Обычно разведку и спецназ не ставили в караулы и различные дежурства по полку. И на блокпостах стояли бойцы из батальонов. У спецназа и разведки совсем другие задачи, функции и навыки. Но случилось так, что пришел дембель.
Дембель с надеждой и нетерпением ждут солдаты и сержанты. Но неизбежная нервотрепка с принятием пополнения и оформлением документов увольняющимся в запас, обучение молодых, обязательное, хоть и временное, снижение боеспособности своего подразделения - все это и делало дембель ночным кошмаром для офицеров.
В этот раз в запас увольнялась чуть не половина первого батальона. На блокпостах стоять стало некому, и в ход пошла неразменная карта - группа спецназа и разведрота.
На блокпосту в селе Андреевском вэвэшники стояли вместе с местной милицией. На смену бойцам из первого батальона командир ГСН отправил шестерых - сержанта Костю Василевского, младшего сержанта Алексея Малинина, рядовых Костю Порепина, Василия Шимановского, Дениса Тищенко и Диму Тишкова.
Сто тридцать первый, пыля, подъехал к будке, собранной из железобетонных блоков, и, протяжно пукнув, остановился. Из кузова спрыгнули спецназовцы и милиционеры, стали приседать, разминать ноги. Шестеро солдат-соляриков уже стояли неровной шеренгой и с нетерпением ждали, когда ЗИЛ развернется, и можно будет запрыгивать в кузов. Всех их ждал скорый дембель и скорый поезд. Вышедшие из блока милиционеры, тоже уже собравшиеся в дорогу, с нескрываемой радостью поприветствовали коллег.
Вскоре отъезжающая смена попрыгала в кузов зилка, и тот, обдав оставшихся клубами вонючего дыма, тронулся с места.
Милиционеры были на этом блокпосту явно не первый раз. Они втянулись в тесный бетонный домик, и из трубы сразу потянуло дымком, а из двери домика запахло подогреваемой едой. Шестеро спецов постояли, оглядываясь по сторонам.
Блокпост располагался на федеральной трассе с оживленным движением. Обстановка была достаточно спокойной, за все полгода, что несли службу бойцы полка, этот блок ни разу не обстреливали.
С тыла он почти примыкал к высоченной бетонной стене, ограждавшей местную МТС, промежуток был только чтобы открыть дверь сзади. Слева блокпост прикрывала невысокая, по грудь, стенка, сложенная из тех же плит, что и домик. Справа... Справа не было ничего, кроме ямы. То ли это был недокопанный окоп, то ли эта яма была здесь изначально - но никакого практического значения она не имела. С фронта домик также не был ничем прикрыт. Фронтом блокпост выходил на площадь, в которую с одной стороны впадала, а с другой - вытекала трасса. Через площадь от блока располагался сельский автовокзал, еще чуть дальше - небольшой самодеятельный рынок.
- Не нравится мне эта позиция, - задумчиво произнес Василевский.
- Расслабились, солярики долбанные, - подхватил Порепин. - Вообще ни хрена не боятся.
- Да-а-а... - протянул Дима Тишков, присматриваясь к стене МТС. - Заходи, люди добрые, бери кто что хочет.
У остальных спецназовцев на лицах было то же хмурое выражение. Для обороны блокпост не был предназначен абсолютно. Эмтээсовская стена, за которой обильно зеленели деревья, выполняла функцию прикрытия, при этом практически полностью отсекая обзор с тыла. Бетонная стенка обзора не ограничивала, но и особой защиты не предоставляла. Справа, как и с фронта, никакой защиты не было вообще. И неважно, что справа тянулась сельская улочка с мирными плетнями и свешивающимися на улицу ветвями абрикосовых и алычовых деревьев. Все бойцы прекрасно понимали, что это тихое место может совершенно внезапно превратиться в плюющийся смертью огненный ад.
- Работы здесь по самое не хочу, но, как говорят, глаза боятся, а руки делают, - бодро сказал Василевский. - Леха, свяжись через ментов с нашими, пускай срочно подвезут мешков и песка.
Малинин молча кивнул, развернулся и пошел к домику.
- Тишок и Аспирин - яму надо превратить в нормальную огневую точку.
Шимановский по прозвищу Аспирин - Вася был санинструктором взвода - закатил глаза и пообещал:
- Приедем в полк - пехоте рыло разобью. За то, что ленивые и тупые. И жить ни хера не хотят.
Тишков хлопнул его по плечу и сообщил:
- Вася, работа на свежем воздухе улучшает аппетит.
- Вот уж на аппетит я никогда не жаловался, - ответил Аспирин.
Они пошли к яме, на ходу вытаскивая из нажопных чехлов лопатки и обсуждая, как лучше ее углубить и подсыпать, в общем, превратить в полноценную огневую точку.
- Костян, - обратился Василевский к Порепину, показывая на стену МТС, - подумай, что можно с той стенкой сделать. Пост оборудовать надо, наверное...
- Да уж наверное, - усмехнулся Костян. - Может, свалить ее нахрен?
- Чем?
- Саперов вызвать. Пускай думают.
- А блок потом кто собирать из обломков будет? - вмешался Тищенко. - Он же еле стоит.
- А потом новый надо будет построить. Нормальный, а не этот курятник. Стратегически надо мыслить, - улыбаясь ответил Порепин.
- Короче, великий стратег, саперов не будет, - усмехнувшись, произнес Василевский. - Так что бери-ка ты свою стратегическую задницу в горсть и топай на рынок, поищи полезного чего-нибудь, вроде досок или ящиков.
- Вот! Вот так же чуть Великую отечественную не просрали! - в притворном возмущении Порепин поднял палец. - Тогда тоже были любители стратегами бросаться!
Все трое рассмеялись, и Порепин, поудобнее пристроив автомат на плече, зашагал к рынку.
- Хохол (так в группе называли Тищенко), ты пока на посту, за Репой посмотри. Я пойду с ментами побазарю.
Тищенко кивнул, снял автомат с плеча, отпустил ремень и повесил автомат на грудь, потом подтянул лямки бронежилета, поправил сферу и, прищурившись, посмотрел в сторону, куда ушел Репа-Порепин. Тот уже дошел до рынка, и что-то горячо объяснял сидевшим и стоявшим за прилавками продавцам.
Василевский еще раз окинул взглядом недоразумение, называемое блокпостом, и, тяжело вздохнув, направился к домику. В это время из домика вышел старший наряда милиции, массивный капитан в камуфляже. Камуфляж сидел на нем ладно, видно было, что используется он достаточно часто. Да и автомат капитан держал уверенно, явно зная, как с ним обращаться.
Капитан, не отходя от двери домика, высморкался на землю, достал пачку "ЛМ" и закурил. Василевский подошел к нему и сказал:
- Товарищ капитан, вам вообще-то это сооружение нравится?
- Тебя как зовут, сержант? - спросил капитан.
- Костей.
- А меня - Валерой.
- А по отчеству? - поинтересовался Костя. Не мог же он так запросто, по имени, называть целого капитана, хоть и не армейского. Да и лет мужику было под сорок, в отличие от Костиных девятнадцати.
- Да брось ты, друг. Ты вот мне скажи, что ты тут перестраивать собрался?
- Да все. Сами видите - это не блокпост, а курятник какой-то. Простреливается со всех сторон.
- Угу, - кивнул капитан. - Во-первых, я тебе уже сказал - бросай это выканье. На ты и по имени. А во-вторых, - ты специалист в этих военных вопросах - тебе и решать. Наше дело - досмотры. Но тебе поможем, чем сможем. Говори, чего надо, кроме грубой рабочей силы?
Костя на несколько секунд задумался.
- Ну, мешки и песок должны наши привезти... Лестницу мы сами здесь сколотим из подручных материалов...
- А лестницу-то зачем? - удивился Валера.
- Я на крыше пост хочу оборудовать.
Валера посмотрел на крышку домика, перевел взгляд на стену МТС. Потом с уважением взглянул на Василевского.
- А мне и в голову не пришло. Молодец. А вот как тебе деревья эти нравятся? - капитан показал дымящейся сигаретой на пышные кроны деревьев, растущих на территории МТС и заслоняющих обзор с крыши домика.
- Никак не нравятся. Точнее, нравятся, но не здесь.
- Вот и я так думаю. Короче, деревья эти я беру на себя. Потом, лопаты нормальные нужны, я так думаю, - капитан прислушался к звукам, доносящимся из-за угла домика, где Тишок с Аспирином превращали яму в окоп. - Значица так. Сейчас давай-ка пообедаем - времени уже второй час. Сначала мы покушаем, потом вас сменим. А потом соберемся все вместе и распределим обязанности и все прочее.
Костя кивнул. Капитан хлопнул его по плечу и зашел в домик, столкнувшись в дверях с выходящим наружу Малининым.
- Сегодня к вечеру привезут, - ответил Алексей на немой вопрос Василевского.
В это время с рынка подошел Порепин. В руке он держал пакет, полный фруктов и разной зелени.
- Во как здесь встречают воинов-освободителей, - похвастался он, потрясая угрожающе потрескивающим пакетом.
- Красавчик, - радостно сказал Малинин. - Помыть только надо.
Вода на блокпосту хранилась в большой молочной двадцатилитровой фляге. В крышке фляги была просверлена дыра, и оттуда торчала самопальная помпа. Воду во флягу набирали по мере надобности на автовокзале.
Фрукты помыли, поделились ими с милиционерами. Те как раз заканчивали обедать, и неожиданное угощение приняли с благодарностью. Потом пообедавшие вышли на улицу, закурили. Капитан махнул рукой Василевскому:
- Костя, идите кушайте, пока не остыло.
Дважды просить не пришлось - на часах было полвторого. Скудный армейский завтрак, съеденный в восемь утра, переварился уже через пару часов, так что в животах у спецов ощутимо подсасывало.
На столе в домике стояла огромная сковорода, на три четверти заполненная жареной картошкой, обильно перемешанной с жареным же мясом. Тут же лежали помидоры, огурцы и прочая зелень, стояло несколько двухлитровых бутылок с газировкой. А запах стоял такой, какого в армейской столовой не учуешь ни при каких обстоятельствах.
Бойцы прикончили сковороду без особых проблем. Правда, при этом объелись так, что на улицу выползли, только собрав в кулак волю и силы. Спать хотелось неимоверно. Два часа дня - самая жара. Милиционеры, собравшиеся кучкой, увидев бойцов, заулыбались.
- Мужики, всю сковороду съели? - спросил один из ментов - высокий худой старшина.
Мужики смогли только покивать в ответ.
Милиционеры дружно засмеялись, и один из них, хлопнув другого по плечу, сказал:
- Проспорил, Вовка. Сразу видно, - в армии не служил.
Ох, и вспоминали к вечеру бойцы эту чертову сковороду. Непривычные к жирной домашней пище желудки взбунтовались, как французы у Бастилии. По одному, по двое, они беспрерывно бегали сначала в туалет автовокзала, а потом, когда вокзал закрылся на ночь, - в дощатый сортир на краю рынка.
В какой-то момент рядом, сидя в позе орла и тараща глаза, оказались Василевский и Малинин.
- Леха... О-о-о-ой, бля..., - раздались льющиеся звуки. - Надо что-то придумать с сортиром. Если уж сраться, так хоть не отходя от поста.
- Базара нет. Только как?
- Надо подумать...
В общем, первая ночь на блокпосту прошла не очень весело. Обещанный грузовик с мешками и песком так и не подъехал. Впрочем, это было и к лучшему - работать войска специального назначения не могли.
Грузовик пришел рано утром. И не один. Вместе с грузовиком приехал УАЗик, из которого вылезли командир и замполит группы и... оп-па! Особист полка.
Когда Василевский только-только приехал в полк, как-то раз он увидел, как по плацу устало идет высокий усатый человек, одетый в гражданскую одежду. Все бы ничего, но на боку у этого гражданского висела кобура со Стечкиным. Спросив у одного из дедов, кто это, Костя узнал, что это и есть грозный и загадочный особист полка.
Никто из солдат толком не знал, чем занимается особист. Он был этакой таинственной фигурой, стоящей за кадром. Солдаты видели его очень редко, за исключением разведроты, куда он частенько захаживал вместе с начразведки полка. Они запирались с командиром роты в канцелярии и вели долгие беседы. Зачастую после таких визитов разведгруппы выезжали в далекие рейды.
Сейчас особист, вылезший первым из машины, посмотрел на выстроенных в шеренгу бойцов. В глазах у него промелькнуло непонятное выражение - наполовину насмешливое, наполовину уважительное. Потом он, кивнув солдатам, подошел к капитану Валере, вышедшему встретить гостей, взял того под локоть и увел в домик.
- Товарищ капитан! - Василевский запнулся, лихорадочно соображая, как ему назвать свое подразделение. - Сводное отделение в количестве шести человек осуществляет поддержку милицейского наряда на блокпосту в селе Андреевское. За время дежурства происшествий не случилось. Командир отделения сержант Василевский.
- Вольно, - сухо сказал командир. - Здорово, бойцы.
Костя подошел к командиру. Тот, оглядываясь вокруг, спросил:
- Что ты тут строить задумал?
- Сами смотрите, товарищ капитан, - сказал Василевский. - Это не блокпост, а придорожный сортир какой-то. Я хочу оборудовать точку вот там, - Василевский показал пальцем на яму, возле которой уже виднелись следы деятельности Тишкова и Шимановского. - Там хочу сделать пост, - Костя показал на крышу домика, - и спилить эту зеленку к чертям собачьим. Здесь, - махнул он рукой в сторону бетонных плит справа от домика, - амбразуры из мешков. И фронт мешками прикрыть.
- Грамотно, - сказал командир, немного подумав. - Только эти блоки надо разобрать и оттащить в сторону, а там, где они стояли - мешками отгородить.
- Почему в сторону? - удивился Костя.
- Башкой подумай. Трасса свободна, так что ваш блокпост - одно название, будь он оборудован хоть как ставка верховного главнокомандования. Аллахакбаровцы, если надо, на скорости проскочат, вы и пукнуть не успеете. Блоками надо перегородить дорогу, грамотно перегородить, чтобы не сильно мешали, но на скорости не проехать. Понял?
Костя кивнул головой.
- А почему солярики не сделали, товарищ капитан?
- Мне вот тоже интересно. Сейчас сгоняю, спрошу у комбата, потом метнусь, тебе доложу, - едко произнес командир. - Короче. На ближайшие три дня работой вы обеспечены.
- И это радует, - вставил замполит на полном серьезе.
- А как блоки таскать, руками, что ли? - спросил Василевский.
- Костя, я думаю, ты у меня один из самых толковых сержантов. Не разочаровывай меня. Все, работайте, негры. Еще надо чего?
- Никак нет, - успел сказать Костя в спину садящемуся в машину командиру.
Следующие три дня были наполнены тяжкой физической работой. Капитан Валера, как оказалось, слов на ветер не бросал. Неизвестно, как и что он говорил директору МТС, но деревья, заслоняющие обзор, были спилены работягами на следующий же день. Еще капитан договорился с краном, так что к вечеру третьего дня блоки уже преграждали путь любому, вознамерившемуся проскочить блокпост на скорости.
Милиционеры всеми силами помогали спецназовцам обустраивать блокпост. Кто-то делал это с удовольствием, кто-то без. Один из ментов попытался было отказаться, заявив, что это, мол, не его дело. Тогда капитан Валера отвел его в сторонку и минут пять что-то тихо говорил. Лицо милиционера при этом с каждой минутой приобретало все более красный оттенок, превратившись, в конце концов, в ярко-малиновое. После этого разговора милиционер работал как все, не жалуясь.
Утром четвертого дня Василевский, выйдя из домика и умывшись, с удовольствием посмотрел на результат объединенный усилий. Блокпост стал действительно блокпостом, а не придорожной будкой сельских гаишников.
На крыше домика был оборудован пост, окруженный барьером из мешков с песком. Из таких же мешков были сложены и стены, ограждающие блокпост. Прямо от двери домика начиналась траншея, глубиной по пояс, с бруствером из все тех же мешков. Траншея вела в одиночные окопы, выкопанные слева и справа от домика, симметрично ему. Правый окоп был раньше ямой, левый же был выкопан "с нуля". Окопы были обложены мешками с песком и превращены в полноценные огневые точки. С фронта, правее центра, была откопана траншея в полный рост. В углу фронт-правая сторона располагалась пулеметная точка, правда, без пулемета. Впрочем, недолго она оставалась без пулемета.
Было около одиннадцати утра, когда на блок прикатил открытый УАЗик, из которого выпрыгнули старшина роты и пулеметчик Вова Сивцов по прозвищу Сивый. Сивый на правом плече держал свой ПКМС, а в левой руке - станок от него.
- Шимановский, - позвал старшина, утирая рукавом вспотевший лоб. - Але, Шимановский! Встань передо мной, как лист перед травой!
- Аспирин! Старшина зовет! - крикнул Тишков, стоящий на посту на крыше домика.
Из домика выглянул заспанный Шимановский.
- Что случилось, старшина? - спросил он.
- Давай собирайся, со мной поедешь, - ответил старшина.
- Зачем? - немного испуганно спросил Вася.
- Родители приехали. Вот, замену тебе привез, - кивнул старшина на Сивцова.
Шимановский распахнул глаза, потом что-то невнятно воскликнул и исчез в домике. Через пять минут он показался снаружи, одетый, с автоматом и вещмешком.
Старшина, закурив, сказал Василевскому:
- Грамотно сделали, грамотно. А командир не зря мне сказал Сивцова взять - пулемет есть куда поставить.
Костя кивнул головой, соглашаясь, и не без гордости подумал, что командир оборудовал бы пулеметное гнездо именно там, где оборудовал его сам Костя.
С появлением пулемета блокпост приобрел законченный вид. Посовещавшись с капитаном Володей, Василевский решил, что на полноценный караул с часовыми, бодрствующей и отдыхающей сменой бойцов все равно не хватит. Поэтому распределились так: смены по два часа. Один спецназовец постоянно на посту на крыше домика, сектор наблюдения - задняя полусфера, сектор обороны - тыл. Второй - снаружи блокпоста. Сектор наблюдения - передняя полусфера, сектор обороны - фронт, также в обязанности входит подстраховка сотрудников милиции, производящих досмотр и проверку документов. Остальные бойцы - отдыхают. В случае необходимости - занимают правый и левый окопы, а также пулеметную точку. Служба пошла.
Вечером обнаружилось, что Вова Сивцов привез с собой немного денег и желание выпить. Какой солдат не хочет расслабиться и хоть на минуту забыть, что над тобой еще полгода-год армейской службы, пахнущей оружейной смазкой, портянками и солдатским гуталином?
Репа, уже обросший знакомствами на рынке, принес две бутылки водки. Закуска была по первому классу.
- Ментам наливать будем? - спросил Хохол, глядя на бутылки с жадным блеском в глазах.
- Если только Валере и Сане-младшему, - ответил Костя. Саней-младшим бойцы называли одного из милиционеров, Саню, младшего сержанта. - А они без остальных по любому не будут. Так что не зовем.
- Пра-а-а-ально, - протянул Хохол. - Они сменятся и дома заквасят. А мне вот еще полгода до дембеля.
В общем, решили ментов не звать. Косте сначала было слегка неудобно за это решение, но, поразмыслив, он решил, что Хохол в чем-то прав. И потом, если приглашать, так уж всех. А на всех две бутылки водки не хватит.
Калдырить решили по распорядку. Сначала - Малинин, Репа и Хохол пьют первую бутылку и выходят на свежий воздух. Костя, Тишок и Сивцов, ждущие их снаружи домика - заходят и пьют вторую.
Все было учтено. Никаких неприятных случайностей просто не должно было случиться. И, конечно, неприятность не замедлила себя ждать.
Во-первых, водка, пахнущая керосином, оказалась на вкус очень противной. И градусов в ней было явно не сорок, а все шестьдесят. Во-вторых, оказалось, что Порепин, и так слабый на спиртное, пропустил ужин. Приняв на богатырскую грудь 133 миллилитра термоядерной самопальной водки, Репа окосел. Леха Малинин и Хохол попытались уложить его спать, но Репа наотрез отказался. У него вдруг, как ему показалось, открылся неслабый даже по солдатским меркам дар красноречия, коим обстоятельством он и решил немедленно поделиться с курящими снаружи домика милиционерами.
Капитан Валера, сидящий на бруствере окопа, щелчком откинул бычок и отвинтил крышку фляжки. В этот момент за углом домика раздалось громкое, но невнятное бурчание, потом громкий треск и, наконец, чуть не упав, появился кривой Репа. На плече его афганки, там, где должен был быть погончик, теперь торчали разлохмаченные нитки. За Репой волочился запаниковавший Хохол, держась обеими руками за порепинский ремень и упираясь каблуками в землю. За Хохлом не очень твердой походкой следовал озадаченный Малинин, крепко держа в левом кулаке вырванный с мясом погончик.
Капитан Валера поперхнулся, брызнул водой из обеих ноздрей, закашлялся и чуть не ушел вперед задницей в окоп. Василевский выронил только-только прикуренную сигарету и схватился за уши. Тишок неожиданно издал козлиный нервический смешок.
Откашлявшись, Валера поманил к себе Василевского.
- Это что за калдырь специального назначения?
- Он не специально... - не нашел ничего умнее ответить Костя.
- Что делать будем? - с непонятным выражением в глазах спросил Валера.
- Э-э-э... - Костя замялся. - Ну, сейчас спать уложим.
Капитан хмыкнул.
- У меня есть получше идея.
Через несколько минут трое "залётчиков", пошатываясь, стояли перед Валерой. Репа уже понял, какого "косяка" спорол, так что вид у него был несколько пристыженный.
Капитан Валера, потрясая пустой бутылкой, возмущенно говорил:
- Вы! Спецназ! Нажрались как крестьяне! И даже нам не предложили!!! - похоже, этот факт больше всего выводил капитана из себя. - А если вдруг война?! А если завтра в поход?! Вы как воевать будете? Вы на себя посмотрите!
Бойцы, не сговариваясь, посмотрели друг на друга.
- Где еще одна бутылка? - гневно вопросил Валера.
Бойцы с глупым видом пожимали плечами и уверяли Валеру в том, что эта бутылка была единственной.
Валера, тертый калач, совершенно справедливо не верил.
- Что вы, один пузырь выжрали в троих, и ни с кем не поделились? Я понимаю - с ментами, но со своими? Хрен поверю! Где бутылка?!
Бойцы уныло и однообразно отнекивались. Два милиционера, искавшие бутылку в домике, вышли и помотали головами, мол, не нашли.
- Ладно, хрен с вами! Площадь видите? - остывая и понимая, что второй бутылки он от бойцов не добьется, спросил Валера.
Все посмотрели на площадь, располагавшуюся перед передним краем обороны блокпоста. Площадь была так ничего себе, метров тридцати в поперечнике. Бетонные блоки-непроезжайки занимали примерно половину площади.
- Будете бегать, пока не протрезвеете, - заявил Валера.
- А если завтра в поход?! А если сегодня война? - попытался возразить Малинин, самый трезвый из всей троицы.
- Мы вас прикроем, - успокоил Валера Малинина.
Пришлось ребятам надевать бронежилеты и сферы, вешать на шею автоматы и стартовать от блокпоста.
Первый десяток-другой кругов бега с препятствиями пролетели на раз. Блоки приходилось оббегать или карабкаться на них. Каждый раз, тяжело спрыгивая с блока на асфальт площади, Репа с испуганными глазами хватался за живот. Третий десяток кругов был явно тяжелее. На четвертом десятке бойцы начали трезветь прямо на глазах.
Костя стоял, смотрел на это. Косте было не по себе. По честному, он должен был наматывать эти круги вместе со своими друзьями. Ему было стыдно смотреть влево, на капитана Валеру. Стыдно и из-за того, что так бездарно "спалились", и, большей частью - из-за того, что не поделились этой несчастной паленой водкой с ментами. С ментами, которые делились с солдатами своим "балабасом", которые так же, засучив рукава, рыли окопы и таскали мешки с песком.
"Ничего, - думал Костя, - Валера поймет. Надо извиниться обязательно. В принципе, у нас еще пузырь должен быть. Может, предложить? Да нет, не сейчас... А вот интересно, куда пацаны водяру "загасили"?
Василевский повернулся и пошел в домик, искать заныканную водку. К его удивлению, несмотря на то, что сам был солдатом, служил не первый год и, в принципе, проверил все места, где могла быть бутылка, водки он так и не нашел.
Озадаченный, Костя вышел на свежий воздух, чтобы как раз успеть к заключительному акту этой трагикомедии.
Шел уже шестой десяток кругов. Бойцов шатало, как камыш на ветру, но они упорно, еле волоча ноги, бежали по кругу. Валера, с явной жалостью и невольным уважением глядевший на солдат, только открыл рот, чтобы крикнуть "Хорош бегать, уже трезвые", как вдруг...
Как вдруг из-под бронежилета Порепина, спрыгнувшего с очередного блока, вывалилась на асфальт та самая вторая нетронутая бутылка водки. Упала с громким звяком, но не разбилась.
Валера замер с открытым ртом. Трое марафонцев остановились, тяжело дыша и с отчаянием глядя на бутылку. Все остальные наблюдатели ошеломленно притихли.
Немая сцена длилась ровно пять секунд. Первым опомнился Порепин. Грациозно нагнувшись (а попробуйте сделать это в шестнадцатикилограммовом бронежилете!), он подхватил бутылку с асфальта и, откуда прыть взялась, с ускорением стартанул вправо, в тихую спящую мирную улочку.
Практически одновременно с Порепиным, с места сорвался и Валера. Но, несмотря на свое приближенное к спортивному телосложение и мощный рывок, Валере было с Репой не тягаться. Наверное, даже Льюис не смог бы догнать стремительно улепетывавшего Репу. Не смог и Валера, тем более, что буквально через пять метров Валера рухнул на асфальт в истерике. Громовой хохот потряс окрестности блокпоста. Смеялись все - милиционеры и солдаты, сержанты и рядовые... Оставшихся двоих "залетчиков" не держали ноги, и они без сил опустились на теплый асфальт площади, дергаясь в конвульсиях смеха. Один из милиционеров хохотал так, что выпал из пулеметного гнезда и, судя по всему, даже не заметил этого. В общем, целых полчаса блокпост был совершенно небоеспособен.
Репа вернулся через час, смущенный, но довольный. На требования Валеры, прерываемые его же лошадиным ржанием, Репа ответил, что в крайнем испуге он бутылку спрятал или разбил, но где - не помнит. Валера махнул рукой, и, отойдя в сторону, отвинтил колпачок фляжки - после смеха на него напала икота.
Так закончился этот день, самый забавный из всех, проведенных на блокпосту в селе Андреевское. Порепин уходил искать спрятанную им же бутылку, но не нашел - то ли кто-то ей уже приделал ноги, то ли, что вероятнее, он в состоянии экстаза действительно забыл место, где спрятал водку.
А нападения на блокпост за все время так и не случилось.