|
|
||
В соавторстве с Юрием Дрюковым. Более иллюстрированный вариант этой главы опубликован в 4-м (71) номере журнала "Невский Альманах". | ||
Юрий Дрюков,
Татьяна
Буркова
ПУТИЛОВ.
НЕБЫВАЕМОЕ - БЫВАЕТ!
Печальное торжество
Итак, пароход "Улеаборг" уверенно двинулся привычным для него маршрутом по южному руслу Морского канала, ведущему к устью Екатерингофки. Пройдя его глубоководную часть, он поплыл дальше мимо слегка углубленных гаваней обширного мелководья.
В этих гаванях были оборудованы стоянки для землечерпалок, шаланд, буксиров и разных вспомогательных судов - общим количеством почти 60 единиц. Основная часть этой техники теперь готовилась к передислокации на Черное море для расчистки днепровского бара около Очаковского порта.
Борейша слегка подтолкнул Максимовича в плечо.
- Сергей Павлович, а ведь где-то здесь стоят и шесть труворовских шаланд?
Максимович тут же усмехнулся в грозно торчащие в стороны дон-кихотовские усы и повернулся к Труворову.
- Аскалон Николаевич, желаете посмотреть на свое бывшее приобретение?
- Нет уж, нет, господа, увольте, увольте, увольте! - в знак несогласия Труворов даже быстро-быстро замахал руками. - Это вам все еще смешно вспоминать ту историю. А каково мне было?..
Он заметил, что все сидящие в каюте, прекратив обмениваться мнениями о прошедшем открытии Морского канала, дружно повернулись в его сторону.
- Да уж, господа... Получилось так, что мне и в самом деле пришлось приобрести для себя эти шесть огромных металлических корыт. Но ведь и ситуация сложилась тогда просто безвыходная. Купцы сговорились между собой, чтобы заполучить их всего за 350 рублей. И вот мне, как опекуну над имуществом Николая Ивановича Путилова, пришлось вступить в торги. Поднимал и поднимал цену. Аж до семи тысяч поднял, а они тут возьми и откажись торговаться дальше. И попал я в самую дурацкую ситуацию. У меня и денег-то таких с собой не было. Пришлось в сопровождении полицейского, ну чтоб я не сбежал по дороге, срочно ехать за ними на квартиру. Заплатил и запечалился, - Труворов с легкой улыбкой посмотрел на слушателей, - да и как было не запечалиться? Ведь я и представить не мог, что ж мне теперь делать с этими отвоеванными у купцов шаландами. Слава Богу, что вы, Сергей Павлович, и вы, Пётр Антонович, пришли мне на помощь. Избавили меня от этого приобретения и даже не за семь, а за восемь с половиной тысяч. И благодаря этим деньгам я смог оплатить несколько путиловских долгов. Так что еще раз спасибо вам, господа Борейша и Максимович, и низкий поклон и от меня, и от Николая Ивановича Путилова. И за аренду его таможни спасибо. И что его самого не забываете - тоже спасибо.
- И мне, старику, всегда помочь рады, - раздался дрожащий от волнения голос капитан-лейтенанта Фонтона. - Ведь за эти 5 лет все путиловские постройки, за которыми я слежу, дряхлеют и дряхлеют. Хорошо, что хоть ангары еще берут в аренду, а сама-то пристань рядом с ними уже совсем непригодной стала. А вы и таможенное здание арендуете, и даже свои деньги в его ремонт вкладываете. Вот уедете теперь на Черное море, и что же дальше-то будет?
- Не печалься ты так, не печалься, старина, - поспешил успокоить его Максимович, - мы еще до-о-о-лго здесь пробудем. Ведь все же прекрасно слышали, как сам император очень верно заметил, что это только начало дела. Ведь так? - он вопросительно оглядел кивающих в знак согласия с ним гостей. - Это только купцы уверены, что раз канал вышел в Неву, то тут и настанет для них благодать. Так вот их благодать еще под вопросом, а вот нам уже предложили копать и копать дальше. Я правильно говорю, Пётр Антонович?
- Абсолютно правильно. И у Невы дно надо подчистить, и подходы к буянам углубить. Мы уже и договор на эти работы заключили. Так что вскоре увидите нас у таможенной пристани на Васильевском острове...
- Пётр Антонович!? - прервал Борейшу зычный голос рулевого. - Где причаливать-то будем?.. У пристани?.. Или здесь, прямо у таможни?
- Правь к таможне, - крикнул ему Борейша. - Вот мы и прибыли, господа. Приготовьтесь на выход.
По сброшенным с парохода сходням приехавшие друг за другом сошли с корабля и начали подниматься по крутому берегу, направляясь к двухэтажному деревянному дому. Перед ним стояла часовня с золоченым куполом, окруженная металлической оградой. Все остановились около нее и, крестясь, поклонились месту захоронения Путилова.
- А вон там, дальше, склады, что Николай Иванович построил для многочисленных товаров, которые, как он мечтал, будут доставлять сюда по Морскому каналу. - Борейша показал рукой на восемь огромных ангаров. - Кстати, в Гутуевском порту склады еще только строятся. Целых два. И только один из них уже под крышей. А здания таможни и вообще нет. А здесь - вот оно!
- И часовня вот эта здесь, которую Путилов построил для освящения начала работ по Морскому каналу, - тихо добавил Максимович. - Да только мог ли он подумать, что так скоро она станет местом его собственного упокоения?
- Да... Пять лет уже прошло, как мы похоронили Николая Ивановича, - вздохнул стоящий рядом с ним Полетика.
- А какую вы, Василий Аполлонович, тогда замечательную речь сказали! - повернулся к нему Максимович.
- Речь-то сказал, а вот опубликовать достойную его памяти статью так у меня и не получилось. Да и "Молвы" моей уже давно нет...
Максимович сочувственно кивнул головой, еще раз медленно перекрестился и обратился к стоящим у часовни.
- Ну что ж, господа, пойдемте, помянем Николая Ивановича, - и он первым двинулся к крыльцу дома...
Для приема гостей была приспособлена большая комната, в которой располагалась чертежная контрагентов и поэтому ее стены были увешены чертежами и эскизами. Освобожденные от бумаг столы стояли по центру, образуя один длинный стол, уже полностью накрытый для предстоящего застолья.
Когда все расселись, разложили по тарелкам закуску и наполнили стопки, со своего места встал Максимович. Он посмотрел на большой портрет Путилова, висящий на стене, и, заметно волнуясь, сказал:
- Давайте выпьем за Николая Ивановича и за морской канал - его любимое и трагическое детище. Путилов просил нас в торжественный день открытия судоходства по каналу вспомнить и о нем. Мы с Пётром Антоновичем и постарались исполнить эту его просьбу, пригласив сюда тех, кто хорошо знал Николая Ивановича, и тех, кто работал с нами на строительстве канала.
Собравшиеся поднялись из-за стола.
- Вечная ему память!
И в скорбном молчании все выпили за этот тост.
- Да уж детище так детище! - тихо заметил Труворов. - Сгубило оно своего создателя. И сегодня о Путилове, кроме нас, собравшихся здесь, никто и не вспомнит.
- Даже 4 года его работы над каналом просто взяли и вычеркнули, - заметил Полетика. - И стало не 1874-1885, а 1878-1885!
- Так ведь начальникам так отчитываться удобней, - раздалось с противоположного конца стола, где сидели строители. - Ведь если с 1874 по 1885, то это 11 лет, а вот с 1878 по 1885 - всего 7.
- А Путилов-то обещал сделать за 6. И сделал бы, если б канал пошел по Екатерингофке. Так нет. Изменили проект.
- Как изменили? - послышалось сразу несколько заинтересованных голосов.
- А вот так. По Финскому заливу канал идет по путиловскому проекту, а вот от взморья до Невы стали делать совсем иначе. Главной стала северная ветвь, а она ж планировалась только дополнительной к южной.
- Северная, южная... Неужели это так важно? Канал-то все-таки прорыт и теперь поплывут по нему океанские пароходы.
- Да, да, да... Вы больше газетные статьи читайте, типа вот этой, - Полетика встал и развернул газету. - "Морской канал сооружен с целью дать морским судам возможность доставлять грузы прямо в Петербургский порт, как равно принимать в этом порте полные грузы и выходить в море, не прибегая к помощи перегрузочных судов". Да вот только куда доставлять и где принимать? Ан негде!
- Вот, вот. Все правильно, - поддержал его Борейша. - А потому и пользы петербургской торговле он пока никакой не сулит, а принесет только убытки... Но давайте еще раз помянем Николая Ивановича.
Все снова встали и выпили.
- А почему купцы должны пострадать? Вы же сами сейчас и Неву углублять будете, и у портовой набережной на Стрелке работать.
- Так за день эти работы не сделаешь. А сам-то канал уже прорыт. Да и вопрос здесь совсем в другом. Да что там говорить! - и Борейша в сердцах махнул рукой.
- А зачем же тогда состоялось сегодня такое помпезное празднование?
- Хорошо. Я попробую объяснить. Начнем хотя бы с того, что сегодня мы с Сергеем Павловичем присутствовали уже на втором открытии Морского канала.
- Как на втором?
- Да вот так. На первом мы были еще три года тому назад, правда, не в мае, а в июне. И управляющий морским министерством генерал-адъютант Шестаков тогда тоже был, а вот императора пригласить постеснялись, и Шестаков оказался за главного.
- А почему же императора не пригласили?
- Да хвастаться было нечем! От Кронштадта к отпускной пристани Путиловской железной дороги по каналу прошел военный клипер "Наездник", за которым следовала яхта "Нева" с Шестаковым и приглашенными им высокопоставленными чиновниками - министрами, сенаторами, градоначальником и так далее. За яхтой шло еще несколько пароходов и миноноски. Клипер, доказав возможность этого пути, развернулся в гавани и пошел назад, дав несколько залпов салюта. И все это, конечно же, под громкие крики "Ура!".
- А для большей торжественности, - дополнил Борейшу Максимович, - Шестаков приказал сбросить с миноноски боевую мину. Уж рвануло, так рвануло. Так что еще вон когда свершилось столь всеми долгожданное - вот вам и канал, вот вам и пристань. Только иностранные пароходы не ринулись пользоваться ни этим каналом, ни этой пристанью.
- Так почему же? Почему?
-
Вот в этом вся и суть! Корабли с осадкой до
- Так почему же они не поплыли?
- А вы вспомните того купца-оратора перед императорским шатром. Это был Федор Андреевич Гох, - Полетика даже высоко поднял руку с указующим пальцем. - Вот он-то лучше всех знает, как там пошли дела. Он же 7 месяцев был коммерческим агентом Общества Путиловской железной дороги и сумел дать самую чудесную картинку этой мизерной пристани площадью всего-то в 6% от площадей кронштадтских гаваней. Тем более с жалкими складами-сараями, мизерным подвижным составом, маломощными подъемными кранами и пожарными принадлежностями, которые скорее могут служить для садоводґства, чем на случай пожара... Но все-таки он начал постепенно привлекать сюда зарубежные пароходные компании. Но вскоре оставил свой пост, может добровольно, а может по чьему-то влиятельному совету. Так что все эти три года только Нобель использует данную пристань для отгрузки керосина и минерального масла, и то лишь благодаря ее отдаленности от города.
- Но теперь-то будет и вторая - Гутуевская гавань.
- Которую газетчики уже метко окрестили "привозным водоемом". Да две эти гавани в сумме не дотянут и до 30% от кронштадтских. А по этим процентам очень легко подсчитать, насколько уменьшатся объемы нашей торговли, чем угадать, насколько она возрастет за счет подхода морских судов к Васильевскому острову. Ведь им при этом еще Николаевский и Дворцовый мосты пройти надо будет. А те разводятся всего на несколько часов в сутки.
- Кстати, и в самой Гутуевской пока некуда складировать товары, - дополнил говорившего один из инженеров. - Господа финансисты в своей гавани даже к открытию канала нормальных ангаров так и не построили.
- А зачем им торопиться? - усмехнулся его сосед. - Ведь как заявил один высокопоставленный чиновник... вы только не смейтесь, господа, он это официально заявил!.. Что там есть просто замечательная ровная площадка для складирования нескольких вагонов товаров. А в дождливую погоду эти товары можно будет даже накрыть брезентом.
- И еще, господа, учтите, - послышалось уже с другого конца стола, - что сегодня прошло официальное открытие канала, а ходить-то по нему можно было и в прошлом году, только вот судов пришло совсем немного. Да и в этом году с открытия навигации приплыло только три корабля. Не густо как-то. А вспомните открытие Суэцкого канала?
- Так ведь по нему тоже сначала прошли только суда делегаций из разных стран.
- А Сущов, который ездил вручать Адрес Русского Общества Пароходства и Торговли Обществу Суэцкого канала, вернувшись, рассказывал на вечере у Путилова, что одно торговое судно все-таки умудрилось и тогда пройти по каналу. И, гомерически смеясь, отметил при этом, что канал-то построили французы, а первое торговое судно было английским. Эти лихие ребята сразу же стали делать на нем деньги.
- Да разве можно доверять рассказам Сущова!? Говорят, что он там быстренько подружился с египетским вице-королем Измаил-пашой и они все время пьянствовали и безобразничали вместе. Вот уж нашли друг друга... Что один, что другой денег на гулянки жалеть не привыкли.
- Господа, давайте не будем спорить. Я уверен, что Аскалону Николаевичу как историку, наверно, лучше всех известно и как создавался, и как открывался Суэцкий канал. Аскалон Николаевич, может, расскажете, что известно вам?
- Хорошо. Начнем с того, что на открытие Суэцкого канала Измаил-паша потратил 28 миллионов долларов.
- Ничего себе!!!
- Так и наш Сущов то же, если зарабатывал 400 тысяч, то тратил 500.
- Господа, - невозмутимо продолжил Труворов, - давайте от денег перейдем к истории. Хотя... еще со времен древнего Египта для многих было ясно, что Суэцкий канал - это путь, дающий золото... Но вернемся ближе к нашим временам. Вы помните приказ Наполеона: "Ослов и ученых - в середину"? - Все дружно заулыбались. - Но ведь только так и можно было организовать защиту самого ценного и невосполнимого в походе... Вместе с армией Наполеона в Египет приехали 167 ученых. По мере победного продвижения французских войск архитекторы, ботаники, зоологи, литераторы, антиквары, ориенталисты, художники и многие другие занимались исследованиями таинственной страны. Многие, но не все! 80 человек из них, то есть почти половина, были механиками, инженерами по мостам и дорогам, инженерами-географами, геометрами, инженерами-судостроителями, астрономами и так далее. А вот их задачей была подготовка к созданию на Суэцком перешейке судоходного канала, соединяющего Средиземное и Красное моря, то есть - кратчайшего пути к богатствам Индии. И это помогло бы Франции нанести мощнейший удар по всевластию Англии. Ведь хозяйкой этого золотоносного пути становилась бы именно Франция. Египетский поход не удался. Но о проекте канала осталась Записка, изданная во время этой экспедиции по приказу Наполеона инженером Лепером. Через годы она случайно попала в руки Лессепса. Он загорелся этой идеей. И вот благодаря его энергии был создан канал, сделавший путь из Европы в Индию почти вполовину короче. Через шесть лет эксплуатации канал начал приносить такую прибыль, что стал одним из самых выгодных коммерческих предприятий в мире. Чтобы не огибать мыс Доброй Надежды, а проплыть по каналу и сократить путь на 16 дней, средний пароход платит 21000 франков.
- Вот и наш канал задумывался Путиловым, как кратчайший путь для торговли Европы с Россией. Чтобы через него благодаря речным и железнодорожным путям открывалась торговля с ее центральной частью. Да вот только теперь не получится все это.
- Почему же не получится?
- Хотя бы потому, что из кронштадтских гаваней купцов сейчас выгонят. Ведь одной из задач строительства канала была задача превращения Кронштадта в сугубо военный порт. А куда им плыть, если нормального порта в Петербурге нет? Вот и поплывут торговые суда в Ревель, Либаву и Ригу, где их уже давно ждут и гавани, и склады.
- Какая-то мрачная картина получается.
- Так ведь картина-то должна была быть совсем другой. - Максимович встал из-за стола и подошел к большому чертежу. - У Путилова канал устраивался к огромному коммерческому порту. Вот посмотрите, как у него все было продумано. Хлебная, лесная и угольная пристани, барочный канал для прямого подвоза к судам волжского хлеба, склады для иноземных товаров, доки для ремонта торговых судов, гостиницы, церковь на площади у пристани иностранных пароходных линий, таможня - в которой, кстати, мы с вами сейчас сидим, - и, конечно же, целая сеть железных дорог...
- Но теперь уже ясно, - продолжил Борейша, - что этот порт, который стал бы украшением любой морской столицы мира, у нас был нужен только Путилову.
- Правда, сейчас, - добавил Максимович, - появилось несколько проектов коммерческого порта, в том числе и проект министерства путей сообщения. Но такое строительство требует огромных денег и времени, и когда этот вопрос будет решен, я думаю, не знает никто.
- Кстати, господа строители, а что вы там возводите на берегу канала?
- Элеватор возводим.
- Вы и в строительстве элеваторов разбираетесь?
Теперь уже из-за стола встал Борейша и подошел к книжной полке.
- Разбираемся, благодаря вот этим двум замечательным книгам - одна Звягинцева, а другая Петрова. Нам и специальную гавань не надо будет устраивать. Зерно с железной дороги - в элеватор, а из него - прямо в суда, вставшие в канале. Ведь Николай Иванович нам еще в 1879-м говорил, что с хлебной торговлей просто обвал произойдет. Барочный канал для соединения Невы с Морским каналом не вырыли. Значит, волжские барки снова пойдут разгружаться на калашниковскую пристань, там перегрузка на тихвинки, которые раньше доставляли зерно для погрузки в Кронштадт. А сейчас где им перегружаться? Вот и конец хлебной торговле Санкт-Петербурга. И пустыми станут калашниковские амбары. А вот зерно, доставляемое по железной дороге, можно будут перегрузить в наш элеватор. А так как это только часть бывшего хлебного потока, то для него кораблей много не понадобится. Им хватит места и в канале рядом с элеватором.
- А насколько это выгодно?
- Вот здесь Петров пишет, что в Чикаго на элеваторах зарабатывают более 7 000 000 в год, а в Санкт-Петербурге элеватор за 700 тысяч рублей на 100000 четвертей хлеба должен окупить себя примерно за 6 лет.
- За 6 лет? А потом давать прибыль, как Суэцкий канал?!
- Господа, давайте пожелаем процветания этому предприятию.
- Спасибо Николаю Ивановичу Путилову за его добрый совет...
Застолье продолжалось еще долго. И говорили здесь как о веселом, так и о печальном, как о великом, так и о самом обыденном...
И вот среди шумных разговоров из-за стола поднялся Полетика и попросил внимания.
- Я хотел бы сегодня вспомнить еще одного человека - Екатерину Ивановну Путилову, которая так радушно принимала многих из нас, приходивших в гости к Николаю Ивановичу. Она была с ним в радости и делила все невзгоды. Пережила его на четыре года. Совсем недавно, 3-го мая, в этой часовне, где она обрела покой рядом с Николаем Ивановичем, в полувековой день ее кончины была совершена панихида. Давайте же еще раз вспомним этих великолепных людей, с которыми нас свела судьба. Вечная им память...
Когда вечер закончился и все вышли из дома, то они услышали песню, которую пели у часовни.
...Это был генерал
заслуженный,
А фамилия Путилов ему...
Они подошли ближе, перекрестились и вошли в ограду. Песню пело несколько человек.
...В это время
Путилов скончался
И оставил письмо на столе:
"Чтоб заводом своим любовался,
Схоронить на заводской земле".
Песня стихла.
- Путиловцы? - спросил Максимович.
- Они самые. Вот пришли помянуть Николая Ивановича. Такого хозяина, как он, у нас уже не будет. Три года назад чугунную решеточку здесь поставили, вдоль нее цветы посадили, а по углам - 4 ели. Вон уже как они подросли. А мы приходим сюда и вспоминаем. Как работали с ним...
- А какие праздники он здесь устраивал...
- А часовню эту он в самый свой последний праздник соорудил. Для освящения начала работ по Морскому каналу.
- А самый первый-то праздник был в 1868 году. Когда мы, вчерашние крестьяне, пришедшие к нему на завод, первый миллион пудов рельсов изготовили. Настоящий праздник был! И для гостей, и для нас, рабочих. Он всех усадил за накрытые столы! Потом были другие праздники. Много других. В честь 2-го, 3-го, 4-го миллиона пудов. На них даже ананасы можно было попробовать. Только тот запомнился особенно. Ведь тогда и министры приехали разные, и даже брат самого императора - великий князь Константин Николаевич с сыном своим изволили посетить наш завод. И все мы, для которых совсем недавно кроме барина не было высшего управителя, принимали великого князя на нашем празднике. Так и в газетах тогда писали - праздник мастеровых на Путиловском заводе. А было это, дай бог памяти, 16 октября 1868 года...
|