Белоус Олег : другие произведения.

Под лучами красного карлика

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Старая добрая космическая фантастика с инопланетянами, битвами космических флотов, драками, сражениями и приключениями в космосе и на поверхности планет, с доблестными героями, большой дружбой и большими потерями...

 []
  
  Предисловие
  Космос равнодушен и ему нет никакого дела до считающих себя вершинами эволюции Разумных. В вакууме, из которого он по большей части состоит, каждый атом, пролетающий колоссальное ничто - это уникальная игра природы. Вселенную следовало назвать великим нулем, если бы не сверкающие в межзвездной пустоте на колоссальных расстояниях друг от друга раскаленные комочки вещества, называемые Разумными звездами и, кружащие хороводом вокруг некоторых из них планеты. Далеко за пределами одной из солнечных систем, звезду которой аборигены называют Солнце, нарушая все законы физики летела огромная комета. Наблюдатель, решивший рассмотреть ее поближе сразу бы заподозрил, что это не природный феномен, а творение иного разума. Комета мчалась не как обычные небесные тела по орбите вокруг светила, а по разомкнутой траектории, направленной в межзвездные глубины. Было еще одно отличие от нормальной кометы - непривычно короткий, сверкающий ярчайшим светом термоядерного пламени хвост, протяженностью не миллионы, как у обычной кометы, а какие-то жалкие сотни километров. И уж совсем не могли быть природными творениями взлетавшие время от времени с ее полюсов крохотные космические корабли. Огромный астероид был межзвездным кораблем, самым большим из когда-либо сотворенных человеком.
  
  Если бы гипотетический зритель внимательно рассмотрел окружающее исполинский межзвездный транспорт пространство, то мог заметить, что траектория полета корабля пересекается с несущимся ему в лоб метеоритом. Времени для маневра уклонения у экипажа космолета не оставалось. Космические странники движутся на колоссальных скоростях, и кинетическая энергия при столкновении выплеснется гигантская. Часть космического корабля исчезнет в титаническом, сравнимом по силе с ядерным, взрыве. Не спасут ни гигантские размеры корпуса, ни колоссальная толщина каменной брони. Это как морскому судну, плывущему по безбрежному океану получить торпеду в бок. Возможно сумеет, несмотря на разрушения, доплестись до порта, но скорее всего сгинет в безбрежной пучине...
  
  К началу двадцать второго века человечество по шкале Каутца достигло уровня цивилизации 1 типа. Ресурсы Земли использовались насколько возможно полно. Космос стал родным домом для миллионов. Ближайшие планеты, прежде всего Марс, Венера и спутники Юпитера колонизировались. Колоссальных размеров космические станции, вмещавшие десятки тысяч человек закружили вокруг Солнца, пояс астероидов стал бездонным источником сырья, на котором тысячи шахтеров и миллионы роботов добывали необходимые цивилизации металлы, воду и газы.
  
  Запущенный в середине 21 века межзвездный зонд: всего несколько метров диаметром с огромной многокилометровой антенной вокруг, после многих десятилетий пути пролетел мимо звезды Барнарда и передал на Землю сенсационные сведения о вращающихся вокруг нее планетах. Вокруг красного карлика вращались шесть планет, на окраине - пояс каменных и аммиачно-ледяных астероидов. Ближайшая к местному солнцу планета представляла собой безжизненный, опаленный огнем близкой звезды похожий на наш Меркурий шар. Три внешние планеты были промороженными газовыми гигантами, малоинтересными землянам. Зато внутренние, располагавшиеся в поясе жизни, преподнесли сюрприз. Одна из них, на внешней границе пояса, оказалась аналогом Марса. Холодный, с разреженной атмосферой и давлением в 10 миллибар у поверхности каменистый шар. Вокруг второй, слишком массивной, вращались два земноподобных спутника. На обоих спектроскоп обнаружил кислород и воду, и, стало быть, там могла процветать жизнь! На переданных на Землю фотографиях - голубые, испещренные белоснежными завитками облаков, планеты. Водные миры! Состав атмосферы, гравитация лишь немного отличаются от Земли. Теория не допускала земноподобных планет у красного карлика, но факт налицо.
  
  Обитаемая зона, зона обитаемости, зона жизни (англ. habitable zone, HZ) - это условная область в космосе определённая из расчёта, что условия на поверхности находящихся в ней планет будут близки к условиям на Земле и будут обеспечивать существование воды в жидкой фазе. Соответственно, такие планеты (или их спутники) благоприятны для возникновения жизни, похожей на земную.
  
  Сенсационные известия произвели на человечество эффект разорвавшейся бомбы. Досужие сплетники немедленно начали искать объяснение парадокса в деятельности сверхцивилизации, но к их сожалению признаков разума в системе зонд не нашел. На обитаемых планетах и базах солнечной системы немедленно разгорелась дискуссия о возможности освоения чужих миров. Через год на всепланетном референдуме победили сторонники постройки колонизационного транспорта. Наступила пора человечеству создать себе под светом чужой звезды новый дом.
  
  Астероид цилиндрической формы, выбранный для преобразования в межзвездный транспорт, назвали по будущему предназначению Ковчегом. К тому времени технология переделки малых небесных тел в жилые колонии была досконально отработана и для сотен тысяч человек преобразованные астероиды в точках Лагранжа около Земли и в поясе астероидов стали домом. Ею и воспользовались для превращения небесного тела в будущий межзвездный транспорт. Подготовительные работы, проводимые высаженными на поверхность астероида роботами с использованием биотехнологий, заняли около пяти лет. Затем на испещренную за миллиарды лет вращения вокруг солнца сотнями больших и малых кратеров поверхность астроида, взметнув плотные тучи реголитовой пыли приземлились корабли строителей. Первым делом установили на обоих полюсах по три термоядерных двигателя. Сосуды Дьюара из нейтрида с тончайшими стенками удерживали колоссальную энергию термоядерных взрывов.
  
  Нейтрид - неатомарная форма материи, отличается невероятной плотностью, сравнимой с плотностью атомного ядра.
  
  Через тончайший ниппель в крышке сосуда вырывалась раскаленная до звездных температур плазма из дейтерия и гелия-3. Невыносимо яркие плазменные факелы ударили вдоль горизонта и постепенно раскрутили планетоид. За счет центробежной силы Ковчег обрел эрзац - тяготение на экваторе - 90 процентов земного. Вполне пригодная для комфортной жизни величина.
  
  Еще через два года работ Ковчег превратился в пещерный лабиринт, похожий устройством на муравейник. За толстой, в десятки метров, скальной броней, отделявшей будущих пассажиров и команду от ледяного безмолвия космоса, расположился комплекс пещер. Подобно пузырям в куске пемзы, они пронизывали весь колоссальный объем будущего межзвездного транспорта. Строители и биологи создали там искусственную экосистему, не нуждающуюся в обмене с внешней средой. Отходы, проходя длинный цикл превращений, утилизировались и в конечном итоге преобразовывались в кислород, пищу и воду. Транспорт готов для комфортного существования выбранной на всепланетном конкурсе из лучших представителей человечества команды. От межзвездного газа, состоящего в основном из водорода в молекулярном, атомарном и ионизованном состояниях, корабль при движении со скоростями десятки тысяч километров в секунду кроме толстой скальной брони защитит вырабатываемое Ковчегом мощное электромагнитное поле.
  
  Большинство в громадном коллективе звездопроходцев оказалось за русскоязычными, англоязычными и китайцами. Их языки и стали использоваться для общения. Без малого месяц длились торжественные проводы будущих переселенцев, ставшие самым грандиозным за последние сто лет общепланетным праздником. Первый межзвездный транспорт с десятитысячным экипажем на борту стартовал к месту, где звезда Барнарда должна оказаться через пятьдесят лет после старта. Прошли десятилетия. До финала эпического путешествия оставались считанные месяцы. Двигатели на обращенной к звезде стороне полыхали раскаленной плазмой, Ковчег плавно тормозил... ***
Глава 1
  Иван Капитанов, высокий, средний рост нового поколения на Ковчеге приближался к метру девяносто, сказывалась жизнь при немного пониженном тяготении, с узким и нервным, но довольно приятным лицом, быстрым пружинистым шагом двигался по длинному коридору без окон, ярко освещенному вычурной формы длинными светильниками под потолком. Мимо проплывали белоснежные двери кабинетов космофлотских чинов украшенные золотистого цвета солидными табличками. 'Цок-цок', - звонко цокали магнитные подошвы форменных ботинок по металлизированному полу. Гравитация на полюсе Ковчега, где располагался северный космопорт очень мала. При малейшем усилии привыкших к земной гравитации мышц взлетишь, словно воздушный шарик к потолку, поэтому без магнитной обуви и навыка ею пользоваться, никак. Экзотический способ передвижения нисколько не мешал парню, он к нему давно привык, да и профессия обязывала, ведь он космонавт! Не знавшее бритвы лицо светилось довольной улыбкой. 'Привет, привет' - здоровался юный космонавт с встречными, в основном с одетыми в серебристо-синюю форму сослуживцами. Ковчеговская община маленькая. Все знают всех, по крайней мере в лицо.
  
  Иван толкнул украшенную табличкой 'диспетчерская' дверь, здесь проходили обязательные предполетные брифинги. В воздухе - густой запах табака. Негромко играет проигрыватель, навевая мысли о далекой Земле, 'свежий' шлягер, что-то о несчастной любви. Его передали на Ковчег в последний сеанс связи, и он успел стать очень модным. Стену украшала большая голографическая фотография: серая громада Ковчега с коротким плазменным хвостом на фоне бесконечного звездного неба. Изображение впечатляло непривычных больше всего. Казалось еще миг и корабль вырвется из картины в помещение. В глубине небольшой комнаты сверкал мониторами, трепетно подмигивал золотистыми, зелеными, голубыми и оранжевыми индикаторами и датчиками пульт управления, ежесекундно готовый взорвать тишину отчаянным сигналом об опасности. Склонившийся в неудобной позе хозяин кабинета: диспетчер космофлота, лет тридцати с вечно всклокоченной, давно не стриженной шевелюрой, отзывался на имя Михаил. На столешнице - гора кристаллов памяти и документов, медная пепельница в углу доверху наполнена окурками. По правую руку - длинный стол для инструктажа с тремя громадными мониторами, сиротливо прижавшимися к компьютерными креслами.
  
  Михаил вздрогнул, выпрямившись, поднял голову от лежащего перед ним документа. В глазах появилось странное, нетерпеливое и одновременно озабоченное выражение. Иван недоуменно уставился на диспетчера. Чего это он? Но от вопросов воздержался, знакомы они были лишь шапочно. Пару раз, когда Иван готовился к полету, Михаил дежурил. Небрежно поздоровавшись, диспетчер пригласил:
  
  - Присаживайся, ешки-матрешки! - оттолкнувшись от пола ногой, диспетчер повернулся к Ивану и кивнул на место за столом инструктажа. Он числился в управление космофлота и к простым пилотам относился 'сверху вниз'.
  
  Устроившись за столом, и пристегнувшись, Иван пробудил к жизни монитор. Пальцы стремительно забегали по старинным, контактного типа сенсорам. По экрану побежали полетные документы, а хозяин кабинета нетерпеливо заерзал в кресле и выжидательно уставился на Ивана. За четыре часа дежурства, столько продолжался стандартный рабочий день, соскучишься по общению. Михаила распирало от желания немедленно поделиться новостью, пусть даже с едва знакомым человеком.
  
  Музыка мешала сосредоточится. Иван досадливо крякнул. Всю сознательную жизнь он мечтал стать как отец, космонавтом и к первому самостоятельному полету относился очень ответственно.
  
  - Слушай, убавь громкость, мешает, - попросил, повернувшись к диспетчеру.
  
  Что-то пробурчав под нос, Михаил убрал звук. Стало тихо. Иван уткнулся в экран, внимательно вчитываясь в ползущие по нему строки.
  
  Михаил некоторое время бросал косые взгляды, затем не выдержал:
  
  - Ты слышал, что учинили 'ревнители справедливости'? Это уже ни в какие ворота не лезет! Ешки-матрешки, прямо дикари натуральные!
  
  - Ты о чем? - отрываясь от экрана слегка недовольным тоном осведомился Иван. Отвлекаться не хотелось.
  
  - Ну как-же! Ты правда не слыхал? - густые черные брови Михаила удивленно поползли кверху, - Так ведь с утра передали по головидению. Ну выйдут с плакатами к Рубке Ковчега, ну постоят в пикете, это еще куда не шло!
  
  В первые годы после старта, действовала система социальной оценки, как в большинстве земных государств. Чтобы получать гарантированный минимум баллов, так назывались виртуальные заменители денег на Ковчеге, человек обязан заниматься регулярно спортом и раз в несколько лет сдавать нормативы, постоянно учиться и периодически решать специальные тесты, а также вести себя в соответствии с принятыми на Ковчеге нормами и правилами. Хочешь большего? Трудись! Работа найдется сообразно способностям и умениям каждого, но в конце первого десятилетия полета возобладала точка зрения, что на Ковчеге собраны лучшие представители человечества и оскорблять их отслеживанием социальной оценки нелепо и ввели социальный минимум. Сто баллов, сумма достаточная, чтобы прожить без роскоши, ежемесячно начислялась по факту рождения. Первые десятилетия негативных последствий от этого не было, но уже третье поколение породило тех, кто считал, что общество им должно лишь за один факт их рождения. В результате возникла небольшая группка, называвшая себя 'ревнителями справедливости'. Состояла она из десятка взрослых и из не определившихся в жизни и, в силу бурлящих гормонов склонных к конфликтам и бескомпромиссности подростков. Бунтарей по натуре, которым как бы не было хорошо, все равно плохо. На том основании, что они не давали согласия родиться на корабле, 'ревнители' считали себя свободными от всех обязательств перед обществом. Администрация Ковчега: советы Корабля и Этики по их мнению ограничивали личную свободу людей. За это они называли общество Ковчега фашистским и требовали абсолютной справедливости и равности во всем. Не важно, труженик или бездельник, все должны иметь равный доступ к благам, а баллы должны распределяться одинаково между всеми ковчеговцами независимо от их трудового вклада и социального поведения. Наиболее идейные из них...или ленивые, принципиально отказывались от работы и жили за счет социального минимума.
  - Нет не видел, не до этого было - вяло, больше из вежливости, ответил Иван, но все же поинтересовался, - И что 'ревнители' выкинули на это раз?
  
  Пискнул компьютер, диспетчер торопливо бросил взгляд на экран, но видимо ничего срочного. Досадливо махнув рукой, вновь повернулся к Ивану.
  
  - Да они охреневшие! - захлебывающимся от негодования голосом произнес диспетчер, - Заблокировали вход на станцию Коперника, ешки-матрешки. А трое особо отмороженных спрыгнули на рельсы и перекрыли правую радиальную ветку метро. У меня из-за них сестра получила нагоняй за опоздание на работу! Бездельники! Тут горбатишься всю неделю, а они живут на всем готовом! Зря, ой зря отказались от системы социальной оценки!
  
  Иван слегка поджал губы. Это серьезно! Шумная и крикливая группка 'ревнителей', раньше не доставляла ковчеговцам особых проблем. Ну пикет устроят, ну 'срач' в социальной сети. Это никому не мешало, но теперь они решились на большее. Идеи 'ревнителей' Ивану категорически не одобрял. Не хочешь работать на общее благо? Тогда живи на социальный минимум. С голоду не помрешь, но и шиковать не на что. Проблема была в его девушке. Она хотя и заканчивала учиться на биолога, и сама не собиралась бездельничать, но идеям бунтарей и их вождя по кличке Троцкий, так себя называл по имени понравившегося ему революционера из древней России главарь 'ревнителей справедливости', она симпатизировала.
  
  - Ну и что ты предлагаешь? Как отвадить 'ревнителей' от таких фокусов?
  
  - Просто прекратить играть в гуманизм! Надо как раньше, на Земле. Провинился и раз тебе батоги, да по заднице. А потом еще солью посыпать! Чтобы месяц сесть на задницу не мог! Помнишь, как в фильме 'Кавказская пленница'?
  
  - Думаешь Троцкого и его банду малолеток это вразумит? Они наоборот станут гордиться полученными побоями. Там ума мало, а амбиций много, - Иван досадливо махнул рукой и снова уткнулся в экран. Разговор о проделках ревнителей был ему неприятен. А вот поговорить с Настей о ее увлечении 'ревнителями' стоит. Не доведет это до добра. Диспетчер разочарованно вздохнул и отвернулся. Не хочет поддерживать разговор на политические темы! Жаль...
  
  Иван успел перелопатить половину полетных документов, когда из-за двери послышались странные звуки. Немилосердно фальшивя, кто-то пел. По крайней мере, исполнитель полагал, что поет, а не издевается над слухом окружающих. Песню Иван слышал раньше. Живущий на Ковчеге народ пел и слушал мелодии и песни Земли полувековой, а то и вековой давности. Иван страдальчески поморщиться. Он не считал себя меломаном, но всему есть пределы. Голос выводящего рулады показался знакомым, но в первые мгновенья Иван лишь сосредоточенно вспоминал. Кто же этот новоявленный акын?
  
  Comin' in on a wing and a prayer, Comin' in on a wing and a prayer,
  Though there's one motor gone We can still carry on, Comin' in on a wing and a prayer.
  (перевод: 'Мы ползем, ковыляя во мгле, Прижимаясь к родимой земле. Хвост горит, бак пробит, и машина летит. 'На честном слове и на одном крыле', русский вариант песни впервые исполнил великий Утесов.)
  
  Через считанные мгновенья дверь, содрогнувшись от богатырского толчка, распахнулась. В проеме появился Алексей Машеров, или, как он разрешал называть себя приятелям - Машера. При виде старого приятеля Иван широко улыбнулся. Алексей обожал часто сыпать цитатами из старинных английских песен. Мощный парень, на полголовы выше Ивана, плечи штангиста, внушительные бицепсы, грубоватая, не лишенная добродушия (так и хочется сказать - морда) физиономия. Фигурой он напоминал вставшего на задние лапы медведя, и так же как этот зверь был силен. Внешне обманчиво медлительный, подобно настоящему хищнику при необходимости мог проявить и быстроту, и недюжинную ловкость. Это только на вид мишка неуклюж и мешковат. В действительности он ловок, быстр, силен и свиреп. Горе тому, кто его разгневал! Алексей занимался дзюдо и в старших классах легко завоевал титул чемпиона Ковчега в своем весе. Занятие борьбой и природные данные превратили его в настоящего Илью Муромца, ковчеговский вариант. Никто и никогда не видел Машеру в гневе, но по одному его виду становилось понятно, что если разозлить этого берсеркера, его ничто не остановит. Друг друга Иван с Алексеем знали с детства, ходили в одну школу, только Машера окончил ее раньше на пять лет. После выпуска успел отучиться на оператора Искусственного Интеллекта и жениться на однокласснице. Поработав несколько лет и успев разочароваться в выбранной профессии, снова поступил в колледж на факультет космонавигации, закончив его на год раньше Ивана. Все время обучения Машера опекал Ивана, назначив себя ответственным за младшего товарища. Не сказать, чтобы они стали закадычными друзьями, но ближе приятеля у Ивана не было.
  
  - Привет всем - проронил вновь прибывший густым, неожиданным для крупного человека, баритоном и протяжно зевнул в кулак. Ловко, что говорило о немалом навыке движения при малой гравитации, приземлился в кресло.
  
  - О Машера! Ты что ли резервным идешь? - обрадовался Иван, протянул руку для рукопожатия. Ладонь на миг утонула в огромной лапе, но пожал Машера аккуратно, знал силу собственной руки. Диспетчер, не стал рисковать и ограничился кивком.
  
  - Ага, выспаться не дают, - недовольно пробурчал Алексей и сладко зевнул, - Вызвали не в мою смену. Смирнов видите ли, заболел.
  
  Иван молча развел руками. Дескать обстоятельства, ничего не поделаешь!
  
  - Дайте что ли кофе? - проворчал Машера, подтягивая к себе стоявшую на краю стола чашку и оглядываясь в поиске кофейницы и сахара.
  
  Судя по покрасневшим глазам, Алексей явно не спал ночью, поэтому и разговорился не на шутку. Обычно он предпочитал помалкивать, он считал, что лучше больше делать, чем говорить. Иван покосился на товарища. 'Опять что ли дома не ночевал? Ох бросит его когда-нибудь Евгения, хорошо, что у них еще детей нет.'
  
  Диспетчер молча вытащил из стола и пододвинул к Машере банку с кофе и сахарницу. Алексей удовлетворенно кивнул, под недоуменным взглядом не привыкшего к Лешиным чудачествам диспетчера в чашку медленно упали четыре ложки коричневого порошка. Крепкий, бодрящий аромат поплыл по комнате. Собранное на гидропонных вертикальных плантациях кофе отличалось крепостью. Обычному человеку и ложки порошка - за глаза. Алексей не обращал внимания на эти тонкости. Тонкая струйка воды полилась в полупрозрачную чашку. Громко звякая ложкой по пластику размешал, шумно отхлебнул. Чашка отправилась на стол. Вздохнув, пожаловался:
  
  - Вчера что-то выпил перед сном кофе и не спалось.
  
  Диспетчер поперхнулся от смеха, но Алексей только иронично покосился на него. Довольно хмыкнув, повернулся, приступив к изучению полетных документов, не забывая время от времени прихлебывать черный, словно угольный, ароматный напиток.
  
  Через полчаса Иван закончил изучение документов. Не зря он считался лучшим на курсе. Одел пропахший запахами дезинфекции скафандр. Попрощавшись с коллегами, вышел на стоянку служебного транспорта.
  
  Иван опустился на сиденье впереди в стареньком роботе-электроавтобусе. Хлопнули, закрываясь, автоматические двери. Гигантские запасы Ковчега с готовыми изделиями и сырьем все же не бездонны и люди предпочитали пользоваться техникой и вещами до полного технического отказа. У юного космонавта сладко замерло сердце. Не в силах справиться с нахлынувшими чувствами, Он зажмурился. Наконец-то самостоятельный полет! Неужели это происходит с ним? Колледж Иван закончил на 'отлично' и в соответствии с правилами самостоятельно выбрал место дальнейшей службы. Ни секунды не сомневался, только отряд легких сил. У кого есть сердце, тот в молодости всегда мечтает совершить нечто героическое, чтобы все вокруг восхищались и твое лицо не сходило с экранов головидения. Судьба редко дарит шанс, а отряд легких сил, действующих в отрыве от Ковчега, давал наилучшую возможность проявить себя.
  
  Машина неторопливо двигалась по направлению к входу на стартовую, то притормаживая на поворотах туннеля, то разгоняясь на ровных участках. Проплывали бесконечные, окрашенные в различные оттенки коричневого стены. Они еще хранили царапины и борозды - следы работы горнопроходческой техники. Через несколько минут проплыли открывшиеся шлюзовые ворота, позади глухо шлепнули, закрылись. Подпрыгивая по серым плитам стартовой площадки, машина неторопливо покатилась по летному полю. Края и вверх огромной пещеры терялись в чернильно-черном мраке. Тьму разгоняли лишь установленные по периметру мощные прожектора. Порыв ветра донес знакомый запах стартовой площадки: гарь и острый запах озона. Все корабли флота Ковчега, за исключением очередного патрульного, лежали на летном поле. Большие и маленькие туши космолетов, издали напоминали блестящие от воды чудовищные щуки, брошенные неведомым рыбаком на серые плиты стартовой площадки. В долгое путешествие к чужой звезде люди взяли с собой солидный космический флот. Четыре средних космолета, рассчитанные на десять человек, два больших, способных перевезти за один рейс сто пассажиров, и эскадру отряда легких сил из десяти малых судов с экипажем в два пилота, сила!
  
  Малый космолет с номером 3/альфа на серебристом борту уже поджидал Ивана. Рядом, нетерпеливо переминаясь и покуривая в кулак, стояла команда техников. Им сдавать борт капитану. Электроавтобус притормозил, шумно открылись двери. Иван неуклюже, мешал надетый скафандр, спрыгнул на плиты стартовой. В руке сумка с вещами. 'Ну вот и сбылась мечта идиота! Она исполнилась в самом прямом смысле слова. Сейчас он полетит!' На лице Ивана расплылась немного дурацкая улыбка. Отыне он не курсант, а полноправный космонавт.
  
   Космолет 3/альфа, один из старейших космических кораблей ковчеговцев, имел весьма почтенный возраст. Почти шестьдесят лет тому назад, он в составе земной эскадры приземлился на выбранный под строительство астероид, доставив бригады строителей и материалы для обустройства пещер. Как грузопассажирское судно он использовался недолго. После завершения работ по терраформингу, его перевели в состав флота Ковчега и приспособили для нужд разведки и изрядно вооружили. С тех пор корабль не раз проходил капитальный ремонт, но заслуженно считался вполне надежным и скоростным космолетом. Благодаря ядерному двигателю, сердцу корабля и двум вместительным бакам с рабочим телом: водородом, он разгонялся до скорости тысяча километров в секунду и мог совершать дальние экспедиции.
  
  После стандартных предполетных процедур Иван прогрохотал металлическими подошвами по трапу. Поднявшись в корабль, направился в пилотажный отсек. Дождался пока с завыванием открылся овальный люк, за ним темнота, едва подсвеченная проникающим сквозь бронестекло светом прожекторов. Космонавт аккуратно, мешал скафандр, протиснулся внутрь и положил сумку на пол. Ровным теплым светом загорелись автоматически включившиеся плафоны, вокруг запахи космолета: металла и застоявшегося воздуха. Перед ним 'квартира' в которой ему предстоит провести ближайшие сутки. Все строго и функционально. Все как обычно. Чернеют искусственной кожей пилотские ложементы, под панорамным бронестеклом призывно блестит приборная панель, сверху пока еще мертвый монитор бортовой информационной системы. Справа, под рукой древний, еще сенсорный пульт управления маршевым двигателем.
  
  Внизу, на стартовом поле, мелькнули фары стремительно улепетывающего автобуса. Иван вытащил из сумки и аккуратно повесил на угол приборной панели талисман: симпатичного плюшевого мишку. Космонавты народ суеверный, а некоторые традиции, например, брать в полет амулет, продолжались с Гагаринских времен. Иван уселся в ложементе, вокруг все привычное и родное, будто действительно находится дома. Но это чувство длилось секунды. Наномасса послушно шевельнулась принимая форму тела, щелкнули закрываясь предохранительные ремни. Лицо юного пилота просияло, губы раздвинулись в самодовольной улыбке. Мечты сбываются! Он за пультом космолета и на этот раз летит не стажером, а капитаном!
  
  
  Пора готовиться к старту. Вытащив пилотажный планшет с паролем активации космолета, Иван законектил его с компьютером корабля. Мозг корабля опознал космонавта, приборная панель загорелась успокаивающим зеленым светом. Он нажал рычаг, спинка ложемента опустилась, космонавт оказался почти в лежачем положении. Так легче переносится стартовое ускорение. Удовлетворенно выдохнув, оторвался от пульта и вышел в эфир:
  
   - Диспетчерская, 3/альфа на связи, как слышите?
  
  - Слышу хорошо. Приступайте к проверке космолета.
  
  - Принято, приступаю.
  
  Космонавт устроился поудобнее в ложементе. Пальцы привычно пробежались по отзывающимся тихими звуками сенсорам, переключая бортовой компьютер в режим диагностики. Пару минут на дисплеях мелькала чехарда цифр, затем загорелись пентаграммы, множество золотистых, зеленых, голубых и оранжевых огоньков, успокаивающе рапортовали - системы работают штатно. Проверяя себя, еще раз проконтролировал состояние приборов управления, связи и положение многочисленных переключателей и тумблеров. По губам пробежала улыбка удовлетворения. Да, все в порядке. Корабль ожил, и пора приступать к стартовым процедурам. Теперь вся ответственность на нем. От волнения сдавило грудь, гортань ссохлась. 'Все соберись' - приказал сам себе. Не глядя, протянул руку и достал бутылку. из вмонтированного в стенку микрохолодильника. Холодная вода полилась по пищеводу. Помогло. Волнение ушло. Он вновь нажал на кнопку гарнитуры связи и выдал в эфир:
  
  - Проверка оборудования закончена. Системы к старту готовы. Время - 9 часов 11 минут 24 секунды. Как поняли? - отрапортовал, слегка дав 'петуха' космонавт, одновременно чуть-чуть подкручивая громкость.
  
  - Понял Вас! Взлет разрешаю - басовито грянуло из наушников - и удачи! Предстартовая готовность тридцать секунд, - послышалось в наушниках.
  
  По монитору чередой поползли цифры обратного отсчета времени до пуска двигателя.
  
  Коротко, предупреждающе взвизгнула сирена, зашуршали гидроприводы, поднимая блеснувшую в свете прожекторов холодным металлом тушу космолета вертикально. Ложемент провернулся, предохранительные ремни стянули туловище, фиксируя пилота поперек движения. Сквозь стены донеслось довольное чавканье откачивающего воздух со стартовой площадки компрессора, звук с каждой секундой становился более глухим - разреженный воздух плохо проводит звук. Наконец за бортом повисла тишина. Все, там остался вакуум. Через минуту, гидропривод беззвучно открыл бронированный люк, ведущий в космос. Сквозь лобовое стекло, на фоне антрацитовой черноты Вселенной, холодно сверкнули разноцветные искорки звезд. От бездонности и близости космоса по спине Ивана пробежал холодок. Показалось, еще немного и вселенная ворвется на стартовую.
  
  Ивана охватило ощущение чистого незамутненного счастья. Ради драгоценных минут и часов полета он и пошел учиться на космонавта. Застегнув крепления шлема, чуть дрогнувшей рукой перевел тумблер на приборной панели в положение 'Старт'. С этого момента управление приняла автоматика, а от космонавта уже ничего не зависело. Через секунду электромагнитная катапульта метнула тушу корабля навстречу Космосу. В глазах потемнело от трех, а то и всех четырех единиц перегрузки, зрение сузилось до туннельного, все, что на периферии, подернула туманная пелена. Ускорение с силой пресса вмяло в кресло, в тело до боли вдавились предохранительные ремни. Неприятные ощущения длились недолго, через несколько мгновений исчезли. На фоне бесконечной чернильной тьмы космоса, драгоценными камнями сверкали искорки звезд. Их было миллионы и миллионы. Они манили грандиозностью и непостижимостью. Прямо по курсу, но очень далеко, на расстоянии многих световых лет лежала Земля. Родная, далекая и таинственная планета-мать, которую ему не суждено увидеть.
  
  Немедленно загорелся экран радара, корабельный мозг запустил программу сканирования пространства. Невесомость. Вместе с ней нахлынуло ощущение невообразимой легкости, но, всего на несколько секунд. Снизу оглушительно загудели маршевые двигатели, словно заревело целое стадо слонов, корабль затрясло мелкой дрожью. Ускорение вновь жестко вдавило в ложемент, разноцветные искорки звезд за лобовым стеклом дрогнули и медленно поползли в сторону. Ускорение детское, всего 3 g. Не то, что во время учебы! Во время тренировки на центрифуге, на первом курсе, он при 12 g потерял сознание. Тогда на неделю загремел в больницу. Иван боялся, что отчислят по здоровью, но все обошлось. Врачебная комиссия вынесла вердикт: годен к службе без ограничений.
  
  Корабль сначала неторопливо, а затем все быстрее ускоряясь, принялся описывать гигантскую дугу в пространстве. Мимо стремительно пронеслась угольно-черная глыба Ковчега. На грани восприятия космонавт успел разглядеть тысячекилометровый язык алый плазмы тормозящего двигателя, через миг, сменившийся видом усыпанного разноцветными искорками звезд угольно-черного космоса.
  
  Прошли полчаса, заполненные откровенной скукой. Пока космолет не прибудет на место, впереди по курсу Ковчега, больше ничем не займешься. Наконец компьютер пискнул, сообщая, что успешно выполнил ювелирную работу. По монитору поплыло уведомление: 'Борт 3/альфа прибыл в район патрулирования'. Иван довольно улыбнулся. Еще раз окинув взглядом приборы. Все нормально. Переключился с автопилота на ручное управление и нажал на кнопку выключения. Двигатель поурчал, стремительно меняя тональность, через несколько мгновений замолчал.
  
  Оглушительная, после грома маршевых двигателей тишина, лишь едва слышно шуршало внутри приборной панели. На секунду Ивану показалось, что он остался один во всей Вселенной. Чувство одиночества было таким, что он не удержался от тихого вздоха. В любой момент молодой космонавт мог связаться с людьми и возвратиться на Ковчег, но нахлынувшее ощущение было такой силы, что он, не раздумывая включил задний обзорный экран и обернулся туда, где находился Ковчег. Самого корабля не видно, расстояние слишком велико, но огненный язык тормозящих двигателей хорошо заметен. Иван вновь вздохнул и отключил экран, работа не ждет, пора принимать дежурство.
  
  Первым делом Иван сбросил надоевший шлем, словно воздушный шарик плавно взлетевший к потолку. Молодой космонавт с облегчением выдохнул. Поток почти земного воздуха, так непохожий на безвкусный газовую смесь, подаваемую из баллонов скафандра, ринулся в легкие. Это здорово! Молодой человек хохотнул от переполнявших эмоций. Сбылась мечта идиота! Он, как и погибший в аварии отец, стал космонавтом. В памяти Ивана остались сильные руки подбрасывающего его, совсем маленького, к далекому потолку и ощущение невероятного счастья. Аварии редко, но все еще случались. Космос, по своей сути безжалостный и враждебный к жизни, собирал кровавую жатву во все времена. Люди погибали в космосе с момента первого выхода за пределы атмосферы, умирают сейчас и будут погибать в будущем. Задыхаться в разбитых, лишенных атмосферы кораблях, замерзать при отказах систем жизнеобеспечения, превращаться в межзвездную пыль во время внезапных взрывов двигателей. Чтобы этого не случилось, люди станут совершенствовать корабли, разрабатывать сложные системы спасения при катастрофах, но только одно точно не станут делать. Останавливаться на пути вперед, к звездам. Для этого представители рода приматов, самовольно присвоившие себе название сапиенсов, то есть разумных, слишком любопытны и беспокойны.
  
  Иван коснулся пиктограммы перехода на голосовое управление.
  
  - Включить связь, - несколько мгновений подождав, пока подтверждающе мигнет, светодиод, продолжил:
  
  - Центральная, на связь.
  
  Ответ пришел немедленно:
  
  - Центральная на связи - над видеофоном заплясали разноцветные искры и еще через миг повис голографический портрет диспетчера.
  
  - Я 3/альфа, нахожусь в зоне патрулирования, все системы работают корректно, дежурство принял.
  
  - Принято. Тебе вводная, - раздался слегка встревоженный голос диспетчера, - У противометеоритных орудий какие-то проблемы. Что-то с реактором подкачки, так что курсовая батарея в нерабочем состоянии. Принимай на себя метеоритную защиту с переднего направления. Да, и имей в виду, приближаемся к плоскости эклиптики Барнарда, пришло предупреждение из рубки, могут появиться метеориты! У Санторо за дежурство два проскочило!
  
  - Принято к исполнению, - досадливо поморщившись, доложил Иван. Изображение диспетчера рассыпалось разноцветными искорками, растаяло. Не повезло, первое дежурство и уже проблемы! Хотя и вряд ли они значительные. Система оборона Ковчега состояла из двух рубежей: ближнего - батареи лазерных орудий и дальнего - корабля-разведчика, вооруженного ракетами. Самостоятельным элементом защиты было электромагнитное поле, генерировавшееся перед Ковчегом, но оно могло отразить лишь совсем мелкие метеориты. Считалась что этого достаточно для надежной обороны корабля от межзвездных странников, так что выход из строя одного из рубежей противометеоритной обороны не представлял для Ковчега опасности.
  
  Иван вновь передал управление компьютеру, поудобнее устроился в послушно шевельнувшемся ложементе. Если случится что-то нештатное, комп включит предупреждающий сигнал. А пока можно заняться собственными делами. Открыв планшет, нашел недочитанную книгу, глаза быстро заскользили по строкам. Вскоре чтение надоело, он положил планшет в сумку, взгляд натолкнулся на парившего над умиротворяюще горевшим зелеными огнями пультом темно-бурого плюшевого мишку. По странной ассоциации старая игрушка напомнило ему о Насте - его девушке. Вчера они вновь поссорились...
  
  С Настей он начал встречаться за год до выпуска из колледжа. В тот день Ковчег отмечал день старта и в честь праздника курсантам дали внеочередную увольнительную. Идея позагорать, поплавать с парнями из своего класса, отдохнуть в чисто в мужской компании, появилась у Ивана где-то за неделю до этого. Он заранее обзвонил парней чьи номера коммуникаторов знал. Почти все, только двоим помешала учеба или работа, согласились собраться.
  
  - Вольно! - хмуро скомандовал куратор курса, педант и уставник, его боялись как огня. Курсанты расслабились. Закинув руки за спину, отставили в сторону левую ногу. Офицер повернулся по-уставному через левое плечо и зашагал перед застывшем посредине коридора длинным строем.
  
  - Так, товарищи курсанты, напоминаю правила поведения в увольнении!
  
  Дисциплина на курсе поддерживалась железная, есть желание учиться - терпи, а он очень хотел стать космонавтом как его отец, поэтому не жаловался и молча сносил трудности. Все свободное, да и любое иное время занимала учеба. С каменным лицом Иван выслушивал тысячу раз слышанные правила, хотя внутри все кипело от досады. 'Не хватало еще разозлить куратора, тогда нудный инструктаж продлится ОЧЕНЬ долго. Время не резиновое, так можно и опоздать! Придется терпеть'. Отпускали в увольнения будущих космонавта не часто, тем больше ценились редкие посещения дома и родных. В итоге, когда за Иваном закрылись кованные ворота колледжа, на часах было на полчаса позже, чем он рассчитывал.
  
  Встретиться одноклассники договорились около входа на 2-ю верхнюю палубу или просто Море, там хранился резервный запас воды Ковчега. Заодно ее использовали в качестве зоны отдыха. Это было важно для поддержания психологического состояния экипажа в длящемся полвека полете.
  
  Пришлось заскочить домой, забрать купальные принадлежности. Матери не было. Не переодеваясь он быстро собрал все необходимое и через пару минут с сумкой в руках выскочил за дверь. До места Иван добирался на метро. Оно было самым удобным способом передвижения на Ковчеге и единственным, если необходимо проехать на большие расстояния. При передвижениях от дома или работы до станции подземки использовались различные виды электротранспорта. Молодежь через одного каталась на воздушных скейтах, способных поднять человека на высоту пару десятков сантиметров над землей. Ежегодно устраивали соревнования по мастерству катания на скейтах.
  
  Пытаясь наверстать потерянное время он почти бежал. Несмотря на это он уже опаздывал.
  
  Наконец поезд затормозил на станции Морская. Он поспешно выскочил из дверей вагона, бегом пронесся последние сто метров до входа на морскую палубу. Одноклассники кучковались рядом с блестящими натуральным черным деревом воротами, что-то громко и оживленно обсуждая. Иван появился последним, но что поделаешь, курсант не хозяин собственного времени. Опоздавшего встретили приветственными возгласами и дружескими похлопываниями по плечу. Приятели впервые за последнее время сумели собраться вместе, у каждого собственные дела. Перебивая друг друга и на ходу делясь новостями кто и чего добился за последний год, шумная гурьба одноклассников ворвалась в раздевалку. Иван торопливо скинул кремовую рубашку с нашивками курсанта, за ними последовали форменные ботинки и брюки и остался в купальных шортах. Забросив одежду в свободный шкафчик, заскочил в душевую. Туда уже врывался мерный, словно дыхание великана шум морского прибоя, и одуряюще после стерильных коридоров жилых зон пахло йодом и пересохшими водорослями. Короткий душ, все можно идти дальше.
  
  - Здорово вас в колледже гоняют, - усмехнулся бывший сосед по парте, оглядев окрепшее, мускулистое тело Ивана и по-приятельски хлопнул по плечу. Тот ничего не ответил, лишь неторопливо отмахнулся, не до этого. Из-за напряженной учебы он уже год как не приезжал на море!
  
  Тихо открылась стилизованная под дуб массивная дверь. Друзья вышли на широкую кольцевую террасу, Иван с наслаждением подставил лицо свежему морскому ветру. Яростное солнце ударило по глазам, заставив опустить взгляд, мгновенно опалило незагорелую кожу. Шибануло тридцатиградусной жарой и на миг Ивану показалось, что он очутился в предбаннике. В искусственном климате Ковчега в большинстве отсеков поддерживалась стандартная, комфортная для человека температура - 21 градус. Контраст для родившегося и прожившего всю жизнь в искусственном климате Ковчега, потрясающий. Он прошел пару шагов, ноги тонут в чистейшем, белоснежном песке словно в толстой пуховой перине. Остановился, потрясенно осматриваясь. Каждый раз, когда он посещал Море, оно до глубины души поражало его.
  
  Полное впечатление, впереди настоящее море. Иллюзии и реальность причудливо переплелись, создавая непередаваемую атмосферу тропического рая. Буйство красок и форм. Под знойным солнцем сверкает безбрежная водная гладь, неодолимо маня в прохладную глубину. Десятки голов в шапочках и без них торчат из воды. Вдали Море переходит в бездонное, без единого облачка бирюзовое небо. От горизонта до горизонта покрытый белоснежным песком пляж. Легкий бриз колышет сочно-зелеными верхушками огромных тропических пальм в хаотичном беспорядке вонзившихся в небо сразу за линией прибоя. Гонит на берег покрытые белыми барашками волны, с ласковым шумом они накатываются на густо усыпанный разноцветными шезлонгами берег. На мгновенье вода завоевывает часть суши, через миг ос шумом отступала назад. Все также, как в послужившем прототипом земном море. Чайки с жадными криками проносятся над водой, то и дело снижаются и выхватывают из волн зазевавшуюся рыбешку. На людей никакого внимания, они занимаются главным делом своей жизни, бесконечной охотой. У самой границы палубы в ста метрах впереди, где незаметно для глаза море заменяется голографической картинкой, замерли лодки с рыбаками-любителями. Один из них привстал, дернул удочкой, серебристая молния рыбы упала на дно лодки. Довольно засмеялся.
  
  Пляж густо усыпан загорающими. На лежаках: мужчины и женщины в разноцветных купальных костюмах. Бледные словно поганка как Иван и загорелые до черноты люди равно радуются морю, солнцу и праздничному дню. Громкие голоса отдыхающих, смех, смешиваются с доносящейся из кафешки справа от входа негромкой музыкой.
  
  Ковчеговское Море Ивана всегда завораживало. Он довольно потер руки. 'Классно!' И то, что небо - голографическая иллюзия, а пляж тянется всего на триста метров - остальное голографический обман чувств, это неважно и ничуть не меняло отношение к Морю.
  
  Тихо звякнул коммуникатор отвлекая от созерцания морского биома. Он поднял руку, на экране сообщение: Вам начислены премиальные баллы. За посещение оздоровительных и спортивных сооружений ковчеговцам в качестве поощрения начислялась пусть небольшая, но приятная сумма.
  
  
  Биом - совокупность экосистем одной природно-климатической зоны
  
  Незанятые лежаки нашли с трудом в дальнем углу пляжа, а народ все прибывал и прибывал, словно Ковчег сегодня сговорился пойти на пляж понежится под щедрым южным солнцем. Разложив на лежаки вещи, приятели дружной толпой ринулись в море. Иван забежал в море по колени, вода теплая словно парное молоко, оттолкнулся от дна и щучкой прыгнул в прохладную глубину. Открыв глаза, поплыл под водой. Яркое солнце, преломляясь в волнах рисовало на песчаном дне причудливые световые узоры. Красиво! Вынырнув, повертел головой, с волос слетели сверкающие бусинки воды. На губах остался горько-соленый вкус моря. Блаженная улыбка наползла на лицо. Давно он так не отдыхал.
  
  Нанырялись, наплавались вволю. Когда надоело, один из парней подал идею взять напрокат парусные доски и устроить соревнование по виндсерфингу. Несмотря на подготовку космонавта, Иван не победил, но и выступил неплохо, шлепнувшись с доски в теплую словно молоко воду только раз. Словом, набесились и наплавались вволю. Когда слегка выбились из сил и проголодались, Машера предложил перекусить в кафе. Предложение приняли с восторгом.
  
  Что-то ритмичное, но удивительно приятное наигрывал скромно устроившийся у танцпола оркестр: тонкое пение флейты, шелест гитарных струн, пронзительное пение саксофона. Стоящий впереди оркестра музыкант в белом фраке вскинул саксофон к южному солнцу. 'Тра-та-та' - труба пела пронзительно, словно игла. Музыка звала, музыка торопила.
  
  Вкусно пахло жаренным мясом. В углу уныло ковырялась в тарелках семейная пара с капризничающим ребенком. Народу немного и места нашлись без проблем. Люди предпочитали отдыхать на пляже, зато вечером не протолкнешься. Кафешка заслуженно считалась лучшей на Ковчеге и пользовалась популярностью. Во-первых, в остальных заведениях корабля посетителей обслуживали роботы, а здесь живой персонал. Во-вторых, по праздникам и выходным выступал единственный на Ковчеге живой оркестр. Пусть не очень талантливые, но безусловно усердные поклонники богини Мельпомены пользовались бешенной популярностью. Прихватив у бармена подносы с легким вино и по порции шашлыка, ребята устроились за столом перед оркестром.
  
  Иван приподнял искрящийся на солнце гранатом бокал, отхлебнул. Потом протянул руку к тарелке за порцией шашлыка. Вкус обалденный. Сочные, румяные, истекающие соком, восхитительно ароматные куски мяса. Стоят потраченных на них баллов! Что еще может пожелать усталый курсант, вырвавшийся в увольнение?
  
   - Нет, хорошо, - произнес вслух Иван.
  
  Народ молча кивнул, рты заняты, все дегустируют благодать.
  
  - Лепота! - дурачась, нарочито густым тенором поддержал Алексей Машера.
  
  Хотя он по годам намного старше остальных парней и к тому-же единственный женатый, но присутствовал на встрече парней, кольцо на пальце не удерживало его от холостяцких забав. Махнув залпом вина, с грохотом поставил пустой бокал на стол. Пока молодежь управилась с одним стаканом он успел махнуть три. С соседнего столика укоризненно посмотрела мамаша. Но ему было все равно. Он как раз вошел в состояние легкого подпития, когда его так и тянуло на подвиги. Прищурившись, обвел соколиным взглядом пляж. Множество полуголых девиц самой разнообразной формы и окраски. Он довольно улыбнулся. Многие отдыхала в одиночестве и среди них встречались очень интересные экземпляры, на которые, определенно стоило обратить внимание. Поднявшись со стола, Машера довольным голосом объявил, что пошел знакомиться и бочком-бочком исчез из кафе.
  
  Парни не успели допить вино, когда на крыльцо вспорхнула девичья стайка. Не обращая ни на кого внимания, направились к свободному столику в углу. Иван замолчал на полуслове, на секунду замерло сердце. Взгляд загорелся восхищением. Все девушки хороши, но та, что впереди лучше всех. Такую красивую он еще не встречал. Среднего роста, идеальная фигура вкупе с упругой, спортивной походкой. На полудетском, пухлом лице слегка надменное выражение, словно мир обязан ей за то, что она согласилась его посетить. Взгляд удлиненных глаз слегка капризный и полон самоуверенности. Золотая цепочка на стройной шее поблескивала под мягким светом ламп. На выгодно подчеркивающего изящную фигуру белоснежного цвета купальник небрежно наброшена светлая рубашка из тонкого шелка. Легкий ветерок, приподнял рубашку парусом, играется с пышной копной золотисто-рыжих волос. Шаловливо перебирает локоны и развевает старательно уложенную прическу. Гладкая кожа обнаженных плеч и ног слегка поблескивала. Ивану захотелось подойти к девушке и, не говоря ни слова, провести ладонью по ложбинке спины, по бедрам, по волосам, пронизанным солнечным светом. Лицо девушки пробуждало у Ивана неясные воспоминания. Он вгляделся пристальнее.
  
  Откуда он ее знает? Парень мучительно сморщил лоб. Откуда ты, прелестная девушка? А обворожительное создание, демонстративно не замечая уставившегося на нее парня, подошла к барной стойке. Усевшись за стул, забросила одну прелестную ногу на другую, не менее красивую, так что Иван невольно сглотнул. Потом заказала что-то подскочившему бармену. Подруги расселись рядом, начали что-то обсуждать, заливисто хохоча. Неожиданно он узнал девушку. Ее звали Настя и училась она в параллельном классе. Он удивленно покрутил головой. Как изменилась и расцвела за те два года, пока он ее не видел! В седьмом классе девушка нравилась Ивану. Парень даже пытался ухаживать, но для Насти все ровесники были сопляками, не заслуживающими внимания. Он ее не забыл, но на фоне новых встреч, выпускных экзаменов, поступления в колледж и напряженной учебы, ее облик потускнел и почти стерся в памяти.
  
  - А займусь-ка я вон той рыженькой, - тихонько произнес Иван, поднимаясь из-за стола. В подражание Машере изобразив скучающего Донжуана, решительно двинулся к заинтересовавшей его девушке.
  
  Так начались их отношения. Встречались они редко, по выходным и праздникам, когда Ивану везло отправиться в увольнение, но друзья не сомневались, что дело шло к свадьбе. В действительности их отношения так и застыли на букетно-конфетном периоде. Целовались, но не более того. В последнее время они все чаще сорились. Накануне в очередной раз серьезно поругались. Чего греха таить, Иван трусоват во взаимоотношениях с прекрасным полом, как говорят: не можешь любить - сиди и дружи. Не решался он признаться в собственных чувствах. Это красавчикам объясняться легко. Хоть пять раз на дню и всем девушкам подряд. Иван считал себя некрасивым, такому признаваться трудно. Насте, похоже, надоела нерешительность и, очередная ссора поставила их отношениях на грань разрыва...
  
  Иван заканчивал обедать, вытащил из холодильника тюбик апельсинового сока, но не успел открыть, когда компьютер пронзительно и тревожно затренькал. Иван бросил удивленный взгляд на монитор. По экран медленно поползла пульсирующая кроваво-красная надпись 'Метеоритная опасность', машинный голос бортового компьютера нудно забубнил:
  
  - Опасность, опасность...
  
  Он вздрогнул, странное тревожное ощущение пробежало по нервам, но через мгновение сообразил. Тюбики с обедом отлетели в сторону, и полетели к потолку, подгоняемые потоком воздуха из вентиляции. Щелкнув магнитной застежкой ремня, он оттолкнулся ногой от стены и подплыл к компьютеру, ухватился за скобу рядом. Коснувшись рукой пискнувших сенсоров, увеличил картинку с данными радара. Навстречу Ковчегу двигался небольшой по размеру, где-то с полметра диаметром, но весом под сотню кило небесный посланец. Такие метеориты чрезвычайно редко встречались в межзвездном пространстве, но Ивану 'повезло' наткнуться во время дежурства. Он досадливо поморщился. Такой камень представлял опасность при столкновении даже для защищенного от неприятных сюрпризов десятками метров скального грунта Ковчега. Торопливо пролистав директории компьютера, Иван нашел нужный раздел вычислительного комплекса и кликнул его. Через мгновение компьютер выдал объем, массу, скорость и нарисовал траекторию метеорита. Конец ее упирался в поверхность Ковчега. Иван хищно улыбнулся. В первое же дежурство встретиться с опасным метеоритом - большая редкость и шанс отличиться: разнести в пыль космического убийцу и доказать, что не зря три года учился на пилота.
  
   'То, что нужно, ты мечтал отличиться? Вот случай проявить себя'! Немного беспокоило только отсутствие опыта. Практический запуск ракет он выполнял один раз и то на выпускном экзамене. Считалось, что пуски с потерей дорогостоящих ракет вполне заменяют регулярные тренировки на виртуальном тренажере. Его он посещал регулярно и не без основания считал, что в цель попадет и причин для волнения нет. Вскоре и вовсе стало не до рефлексий, секунды текли, надо сбивать метеорит.
  
  Ненужные сомнения прочь! Щелкнув магнитной застежкой ремня, Иван пристегнулся к рабочему месту и торопливо ввел в оружейную консоль код активации торпедных аппаратов. Артиллерийский компьютер позволял корректировать траекторию управляемых ракет, дистанцию их подрыва, даже характер срабатывания взрывателя. Главное правильно задать параметры компу, а тот обеспечит снайперскую точность. Каждая ракета содержала две сотни килограммов мощной взрывчатки. Одной достаточно, чтобы намного больший метеорит, чем движущийся навстречу, разлетелся в пыль и межзвездный газ. Монитор мигнул, на нем отобразилась сетка и два концентрических кольца прицельного приспособления. Из гнезда пульта с тихим треньканьем, словно живой, вылезла сенсорная панель управления огнем. Красная отметка цели, медленно ползла по центру экрана, неторопливо приближаясь. Ниже ежесекундно мелькали цифры, показывающие расстояние до цели, скорость сближения, азимут. Дистанция быстро сокращалась: 9,8... 9,6... 9,5... 9,4... Знакомые ощущения охватили Ивана. Изображение внутри скрещенных прицельных кругов без конца подрагивало, заставляя артиллерийский компьютер постоянно вносить поправки, пытаясь удержать мишень в фокусе. Наконец точка окрасилась зеленым, метеорит приблизился на расстояние прицельной дальности. По экрану пополз доклад: надпись 'Цель захвачена!' Иван хищно и немного самоуверенно улыбнулся. Палец решительно коснулся сенсора пуска и...ничего не произошло. Вместо легкого сотрясения корпуса, сигнализирующего, что катапульта выбросила снаряды в космос и, ярко-алого сполоха плазмы двигателей стартующих ракет на обзорном экране корабля, по дисплею побежала строка с надписью красного цвета: critical error.
    critical error. - критическая ошибка.
  
  Что случилось? - с недоумением нахмурился Иван и вновь коснулся сенсора. Опять ничего не произошло. Он снова и снова нажимал, но злосчастная строка: critical error, все так же неумолимо бежала по экрану и ничего не происходило. Не помогла даже полная перегрузка системы. Функционировать ружейная консоль отказывалась.
  
  - Черт!
  
  Несколько мгновений он безмолвно сидел перед консолью, растерянно уставясь в злополучный дисплей. И тут ему стало по-настоящему страшно. Он побледнел. И растерянность, конечно, вместе с паникой - все, спрессованное буквально в секунды. Принимать грамотные и осмысленные решения необходимо немедленно, но какие? Что делать? Разбираться с неисправностями - удел технарей, пилотов к этому не готовили. По лбу покатились капельки пота, мокрые пряди волос прилипли к голове. Сердце забилось в грудной клетке кузнечным молотом, а время словно приостановилось, полилось тягучей патокой. Вытащив из кармана платок, торопливо вытерся.
  
  Иван решил связаться с диспетчерской и лично сообщить о поломке, хотя особого смысла в этом не было. Дежурному дублировались сигналы с пульта, он безусловно уже знал о проблеме. Едва рука потянулся к сенсору связи, как пронзительно взвизгнул сигнал запроса на переговоры. От неожиданности, он едва не подпрыгнул и лишь через секунду дал добро на включение связи.
  
  Через пару мгновений над видеофоном повис голографический портрет. Диспетчер бледный словно мел. Михаил не просто растерян, а донельзя испуган. Сердце Ивана тревожно дрогнуло. Он смотрел на диспетчера и больше всего боялся, что в глазах у него отразится овладевшие им страх и растерянность. Не глядя на собеседника, диспетчер поздоровался, забыв, что они виделись утром. Несколько секунд молчал, то поднимая взгляд на Ивана и тут же опуская обратно, словно в чем-то провинился.
  
  - Иван, - нарушая правила радиообмена, диспетчер назвал космонавта по имени, остановился, прикусил губу. Несколько мгновений он безмолвно смотрел на пилота, потом с натугой произнес:
  
  - Мы не можем дистанционно устранить неисправность оружейной консоли на твоем корабле, это возможно только на базе... а по расчету через пять минут этот чертов камень врежется в Ковчег, - некоторое время он еще помолчал, потом выдавил из себя, - Он пробьет броню и разрушит район пещеры с тропическими джунглями. Там сейчас экскурсия - воспитательница с ребятишками из первого детсада. Мы постараемся успеть эвакуировать детей, но вряд ли успеем, слишком мало времени. Я ничего не могу тебе приказывать в такой ситуации, просто прошу... сделай все возможное. Главное спасти Ковчег... Даже если придется опустить гермодвери.
  
  Изображение, медленно рассыпавшись разноцветными искрами, исчезло. Он остался один, лишь злые иголочки звезд вглядывались через лобовое стекло в пилотажный отсек. Тишина, на грани слышимости что-то тихо шуршит внутри приборной панели. Произошло самое страшное, что только могло произойти. Одновременно вышли из строя лазерные батареи Ковчега и ракетные установки дежурного космолета. Почему так случилось, кто виноват, все потом. Сейчас важно, что люди, на свою беду попавшие в район, куда ударит метеорит обречены на верную смерть. Небесный странник при ударе о Ковчег взорвется с мощностью, сопоставимой с взрывом ядерной бомбы. Если даже кто-то в дальних уголках парка и уцелеет, его добьет вакуум. В открытом космосе человек сохраняет сознание в течение 9-11 секунд. После наступает паралич, судороги и снова паралич, только более глубокий. Одновременно в мягких тканях и в венозной крови образуется водяной пар, что приводит к гигантскому, до двукратного объема, распуханию тела. Остатки воздуха и водяного пара выходят через рот и нос, что охлаждает их почти до температуры замораживания. Через 90 секунд человек погибает от фибрилляции сердца.
  
  Фибрилляция сердца - состояние сердца, при котором отдельные группы мышечных волокон сердечной мышцы сокращаются разрозненно и нескоординированно, вследствие чего сердце теряет способность совершать согласованные сокращения, что приводит к неэффективности работы этого органа.
  
  Страшные картины возникли в воспаленном воображении юного космонавта. Черный, безжизненный мертвый лес и распухшие от попадания в вакуум тела детей. Все это будет на его совести, а взять ситуацию под контроль он не в может. Ему жутко захотелось обратно, на Ковчег. Почему это мне? Вернуться, все забыть, заставить себя не думать... Даже не от страха. Скорее, от инстинктивного стремления защитить психику от запредельной нагрузки. Это как отрывать от поджившей раны намертво присохшие бинты. Если бы он только мог поменяться, если бы он знал... Это было низко и подло, но в один момент он едва не застонал.
  
  Иван повернулся к дисплею. Глаза расширились. Несколько мгновений завороженно следил как мерцающая точка метеорита неторопливо приближается к Ковчегу. Холодок ужаса пробежал по спине. Страх не за себя, а за то, что он не сможет предотвратить, хотя обязан! Секунды, оставшиеся до столкновения, как вода сквозь пальцы, неумолимо утекали. В заполнившей пилотажную зловещей тишине, громко бухало о ребра сердце.
  
  Запрограммировать корабль на таран, а самому одеть скафандр и выйти в космос? Не вариант. Скорость космолета многие тысячи километров в секунду. Без защиты магнитного поля корабля, он в считанные минуты загнется от лучевой болезни. Это лишь кажется, что межзвездное пространство свободно от вещества, а на самом деле оно полно заряженных частиц, смертельно опасных на колоссальной скорости на которой движется корабль. В голове бился хаос. Да как же так! - мысли метались, ускользали, так что юноше было трудно додумать хотя бы одну из них до конца.
  
  Погибнут дети! Настя... они договорились встретиться после дежурства...
  
  Матушка, он обещал ей, что проведет вечер дома...
  
  Содрогнувшись всем телом, словно от лютой стужи, Иван достал из кармана платок и вытер взмокший лоб.
  
  Неужели остается только один выход: таран? Это верная смерть, несмотря на совершенство земной техники.
  
  Космолет мгновенно испарится в плазменной вспышке.
  
  Точка приближающегося метеорита на мониторе глумливо подмигивала. Ты ничего со мной не сможешь сделать!
  
  Или он, или дети - кто-то погибнет!
  
  Возникшая мысль была страшна и ужасала, но иного способа предотвратить катастрофу он не видел. Сильнейший ледяной озноб прокатился по телу, спазм сжал горло. Иван поднял руку к лицу. Пальцы мелко дрожали, а ладони мокрые, словно лапы лягушки. Ему стало невыносимо жалко себя, ему всего двадцать один: он не успел ни пожить, ни зависти семью, ни даже невесту и, одновременно невыносимо стыдно за собственный эгоизм.
  
  Что же делать? - неотвязно бился в голове единственный вопрос.
  
  А как бы поступил на его месте отец? И сам себе ответил. Нет, он бы не струсил ... И тут ему стало стыдно за малодушие и эгоизм, лицо запылало.
  
  Крепко, до хруста сжал зубы, это помогло, он почувствовал, что немного успокоился и вместо страха пришла боевая злость. Рука медленно, но твердо потянулась к сенсору управления двигателем...
  
  

Глава 2

  От напряжения у Ивана заслезились глаза. Взгляд зацепился за висящий над пультом талисман - детскую игрушку: мишку. Еле ощутимая струя воздуха из кондиционера слегка отклоняла игрушку в сторону. Ивана словно ударило током, рука замерла в считанных миллиметрах от сенсора управления двигателем. Несколько мгновений застывшим взглядом он рассматривал картину. Ну же я дурак! Промелькнувшая идея была безумной авантюрой, но сколько он мысленно не обкатывал ее, она вполне могла сработать! Если ударить по метеориту реактивной струей от двигателей, тот изменит траекторию! Со страхом, но и с появившейся надеждой, он по-всякому обкатывал идею. Точный расчет плюс удача и, план вполне исполним. Что и необходимо! Глаза юного космонавта засияли надеждой, из груди вырвался глубокий вдох, какой бывает у приговоренного к казни в последний момент, на эшафоте узнавшего о помиловании.
  
  Пальцы лихорадочно запорхали над сенсорной панелью вводя в полетный компьютер новую задачу, он откинулся назад. Через несколько секунд на экране дисплея отобразились параметры новой траектории. Она получилась весьма рискованной, но вполне реальной. Иван затаил дыхание, сейчас главное не дать себе сомневаться! Палец осторожно прикоснулся к сенсору.
  
  Двигатели корабля ожили, выбрасывая в пространство струи алой, раскаленной до звездных температур водородной плазмы. Ускорение жестко вдавило космонавта в ложемент. Корабль, набирая с каждой секундой скорость, устремился навстречу звездному пришельцу, словно как в древности, когда безбашенные летчики летели на примитивных атмосферных истребителях в лобовую атаку.
  
  Космолет и метеорит стремительно сближались и до развязки оставались считанные секунды... Иван закрыл глаза, пальцы судорожно вцепились в предохранительные ремни. Теперь все зависело не от него, а от корректной работы двигателей и компьютера. Не случится неизбежных в космосе случайностей и все получится, нет - корабль без какой-либо пользы исчезнет в огненной вспышке.
  Когда до столкновения оставались ничтожные по звездным масштабам сотни километров, к слаженной работе маршевых двигателей космолета присоединились боковые, круто изогнув по параболе вверх движение корабля, так, что струя раскаленной плазмы словно бич в руках умелого пастуха наотмашь хлестнула по метеориту. Она не уничтожила небесного пришельца, хотя и порядком оплавила, но изменила его траекторию, заставив направиться 'ниже' Ковчега. Отработав программу, двигатели замолчали, ускорение, вжимавшее пилота в ложемент, перестало гирей давить на грудь. Иван осторожно открыл глаза, он жив, это уже хорошо! Внутри него все еще трепетало. Взгляд сфокусировался на мониторе. Траектория движения небесного посланца изменилась, проходя мимо Ковчега.
  
  - Удалось, - хриплым от волнения голосом прошептал Иван разжимая намертво сжатые в кулаки руки и медленно возвращаясь в материальный мир. Тихо шуршал кондиционер, вокруг привычная пилотажная. Он чувствовал себя словно приговоренный к смерти, в последний момент услышавший о нежданной амнистии. Авантюрное решение оказалось правильным, все удалось.
  
  А в действительности надрывался зуммер передатчика и судя по таймеру уже давно. Иван вытер платком крупные капли пота на лбу и прикоснулся к сенсору. Заплясали разноцветные искры, складываясь в портрет диспетчера. Глаза лихорадочно блестят, взъерошенные волосы торчат во все стороны, словно получил добрый удар электрическим током.
  
  - На связи.
  
  - Ты что вытворяешь, Иван! Ешки-матрешки! Я тебе звоню, звоню, а ты ноль эмоций! - с ходу набросился диспетчер.
  
  Иван вскинул на него изумленный взгляд:
  
  - Да я, - он закашлял, поперхнувшись от неожиданного и несправедливого обвинения. Он сделал все, что в его силах. Видимо по изменившемуся лицу собеседника диспетчер понял, что сильно перегнул палку. Он криво улыбнулся и продолжил, но несколько спокойнее:
  
  - Извини, нервы, перепугался за тебя и посетителей тропического парка. А ты молодец! Не ожидали такого! Сначала даже не поняли, что ты задумал и решили, что ты идешь на таран, а ты нашел верное решение! Молодец летеха! А мы и не сообразили...
  
  летеха - лейтенант, авиационный сленг.
  
  Иван слегка покраснел, смущенно прикоснувшись к носу, бросил на собеседника беглый взгляд и пробормотал:
  
  - Да не за что, так бы поступил любой.
  
  Диспетчер пожал плечами и едва удержался от нервной ухмылки:
  
   - Каждый, не каждый, а спас ты кучу народа! Шефу я уже доложил о ситуации. Взамен тебя вылетает Машера. А ты возвращайся, техники проверят вооружение.
  
  Ивана покраснел, губы сжались в тонкую нитку, и он уже хотел ответить, что-то резкое, и тут пришла мысль, действительно, чего он кипятиться? Никто не пытается задеть его, диспетчер лишь выполняет должностные инструкции, требующие замену неисправного космолета на дежурстве другим бортом. К тому-же благодаря смене у него появиться возможность встретиться сегодня с Настей. Иван помедлил, успокаиваясь, потом бросил быстрый взгляд на собеседника и ответил все еще слегка недовольным тоном:
  
  - Принято, возвращаюсь.
  
  - Ну вот и ладушки - диспетчер довольно улыбнулся, изображение замигало, разваливаясь каскадом искр.
  
  Через час космолет, напоследок ударив плазменной струей по почерневшим плитам, грузно умостился на стартовую площадку. Грозный рев двигателей исчез. По экрану монитора суетливо поползла надпись. 'Космолет приземлился' и чуть ниже параметры посадки. Откинувшись в ложементе, Иван с благодарностью посмотрел на талисман - плюшевого мишку, рука погладила игрушку по голове. Он не считал себя суеверным, но, как и многие, кто ежедневно рискует жизнью, в глубине сердца верил в удачу. Внешние, более тяжелые ворота шлюзов дрогнули, беззвучно закрыв выход в космос, сначала тихо, затем все громче зачавкали насосы, нагнетая воздух на стартовую площадку. Стены и плиты космодрома исчезли, скрытые густым молочным туманом, образовавшемся от соприкосновения влажной атмосферы Ковчега с ледяной поверхностью ворот шлюза. Когда на летное поле закачали достаточно воздуха, открылись внутренние ворота шлюза. Пронзительно, словно бормашина зажужжали дымососы, пожирая туман, донесся шум работающих двигателей. В стене открылись ворота, один за другим на стартовую въехали автомобили технической службы.
  
  Собрав в сумку вещи, которые толком и не успел разложить, Иван нажал на кнопку, створки входного люка плавно разошлись. В воздухе веяло гарью и дымом, вокруг борта суетились ремонтники и роботы.
  Забросив на плечо ставшую вдруг тяжелой сумку, Иван медленно спустился по трапу на обгоревшие от бесчисленных стартов плиты космодрома. От них все еще тянуло теплом. Его едва покачивало от неожиданного упадка сил. Полет продолжался недолго, но стоил таких нервов, что вымотал до предела. В висках ломило, словно на голову надели железный обруч, он так устал, что больше не оставалось сил ни на одно движение. Не обращая ни на кого внимания и, на автомате вяло отвечая на приветствия знакомых технарей, космонавт побрел на стоянку, автобус уже стоял. Иван уселся на скрипучее сидение, он оказался единственным пассажиром. Устало фыркающий железный ящик тихо загудел, тронулся, мимо поплыли металлические туши космолетов и роботов обслуживания. Через несколько минут машина затормозила у конечного пункта, двери со скрипом открылись, он вышел на остановке Астровокзал.
  
  На обширной, пустой по случаю раннего времени каменной площади возвышалось построенное в модном во времена старта Ковчега стиле космического классицизма монументальное трехэтажное здание астровокзала. Козырек над главным входом опирался на два ряда величественных белоснежных колонн. Вместе с двойником на северном полюсе здание заслужило звание одного из самых красивых на Ковчеге. В стене пещеры напротив двери метро. Справа - ярко освещенная потолочными фонарями ведущая к центру корабля улица. Десяток одетых в яркие разноцветные наряды мальчишек и девчонок, по виду лет двенадцати с пожилым учителем во главе высыпались из дверей метро. Перекрикивая друг друга и шумно обсуждая предстоящее приключение, дети направились в астровокзал. Класс собрался на обзорную экскурсию по поверхности Ковчега. Все мирно, спокойно. Не верилось и не хотелось верить, что совсем недавно Ковчег едва избежал катастрофы. Из огромных воздухопроводов под потолком колоссальной пещеры шумно хлестали струи воздуха. Подхваченные ими несколько клочков бумаги то взлетали до потолка, то опускались почти до бурого покрытия площади. Повизгивая шарнирами на крутых поворотах, робот-уборщик с азартом бросался за мусором, но стоило ему в очередной раз почти догнать долгожданную добычу как новый порыв ветра поднимал бумажку к потолку пещеры, оставляя бессильно смотреть вслед. Иван слабо усмехнулся и не спеша направился к служебному входу в астровокзал.
  
  На углу висел знак 'Курить разрешено', он остановился. Космонавт устало охлопал себя по карманам на свет появилась мятая пачка. Сунув в рот сигарету, прикурил. Рука, держащая зажигалку, слегка дрожала, черт! Струйка ароматного дыма постепенно рассеиваясь поплыла вверх, к трубе воздуховода. В несколько выдохов досмолил сигарету до фильтра, взвинченные до предела нервы начали отпускать. Что не говори, а никотин все-таки успокаивает. Курил он очень редко, только когда сильно волновался и не дома. Мать о вредной привычке сына не подозревала, Иван предпочитал охранять ее от лишних знаний и разочарований. Неожиданно вспомнилось, как десять дней тому назад он, полный надежд и планов пришел в отряд. Первый рабочий день начался с большого разочарования: вместо героических будней пришлось вновь получать допуск на самостоятельное пилотирование. Резонные возражения, что Иван имеет солидный для вчерашнего курсанта стаж самостоятельного пилотирования и сдал выпускной экзамен по управлению космолетом с отличием, новое начальство не приняло во внимание. Промурыжили здорово, пришлось попотеть и на тренажере, и вторым номером на космолете-спарке. Только через неделю командор подписал допуск на самостоятельные полеты. Иван поискал глазами урну, выбросил окурок в плотоядно чавкнувшую урну. При почти нулевой гравитации не уберешь, так и будет летать, пока не подберут роботы-уборщики.
  
  Порядки в летном отряде легких космолетов царили строгие. Пилот обязан лично доложить о результатах дежурства командиру отряда или, если его нет на службе, то заместителю. Открыв дверь Астровокзала, Иван поднялся по узкой лестнице на третий этаж, прошел по коридору. Крайние три кабинета занимало управление отряда. Еще на подходе к кабинету шефа Иван понял, там бушует буря. Громкие крики, обвинения в некомпетентности и угрозы примерно наказать, так и сыпались из-за массивной двери, заставив на секунду притормозить.
  
  - Как могли произойти одновременно аварии на батарее и на 3/альфе? Вы хотите сказать, что это случайность? Это невозможно!
  
  Несколько секунд молчания, видимо командор выслушивал оправдания, затем в кабинете снова взревели:
  
  - Меня не интересуют ваши оправдания. Я оператор Искусственного Интеллекта, или Вы? Мне нужны объяснения как в системе появился вирус, и кто в этом виноват!
  
  Стоять перед дверью начальника и слушать крики откровенно глупо. Не дай бог кто увидит, что подумает? Подслушиваю? Уж кто-кто, а он ни в чем не виноват, Иван решился и негромко постучал. Так и не дождавшись ответа, приоткрыл дверь и осторожно заглянул в кабинет. Командор восседал за занимавшим добрую половину небольшого кабинета столом и орал в коммуникатор. Он от природы имел багровый цвет лица а сейчас покраснел еще больше, сравнявшись цветом с кумачом грамот и дипломов, висевших за его спиной на стене.
  
  - Здравия желаю, - поздоровался Иван, заходя в кабинет.
  
  Едва взглянув на вошедшего, командор небрежно кивнул. Рука небрежно указала на стул. Видимо посчитав этого вполне достаточным, продолжил распекать кого-то по коммуникатору. Пережидая начальственную грозу, Иван присел на краешек стула.
  
   Наконец командор с размаху бросил коммуникатор на стол. Повернулся к Ивану, гневный румянец еще не сошел с лица.
  
  - Видишь, что твориться? Разгильдяй на разгильдяе! Судить таких оболтусов надо - гневно раздувая ноздри, прорычал шеф. Поднял кулак словно собирался испытать стол на прочность, но в последний момент с видимым усилием совладал с чувствами. Пальцы разжались и тихо опустилась на столешницу.
  
  - Если бы не ты, получили бы чрезвычайную ситуацию второй категории, а они видите ли только собираются разбираться в причинах аварий!
  
  Командор вскочил и прошелся по кабинету, на лице гуляют желваки, присел назад на кресло. Помолчал, постепенно меняясь в лице и успокаиваясь.
  
  - Рассказывай, как все было! - голосом потише попросил шеф.
  
  Внимательно прослушав краткое повествование о приключениях Ивана, поднялся из-за стола, пожал вскочившему со стула Ивану руку, несмотря на возраст, рука все еще крепкая.
  
  - Значит так, от лица службы, за сообразительность и, не побоюсь этого слова храбрость, объявляю благодарность!
  
  - Спасибо, - произнес, заливаясь краской, Иван.
  
  - Не ожидал, в первом полете, а молодцом! Все давай, иди, отдыхай, следующее дежурство в четверг по расписанию! - произнес Командор садясь на место.
  
  У двери Иван остановился и повернулся к начальнику:
  
  - Разрешите вопрос?
  
   Командор уставился на подчиненного с удивленным выражением лица:
  
  - Ну?
  
  - Я так понял, обнаружена причина одновременного отказа техники?
  
  Командор нахмурился и недоуменно уставился на Ивана, но все же ответил:
  
  - Имей в виду информация служебная, - командор значительно посмотрел на подчиненного и когда тот кивнул, добавил, - Но раз ты участвовал во всем этом, отвечу. По предварительным данным в сеть проник вирус, отключивший оружие на лазерной батарее и на космолете. Кто совершил диверсию и с какой целью, сейчас разбираются компетентные органы.
  
  Иван закрывал дверь, когда услышал.
  
  - От себя лично большое спасибо!
  
  Домой он добирался как обычно на метро, быстро и не тратишь деньги. Услуги ЖКХ, посещение парков и зон отдыха и многое другое предоставлялось бесплатно. Утренний час пик, когда народ жаждет добраться из жилых зон на работу и напрочь забивает вагоны метро, давно прошел. В стареньком вагоне, помнящем, наверное, еще времена старта Ковчега, людей совсем немного, в основном пенсионеры. Кто уткнулся в книгу, кто-то, тихо дремлет или смотрит в экраны коммуникаторов. Лишь в конце вагона стайка молодежи бурно обсуждает пришедшее с Земли видео: последнюю игру на первенство Европы по футболу, матч мадридского Реала с киевским Динамо. К удивлению, и бурному негодованию большинства болельщиков Ковчега, испанцы едва не выиграли. Только дополнительное время выявило победителей. Двери с шумом захлопнулись. Набирая скорость, поезд покатился по рельсам, петляя по темным туннелям и лавируя между ярусами. Отвернувшись к окну, он с улыбкой слушал разговоры, школьные шутки, непонятные намеки и полузабытый сленг.
  
  В районе оранжерейного комплекса дорогу перекрыли для ремонтных работ, пришлось сделать крюк. Вагон свернул в сторону центральных областей Ковчега, удлиняя поездку и обещая встречу с зоной микрогравитации. Он немного поразмышлял о странной информации, озвученной командором. Действие вируса могло повредить кораблю, неужели есть ненормальные, готовые на это? Возможно, какая-то ошибка? Данные то предварительные... Расследуют повнимательнее и поймут, что аварии произошли по другой причине? Так и не придя ни к какому выводу Иван вздохнул и пристегнулся к сиденью. Вытащив из сумки планшетник, углубился в чтение недочитанной книги. Ковчег огромен. Жителям приходилось ежедневно тратить много времени на поездку к месту работы и назад. Жилые и промышленно-складские зоны находились в разных районах межзвездного транспорта. Экваториальная область Ковчега - наиболее комфортная для проживания пассажиров и экипажа, приютила жилые зоны и большую часть развлекательных и природных парков с земными биомами. В средних широтах и на полюсах, где псевдотяготение гораздо слабее или почти отсутствует, а время нахождения человека ограничено, разместились промышленные зоны с животноводческими фермами. Установленные на микрозаводах принтеры были настоящим чудом и выпускали все необходимое для повседневной жизни команды. Могли изготовить все, что угодно: хоть космолет, хоть бактерию. Надо - напечатают еще таких-же принтеров, лишь бы хватило исходных материалов и нашлись проекты. А что первого, что второго, на Ковчеге запасено в избытке. В пещерах, расположенных ближе к центру Ковчега расположились складские зоны со всем необходимым: запасами металлов, воды, генетического материала земной биосферы для терроформирования планет, а также сельскохозяйственные зоны с гигантскими гидропонными фермами, обеспечивавшими Ковчег растительной едой и кислородом. Там же находились законсервированные принтеры, они пригодятся при освоении новых миров.
  
  Иван вышел из вагона, двери захлопнулись, поезд набрал ход и умчался в тьму туннеля. В спину шаловливо подтолкнул ветерок. Смонтированная по всему Ковчегу сложная система кондиционирования обеспечивала принудительную циркуляцию воздуха и слабый ветерок, неизменный спутник ковчеговцев, никогда не утихал, вечно гуляя по улицам и площадям межзвездного транспорта.
  
  Лампы дневного освещения, высоко под потолком, заливали улицу потоками ослепительного света. Широко улыбаясь встречным, он стремительно шел, почти бежал, по гулким коридорам идеально выровненной строителями мостовой жилой зоны. Иван вскочил на бордюрный камень, отделяющий пешеходную зону, пробежался словно шаловливый ребенок, балансируя руками. Через десяток метров не удержав равновесия, спрыгнул на землю. Украдкой огляделся, не осуждает ли кто-нибудь? Космонавт, пилот, а ведет себя как мальчишка, не солидно. Но никто не обратил внимания, только встречная бабушка, равнодушно скользнула взглядом. Хмыкнув про себя, он поспешил дальше.
  К дому вела движущаяся лента, он вскочил на нее рядом уместилась сумка.
  
  Мимо пролетали окрашенные в различные оттенки коричневого бесконечные стены, это был естественный цвет преобладавших на Ковчеге железоникелевых пород. Строители не стали перекрашивать стены и потолок улиц жилой зоны, а обитатели Ковчега давно привыкли к необычному цвету. Изредка мелькали двери жилых квартир и нарисованные самодеятельными художниками разноцветные, часто весьма оригинальные, картины и граффити.
  
  Через пять минут он соскочил с дорожки движущейся ленты и оказался перед дверьми своей квартиры. Прикоснулся к ним, домашний компьютер опознал хозяина, электронный замок пискнул, открываясь.
  
  - Добро пожаловать Иван Сергеевич, - послышался голос заботливой тетушки. Шутки ради Ваня месяц тому назад запрограммировал комп величать себя по имени-отчеству.
  
  Дом встретил тишиной, только едва-едва слышалось нудное жужжание кондиционера. Чистенько и свежо. Каждая вещь на своем месте, во всем ощущалась заботливая женская рука, лишь посредине прихожей валялись торопливо сброшенные на пол тапочки с розовыми помпончиками. Из кухни доносился запах чего-то вкусного, но против обыкновения мать не поспешила навстречу.
  
  - Мам, - крикнул Иван, ставя на пол сумку. Потом снял форменные ботинки и переобулся в домашние тапочки. Тишина. Иван недоуменно нахмурился, сегодня у мамы был выходной. Подняв взгляд на красную точку видеокамеры домашнего компьютера, приказал:
  
  - Домовая, появись!
  
  На полу неторопливо нарисовался призрак девочки в короткой юбочке и красной шапочке, словно из сказки Шарля Перро. От живого человека объемное голографическое изображение отличишь только если прикоснешься, когда рука пройдет сквозь искусственный морок. Словом, сказочный домовой, только женского пола. Присев в реверансе, она выжидательно уставилась на молодого хозяина.
  
  - А где мама?
  
  - Час тому назад хозяйке звонили с работы. Через тридцать две минуты она ушла из квартиры. Ничего передать не просила, - произнес бархатный женский голосок таким тоном, словно напрашивался на бокал коктейля с последующим продолжением.
  
  Иван недовольно хмыкнул, мама всю жизнь проработала агрономом, если срочно вызвали, значит случилось что-то серьезное и вернется не скоро. Добираться от центральных пещер, где располагались сельскохозяйственные зоны с колоссальными по размеру вертикальными гидропонными фермами до экваториальной области Ковчега, приютившей жилые зоны и большую часть развлекательных и природных парков с экосистемами Земли, не меньше часа.
  
  Вертикальная гидропонная ферма - главное отличие от традиционного: вертикальной: многоярусное размещение насаждений.
  
  Под ложечкой засосало. В самом деле, когда он ел в последний раз? На корабле? Это давно и не правда, а после пережитых приключений есть захотелось до ужаса. Зайдя на кухню, открыл холодильник. Голодный взгляд обежал полки. Какие-то овощные консервы, яблоки с бананами на нижней полке и все. А! Вот оно тарелка с домашними пельменями, мать умела и любила готовить сама, кулинария была ее стихией.
  
  Подкрепившись, он зашел в гостиную и плюхнулся в жалобно скрипнувшее кресло. А вдруг про сегодняшнее событие с метеоритом покажут по ящику? Он слегка разрумянился, неужели он станет героем ковчеговского голографического телевидения. Не то чтобы он особо рвался в герои, но сама мысль, что его увидит весь Ковчег, тешила самолюбие и, наполняла детским восторгом.
  
  Дальняя стена гостиной медленно протаяла, завертелась объемная заставка телевизионной студии Ковчега - летящая на фоне звездного неба огромная комета. Еще через секунду появилась студия. На фоне стены с видами земного неба небесно-голубого цвета - массивный стол из натурального дерева. Диктор - Элизабет Олдридж, блондинка, неопределенного возраста между тридцатью и сорока ценилась не за внешность. Зрители любили ее за умение с юмором рассказывать 'местечковые' новости Ковчега. Лиза, как ее называли русскоязычные жители Ковчег, совмещала обязанности руководителя телестудии, диктора и сценариста. Ковчег не мог позволить себе роскошь содержать на головиденье нескольких человек. Женщина выглядела донельзя серьезной и деловитой.
  
  - Добрый день, уважаемые слушатели - диктор белозубо улыбнулась, от чего ее лицо стало мягче и приветливее, - Сначала о главном и по-настоящему сенсационном! Департамент связи сообщает о перехваченных радио и телевизионных сигналах из системы Барнарда. Подробнее об этом в интервью с главой службы доктором Вонг Емма.
  
  Иван откинулся в отчетливо скрипнувшем кресле. На миг показалось, он выпал из реальности. Лишь то что он обладал профессиональной предельно крепкой и уравновешенной психикой позволило быстро совладать с шоком. Земляне до сих пор не нашли никаких следов разумной жизни во вселенной за исключением остатков немыслимо древней, сотни тысяч лет как покинутой инопланетной базы на Нептуне. А тут прилетели, а место занято.
  
  - Ничего себе! - невольно прошептали губы.
  
  Изображение на секунду мигнуло. Появилось ярко освещенное битком набитое непонятной аппаратурой, по виду научной, просторное помещение. Посредине стоял письменный стол. Рядом замер одетый в тщательно выглаженный костюм-тройку пожилой китаец. Бесстрастно, словно древнее буддистское божество, разглядывает стоявшую перед ним Лизу. Камера снимала чуть со стороны и сбоку, показывая людей в анфас.
  
  - Здравствуйте доктор, - профессионально приветливо улыбнувшись, обратилась к ученому Лиза.
  
  - Ни хао, - традиционным приветствием по-китайски, ответил доктор, церемонно наклонив седую голову.
  
  - Расскажите, пожалуйста, о вашем, не побоюсь этого сказать сенсационном открытии.
  
  - Хм... произнес китаец, на секунду замолчал с задумчивым видом, потом начал излагать спокойным, размеренным голосом, так не соответствующим ошеломляющему содержанию речи:
  
  - Спасибо за высокую оценку. Но открытие - это результат работы всего нашего Департамента. Теперь о сути. Довольно длительное время мы фиксируем интенсивный поток радиосигналов со стороны звезды Барнарда. Идентифицировать их природу не представлялось возможным. Месяц тому назад мы приблизились к цели путешествия на близкое расстояние и оказалось возможным вычленить сигналы, скажем так, неприродного происхождения. Проведенные нами исследования, бесспорно доказывают, это сигналы искусственные.
  
  Удивленно вскинув брови диктор внимательно посмотрела на собеседника. Маленькие морщины предательски нарисовались на гладком лбу. Иван затаил дыхание.
  
  - Доктор, - поинтересовалась женщина, - значит, нас ли это, что в конце пути нас ждут инопланетяне?
  
  - Несомненно, - ответил доктор все тем-же четким и размеренным голосом и вежливо улыбнулся.
  
  - И о чем эти сигналы? Это головиденье? Радиовещание? Что это? Вы расшифровали инопланетные послания? - воскликнула ковчеговская акула пера.
  
  - Ну не все так быстро, уважаемая Элизабет. Пока мы работаем над расшифровкой сигналов.
  
  Женщина покачала головой и разочарованно вздохнула:
  
  - А как так получилось, что при первоначальной разведке системы признаков высокой цивилизации не обнаружили? Вы можете это объяснить?
  
  Первый раз на бесстрастном словно у статуэтки Будды лице китайца промелькнула тень эмоций. Немного помедлив он ответил:
  
  - Меня и самого мучает этот вопрос, но к сожалению, пока на него нет ответа. Я могу только предположить, что когда мы приблизимся к звезде Барнарда поближе, то узнаем ответ.
  
  - А когда мы получим расшифровки инопланетных сообщений?
  
  - Не спешите уважаемая Элизабет. Это не так просто, мы не знаем ни языка инопланетян, ни содержания их посланий. Но надежда прочитать сообщения есть. Совместно с департаментом информатики мы работаем с перехваченными посланиями. Определенный успехи имеются, и мы надеемся, что нам понадобиться где-то месяц для расшифровки.
  
  - Спасибо уважаемый Вонг Емма, - протянула Лиза разочарованным тоном.
  
  - Цзайцзиень, уважаемая Элизабет, - все таким-же спокойным тоном отозвался ученый.
  
  - Дорогие телезрители, вы смотрели интервью с доктором Вонг Емма, - Элизабета повернулась к зрителям и продемонстрировала белоснежную улыбку во все тридцать два зуба, - А сейчас о новостях Ковчега.
  
  - Нда... - выключая головиденье задумчиво протянул Иван - и как мы будем с инопланетянами делить солнечную систему Барнарда? Но мысли о глобальных проблемах недолго тревожили его ум. Юности гораздо важнее сиюминутные проблемы, а именно что говорят в интернете об его сегодняшнем поступке.
  
  Иван достал коммуникатор, нажал иконку сети и пробежался по новостным лентам. Хотя описание происшествия с метеоритом и торчало в первой десятке ковчеговских новостей, но народ комментировал его вяло. Сенсацией дня стало известие, что в системе Барнарда процветает находящаяся на высокой степени развития разумная жизнь. Вокруг этого сообщения велись ожесточенные баталии в форумах, Иван досадливо поморщился. На его поступок почти не обращали внимания, это было неприятно.
  
  'А может позвонить Насте?' Они договаривались встретится вечером, но раз освободился, стоит переназначить свидание на пораньше. Иван вышел из интернета, пальцы нажали на выбранный из списка 'избранных' номер девушки. Настя ответила почти сразу, словно ожидала звонка. После третьего гудка над браслетом коммуникатора нарисовалось голографическое изображение девушки, раздался грудной, волнующий голос:
  
  - Але, - при виде Ивана, Настя вначале капризно поджала губы, нахмурилась, затем неожиданно ее настроение поменялось. Лицо озарилось благосклонной улыбкой, глаза засияли, словно и не случилось крупной размолвки несколькими днями раньше. У Насти сегодня был выходной и она без спора согласилась перенести встречу. Договорились встретиться в четыре, у водопада в тропическом парке. Во-первых, недалеко добираться. Во-вторых, Иван его - парк, только что спас от разрушения. Будет чем похвастаться. Девушка мило попрощалась, изображение мигнуло и рассыпалось тысячами разноцветных искр.
  
  Иван откинулся на спинку кресла, задумчиво разглядывая место, где еще несколько секунд тому назад висел голографический портрет девушки. От разговора осталось сложное впечатление. В глубине сознания зашевелился маленький, но весьма неприятный червячок сомнения. У Насти иногда случались резкие смены настроения, тогда под горячую руку она могла наговорить гадостей, но чтобы наоборот, ни разу! Откуда такой ласковый тон после ссоры? Ладно... выясню в чем дело при встрече.
  
  Пробежавшись по сенсорам коммуникатора, зашел на портал доставки. Кликнув опцию голосового управления, произнес:
  
  - Семь красных роз доставить на ближайшую станцию метро, - помолчал вспоминая о вкусах Насти и добавил, - Красных.
  
  По виртуальному экрану побежала надпись 'Розы закончились. Можем предложить гвоздики или гладиолусы. Если Вам нужны цветы определенного вида, то необходимо заказать их заранее, не менее чем за двое суток'.
  
  Ковчег был слишком маленькой человеческой общиной, чтобы позволить себе без ограничений тратить ресурсы на предметы не первой важности. Прежде всего обеспечивались первоочередные потребности людей в еде, транспорте и воздухе, все остальное по мере возможности. Если вовремя не заказал, довольствуйся тем, что имеется в наличии.
  
  Иван несколько мгновений сидел набычившись, потом выдохнул, тупая железяка его еще учить будет и скомандовал:
  
  - Тогда семь гладиолусов, доставка туда же.
  
  Время приближалось к трем часам по полудню, Иван побрызгался одеколоном, Настя любила 'вкусные запахи'. Переодевшись в шорты и футболку и в шлепки на босу ногу, в тропическом парке всегда тепло, отправился на остановку метро.
  
  За стальными воротами станции толпились ожидая поезд люди, как раз начиналась пересменка. Он на мгновение остановился, в углу сиротливо стояла забавная маленькая тележка с букетом алых цветов в кузове - робот-доставщик заказов. Иван направился к нему. Забрав цветы, провел коммуникатором по сенсору. Благодарный писк просигнализировал о закрытии заказа.
  
  Когда семьдесят лет тому назад проект приспособления астероида под колонизационный транспорт вынесли на всеобщее обсуждение человечества, одним из самых спорных моментов стало предложение создать на корабле биом влажного тропического леса. За основу при проектировании дизайнеры и биологи выбрали влажные тропические леса Южной Америки. Сторонники экономии выступали против, по их мнению, излишней роскоши и пустой тратой ресурсов и времени. В развернувшейся дискуссии они проиграли. Экипаж и пассажиры отправлялись в полет не на год или два, а на десятилетия. Люди проведут всю жизнь от рождения и до смерти на гигантском межзвездном транспорте, поэтому точка зрения о необходимости создания для экипажа максимально комфортных условий существования, победила. Кроме того, парк задумывался как крупнейший источник кислорода для ковчеговцев. Получившийся волшебный уголок стал одним из любимейших мест отдыха обитателей корабля а молодежь облюбовала его для встреч и прогулок.
  
  Иван вышел из переполненного вагона на станции 'Тропический парк', двери шумно захлопнулись, поезд тронулся, звеня по рельсам и ускоряясь устремился в темноту туннеля. Теплый, насыщенный ароматами неведомых цветов ветерок упруго ударил в спину. Иван направился к роскошным резным двустворчатым дверям выхода и попал на площадь, предваряющую тропический парк. Безлюдно, лишь двое мальчишек школьного возраста вертелись около автомата с мороженым. На противоположном конце - распахнутые настежь монументальные, кованого железа, ворота. Дальше неширокий шлюз и наконец парк. Иван глянул на часы. Без двадцати минут четыре. Тоненько звякнул коммуникатор. Сообщение гласило, что на его счет пришли баллы - виртуальные заменители денег на Ковчеге. Заглядевшись на экран он не заметил как наступил на что-то скользкое. Судорожно взмахнул руками, чертыхнулся, не удержавшись шлепнулся на тротуар. Больно! Вокруг мокрый асфальт. Откуда вода? Он оглянулся по сторонам. Чуть дальше по улице неторопливо полз робот-уборщик, оставляя за собой свежевымытую полосу. Иван досадливо махнул рукой, рассмеялся. Ну чего же сегодня так не везет? Одни происшествия! Впрочем ничего страшного, брюки из непромокаемой ткани. Он поднялся, время до свидания поджимало, отряхнувшись, скорым шагом зашел в шлюз.
  
  Глухо хлопнули, закрываясь позади, гермодвери. Тропическое солнце нещадно палит, но все равно смотрело с лазоревых небес ласково. Жарко и влажно. Откуда-то издали ветер доносил могучий грохот водопада и острый, немного сладкий, незабываемый запах джунглей: пропитанной дождевой водой земли, преющей листвы и пьянящих ароматов экзотических цветов. Невидимые, кричали тропические животные, перекликались звонкими голосами странные лесные птицы. Все эти бодрящие лучи, цвета, запахи и звуки поднимали настроение. Иван торопливо достал из кармана бейсболку, надел. Хотя с курсантских времен шевелюра порядком отросла, но тепловой удар получить без шляпы можно запросто. Вокруг буйство земной жизни. Наверняка и миллион лет назад в тропическом лесу было все так же, как здесь. От ворот резво бежит извилистая мощенная желтым кирпичом узкая дорожка, совсем как в знаменитой сказке Волкова и теряется за поворотом. Справа параллельно ей по камням в ложе из нанесенной глины весело струиться неглубокая, курица вброд перейдет, речушка. Берега заросли густым камышом, тонкие, словно бритва, листья шуршат от теплого и влажного ветра. Безлюдно. Лишь вдалеке мелькнул парень с книжкой в руках. На ходу читая, он неторопливо брел вперед, да мелькали вездесущие роботы - уборщики. Днем, да еще в будний день, парк пустовал. Люди не успели вернулся с работы, вечером на каждом шагу будут гуляющие. Если бы не дорога и дверь в шлюз позади, то можно подумать, что вокруг настоящие, росшие многие тысячелетия джунгли. На миг он почувствовал себя затерявшимся в джунглях Робинзоном.
  
  Не глядя по сторонам и, не обращая внимания на привычные красоты, Иван направился по желтым кирпичам дороги. В приютившей парк пещере он гулял часто и успел насмотреться на чудеса тропического парка. Нехотя расступались величественные деревья, украшенные свисающими со стволов и ветвей лианами и сказочно разноцветными цветами. Иван шел в глубь леса, кожей чувствовал, что его провожают взглядами множество живых существ. Вздымающиеся на высоту десятиэтажного здания деревья превращали солнечный день вверху, в таинственный полумрак у подножия. Землю не видно под сплошным ковром преющей листвы. Не верится, что находишься в глубинах космического корабля. При создании парка тропических джунглей дизайнеры взяли за основу влажные леса Южной Америки. Площадь гордости и одного из любимейших мест отдыха ковчеговцев, всего несколько гектар, но края пещеры так искусно замаскированы голографической иллюзией, что кажется, что перед тобой безбрежное ярко-зеленое море тропических гигантов, а над головой ярко-синее, безоблачное небо.
  
  С каждой минутой все больше заглушая лесные шумы, грохотала падающая с высоты вода.
  
  Он прошел примерно половину пути, когда за поворотом путь оказался перекрыт. Поперек дороги лился коричневый ручей мигрирующих муравьев. Солнце блестело на сотнях тысяч хитиновых панцирей, тихий шелест сопровождал движение. Шутки плохи, насекомые могут закусать насмерть. Он остановился и слегка нахмурился. Не опоздать бы на свидание! Нетерпеливо постукивая ногой по кирпичам, дождался пока колонна пройдет и слегка ускорил шаг. Настя ужас как не любила, когда парень опаздывал, а, получить головомойку лишний раз, не хотелось.
  
  Минут через десять он спустился на мощеную гравием площадку. Река, неторопливо текущая у входа, здесь с яростным ревом срывалась с каменистого, вылизанного стремительным потоком обрыва вниз. В небе над водопадом висела разноцветная дуга рожденной в облаке брызг радуги. Пролетев метров пять, яростный поток бил об уступ, срывался дальше, и так многократно, пока не исчезал в глубокой расщелине. Грохот стоял такой, что сам себя едва слышишь. Посредине площадки - уютная беседка с каменными скамейками и небольшим столиком между ними, обнесенная звуконепроницаемым барьером. Там шум становился вполне терпимым и можно говорить, не напрягая голоса. Дальше к противоположному входу в парк тянулась дорожка, мощенная, видимо для разнообразия, кирпичами красными цвета. Иван остановился у входа в беседку, опустившись на нагретые солнцем камни, принялся высматривать подругу.
  
  Обычно Настя опаздывала на свидание минут на двадцать, на этот раз она изменила обыкновению. На экране коммуникатора застыло: 16.10, когда на вершине холма, с него спускалась мощенная красным кирпичом дорога, появилась стройная девичья фигурка. Йоркширский терьер на поводке изо всех невеликих сил тянул хозяйку вперед. Девушка выглядела волнующе прекрасной: спортивную фигуру подчеркивал светлый брючки, огненные волосы тщательно уложены, словно собралась на званый прием, а не на лесную прогулку. Облик не портили даже скрывавшие глаза солнцезащитные очки. Иван невольно залюбовался подругой. На лице расплылась непроизвольная улыбка, он торопливо вскочил.
  Встретились там, где площадка переходила в вымощенную красным кирпичом дорогу. Терьер по кличке Зидан, миниатюрный, но добрый и бойкий пес с гавканьем бросился к парню. Обнюхал и, признав своего, допустил к хозяйке. От девушки исходили волны тонкого и до крайности возбуждающего аромата, наводя на мысли о тепле и любви. Подруга сияла словно ей только что сделали предложение, приподнявшись на цыпочках нежно прикоснулась губами к щеке. Сердце Ивана забилось быстрее, он ошарашенно хлопнул глазами. Раньше его такими нежностями не баловали. Не успел ошалевший парень обнять девушку, как та мгновенно отстранилась и шутливо стукнула по шаловливым рукам ладошкой. У Ивана замерло сердце, ему захотелось обнять за гибкую талию и целовать, целовать... как она только что поцеловала его.
  
   - Привет! - произнес Иван вручая цветы, голос его дрогнул и прикоснулся губами к подставленной нежной щечке. Ах как давно они не виделись!
  
  - Спасибо, - быстро и громогласно поблагодарила девушка.
  
  Она частенько задумывалась над тем, как развиваются их отношения. В ее чувствах к Ивану можно отыскать первую, еще юношескую влюбленность, парень выглядел в форме космонавта очень красивым и профессия очень перспективная. Чем не подходящий жених? Раньше Настя с нетерпением ждала новых свиданий, но было ли это любовью? Пожалуй, нет. Где-то глубоко внутри сидел маленький червячок, оставшийся ещё от романтической дурочки, какой она была сразу после окончания школы, шептавший ей, что, несмотря на массу преимуществ, этот брак все же никогда не станет тем, о чем она так горячо мечтала. Той любовью, что ах! за которую и она, и ее мужчина готовы все отдать. Она согласилась бы подарить свое чувство и связать жизнь только с настоящим мужчиной, способным защитить ее и будущих детей от всех опасностей мира. Ее идеалу Иван не соответствовал. Слишком мягкий, слишком маменькин сынок. К тому-же не верящий в те идеи, которым она предана всем сердцем. После нелегкой беседы с самим Троцким она окончательно решилась. Пора прояснить отношения.
  
  - Смотри! Смотри! -воскликнула девушка, поворачиваясь к краю площадки, и указывая изящным пальчиком. Глаза ее возбужденно сверкнули, - Что это?
  
  Над изящным белоснежным цветком, рядом с беседкой, неподвижно завис миниатюрный красно-белый колибри, издали похожий на диковинный драгоценный камешек. Глаза девушки сверкали восхищением. Иван замер, только не спугнуть, не испугать чудо природы. Повезло, эти птицы редкость в парке. Люди любовались пичугой, пока через несколько секунд она не улетела куда-то по своим, птичьим делам.
  
  - Это колибри, огромная редкость!
  
  - До чего же тут замечательно! Какая красота! - Настя закинула руки за голову и выгнулась навстречу солнцу, материя блузки натянулась на небольшой, но четко очерченной груди с призывно торчащими сосками, - Остаться бы здесь на недельку, вдали от хлопот!
  
  - Да, - парень облизал неожиданно пересохшие губы, - Жаль, что мне в четверг на дежурство.
  
  - Я прощен? - уточнил он, хотя и не чувствовал за собой никакой вины.
  
  - Да, Ванечка, - лукаво улыбнулась девушка.
  
  Нет, я решительно не в силах понять, что происходит. Когда расстались, я был гад, а сейчас Настя мила и любезна, почему?
  
  Девушка спустила с поводка Зидана, умный пес далеко не уйдет.
  
  - Пойдем в беседку, жарко? - вопросительно посмотрела на парня.
  
  - Идем, - Иван взял за руку, как раньше. Ладонь теплая и ласковая. Наверное, он мог бы так простоять сто лет и ни разу не шевельнуться.
  
  В беседке девушка осторожно присела на кресло, крепко сцепила руки на коленях. Солнцезащитные очки вслед за букетом отправились на стол. У Ивана замерло сердце. Захотелось обнять, прижать к крепко.
  
  - Почему ты все время отмалчиваешься? - капризно надула губы Настя. - Мы два недели с тобой не виделись, а ты ведешь себя, как чужой.
  
  - Устал после дежурства. - Ему захотелось похвастаться перед девушкой. - Слышала, что у меня на дежурстве произошло?
  
  Настя покачала головой. Скептически оглядела Ивана, на секунду остановив взгляд на его немудренной одежде. Мог бы и поприличнее одеться на свидание!
  
  - Мне сегодня командор отряда объявил благодарность. Ковчегу угрожал крупный метеорит. Он должен был врезаться как раз сюда, в тропический парк, а у моего космолета отказала ракетная установка. Я не растерялся и сбил его реактивной струей.
  
  Девушка вновь нежно прикоснулась губами к губам парня, жгучее желание волной прошло по ее животу, горячей судорогой растаяло в широком тазу, но стоило парню потянуться, как раскрасневшаяся девушка уперлась ладонями ему в грудь:
  
  - Молодец, ты мой герой!
  
  Какой он еще мальчишка...
  
  Иван гордо вскинул подбородок. До зубовного скрежета захотелось не говоря ни слова, провести ладонью по ложбинке спины, по бедрам, по волосам, пронизанным солнечным светом. Жалко нельзя...
   Девушка откинулась на перегородку, сверкая глазами от возбуждения кокетливо спросила:
  
  - Ответь мне Ваня, только честно...для меня это очень важно. Ты меня любишь?
  
  У Ивана ком застрял в горле, он с усилием его протолкнул.
  
  - Да, - собственный голос показался ему чужим. - Очень.
  
  - Поцелуй меня, - прошептала девушка, закрывая глаза.
  
  Когда Настя распахнула сияющие словно звезды глаза и уперлась ладошками Ивану в грудь, безмолвно прося оторваться от губ, тот был готов идти за ней хоть на край света. С трудом от оторвался от таких желанных губ.
  
  - Подожди, нам надо вначале поговорить, - с заметным трудом, произнесла девушка.
  
  Настя перевела дух и уже совсем собралась продолжить, как заглушая рев падающей воды, донесся лай Зидана. Хотя опасное место у водопада и ограждалось перилами, но миниатюрный пес мог пролезть везде, и вода регулярно собирала дань из неосторожных зверюшек.
  
  - Зидан! - вскакивая и бросаясь на выход тревожно крикнула девушка. Иван кинулся вслед, у двери они едва не столкнулись.
  
  Выскочили они одновременно и взгляду Ивана предстала ужасная картина. На перилах у края пропасти рыжая обезьянка меланхолично поедала банан. Жившие в парке приматы, совсем не боялись людей. Они успели привыкнуть, что у дальних родственников всегда можно выцыганить что-нибудь вкусное и частенько спускались к водопаду за подачкой. Пес прыгал у края пропасти и самозабвенно облаивал зверюшку. Обезьянка, старательно делала вид, что ее совсем не волнует пес.
  
  - Зидан! - вновь закричала девушка, но водопада грохотал столь сильно, что собака не слышала и продолжала самозабвенно брехать на незваного пришельца. Парень с девушкой бросились спасать. Зловредная обезьянка при виде людей прыгнула на ветку ближайшего дерева и через миг скрылась в густой кроне. Добежали до перил влюбленные одновременно наклонились к собаке и ударились лбами. Огненные искры из глаз! Больно! Настя ойкнула и осела на землю. Иван подхватил собаку на руки.
  Потерев пострадавший лоб, Иван расхохотался и протянул девушке ладонь помочь подняться. Лицо Насти исказила быстрая гримаса досады, она демонстративно отбросила руку. По щеке скатилась одинокая слезинка, голова болела, наверняка шишка! Ей стало так жалко себя. Самостоятельно поднявшись с земли, тщательно отряхнула брючки. Даже не пожалуешься! Водопада грохочет, ничего не слышно.
  
  В беседке девушка первым делом посмотрела в вытащенное из сумочки зеркальце. Увиденное еще больше расстроило. Так и есть! На лбу на глазах наливается фиолетовым шишка. Покрасневшие и опухшие глаза полны слез, с ресниц потекла тушь. 'Что же мне так не везет!' Она устало опустилась в кресло и слезинки одна за другой потекли из глаз. От огорчения Иван прикусил губу и стукнул себя по лбу. 'Ну то же он за дурак! У него же есть платок!' Сбегав к воде, вернулся с мокрым платком и передал его девушке. Сквозь слезы Настя благодарно улыбнулась и приложила материю ко лбу. Стало немного легче. Иван, присел рядом и осторожно обнял девушку за талию.
  
  - Спасибо Ванечка, - тихо прошептала Настя уткнувшись носом в плечо парня.
  
  - Чип и Дейл спешат на помощь! Зидана спасли! - пошутил Иван, почесывая лоб, ударился он знатно.
  
  - Мне больно! - снова чуть не плача, воскликнула девушка, - а ты все смеешься!
  
  Она окончательно решилась прояснить отношения. Сейчас или никогда! Настя подняла голову и поглядела на парня лихорадочно блестящими глазами.
  
  - Ваня, ты меня любишь?
  
  - Конечно, милая! - кивнул парень. Губы еще продолжали улыбаться, но глаза уже настороженно сузились. Обычно такие вопросы заканчивались просьбами которые трудно, а то и невозможно разрешить.
  
  - Ты знаешь, что я поддерживаю идеи ревнителей справедливости. Пойми, мы с тобой очень разные, тебя все устраивает на Ковчеге, а я не хочу подчиняться правилам фашистского государства и не смогу жить с соглашателем.
  
  Настроение моментально испортилось.
  
  - Ты опять чушь говоришь! - взорвался Иван, - Какое фашистское государство?
  !
  - Самое настоящее! На Ковчеге нет свободы. Советы Корабля и Этики контролируют все, включая личную жизнь. Они указывают нам, что делать, где жить, когда и сколько заводить детей. Мы здесь как в тюрьме.
  
  - По-моему, все не настолько плохо. На планетах и космических станциях Солнечной системы тоже есть Советы и самое главное по-иному мы не выживем на Ковчеге. А контроль над рождаемостью, это временно пока мы не получим в распоряжение жизненное пространство.
  
  - А вы пробовали жить по-другому? - страстно убеждала в собственной правоте девушка, - Свободно, чтобы никто не вмешивался в личную жизнь?
  
  Парень насупился:
  
  - Нет, но все и так очевидно, отсутствие дисциплины на борту приведет к гибели экипажа!
  Девушка отбросила руки парня, сверкнув глазами, с решительным видом сжала маленькие остренькие кулачки. Троцкий провозглашал абсолютную свободу личности и отсутствие диктата общества над ней. Равенство доступа к благам и материальным ценностям. Это так благородно. Он не может быть неправым!
  
  - Слушай Капитанов! - выпалила Настя дрожащим от слез голосом. Если она называла Ивана по фамилии это - верный признак надвигающейся ссоры, - Короче ты со мной? Идти в общину ревнителей свободы не обязательно, но ты должен быть с нами, готов выполнять поручения и бороться за наши идеалы!
  Если честно, то Ивану ожидал чего-то подобного, но так не хотелось! Выбор между долгом и любовью нелегок. Пришлось пинками разбудить парализованную волю, заставить ее вцепиться в мышцы и не дать сдаться.
  
  - Ты меня что, вербуешь в вашу секту?
  
  - Какую секту? У нас партия! - всплеснув руками, почти закричала девушка, - я предлагаю тебе быть со мной!
  
  - Это будет предательством, - буркнул парень, отворачиваясь.
  
  - В отношении кого? - Настя внимательно посмотрела на Ивана.
  
  - Всех, отдавших жизнь во время полета! Я давал присягу служить Ковчегу...
  
  - Ты опять про своего отца? Ты дурак, - злобно фыркнула девушка. Поднявшись с места, подхватила на руки собаку - Упертый дурак. Никогда не видела такого упрямца.
  
  Иван судорожно сглотнул и отвел взгляд. Вот про отца не нужно! Это святое... Он изо всех сил сжал губы. Больно, но он знал, что не отступится. Мысли спутались окончательно, он промолчал, хотя мог, конечно, ответить что-нибудь подобающее.
  
  Настю несло, взмахнув пламенеющей гривой волос, гордо вскинула подбородок. Нацепив на нос очки, подхватила на руки пса и двинулась на выход. Остановилась у двери беседки, повернулась к Ивану и презрительно поджав губы голосом гадюки прошипела:
  
  - Предательство, говоришь? Ну-ну... Вот по отношению ко мне ты действительно предатель. Прощай, Капитанов и не смей мне больше никогда звонить!
  
  Страшные слова окончательно добили Ивана. Сгорбившись, словно обухом по голове ударили, молча сидел в беседке. Напоминанием об ушедшей любви на столе лежал букет с гладиолусами. Нежно-розовые цветы увяли, посерели, лепестки напоминали птичий клюв. Ни слезинки из-за предательства близкого человека ни скатились по не ведавшим бритвы щекам, лишь в глазах плескалась жгучая боль. В голове теснились самые яркие воспоминания времен, когда все было хорошо. Их первый танец, первый поцелуй. В памяти вновь и вновь вставала картина как Настя гордо откинув голову и не оборачиваясь, уходила... Он снова и снова придумывал убедительнейшие доводы, способные доказать Насте, что она не права, что она не может с ним так поступить, но что-либо менять уже поздно.
  Настя прошла недалеко. Зайдя за поворот, где ее не могли увидеть, крадучись вернулась назад и спряталась в зарослях густого кустарника. Мало ли что выкинет парень от обиды? Ромео и Джульетта потеряв любовь покончили с собой. Стать причиной смерти? Да ни за что!
  
  Через несколько минут Иван вышел из беседки. Блестела яркая зелень тропиков, кричали пестрые раскрашенные птицы, но он не обращал внимания на окружающие красоты. В полной прострации подошел к покрытому бледной корой тропическому гиганту и остановился. Постоял несколько мгновений и изо всех сил ударил по стволу. Настя в голос ахнула, но ее крик заглушил монотонный гул водопада. А парень раз за разом яростно бил ни в чем не повинное дерево.
  
  'Батюшки!' - девушка прикусила губу, пытаясь задушить рвущийся из груди крик. Что Иван задумал? Она уже собиралась выбежать, когда парень прекратил бить по дереву. Одна за другой срывались алые капли на девственную зелень травы. В душе его царили жалость и обида. Он повернулся. Согнувшись, словно за спиной тяжелый армейский рюкзак побрел по кирпичной дорожке к станции метро. В памяти вновь и вновь вставала картина как Настя гордо откинув голову и не оборачиваясь, уходила... Грохот водопада постепенно уменьшился пока не растаял за деревьями-великанами. Он снова и снова придумывал убедительнейшие доводы, способные доказать Насте, что она не права, что она не может с ним так поступить, но что-либо менять уже поздно.
  
  Настя провожала парня сожалеющим взглядом, пока сгорбленная фигура не скрылась за поворотом. Он ей нравился, очень нравился, но принципиальность важнее. Смахнув невольную слезинку и вздохнув, направилась в противоположную сторону.
  
  Никого видеть Ивану не хотелось, сев в последний вагон метро, он направился на морскую палубу.
  В полупустом кафе на морской палубе компания знакомых парней и девчонок праздновала день рождения. Дружные тосты, громкие застольные разговоры, смех... Его пригласили за стол, он решил, а напьюсь! В кафе нашлась аптечка, на руку легла кровеостанавливающая повязка, спрашивать где он ее разбил тактично не стали.
  
  Привычки топить горе на дне рюмки у молодого космонавта не было, да и профессия не позволяла. Употребить горячительное, Иван разрешал себе лишь раз в несколько месяцев и то в большие праздники и по чуть-чуть. Но сейчас особый случай, слишком болела душа... Без Насти, без ее мелодичного и такого родного голоса, задорного смеха, жизнь стала пустой и пресной как засохшая вчерашняя лепешка. Ему было невыносимо жалко себя, как в пятом классе, когда первая любовь из параллельного класса отказалась дружить. В узкие, моментально запотевшие бокалы полились напитки. Начали с легкого вина, потом водка, коньяк. Нахмурившийся словно воробей на зимнем ветру Иван лишь механически поднимал рюмки и бокалы наравне с более закаленными приятелями. Впервые в жизни напился словно свинья. Проблемы не исчезли, но отступили на второй план и стали казаться не такими важными.
  
  - Что скучаешь? - положил Ивану на плечо руку едва знакомый парень лет на пять постарше.
  
  - Вот скажи мне, я плохой человек? - пьяно произнес молодой космонавт.
  
  - Почему это? - удивился парень, - Конечно нет, иначе разве мы пригласили тебя за стол?
  
  - Да, - послушно согласился парень, в глазах появилась хмельная слеза. Ему стало ужасно жалко себя, - Да я выпил ну и что?
  
  - Людына, яка нэ пье, чи хвора, чи падлюка яка! - ответил нечаянный собеседник. Хлопнув по плечу, обернулся к соседу.
  
  Несколько раз звонил коммуникатор, но Иван не отвечал, пьяные слезы текли по щекам, к которым лишь изредка прикасалась бритва. Приятели вызвали такси, пока ехал домой, немного протрезвел. Он на цыпочках зашел в квартиру. Прислушался, тихо, в материнской комнате свет уже выключен. Иван тихонько разулся и прошел к себе. Убиравшийся паучок: робот-уборщик торопливо метнулся под кровать к розетке. Только паучок: робот-уборщик видел, как Иван проник в собственную комнату. Фотоэлектрические глаза сверкали в полутьме, смотрели укоризненно на человека.
  
  - Так! - икнув произнес Иван, - заканчивай с моралями!
  
  Не раздеваясь, рухнул на кровать. Свернувшись по детской привычке калачиком и уснул, словно провалился, вмиг выключившись из реальности.
  
  Утро следующего дня выдалось исключительно плохим. Самое лучшее по качеству спиртное легко победить количеством! Болело все, а в голове словно сумасшедший бурильщик пытался отбойным молотком пробить череп изнутри. Если бы ему сейчас сказали: 'Если не встанешь, расстреляем!' то все, на что он оказался бы способен это слабо кивнуть и согласится: Делайте со мной что хотите!' Но мало того, что мучился от похмелья. Мать унюхала шедший от Ивана перегар устроила головомойку и заставила рассказать, что Настя бросила его. Она страшно разозлилась и обозвала подругу Ивана вертихвосткой. Иван в ответ наговорил дерзостей, в результате поссорились и не разговаривали до вечера. Только перед сном после неоднократных клятв, что он больше не будет напиваться, его простили. Спиртное, на короткое время помогло забыться, но потом душевная боль и одиночество возвращались с новой силой. Заливать разочарование вином и водкой абсолютно бесполезно. Одного неудачного опыта, оказалось достаточно. Больше топить горе в вине он не пробовал.
  О происшествии на первом самостоятельном дежурстве, Ивана решил ничего матери не рассказывать. Мало того, что в космосе погиб его отец - ее муж, так единственный сын едва не расстался с жизнью в проклятом космосе! С момента, когда она овдовела, ее единственным светом в окошке стал сын. Замуж она так и не вышла и даже не пыталась найти спутника жизни, всецело посвятив себя воспитанию единственного сына. Он стал для нее центром Вселенной и смыслом жизни, она идеализировала и, чрезмерно опекала его. Ей было физически необходимо обволакивать сына нерастраченной любовью. Отец остался для Ивана идеалом мужчины. Мать неустанно, по поводу и даже без какого-то повода, приводила ему примеры того, как бы он вел себя в той или иной ситуации.
  В интернет мама заходила редко, и парень не без оснований надеялся, что она ничего не узнает. Прошло две недели, во время завтрака он случайно проговорился. На Ивана обрушились слезы, причитания, упреки, что он хочет оставить ее одну, как отец. Ведь она мечтала, что сын продолжит дело ее жизни и пойдет учиться на аграрный факультет единственного высшего учебного заведения Ковчега - колледжа. Тогда Иван впервые поступил наперекор, проявив характер. Мать столько лет твердила о героизме и безупречности отца, что желание Ивана пойти по его стопам стало вполне закономерным. Да и нравилась ему профессия покорителя Вселенной. Сколько себя помнил, он грезил о путешествиях и обо всем, связанном с космосом. Еще в садике в детских играх он старался выбрать роль капитана, в крайнем случае, пилота космического корабля. Мать отчаянно сопротивлялась выбору сына, но в конце концов приняла и смирилась.
  
  Успокоить мать не помогло даже напоминание о том, что за пятьдесят лет с космолетами случилось всего две катастрофы. Ее это не интересовало! Только к обеду она понемногу успокоилась. Подойдя к сыну, крепко обняла его и еще раз горько всхлипнув сказала, что он не имеет права покинуть ее. Она согласна на его ужасную профессию только при условии, что он всегда будет помнить, что ее благополучие напрямую связано с его жизнью и здоровьем. Вечером принесла домой кучу вкусностей, сын ел, нахваливал. Подперев щеку ладонью мать сидела напротив и смотрела на сына со странным выражением лица.
  
  В знак примирения вечером мать позвала сына в свою комнату. Она сидела в кресле у окна, на глазах очки виртуальной реальности. Большинство ковчеговцев предпочитало выбирать товары в виртуале с оформлением доставки, а не тащится лично на склад.
  
  Услышав звук открывшейся двери мать, сняв очки, попросила:
  
  - Вань! Глянь какой я миленький костюмчик нашла! - она махнула в сторону стола, - вторые очки там.
  
  Иван тяжело вздохнул. Посещение виртуального магазина одежды - это серьезно и надолго. Попал...
  Он одел очки и реальность вокруг мгновенно изменилась. Иван стоял посредине огромного помещения, штанги с висящей на них одеждой терялись вдали. Мать в кремового цвета элегантном брючном костюме крутилась перед зеркалом. Рядом девушка с точеной фигурой - виртуальный робот-консультант. С учетом размеров человека и его предпочтений он помогал женщинам в нелегком занятии: найти что-нибудь подходящее.
  
  - Ну как тебе?
  
  - Отлично мама, тебе это идет. Но зачем тебе я? Есть же робот-консультант!
  
  - Вот так ты всегда! Мне необходимо мнение родного человека. Нет чтобы посоветовать не знающей что взять матери!
  
  Иван понял, он попал. Только через два часа он снял с лица очки виртуальной реальности...
  Жизнь между тем текла своим чередом. Единственным светлым пятном в серой тягомотине дней стала работа. Раз в шесть дней он привычно ехал на метро в астровокзал и вылетал на дежурство. Начальство хвалило его. На следующий день после смены как правило ездил на плановые занятия и тренировки, оставшиеся выходные дни маялся без дела дома. Длившееся без малого месяц расследование по атаковавшему системы управления огнем Ковчега и космолета компьютерному вирусу, ни к чему не привело. Доступ в отвечающую за боевые системы локальную сеть имело почти полсотни человек. Все они прошли тщательную проверку и подозревать, что кто-то из них ненормальный, желающий нанести вред Ковчег, не было никаких оснований. Тем не менее приходилось считаться с тем, что на корабле появился враг. Предпринятые меры по ограждению сети, гарантировали невозможность нового появления вируса, но кто знает, что еще предпримет ненормальный?
  Сколько Иван не старался выбросить Настю из головы, но все тщетно, он постоянно вспоминал лицо любимой. Вот она поворачивает голову, разит взглядом агатовых глаз, что-то ласковое шепчут манящие, черешневые губы, и медленно отводит взгляд, на лебединой шее пульсирует жилка... он так ее любил целовать ... С кем она сейчас? Сердце билось так сильно, что его неровный стук, казалось, слышали окружающие. Дважды Иван махал на самолюбие рукой и пытался дозвониться до Насти. Он слушал длинные гудки, мрачнел, но девушка так ни разу не взяла трубку. Потом приятели рассказали ему, что видели ее в обществе бездельников - ревнителей справедливости.
  
  Прошло почти два месяца. Через пару дней после очередного дежурства, он еще валялся в постели, когда пронзительно звякнул, вырывая из дремы, коммуникатор. Пришедшее из штаба летной службы сообщение гласило: 'Сегодня в 9 часов проводятся внеочередные занятия. Явка обязательна.' Времени добраться, оставалось впритык. Быстро собравшись и поцеловав у порога мать в подставленную щеку, выскочил на улицу. Командор отряда легких сил Ковчега всегда лично присутствовал на занятиях и относился к 'опоздунам' как волк к кролику. Мог, невзирая на чины и заслуги провинившегося, прилюдно отчитать за непунктуальность. Получать незаслуженный выговор не хотелось. Иван почти бежал по бесконечными коридорам жилой зоны. Добираться на занятия пришлось почти сорок минут.
  Тяжелую, сделанную из массива дуба дверь уже закрыли. Мельком глянув на коммуникатор - 9.02, Иван досадливо скривился. Как не спешил, все равно немного опоздал. Ничего не поделаешь, придется заходить. Может сделать вид, что не увидел сообщение, мелькнула трусливая мысль и тут же исчезла. Пропуск занятия грозил совсем уж грандиозными неприятностями. Дверь, тихонечко скрипнув, приоткрылась, он заглянул - все в сборе, чинно сидели по двое за партами и негромко переговаривались, готовясь к занятию. Самое главное, командор восседал на преподавательском месте.
  
  При виде опоздавшего подчиненного командор грозно оскалился и демонстративно посмотрел на часы.
  Потупив взгляд и пробормотав:
  
  - Извините, - Иван прошмыгнул к незанятому месту и осторожно опустился на краешек стула.
  Командор выглядел живым олицетворением негодования. Несколько секунд сверлил Ивана гневным взглядом, но все же сдержался и ничего не сказал, лишь укоризненно покачал головой. Иван облегченно выпустил воздух, гроза миновала, отделался легко. Он поудобнее устроился на стуле и, вытащив из сумки планшет, принялся коннектить его с компьютером класса.
  
  Командор откинулся в кресле. Внимательно оглядел собравшихся, затем его взгляд упал на лежащий перед ним на столе листок. На лице появилось озабоченное выражение, а рука судорожно дернулась к галстуку, но на полпути остановилась и опустилась на стол. Величественно поднявшись, командор сцепил руки за спиной и торжественно провозгласил:
  
  - Доброе утро коллеги! Наконец мы можем начать занятие. Предупреждаю, сведенья, которые вы сейчас узнаете, пока не нужно раскрывать посторонним.
  
  Окинув присутствующих внимательным взглядом удостоверился, что предупреждение поняли и продолжил назидательным тоном:
  
  - Все вы знаете, что два месяца тому назад связисты поймали искусственные сигналы из системы Барнарда. Тогда Совет Ковчега поручил расшифровку сигналов департаментам связи и информатики. Анализируя пойманные телевизионные и радиопередачи удалось расшифровать значение нескольких тысяч основных слов. Сложные технические тексты все еще непонятны, но бытовой текст мы понимаем вполне уверенно. Сейчас вы посмотрите съемку вчерашнего совместного заседания Совета Ковчега и Этики. О результатах работы на нем выступил с докладом глава связистов.
  
  Командор коснулся сенсора на столе, за его спиной на стене загорелся экран. Внизу побежала надпись: 'Доклад доктора Вонг Емма.' Потом возникло изображение зала совещаний Совета Ковчега с большим столом посредине, за ним сидели узнаваемые члены двух Советов: Ковчега и Этики. С серьезными лицами они смотрели на стоящего в глубине помещения за маленькой кафедрой пожилого китайца. Иван узнал знаменитого после памятного выступления по телевизору руководителя связистов Ковчега. Именно он оповестил Ковчег о сигналах инопланетного разума из системы Барнарда.
  Иван оторвал глаза от экрана и несколько мгновений недоуменно смотрел на командора, потом в его глазах мелькнуло узнавание, и он пробормотал:
  
  - Видимо есть новости по туземцам...
  
  Несколько мгновений китаец молчал, вглядываясь, во что-то за пределами экрана, потом церемонно поклонился и объявил:
  
  - Уважаемые коллеги нам удалось расшифровать перехваченные сигналы. Это радио и телевизионные передачи с одного из спутников второй планеты Барнарда. Туземцы называют его Тиадаркерал, что, переводится дом тиадаров.
  
  Изумленно переглянувшись, пилоты замерли. В классе наступила такая тишина, что если бы в кабинет каким-то чудом залетела муха, то ее жужжание показалось бы громом небесным. Доклад престарелого ученого был долгим и обстоятельным, как и все чем он занимался. Хотя стул Ивану достался жесткий, вскоре он уже не замечал неудобств. Старый ученый рассказал о следующем.
  
  Тиадаркерал по природным условиям удивительно походил на Родину ковчеговцев - Землю. Немного меньше по размерам, планета обладала более плотными литосферой и ядром и тяготение на поверхности составляло 90% от земного. Тиадаркерал вращался по орбите гораздо ближе к своему маленькому и тусклому солнцу и год на нем длился всего двадцать пять дней. Кислородная атмосфера планеты позволяла процветать развитым формам жизни. Условия на планете оказались вполне сносными для землян и люди могли находиться на поверхности без скафандров. Оба заселенных аборигенами континента Тиадаркерала протянулись широкой полосой с севера на юг до полярных полюсов. Между ними простирался самый большой океан планеты с россыпью крупных островов, сосредоточенных в районе экватора. Местные жители назвали континенты незатейливо, Правый и Левый.
  
  Литосфера (от греч. λίθος - камень и σφαίρα - шар, сфера) - твёрдая оболочка Земли. Состоит из земной коры и верхней части мантии.
  
  Начальная история разумных Тиадаркерала напоминала прошлое человеческой расы. Тиадары, так называют себя туземцы, возникли, приблизительно два миллиона лет тому назад. Аборигенов можно причислить к типу квазигуманоидов, они эволюционировали из крупных млекопитающих, но не из приматов. Скорей их предками стали животные, близкие к земным псовым. Эволюция не избавила местных разумных от густого короткого меха, покрывавшего все тело, кроме обтянутых темной кожей лица и ладоней. Средний рост: метр шестьдесят - семьдесят. Большие треугольные уши и удлиненные челюсти с мощными кривыми клыками делают их облик страшноватым.
  
  Уровень развития местной цивилизации оценивается как приблизительно соответствующий земному. Тиадары знают секрет атомной энергии, а ракеты на ядерном приводе дали им возможность приступить к колонизации второй пригодной для жизни планеты их солнечной системы. Прошлое тиадаров выглядело до удивления похожим на историю землян. Так же как и людской род, они прошли каменный век, бронзовый, железный. Рушились и создавались великие империи, по континентам прокатывались разрушительные войны, кровавые нашествия и революции. Изменения появились после начала на планете нового этапа научно-технической революции, когда общество тиадаров перешло к робототехнике, изобрели ядерный двигатель, искусственный интеллект, нанотехнологии и биотехнологии. Более 90 процентов населения стали не нужны в процессе производства. В двадцать первом века земное общество справилось с аналогичным вызовом, вступив с одной стороны на путь гуманизации, социальной справедливости и братства, с другой-на путь экспансии в космос, ресурсы которого практически бесконечны. Совершенно другим путем пошла история на Тиадаркерале. Закулисные хозяева планеты: владельцы могущественных корпораций, по силе, власти и деньгам, опережающие все вместе взятые государства планеты посчитали, что на Тиадаркерале живет слишком много разумных и ресурсов на всех не хватит, а кормить экономически 'излишнее' население не выгодно. Поэтому численность тиадаров необходимо сократить за счет 'избыточного' населения. Лишними стали, разумеется, не 'хозяева жизни', а самые беззащитные и обездоленные соплеменники. На Земле существовали похожие взгляды, родоначальником которых стал англичанин Томас Мальтус. Приверженцы мальтузианства считали, что 'ресурсы планеты скоро закончатся, рост населения обгонит темпы увеличения производства продуктов питания и если не принять мер по сокращению населения планеты, люди умрут от голода'. Называли предельное число людей, сколько может прокормить планета: 650 миллионов, затем миллиард, потом в два, и так далее. Человечество благополучно перешагивало очередной 'критический' порог, а предсказанного истощения ресурсов, как и всеобщего голода, так и не наступало. Дело в том, что 'ловушка Мальтуса', работала только для доиндустриальных сообществ. Человечество, к счастью, развивалось и научно и технологически, и проблема возможного истощения ресурсов вовремя решалась и мальтузианство окончательно превратилось в псевдонаучную людоедскую доктрину.
  
  По планете тиадаров прокатилась череда беспощадных, кровавых войн и губительных всепланетных пандемий. При этом, по мнению Чжан Мики, глобальные эпидемии вызвали искусственно, с помощью боевой бактериологии. Население катастрофически уменьшилось в несколько раз, стабилизировавшись на уровне пятисот миллионов разумных. В крови невинных жертв и горячке переполненных больниц прежняя цивилизация погибла. Именно на этот период пришелся прилет межзвездного зонда землян. Обнаруживать оказалось нечего и некого. Города туземцев стояли запустевшие и разрушенные, спутники отслужили положенный срок и упали, отдельные уцелевшие радиостанции на фоне электромагнитного излучения планеты терялись. Через несколько десятилетий планета объединилась в единое государство с жесткой кастовой структурой и 'новым рабовладельческим строем'. Вооруженная мощью страшного оружия и не менее убийственной науки олигархия захватила абсолютную власть и захлопнула над планетой гробовую крышку инферно (природа как ад, средоточие зла для мыслящих, чувствующих существ). Считавшееся неотвратимым историческое общественное развитие остановилось. Именно такой строй предвидел американский писатель начала 20 века Джек Лондон, когда писал о 'Железной пяте'. На самом верху социальной пирамиды встала маленькая кучка владельцев крупнейших компаний, ставших полубогами, вершащими судьбу планеты. Они единолично распоряжались ресурсами и производительными силами планеты, владели умами и сознанием каждого разумного на Тиадаркерале. Господство над планетой город поддерживалось беспредельной жестокостью при подавлении малейшего инакомыслья и тотальной слежкой за поверхностью со спутников. На геостационарной орбите их висело немного, зато тропосферу патрулировала густая сеть атмосферных дронов. С этого момента победителей стали назвать Высшими.
  
  Пандемия (греч. πανδημία - весь народ) - эпидемия, характеризующаяся распространением инфекционного заболевания на территории всей страны, территорию сопредельных государств, а иногда и многих стран мира (например, холера, грипп). Обычно под пандемией подразумевают болезнь, принявшую массовый, повальный характер, поражающую значительную часть всего населения, первоначально, почти всё население.
  Тропосфера - самый нижний слой атмосферы, толщина которого над полюсами составляет 8-10 км, в умеренных широтах - 10-12 км, а над экватором - 16-18 км.
  
  В честь собственной победы Высшие построили гигантскую, полную невиданной роскоши столицу в глубине правого, главного из континентов Тиадаркерала. Туземное название города, слишком сложное для голосовых связок землян, переводилось как город Власти. Ниже по социальному статусу стояла каста верных слуг Высших - инженеров, ученых, врачей и артистов. Они населяли расположенные рядом пригороды, в столице им проживать не дозволялось. Ниже находились квалифицированные рабочие, собственным трудом обеспечивающие роскошную жизнь Высших. Их поселки и города в основном располагались вокруг районов где добывались природные ресурсы. Укрепленные городки касты воинов - наемников равномерно располагались по территории обоих континентов. В самом низу социальной лестницы располагалась бесправная каста рабов, живущих за счет работы на селе. Еще ниже, вне каст - находились дикие, полностью исключенный из какой-либо социальной жизни, техникой они не владели и жили натуральным хозяйством.
  
  Иван задумчиво поджал губы и почесал затылок. 'После длившегося много десятилетий путешествия мы заканчиваем полет, а место оказалось занято. К тому же общество Тиадаркерала по устройству противоположно земному. Что же делать?' Когда он уже почти решилась задать вопрос, китаец снова поклонился и продолжил:
  
  - Чтобы вы наглядно представили социальную атмосферу планеты, посмотрите эпизод новостей официального телеканала, мы перехватили его вчера. Вещание ведется из города привилегированного клана Тиадаркерала - клана Наемников.
  
  Изображение на экране опять мигнуло и, перед зрителями возник инопланетный город. Иллюзия настолько качественная, что на секунду Ивану показалось, что за хрупкой преградой действительно лежит чужая планета. Высоко в зените висело жаркое солнце, намного меньшего, чем на Земле размера, бесстыдно обнажая малейшие подробности происходящего. Широкая площадь огорожена по периметру зданиями странных на земной взгляд пропорций. Плоские крыши вздымались на высоту в два-три этажа. Фасады домов, раскрашенные в серый цвет, с узкими дверьми, ядовито- красной расцветки, производили впечатление чужеродности и отчуждались мозгом на подсознательном уровне. Иван оглянулся, коллеги с удивленными лицами рассматривали инопланетный город. На площади волновалось море одетых в основном в наряды серого цвета существ, издали очень похожие на людей. Такие же руки, ноги, голова, даже пропорции тела те же. Лишь если приглядеться, становилось понятно, что это не люди, а тиадары. Многие держали детей на плечах, откуда юным зрителям лучше видно происходящее. Крики и разговоры публики сливались в один протяжный и угрюмый гул. Крики и разговоры публики сливались в один протяжный гул. В центре площади на земле лежала аккуратная поленница дров, метров десять окружности и высотой -двух. Из ее центра торчал высокий, в два человеческих роста, ярко-алый столб. На самом удобном для обозрения месте стояли низкие, метра полтора высотой, пока еще пустые трибуны. По всей видимости их поставили для привилегированной публики. Те, кому не досталось место на площади, выглядывали из окон, висели, стояли, сидели повсюду: на балконах, на крышах. Каждый выступ домов, достаточно широкий, чтобы поместиться на нем, занимал тиадар. Внимание Ивана сосредоточилось на открывшемся перед ним зрелище, которое одновременно и притягивало, и отталкивало. Вроде бы нечего не предвещало беды, но он интуитивно почувствовал, что сейчас произойдет нечто страшное. На лбу, у корней волос выступил мелкий, как роса, пот.
  
  Пару минут ничего не происходило. Возбужденная толпа начала нетерпеливо гомонить, подобно тому, как море начинает волноваться и шуметь перед яростным штормом. Но гневаться толпе пришлось недолго. Взревели невидимые трубы, мрачные, столь пронзительные звуки раскатились над площадью что смотревших трансляцию землян пробила нервная дрожь. Они плыли в воздухе, пока собравшееся скопище не затихло и все взоры не устремились на трибуне.
  Когда музыкальные инструменты умолкли. Появились облаченные в яркие красные наряды тиадары. Медленно и неспешно и, ни на кого не глядя, они уселись на невидимые с площади сидения. Один из этих тиадаров, видимо главный, его место находилось прямо напротив поленницы, дождавшись, когда все воссядут, громко прокричал, и не вставая махнул рукой. Это стало сигналом к началу действа.
  Громко топая в унисон ногами по камням площади, выбежали тиадары, одетые в одинаковые наряды, с какими-то палками в руках - судя по всему военные или полицейские. Добежав до поленницы, они, громко крича и орудуя оружием, оттеснили толпу. Затем окружили кольцом поленницу и выстроились двойными рядами от улицы, оставляя свободным проход к ней, метров пять шириною. Зрители начали еще больше волноваться и тот глухой шум, который стоял до появления привилегированной публики, понемногу перерос в рев разгневанного моря.
  
  Изо всех сил сжав кулаки Иван горящими глазами всматривался в картину на экране. В классе царила зловещая тишина.
  
  Снова оглушительно взревели трубы. Как по мановению волшебной палочки, гам толпы затих, тиадары покорно застыли, Ивану показалось что некоторые из них смотрели на разворачивающееся зрелище с гневом. Вместе с первыми звуками в ведущем из ближайшей улицы проходе показались странная процессия, взгляды туземцев устремились на нее. Толпа безмолвствовала, жадно и беспокойно вглядываясь в процессию. Те, кто стоял в задних рядах, вытягивали шею, поднимали вверх детей. Впереди шло обнажение, если не считать коротких штанов по колени, существо гораздо ниже среднего для тиадаров роста. На груди торчали два ряда огромных молочных желез - выдавая пол: женский. Она почти висела на руках сопровождавших ее двух облаченных в длинные, до пят, серые хламиды с вырезами в районе головы тиадаров. Из-под низко надвинутых капюшонов фанатично блестели глаза, движения выглядели торжественно и величаво. Говорить женщина не могла, рот предусмотрительно закрыли кляпом. Бедняжка бросала полные отчаянья взгляды по сторонам.
  
  Трио прошагало сквозь скопище тиадаров мимо молчаливых стражников и торжественно поднялось по лестнице прямо к столбу. Там они тщательно - за руки и за ноги привязали будущую жертву к столбу, вытащили кляп и торопливо сбежали вниз. Затем повернувшись упали на колени перед трибуной.
  Да это палачи, возникла у Ивана чудовищная догадка, а показывают нам казнь. Неужели на одной планете может сочетаться высокая цивилизация и варварские, дикарские порядки? Лицо парня побледнело, глаза неотрывно следили за происходящим на экране. Мысли заскакали разлаженным хороводом, мыслей нет совсем, в голове словно вата.
  
  Главный на трибуне, величественно и неторопливо поднялся на ноги. Откуда-то сбоку, ему подали кумачового цвета папку. Откашлявшись, тот произнес краткую речь, смысла ее Иван, естественно, не понял, но то что произошло дальше было и так понятно. Тиадар решительно махнул рукой. Заплечных дел мастера торопливо вскочили, в руках одного из них блеснул огонь и через миг он поднес его к поленнице. Пламя сначала робко, а потом все быстрее побежало по дровам потом ринулось вверх подобно дикому зверю к ногам. Женщина неистово забилась, заорала отчаянно и дико. Толпа ответила ревом, в котором слышались нотки ужаса и гнева. И столько в отчаянном крике женщины слышалось боли и безвыходности, что у Ивана похолодели ноги. С трудом отведя от экрана остолбеневший взгляд, посмотрел на Командора. Тот, с лицом бледнее собственной белоснежной рубашки, судорожно вцепился в галстук...
  
   В ноздри Ивану пахнула тошнотворная вонь сгоревшей плоти. К горлу подступил тошнотворный комок. Это было выше его сил, нервы не выдержали.
  
  - Хватит! Уберите это! - издал он вопль.
  
  Дикий крик умирающей женщины оборвалась на полуслове, экран погас. В классе царила мертвая тишина. Оглянувшись назад, Иван увидел потрясенные лица сослуживцев. Космонавты видели в жизни очень многое, но сожжение заживо разумного существа, способного как человек, страдать и чувствовать леденящий кровь ужас мучительно смерти, повергла космонавтов в шок. Он крепко зажмурился, пытаясь избавиться от все еще стоящего перед глазами кошмара. А ведь и на Земле сжигали людей... и даже в двадцать первом веке оставались люди, которые пытались вернуть на планету дикость средневековья. Он вспомнил славную, но кровавую историю Земли: тотальные войны, кровавые революции. Да, тогда жили настоящие титаны...
  
  Несколько мгновений Командор вглядывался в потрясенные и мрачные лица подчиненных. В полной тишине, казалось, слышен взволнованный стук сердец. Невесело усмехнувшись, продолжил голосом, в котором угадывалось испытываемое им напряжение:
  
  - Вот такие хозяева системы Барнарда нам достались. Через пару дней просмотренный вами сюжет с некоторыми купюрами пустят по головидению. Перед экипажем Ковчега две проблемы. Одна этическая, можем ли мы, пришельцы вмешиваться в жизнь чужой цивилизации, и вторая как поступить.
  На голосование жителей Ковчега предложат возможные выходы:
  
  Первый - прячемся от туземцев. Разворачиваем в поясе астероидов добычу топлива для двигателей. Но этот вариант очень рискованный, вряд ли мы сможем прятаться длительное время: разведка, сборка добывающих комплексов и очистка дейтерия займут несколько лет. После улетаем обратно на Землю. Второй - пытаемся найти общий язык с тиадарами или хотя бы их частью и договариваемся о передаче нам под поселение одну из необитаемых планет. Все равно их практически не осваивают.
  Ну и третий возможный выход - попытаться силой занять одну из планет, не подходит нам по этическим соображениям. Решением Совета его не выставляют на голосование. Война - это самый худший выход, и мы на нее пойдем только в случае нападения. Или договариваться, или затаиться и добывать дейтерий.
  
  Командор, нахмурившись, остановился и внимательно посмотрел на пилотов. От его взгляда не укрылось смятение, охватившее подчиненных. По кабинету пронесся удивленный и ошеломленный гул. Иван почувствовал себя очень неуютно, стушевавшись, опустил глаза. Командор кивнул своим мыслям и продолжил уже более спокойным тоном:
  
  - И еще, не зависимо от решения ковчеговцев, необходимо провести разведку системы Барнарда. Летят только 'старики', молодежь остается на охране Ковчега.
  
  В конце занятия пилоты сдавали зачеты по физической подготовке. Центрифугу, бег Иван сдал на 'хорошо', а вот при проверке отжимания от пола и подтягивания, еле-еле сумел уложиться в норматив. Последнее время он забросил тренировки, что не могло не сказаться на физической форме. Если бы не сдал, пришлось бы каждый выходной день потеть в тренажерном зал при отряде, наверстывать упущенное. Подводя итоги, Командор так выразительно посмотрел на Ивана, что у него невольно покраснели уши, и он твердо решил. Все, с завтрашнего дня перестаю лениться и приступаю к тренировкам!
  
  Через два дня по телевиденью показали сенсационную передачу с докладом доктора Вонг Емма о Тиадаркерале и рекомендациями Совета Этики: попытаться найти общий язык тиадарами. На следующий день назначался референдума о том, как поступить землянам. В соответствии с Уставом Ковчеге важнейшие, касающиеся всего экипажа вопросы, решались всеобщим голосованием. Это положение выполнялось неизменно и неукоснительно всегда. Интернет вскипел спорами. На свет извлекли и со всей серьезностью проштудировали полузабытые сюжеты научной фантастики древности, начиная от встречи с благожелательными богами до вторжения безжалостных кровопийц-вампиров. На следующий день, к полудню, стали известны результаты выбора землян. Подавляющее большинство проголосовало за попытку найти общий язык с тиадарами.
  
  На следующий день космолеты разлетелись по системе Барнарда. На Тиадаркерал отправился единственный корабль землян имевший режим невидимости. Выйдя на орбиту планеты он сбросил в атмосферу автоматические дроны для исследования биосферы.
  
   Для Ивана ничего не изменилось. Вместе с прочими новичками он остались на Ковчеге. Лишь выходить на дежурство ему пришлось почаще, раз в два дня.
  
  С космолетов исправно лилась река информации о планетах, пока еще через две недели вылетевший на разведку в астероидный пояс космолет не перестал выходить на связь.
  
  

Глава 3

  
  Существо, стоявшее у закрытого окна одного из красивейших небоскребов города Власти давно, уже не считало себя обыкновенным тиадаром. Многие десятилетия тому назад он перерос эту переходную ступень между полуживотным и разумным и стал почти богом собственного мира. Гуан-фу был стар, даже не так, очень стар. Развитие медицины позволило Высшим почти неограниченно продлевать жизнь и опасаться им приходилось лишь несчастного случая или, что вероятнее, организованного конкурирующей группировкой Высших покушения. И пусть не он повел планету по пути Праведности, зато этот простершийся далеко внизу блистательный город Власти целиком и полностью его заслуга и его игрушка. Он помнил времена, когда город только родился на свет, в нем жила память о том, как под руководством его отца Высшие покорили мир, и повели планету по пути Праведности. Ему было чем гордится. Он опустил взгляд вниз.
  
  Великолепный парк, тянущийся на десятки тзень (мера длины, приблизительно равная километру) манил прохладой и экзотикой. Растения для него тщательно отбирали с обоих континентов планеты. Из зеленого ковра вздымались в звездное небо подсвеченные огнями всех цветов радуги многосотметровые, поражающие размерами воображение небоскребы. Полупрозрачные трубы, проложенные между зданиями на головокружительной высоте, позволяли жителям и транспортным средствам перемещаться не выходя на улицу. В центре Мегаполиса драгоценным сапфиром синел пруд. Двухъярусные, украшенные мастерски изготовленными статуями каменные мосты, ведущие на густо покрытый лабиринтом тенистых аллей островок в центре, отражались в зеркальных водах. На севере его, на широкой и пустынной площади, сверкала огнями окон титанических размеров башня. Перед ней в окружении взметнувшихся в небо подсвеченных снизу мощными прожекторами тонких водяных стеблей возвышалась циклопическая статуя сидящего в кресле тиадара, рука направлена в неведомую даль. На высоте в несколько человеческих ростов фонтаны распускались прекрасными и необычными цветами из брызг всех цветов радуги. Гениальному скульптору удалось так передать чувства, владевшие тиадаром, что они понятны даже людям. Лицо статуи искажал властный оскал. Казалось, еще миг и тонкие губы раздвинутся и произнесут приказ, как потомкам двигаться по пути Праведности. Сверкающая многоцветьем огней столица тиадаров была великолепна, она завораживал и пугала одновременно, без слов повествую о богатстве и силе Высших. Жалкие ухищрения людей на Ковчега и в подметки не годились этому зрелищу.
  
  Появившаяся на лице существа холодная улыбка открыла крупные, пожелтевшие от прожитых годов, но все еще острые клыки, больше подходившие волку, а не разумному существу. Сейчас как никогда видно, что тиадары произошли от плотоядных существ. 'Я порву в клочки любого, кто усомниться в моем праве властвовать над миром! Это мой мир и пришельцам из межзвездной бездны делать тут нечего, вмешиваться в наши дела я не позволю. Если со мной что-нибудь случится, кто продолжит мое дело? Нет достойных, потомки славных отцов выродились в роскоши, слабаки! Разве что сын, Сэн-фу. Но он молод, слишком молод, ему не дадут править.'
  
  Существо подошло к столу и уселось за непривычный для глаза человека очертаний стул, рука с когтями, сделавшими бы честь любому хищнику, пододвинула листок, глаза по-новому пробежались по тексту.
  
  Его божественности Главе комитета вечных Гуан -фу
  В город Власти
  Писано 3 дня десятого месяца, 202 года
  от возникновения Вечного порядка.
  
  Твоя божественность!
  Выполняя твою волю, я Тадзима из рода фань, 22 дня восьмого месяца, сего года на космолете нареченном именем Сияющий, отбыл в астероидный пояс за Четвертой планетой. Там, по твоему приказу я обследовал множество астероидов, и самый богатый из встретившихся мне, под номером 2113, обильный золотом, серебром и иными ценными металлами, назван в твою честь Золотой Гуан. Там мы повидали много чудес, и самым удивительным стала встреча с кораблем иных разумных. Третьего дня десятого месяца, 102 года, на четвертый день пребывания на Золотом Гуане, детекторы засекли приземление ракеты. Кораблей Вечного порядка в районе пояса астероидов не было, а когда мы запросили пароль, нас не услышали. Я понял-это предсказанная учеными цивилизация инопланетных низших.
  
  Сердце мое не выдержало осквернение принадлежащей тиадарам земли, и я дал повеление атаковать лазерной пушкой. Их корабль развалился как ржавая лоханка. Потом мы спустились и осмотрели останки. Там мы нашли два трупа существ весьма мерзкого вида, после чего мы забрали все, показавшееся нам похожим на компьютеры. Сейчас мы обретаемся неподалеку в надежде, что другие низшие прилетят на выручку. Жду повелений твоих и Комитета.
  
  Твой преданный раб Тадзима
  
  Между тонких черных губ Гуан -фу вновь мелькнули волчьи клыки, рука аккуратно начертала резолюцию:
  - начальнику второго стола, выяснить, откуда появились низшие.
  - Тадзиме из рода фань-стоять в засаде в течение месяца, если появятся низшие-уничтожить.
  
***
  На следующий день, едва Иван после завтрака вышел из-за стола, тревожно зазвенел коммуникатор. От неожиданности он чуть не подпрыгнул, на плоском экране высветился отрядовский номер. Парень удивленно вскинул брови, у него сегодня законный выходной. Диспетчер слегка извиняющимся голосом передал просьбу Командора срочно прибыть к нему в кабинет. Начальству отказывать не принято, к тому же никаких провинностей за собой Иван не знал и поэтому ничего плохого не ожидал. Быстро переодевшись, клюнул у открытой двери матушку в подставленную щечку и выскочил на улицу.
  Он стремительно взбежал по лестнице в холл, украшенный голограммами с видами Ковчега, свернув в узкий, длинный коридор, ведущий в приемную командора, быстрым шагом двинулся вперед. Он уже подходил к цели, когда с противоположной стороны показалась богатырская фигура Машеры.
  Иван застыл напротив дверей приемной и удивленно посмотрел на товарища:
  
  - Тебя что ли тоже вызвали?
  
  Как всегда по-медвежьи сжав протянутую руку, Алексей состроил шкодную физиономию.
  
  - Так ведь вызывали мальчиков по вызову! - пробасил он, - И вот я здесь! - но тут же лицо его стало серьезным, - Не знаешь зачем нас вызвали в выходной?
  
  - Не-а, - недоуменно пожал плечами Иван, - зайдем, узнаем.
  
  Больше напоминающий навороченный пульт управления космолетом, чем место секретаря, стол едва помещался в откровенно маленьком помещении приемной. Робот-секретарь, с едва слышным шелестом повернулся к зашедшим людям.
  
  - Командор у себя? - поинтересовался Иван.
  
  - Да, - мелодичным грудным голосом ответила железяка, - проходите, он ждет вас.
  
  Осторожно постучались, из кабинета послышался знакомый голос: 'Заходите!'
  
  Лейтенанты вошли, дверь аккуратно и почти беззвучно захлопнулась. Из плотно зажатой в губах хозяина кабинета сигареты тянется к потолку тонкая струйка дыма, напряженный взгляд направлен на монитор. В воздухе густая синева табачного дыма, хоть топор вешай. Едва слышно гудит кондиционер, струя ветра трепет уголки лежащих на столе документов. Пепельница перед командором полна окурками. Судя по их количеству, их курили одну за другой.
  
  Оторвав взгляд от монитора, командор развернулся в кресле и коротко поздоровался. Жестом указал на стулья, раздавил окурок в пепельнице, помахал рукой, разгоняя дым. С видимым нетерпением дождавшись, пока лейтенанты рассядутся перед столом на стульях, положил ладони на подлокотники. Подавшись вперед, впился в подчиненных напряженным взглядом:
  
  - Что вызвал в выходной, извините, но дело не терпит отлагательств. Ну что молодцы, не засиделись на Ковчеге? - спросил непривычно глухим и слегка надтреснутым голосом усталого человека.
  
  Приятели переглянулись, на правах старшего по возрасту ответил Машера:
  
  - Да вроде да.
  
  - Готовы хоть сейчас лететь куда угодно, товарищ командор! - добавил, подавшись грудью вперед Иван. Ему было все равно, куда лететь. Лишь бы подальше и загрузить себя работой до упора, лишь бы отвлечься от терзавших душу мрачных мыслей.
  
  Командор окинул товарищей внимательным взглядом, придя к заключению, уголки рта на миг приподнялись:
  
  - Ну и хорошо, что готовы. Значит так. В пояс астероидов отправились с разведкой Гуань-чэн и Жуков. Сначала все было стандартно, обыкновенные углеродистые и силикатные астероиды, но вчера им повезло. Пришла радиограмма, что они наткнулись на образовавшийся из остатков ядра погибшей планеты астероид и высаживаются на поверхность для комплексной разведки. Сами понимаете, там возможны колоссальные залежи металлов. После этого на очередной сеанс связи они не вышли, с тех пор уже двенадцать часов - тишина, сколько их не вызывали.
  
  Командор умолк, еще совсем не старческие кулаки на подлокотниках крепко сжались. Окинув жадно слушавших пилотов внимательным взглядом, довольно прижмурился и занял в кресле прежнее положение. Неприятный холодок страха пробежал по спине Ивана. Что случилось с земным кораблем? Возможно, что-то со связью? Не дай бог Гуань-чэн с Жуковым напоролись на аборигенов или произошла авария!
  
  - Вы лучший из оставшихся на Ковчеге экипажей и самый слетанный.
  
  Лейтенанты гордо приосанились. Всегда приятно, когда тебя хвалят и вдвойне, если это делает начальство.
  
  Командор покосился на экран, затем посмотрел в глаза подчиненных.
  
  - Возьмете борт 3/бис, он уже подготовлен к вылету, двигайте за пропавшими.
  
  Приятели долго не раздумывали. Сам погибай, а товарища выручай, такое железное правило сложилось в космофлоте Ковчега. Дружно ответили, едва не подскочив со стульев.
  
  - Есть!
  
  Покатав желваками, командор продолжил:
  
  - Будьте готовы ко всему, в том числе к встрече с аборигенами. Самим первыми в конфликт не вступать, но, если вас атакуют, разрешаю применять весь арсенал космолета! На всякий случай я распорядился загрузить в корабельный комп программу-переводчик с языка тиадаров.
  Сердце Ивана лихорадочно забилось, на шее сумашедше запульсировала жилка. Буря чувств нарастала в нем - смешанных, противоречивых. Страх перед неизвестностью, куда без этого, но и радость, наконец он проверит себя в настоящем деле.
  
  - Командир ты, Капитанов - приказал Ивану командор, - Ты пилотируешь лучше, Алексей ты второй пилот.
  
  - Есть.
  
  - Есть.
  
  - Вопросы? - выжидательно покосился на приятелей командор. Потерев лоб ладонью, окинул ребят усталым взглядом и вновь покосился на мерцающий экран монитора. Иван с удивлением понял, что железный командор тоже нервничает.
  
  Лейтенанты дружно покачали головами, тонкие губы командира дрогнули в подобии слабой улыбки:
  
  - Вылетаете сегодня в 20.00! Удачи ребята и только попробуйте мне не вернуться!
  
***
  Звезды были прекрасны, они манили своей грандиозностью и непостижимостью. Мириады и мириады красных, белых, желтых и голубых искорок складывались в незнакомые созвездия, навевая восхищение перед первобытными силами, создавшими такую громадную Вселенную. Свет в пилотажной выключен и не мешал любоваться великолепием россыпи разноцветных огоньков на фоне угольно-черного космоса. Пристально и не мигая они смотрели сквозь лобовое стекло корабля на пилота. Если сощурить глаза и не прислушиваться к проигрывателю, тихонько напевавшему что-то древнее, джазовое, то казалось, что ты остался один на один с огромной и бесконечно равнодушной Вселенной. Тихо пели приборы, на многочисленных дисплеях пульта ежесекундно мелькали цифры, светились разноцветные огоньки: непонятные не причастному к высокому искусству космонавтики данные о текущем состоянии корабля. Успокаивающий зеленый цвет цифр без слов говорил о том, что на борту все в пределах нормы и сложные системы корабля работают без замечаний. Стоит появится малейшей нештатной ситуации и компьютер выведет на дисплеи горящее тревожным красным цветом предупреждение.
  
  Иван неподвижной статуей застыл в ложементе капитана корабля, нахмуренные брови придавали лицу мрачное, почти трагическое выражение. Пилотировать в одиночестве он любил, но сейчас настроение хуже некуда. Смутное предчувствие беды не покидало его последние дни, пока они следовали по маршруту исчезнувшего корабля. Изредка космонавт оживал, пальцы торопливо барабанили по сенсорной панели, отдавая приказ корабельному компу. Связь с экипажем Гуань-чэна и Жукова так и не появилась. С каждым днем надежда найти коллег живыми таяла. Иван вздохнул. Оставался последний шанс, исследование района, где пропала связь с экипажем.
  
  Из коридора послышался звонкий цокот магнитных подошв по полу. Тонкое пение работающих механизмов прервалось металлическим лязгом открывшегося люка. Вспыхнул яркий свет, затмивший далекие искорки звезд, Иван вздрогнул, выпрямившись, повернул голову назад. Машера занырнул в рубку управления, зацепился ногой за скобу в стене. Лицо заспанное и слегка опухшее, в руке стакан с кофе с торчащей сверху трубочкой. В пилотажной рубке и так тесно, а еще Алексей загромождает немалой тушей добрую половину. В глазах Ивана сверкнуло недовольство.
  
  Алексей на польский манер приложил два пальца к виску и шутливо доложил хриплым после сна, басом:
  - Лейтенант Машера явился по вашему вызову, сэр!
  
  - Хорош прикалываться, - громко, с металлом в голосе произнес Иван. Отвернувшись к пульту, выключил музыку. Он не любил когда лезут под руку, тем более на вахте.
  
  Алексей гулко хохотнул. Широко зевнув, от души потянулся и устремил внимательный взгляд на череду цифр, стремительно бегущих по мониторам пульта. Так и есть, ничего нового... он досадливо махнул рукой и все-же поинтересовался:
  
  - Ну что, все так же пусто?
  
  - Да, ни малейшего следа искусственных объектов, - обернувшись ответил Иван, на лице та же недовольная мина, - Послушай, твоя очередь отдыхать, чего явился? Или мешать пришел?
  
  Машера пожал плечами и поднял руку с раскрытой ладонью. Вопрос товарища относился, несомненно, к разряду чисто риторических.
  
  - Не шуми и прекращай изображать кислятину. Хватит страдать из-за своей Насти. Все как-нибудь решится... как пели в старину: don't worry, be happy...
  
  don't worry, be happy- не грусти будь счастлив.
  
  Иван помедлил, отвернувшись от приятеля, деланно бесстрастно произнес:
  
  - Ладно. Садись в правую чашку. Поможешь со сканированием окрестностей, а то одному неудобно. А насчет Насти зря я тебе рассказал, думал ты друг...
  
  - Молчу, молчу, - словно защищаясь выставил вперед руки Алексей, что в исполнении такого богатыря, как он, выглядело несколько комично. Свет потух и кабину освещали лишь далекие таинственные звезды да отблески мониторов. Оттолкнувшись ногой от стены, Машера точно приземлился в ложементе, щелкнул закрываясь магнитный замок предохранительного ремня. Иван занял прежнее положение - откинулся и расслабил плечи.
  
  Послышался характерный хлюпающий звук. Иван покосился на приятеля и недовольно поморщился. Машера через трубочку втягивал в рот кофе. Бесцеремонность приятеля иногда до крайности раздражала.
  
  - Можно потише, мешаешь?!
  
  - Все, все...
  
  Тонко запела сенсорная панель, отзываясь на прикосновение рук. Приборы прощупывали каждый сантиметр окружающего пространства на расстоянии до двадцати тысяч километров, но, сколько Машера не старался, ничего похожего на корабль обнаружить так и не удалось.
  
  Один из огоньков впереди начал потихоньку расти, первое время он выглядел как одна из многих слабеньких звездочек. Космолет постепенно догонял астероид, на котором пропала земная экспедиция. Вскоре огонек превратился в сверкающий пятак, увеличился еще и стал похож на поблескивающий в свете далекой звезды камешек. Тот все рос, пока не превратился в громадную, рябую от мелких кратеров, поблескивающую в сиянии далекой звезды серо-голубую гору.
  
  Пальцы Алексея стремительно замелькали по сенсорной панели. Аппаратура корабля начала видеосъемку поверхности и сканирование планетоида, а бортовой компьютер заносить рельеф на карту. Все это пригодиться потом, в случае если будет принято решение об освоении богатств небесного странника. Пальцы Ивана выстукивали нетерпеливую чечетку по подлокотнику. Он молчал и только искоса поглядывал в сторону напарника. Пусть не корабль, но купол временной станции обнаружить он надеялся.
  
  Результаты сканирования бежали по монитору, чем больше Машера просматривал их, тем больше хмурился. Наконец досадливо крякнул и повернулся к капитану:
  
  - Ни в пространстве, ни на поверхности следы экспедиции не обнаружены, - произнес с напряжением в голосе, - Что будем делать?
  
  Иван несколько секунд вглядывался в угрюмое лицо товарища, затем раздраженно поджал губы. Он так надеялся, что сканирование обнаружит пропавший корабль, но не судьба.
  
  - Возможно найдем следы в зонах на поверхности, не доступных сканированию? - спросил он почти нейтральным тоном.
  
  - Может и так, - согласно кивнул, поджав губы, Машера, - Садимся?
  
  -У нас есть другой выход? - ответил Иван. Вопрос не требовал ответа, Алексей лишь шумно вздохнул. У обоих, да и у всех космонавтов Ковчега не было опыта посадки на малые планетоиды, но другого выхода нет. Если они и найдут пропавший космолет, то лишь где-то на поверхности астероида. Холодок страха пробежал по позвоночнику, малейший сбой или ошибка в работе автопилота и корабль разобьются. 'Значит я буду первым кто приземлился, после Гуань-чэн и Жукова! Даже если ребята погибли, такое больше не должно повториться. Ковчег должен знать причины аварии.'
  
  - Будем высаживаться! - произнес решительно.
  
  Машера еще раз согласно наклонил голову, небрежно отправил пустой стакан в утилизатор, пальцы снова торопливо побежали по сенсорам. Все, началась боевая работа. Шутки в сторону! Повернувшись к Ивану, доложил уже официальным тоном:
  
  - Тесты прогнаны, двигательные системы и энергопитание готовы к активации!
  
  - Принято! - благодарно кивнул Иван. Короткая манипуляция пальцев по сенсорной панели, на пульте тревожно замигала лампочка включенного автопилота. Через несколько мгновений донеслось гадючье шипение двигателей, перегрузка придавила пилотов к ложементам. Пол стал полом, потолок - потолком, а космонавты не воздушными шариками, так как весили целых десять килограммов. Космолет постепенно тормозил, уравнивая скорость с астероидом. Неровная глыба заслонила полнеба, уже и горой не назовешь! Какое-никакое, а небесное тело.
  
  Алексей наклонился над пультом второго пилота, не поворачиваясь, сообщил:
  
  - Идем по программе, немного помедлил и добавил, - У меня виден горизонт.
  
  - Расстояние десять километров, - сообщил для записывающего все происходящее черного ящика Иван, - Алексей! Ищи на поверхности все подозрительное.
  
  У него еще не исчезла надежда найти с орбиты следы земного корабля.
  
  - Ищу, командир, - тяжело вздохнул, не отводя взгляд от дисплея сканера Алексей. Широкая ладонь потерла лоб. Иван с удивлением понял, что его внешне непрошибаемый товарищ нервничает.
  Космолет выровнял скорость с астероидом, до поверхности остались жалкие десять километров. Товарищи неотрывно вглядывались в изображение на экране монитора, необходимо найти место для посадки. Ясно различимая тень корабля на поверхности небесного тела приближалась к довольно большой равнине, размером с несколько футбольных полей, достаточно ровной и гладкой, позволяющей посадить корабль. Правее низковатый, со скошенной вершиной, словно оплавленный хребет.
  
  Приземляемся! Указав компьютеру место посадки, несколькими касаниями сенсоров Иван активировал на автопилоте программу приземления.
  
  На полной мощности заработал тормозной двигатель. Корпус мелко задрожал словно от приступа Паркинсона.
  
  - Готовность к перевороту, 5 секунд, - слегка напряженным голосом предупредил Иван.
  
  Нос космолета неторопливо поднялся к равнодушным искоркам звезд, пол круто опустился вниз. Ложементы провернулись перпендикулярно к ставшим отвесно стенам. Заработали двигатели ориентации, корабль еще сильнее затрясло, но в целом спуск проходил довольно плавно. Солнце, ослепительно-яркое, ворвалось в мгновенно затемнившийся боковой иллюминатор, высветив пульт и напряженные лица застывших перед ним космонавтов. Серо-голубая поверхность планетоида медленно увеличивалась в размерах, пока не заполнила собой горизонт. По монитору сверху вниз поплыли показания посадочного радара.
  
   - Минимальное отклонение. Полтора километра до поверхности, - прокомментировал Машера, рука торопливо смахнула со лба капли пота, - Пока идем точно.
  
  Любое отклонение от рассчитанного компьютером профиля снижения в соответствии с инструкцией означало неудачу попытки приземления. Тогда кораблю придется аварийно прекратить спуск и вернуться на орбиту для новой попытки.
  
  - Высота тысяча двести, скорость двести на восемьдесят, слишком высоко идем, - через десяток торопливых ударов сердца подсказал напряженный голос Машеры.
  
  - Принято, - Иван торопливо ввел поправку в бортовой комп.
  
  - Вот теперь идем точно на ТП, - произнес Машера. Иван, не отводивший сосредоточенного взгляда от дисплеев, молча кивнул.
  
  ТП-точка посадки, сленг пилотов.
  
  Второй раз бортовой компьютер сработал в считанных метрах от поверхности. Раскаленные струи перегретой плазмы с размаху ударили в астероид, вышибая из почвы пыльные облака. Пелена неземного праха не клубами как на планете, обладающей приличным тяготением, а радиально, расплылась плоским полупрозрачным конусом. У внимательно наблюдавшего в монитор Ивана глаза настороженно сузились: Пора! Иван нажал сенсор на пульте, подтверждая команду на посадку. 'Дзинь' - послушно отозвалась автоматика. Четыре опоры выскочили из корпуса.
  
  Космолет коснулся поверхности. Толчок, опоры бесшумно ударились о грунт, на лишенном атмосферы астероиде все происходит беззвучно, не сильный удар. Снова толчок и космолет послушно замер. Осталось надежно закрепиться на планетоиде - тяготение одна двадцатая земного, необходимо надежно заякориться. Иван с шумом выдохнул воздух. Повернувшись к сенсорной панели, стремительно набрал команду запуска процедуры заякорения. Внизу коротко тюкнул анкер, углубляясь в реголит - остатки размолоченных в пыль метеоритов, скопившиеся за миллиарды лет на поверхности астероида. Внутри толстостенной полой трубы яростно завращался бур, выдвигаясь и зарываясь все глубже. Когда он дошел до упора, приглушенно бумкнуло. Сработал вышибной заряд, растопыривший на глубине крюк из сверхтвердого сплава. Теперь анкер никакими силами невозможно вырвать. Глухо зашумела лебедка, трос натянулся, задрожал, наматываясь на барабан, надежно прикрепляя космолет к грунту.
  
  Реголит - остаточный грунт, являющийся продуктом космического выветривания породы на месте.
  
  Йес! Рука согнулась в локте в залихватском жесте.
  
  - Ну вот и приземлились, вытерев платком со лба пот, - произнес Иван с воодушевлением, по лицу проползла лихая улыбка. ''Старики' про меня говорят, что я молодой и неопытный, ну да бог с ними, за то я один из первых совершил посадку на другую планету!' Он вопросительно покосился на Машеру. Тот облегченно выпустил воздух меж крепко стиснутых зубов и молча задрал большой палец вверх.
  
  - Приехали! - довольно улыбнувшись, бросил в пространство для записи в черный ящик Иван. Прикоснулся к пиктограмме на пульте, загорелись новые мониторы, транслирующие картинку с боковых обзорных камер. Поверхность закрыта туманным пологом. Он досадливо скривился. Слишком слабая гравитация и, выбитая реактивной струей пыль, быстро не рассеется. Прошло пять минут, когда она начала оседать, сначала показалась небольшая проплешина на грунте, а когда завеса окончательно рассеялась, Иван изумленно ахнул.
  
  Вокруг серо-голубая равнина, горбом уходящая к безумно близкому горизонту, на поверхности чернильная тень космолета. На сверкающими искорками незнакомых созвездий антрацитового цвета небесах едва-едва поднялся исходящий жаром и смертельной радиацией диск местного светила. Поверхность испещрили ямы и кратеры, от малюсеньких до огромных, поперечником в десятки метров. В лучах поднимающегося солнца искрились, переливались серебром, словно рассыпанная сказочным восточным джином груда сокровищ бессчетные валуны и камни, самых разнообразных формы и размеров, от мелких до довольно крупных, величиной с человеческую голову. С двух сторон взгляд ограничивали невысокие горы, скорее даже холмы, отбрасывая на грунт тени цвета густого кофе. Каменную толщу пронзали многометровой ширины блестевшие подобно золоту пласты породы. На крутых склонах покоились в самых невозможных положениях камни и глыбы. На любой нормальной планете они давно скатились, а на астероиде держались на месте за счет слабой гравитации небесного тела.
  
  Иван удивленно вскинул брови. Неужели это самородные металлы? Если да, то их месторождение просто фантастически богатое! Торопливо достав из встроенного в стену шкафа ручной сканер, направил на равнину. Через несколько секунд на дисплее загорелись результаты, он в изумлении открыл рот. Надпись гласила: на поверхности лежат не малых размеров платиновые самородки. А по каменной толще холмов вилась золотая жила немыслимой, десять, а то и более метров толщины.
  
   Несущиеся миллиарды лет в глубинах мрачного космоса каменные глыбы, люди их называют астероидами, родились в результате столкновений протопланет из внешних слоев 'зародышей' планет. Недра большинства их не содержат необходимого людям сырья за исключением воды и в основном состоят из силикатных и углеродистых пород. Этот небесный мусор малоинтересен землянам. Лишь малая часть, образовавшаяся из металлических ядер протопланет сказочно богата. Колоссальные объемы металлов, в количествах, превышающих всякое воображение, миллионы и миллиарды тонн в чистом, самородном состоянии: золота, кобальта, железа, марганца, молибдена, никеля, осмия, палладия, платины, рения, родия, рутения и других, ждут умелых рук шахтеров. Один из первых освоенных человечеством Солнечной системы астероид, под номером 1986 DA, металлическая чушка неправильной формы поперечником два с половиной километра, содержал колоссальное богатство. Железа 10 миллиардов тонн, никеля 1 миллиард тонн, платины 100 000 тонн и золота 10 000 тонн! Когда астрономы Ковчега обнаружили малое небесное тело, обладавшее, как и знаменитый астероид 1986 DA значительным металлическим спектром, разведка находки стала одним из приоритетов отряда легких сил. Промышленное освоение планетоида было способно закрыть потребности экипажа Ковчега и его потомков в сырье на десятки, а по некоторым металлами и на сотни лет.
  
  - Ничего себе! - раздалось с соседнего ложемента. Иван медленно обернулся и ошарашенно уставился на товарища. Тот гулко расхохотался и хлопнул приятеля по плечу.
  
  - Здесь хватит золота и платины девчонкам на побрякушки и еще останется для переработки промышленностью на сотни лет, - провозгласил торжественным голосом Алексей и многозначительно поднял указательный палец вверх, - Командир как назовем астероид? Пропавший экипаж не успел дать имя этому чуду природы, так что называть тебе!
  
  Имя астероиду Иван придумал во время долгого пути. Вначале хотел назвать планетоид в честь погибшего отца, но потом застеснялся и решил назвать просто и бесхитростно - золотой. На древнем, латинском языке оно звучало Аурем.
  
  - Пусть зовется Аурем, - выдавил из себя юный космонавт и смущенно потер нос. Не каждый день появляется возможность оставить в истории собственный след.
  
  - Как? - наклонился, не расслышав Алексей.
  
  - Аурем, это золотой по-древнеримски, - повторил, смущенно отводя взгляд, Иван.
  
  Разглядывать новое небесное тело интересно, но время шло, необходимо приступать к тому, для чего корабль приземлился на астероид: разыскивать пропавших землян.
  
  Собрались быстро, Иван, как капитан, остался на хозяйстве в корабле. Второй пилот пошел на разведку. Машера проверил ранец системы жизнеобеспечения. Всё работало отлично, одел. Потом закрыл стекло гермошлема, надев перчатки, проверил герметичность скафандра. Заработала закрепленная на гермошлеме видеокамера, в самом конце забросил за спину небольшой рюкзак с полезными приспособами.
  
   - Всё нормально. Готов к выходу, - доложил по радиосвязи, направляясь в шлюзовую.
  Перед внешней, отделявшей от космоса бронированной дверью, остановился. Торопливо зачавкал компрессор, выкачивая воздух. Скафандр ощутимо разбух, вокруг почти вакуум, но благодаря продуманному устройству и легкому и прочному материалу не мешал двигаться. По спине бежал легкий холодок. Не каждый день становишься первопроходцем. При мысли о том, что сейчас коснется поверхности нового мира, Машеру охватил легкий трепет. Сигнальная лампа над выходом загорелась красным, оповещая что в отсеке нет воздуха. Украдкой перекрестившись, нажал сенсор рядом с люком, крышка вздрогнула, плавно и бесшумно поднялась. Отсек заполнило нестерпимо-яркое солнечное сияние, словно смотришь на дугу электросварки. Слепило даже через 96-процентный золотой светофильтр. Космонавт осторожно высунулся наружу. Выше горизонта простиралась черная как сажа бездна космоса, усыпанная яркими, немигающими звездами. Среди них царствовал раскаленный диск местного Солнца. Внизу серо-голубая равнина, полная неглубоких кратеров и сверкающих благородным желтым или серебряным цветом хаотично разбросанных камней.
  
  - Ух ты! - произнес вполголоса. 'Красиво, хотя и абсолютно чуждо человеку'.
  
  На поверхность бесшумно упала лестница, взметнув вверх пыль. Сглотнув невольный комок в горле, решился. Аккуратно, чтоб не взлететь на несколько метров вверх, опустился на поверхность. Ноги по щиколотку ушли в сыпучий реголит, словно в болото.
  
  'Вот я и на поверхности!' Осторожно прошелся, при каждом шаге плавно подлетая вверх на пару метров и преодолевая десяток шагов за раз. Всех жителей Ковчега учили передвигаться в условиях малой гравитации и в невесомости, а для космонавтов такие тренировки были обязательны. Алексей ухмыльнулся про себя. 'Совсем как в центральной пещере Ковчега в которой не действует заменяющая гравитацию центробежная сила' Повернулся, на почве покоренного человеком мира остались следы рубчатых подошв. Самодовольная улыбка на миг коснулась губ. 'Иван приземлился, зато я первым прошелся по новому миру, повторил Армстронга, сделал свой маленький шаг'.
  
   (Это маленький шаг для человека и огромный скачок для человечества. - Слова, произнесённые американским космонавтом Армстронгом, когда он впервые ступил на Луну 20 июля 1969 года.).
  
  Алексей вернулся к космолету. Остроконечная глыба корабля, отливала в безжалостном солнечном свете серебром, отбрасывала вниз глубокую, черную тень. Сгусток достижений человечества: космический корабль, способный преодолеть межпланетную бездну выглядел на фоне гигантского астероида игрушкой в детской у гигантов. Одно неосторожное движение великанской руки - и нет ее. Предчувствие неминуемой беды тяжкой тоской легло на сердце космонавта, хотя этому казалось не было никаких предпосылок. Что это я как баба? - помотал головой Алексей, отгоняя совершенно неуместные мысли. Все будет хорошо!
  
  Сбросив с плеч рюкзак, вытащил флаг ковчеговцев - голубая планета на фоне полотнища цвета крови и раздвинул на всю длину телескопическую штангу. Оглянулся, в десятке метров дальше поверхность бороздила трещина. Там при взлете корабля струя плазмы не сдует знамя. Вставив туда флаг активировал несложный механизм. Беззвучно сработал пиропатрон, выбросив в пространство облачко реголитовой пыли, анкер глубоко вонзился в грунт. Подойдя поближе, аккуратно расправил складки, уважению к знамени ковчеговцев приучали с детства.
  
  - Командир! - вышел в эфир Машера. - Все, я закончил, достаю 'краулер'!
  
  - Ага, открываю люк!
  
  Беззвучно, в вакууме все происходит бесшумно, распахнулся грузовой отсек, бесстыдно оголив чрево корабля. Машера вытащил из рюкзака компактный пульт управления, поколдовал с ним. Из багажного отсека вздыбились манипуляторы, подхватив за низ, вынули 'краулер': открытую платформу на четырех автономных гусеничных шасси, сложенных в транспортном состоянии на крыше машины с сиденьем водителя посредине. Механические руки повернулись, бережно положив краулер днищем вниз на грунт. Густое облако реголитовой пыли взметнулось верх.
  
  - Вот так-то голубушка, - довольно прогудел в эфир Машера. Когда пыль осела, подошел поближе к краулеру, палец в перчатке неуклюже нажал на сенсор перевода машины в рабочее положение. Гусеничные шасси дрогнули, словно живые, медленно и плавно опустились вниз, вздымая платформу вверх на добрых полметра. Машера обошел краулер. Вроде все нормально.
  
  - Автомобиль готов, выезжаю!
  
  - Принято! - эфир некоторое время молчал, и Алексей уже намеревался устроиться на сидение водителя, когда послышался немного сконфуженный голос Ивана:
  
  - Лешь, просьба, поищи небольшой самородок поинтереснее... надо мне!
  
  Машера ухмыльнулся. Как он и предполагал, его попросили подобрать сувенир. С легким ехидством в голосе поинтересовался:
  
  - Что, подарок для Насти?
  
  Иван ответил голосом, в котором слышалась легкая досада:
  
   - Надо мне.
  
   - Ладно! - коротко хохотнул Машера и огляделся вокруг. В десятке шагах от опоры корабля блестели на солнце золотом два немалого размера самородка.
  
  Алексей поднял ощутимо тяжелые находки. Каприз природы облек их в причудливые формы. Одного сотворил похожим на буддийского божка, сидящего в позе лотоса, а другой - в виде странного инопланетного животного. Немного полюбовавшись находками, решил, пойдет и положил их в рюкзак. Иван пусть выбирает какой понравится. Потом прошелся еще вокруг космолета. Блеснувший в реголитовой пыли похожий на еловую шишку платиновый самородок пришелся по сердцу и отправился к другим находкам. Этот пойдет на подарок жене.
  
  Помахав на прощание рукой в толстой перчатке, залез в машину и пристегнулся. Одно нажатие на кнопку и двигатель бешено закрутился. Откуда начинать осмотр, все равно, и Алексей решил отправиться на условный север. Склонившись над приборной панелью, космонавт переключил тумблер. Краулер бодро катился, наполняя душу восторгом, по однообразной серо-голубой равнине только что названного астероида, оставляя позади ровные строчки следов гусениц и долго висящий над поверхностью пыльный столб. Мимо пролетали колоссальные сокровища, за которые любой древний земной миллиардер отдал бы дьяволу душу. Время от времени космонавт бросал внимательный взгляд на сканер и разочарованно морщился. Стрелка прибора оставалась на нуле: ни малейших следов искусственных объектов. От избытка чувств Машера громко, благо глотка луженая, и совсем немузыкально, заголосил запел древнюю песню про пилотов. Он тоже летчик, только летает не в атмосфере, а в космосе.
  
  Comin in on a wing and a prayer
  Comin in on a wing and a prayer
  Though there's one motor gone
  We can still carry on
  Comin in on a wing and a prayer
  ('Мы летим, ковыляя во мгле,
  Мы ползем на последнем крыле.
  Бак пробит, хвост горит, и машина летит,
  На честном слове и на одном крыле...')
  
  Иван болезненно поморщился. Попросить приятеля прекратить терзать душераздирающими воплями слух? Пальцы простучали нервную дробь на подлокотнике. Обидится, придется терпеть.
  
  По экрану радиостанции ползла транслируемая с камеры Машеры видеокартинка. Пролетали однообразные инопланетные пейзажи. Непроизвольно покусывая губы, Иван всматривался в них, словно от этого зависело раскрытие тайны исчезновения земной экспедиции. Пока не известно, что произошло с пропавшим экипажем, думать о его гибели не хотелось. Несколько мгновений он размышлял, уйти из пилотажной или остаться. Достаточно надеть гарнитуру и ты на связи в любом уголке корабля. Потом упрямо покачал головой. Останусь здесь. Наконец то ли зачарованный инопланетными пейзажами то ли по какой другой причине, Машера прекратил дурным голосом орать. Иван облегченно вздохнул.
  Время от времени краулер останавливался, космонавт расстегивал предохранительный ремень. Опустившись на пыльную поверхность, собирал образцы породы, затем взбирался обратно. Машина трогалась. Минут через десять, местность пошла круто вверх по направлению к перевалу между двух довольно пологих горок. Скорость краулера уменьшилась и через какую-то сотню метров машина поднялась на небольшое плато, заканчивающееся узким гребнем с седловиной с последующим повышением. Справа и слева вздымались ввысь две небольшие горки, их поверхности в солнечном свете блестели золотом и серебром. Неужели это все драгоценные металлы, открыл от удивления рот Машера и свернул направо, к ближайшей вершине.
  
  Машина приблизилась к крутому склону, притормозила, взметнув в угольные небеса очередную реголитовую тучу. Не дожидаясь, пока осядет пыль, космонавт привычно осторожно спустился на поверхность астероида, огляделся. С плоскогорья открывался великолепный вид на равнины и горы Аурема. Разноцветные точки самородков и металлические прожилки сверкали золотом, серебром и редкоземелами. 'Красиво!' Вытащив из автомобиля сканер, направил его в сторону вершины. Через несколько мгновений на экране прибора появился результат: скала целиком состояла из химически чистого золота. Алексей ошеломленно вытаращил глаза и шумно выпустил меж зубов воздух. 'Вот тебе и раз! Тут десятки, если не сотни тысяч тонн золота. Да предки в древности за граммы драгоценного металла резались!' Но, как оказалось, на этом сюрпризы не закончились. Когда он подъехал к соседней горе и просканировал, та оказалась из чистой платины.
  
  В наушниках, перебивая треск статических помех, зашуршало:
  
  - Что там у тебя? Почему остановился? - спросил слегка дрогнувшим голосом, изо всех сил пытаясь совладать с непонятным беспокойством.
  
  Машера пробасил голосом, в котором еще чувствовался испытанный им шок:
  
  - Короче... Я остановился у подножия двух гор. Одна из платины, а вторая из золота, тут тысячи тонн драгоценного металла! Представляешь?
  
  После недолгого молчания в наушниках послышался восхищенный свист.
  
  - Значит не зря я назвал астероид Ауремом! Это мы удачно прилетели. Не зря нас предупреждали, что астероид образовался из остатков ядра планеты и здесь мы найдем много металла! Думаю, и премия нам за открытие полагается...
  
  Находка металлического астероида стало лучшим подарком для маленькой колонии землян. Пройдет совсем немного времени и на Аурем прилетят космолеты. С платформ неторопливо съедут роботы-горняки с атомным приводом. Засверкают электрические дуги, выплавляя металл, и тысячи тонн ценного сырья потекут на электромагнитные катапульты. Из-за малой силы гравитации на планетоиде, даже сравнительно небольшой импульс окажется достаточным, чтобы забросить добычу на орбиту. Там ее подберут автоматические грузовики. У людей появится новый, почти бесконечный источник сырья, который обеспечит ресурсами стремительное развитие Ковчега.
  
  Машера вернулся на водительское место. Транспорт тронулся и запылил на север. Неожиданно сканер выдал странные результаты, которые, невозможно было однозначно интерпретировать. Непонятный сигнал шел из узкой долины чуть правее направления движения машины. Машера торопливо произнес в микрофон:
  
  - Иван, тут долинка чуть правее, оттуда идет какой-то непонятный сигнал. Очень возможно, что там что-то искусственное. Надо проверить!
  
  С другой стороны несколько лишь нервное дыхание, затем послышался негромкий голос:
  
  - Разрешаю... только поаккуратнее!
  
  - Принято, - по-уставному ответил Алексей и отключился.
  
  Краулер, свернул к узкому, как след от сабли которой неведомый смельчак рубанул по толстой шкуре планетоида, входу в долину. Покатился, подпрыгивая на камнях. Космонавт уменьшил скорость, машина осторожно въехала. Через несколько метров заслоненное стенами солнце исчезло. Долина утонула в чернильной тьме. Машера чертыхнулся и врубил прожектор, световое пятно осторожно заскользило по грунту и узким каменным стенкам. Дорога, стремительно опускалась в недра астероида и постепенно сужалась. Машера поджал губы, глаза настороженно следили за стенами. 'Не сузился бы проход меньше габаритов машины! Тогда придется возвращаться или продолжать путь пешком...'
  
  Неожиданно машина заскользила вниз, словно под гусеницами лежала ледяная каша. Рука торопливо нажала на тормоз. Машера вздрогнул. 'Так можно в стенку врезаться'. Через несколько метров машина замерла. Он откинулся назад и медленно выдохнул воздух сквозь плотно сжатые зубы. 'Слава богу!' Алексей направил свет фонаря на грунт и удивленно присвистнул. Дорога побелела, ее сплошь покрывало белая и рассыпчатая субстанция, выглядевшее сверху как земной снег, как будто сюда, на далекую планету пришла зима. Краулер утопал в белом порошке на четверть высоты гусеницы.
  
  Космонавт торопливо направил сканер: внизу замерзшая вода - снег.
  
  - Ого! - вслух удивился космонавт. Включив микрофон передал в эфир:
  
  - Обалдеть... Ты не поверишь! Тут снег лежит на дне, сантиметров десять глубиной.
  
  Иван промолчал, не стоило лишний раз отвлекать товарища. Да и настроения, и главное желания разговаривать, у него не было.
  
  Машина осторожно продвинулась в полной темноте еще на пару сотен метров, одновременно углубившись в недра планетоида на полсотни. Пятно света от прожектора осветило расширение долины, а потом глубокую расщелину, скорее даже пропасть, преграждавшую путь. Миновать ее на машине было невозможно. Не заглушая мотор Машера остановил краулер, снова просканировал окрестности - сигнал о наличии поблизости искусственных объектов, зашкаливал. Холодный пот предчувствия чего-то страшного облил спину густой липкой струей. Космонавт порыскал по сторонам прожектором. Неожиданно справа, метрах в десяти перед расщелиной, блеснул полированным металлом корабельной брони рыбообразный контур.
  
  Знакомые очертания носового отсека, вздутая кормовая часть - это несомненно земное судно! Корабль стоял вертикально в положении нормальной посадки, прибитый мощными анкерами к грунту, словно только-что опустился на золотой астероид. Свет прожектора высветил номер космолета на боку-3/гамма. Его они и искали. В безжалостном свете фонаря в верхней трети корпуса поблескивали удивительно ровные и гладкие края двух отверстий. Словно в кусок замороженного масла ткнули раскаленным шилом и моментально вытащили. В каждое свободно проходил кулак. Машера несколько мгновений ошеломленно смотрел на корабль, потом судорожно сглотнул. Мгновенный озноб пробежал по спине, Космонавт зябко вздрогнул. Больше всего это походило на следы лазерного оружия. Их показывали в колледже в учебном фильме про 'звездные' войны. 'Что это... лучевое оружие? Неужели корабль расстреляли с орбиты?'
  
  Он нажал сенсор на пульте, двигатель затих, Машера осторожно опустился на почву. Медленно обошел вокруг громады стоящего на опорах корабля, остановился. Других разрушений не видно. 'Космолет вначале сел на астероид, а потом в нем продырявили отверстия. Неужели на корабль напали хозяева системы?' В наушниках послышался судорожный вздох Ивана, через камеру он видел тоже самое что и Машера. Космонавт нахмурился, но промолчал. Достав сканер, перенастроил его на поиск биологических объектов и повернулся кругом. Прибор безмолвствовал. Это означало, что или экипаж космолета оставил корабль или все погибли.
  
  Включив микрофон, Машера с трудом произнес пересохшей глоткой:
  
  - Я нашел корабль, - на несколько секунд космонавт замолчал, сглотнул тугой комок в горле. Затем продолжил, его тренировали не терять самообладание даже в самой сложной ситуации:
  
  - В верхней трети корпуса два отверстия, - произнес четким и размеренным голосом, - Похоже сквозные и искусственного происхождения. Атаковавшие космолет могут быть поблизости. Будь готов! Я иду внутрь корабля.
  
  Несколько мгновений эфир безмолвствовал, слышалось только шуршание статических помех, собеседник молчал, затем раздался осипший голос капитана:
  
  - Принято.
  
  Машера открыл багажное отделение краулера, вынул складную лестницу и фонарик. Укрепил его в защелке шлема, рядом с камерой. Тоненький луч заплясал по серо-белой поверхности астероида. Приставив лестницу к борту, осторожно поднялся по ступенькам к люку. Прикосновением электронного ключа приоткрыл. Световое пятно фонаря медленно поползло по блестящему металлом полу коридора между жилыми и служебными помещениями, отразилось от наносов снега, неведомыми путями попавшего внутрь. Пусто, поблескивают металлом закрытые двери в жилые каюты, лишь одна наполовину приоткрыта. Сквозь сквозные отверстия виднелась серая поверхности астероида. В жутком безмолвье, какое никогда не бывает на работающем, живом корабле, огляделся. Если бы не отверстия в корпусе, казалось, что космолет находится в резерве, на складе с выключенным бортовым питанием. Схватился за скобу на стене, космонавт кинул тело внутрь. Зацепившись ногой за скобу, опустился на пол и активировал магниты ботинок.
  
  Устройство космолета с экипажем из двух человек он помнил до последней гайки и представлял, где искать экипаж.
  
  Машера осторожно подошел к распахнутой двери. Тишина, цокот магнитных подков по полу смешивался с тяжелым дыханием. Приоткрыв, заглянул. Густая тьма из иллюминатора безмолвно вглядывается внутрь каюты. Взрывная декомпрессия незакрепленные вещи сорвала с мест. Мерцающий тревожным красным светом плафон аварийного освещения периодически выхватывает из темноты беспорядочную кучу у стены: пакет с новой формой пилота, пластиковая бутылка с замерзшей водой, треснувшая шахматная доска с россыпью фигурок вокруг и еще какая-то житейская мелочевка. Он зашел внутрь. Вначале ему показалось, что все остальное в целости. Двухъярусная койка, шкаф и откидной столик на месте. Луч фонаря неторопливо скользнул по стене. А это что? Крепления монитора, вместе с ним самим с мясом вырваны из стены. Космонавт открыл шкаф, ни флэшек, ни информационных кристаллов. В сердце вспыхнул огонек надежды. Кто-то сюда заходил? Неужели ребята спаслись и это они забрали вещи и ожидают помощи в аварийном укрытии где-то поблизости?
  
  В соседней каюте и кают-компании, луч фонаря осветил такую-же безрадостную картину, разруха вместе с отсутствием информационных кристаллов и варварски вырванными из креплений компьютерами.
  Алексей поднялся к пилотажной, бесшумно настежь открылся овальный люк. Остановился на входе, напряженно вглядываясь в тьму, каждые несколько секунд, подсвечиваемую алыми сполохами аварийного освещения. Спинки ложементов мешают увидеть есть за ними кто-то или нет. Пульт управления исправно функционирует: мелькают длинные столбики цифр, перемигиваются разными цветами сенсоры и многочисленные мониторы. Несколько мгновений Машера не решался зайти, борясь с растерянностью. 'Ты обязан любыми путями выяснить, что произошло с экипажем!' То ли из-за осознания долга, то ли просто потому, что первый, самый сильный шок от потрясения наконец прошел, он почувствовал, что нерешительность отступила и ощутил злость на себя самого. Он упрямо стиснул губы и осторожно зашел внутрь. Оба землянина навечно застыли в пилотажных ложементах. Когда корабль атаковали, их в считанные секунды настигла страшная смерть в вакууме. Космос обезобразил тела. Лицо и туловище страшно распухли и потемнели. Слоноподобные, увеличившиеся в два раза кисти рук выглядывают из рубашек. Человек в открытом космосе сохраняет сознание в течение 9 -11 секунд. А еще через 80 - ть, гибнет. Судя по тому, что пилоты в летном обмундировании и без скафандров, нападения они не ожидали. Ребята успели отстегнуться от ложементов, но ни встать ни тем более надеть скафандры им времени и сил не хватило.
  
  Машера, побледнел, во рту появился железистый вкус крови.
  
  - Эх, ребята-ребята... что же вы так, не уберегли себя, - прошептал космонавт вмиг осипшим голосом.
  Он хорошо знал обоих коллег, и всегда улыбающегося Лю Ши-чэна и основательного в делах Федора Орлова. Оба старше по возрасту и поступили в летный отряд на много лет раньше. С семьями погибших он был знаком лишь шапочно. Месяц тому назад на праздновании дня Отлета Ковчега командор собирал подчиненных вместе с семьями. Тогда жена Лю пришла с двумя сыновьями- погодками, а супруга Федора держала в руках кулек с совсем крохой, двухмесячной дочкой.
  
  Отодвинув в сторону стопку чудом не улетевших, но успевших пожелтеть в вакууме бумаг, тяжело привалился к переборке. Прикрыл на секунду глаза, на глаза наворачивались предательские слезы а в скафандре их невозможно смахнуть. Совладав с чувствами, шумно выдохнул воздух и с усилием выдал в эфир:
  
  - Иван... Я нашел их...они погибли, оба...
  
  - Вижу - ответил такой-же безжизненный голос.
  
  Космонавты отряда были одной большой семьей и потеря товарища - это все равно что отрезать палец. Ноет, кровоточит... Машера помолчал, стараясь получше подобрать слова:
  
  - Они..., - он запнулся, чувствуя, как внутри жарким пламенем разгорается ненависть к убийцам, - Они одеты в полетные комбинезоны...
  
  Он густо побагровел и яростно прокричал в микрофон:
  
  - Значит не ожидали нападения!
  
  Космонавты помолчали, потом Иван негромко произнес:
  
  - Компы смотрел? Забирай блоки памяти!
  
  - Щас, - Алексей огляделся, места креплений электронного оборудования, там, где его можно было легко вытащить, зияли рваными дырами. Зло скрипнув зубами, рявкнул в ответ:
  
  - Нет их, кто-то вытащил все компы. Я забираю тела ребят с собой!
  
  Иван угрюмо промолчал.
  
  - Ты передал на Ковчег о нападении?
  
  - Да... - донес эфир безжизненный голос.
  
  Обратно Машера вернулся гораздо быстрее. Он включил автопилот и краулер самостоятельно мчался назад к кораблю. Дорогу Алексей провел в мрачном молчании, пустота и боль потери разрывали сердце. Красоты и чудеса планетоида не трогали душу. Тела погибших, прочно привязанные к багажнику, покоились за сиденьем водителя.
  
  Когда показались серебристые контуры родного корабля, рядом с ним темнела одинокая фигура космонавта. Машина подъехала почти вплотную к ракете, остановилась. Иван нарушил требование Устава службы космонавтов, гласившее, что один член экипажа всегда должен оставаться на борту, но Алексей только недоуменно глянул на товарища и промолчал. Силы и главное желание придерживаться правил у него не оставалось. Он тяжело сполз на поверхность и молча встал напротив товарища.
  
  - Надо похоронить ребят по-человечески, пока выроем могилу здесь - сглотнув комок в горле и упорно отводя взгляд от мертвых товарищей, глухо произнес Иван. Горло, не давая говорить, сжимал нервный спазм. Несколько мгновений он молча смотрел приятелю в глаза, а точнее в то место где они скрывались под тонированным пластиком гермошлема, потом прерывисто вздохнул и продолжил:
  
  - Те, кто это сделал, - Ивану отчаянно не хотелось употреблять слово убил, как будто если его не произносить, все измениться, и ребята вновь будут живы, - могут находиться рядом. Не стоит давать им шанс еще раз расстрелять ребят. Потом вернемся и перезахороним у нас на ковчеговском кладбище.
  Иван решился. Последняя шелуха застенчивого и скромного мальчика окончательно слезла. Слабого испытания ломают, а стальное нутро лишь закаляют. Он обязан сделать это и навсегда запомнить товарищей. Яростно катнув желваками, поднял взгляд на погибших. В первую секунду не узнал ребят. Мертвые тела успели закостенеть. Чудовищно распухшая, иссини - черная плоть погибших ужасала. Иван судорожно сглотнул, сердце на секунду остановилось, потом торопливо продолжило путь и пришла уверенность, что преступление не должно остаться безнаказанным. Если инопланетяне надеялись убийством испугать, то они просчитались, вызвав наоборот отчаянное желание отомстить. 'Существам, способным без всякого повода убить других разумных, нет места в этом мире. Будь я проклят, если я не отомщу гадам!' Иван не знал, как он сделает это, но твердо верил, что отомстит.
  
  Место для последнего пристанища нашлось совсем рядом, у подножия холмов, куда редко, только в полдень заглядывало солнце. Алексей, вытащил лопату из ремонтного комплекта краулера, пристегнулся к раме машины и принялся кидать мягкий реголит в сторону. Даже в самом высокотехнологичном мире остается место для ручного труда, а в космолет невозможно загрузить механизмы на все случаи жизни. Неуклюжая фигура в скафандре ожесточенно вгрызалась в грунт, словно перед ним лежал враг. Реголитовая пыль, сверкая в солнечных лучах, летела вверх, легко преодолевая слабое тяготение астероида отправлялась в межзвездное путешествие.
  
  Иван залез в космолет, когда он вернулся назад, в руке его сверкали металлом пистолеты. Машера уже заканчивал работу, углубившись в слой пылеобразного реголита почти на штык лопаты. Дальше начинались коренные породы, которые так просто, без техники не возьмешь. Вдвоем они сняли тела с краулера и уложили землян в неглубокую могилу рядом друг с другом, лицами к звездам. Камней вокруг лежало великое множество, ими они заложили захоронение, вперемежку серыми камнями из железоникелевого сплава и блистающими кусками драгоценных самородков. В изголовье могилы положили листок с фамилиями и годами жизни ребят и прижали камнями, хотя при низкой гравитации и отсутствии атмосферы его не могло унести. А если ударит метеорит, то взрыв уничтожит и погребение. В молчании, думая каждый о своем, космонавты застыли в изголовии свежего холмика братской могилы. Полуденное солнце ярко освещало блистающую металлом равнину и выглядевшие инородными ракету и двух хрупких биологических существ.
  
  Перед глазами Ивана встали недавние события. Их он запомнил на всю жизнь - собственный выпуск из колледжа...
  
  Двухэтажное здание под лучами голографического солнца белело стенами из искусственного мрамора. На пышущем жаром плацу перед трибуной блестит первыми в жизни погонами короткий строй выпускников факультета космонавтики. Иван застыл в первых рядах, подбородок горделиво поднят, на плечах горят золотом погоны лейтенанта. Наконец пришел долгожданный день! На трибуне среди руководства Ковчега - капитан Ковчега Сергей Авакянц. Он выступал последним. Двадцать лет тому назад он единственный спасся при взрыве на космолете 2/гамма. Корабль мгновенно разгерметизировался, но человек в вакууме не погибает сразу. Тогда еще не Капитан ковчега, а второй пилот Сергей Авакянц успел за считанные секунды остававшиеся до момента потери сознания, одеть скафандр и только после этого потерял сознание. Он выжил, но пришлось долго лечиться, врачам пришлось регенерировать обмороженные ступни и кисти рук. Командование наградило его за подвиг высшей наградой Ковчега - Звездой Героя. Вернуться к пилотированию он так и не смог. Доктора признали его не годным к летной работе. Тогда он и пошел по административной линии. Командиром корабля на 2/гамма был отец Ивана, одеть скафандр он не успел. Наклонившись к микрофону, Авакянц со странным для всегда сдержанного человека волнением произнес:
  
  - Сегодня один из самых знаменательных дней в вашей судьбе, вы вступаете в славную семью космонавтов. Запомните! Вы лучшая часть народа Ковчега, потому что добровольно обязались отдать жизнь за други своя, я горжусь вами, - несколько мгновений стояла полная тишина, вчерашние курсанты с жадным любопытством слушали старого космонавта, резкие, словно рубленные топором черты лица Авакянца смягчились, скупо улыбнувшись, он негромко продолжил:
  
  - Настоящий офицер выше поисков личной выгоды. Запомните! Наш девиз: душу - Богу, сердце - женщине, долг - Отечеству, честь - никому.
  
  Эти слова прозвучали для Иван созвучно тому, что он считал самым важным для себя. Его отец жил и погиб по этому девизу! Так же прожили короткую, но славную жизнь погибшие космонавты.
  Потом старый космонавт лично вручил вчерашним курсантам первые в их жизни офицерские кортики и лейтенантские погоны...
  
  Иван дрожал как осиновый лист. Так не должно быть, это было неправильно, недостойно, но ничего поделать с собой он не мог. Он учился в одном классе с сыном погибшего Лю, несколько раз бывал у него в гостях и не мог до конца осознать, как это, отца одноклассника убили? На Ковчеге за всю его историю не произошло не одного убийства, сам факт страшного преступления приводил юношу в трепет. К горлу подступали, душили слезы. Разве можно так поступать с разумным? Потом он вспомнил показанную им сцену сожжения. Эти могут! Страх отошел на второй план. Пришла злость и расчетливая ненависть.
  
  Промолчать, оставить товарищей на чуждой земле не сказав прощальных слов, стало бы в чем-то сродни предательству. Пистолеты космонавтов поднялись вертикально, нацелились на безжалостные звезды. Сглотнул застывший в горле ледяной ком, Иван произнес глухим, надтреснутым голосом:
  
  - Простите нас братцы...за то, что мы не успели. Ждите, мы заберем вас отсюда...а те, кто вас убил, ответят за это!
  
  Не сговариваясь, они почти одновременно нажали на спусковой крючок. Две сверкающие звезды, последний салют в честь погибших, взмыли в небеса. Они навсегда покинут гравитационное поле астероида и станут двумя маленькими звездами, обреченными вечно скитаться в ледяном безмолвии вселенной. Спрятав пистолеты в кобуру и в полном молчании космонавты загрузили краулер и забрались по лестнице в корабль. На борту корабля царила траурная тишина.
  
  Они сняли шлемы, в ноздри ударил горький запах, едкий словно вонь пороха. Так пахла реголитовая пыль, они немало занесли ее внутрь корабля на скафандрах и башмаках. Запах - вещь субъективная, но для Ивана и Алексея вонь реголита навсегда связалась со смертью. С еще никогда не испытанным чувством отрешенного облегчения оба космонавты погрузились в мягкие объятия ложементов. Работая дружно, но все так же безмолвно, торопливо подготовили борт к полету. За неразговорчивостью, за хмуростью лиц крепла холодная решимость и ожесточенность. Враг жесток? Ну так пусть будет готов к тому, что не дождется пощады. Алаверды будет по полной!
  
  После недолгих манипуляций над пультом анкеры беззвучно отстрелились, тучи пыли закрыли иллюминаторы, космолет вздрогнул. Оглушительно взревели двигатели. В тот же миг появилась тяжесть. Пол вновь стал полом а потолок - потолком. Опираясь на алый хвост раскаленной плазмы космолет плавно приподнялся над поверхностью астероида, с каждой секундой ускоряясь отправился в печальный путь домой, на Ковчег.
  
  
  

Глава 4

  
  В непроглядной тьме космоса не мерцая светились разноцветные, колючие искорки звезд: прекрасные красные гиганты и ослепительные сверхплотные белые карлики, желтые звезды и загадочные мертвые черные карлики складывались в непривычные земному глазу созвездия. Сквозь угольную бездну космоса они осторожно заглядывали в лобовое стекло корабля. В пилотажной земного корабля полумрак. Обычно дежурил один человек, но сейчас, когда где-то рядом агрессивные инопланетяне, оба космонавта были на месте. Иван пилотировал, а Машера, расположившийся в ложементе второго пилота, сканировал пространство в поисках следов чужаков.
  
  В тусклом свете лица космонавтов казались безжизненными масками. Лишь изредка, когда пальцы касались сенсорных панелей, на них появлялось подобие жизни и эмоций. Печальные события, произошедшие на Ауреме крепко засели в памяти. Машера старательно сгонял с лица озабоченность и тревогу, хотя ему, пожалуй, приходилось тяжелее. Он первый обнаружил погибших товарищей, но сказывался характер этого человека: бесшабашный и веселый.
  
  Покосившись на сосредоточенное и угрюмое лицо младшего по возрасту товарища, он коротко и гулко хохотнул.
  
  - А помнишь, как бегали на Новый год в самоход, а куратора курса черт занес в общагу? Фотки помнишь какое у него было лицо, когда на постели вместо нас оказалась свернутая в ком форма?
  Нелепая история произошла на первом году обучения. Дружно смеялся весь курс, но с тех пор история обзавелась изрядной бородой. Алексей считал себя остроумным человеком, но юмор у него был специфичный, понятный только служивым людям.
  
  Попытка поднять настроение товарища не удалась, Иван лишь угрюмо покосился на Машеру. Алексей украдкой вздохнул, отвлечь товарища не получилось.
  
  Прошло почти три часа с момента старта с Аурема. Внезапно Алексей наклонился к монитору, несколько секунд тревожно всматривался в экран, потом повернулся к товарищу и хрипло произнес:
  
  - Фиксирую работу сканеров. Командир - нас преследует!
  
  - Где? - Иван повернулся, вгляделся в изображение на дисплее, - Вижу...
  
  В нескольких сотнях мегомметров из-за астероида вынырнул неизвестный корабль и начал ускоряться, взяв курс наперерез траектории землян. Ковчеговских космолетов поблизости не было, так что это мог быть только корабль тиадаров. Иван нахмурился, ничего хорошего от аборигенов он не ожидал. Пальцы торопливо заплясали по сенсорам пульта. На экране сверкающая точка неизвестного корабля увеличилась, превратилась в вытянутый, раза в два длиннее космолета землян цилиндр, с короткими 'плавниками' фотоэлементов по бокам, яркими и зловещими сполохами из дюз позади. Корабль инопланетян выглядел по сравнению с элегантными космолетами землян неуклюжим, зато размерами был гораздо крупнее. Несколько тягостных мгновений Иван молчал, сосредоточенно разглядывая корабль инопланетян. Чем-то неуловимым, то ли формой, то ли 'крыльями' он напоминал безжалостную хищницу земных морей: акулу. Ее Иван видел в старом фильме, взятом еще с Земли. 'Итак, что мы знаем? У них есть что-то вроде лазерной пушки, ею они атаковали земной космолет. Что еще можно предположить? Корабль крупнее, значит может быть больше экипажа и оружия. Как поступить? Возвращаться назад и спрятаться в поясе астероидов и там дожидаться помощи? Не пойдет. Корабельных запасов хватало под упор на путь к Ковчегу.' Тряхнув головой, отогнал глупые мысли. Скрипнув ложементом, повернулся к мрачному Машере:
  
  - Думаешь, тиадары попытаются атаковать?
  
  - Нет догоняют поздравить нас с прибытием в систему! - слегка раздраженно ответил Машера. Парень хотел выглядеть непроницаемо спокойным, но лоб предательски собрался в морщины, выдавая напряжение, - Конечно попытаются и на нас напасть!
  
  Иван досадливо хмыкнул:
  
  - Пираты, какие-то... средневековье. Возможно мы что-то не понимаем в намерениях инопланетников? - задумчиво произнес он, - Что предлагаешь?
  
  - Да что тут думать! Предлагаю оторваться от преследования и попытаться связаться с преследователем по радио, узнаем, что они от нас хотят, но вначале доложимся дежурному на Ковчег
  Предложения казались логичными и соответствовали Уставу службы космонавтов. Иван задумчиво потер подбородок. 'Неизвестно какую скорость и как долго способны развивать тиадары, а мой космолет - совсем новенький с минимально изношенными двигателями. Шанс оторваться есть'. Иван согласно наклонил голову и посмотрел на товарища.
  
  - Я поведу корабль, а ты давай связывайся по рации.
  
  - Есть, - по-уставному доложил второй пилот.
  
  Иван наклонился над пультом управления и взял первый аккорд на сенсорах. Глухо зашумел, запускаясь вновь основной двигатель, через миг оглушительно грохотало. Радужная от температуры плазма яростно полыхнула из всех трех сопел маршевого двигателя ракеты. Ускорение впрессовывало пилотов в ложементы. Корабль разгонялся в режиме форсажа. Машера нажал тумблер включения рации и надел на голову наушники.
  
  Космолет, неуклюже, словно матерый кабан-секач, разогнавшийся за потревожившим его наглецом и вынужденный повернуть за новым обидчиком, развернулся на 30 градусов. Преследователь поспешно повторил маневр земного космолета. Машера настроился на волну Ковчега и прижал усик микрофона. Дожидаться отклика диспетчера не стал. Раньше, чем через час он не придет. Космолет находился с Ковчегом в одной солнечной системе, но межпланетные расстояния слишком велики даже для радиоволн, перемещающихся в пространстве со скоростью света.
  
  - Борт 3/бис вызывает Ковчег! - произнес, перекрикивая грохот двигателя. У нас чрезвычайная ситуация! Нас преследует корабль чужих, считаем, собираются атаковать.
  
  После как можно подробнее рассказал о преследователях, одновременно направив на Ковчег видеофайл с изображением пирата, а также информацию со сканеров.
  
  - Попробуем выйти с тиадарами на связь, надеюсь что-то прояснится! - произнес космонавт на прощание и отключил связь.
  
  Подключив к рации планшет Машера активировал программу перевода и вновь вышел в эфир.
  
  Видеоизображение не стал включать, ограничившись лишь звуком. Ни к чему тем, кто уже убил землян, знать, сколько космонавтов на борту.
  
  Примерно десять минут Алексей на разных частотах упрямо повторял в микрофон:
  
  - Земной космолет 3/бис вызывает корабль тиадаров, ответьте!
  
   Но корабль инопланетян молчал. Земляне почти утратили надежду связаться, когда рация, наконец, ожила.
  
  Безжизненный, измененный компьютерным переводчиком голос гнусаво произнес:
  
  - Что Вам нужно, низшие?
  
  - Почему вы преследуете нас? Мы мирное исследовательское судно и возвращаемся домой.
  
  - Вы посмели оскорбить своим присутствием небеса! Глушите двигатели, иначе смерть Ваша будет ужасна! А если подчинитесь, мы подарим вам легкую смерть.
  
  'Вот уроды!' В ответ на оскорбительные слова так захотелось ударить в ответ ракетами что скулы свело от ярости, но полученные космонавтами перед полетом инструкции требовали сделать все возможное, чтобы решить все миром. В конце концов земляне пришельцы в системе Барнарда, а тиадары хозяева. Иван изо всех сил сжал кулаки, посмотрел на товарища. Ноздри курносого носа Машеры трепетали, побледневшие губы сжались в тонкую линию. Иван несколько раз глубоко вздохнул, успокаиваясь. 'Низко же они нас оценивают, зря они так...'. Наклонившись к микрофону спросил:
  
  - Это вы уничтожили наш корабль на астероиде?
  
  - Низшие, такая же участь ждет и вас!
  
  Иван до боли сжал кулаки, костяшки на пальцах побелели. Его переполняли ненависть, злоба и жгучее желание наказать убийц.
  
  - Ну-ну, попробуйте! - выкрикнул Иван, - Сейчас не получиться напасть исподтишка!
  
  Машера молча, но с явным одобрением слушавший разговор, нажал на сенсор отключения микрофона, дальше переговоры смысла не имели. Потом налил себе сока и, прежде чем выпить, одобрительно заметил:
  
  - Так держать, за все ответите собаки волосатые!
  
  Следующий час погони показал, что со скоростью у врагов все в порядке. Несмотря на все усилия землян и форсирование двигателя корабля, пират мертвой хваткой повис на хвосте, постепенно нагоняя.
  
  - Догоняют, гады... оторвавшись от пульта хриплым от волнения голосом произнес, словно сплюнул, Машера. Стало ясно увильнуть от боя не получится. Алексей повернулся к Ивану:
  
  - Одеваем скафандры?
  
  Тот молча кивнул. По очереди космонавты помогли друг другу одеться, осмотрели ранцы системы жизнеобеспечения. Шлемы и перчатки одевать не стали, успеется. Устаревшей модели скафандры гарантированно спасали от воздействия вакуума и вселенского холода, вот только от осколков снарядов и ракет, защитить не могли, но хоть какая-то защита! Юный капитан космолета до боли сжал челюсти, во рту появился солоноватый вкус крови 'Оторваться не удалось, что делать дальше?' Оглянувшись на правака, приказал:
  
  правак - второй пилот, сленг пилотов
  
  - Включай оружейную консоль. На тебе пуск ракет. Попробуют атаковать, или по моей команде, стреляй на поражение!
  
  Машера внимательно посмотрел на капитана, но ничего не сказал, только в знак согласия молча кивнул и ожесточенно забарабанил по сенсорам код активации торпедных аппаратов. Монитор торопливо мигнул, на экране отобразилась сетка и два концентрических кольца прицельного приспособления. Из пульта, словно живая, вылезла сенсорная панель управления огнем.
  
  В тревожном ожидании прошел еще десяток минут. Враг безмолвствовал. Корабль тиадаров приблизился почти вплотную по космическим масштабам - на расстояние всего лишь несколько тысяч километров. Космолет землян с такого расстояния теоретически уже мог атаковать ракетами и, логично было предположить, что и вражеский корабль тоже сможет ударить, но враг почему-то медлил. Иван вглядывался в изображение противника на мониторе, пальцы машинально барабанили по пульту. 'Стрелять первым, или подождать? Пираты расстреляли земной борт лазером или чем-то похожим, наверное, это их основное оружие, и они пытаются приблизиться на расстояние уверенного поражения. Видимо оно меньше расстояния торпедного пуска!'
  
  Бой неизбежен, но как выйти из него победителем? Задача... В колледже преподавали тактику космического боя, да и на тренажерах, отрабатывая фигуры высшего пилотажа, пришлось попотеть. Но одно дело теория, совершенно другое - реальный бой. Запускать ракеты назад космолет не мог, не позволяла конструкция торпедных аппаратов. Если попытаться включить двигатели ориентации и развернуть космолет носом к пиратам, то велика вероятность, что враг среагирует на маневр и атакует первым. От волнения Ивана прошиб пот, и тут в голову пришла дерзкая мысль, заставившая злобно ухмыльнуться. Еще на первом курсе на занятии по военной истории, преподаватели рассказали о приемах высшего пилотажа, применяемых летчиками древней атмосферной авиации. Один из них, называвшийся Чакра Фролова, состоял в том, что самолет на малой скорости разворачивался вокруг собственного хвоста, совершая мертвую петлю с очень малым радиусом разворота. 'Значит, если попытаться совершить нечто подобное, корабль землян окажется позади пирата и в выигрышном положении! Мы сможем осуществить ракетный пуск, а смогут ли пираты стрелять назад, большой вопрос! Все может получиться!' Время неумолимо шло и, надо было на что, то решаться. Иван рискнул. Излишне задорно, пытаясь скрыть напряжение, подмигнул Машере и процедил сквозь зубы:
  
  - Говорите, мы низшие? Ну-ну... - В голове молотом забухала кровь. Играть в глупое благородство?
  Ждать, пока уничтожат?
  
  - Нет! Сами ударим первыми! Он повернулся к праваку, - Покажем тиадарам чудеса пилотажа?
  Алексей быстро и внимательно глянул в раскрасневшееся лицо товарища и задумчиво кивнул в ответ. Таким он своего молодого друга еще не видел. Новая ипостась старинного приятеля: решительная и не признававшая полумер, ему нравилась.
  
  - Атакуем пиратов! - глухо произнес Иван.
  
  От волнения Ивану стало жарко, не глядя он рванул, растягивая, ворот скафандра. Рука слегка прикоснулась к сенсору управления двигателем. Впереди басовито загудели коррекционные двигатели. Нос корабля стремительно поднялся почти на девяносто градусов. Ивана с силой впрессовало в сиденье, широкие предохранительные ремни впились в тело. Ложемент исправно принял на себя основную долю перегрузок, но и оставшихся оказалось более чем достаточно. На несколько секунд 'поплыло' зрение, космолет совершил огромную петлю в пространстве, повернувшись вокруг горизонтальной оси на 360 градусов, одновременно потеряв почти половину скорости. Иван посмотрел в дисплей, впереди алела плазма, вырывающаяся из дюз пират. Из-за куда больших габаритно-массовых характеристик корабля тиадары не смогли повторить маневр. Их корабль только начал менять траекторию, а земной космолет оказался в хвосте у пиратов на дистанции ракетного удара.
  
  - Ты смотри что он вытворяет! Ваня! Ты красавчик! - восторженно взвыл Алексей, только сейчас понявший маневр командира.
  
  Пираты ответили на маневр землян залпом из трех ракетных установок назад. Шесть снарядов отправились в сторону космолета землян, но расстояние оказалось слишком мало. Ракеты не успели навестись и бессильно проскочили мимо. Через считанные мгновения позади ракеты землян космос расцвел алыми бутонами взрывов. С пирата подали сигнал на сработку самоликвидаторов.
  Алексей не сплоховал, поймав врага в перекрестие прицела.
  
  - Я готов! - доложил срывающимся от волнения голосом.
  
  - Огонь, - азартно и со злостью, выдохнул приказ Иван.
  
  Люки на фюзеляже космического корабля землян открылись, корпус слегка вздрогнул выплевывая вслед пиратам пару ракет. Протяжный рокочущий гул, слегка приглушенный броней донесся до космонавтов. Самонаводящиеся снаряды умчались вперед. Обнаружив пуск ракет враг начал торопливо отворачивать в сторону, что отсрочило на несколько мгновений гибель. Дальнейшие события приятели наблюдали через монитор, приблизивший корабль тиадаров. На расстоянии считанных метров от вражеского корабля распустились огненные бутоны взрывов.
  
  Пират прекратил маневрировать, а из двигателя - вырываться столб алой плазмы. Корпус запарил. Из многочисленных отверстий выходили переливающиеся всеми цветами радуги газы. Несколько мгновений Иван рассматривал медленно рассеивающуюся дымку вокруг вражеского корабля, затем медленно поднял руки от сенсорной панели к лицу. Пальцы мелко, но отчетливо тряслись. Сердце торопливо бухало о ребра, удары гулко отдавались в голове. С детства он любил играть в стрелялки, особенно в космические, когда гонки среди звезд и планет, титанические битвы галактических линкоров. И что греха таить-любил и сейчас расслабиться за хорошей игрой. А тут на тебе. Сбылась мечта идиота! Гонки и стрелялки, только в реале, категорически не понравились.
  
  Машера довольно рассмеялся и, залихватски хлопнул Ивана по плечу:
  
  - Ты сделал их! Молодчага!
  
  Иван прогнулся под тяжестью больше похожей на медвежью лапы:
  
  - Ты это! Поаккуратнее, а то следующего раза не будет, сломаешь спину! - он хотел нахмуриться, но не выдержал и белозубо улыбнулся.
  
  Корабль землян тормозил, выбрасывая вперед алый плазменный хвост, на фоне усыпанного разноцветными звездами космоса появилась новая, стремительно растущая звездочка, в лобовом стекле неторопливо рос вражеский корабль. Наконец, космолет приблизился к вражескому борту на чисто символическое по космическим меркам расстояние нескольких сотен метров. Иван перешел на ручное управление и включил на реверс двигатели малой тяги. Скорость сближения космолетов уменьшилась до нескольких десятков сантиметров в секунду, а потом и вовсе корабль пиратов застыл в неподвижности.
  
  Иван подался вперед жадно разглядывая корабль инопланетян. В янтарном свете местного светила он выглядел особенно зловеще. Верх бочкообразной конструкции блестел серебром, снизу корпус отсвечивал бурым, цвета засохшей крови. Сквозь мелкие дыры в корпусе, густо испещрившие повернутую к землянам сторону, проглядывали внутренние помещения. Из многочисленных пробоин все еще продолжало парить. Ближе к корме в небольшом белом кругу скалилось зубастой пастью изображение инопланетного хищника. 'Герб их что ли?'. Сейчас корабль пиратов казался не достойным справедливого возмездия беспощадным убийцей, а нуждающейся в сочувствии жертвой. Иван до боли стиснул зубы. 'Сами виноваты в своей гибели! Не надо убивать землян, и уж тем более не нужно пытаться атаковать наш корабль!' Он повернулся к товарищу и удивленно приподнял брови. Железный Машера переживал. Мрачно уставился в пульт, губы едва заметно подрагивали. Не каждый день становишься причиной смерти разумных существ. Заметив взгляд Ивана, Алексей судорожно повел плечами, словно стряхивая наваждение и недовольно посмотрел на товарища. Ему было неприятно что старый приятель увидел нервный срыв. Нахмурившись, откинулся в ложементе и спросил ворчливым тоном:
  
  - Сканировать корабль чужаков будем?
  
  Иван попытался почесать затылок, но рука наткнулась на пластик шлема, в досаде он опустил руку на пульт. 'Он прав, я что-то расслабился словно мальчишка! Разглядываю словно в цирке!' Торопливо кивнув, наклонился над мельтешащем разноцветными, тревожными огоньками пультом. Через несколько секунд на экране монитора появилось изображение внутренностей чужака. Несколько мгновений оба космонавта с жадным любопытством вглядывались в изображение. Аварийные системы продолжали работать, а в передней части, там, где в космолетах землян находилась пилотажная, светилась розовым точка. Это означало что кто-то из инопланетян выжил, но сейчас без сознания. Ивану стало не по себе, по коже пробежали холодные мурашки. Он невольно сглотнул и повернулся к товарищу.
  
  - Что будем делать?
  
  - Предлагаю лететь на Ковчег, - буркнул Машера, - пусть с трофеем разбираются аварийщики.
  Иван покачал головой:
  
  - До планеты тиадаров в десять раз меньшее расстояние чем до Ковчега, а их корабли развивают скорость не меньшую, чем наши. Чужаки безусловно оповестили свою базу о встрече с людьми. Значит, после прекращения связи с кораблем тиадары прибудут сюда быстрее чем наши, и мы утратим шанс получить образцы их техники. К тому же там остался живой инопланетник. Видимо успел одеть скафандр перед попаданием торпед. Если не оказать помощь, он погибнет. Так поступать не по ковчеговски!
  
  Машера озадаченно поскреб затылок. Вроде бы в инструкциях запретов на обследование потерпевшего аварию или подбитого корабля нет. Землян воспитывали в традиции: сам погибай, но товарища выручай. Как бы они не были злы на тиадаров, но оставить погибать в космосе живое существо люди были не готовы. И неважно что в безвыходном положении инопланетянин. К тому-же корабль чужаков сам по себе ценный приз, ящик, полный неизвестных землянам технологий.
  
  - Ладно, тогда я иду на разведку!
  
  Иван упрямо боднул головой:
  
  - Пойду я, - в голосе послышались металлические ноты, - ты остаешься на страховке.
  
  В соответствии с Уставом службы космонавтов на борту всегда должен оставаться один член экипажа. Машера удивленно вскинул брови. Он хотел поспорить, уже открыл рот, но не успел ничего сказать. Иван, решительно махнул рукой, словно отрезал:
  
  - Не спорь, капитан я, а ты второй пилот! Это мое решение.
  
  Секунду они бодались взглядами. Алексей несколько раз открывал и захлопывал рот, словно рыба, выброшенная на берег, но дисциплину в полете никто не отменял. Он обмяк, расплылся в ложементе, молча и с удивлением во взгляде наблюдая за изменившемся товарищем. Щелкнул, расстегиваясь предохранительный ремень. Иван поднялся, оттолкнувшись от кресла подплыл к встроенным в стены шкафам, торопливо зашарил. Мелочевка, которая может пригодиться на чужом корабле, отправилась в рюкзак. Он еще раз огляделся. Вроде все собрал.
  
  - Ты собираешься лезть в корабль чужих без оружия?
  
  Иван смущенно хмыкнул. Надо же так опростоволоситься!
  
  - Наверное ты прав, - произнес сконфуженным голосом.
  
  Машера удовлетворенно кивнул. Поставил товарища на место! И забубнил в микрофон радиостанции. Ковчег необходимо известить о победе и принятых решениях. Звонко цокая магнитами сапог, Иван зашел в каюту, открываясь негромко скрипнул вмонтированный в стену сейф. На верхней полке сверкало сталью два пистолета. Один из них забросил в карман.
  
  У стены шлюзовой его поджидал многоцелевой аппарат для передвижения в космосе: космический мотоцикл, только с реактивным приводом. Сумка отправилась в багажник. Опустив забрало шлема, включил видеокамеру. Все, готов к выходу в пространство! Оседлал аппарат, активировал процедуру выхода в космос. Взвыли пронзительно, откачивая воздух, вакуум-насосы, с каждой секундой звук становился все тише. Через десяток ударов сердца вой прекратился, загорелась красная лампа справа от двери. В шлюзовой космический вакуум. Бесшумно дрогнул люк, в помещение заглянули холодные искорки звезд вместе с яростным, похожим на сияние электросварки светом солнца. В ту же секунду сработала катапульта, выбросив аппарат вперед. Космонавта на мгновенье с силой вжало в кресло, через миг он парил на расстоянии десятка метров от космолета на безопасном для включения двигателя аппарата, расстоянии. Вокруг подсвеченная миллионами разноцветных звезд привычная угольная чернота космоса. Впереди - корабль пиратов. Сверкающие на солнце струйки газа все еще вытекают из многочисленных пробоин.
  
  Иван прикоснулся пальцем в перчатке к сенсору запуска двигателя. В корме космического мотоцикла запульсировал ракетный всполох, приглушенно зашипело, звук передавался через корпус аппарата. Корабль Иных с каждой секундой увеличивался в размерах от чего становилось немного жутковато, но о принятом решении идти самому на разведку юный космонавт не сожалел. Должен же он проверить насколько он храбр. Когда до пирата остались считанные метры, Иван среверсировал и выключил двигатель. Аппарат завис в пространстве на расстоянии пятидесяти метров от космолета пирата. Могучий корпус корабля тиадаров гладкий, сверкает металлом в свете далекой звезды, из многочисленных дыр на обращенной к землянам стороне фюзеляжа потихоньку парят газы. Сквозь отверстия периодически тревожно мигали красные проблески работающей внутри аппаратуры. Где расположен вход непонятно, только на копчике, где на земных космолетах располагался люк, виднелась черная окружность, диаметром полтора метра. Иван снова включил двигатель, не торопясь облетел вокруг корабля, камера работала, передавая в пилотажную земного корабль общий вид пришельца.
  
  копчик - хвостовая часть фюзеляжа, сленг пилотов
  
  - Ничего себе, - послышался в наушниках удивленный возглас второго пилота, но Иван не стал отвечать, не до светских разговоров.
  
  Непрозрачное снаружи лобовое стекло космолета тиадаров особенно пострадало от близкого взрыва и напоминало дуршлаг, но дыры от шрапнели слишком маленькие, не заглянешь. Космический мотоцикл приблизился, застыв в нескольких метрах от фюзеляжа пирата.
  
  'Так... и где здесь люк?' Рука в перчатке потянулась почесать затылок, но натолкнулась на пластик шлема. Он досадливо поморщился, задумчиво глядя на громаду корабля инопланетян. Повел плечами, наконец решился.
  
  - Лечу к копчику. Наблюдаю там непонятный круг черного цвета. Возможно это люк, - озабоченно произнес в микрофон.
  
  - Принято, - сухо отозвался Машера.
  
  Космонавт вновь активировал двигатель. Аппарат послушно устремился к корме пирата, неподвижно зависнув в паре метров от него.
  
  - Действительно, похоже на люк - воскликнул довольным голосом Иван.
  
  - Да возможно, - согласился Алексей, наблюдавший все онлайн по видеокамере, - Молодец! Углядел!
  Космический мотоцикл осторожно, буквально по сантиметру, скользнул к кораблю. Когда до корпуса оставался один шаг, аппарат застыл. Впереди небольшое углубление, в котором находился предполагаемый люк. Со стороны корабля тиадаров никакой реакции.
  
   - Попробую открыть - доложил слегка напряженным голосом Иван.
  
  - Принято! - ответил Машера, и не удержался - Давай поосторожнее!
  
  - Принято! - недовольно буркнул Иван.
  
  Космонавт ухватился за одну из хаотично разбросанных по корпусу чужого корабля ручек, подтянулся вместе с аппаратом вплотную и включил захваты. Мотоцикл прочно 'примагнитился' к корпусу, теперь не улетит от случайного толчка. Вынул башмаки из держателей. Сверху и снизу углубления: две неглубокие, сантиметров десять, лунки. Иван внимательно рассматривал, ни к чему не прикасаясь. 'Возможно, лунки - это клавиши, открывающие и захлопывающие люк'. У земной техники подобные приспособления отличались конструктивной простотой, и Иван не ждал от инопланетян ничего другого. Логика и целесообразность, одинаковы для каждого разумного существа в любом уголке Вселенной. Палец в перчатке поочередно осторожно прикоснулся к лункам, сначала к верхней-реакции не последовало. Затем нажал на нижнюю. Створки овального люка плавно и беззвучно разошлись.
  
  - Открыл люк чужой корабль. Иду внутрь! - слегка хриплым от волнения голосом доложил Иван.
  
  - Принято, - донеслось из наушников.
  
  Иван осторожно заглянул внутрь, не видно ни зги. Гравитация нулевая. Вытащив из кармана 'карандаш' фонарика, нажал на сенсор. Маленький освещенный круг неторопливо пополз по окрашенной в невзрачный серый цвет трубе, шириной два метра и длиной полтора. На противоположной стороне - такой же, как на корпусе корабля, люк. Рядом с ним две лунки, как и на входе в корабль. Несомненно шлюзовая камера. Иван установил в ближайшую пробоину горошину ретранслятора радиосвязи. Корпус корабля тиадаров металлический и вряд ли без него удастся связаться с земным космолетом. Неторопливо оттолкнулся, проскользнув внутрь, застыл перед следующим люком.
  
  - Нажимаю верхнюю! - передал в эфир, прикасаясь к верхней лунке. Никакой реакции инопланетной техники.
  
  - Вторую - люк позади бесшумно захлопнулся а впереди открылся. Иван хотя и ожидал этого, но невольно поежился, сердце забилось чаще.
  
  С фонариком в одной руке и пистолетом в другой, осторожно вплыл в следующий отсек. Пробивающиеся сквозь многочисленные пробоины в корпусе солнечные лучи застыли на полу, едва-едва освещая узкую полоску вокруг люка и совсем не добираясь до дальних углов. Противоестественная на космолете тишина давила почти физически. Вентиляторы и другие издающие шум устройства, это вечные спутники космического корабля, а если не слышно шума, значит, атмосферы на корабле нет, и он мертв. Иван прижал к стене подошвы башмаков, оттолкнулся, проплыл на середину. Световое пятно фонаря неторопливо поползло по стенам и полу. Помещение, достаточно широкое чтобы двое могли разойтись в невесомости, хоть по вертикали, хоть по горизонтали, производило одновременно парадоксальное и мрачное впечатление. Квадратный отсек, со стороной не более шести метров пуст и резал глаз чужеродностью, особенно поражала раскраска уже покрывшихся ледяным налетом стен. Одна перегородка цвета венозной крови, остальные окрашены в серый, мышиный колер. Несмотря на странности, во всем остальном корабль как корабль. Построен с соблюдением универсальных требований инженерной логики. Справа и слева непривычно узкие окрашенные в серый цвет дверцы, по две справа и слева. Впереди широкая, словно ворота, окрашенная в ядовито-красный цвет дверь, ведущие внутрь корабля. Между ними пялятся чернотой закрытые шторками иллюминаторы. На секунду у Ивана возникло ощущение, что он оказался в старом заброшенном доме и вот-вот придут хозяева.
  
  - Я на месте! - доложил Иван на корабль.
  
  - Принято, - оглушительно взревело в наушниках, так что космонавт невольно вздрогнул, - Как температура, хотя бы остатки атмосферы сохранились? - хохотнули в наушниках.
  
  Иван недоуменно покосился на вмонтированный в рукав скафандра термометр, потом зло прищурился:
  - Издеваешься? Какая тут к черту может быть атмосфера, корпус светиться от дырок.
  
  - Нет пытаюсь поднять тебе настроение, а ты еще недоволен!
  
  После секундного молчания Иван, спросил:
  
  - Ты определил, где находится живой инопланетянин?
  
  - Прямо перед тобой, все также без сознания.
  
  По спине Ивана побежал неприятный холодок. Опасливо покосившись на дверь впереди, оттолкнулся рукой от потолка, затем от пола. Подплыв к иллюминатору, открыл его. Невесомая пыль закружила, затанцевала в лучах далекого солнца. Стало гораздо светлее. Иван несколько раз сфотографировал помещение под разными углами. Идти туда, где скрывался живой тиадар категорически не хотелось, но придется.
  
  Иван нажал тангетку рации, одновременно сбрасывая файлы со снимками:
  
  - Сначала осмотрю что за боковыми дверями, держи фотки помещения.
  
  - Принято, - отозвался Машера.
  
  Иван прижал к стене подошвы башмаков, сильно оттолкнулся. Пролетев через весь отсек, ухватился за скобу у дверей, расположенных с левой стороны корабля.
  
  Толкнул по очереди двери, заглянул в крохотные комнаты. Луч света выхватывал из темноты вполне привычную стандартную каюту. Длинные столы напротив входа, у стены двухъярусные кровати. Справа от дверей - белеют ручки встроенных шкафов. Космонавт аккуратно протиснулся в помещение справа. Луч фонаря упал на стол. Над столешницей висел прозрачный контейнер, внутри находилось что-то, показавшееся Ивану похожим на сухари. Рядом - вполне узнаваемая кружка с белой, замерзшей жидкостью. Под столом зацепилась груда тряпья. Луч фонарика скользнул вниз: блеснули крупные, впору волку, распахнутые в мертвом оскале зубы, выпученные, налитые кровью в предсмертном усилии глаза. Распухшее от воздействия вакуума, покрытое инеем тело мало напоминало существ из просмотренной на Ковчеге телепередачи. Сердце от неожиданности на секунду пропустило удар. Под шлемом землянина волосы встали дыбом. Стараясь не прикоснуться к погибшему, он оттолкнулся ногой от стенки и пулей вылетел наружу.
  
  За пять минут Иван успел осмотреть оставшиеся каюты, только в последнюю не смог попасть. Сколько не дергал за ручку, дверь так и не открылась. Слава богу мертвых тел он больше не обнаружил. Видимо, когда корабль подбили, инопланетник отдыхал после смены. Оставался последний не осмотренный отсек, за большой дверью. Именно там, похоже, находился экипаж, когда взорвались торпеды земного космолета.
  
  Там находится и живой тиадар, напомнил себе Иван. Он осторожно подплыл к двери, но открыть не успел. Едва он прикоснулся в ручке как почувствовал удар изнутри. Иван вздрогнул. Через несколько секунд удар повторился. Словно кто-то или что-то, стучалось в дверь.
  
  Одним движением он оттолкнулся от двери рефлекторно выставив руки, затормозил у противоположной. Мысли в голове с бешеной скоростью сменяли друг дружку, не давая возможности сосредоточиться. Наставив пистолет на дверь, космонавт застыл.
  
  Неужели это живой тиадар?
  
  Иван нервно сглотнул. Липкая струйка пота потекла по спине.
  
  Оттолкнулся от стены и замер напротив двери, чутко прислушиваясь.
  
  Воображение нарисовало стоящего за стенкой с огромным бластером в руке тиадара.
  
  Нет, нет, этого просто не могло быть... Неужели и правда кто-то сумел не только выжить, но и готов напасть на незваного пришельца? Не может быть! После взрыва там не могло остаться готового к бою врага!
  
  Немного успокоившись, Иван покрепче перехватил оружие и вновь подплыл к двери. Осторожно нажал на клавишу открытия. Дверь беззвучно отворилась. Посветил внутрь. Глаза Ивана изумленно округлились. Картина внутри достойная пера Пикассо.
  
  Немалых размеров помещение выглядело наподобие первого круга преисподней. Сквозь растрескавшееся и покрытое множеством отверстий лобовое стекло в отсек заглядывало далекое светило, освещая гораздо лучше, чем осмотренные ранее помещения. Каждые несколько секунд вспыхивало аварийное освещение на потолке и тревожный красный свет ярко освещал отсек. У лобового стекла располагалась вполне узнаваемая дуга пилотского пульта с множеством подмигивающих тревожным красным цветом огоньков. Перед входом висел безголовый труп. Голова тиадара, словно отсеченная молодецким ударом шашки, неторопливо проплыла мимо землянина. На лице волчий оскал. На мгновенье Ивану показалось, что мертвые глаза инопланетянина направлены на него, словно тиадар следит за незваным пришельцем. Посередине пилотажной, а отсек, несомненно, являлся местом, откуда управлялся корабль, стояли в два ряда шесть массивных кресел. Над ними бесшумно парили истерзанные шрапнелью мертвые тиадары в кроваво-красных и серых скафандрах. Шарики с красным, самой различной величины, от микроскопических до огромных, величиной с голову взрослого мужчины, хаотично кружились по всему пространству пилотажной рубки. 'Это кровь, а голову тиадару снесло шальным осколком.' Глаза Ивана широко открылись, на них опустились невидимые шоры, сужая мир до размеров леденящей душу картины напротив. Тяжелый, железистый смрад крови ударил по ноздрям. Он понимал, что никакие запахи в вакууме невозможны, да и не могут проникнуть сквозь герметичный скафандр, но ничего собой поделать не мог. Тяжелый комок поднялся из глубин желудка, заставив сложиться в неистовом приступе рвоты. В последний момент он успел схватить зубами патрубок шлема. Откуда то, издалека пробивался взволнованный голос второго пилота:
  
  - Что случилось, что с тобой!?
  
  Минуты через две, когда приступ утих и остался только железистый вкус крови во рту и едкий запах рвоты в шлеме, Иван нажал тангетку связи:
  
  - У меня все нормально, а вот в пилотажной тут... полно трупов.
  
  - Слушай, а включить камеру на шлеме?
  
  Иван проверил камеру и чертыхнулся про себя. Он случайно нажал сенсор выключения. Изображение пошло в эфир, в наушниках прозвучало обалделое:
  
  - Ну ни...вот это да... - несколько мгновений Машера ошеломленно молчал, собираясь с мыслями, потом добавил, - Блин... прям скотобойня.
  
  Как не хотелось Ивану побыстрее покинуть мрачное место, но долг важнее всего. Выставив вперед пистолет и фонарь, вплыл внутрь. Еще раз, уже повнимательнее, осмотрелся. С потолка, над входом, свисал разорванный трубопровод, из него поблескивая в свете далекого солнца фонтанировал слабый поток газа. Под его воздействием и перемещалось все не закрепленное в пилотажной, включая тела тиадаров. Каждые несколько секунд патрубок с негромким стуком бился о дверь.
  
  Торопливо вытащив сканер, провел им по периметру пилотажной. Часть узлов корабля все еще под напряжением и самое главное, обнаружился живой тиадар. Поток газа загнал тело в дальний угол. Оттолкнувшись от стенки Иван подплыл поближе. Инопланетянин был без сознания, но видимых повреждений скафандра Иван не обнаружил. Чужой успел застегнуть шлем, но это не спасло его от взрывной волны и сотрясения мозга. Прозрачное стекло шлема не мешало разглядывать аборигена. Видок еще тот! Похож на оборотня-волка из страшных земных сказок и кинофильмов Голливуда. Иван сглотнул тягучую слюну и поморщился. Лицом тиадар походил на собаку, только лоб гораздо шире и челюсти не так сильно выдвинуты вперед. Большие треугольные уши и удлиненные челюсти с мощными кривыми зубами скорее сближали с волком, чем с произошедшими от обезьян людьми. Эволюция оставила тиадарам густой короткий мех, покрывавший тело, за исключением обтянутого светлой кожей лица. Наверное, тиадары эволюционировали от псовых, предположил Иван и невольно поежился. Надо связать его. Большая бухта скотча лежала в грузовом отсеке мотоцикла.
  
  Спохватившись, что давно не выходил на связь, Иван нажал тангетку встроенного в гермошлем микрофона:
  
  - Алексей, я забираю живого тиадара, если не окажем помощь, умрет.
  
  Несколько секунд в эфире стоял только шелест помех, потом раздался немного недовольный голос Машеры:
  
  - Принято! Жду!
  
  Когда Иван вернулся назад, газ уже перестал вырываться из трубы, она замерла. Вместе с ней остановилось все, что до этого хаотично летало по отсеку. Аккуратно, стараясь не прикоснуться к висящим по всему помещению каплям крови, Иван снова подплыл к живому тиадару. Тщательно обыскал пленника, вдруг у него с собой оружие? Ничего интересно не нашлось. Только из кармана, который у людей называется нагрудный, Иван вытащил похожее на гаечный ключ приспособление. Осмотрел его, разочарованно хмыкнул и перевернул тиадара. За спиной тиадара торчал матерчатый, привязанный к телу широким ремнем сверток. Из него высовывалась короткая и блестящая металлом палка. Иван осторожно потянул за ручку. В алых сполохах аварийного освещения хищно блеснул длинный, с метр, чуть изогнутый на конце клинок. Самым удивительным было то, что полупрозрачное лезвие просвечивало в свете фонаря насквозь. Ощутимо тяжелый меч, производил впечатление не церемониальной игрушки, а настоящего боевого оружия, испившего немало крови. Уже на Ковчеге он узнал, что сменное, толщиной несколько микрон из псевдоодномерного алмазного кристалла лезвие клинка, результат многосотлетнего развития физики на Тиадаркерале. Оно способно резать что угодно. С одинаковой легкостью разрежет и кости, и толстый стальной брус.
  
  Иван удивленно вскинул брови. Пилот космического корабля вооружен мечом? Что за анахронизм? Они что нас на абордаж собирались брать как в фильмах про средневековье? Вдоволь налюбовавшись клинком, а какой мальчишка в детстве не мечтал о настоящем боевом клинке? Иван хмыкнул. Оружие, даже такое, будет тиадару лишним. Сняв с пленника ножны, вложил в них меч и пристроил себе за спину. Затем тщательно примотал скотчем руки инопланетянина к телу. Подумал секунду и обмотал еще и ноги. Вдруг тот мастер ногомашества? Лучше не рисковать.
  
  Юный космонавт нагнулся и, ухватив пленника под мышки, оттолкнулся ногами в сторону двери. Чужак оказался гораздо легче среднего человека. В невесомости трудно определить массу предмета, но даже там действует закон сохранения инерции, открытый стариком Ньютоном. Сдвинув с места тело инопланетянина один раз, Иван легкими толчками ладоней о стены менял траекторию движения, словно передвигался вообще без груза.
  
  У входного люка он на секунду остановился, припоминая, не забыл ли чего. Тут в голову пришла разумная мысль -лететь еще два дня, чем кормить будем пленника? Пришлось заскочить в каюты. Как Иван и ожидал, в шкафу одной из них оказались контейнеры, как Иван предполагал, с едой. Подхватив несколько, он вернулся к аппарату, забросил их в багажник. Как не пытался Иван усадить инопланетянина верхом на аппарат, тот неизменно падал, пришлось опять-же скотчем привязать его позади сиденья. Землянин уселся впереди, ярко полыхнули ракетные двигатели космического мотоцикла. Корабль землян стремительно приблизился, аппарат аккуратно вполз в шлюз и остановился.
  C легким шумом открылись створки шлюзового люка. В коридоре под потолком парил одетый в легкий скафандр Машера. Он всегда отличался любопытством. Не утерпел, выскочил посмотреть вживую на инопланетянина. Оттолкнувшись от стены, подплыл к приятелю, зацепился ногой за скобу над пленником.
  
  - Ишь, ты! Экий красавчик, - с легким сарказмом произнес Алексей разглядывая клыкастую физиономию аборигена, - присниться такой, и кошмар обеспечен.
  
  Иван еще раз вгляделся в пленника. То ли в прошлый раз он плохо его разглядел, то ли немного привык к внешнему виду тиадара, но теперь он больше напоминал ему крупную собаку, например, восточноевропейскую собаку, которая даже если служит злу, то не виновата, ее так воспитал хозяин.
  Перерезав скотч, удерживавший пленника, вдвоем затащили легкое тело в кают-компанию. Присели на тренажер. Машера немного побурчал, а потом сам предложил использовать свою каюту, только нужно установить туда микрокамеру. Два дня пути до Ковчега можно прожить вместе в капитанской каюте, благо в невесомости все равно где спать, на кровати или на потолке. Вестибулярный аппарат реагирует одинаково, главное привязаться, а то тебя во сне унесет струями из воздуховода.
  За десять минут перетащили небогатые пожитки Машеры в каюту Ивана. Укрепив в укромном месте будущей темницы микрокамеру и установив силовое поле на входе, вернулись за пленником. Глаза его были закрыты, в сознание он так и не пришел. Инопланетянина занесли в каюту, прикрепили липучкой к кровати. Напоследок разрезав путы на руках и ногах, вышли, закрыв и заблокировав дверь от открытия изнутри.
  
  Секреты чужого космического корабля должны были попасть в руки ковчеговских ученых. Ивану пришлось вновь одеть скафандр, повторно лететь к кораблю пиратов и цеплять его на жесткую сцепку. Еще через десять минут, пилоты уже лежали в ложементах пилотажного отсека. Иван готовил космолет к старту. Второй пилот пробубнил в эфир с сообщение о пленнике и добыче, а затем присоединился к подготовке корабля. Спустя полчаса из всех трех сопел космолета вырвалась радужная плазма - корабль начал разгоняться, а с Ковчега пришла радиограмма. Действия космонавтов одобрили и приказали на форсаже возвращаться домой.
  
  День выдался тяжелый. Иван оставил в пилотажной второго пилота, а сам ушел в каюту. Настроив микрокамеру в каюте пленника передавать картинку на планшет, снял магнитные ботинки и пристегнулся к кровати. Результаты разведки на Тиадаркерале - родине аборигенов свидетельствовали, что состав атмосферы на борту земного корабля пригоден для дыхания инопланетянина.
  
  Крепкий, глубокий сон пришел не сразу, а когда Иван все же заснул, ему приснился кошмар. В коридоре, ведущем в пилотажный отсек, кто-то бродил, громко топая ногами. При этом никого за дверью не могло быть априори. Иван вылетел в одиночку. Он стоял у запертого изнутри люка пилотажной и настороженно прислушивался к странным звукам из-за двери.
  
  Внезапно в коридоре что-то громко и зловеще лязгнуло. Иван, вздрогнул и торопливо отпрянул от люка. Мысли с бешеной скоростью сменяли друг дружку, не давая возможности сосредоточиться.
  Кто это? Заяц на космолете? Или тиадары вернулись отомстить? А возможно...
  
  Иван судорожно сглотнул тягучую слюну. Холодная, липкая испарина охватила тело.
  
  Нет, нет, этого не может быть... Неужели и правда...
  
  Со страшной силой в люк саданули чем-то тяжелым, почти пробив легированную сталь. В самом центре возникла огромная вмятина.
  
  Это невозможно! Там сталь! Мгновенно мокрый, словно из душа, Иван отскочил к противоположной стене и судорожно закрыл уши ладонями.
  
  Не открывать, не открывать, не открывать ни в коем случае...
  
  Не подходить к люку...
  
  - Открывааааааай... - послышался из-за двери скрипучий, могильный голос.
  
  Иван метнулся к ложементу, из вмонтированного позади него ящичка торопливо вытащил пистолет. Нацелив ствол на дверь, застыл напротив статуей.
  
  В люк снова и снова, со страшным грохотом били чем-то тяжелым, от чего по центру сначала зазмеились трещины, а потом со страшным скрежетом металл, словно раздираемый изнутри руками, разошелся, образовав дыру, достаточную, чтобы протиснуться.
  
  Иван стоял у двери с каменным лицом, сердце бешено колотилось.
  
  - Попаааался, - прогнусавил тот же голос из-за двери. В дырке показался окровавленный с наполовину снесенным черепом, тиадар. Внушительных размеров клыки кровожадно оскалились.
  Иван мгновенно похолодел. Он вспомнил, что видел этого тиадара мертвым в пилотажной пиратов.
  Глухо хлопнул выстрел. Пуля, вошла инопланетянину точно между глаз. Кусок черепа с фонтаном крови полетел назад. Тиадар вздрогнул, его немного откинуло, но не остановило. Мертвец злорадно оскалился и упрямо продолжил лезть.
  
  Вторая пуля попала рядом, вызвав новый кровавый фонтан, но опять не остановила тиадара. Иван нажимал, нажимал на курок, с ужасом понимая, что патроны заканчиваются, а тиадар сейчас залезет.
  Когда Иван вынырнул из глубин кошмара, часы показывали шесть утра, а футболка была насквозь мокрая от пота. Сердце лихорадочно билось о ребра, словно птица о прутья клетки.
  
  - Дурдом, - хрипло произнес, мотая головой Иван.
  
  Приснилась кровь, матушка вроде бы говорила, что это означает. Не помню... Да ну глупости - он отрицательно мотнул головой, - не хватало еще в бабские сонники верить. Возможно пленный тиадар как-то на меня воздействовал? Да нет, накопилось достаточно информации об аборигенах, чтобы знать на что они способны. Просто расшалилось подсознание. Смерть товарищей, бой и еще кровавая мясорубка в корабле чужих.
  
  Отстегнув ремни, удерживавшие в кровати, космонавт оттолкнулся и подплыл к встроенному в стену шкафу. Он успел переодеть футболку, когда случайный взгляд упал на передающий изображение из импровизированной камеры планшет. Иван пораженно охнул, торопливо метнулся к нему и наклонился над экраном. Пленник, уже без скафандра висел посредине каюты, где-то в метре над полом. Поджав под себя ноги и уложив поверх них ладонями вниз руки, он не отрываясь смотрел куда-то поверх двери.
  
  - Леха подъем! - сдавленным от волнения голосом каркнул Иван и крепко потряс товарища за плечо.
  
  - Чего спать не даешь! - вздрогнув и открыв полные сонной мути глаза, возмутился Алексей.
  
  - Тиадар очнулся!
  
  - Очнулся говоришь! Дай погляжу - Машера расстегнулся. Оттолкнувшись от стены, ловко приземлился на ноги. Надел ботинки и только после этого повернулся к экрану. Прищурился. Несколько секунд рассматривал изображение. Затем пренебрежительно хмыкнул и забалагурил:
  
   - Куды смотрит. Нас что ли ждет? Пошли, проведаем!
  
  - Не нападет? - с нервным смешком произнес Иван, изо всех сил стараясь не выдать беспокойства.
  
  - Пусть попробует, - откликнулся Машера и многозначительно посмотрел на кулак, напоминавший средних размеров дыню. Предъявленный аргумент внушал уважение, но необходимо быть готовым к любой неожиданности, Иван отпер сейф, достал пистолеты. Один передал товарищу, другой забросил в карман.
  
  Земляне одели маски биологической защиты и включили на планшетах перевод с тиадарского на русский и обратно. Подцепив их к ремням, вставили в уши горошины наушников. Тонкая блестящая проволока тянулась к таблетке микрофона возле губ. Разблокировав комнату с пленником, зашли. Аккуратно сложенные скафандр и шлем инопланетянина, лежали в дальнем углу комнаты. Больше в комнате ничего не изменилось. Дверцы шкафа, по-прежнему открыты. Внутренности сверкают чистотой, стол все так же в углу. Все как обычно и если бы не висящая в воздухе напротив входа чужеродная фигура инопланетянина, можно подумать, что начинается очередной рейс. Сейчас разложат вещи по местам и помещение, наконец, приобретет обжитый вид.
  
  Легкий скрип открываемой двери не заставил тиадара даже шевельнуться. Лицо все такое же каменное, насколько земляне могли понять мимику представителя иного вида. Только когда земляне зашли, тиадар опустил взгляд на тюремщиков, стремительно выпрямил ноги. Ловко, выказывая немалый опыт полетов, зацепившись за торчащую из пола скобу, выпрямился во весь рост. В глазах инопланетянина зажегся узнаваемый, вопреки всей несхожести биологических видов, огонек любопытства, пленник разглядывал землян, а они его. Тиадар был одет во что-то, напоминающее комбинезон и закрывающее все тело за исключением покрытых коротким серым волосом, похожим на шерсть зверя, кистей рук и шеи. Конечности как у людей, даже руки похожи. Пятипалая ладонь с противостоящим большим пальцем, только пальцы короче, чем у человека и ногти, похожи на когти. Ростом гораздо ниже представителей рода Хомо, инопланетянин с трудом дотягивал Ивану до плеча. Где-то на периферии сознания у Ивана промелькнула мысль, мелкие они какие-то.
  
  Под взглядом черных и круглых как у собаки глаз Иван почувствовал себя неловко и невольно вздрогнул. Несколько секунд длилось взаимное молчаливое разглядывание, нарушаемое лишь слабым шумом работающей вентиляции. Тиадар, вытянул руку в сторону Машеры и что-то протявкал. По крайней мере, земному уху слова его языка больше всего напоминали лай и тявканье земных собак. Планшет синхронно перевел фразу:
  
  - Ты спас меня с подбитого корабля?
  
  - Нет, он, - Алексей покачал головой и протянул руку в сторону Ивана. Планшет послушно протявкал фразу на языке тиадаров.
  
  Темные глаза инопланетянина повернулись вслед за рукой:
  
  - Почему спас?
  
  Иван удивленно вскинул брови. Несколько секунд он был в замешательстве и не знал, что ответить. Не таким представлялся ему первый контакт с инопланетным разумом. Дружба, братство, в крайнем случае, война, но только не абсурдные вопросы.
  
  - Ты бы погиб, если бы мы не забрали тебя, да и о своей планете рассказать сможешь, - слегка покраснев, буркнул Иван.
  
  Несколько секунд глаза тиадара требовательно изучали лицо землянина. Затем, что-то, решив для себя, он плавно опустился на одно колено. Наклонив голову, произнес торжественным голосом:
  - Меня зовут Ойе из рода Келлай, я из клана наемников. На мне долг крови перед тобой! Я выражаю тебе мою благодарность. Ты был вправе оставить меня, но вместо этого спас!
  
  - О, как, - не выдержал Алексей, - Еще вчера ты убивал наших товарищей, пытался и нас лишить жизни, а сейчас уже долг крови?
  
  Тиадар повернулся к говорившему. Склонив в легком поклоне голову, возразил:
  
  - Я слишком ничтожен. Я всего лишь техник корабля, мое мнение при этих деяниях не имело значения. На мне нет долга крови перед вами за убийство ваших товарищей!
  
  - Предположим... - недоверчиво буркнул Алексей, - есть, пить хочешь?
  
  - Если это не доставит вам слишком много хлопот, - ответил тиадар и, по-новому согнув голову, застыл.
  
  - Подожди, - произнес Иван, ты говоришь, что ты из клана Наемников, мы видели телевизионную передачу оттуда, там сжигали женщину.
  
  - Это моя двоюродная тетя, - взгляд тиадара вильнул в сторону, словно эта тема до сих пор крайне болезненна. Инопланетянин еще несколько мгновений сохранял прежнюю позу, ожидая продолжения, потом неторопливо выпрямился и добавил:
  
  - Дозволено мне будет узнать, что с моим клинком?
  
  Космонавты обменялись недоуменными взглядами. Космическая цивилизация, а носятся с мечами? Нонсенс, но разгадывать загадку время еще не пришло. Иван неопределенно буркнул:
  
  - У нас он.
  
  Видимо, удовлетворенный ответом, инопланетянин снова молча поклонился и, поджав ноги, сел в прежнюю позу. Земляне переглянулись и, решив, что для первого контакта поговорили достаточно, объяснили, как пользоваться санузлом, затем вышли, не забыв запереть за собой дверь.
  
  

  Глава 5

  На девятый день космолет догнал тормозящий Ковчег. Посадка прошла в ручном режиме. Здесь важен не только точный расчет, но и интуиция пилота, недоступная машинному разуму. Именно поэтому, как правило, космонавты предпочитали садится самостоятельно, не доверяя машинному интеллекту. Когда перестали гулко всхлипывать, накачивая вместо вакуума теплый воздух, насосы и по монитору побежала надпись: 'Послепосадочные процедуры: герметизация причального бокса и накачивание атмосферы закончены'. Иван опустил руки с пульта, облегченно вздохнул и откинулся в пилотском ложементе.
  
  - Ну наконец дома, - выдохнул устало. Нажав на сенсор, погасил монитор и потянулся всем телом так, что хрустнули суставы.
  
  - Чего сидим? - обратился к сидящему рядом Алексею, - На выход с вещами!
  
  - Угу, сел классно - Алексей поднял большой палец правой руки вверх, заставив Ивана слабо улыбнуться, потом отстегнул ремни. Уже вставая с пилотского ложемента, добавил:
  
  - Я пошел за тиадаром.
  
  Иван дождался Машеру и пленника и, когда они зашли в шлюзовую, нажал сенсор на стене. Бесшумно открылся бронированный люк. От лежащих далеко внизу обгоревших плит стартовой знакомо пахнуло жаром и гарью. Сквозь толстые стены с соседней стартовой донесся рев стартующей ракеты. Иван недовольно поморщился. По шустро подъехавшему к кораблю роботизированному автотрапу первым спустился Машера. Капитан с незапамятных времен обязан последним покидать корабль. Перед выходом тиадар замер, в глазах плескался ужас. Согнувшись, по-звериному зашипел, выставив вперед руки с растопыренными пальцами.
  
  - Не волнуйся, все будет хорошо, - успокаивающим тоном произнес Иван, опустив руку на плечо тиадара. Тот стремительно обернулся, секунду вглядывался в лицо человека, затем, видимо сделав для себя какой-то вывод, расслабился. Во взгляде мелькнула благодарность.
  
  - Вам я доверяю, - опустив руки, он ступил на ступеньки трапа.
  
  Внизу сотрудники службы безопасности уже ожидали, с интересом глядя на инопланетянина. Они немедленно увели Ойе. Космонавтов, не дав зайти домой, сопроводили на 4-ю верхнюю палубу, в ковчеговский институт. До вечера научники во главе с доктором Вонг Емма терзали приятелей, заставляя вспоминать малейшие подробности приключений.
  
  Смеркалось, лампы на потолке работали вполнакала. Управляющий компьютер Ковчега понемногу уменьшал в коридорах жилых зон освещение, имитируя вечер, когда Иван подошел к дому и притронулся к ручке двери. Сверкнул диод, домашний компьютер узнал молодого хозяина. Щелкнули, открываясь запоры.
  
  Мать, еще совсем не старая женщина, кругленькая, на пол головы ниже сына, возрастом чуть за сорок стояла в коридоре, словно поджидала там, когда сын вернется домой. Знакомо пахнуло дорогими духами, косметику она не признавала, но страсть к ароматам была сильнее ее. Верхняя полка комода в материнской спальне была доверху забита разнообразными духами, кремами, мылами, дезодорантами и ароматическими палочками, их запахом пропиталась вся квартира.
  
  Едва сын переступил порог, мать крепко обняла его и долго так молча стояла, не отпуская и не слушая оправдания, что раньше прийти не мог. Наконец счастливо вздохнула и отодвинулась. Сын разом повзрослел. 'Осунулся, круги под глазами... Вылитый Александр в юности'. Прошло почти пятнадцать лет как муж, отец единственного сына - Вани погиб при несчастном случае. Найти себе спутника жизни она даже не пыталась, сын стал для нее центром Вселенной и смыслом жизни.
  
  - Кушать будешь? - поинтересовалась, ласково погладив, как в детстве, кровиночку по голове.
  
  - Чай, бутер и спать, устал, - сбрасывая обувь и переодеваясь в домашнюю одежду утомленным голосом произнес Иван. Наконец-то дома, значит, можно расслабиться. Он слишком вымотался за время экспедиции, чтобы думать сейчас о чем-нибудь, кроме отдыха. Смерть товарищей, бой в астероидах, утомили не столько физически, сколько морально, оставив единственное желание: упасть в постель минут на восемьсот. Едва перекусив и, ничего толком не рассказав матери о пережитых приключениях, молодой человек ушел в свою комнату. Поспешно раздевшись, рухнул на кровать. Через пару минут из комнаты донеслось ровное дыхание спящего человека.
  
  Ночью он проснулся в холодном поту и несколько мгновений не мог понять, что происходит. Тело холодит насквозь мокрая от пота майка. Снова кошмарный сон не оставлявший его со дня разрыва с Настей. С тех пор постоянное сосущее чувство под ложечкой, глухая ноющая боль в сердце стали его неразлучными спутниками. Иногда по нескольку дней он спал спокойно, а потом вновь снился кошмар.
  В пропасть у водопада падала не собака Насти, а она сама. Иван изо всех сил бежал перехватить ее, спасти... но загустевший до состояния киселя воздух не пускал. С диким криком она рушится на острые камни. Иван наклонился, далеко внизу лежит безжизненное окровавленное тело и тогда отчаянный крик вырывается из его груди. Тихонько, чтобы не разбудить мать, он поднялся с постели. В ванной отерся от холодного, липкого пота, бросил в корзину мокрую майку и осторожно прокрался на кухне. В коробке стенного шкафа лежало снотворное. Через полчаса удалось снова заснуть.
  
  Утром на следующий день, он едва успел умыться, как из кармана послышался надоедливый писк. Иван досадливо поморщился и вытащил коммуникатор. На экране высветилось сообщение. Секретарь командора оповещал. 'Вы пригашаетесь на поминальный обед по погибшим космонавтом Лю Ши-чэну и Федору Орлову в 11.00 в помещении учебного класса отряда легких сил'. Выдавая напряжение лоб предательски собрался в морщины. Иван грустно покачал головой и подтвердил участие.
  
  Кухня сияла практически идеальной чистотой. На столе поджидала прикрытая крышкой тарелка. Иван снял ее и сглотнул голодную слюну. Картофельное пюре с котлетами из самодельного фарша пахли очень аппетитно. По глубокому убеждению мамы магазинный фарш, не обладал нужными качествами и только из домашнего, приготовленного собственными руками фарша, можно изготовить по-настоящему вкусные пельмени и котлеты. В этом ее не могли переубедить никакие аргументы подруг. За завтраком мать заставила Ивана подробно рассказать о приключениях. Когда он закончил, по лицу женщины потекли слезинки. Парню пришлось бежать за стаканом воды и пожертвовать носовым платком, чтобы осушить их. Только после обещаний что Иван будет всегда осторожен, мама понемногу успокоилась.
  К классу подготовки к полетам они с Алексеем подошли одновременно. Иван глянул на часы, успел вовремя. Торопливо кинув приятелю: 'Привет', он открыл дверь. Пропустив товарища вперед, зашел следом. Во всегда ярко освещенном помещении царила полутьма. Шторы на окнах наполовину задернули. Свет ламп под потолком с трудом выхватывал из полумрака висящие на стене фотографии погибших космонавтов в траурной рамке. В парадной форме, еще совсем молодые, они задорно улыбались. Парты из класса убрали. По центру помещения установили вместе несколько столов, за ним чинно ожидали начала хмурые как ночь космонавты. Поверх белых скатертей - поминальный обед. Одетые в длинные черные платья молодые вдовы сидели во главе стола. Лица одинаково серые и землистые словно с репродукций древних икон. На придвинутом стене журнальном столике охапки свежих цветов. Такие разные чисто внешне, миниатюрная китаянка и дородная жена Федора, показались Ивану одинаковыми в своей печали. На стене у окна висела памятная мраморная доска с выбитыми именами погибших за время полета Ковчега космонавтов. Последним в скорбном списке стоял - Капитанов Александр Валерьевич - отец Ивана. 'Скоро перечень погибших космонавтов пополнят два новых имени: Лю Гуань-чэн, Федор Жуков'. Пальцы до белизны сжались в кулаки.
  
  Он подошел к вдовам, произнес дежурные слова утешения. Все что он сказал показалось ему таким лишним, таким казенным... Женщины почти синхронно грустно качнули головой, приняли цветы. С трудом сглотнув комок в горле, Иван отвернулся, найдя свободный стул, присел.
  
  Космонавты по очереди поднимались, старательно отводя взгляд от молодых вдов, говорили хорошие, правильные слова о погибших, выпивали, не чокаясь и присаживались обратно. Когда очередь выступать дошла до Ивана, он был уже порядком подшофе, что и не удивительно, с зеленым змием он совершенно не дружил, а выпить пришлось несколько рюмок. Поднявшись, он некоторое время молчал, затем вновь выдавил из себя слова соболезнования. Потом он вспомнил о принесенном им пакете с личными вещами Лю и передал его вдове. Дальнейшие события плохо сохранились в памяти, очнулся он утром в своей постели. Назад его довел не бросивший товарища Машера.
  
***
  Троцкий достал из кармана не первой свежести платок. Революционеру некогда думать о бытовых мелочах, его мысли заняты высоким. Смахнув с покрасневшего лица липкий, противный пот, досадливо поморщился. 'Вести переговоры и договариваться с аборигенами тяжело, но я предполагал, что так и будет! Союз с ними - единственный способ разрушить скованное железным обручем насилия и произвола закостеневшее общество Ковчега. История нас, революционеров, учит, что только сила способна поломать старый мир. Повивальной бабкой нового общества станет война, она приведет к революции. Только после этого власть перейдет в руки угнетенных - революционной молодежи. Ковчег пойдет в будущее под его, Троцкого управлением! Он сумеет договориться с местными разумными и создаст на руинах старого мира общество будущего! Затем можно будет и с тиадарами разобраться... Ради этой великой миссии он пойдет на все!'
  
  - Послушайте, - он вновь наклонился к микрофону, - Вас хотят завоевать проклятые ковчеговские бюрократы и военщина, но мы, революционеры выступаем против этого! Ради революции и освобождения угнетенных, мы предлагаем вам союз и поможем вам противостоять империалистам!
  
  Высокий залысый лоб Троцкого собрался в морщины, узенькие черточки бровей трагически надломились. Сейчас он почти верил в то, о чем вещал. Даже самый придирчивый театрал не раздумывая воскликнул: 'Верю!'
  
  Ответа пришлось ждать несколько минут, планета туземцев была далеко даже для летящих со скоростью света радиоволн. Эфир взорвался безжизненным хохотом. Казалось смеется не живое существо, а машина, бездушный аппарат. Так компьютер смог перевести звуки, издаваемые инопланетным собеседником.
  
  - Низший, ты настойчив, Тиадаркерал могущественен и сможет самостоятельно снести вас с лика Вселенной! Высшие не нуждаются в неразумной черни... тем более в низших! Наши воины полны доблести, космолеты быстры и оснащены могущественным оружием, зачем нам твои услуги?
  
  В блеклых серых глазах Троцкого на миг вспыхнул огонь бешенства, губы дрогнули, но он сумел быстро успокоиться. Я покажу вам какие мы 'низшие', дай срок...
  
  - Вы так уверены в победе? - произнес в микрофон Троцкий все еще хриплым от гнева голосом и саркастически усмехнулся, - Не забывайте, что цивилизация, сумевшая преодолеть межзвездные расстояния, многое умеет! Пусть даже вы победите, но и сами понесете колоссальные потери. И вы и я хотим поражения агрессору. Наши интересы совпадают. Мы можем договориться и ударить одновременно. Вы снаружи, я изнутри! Так победим и добьемся справедливости!
  
  Он помолчал. Там, далеко, ждали ответа. 'Раз не прекращают переговоров, значит не так уверены в себе, как пытаются изобразить..., подождем. Хорошо, что этот дурачок принес наработки Департамента связи. Теперь у меня появился шанс, главное уговорить тиадара...'
  
  - Твое предложение разумно. Что ты хочешь нам предложить? За помощь ты будешь вознагражден!
  
***
  В ярком свете потолочных плафонов блестят два десятка экранов мониторов. От совсем маленьких - с ладонь, до метровой ширины, установленного на уровне глаз в центре выгнутого пульта. Тишина, лишь негромко гудит система кондиционирования воздуха. Множество цифр, сложных графиков и схем ежесекундно появляется на экранах, через миг исчезая. Передаваемая с миллионов датчиков и приборов Ковчега информация о состоянии окружающего пространстве и об обстановке на корабле представала на экранах в удобном для несовершенного человеческого мозга виде. В кресле перед трепетно подмигивающим золотистыми, зелеными, голубыми и оранжевыми огоньками пультом откинулся средних лет человек, острый взгляд его рассеяно гуляет по экранам, нигде не останавливаясь подолгу. Все спокойно, все как обычно. Если случится что-нибудь нештатное, электронный разум немедленно предупредит. Хотя машина способна на очень многое, но конечное решение все же примет человек.
  
  Четырехчасовое дежурство в центральной диспетчерской заканчивалось, скоро должен появиться сменщик. Устало откинувшись в кресле, человек сомкнул руки на затылке и с силой, так что хрустнули сухожилья, потянулся. 'Так все же, какой подарок выбрать на день рождения тестя?' Завтра вечером он с женой идет на торжество...
  
   'Ди-и, ди-и, да-ра-ра' - Тревожно взвывший ревун тревоги больно ударил по ушам. Человек вздрогнуть от неожиданности и оглянулась, но через мгновение впился взглядом в мониторы.
  На краю самого большого появилось несколько светящихся красным точек - космолетов аборигенов. Картина на экране приковала взгляд человека к монитору. Ревун затих, на миг стало тихо, словно в могиле. Несмотря на то, что двигатели приближающихся кораблей не работали, электронный разум сумел идентифицировать космолеты и построить траекторию их движения. На конечном участке она почти соприкасалась с орбитой Ковчега. Особенно настораживало то, что корабли аборигенов пытались приблизиться скрытно. С добрыми намерениями так не поступают. 'Неужели это вооруженное нападение аборигенов?' Сердце бешено заколотилось у горла, он изо всех сил сжал кулаки, а губы невольно прошептали:
  
  - Fuck.
  
  Растерянность длилась совсем немного сказалась длительная подготовка, человек почти сразу взял себя в руки:
  
   - Компьютер, Зеленый код! - приказал он. Тысячи сигналов и приказов полетели по электронным системам Ковчега, поднимая пилотов космических кораблей и руководство Ковчега по тревоге и предупреждая о нештатной ситуации, готовя корабль к действию и возможному бою.
  
***
  Суповые тарелки исходили ароматным парком. Над обеденным столом висел умопомрачительный запах свежепожаренной картошки с грибами. В животе забурчало, Иван сглотнул голодную слюну и торопливо опустился на привычное место за столом напротив висевшего на стене головизора. Предавали какой-то старинный боевик. Довольная произведенным эффектом матушка улыбнулась и присела напротив, но ни ложки Иван съесть так и не успел. Неожиданно изображение на экране исчезло, вместо него по черному фону пополз повторяющийся текст: 'Внимание Зеленый код! Внимание Зеленый код!'
  Одновременно затрясся от пришедшего на него сообщения браслет коммуникатора. По спине пробежал неприятный озноб. Что означает Зеленый код, Иван знал слишком хорошо. Несколько мгновений на кухне стояла гробовая тишина, скрипнул отодвигаемый стул, Иван поднялся.
  
  - Ванечка, что случилась, - слегка испуганным голосом спросила мать. На ее памяти перерыва головещания ни разу не было. Парень хотел выглядеть спокойным, однако лоб, выдавая напряжение, предательски собрался в морщины.
  
  - Пока не знаю, но думаю, что ничего страшного, я должен срочно прибыть в отряд! Извини...
  В глазах парня промелькнуло чувство вины, но, он не имел права раскрыть, что означает Зеленый код...
  
  - А обед! - вскинулась мать и уже хотела подняться, но Иван мягко надавил ей на плечи, останавливая инстинктивный порыв.
  
   - Все потом, я в отряде перекушу.
  
  - Да там же невкусно!
  
  Но сын лишь торопливо махнул рукой. Через пару минут, переодевшись и прихватив 'дежурную' сумку, он метнулся на выход. Мать торопливо поцеловала в прихожей сына в щеку, хлопнула дверь...
  Женщина вздохнула и вернулась к столу. На экране все также ползло таинственное сообщение. От расстройства налила себе кофе. Внезапно раздался пронзительный звуковой сигнал, от которого женщина едва не поперхнулась. Сообщение изменилось: 'Внимание! Предупреждение центральной диспетчерской! Через десять минут, после предупредительного сигнала сиренами Ковчег приступает к маневру, в результате чего произойдет изменение направления псевдогравитации. Рекомендации: срочно закрепить тяжелые и хрупкие предметы, людям сесть в кресла или лечь в кровати!'
  Женщина несколько мгновений ошеломленно смотрела на экран, потом судорожно сглотнула. 'Что случилось? Почему Ковчег будет проводить внезапный маневр? Такого ни разу за историю корабля не было! Нет ответа...' Собственная, привычная квартира, ставшая за двадцать пять лет родной, вдруг встала незнакомой и чужой. Несколько секунд женщина выглядела беспомощной, но недаром она была вдовой и матерью космонавта. Замешательство длилось недолго, ахнув про себя, опрометью кинулась метаться по дому.
  
***
  Не только тиадары наблюдали за колоссальной глыбой Ковчега, но и люди прекрасно видели атакующий флот аборигенов. Любой корабль излучает тепло и на фоне охлажденного до 273,15 градусов вакуума за многие десятки миллионов километров прекрасно виден. Скрытность в пространстве невозможна. В космосе всегда прекрасная видимость и отсутствуют плохие метеоусловия, что могло бы замаскировать приближение врага. Земные приборы исследовали яркость и температуру реактивных струй кораблей тиадаров, компьютеры сопоставили данные с ускорением и вычислили массу вражеских космолетов. К Ковчегу в районе экватора, там, где не установлены лазерные батареи, стремительно приближалась линия вражеских кораблей. В центре три корабля по размеру аналогичные средним космолетам ковчеговцев. Справа и слева по два малых и по одному сверху и снизу. Сила немалая. Попытка связаться с приближающимся флотом ни к чему не привела. Тиадары высокомерно проигнорировали землян. Значит, решило руководство Ковчега они приближаются с враждебными намерениями. Еще больше укрепили это мнение бесшумно полыхнувшие реактивными двигателями стартовавшие с кораблей дроны. Они оказались тепловыми обманками и целями-ловушками. Попытка ввести в заблуждение землян не сработала, мощные компьютеры Ковчега легко отличили ложные цели.
  
  На полюсах Ковчега одна за другой загорелись яркие вспышки реактивных струй экстренно стартующих космолетов. Земляне не предполагали, что совершив межзвездное путешествие, встретятся с враждебными аборигенами и понадобится вести бой, поэтому пришлось срочно приспосабливать имеющиеся космолеты. Сделать успели немного, изготовить и установить электромагнитные пушки, зеркальную броню и изготовить в дополнение к торпедам, дроны-перехватчики. А вот корабли пилотировать пришлось штатным космонавтам. Вскоре в пространстве рядом с Ковчегом выстроились в боевой порядок аналогичный атакующему флоту, земные корабли. Только сверху и снизу по два малых космолета. Эскадра немедленно укутались густыми облаками пыли. Хорошая защита от атаки с помощью лазера. Кормы кораблей осветились ярчайшим, рожденным атомным распадом пламенем, флот двинулся навстречу противнику. Весящий сотни мегатонн Ковчег разворачивался медленно и пока он не развернется к врагу полюсом с лазерными батареями, земные корабли должны задержать врага. Выстоять под огнем лазерных установок и ливнем атакующих дронов и ракет.
  
  Лишь в фильмах и компьютерных играх бой в пространстве похож на морские сражения эпохи наполеоновских войн и адмирала Нельсона, только в космических интерьерах. Огромные корабли обмениваются залпами из исполинских орудий, что-то горит и взрывается. На самом деле все гораздо прозаичнее и быстрее. Миг и космос словно взорвался, столько дронов и ракет одновременно выпустили вражеские корабли. Каждый - от десятков до нескольких сотен дронов и ракет: перехватчиков, атакующих и других. В пространстве засияли десятки разноцветных облаков, выпущенных дронами-постановщиками помех, радиоэфир взорвался диким шумом и воем, тиадары попытались заглушить радиосигналы человеческого флота. Хаотично изменяя траекторию, дроны и торпеды словно стая разъяренных ос, ринулись навстречу досадной помехе - человеческому флоту, а вражеские корабли расцвели направленными вперед плазменными струями - начали тормозить. Не стоит находится поблизости от места, где вскоре расцветут рукотворные термоядерные звезды и взорвется гигантский корабль пришельцев.
  
  Знакомый до последней заклепки пилотажный отсек выглядел непривычным и чужим. Тревожно горели многочисленные дисплеи на пульте управления, красным подмигивали огоньки внутри и самое главное, что нервировало и было непривычным, не видно привычной картины космоса. Лобовое стекло пялится в людей чернотой. Как и весь корабль его закрыли зеркальной броней. Иван посмотрел на второго пилота. Почувствовав взгляд, тот повернулся и ободряюще улыбнулся сквозь прозрачный пластик гермошлема. Элеватор провернулся, подавая очередную ракету, Иван нажал на сенсор пуск, корабль слегка тряхнуло. Злая, мстительная улыбка исказила лицо, если бы мать сейчас его видела, то не поверила бы, что ее добрый и любящий сын может стать таким. За Ковчег он готов порвать любого.
  На передней части обшивки корабля вспыхнуло яркое пятно света. Экран мигнул, высвечивая надпись: 'Лазерная атака!'. Перегрузка навалилась стопудовой гирей на грудь, голову, живот, ноги. В глазах на миг потемнело, ускорение вмяло в ложемент. Компьютер уводил космолет с линии атаки. Корабль, вопреки сложившемуся у людей мнению не самое удачное место для лазерного оружия: громоздко и требует отдельного реактора для запитки. А если луч попадет на зеркальную броню, то отразится. Чтобы пробить защиту, необходимо удерживать луч на месте секунды. Непростительная роскошь для молниеносного боя в космосе.
  
  Через несколько мучительных секунд перегрузка исчезла.
  
  - Черт! - прорычал сквозь зубы Иван и выплюнул сгусток крови из лопнувшей губы. Потерпим! Он торопливо отправил навстречу врагу очередную торпеду. Яростный взгляд готов просверлить дыру в мониторе. Броня медленно остывала. Лазерный луч проплавить ее не сумел, но если бы удержался на корпусе пару секунд, то вскрыл бы корабль словно консервным ножом! Запоздалый холодок пробежался по спине.
  
   - Парни, все нормально? Доложить в порядке номеров кораблей! - перебивая треск поставленных тиадарами помех послышался в наушниках встревоженный голос командора.
  
  - Я 1/бис, все нормально, я 2/бис, нормально! Все хорошо! - доносились доклады экипажей.
  Дождавшись очереди, Иван доложил:
  
  - Я 3/бис, корабль исправен, экипаж готов к бою!
  
  Впереди, за миллионы километров, две стремящиеся навстречу дуг-другу стаи аппаратов встретились. Дроны и торпеды сошлись в бою, в котором нет места хрупкому человеческому телу. Ускорения в десятки g, непредсказуемые траектории полета - все для того, чтобы максимально сблизиться и подорваться рядом с врагом или выпустить по противнику облако разогнанной до космических скоростей шрапнели. Спустя миллисекунду в угольно-черном космосе расцветают новые звездочки ядерных взрывов. Разлетается осколками металла атакующий дрон, получивший в упор облако шрапнели от ракеты землян. Дальше аппарат тиадаров самоубийственно приблизился к творению земного разума. Вспышка ярче тысячи солнц, испарила оба аппарата. Ничтожно малая часть секунды, пока творения человеческого и тиадарского ума ожесточенно уничтожали друг друга, и торпеды и дроны несутся дальше. К кораблям прорвалось не более четверти аппаратов и часть получила повреждения, превратившие их в безжизненные куски металла и пластика.
  
  Заработала электромагнитная пушка - ближний рубеж обороны. Миг и она уже не рычит, а ревет на полной мощности разгневанным божеством справедливой войны, ежесекундно отправляя навстречу врагу килограммы металла. Транспортер едва справляется с подачей сверкающих металлом снарядов. Цель вражеские дроны и ракеты. Они главная угроза Ковчегу и кораблям. Заградительный огонь невероятно плотный, но часть тиадарских дронов продолжала нестись вперед. На экране дисплея начался обратный отсчет до момента, когда вражеские снаряды настигнут корабли землян. Иван невольно сжался и глянул на товарища. Тот моргнул и облизал губы, крупные черты лица обострились. Волнуется. Молодой космонавт прислушался к себе. Страшно? Да, но это можно перетерпеть. Больше всего угнетала невозможность что-либо еще предпринять. Лежи и жди собственной судьбы. Теперь он понимал, что чувствовал человек, грудью идущий на бьющие свинцовыми струями в упор пулеметы. Далеким потомкам предстояло повторить подвиг предков.
  
  - Сейчас подойдет шрапнель, - голос Машеры слегка дрогнул.
  
  Крупная капля пота скатилась по лбу, отчаянно захотелось немедленно вытереть ее, но невозможно, мешает застегнутый шлем скафандра.
  
  О том, что к кораблям прорвется ракета с ядерной боеголовкой даже думать не хотелось. То, что два поражающих фактора атомного оружия: ударная волна и радиоактивное заражение в вакууме не действуют, совсем не утешало. Того что осталось, более чем достаточно.
  
  На экране дисплея мелькнула цифра ноль, тут же сменившаяся бегущим по экрану огненно-красным строками: 'Разгерметизация корабля! Внимание, Разгерметизация корабля!'
  
***
  Дверь открыла ухоженная женщина лет сорока в модном, приталенном брючном костюме. На пороге стоял крупный, немного заплывший жиром парень. Он удивленно моргнул, губы расплылись в заискивающей улыбке, обнажая желтые, прокуренные, но крупные и крепкие зубы, но тут же справился с растерянностью.
  
  - А Настю можно? Я ее знакомый.
  
  Женщина окинула парня оценивающим взглядом и улыбнулась:
  
  - А вы к Настеньке, я ее мать.
  
  Она обернулась и позвала:
  
  - Настюша, к тебе пришли!
  
  Выглянувшая в прихожую девушка вздрогнула. Парень был не просто знакомый, а руководитель Насти: звеньевой ячейки ревнителей справедливости, в которую входила девушка. Товарищ Троцкий учил, что для революции может пригодиться любой, и ей приходилось терпеть неприятного для себя человека. Скользкий он был какой-то...
  
  - Проходите, - выдавила из себя Настя и сделала приглашающий жест в сторону кухни.
  
  На столе уютно дымились чашки. Рядом с вазочкой с печеньем горячий чайник, в головизоре на стене негромко пел артист. Гостю налили чашку, усадили на место у окна. Допив чай, мать торопливо попрощалась. Еще раз окинув парня любопытным взглядом, начала собираться. Девушка уже год как жила отдельно от родителей. Едва женщина ушла разговор пошел совсем другой...
  
  Голова Насти мотнулась от тяжелой пощечины, едва не сбившей девушку с ног, на щеке моментально вспух багровый отпечаток.
  
  - Ты что очумела? - опуская руку проорал, парень, - Так ты пойдешь делать революцию или нет?
  Девушка промолчала, лишь просверлила стоявшего перед ней парня ненавидящим взглядом и прикоснулась к наливающемуся на щеке синяку. Квартирный компьютер, как всегда когда ее навещали товарищи по партии, она отключила. Так что прийти на помощь некому.
  
  - Как ты не понимаешь, Настя! - голос парня изменился, стал почти ласковым, - Сейчас, когда одни империалисты уничтожают других, у нас появился реальный шанс взять власть! Сейчас или никогда! Как только мы захватим рубку, Ковчег наш. Прости что пришлось тебя ударить, но иного способа образумить тебя нет!
  
  Он остановился, пристально разглядывая покрасневшую девушку. Человеку свойственно взрослеть, а те, кто остались с Троцким, словно задержались в подростковом возрасте с его юношеским максимализмом. Настя отчаянно пожалела, что связалась с 'ревнителями справедливости'. Что хочет от нее звеньевой? Она вроде бы ясно дала понять, что уходит. О революции хорошо мечтать, а вот проливать за нее кровь знакомых, убивать, она не готова.
  
  - Это твой вояка - космонавт на тебя так подействовал? Выбирай ты с прогрессивными силами или с империалистами! - пафосно закончил парень.
  
  Вздохнув поглубже, девушка решилась. Глаза полыхнули жгучей яростью. Изо-всех сил пнула парня в пах. В фильмах от такого удара мужчина падал на землю, но не в этот раз. Парень рукой отвел удар в сторону и не успела нога девушки опуститься на пол как сокрушительный удар в челюсть вышиб из нее сознание. Беспомощно пошатнувшись, Настя рухнула на пол. Белые кружева трусиков показались из-под задравшейся юбки. Взгляд у брюнета масляно загорелся, скользнув с трусиков на, изумительной формы загорелые ножки и, обратно. Парень плотоядно облизнулся. Влюбленная дура безнадежна. Ну что же еще один кандидат на исправление. Руки у ревнителей справедливости длинные и память на предателей хорошая. Парень презрительно хмыкнул и задумчиво почесал небритый подбородок. Троцкий приказал поспешить, но уж больно девка хороша, а много времени это не займет. Решившись, он спустил с себя штаны, наклонился и решительно стянул с бедер трусики...
  
  Насильник вернулся из ванны и довольно ухмыльнулся. Девчонка оказалась девственницей. Эйфория уже спала, но настроение оставалось превосходным. Девушки обычно предпочитали его избегать находя грубым и вульгарным, а тут так подфартило! После победы обязательно возьму ее себе и еще кучу сучек. Подхватив бесчувственную жертву на руки, донес до дивана. На нем лежит трогательный плюшевый мишка, единственный кто согревал девичью кровать, бросил на кровать словно мешок. Связав по рукам и ногам, заблокировал электронику квартиры вместе с дверью и вышел на улицу.
  
  По ярко освещенным улицам неудержимой лавиной катилась неистовая толпа ревнителей справедливости. Не много, не больше сотни человек. Мелькают сосредоточенные лица подростков и молодых людей, девушек не больше десятка. Глаза неестественно горят, словно после употребления наркотиков или возбудителей. Бешенный топот ног лишь время от времени прерывается громкими и дружными речевками: 'Мы тут власть! Революция!' Толпа дополнительно накачивала себя решительностью, будто зажигательной речи Троцкого им не хватило. В руках у большинства холодное оружие: от палок до экзотических нунчак. На огнестрельное и его детали в принтеры корабля еще на Земле ввели программный запрет, вот и пришлось вооружаться чем попало. Ничего, зато и сбшников настоящего оружия нет, а в решительности ревнители их на голову превосходят! По стремительно пролетающим стенам и дверям гремят заостренные металлические палки. Троцкий провозгласил, кровь рождает власть, значит они прольют кровь... Чужую... Сейчас или никогда! Они победят! Если ворота в рубку закроют, то ревнители взорвут их. Два мощных заряда, их несут самые испытанные ревнители, гарантируют это. Троцкий объявил:
  
  - Вредить кораблю никто не хочет. У нас нет ненормальных. Мы хотим одного, справедливости и нашей, революционной власти!
  
  Во главе толпы двигались пара десятков крепких бритоголовых парней в кожаных куртках с одинаковыми надписями на спине: 'Даешь революцию!' Ревнители надеялись добраться до рубки Ковчега по метро, но проклятые империалисты остановили поезда. Хорошо еще, что хакеры ревнителей сумели перехватить управление освещением и гермодверями, предусмотренными конструкторами для изоляции частей корабля, так что их ничто не остановит. Ничего, идти недолго, а они не гордые! Троцкий движется в центре толпы рядом с ближайшими соратниками, задумчив. Он надеялся незаметно добраться до рубки, а тут сюрприз с отключением транспорта. Скрытность утрачена, но и пусть. До рубки идти недолго, минут двадцать пять, но раз о революции известно, где противодействие? Почему сбшники не пытаются остановить? Растерялись или задумали какую-то каверзу? Эта мысль заставляло его с каждым пройденным шагом все больше мрачнеть.
  
  Толпа подходит к перекрестку, еще пол километра, и рубка... Неожиданно на мостовую перед толпой выползает черепаха робота-уборщика. Несколько одетых в кожаные куртки с металлическими заклепками парней выскакивают вперед, окружают механизм. Лица искажены от дикой ярости. Мелькают металлические палки, гневные крики! Получай, творение империалистов и эксплуататоров! Изувеченный остов робота остается на дороге, а парни возвращаются в одобрительно загудевшую толпу. Троцкий провожает их отеческим взглядом. Пусть мальчики немного спустят пар. Сегодня можно все! Встречные прохожие, кто не успел убраться с пути или не обратил внимания на предупреждение службы безопасности, отлетают в стороны. В испуге жмутся к стенкам. Такого на Ковчеге еще не видали. И не дай бог, если не понравишься ревнителям или скажешь что-нибудь не, то... Несколько прохожих, уже валяются изломанными, окровавленными куклами на камне мостовых.
  
  Завернули в тупик, туда где дорогу перегораживали стальные ворота рубки Ковчега. Толпа начала замедляться. Задние, кто не видел, что происходит впереди, еще продолжали напирать, не понимая почему впереди останавливаются. Наконец завернули и они и остановились всего в нескольких метрах от перекрывших дорогу людей в ненавистной форме сбшников. Установилась зловещая тишина. Ряд высоких, до земли, прозрачных щитов перекрывал улицу всего в десятке метров перед рубкой. Яростные взгляды превратившихся в монстров ревнителей просверлили защитников закона. На одного бойца СБ как минимум пять ревнителей, силы не равны.
  
  - Внимание! - раздался голос со стороны сбшников, - Ваши действия незаконны...
  
  Договорить он не успел. Откуда-то из середины толпы раздался истеричный выкрик, как бы не самого Троцкого: 'Бей их!'
  
  Толпа взорвалась нечеловеческой ярости криком, ринулась вперед. Несколько гулких ударов сердца. Словно древние пикинеры, стоящие впереди боевики изо всех сил ударили отточенными остриями железных палок в щиты. Бешенные выкрики противников, мат, глухой стук отточенного железа о пластик щитов! Большинство устояло, только в одном месте нападавшие сумели опрокинуть сбшника, но этого хватило. Несколько крепких парней влетело в проем. Мелькание железных палок. На мостовую брызнула первая кровь. Через секунды бой превратился в дикую свалку, где каждый сам за себя.
  - Аааа! - глухо стонет сбшик в животе его торчит окровавленная железная палка, подскочивший подросток с разбегу бьет его по голове нунчаками. Деревянный стук, словно от удара по дереву, взгляд стекленеет. Мужчина, словно подкошенный, рушится на мостовую.
  
  Вот сбшник, изловчась, с размаху бьет ногой в живот бритого наголо парня. Того сметает назад. Успех не остался незамеченным. Подобравшаяся сзади юная девушка втыкает в спину бойца, пониже пластиковой кирасы острие железной палки. Охнув и изогнувшись телом, боец падает на окровавленную мостовую.
  
  Сбшник с окровавленной головой пытается приподняться, но раз за разом падает на окровавленную мостовую, рядом лежит лысый парень. Тело сотрясает крупная дрожь, отходит.
  
  Через пару минут посреди бушующего моря ревнителей остался лишь маленький остров сбшников из оборонявшихся у ворот рубки десятка человек. Еще пара минут и защитников стопчут.
  
  - Конец вам! - промычал сквозь зубы стоявший позади дерущихся Троцкий и до крови закусил губу. Сейчас закончат со сбшниками, подорвут ворота, и рубка в его распоряжении!
  
  - Полундра! - оглушил ревнителей раздавшийся позади грозный клич морского десанта. Он прозвучал словно мощный раскат грома, громко и уверенно, вселяя надежду в прощавшихся с жизнью сбшников, останавливая окровавленные палки боевиков.
  
  Троцкий стремительно обернулся и не поверил собственным глазам. От поворота на ревнителей неслись не меньше трех десятков, закованных в знакомые по фильмам скафандры космодесантников парней. Вид решительный и грозный. В руках крепко зажаты автоматы. Глаза Троцкого потрясенно распахнулись, губы жалобно дрогнули. Как же так! Он точно знал, что огнестрельного оружия на Ковчеге нет! И десантников нет, так, клуб военных реконструкторов. Откуда эти бойцы, совсем не похожие на любителей? Откуда у них автоматы?
  
  - Бей их! - надрывно выкрикнул он, пятясь и не отводя растерянного взгляда от несущейся на него смерти. Несколько остро отточенных металлических палок полетели на манер копий навстречу несущейся на врага десантуре. Большая часть не попала или была на ходу отбита бойцами. Одно - ударило десантника в грудь и, не причинив никакого вреда, бессильно упало на мостовую. Троцкий помертвел от ужаса. Все пропало! Это настоящие костюмы космодесантников, тут не то что палкой, пулей не пробьешь. Когда до сплотившихся в кучку испуганных ревнителей осталось пара десятков шагов, передовые десантники на ходу метнули в толпу черные шарики.
  
  Адский грохот дикой болью ударил по барабанным перепонкам Троцкого, вспышка ярче тысячи солнц лишила зрения. Что-то теплое потекло по ноге, когда сознание милосердно покинуло неудачника.
  
***
  Коротко и тревожно взвыла в наушниках сирена, ударив по барабанным перепонкам и заставив на миг затаить дыхание. Через миг позади послышался приглушенный грохот, надпись на экране о разгерметизации корабля сменилась строкой: 'Герметические переборки опущены'. Иван повернулся. Позади поблескивала металлом автоматически закрывшаяся дверь в другие отсеки корабля. Несколько мгновений он ошеломленно смотрел на нее, потом судорожно сглотнул. По спине прополз холодок запоздалого страха.
  
  - Ты как? - обернувшись, спросил слегка побледневшего товарища. Не каждый день твой корабль расстреливают...
  
  - Норм! ... задело нас сильно?
  
  Иван повернулся к монитору, пальцы пробежали по клавишам включая тестирование систем. Датчики компьютера космолета, пронизывали корпус корабля и уже установили причину разгерметизации. Повреждение в кормовом отделе. По экрану побежала надпись: 'направлен робот-ремонтник. Ориентировочное время устранения: 10 минут'. Космонавты облегченно выдохнули и откинулись в ложементах. Отделались легко. Разогнанная до космических скоростей шрапнель могла сделать из корабля решето, а что могло произойти при попадании вольфрамовых шариков шрапнели в ядерное сердце космолета, не хотелось даже представлять. Иван нервно щелкнул суставами пальцев. Пронесло...
  
  - Уф! - произнес Машера, - так и младенцем можно стать...
  
  Иван недоуменно покосился на сидевшего с непроницаемым лицом приятеля, тот молчал, наконец не выдержал.
  
  - Это как?
  
  - Обделаться как младенец! - нервно хохотнул Алексей.
  
  - Да ну тебя! - отмахнулся Иван.
  
  - Внимание! - послышалось в наушниках, - доложить о состоянии кораблей и личного состава.
  В наушниках затихли голоса командиров космолетов. Выяснилось, что порции шрапнели достались почти всем земным кораблям, но только два из них получили серьезные повреждения и одному космонавту не повезло: шрапнелиной пробило предплечье. Защитные меры земной эскадры: электромагнитные пушки, зеркальная броня и дроны-перехватчики, оказались достаточно эффективными. А вот вражеской эскадре не позавидуешь. Ковчег почти завершил разворот, остались считанные секунды до момента, когда в бой вступит противометеоритная батарея. Корабли тиадаров погасили скорость и начали по дуге разворачиваться, но поздно, катастрофически поздно.
  
  Вспышки лазеров, подпитанных стационарной электростанцией тераваттной мощности, одна за другой пронзали световыми клинками пространство. Из нападавших уйти никому не удалось. Победителям достались разной степени разбитости корабли, полтора десятка трупов и больше тридцати пленных. Материала для анализа возможностей аборигенов более чем достаточно. Большая часть флота тиадаров погибла в битве у Ковчега. Теперь земляне могли чувствовать себя относительно спокойно. По крайней мере в ближайшее время, пока аборигены не построят новые космические корабли...
  
***
  От применения светошумовых гранат испачкал штаны не один Троцкий. 'Засранцам' дали возможность помыться. Потом арестованных ревнителей закрыли в пустом складе. За предыдущую историю Ковчега большего криминала чем домашние ссоры еще не было. Отправившихся пятьдесят лет тому назад в межзвездное путешествие людей выбирали из лучших представителей человечества, только вот внуки тех отчаянных подкачали. Несмотря на усилия родителей, детского сада и школы, появились те, кто считал себя выше морали 'обычных' людей. Одного из раненных сбшников несмотря на усилия врачей спасти не удалось, теперь 'ревнителей' по единодушному решению ковчеговцев ждал суд.
  
  Вечером этого длинного дня в кабинете Капитана собралось внеочередное совместное заседание Советов Ковчега и Этики. Решали имеют ли люди моральное право менять порядки на Тиадаркерале и как поступить с его аборигенами. По первому вопросу единогласно решили: да. По следующему - насмерть схлестнулись две точки зрения. Несколько человек яростно отстаивали выдвинутое руководителем службы безопасности предложение в отместку за нападение вбомбить Тиадаркерал в каменный век. Изготовить ядерные боеприпасы мегатонного класса и нанести удар возмездия по столице Высших и по шельфовой океанской зоне. Тогда рукотворное цунами колоссальной силы смоет прибрежные города. Чудовищное предложение вызвало бурное возмущение большинства и по этическим моментам, и в связи с нецелесообразностью. Ядерной нападение не только не защитит Ковчег от ответного удара с уцелевших ракетных баз и космодромов, но и гарантировало смертельную вражду будущих поколений аборигенов и людей. Руководители научников предложили иное. Точечная бомбардировка военных и правительственных объектов Высших железоникелевыми глыбами, разогнанными до скоростей тысяч километров в секунду, гарантировало уничтожение инфраструктуры врага. Конец бурной дискуссии положило вето Совета этики, преодолеть которое могло лишь всеобщее голосование ковчеговцев. Его председатель заявила, что на тотальный геноцид решались только фашисты и не следует землянам следовать их примеру. Еще одним результатом совещание стало значительное расширение полномочий и функций СБ и отставка с поста его главы с формулировкой за недостатки в работе, приведшие к жертвам. Отныне служба безопасности помимо традиционных обязанностей по контролю за охраной труда, поддержанием общественного порядка и проведением спасательных работ стала заниматься выявлением, предупреждением и пресечением шпионажа, террора и преступности. На следующий день всеобщее голосование экипажа утвердило решение Советов.
  
  В качестве награды за бой и с учетом прежних заслуг космонавтам в присутствии корреспондентов и блогеров ковчеговских СМИ торжественно вручили звезды Героев Ковчега. Капитан корабля приколол награду на грудь сначала Машере, затем Ивану. Крепко пожав руки, добавил довольным голосом:
  
   - Молодцы ребята! Рисковали вы сильно! А по тебе Иван, - произнес он обращаясь к Капитонову, - я ничуть не удивляюсь, ты весь в отца, такой же рисковый и надежный!
  
  Несильно хлопнув по плечу порозовевшего от смущения парня, отпустил приятелей.
  
  Это событие на несколько дней стало главной сенсацией и оба космонавта на время сделались очень популярными.
  
  Первые дни Ивана на улице останавливали малознакомые и даже вообще незнакомые люди, пожимали руку, а девушки, алея от смущения, предлагали дружбу. Он краснел, но отказывался, его интересовала только одна и неизменно отвечал вежливым отказом. А та, единственная, его интересовавшая, перестала появляться где-либо помимо работы и игнорировала попытки связаться. Настю, как пострадавшую от 'ревнителей' и не замешанную в бунте лишь допросил пару раз вежливый дознаватель сбшников и оставили в покое. Во время допроса Настя так и не решилась рассказывать как с ней поступил бывший звеньевой. Стыдно и страшно. Как она очнулась на диване без нижнего белья, окровавленная. Она почти престала выходить на улицу. Ей казалось что прохожие косятся на нее с подозрением, что весь Ковчег знает, что она была с ревнителями, знает, как один из них с ней поступил... Прежняя легковерная и немного наивная девочка исчезла.
  
  Ничего не вечно под луной, проходит все, в том числе и земная слава. Жизнь вернулась в привычное русло. Работа, дом, отдых, опять работа. Так прошел почти месяц.
  
  В субботу у него был выходной. Он только что проснулся и продолжал валяться в постели, когда раздался пронзительный, словно железом по стеклу, сигнал коммуникатора. Иван приподнял голову с подушки. В комнате полумрак, лампочка на потолке горит еле-еле. Рука торопливо зашарила по тумбочке. На пол полетела электронная книга, плавно спланировали бумажки, наконец нащупал коммуникатор. Восемь утра! Они что там сдурели? У него законный выходной, дайте поваляться в постели! Все же долг возобладал над ленью. Он включил сообщение и сон словно рукой сняло. Поднявшись с жалобно скрипнувшей кровати еще раз перечитал: 'Вас приглашают прибыть на прием к Капитану Ковчега к десяти утра'. Иван удивленно почесал затылок и принялся лихорадочно вспоминать события за последний месяц. От старших коллег он знал, что обычно вызов к начальству означал грандиозный втык с последующими кадровыми решениями. Но ничего 'криминального', что могло бы стать поводом для вызова не вспоминалось. Время поджимало, поэтому решив, что гадать нечего и, все скоро узнает, юный космонавт поспешно оделся, умылся. Через пять минут за ним торопливо захлопнулась входная дверь.
  
  День был рабочий и основной поток спешащих на работу ковчеговцев уже схлынул. На станции метро зашел в затормозивший вагон. Пустой. Лишь в углу негромко обсуждали что-то двое благообразных пенсионеров а в противоположном углу вагона спиной к входу стояла девушка. Он сразу ее узнал: его Настя. Иван остановился, на миг оторопел. За спиной плотоядно чмокнули, закрываясь двери, потом лицо парня осветилось робкой улыбкой надежды. Иван метнулся к девушке и рывком развернул к себе, на лице незнакомки, на несколько лет старше Насти, полыхнуло удивление. Идеально совпадало все, любимая одежда, фигура и волосы, вот только не она...
  
  - Что вам нужно молодой человек? - сердито сбрасывая руку с плеча произнесла девушка.
  
  - Извините, - помертвевшим голосом произнес Иван и торопливо отошел в сторону. Настроение непоправимо испортилось.
  
  Через двадцать пять минут он переступил порог приемной. Все основательно и дорого. Просторная комната, на полу блестят лаком доски из натурального, еще земного дерева - роскошь для Ковчега, пустовала. Высокая, почти в два человеческих роста дверь в кабинет сверкала благородным красным деревом. Вдоль стены кожаные кресла. Робот-секретарь за стойкой, обилием датчиков и мигающих лампочек больше напоминающей один из пунктов управления Ковчегом чем приемную, дружелюбно мигнул глазами - красными фотоэлементами. Внешне он отдаленно напоминал человека, две ноги, две руки, голова, только из блестящего металла. Значит идентифицировал посетителя.
  
  - Вы вовремя, - возвестил робот неожиданно тонким, похожим на девичий, голосом, - Капитан вас уже спрашивал.
  
  - А зачем я понадобился? - недоверчиво хмыкнув носом поинтересовался парень.
  
  - Нет информации.
  
  Иван бросил взгляд в висевшее на сене зеркало, капитан 'славился' придирчивостью к внешнему виду подчиненных - вроде все нормально и, уже собирался присесть на кресло, когда дверь открылась и порог переступил Машера. Окинув Ивана недоуменным взглядом, протянул руку приятелю.
  
  - О! Здорово. А ты что здесь делаешь? - удивился Иван, ладонь утонула в огромной лапе.
  
  - Ага, и тебе привет. Я на десять приглашен к Капитану.
  
  - И тебя тоже?
  
  - В смысле? - с невозмутимым видом поинтересовался Алексей.
  
  - Меня тоже на это время пригласили. Не знаешь зачем вызвали?
  
  Алексей лишь отрицательно махнул головой.
  
  - Входите, вас ждут, - объявил робот.
  
  Иван посмотрел на висевшие над дверью роскошные часы с белым циферблатом и золотыми стрелками. Без трех минут десять. 'Рано, но раз приглашают, придется идти'.
  
  Он осторожно постучал. Иван переступил порог, у него возникло ощущение, будто сейчас произойдет нечто важное. С любопытством огляделся. Ничего лишнего, все строго и функционально. Едва слышно гудел климатизатор, длинные, до пола, шторы, закрывавшие окно, слегка раскачивались под потоком воздуха. Посредине внушительного по величине помещения, размерами больше похожего на небольшой зал, чем на кабинет, длинный, метров пять, конференц-стол, вокруг десяток черных вместительных кресел. Хозяин кабинета вальяжно откинулся на кресле из натуральной кожи во главе стола, справа от него расположился Ойе. Он был без скафандра, видимо проблему биологической совместимости удалось решить. Позади Капитана, на стене, занимая ее от пола до потолка, белел экран.
  
  Хозяин кабинета поднял взгляд на посетителей и, неожиданно радушно улыбнулся. С тихим щелчком закрылась массивная резная дверь, вопреки собственным привычкам Капитан поднялся с места и встретил посетителей у дверей. Обычно такой чести никого не удостаивал. Иван вытянулся в струнку и начал торопливо докладывать:
  
  - Здравия желаю! Лейтенанты Капитанов и Машеров по-вашему...
  
  Договорить он не успел, хозяин кабинета досадливо махнул рукой, отметая попытку доложить по уставу.
  
  - Здравствуйте, здравствуйте, герои, - пробасил весело.
  
  Тиадар слегка привстал с кресла, ограничившись коротким поклоном. Над правым плечом инопланетянина темнела рукоять меча. Иван удивленно поднял брови. Инопланетянину вернули холодное оружие? Быстро же добился полного доверия к себе. По очереди пожав приятелям руку, хозяин кабинета вернулся на место. Он был уже не молод, но рукопожатие осталось крепким, юношеским. Устроившись в кресле, Капитан положил ладони на подлокотники и впился в космонавтов испытующим взглядом. Жестом предложил приятелям присесть.
  
  Космонавты аккуратно опустились в удобные кресла и приготовились слушать хозяина кабинета. От прямого, рассматривающего и оценивающего взгляда Капитана Иван чувствовал себя не в своей тарелке. Придя к какому-то выводу, Капитан расплылся в доброжелательной и слегка снисходительной улыбке. Затем поинтересовался:
  
  - Не хотите, чаю или кофе?
  
  Иван отрицательно покачал головой, а Алексей нетерпеливо выпалил:
  
  - Кофе, товарищ Капитан, если можно покрепче.
  
  Хозяин кабинета нажал на кнопку звонка, через пару секунд в кабинет зашел робот-секретарь и остановился у стола:
  
  - Пожалуйста, кофе покрепче, мне чай. Вам Ойе? - Капитан повернулся к тиадару.
  
  Церемонно наклонив голову, инопланетянин ответил:
  
  - Благодарю Вас. Ничего не нужно.
  
  Капитан, повернувшись к секретарю произнес:
  
  - Неси.
  
  Робот медленно склонил голову и вышел.
  
  - Как служба молодежь?
  
  - Все хорошо, без происшествий, - осторожно ответил Иван.
  
  Капитан медленно кивнул и, отведя взгляд, задумчиво уставился в пустую кружку на столе.
  От невероятного хлебосольства Капитана, ведшего себя словно гостеприимный хозяин к которому пришли гости, Ивану стало не по себе. Насколько он знал из рассказов старших товарищей, немногие удостаивались чести угощаться за столом Капитана. Тот слыл слегка высокомерным человеком, застегнутым на все пуговицы, и требовал от подчиненных безукоризненного, до последней запятой, выполнения устава Космической службы. Невеликий опыт общения с руководством подсказывал: это 'жужжу' неспроста. 'И все старания начальства из-за наших красивых глаз? Не смешите мои тапочки, они и так смешные. Мы нужны для чего-то. Вот только для чего?'
  
  Тишину кабинета нарушало лишь монотонное гудение климатизатора. Через минуту дверь распахнулась, робот-секретарь вкатил в кабинет столик с кофейником, чашками, и несколькими тарелками с печеньями и бутербродами. Ароматный запах свежезаваренного кофе поплыл по кабинету, заставив Ивана пожалеть, что он отказался от напитка. Капитан довольно прижмурился. Оставив тележку с угощениями, робот удалился и плотно закрыл за собой дверь.
  
  Пока космонавты угощались, Капитан лишь задумчиво улыбался и прихлебывал чай и время от времени бросал на приятелей задумчивые, оценивающие взгляды. Наконец с напитками было покончено. Дождавшись, пока вызванный в кабинет робот соберет чашки и тарелки и удалится за дверь, Капитан внимательно посмотрел на собеседников, губы его еще продолжали улыбаться, но глаза уже напряженно сузились. Иван насторожился, наконец пойдет речь о том, ради чего их пригласили.
  
  - Не хочу юлить вокруг да около. Поговорим в открытую. Не как начальник и подчиненные, а как соратники. Согласны? - несколько секунд Капитан молчал, пристально вглядываясь в лица космонавтов. Приятели синхронно наклонили головы, а Иван бросил настороженный взгляд на собеседника. Капитан продолжил:
  
  - Информация секретная и касается судьбы Ковчега. Пока официально о ней не объявят, прошу воздержаться от ее оглашения. Я надеюсь на вас.
  
  Капитан замолчал, уперев в собеседников вопросительный взгляд, и только получив в ответ утвердительные кивки, продолжил:
  
  - Нынешние правители Тиадаркерала недоговороспособны. Три дня тому назад мы получили ультиматум от Главы комитета Вечных - правителя планеты. Он требовал, чтобы мы немедленно улетели из их солнечной системы, в противном случае угрожал уничтожить Ковчег. Исполнить это требование невозможно. Для добычи необходимого для перелета запаса дейтерия необходимо как минимум несколько лет. Мы направили встречные предложения о мирных взаимоотношениях и просьбу предоставить три года для того чтобы подготовиться к полету назад, к Земле. Вчера утром пришел отказ и новые угрозы. И улететь мы не можем и оставаться нам не дают. Иного выхода, кроме как принять навязанный нам бой, у нас нет.
  
  Ивану стало жарко, кровь прилила к щекам. Справа раздавалось злобное сопение набычившегося Машеры. Попади ему сейчас главарь тиадаров, порвет голыми руками... Молодежь с детства воспитывали ярыми патриотами и простить угрозу даже одному человеку и тем более всему Ковчегу, они не могли даже в принципе. На секунду Капитан замолчал, пристально вглядываясь в лица молодых космонавтов, на них явственно читался гнев, взгляд хозяина кабинета ощутимо потеплел. Посетители реагировали именно так, как он предполагал. Сообщение подействовало на них аналогично красной тряпке на разъяренного быка.
  
  Хозяин кабинета потер лоб ладонью, оценивающе взглянул на сидящих перед ним парней. С удивлением Иван понял, что 'железный' Капитан нервничает.
  
  - Ваш бывший пленник, а ныне наш друг тиадар Ойе, - продолжил Капитан задумчивым тоном, - добровольно согласился на сотрудничество и рассказал много ценного..., но главное сообщил, что старейшины его уважаемого на Тиадаркерале клана Наемников устали от террора Высших и ищут возможность изменить на планете порядки. У нас и у клана Ойе общий непримиримый враг - Высшие. Нанести удар по города Власти не проблема, но этого недостаточно. Пока не разрушены воздушно - космические и ракетные базы, склады оружия массового уничтожения, космодромы и информационная инфраструктура, зубы дракона окончательно не вырваны и у врага остается возможность ударить в ответ и восстановить свое господство. Нам срочно необходимы координаты баз противника, тогда мы сможем их уничтожить одним ударом из космоса. Проводить разведку долго, и не факт, что сумеем выяснить расположение всех. В приемлемые сроки получить нужную информацию мы можем только от старейшин клана Ойе, для этого нам необходим союз с ними.
  
  - Понятно, товарищ Капитан - произнес Иван, - а при чем здесь мы?
  
  Хозяин кабинета замолчал, задумчиво хмыкнул и вопросительно посмотрел на приятелей:
  
  - Вы не против если я закурю.
  
  - Конечно нет товарищ Капитан - кивнул Иван.
  
  Капитан неторопливо достал из стола начатую пачку и чистую хрустальную пепельницу. Раскурив сигарету, с видимым удовольствием пыхнул несколько раз ароматным дымом, тонкая, затянутая климатизатором струйка бесследно пропадала под потолком. Несколько секунд понаблюдал за недоумевающими друзьями суженными глазами. Наконец потушив в пепельнице недокуренную сигарету, произнес немного смущенным тоном:
  
  - Вот что ребята. Если попытаться связаться с кланом Ойе самостоятельно, на контакт они не пойдут. Решат, что это провокация, да и перехватить могут радио. Необходимы личные переговоры. Увидят землян вживую, поверят, что это серьезно. Ойе согласен провести послов к старейшинам клана, но только при условии, что сопровождать его будете вы оба. От имени Совета Ковчега я предлагаю вам участие в экспедиции на Тиадаркерал для переговоров с кланом Ойе.
  
  Алексей недоуменно взглянул на Капитана.
  
  - В смысле?
  
  - Я предлагаю вам отправиться на Тиадаркерал для переговоров. Ойе послужит вам проводником, - терпеливо повторил Капитан.
  
  Сердце у Ивана забилось так, что жилки запульсировали на шее. Буря чувств нарастала в нем - смешанных, противоречивых. Он напряженно размышлял как поступить. Пальцы машинально забарабанили по столу. С одной стороны лететь на Тиадаркерал, чужую планету, населенную безжалостными и готовыми убивать людей убийцами, отчаянно не хотелось. Да и маме он пообещал больше не рисковать. С другой стороны, это шанс получить союзников в войне с Высшими. А можно ли доверять тиадару? Не завлечет ли он в ловушку? Ответа на эти вопросы Иван не знал...хотя за несколько дней общения о пленнике у него создалось благоприятное впечатление.
  
  Первым не выдержал Алексей:
  
  - Кроме нас что, некому его сопровождать?
  
  Капитан не успел ответить. В разговор вмешался инопланетник. До этого он сидел словно каменная статуя неподвижно и безмолвно слушал:
  
  - На мне долг крови перед Вами. Только Вам я доверяю.
  
  - Ну вот видите, - развел руками Капитан и откинулся в кресле, - уперся и не в какую. Говорит, что согласен на экспедицию только вместе с вами. Так что ребята, выручайте.
  
  Иван достаточно успокоился чтобы разговаривать без эмоций. Откинувшись на спинку кресла, вскинул руку и дождавшись разрешающего жеста хозяина кабинета, повернулся к снова застывшему словно статуя тиадару. Несколько мгновений в кабинете стояла звенящая тишина, потом юный космонавт негромко произнес, обращаясь к тиадару:
  
  - Почему мы должны довериться тебе? Мы чужие для тиадаров, а Высшие одного с тобой биологического вида. Разве ты не должен защищать собственную расу?
  
  Ойе окинул друзей е бесстрастным взглядом, в котором Ивану, однако, почудилась какое-то тщательно скрытое чувство и ответил спокойным, размеренным голосом:
  
  - Мы убили многих для Высших и верно им служили, а они не дали нам ничего, кроме презрительного молчания и уничтожения всех, кто только посмел усомниться в порядке, ими насаждаемом! Мой брат был рожден родителями без очереди и Высшие убили и его и отца с матерью. В этом нет чести, а только невинная кровь, за которую они должны ответить. В вас есть честь и воинский дух, в дружбе с вами нет бесчестья...в службе Высшим...есть.
  
  - А почему ты тогда завербовался на космолет?
  
  - Служить предназначение наемника, отказаться немыслимо. Моя жена хочет получить разрешение завести ребенка, я рассказывал вам об этом. Чтобы получить его вне очереди я пошел на космический корабль.
  
  В разговор вмешался Алексей. Подавшись вперед, взглядом попросил разрешения. Дождавшись согласного кивка и, глядя в слегка смущенное лицо Капитана негромко спросил:
  
  - А в сопровождение послам космодесантников выделить можно?
  
  Старый космонавт слегка поджал губы и отрицательно покачал головой. Ничего хорошего сообщить он не мог:
  
  - Максимум что мы сможем незаметно для радаров спустить с орбиты Тиадаркерала, это три капсулы.
  В кабинете наступила звенящая тишина, прерываемая только еле слышным гулом климатизатора. Капитан несколько мгновений оценивающе смотрел на напряженные лица молодых товарищей, потом ободряюще улыбнулся:
  
  - В искренности Ойе мы уверены. Теперь будет или нет экспедиция на Тиадаркерал решать вам, ребята. Совет Ковчега посчитал, что вы должны самостоятельно принять решение о вашем участии или отказе.
  
  Иван пристально посмотрел в глаза Капитану переглянулся с задумчиво глядевшего вдаль товарищем и посмотрел на безмолвного тиадара. Неожиданно для самого себя решительно произнес:
  
  - Я согласен.
  
  - А ты? - Иван повернулся вместе с креслом к Машере.
  
  На лице того вначале мелькнула тень растерянности, через несколько мгновений сменившаяся привычным самоуверенным и бесшабашным выражением. 'Хоть к пчелам в улей, но в коллектив!' Бесшабашно качнув головой, тот отозвался с отчаянной улыбкой:
  
  - Ну раз так, то и я согласен.
  
  Капитан довольно потер руки, лицо на миг расплылось в облегченной улыбке, отчего вокруг глаз моментально появилось множество лучистых, мелких морщинок.
  
  - Отлично! Ну, что же, надеюсь, вы благополучно выполните задание Совета Ковчега. Смотрите, - Капитан нажал на сенсор лежащего перед ним коммуникатора, крутанулся в кресле, поворачиваясь к экрану. На нем высветилась подробная карта Тиадаркерала. Иван повернулся вслед. Большую часть поверхности планеты окрашивали в тревожный красный цвет взаимно пересекающиеся зоны.
  
  - Это - в руке Капитана блеснула лазерная указка, подсвечивая штрихованные участки, - районы, находящиеся под наблюдением орбитальных и стратосферных спутников.
  
  - Здесь - указка сдвинулась к небольшой, пульсирующей красным точке - город клана Ойе. Вас доставят на орбиту Тиадаркерала. Корабль в режиме невидимости ПВО И ПКО планеты не должны заметить. Высадитесь за пределами контролируемых спутниками зон. Спуск с орбиты будет в капсулах с маскировкой под крупные метеориты.
  
  - Вот сюда, - указка скользнула по карте, показывая точку, отделенную от цели путешествия раскрашенным синим нешироким морским заливом.
  
  Капитан повернулся к космонавтам, несколько мгновений вглядывался в лица, затем повернулся обратно и продолжил:
  
  - Оттуда отправитесь к городу наемников. Ваша задача вступить в контакт со старейшинами клана Ойе и вручить им аппаратуру связи. По уверениям экспертов переговоры с помощью нашей радиостанции перехватить невозможно, но будьте готовы и самостоятельно донести до тиадаров наши предложения. К тренировкам приступайте с завтрашнего дня. К девяти часам явитесь в колледж. На проходной вас будут ждать, - Капитан поднялся, давая понять, что встреча закончена.
  
  - Товарищ Капитан, разрешите вопрос, - поднимаясь с кресла, произнес Иван.
  
  - Разрешаю, - доброжелательно кивнул Капитан.
  
  - Что будет, если тиадары решаться на повторную атаку Ковчега? Мы выдержим?
  
  Капитан грустно улыбнулся:
  
  - Не беспокойся. Все корабли отозваны и стоят на боевом дежурстве. Плюс возможности лазерных батарей Ковчега. Ни одного шанса повредить Ковчег, мы им не дадим.
  
  Поднявшись с кресла Капитан первым протянул друзьям руку. По очереди крепко пожал и напоследок пожелал:
  
  - Удачи, и до свидания!
  
  Мама на удивление спокойно восприняла известие о новой и рискованной поездке сына, возможно, потому, что в опасности сейчас находились все ковчеговцы. К тому же она знала, что сын упрям как его отец. Запретом лезть в авантюры ничего не добьешься. Слезы, конечно, лились, но, в конце концов, она успокоилась и взяла с сына обещание быть осторожным.
  
  На следующий день круговорот новых дел закружил Ивана. Во время рискованной экспедиции посланцы Ковчега могли рассчитывать лишь на собственные силы, поэтому их старались по максимуму обучить всему, что могло пригодиться на чужой и враждебной планете. Время с раннего утра до ночи с краткими, только на сон и короткий отдых вечером перерывами, заполнила учеба. Бесконечные занятия по конструкции, правилам эксплуатации спускаемого аппарата и сверхлегкого вертолета, сменяли тренировки на виртуальных тренажерах. После них - изучение правил выживания в дикой природе и стрелковое дело. Дважды по вечерам они ездили на в отдаленную пещеру, переоборудованную под стрельбище, на тренировки с автоматом АК-386. После занятий сил оставалось только доползти до кровати и уснуть мертвым сном. К удивлению молодых землян, вместе с ними занимался и тиадар Ойе. В свою очередь он учил приятелей истории, традициям тиадаров и устройству государства Высших.
  
  Отдельный день выделили для изучения десантного костюма, способного защитить от пули и обогреть в холод, а в жару-охладить. Особенно понравился Ивану шлем, способный приблизить отдаленные предметы без всякого бинокля и одновременно выполнить функции прицела. Десантник в костюме становился благодаря встроенным искусственным мышцам, сильным словно Геракл а композитная броня делало его неуязвимым, как древнегреческий Ахилл.
  
  Прошло две недели. Космонавты успешно выполнили тестовые задания на имитирующих спускаемую капсулу и вертолет тренажерах, на следующий день их экзаменовали в виртуальном тренажере с дикой природой Тиадаркерала. Решение преподавателей было единодушным: готовы! Тем же вечером директор колледжа, под общим руководством которого проводились занятия, крепко пожал парням руку на проходной. Подготовка закончилась.
  
  После завершения курса обучения друзьям предоставили двухдневный отпуск. На следующий день Иван встретил на улице пошедшего по врачебной стезе одноклассника. Разговорились. Оказалось, что за его Настей негласно приглядывают медики. Бояться, как бы после перенесенного потрясения не наложила на себя руки. Иван побледнел, попрощавшись, отошел в сторону и набрал номер Насти. Пора забыть прошлые глупые обиды, но коммуникатор упорно молчал. Тогда парень отправил девушке сообщение с просьбой о свидании вечером в парке у водопада. Он прождал два часа, но ожидания оказались напрасными. Настя так и не появилась. Отпуск пролетел моментально, словно один день. Ранее утро третьего дня он встретил на борту оснащенного по последнему слову земной техники корабля. По мнению инженеров Ковчега тот способен обмануть следящие системы планеты тиадаров.
  
***
  Вечер девушка провела, уткнувшись в мокрую от слез подушку. Узкие плечи тряслись от горьких рыданий. Звуки больше похожие на вой раненого зверя чем на человеческий голос вырывались из пересохшего горла. На заставленном косметикой туалетном столике лежали стакан с водой, рядом вскрытая упаковка со снотворным. Она так и не решилась принять их и покончить со всеми бедами разом. Боже, какая она дура... Настоящий мужчина, уверенный в себе. Тот, о котором она мечтала... ему не страшно доверить себя и будущих детей. Сама отвергла собственное счастье! Он ее любит, а она... Красив, не дурак, Герой Ковчега и любит ее! Что ей еще нужно? А она... она еще не знала, как сформулировать отношение к парню, но то, что не безразличие, это точно. Лишь под утро истерзанная мрачными мыслями девушка забылось в коротком и тревожном сне.
  
  Стыд, заморозивший душу, проник в каждую клеточку тела, намертво въелся в сердце. Чтобы она не делала, он всегда был рядом: и днем, и ночью и на работе, и в холостяцкой квартире. Она совершила самое страшное предательство из возможных - предала свою любовь. Что ждет ее за это? Как накажет жизнь? Хотя уже наказывает. Потому что ни разу с того времени она не была счастлива. Ни одного дня, ни одной минуты. Многое пережив за последнее время, она оценивала жизнь по-другому. Как стыдно за предложение примкнуть к ревнителям, за то, что обидела Ивана, а сама не сберегла себя. Все, о чем так красиво говорил Троцкий: равенство, братство, оказалось лишь завесой для дурочек вроде нее, под которой циничные проходимцы и негодяи прятали стремление любой ценой прийти к власти. Девушка замкнулась в горе, работа и сразу домой. Сообщение Ивана она видела, но не решилась на него отвечать, так же, как и показаться на глаза влюбленному в нее парню.
  

Глава 6

  
  На первый взгляд картина за бортом корабля ничем не отличалась от видов в окрестностях Ковчега, все тот же черно-звездный ковер Космоса: такое знакомое и совсем незнакомое звездное небо. Вот только стоило взглянуть в иллюминатор, откуда открывался вид вниз - все менялось. Под ногами, занимая добрую треть обзора, лежал гигантский шар нежно-голубой расцветки. В космосе вверх и низ легко перепутать и казалось, что громадина планеты нависает над наблюдателем. С высоты орбиты она очень походила на Родину ковчеговцев. От этого сердце сжималось от восторга и сладкого ужаса. Вот она, цель путешествия землян, найденная в глубинах Вселенной пригодная для жизни планета.
  Размытая линия терминатора делила выпуклый диск внизу, расплываясь по краям в слабой дымке атмосферы на два совершенно непохожих пространства. Слева ночная половина с хаотично разбросанными редкими искорками городов, справа дневная. По освещенной солнцем стороне густо плыли белые стайки облаков, а где они расходились, проглядывала чистая синь океана или виднелась желтизна континента с вкраплениями темно-зеленых пятен лесов. Там, где материки обрывались, у границы с водной стихией, чернело несколько гигантских проплешин бывших мегаполисов, которых больше никогда не увидеть такими, какими они были в пору расцвета. С момента их гибели прошли столетия, но до сих пор при взгляде из космоса их циклопические останки хорошо заметны.
  
  Терминатор (астрономия) - линия светораздела, отделяющая освещённую (светлую) часть небесного тела от неосвещённой (тёмной) части.
  
  Капитан корабля инструктировал будущих десантников. Его голос гулко разносился по громадному отсеку, эхом отдаваясь от белых пластиковых стен. Иван слушал в пол-уха. Все что говорил капитан ему рассказывали неоднократно. Куда больше его беспокоили вспотевшие ладони. Как он будет прощаться с командиром корабля? Время от времени, стараясь действовать незаметно, он вытирал их о штанины.
  
  Инструктаж заканчивался, когда корабль, пролетев через все оттенки исчезающего солнечного света, от ярко-оранжевого до темно-алого, вошел в тень планеты. В грузовом отсеке стремительно потемнело, автоматически включились лампы под потолком, ярко освещавшие пустое помещение с тремя отсвечивающими металлом здоровенными, намного выше человеческого роста, шарами посредине. Закончив говорить и крепко пожав на прощание руки, капитан вышел из отсека. Иван страшно боялся что тот заметит его потные ладони, но все вроде обошлось. Громко стукнула, закрываясь, дверь шлюза.
  
   Корабль выходил из ночи в утро. Горизонт стремительно светлел. Яркая красная полоса опоясывала планету, переходила в оранжевую, оранжевая в голубую, голубая через синий полутон в фиолетовую, и затем уже простиралось черное, бархатное космическое небо.
  
  Говорить больше не о чем, космонавты молча пожали друг другу руки. Ойе слегка склонил покрытую короткой темно-коричневой шерстью голову, будущие десантники разошлись по аппаратам. Алексей внешне выглядел спокойным, вот только рукопожатие его было крепче, чем всегда. По лицу Ойе, как обычно невозмутимому, понять какие чувства он испытывает, и есть ли они у него вообще, не представлялось возможным.
  
  Иван подождал пока дважды бахнули, захлопываясь, входные люки и весь его небольшой отряд залезет в спусковые аппараты. Солнце встало: большое и необычное в красном кокошнике солнечной короны. Несколько секунд, и корона растаяла. Солнце становилось все меньше и меньше, но зато ярче и ярче. Иван последний протиснулся в узкий люк, закрыл его, отрезая себя от космолета. Он остался один на один со спускаемой капсулой. Завозился, застегивая предохранительные ремни, продолжая размышлять о своем. Это первый спуск ковчеговцев на Тиадаркерал, к тому же не в космолете, а в спускаемом аппарате, изготовленном по найденным в архиве древним, еще двадцать первого века, чертежам. Никто не сможет на сто процентов гарантировать надежность конструкции. Несмотря на уверения инженеров Ковчега что конструкция вполне надежна, от мысли об этом холодок страха пробегал по спине. Возможны три варианта: космонавты, благополучно достигнут поверхности, их собьет планетарная оборона и, как вариант, спускаемый аппарат не выдержит перегрузок, и люди вместе с тиадаром-наемником врежутся в поверхность планеты в виде хорошо прожаренного фарша.
  
  Заученными до автоматизма движениями Иван включил компьютер аппарата, улегся в шевельнувшийся под весом пилота словно живой ложемент. Короткий тест, и на экране высветилась схема функционирования аппарата. Все в норме. Можно сказать, даже отлично. Он тронул сенсор связи на панели:
  
  - Я - третий. Готовность один подтверждаю.
  
  Где-то глубоко внутри появился маленький ледяной комок. Сейчас его никто не видел и, скрываться не от кого. Вначале затрясло тело, а потом руки и ноги мелко и противно задрожали. Он лежал, прочно пристегнутый ремнями к пилотскому креслу и трясся от страха. Лгать самому себе глупо, и он признался: да, я боюсь. Во время двух боев в космосе он держал себя в руках, но спуск в неуправляемом шаре, где он ничего не мог контролировать, по-настоящему пугал его. Интересно, мелькнула на границе сознания мысль, а как там Алексей и тиадар? Дрожат так же как я? Машера возможно и трусит, он же человек, только не показывает виду. А способен ли трусить тиадар? Возможно страх вообще неизвестен инопланетному существу?
  
  - Как слышно, - раздалось в наушниках.
  
  - Слышу хорошо! Готов к спуску!
  
  - Удачи, десять секунд до выброса! - С монотонностью метронома послышалось:
  
  - Девять, восемь, семь...
  
  От этих слов ледяной ком внутри разросся в морозную сферу размером во все тело, заставив дрожать сильнее прежнего, пальцы судорожно сжали ручки ложемента.
  
  Секунды растягивались тягучим киселем. Скорей бы старт взмолился Иван про себя. Он был уверен, что когда капсула стартует, станет легче. Когда ничего изменить невозможно и все предопределено, будет не до рефлексий.
  
  - Один. Отстрел! - громоподобный удар, словно великан со всего размаху пнул капсулу вниз. Голову прижало к подголовнику ложемента, а глаза вдавило внутрь черепа так, что приборы на панели стали нерезкими, как будто покрытыми дымкой. Капсулу несколько мгновений нещадно трясло, пока она, наконец, не вырвалась в ледяную тьму космоса.
  
  И тряска, и ускорение мгновенно пропали. В тесном отсеке спускаемого аппарата наступила гробовая тишина, в иллюминаторе показался краешек укутанной белоснежными облаками ночной планеты. Невесомость. Высота сто километров. Атмосферы еще нет, так, жалкие остатки, пара молекул на кубический сантиметр. Зато томительное ожидание окончилось и дрожь, вместе со страхом ушли.
  Иван вжался в ложемент, его охватило странное спокойствие, словно все вокруг происходило не с ним, а с кем-то другим. Что должно случиться, то и произойдет, на этапе приземления от него ничего не зависит. Сейчас он отрезан от Ковчега - даже на связь выйти не может, оболочка спускаемого аппарата покрыта тонким слоем специального, не пропускающего радиоволны пластика. Понимание того, что, капсула на экране радара выглядит также, как среднестатистический каменный метеорит, немного успокаивало.
  
  Капсула плавно летела вниз, вскоре ее вновь начало трясти и раскачивать словно в приступе Паркинсона. В иллюминаторе заблистали ярко-розовые языки плазмы. Потихоньку возвращался вес, от которого он успел отвыкнуть за время экспедиции к Тиадаркералу. Температура за тонкой преградой брони стремительно нарастала. Розовое пламя по мере погружения в атмосферу постепенно сгущалось, стало пурпурным, затем багровым, даже жаропрочное стекло иллюминатора покрылось желтоватым налетом. Капсула погружалась в моря огня словно в адское пламя. Вошли в атмосферу. Иван невольно скосил глаз на термометр: внешняя оболочка капсулы засветилась алым от трения об воздух. Спускаемый аппарат с хрупким человеческим содержимым подобно метеору падал на планету, оставляя за собой в атмосфере искрящийся огненный шлейф.
  
  Сейчас должен отстрелиться пиропатрон с основным парашютом, отстраненно прикинул Иван. Если он не раскроется, до земли долетят только хорошо прожаренные ошметки.
  
  Сверху послышалось громкое 'Бум', заставив инстинктивно поднять взгляд, капсулу ощутимо тряхнуло, вжав космонавта в ставший на миг жестким ложемент, а падение за несколько кратких мгновений стремительно замедлилось. Аппарат повис под гроздью прозрачных парашютов, дрейфуя по ветру и постепенно снижаясь. Иван облегченно выдохнул, изо всех сил стиснутые кулаки разжались. Перегрузки и свечение раскаленного до состояния плазмы воздуха исчезли, а капсула начала слегка вздрагивать и покачиваться. Наружные микрофоны донесли пронзительный свист разрываемого аппаратом воздуха. Это означало, что спускаемая капсула затормозилась настолько, что движется со скоростью меньшей, чем звуковая. Иван включил тепловизор. 'Слава богу, парашюты отработали штатно!'
  Взгляд скользнул по горизонту. Спереди и сзади алели раскаленным металлом медленно опускающиеся шары с товарищами. Иван посмотрел вверх. Незнакомые звезды чужой планеты ярко и тревожно мерцали. На миг показалось, что падение остановилось и, капсула неподвижно зависла посредине необъятного воздушного океана. На высоте, из-под купола парашюта, многое воспринимается иначе, становятся заметны мелочи, которые не чувствуются, когда спускаешься на планету в виртуальном симуляторе.
  Высотомер показывал почти два километра над поверхностью. Внизу, как и планировалось, царила ночь. Темно, как в черной дыре, но тепловизор, когда к нему привыкаешь, дает вполне отчетливую картину. Справа светилась длинная гусеница реки, по ее левому берегу темнел лес, а под капсулой белела обширная равнина.
  
  Равнина то, что и нужно для посадки. Значит, корректировать место приземления не придется...
  Темная, таинственная поверхность чужой планеты медленно приближалась. Перед приземлением, метров за сто до земли под ногами коротко, но оглушительно рыкнул двигатель мягкой посадки и погасил скорость почти до нуля. Несильный удар снизу и неподвижность.
  
  Приземлились! Рискованное путешествие в доисторическом раритете завершилось благополучно. В тесном отсеке спускаемого аппарата наступила гробовая тишина, только, глухо потрескивала, остывая, броня капсулы. Сколько раз он в мечтах представлял, как первый высаживается на настоящую планету, но все оказалась настолько буднично что он испытал острое разочарование. Иван шумно и облегченно выдохнул, и отстегнулся от ложемента. Предохранительные ремни беззвучными змеями скользнули по телу, отлетели в сторону. Поправив гарнитуру радиосвязи, выдал в эфир:
  
  - Десант один вызывает Десант 2 и 3, как слышите? Как приземлились? - в ответ донеслись уверения, что приземлились штатно и все хорошо.
  
  Следующим шагом инструкция предписывала связаться с кораблем, ждущим на орбите, не пропускающий радиоволны пластик сгорел еще в атмосфере. Узконаправленный пучок радиоволн не могла перехватить никакая земная аппаратура и ковчеговцы надеялись, что не сможет запеленговать и техника тиадаров.
  
  - Десант один вызывает 3/гамму, как слышите?
  
  - 3/гамма, на связи. Слышу хорошо. Как приземлился? - донесся знакомый, чуть хриплый голос командира доставившего их корабля.
  
  - Приземлился хорошо, без замечаний! Десанты 2 и 3 вышли на связь. У них тоже без замечаний.
  
  - Принято, - послышался довольный голос, - Вы приземлились туда, куда и намечалось по плану.
  
  Теперь главное, по данным радиоперехвата вас не заметили, а точнее приняли за метеориты.
  
  Иван облегченно выдохнул:
  
  - Принято! Рад, что все рассчитали правильно! Какие будут рекомендации. Покинуть место приземления или дождаться расцвета?
  
  Несколько мгновений в эфире раздавался только треск помех, видимо капитан советовался. Затем снова послышался голос.
  
  - Мы считаем, что можно переночевать на месте, не стоит, пока не расцветет выходить из спускаемой капсулы. Местность, где вы приземлились кишит крупными хищниками, так что будьте поосторожнее.
  
  - Принято!
  
  - Что наблюдаешь вокруг?
  
  - Сейчас гляну! - откликнулся Иван слегка смущенным голосом, выглянуть раньше он не догадался.
  Он повернулся к иллюминатору, покопался с настройками переключаясь со светового на тепловой режим и обратно, внимательно огляделся.
  
  Планета встретила землянина безоблачным небом. Тяготение немного ниже земного, 0,9 стандартного. Покрытый туманными светло-коричневыми полосами диск колоссальной, в несколько раз больше наблюдаемой с Земли Луны, планеты, затмевал сиянием звезды на небосводе. Лишь в отдалении от него видны тусклые узоры незнакомых созвездий. Немного подальше светился багровым алмазом средней величины второй земноподобный спутник. Казалось, что гигант вот-вот рухнет на голову и раздавит все вокруг. С трудом оторвавшись от завораживающего зрелища, Иван перевел взгляд на незнакомые созвездия. Звезды существовали задолго до возникновения человечества и для них ничего не измениться и когда люди исчезнут. Вся история рода людского для них не более чем миг.
  Десант высадился в северном полушарии в средних широтах планеты, приблизительно там, где на Земле расположен Крым. В самом разгаре местное лето. Степь до горизонта, легкий ветерок колышет травой. Ни страшных инопланетных монстров ни даже обыкновенных зверей не видно. Видимо распугал рев тормозных двигателей приземляющейся капсулы. Впереди, метрах в ста поднимался покрытый древовидными растениями, издали похожими на привычные людям сосны, холм. Дальше лежали неизведанные края, возможно красивейшие или отвратительные, но, безусловно, опасные, где на каждом шагу землян могут поджидать испытания.
  
  - Красивая планета, - восхищенно пробормотал Иван, - Жаль, что на ней уже есть хозяева.
  Дотронувшись до послушно звякнувшего сенсора, включил наружные микрофоны. Акустические датчики доносили стрекот неведомых насекомых. Какие-то звери или птицы, не поймешь, низким и глухими голосами перекликались друг с другом. Неожиданно, откуда-то издали, донесся жуткий вой. Хищник? Или пугающее врагов громким криком совершенно безобидное травоядное? Не разберешь. Чужая планета. Таинственная и загадочная темная ночь раскинулась над неизведанными просторами иного мира, и только надежная броня спускаемого аппарата дарила ощущение спокойствия и безопасности.
  
  Иван поднял голову вверх, где-то там, за пределами атмосферы кружился космолет землян, единственная связь с далеким Ковчегом. Он снова вышел на связь с кораблем и рассказал о своих наблюдениях планеты и попрощался до утра. Вытащив раскладную постель, Иван улегся, завтра предстоял трудный день, но спать не хотелось. Это не удивительно после пережитого приключения, по крайней мере до тех пор, пока бушующий в крови адреналин окончательно не разложится. Время тянулось невыносимо медленно. Ни закрытые глаза, ни тысяча один посчитанный баран, ни полное отрешение с попыткой изгнания всех мыслей, ни к чему не приводили. Дрожащие как струна нервы, заставляли таращится на мигающий зелеными огнями пульт спускаемого аппарата. Лишь под утро тихий шелест ветра погрузил душу в забытье: медленно, неспешно сменяя одна другую потекли мысли и воспоминания, он ненадолго забылся в коротком, так и не давшем толком отдохнуть, сне.
  
  Из мира сновидений он выплыл одним рывком, как выныривает из темных глубин океана на поверхность моря ныряльщик. Первые лучи, выглянувшего из-за горизонта солнца ударили по глазам. Оно робко заглядывало в иллюминатор, едва-едва прогоняя полумрак внутри капсулы. Чуть слышно потрескивают перемигивающиеся успокоительными зелеными огоньками приборы. Иван посмотрел на экран коммуникатора: половина седьмого. Пора выходить наружу. Сердце забилось быстрее, тяжелые удары эхом отдавались в ушах.
  
  Проделав несколько гимнастических упражнений, окончательно стряхнул сонную одурь. Первым делом вытащил из креплений рядом с ложементом автомат, громко щелкнув предохранителем. Протянул руку к пульту, палец едва коснулся сенсора выхода. Бронированный люк бесшумно скользнул в сторону. Солнечный луч ворвался в капсулу, в ноздри заполз пьянящий запах неведомых трав. Теплый ветер веет в лицо, охлаждая горящую от возбуждения кожу. Выходить на открытую местность, где нет надежного каменного потолка отчаянно не хотелось. В глазах помутилось, он сделал глубокий вдох и выдох, как учил инструктор.
  
  - Черт!
  
  Если это работает на виртуальном тренажере, то должно сработать и сейчас. Врачи называют такой страх мудреным словом агорафобия (боязнь открытого пространства). Помогло, предательская дрожь в ногах постепенно прошла, в глазах загорелся огонек любопытства. Он прислушался: ничего угрожающего, лишь легкий ветерок шумит в степных травах. Перехватив автомат в правую руку, глубоко вздохнул и вылез из капсулы. На мгновенье рука коснулась все еще теплого корпуса спускаемого аппарата. В сердце шевельнулась волна признательности древнему раритету, доставившему на планету невредимым.
  
  Никого и ничего опасного вокруг. Слабый ветерок еще не успел разогнать утренний туман над плоской как тарелка степной равниной, он ласково прикасается к коже. Солнце, размером с чайное блюдце, приподнялось над горизонтом. Хотя звезда Тиадаркерала гораздо меньше и холоднее Солнца, зато расстояние до нее намного меньше и зрительно она казалось больше. Свежо, несмотря на летнее время года, но это к лучшему, быстрее отойдешь от сонной одури. Три осторожных шага вперед, опустился на колено, ствол оружия перед собой. Космонавт застыл, настороженно осматриваясь, и вслушиваясь. На одни глаза надежды мало, тут и уши необходимо задействовать. Все как учили в колледже. Никого и ничего опасного вокруг...
  
  Утро продолжилось обычной суетой. Туалет, вместо умывания обтерся влажными салфетками. Физзарядкой не стал заморачиваться, в тесном отсеке не помашешь конечностями, разок можно и пренебречь поддержанием формы. Позавтракал привычным сухпаем, запил его соком из фляги, экономно и съедобно.
  
  На часах было семь утра, когда космонавт набрал на своем коммуникаторе команду, грузовой люк бесшумно поднялся. Внутри лежали детали сверхлегкого одноместного вертолета, большего в маленькую спускаемую капсулу заложить было невозможно. В дальнейшее путешествие предстояло отправиться на нем. Эту модель вертолета изобрели еще в далеком двадцатом веке и дали аппарату смешное название хелихоптер. Приводимый в движение электрическим мотором, сверхлегкий аппарат летел почти бесшумно, при этом, обладая достаточно высокой скоростью полета - больше 100 километров в час, мог подняться на высоту до 2-х километров. Эти свойства превращали древний аппарат в идеальное средство для быстрого и скрытного перемещения по Тиадаркералу. Первой на свет появилась самая тяжелая деталь - прозрачный пилон с шасси в виде трех опор, образующих внизу пирамиду. Установив ее на грунт, вставил в верхние крепления пилона хвостовую балку, тоже прозрачную и несущий двухлопастной винт. К нижней части пилона гайками прикрутил кресло летчика. В заключение занявшей всего десять минут сборки обернул вертолет чудо-материалом, не отражающим свет, а обводящим его вокруг защищаемого объекта. Вертолет исчез, даже с расстояния нескольких метров его стало почти не видно. Причем благодаря примененным при изготовлении материалам, аппарат незаметен и в радиодиапазоне.
  
  Иван заканчивал подготовку к путешествию, оставалось закинуть вещи, когда позади зашуршало. Он стремительно развернулся. Выскочивший из кустов в десятке шагов от спускаемой капсулы зверь отдаленно походил на земного крокодила. Солнечные лучи мерцали кровавыми сполохами в злобно вытаращенных глазах. Монстр показался Ивану невероятно огромным. Темно-зеленого окраса тело, походило на громадное бревно, плоская голова с вытянутым рылом вооружена могучей челюстью, ноги длинные как у хорошего бегуна, короткий хвост поднят вертикально. Сердце заколотилось часто-часто, а мышцы напряглись и окаменели. Он не успел сделать и движения, как тварь издала жуткий вопль, обнажив полную бритвенно-острых клыков пасть. Словно молния ринувшись вперед, монстр вцепился в лежащее на траве полотно парашютов в паре шагов от космонавта. Яростно затряс головой. Животное посчитало человека и спускаемый аппарат отличными кандидатами на обед но, из двух возможных претендентов выбрало самого крупного.
  
  Одним движением скинув с плеча автомат, Иван нажал на спусковой крючок. Выкрикнул срывающимся от страха и неожиданности голосом:
  
  - Сдохни!
  
  Пуля ударила в туловища 'крокодила', вырвав из тела огромный кусок мяса. Алая кровь обильно хлынула на траву. Зверь отчетливо пошатнулся, но не упал. Кто смеет противиться и даже ранить его? Снова оглушительно и обиженно взревев, обернулся к обидчику, обдав звериной вонью из оснащенной огромными клыками пасти. Еще миг и хищник атакует человека.
  
  'Я не передвинул переводчик на автомате на огонь очередями'. Холодный пот облил спину густой липкой струей. Судорожным движением сдвинув переводчик, в упор окатил хищника очередью раскаленного свинца. Пули ударили в голову, словно проткнутый иголкой резиновый шарик она лопнула, забрызгав траву и землю алой кровью и мозгами. Зверь рухнул, в агонии забились мощные лапы, терзая внушительного размера когтями землю.
  
  Ноги стали словно из ваты. Несколько мгновений в прострации Иван простоял у входа в спускаемую капсулу. Затем залез в нее и упал в пилотское кресло вертолета, из груди вырвался невольный вздох облегчения. Страшно захотелось закурить, но взять с собой сигареты не поучилось - перед экспедицией заставили оставить на Ковчеге все запретное. Пару минут он просидел неподвижно, отходя от пережитого волнения и не забывая оглядываться на приоткрытый люк. Не хватало еще попасться на зуб собрату убитого хищника. Напряжение и страх постепенно уходили прочь. Иван пошарил в кармане, вытащил мятную конфету, бросил в рот, это конечно плохая замена куреву, но хоть что-то. 'Нда... показал я себя далеко не с лучшей стороны, - парень ощутил укол стыда, - Не стану рассказывать о случившемся. А то подумают, мальчишка и сосунок! Слава богу, хоть автомат не подвел!' - он покосился на спасшее жизнь оружие.
  
  Выданное на время опасной экспедиции оружие стало для него, как и для любого мужчины или мальчишки, излюбленной игрушкой. Тяга к нему, видимо, заложена в каждом представителе сильного пола на генном уровне. Тем более к такому, как АК-386, отдаленному потомку знаменитого семейства русских автоматов Калашникова. Он безусловно являлся вершиной оружейной мысли конца двадцать первого века. Легкий, весом всего три килограмма, он снаряжался магазинами на 120 безоболочковых патронов, смертельно опасных на расстоянии до одного километра. А смонтированный на стволе гранатомет надежно забрасывал гранаты на 200 м.
  
  Переживания, переживаниями, но график движения из-за них менять не стоит. Сердце все еще гулко билось, но страх уже ушел. Пора отправляться в путь. По-собачьи встряхнувшись, Иван поднялся с кресла, вынул и перегрузил в багажник вертолета доверху набитую боеприпасами, сухими пайками, приборами, и самое главное, аппаратурой связи сумку. Усевшись в кресло пилота хелихоптера, включил рацию.
  
  - Десант один вызывает Десант 2 и 3, как слышите? Прием, - выдал в эфир.
  
  - Слышим нормально, - дружно ответили напарники.
  
  - Готовы в путь?
  
  - Да, - по очереди отрапортовали будущие путешественники.
  
  Иван пристегнулся к креслу, укрылся маскирующим материалом и включил мотор. Стрелки приборов, вмонтированных прямо в подлокотники, качнулись, показывая, что с вертолетом все в порядке, а винт со слабым гулом начал вращаться, через пару секунд превратившись в прозрачный, слегка жужжащий круг.
  
  - Десант 2 и 3-взлет! - бросил Иван в микрофон и опустил забрало шлема.
  
  Рычаг управления послушно поднялся, а земля дрогнула и нехотя провалилась вниз. Ощущение, словно в лифте, вот только поднимаешься очень высоко так, что в животе рождается холодный комок. Достигнув высоты двадцать метров, вертолет неподвижно завис, выше подниматься опасно, могут засечь стратосферные сателлиты тиадаров. На небе не облачка, видимость миллион на миллион! Внизу бескрайняя степь, лишь кое-где небольшие рощицы. Справа и слева, но чуть ниже, появились две расплывчатые едва заметные тени: замаскированные чудо-тканью вертолеты.
  
  Внизу остался одинокий шар спускаемого аппарата, весь черный, обгоревший при стремительном падении. Сохранив Ивану жизнь во время рискованного спуска в атмосфере, он стал почти родным. Но оставлять на месте высадки улики и, давать Высшим шанс выйти на след десанта, Иван не мог. Спускаемый аппарат - неопровержимое доказательство высадки землян на Тиадаркерал. Космонавт скривился, словно только что съел дольку лимона. Жалко уничтожать надежную машину. Палец нехотя нажал на сенсор пульта ликвидатора. Капсулу охватило яркое белесое пламя, и через считанные секунды в степи остался лишь круг выжженной до каменной твердости почвы.
  
  - За мной, курс на восток - бросил Иван в рацию. Хелихоптер, чуть-чуть накреняясь набок, заложил глубокий вираж и понесся в сторону океана, в одно мгновение, набрав крейсерскую скорость.
  Небо, потрясающе густого синего цвета, какое бывает в разгар лета. Одинокие тучки стремительно бежали к горизонту. Свежий ветер яростно трепал одежду, безуспешно пытаясь добраться до тела, но костюм десантника ему не продуть. Едва слышно жужжа хелихоптер смутной тенью мчался навстречу поднимающемуся над горизонтом шару Солнца. Его лучи освещали землю таким мягким, всепроникающим светом, что казалось, что картинка внизу переливается. Уголок планеты, над которым летел Иван был изумительно красив, - от него веяло простором и буйством жизни. Ничто, кроме размеров звезды на небе, много больший чем на Земле, не напоминало, что он на чужой планете. При желании можно вообразить себя охотником, бродящим по земным угодьям. Молниеносно проносилась заросшая густотравьем бесконечная зеленая равнина с невысокими холмами, редкими тихими реками и отдельными островками рощиц из десятка - двух деревьев, издали напоминающих земные пальмы. Вдали слева мирно паслось, не обращая внимания на окружающее громадное стадо похожих на быков непуганых травоядных.
  Нестись на огромной скорости на высоте жалких двух десятков метров, это совсем новый опыт, который у Ивана еще не было. Ты почти бесшумно мчишься, словно в невесомости, вольной птицей над землей, сидя в комфортабельном кресле пилота, словно король на троне - удобно, комфортно и смотришь внизу потрясающие эффектное кино. Это было настолько здорово что сидевший где-то глубоко внутри червяк страха перед открытым пространством окончательно ушел. Виртуальные путешествия давали только слабое представление о том, как здорово мчаться над землей в реале. Полет на космолете совсем другое. Там ориентируешься по приборам, а бескрайность расстояний и мрачность окружающего безбрежного космоса не дает прочувствовать восторг. Он наслаждался полетом. От восторга перехватило дыхание, а сердце почти остановилось.
  
  - Летим! - невольно вырвался из груди восхищенный крик.
  
  Несколько минут рядом с вертолетом, кажется, рукой можно дотянуться, парили две огромные птицы, удивленным клекотом провожая нового собрата по воздушному океану. Схожая условия жизни хоть и сделали их удивительно похожими на земных орлов, но сблизи различия заметны. Эволюция на Земле не создала бесклювых птиц.
  
  Через пару часов на горизонте появилась узкая синяя полоска. С каждой минутой увеличивалась, вскоре впереди простиралась громада безбрежного океана. Радостно гудел встречный ветер, Иван с наслаждением подставил ему лицо. В полуоткрытый шлем проник острый морской запах и грохот волн прибоя. Под ногами стремительно промелькнули острые скалы побережья и желтая полоска песчаного пляжа, потом белоснежные рифы, обрамленные пенящейся как шампанское пеной. Море, словно сотворенное из гигантского изумруда, но не статичное, а живое. Узенькие белые барашки торопливо бегут по гребням небольших волн. Вертолет словно завис над океаном, летим или стоим? Из груди Ивана вырвался невольный крик восторга. Космонавт обернулся, побережье стремительно убегало назад, на глазах превращаясь в узкую коричневую полоску. Вскоре и она исчезла.
  
  Первое время Иван с жадным интересом разглядывал инопланетное море. Вода настолько чистая и кристально прозрачная, что видно происходящее глубоко в толще воды. Проплывают бесчисленные ярко окрашенные рыбы, плещутся стада морских животных.
  
  - Смотрите, смотрите! - Послышался возглас Алексея. Он первый заметил небольшую стаю громадных, не меньше десятка метров длинной зверюг, они резвились в море чуть правее курса. Издали животные очень похожи на земных китов. Природа не стало изобретать что-то необычное и, в схожих условиях породила похожих существ. Так же, как и их земные аналоги, благодаря совершенной, идеально обтекаемой форме тела они хорошо приспособились к жизни в водной стихии. Иван всегда любил животных. А тут появился шанс увидеть таких громаден в естественной обстановке. Снедаемый любопытством, он повернул к стаду, звери не обманули надежды, что он увидит, что-то особенное. Одна из громадных зверюг, махнув хвостом, выпрыгнула из морской пучины, зависла на секунду в воздухе, потом рухнула, взметнув до неба серебро брызг. Другая, рядышком, дурачась, выпустила ввысь фонтан воды. Тонны и тонны сверкнули радугой в небесах. Несколько секунд Иван любовался картиной. Хелихоптер пролетел стадо, он обернулся и наблюдал за зверями, пока те не скрылись в голубой дали.
  
  Солнце поднялось над головой почти вертикально, ощутимо припекая, так что пришлось включить охлаждение комбинезона. На горизонте появилась полоска сахарного цвета. Белый пояс рос и превратился в коралловый остров, окаймленный белоснежной пеной. Глубина моря поменьше, чем в других местах, и даже цвет воды отличался: более темный, чем окружающая водная стихия. О опоясывающий его круговой риф с тихим шелестом разбивались волны. А сразу за ободом рифа раскинулся словно на картинке в его комнате пляж, усыпанный идеально белым песком. В центре - синела лагуна. Море внутри чистое, спокойное и довольно мелководное. Глаз радовала буйная, сочного зеленого цвета растительность, захватившая все свободное пространство острова.
  'Мечта моя! Тропический рай!' - залюбовался открывшемся пейзажем Иван, - если все получиться с переговорами, вот бы слетать туда! Хоть на денек! Но график поджимал. Вертолет стремительно промчался мимо атолла, Иван сожалеюще вздохнул. Обернувшись, долго смотрел на постепенно уменьшающуюся полоску белоснежных кораллов.
  
  Даже красоты инопланетного океана в конце концов надоели. Пять часов полета - это слишком много. Однообразие волн достало, хотелось на берег, пройтись, размять ноги. Время подошло к обеду. Иван аккуратно пошарил в сумке, достал пищевой брикет, снял обертку, выкинул ее. Яркая упаковка закружилась в поднятом винтом вертолета вихре, плавно спланировала в воду. Бросив еду в рот, торопливо прожевал.
  
   - Интересно, - с раздражением хмыкнул под нос, - когда научаться производить рацион космонавта, чтобы он был не только питательный, но и вкусный?
  
   Солнце потихоньку опускалось в далекие тучи на горизонте, окрашивая их в нежно розовые тона. Впрочем, до вечера времени еще много. Облака на горизонте, постепенно потемнели - верный признак долгожданной земли. Ну наконец! Вслед за небом изменилось и море. Бездна под ногами превратилась из изумрудной в темно-синюю, появилась и начала расти узкая полоска долгожданной суши. Все, вертолеты перелетели на противоположный берег, скорее даже не моря, а огромного океанского залива. Прибой с грохотом переворачивал гальку на побережье. Мутная и довольно широкая, метров сто, впадающая в море река, отсвечивала безжалостным железным блеском.
  
  Жизнь когда-то бурлила в этих местах, теперь полных тлена, одиночество и кладбищенской тишины, но сейчас с высоты заметны лишь слабые следы: правее устья - живописные, сиротливые развалины, буйно разросшаяся трава почти скрыла и их и петляющую по возвышенностям и склонам древнюю дорогу, ведущую от остатков пирса у реки к остаткам сооружений. Чуть выше расстилался сплошь покрытый буйно цветущими ярко-алыми цветами луг. Порывы ветра колыхал высокую траву тогда казалось, что яркий всполох пробегал по полю. Дальше начинался лес, густой и заматеревший, образовывая непроницаемую для взгляда зеленую чащу. Похожие на земные сосны деревья склоняли под ветром растрепанные вершины, дальше - кажущиеся плодом больного воображения здоровенные зеленого цвета колонны, разветвленные вверху наподобие канделябра и сплошь усыпанные острыми, длинными колючками. На границе с лесом - густые заросли кустов, можно армию укрыть - в десяти метрах пройдешь не заметишь. Дальше, вглубь суши, тянулась зеленая равнина, с рыжими горами у горизонта, с которых и стекала река.
  
  Красиво как! - с восхищением произнес Иван. Подходящее место для ночевки.
  
   - Десант 2 и 3 - садимся!
  
  Покрытый цветами луг стремительно приблизился, аппарат коснулся шасси земли, вздрогнул несколько раз, амортизируя удар и, как ни в чем не бывало, застыл. Когда слабый шорох винта прекратился, а негустая пыльная пелена осела, совсем рядом из-под откинутой маскировочной ткани появились вертолеты соратников. От близкого моря потянуло запахом мокрого песка и гниющих водорослей. Волны с шелестом накатывались на берег, налетевший легкий ветерок нес приятную прохладу, умиротворяюще шумел в ветвях близкого леса. Стаи мелких насекомых с жужжанием вились в воздухе, но не проявляли никакого интереса к землянам, словно чувствуя их инопланетное происхождение.
  
   Иван отстегнулся от кресла, поднялся и тут же со стоном рухнул обратно. Ноги пронзила острая боль. Они затекли и даже один шаг сделать невозможно. Он принялся яростно массировать мышцы ног. Только через минуту со стоном стек на землю и начал ходить слегка косолапя и разминая ноги.
  
  - Да уж, - хмыкнул тоже отсидевший ноги Алексей. Поднявшись с сиденья он потянулся всем телом и принялся обеими руками яростно разминать затекшие мышцы, - покатались до нисхочу, аж то на чем сидим, болит... ну да ладно, что скажешь, командир? Привал или как?
  
   - Привал, установим электронного сторожа и спать.
  
   Дневной перелет по чужой планете, казалось, должен выжать все силы без остатка. Но молодость и бушующий в крови адреналин взяли свое, уже через пять минут боль в ногах вместе с усталостью ушли, Иван ощущал только легкую ломоту в мышцах и заторможенность.
  
   Ойе застыл у вертолета, отрешенно глядя на развалин. Потом глубоко вздохнув, произнес:
  
   - Тронный дворец владык правого континента, - помолчал и, не отводя взгляд, добавил, - Ему тысяча лет, а он все еще нерушимо стоит.
  
   - Айда? - Обернулся к спутникам Иван, - пойдем, посмотрим, только сторожа вначале установим.
  Возражений не было. Прикрыв маскировочной тканью крылатые машины, друзья разбросали по поляне вокруг хелихоптеров датчики электронного сторожа и, прихватив оружие, направились по каменным плитам древней дороге к развалинам. Тихий звук шагов то и дело заглушали заполошные, недовольные крики пернатых. При приближении путешественников огромные стаи диковинных, попугайской расцветки птиц шумно взлетали с нагретых за день плит и с недовольным ором кружили в закатном небе. За сотни лет с момента гибели дворца плиты занесло песком с землей, кое-где сплошной зеленый ковер травы прятал их от любопытного взгляда. Местами кусты ухитрялись угнездиться между плит, сдвинув в сторону. Несмотря на это дорога находилась в довольно хорошем для своего почтенного возраста состоянии. Убери землю, песок и растительность и пользуйся древним автобаном. Иван ощутил благоговейный восторг перед мастерством давно умерших тиадаров. 'Да... Умели строить... На века!'
  Ближе к дворцу по сторонам дороги поднимались оплывшие холмики, густо заросшие травой и кустами, в них только опытный взгляд мог опознать остатки древних жилищ. Безжалостное время их уничтожило почти полностью. Королевский дворец, когда в нем еще жили правители континента, притянул к себе множество прислуги, оброс жилищами придворных ремесленников и слуг. А когда он опустел, дома забросили.
  
  В конце дороги вздымалась на высоту пяти человеческих ростов крепостная стена из монументальных размеров блоков красного гранита. Большая, хищная птица медленно кружила в темнеющем небе над древними развалинами, изредка разрождаясь печальными воплями, словно оплакивая горестную судьбу творения древних мастеров. Чем больше Иван рассматривал стену, тем больше округлялись его глаза. Пролетели столетия, но кладка прекрасно сохранилась, только сквозь проделанные безжалостным временем и врагами прорехи в древнем ограждении бесстыдно проглядывали верхушки дворцовых построек. Камни лежали так плотно друг к другу, что даже лезвие ножа никто бы не смог просунуть между двумя соседними. При этом стену строители возвели без единой капли цемента или каких-то сцепляющих аналогов. Манера строительства древних тиадаров до боли напоминала постройки инков на далекой Земле.
  
  Первым сквозь полуразрушенные ворота прошел Ойе и замер. Через мгновение остальные члены экспедиции стояли в мощенном прекрасно сохранившимися гранитными плитами дворе и, с ошеломленным видом разглядывали пять величественных, ярко освещенных закатным солнцем сооружений. Возвышавшиеся на высоту трех этажей стены местами зияли прорехами, но казались все еще достаточно прочными. Парадные входы дворцов окаймлялись лесом удивительно хорошо сохранившихся, когда-то белоснежных колонн, расширявшихся к верху. Почти до середины их сплошь покрывали зеленые потоки лишайников. Большая часть их наружной облицовки не выдержала испытание временем и громоздилась неопрятными кучами серых обломков у подножия. Лишь кое-где на фасадах уцелела когда-то белоснежная облицовочная плитка и можно разглядеть древние фрески. На одной из них, сохранившейся почти целой, карликовые фигурки аборигенов, надрываясь, тащили носилки с ящиками к подножию трона, на котором величественно восседал тиадар великанского роста. Прошло множество столетий, но краски оставались яркими, словно художник создал картину только вчера.
  
  - Вот это да... - восторженно выпалил, развеивая очарование Алексей и почесал затылок. Тиадар бросил на него странный взгляд и вновь повернулся к прекрасно сохранившимся постройкам. Иван стоял на пропитанной ароматом древней истории земле, это заставляло его буквально трепетать от восторга.
  
  По двору памятником кладоискателям зияло множество наполовину заплывших ям. Разумные и на другой планете падки на артефакты и сокровища. Не миновала зараза кладоискательства и Ивана. 'Вот если бы мы нашли древние сокровища, сколько научникам можно будет притащить... ну и, Насте...' На лице молодого человека на миг появилось мечтательное выражение. Вскоре он отбросил эту идею как глупую и детскую. Тиадары столетиями разыскивали здесь клады и все, что можно легко найти, уже давно вытащили из земли.
  
  Ойе подошел к самому сохранившемуся на вид дворцу и остановился у основания широкой лестницы с выщербленными временем ступенями. По бокам от нее высились по три, с каждой стороны, белоснежные, мраморных колонны. В стене таинственно темнело громадное, добрых пять метров высотой и шести шириной отверстие в стене здания. Там когда-то, столетия назад, стояли входные ворота. За века запустения их успели выломать и утащить.
  
  - Здесь обретались наши древние короли - торжественно произнес тиадар, не сводя глаз со входа.
  Он еще постоял, о чем-то размышляя или, возможно, ожидая услышать что-то. Земляне с жадным любопытством вглядывались в таинственные недра дворца. Тиадар повернулся к землянам и внимательно посмотрел на них. Затем величественным жестом указав на развалины, возвестил глухим голосом:
  
  - Отсюда древние короли триста лет правили континентом, пока пришедшие с северных островов варвары не смели империю. Это время стало эпохой справедливости и благоденствия для моего народа.
  
  - Зайдем? - Алексей вопросительно глянул на спутников.
  
  Ивана и самого снедало любопытство и, он утвердительно кивнул. Машера довольно улыбнулся. В качестве проводника, первым, пошел тиадар.
  
  Гулкое эхо сопровождало каждый шаг путешественников. Под ногами шуршали непонятные черепки, мусор и осколки статуй, разумные успели изрядно потрудится над разрушением дворца. С фресок и росписей, украшавших стены в путешественников вглядывались тиадары и животные самого фантастического облика, разыгрывая настоящие сценки перед гостями древнего дворца. Дворец, выглядевший снаружи не таким уж и большим, внутри оказался неожиданно объемным с множеством тонувших в таинственном вечернем полумраке лестниц, комнат, галерей и коридоров. Время от времени люди и тиадар останавливались и застывали в восхищении перед изображениями на стенах. Некоторые из картин так хорошо сохранились, что казались только что вышедшими из-под кисти. Художники, потрудившиеся над ними, были истинными мастерами. Восхищенные, путешественники долго бродили по коридорам и комнатам всматриваясь в картины инопланетной жизни, стараясь разгадать смысл сцен и трагедий, канувших в веках давним-давно.
  
  Иван неторопливо брел по дворцу и размышлял над увиденным, в корне менявшем его представление о туземцах, а потом сделал для себя вывод. Человек способен понять красоту изготовленных аборигенами произведений искусств. Выходит, в главном они гораздо ближе к людям, чем можно предположить. Несмотря на все различия психики, тиадары подобно землянам чувствуют прекрасное и красоту и, так же, как люди, стремятся к духовному развитию. Тиадары это не только злобные Высшие, но и величественные взлеты культуры и артефакты древности. Как же они деградировали, если сейчас стали злобными хищниками? Потом его мысли перескочили на дворец и на размышления о судьбе туземцев. Какие же гады Высшие, что запустили дворцовый комплекс до ужасного состояния! Это же собственная история! Иван с неожиданной симпатией посмотрел в спину идущего впереди тиадара. Если аборигены могли создать такую красоту, то не все для них потеряно.
  
  Друзья еще долго бродили по бесконечным коридорам и залам дворца. Иван, в конце концов, изрядно устал, сказался утомительный дневной перелет. За очередным поворотом коридора показался проем, ведущий в ярко освещенное помещение. Иван осторожно заглянул внутрь. Лучи солнца из обширного пролома в крыше ярко освещали небольшой зал. По периметру стояли широкие каменные лавки. По стенам, сплошь расписанным отлично сохранившимися фресками, торжественно шествовали тиадары с крокодильими головами. Напротив входа, в центре помещения, стояло величественное, с высокой спинкой, вырезанное целиком из огромного валуна и сплошь покрытое нанесенными ветром пожелтевшими листьями кресло. На полу перед ним стояла огромная каменная чаша, покрытая причудливыми геометрическими узорами.
  
  - Красиво-то как! - в очередной раз восхищенно произнес Иван. Повернувшись к ушедшим вперед соратникам, позвал:
  
  - Идите сюда, тут лавочки есть. Посидим, дух переведем.
  
  Путешественники, удивленно оглядываясь, зашли, Иван подошел к креслу. 'Возможно это тронный зал? А перед ним трон доисторических королей тиадаров?' Сбросив рукой листья, он собрался взгромоздиться на древний престол, как вдруг из коридора донеслись звуки шагов множества существ.
  Ойе вздрогнул, привлекая внимание поднял руку и прошипел:
  
  - Молчание! И закройте лица! - сам застыл статуей, подобные собачьим уши поднялись торчком.
  Иван с Машерой торопливо захлопнули забрала шлемов. Лиц не видно, так что их можно принять за тиадаров, только крупных. Не сговариваясь, на цыпочках земляне метнулись вглубь помещения, заняли позицию справа и слева от входного проема. Выставили вперед автоматы, все, к бою готовы. Сердце гулко забилось, с каждым его ударом, звук шагов становился все отчетливее, неизвестные приближались. Встреча лицом к лицу людей и туземцев состоится, как не пытайся ее избежать. Ойе - не в счет, он почти свой. И чем закончиться свидание, миром или сражением, не сможет предсказать никто.
  
  Шаги приблизились вплотную к входу, послышалась гавкающая речь тиадаров.
  
  Ойе, оскалил клыки, схватившись за рукоять меча за спиной, шепотом приказал:
  
  - Это дикие, молчите, чтобы не происходило!
  
  Иван на миг недоуменно уставился на тиадара, пока не вспомнил. Это аборигены - парии, существующие вне каст и живущие натуральным хозяйством.
  
  Вошедший в комнату тиадар, необычайно высокого для своей расы роста, разговаривал с кем-то идущим позади. Поэтому, когда он повернул голову к землянам, присутствие посторонних, и с оружием, нацеленным на него, стало для аборигена полной неожиданностью. В глазах его промелькнуло удивление, быстро сменившееся страхом.
  
  Испуганно бухнувшись на колени, склонился к полу. Потом бросив панический взгляд на страшных пришельцев, воздел руки вверх и громко завопил:
  
  - Приветствую Вас! О Высшие!
  
  Иван удивленно дернул головой. 'Боятся даже встречи с Высшими, здорово их запугали...'
  Не вставая с колен, абориген повернулся к входу и громко крикнул:
  
  - Счастье великое пришло к нам! Нас посетили Высшие! Бегите сюда, чтобы выказать уважение!
  Десяток тиадаров, в самых разнообразных облачениях, от комбинезонов, до уж совсем невообразимых одеяний, напоминающих индейские пончо, но одинаково изодранных, робко подталкивая друг друга вперед, вошли в помещение. Заходить им явно не хотелось, но и деваться некуда. При виде грозных фигур, облаченных в металлизированные комбинезоны десантников и с оружием наперевес, толпа упала на колени. Не вставая, аборигены дружно воздели руки вверх и, нестройно прокричали:
  
  - Приветствуем Вас, Высшие!
  
  Ойе, отпустив эфес клинка и, сделав друзьям знак убрать оружие, громко произнес:
  
  - Кто Вы? И что здесь делаете?
  
  Один из тиадаров, стоящий на коленях впереди толпы и, одетый в почти целую и относительно чистую одежду, поднялся с колен. Скрестив руки на груди, с поклоном объявил:
  
  - Землевладелец я местный, Фао-жи, зовут меня. А это, - он повел рукой в сторону коленопреклоненной толпы, - мои рабы. Пришло мне известие, что где-то здесь скрывается беглый холоп мой и пытается сколотить себе банду из таких же негодяев и бездельников. Собрал я верных слуг моих, чтоб отыскать и примерно покарать нечестивца, восставшего против порядка, установленного Высшими! Да прибудут они вечно! Дрова и столбы заготовлены и на него, и на всю его банду! Могу я сослужить службу вам, Высшие? - он дважды поклонился в сторону друзей, сначала направо, потом налево.
  
  - И Вам о воин, - снова поклон, но уже в сторону Ойе.
  
  - Высшие, не нуждаются в тебе, можешь идти - высокомерно ответил Ойе.
  
  - Слушаю и повинуюсь, - довольный, что не разгневал высшее существо тиадар еще раз угодливо склонился. Затем не поворачиваясь спиной к космонавтам шустро попятился назад, к выходу. Окружавшее его сборище, не вставая с колен, последовала за ним. Через мгновенье из коридора послышались шаги, это тиадары торопливо бежали прочь.
  
  Иван облегченно выдохнул и расслабился. Как могли цивилизованные существа так деградировать? Это противоречит всем социальным законом которые мы знаем. Открыв шлем, расплылся в улыбке, в которой на этот раз чувствовалась толика презрения и недоумения:
  
  - Трусы. Что-то мне надоело здесь гулять, пошли назад, а, то есть захотелось, -произнес он пренебрежительным тоном. Закинув автомат за спину, первый двинулся на выход.
  
  - Победили бы ревнители и мы бы деградировали, - задумчиво произнес Машера в окаменевшую спину товарища. Иван с силой потер лоб. 'Ах Настя, Настя...'
  
  Все произошло неожиданно и стремительно. Вдали показалось светлое пятно выхода, друзья расслабились и начали спорить, чем ужинать. Иван даже сообразить ничего не успел. Вот только что он спокойно идет по слабоосвещенному коридору чуть позади своих товарищей, как краем глаза видит нечто, стремительно мелькнувшее сбоку.
  
  Искры брызнули из глаз, он отлетел к стене от сильнейшего удара, как будто огрели по голове бейсбольной битой.
  
  Со всего маха приложило о стену. Дыхание перехватило и ушибло спину. Он зашипел от боли. Спас шлем, дубина с него соскользнула. Если бы не он, голову бы точно пробили.
  
  А навстречу снова летела направленная в голову здоровенная дубина, он только и успел, что подставить под удар локоть, тот бронированный, ему не больно.
  
  'Бах!' - какое там не больно, локоть мгновенно отсушило, а дубье на сантиметры разминулось с головой.
  
  Сердце безумно заколотилось, кровь в висках застучала набатом. Глаза залил оранжевый свет. Мысли исчезли, осталась лишь первобытная ярость зверя, стремящегося добраться до горла врага.
  
  Урыть паскуд!
  
  Оскалив в злобной гримасе внушительные клыки худосочный тиадар изо всех сил долбанул палкой сверху вниз. Иван вновь подставил под удар руку. Палка соскользнула и врезалась в каменный пол, а враг провалился. Изловчившись, Иван со всей дури пнул тиадара в грудь. Того смело, словно его ударило пушечное ядро. Разница в росте на две головы и в весе на тридцать килограммов - с такими аргументами не поспоришь! Враг с каким-то деревянным стуком врезался головой в стену, дубина упала на пол, отлетела под ноги Ивану. Тиадар сполз вниз, затих. На губах запузырилась кровь.
  Вновь появился звук, как будто кто-то включил головизор с дешевой комедией. Жуткая какофония из оглушительного рева, смачных шлепков ударов, шарканья подошв и криков на тиадарском языке:
  
  - Бей инопланетных демонов!
  
  Заорав что-то невнятное, Иван бросил руку за спину за автоматом, но не успел его достать. Ощеряясь в крике на него летел с высоко поднятой над головой дубинкой новый противник.
  Не успеваю, понял Иван. Стремительно присел, как провалился и подхватил с земли дубинку. Распрямляясь успел подставить ее под летящий в голову удар.
  
  Иван в свою очередь изо всех сил ударил тиадара дубьем. Не попал, тот отпрыгнул. Ловок! Зато землянин успел оглядеться. В полутьме коридора дико орущая толпа оборванцев пинала, колошматила дубьем ворочающиеся на каменном полу тела. Иван узнал тиадаров. Это те же самые, что только что разговаривали с нами во дворце. Ойе лежал без сознания на полу. Лицо с закрытыми глазами повернуто к Ивану. На моментально заплывшей синяками физиономии застыло выражение недоумения. Орава оборванцев вокруг самозабвенно пинала беспомощное тело, подлетавшее вверх после особенно сильных ударов. Судя по всему, он так и не успел ничего понять, как ему прилетело. Слабоват оказался наемничек. Рядом, в тщетных попытках подняться с четверенек, ворочался и ошеломленно тряс головой Машера. Ясно... поплыл после хорошего удара. Четверо тиадаров висели на землянине, тянули за руки и ноги, пытаясь повалить на землю, остальные утробно хекая, пинали. Снял шлем вот и получил по голове. Автомат свалился с его плеча после первого удара и лежал в нескольких метрах на камнях пола, но так, что до него не дотянуться. 'Плохо дело, сейчас с Машерой покончат и всей оравой примутся за меня. Их слишком много, мне не продержаться...'
  
  Заорав, что-то невнятное противник ударил Ивана справа, сверху. Без труда закрывшись дубинкой, землянин в свою очередь ударил в ответ. Туземец, не рискуя парировать удар гораздо более крупного, чем он противника, увернулся. Утробно хекая, они несколько секунд обменивались ударами.
  Вдруг, к восторгу Ивана, Алексей с рычанием, больше подобающем медведю, потревоженному неосторожным охотником в собственной берлоге чем человеку, поднялся с пола. Тиадары разлетелись, словно кегли при удачном броске шара в кегельбане, лишь двое остались висеть на человеке. В искаженном яростью лице землянина не было ничего человеческого. Словно в его теле проснулся покарать врагов древний берсеркер.
  
  Толпа тиадаров яростно взревела.
  
  Схватив повисших на нем худосочных противников словно котят за шкирки, Машера столкнул их лбами. Раздался сухой деревянный стук, тиадары обмякли тела полетели на каменный пол под ноги человека.
  Вокруг Алексея продолжали бесноваться тиадары, били дубинками, подпрыгивая, пинали. Но землянин не обращал на это внимание. Что ему до жалких усилий врагов! Он был занят. Прикрыв лицо локтем правой руки, левой щупал пространство перед собой. Вот нащупал очередного тиадара, рука сомкнулась на одежде, подтащила... Правая распрямилась в мощном хуке.
  
  Хук - классический фланговый удар из традиционного бокса. 'Хук' в переводе с английского означает 'крюк', что совпадает с традиционным русским названием этого удара. Однако в настоящее время чаще используется англоязычное название.
  
  'Бам!' - Во все стороны полетели алые брызги, тиадар повис кулем. Отброшенное тело повалилось на пол, а процесс повторился.
  
  - Так их Машера! - исступленно-яростно проорал Иван в полутьму коридора.
  Все дальнейшее произошло быстро.
  
  Изловчившись, Иван удачно приложил дубьем врага. Тот беззвучно рухнул и дал возможность вытащить из-за спины автомат. Очередного нападавшего встретил удар приклада в голову. Черепная коробка треснула словно скорлупа, тиадар отлетел назад и с костяным треском впечатался в стену.
  Скинув на автомате предохранитель, Иван нажал спусковой крючок. На конце ствола расцвел ярко-желтый мерцающий цветок, громовая очередь над толпой. Пули с хищным стуком впивались в стены, намекая нападавшим, что их время кончилось. На миг они застыли в недоумении.
  
  Потом раздался полный животного страха крик:
  
  - Бежим!
  
  Через считанные мгновения, дикие исчезли. Вонь разгоряченных тел смешалась с жутким железистым запахом крови. На поле битвы - лежащие в нелепых позах окровавленные тиадары: без сознания и слабо шевелящиеся. Внезапно и остро заболела ушибленная об тиадара нога, противно заныл локоть, по которому прошлась дубина. Иван прислонился к стене, но так и не опустил автомат.
  
  - Ты как? - устало спросил Машеру.
  
  - Да нормально, - буркнул Алексей и осторожно потрогал наливающуюся на глазах шишку на макушке, болезненно скривился, потом нашел в себе силы похвастаться:
  
  - Что мне эта мелочь пузатая сделает? Свалили с ног в первый момент, когда я не ожидал нападения.
  Осторожно надев шлем, Машера с самодовольной улыбкой оглядел поле боя с живописно валяющимися по всему коридору врагами:
  
  - Ну? Как я их?
  
  - Ты зверь! Кто бы рассказал про такое, я бы не за что не поверил, что можно так драться! Не рассиживаемся, берем Ойе и уходим! Дикие могут вернуться с подкреплением и с настоящим оружием, а не с дубинками.
  
  - Подожди, - прервал его Машера, - посмотрю, что с Ойе. Землянин опустился на колени перед бесчувственным телом и приставил два пальца к шее.
  
  - Живой? - спросил юный космонавт изо всех сил стараясь не выдать беспокойства. Без Ойе земляне не смогут связаться со старейшинами клана Наемников и их миссия теряла смысл. К тому же за время подготовки он успел привыкнуть к тиадару и почти подружиться.
  
  - Жив! - облегченно подтвердил Машера через пару секунд.
  
   Закинув автомат за плечо, поднял тиадара словно ребенка на руки и поспешил наружу. Иван с автоматом настороже побежал впереди. Мимо стремительно пролетали освещенные последними лучами заходящего солнца коридоры, темные провалы комнат и залов. У выхода притормозили. Лучше места для повторного нападения трудно найти, поэтому первым осторожно выглянул Иван. Ветер гнал мусор по пустому двору, откуда-то издалека доносились крики неведомых зверей. Напавших на путешественников тиадаров и след простыл, лишь с десяток дубинок валялись на плитах двора. Словно и не произошло ничего, ни встречи с дикими, не их внезапного нападения. Решившись, Иван выскочил наружу и мгновенно прижался к стене, настороженно контролируя двор стволом автомата. Следом выскочил Машера.
  
  Как ни странно, путь назад прошел спокойно и быстро. Только Машера время от времени спотыкался на невидимых из-за того, что нес на руках Ойе, кочках и нецензурно поминал тиадаров. Дикие видели лица землян. Значит информация о появление на Тиадаркерале инопланетян рано или поздно дойдет до Высших. Представителям Ковчега к этому моменту необходимо находиться как можно дальше от планеты. Через пять минут земляне спешно разобрали электронного сторожа. Проверили состояние тиадара. Автоматизированная аптечка выдала диагноз-легкое сотрясение, коротко прожужжав, вколола лекарство. Люди загрузили Ойе в его вертолет и, включив автопилот, стартовали.
  
  Внизу мелькала девственная полупустыня. Ни единого следа разумных. Равнина покрыта миллионами огненно-красных шаров местного перекати-поля. Малейший ветер гнал огромные, в рост человека, если не выше, шары, тогда казалось земля оживала. Граница между инопланетной экзотикой и вполне земного вида травой была невидимой, но резкой. Стоило ее преодолеть и внизу бескрайняя зеленая степь: высокая трава, разноцветные цветы превращали ее в роскошный ковер. Стада диковинных травоядных и стаи их извечных врагов - хищников странствовали по равнине. Теплый летний ветер гнал по зеленому океану подобные морским волны, бессильно разбивавшиеся о редкие рощи. Пение ветра смешивалось с криками бесчисленных птиц, воплями охотящихся зверей. Возможно такой же была Земля пока беспокойный хомо сапиенс не переделал ее под себя. Простор, воля, что еще нужно человеку чтобы быть счастливым?
  
  Прошло полчаса, преодолев почти пятьдесят километров, друзья принялись искать место, где можно остановиться для ночевки. Тиадара погрузили на вертолет в бессознательном состоянии, и он все не приходит в себя. Это беспокоило Ивана все больше и больше. Внезапно в наушниках раздалось легкое шипение. Затем что-то щелкнуло и послышался слабый, но вполне отчетливый голос:
  
  - Десант 1 и 2, как слышите, прием.
  
  Наконец Ойе пришел в себя. Иван облегченно выдохнул и нажал тангетку.
  
  - Слышу хорошо, Ойе. Как себя чувствуешь?
  
  - Чувствую себя лучше, чем усопшие, но хуже, чем живые. Где я и что со мной случилось, раздери меня Чернобог!
  
  - Мы попали в засаду диких. Ты пропустил хороший удар по голове и потерял сознание. Потом мы их разогнали. Сейчас летим подальше от места, где нас видели чтобы устроиться на ночевку.
  Некоторое время в наушниках слышалось только шипение эфира, потом раздался тихий, но донельзя изумленный и немного растерянный голос Ойе:
  
  - Я родился в семье воителей, воспитывался бойцом, я сам воин. Но упал после первого удара дикарей словно несмышленый ребенок. Вы не воины, у вас совсем нет воителей, но победили вы.
  
  - Почему нет? У нас есть космодесантники.
  
  - Вы не космодесантники!
  
  - Это все Машера, ты не видел еще, как он им всыпал!
  
  - Невообразимо, - прошептал Ойе в эфир и надолго замолчал.
  
  Еще через пять минут Иван нашел подходящее место для ночевки, обширную поляну, защищенную деревьями от ветра и нескромных взглядов и скомандовал посадку. Вертолеты опустились вниз. Подняв с земли облако густой пыли, приземлились на широкой, заросшей буйной травой проплешине посреди большой рощи. Некоторые деревья походили на земные ели, другие на кактусы размером в несколько человеческих ростов, а часть не имела аналогов в земной природе. Гигантские деревья, метров шестьдесят высотой со стволами всех цветов радуги уже купались в кроваво-красных лучах заходящего солнца, а налетевший ветер, умиротворенно шумел, запутавшись в высоких кронах. Таких земляне еще не видели. Алексей первый, не дожидаясь пока пыль осядет, вылез из вертолета, за что и поплатился. Он не закрыл вовремя шлем за что и поплатился. Пыль попала в нос и он несколько минут оглушительно чихал.
  
  Стоянку оборудовали быстро, солнце даже не успело окончательно упасть за горизонт. Раскинули датчики и модули электронного сторожа, этого вполне достаточно, на десятки километров вокруг нет ни одного поселения тиадаров, а если со спутников засекут огонь, то решат, что это дикие.
  Нырнув в вертолет, Иван вытащил наружу ощутимо тяжелый, размерами с футбольный мяч, грязно-зеленый шар. Окинув оценивающим взглядом поляну, нашел подходящее местечко и нажал на сверкающую красным огоньком светодиода сенсор активации палатки. Несколько секунд ничего не происходило, затем шар начал стремительно распухать, заворочался словно живой, вырос выше человеческого роста. Выбросил в стороны отростки, глубоко вонзившиеся в землю. Прошло всего несколько десятков ударов сердца и посредине поляны стояла вместительная палатка. Сразу за тамбуром - спальня с кроватями на троих совмещенная со столовой, дальше отсек с умывальником: механизмы палатки способны за ночь извлечь из воздуха до полусотни литров чистой воды и туалет. Они занесли внутрь вещи и, уже через двадцать минут в сумеречном свете заката разглядывали полученные боевые раны. Меньше всего пострадал Иван, более серьезно - только Ойе. Впрочем, благодаря надетым костюмам десантника, хорошо амортизирующим удары, все ограничилось многочисленными синяками и ссадинами. Только у тиадара возможно было сотрясение мозга. Первым делом вытащили медикаменты из аптечек, земляне из своих, а тиадар из предназначенной для туземцев и обработали синяки.
  
  Солнце успело спрятаться за горизонт, стремительно стемнело. Лишь огромный шар планеты, вокруг которой вращался Тиадаркерал освещал сумрачный лес. У Ивана засосало под ложечкой и зверски захотелось есть, целый день на сухомятке - это не шутка.
  
  Иван с тиадаром пошли собирать валежник. Они успели собрать совсем немного, когда глазам открылась невеликая поляна, сплошь, словно ковром покрытая сказочно красивыми цветами удивительно богатых рисунков. Иван застыл на краю, завороженно глядя на инопланетное чудо. Нигде, ни в экопарках Ковчега ни в голографических фильмах с земли не видел он такой красоты. Подошедший Ойе положил человеку руку на плечо.
  
  - Это бассия, - тихо сказал он и добавил, - смотри.
  
  Он шагнул вперед, и поляна взорвалась мириадами маленьких огоньков, Иван испуганно отшатнулся и тут же застыл в восторге. То, что он принял за цветы оказалось гигантскими насекомыми больше всего напоминавшими земных стрекоз. Стая, которую спугнул тиадар застыла в воздухе на высоте от пояса до высоты человеческого роста, крохотные почти прозрачные крылья бешено пластали воздух и едва видны. Последовала короткая пауза, потом раздался изумленный возглас, и следом землянин растерянным голосом произнес:
  
  - Красивая у вас планета.
  
  - Да это так, - кивнул тиадар, - только правители у нее хуже, чем заслушивает ее народ.
  
  Через пятнадцать минут путешественники с тяжелыми охапками валежника в руках вернулись на стоянку. Вскоре ветер разносил пахнущий мясом дымок. От импровизированного очага шел уютный жар, языки пламени исполняли извечный танец, уютно трещали раскаленные до рубинового цвета угли. Иван сглотнул голодную слюну и решил: пора. Рассевшись вокруг костра на теплоизолирующие коврики, утолили первый голод. Потом ждали пока в котелке настаивался чай. За время пребывания на Ковчеге тиадар пристрастился к напитку землян. Люди негромко беседовали. Так ни о чем: о знакомых девчонках, о планах на будущее и тому подобном. Несмотря на то, что они выполняли важнейшую для судьбы маленькой колонии землян миссию, парни и на чужой планете остаются мальчишками в душе и темы их разговоров везде одинаковы. Дома о работе, а на работе о женщинах. Тиадар, сложив по-восточному ноги и, потупив взгляд, молча слушал.
  
  - Поведайте мне, что происходило, пока я лежал без сознания, - тихонько попросил инопланетянин. Затем поднял глаза, в них земляне смогли уловить нешуточное волнение, которое испытывал внешне всегда бесстрастный инопланетянин.
  
  Иван облегченно улыбнулся. 'Ну наконец то заговорил! А то молчал как мешком пришибленный, все переживал, что его, потомственного воина в десятом колене, избили дикие!' Устроившись поудобнее, рассказал тиадару, о нападении, как земляне отбивались от разбойников, как глушил их Машера. Как Иван разогнал их выстрелами в воздух. Алексей изредка короткими репликами уточнял повествование. Тиадар молча и не поднимая глаз от земли выслушал рассказ землянина. Потом Иван поинтересовался у Ойе, почему на них напали? Неужели заподозрили инопланетное происхождение? Несколько мгновений Ойе молчал, затем оскалился, что, как знали друзья, обозначало улыбку:
  
  - Скорее всего дикие хотели ограбить показавшихся беззащитными путешественников. Тут таких шаек много. А что кричали про инопланетных демонов, это потому, что увидели ваши лица. Не стоило открывать забрала. Моя вина, что я не предупредил вас!
  
  Уютно трещали, сгорая, поленья в костре, в лесу кричали выходящие на охоту ночные звери.
  - Я расскажу Вам старинную притчу, - слегка скривившись, произнес тиадар, - Однажды в одной стране заезжий мастер меча вызывал на бой туземного доходягу. Тот не мог отказаться от поединка, так как иначе он потерял бы положение в обществе. Заезжий мастер меча пришел в назначенное место и время. И получил из зарослей болт меж ребер. А потом второй в брюхо. Мораль этой притчи: не следует связываться с арбалетчиками, которые не любят фехтовать.
  
  Что это было? Друзья обалдело переглянулись. А Ойе болезненно скривившись, встал, помолчал некоторое время, потом ухмыльнулся и произнес:
  
  - Кажется, это называется у вас юмор?
  
  А затем добавил:
  
  - Вы гораздо крепче чем кажетесь на первый взгляд. Теперь я верю, что небывалое свершится и Тиадаркерал обретет свободу.
  
  Потом низко, до земли, поклонился землянам. Друзья с немым изумлением уставились на обычно сдержанного в чувствах, даже скрытного наемника. Оказывается люди и тиадары не так уж сильно и отличаются друг от друга. По крайней мере в психологии.
  
  Следующий день похода прошел спокойно. Нигде не садясь, даже перекусив на лету всухомятку, путешественники мчались подобно теням над землей. Редкие поселения тиадаров огибали, чтобы даже случайно не попасть на глаза. Гигантская стая бабочек необычного, золотого цвета плотной тучей пересекла путь земных аппаратов так что к неудовольствию путешественников пришлось останавливаться и несколько минут пережидать. Мигрирующие бабочки любили тепло и очень редко появлялись в этих краях. Несмотря на то, что люди вовремя остановились, множество бабочек попало под винт, золотой прах разлетался во все стороны. Вскоре стая заметно поредела, и лишь одинокие отставшие насекомые порхали в воздухе.
  
  - Есть такая легенда, - послышался голос тиадара, о золотых бабочках, -Это души воинов, погибших в войне против Высших.
  
  - Глупости все это, - буркнул Машера. Легенда его не интересовала. Он мечтал об одном - поскорее приземлиться и размять ноги.
  
  Летящие навстречу озера и реки пускали в глаза солнечные зайчики, бесчисленные стада травоядных провожали взглядами полупрозрачные тени в небе, леса прощально кивали ветками, а когда солнце собралось падать за горизонт, окрашивая его в цвета крови, внизу простирался вековой лес, тянувшейся до окраин города Наемников.
  
  Иван взглянул на коммуникатор и озабоченно нахмурился, дело движется к ночи. Пора искать место для ночлега. Внизу мелькнула уютная, окаймленная высокими, напоминавшими земные клены деревьями, поляна. Рядом сквозь сочную листву поблескивала неширокая река, с высоты больше похожая на ручей. То, что из нее можно набрать воды, стало еще одним преимуществом выбранного места. 'Подходящее ...'. Иван скомандовал в микрофон:
  
  - Садимся,
  
   Вертолет круто спикировав, коснулся густой травы. Через несколько секунд лопасти винтов перестали крутиться, Иван отстегнулся и спрыгнул с сидения. Тишина, пахнет свежестью и хвоей, словно в сибирской тайге. На этот раз ноги затекли не так сильно, как в первый день путешествия. Иван поприседал и попрыгал, кровь пошла по жилам побыстрее, через пару минут онемение исчезло. Спешить особой необходимости не было, по плану, они должны попасть в город Наемников на следующий день. Ночью все кошки серые и вечернее время - не лучшее для завязывания контакта между инопланетными расами. Пока Ойе будет вести переговоры со старейшинами, земляне будут здесь дождаться результатов.
  
  На небе полыхал неистовый закат. Ветер утих, стояло странное безмолвие. Лесные обитатели, устрашенные никогда не слышимыми механическими звуками, замолчали и попрятались, тишину леса нарушали только голоса путешественников. Вначале огородили поляну по периметру электронным сторожем. Земляне разожгли костер, напоминанием об ужине поплыл по поляне запах дыма, заставляя сглатывать голодную слюну. Они заканчивали устанавливать палатку, когда Ойе остановил людей коротким взмахом руки.
  
  - Не двигайтесь! - хищно прошипел.
  
  Застыв на месте, тиадар впился острым, словно прицеливался, взглядом в густые кусты на опушке. Меч молнией взлетел над головой. Земляне словно очнулись: происходит что-то не то и потянулись к оружию, но не успели за стремительным тиадаром. Перехватив эфес двумя руками Ойе на слегка согнутых ногах метнулся к краю поляны. Грозный рев разгневанного хищника встретил его, земляне содрогнулись. Бесшумно, словно сама смерть угольно-черная тень молниеносно прыгнула навстречу тиадару. Гибко извернувшись, но, не прекращая движение вперед, Ойе страшным, неуловимым для глаз махом, весь упав вперед, полоснул зверя острием. Пронзительно свистнул разорванный воздух. С глухим стуком тело хищника рухнуло на землю, отрубленная голова упала немного дальше, покатилась, заливая траву алой кровью из перерубленной шеи. У костра замерла, уставясь на людей мертвеющим взглядом, могучие лапы с острыми когтями несколько раз конвульсивно дернулись, могучее тело не верило, что жизнь закончилась, оно еще сопротивлялось. Полетели черные комки земли и вырванные с корнем пучки трав. Завоняло кровью. Сердце Ивана бешено стучало, словно он пробежал в виртуальном тренажере не меньше часа, обдало жаром. Обалдевший Иван, только и успел, что проводить глазами страшный подарочек и опустить неведомо как оказавшийся в руках автомат. Судорожным движением Иван переключил костюм десантника в режим охлаждения.
  
  - Добрая охота, - повернувшись к людям сообщил довольно оскалившийся тиадар.
  Мертвый зверь, на первый взгляд выглядел неуклюжим. С отвисшим животом, короткими, кривыми задними ногами и облезлым хвостом, он напоминал удлиненной мордой с острыми клыками и вытянутыми ушами псовых. Вот только размером и весом соответствовал земному льву. Иван содрогнулся. Килограмм двести, не меньше. Не факт, что земляне успели бы открыть огонь до того, как зверь доберется до них. Потом Ойе рассказал, что этот суперхищник - гроза крупных травоядных отличается нешуточной смелостью. Он способен переть буром на стадо, рисковать погибнуть под копытами и все же выхватить жертву. Схватив превосходящую размерами в несколько раз добычу за шею, он душит ее с помощью своей угрожающих размеров пасти и только потом вырывает из тела лакомые куски кровоточащего мяса.
  
  Тиадар неторопливо нагнулся и аккуратно вытер о траву окровавленный клинок. Покачав головой каким-то своим мыслям, добавил:
  
  - Я угощу вас пищей достойной истинных воинов! Ждите меня!
  
  Оставив оторопевших землян рассматривать павшего хищника, направился к окаймлявшему поляну лесу. Меч он так и не убрал в ножны, крепко держа его обеими руками перед собой чуть ниже гарды.
  Внимательно осмотрев ближайшие деревья, выбрал подходящее, диаметром сантиметров пятнадцать. Выставив вперед ногу, с коротким выдохом, который вырывается у мясников, разделывающих топором свиную тушу, рубанул ствол около корней. Ствол вздрогнул и медленно сполз вниз, зацепившись ветвями за кроны окружающих деревьев. Новый мах почти прозрачного клинка, едва уловимый в свете закатного солнца, и от ствола отделился обрубок, шлепнулся на покрытую мхом землю. Вновь блеснуло лезвие, и новый кусок упал на траву. Под взмахами бритвенно-острого клинка обрубки падали на землю один за одним, словно рубилось не дерево, а мягкое масло. Попади под замах голова - разрубит и не заметит.
  
  Гарда (франц. garde - охрана) часть эфеса клинкового холодного оружия служащая для защиты кисти руки от удара оружием противника. Термин 'гарда' чаще всего применяется по отношению к длинноклинковому оружию (шпаге, рапире).
  
  Земляне первым делом занялись выяснением причины почему зверь сумел пробраться сквозь защиту электронного сторожа. Оказалось, банальное короткое замыкание. Заменив сгоревшую деталь и убедившись в работоспособности оборудования, космонавты продолжили возиться с обустройством лагеря. Через двадцать минут на поляне возвышалась большая палатка, перед ней ярко пылал костер. Ночь еще готовилась вступить в свои права, темнота на поляне еще не стала непроницаемой, но среди деревьев уже владычествовала черная как сажа тьма. Постреливающий угольками костер очерчивал светом около себя невеликий круг, создавая подобие уюта и иллюзию безмятежности. Поляна дальше тонула в полумраке. Изредка кто-нибудь из землян с любопытством поглядывал на Ойе. Нарубив дров, он вернулся на поляну. Сверкнув мечом, отсек заднюю ногу добычи, снял с нее шкуру и тщательно промыл мясо в речке. Затем попросил космонавтов помочь перенести нарубленные дрова на поляну. Пока земляне носили, прошелся по окрестностям, принес пахучие травы и валежник.
  
  Непривычно суетливый Ойе, не допуская никого к процессу готовки, порезал мясо на небольшие кусочки. Потом нанизал его на только что выструганные деревянные вертела вперемежку с какими-то травками и луковицами. Костер весело потрескивал, освещая мирную картину - двое землян и тиадар вокруг огня; в импровизированном мангале дымятся угли, над ними, шипя и источая умопомрачительный запах, жарятся деревянные шампуры с мясом.
  
  Иван, подложил под спину теплоизолирующий коврик и устроился у костра. Тихо и умиротворяюще потрескивало пламя, распространяя тепло и запах дыма. В ярком свет лун инопланетный лес выглядел таинственно и даже немного зловеще. Машера лег рядом и, с присущим ему фатализмом задремал. Задумчиво глядя на огонь, Иван наблюдал за процессом готовки мяса. Хорошо вот так сидеть перед живым огнем и не думать о предстоящей завтра встрече. 'Бесконечно можно смотреть на огонь, воду и лицо любимой женщины'. Потом мысли Ивана перескочили на недавний эпизод со зверем. Зря мы с иронией относились к мечу. Напавшим на нас тиадарам очень повезло. Если бы они сразу не вырубили Ойе, он в одиночку нашинковал бы всех диких в капусту.
  
  Когда голод, подкрепленный восхитительным ароматом жарящегося на углях и обильно сдобренного специями мяса, стал совсем нестерпимым, проснулся Машера. Шумно принюхался и демонстративно сглотнул слюну. Наконец Ойе выпрямился и, указывая величественным жестом на костер, провозгласил:
  
  - Отведаем пищи настоящих воинов!
  
  - Попробуем, - хмыкнул и довольно потер руками Машера, принимая шампур с порцией шашлыка.
  Иван получив свой, медлил, не прикасаясь к еде, потом качнул головой и нервно рассмеялся:
  - Я честно говоря испугался, когда эта тварь напала на нас.
  
  Ойе поднял деревянный вертел, как-то отстраненно глянул на Ивана и откликнулся:
  
  - Только сумасшедший ничего не боится. Потом задумчиво поскреб подбородок и продолжил:
  
  - Воин знает, что такое страх, он чувствует его внутри себя, он осознает его лучше, чем любой из смертных. И это делает сильным, то, что ты победил страх, преодолел его не однажды - много раз, пока это не стало инстинктом. Но независимо от количества побед, которые ты одержал и количества сражений, которые ты прошел, твой страх никогда не оставит тебя полностью. Учись жить со страхом внутри себя и справляться с ним.
  
  Ойе замолчал, уперев в собеседников проницательный взгляд. Друзья переглянулись, не зная, что ответить на неожиданный спич и предпочли промолчать. Крепкие зубы с наслаждением впились в ароматное мягкое мясо. Горячий сок капнул на землю. Блюдо оправдало все возлагаемые на него надежды, вкус - бесподобный. Пробовал Иван шашлык и получше, но, по правде сказать, такое вкусное и ароматное мясо он ел всего лишь пару раз в жизни. Ойе показал себя настоящим мастером.
  
  Спич- Краткая приветственная застольная речь.
  
  Первым, отлипнув от достархана сдался Иван. Вместо короткого перекуса, каковым, по его мнению, должна быть трапеза разведчика, все действо затянулось часа на полтора. Так что когда они закончили с ужином на небосводе уже висел колоссальный диск газового гиганта, вокруг которого планета вращалась. За время путешествия Иван уже привык к нему и первоначальных эмоций он уже не вызывал. Еще раз проверив электронного сторожа он собирался залезть в палатку, когда над догорающим костром пролетела большая птица и скрылась в ночной полутьме. Он глубоко вздохнул, чувствуя, как воздух живительной струей наполняет самые дальние уголки легких. Откуда-то из глубины памяти всплыли и нахлынули воспоминания об одном из лучших свиданий с Настей.
  
  Иван стоял на прыжковом уступе и улыбался одевавшей крылья подруге. В ста метрах внизу светилась в ярком свете прожекторов каменистая поверхность расположенной в центре Ковчега пещеры Ядра. Благодаря расположению там отсутствовало создаваемой вращением Ковчега псевдогравитация и люди здесь могли летать словно птицы, махая оснащенными крыльями руками. Любители полетов яркими бабочками скользили в восходящих потоках, лишь изредка, взмахивая крыльями. Стремительный, волшебный полет ограничивался только стенами огромной пещеры.
  
  Со сложенными крыльями за спиной он подошел к краю и оглянулся на Настю. Подмигнул и как был, со сложенными крыльями ринулся вниз. Несмотря на мизерное тяготение, расстояние очень приличное, так что при падении в лучшем случае отделаешься переломом ног. Настя испуганно вскрикнула и бросилась к краю. Руки парня прижаты к бокам, он падал, с каждой секундой ускоряясь. Казалось, это продолжается бесконечно. За десяток метров до камней прикрепленные к крыльям руки раздвинулись в стороны, за спиной Ивана затрепетали под напором воздуха алые крылья. Взмахнули раз, другой, падение остановилось. Поймал восходящий поток от нагретого пола и начал подниматься под свод пещеры.
  
  Настя была потрясена. Острые кулачки долбили грудь парня, но потом все кончилось хорошо. Его простили. В укромном уголке пещеры они страстно целовались пока не онемели опухшие губы... Пальцы сами сжались в кулаки - до боли, до побелевших костяшек. Он еще раз вздохнул, залез в палатку и прикрыл веки.
  
  Путешественники проснулись едва небо на востоке только-только стало светлеть и в утренней мути проступили окружающие поляну деревья. День начался как обычно: туалет, умывание. После завтрака, а перекусили остатками приготовленного вчера мяса с последней буханкой земного хлеба, друзья загрузили аппаратуру связи в вертолет тиадара.
  
  Ойе уселся в кресло вертолета, пристегнулся. Винты, со слабым шелестом рассекая воздух, раскрутились, через несколько секунд слившись в сплошной полупрозрачный диск. Поток воздуха поднял с земли пыль, травинки, ударил по стоявшим рядом землянам, заставив отступить на пару шагов. Аппарат величественно взвился в безоблачное небо и рванул вперед. На ходу пилот накинул отражающую свет ткань, вертолет исчез из вида. Земляне, помахав на прощанье рукой, остались на стоянке ждать новостей.
  
  

Глава 7

  
  Вдвоем друзья по-быстрому собрали походный лагерь, вещи закинули в багажники хелихоптеров. Затем замаскировали следы своего пребывания, угли костра закрыли аккуратно срезанным в лесу дерном. Упаковки, непромокаемая ткань, одноразовые тарелки: все, что могло натолкнуть аборигенов на мысль о том, что здесь ночевали инопланетяне полетели в яму. Через сорок минут только примятая трава выдавала место лагеря землян. На всякий случай положили в карманы пистолеты и по гранате. Живыми попадать в плен они не собирались. В честности Ойе земляне не сомневались. Он стал им товарищем и не далее, чем вчера спас им жизнь, вот только как поведут себя старейшины? Аналитики Ковчега, основываясь на имеющейся у них информации, предположили, что вероятность того, что клан Наемников согласится с предложением, превышает девяносто процентов. Но девяносто, все-таки не сто, да и не известно учли ли аналитики все данные. Если окажется что упущено что-то важное, последствия для землян могут быть самыми плачевными и следует приготовиться к любому повороту событий.
  Еще через полчаса ожила рация, голос Ойе сообщил, что он прибыл на место и направляется в дом Верховного старейшины.
  
  Известия от Ойе о результатах переговоров все не приходили, рация тревожно молчала. Алексей улегся на траву рядом со вертолетом, вскоре задремал и негромко захрапел. Иван устроился у своего аппарата и с завистью поглядел на товарища. 'Хорошо когда вместо нервов стальные канаты!' Время неумолимо шло вперед, а известия от Ойе не приходили. С раннего утра Ивана трясло от волнения, время тянулось томительно медленно. Хуже всего на свете ждать и догонять, особенно когда от тебя ничего не зависит. Молодой космолетчик раз за разом прокручивал детали составленного на Ковчега плана на случай провала миссии. С каждым часом Иван все больше и больше хмурился. Наконец не выдержал. Вскочив с земли лихорадочно заметался по поляне. Проснулся Машера. Несколько минут с недовольным видом наблюдал за метаниями товарища затем обругал его. Это помогло. Иван немного успокоился и уткнулся в коммуникатор. Солнце склонялось к закату, а на небо вместо него собирались подняться гигантские спутники Тиадаркерала, когда вновь ожила рация. Голос Ойе прохрипел: старейшины ожидают землян и готовы их принять. Иван облегченно вздохнул и обвел тревожным взглядом поляну. Больше сюда он не вернется. Еще раз проверил спрятанное оружие и махнул товарищу рукой. Через пять минут хелихоптеры свечой взмыли вверх. Развернувшись на сигнал радиокомпаса с аппарата Ойе, понеслись двумя полупрозрачными тенями навстречу неизвестной судьбе.
  Город Наемников открылся взгляду внезапно. Вот только что они парили в сумеречном свете заката над бескрайним, первозданным лесом и вдруг, совершенно неожиданно, чаща внизу закончилась. Впереди раскинулось зеленая равнина с темнеющей на горизонте полоской поселения Наемников. Еще через минуту полета аппараты зависли перед невысокой, метра два высотой, стеной из серых, издали напоминающих бетонные плит, огораживающих территорию. По верху вилась колючая проволока.
  Пытаясь справиться с потрясением Иван часто заморгал затем впился взглядом в цель экспедиции: первый видимый вживую инопланетный город. Поселение поразительно напоминало военные городки далекой Земли. Мощеная аккуратными каменными блоками дорога заканчивалась у невысокой башни с воротами под нею. Широкие улицы, покрытые тем же материалом, что и стены, в центре сливались в обширную площадь в центре. Городскую территорию густо застроили небольшими кварталами, каждый состоял из нескольких десятков зданий. Окна однообразных, одноэтажных на окраине, а ближе к центру и двух-трехэтажных домов, только в сердце города возвышались строения повыше, до четырех этажей, горели в отблесках закатного кровавого солнца.
  
  Укрепленные на городских воротах фонари, раскачивались на ветру и ярко освещали серую бетонную площадку перед стеной и внешне напоминающее микроавтобус туземное транспортное средство: метра два высотой прямоугольную коробку веселенького фиолетового цвета на шести толстых черных колесах. На площадке, послужившей импровизированным аэродромом облокотившись на вертолет вместе с двумя незнакомыми тиадарами стоял Ойе. Радиосигнал вел именно туда.
  
  Вокруг замерли высокие, гораздо выше среднего роста, туземцы с оружием в руках. Эти одинаково одетые в униформу серого, мышиного цвета тиадары, производили впечатление бывалых воинов.
  Глаза Ивана слегка сузились. 'Это вооруженные солдаты'.
  
  Устало откинувшись на спинку кресла, на миг прикрыл глаза. Мелькнула трусливая мысль: нас случайно не собираются захватить в плен? Усилием воли он выгнал ее на периферию сознания. Страх постепенно отошел на второй план. Отступать нельзя, придется рискнуть. Сказав А, необходимо говорить и Б. Не для того они отправились на планету чужаков, чтобы в последний момент повернуть назад. Время для размышлений и страхов закончилось.
  
  - Садимся, - выдал в эфир Иван как ему показалось спокойным голосом и первым устремился на посадку.
  
  Взметая в воздух густые клубы пыли, вертолет Ивана коснулся бетонной поверхности импровизированного аэродрома. Через несколько секунд вращающийся винт перестал сотрясать воздушный аппарат. Иван откинул маскировочную накидку. Спрыгнув на землю, с любопытством и опаской оглядел встречающих. В пяти шагах от землян живыми статуями застыли двое незнакомых тиадаров, на шаг позади них - Ойе.
  
  Один из встречающих, довольно высокий для представителя своей расы, стоял на шаг впереди. Серый комбинезон вполне земного вида, с множеством карманов и плоских коробочек, прикрепленных к поясу, встретишь одетого так человека и не найдешь в облике ничего необычного. На груди золотая массивная цепь, из-за спины торчит эфес меча. Коричневая шерсть на голове полна серебряной седины. Гордо выпрямившись, с демонстративно бесстрастным видом разглядывает пришельцев. Второй стоит немного дальше. Его переливающаяся металлом одежда скорее напоминала похожий на кольчугу доспех. Впрочем, Иван не мог назвать то, что одел тиадар, кольчугой, слишком легкой она выглядела. На груди красовалась такая же цепь, как на первом тиадаре, только серебристого цвета, ну и, разумеется из-за плеча выглядывал клинок.
  
  Рядом из ничего выскочил Машера. Солдаты, окружающие площадку, внешне никак не прореагировали на появление людей, только подвижные, звериные уши встали торчком. Иван покачал головой. 'Представляю, как это выглядит для местных. Из ниоткуда выскочили двое из ларца вместе с вертолетами, а они ничего, ноль реакции. Неплохая дисциплина и выдержка...'
  
  Встреча инопланетных рас прошла буднично, словно ничего особенного и не случилось.
  
  - Мы приветствуем вас у порога города Наемников, - раздался негромкий голос стоящего позади туземца. Звук шел из коробочки, укрепленной на поясе тиадара. Несколькими экземплярами синхронных переводчиков земляне предусмотрительно снабдили своего посланника.
  
  Одновременно, словно кто-то невидимый подал команду, оба тиадара, глубоко согнули корпус в талии с по-прежнему гордо выпрямленной спиной и руками, плотно прижатыми по бокам туловища. На несколько мгновений застыли в таком положении, продолжая смотреть прямо в лицо землянам. Потом так же синхронно разогнули спину.
  
  - Мы тоже, - начал отвечать Иван, но горло перехватило от волнения, он сердито откашлялся, продолжил, - Приветствуем Вас.
  
  'Встречающие нам поклонились. Возможно стоило самим поклониться в ответ? Случайно мы не нарушили этикет наемников?' Он слегка покраснел.
  
   Но время упущено, сейчас поклон выглядел бы нелепо, и Иван решил ничего не предпринимать. Но в следующий раз он обязательно последует традиции туземцев.
  
  Над стеной появилось лицо малолетнего тиадара, глаза горят жадным интересом. Через миг оно исчезло, словно кто-то стянул ребенка вниз. Иван усмехнулся кончиками губ. 'Дети везде дети, любопытство им присуще независимо от того под каким солнцем они родились'.
  
  Тиадар, который разговаривал с землянами, вальяжно бросил назад:
  
  - Юный, представь меня.
  
  Ойе торопливо шагнул вперед. Повторив церемониальный поклон старших, торжественно провозгласил:
  
  - Элор из рода Келлай, старейшина клана наемников.
  
  Тот оскалился, показав страшноватые на земной взгляд звериные клыки, что по-видимому, означало приветливую улыбку. Он из того же рода что и Ойе, отметил для себя Иван. Возможно его можно считать союзником. Тиадар, представившийся первым, повернулся к спутнику и провозгласил:
  
  - Зен из рода Вайер, верховный старейшина клана наемников.
  
  Иван неловко скопировал поклон тиадаров, представился:
  
  - Иван, из рода Капитановых, клана... - он замешкался, на секунду на лице мелькнула тень растерянности, потом упрямо поджал губы и решительно продолжил:
  
  - Клана Землян! А это, - он повернулся к спутнику и прикоснулся рукой к его плечу:
  
  - Алексей, из рода Машера, клана Землян. Мы рады познакомиться с уважаемыми старейшинами.
  Машера, чуть замешкавшись, скопировал товарища и неуклюже поклонился.
  
  - Мы выслушали переданные младшим ваши предложения, но решение будет принимать большой совет клана Наемников. Завтра он будет внимать вам. Вы утомлены после путешествия, - торжественно провозгласил настороженно осматривающимся землянам верховный старейшина, - Предлагаю вам для ночлега мое жилище, - он жестом указал на автомобиль. С переднего сидения машины словно чертик выскочил маленький туземец, коротко поклонился и открыл перед друзьями заднюю дверь с левой стороны.
  
  Земляне переглянулись. В самом деле не здесь же ночевать! Забросив в салон сумки с вещами, присели на довольно комфортабельные кресла. Терпеливо ждавший у машины водитель, осторожно закрыл дверь и нырнул на водительское место. Верховный старейшина Элор сел впереди рядом с водителем. Ойе остался на площадке вместе с вторым встречающим.
  
  Пока занимались межрасовым политесом, окончательно стемнело. На усыпанном незнакомыми звездами безоблачном небе взошел диск большей из лун и залил окрестности города тревожным красноватым светом. Негромко рыкнув двигателем, автомобиль стронулся с места, потом мотор заработал почти бесшумно. Лишь мелькание темных квадратов зданий за окном да тихий скрип шин доказывали, что машина не заглохла и движется. Автомобиль стремительно летел по широкой и пустынной дороге. Миновав открытые ворота, влетел в инопланетный город. Безлюдно и тихо. Темные улицы освещены льющимся из окон зданий слабым светом. Город оказался достаточно большим. В нем проживало как минимум несколько десятков тысяч разумных, гораздо больше чем во всем Ковчеге людей. Иван с любопытством всматривался в окно, но мало что разглядел в полутьме. Так, общие контуры домов. Зрение туземцев позволяло им видеть в более широком диапазоне, чем людям и для них освещения вполне достаточно. Пролетающие мимо мрачные силуэты зданий поражали странными пропорциями. Инженерная логика строительства одинакова для любой разумной расы, но от жилищ инопланетян так и веяло чуждостью всему, что создал человек.
  
  Машина остановилось в центре на площади у неприметного трехэтажного здания, затерявшегося среди похожих домов. Около массивной двухстворчатой двери, освещенной болтавшемся на ветру маленьким фонариком, молчаливо ожидали несколько пестро одетых тиадаров. Едва автомобиль затормозил, они дружно, словно китайские болванчики, склонили головы. Взгляд Ивана на миг задержался на встречающих. В отличие от старейшин, встречавших землян на въезде в город, за плечами у них не торчали эфесы мечей. Это слуги, понял землянин.
  
  - Оденьте это, - Элор обернулся и протянул землянам бесформенные хламиды, - Шпионы и спутники Высших не дремлют! Никто не должен видеть ваши лица! Вас отведут в комнату где вы отдохнете перед завтрашним советом старейшин.
  
  Иван молча кивнул. Предложение разумно. Земляне накинули на плечи одежду, на головы легли капюшоны, под ними лиц не видно. Подхватив сумки, вылезли из машины. Последним, хлопнув, закрывая дверь, вышел Элор.
  
  Оглянувшись, он ткнул пальцем в престарелого, судя по полностью седой шерсти на голове, слугу и приказал ему проводить гостей в комнату отдыха. Безмолвно склонившись в знак повиновения тот повел гостей в здание. Туземцы молча проводили землян равнодушными взглядами.
  Сразу за входной дверью громадный, ярко освещенный холл, поверху в круговую охваченный двумя ярусами галерей. По натертым до блеска полам, потом по скрипящей лестнице, земляне поднялись на второй этаж. Слуга открыл дверь отведенной комнаты, первым перешагнул порог. Щелкнул у входа справа, выключателем. Через мгновение, где-то вверху зажглись неяркие лампочки, осветившие неживым, желтым светом небольшую, но идеально убранную комнату, словно ее ежедневно убирали помешанные на чистоте и аккуратности маньяки. Комната напомнила Ивану каюту на космическом корабле тиадаров. Так же все аскетично и функционально. У окна расположилась узкая двухъярусная кровать. Посредине такой же, как на космолете, длинный стол с двумя круглыми табуретами на четырех опорах. Справа от дверей - встроенный шкаф. Слуга дождался, когда земляне зайдут, склонил спину в поклоне и оставил посланцев Ковчега одних.
  
  На следующее утро Иван окончательно пробудился от звука хлопнувшей двери этажом выше. Громко топая ногами неизвестный спустился вниз. За окном серел рассвет, а разбуженный организм настоятельно требовал выполнения гигиенических процедур, от посещения туалета до чистки зубов и умывания. Прошел еще час. Иван давно вышел из ванны и валялся уставясь в планшет, на кровати. Даже Машера, любивший поспать подольше успел проснуться, когда в дверь постучали, на пороге показался вчерашний слуга. Ни одна черточка не дернулась на лице, словно каждый день видел землян. Видимо его посвятили в тайну посольства. Не говоря ни слова тиадар поклонился, затем вкатил в комнату тележку с двумя подносами. Поставил их на стол. На каждом - три квадратные тарелки и высокий прозрачный стакан с напитком желтого цвета. Еще раз согнув спину безмолвно вышел. Иван окинул недоверчивым взглядом инопланетное угощение, вытащил из сумки сканер и проверил принесенную еду на совместимость с организмом землян. Прибор показал, что есть это людям можно. Друзья переглянулись. Отказываться от угощения нельзя. По тиадарским обычаям это оскорбление хозяев. Тяжело вздохнув Иван приступил к дегустации инопланетных деликатесов.
  Первое блюдо, напоминало густой овощной суп, только фиолетового цвета. Иван наклонился над тарелкой, осторожно понюхал. Пахло мясом и непонятными травами. Иван с опаской покосился на тарелки и с усилием сглотнул слюну. 'Надеюсь, что это не какие-нибудь местные червячки'. Взяв лежащий на подносе маленький половник, решительно зачерпнул из тарелки. Осторожно попробовал. Довольно вкусно. К тому же голод не тетка и Иван быстро опустошил тарелку. Следующее блюдо представляло собой что-то вроде каши из белых крупных зерен. От тарелки мерзко несло мокрой псиной. Он еще раз принюхался к неаппетитному вареву. Гадостно... Тарелка последовала в дальний угол стола.
  
  Он покосился на приятеля. Тот с невозмутим видом забрасывал в рот отвергнутую Иваном кашу. Как он только это ест? - мысленно скривился Иван и отвернулся, с трудом сдерживая рвотный рефлекс. Раздался громкий треск, словно разгрызают панцирь. Иван не удержался:
  
  - Как ты только ешь эту гадость?
  
  - Солдат все должен есть, - все так же меланхолично продолжая пережевывать, после паузы, необходимой для добивания очередной порции каши, пробурчал Алексей. Потом добавил покровительственным тоном:
  
  - Сканер показал что нам это не вредно, значит нечего кочевряжится.
  
  Иван еще раз с усилием сглотнул слюну и отвернулся. Последнее блюдо. На тарелке лежали желтые вытянутые плоды, обильно политые синей, вязкой на вид подливой. Наклонившись над тарелкой, принюхался, напоминало по запаху маринованные огурцы. Приправа оказалась острой, но неожиданно вкусной, плоды, напоминающие по вкусу земную кукурузу, пошли на ура. Запив все это стаканом чего-то похожего на густой сок, Иван почувствовал себя вполне сытым.
  
  Земляне едва успели покончить с едой, когда раздался осторожный стук, дверь открылась, зашел уже знакомый слуга и тожественно провозгласил:
  
  - Старейшины клана ждут Вас!
  
  Потом низко поклонился, отступил к стене и замер, дожидаясь пока друзья соберутся. Земляне украдкой проверили спрятанное в одежде оружие и вышли в коридор. Посыльный покинул комнату последним и сопроводил людей на первый этаж. Распахнув створки высокой, крашенной в чернильный цвет двери, зашел в холл. Громко и торжественно прокричал:
  
  - Посланцы землян прибыли, - он посторонился, впуская друзей в холл. Лучи солнца, проникая через узкие и длинные окна, ярко освещали просторное помещение, стены которого украшали несколько клинков, разной формы и длины. Вдоль противоположной входу стены стояли табуретки, на которых восседало с десяток тиадаров неопределенного возраста и сзади них, отдельно - Ойе. Любопытные, прощупывающие глаза уставились на вошедших землян. Одного из тиадаров Иван узнал. Верховный старейшина. Он расположился впереди и, как показалось Ивану, довольно доброжелательно разглядывал людей. Едва земляне вошли в зал, старейшины дружно поднялись с мест и церемонно склонили спины. Дождавшись ответных поклонов землян, бесшумно расселись и замерли истуканами.
  
  - Присядьте, о посланцы людей! Мы внимаем Вам! - не вставая с места торжественно провозгласил верховный старейшина. Пристальные, равнодушные, неприязненные, разные взгляды скрестились на землянах. Не было только равнодушных. Решалась судьба клана Наемников. Будет ли он как прежде подчиняться Высшим или изберет собственную дорогу. Друзья оглянулись. У входа два табурета, на них они и сели. Еще на Ковчеге руководство решило, что вести переговоры будет Капитанов, а Алексей поможет при необходимости.
  
  Иван слегка закусив губу внимательно посмотрел на верховного старейшину. Недоуменно пожав плечами, поинтересовался:
  
  - О чем вы хотите, чтобы мы рассказали?
  
  - Поведай нам о землянах! Каковы они? - задал вопрос верховный старейшина. На лице молодого космонавта мелькнула тень растерянности. На такое начало переговоров руководство Ковчега не рассчитывало. Все наработки по переговорам, которые подготавливали психологи шли коту под хвост. Пауза чересчур затягивалась, а тиадары явно не собирались прерывать ее первыми, Иван решился:
  
  - Хорошо. Но о чем именно, вы хотите узнать?
  
  С места поднялся один из старейшин. Худой словно жердь, и при этом едва ли не на голову выше других тиадаров. Оглянувшись на верховного, и получив утвердительный кивок, спросил:
  - Зачем вы прилетели к нам? Место занято, здесь живем мы, тиадары!
  
  Иван мысленно выдохнул. На вопрос имелся заранее подготовленный ответ. Неопределенно пожав плечами, Иван произнес:
  
  - О существовании разумных существ в вашей звездной системе мы не подозревали, пока на подлете не перехватили радиопереговоры с Тиадаркерала. А в полет Ковчег направился за много десятилетий до моего рождения.
  
  - У людей нет направленных против вашей расы планов, - бросил реплику Машера.
  
  Тиадары безмолвно наблюдали за разговором и по их лицам угадать, что они думают, казалось невозможным.
  
  Поднялся следующий старейшина. Гордо выпрямившись, спросил:
  
  - Сейчас вы знаете, что место занято, согласитесь ли вы добровольно удалиться назад?
  Иван слегка поджал губы и внимательно посмотрел на стоявшего в вальяжной позе тиадара:
  
  - Мы бы хотели остаться, неужели разумные существа не могут жить рядом не мешая друг-другу? Мы хотим стать добрыми соседями тиадарам. Ваша Солнечная система велика и места хватит всем.
  Вопросы следовали один за другим. Иван вспотел от волнения. Нет, на первый (а также на второй, третий и так далее...) взгляд, все выглядело вполне пристойно. Вот только его легко и изящно буквально выпотрошили, вытянув из него даже то, что он вроде, как и не хотел рассказывать. Даже когда он специально пытался о чем-то умолчать, кто-нибудь из старейшин задавал вопрос еще раз, только по-другому, а когда Иван не давал прямого ответа и во второй раз, вопрос, уже в совершенно новой, почти неузнаваемой формулировке, задавали в третий раз. Причем Иван догадывался об этом лишь когда начинал отвечать. Делать нечего, если старейшины увидят, что он не искренен, вряд ли можно надеяться на союз, так что приходилось быть откровенным ...
  
  - Что вы хотите от нашего клана?
  
  Иван замер, а потом осторожно покосился на старейшин. Разговор до этого шел обо всем, кроме причин, толкнувших землян, на контакт с кланом Наемников. Наконец вопрос задан, и Иван должен ответить на него с полной откровенностью. Он понимал, что если старейшины почувствуют фальшь, все зря. Война между землянами и туземцами на уничтожение одной из сторон станет неизбежной. Иван откашлялся, с небольшой заминкой ответил:
  
  - Прежде всего, хочу, чтобы вы понимали, что мы уважаем и народ тиадаров и клан Наемников. Вы нам не враги, это Высшие атаковали Ковчег и убили землян. Свою кровь мы не прощаем! - он на секунду остановился, нервный спазм сжал горло. Оглядев старейшин, продолжил с каждой секундой все более яростным голосом, так, что в конце почти кричал, - Или мы или они, кто-то должен исчезнуть! Вместе с вами, клан Наемников, или самостоятельно, но мы уничтожим Высших!
  
  Иван замолчал уперев тяжелый взгляд во внешне бесстрастные лица старейшин. Хотя возможно он и ошибался, не так он и разбирался во внешних проявлениях эмоций у туземцев. Машера молча положил приятелю на плечо руку. Это немного успокоило. Несколько мгновений человек молчал, остывая и продумывая дальнейшую речь. Продолжил он уже почти спокойно и даже немного отстраненно:
  
  - Наш флот выдавил Высших из космоса. С орбиты мы можем нанести удар по ключевым объектам Высших, но их расположение известно нам только частично. Мы предлагаем клану Наемников равноправный союз и просим передать нам координаты баз воздушных сил и ракетных центров, складов оружия массового уничтожения и ключевых объектов Высших.
  
  - Зачем это клану Наемников?
  
  Беседа шла уже сорок минут и по спине Ивана скатилась предательская струйка пота.
  
  - Мы хотим, чтобы Тиадаркералом управляли власти, с которыми возможно мирно договориться. В наши намерения не входит ни оккупация вашей планеты, ни ущемление прав народа тиадаров. В плен к нам попал Ойе. От него мы знаем позицию клана. И вам и нам не нравится владычество Высших. Если мы придем к соглашению, я уполномочен сообщить, что для нас клан Наемников будет представлять всю расу тиадаров.
  
  - А что станет с Тиадаркералом, если владычество Высших рассеется словно прах?
  На этот вопрос Иван готовился ответить еще на Ковчеге. Уверенно вскинув голову, ответил четким, размеренным голосом:
  
  - Это ваша планета и разбираться с порядками на ней вы должны самостоятельно. Власть Высших прогнила и держится только на крови невинных жертв и перемены необходимы. Если вы согласитесь на наше предложение, то Ковчег обязуется оказать вам любую разумную помощь.
  
  Иван закончил ответы, в зале повисла мертвенная тишина, лишь откуда-то издали доносился приглушенный рев мотора. Старейшины безмятежно смотрели на людей и понять, о чем они думают, было невозможно. Казалось, что невероятная встреча с инопланетниками и предложение восстать против Высших оставили их равнодушными.
  
  Верховный старейшина, не вставая с места, полуобернулся к Ойе:
  
  - Каковы они, земляне?
  
  Тот поднялся, низко, но с достоинством поклонился.
  
  - Достойные старейшины клана Наемников, - заговорил, выпрямившись, - В Тронном дворце владык правого континента нас неожиданно атаковала банда диких. Их было множество, гораздо больше десяти. Я не лучшим образом проявил себя в бою. От внезапного удара сзади по голове я потерял сознание и упал. Земляне голыми руками разогнали скопище негодяев.
  
  По помещению пронесся дружный вздох старейшин. Впервые они проявили хоть какие-то эмоции. Ойе еще раз поклонился и опустился на табуретку. На минуту в холле
  воцарилось всеобщее молчание, затяжная пауза давила на нервы землянам. Старейшины безмолвно смотрели на людей, острые, звериные уши тиадаров стояли торчком. Что означал этот жест, друзья не понимали, но надеялись, что он свидетельствует об заинтересованности.
  
  В этот момент тишину прервал громкий и возмущенный крик:
  
  - Зачем эти инопланетные низшие находятся здесь? Отчего мы внимаем им? Размышления приводят к ереси, а она порождает справедливое возмездие!
  
  Иван повернулся к кричащему, удивленные взгляды старейшин остановились на возмутителе спокойствия. Небольшого роста даже для малорослых тиадаров, с заметным брюшком. Рот оскалился в яростной и негодующей гримасе, словно готов бросится кусать и разрывать землян на части, подобно собственным диким предкам.
  
  - Эти низшие, - старейшина высокомерно вскинул подбородок, - своим присутствием оскверняют данную богами землю и попирают божественные законы! Как преданные рабы комитета вечных, мы должны их сжечь, и очистить землю!
  
  В зале разлилась напряженная тишина, какая бывает перед бурей, взгляды собравшихся вновь обратились на землян. У Ивана пересохло во рту, руки сами собой сжались в кулаки. Только верховный старейшина оставался невозмутим. Поднявшись с табуретки, он несколько мгновений в упор рассматривал мятежного старейшину, потом повернулся к людям и негромко произнес:
  
  - Какая разница, кто ты, человек или тиадар, если ты слуга всевышних Богов? В первую очередь ты их творение. Не смейте забывать об этом никогда. Все мы равны для Богов.
  
  Закончив речь, низко склонился перед землянами и добавил бесстрастным голосом:
  
  - Клан Наемников примет решение по предложению людей и известит о нем вас и ваших старших. Вы можете оставить нас.
  
  Тот же слуга, который сопровождал землян на Совет старейшин, отвел их обратно. С трудом сдерживая волнение Иван лежал на кровати и разглядывал потолок. До ночи люди просидели в комнате то ли под охраной, то ли в заключении, пока незаметно для себя не заснули.
  
  

Глава 8

  
   На судебное заседание над Джоном Федоровичем Сидоренко, предпочитавшим чтобы его звали Троцкий и его приверженцами пришли, наверное, все свободные от работы граждане корабля. За годы путешествия на Ковчеге никого еще не судили поэтому пришлось вспоминать процедуру по сохранившимся архивным записям. Заседание проводили в универсальном спортивном зале на шесть тысяч болельщиков, но мест едва хватило чтобы вместить всех желающих. Подсудимых разместили в центре арены. Рядом поставили длинный стол за ним расположились выбранные всеобщим голосованием ковчеговцев судьи.
  
  Ковчег был слишком маленькой колонией. Каждого человека, если только ты специально не прячешься, видишь хотя бы раз в месяц-два. С места за пуленепробиваемой перегородкой Троцкий видел множество знакомых лиц. Равнодушные, горящие мщением, злобой, только сочувствующих среди них не видно. Зал негромко, но возбужденно гудел, обсуждая речи самозваных адвокатов и прокурорских пока главный судья не поднялся с места и не начал зачитывать приговор. Публика и подсудимые встали. Замерли, словно заколдованные.
  
  - Учитывая изложенное и руководствуясь....
  
   Главный судья оглашал приговор, но Троцкий его не слушал. 'Он хотел для ковчеговцев блага! Освободить этих несчастных от фашистского правления, а они его! Его! Судят! Ну и что что погиб человек? Во-первых, это был проклятый сбшник. К тому-же революций без жертв не бывает, один погибший это вполне допустимая цена!'
  
  - Приговорить Джона Федоровича Сидоренко к пожизненному заключению...
  
  Его? Ему провести остаток жизни в заключении? Страшная и одновременно жалкая гримаса исказило лицо Троцкого.
  
  - Сволочи! - он бросился к ограничивающей свободу прозрачной перегородке. Изо всех сил застучал по ней, пачкая пластик кровью из разбитых кулаков. Но тщетно. Пришедшая на суд толпа встретила приговор одобрительным гулом. И тогда он сломался. Не стало уверенного в собственной правоте пламенного трибуна, ведшего соратников к победе. Остался только осужденный Джон. Впервые с детства слезы потекли из полубезумных глаз, он мягко осел на дно прозрачной клетки.
  'Поборников', участвовавших в вооруженной попытке захвата рубки Ковчега, суд приговорил к разным срокам заключения: от пяти до двадцати лет. Ближайшим подельникам Троцкого вместе с теми, кто непосредственно участвовал в убийстве сбшника, дали пожизненный срок.
  
  
***
  Его божественности Главе комитета вечных Гуан-фу
  В город Власти
  Писано 12 дня одиннадцатого месяца, 202 года
  от возникновения Вечного порядка.
  
  Твоя божественность!
  Выполняя твою волю, я Рикото, начальник второго стола, два года уже как завербовал шпиона, некого Лио из клана Наемников. Лио верный раб Ваш, повинующийся всем установлениям комитета вечных и данным нам богами законам. Сердце мое плачет, но мой долг докладывать истину, как бы горька она не была. Длительное время шпион докладывал об изменнических разговорах среди своих соплеменников. А вчера произошло немыслимое, ужасное преступление! Лио из клана Наемников сообщил, что посольство инопланетных низших прибыло в город в сопровождении воина из клана. Совет старейшин собирался по этому поводу и принял изменническое решение о союзе с инопланетянами.
  Жду повелений твоих и Комитета.
  
  Твой преданный раб Рикото, начальник второго стола.
  
  Резолюция на документе:
  
  -Сожги еретика, убей мутанта, преследуй нечисть! Да устрашатся нас враги наши, ибо мы - гнев божественного Порядка! Начальнику первого стола, поднять гвардию, стереть с лица земли еретиков, уничтожить всех!
  
  
***
  Проснулся Иван от шума, открыл глаза. Слабый свет местных лун лишь немного разгонял тьму, комната тонула во мраке. Сверху, с второго яруса кровати, где спал Алексей, слышалось сначала довольно тихое, - хрррр, постепенно усиливавшееся и переходившее в рык дикого зверя. Игнорировать могучий храп решительно невозможно. Иван глянул в узкое окно, далекий горизонт начал светлеть, хотя солнца еще не видно. Минут двадцать Иван добросовестно старался уснуть, закрывался подушкой, но все бесполезно. 'Может положить Машере его потные носки на нос? От храпа спасет на раз...'. Иван покачал головой. С Алексеем проделать такое рискованно. Разозленный Машера, картина не для слабонервных. Иван тяжко вздохнул, скрипнула кровать. Подхватив по пути полотенце поплелся в душ.
  Земляне еще сидели за столом с экзотическими блюдами местной кухни, когда раздался деликатный стук, в дверях появился верховный старейшина. Иван торопливо положил вилку на стол. Вошедший, как всегда безукоризненно одет и, судя по выражению лица максимально сосредоточен. Покрасневшие белки и темные круги под глазами выдавали и бессонную ночь, и бурные дискуссии прошедшим вечером. В комнате повисла напряженная тишина. Несколько секунд люди и тиадар безмолвно разглядывали друг друга, потом Иван неожиданно для себя самого поднялся и негромко спросил:
  
  - Какое решение принял совет старейшин?
  
  Иван непроизвольно вдохнул воздух и на несколько мгновений задержал дыхание. Верховный старейшина окинул землян обычным для расы тиадаров бесстрастным взглядом, в котором, однако, чудилось некое тщательно скрытое чувство, затем устало произнес:
  
  - Мы принимаем ваше предложение. Координаты опор владычества Высших уже переданы вашим старшим.
  Иван медленно выпустил воздух через плотно сжатые губы. Победа! Рискованная авантюра, похоже, завершается успешно.
  
  - Благодарю Вас! - горделиво, словно только его старания привели к успеху переговоров, воскликнул Иван. Рядом облегченно выдохнул Машера, - я знал, что вы придете к правильному решению!
  Старейшина, сверливший внимательным взглядом собеседников, казалось, не обратил на переживания землян никакого внимания.
  
  - У вас есть просьбы?
  
  - Можно к нам зайдет Ойе, - довольно улыбнулся Иван.
  
  - Я распоряжусь, чтобы ему передали.
  
  Старейшина коротко поклонился и вышел из комнаты.
  
  Знойное полуденное солнце уже заглядывало в окно, и земляне успели заскучать, когда в дверь деликатно постучали и в комнату зашел Ойе. За ним осторожно семенила маленького роста тиадарка в симпатичном красном комбинезончике. Иссини-черная шерстка поблескивала под лучами солнца. На шее металлическая цепь с крупными вишневого цвета камнями. Мелкие и округлые по сравнению с мужчинами - тиадарами черты лица невольно наводили на мысль о изящной пантере Багире из старинного мультфильма о Маугли, такая же гибкая и грациозная.
  
  - Моя жена, - представил Ойе, - Вайя.
  
  Не поднимая глаз, женщина поздоровалась с землянами тихим, чуть слышным голоском. Затем решилась и бросила на землян быстрый и любопытный взгляд. Пришельцы со звезд совсем не походили на монстров, хотя и выглядели необычно. Женщина осмелела, долго и витиевато, то и дело кланяясь, благодарила землян за спасение мужа. После того как люди ответили, что придя на помощь беспомощному, не совершили ничего особенного, замолчала на полуслове. Осторожно попятилась и спряталась за широкой спиной мужа.
  
  Ойе в свою очередь поклонился, несколько мгновению молчал, как бы давая понять, что его предложение будет выглядеть несколько необычно, потом заговорил:
  
  - Я приглашаю вас почтить мое жилище посещением.
  
  Земляне переглянулись, Машера многозначительно подмигнул, но ответить они не успели. Издали донесся громкий и тревожный, пронзительный, словно ноющая зубная боль, звук. Иван удивленно оглядел мгновенно побледневшего Ойе.
  
  - Что это такое?
  
  - Похоже на сигнал тревоги, - тревожно прошептал тиадар, - пойдемте вниз, в холле стоит экран дальновидения, там мы сможем узнать, что случилось.
  
  Земляне торопливо оделись, накинув для маскировки капюшоны на голову, вышли из комнаты вслед за тиадарами.
  
  Высокие окна закрывало что-то вроде штор, в холле царил полумрак, только из одного, неплотно прикрытого, вырывался солнечный луч, золотистые пылинки плясали в воздухе. Молчаливая толпа с напряженным вниманием разглядывала изображение на размещенном на стене у входных дверей большом экране. Земляне встали позади. С безоблачных небес грузно и неуклюже, словно чудовищные обожравшиеся черви, опускались на обширную зеленую равнину гигантские, метров пятьсот длинной, летательные аппараты. Часть уже приземлилась и лежала с откинутыми на землю широкими аппарелями. Из чрева одних воздушных гигантов непрерывным потоком неторопливо ползли приземистые стальные коробки прямоугольной формы с толстым окурком орудия спереди. Что-то вроде земных танков эпохи последней Великой войны. Из других в колонну по трое выбегали одетые в комбинезоны черного цвета солдаты: гвардия Высших и немедленно строились в безукоризненно ровные квадраты. За спинами болтаются большие мешки, похожие на вещмешки землян, в руках крепко зажато оружие. Такие же наемники, но привилегированные и в силу этого всеми ненавидимые. Иван слегка поджал губы и бросил взгляд на верховного старейшину. Нервно стиснув кулаки он стоял у самого экрана.
  
  - На каждом из воздушных кораблей тысяча солдат или несколько десятков боевых машин. Даже аватаров взяли, и сейчас... - старейшина на секунду запнулся и глухим голосом закончил, - Сейчас они сильнее нас.
  
  Иван повернулся обратно. Из только что приземлившегося корабля сверкая блеском стали бесконечной колонной выходили, высокие, метра четыре, роботы. В руках крепко сжато оружие чудовищного калибра. 'Неужели мы подставили доверившихся нам разумных?' Иллюзий о 'гуманизме' Высших у него не было. Руки до боли сжались в кулаки. Иван посмотрел на товарища. Машера тяжело молчал, желваки гуляли по скулам ходуном. Юный космонавт повернулся к верховному старейшине, негромко спросил:
  - Простите, могу я задать вопрос?
  
  Тот, не отводя мрачный взгляд от экрана, кивнул:
  
  - Спрашивайте.
  
  - Кто это?
  
  - Это гвардия комитета вечных. Они пришли уничтожить всех! - посмотрев на землянина неестественно спокойным голосом ответил тиадар.
  
  - Как всех? - Иван непонимающе уставился на собеседника, - Женщин и детей тоже? Их что, убьют?
  
  - За преступления любого своего члена, отвечает весь клан. Невиновных не существует, есть лишь разные степени вины, об этом гласит закон Высших, - ответил, верховный старейшина переводя отрешенный взгляд на экран.
  
  Сирена умолкла, также внезапно, как и начала реветь. Толпа угрюмо молчала. Иван вздрогнул, перед мысленным взглядом возникла бесконечная колонна выгружавшихся из дирижаблей воинов:
  
  - Возможно тогда следует эвакуировать женщин и детей?
  
  - Это невозможно, все пути из города уже взяли под контроль атмосферные спутники, - Зен резко оборвал фразу. Крепко стиснув острые зубы, нервно дернул рукой. Немного помолчал, затем продолжил уже более спокойно:
  
  - Сталь можно согнуть, волю настоящего воина-никогда! Что сильнейшее оружие? Танк? Аватар? Кулак? Нет, нет и нет! Мужество! Мужество выстоять в одиночку против всех! Неприступной крепость делают мужество и верность долгу, а не камни и стены. Мы примем бой и будем молить небо, что бы ваши старшие успели прийти на помощь, - он повернулся, собираясь уйти, но не успел.
  
  - Вот к чему привели твои богомерзкие деяния Зен! Ты и твои приспешники виноваты в том, что разгневали небо! Вы умрете святотатцы! - раздался истеричный и негодующий крик. Иван узнал крикуна, это выступавший на совете клана против союза с землянами старейшина.
  
  Верховный старейшина повернулся к кричащему, в глазах сверкнуло понимание и негодование, губы тиадара раздвинулись в хищном оскале, крупные клыки сделали бы честь волку:
  
  - Лио, а случайно не ты послал донос Высшим?
  
  - По законам Высших преступники подлежат искоренению до третьего колена! - глаза Лио горели искренним гневом фанатика, - пролитая кровь падет на вас!
  
  - Значит ты, - ткнул в сторону собеседника пальцем верховный старейшина, - Предатель клана. Если бы не ты, то к вечеру Высшие стали не важны!
  
  Тиадары в толпе замолчали. В наступившей звенящей тишине стало слышно, как сигналит проезжающий по улице автомобиль. Лио оглянулся. Вокруг ненавидящие глаза, он ощерился. Небольшого роста, с заметным брюшком он сейчас походил на попавшего в капкан волка, который даже ценой перегрызенной лапы но вырвется. Он прав в служении Высшим, а изменники вокруг понесут достойное наказание!
  
  - Ты оскорбил меня я вызываю тебя на поединок чести! - раздался истеричный крик. Молнией сверкнул выхватываемый из-за плеча клинок.
  
  Грозная репутация Лио, преподававшего в клане фехтование, говорила сама за себя, но и Зен заслуженно считался мастером меча. Угрожающе блеснул над головой выхваченный верховным старейшиной меч. Лицо покраснело от гнева. Он собственной рукой накажет навлекшего на клан гнев Высших изменника.
  
  - Ты умрешь предатель!
  
  Противники бросились друг на друга с яростью, не исключавшей обдуманности действий. Больше они не говорили, экономили дыхание. Клинки столкнулись с металлическим звоном, полетели холодные искры, от мощнейшего удара верховного старейшину откинуло назад. Первый удар эхом отозвался в сердцах знавших толк в фехтовании зрителей. Стоящие поблизости от сражающихся тиадары мгновенно расступились, образовав неровный круг метров пяти в диаметре, достаточный для передвижений поединщиков. Они молча стояли и, затаив дыхание, жадно пожирали взглядами сражающихся бойцов.
  Гневно крича что-то неразборчивое враг обрушил на Зена град размашистых ударов сверху вниз, то справа, то слева. Сухой звук ударяющихся клинков становился все чаще. Верховный старейшина, едва успевая отражать, медленно отступал. Полупрозрачные лезвия, почти не видные в солнечном свете, расплывались в стремительных ударах в неясные тени. Казалось, что противники исполняли какой-то странный, причудливый танец из финтов и уверток. Неожиданно Зен стремительно отступил. На левом предплечье набухал алым порез. Его противник злорадно оскалился. Теперь главное затянуть поединок. От потери крови верховный старейшина вскоре обессилит, и он легко добьет преступившего законы Высших!
  
  Иван бросил правую руку за пистолетом в карман. Ойе заметил движение и торопливо положил человеку на плечо руку:
  
  - Не вмешивайся, это поединок Чести! Никто не имеет право помешать его проведению под страхом немедленной смерти!
  
  Несколько секунд Иван пристально смотрел в глаза тиадару, потом нехотя отвел взгляд. Каждый народ имеет право на собственные обычаи и, какими бы необычными и неправильными они ни казались, посторонним нарушать их запрещено. Пришлось ждать. Затаив дыхание Иван наблюдал за поединком. Похожее он видел только в исторических фильмах. Верховный старейшина дерется за них - землян, а долг платежом красен. Если враг победит Зена, никто не сумеет помешать Ивану достать оружие. И будь что будет!
  
  Противники обменивались ударами из немыслимых положений, показав себя равными по мастерству. В полной тишине слышалось лишь хриплое дыхание сражающихся и звон оружия. Зен продолжал медленно отступать по кругу, при малейшей возможности переходя в контратаки. Громкий шепот невольного восхищения пробежал по кругу зрителей. Противники были достойны друг друга. Иван завороженно наблюдал за поединком. 'Это по-настоящему красиво'.
  
  Зен попытался быстро отступить, чтобы дать себе место для перехода в ответную атаку, но враг продолжал неотступно преследовать. Дыхание верховного старейшины сбилось, кровь залила плечо. Бойцы уже почти дошли до угла холла и Зену оставалась или маневрировать или его прижмут к стене. Неожиданно верховный старейшина стремительно склонился к полу и проскочил под мечом врага.
  Тот на мгновение провалился, потеряв равновесие. Клинок верховного старейшины тонко и страшно пропел песню смерти, перерубая тело врага от шеи до паха на две неравные половины. Сначала на пол со звоном рухнул клинок, затем с мягким шлепком, словно кусок теста, плюхнулась, фонтанируя во все стороны ярко-алой кровью, верхняя часть туловища. Нижняя - еще миг стояла, потом повалилась назад на лежащую на полу шкуру зверя. Ноги забились в предсмертной конвульсии, пачкая мех кровью и взбивая в кучу. Густо запахло железом, под трупом медленно расплылась ярко-алая лужа.
  
  Звенящая тишина дополнила картину. Никто не ожидал такого быстрого и радикального окончания поединка. Несколько секунд ошеломленные произошедшим тиадары и люди молчали. Верховный старейшина оглядел всех налитыми красным глазами, заученным движением кисти стряхнул кровь с лезвия и забросил меч в ножны. Иван медленно разжал судорожно вцепившуюся в плечо приятеля руку, нервно сглотнув, захлопнул рот.
  
  - Убирайся к Чернобогу, сын падали! - злобно рявкнул верховный старейшина в сторону трупа, потом повернулся к слугам.
  
  - Убрать, - гаркнул верховный старейшина указывая пальцем на плавающее в багровой луже тело. Боязливо поглядывая на верховного старейшину слуги торопливо подхватили останки. Проворно убежали, оставляя на полу кровавую дорожку. Верховный старейшина повернулся к окружающим, огляделся с видом оскорбленного бога и голосом, все еще не остывшим от гнева, громко проорал:
  - Вы будете стрелять в нашего врага единожды, чтобы этот день стал последним для него, и вы будете стрелять в предателей дважды, дабы гарантировать их заслуженную смерть!
  
  Взгляд Зена зажигал гордых наемников словно огонь поднесенный к пропитанному нефтью факелу. Повернувшись к землянам, произнес более спокойным голосом, наклоняя голову в церемонном поклоне:
  
  - Я приношу извинения за неподобающее поведение одного из старейшин. Предатель достойно наказан.
  
  - Извинения приняты, - Иван склонил голову, невольно пытаясь подражать сопровождающим любое обращение поклонами тиадарам.
  
  Верховный старейшина удовлетворенно кивнул, нервно дернув головой, продолжил:
  
  - Ваши старшие обещали, что помощь придет завтра. Бомбить нас не станут, за городской стеной - подземные склады с биологическим оружием, Высшие побояться вновь выпустить в Тиадаркерал смерть. Мы продержимся. Это не ваш бой, вы можете удалиться из города и переждать пока все не закончится.
  Взгляд Ивана задумчиво затуманился, скулы сжались до зубовного скрежета. Если не остановить карателей, Высшие вырежут доверившихся людям тиадаров, включая детей и женщин. Несколько секунд взор лихорадочно скользил по холлу, ненадолго задерживаясь на Ойе с женой, на взволнованном лице Машеры. Ну не мог он бросить Ойе с его подругой - тиадар давно стал для него почти членом экипажа Ковчега, также как не мог оставить остальных доверившихся землянам тиадаров. Не в обычаях людей предавать поверивших. Боялся ли он? Только глупцы или сумасшедшие ничего не страшатся. Конечно, боялся. От мысли, что придется воевать сердце замерло, тело прошиб холодный пот. Но бывают в жизни моменты, когда проще умереть, чем отступить от собственных принципов. Стоишь до конца и надеешься на чудо. Собственный выбор он сделал. Это будет его первый бой, стычка в астероидах и сражение у Ковчега не в счет. Там все произошло слишком быстро, он даже не успел толком осознать произошедшее.
  
  - Я остаюсь, - решительным голосом заявил Иван и повернулся к Машере, - Как ты?
  
  Тот пожал могучими плечами, не раздумывая ответил с легкой усмешкой на губах:
  
  - Драться так драться! Я за любой кипиш, кроме голодовки.
  
   Алексей придвинулся поближе к Ивану и обдав жарким дыханием ухо, прошептал:
  
  - Выходы из города несомненно отслеживаются со спутников, невидимость и малозаметность - это хорошо, но против целенаправленного поиска они не помогут, так что не известно, сумели бы уйти.
  Земляне связались с поджидавшим их на орбите в режиме невидимости кораблем, сообщили о ситуации и навели его на место высадки войск Высших. Космолет выпустил три ракеты по месту высадки гвардии и тут же стартовал прочь от планеты. Удар из космоса стал полной неожиданностью для Высших. Огонь ПКО не сумел подбить корабль землян, а немногие оставшиеся космолеты тиадаров не успели взлететь с планеты. Впрочем, и результат удара по планете оказался не таким, как ожидали земляне. У гвардии оказалась вполне приличная противокосмическая оборона. Прорвалась лишь одна боеголовка. Непосредственно над целью вспухла огнем плазменного взрыва, выбросив несколько тысяч разогнанных до космических скоростей вольфрамовых стержней. Благодаря огромной кинетической энергии поражающих элементов такой боеприпас не нуждался в дополнительной взрывчатке. Огненный ливень с неба уничтожил все живое на площади примерно в один квадратный километр и разрушил доставившие гвардию дирижабли, но большая часть пехоты и боевых машин успела удалится на безопасное расстояние. Все же удар задержал гвардию и дал возможность Наемникам подготовится к сражению.
  
  

Глава 9

  
  Кроваво-красный краешек горячего летнего солнца медленно поднимался над горизонтом, но окрестности города все еще таяли в утренней дымке. Огромный атмосферный спутник, неподвижно зависший в стратосфере, казался с земли маленьким, безобидным крестиком. Его узкий инверсионный след, похожий на глубокий разрез острым клинком, разделил летнее, очистившееся от туч небо, на две части. Со стороны леса послышался усиленный громкоговорителем глумливый рев, тревожные резкие звуки плыли над раскисшей после ночного дождя густо заросшей выгоревшими на летнем солнце травами плоским полем, над образовавшимися за одну ночь скоротечными лужи и ручейки, над возвышавшимися справа густо заросшие деревьями и кустарниками холмы пока в траншеях перед городом Наемников не затихло всякое движение:
  
  - Я начальник первого стола Вон из семейства Гаунт. Я уполномочен нести справедливость туда, где ее не хватает. Я уполномочен карать отступничество. Мне дана власть вершить правосудие на поле битвы во имя божественного порядка, охраняемого комитетом Высших. Узрите свою ничтожность, выходите из города и сдавайтесь!
  
  Всю ночь вокруг города Наемников грохотали, вгрызаясь в мягкую почву, землеройные агрегаты. Перед неровными линиями окопов шуршали травой роботы - минеры, закладывая в землю смертоносные сюрпризы. К утру система обороны была готова - три полосы основательно укрепленных позиций, прикрытых рядами колючей проволоки и густыми минными полями. В окопах молчали. Теперь ничего не изменишь, добровольно сдаваться для расправы наемники не желали.
  
  Через несколько минут раздался тот же голос:
  
  - Вы выбрали свою судьбу! Вы все умрете. Ваши и ваших родных головы будут висеть на кольях вокруг города!
  
   Что такое один клан Наемников против силы Высших, за которыми мощь планеты. Пыль, прах, ничто, но и поведение клана понятно, за измену Праведности ответят не только бунтовщики, кара смертью настигнет их жен и детей и престарелых родственников. Закон гласит да будет выполото поганое семя из мира сего!
  
  Эхо еще металось по широкому полю, раскинувшемуся между лесом и городом, когда послышался стремительно нарастающий свист. Через несколько мгновений в пригородах с оглушительным грохотом взорвался первый, пристрелочный снаряд. Тяжело рвануло уши...В небо поднялся султан дыма и серой пыли; посыпались битые стекла, куски дерева и обломки кирпичей. Стаи птиц взлетели в хмурое небо, с недовольными криками закружились над будущим полем боя. Первый взрыв стал началом массированного артиллерийского обстрела. Через несколько мгновений разрывы снарядов поднялись сплошной черной стеной, накрыв город и узкие линии передовых позиций наемников. Снаряды, сплошным дождем сыпались на город и позиции наемников, превращали в пыль все, что хоть сколько-нибудь возвышалось над землей, одинаково легко переламывая в хлам и дома, и блиндажи с окопами. Отвечая врагу, откуда-то издали рявкнула артиллерия клана. По лесной опушке заплясали, выискивая вражеские орудия, вспышки разрывов. Канонада не умолкала ни на секунду, в воздухе стояла жуткая какофония от залпов артиллерийских орудий, змеиного шелеста ракет, уханья мин, сливаясь в жуткую, пропахшую вонью сгоревшего пороха и тротила симфонию сражения. Орудия врага получали координаты целей с атмосферного спутника и вели смертоносно точный огонь, и вскоре клановая артиллерия замолчала. Город Наемников заполыхал, добавляя к смраду войны, зловоние сгоревшего дерева и пластика. Методы убеждений несогласных Высшими, старейшинам были слишком хорошо знакомы. Жителей ночью эвакуировали в многочисленные подземные сооружения, заранее выкопанные под городскими кварталами. Если бы не это, то вряд ли кто из них сумел бы спастись от артиллерийского огня.
  На опушке из-за раскидистых деревьев блеснул металл, послышался звериный рык работающих двигателей. Один за другим приземистые боевые механизмы, окрашенные в пятнистую камуфлированную окраску с характерным изображением герба Высших - зубастой пастью хищника, выбирались из-за деревьев и останавливались, грозно ревя моторами, на опушке. Десяток, два, три... Немного подождав пока подтянуться отстающие, бронемашины потихоньку набирая скорость, поползли по раскисшему полю.
  Позицию землянам определили не там, где они просили, в первой линии траншей, а во второй. Война есть война. Подчиняйся приказам - начальству виднее. Это правило космонавтом вдолбили в подкорку еще во время обучения в колледже. С восходом солнца люди расположились в указанном им окопе. Пока не начался обстрел, подравняли свеженасыпанные брустверы и замаскировали их дерном. Для гранат и запасных магазинов выкопали в стене окопов небольшие полочки. Потом укрылись накидками-невидимками и исчезли, над бруствером не видно даже камуфлированного пятна шлема.
  
  Бой многоопытные старейшины наемников решили вести от обороны. Гвардия Высших состояла из двух пехотных и одного танкового подразделения, и по численности превосходила бойцов клана более чем пять раз. Спасало то, что врагами командовал полководец - Высший, купивший свой пост и абсолютно не разбиравшийся ни в тактике, ни в стратегии. Войска столетия применялись только для карательных походов против почти безоружного населения. Военные технологии Высших застыли на столетней давности уровне. На поле боя не использовались ни рои дронов, ни искусственный интеллект за исключением боевых аватаров.
  
  Бронированная армия надвигалась на траншеи Наемников, грозя раздавить и разметать все живое. Вокруг первой линии обороны бушевали взрывы и во второй было сравнительно безопасно. Иван осторожно высунулся из окопа, настороженно сузившиеся глаза несколько мгновений рассматривали внушительное зрелище наступающей армады. Впереди, нелепо подпрыгивая на каждом шагу, словно мячик, двигалась гигантская человекообразная фигура. Лучи утреннего светила отражались от металлической брони, пуская по окрестностям множество солнечных зайчиков. Пройдя несколько шагов, робот останавливался, сканируя безопасный, свободный от мин путь. Потом двигался дальше. Стоило ему слегка отклониться вправо или влево, как следовавшая по пятам армада тотчас меняла направление движения. Бронированные машины позади на ходу развернулись двойной линией, спереди покрупнее, сзади поменьше. Время от времени они останавливались и стреляли по позициям Наемников. Между машинами беспорядочной толпой двигались боевые роботы. В руках - стволы чудовищного калибра наперевес, периодически расцветающие пламенем выстрелов. Позади машин уныло тащились по лужам пехотные цепи. Казалось, механизированный вал невозможно удержать. Иван удивленно присвистнул и судорожно сглотнул слюну.
  
   'Бах!' - расцвел в паре десятков метров огненный разрыв. 'Фью, Фью' тонко пропели рядом осколки. Ударная волна шибанула в забрало шлема. Мощный удар в грудь впечатал оглушенного Ивана в противоположную сторону окопа, автомат упал рядом. Защита костюма смягчила удар, но и его хватило чтобы человек ошеломленно застыл, пытаясь поймать хоть глоток воздуха отбитыми легкими. Машера пружинисто подскочил к товарищу, откинул ему забрало шлема. Осмотрел друга. Вроде броня не пробита.
  
  - Жив? Не ранен? - перекрикивая безумный грохот боя проорал Алексей.
  
  Спасительный кислород наконец ворвался в легкие Ивана:
  
  - Да, - сумел выдавить он из себя, губы дрожали, под ложечкой противно ныло.
  
  Случайный осколок близкого разрыва не мог повредить землянину. Грудь и живот надежно защищал от холодного и огнестрельного оружия усиленный вставкой бронепластин костюм десантника. В нем не страшен выстрел даже в упор, впрочем, до определенной силы удара.
  
  - Терпи, казак. 'Атаманом будешь! - произнес Машера и излишне задорно подмигнул, только предательская струйка пота тайком проползла по лицу, - Не так страшен черт, как его малюют!' Всего то продержатся до обеда пока наши долетят!
  
  Ивана пробил озноб. Вчера, когда он решил остаться с наемниками он не предполагал, что будет так страшно. С трудом справившись с голосом ответил почти спокойно:
  
  - Да, продержимся.
  
  Прошедшим вечером, когда они выходили на связь с доставившим их на планету кораблем, им сообщили последние известия с Ковчега. Флот вылетел, держитесь парни, помощь спешит, нужно выстоять хотя бы до обеда! Так что основания для оптимизма у землян были.
  
  Машера бросил на товарища внимательный взгляд, затем отвернулся и занял свое место.
  Лицо парня заострилось и смертельно побледнело. 'Леха держится, а я почему нет? Соберись тряпка!' Было страшно, невыносимо страшно и стыдно. 'А каково было советским солдатам в последнюю Великую войну? А спартанцам под Фермопилах? Им тоже было страшно, но они преодолели себя! Я ведь сам мечтал совершить что-то подобное... Неужели я просто мерзкий трус?' Он до боли сжал челюсти. 'Соберись! Вот шанс доказать, что достоин собственных предков!'
  
  Есть ли что-то важнее для любого чем собственная жизнь? Она дариться родителями и имеет колоссальную ценность. Нельзя ей бросаться, нельзя рисковать ею без причины. Но когда перед настоящим мужчиной встает дилемма сохранить жизнь и предать, пожертвовать честью, верой, долгом, любовью, Родиной, он жертвует жизнью. Если только он мужчина, а не слизень в штанах. Лицо Ивана заалело, было мучительно стыдно за минутную слабость. От злости, дикой злости на себя что он такая тряпка загуляли желваки на осунувшемся лице. Кулак, защищенный перчаткой, изо всех сил ударил по стене окопа. Захотелось доказать, прежде всего самому себе, что он настоящий офицер и достоин памяти погибшего отца. Есть такая грань в психике, шагнув за которую, человек перестает страшиться возможной гибели. Пусть временно, но, вместе со страхом уходят большинство нормальных людских эмоций. Человек заранее смиряется с возможной гибелью, ради чего-то, что он считает более важным, чем собственное существование. И тогда он способен абсолютно на все.
  
  Страх ушел. Юный космонавт больше не боялся смерти. Он страшился не выполнить долг, не остановив Высших. Лицо Ивана помрачнело, он поднял автомат и пристроился у кромки окопа. Взрывы, вопли врагов и глухие стоны раненых, слились в страшную какофонию войны, показавшуюся Ивану неожиданно знакомой. Точно, древняя композиция из двадцатого века, что-то шотландское. Сначала бьют барабаны, похожие на взрывы, потом вступает волынка. Он с ожесточением прошептал:
  - Добавлю свои ноты, единожды, все равно умирать придется!
  
  Оглянувшийся Машера одобрительно кивнул товарищу и показал кулак с поднятым вверх большим пальцем.
  
  Армада неторопливо надвигалась, на броне танков и роботов все чаще расцветали белые блики взрывов. Болванка ударила идущую первой человекоподобную машину в районе груди. Робот рухнул в грязь, из корпуса густо повалил черный дым. Вслед за ним несколько танков, получив свое, охваченные чадным пламенем остановились или взорвались, разметав металл и фрагменты тел экипажа по равнине. Откуда-то издали вела огонь артиллерия. Окопы, чтобы не демаскировать позиции, пока безмолвствовали. Не к чему Высшим знать про заготовленные сюрпризы. Только когда армада достигла линии колючей проволоки, дружно расцвела огнями выстрелов первая линия Наемников, вторая и третья пока молчали.
  
  Не доехав сто метров до линии траншей, боевые машины остановились и принялись с места обстреливать позиции наемников. Экипажи не хотели подъезжать ближе и подставлять под огонь вражеской пехоты уязвимые места машин. Над передовой линией укреплений ежесекундно взрывались, щедро осыпая все вокруг осколками, шрапнельные снаряды. Очереди автоматического оружия словно метлой мели по линии окопов. Через несколько минут обработки на месте аккуратных траншей и укрытий тщательно замаскированной техники чернели воронки от снарядов, окруженные курганами перепаханной земли. Казалось, что там никто не мог остаться в живых, но нет, ответный огонь продолжался, хотя и значительно ослаб.
  
  Повинуясь невидимому сигналу боевые машины Высших дружно рванулись вперед, ворвались на позиции, давя и вминая в землю уцелевших защитников. Сходу перемахнули первую линию траншей и пошли дальше, в глубину обороны. Вслед за техникой густая цепь пехоты подобралась к окопам, вперед полетели черные мячики ручных гранат, затем солдаты Высших с яростным ревом ворвались в траншеи. Обреченные наемники встретили их в мечи. Дрались всем, что попадалось под руку, прикладами, палками, вплоть до лопат, оставшихся после обустройства укреплений. Яростное и упорное сопротивление наемников задавили числом, накидываясь на одного вдвоем, втроем. Черная волна пехоты гвардейцев перелилась через первую линии окопов. На дне их навечно застыли в лужах крови убитые. Лишь откуда-то с правого фланга продолжало постреливать упрямое орудие и раздаваться одиночные выстрелы пехоты. Но это не меняло общую картину, первую линию обороны Высшие прорвали. Позади карателей осталось густо покрытое уныло дымящимися боевыми машинами, ямами и похожими на изломанные злым ребенком куклы неподвижными телами бойцов поле.
  
  Иван до хруста стиснул зубы, союзников добивают, а он ничего не делает!
  
  Разъяренными слонами взревели не менее пяти десятков боевых машин Высших. Поползли, вминая мокрую траву в лужи и землю по изъявленной оспинами блестящих на солнце грязной водой воронок равнине. Пройдя вперед совсем немного, метров двести, остановились, не доезжая второй линии укреплений. Высшие не стали изобретать чего-либо нового и повторили принесший им успех удачный тактический прием. В следующую секунду над траншеями и блиндажами второго рубежа расцвели несущие смерть огненные цветки, тут же превращающиеся в столбы серой пыли и дыма. Ежесекундно по ушам хлопали невидимые ладони разрывов. Земля под ногами заходила ходуном, в воздухе повис кислый запах сгоревшей взрывчатки. Пехотные цепи подтянулись к линии машин и залегли в грязь.
  
  Командиры Высших справедливо считали, что они постепенно прогрызут любую оборону Наемников, но не учли только один фактор: землян. Это у тиадаров не было ручного оружия, способного поразить с большого расстояния тяжелобронированные боевые машины. Ручное оружие землян позволяло жечь бронемашины на любой разумной дистанции. Снаряды закрепленного на стволе автомата АК-386 тридцатимиллиметрового гранатомета прожигали броню до двух метров толщиной, так что вооруженный земным оружием боец вполне способен заменить противотанковое орудие.
  
  - Пора, твои левые, мои правые, - донесли злорадный голос Ивана наушники.
  
  - Принято, - негромко подтвердил Машера.
  
  Пятикратная оптика резко приблизила вражескую боевую машину, она почти на расстоянии вытянутой руки. Торопливо совместив мушку с целиком, Иван нажал на спусковой курок. Приклад несильно лягнул отдачей в плечо. Под аккомпанемент жуткого грохота снаряд умчался к обреченному танку, через секунду вонзился в башню пониже орудия. Несколько томительных мгновений ничего не происходило, потом на корпусе сверкнул чудовищный взрыв. Сдетонировал боезапас танка. Башня подлетела метров на пять в небо и, на секунду замерев в воздухе, тяжело рухнула вниз, словно злой великан выбросил надоевшую игрушку. Вместо грозной боевой машины осталась дымящаяся, не подлежащая восстановлению груда металлолома.
  
  Азарт боя овладел Иваном. Океан адреналина выплеснулся в вены, добавляя силы, решительности, делая работу мозга четче, яснее, ярче. Он открыл забрало шлема, злобно рассмеялся и, гордо вскинув подбородок проорал, повернувшись к товарищу:
  
  - Видал? Как я его!
  
  - Вижу: горит. - на секунду повернувшись к Ивану, невозмутимым кивнул тот, -шлем то закрой! Вышибут мозги, без них не постреляешь!
  
  Потом товарищ отвернулся и прильнул к автомату.
  
  - Ну, кто следующий? - оскалился в злобной усмешке Иван. Захлопнув шлем, перевел прицел на следующую жертву.
  
  На броне очередного танка сверкнула вспышка. Чуть попозже, струя пламени с ревом выплеснулась из корпуса. Одного за другим Иван подбил еще четыре танка, несколько-сколько именно ему было плохо видно из-за накрывшего позиции Высших густого дыма - поразил Алексей. Технике досталось сильно, их ожесточенно отстреливала еще и артиллерия наемников, да и минные поля собрали дань. Вражеский обстрел не сумел взорвать все заранее припрятанные сюрпризы. Десятки чадно дымящихся танков и роботов застыли перед линией обороны. Теперь они пригодны на что-нибудь лишь после капитального ремонта, а многие - только в качестве сырья для доменной печи.
  
  Боевые машины врага принялись маневрировать, пытаясь скрыться за горящей техникой и нащупать огневые позиции врага снарядами. Но все тщетно, экипажи даже представить не могли, что с ними так лихо управятся Наемники. Не выдержав безнаказанного избиения, бронемашины попятились назад, вслед за ними побежала и пехота Высших.
  
  Теперь можно немного и отдохнуть. Иван оглянулся. Линия окопов разительно изменилась. Словно здесь прокатился чудовищной силы смерч, разрушил и переломал все, что только возможно. В рытвинах, траншеях громоздились кучи отстрелянных гильз. Привалившись к стенкам, отдыхали выжившие бойцы. Поодаль - убитые, в пропитанной кровью униформе, еще не одеревенелые, хранящие на телах следы предсмертных судорог. Иван посмотрел вниз. У пыльного башмака, на самом дне окопа, рос крохотный синий цветочек. Землянин усмехнулся, мимолетно удивившись, как он его не затоптал. 'Жизнь продолжается, несмотря на все игры разумных со смертью...'
  
  Передышка длилась не долго. Вновь завыли снаряды, вокруг траншей густо расцвели кроваво-дымные гейзеры взрывов. В соседней ячейке, справа, молча рухнул на дно тиадар с сединой на голове. Первой к нему подскочила Вайя, подруга Ойе, засуетилась с бинтами и лекарствами. Женщины наемников, не стали покорно дожидаться исхода сражения. Многие с оружием в руках стояли в окопах рядом с мужьями, братьями, отцами, иные, как Вайя взяли на себя помощь раненым.
  
  Двое медиков-женщин, перевязали бойца и, осторожно придерживая за плечи, повели в тыл.
  Женщинам не место на передовой, но Вайя, почему-то задерживалась, вопросительно поглядывая на Ивана.
  
  - Чего? - приподняв щиток шлема угрюмо буркнул Иван.
  
  - А где обещанная вашими старейшинами помощь? - произнесла, прикрывая рот рукой и потупив глаза в землю, женщина.
  
  - Ковчег делает все, что может, обещали, что придут, значит нужно ждать и держаться!
  
  Женщина посмотрела умоляющими глазами на землянина и уже разинула рот, собираясь что-то сказать, но в последний момент смутилась и опять потупила взгляд. Иван отвернулся и не видел, как она ловко, словно ящерка, уползла на тыловые позиции...
  
  Противник вновь начал обстрел позиций наемников. В блиндаже в шесть накатов, где укрылись от обстрела земляне, царило напряженное молчание, нарушаемое лишь глухими отзвуками рвущихся неподалеку снарядов. Орудия врага продолжали терзать линию обороны Наемников. Через двадцать минут снаружи послышался тревожный крик оставленного следить за противником наблюдателя:
  
  - Гвардейцы пошли в атаку!
  
  Откинув пыльный брезентовый полог, Иван первый выскочил наружу, за ним Машера и трое тиадаров. Заняв место в окопе, выглянул. Из кустов на опушке появились густые, грязно-черные цепи пехоты. Видимо командующий карателями решил больше не рисковать дорогостоящими боевыми машинами. Еще издали гвардейцы начали стрелять на ходу из автоматов. Подняв ствол, сквозь мушку все, что происходило в ее тесном обхвате, представлялось Ивану отдаленным и мутным, словно за синей сеткой дождя. Казалось, что все происходит не с ним, а с кем-то другим. С поражающим его самого хладнокровием Иван поймал в прицел маленькую фигуру карателя, ствол расцвел хищным огоньком. Врага перечеркнуло очередью поперек груди и отбросило далеко назад.
  
  - В кость попал, что ли? - вслух пробормотал Иван, иначе почему гвардейца так откинуло?
  Землянин стрелял спокойными, ровными очередями по три патрона, как учили инструктора.
  Машера услышав последние слова, повернулся и приподняв забрало, одобрительно подмигнул приятелю.
  В рядах атакующих появились бреши. Врагов это не остановило, они перли на траншеи Наемников, словно наскипидаренные. Несмотря на разрывы тяжелых снарядов артиллерии Наемников, сплошной стеной вставших перед наступающими и массированный стрелковый огонь обороняющихся, грохочущее, дымящее скопище неотвратимо набегало на окопы.
  
  Ровная строчка пуль смертоносной струйкой пробежала по брустверу окопа, красиво вздымая фонтанчики. Вздрогнув, Иван отшатнулся, ударившись о противоположный край окопа. Потом ярость бросила его вперед, он прильнул к теплому прикладу автомата.
  Пехота Высших сумела приблизиться к укреплениям Наемников на расстояние броска гранаты. Дымные стебли полетели к окопам, на кромке траншей поднялись, глуша огневые точки, кроваво-красные цветы разрывов.
  
  - Гранатой - огонь!' - заполошно заорал поблизости кто-то из командиров Наемников. В окопах по соседству 'наши' тиадары принялись швырять в ответ черные мячики ручных гранат, впереди загрохотало - то ли гранаты, то ли Высшие напоролись на противопехотные мины.
  Иван стрелял, разряжая раз за разом магазины; ни о Насте, ни о маме он в этот момент не думал - некогда, только одно он хорошо ощущал, потные ладони. Из-за них непослушно выпадали из пальцев полные магазины, а всегда удобное цевье автомата выскальзывало из рук словно намыленное. Чтобы избавиться от мерзкого ощущения он доставал из кармана траншеи тряпку, торопливо вытирал руки, но это помогало мало, через минуту приходилось вытирать вновь. То и дело гвардейцы докатывались до окопов, и тогда поле боя вскипало ожесточенными рукопашными схватками. Наконец враги не выдержали и побежали назад к лесу.
  
  Все последующие события смешались в кровавую какофонию, Иван смертельно устал, не столько физически, сколько в морально. Еще дважды Высшие бросались в наступление, залегали под огнем Наемников, снова поднимались в атаку, но с каждым разом все с меньшим напором. Враг надломился внутренне и больше не напирал с безумием смертников. Стало очевидно, что их силы иссякают, но и защитников становилось все меньше. На пространстве перед второй линией окопов навечно застыли сотни трупов и десятки подбитых боевых машин. В стволах деревьев торчали хвостовики от снарядов, их изрешетило так, что не видно ни единого живого места. По итогам первых часов войны наемники потеряли убитыми и ранеными до трети бойцов, сумев, несмотря на численное превосходство гвардейцев Высших, нанести им многократно большие потери.
  
  Исход сражения замер в шаткой неопределенности. Кто сейчас переупрямит, перетерпит противника, тот и победит.
  
  Время подходило к полудню, когда по соседству в траншее послышался короткий вскрик. Иван повернулся и тут же, забыв об опасности, вскочил на ноги. Машера безжизненной куклой рушился на дно окопа. Иван метнулся в соседнюю стрелковую ячейку. Перед траншеей взорвался снаряд, его качнуло взрывной волной, но он уже падал в ячейку товарища. В животе Алексея пузырилась, пропуская в отверстие воздух, кровавая дыра, размерами с кулак взрослого человека. Попало что-то крупнокалиберное, от чего не защитил костюм десантника. Алая кровь толчками выливалась из раны, через миг, она побелела. Миллиарды наноботов, прививку с ними людям делали в младенческом возрасте, перекрыли ужасную рану. С их незримой помощью средняя продолжительность жизни людей достигла двухсот лет.
  
  Иван упал перед товарищем на колени, его затрясло. С негромким шипением сработала автоматическая аптечка костюма, шприцы вкололи обезболивающее и лекарства.
  
  Из-под шлема раздался глухой хрип, Иван надавил на крепление, сбросил забрало на землю.
  На сине-белом словно мел лице страшно закатились глаза, черный рот дрожал в муке. На губах пузырилась розовая пена, они хватали воздух, а легкие задыхались: воздух шел через рот и рану. Иван с содроганием понял, это агония.
  
  - Леха, держись! Не умирай, прилетят наши, тебя вылечат! - изо всех сил хватая за руку друга, захрипел Иван подспудно понимая, что все напрасно. Он теряет старшего товарища. Даже не так, настоящего брата по духу. Только теперь он осознал, как дорог ему Алексей. Врачи Ковчега могли творить чудеса, если бы они были здесь, то Машера смог бы выжить, но на Тиадаркерале, шансов у него не было. В голове колоколом застучала кровь. 'Как, как помочь товарищу? Что же делать?'
  Перед смертью Машера открыл провалившиеся глаза, в них появилось осмысленное выражение, он попытался что-то сказать, но не успел. По телу пробежала крупная, судорожная дрожь, лицо вмиг осунулось, из глаз по капле ушла жизнь.
  
  Иван стоял на коленях и смотрел на застывшее лицо погибшего товарища.
  
  'Фють! Фють!' - над головой басовито пропели крупнокалиберные пули, но Иван продолжал вглядываться сухими глазами в застывшее в предсмертной муке лицо друга. Его самый близкий товарищ и наставник погиб. Мысли скакали с одного воспоминания на другое: странствия по Аурему, бой в астероидах, как Машера защитил в школе, когда к Ивану пристал подросток постарше... Что он скажет жене Алексея? Стыд, невыносимый стыд. Если бы он мог подставить собственную грудь под отнявшую у него товарища пулю, это утишило бы муки совести. Ненависть и желание отомстить, когда неважна заплаченная за месть цена, переполняли его душу. Челюсть заныла от боли, с такой яростью он стиснул зубы, еще чуть-чуть раскрошится эмаль. Землянин осторожно разжал судорожно, до побелевших суставов сжатые кулаки. Словно они сжимали горло убийцы. Иван медленно снял с правой руки боевую перчатку и осторожно прикрыл застывшие, мертвые глаза. Потом выпрямился, неторопливо проверил датчик наличия патронов и обернулся к врагу...
  
  Гвардейцы в очередной раз откатывались от дымящихся, усыпанных воронками позиций Наемников, когда что-то яростно ударило Ивана в грудь, откинув словно пушинку. От удара о противоположную стену окопа перехватило дыхание. На миг перед глазами вспыхнул яркий свет. Это что все? Так быстро... жаль... мир померк перед глазами... Он уже не видел, как две молодые тиадарки в форме медиков засуетились над окровавленным и бездыханным телом.
  
  На геостационарную орбиту над планетой вышла земная эскадра. В короткой схватке три оставшиеся корабля Высших превратились в мертвые, изрешеченные сотнями истекающих остатками атмосферы дыр, куски металла. Экономика Тиадаркерала позволяла содержать очень ограниченный по размерам космический флот. Его едва-едва хватало на связь с небольшой колонией, основанной на второй, обладающей жизнью планете-спутнике. На орбите в окружении космолетов землян блестела в лучах местной звезды длинная, немного неуклюжая конструкция: наскоро собранный электромагнитный ускоритель с сердцем: термоядерным реактором, способный разгонять внушительных размеров глыбы из железоникелевого сплава до гигантских скоростей. Из глубин атмосферы в космос вырвались сверкающие факелы зенитных ракет. Навстречу им земная эскадра выпустила тучу дронов-постановщиках помех и дронов-перехватчиков. Разгорелось настоящее сражение: боевые аппараты безмолвно, в космосе все происходит бесшумно, взрывались шрапнелью, расцветали шарами ядерных взрывов, но перевес оставался за землянами.
  
  Первый снаряд - запущенный с орбиты со скоростью нескольких сотен километров в секунду, врезался туда, где находилось временная база воздушных кораблей. Несколько титанических размеров дирижаблей ночью прилетели к городу, заменить уничтоженные. Перед глазами наемников и их противников в небе, на северо- западе, почти у горизонта, появилась яркая точка новой звезды, отчетливо видимая даже на фоне стоящего в зените солнца. Среагировать никто не успел. Через неуловимо краткий миг от новой звезды стремительно протянулась к поверхности планеты сверкающая нить раскаленной плазмы, в которую превращались и снаряд, и воздух на пути небесного посланца. Почти горизонтальная траектория падения молниеносно изогнулась дугой вниз, к земле.
  
   На горизонте вспыхнул, на глазах разрастаясь вширь и стремительно подымаясь в стратосферу гигантский гриб огня, подобный тому, какой возникает при ядерном взрыве, но менее смертоносный, так как проникающая радиация не появилась. Тепловое излучение в радиусе нескольких сотен метров от взрыва мгновенно испарило все, даже то, что не может гореть. Деревья, боевые машины, тиадары исчезли в яростной вспышке, горела и плавилась даже почва. То, что находилось немного дальше, мгновенно воспламенилось. Через секунды почва ушла из-под ног свидетелей нового Армагеддона, противники попадали, а еще через несколько мгновений оглушающе донеслось:
  
   'БАММ!'
  
   Будто великан во всю мощь ударил по гигантскому барабану. Эхо многократно отразившись от леса, пошло гулять по полю. Ударная волна повалила всех, кто не сообразил вовремя залечь.
  
   Раздались отчаянные и испуганные крики. Что случилось? Кто нанес удар ужасным оружием? На месте стоянки дирижаблей не спасся никто. Устрашенные противники наемников теряя оружие и бросая еще исправные боевые машины бежали с поля сражения, превратившись из карателей в трусливых зайцев. Вскоре последние беглецы исчезли за деревьями на опушке леса. Лишь густо истыканная оспинами воронок, телами погибших стрелков и исходящими вонючим черным дымом догоравшей техники равнина, напоминала о прошедшем бое.
  
  Наемники один за другим вылезали из окопов и застывали, завороженно уставясь во вздымающуюся ввысь огненную колонну на месте взрыва. Кто или что, уничтожило воздушные аппараты Высших? Все они были виртуозами в обращении с оружием, но образование большинства ограничивалось религиозным воспитанием, изучением законов Высших и умением читать и писать. Послышались первые панические крики:
  
   - Это месть древних богов за отступничество!
  
   Через минуту в землю вонзился второй снаряд, и опять по стоянке кораблей. В небо, подобно новому всаднику Апокалипсиса, поднялся новый столб огня. Звук взрыва еще не успел долететь до города Наемников, как в землю врезался третий, самый маленький снаряд. Он врезался в землю рядом с позициями наемников, в лес, где располагались тыловые подразделения Высших. И все повторилось. Чудовищный силы грохот, неистовой мощи толчок бросил тиадаров на землю, через миг стремительная и тугая волна горячего воздуха ударила с бешеной силой. Уцелевшие в городе строения задрожали, частью обрушились. Там, где ударили космические посланцы, в небо вонзались три чудовищные колонны из дыма и огня. До этого разрозненные панические крики тиадаров слились в единый вопль ужаса.
   Наемники, ошеломленно тряся головой, поднимались из окопов и укрытий, куда они попадали от последнего взрыва. Застывали на месте, пораженно разглядывая последствия разгула огненной стихии. Самые образованные наемники, что-то кричали о кознях пришельцев, но их никто не слушал. Особо религиозные бросались в молитвенном экстазе ниц, пытаясь вымолить у высших сил спасение их древнего и многогрешного мира. Большинство с потерянным видом просто бродили по полю. Первыми опомнились от шока старейшины Наемников. Они отлавливали подчиненных и нагружали работой по оказанию помощи пострадавшим и восстановлению города. Лишь тех, кому не помогала 'трудотерапия' запирали в сохранившихся зданиях, дожидаться, пока их излечением займутся священники и доктора.
  
***
  Одновременно с орбитальным обстрелом гвардии Высших... Солнце неторопливо плыло по извечному пути по голубому небосводу над городом Власти, также, как и многие сотни лет, после захвата Высшими власти над планетой. В дневное время в столице оставались только управляющие планетой Высшие с многочисленными потомками и прихлебателями. Обслуга; дворники, повара, сантехники и многие другие без кого невозможно обойтись, проживали в нищих поселках вокруг города. Ранним утром они убирались в гетто, дабы не оскорблять своим видом изысканный вкус Высших. На крайнем юге города величественно поднимался в небеса дворец главы Комитета вечных, за отсвечивающие желто-оранжевым цветом стеклянные стены прозванный 'Золотой башней'.
  
  На вершине небоскреба, на террасе, расположенной на двухсотом этаже, в удобном кресле сидел Глава комитета вечных Гуан-фу. Гневный и тревожный взгляд скользил по простирающемуся до горизонта городу. Из зеленого океана бесконечного парка драгоценностями вздымались сверкающие миллионами окон небоскребы. Его город Власти. Одной рукой Высший гладил по шерсти довольно урчащего ручного дикого кота, другая покоилась на подлокотнике. Животное очень редкое и позволить его себе могли только Высшие. Таким как Гуан-фу не пристало волноваться, но сейчас он подобно дикому в волнении сжимал костлявые кулаки. Мало того, что появились инопланетные дикие, так еще и восстал клан Наемников, а посланная на их уничтожение гвардия с утра возилась с мятежниками и лишь посылала просьбы о подкреплении. Как будто их там мало, этих бездельников! Нет, слишком они ожирели, вернуться, необходимо провести децимацию, это их взбодрит!
  
  
  Децимация- казнь каждого десятого по жребию, высшая мера дисциплинарных наказаний в римской армии.
  
  Рациональное решение не принесло спокойствия. Казалось, что в ближайшем будущем произойдет нечто ужасное... Рациональная сторона личности Гуан-фу говорила, что все под контролем. В его распоряжении ресурсы планеты, а город надежно защищен от любых возможных атак. Ни самолеты, ни дирижабли, ни ракеты не могли проникнуть сквозь прикрывающее город Власти защитное поле, их отбросит назад. Флот голокожих на орбите? Ну и что? Куда состязаться нескольким десяткам тысяч пришельцев с сотнями миллионов тиадаров! Запас дронов и ракет у голокожих рано или поздно закончится, а подземные военные заводы Тиадаркерала создадут оружия столько, сколько будет необходимо чтобы прогнать пришельцев. Потом построят космический флот, намного сильнее чем прежний и Высшие вновь померяются силами с пришельцами. Это всего лишь глупый и ни на чем не основанный страх, но Гуан-фу ничего не мог с собой поделать. Звериное чутье на опасность, продолжало буквально вопить немедленно прячься, убегай! За бесконечно долгую жизнь он привык безоговорочно доверять интуиции. Благодаря ней он вышел победителем из бесчисленных закулисных схваток за власть и достиг нынешнего положения.
  
  Пожалуй, будет надежнее если на время разбирательства с наемниками он переедет в загородный дворец, окончательно решил Гуан-фу. Поднявшись с кресла, шагнул к охранникам и краем глаза заметил яркую стрелу, пронзившую голубизну неба и тут же мир вокруг залил нестерпимо яркий, обжигающий свет, ярче тысячи солнц. Глыба из железоникелевого сплава, ускоренная электромагнитным ускорителем землян на орбите планеты до гигантских скоростей, обладала колоссальной кинетической энергией. Благодаря этому она преодолела защитное поле над городом. Небоскреб судорожно содрогнулся словно от землетрясения. Громовая волна раскаленного воздуха с бешеной силой ударила в спину. Гуан-фу словно пушинку откинуло на несколько шагов, он полетел по лестнице вниз, вокруг все тряслось, сыпалась пыль. Несколько мгновений Высший лежал на каменном полу, в ошеломлении не понимая, что произошло. Подскочившие охранники подняли его. Плечо болело. 'Видимо вывих или синяк. Для своего очень почтенного возраста он отделался удачно'.
  
  - Отведите меня назад! - повелел он.
  
  Охранники с секретарями бережно поддерживая под руки помогли Главе комитета вернуться на террасу. Посланец небес взорвался с силою, эквивалентной взрыву десятков если не сотен тонн тротила. Центра города, где традиционно возводило дворцы большинство Высших, больше не существовало. Непроницаемая завеса пыли, пепла, дыма, подсвечивалась изнутри пламенем многочисленных пожаров. У подножия Золотой башни среди автомобилей лежали десятки тел. Множество мертвых, но были и те, кто шевелился и пытался подняться. Гуан-фу несколько мгновений молчал, осмысливая увиденное. Это могли сделать только инопланетные низшие. Лицо его было бесстрастно, только ногти вонзились в ладони так, что едва не порвали туго натянутую кожу. По его городу, его детищу в которое он вложил душу: священному городу Власти, голокожие ударили с небес. Внутри все кипело от гнева и негодования. Он ошибся, фатально ошибся оценивая возможные действия пришельцев. Оскорблена сама праведность! Ну ничего, следующий ход за мной! Для достойного ответа я нарушу древний закон! Отдам приказ расконсервировать склады с оружием Судного дня и выжжу скверну с лика вселенной! Решив для себя все, произнес глухим голосом:
  
  - Ты, - он указал пальцем на старшего секретаря, - машину к подъезду и собрать в загородном дворце Комитет вечных, всех, кто уцелел!
  
  Вот только добраться до машины ни Гуан-фу ни его свита не успели. Следующий небесный посланник вонзился в крыльцо здания Главы Комитета, сдув километровой высоты небоскреб с лица планеты, словно его построили из бумаги.
  
  Космические посланцы все рушились и рушились на город Власти, от взрывов гигантские небоскребы плавно складывались, рушились водопадом этажей на землю, словно картонные. Пожары охватили большую часть города, огнеборцы были бессильны потушить их. По улицам, ведущим к окраинам потянулись стада автомобилей. Жители спешили покинуть обреченный город. К утру следующего дня положение еще больше осложнилось. Пожары объединились в одну грандиозную огненную бурю. Для наблюдателей с космической орбиты она выглядела как зловещая красная клякса с тонким слоем дымки сверху. Усыпанные обугленными телами погибших улицы и кварталы пылали. Жуткий запах сожженной плоти не давал дышать. Город засыпал серый пепел слоем более десяти сантиметров. Воздух внутри грандиозного пожарища прогрелся, его плотность уменьшилась. В соответствии с законами термодинамики он поднялся вверх, а на его место с грозным ревом налетели новые, холодные массы воздуха с периферии пожара. В свою очередь они тоже нагрелись. Возникший механизм подсоса воздуха начал действовать как непрерывно работающие кузнечные меха. Мощный воздушный поток увлекал пепел, пыль и дым с поверхности на высоту более шести километров. Температура в центре пожара возросла до 1000 градусов. Горючие и даже неспособные гореть материалы, 'всосались' в огонь восходящим потоком воздуха. Успевшие спрятаться в подвалах позавидовали погибшим в первые секунды. Сначала они задохнулись. Жадное пламя выкачало из воздуха кислород, а потом мертвые тела стали достоянием огня. Несколько дней длились пожары, пока не сгорело все. Под руинами рухнувших небоскребов и в огне погибли многие десятки тысяч жителей. Спастись у них было не больше шансов, чем у разумного, рядом с которым взорвалась ядерная бомба.
  
  Когда пожары отбушевали, города Высших больше не существовало. Взору наблюдателя предстала на месте, где целую вечность назад гордо стремились в небеса небоскребы столицы Высших, покрытая толстым слоем черно-серого пепла равнина, похоронными памятниками торчали циклопические холмы, высотой десятки метров из перекореженных бетонных плит и громадных глыб расколотого бетона, перемешанного с искореженной и перекрученной арматурой. Посредине зияло пять перекрывающих друг друга огромных воронок, каждая десяток метров глубиной, и сотню в радиусе.
  
  Внезапный удар из космоса по столице превратил государство Высших в некое подобие курицы лишившейся головы. Тело еще существует, а управлять им некому. Девяносто процентов Высших постоянно проживало в городе. Никто из них не пережил этого дня и сполна заплатил за собственные грехи и преступления пращуров.
  
  Если даже кто из Высших и сумел спастись, базы для восстановления прежнего всевластия у них больше не было. Разрушением города Власти земляне не ограничились. Двое суток продолжалась орбитальная бомбардировка. По планете ударило более ста снарядов. Аэродромы, ракетные базы, склады оружия массового уничтожения, военные заводы, информационная инфраструктура Высших были необратимо разрушены. К этому времени поток зенитных ракет 'Земля-Космос', непрерывно атаковавший земной флот на орбите, иссяк. Неизвестно сколько Высших погибло от орбитальной бомбежки и вызванных ею пожаров, но множество бывших правителей погибло в кровавых схватках с бывшими рабами и сателлитами, осознавшими, что теперь сила на их стороне. Началась война всех против всех и одним из центров вокруг которого начали объединяться тиадары, стал город Наемников.
  
  Несколько тысяч тиадаров, обитавших на базах на колонизируемой Высшими планете, отныне должны научиться существовать самостоятельно. Выжить и произвести потомство, сохранив цивилизацию или погибнуть. Для Тиадаркерала началось новое время, эпоха после падения Высших.
  
  

Глава 10

  
  Сознание возвратилось из черной ямы небытия внезапно, одним рывком. Сначала появился неяркий свет, пробивающийся сквозь закрытые веки. Голова закружилась от слабости. Иван попытался открыть глаза, но на них словно повесили неподъемные гири. В ушах болезненно зашумело, и он снова провалился в никуда...
  
  Следующий раз вынырнул из забытья через неопределенный промежуток времени. Где-то рядом тихонько попискивали электронные приборы, пахло тем специфическим запахом, который сопровождает любое медицинское заведение во все эпохи. Что с ним произошло? Где он? Что-то не то, он ощущал тело, но как-то странно. На пробу пошевелил пальцами ног, потом рук. Слава богу, все на месте! Внезапно, будто щелкнул выключатель, он ощутил ноющую боль в груди и стягивающие тело бинты. Во рту сухость, а в горле першило, словно там помещался местный филиал пустыни Сахара, внутренности будто ссохлись без воды. Он полежал немного, дожидаясь, пока боль немного утихнет, станет почти фантомной. 'Давай вспоминай. Что произошло, где он? Вообще, что с ним случилось?' Внезапно в памяти восстановились последние события. Тяжелый, кровавый бой на подступах к городу Наемников, удар в грудь, вспышка и темнота после. Значит, он остался жив. На том свете ничего болеть не должно, если только не попал в ад. Но в загробную жизнь он не верил и предположение о попадании в гости к чертям отмел сразу.
  
  На этот раз он чувствовал себя гораздо лучше, чем в прошлое пробуждение. С заметным усилием, но все же сумел поднять словно чугунные веки. Появились размытые силуэты непонятных предметов. Ничего не вижу, только тени какие-то, вначале запаниковал он. Что находилось чуть дальше, разобрать не смог, все расплывалось, словно в густом тумане, но потихоньку зрение пришло в норму, Иван огляделся. Сверху нависал снежно-белый потолок. С трудом, как будто кто-то насыпал в глаза песок, Иван скосил взгляд чуть в сторону. Помещение, где он находился оказалось совершенно незнакомым. Он лежал на медицинской койке. Множество проводов тянулось из-под прикрывавшей его простыни к белоснежному аппарату слева от кровати. На его вершине поблескивали приборы непонятного назначения. Ныла грудь, но сил было так мало, что даже посмотреть из-за чего, он не мог. В утреннем полумраке, темно-синем и густом, тонули углы комнаты, только из-за стеклянной двери пробивался электрический свет, очерчивая ярко освещенный квадрат пола. У изголовья высилась тумбочка. Откуда-то издали доносились звуки женских голосов и шум шагов. С улицы доносился шум ветра и пение птиц. Минуту он молча лежал, рассматривая палату. 'Ну и что дальше?' Из коридора послышался торопливый цокот женских туфелек. Открылась дверь, в помещение влетела врачиха средних лет, одетая в белоснежный халат и такой же чепчик. Бросив на пациента тревожный и изучающий взгляд, привычным движением поправила выбившуюся из-под чепчика светлую прядь и подошла к кровати. Белозубо улыбнулась. Потом посмотрела на приборы и, слегка склонив голову, произнесла:
  
  - Очнулся? Молодец!
  
  - Пить, - еле-еле прохрипел Иван, сухой язык словно царапал небо, а в груди вновь проснулась пульсирующая боль.
  
  Перед глазами появилась чашка с длинным носиком. Иван жадно припал к чашке, живительная влага потекла в измученное жаждой горло и полилась ниже по пищеводу. С каждым глотком он ощущал себя все лучше.
  
  - Ну, как себя чувствуем? - убрав пустую посуду поинтересовалась доктор тем приторно заботливым тоном, каким во все времена врачи общались с больными.
  
  - Уже лучше, где я? - окрепшим голосом откликнулся Иван.
  
  - Естественно в госпитале, - притворно удивилась врачиха. Затем принялась ощупывать и прослушивать пациента, изредка бросая взгляд на стойку с приборами и сверяясь и негромко диктовать результаты в планшет.
  
  Госпиталь был единственным медицинским учреждением на Ковчеге с коечным пребыванием больных - Иван сморозил явную глупость. Сказывалось, что он только очнулся и мозг все еще находился в полусонном состоянии.
  
  Иван задумался, а где Машера? Несколько мгновений не говоря ни слова, пристально разглядывал врача. Ему показалось, что пока он лежал без сознания, произошло что-то непоправимое, просто он пока этого не вспомнил. Страх какой-то особой, тяжелой тоской лег на сердце. С трудом шевеля все еще онемевшими после долгого искусственного сна губами, спросил:
  
  - А я, давно в госпитале? Что со мной случилось?
  
  Врач прекратила наговаривать в планшет. Окинув пациента внимательным и почему-то настороженным взглядом, откликнулась с небольшой заминкой:
  
  - А ты голубчик уже месяц у нас лежишь, еле выходили. Осколок попал в сердце, если бы не аптечка костюма десантника... В последний момент космолет за тобой прилетел. Еще считанные минуты и было бы поздно. Пока не вырастили для имплантации новое сердце, тебя пришлось держать в искусственной коме. Но сейчас все хорошо, скоро танцевать сможешь!
  
  Имплантация - хирургическая операция вживления в ткани чуждых организму структур и материалов.
  
  Иван несколько мгновений молчал, осмысливая рассказ. 'Значит вот почему грудь болит...'
  
  - А мама знает, что я здесь?
  
  Врач слегка удивленно посмотрела на Ивана.
  
  - Так она каждый день сюда как на работу приходит. Жди, вечером снова прибежит!
  
  Иван тихонько выпустил воздух меж зубов, немного помолчал, отдыхая от утомившего его разговора и переваривая услышанное. На мгновенье ему стало до слез жалко себя, но он тут же подавил эту недостойную мужчины мысль:
  
  - А Машера, Алексей где?
  
  Ответом стало молчание. Он удивленно посмотрел доктору в глаза, но взгляд женщины уклончиво вильнул в сторону. Несколько мгновений парень тщетно пытался поймать его, и тут Иван вспомнил все. Как его единственный друг умирал у него на глазах, как он стрелял в гвардию Высших, пока сам не получил пулю. Лицо смертельно побледнело, отчаянно заныла под бинтами грудь. Во взгляде отразилось отчаяние и боль.
  
  Внимательно вглядываясь в лицо пациента, доктор наклонилась над кроватью:
  
  - Ты что, никак помирать собрался? Не для этого мы тебя с того света вытащили! -торопливо возмутилась врач, выдернула из кармана ручной инъектор, что-то подкрутила в нем и воткнула в руку больного. Иван ощутил легкий укол, через несколько секунд мир поплыл перед глазами, веки потяжелели, он плавно соскользнул в сон.
  
  Проснулся он через несколько часов, чувствуя себя гораздо лучше, чем утром. Лившийся в окно свет ярко освещал палату. Похоже уже полдень. Откуда-то снаружи, послышалась трель звонка. Через минуту дверь открылась, появилась давешняя врач. В этот раз она выглядела тихой и молчаливой и ограничила общение с больным только самыми необходимыми словами. Вытащив медицинский сканер и, осмотрев все, что ее интересовало, заявила, мол, все хорошо. Отдыхай пока. Включила на прощание головизор, вручила пульт управления и умчалась.
  
  Ну что же, хорошо, что ушла. Можно спокойно подумать. Он неподвижно лежал на кровати и смотрел сухими глазами в белоснежный потолок. На душе было невыразимо горестно. Грудь почти не болела и не отвлекала от невеселых мыслей и не мешала вспоминать погибшего друга. Рассудком Иван понимал, что больше никогда не увидит его, а вот сердцем отказывался принять это. Он был даже не другом, а братом. И теперь его не стало. Он вспоминал. Однажды, на первом году учебы в колледже Иван сцепился с парнем со второго курса. Дело чуть не дошло до драки, но Алексей разнял и помирил их. Он вспоминал выражение лица названного брата, когда хоронили погибших на Ауреме ребят.
  Возвращался мысленно к моменту, когда тот подбадривал его во время сражения у города Наемников...
  Вечером, послышался суматошный топот каблучков, входная дверь с шумом распахнулась. Мама ворвалась в палату, впереди нее летел сладкий аромат ее любимых духов. Губы Ивана сами собой расползлись в радостной и немного печальной улыбке. Мать подошла, остановилась напротив кровати, нервно стискивая руки и тревожно рассматривая сына наполненными слезами глазами. Взгляд беспокойно бегал по Ивану, раз, за разом останавливаясь на замотанной белоснежным бинтом груди. В первый момент ей показалось, что сын повзрослел на десять лет. Лицо бледное и заострившееся, но глаза уже наполнились живым блеском, позволяя надеяться, что выздоровление идет полным ходом. Исчезла полудетская пухлость, во взгляде угадывался опыт человека, заглянувшего смерти в глаза, а в густом чубе зазмеилась седая прядь. Детство, минуя юность, сразу перешло в зрелость. 'Вроде полегчало Ванечке. Слава богу!' Наклонившись над кроватью, торопливо поцеловала в небритую щеку. На тумбочку отправился пузатый пакет, из которого выглядывали яблоки, груши и еще какие-то фрукты. Присела на стул рядом с койкой и тут же засыпала градом вопросов:
  
  - Ванечка! Ну наконец очнулся! Как ты себя чувствуешь, где болит? Что ни будь принести тебе? Ну не молчи родненький! А хочешь я завтра принесу твой любимый сметанник?
  
  Иван нахмурился, скривившись, ответил:
  
  - Мама, ну не начинай со мной как с ребенком!
  
  - Все, все! Не буду! - женщина нетерпеливо замахала руками. Заботливо поправив Ивану одеяло, продолжила, с беспокойством заглядывая сыну в глаза:
  
  - Ты не ответил, как себя чувствуешь? Доктор сказала, что тебе стало получше и жизни ничего не угрожает!
  
  Иван нервно рассмеялся, грудь словно прострелило, заставив на секунду приостановиться. Дождавшись, когда боль ушла, покачал головой:
  
  - Терпимо мама. Грудь только немного ноет.
  
  Мать с жалостью посмотрела на сына, помолчала, пытаясь справиться с чувствами.
  
  - Мама, - произнес Иван, потом запнулся и глухо закончил - Алексей погиб! Он сглотнул и, опустив голову, умолк.
  
  Мать на мгновение растерянно замерла и отвела глаза:
  
  - Тебе об этом рассказали?
  
  - Я вспомнил все сам, - произнес Иван, требовательно смотря самому родному для себя человеку в глаза, - А я вот уцелел! Как я с этим буду жить!?
  
  Женщина ошеломленно ахнула.
  
  - Не смей так говорить! - произнесла она, глаза наполнились слезами, - Ты ни в чем не виноват, ему не повезло и на его месте мог оказаться ты!
  
  - Ой, - она подняла руку и с размаху ударила ладонью себя по губам, - Что я говорю! Старая дура! Что теперь поделаешь, жизнь продолжается несмотря на все потери! Думаешь мне было легко, когда погиб твой отец?
  
  Только сейчас Иван понял, что его беспокоило в облике самой родной ему женщины. Губы матери накрашены, на глазах неяркий макияж. Раньше она никогда не красилась. Он удивленно воззрился на мать, но спросить с чем это связано так и не решился.
  
  Мать еще долго убеждала сына, что он ни в чем не виноват, да и не считал Иван себя по большому счету виновным. Вскоре Иван дал матери потихоньку перевести разговор на другие темы. Подальше от гибели Машеры. Как дела у родственников и знакомых, кто передает ему приветы, какой самодур ее начальник на работе и как все женщины ее коллектива дружно осуждают его. Иван слушал с детства знакомый голос, особо не пытаясь понять, о чем рассказывает мать. 'Как хорошо, что он наконец-то дома, ну почти дома'. Потом пришла уже знакомая врачиха и объявила, что больной устал. Мать жалобно вздохнула, но увидев, что доктор непреклонна, торопливо наклонилась и поцеловала сына в запавшую щеку. Брякнула, закрываясь дверь, каблучки торопливо простучали по коридору. Иван откинулся на подушку и закрыл глаза, устал...
  
  Ранним утром, едва первые лучи осеннего солнца робко заглянули в палату он проснулся. Иван накрылся одеялом с головой, но настырный луч просвечивал сквозь тонкую материю. Не заснуть понял юноша и окончательно открыл глаза. Из-за двери доносились едва слышимые женские голоса, гремели чем-то. Душевная боль ушла, вернее не совсем исчезла, а спряталась в дальний угол подсознания. С ее существованием придется мириться, вот только забыть ее, уже никогда не получиться. А жить необходимо, мужчина обязан стойко переносить утраты, а не истерить! Так учил его Машера и, он намерен следовать этим урокам.
  
  'Что хоть твориться на Ковчеге и в мире, я месяц провалялся в коме!' Иван оглянулся по сторонам, дистанционник на тумбочке. Пощелкал сенсорами и переключил головизор в режим доступа в интернет. Долго просматривал события, происходившие в мире, пока валялся без сознания. На Тиадаркерале царило безвластие. Центры силы, в том числе город Наемников, жестко конкурировали в борьбе за власть над планетой, не останавливаясь перед применением силы. Благодаря предоставляемым землянами данных орбитальной разведки, поставкам боеприпасов, оружия и продовольствия, Клан Наемников уверенно выигрывал. Его старейшины заключили с Ковчегом договор о дружбе. Земляне получили право на колонизацию планеты Арес, а также на добычу в поясе астероидов полезных ископаемых. Совет Корабля посчитал что небольшая земноподобная планета хороший вариант для колонизации. Остальная солнечная система оставалась в распоряжении тиадаров. Межзвездный транспорт землян перешел на орбиту недалеко от Ареса. Высадившийся на планету отряд добровольцев-первопроходцев, приступил к разведке планеты и предварительным работам по терраформированию.
  
  Арес - так, из-за сходства с Марсом земляне назвали замерзшую земноподобную планету системы. Арес древнегреческий аналог римского бога войны Марса.
  
  Иван задумчиво почесал затылок. 'Все-таки сумели договориться с наемниками'. Вначале известие его немного шокировало. Он не смел даже надеяться на такой грандиозный успех переговоров. Потом в глазах сверкнуло любопытство, и он начал разыскивать сведения о доставшейся людям планете.
  Арес напоминал Марс из Солнечной системы: очень сухая и холодная планета с разреженной атмосферой, на 95% состоящей из углекислого газа. Планета немного крупнее Марса и сложена из более плотных пород. На поверхности ускорение свободного падения составляло 7 метров в секунду, немногим меньше, чем на Земле. Температура на экваторе колебалась, от +30 градусов днем, до -100 ночью. Давление атмосферы на поверхности в 3 раза ниже минимально необходимого человеку. Только в многочисленных каньонах и ущельях оно достигало приемлемого для человека уровня. Жидкая вода на планете отсутствовала, только днем на экваторе в глубоких впадинах частично оттаивал верхний слой вечной мерзлоты. В отличие от прототипа из Солнечной системы, у планеты имелось собственное мощное электромагнитное поле, так что космические лучи поселенцам не страшны. Будущим поколениям людей места для жизни достанется немало. Площадь Ареса составляла 300 млн км2, чуть больше половины от площади Земли. Даже учитывая, что часть суши в будущем займут моря, все равно доступная для освоения поверхность вполне сопоставима с такими континентами как Евразия или обе Америки вместе с Австралией.
  
  Если сравнить с Тиадаркералом, не особо дружелюбная к жизни планета, но все может измениться. Если согреть Арес и поднять давление атмосферы, он оживет. Вода -главное сокровище вселенной, на планете была. Пески скрывали многометровый слой вечной мерзлоты, а приполярные шапки содержали поистине гигантские запасы водяного льда с замороженным углекислым газом с примесью аммиака. Если все это выпустить в атмосферу, то давление воздушного столба на поверхности увеличится до привычного людям, а на поверхности заплещутся океаны.
  
  На первом этапе преобразования планеты космолеты отконвоируют и сбросят в районах полярных шапок на поверхность небольшие кометы. Это приведет к выбросу в атмосферу материалов, образующих эти небесные странники - воды, углекислоты, аммиака и метана. Одновременно испарится и лед полярных шапок, что добавит в воздух еще газов и воды, давление на поверхности повысится. Одновременно с бомбардировками планеты на орбите соберут гигантские солнечные зеркала. Они сконцентрируют свет местного светила на полярные области. Это еще больше ускорит процессы таянья вечной мерзлоты и изменения природных условий. Попавшие в атмосферу парниковые газы поднимут среднюю температуру, отдача тепла с поверхности уменьшится, увеличатся ночные температуры, снизится их общий перепад за сутки. Все это качественно изменит окружающий мир. В небе появятся густые облака, на поверхности- временные водоемы, ручьи, реки и родники, иногда из туч будет идти снег и даже дождь. На втором этапе, как только специально выведенные холодоустойчивые простейшие растения и водоросли смогут жить во внешней среде, их начнут активно высаживать. Планету засеют специфическими мхами и лишайниками, перерабатывающими под действием солнечного света углекислый газ атмосферы в кислород и органические вещества. Со временем посеют и более сложные виды растительности, они образуют целые экосистемы подобные альпийским лугам или тундровым полям. Состав атмосферы начнет постепенно меняться. Концентрация углекислоты уменьшиться, появится больше свободного кислорода. Еще больше увеличатся средняя температура и давление атмосферы. Появятся открытые водоемы, заплещутся моря и океаны. Люди смогут работать на поверхности используя только дыхательные приборы. Многообразие биологического мира необходимо для создания полноценной саморегулирующейся биосферы. Для жизни сложных растений необходимы насекомые, их искусственно выведут и выпустят на волю. Плотность будущей атмосферы позволит насекомым даже летать. Потом появятся созданные методами генной инженерии животные.
  
  Наконец, через многие десятки, а может и сотни лет, Арес превратиться в младшего 'брата' Земли. Люди смогут жить на поверхности без дыхательных приборов, а плотность атмосферы станет такой же, как на плоскогорьях Мексики или в горах Перу. Окружающие пейзажи будут напоминать высокогорья, а человечество обретет новую Землю. Под голубым небосводом заплещутся кипящие жизнью моря и океаны, по бескрайним равнинам начнут странствовать бесчисленные стада травоядных, зашумят зеленые леса.
  Иван прекратил 'заплыв' по интернету. Ошарашенно хлопая глазами, какое-то время молча рассматривал экран головизора. Создать новый дом человечества. Грандиозность идеи с одной стороны пугала, а с другой - завораживала. Да это то, чему стоит посвятить жизнь! Через тысячи, да нет, черт возьми, пройдут миллионы лет, а далекие потомки экипажа Ковчега будут помнить об их времени и прославлять его в песнях! Потом он опять включил интернет. Так, добывая по крохам информацию о произошедших пока он был без сознания событиях, он просидел, пока не пришла строгая медсестричка и пришлось укладываться спать.
  
***
  Оказалось, что любовь нельзя так просто убить. Ее не убьешь даже ненавистью. Можно задушить влюбленность и нежность, считать себя достаточно сильной, чтобы порвать с бывшим возлюбленным, но чувство будет продолжать жить в глубине души. Настя пришла домой после работы и, переодеваясь в домашнюю одежду, включила головизор. Диктор рассказывала новости: Ивана Капитанова тяжело ранили на планете тиадаров. В первый миг пораженная известием Настя застыла, словно неживая, в глазах заплескался дикий ужас, ноги ослабели, она рухнула на диван. Потом передали что его доставили в госпиталь. Он в искусственной коме, но прогноз врачей благоприятный. Девушка вскочила с дивана, лихорадочно засобиралась, заметалась по квартире, где сумочка? Куда она ее дела? Да черт с ней! Выскочив на улицу, побежала на метро. Ее Ванечка выздоровеет! В поезде забилась в угол маленького вагона. По щекам, смывая с глаз тушь, ручьем покатились слезинки. Попутчики косились, но не решались подойти, а она не обращала на удивленные взгляды внимания. Иван герой, он рисковал жизнью во имя всех ковчеговцев. Ей было мучительно стыдно за ту боль, которую она принесла Ване. Смелый, решительный, именно такого мужчину она искала всю жизнь. Любая девушка почтет за честь, если такой герой обратит на нее внимание, но получилось так, как получилось. Она сама, собственными руками оттолкнула его и разрушила собственную мечту. Не доезжая одну станцию до госпиталя, девушка слезла с поезда...
  
  Длинной бессонной ночью Настя вспоминала их свидания. Новые потоки горьких слез безостановочно капали на мокрую девичью подушку. Она поступила мерзко, Ваня никогда не простит ее. Настя изо всех сил хлестанула себя ладонью по лицу, как она в этот миг ненавидела себя! Щеку ожгло огнем, девушка ойкнула и побежала к зеркалу. Так и есть щека покраснела. Какая она дура! Девушка вновь упала на диван. Умолять простить, пытаться загладить вину? Она слишком горда для этого!
  
  - Какая я была дура... - шептали искусанные губы.
  
  Дважды она совсем было решалась навестить Ивана. Долго бродила по увядающему саду вокруг приземистого здания госпиталя, но в последний момент смелость ее покидала, с рыданиями она убегала.
  
  Когда пришло сообщение, что набираются добровольцы для колонизации Ареса, Настя вызвалась одной из первых. Тем более что и профессия у нее была подходящая - биолог, как раз для изучения местной примитивной жизни. Уехать навсегда. Она так решила! Иван ее никогда больше не увидит. Все равно, что умерла. Какая разница уехал человек или умер? Главное они больше не встретятся! Он найдет себе новое счастье, девушку, добрее, чем Настя, и терпимее. Этого она желала ему всем сердцем...
  Через несколько дней космолет отвез ее в поселок первопроходцев будущего нового дома человечества.
  
***
  Скучать одному в палате Ивану не давали. Мать навещала каждый день, приходя, словно по расписанию, сразу после работы. Часок рассказывала новости. Иван терпеливо выслушивал, когда надо поддакивал, вовремя улыбался. Однажды она приехала взволнованная. На щеках горит румянец, нервно теребя в руках платок присела на стул рядом с кроватью Ивана.
  
  - Сынок, - произнесла мать, кусая губы и застенчиво опуская взгляд. Иван удивленно посмотрел на мать. Такое поведение было ей не свойственно. Потом решительно мотнула головой - за мной ухаживает один мужчина... Он хороший человек, добрый, отзывчивый. В общем он сделал мне предложение. Ты уже взрослый, скоро уйдешь от меня, у тебя появится собственная семья, а мне необходимо как-то обустраивать свою судьбу. Ты не против?
  
  Мать замолчала с тревогой глядя в ошеломленное лицо сына. Несколько мгновений Иван изумленно смотрел на мать, потом лицо его расплылось в искренней улыбке. Он был рад что она наконец переступила через добровольный завет безбрачия, наложенный ею на себя после гибели отца Ивана. Ведь она еще совсем молодая женщина, немного за сорок. Для землян, живущих благодаря достижениям генетики и медицины по 180-200 лет, почти молодость.
  
  - Не говори глупости мама, конечно, нет. Я очень рад за тебя. Вдруг еще братик или сестричка появится!
  
  Лицо матери просияло, щеки еще больше зарделись:
  
  - Ну что ты такое говоришь... - смущенно произнесла она.
  
  - Ты у меня еще самая молодая!
  
  Мать наклонилась над кроватью, целуя сына в пахнущую лосьоном щеку.
  
   В этот день мать уехала домой гораздо позже обычного.
  
  Дважды приходил командир отряда, шумно здоровался, сидел недолго, больше вздыхал, чем рассказывал и, оставив неизменный пакет с фруктами, словно в госпитале могли плохо кормить, уходил. Забегали знакомые космолетчики, правда далеко не все. Большая часть была занята на работах по терраформингу Ареса. Передавали приветы от знакомых, с увлечением рассказывали о строительстве солнечных зеркал на орбите и, о поисках подходящих для изменения атмосферы планеты комет. Приходили все: одноклассники, приятели и сослуживцы, только Настя так и не появилась в палате...
  Через неделю о былом ранении напоминала только время от времени ноющая боль в груди. После очередного осмотра доктор задумчиво накрутила на палец прядь волос и разрешила вставать с постели. Пользоваться подкроватной 'уткой' Иван стеснялся, поэтому возможность самостоятельно добраться к удобствам стала настоящей победой. Прошла пара дней, он еще немного окреп и решился самостоятельно выйти в сад рядом с госпиталем.
  
  Иван осторожно спустился по широкой каменной лестнице на утоптанную ногами поколений посетителей ведущую от госпиталя вглубь сада каменную дорожку. На фоне багровой полосы закатного неба, пусть и иллюзорного, мокрые пожелтевшие деревья суетливо размахивали ветвями. Выше громоздились рыхлые сине-черные тучи. Прекрасный и тревожный закат, от него делалось на сердце холодно и тоскливо. Между стволами мелькали охотящиеся на листву проворные роботы-уборщики. Сырой ветер приносил запахи сосновых иголок и крики лесных птиц. Осень заканчивалась, скоро наступит зима. В пещере, где располагался медицинский комплекс, поддерживался климат средней полосы Земли со всеми ее сменами времен года. Посильнее запахнув больничный халат и потихоньку шаркая все еще непослушными ногами, направился вглубь сада. Прошел недалеко, усевшись на одиноко стоящей пластиковой скамейке, укрытой ветвями красавца-дуба, бездумно рассматривал готовящуюся к зимнему сну природу. Утрата друга, война, ранение уходили куда-то вдаль. Красно-желтый кленовый лист упал на ладонь. Иван вздохнул и почти физически ощутил, как с души понемногу уходит неимоверная тяжесть. Он блаженно сощурился, как хорошо то просто жить!
  
  Солнце почти скрылось за горизонтом, и окружающую госпиталь рощу потихоньку окутывала ночная тьма, когда в кармане отчаянно завибрировал коммуникатор. Потерявшая Ивана дежурная медсестра строго отчитала его и велела немедленно возвращаться. Поднявшись, он направился обратно в палату.
  Еще через десять дней во время вечернего обхода в палату вошел шумный консилиум врачей: лечащая доктор и с ней еще двое пожилых медиков. Его долго мяли, прослушивали, просматривали результаты анализов, обсуждая состояние здоровья пациента на непонятном постороннему медицинском языке, пока не вынесли вердикт-здоров. Месяц отпуска после выписки из госпиталя и годен к службе космонавтом без ограничений.
  
  На следующий день сразу после завтрака послышался быстрый стук женских каблучков, в палату словно веселый и яростный вихрь ворвалась мама, заполнив ее радостным голосом. Она еще вчера отпросилась с работы чтобы самолично забрать сына домой. В одной руке толстый разноцветный пакет с одеждой. В другой - полученная в ординаторской выписка с историей болезни. Иван торопливо переоделся, сменив успевшую надоесть до слез больничную одежду на любимые черные джинсы и ввиду осеннего времени, тонкую водолазку. Все было хорошо, пока он не попытался самостоятельно завязать шнурки на кроссовках. Едва присел, грудь прострелило резкой болью, он украдкой, чтобы мать не увидела зашипел. Слава богу женщина как раз отвернулась и ничего не заметила. Кое как зашнуровал. Торопливо поблагодарив и попрощавшись с докторами, он переступил порог опостылевшего госпиталя и уже через полчаса вошел в родной дом.
  
  Едва захлопнулась дверь, как он остолбенело остановился. В гостиной за праздничным накрытым столом собрались нарядно одетые друзья, коллеги по работе в гражданской одежде, вперемежку со школьными приятелями.
  
  Комната взорвалась дружным и радостным возгласом:
  
  -Ура победителю тиадаров!
  
  Наверное, впервые за последние дни Иван открыто и жизнерадостно улыбнулся. Веселье продолжалось пару часов, потом гости начали расходиться. Иван после ранения был еще слабым, это заметили, а кто не увидел, тому подсказали, да и веселиться после третьей подряд смерти в отряде, было как-то не с руки.
  
  Хлопнула, закрываясь за последним гостем дверь, торопливо раздевшись, он лег в кровать. Свернулся поудобнее. На душе стало тихо и покойно. Наконец-то дома! Незаметно для себя соскользнул в полудрему и уже не слышал, как в комнату осторожно ступая зашла мама, подошла к кровати. Глядя на сына, тихонько вздохнула. Поправив одеяло, незаметно вышла.
  
  На следующий день с утра Иван вместе с мамой отправился на кладбище. Когда на завтраке он сказал, что хочет съездить навестить Алексея, она решительным голосом заявила, что он еще слишком слаб для продолжительных прогулок, и они поедут вместе. Тело товарища эвакуировали на том же космолете что и Ивана и на следующий день после приземления с воинскими почестями похоронили на ковчеговском кладбище. Пришлось подчиниться. По дороге Иван заскочил на ближайший автоматизированный склад. В идеально убранном зале выдачи было безлюдно, в лотке лежали заказанные из дома четыре букета белых роз. Он забрал их, в кармане глухо звякнул коммуникатор, сигнализируя пришло сообщение о списании виртуальных заменителей денег на Ковчеге - баллов.
  Утренний час пик давно миновал, лишь в углу вагона метро, перешептывалась неугомонная детвора, да напротив расположился старик с пестрой орденской колодкой на лацкане пиджака. Станция с символическим названием 'Конечная', куда они направлялись, располагалась близко от дома. Через десять минут Иван с матерью вышли из вагона, с негромким шумом поезд тронулся с места и вскоре пропал в густой темноте туннеля. Единственная дорога от станции вела через низенькую арку, над которой горел транспарант 'Кладбище'. В огромной, мрачноватой пещере, было безлюдно, лишь сновали по посыпанным мелким и желтым песком дорожкам тележки роботов-уборщиков. Вокруг ровных рядов обелисков, окруженных невысокими оградками, остатки засохших цветов, вдоль дорожек зеленели молодые сосенки и березы. Тихо и торжественно.
  
  Раз в год он с матерью приходил сюда, навестить могилы папы и бабушки Анны, отцовской матери. Хотя благодаря достижениям медицины люди и жили в среднем до 190 лет, но годы брали свое. Юноша разложил цветы по могиле отца, постоял у гранитных обелисков с фамилиями Гуань-чэна и Жукова, первых жертв недолгой войны, принесенные букеты легли рядом с уже увядшими.
  
  Могила Машеры, вся в увядших цветах, располагалась в дальнем углу пещеры. Он положил свежие розы, постоял, молча катая желваки в изголовье и неожиданно для себя поклонился. В жизни каждого человека наступает момент, когда приходит понимание, что ответственность за тех, кому не успел ни помочь, ни тем более спасти, останется с тобой навсегда и с этим грузом придется жить как-то дальше. Лицо его исказилось, словно от сильной боли. Сзади тихо, почти беззвучно, плакала мама.
  - Прощай, брат... я тебя всегда буду помнить... - слова показались ему нелепыми перед лицом смерти. Он резко оборвал фразу. Стиснув зубы, повернулся и медленно побрел на выход. До вечера Иван просидел дома в своей комнате, бездумно пялясь в головизор.
  
  Следующие три дня прошли очень размеренно. С утра он гулял по ближайшему скверу, затем направлялся в госпиталь на осмотр, а вечер проводил, деля его между головизором и общением с мамой. С каждым днем он чувствовал себя все лучше и потихоньку приступил к физическим упражнениям, конечно, таким, какие стали ему по силам. Рана напоминала только изредка, ночью, тягучей, не дающей заснуть болью в груди. Приходилось украдкой вставать и идти на кухню, глотать болеутоляющее.
  
  Вечером в дверь позвонили, приехал мамин жених. В руках цветы и коробка с тортом. Сидели на кухне, пили чай. Мужчина, представившийся Сергеем Владиславовичем, оказался веселым и компанейским и понравился Ивану. Когда за ним закрылась дверь мать вопросительно посмотрела на сына. Тот молча поднял большой палец вверх. Глаза женщины радостно засверкали.
  
  Следующим утром пискнул, сигнализируя о сообщении, коммуникатор. К своему немалому удивлению он прочитал, что его приглашают на Совет Ковчега, завтра к девяти часам. Руководство колонии встретили Ивана бурными овациями. Он покраснел, но, призвав на помощь всю выдержку, постарался вести себя спокойно. Капитан достал такую же, коробочку, как та, в которой хранилась у Ивана звезда Героя Ковчега и, собственноручно приколол на грудь юноши высший орден. Они с Машерой стали первыми за всю историю Ковчега дважды героями. Алексей посмертно... Напоследок Капитан поинтересовался состоянием здоровья и, получив уверения, что все нормально, отпустил Ивана.
  Вечером звонили с телевиденья, уговаривали дать интервью, но он отказался. Известность, слава, все это теперь казалось лишним и абсолютно не нужным. В публичных местах, где можно нарваться на почитателей, он избегал появляться. Прошло еще десять тихих дней постылого ничегонеделанья, Иван начал откровенно скучать, его энергичной натуре безделье претило. Вечером зашел в комнату к маме. Уставясь в головизор она сидела в любимом кресле. Показывали очередную часть земного сериала про любовь и страдания, оторвать от экрана ее было невозможно. Он постоял рядом, дожидаясь пока мать обратит на него внимание. Не дождался. Тогда он глухо откашлялся и только это заставило женщину повернуться к сыну.
  
  - Мам... А слетаю я на Арес, посмотрю, как там, возможно и мы со временем туда переберемся? - задумчиво произнес Иван.
  
  Идея жит на поверхности планеты, где нет спасительного потолка матери не понравилась, жизнь под открытым небом на огромной планете ее пугала, но против посещения Ареса сыном она не возражала. Поджав губы, она как-то хитро глянула на Ивана и, согласилась.
  
  Иван нахмурился. 'Она что, думает я лечу туда из-за Насти? ... А пусть думает, что хочет!' Посещение планеты много времени не займет, благо Ковчег перевели на орбиту недалеко от Ареса, три часа пути, и он на месте. В своей комнате он зашел в интернет и забронировал билет на ближайший рейс Ковчег-Арес...
  
  

Глава 11

  
  На следующий день к двенадцати часам Иван с небольшой сумкой в руках переступил порог астровокзала. Провожала его только отпросившаяся с работы мама. Знакомые интерьеры вокруг, из мощных кондиционеров под потолком дует ветерок, принося родной запах стартовой площадки: гари и острой вони озона. За стеклянными стенами вокзала сверкают туши космолетов. Лицо Ивана расплылось в слегка смущенной, но довольной улыбке. Скоро в космос, ставший целью и смыслом жизни. В обычно полупустом здании толпились озабоченные люди с чемоданами и сумками в руках, негромко переговаривались, ожидая объявления посадки на пассажирский рейс сообщением 'Ковчег - Арес'. Время шло, а о рейсе все не объявляли, Иван начал нетерпеливо постукивать ногой, когда репродуктор ожил и безжизненный машинный голос объявил:
  
  - К сведению улетающих: рейс номер 1 'Ковчег - Арес' вылетает в 12.30. Пассажиров просят пройти к автобусу у выхода два. Спасибо.
  
  Он улыбнулся погрустневшей маме, торопливо поцеловал в подставленную щеку. Подхватив сумку со сверкающего искусственным мрамором пола и, направился к стеклянным дверям, за которыми виднелся знакомый силуэт старенького электробуса. Остановившись перед ним, повернулся и еще раз махнул рукой матери. Пока сын не скрылся за дверьми автомобиля женщина провожала его тревожным взглядом, затем достала платок и смахнула невольную слезу. Материнское сердце чувствовало, что следующая встреча состоится не скоро. Через пару минут машина затормозила у разлегшейся на плитах стартовой туши среднего космолета. Их использовали и для снабжения грузами и для доставки людей на Арес. Небольшие корабли, способные приземляться на планету и в тоже время перевозить пассажиров и большие объемы груза для этой задачи подходили идеально.
  
  Он поднялся по узкому трапу в пассажирский салон космолета и огляделся. Корабль переполнен людьми, все они энтузиасты освоения нового мира и большинство намерено стать его постоянными жителями. Свободным осталось только кресло в первом ряду, справа, у иллюминатора. Забросив сумку под сиденье, устроился в кресле.
  
  Негромко разговаривавшие пассажиры замолчали, взгляды скрестились на Иване. Благодаря двум звездам Героя он стал весьма узнаваемой личностью. Молодой человек недовольно поморщился, лишнее внимание окружающих утомляло. Впрочем, пассажирам хватило деликатности через пару мгновений отвернуться и продолжить негромко обсуждать чем станут заниматься после приземления на планету. Лишь иногда Иван ловил на себе любопытные взгляды.
  
  'Ну вот я и снова на корабле...' Он довольно вздохнул. Открылась дверь пилотажной. Вышедшие оттуда коллеги-космонавты были знакомы. Поздоровавшись за руку с коллегой, они скрылись за дверью.
  Пассажиры то и дело бросали в иллюминаторы виноватые и немного испуганные взгляды. В отличие от Ивана большинство впервые в жизни совершали дальнее космическое путешествие. Люди словно прощались с Ковчегом и как прощались! На неопределенный, возможно, и очень долгий, срок. А иные - кто знает? - навсегда. Когда-нибудь их уважительно назовут старожилами Ареса. Но у всех ли хватит выдержки и сил для преодоления неизбежных трудностей и опасностей? У большинства - да, ковчеговцы не изнеженные хлюпики, но смогут ли они преодолеть влечение к милому дому: Ковчегу? И если справятся с этим, то ценой каких душевных усилий...
  
  Сам полет прошел совершенно рутинно, всю недолгую дорогу он продремал. Проснулся он когда раздался голос по капитана по громкоговорящей связи: 'Корабль подлетает к планете Арес'. Иван открыл глаза, потряс очумелой от сна головой и раздвинул шторку иллюминатора. Щедрый солнечный свет хлынул в салон. Он наклонился, с жадным любопытством разглядывая лежащий внизу Арес, который, возможно, станет его будущим домом. Планета была прекрасна. Огромный шар занимал почти треть обзора. Висящая на фоне черного, усыпанного разноцветными искорками звезд безмолвья, окрашенная в разные оттенки красного цвета планета, чем-то неуловимым напоминала огромный рубин, только еще не ограненный. Хаотично разбросанные многочисленные кратеры, напоминали о давних столкновениях с небесными посланцами, между ними обширные равнины и горы. Сверкающими в лучах солнца белоснежными нашлепками на полюсах красовались вечные ледники.
  
  Корабль вошел в плотные слои атмосферы, в иллюминаторе засверкали огненные языки раскаленной плазмы, вдавливая тело в кресло навалилась вполне терпимая перегрузка. Шасси космического корабля коснулось посадочной полосы инопланетного космопорта, тряхнуло, корабль невысоко подпрыгнул, словно брыкающийся необъезженный мустанг. Снова ударило снизу, тормозя, оглушительно напоследок взревели двигатели. Аппарат, подпрыгивая на неровностях металлических плит летного поля, покатился, постепенно замедляясь к переходной галерее.
  
  Зашипела, включаясь, бортовая громкоговорящая связь. Голос командира корабля сообщил об удачном приземлении, в салоне раздались традиционные аплодисменты благодарности экипажу. После невесомости тяготение Ареса нагрузило тело, хотя и не так сильно, как на Ковчеге. Чувствовалось что планета ощутимо меньше Земли. Далеко внизу, в разломе Победы земляне построили первую, базовую колонию. Самый грандиозный каньон из всех, когда-либо открытых человеком, назвали в честь разгрома Высших. Даже знаменитый Марсианский Большой каньон на его фоне не впечатлял. Простиравшаяся от южного почти до северного полюса, гигантская трещина в толстой шкуре планеты поражала масштабами. Длиной более 5000 км, шириной - 100 км и глубиной - до 11 км, разлом, представлял собой целую систему разветвленных каньонов. На дне давление атмосферы становилось вполне сносным для тренированного человека примерно, как на вершине земной горы Эверест, хотя и там находиться без дыхательного аппарата было невозможно - в 'воздухе' сплошная углекислота да аргон и водород с азотом. Пассажиры прильнули к иллюминаторам, оживленно зашушукались, разглядывая окружающий пейзаж. Под небом цвета пламени с единственной тучкой, стремительно мчавшейся к горизонту, простиралась покрытая песком красноватого оттенка пустыня, усеянная хаотично лежащими обломками камней, на горизонте плавно переходя в невысокие холмы. Над всем этим великолепием нависало завораживающие чужеродностью нежно- розового оттенка небо. Иван посмотрел вверх. Ярко пылало сквозь тонкую оболочку атмосферы холодным синим цветом поднимающееся к зениту солнце. Немного подальше от светила, несмотря на утро в разгаре, все еще видны разноцветные искорки звезд. Иван заранее уточнил в интернете, что Ковчег виден с поверхности даже не вооруженным взглядом, но, сколько он не всматривался в небо, так и не смог его найти.
  Прокатившись почти до конца полосы, космолет остановился, с громким скрипом переходная галерея пристыковалась к входному люку. В салон зашла улыбчивая стюардесса и пригласила пассажиров на выход. Иван накинул куртку, вытащил сумку и вместе с толпой пассажиров устремился к выходу.
  
  Красная пыль в атмосфере Ареса рассеивает красную часть солнечного света, окрашивая небо над планетой в красные тона. Синяя часть солнечного света проходит сквозь атмосферу планеты и делает звезду видимым с поверхности в холодных цветах синих оттенков.
  
  - Спасибо за благополучный перелет! - остановившись на секунду у выхода, поблагодарил стюардессу. В ответ она ее губах появилась профессионально ослепительная улыбка. Шагнул в галерею, яркий солнечный свет ударил по глазам, наливая веки насыщенным розовым цветом, заставляя зажмуриться от неожиданности. Когда, проморгавшись, открыл глаза, перед ним предстал во всем великолепии девственный Арес. Галерея, изготовленная из сверхпрочного прозрачного пластика, позволяла рассмотреть окрестности в мельчайших подробностях. До горизонта царила бесконечная пустыня, сплошь покрытая длинными, красно-коричневыми волнами барханов, крутыми с одной стороны и отлого спускающимися с другой, откуда дуют господствующие ветры. Неутихающий ветер и сейчас гнал по барханам змеистые струйки песка. Только узкая лента посадочной полосы, сверкающая на солнце металлом и два небольших надувных купола рядом, напоминали о том, что неугомонный гомо сапиенс добрался и сюда.
  
  Со стороны недоступной для обзора на борту космолета, буквально в паре сотен метров, темнел грандиозный разлом в коре планеты. Он тянулся до далекого горизонта. Пассажиры зашли в громадный автобус с необычайно широкими шинами и надписью: 'Поселок-аэродром' на борту. Иван забросил вещи на полку и расположился в удобном кресле в конце салона. Глухо чавкнули, закрываясь двери, отрезая пассажиров от ядовитой атмосферы Ареса. Мотор тихо заурчал, машина двинулась по ведущей на дно разлома дороге.
  
  Автобус неторопливо катился вниз по пока еще больше похожей на горную тропинку недавно проложенной дороге. Иван прилип к иллюминатору и невольно залюбовался мрачным величием фантастических пейзажей первозданной природы. Ни одно описание не могло по-настоящему подготовить человека к масштабу и величию огромного каньона, уходящего вдаль грандиозным комплексом каньонов, скал, пещер, башен, уступов и оврагов. Над головой висело темно-красное, усыпанное алмазами незнакомых созвездий небо. Справа, в нескольких метрах от колес автомобиля, угрожающе чернела бездонная пропасть. С другой стороны, неторопливо тянулись отвесные, а кое-где нависающие над тропой скалы. Они сверкали под лучами утреннего солнца всеми цветами радуги от фиолетового и пурпурно-коричневого до бледно-розового и голубовато-серого. Причуда природы изваяла из камней необыкновенной формы пики, спирали, мавзолеи, храмы, огромные головы, каждую из них можно смело выставлять в качестве памятника на центральную площадь любого города. Лучи солнце падая на них бросали вниз тысячи чернильных теней. Со всех сторон автобуса доносились восторженные возгласы восхищенных красотой планеты попутчиков.
  
  - Мам! Мам! Смотри как красиво! - громко воскликнул сидевший на коленях у привлекательной мамаши ребенок лет пяти и ткнул пальцем в иллюминатор - а вон замок Людоеда! Мы будем в нем жить?
  
  - Алешенька, тут жить нельзя, тут плохой воздух, мы будем жить в куполе...
  
  Через несколько минут лучи светила перестали достигать дороги, наступила тьма. Включились мощные фары автобуса, ярко осветив узкую дорогу. Путь предстоял еще долгий и утомительный и Иван начал вспоминать Настю. Почему их роман так внезапно и печально закончился? Он же видел, видел, что ей хорошо с ним, нередко ловил на себе ее влюбленные взгляды. Глаза не могут врать! С момента ссоры Иван сильно изменился и предлог для расставания: отказ поддержать ревнителей справедливости считал просто абсурдным. Не верил он, что увлечение обманщиками было серьезным. Тем более что в кровавом восстании девушка никак не замешена. Просто девочка заигралась в юношеский максимализм и поддалась на демагогию. Он надеялся, что теперь, после всего произошедшего и разоблачения связей Троцкого с Высшими, она уже не та романтическая дурочка, которая пошла за умелым лжецом. В любом случае он намерен расставить все точки над и...
  
  Незаметно для себя он вновь задремал. Проснулся ближе к полудню, выглянул в окно. Далеко внизу, на дне разлома спокойно и уверенно парили удерживаемые на равных расстояниях огромные газосветные трубы. Их спокойный, неяркий свет освещал синеватый лед единственного на планете замерзшего озера, образовавшегося из потихоньку просачивавшейся из толщи вечной мерзлоты влаги. Сюда, на дно разлома светило заглядывало редко, а давление столба атмосферы здесь достаточное, чтобы лед не испарялся. Большие объемы легкодоступной воды решали проблему с обеспечением колонии водой и послужили дополнительным аргументом в пользу создания базы именно в этом месте. На берегу озера сверкали огни земной колонии: две подсвеченные изнутри лампадки, два колоссальных жилых купола, соединенных прозрачной перемычкой.
  
  Автобус опустился на дно разлома и покатился по разъеденному эрозией красному песчанику. Проснувшиеся пассажиры негромко загомонили, готовясь к концу утомительного путешествия. Фары выхватывали из тьмы небрежно пробитую грейдером дорогу. Лучи газосветных труб совсем рядом, на расстоянии километра, выхватывали из тьмы вздымавшиеся на головокружительную высоту слоистые стены, дальше, куда не добивал свет, терявшиеся во тьме. Мимо промелькнуло замерзшее озеро. Несколько старожилов в дыхательных аппаратах катались по льду, осваивая древнее искусство конькобежцев. С каждой секундой купола земной колонии увеличивались в размерах, вскоре стало возможно различить внутри отдельные здания и деревья. Готовить новую 'Землю' на планету переселилось уже чуть больше трехсот человек, ученых, первопроходцев и строителей. Впрочем, и Ковчег никто не собирался забрасывать. Его будущее предназначение-стать главной космической базой землян на орбите.
  
  Машина затормозила у тяжелых стальных ворот главного шлюза. Скрипнули, расходясь внешние герметичные ворота, вместе с зараженным воздухом Ареса, автобус ворвался внутрь. Атмосфера на дне расщелины позволяла не только без помех передавать звуки, но и находиться вне купола в кислородной маске и теплой одежде. Впереди заблестели металлом внутренние ворота. Над ними тревожно горит красная лампочка, предупреждая что вокруг атмосфера Ареса. Ворота с шумом захлопнулись. Глухо запыхтели насосы, откачивая местный ядовитый воздух, а затем заполняя тамбур земным. 'Посмотрим, насколько отличается то, что показывают по головизору с реальностью'.
  Сигнальная лампочка загорелась зеленым, внутренние двери беззвучно открылись, автобус выехал на просторную заасфальтированную площадку и остановился. Заменяющие солнце мощные фонари под куполом на миг ослепили, а когда Иван проморгался, то невольно открыл рот. Фантастическая картина земного поселка под тонкой преградой прозрачного купола резко контрастировала с безжизненными пейзажами мертвой аресской пустыни и выглядела триумфом человека над враждебной жизни планетой.
  
   Вдоль единственной, покрытой мелкой, но хорошо утрамбованной галькой дороги зеленели свежепосаженные деревья, дальше уютно устроились невысокие, одно-двухэтажные аккуратные здания, напоминающие старинные коттеджи. Позади них блестели пленкой теплицы и оранжереи. Дома блистали свежепокрашенными в яркие цвета фасадами и казались в искусственном свете игрушечными. Лишь длинные тамбуры, предназначенные в случае аварии послужить шлюзовыми камерами, напоминали о том, что за куполом непригодная для дыхания атмосфера. Иван мечтал, что и у него когда-нибудь появится такой.
  
  Вокруг безлюдно, лишь по ведущей вдоль купола беговой дорожке бежит девушка в спортивной одежде, да на детской площадке перед симпатичным двухэтажным коттеджем копается в песочнице пестро одетая разновозрастная ребятня. На скамейке рядом клевал носом худой старик в старомодной черной шляпе. При виде автобуса он оживился и с интересом взглянул на вновь прибывших. Торопливо поднявшись, направился к автобусу.
  
  С шипением открылись двери. Приятный женский голос объявил, что поездка закончилась. Вытащив из-под кресла вещи, Иван вместе с толпой шумных и немного растерянных новых поселенцев вышел из автобуса. Поставив сумку на свежую траву, с любопытством огляделся. Дул теплый, градусов двадцать, ветерок. Свежий, чуть пьянящий аромат цветов смешивался с запахами свежей краски новостроек и гари, так пах грунт планеты. Радостными, бойкими голосами пересвистывались птицы. В паре десятков метров впереди из земли росла массивная колонна, на нее опирался огромный, метров двести в поперечнике, прозрачный купол, защищающий людей от ядовитой атмосферы Ареса. Справа от шлюза, в обрамлении саженцев лип блестела вода в небольшом бассейне. В противоположном углу, у стены купола торчали массивные здания производственного типа.
  
  - Ой! Бабочка! - слегка шепелявя от недостатка зубов воскликнула хорошенькая девочка лет пяти в аккуратном джинсовом сарафанчике из новых поселенцев и помчалась по улице за добычей, но убежала недалеко. Ринувшаяся вслед строгая мама поймала ее буквально через несколько шагов.
  
  Неплохо развернулись, мысленно присвистнул Иван. Старик, слегка прихрамывая, подошел к автобусу, с интересом осмотрел пополнение и поправил спадающую на лоб шляпу.
  
  - Здравствуйте, - поздоровался старик, судя по горящим интересом глазам, его одолевало любопытство.
  
  - Здравствуйте. Дедушка, не подскажете, где у вас можно переночевать? - спросил Иван.
  
  - Так всем переселяющимся в поселок уже готовы коттеджи, тебе сынок разве не сказали об этом?
  
  - Так я сюда не переселяться, я ненадолго, по делам.
  
  - А что так? Или боишься под открытым небом жить? - усмехнулся старик.
  
  - Да нет, я космонавт, мне лучше ближе к работе...
  
  А... - протянул словоохотливый старик, - то-то я гляжу твое лицо мне знакомо, - пройдешь мимо регенерационного завода потом склады и электростанция, - он махнул в дальний угол, - там и увидишь гостиницу для командированных, не ошибешься.
  
  Толпа постепенно рассосалась, с чемоданами и сумками в руках люди направились к новым жилищам. Иван поднял вещи и месте с двумя командированными направился в гостиницу.
  
  Сразу за электростанцией возвышалось небольшое, очень легкое на вид здание жизнерадостного розового цвета, особенно выделявшееся на фоне пышной зелени кустов, травы и деревьев вокруг. Изогнутой формой, подобно парусу оно будило смутные воспоминания о древних кораблях, бороздивших просторы земных океанов. Над входом висела скромная табличка 'Гостиница'.
  
  Дверь приоткрылась, на улицу вальяжно прошествовал здоровенный, радикально черный кот с белой манишкой спереди. Пышный хвост трубой, на посетителей безразличный взгляд сверху вниз. Настоящий красавец. Усевшись на лестнице, принялся, не обращая никакого внимания на то, что находится на чужой планете, наводить гигиену: вылизывать себя. Следом выскочила молодая, не больше двадцати пяти лет девушка в строгом брючном костюме. Оглядев гостей, затараторила:
  
  - Ой, а вы все к нам, много то как. Но ничего места всем найдем, только в комнатах придется жить по двое, а то одиночные номера все заняты! Ой, я забыла представиться, я Джейн, я администратор гостиницы.
  
  Кот потерся о ее ногу, громко заурчал. От него повеяло земным уютом и сразу поверилось люди здесь навсегда.
  
  - Ваш кот? Красавец! - поинтересовался Иван и наклонился погладить это чудо. Кот, презрительно фыркнув, ловко увернулся и нырнул обратно в открытую дверь.
  
  - Не любит чужих, - Джейн в сожалении развела руками и жестом пригласила гостей зайти. Большую часть полупустого холла занимала здоровенная стойка администратора. Иван, вслед за пожилым мужчиной в черных очках провел по сканеру коммуникатором, регистрируясь. Девушка подняла взгляд от монитора, в глазах мелькнуло удивление. Широко и обольстительно улыбнувшись, она протянула пластиковый ключ-карточку от комнаты, но не отдала его, а спросила.
  
  - А вы тот самый Иван Капитонов? - голос изменился, в нем появились бархатные, немного томные, дразнящие ноты.
  
  Ивану только и оставалось что подтвердить:
  
  - Да.
  
  Тонкие пальчики разжались, карточка упала в ладонь Ивана. Пока парень не скрылся за углом девушка провожала его многозначительным взглядом. Иван вовсе не был монахом, и девушка была достаточно симпатичной, но парень придерживался твердых принципов, пока не закончились старые отношения, нечего заводить новые.
  
  Номер достался на двоих с пожилым гляциологом. Иван прошел через холл, потом по длинному коридору со стенами, светившимися нежным медовым светом полированного дерева, нашел дверь с табличкой 6, приложил карточку к замку. Номер самый обыкновенный, похожий на комнату, в которой он проживал во время учебы в колледже. Две односпальные кровати у широкого окна, из которого открывался великолепный вид на освещенное прожекторами замерзшее озеро на дне каньона. Новенькие тумбочки в изголовье, на стене панель головизора, справа сквозь приоткрытую дверь белел кафель санузла. Сосед не стал задерживаться, бросил сумку рядом с кроватью и ушел по делам.
  
  Иван разложил вещи из сумки в тумбочку, повесив в шкаф одежду. Присел на кровать и законектил браслет коммуникатора. Поселковую сеть не сравнить с интернетом Ковчега, но кое-что с ее помощью он узнал. Изрядно полазив по сети, выяснил, что Насти в колонии сейчас нет. Семь дней тому назад, она уехала в экспедицию и должна вернуться только через день, в четверг. Срок его вполне устраивал, так как обратный рейс на Ковчег запланирован в пятницу. Часы показывали шесть часов вечера местного времени. Он набрал сообщение для матери, что долетел нормально, автоматически ушедшее на радиостанцию. Спать не хотелось, смотреть головизор или читать тоже охоты не было. Пока болел, все способы убивать время надоели хуже горькой редьки. 'Пойду, наверное, прогуляюсь по поселку, заодно посмотрю второй купол'.
  
  Захлопнув дверь, Иван вышел в холл, администратор мимолетно подняла глаза и вопросительно посмотрела на постояльца:
  
  - Что-нибудь нужно?
  
  - Вы не подскажите... - Иван пару мгновений вспоминал как зовут хозяйку здешних мест потом вспомнил: Джейн и слегка покраснел.
  
  - Не подскажите Джейн, где тут у вас можно поесть.
  
  - Это очень просто, - девушка неосознанно приняла самую эффектную позу и стрельнула в парня глазами заставив его и вовсе запунцеветь, - Проходите по коридору до конца, там бесплатная столовая, заодно и кухня. Если захотите сами готовить, то можно купить продукты в поселковом магазине.
  
  Торопливо поблагодарив и, не стал пользоваться столовой, Иван исчез за входной дверью. Над деревьями и над яркими цветами разбитых перед домами цветников вились красавицы-бабочки, жужжали пчелы, трава и деревья кишели разнообразными насекомыми. В теплицах позади гостиницы зеленел лучок, укроп и прочие не мудреные овощи, самостоятельно выращиваемые обитателями колонии. Земляне проживали на планете менее двух месяцев, но умудрились построить полноценный поселок с замкнутой экосистемой.
  
  Проход во второй купол был хорошо виден с любого места на улице. Пройдя очередной внутренний шлюз, Иван зашагал по узкому проходу между куполами. Под ногами гремели металлические плиты, а вот стены изготовили прозрачными. Иван испытывал странное ощущение. С одной стороны, казалось, что шагаешь без всякой защиты по враждебной для хрупкой земной жизни поверхности Ареса, а с другой - он испытывал твердую уверенность в надежности земной техники. Озарявшие местность вокруг поселения мощные световые трубы выхватывали из тьмы угрюмые безжизненные скалы самых разнообразных цветов, хотя в целом преобладали оттенки красного. Их лучи отражались от льда замерзшего озера. Одинокая фигура в кислородной маске и теплом тулупе старательно осваивала высокое искусство катания на коньках.
  
  Когда открылась дверь следующего шлюза, и Иван зашел внутрь купола, одуряюще пахнуло свежей травой, специфическими запахами хлореллы и навоза. Все до слез знакомо по плантациям Ковчега. В школе Иван проходил там практику, да и мать, по профессии агрономом гидропонной фермы, не раз водила его в пещеры сельскохозяйственной зоны Ковчега. Она мечтала, чтобы ее единственный сын продолжил дело ее жизни, но он пошел по стопам отца.
  
  Задорно кричали петухи, многоголосо, жизнерадостно гомонило птичье стадо. На потолке купола яростно сверкали мощные лампы, подстегивая фотосинтез в добром десятке изумрудного цвета бассейнов с хлореллой и на нескольких гидропонных плантациях с огородными культурами. Настоящая сельская идиллия. Между рядов неторопливо двигались человекообразные роботы, в массивные пластиковые контейнеры падали ярко-красные помидоры, зеленые огурцы и другая огородная благодать. На краю купола стоял большой прозрачный пластиковый бокс. Именно оттуда доносились птичьи крики. Несколько человек в однообразных зеленых комбинезонах ссыпали корм в лежащие на земле длинные лотки, вокруг них забияки - петухи немедленно затеяли шумную драку. На Ивана работники не обратили ни малейшего внимания. Птичье стадо и на чужой планете занималось привычным делом: курицы кудахтали и сносили яйца, петухи дрались. Лицо одного из людей: мордатого брюнета лет двадцати пяти с недобрым взглядом, показалось Ивану знакомым.
  
  Он хотел подойти поближе, но торопливо вынырнувший из небольшого домика рядом с боксом человек в форме сбушника преградил путь.
  
  - Молодой человек, не стоит туда подходить. Там приговоренные после мятежа заключенные.
  Иван понятливо кивнул. Между тем стремительно стемнело, компьютер поселка переключил освещение на режим вечера. Возвращаться в темноте не хотелось, и Иван поспешил в гостиницу. По пути он несколько раз оглянулся на расплывающиеся в полутьме силуэты заключенных. Он узнал заинтересовавшего его человека, тот крутился в окружении Насти. 'Хорошо, что этот тип получил по заслугам'.
  
  Во сне он видел бесстыдно-жадные, пухловатые губы любимой и потянулся к ним, но девушка вдруг начала пищать словно звонящий коммуникатор. Когда он открыл глаза, писк продолжался, экран коммуникатора на прикроватной тумбочке светился в полутьме. Такой сон прервали! От досады он едва не стукнул крепко сжатым кулаком по тумбочке. Когда он открыл сообщение, металлический голос произнес:
  
  - Внимание! Сообщение службы безопасности! В ближайшие часы ожидается локальная пылевая буря в районе экватора. Скорость ветра до 100 метров в секунду. Повторяю, В ближайшие часы ожидается локальная пылевая буря в районе экватора. Скорость ветра до 100 метров в секунду.
  Казалось бы, что такое буря в атмосфере, во много раз более редкой, чем земная? Так, пшик и больше ничего, не ощутишь. Только кто так считает, не учитывает обилие песка и пыли на планете и чудовищную мощь дующих по поверхности ураганов. На земле тридцать метров в секунду, это уже страшный ураган, одинаково легко сносящий и деревянные хижины и капитальные дома, а когда ветер бушует со скоростью сотня и более метров в секунду это мощь, противостоять которой можно только в надежно закрепленных анкерами к земле куполах.
  
  Иван покопался в местном инете. Колония землян располагалась в экваториальной зоне, а экспедиция Насти как раз подъезжала к базе. Тревожное предчувствие беды сжало сердце...
  
***
  Вездеход бесшумно мчался, мерно подпрыгивая по идущим волнами песчаным дюнам на предельной скорости, какую только позволяла пересеченная местность. Позади машины оставался неторопливо опадающий на кровавый грунт пыльный след. В иллюминаторе проплывала надоевшая за неделю экспедиции тускло-красная пустыня, густо усеянной изъеденными временем и ветрами каменными обломками. Далеко позади осталась колоссальная каменная свеча - гора Вельзевула, вздымающаяся в стратосферу на высоту двадцать километров. Она и сейчас хорошо видна если посмотреть в задний иллюминатор. Экспедиция в составе начальника партии Джо Ньюмена, геолога Алексея Горбунова, биолога Анастасии Вокуленко и водителя представившегося вначале путешествия просто Сергеем, возвращалась домой в поселок под куполами. Целью экспедиции стало исследование склонов горы Вельзевула. План научных работ выполнили на сто процентов, но семь дней экспедиции - это много, люди устали. Отчаянно хотелось в баню и поспать на нормальной кровати, а не на тесной койке бытового отсека вездехода. Люди молчали, успев обговорить все, что только можно и сейчас угрюмо ожидали конца экспедиции.
  
  Настя молча смотрела в иллюминатор на однообразные пейзажи пустыни. О решении покинуть Ковчег она ни разу не пожалела. Среди дикой природы Ареса и не знавших ее ранее грубых первопроходцев, девушке было хорошо и спокойно, все было так же, как до произошедшего с ней кошмара. А потери... без них не бывает жизни, и она почти смирилась с ними, лишь иногда, когда подступали воспоминания о Иване, болело глупое сердце, какая она была дура...
  
  До разлома Победы оставалось еще полдня пути, и ученые уже предвкушали скорый отдых, когда невнятно зашипела рация. Предупреждение о приближающейся пыльной бури стало неприятной неожиданностью. Метеоспутники на орбиту еще не успели повесить и оперативность прогнозов оставляла желать лучшего, но, если уж погодная служба разрождалась предупреждением, это было крайне серьезно. Настроение предвкушавших заслуженный отдых путешественников упало к абсолютному нулю. Хмурый Джо откинулся в кресле и прикинул, сколько осталось ехать. Добраться до разлома до прихода бури вездеход не успевал. Он торопливо склонился к планшету и включил карту, одновременно машинально жуя краюшек ногтя. Несколько минут молча вглядывался в тревожно светившийся экран, пытаясь выбрать укрытие от бури. Впереди в нескольких километрах поверхность пустыни пробороздил неглубокий каньон, след древней реки, когда-то, миллионы лет тому назад протекавшей по равнине. 'Это единственный шанс. Места лучше не найти'. Нервным жестом нацепив гарнитуру радиосвязи на лоб, выдал в эфир:
  
  - Колония, путник 1 на связи, как слышите?
  
  - Слышу хорошо.
  
  - Попробуем укрыться от бури в каньоне, передаю координаты.
  
  - Принято, постарайтесь побыстрее - вновь донесся встревоженный голос диспетчера, - буря надвигается очень сильная.
  
  - Попробуем, - судорожно хмыкнул Джо, - конец связи.
  
  Он пытался выглядеть непроницаемым, однако высокий, залысый лоб предательски собрался в тревожные морщины.
  
  - Сергей, добавь скорость, идем к вот этому каньону, - он пододвинул планшет к сидевшему рядом водителю и указал на нем путь.
  
  - Не беспокойтесь, Джо! - белозубо улыбнулся водитель, - Все будет хорошо, успеем.
  
  Пустыня за иллюминатором замелькала быстрее. Машину начало ощутимо сильнее подбрасывать на барханах и неровностях.
  
  - Надеюсь, на тебя, - еще раз хмыкнул начальник экспедиции, суетливым движением вытащил платок и торопливо вытер внезапно выступивший пот. Что такое буря на Аресе он уже видел и не мог не беспокоиться. Немного помолчав, приказал:
  
  - На всякий случай одеть скафандры.
  
  Дождавшись, когда подчиненные застегнут последнюю 'липучку', лишь гермошлемы не стали одевать, Джо затих, все что в человеческих силах, он сделал и отвернулся к иллюминатору. Надоевшая картина: красные пески, пылающее синим солнце в бардовом небе проносилась мимо ощутимо быстрее.
  Первым признаком надвигающегося катаклизма стала наступившая зловещая тишина. Смонтированные на броне вездехода датчики звука передавали только тихий шум мотора и негромкий шелест, с которым вездеход летел по пустыне. Ветер, испокон веков беспрепятственно гулявший по красным барханам, исчез, а вместе с ним пропали все остальные звуки и шорохи планеты, вызывая даже на подсознательном уровне тревогу. Потом позади, где-то у горизонта появилась и начала со скоростью курьерского поезда стремительно нагонять машину огромная пурпурно-коричневая туча. Через считанные секунды она превратилась в клубящуюся, красноватого цвета стену из песка и пыли от горизонта до горизонта. Стена закрыла местное, нежаркое солнце, стремительно потемнело. Вновь снаружи зашумел ветер, усиливаясь с каждым мигом и вздымая в разреженную атмосферу сотни тонн пыли и песка. Температура стремительно падала. Еще пять минут тому назад забортный термометр показывал плюс семнадцать градусов, а сейчас она упала до минус десяти. Люди молчали, лишь время от времени бросали назад, на настигающую бурю, тревожные взгляды. Укрыться до ее подхода они явно не успевали.
  
  - Пристегнуться всем! И шлемы опустить! - раздвинул стиснутые в тонкую ниточку крепко сжатые губы начальник экспедиции, и оглянулся назад, буря догоняла. Дождался пока все выполнят его указание и последним защелкнул шлем.
  
  Наконец все вокруг поглотила черно-красная тьма. Наступила ночь, словно злой волшебник в одну секунду украл с неба солнце. В тот-же миг автоматика включила свет в кабине, высветив за пластиком шлемов застывшие от напряжения лица людей. Мощно пнув вездеход, буря потащила его вперед словно по льду, как будто это не многотонная машина, а детская игрушка. За бронированным стеклом иллюминатора свирепо рычала и скрежетала толпа взбешенных джинов из древних арабских сказок, перекричать их дикие завывания не представлялось никакой возможности. Мощные фары вездехода с трудом освещали дорогу всего на пару метров. Пассажиров подбрасывало, кидало в разные стороны, судорожно вцепившаяся в поручни Настя едва удерживалась в сиденье. Град камней с силой и скоростью сумасшедшего барабанщика забарабанил по броне, испытывая ее на прочность, но водитель, сгорбившись над рычагами, упрямо вел машину, ориентируясь по высвечивающемуся на навигаторе азимуту. Несколько минут вездеход упорно сопротивлялся, потихоньку полз вперед, но коварный ветер подкрался сбоку и внезапно ударил. Многотонная машина приподнялась на одной гусенице, постояла мгновенье в неустойчивом равновесии. Настя пронзительно заорала, захлебываясь собственным испуганным криком. 'Лишь бы это закончилось, неважно как, но лишь бы быстрее!'
  
  Вездеход упал на бок, мир перевернулся, а машина сначала неторопливо, но с каждым мигом ускоряясь соскользнула в долгожданный канон, в котором они надеялись укрыться. Несколько секунд длился безумный бобслей. Снова сильный удар сотряс конструкцию земного вездехода, заскрежетал рвущийся словно бумага металл и, наконец, безумные горки закончились. Голова взорвалась миллиардами звезд.
  
  Бобслей - зимний олимпийский вид спорта, представляющий собой скоростной спуск с гор по специально оборудованным ледовым трассам на управляемых санях - бобах.
  
  В перевернутом на бок вездеходе взвыл напоследок мотор и заглох. Люди так привыкли к его вечному гулу, что, когда он исчез, это сразу услышали. Не помешала ни беснующуюся снаружи буря, ни барабанный стук камней по обшивке вездехода. На дне каньона напор ветра стал гораздо слабее, расчеты начальника экспедиции оправдались. Прижатая ремнем к спинке сиденья Настя висела вниз головой. Во рту стоял железистый вкус крови, рядом кто-то протяжно застонал. И тут, внезапно и резко, словно топор по натянутому якорному канату, по нервам ударил странный тихий звук, напоминающий шум выходящего из проколотого шарика воздуха. Сердце на миг замерло, потом вновь, наверстывая упущенное, лихорадочно забилось.
  
  Девушка включила нашлемный фонарь, в его тусклом свете она увидела висевший в воздухе и переливавшийся разноцветными огоньками мелкий песок. Целые килограммы красного аресского песка ветер успел нанести в машину через внушительную дыру в обшивке вездехода в районе двигательного отсека. Загорелась еще одна тусклая звездочка, это включился фонарик Джо. Освободившись от страховочного ремня, он слез вниз. Осмотревшись, тяжело выдохнул:
  
  - Ну вот и приехали!
  
  Мотор безнадежно сломан, тот же камень, что остановил падение вездехода, глубоко вмял в него броню. Водитель пострадал, рычаг управления зажал ему левую голень, это он глухо и непрерывно стонал пока не сработала встроенная в скафандр аптечка, обкалывая болеутоляющим и снотворным. Другим членам экспедиции повезло, они отделались синяками и ссадинами. Совместными усилиями освободили страдальца. Настя осторожно пощупала ногу. В районе ступни выделялось странное утолщение. 'Перелом?' - с ужасом предположила Настя. Посмотреть, что произошло с ногой, невозможно, скафандр не снимешь вокруг ядовитая атмосфера Ареса. Вскоре водитель затих, глаза его закрылись, заснул.
  
  Антенна вездехода сломалась у основания не пережив опрокидывания. Рация безмолвствовала, в наушниках раздавался только дикий визг бури. Негромко чертыхнувшись, Джо достал коммуникатор и попытался вызвать базу, но тщетно. Песчаная буря выработала колоссальные по мощности заряды электричества, полностью заблокировавшие радиосвязь. Несколько мгновений начальник экспедиции соображал, что делать, потом приказал загерметезировать пролом и собрать теплые вещи.
  После того как пробоину заделали вытащенным из аварийного комплекта тюбиком герметика, люди собрали все, чем можно укрыться от мороза. Тесно прижавшись друг к другу, так теплее набросали сверху теплые вещи. Аккумуляторов скафандров при работе на обогрев должно хватить еще часа на три. Запасные - давали еще часа четыре, а дальше оставалось только ждать спасателей и надеяться, что они не успеют замерзнуть и хватит кислорода. Вот только вряд ли спасатели смогут выйти к ним на помощь до окончания природного катаклизма, иначе сами рискуют стать жертвами бури. Сколько еще она продлиться? Бог весть, час, сутки, неделю-это не мог предсказать никто.
  
  Стрелка термометра неуклонно клонилась вниз, подбираясь к минус сорока. Люди лежали молча, стараясь дышать равномерно и как можно меньше двигаться, чтобы кислород расходовался экономичнее. С каждым часом надежда в глазах таяла, судьбе на желания людишек наплевать. Дикий холод проникал повсюду. Особенно мерзли руки и ноги, Настя их уже не чувствовала. Жуткая смерть от мороза, когда после обманчивых видений кровь застывает и превращается в лед страшила до смертной тоски. 'Неужели я замерзну в аресской пустыне, не изведав ни счастья быть любимой, ни оставив после себя никого...' Только стыд перед Джо и Сергеем показать себя паникершей, не давал скатиться в истерику.
  Вначале Насте дико хотелось жить, создать семью, родить много детей. В ее воображение предстал любимый папочка, ей было пять лет, когда они вдвоем приехали на море. Она грелась на белоснежном песочке и купалась, пока искусственное солнце не коснулась горизонта. Мама за ручку ведет ее, такую нарядную, с белоснежным бантом в школу. При воспоминании о родственниках на душе потеплело. Они сейчас дома, на Ковчеге и им ничего не угрожает. Возможно, они сейчас нежатся под жаркими лучами на берегу ковчеговского моря? По щеке скатилась одинокая слеза. А еще Иван, как они первый раз целовались в Тропическом парке. Девушка словно почувствовала сильные мужские руки на своей талии. Она так виновата перед ним. Как бы хотелось ей сейчас вернуть все назад, выйти за него замуж, но поздно и больше ничего не изменишь. К своему стыду она поняла, что ей больше всего жаль, что она никогда не увидит Ивана.
  
  С каждой минутой надежды на спасение таяли. Термометр подкрался к минус пятидесяти, вымораживая тело, чувства, мысли. Юный организм не верил, что все кончилось, ничего больше не будет, а впереди только великое ничто...Тихонько, чтобы никто ее не слышал, и горько, словно несправедливо наказанная маленькая девочка, девушка заплакала. Едва показавшись из-под век, слезы превращались в ледяные шарики, скатывались вниз по уже ничего не чувствующим щекам. Ей стало не холодно, а почти тепло, мозг охватило сонное безразличие. Мысли вяло ворочались в засыпающем мозгу, Настя погружалась в тот глубокий сон, от которого еще никто и никогда не пробуждался...
  
  Вдруг тело кто-то грубо сотряс, вырывая из-под груды вещей, под которыми она лежала. Кто-то звал по имени, не давая окончательно соскользнуть в спасительное небытие и тащил куда-то. С огромным трудом девушка заставила себя поднять тяжелые словно гири веки и сфокусировать взгляд. Туман перед глазами потихоньку рассеялся, мутная картинка сложилось в черно-белое изображение. На расстоянии руки, горящие жалостью и любовью глаза ее Вани. Постепенно включились и другие органы чувств, девушка ощутила, что ее куда-то несут на руках словно маленького ребенка.
  
  - Ванечка, - едва слышно прошептала девушка замерзшими губами. 'Какие привлекательные галлюцинации появились перед концом. Если начались виденья, значит, смерть близка...' Веки потяжелели, она вновь проваливаясь в глубокий обморок.
  
  Спасательная экспедиция, к которой Иван присоединился добровольцем, отправилась на поиски, едва закончилась песчаная буря. До места крушения вездехода спасателей добрались в последний момент, ребята уже отходили. Вытащив людей из насквозь промороженной экспедиционной машины, пулей помчались в колонию. Помощь оказывал поселковый доктор. На все расспросы отвечая одинаково: 'ждите, у пациентов состояние средней тяжести'. Иван с растерянно-бледным лицом с утра заступал на 'дежурство' перед дверьми медпункта и возвращался в гостиницу, когда гасили прожектора. Жители поселка без труда читали на лице парня растерянность и сочувствовали ему, вот только помочь не мог никто.
  
  Прошло двое суток. Утром едва Иван успел умыться после сна, раздался звонок. Он вздрогнул и торопливо включил коммуникатор. Выслушав звонившего доктора, облегченно выдохнул воздух сквозь крепко сжатые зубы. Жизни пострадавших больше ничего не угрожает. Настя пришла в сознание, и он сможет в обед навестить ее....
  
  Ступив на лестницу, ведущую к белоснежным дверям медпункта с большим красным крестом посередине, на минуту остановился, раздумывая. Из внутреннего кармана показалась красная бархатная коробочка в форме сердца. Открыв, еще раз придирчиво осмотрел подарок. На фоне черного бархата золотом блеснуло тоненькое золотое кольцо с крохотной голубовато-белой искоркой фианита посредине. Что ему стоило выбить кольцо из заместителя мэра колонии по тылу -это отдельная история. Только репутация дважды героя Ковчега и личный звонок Капитана Ковчега, настоятельно порекомендовавшего помочь, решили проблему. Цветы он так и не сумел найти, снабженцы считали, что есть более приоритетные грузы и их пока не завозили на Арес. 'Красивое кольцо. Думаю, оно понравится'. Вслед за кольцом из кармана появился сувенир с далекого Аурема: маленький золотой самородок в форме причудливого инопланетного зверя. Все, решился! Тряхнув плечами, решительно открыл дверь и зашел в примолкший медпункт.

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"