|
|
||
В соавторстве с Юрием Дрюковым. Журнальный вариант статьи опубликован в "Невском Альманахе" - N 3 (64), 2012 г. В разделе "Смотрите также" можно посетить Путиловские страницы. | ||
Юрий Дрюков,
Татьяна Буркова,
Заводчик Н. И. Путилов
и "несчастная ружейная драма"
Пролог
211 лет тому назад - в 1801 году - по указу Павла I в Санкт-Петербург был переведен Кронштадтский чугунолитейный завод.
В начале января 1868 года это пришедшее в упадок предприятие выкупит у казны Николай Иванович Путилов.
Та зима выдалась на редкость студеной. Приобретенные в Англии и Бельгии рельсы не выдерживали всё крепчающих русских морозов и лопались. А это грозило срывом железнодорожных перевозок между Петербургом и Москвой.
И вот тогда Путилов предложил организовать по изобретенной им технологии собственное производство более качественных рельсов и осуществить их поставку в количестве 600 000 пудов.
Чтобы начать работу на заводе, который уже два года стоял без дела, кликнули клич по губерниям - "ехать свободному народу по железным дорогам и на почтовых".
Приехало 1500 человек. Их тут же распределили по строящимся цехам.
Молодцы-новички, помолясь Богу, дружно принялись за работу, и уже через 18 дней изготавливали по 5000 пудов рельсов в сутки.
Когда-то Левша смог подковать блоху - "нимфузорию аглицкую".
Путилов же, изобретя способ, как приварить к верхней части железных рельсов стальную головку, можно сказать, просто взял и подковал английскую рельсовую продукцию. И сделал это так успешно, что даже на самых трудных участках железнодорожного пути, где английские рельсы приходилось менять через несколько месяцев, "путиловские" стояли по несколько лет.
Вскоре завод Путилова станет одним из самых крупных промышленных предприятий не только в России, но и в Европе. А его рабочие, которые легко выполняли любой самый сложный заказ, будут гордо говорить: "Мы - путиловцы!"
Одним из таких заказов будет переделка под более современный образец 10 тысяч ружей для армии.
Этот факт отметит Некрасов в поэме "Современники", изображая Путилова в виде промышленника Ладьина:
Я уж рельсы дал дорогам,
Я войскам оружье дал...
Хотя 10 тысяч ружей вроде бы и мелочь, когда их требовалось сотни тысяч.
Но попробуем рассмотреть все, происходившее в то время, более внимательно.
Ведь не зря же ситуацию, сложившуюся вокруг ружейного вопроса, военный министр Д. А. Милютин охарактеризовал как "несчастную ружейную драму".
И вот о ней можно рассказывать, рассказывать и рассказывать.
Итак...
Рассказ первый,
о том, как военные чиновники утверждали,
что ими делается все возможное
Поражение России в Восточной (Крымской) войне 1853-1856 гг. показало ее явное техническое отставание в производстве военной техники.
Для армии требовались новые виды вооружения.
Насущной необходимостью стала и замена в войсках ружей, заряжаемых с дула, на скорострельные.
Во многих странах к этому времени уже начали создавать винтовки под металлический патрон. Да и переделка старых ружей под такой патрон была более легкой, - ведь для этого следовало только приделать к стволу весьма простой затвор, сохраняя прежний замок с курком.
Вот только изготовление самих металлических патронов пока еще представляло очень сложную задачу.
Поэтому в России в виде временной меры приняли решение - для производства новых и переделки старых ружей взять за образец игольчатое ружье системы Карле под бумажный патрон.
28 марта 1867 года оно было принято на вооружение.
И уже вскоре в "Оружейном сборнике" сообщалось о том, как "...было немедленно приступлено к изготовлению копий с образца и лекал, по которым могли бы работать наши оружейные заводы и частные фабрики.
... и с сентября 1867 года (т. е. всего-то через 5 месяцев - здесь и далее полужирным курсивом выделяются примечания авторов) оружейные заводы приступили к изготовлению 183 тыс. новых игольчатых винтовок и к переделке 331 тыс. заряжающихся с дула. Для поставки всего этого количества определили заводам двухгодичный срок.
Но "... на первое время в изготовлении игольчатых винтовок встретились замедления".
И получилось так, что через два года артиллерийским ведомством на всех 7 его заводах было переделано только 20 тысяч винтовок.
При этом, правда, обществу сообщалось о том, что "работа по переделке наших винтовок в игольчатые закипает и будем надеяться, что скоро закипит, как следует вполне..."
Что, мол, ничего особо страшного пока не происходит, ведь это дело для нас новое и очень сложное. А потому и выполнить его быстро просто невозможно.
Воевать же, в конце концов, можно и старым оружием. Ведь, без всякого сомнения, "в бою лучше иметь надежное старое, чем не совсем надежное новое".
Правда, несколько газет тут же откликнулись на такие сообщения очень язвительными статьями.
Так в "Новом времени" сообщалось о том, что "...наше общество, по справедливости озабочено тем, что ... вооружение нашего войска скорострельным оружием недостаточно подвинулось вперед в сравнении с войсками других держав...
Появление же статей не во время успокоительных и самоутешительных будет встречено обществом - как мы думаем, с тем большим недоверием, чем больше им станут аплодировать в кружках, запоздавших с выполнением заказов".
В ответных официальных статьях, отмечалось, что "конечно же, вопросы, касающиеся скорострельных ружей, возбуждают в настоящее время самый живой интерес во всех слоях общества".
Да вот только пока не появилось ни одной статьи, которая смогла бы ответить на вопрос: "как скоро может быть перевооружена более или менее значительная армия скорострельными ружьями и от каких условий зависит успешный ход этой операции".
Ведь даже когда было решено сделать данную работу в Америке, то "на одном из известнейших заводов (который считается не имеющем соперников во всем свете) нас предупредили, что потребуется 9 месяцев времени на приготовление машин и инструментов; а затем ... он брался изготовлять не более 200 ружей а день, то есть около 73 тыс. в год...
Спрашивается после того: изготовление какого числа ружей вправе мы ожидать от наших оружейных заводов в течение 15-ти месяцев, прошедших с тех пор, как они могли приступить к валовой выделке вновь и переделке старых ружей по игольчатой схеме?
Если допустить даже, что найдется такой гений, который заранее предусмотрит все приспособления и лекала, необходимые для изготовления данного образца оружия, то все-таки, в начале, изготовление не может идти быстро по той причине, что мало дать мастеру все необходимые для него лекала и инструменты, но нужно еще, чтобы он освоился с ними, привык бы их употреблять.
...так что нужно день или два для того только, чтобы мастер узнал употребление нового инструмента или лекала, а для того, чтобы он приобрел навык пользоваться ими с требуемою скоростью, нужно несколько десятков дней".
Рассказ второй,
о том, что все-таки можно сделать даже самое невозможное
Проблемами перевооружения армии очень интересовался цесаревич - будущий император Александр III.
Лейтенант флота Николай Михайлович Баранов показал цесаревичу доработанный им вариант ружья Альбини и объяснил, насколько проще и быстрее можно производить аналогичную переделку наших ружей.
Александр Александрович пригласил к себе для обсуждения данного вопроса военного министра Дмитрия Алексеевича Милютина.
"Его Высочество, приняв меня в своем кабинете, показал мне ружье, предложенное Барановым как новый образец, по которому было бы всего легче, по его мнению, переделывать наши 6-линейные винтовки.
Я объяснил великому князю, что было бы крайне неудобно теперь изменять образец, когда уже начата валовая работа по переделке наших ружей, когда затрачено уже столько времени и средств на приспособление заводов и частных мастерских; объяснял, что переход ко всякому новому образцу сопряжен с потерею, по крайней мере, 8 месяцев времени на переустройство механизмов, лекал, инструментов".
И вот тогда цесаревич обратился с личной просьбой к известному промышленнику Н. И. Путилову: не загружая военных заводов, попробовать переделать 10 тыс. ружей.
Милютин был в ярости - ведь он считал, что за переделку винтовок "берутся шарлатаны, абсолютно не разбирающиеся в оружейном деле".
Тем более, что "на подмогу Баранову явился другой пройдоха - Путилов, также игравший роль в морском ведомстве как специалист в заводском деле, - человек бойкий, предприимчивый, крайне самонадеянный, пронырливый и с сильным оттенком шарлатанства.
...Он уверил Его Высочество, что переделка ружей по предложенной Барановым системе дело самое легкое... Наследник, по своей неопытности, всему этому поверил, и 19 декабря вновь я получил от него следующую записку:
...я прошу одного, чтобы Вы испросили у Государя позволения передать лично мне в мое распоряжение 10 тысяч винтовок 6-линейных, которые находятся теперь в складе крепостной артиллерии. Я беру на свою ответственность переделку, и г. Путилов берется их переделать, не требуя вперед денег, так что мне ничего не нужно, кроме 10 тысяч ружей.
Я был вперед уверен в том, что хвастливые обещания Путилова и Баранова кончатся полным фиаско; но пожертвование десятком тысяч ружей не имело важности, а между тем неудача в деле, кажущемся таким легким в глазах людей, мало знакомых с техническими работами, могло послужить к смягчению строгих приговоров над артиллерийским ведомством.
Несмотря на наступление праздника Рождества Христова, немедленно были сделаны распоряжения о выдаче этих ружей ... в мастерские Путилова, который обещал переделать все 10 тыс. экземпляров к 1 апреля следующего года (т. е. за 3 месяца)".
Путилова не смутило, что имелся только единственный образец ружья, сделанный Барановым. Ни одного лекала. Ни одного чертежа.
О том, как в таких условиях была организована работа, он подробно изложил в докладной записке, представленной цесаревичу.
"...Как ни трудна была задача, но, испытав в прежней моей деятельности удивительную способность русского народа и его собратов финнов к механическим работам, я ни на минуту не сомневался в возможности исполнить повеление Вашего Императорского Высочества.
Взамен специальных оружейных станков предстояло занять обыкновенные токарные, строгальные и сверлильные станки в свободных мастерских здешних заводов".
Переделку ружей Путилов организовал на 6-ти заводах, в числе которых был и его рельсовый, выполнивший почти половину этого заказа.
"Кроме этих заводов, была заняты, более или менее, все слесарные частные мастерские в С.-Петербурге, для делания ударников, бойков, винтов, экстракторов и прочих частей механики.
Тотчас же приступлено было во всех ... заводах к подготовке мастерских, к устройству тисочных столов для сборки механизмов, пирамид для хранения ружей, к покупке имевшихся в продаже малого размера механических станков, тисок, инструментов и т. п.
Чрез 7 дней я имел cчастие представить на воззрение Вашего Императорского Высочества чертежи всех мастерских, с показанием готовых станков, горнов, тисочных столов, тисок и проч.
Помещений мастерских до - 1830 кв. саж. (8330 кв. м); станков - 169 шт.; кузнечных горнов - 320 шт.; паяльных горнов - 30 шт.; тисочных столов длиною - 500 саж. (1067 м); тисок - 1640 шт.
Одновременно ... не медля ни одного дня, я разослал агентов для пpиискaния как ружейных мастеровых, так и простых слесарей: в Ригу, Митаву, Выборг, Гельсингфорс, Або, Улеаборг, Kyoниo, в Москву, Тулу, Рязань и Павлово.
Нанято свободно-ружейных мастеров 200, обыкновенных слесарей и токарей 1700, из Бельгии привезено 11 литтихских ружейников.
Помещения для этих 2000 человек ко времени приезда рабочих были приготовлены и продовольствие обеспечено.
Пока заводы подготовлялись, а мастеровые съезжались, спешили мы переделать одну 6-линейную винтовку на образец, по системе Баранова.
За отсутствием автора системы, 42 инженера, сотрудники мои, общим советом проектировали размеры частей механизма... упрощая самый вид частей, для большего удобства приготовления на обыкновенных механических станках и в ручную работу.
К 15-му января образец был готов, мастеровые съехались, началась деятельность не только рук, но и умов. Действительно, интересно было видеть сперва общее недоумение, как приступить к работе, дотоле большею частию ими невиданной, и притом на таких станках, которые для ружейного дела не употребляются. Но русская сметка, упорная настойчивость финнов чрез два-три дня побороли недоумение, и сотни стволов одновременно разрабатывались уже на станках: началась штамповка вчерне частей механизмов, началось приготовление лекал для каждого рабочего, каждой части, каждого размера, каждого уклона, а засим - отделка начисто частей. Все, от мала до велика на перерыв один пред другим, изощряли умы: как бы приспособиться получше, как бы упростить работу, как бы сократить время; ни чей совет не был пренебрегаем, все более или менее принесли лепту ловкости, находчивости, терпения; дружным, безустанным трудом побороли незнание и трудности.
В начале февраля уже прекращалась разработка всех 10 000 стволов.
В это же самое время приготовлены все части механизмов для всех 10 тыс. ружей, даже более, на случай порчи.
Пока разрабатывались стволы и приготовлялись механизмы, началась уже и самая отладка винтовок.
12-го февраля сдано переделанных винтовок на батальон Семеновского полка.
...главнейшая часть задачи: быстрота работы по переделке ружей, вне ружейных заводов, нами решена".
Путилов обещал, что к концу года он готов переделать 150 000 ружей.
Рассказ третий,
о том, как военные чиновники утверждали,
что ими снова делается все возможное
Путилов показал, насколько быстро можно наладить валовую переделку ружей под металлический патрон.
В России уже появилось несколько предприятий, производящих такие патроны.
И поэтому резко изменился тон официальных газетных публикаций, теперь сообщавших о том, что "в настоящее время введение оружия, заряжаемого металлическим патроном, представляет повсеместно совершающийся факт; что преимущества этого оружия сравнительно с игольчатым признаны повсюду; что основания устройства этого оружия, равно как и металлического патрона, разъяснены посредством опытных изысканий...
Самая переделка оружия, заряжаемого с дула, в заряжаемое металлическими патронами может быть произведена по той или другой из множества существующих систем, почти одинакового достоинства".
Что и было узаконено уже самим Александром II.
"Марта 20-го дня. Љ 94. Государю Императору угодно было, для скорейшего снабжения армии скорострельными ружьями, чтобы начатая с 1867 года переделка прежних 6-ти линейных винтовок в заряжающиеся с казенной части, была докончена сколь можно в кратчайший срок, а для сего изменить и самый образец переделочного оружия, допустив патрон металлический...
...Для принятия всех мер к успешному и быстрому исполнению дела по перевооружению армии и для наблюдения за ходом работ на заводах и в мастерских, учредить две временные комиссии:
а) При Главном Артиллерийском Управлении - Исполнительную Комиссию по перевооружению армии - ... под председательством постоянного члена Артиллерийского Комитета генерал-лейтенанта Резвого".
В эту комиссию войдут 2 генерал-лейтенанта, 4 генерал-майора и один полковник.
"б) При Военном Совете - Главную Распорядительную Комиссию по перевооружению армии - под председательством Военного Министра".
В эту комиссию войдут 4 генерал-адьютанта и один генерал-лейтенант.
Обе комиссии "неотлагательно приступили к занятиям с самою усиленною деятельностью".
Деятельность эта свелась в основном к тому, чтобы отказаться от винтовки Баранова, запущенной Путиловым в валовое производство, а выбрать новый образец.
Им станет ружье, сделанное чешским оружейником Крнке.
Да и как же иначе, ведь "образец Крнка обратил на себя предпочтительно пред всеми другими внимание наше собственно простотою конструкции; нам пришло на мысль, что по этой системе, быть может, было бы удобнее производить переделку наших 6-линейных винтовок".
Чтобы убедительно доказать преимущества этого ружья провели даже его сравнительные испытания с ружьем Баранова.
Но полученные результаты абсолютно не обрадовали чиновников, ведь случилось так, что "основывая суждение на ... результатах испытаний, произведенных в размере настолько обширном, насколько позволяли обстоятельства и время, оба механизма оказываются одинаково хорошими для боевого оружия".
И вот тогда, в комиссии генерала Резвого "все управляющие казенными оружейными заводами и частные заводчики (конечно, за исключением Путилова) положительно заявили, что переделка ружей по системе Крнка пойдет скорее, чем по системе, предложенной Барановым..."
Они брались переделать за год по системе Крнка до 469 тыс. ружей, а по системе Баранова (Альбини) только 265 тыс.
При этом переделка винтовок по системе Крнка должна была обойтись в б рублей, а по системе Баранова - 7 рублей 50 копеек.
Путилов же получил за свою работу 104 тыс. рублей, то есть стоимость переделки одного ружья с учетом всех затрат на подготовку производства составила у него 10,5 рублей.
Правда, когда началась переделка по системе Крнка, то цену скорректировали до 9 рублей, а переделанных ружей к концу года оказалось только 100 тысяч.
Но надо же учитывать, заявлялось при этом, что была произведена высокопрофессиональная работа, а не "плохая Путиловская".
А вот о том, что Путилов, обещая поставлять по 150 тысяч ружей в год, планировал снизить стоимость работы до 5 рублей за штуку, просто постарались забыть.
Авторы статьи считают своим долгом отметить, что, по их мнению, работа Путилова была сделана замечательно, тем более, что он применил у себя такую организацию производства, которая в XX веке обретет название "экономического чуда".
В итоге же, когда в мае 1869 года морское ведомство обратилось в артиллерийское с просьбой обеспечить экипажи кораблей, уходящих в дальние плавания, скорострельными винтовками, то услышали в ответ, что у них в наличии имеются лишь те, что сделаны в Путиловских мастерских.
Этими ружьями и стали в первую очередь вооружать матросов военных судов, уходивших в Средиземное море и Тихий океан.
В результате винтовки Баранова стали известны за рубежом и "везде признавались имеющими большое преимущество перед ружьями всех других систем".
Эпилог
Да...
Эта "несчастная ружейная драма" так сильно подействовала на Милютина, что он даже позволил себе назвать Путилова "пройдохой с сильным оттенком шарлатанства".
Забыв, наверное, что когда во время Восточной войны, в 1854-м и 1855-м годах, Кронштадт блокировала франко-британская эскадра, то во многом благодаря только этому "пройдохе" - Путилову - была построена целая флотилия канонерских лодок - 81 корабль, которая заставила врага отступить.
А военная обстановка была чрезвычайно опасной. Ведь Балтийский парусный флот не мог противостоять паровым судам эскадры.
Как вспоминал будущий морской министр И. А. Шестаков, "...корабли наши были скучены на малом рейде. Два стопушечных стояли между Кроншлотом и Кронштадтом, заграждая узкий проход, а за ними к Петергофу тянулись остальные. Уменьшающаяся глубина понудила расположить корабли весьма тесно на малом рейде и в смежных с ним гаванях, так что если бы неприятель решился на отдаленное даже бомбардирование, шальная бомба могла бы сжечь весь флот наш и часть самого Кронштадта..."
И была бы тогда Балтийскому флоту уготована участь турецкого, пытавшегося в июле 1770 года спастись в Чесменской бухте и полностью там сожженного.
В 1854 году англо-французский флот не отважился на решительное наступление. Для атаки на Кронштадт нужны были специальные мелкосидящие корабли. За зиму они были изготовлены в Англии. И в 1855 году в Балтику вошла уже более мощная эскадра, состоящая только из паровых судов - 52 корабля и 38 плавучих батарей и канонерских лодок.
Да вот только 27 мая выстрелом у Кронштадта по французскому винтовому фрегату дала знать неприятелю о своем существовании флотилия канонерок, созданная Путиловым.
"Мы стоим - писал контр-адмирал Пено, - против неприятеля деятельного, умеющего усиливать свои средства и наносить нам вред.
...паровые канонерки, столь быстро построенные Русскими, и которых число вскоре может еще более увеличиться, совершенно изменили наше положение в отношении к противнику.
Мы теперь должны не только думать о нападении, но и заботиться о собственной защите, потому что у Русских больше канонерских лодок, нежели у Англичан".
Когда Путилов получил от Управляющего морским министерством великого князя Константина Николаевича задание срочно построить 15 канонерских лодок (1 200 паровых сил), то предложил сделать 32 лодки (2 560 паровых сил). Хотя на всех петербургских заводах тогда одновременно можно было изготовить едва ли до 500 сил.
"Ничего не оставалось делать, - вспоминает Путилов, - как послать в Ржев, привезти прядильщиков, остававшихся в то время без работ, после прекращения вывоза пряжи заграницу. Привезли прядильщиков, расписали по заводам, наименовали: кому быть литейщиком, кому слесарем, токарем, котельщиком и проч.; и на артель в несколько человек дали по одному старому мастеровому; чрез неделю все принялись к работе. Это было в январе, а в мае того же года, т. е. через 100 дней: 32 вооруженные канонерки, каждая с паровою машиною в 80 сил, стояли уже в Кронштадте в виду неприятеля, а затем, постепенно спускались остальные канонерки, корветы и клиперы. Машины были сделаны на столько удовлетворительно, что на многих канонерках разводились пары еще на стапелях, с тем, чтоб по спуске на воду тотчас идти прямо к Кронштадту".
Вот как отзывался И. А. Шестакова о работе самого Путилова.
"Неутомимый Путилов грузил тяжелые котлы и цилиндры на нарочно устроенные телеги, стегал коней, подгонял погонщиков и едва ли подчас не впрягался сам, когда веская колесница встречала препятствия, а их на петербургских улицах немало..."
После создания флотилии канонерок, как отметит в своих воспоминаниях Директор канцелярии морского министерства К. А. Манн, Путилов "...вернул несколько десятков тысяч рублей (82 405 руб. серебром), как остаток данной ему в безотчетное распоряжение сумм на постройку этих кораблей. Денег этих от него никто не требовал, и представление их произвело большой эффект. С тех пор слово "Путилов" и "честность" сделались синонимами в морском ведомстве. Как-то подразумевалось ... что, хлопоча о предоставлении ему того или другого предприятия, он имеет в виду прежде всего выгоды Отечества и жертвует собой".
А вот что было напечатано в майском номере "Всемирной иллюстрации" за 1869 год при описании праздника на железопрокатном и механическом заводе Путилова по случаю окончания обработки второго миллиона пудов рельсов:
"О Н. И. Путилове до сих пор говорилось и печаталось гораздо больше за границей, чем в России. ... Так, газета "Times", говоря о рельсовом деле в России, посвящает особенное внимание деятельности г. Путилова и называет его знаменитым металлургом (the eminent metallurgist); в Америке, известный Холей (Holley), в трактате "Ordnance and Armor", упоминает не раз имя Путилова наряду с именами Армстронга, Вотворта, Круппа и других. ... Путилов отстранил от поставки котельных и особенно топочных листов для военных паровых судов известный английский завод Ломур... точно также он отстранил германских заводчиков: знаменитого Круппа от поставки стальных бомб для флота, Грюзона от поставки чугунно-закаленных бомб и Бергера от поставки стальных ядер. Он достиг этого как качеством изделий, так и понижением цены на несколько сот тысяч рублей".
По сведениям же морского министерства завод, созданный Путиловым совместно с Обуховым и Кудрявцевым, вытеснил из России крупповские артиллерийские орудия...
Развивая непрестанно свои планы, Путилов в 1869 году начал строительство коммерческого порта, соединенного с сетью железных дорог России, и Морского канала, связывающего Кронштадт с Петербургом.
Он словно не слышит или не хочет слышать предупреждений друга - бывшего промышленника, а теперь издателя газеты "Молва" В. А. Полетики: "Вы все радеете за государство. Все спасаете его, а зачем?.. Теперь порт на свои деньги сооружаете. А государство не хочет, не нужно ему этого. Вы один целую чиновничью машину заменяете, да как удачно - и инженер, и организатор, и финансист. Помилуйте, чиновники тогда зачем? Друг мой бесценный, не позволят они вам этого, погубят они вас".
И Путилова погубили... полностью его разорив...
Успешный промышленник к 1879 году стал полным банкротом, которому грозила долговая тюрьма.
Хотя...
Когда Конкурсное управление по делам Кронштадтского Коммерческого банка предложило признать Путилова несостоятельным должником, то оказалось, что "...оценка, учиненная в 1878 году по указу Санкт-Петербургского Окружного суда всем состоящим в Санкт-Петербургском уезде землям г. Путилова, в коих всего 510400 кв. с., выразившаяся в цифре 5.903.776 руб., не может считаться высшею против действительной стоимости их..."
Все эти земли были приобретены Путиловым для строительства Коммерческого порта, Морского канала и железной дороги.
Но, к сожалению, оценено еще не означает, что и куплено.
Перечень же долгов Путилова составлял около 2.400.000 руб.
"Капиталов при таком состоянии арестованного за долги имущества не могло быть и не было, что и доказывалось тем удручившим ближних скончавшегося Н. И. Путилова явлением, когда при тщательном розыске во всем его доме не нашлось средств похоронить его на его же счет, так как того пятирублевого кредитного билета, найденного в носильном жилете скончавшегося, было для похорон крайне недостаточно..."
Умер Путилов 18 апреля 1880 года.
После смерти Николая Ивановича его завод еще долго назывался Путиловским.
Только в 1922 году он получит новое имя - "Красный путиловец", а с декабря 1934 года и по настоящее время станет называться Кировским.
В 1907 году останки Путилова и его жены, Екатерины Ивановны, будут торжественно перенесены из часовни на берегу Екатерингофки в возведенный Путиловский храм.
Но после войны это захоронение уничтожат. А два металлических гроба бросят в мартеновскую печь завода.
Сейчас храм восстанавливается. В его нижнем приделе, рядом с местом бывшего склепа, перед портретом Николая Ивановича теплятся свечи.
В сентябре 2009 года проезду вдоль Морского канала на Канонерском острове присвоено название "Путиловская набережная".
Планируется, что станция метрополитена на Красносельско-Калининской линии между станциями "Юго-Западная" и "Броневая" будет называться "Путиловская". Она станет пересадочной на станцию "Кировский завод".
В 2010 году Морское собрание Санкт-Петербурга приняло решение об установке мемориальной доски на доме Љ 9 по Большой Конюшенной улице, в котором долгие годы жил и в котором умер Николай Иванович Путилов.
Вечная ему память.
|