхтел сигаретой.
Несколько минут он бездумно пялился в потолок, пуская вверх колечки сизого дыма, и невольно вздрогнул, когда затренькал параллельный с приемной аппарат. Сняв трубку, Кадик вяло пробурчал:
- В чем дело, Наташа?
- У нас клиенты, Кадик. Пора работать, уже начало девятого.
- Хорошо, приглашай. Иду...
Загасив в пепельнице сигарету, Кадик встряхнулся и прошел в съемочный зал фотоателье.
Первый клиент, долговязый рыжий парень с застенчивой лошадиной улыбкой, несмело протянул выписанную Наташей квитанцию.
- Вот... Мне на паспорт.
Кадик ослепительно улыбнулся.
- Очень хорошо! Отличненько! Великолепненько! Паспорт получаете?
Поздравляю. Прошу, прошу... Мы клиентам всегда рады. Присаживайтесь, устраивайтесь поудобнее.
Посадив рыжего на стул, Кадик подправил рефлекторы, и нырнул под черное покрывало аппарата. "Ну, и рожа... Дегенерат прыщавый..."
- Головку попрошу повыше. Так, очень хорошо. Внимание... Снято. Заходите еще, всегда рады. Следующий...
После рыжего в зал вошел плотный мужик лет сорока с рано поседевшими висками и усами, туго затянутый в серый костюм с вытертыми локтями. Не глядя, взяв у него квитанцию, Кадик тут же нырнул под покрывало.
- Так, головку повы...ше...
Выпрямившись, он побледнел, и стал тискать руками воротник застиранной ковбойки, глядя на посетителя затравленным взглядом.
- С-с... Сергей Антонович... Какими судьбами?!
Снисходительно улыбнувшись, Сергей нахально закурил, и бросил сгоревшую спичку Кадику под ноги.
- Вижу, узнал, Кадик? Давно мы с тобой не виделись.
- Одиннадцать лет.
- Угу... Как поживаешь?
Кадик, натянуто улыбаясь, пробормотал:
- Да понемногу. Открыл вот частное ателье, но доход так себе. Почти все на налоги уходит.
Стряхнув пепел, Сергей ухмыльнулся.
- Ну-ну. Не прибедняйся. Когда ты плохо жил? На порнухе то хорошо зарабатываешь? Ведь до сих пор снимаешь, признайся.
- Да вы что?!- возмутился Кадик.- О чем вы говорите, Сергей Антонович?
- Артист... А девица от тебя выскочила с сиськами а-ля Чичолина, надо полагать уборщица? А парнишка лаборант, да? Не вкручивай мне, Кадик. Я же тебя хорошо знаю.
Справившись с первоначальной растерянностью, Кадик нахально ответил:
- Ну, и? Если и так, то тебе что до этого? Или ты из ментовки в полицию
нравов перешел? Теперь не те времена, когда ты, ментяра поганый, меня засаживал. Это при коммунистах ты меня дважды в зону тыкал, а теперь шалишь. Если и докажешь - больше двух лет не получу. А то и штрафом
отделаюсь. Адвокатов нынче много, и они уже не те, что одиннадцать лет назад. Да и самого тебя, я слышал, поперли из органов.
Поднявшись, Сергей подошел к Кадику вплотную и похлопал по плечу.
- Вот теперь узнаю прежнего Кадика Грибанова, трусливого и жадного, но хитрого и наглого... Поговорить надо, старый развратник.
- Я на работе.
- Ничего, пусть твоя девица поснимает. Если память мне не изменяет, твоя прежняя компаньонка? Наташа, кажется?
- Ну.
- Ну, вот пусть и поработает. А мы с тобой текущий момент обсудим.
Помявшись, Кадик выглянул в вестибюль, и окликнул приемщицу:
- Ната, побудь за меня. Мне с приятелем побеседовать надо.
Выходя в соседнюю комнату, кивнул Сергею:
- Пойдем...
Сергей прошел следом за ним, оглядел задрапированную бархатом комнату, и ухмыльнулся.
- Так вот, значит, где фиксируется таинство грешной любви? О, коньячок! Нальешь отставному менту?
Плеснув из бутылки в стаканы, Кадик плюхнулся на тахту.
- Слушаю. Только сразу учти: стучать, как прежде, я не стану. С твоего крючка я давно сорвался.
- Ой, ли?
- Точно.
- Ну ладно... Я, собственно, к тебе не за этим. Надо работенку по твоей части провернуть. Скажем так, не слишком чистую. Но ведь тебе не привыкать, верно? И я почему-то думаю, что ты не откажешься.
- Почему именно я, и почему не откажусь?
- Отвечаю по порядку. Потому что ты лучший в своем деле, кого я знаю,
и у тебя имеется соответствующая аппаратура. К тому же ты не слишком щепетилен в некоторых вопросах. А не откажешься потому, что я тебе хорошо заплачу.
Кадик презрительно скривился.
- И сколько же мне заплатит бывший мент?
- Пятьсот за вечер...
- Ха! Да я за вечер по три миллиона имею.
-... и еще,- невозмутимо продолжил Сергей,- я не скажу Рустаму благодаря
кому он в последний раз срок схлопотал. Помнишь Рустама? Ты тогда всего
два года получил, да и то условно. А он свой червонец честно отмотал.
И если я ему хотя бы намекну... Такие обиды срока давности не имеют.
Выпавший из рук Кадика стакан разлетелся вдрызг, засыпав осколками истертый паркет. С минуту Кадик молчал, выпучив на Сергея глаза и немо разевая рот. Наконец буро-малиновый оттенок сошел с его физиономии, и Кадик, ставший изжелта-бледным, тоскливо протянул:
- Гни-и-и-и-да-а-а...
- Возможно... Так что?
- Согласен, будь ты проклят.
- Спасибо. Я так и думал, что мы найдем общий язык.
Поднявшись, Сергей хлопнул Кадика по плечу, и всучил ему в руки свой стакан.
- Выпей... Будь готов сегодня в восемь вечера. Возьми длиннофокусный объектив и самую чувствительную пленку, какая у тебя есть. Снимать придется метров с пятидесяти, почти наверняка при тусклом освещении. Кадик...- Сергей помахал перед застывшими глазами Кадика ладонью.- Ты меня слышишь?
- Да.
- Ты понял меня?
- Да.
- Ты все сделаешь?
- Да.
- Ты урод?
- Да... Да пошел ты на ...! Сволочь. Ну, какая же ты сволочь! Когда ты меня в покое оставишь?!!
Сергей хохотнул.
- Ну, вот и ожил.
Потом посерьезнел.
- Не дергайся. Поможешь в этом деле, и больше меня не увидишь, обещаю...
Уже на выходе Сергей обернулся.
- А знаешь, мне твои снимки всегда нравились. Ей Богу. Некоторые и до
сих пор храню. Я всегда понимал, что ты только удовлетворяешь спрос, ограниченный советской моралью. Но такие уж времена были... А порнуха у тебя жесткая, не то, что в "Плейбое". Возбуждает. Ну, будь, Кадик Грибанов...
Проходя через зал, Сергей приостановился возле Наташи, и мимолетно поцеловал ей руку.
- Наташа, вы просто прелесть. Поработайте сегодня за компаньона, он себя неважно чувствует.
* * *
Без минуты восемь, пунктуальный как смерть, Сергей появился на пороге закрывающегося ателье. Поджидавший его в вестибюле Кадик молча вышел на улицу, запер дверь, и так же молча сел в салон стоящей возле входа бежевой "семерки" Борового.
Минут пятнадцать "Жигули" кружили в наступающих сумерках по улицам безо всякой, как показалось Кадику, цели, пока он не обратил внимание на часто мелькающий впереди темно-синий "Форд" последней модели. Не выдержав, Кадик решил прихвастнуть перед Боровым наблюдательностью:
- За "Фордом" следим? Крутая тачка, не каждый может себе позволить.
- Ага.- Боровой усмехнулся, и искоса посмотрел на Кадика.- Вернее за его хозяйкой.
- Тогда самое время объяснить, в чем моя роль заключается.
Прикурив, Боровой крутанул руль влево, вслед за свернувшим на боковую улицу "Фордом".
- Объясняю. Я сейчас работаю частным детективом. Меня нанял один очень и очень влиятельный человек последить за его женой. Опасается, что она ему рога наставляет. Вот ты это и зафиксируешь.
- А она и правда...
- Правда. Стал бы я иначе тебя с собой таскать. Я за ней уже неделю наблюдаю.
- А что за человек?
Качнувшись вправо, Боровой шепнул Кадику на ухо имя. У того от изумления глаза на лоб полезли.
- О-го-го!
- Вот именно. Если сделаешь работу на уровне, я, пожалуй, доплачу тебе с премии. Ага! Приготовь аппарат.
"Форд" сбавил скорость, и притулился возле тротуара, напротив магазина спорттоваров. Сергей затряс Кадика за плечо.
- Лови в объектив. Видишь, из магазина парень выходит? Снимай, как в машину будет садиться... Так, приветственный поцелуй, отлично. Снимай, Кадик, снимай!
Кадик и без напоминаний раз за разом щелкал затвором
- Отлично.- Боровой тронулся вслед за "Фордом". - Сейчас они на Новостройку поедут, у парниши там квартира. А мы их опередим.
Прибавив скорость, Боровой без усилий обошел медленно ползущий "Форд" и запетлял в плотном потоке автомобилей.
Через двадцать минут оба поднялись на шестой этаж стандартной девятиэтажки, и вошли в пустую квартиру. Боровой сразу предупредил:
- Свет не включай. Приготовь камеру, лучше на штативе
- Не учи, сыщик,- пробурчал Кадик, вынимая из сумки штатив.
- Ладно, не пузырись. Видишь высотку напротив? Пятый этаж, третье и четвертое окна слева. Это квартира волосатика из магазина. И почему бабы таких любят? Ага, а вот и они голуби. Ты готов?..
На обратном пути оба удовлетворенно молчали. Кадик старательно отщелкал
две полные пленки самых пикантных сцен, весьма неплохого качества, и теперь прикидывал, сколько сможет слупить с Борового сверх обещанных пятисот тысяч. Те двое были настолько неосторожны, что даже бра не выключили, и не задвинули штор, чувствуя себя в полной безопасности. Во всяком случае, за четко видимые лица Кадик мог поручиться железно. В этот раз он превзошел самого себя, останавливаясь только на самых лакомых моментах, и откровенно посылал подальше лезущего под руку с советами Борового. И еще кое-какие мыслишки крутились в голове, еще до конца не оформившиеся, но очень и очень пикантные, как те снимки...
В ателье, пока Боровой накачивался дармовым коньяком, и непрерывно курил, Кадик тщательно проявил обе пленки, и отпечатал по экземпляру наиболее удачных кадров. Боровой время от времени нетерпеливо тыкался в лабораторию, едва не повизгивая от возбуждения, но Кадик резко осаживал его.
- Не лезь, засветишь! Подожди немного.
И пока проявлял, пока сушил готовые отпечатки, в голове лихорадочно крутилось: " Идиот Боровой. Да разве за такие снимки надо гроши получать? Что взять с мента, хоть и бывшего? Ну, сколько ему заплатит... кхм, кхм... означенный товарищ? То есть, господин. А сколько бы его баба отдала за пленки, лишь бы они к муженьку не попали? Но для меня это не вариант, Боровой помешает со своей идиотской профессиональной честностью. Он же повернутый, как и все менты. Мент - это на всю жизнь. А вот, сколько САМ отвалит, лишь бы эти снимки в Интернет не попали и в желтые газеты? Или в офисы его партнеров по бизнесу. А бизнес о-го-го, куда там мне! Рядом с нефтью такие бабки крутятся... А деловая репутация дорогого стоит. Кто с НИМ захочет иметь дело, если его баба с каким-то статистом спуталась, и вокруг нее скандалы закрутятся?.."
Окончательно потерявший терпение Боровой забарабанил в дверь кулаком.
- Ну, скоро ты?
- Готово, заходи.
Сергей вошел, поцокал языком, рассматривая снимки, и протянул Грибанову деньги.
- Держи. Здесь миллион. Работа - блеск.
Кадик ухмыльнулся.
- Всегда пожалуйста
- Пленки,- протянул руку Боровой.
- Ах, да... Сейчас...
Кадик скрутил обе пленки, порылся в ящике с пустыми футлярами и старыми негативами, и, незаметно подменив пленки, запихнул в футляры старые негативы с порнухой. "Вот так. Пока очухается, пока выяснится что к чему, я на дно лягу. А получу бабки с САМОГО, и вовсе исчезну. Колян давно в Питер приглашает. Квартиру на маму, ателье - Наташке. И член моржовый Боровому с Рустамом. Не достанут..."
* * *
Проводив последнего посетителя перед закрытием, Наташа заглянула в съемочный зал.
-Кадик, я ухожу?
Грибанов, оторвавшись от ретушевочного станка, послал ей воздушный поцелуй.
- Пока, золотце. Иди, я закрою сам.
- Не забудь сигнализацию.
- Ага...
Кивнув, Наташа процокала каблучками сапожек через вестибюль. Дверь за ней захлопнулась, и только тогда Кадик вытащил из кармана полученный еще днем от знакомого майора из городской ГАИ конверт с адресом и телефоном хозяйки синего "Форда". Любовно погладив конверт, Кадик вскрыл его, мгновенно зафиксировал наметанным взглядом в памяти данные, и, сжигая бумагу в пепельнице, удовлетворенно пробормотал:
- Вот и отличненько. Можно начинать операцию под кодовым названием "Двойной шантаж". А Боровой все-таки идиот...
От стука входной двери Кадик вздрогнул, и вполголоса выругался:
- Фу ты, ч-черт. Надо нервишки подлечить... Наташа, это ты?
Забыла что-то?
Поднявшись со стула, Кадик дошел до драпировки, отделяющей съемочный зал от вестибюля, и раздвинул портьеры.
В ярко освещенном вестибюле было пусто. Кадик запер входную дверь, и вернулся в зал. И тут же почувствовал такой силы удар по затылку, словно сзади его саданули бревном. Грохнувшись на пол, прежде чем отключиться, Кадик успел рассмотреть огромные тупоносые ботинки и нижнюю часть серых шерстяных брюк в полоску...
Очнулся он от резких ударов по лицу. С трудом разлепив веки, Кадик мутно осмотрел зал и троих парней в одинаковых кожаных "косухах". Напротив, в кресле, сидел одетый с иголочки мужчина лет пятидесяти, небрежно покуривая сигарету в длинном янтарном мундштуке. Несмотря на муть в глазах и адскую боль в затылке Кадик мгновенно узнал его по фотографиям в газетах, и жалобно проблеял:
- Здравствуйте, Венер Имрамович.
- Здравствуй, дружок, здравствуй. Ты извини моих ребят великодушно, перестарались. Они люди грубые, невоспитанные. Но мы то с тобой, как два интеллигента, найдем, я думаю, общий язык?
- Кха... Я хотел ск... То есть... Разумеется, Венер Имрамович.
Один из парней коротко замахнулся, врезал Кадику в ухо, и пролаял:
- Не перебивай, босота, хозяина.
Венер Имрамович невозмутимо продолжил:
- Я у тебя много времени не отниму. Ты бизнесмен, и я бизнесмен, мы оба знаем, что время необходимо ценить... Мне нужны негативы. Только не спрашивай какие, хорошо? Душевно тебя прошу. А то рассержусь. Этот засранец, Борового я имею в виду, вместо того чтобы отдать мне пленки и снимки, решил выдоить мою жену аж на десять штук баксов. Мне, разумеется, сказал, что она чиста аки агнец. Мало ему было моих десяти миллионов. Ну, посуди, Кадик, откуда моя сучка возьмет десять тонн баксов? Полезла в мою заначку, и, конечно же, попалась. Так что снимки я все равно получил, вот только толку от них мало. Признайся, дружище, специально Боровому незакрепленные снимки отдал? А? Шалунишка. Про пленки я уж не говорю. Порнуха - блеск!
Наклонившись вперед, Венер Имрамович вкрадчиво спросил обливающегося потом Кадика:
- Скажи, сам хотел меня подоить, да? Хотел, по глазам вижу. Только ведь
Боровой тебе неправду сказал. Мне наплевать, что моя жена с кем-то помимо
меня спит, мне только подтверждение этого необходимо. Чтобы развестись
с ней и вышвырнуть на улицу без гроша, согласно брачного контракта.
А того паренька я сам ей подарил, чтобы Боровому легче было. Так что давай,
дружок, пленки. А чтобы у тебя искушения еще раз блефовать не возникло...
Венер щелкнул пальцами, и один из громил с готовностью выскочил из зала.
Через полминуты он вернулся с большой дорожной сумкой в руках. Вжикнув
"молнией" парень опустил внутрь руку, и наружу выдернул ее с отрезанной головой Борового. Взвизгнув от страха, Кадик опрокинулся вместе со стулом, на карачках дополз до ног Венера, обнял их, и по-бабьи завыл:
- Не убивайте, умоляю! Я отдам, все отдам! И не скажу никому, мамой клянусь. Только не убивайте! Рабом вашим буду, пятки стану вылизывать, только жизнь оставьте!!!
Парни оттащили Кадика в сторону, и хорошенько встряхнули. Венер, перестав улыбаться, коротко и жестко приказал:
- Пленки.
Кадик рванулся в лабораторию, лихорадочно раскидал старые негативы, и бережено передал Венеру злополучные пленки, только что руки не целовал. Тот тщательно осмотрел негативы, брезгливо отпихнув Кадика в сторону, и поднялся с кресла.
- Молодец, Кадик, хорошая работа. Кстати, а почему тебя так странно зовут?
Кадик, всхлипывая и сморкаясь вислым носом, прохныкал:
- У меня папа химию преподова...вал... Кадмий, химический элемент из таблицы... пери... периодической... Менделеева....
- Вот видишь, папа у тебя педагог, а ты обманывать... Нехорошо, элемент...
Ладно, благодари Борового, покойничка. Если бы я на нем зло не сорвал...
Не закончив фразы, Венер шагнул к выходу, и от этой недомолвки у Кадика
волосы на голове зашевелились. Парни молча последовали за хозяином. Грибанов, подскочив на стуле, взвизгнул вдогонку:
- Постойте! А... это? - Он ткнул пальцем в голову Борового, с застывшим на лице болезненным оскалом.
Венер даже не обернулся. Один из парней круто остановился, развернулся, на каблуках и хрипло пояснил:
- Это тебе на память, понял? Только вякни кому нибудь...
Шаги всех четверых давно затихли, хлопнула входная дверь, жалобно звякнув стеклами, а Кадик продолжал бессильно сидеть на стуле, и, страшась посмотреть еще раз в сторону стола, на котором лежала голова Борового, механически бормотал:
- Ага, понял... На память... До свидания... Спасибо... Заходите, всегда рады... клиентам...