РС - Алфавит Инакомыслий - Иван Толстой - Андрей Гаврилов - Передача про сына Сергея Есенина - Вольпина, который был известен, как правозащитник
Юлиан Панич читает текст Владимира Буковского, где говорится, что:
- Любое утверждение в реальном мире будет условным. - Но!
Это ошибка, ибо, любое утверждение в энтом мирище будет условно, но только при посылке, при условии, что и:
- Энтот недоделанный Хомо Сапиенс тоже величина только условная.
Это чисто пролетарская идеология - установка, что производимые ротом изрыгания звуков, а также пачкотня на глиняных табличках и на бересте - только условность камня, вообразившего себя человеком, защищающим свои права.
Слово ставится не только на последнее место, но и вообще объявляется только:
- Условностью мира, - где развлекается перед микроскопом на биологическом факультете правозащитный сапиенс, бросивший это дело, скорее всего, именно по этой причине:
- Оне там, в микроскопе ползают хоть бы хны, как будто на самом деле для них нет никаких условностей, а:
- Жить-то нам! - И свалил просвещать Англию, как будто ей здешнее место и так неизвестно:
- Как условность, которая может присниться только в страшном сне.
И можно только надеяться, что сон уже, наконец-то, безусловен, в отличии от реальности, как его пропедевтики.
На этой УСЛОВНОСТИ основано утверждение атеизма, что Правда именно по этой причине не может быть правдой, что любые противоречия, хоть в жизни, хоть в тексте - не являются поводом, чтобы убрать их, эти противоречия, с помощью Веры.
Несовершенство мира объявляется намного более высокой материей, чем наука - к сожалению, это последнее слово Наука, приходится зачеркнуть, как только:
- Условное, - ибо автоматически воспринимается Некоторыми, как только:
- Содержание, - и Форма, которой является Текст, вышибающий в башке хомо разум:
- Не существует. - Так как в Посылке - если кто не забыл стоит энтот самый Хаос - как непременное условие существования этого мира.
Поэтому логика и не основание гениальности Пушкина, а так только:
- Он чё-то такое знал, наверное.
Такой же пример ошибки в восприятии реальности, связанной с Текстом, предлагает нам князь В.Ф. Одоевский, который отвечал в письме Пушкину, который просил у него критики:
- Пугачев слишком скоро, после того, как о нем в первый раз говорится, нападает на крепость, увеличение слухов не довольно растянуто - читатель не имеет времени побояться за жителей Белогорской крепости, когда она уже взята.
Как-нибудь я еще раз прочитаю Капитанскую Дочку и найду точно этот текст, предупреждающий распространением слухов, но можно сразу сказать, что текст, который должен быть До:
- ВСЕГДА! - в любом художественном произведении классики лежит буквально - по тексту - и ПОСЛЕ.
По той простой причине, что время в художественном произведении движется реально, так же, как После Воскресения Иисуса Христа, являющегося одновременно и временем Самого Воскресения.
Просто так, на улице, невооруженным микроскопом биолога, или сверхмощным телескопом ТЕКСТА - нельзя увидеть, что будущее существует и в прошлом, а также и наоборот.
Не видно по одной простой, но довольно сложной причине:
- Человек не может видеть самого себя. - Точнее, может, но не просто так.
Пока Читатель не поймет, не почувствует, точнее, что он и есть Главный Герой Романа - не увидит, что Швабрин, например - второй пример князя Одоевского, что Пушкин не только слишком быстро взял Белогорскую крепость, но и слишком скоро перевел Швабрина из гвардии офицера в сообщники Пугачева - ибо переход этот зашифрован - зашифрован именно Реальностью.
Ибо информацию о Швабрине, что он давно знаком с Пугачевым, надо брать из биографии Гринева, познакомившегося с ним, с Пугачевым, еще в снежной степи, и так далее по приключениям именно Гринева.
А не только так думать, что Пушкин эту смесь бульдога с носорогом отверг еще в черновом варианте. Ибо этот черновой вариант и был Вальтер Скоттом напополам с Проспером Мериме.
Здесь мистификация реальная, мистификация Текстом, который не надо анализировать, чтобы почувствовать логичность переход Швабрина на сторону Пугачева, или закономерность взятия крепости - это происходит автоматически у читателя, увлеченного событиями романа.
Критики, хорошие критики, конечно, как Одоевский - и другие были, Катенин, например, обличавший Пушкина в отсутствии логики в некоторых местах Евгения Онегина, или не такой ветхозаветный Сергей Михайлович Бонди, подробно разобравший две фундаментальные ошибки Пушкина в Воображаемом Разговоре с Александром 1:
- Замечают противоречие. - но!
Но не находят объяснения противоречиям.
Точно также, как и Аникст в Двух Веронцах.
Не находят по той же причине, что Владимир Буковский:
- Микроскопы и телескопы - нам не указка.
Попросту говоря, отвергается известнейшее, кажется, уже давно, но до сих пор еще неочевидное для многих утверждение:
- Земля Вертится.
Что значит в литературе одну, но фундаментальную вещь:
- Автор Романа - может быть, и Героем этого Романа.
И уж тем более - значит - один герой Романа может находиться в роли другого, что великолепно рассказал Шекспир в своем раннем - считается - произведении:
- Два Веронца, - где докатился уже до того, что не только друг выходит на свидание вместо друга, но и Земля - тогда, оказывается, умеет играть:
- В роли воды! - Что и значит уже:
- По воде аки по суху, - тоже не вранье.
Как и было с Иисусом Христом, когда Он был там, где Его быть не могло, например:
- Когда Его искала после Воскресения Мария Магдалина, - Воскресший Иисус Христос оказался не там, где она думала, Он должен быть, а в противоположном направлении.
Или, когда Иисус то появлялся, то исчезал из вида Двоих на пути Еммаус.
Так и Текст Пушкина в Капитанской Дочке, предназначенный для Швабрина находится у Гринева. И переживанию о слишком быстром взятии крепости - тоже. Ибо:
- Крепостей в этом роман две, был еще и город, и штурм Оренбурга.
И никто при чтении не может отделить их друг от друга на сто процентов, как предполагается критиками - когда они разбирают роман.
Отрицается, как лирика - мистика существование Третьего:
- Посредника, - между автором и героем романа.
Посредник, о котором говорится в Моцарте и Сальери, что он:
- Черный, - следовательно, не столько страшный, сколько Невидимый!
Нет цвета, у кого? Его нет именно у Читателя, не хотят верить, что это именно он:
- Сам Третей сидит тут, - между Героями Романа.
Не видят очевидного, как Двое на Пути в Еммаус не видят Иисуса Христа.