Книга Марка Солонина "22 июня. Анатомия катастрофы" в целом
весьма читабельна, хотя и бедновата на выводы и вдобавок отли-
чается избыточной, на мой взгляд, неприязнью к Сталину, КПСС,
Советскому государству. Она полезна как сборник фактов и некото-
рых элементарных обобщений, но вряд ли более того. Что и как
надо улучшить, чтобы nie wieder, она не предлагает (надо пробо-
вать додумывать самим).
* * *
Владимир Резун у многих котируется как говно, а Марк Солонин
-- скорее как авторитетный историк, хотя по образованию и по
начальному роду занятий он инженер. Худшее отношение к Резуну,
чем к Солонину, можно объяснить не только тем, что Резун --
худо-бедно перебежчик, но также тем, что он более публицистичен
(грубее: трескуч), поскольку ломал брешь в стене, тогда как
Солонин осваивался в уже вызвавшей (благодаря Резуну!) острый
интерес теме. Кстати, книга Солонина -- ещё одно свидетельство
преимущества технического образования перед "гуманитарным", когда
дело касается исследования общества. Но местами и Солонину
техническое образование не помогло.
* * *
Резюмируя Солонина:
1. В нападении немцев 22 июня 1941 года не было даже тактической
внезапности. Его в основном ждали -- и именно 22 июня. Пробле-
ма была в том, что не достаточно было привести войска в боевую
готовность и развернуться на местности: надо было развернуться
там, где немцы наступали. Но русские собирались сами наступать
не там, где немцы, а в несколько других местах. Просто насту-
пать по старым планам в ответ на нападение немцев русские мог-
ли, но опасались немцев в своём тылу, из-за чего было стремле-
ние передвинуть часть сил и сначала перекрыть пути немецкого
наступления.
2. Силы немцев оценивались завышенно: не представлялось, что они
осмелились напасть, будучи значительно слабее Красной Армии.
Завышенная оценка сил немцев приводила к неадекватным реакци-
ям: к ненужной переброске сил и преждевременным отходам.
3. Немцы как начавшие войну захватили инициативу, из-за чего
сложность разгадывания намерений противника и переброски сил
для срыва этих намерений лежала в основном на русских.
4. Русские чувствовали свою традиционную неполноценность по срав-
нению с немцами, усиленную огромными военными успехами Гитлера
в Европе. Это мешало русским бить немцев.
5. Офицерский корпус Красной Армии был мало способен к ведению
войны в трудных условиях: без глубоких традиций, недостаточно
подготовленный в отношении общего образования, морально разло-
женный привилегированным положением в обществе.
6. Значительная часть народа ненавидела сталинский режим и,
будучи призванной в армию, отказывалась воевать за него и при
случае охотно дезертировала, сдавалась в плен, переходила на
сторону немцев.
Всё это так, но не вполне. Успешно воевали и при указанных
трудностях (под Перемышлем, к примеру). Значит, было помимо них
ещё кое-что. ОСНОВНАЯ причина катастрофы, на мой взгляд, -- это
психологическая и диспозиционная неподготовленность русских к
возможному превентивному нападению немцев во время собственных
приготовлений русских к развязыванию войны. То есть, недоработан-
ный ОРГАНИЗАЦИОННЫЙ (а вовсе не политический) элемент военной
деятельности. Основная вина за это -- на начальнике Генерального
штаба Красной Армии, любимце российских патриотов, известном
военном писателе Б. М. Шапошникове. Достойно встретившие немцев
военные чести, надо полагать, возглавлялись командирами, которые
заблаговременно проявили инициативу в области психологической и
диспозиционной подготовки своих подчинённых к внезапному вторже-
нию врага, который явно скапливался вдоль границы.
Что надо было делать руководству Красной Армии в ситуации, ка-
кая возникла 22 июня 1941 г., с учётом всех недоработок Шапошни-
кова? Немедленно наступать сообразно имевшимся планам нападения,
оставляя второму эшелону проблему непосредственного противодейст-
вия наступающим немцам. До 4 часов утра 22 июня надо было гото-
виться к наступлению, после 4 часов утра -- наступать. Тогда при
самом худшем развитии событий русские оказались бы всего лишь в
одинаковом положении с немцами: с вклинившимся на их территорию
противником, с перерезанными линиями снабжения.
Надо было если не наступать, то хотя бы не маневрировать с
таким размахом, какой имел место. Солонин описывает, как танковые
дивизии метались в поисках противника, напрасно сжигая топливо,
ломая технику, утомляя солдат. Вместо этого надо было перекрывать
дороги, по которым было возможно снабжение наступавших немцев, и
просто окапываться и ждать там хотя бы неделю или две, нуждаясь в
подвозе только воды и пищи.
Разумеется, апостериори оценивать и решать много легче, но я --
как раз не о тогдашних скороспелых оценках и решениях в условиях
чудовищного кризиса, даже катастрофы, а о том, что к 1941 году
всякие такие вещи уже должны были быть спокойно обдуманными, про-
писанными в учебниках стратегии и тактики, отработанными на уче-
ниях, впаянными в военный менталитет. На основе опыта хотя бы
свежих войн: Первой Мировой, Гражданской и пр. Как минимум четыре
вещи:
1) оказаться в условиях встречной наступательной операции (более
масштабного варианта встречного боя) -- это нормально, и в
этом случае первому эшелону, скорее всего, лучше просто
наступать по изначальному плану -- хотя бы в тех местах, где
не наступает противник;
2) оказаться в условиях окружения -- это тоже нормально и означа-
ет только некоторую смену тактики, переход на экономный режим
расходования ресурсов и налаживание снабжения за счёт против-
ника;
3) оказаться в условиях неопределённости боевой ситуации -- это
очень нормально, и в этом случае надо всего лишь делать
что-то из того, что скорее всего нужно, но отход как вариант
действий рассматривать не в первую очередь;
4) оказаться в условиях потери управления (связи, дисциплины) --
это более чем нормально и надо всего лишь спокойно управлять
тем, что ещё управляется, и стараться восстановить управление
прочим.
Сомневаюсь, что этому обучают хотя бы сегодня. Лично меня в
своё время наследники Шапошникова этому не обучали, зато застав-
ляли зубрить определение воинской дисциплины ("Воинская дисципли-
на есть строгое и точное соблюдение...") и воинскую присягу (тут
подзабыл уже; было что-то про карающую руку товарищей, если я
вдруг чего-нибудь не того...).
* * *
Солонину в качестве основной причины катастрофы 1941 года
видится ненависть народа к сталинскому режиму. Но в какой степени
ужасы Советской власти были проявлениями русской натуры, в какой
-- еврейской, в какой -- "азиатской" и в какой -- коммунистичес-
кой? Далее, в какой степени сам коммунизм был порождением еврей-
ства или чего-то ещё? Разобраться с этим много сложнее, чем с
причинами поражений Красной Армии в 1941 году.
Я допускаю, что гнусности сталинистов хотя бы отчасти не явля-
ются чем-то специфически коммунистическим, русским, еврейским,
азиатским, а представляют собой результат раскрытия потенциала
гнусностей любого не очень хорошего общества и отмечаются у мно-
гих народов. Если каких-то разновидностей гнусности у коммунистов
и у русских, возможно, было местами больше, чем у других, то ведь
каких-то других разновидностей гнусности у них было, возможно,
местами меньше, чем у других: точное измерение в этом деле очень
затруднительно.
Практические выводы из Солонина: сталинизм -- бяка, послеста-
линский советский социализм -- тоже бяка, хотя и меньшая (без
массовых репрессий). Выводы эти, конечно же, очень интересны, но
сложность в том, что у альтернатив тоже есть пороки, хотя частью
и другие.
Кстати, я в принципе не против массовых репрессий: иногда без
них невозможно выстроить и сохранить нужный большинству порядок в
обществе, поэтому я против только репрессий абсурдных и осуществ-
ляемых в дурных целях.
* * *
По-видимому, еврейское происхождение существенно мешает некото-
рым авторам трезво думать о социуме.
У Солонина:
"Власти и народ Дании спасли практически всю еврейскую общину
своей страны, переправив по морю 8 тыс. человек в нейтральную
Швецию." (стр. 426)
Это к тому, что, в отличие от поляков, украинцев, белорусов,
латышей и литовцев, охотно выдававаших евреев немцам и даже участ-
вовавших в акциях массового уничтожения евреев, датчане -- очень
гуманные люди. Правда, довоенное население Дании было около 3,5
млн человек, то есть 8 тысяч евреев в этом море датчан составляли
каплю в 0,2% (о таком количестве евреев белорусы XVIII-XX вв.
могли только мечтать). Иными словами, очень многие из датчан этих
евреев в глаза не видели и уж тем более с ними не сталкивались.
И, кстати, ПОЧЕМУ в богатой, благодатной, доброй к евреям Дании
жило так мало евреев, а в злобной к евреям Польше и т. п. -- так
много? Да всего лишь потому, что из Дании их однажды "попросили",
а в Польше и т. п. их после этого приняли. Марк Солонин, по-види-
мому, не очень хорошо ориентируется в "еврейском вопросе": еврей
в рецессивном состоянии и еврей в доминантном состоянии -- это
два разных еврея. Солонин пишет: "В городах и местечках Восточ-
ной Польши евреи составляли 25-35% населения." (стр. 431). Но он
почему-то умалчивает о том, что в Белоруссии было то же самое и
что даже сами евреи не всегда такое выдерживают и стараются куда-
нибудь съехать: из Барановичей -- в Москву, из Израиля -- в США.
Солонин обвиняет сталинистов в том, что те не приняли мер к
эвакуации еврейского населения из западных районов страны:
"По сей день не обнаружено ни одного документа, ни одного сви-
детельства того, что советское правительство хотя бы искало пути
спасения тех своих граждан, которых в условиях оккупации ждала
не тяжёлая, безрадостная голодная ЖИЗНЬ, а жестокая и неминуемая
СМЕРТЬ." (стр. 423)
Правда, по сей день также не обнаружено "ни одного документа"
нацистов, излагающего план "окончательного решения еврейского
вопроса". И до начала "русской кампании" массовое истребление
евреев не проводилось, так что не было основы для экстраполяций.
Но самое важное -- это то, что избирательная эвакуация евреев,
скорее всего, привела бы к вспышке евреененавистничества, и воз-
мущённые народные массы начали бы инициативно уничтожать евреев
по обе стороны фронта. Почему Солонин не видит этого в упор?
Потому что в еврейском мозге, когда дело касается "еврейского
вопроса", способность к сложной интеллектуальной деятельности
обычно (= не у всех) почти полностью отключается и начинают
переть эмоции. Надо полагать, такова особенность еврейского
мозга. Тогда, значит, следует просто считаться с нею, а не
требовать от её носителей того, к чему эти люди не расположены
ОРГАНИЧЕСКИ.
Солонин:
"...само утверждение о 'засилье евреев' в органах советской
власти и НКВД к концу 30-х голов не соответствовало реальным
фактам. Да, действительно, в годы революции и Гражданской войны
(1917-1921) доля евреев в руководстве левых экстремистских орга-
низаций (большевиков, эсеров, анархистов) была непропорционально
велика. Выжившие в огне Гражданской войны 'кадры' перешли затем
на руководящие должности в партийном и советском аппарате, в ор-
ганах ВЧК-ГПУ. После Большого Террора 1937-1938 г. ситуация ради-
кально изменилась." (стр. 430)
У Солонина прямо не говорится, но из его текста следует, что
евреи стали жертвами и "Большого Террора" тоже. Жертвами таки
становились, но был нюанс: в период "Большого Террора" в репрес-
сивных органах и руководили, и просто "работали" в "непропорцио-
нальном" количестве именно евреи, а убраны были эти евреи из
"органов" уже в процессе сворачивания репрессий. И было бы
странно ожидать от русских, украинцев, белорусов и пр., чтобы они
всего за несколько лет забыли, КТО осуществлял репрессии. А ещё
ведь были живы очень многие видевшие, КТО и КАК делали революцию
и вели Гражданскую войну, так что для ненависти к евреям хватало
оснований и без "Большого Террора" 1930-х.
Солонин:
"То, что абсолютное большинство жертв геноцида не имели ничего
общего с карательной системой НКВД, да и внешне совершенно не
походили на 'жирующее начальство', не смущало ни гитлеровцев, ни
их пособников, но (что самое главное и трагичное) рядовых обыва-
телей." (стр. 432)
Марк Солонин по сути обозначил, но не рискнул чётко назвать, а
пришпилил к "22 июня" ещё одну, мягко говоря, очень сложную тему:
массовое уничтожение евреев на занятых нацистами "восточных" тер-
риториях было в значительной степени делом рук не нацистов, а
местного населения, которое занималось этим частью из-за того,
что пошло служить к нацистам (чем обрекло себя на необходимость
выполнять "служебный долг"), частью по собственным мотивам (кото-
рые, впрочем, подвигали и на службу нацистам). Вторая Мировая
война -- это несколько войн в одной упаковке. Одна из этих неоче-
видных войн -- война славян с евреями (когда убивают или хотя бы
помогают другим убивать в большом количестве, это именно война).
Солонин:
"К сожалению, есть и документы, и факты, и чудом выжившие сви-
детели таких зверств, которые просто не укладываются в человечес-
кое сознание. Именно палачи и изуверы из числа бывших советских
граждан внесли в дело 'окончательного решения еврейского вопроса'
ту страсть, которой были лишены служащие бездушной машины
гитлеровского государства.
4 июля 1941 г. латышские националисты в г. Рига согнали в сина-
гогу и заживо сожгли 500 человек, в Каунасе 4000 евреев были за-
биты ломами или утоплены, 10 июля в западно-белорусском местечке
Едвабне (ныне это территория Польши) местные жители после много-
дневных пыток и издевательств заживо сожгли 1600 евреев. Часто
местные 'активисты' спешили взяться за такую 'работу', от которой
на начальном этапе войны отказывались сами немцы. Так, первый
массовый расстрел малолетних еврейских детей на Украине был
произведен 19 августа под Белой Церковью силами местной полиции.
6 сентября 1941 г. зондеркоманда СС, уничтожив в Радомышле 1100
взрослых евреев, поручила украинской полиции убить 561 ребенка.
Садистский 'энтузиазм' был столь велик и заразителен, что 24
сентября командующий Группой армий 'Юг' фельдмаршал Рундштедт
издал приказ, запрещающий военнослужащим вермахта 'участвовать в
эксцессах местного населения...'. Но даже не эти ужасающие
события следует рассматривать как главные различия в практике
осуществления Холокоста на советской земле и в Западной Европе.
Принципиально важно отметить, что на Западе геноцид евреев
скрывали, а на Востоке -- настойчиво демонстрировали. Почему?"
(стр. 428)
Наверное, дело было не только в кровожадности славян и примк-
нувших к ним латышей и литовцев. Но по Солонину выходит, что оно
было именно в кровожадности. А ещё, наверное, в эгоизме, низости,
зависти, стремлении нажиться за чужой счёт. В общем, исключитель-
но в человеческих качествах именно этих людей, но никак не
евреев, которые, будучи в меньшинстве, наверное, очень тщательно
следили за тем, чтобы никого из иноплеменников ненароком не
обидеть, а вдобавок всегда первыми приходили им на помощь, если
случалось что-нибудь нехорошее.
Солонин:
"Строго говоря, палачи и их активные пособники составляли самое
большее 2-3% от общей численности взрослого населения оккупиро-
ванных районов СССР. Не следует забывать и о том, что нормальные
люди были лишены возможности выразить им хотя бы моральное осуж-
дение -- каратели были вооружены и опирались на поддержку всей
военной машины гитлеровской Германии. Однако было бы неуместным и
фальшивым упрощением реальной ситуации утверждать, что позиция
большей часть населения была нейтральной. И дело не только в том,
что отсутствие простого человеческого сочувствия (тем более --
насмешки и глумление со стороны недавних соседей, сослуживцев,
учеников) буквально ошеломило евреев, лишило многих из них воли к
жизни и сопротивлению. Значительная часть населения, хотя и не
участвуя непосредственно в убийствах, спешила занять 'освободив-
шуюся жилплощадь', охотно наживалась на грабеже еврейского иму-
щества, на мародерской 'торговле', когда за кусок хлеба выменива-
лись фамильные драгоценности. Появились даже люди новой профессии
-- так называемые 'шмальцовники'. Так прозвали охотников за евре-
ями, которые, обнаружив скрывающихся, вымогали у них выкуп за
недонесение. Затем, отобрав у жертвы все, что возможно ('вытопив
смалец'), они выдавали евреев оккупационным властям." (стр.
433-434)
Так чего доброго можно договориться и до обязанности белорусов
возвратить присвоенную еврейскую собственность и выплатить евреям
компенсацию.
В общем, Марк Солонин очень силён лишь как разоблачитель стали-
низма, социализма и русской бестолковости и лживости, а для дела
просветления и спасения еврейского народа он совершенно бесполе-
зен. Не дешёвка, но и не гигант. Он интересен как выразитель
ЕВРЕЙСКОГО взгляда на события.
* * *
Еврей Солонин пошёл в пролом, сделанный "нашим" славянским
Резуном (правда, похожим на Резника), то есть проявил приписыва-
емую евреям творческую вторичность. А поскольку Солонин избежал
ответа на вопрос, планировал ли Сталин напасть первым, то проявил
ещё и еврейскую осторожность. Поэтому Солонин ходит в историках и
авторитетах, а Резун -- в псевдоисториках и ничтожествах. Новое
у Солонина (по крайней мере, в российской популярной литературе)
-- это рассказ о массовом содействии славян немцам в разрешении
"еврейского вопроса" на оккупированной территории (раньше, если и
говорили, то лишь о немассовом содействии). Но осторожный Солонин
и здесь не расставил точек над i, а только наметил контуры.
Кстати, в связи с моими высказываниями по этой теме было бы не-
верно утверждать, что я тоже люблю грызть евреев: я просто скло-
нен грызть людей. Иногда на зуб попадают евреи, иногда -- рус-
ские, белорусы, немцы, негры и т. п. Возможно, евреи оказываются
на зубе и чаще других: я не подсчитывал. И разве есть что-то
ненормальное и тем более постыдное в том, что среди нескольких
сходных предметов потребления какой-то оказывается предпочтитель-
ным? Полагаю, надо относиться к этому спокойно и снисходительно
-- как я и отношусь.
* * *
Солонин:
"...не говоря уже об абсолютной юридической и моральной непри-
емлемости тезиса о 'коллективной уголовной ответственности' цело-
го народа за преступления, совершённые отдельными лицами..."
Здесь он совершенно не прав. Так можно дорасуждаться до того,
что немцы после Второй Мировой войны зря платили много лет изра-
ильским евреям за "холокост", устроенный хотя и многочисленными,
но всё-таки "отдельными лицами" немецкой национальности. Вообще
говоря, и юридическая, и моральная приемлемость-неприемлемость
зависят от юридической системы и от принятой морали. Какая юрис-
пруденция и какая мораль правильнее -- вопрос сложный. Скорее
всего, правильность этих вещей относительная и зависит от соци-
альных условий.
Далее, попрекать переносом на весь этнос неприязни к конкретным
представителям этноса можно только людей особо культурных и дума-
ющих, но не массу. Масса всегда тяготеет к простым стратегиям и
безразлична к тонкостям. Кстати, еврейская масса -- тоже. Это --
данность, которой не изменить. И индивидуального отношения заслу-
живают только те представители чужого этноса, которые не являются
типовой частью массы. Отношение к массе чужого этноса берётся не
лишь бы откуда и не только из потребности ненавидеть, презирать,
притеснять. Оно -- продукт опыта. Порочным является не враждебное
отношение по признаку национальности само по себе, а отсутствие
настроенности делать исключения из правила, если конкретные инди-
виды того заслуживают.
* * *
О нехороших вещах, которые говорят про Марка Солонина некоторые
"профессиональные историки" ("некомпетентный", "фальсификатор" и
пр.). О любом писателе, затрагивающем спорные темы, хоть кто-ни-
будь говорит гадости. Выявляйте конкретные ошибки или конкретную,
на ваш взгляд, ложь -- и корректно опровергайте. Ошибки неизбеж-
ны, и автор, если он толковый, лишь поблагодарит за помощь в их
исправлении. Да, хватает крикливых халтурщиков, кормящихся от
любопытства образованных дураков, но этих халтурщиков вы же в
основном и порождаете -- своей бездарностью, ангажированностью,
профессиональной нечистоплотностью. Есть довольно чёткие критерии
определения таких халтурщиков, и Солонин под них не подходит.
Скажем честно: вас, как правило, не устраивает пропагандистский
аспект творчества Марка Солонина (вы подвизаетесь в другой
"партии") и/или мучит неприязнь к конкуренту.
У Солонина, конечно же, есть этнически обусловленная аберрация,
но у вас, его "критиков" аберрация и этническая, и клановая, и
"партийная", и просто от глупости и ревности. Если автор не дурак
и не трещит, зато привносит что-то новенькое, я прощаю ему мно-
гое, тем более, что я и сам могу ошибаться по его поводу. Вообще,
мне много легче находить взаимопонимание с башковитыми людьми из
других этносов/стран/партий, чем с единокровной патриотнутой
свихнутью, рвущейся душить.
