Безмолвная тьма содрогнулась и стала медленно таять. Прошел еще миг, и она истлела окончательно, открыв свободный путь дневному свету. Девушка проснулась.
Сквозь широкое окно, застывшее над полом в полуметре, в просторную комнату беспрепятственно вливался солнечный свет. Он струился по воздуху, прикасаясь поочередно к каждому предмету и придавая всему жизнерадостный вид.
Потянувшись, девушка заурчала от удовольствия. Теплое одеяло, мягкая постель и нежный солнечный свет сделали свое дело - ей ни за что не хотелось вставать. Весело улыбнувшись, она приподнялась на локтях и принялась рассматривать комнату, в которой находилась.
Комната была круглой формы. Плавные линии предметов гармонично переходили одна в другую и сливались в единую бесконечную волну, охватывавшую все помещение. Кровать, стоявшая посередине, подушки, столик у двери, светильники на стенах, небольшой шкаф и пара стульев - все было изогнутым, неровным, словно находилось во власти некоего непрекращающегося потока движений. Невозможно было надолго остановить взгляд хоть на чем-то - сразу же начинала кружиться голова.
Изучив обстановку, девушка удивленно хмыкнула. В данном случае это могло означать лишь то, что увиденное вполне ее удовлетворило. К тому же, пастельные тона интерьера не раздражали, создавая некое подобие домашнего уюта, что было весьма кстати.
Дом. Уют. Знакомые слова, когда-то наполненные глубоким смыслом, теперь казались ничего не значащими названиями. Девушка помнила все, что произошло с ней накануне, до мельчайших бликов чувств, но старалась не думать о том, чтобы не омрачать радость наступившего утра. Правда, у нее было такое ощущение, словно в темном омуте сна без сновидений она пробыла не каких-то семь-восемь часов, а двое или трое суток. Так продолжала сказываться вчерашняя усталость.
Девушка намеренно не думала о событиях предыдущего дня. Они уже не казались такими ужасными, но одно лишь воспоминание способно было омрачить радость наступившего утра. В уютной тихой комнате ее недавнее поведение выглядело как-то смешно и нелепо. Хотя девушка пока и не могла похвастаться тем, что чувствует себя уверенно и беззаботно.
Внезапно раздался стук в дверь. Девушка очнулась от размышлений и поспешно вскочила с кровати. В следующий миг дверь номера отворилась, и в комнату вошел молодой человек в длинном красном жилете поверх белоснежной рубахи и строгих темных брюк. Впереди себя он вез серебряную тележку, накрытую голубоватой тканью, под которой проступали контуры предметов различной величины.
- Ваш завтрак, госпожа, - спокойно произнес паренек и посмотрел на девушку. Та инстинктивно схватила с кровати одеяло и прикрылась им. Она все еще думала, что нагая. Лишь минуту спустя, ощутив, что на ней все же что-то есть, и вспомнив, что вчера, перед тем, как лечь, она одела на свое истощенное тело пижаму из тончайшего перламутрового шелка, девушка криво усмехнулась и опустила овальное одеяло обратно на кровать.
- Если госпоже что-либо понадобится, Тим всегда к ее услугам, - паренек церемонно откланялся и вышел из номера.
Девушка облегченно вздохнула и подошла к привезенной тележке. Она осторожно подняла голубоватую ткань и стала рассматривать горячие блюда. Двойная яичница, воздушные булочки, масло на небольшом блюдечке, пара тостов, вазочка с фруктами и, конечно же, фарфоровая чашка с блюдцем, приткнувшиеся к пузатому чайничку. Девушка приподняла крышечку последнего и уловила аромат свежезаваренного зеленого чая.
Она поставила тележку между окном и кроватью, а затем, усевшись поудобней, принялась за еду.
Швейцар не соврал - из окна номера на седьмом этаже открывался восхитительный вид. На фоне чистого бирюзового неба мерно колыхались верхушки деревьев Цорвианского леса, который занимал почти все видимое пространство к востоку. По левую сторону от него озеро Сиа украшало свою обширную гладь золотистыми отблесками солнца. Далеко-далеко, за лесом, в серой дымке тонули вереницы черепичных крыш домов. Утро раскрыло объятья, выпуская на свободу погожий, неомраченный хмуростью день.
Успешно справившись с завтраком, который показался ей очень и очень вкусным, девушка спокойно и умиротворенно наблюдала за крохотным облаком, парящим над вечнозеленым лесом. Она не испытывала той безысходности, которая преследовала ее накануне, но ощущала, как легкая тревога трепыхается где-то на границах сознания. Девушка никак не могла отвязаться от донимавшей ее мысли, что во всем следует быть осторожной. Но, в то же время, никаких видимых причин, заставлявших ее бояться или сильно волноваться, не было. Радушный прием в гостинице, чистый номер, за который не надо платить, мягкая постель, горячая еда. Все это выглядело подозрительно. А за стенами гостиницы ее поджидали серые улицы незнакомого города, люди, которых она не знала, и неизвестно, что еще. Все это настораживало и неприятно освежало. Девушке не нравилось то, что, будучи лишенной памяти, исчезнувшей в неведомом направлении, она не знала, от чего оттолкнуться и как сориентироваться. Что можно считать правдой, а что ложью? Самый сложный и вместе с тем самый важный вопрос.
- Все, хватит. А то получится, что я сама себе испорчу столь прекрасное настроение, что если раскачивать его слишком грубыми движениями в разные стороны, оно непременно сорвется и упадет в бездонный колодец меланхолии и скуки, - девушка резким движением отодвинула от себя серебряную тележку и встала. - Пора отправляться в путь! - решила она, еще не имея ни малейшего представления об этом самом пути, но уже уверенно открывая разрисованные дверцы деревянного шкафа.
Из овального зеркала, встроенного в шкаф, на девушку заинтересованно посмотрела зеленоволосая незнакомка. Ее живые глаза, отражая солнечный свет, искрились прозрачной изумрудностью, легкий румянец на щеках добавлял шарма изогнутым бровям и прямому носу. Классический профиль лица, в котором девушка, как ни старалась, не могла увидеть что-то родное и близкое, что помогло бы ей понять незнакомку.
Неужели это стройное тело с бледной кожей, чуждой загару, принадлежит мне? И я выгляжу именно так? Но при чем тут эти длиннющие волосы, так странно смахивающие на водоросли?
- Так кто же ты, русалка, вышедшая из глубин? - патетично и полушутя спросила девушка у незнакомки. - Хм, русалка и семеро водяных. Ха, и нареку я тебя зеленовлаской!
Девушка отвернулась от зеркала и стала рассматривать находившуюся в шкафу одежду. Из множества нарядов она выбрала легкое платье простого покроя цвета спелой вишни, в которое тут же и облачилась, обувшись в туфли на низком каблуке. Расчесав, насколько это было возможно, непослушные 'водоросли', девушка вышла из номера, прикрыв за собой дверь, ключ от которой она так и не нашла, но, прибыв в гостиницу без вещей, могла не волноваться, что кому-либо вздумается что-нибудь у нее украсть.
2
Коридор седьмого этажа был таким же круглым, как и комната, в которой ночевала девушка. Всего в него выходило восемь номеров, а также две лифтовые кабинки. Куполообразный потолок пропускал потоки яркого солнечного света, проникавшего даже в глубины аквариума, одна из стеклянных поверхностей которого занимала центральное место в полу, а внутренности уходили вглубь здания, на все остальные пять этажей, на которых располагались другие номера гостиницы.
Девушка осторожно подступила к краю аквариума, заполненного прозрачной водой. Чуть погодя она разглядела в его глубинах нескольких рыб чудной формы. Наверное, они находились в родстве с той несчастной, изо рта которой била струя фонтана в вестибюле. Девушка слегка наклонилась и восхищенно ахнула, когда одно из диковинных созданий, спиралью закружившись вокруг плавающих водорослей, подплыло к ней. Всеми шестью глазами оно внимательно посмотрело на застывшую девушку, вильнуло рассеченным хвостом, усеянным красными шипами, и, повернувшись вниз, с огромной скоростью уплыло по делам. Еще некоторое время девушка наблюдала за движениями пузырьков воздуха и синих водорослей в аквариуме, но более к ней не подплыла ни одна рыбешка.
Девушка выпрямилась и медленным шагом пошла к лифту. Накануне она была настолько утомлена, что воспринимала все с глубочайшим смирением и успела рассмотреть лишь вестибюль гостиницы. На остальное у нее не хватило ни сил, ни внимания. Потому круглый номер с искривленным интерьером, такой же коридор, лишенный каких-либо углов, аквариум, заменяющий остов семиэтажного здания - все волновало воображение девушки, создавая в незамутненном сознании необычные мыслеобразы.
Через восемь секунд лифт остановился, и девушка вышла не первом этаже. Пройдя по небольшому коридору, она очутилась у стойки портье и, напевая что-то себе под нос, направилась к матовым дверям - выходу из гостиницы.
- Доброе утро, госпожа! - окликнул ее портье.
Девушка обернулась:
- И вам доброе утро.
Солнечное утро и улыбающиеся приветливые люди - что может быть лучше!
В вестибюле было людно. Двое мужчин, стоявших у одной из колон, энергично о чем-то спорили; немолодая женщина в темном костюме дремала в одном из кресел у входа; компания из семи человек оккупировала один из столиков у стены - по их движениям можно было догадаться, что они во что-то играют; у фонтана стоял сутулый паренек, отрешенно уставившийся на фигурку рыбы. Последний из присутствовавших в вестибюле, на кого обратила внимание девушка, был человек в темно-серой сутане. Он склонил на грудь голову, и объемный капюшон полностью скрыл его лицо. Наверное, тоже хотел подремать, поддаваясь убаюкивающему теплу наступавшего полдня.
Девушка уже почти приблизилась к дверям из матового стекла, как на пути ее возник беззаботно улыбающийся швейцар. Тот самый, в темно-красном сюртуке с золотыми пуговицами, а теперь еще и в белоснежных перчатках.
Девушка остановилась и вопросительно посмотрела на служащего. Бесконечные просторы ее отличного настроения стали затягиваться грозовыми тучами, явно не предвещавшими ничего хорошего.
- Что-то случилось? - осторожно спросила она.
- Извините, госпожа, но вы не можете покинуть гостиницу, - как можно более вежливо ответил швейцар.
- Почему? - в голосе девушки прозвучали первые искры загорающегося пламени протеста.
- Ведь за вами еще не присылали вестника?
Девушка не ответила.
- А пока вестник не принесет Приглашение, вы должны находиться в пределах этого здания.
Швейцар говорил вежливо и тактично, но девушка почувствовала себя неуютно, словно попала в сильное течение, которое, овладев ею, стало уносить в неведомую даль, и не было сил бороться с ним и с его мощным напором, а чтобы остаться в живых - лучше всего было подчиниться.
- Вы не назвались, - холодно отозвалась девушка.
- Неужели? Простите, госпожа. Миртон Сант к вашим услугам.
- Замечательно, - неожиданно для швейцара девушка сорвалась с места и, подбежав к двери, рванула ее за ручку. Но та даже не шелохнулась. Девушка не сдавалась, еще пару раз попытавшись открыть непослушную дверь, которая неслышно насмехалась над ней дымчатой матовостью стекла.
Хорошее настроение отчаянно боролось с грязной облачностью страха, слабости и еще дремлющего, но готового проснуться в любой момент отчаяния.
Девушка вновь посмотрела на невозмутимого Миртона Санта, от которого исходили невидимые потоки мощной силы.
- Вы говорили о каком-то приглашении? - недоверчиво спросила девушка.
- О Приглашении. Да, госпожа. Ведь вы его не получили? Мы бы первые узнали об этом. А пока, простите, вы должны остаться, - он помедлил, но потом добавил почти шепотом, чтобы его могла услышать только девушка, стоявшая в двух шагах от него: - Ведь наступает Полдень.
Девушка уже собралась задать новый вопрос, как почувствовала легкое прикосновение к руке шершавой ткани. Мимо нее неспешно проплыл тот самый человек в серой сутане. Его голова в глубоком капюшоне была низко опущена, а руки сцеплены, словно он читал молитву. Человек прошел мимо девушки и вышел из гостиницы. Дверь открылась перед ним без колебаний, словно он входил в райские сады, находившиеся за ней, в которые мог попасть только достойный.
Девушка застыла на месте в недоумении.
- А почему... Как вышел этот человек? Ведь дверь была заперта...
- Вы уверены в этом, госпожа?
Девушка хотела убедиться, но не посмела. Она засомневалась и пропустила важный момент, позволив страху морозным дыханием коснуться себя. Она посмотрела на швейцара, взгляд маленьких глаз которого был открытым, не таящим в себе ни единого темного или зловещего чувства.
- Госпожа может посетить наш удивительный сад, если пожелает. Он защищен от посторонних губительных влияний, пребывание в нем способствует обретению покоя и гармонии.
Тебе рекламой заниматься нужно - от клиентов не будет отбоя. Купите это, посмотрите то-то, удивительный, великолепный... Рекламой?..
- И как же пройти в этот ваш сад? - голос девушки был пропитан недовольством.
- Я вас проведу, госпожа. Следуйте за мной.
3
В саду было тихо и солнечно. Деревья, укутавшись в сочную листву, сладостно дремали, позволяя шелковистому ветру играть с молодыми ветками и прятаться в пышных кронах. Узкие тропки, обрамленные травой, змейками убегали вдаль, огибая темные стволы деревьев. Изумрудные лужайки кое-где пестрели клумбами. Синие, желтые, красные бутоны, покоясь на толстых стеблях, мерно покачивались из стороны в сторону, словно пребывали в неком магическом трансе, исполняя древний ритуал поклонения солнцу.
Миртон Сант молча откланялся, и через минуту его фигура скрылась за дверью черного входа гостиницы.
Зажмурившись, девушка блаженно улыбнулась, подставляя все свое тело ослепительному сиянию небесного светила. После, открыв глаза, она стала медленно обходить сад. В начале прошла к его левому краю, но, вместо выхода на соседнюю улицу, обнаружила живую изгородь, вздымавшуюся вверх метра на три. Значит, с этой стороны покинуть территорию гостиницы было невозможно. Тогда девушка проследовала к правому краю сада, но там ее ждала та же неприступная изгородь, стоявшая такой плотной стеной, что невозможно было разглядеть, что за ней происходит. Девушка прошла вдоль нее десяток шагов, но не обнаружила ни единого изъяна. Она прикасалась к изгороди рукой, давила на нее со всей силой, но та отвечала ей пружинящей прочностью. Девушка тяжело вздохнула, но отступать не желала. Она все шла и шла вдоль изгороди, и каждый шаг давался ей все труднее. Ветер стал затихать, а вскоре и вовсе покинул дремлющий сад. Воздух потяжелел, стал более плотным, похожим на желе.
Девушка остановилась. Ей стало нестерпимо жарко, словно все те солнечные лучи, которые сыпались с ослепленного голубизной неба, поглотило ее тело, а затем превратилось в огненный язычок, пляшущий в пламени кузнецкого горнила. Деревья сада, на краю которого она остановилась, отбрасывали наземь кружево тонко сплетенных теней, в которых можно было укрыться, но отнюдь не защититься от обезумевшего солнца. Девушка с надеждой всматривалась в густые тени, бродившие среди деревьев леса, начинавшегося за лужайкой, усеянной пятнами ярких цветов. Сине-зеленые, от них так и веяло освежающей прохладой, которая манила и притягивала. Но девушка, борясь с тяжестью неподвижного воздуха и огнем, пожиравшим ее, не могла сдвинуться с места, сделать хотя бы один спасительный шаг. Она продолжала всматриваться в сумрак, царивший в лесу, стараясь не обращать внимания на начавшееся головокружение и на белые пятна, пляшущие перед глазами.
Постепенно лесные тени стали сгущаться, приобретая человеческие очертания. Заметив это, девушка поначалу обрадовалась, но вскоре ее предобморочное состояние стало обволакивать холодом, обретающим черты леденящего ужаса, беспричинного и оттого еще более пугающего. В то время фигуры, сотканные из лесных теней, все росли и росли, достигая уже нижних ветвей, а затем погружаясь в густую листву деревьев - буков, кедров и дубов.
Девушка пошатнулась, но устояла и не упала. Задыхаясь от жары и ужаса, ослепленная головокружительным сиянием белых пятен, она резко повернулась и побежала назад, в объятия дремлющего сада.
4
Воздух был наполнен сладким запахом цветущих лип. Вдалеке пели птицы, и ветер в кронах зачарованно перебирал листву.
Открыв глаза, девушка попыталась понять, где находится и что с ней произошло. Выяснилось, что она сидит на прохладной земле, прислонившись спиной к стволу липы. Ее словно бы окутало незримое полотно, сотканное из тонких теней, отбрасываемых листвой, и солнечных бликов. Она почувствовала невероятное облегчение, затем прилив радости и необъяснимой нежности. Как чудесно было сидеть, расслабившись, в тени благоухающих лип и просто наслаждаться собственным существованием, наблюдая за тем, как в поднебесной выси легкие белобрысые облака танцуют вокруг солнца.
Но птицы? Где были они? Не пели и не щебетали, не порхали над клумбами и не парили в воздухе, над каменным городом, навеки прикованном к земле?
Девушка огорченно вздохнула. Прошел миг незамутненного счастья, и к ней вернулись воспоминания. Еще вчера состояние абсолютного неведения казалось тягостным и невыносимым, теперь же плотина убеждений девушки дала трещину сомнения. Может, потому, что в тех немногих воспоминаниях, которые успели накопиться и отяготить ее память, не было особого вожделенного момента возвышенного счастья. Было недоумение, растерянность, ощущение собственной слабости и незащищенности и... множество прорех, белых пятен собственной истории.
На лице девушки отразилась досада, уже успевшая коснуться ее души и разума. Возникновение еще одной дыры совсем не радовало. Девушка помнила, как, стоя на краю сада, всматривалась в густые тени леса, как, подавшись слепому ужасу, сорвалась с места и побежала вглубь сада. Но вот что было потом... И как она очутилась под липами? Когда успела присесть и, наверное, даже вздремнуть? Хотелось цинично рассмеяться. Но липкий страх и волнение, сбивающие дыхание, не позволяли этого сделать.
А, может, все это зря? Может, чудится мне все это? Солнечный удар, потеря сознания, галлюцинации?
Удивительно, какие слова иногда выплывают из памяти...
В очередной раз она попыталась расставить все на места и отыскать хотя бы слабую и незначительную причинно-следственную связь. Но отсутствие какого-либо опыта критических ситуаций и оптимального запаса ассоциаций превращали все усилия в тщетные забавы.
Девушка покачала головой, предчувствуя всю обреченность дальнейших поисков. Она вытянула ноги и слегка отклонилась от шершавого ствола дерева. И тут ее внимание привлек некий прямоугольный предмет, лежавший неподалеку и почти полностью скрытый сочной травой и мелкими цветами. Девушка попыталась дотянуться до него рукой, но ничего не получилось. Тогда она приподнялась, встала на четвереньки, подползла к предмету и взяла его. В руках ее очутилась книга.
Темно-зеленая ткань, обтягивающая переплет, местами вытерлась и выцвела, стала бурой. Девушка приоткрыла книгу: пожелтевшие страницы были влажными, а по краям обуглившимися, словно кто-то, сильно невзлюбив эту книгу, бросил ее в огонь, но не успел завершить мерзкое дело, так как пламя залили водой и спасли реликвию. Девушка перевернула книгу и осмотрела корешок. Он был украшен сложным узорчатым плетением, выполненным из лоскутков и полосок кожи. Из подобного плетения были и манжетки, защищавшие уголки переплета. Девушка медленно провела рукой по закрытой книге. Ее тонкие пальцы ощутили шероховатость поверхности, образованной, наверное, слоем засохшей грязи, которая и придавала книге такой отвратительный бурый цвет. На обороте обнаружился прилипший листочек, желто-коричневый и полуистлевший, которому чудом удалось уцелеть, возможно, даже с прошлой осени. С первого же взгляда у девушки сложилось негативное впечатление о книге, хотя она ее и заинтересовала. Жаль было, что люди так небрежно и жестоко отнеслись к столь древнему предмету, позабыв его в саду или же попросту выбросив, как ненужную вещь, изжившую себя. Прикосновения к безродной книге были неприятны, вызывали отталкивающее чувство. Подобное, наверно, испытываешь, когда в толпе невольно соприкасаешься с дурно пахнущим бродягой.
Девушка снова осмотрела книгу, пытаясь найти на ее поверхности название или какие-либо другие пометки. Но ничего такого не обнаружилось. Тогда, немного поколебавшись, девушка опять ее открыла. Форзац и первые два листа были пусты. Но уже пятая страница была испещрена черными печатными буковками, с забавными завитушками. Текст начинался с яркой буквицы, заключенной в витиеватый орнамент, мешавший толком разобрать, что же это за буква. Текст начинался с отступа, но его не предваряло никакое название, будто он был всего лишь продолжением некоего повествования, а не началом, открывавшим книгу. Девушка также подметила, что номера страниц отсутствовали как на третьем листке, так и на последующих, на которых текст продолжался непрерывной широкой полосой. Затем она еще раз осмотрела два первых листа и, заинтригованная, решила, наконец-то, ознакомиться с содержанием.
Порою, очнувшись, слышишь, как тихо стукнула дверь.
Девушка прочла первое предложение и почувствовала, как ветер осторожно коснулся ее тела, отчего кожа покрылась мурашками.
Это по дому, рука об руку, проходили они, что-то трогали, куда-то заглядывали, что-то искали здесь и там....
Девушке стало жутко. Ее сердце замерло на миг и неожиданно громко ухнуло, забившись учащенней в тисках грудной клетки.
'Это здесь', - говорила она. 'И там тоже!' - подхватывал он. 'И наверху', - чуть слышно вздыхала она. 'И в саду', - шептал он. 'Тише, - повторяли оба, - не разбуди их'.
Ветер обрушился на сидевшую девушку с новой силой, зашуршал обуглившимися страницами, разметал длинные волосы.
Девушка посмотрела вверх, на подвижные ветви липы, на стайки облаков, кочующих по небу в поисках пристанища, на прозрачные лучи, щедро разлитые солнцем. Покой и умиротворение витали повсюду, но, приближаясь к телу девушки, натыкались на незримую преграду, за которой начинал разгораться оживший необъяснимый страх.
Но вы не будили нас. Нет. 'Они что-то ищут: вот отодвигают штору, - скажешь себе и пробежишь глазами одну-две страницы. - Наконец-то отыскали', - вздохнешь с облегчением и сделаешь пометку на полях...
Девушка продолжала читать, с трудом заставляя себя концентрироваться на словах, предложениях, и не обращать внимания на колкий страх.
...Потом, устав от чтения, отложишь книгу, оглядишься: в доме никого, все двери настежь, блаженно воркуют лесные голуби, да с фермы доносится треск молотилки. 'Зачем я здесь? Что ищу?'. Руки мои пусты. 'Может быть, наверху?'. Там, на чердаке, яблоки. И снова вниз; в саду все недвижно, только книга соскользнула в траву.
Девушка согнула в коленке левую ногу и заправила непослушные зеленые пряди за уши. Уткнув книгу корешком в согнутую ногу, она продолжила чтение.
Они нашли это в гостиной. И никто не увидел их. В окне отражались яблоки, отражались розы; зеленели в стекле листья. Едва они вошли, как яблоко чуть заметно повернулось золотистым бочком. Двери распахнуты, и вот уже что-то стелилось по полу, поднималось по стенам, оплетало потолок...
5
- И все-таки я нашла тебя, - прозвучал совсем близко незнакомый голос.
Девушка, не заметившая приближения незнакомки, вздрогнула и, захлопнув книгу, посмотрела на подошедшую.
- Мирти Сант опять проказничал. Не хотел говорить, где ты. Мол, тебя нельзя беспокоить. Но... да ладно с ним. Главное, что я отыскала тебя, - голос женщины, низкий и приятный, звучал непринужденно.
Девушка насторожилась. Она пробыла в городе всего лишь два дня, а ее уже разыскивает незнакомая женщина. И хотя гостья выглядела дружелюбно и открыто, девушка взирала на нее с недоверием.
- Я, вообще-то, пришла по делу... - пока женщина говорила, девушка неспешно поднималась с земли, незаметно рассматривая незнакомку. Невысокая, под тридцать, она слегка сутулилась, светлое платье, доходившее ей до пят, легко обтекало мягкие линии тела, склонного к полноте. Белый шелковый шарф, концами которого играл ветер, обвивал шею незнакомки, открывая в глубоком расшитом вырезе платья лишь небольшой треугольничек молочной кожи.
- По какому делу? - девушка посмотрела в лицо женщины. Ее большие темные глаза искрились загадочным глубинным светом, взгляд пронизывал насквозь, слегка выступавшие скулы придавали округлости лица некое утонченное благородство, блестящие черные волосы, стриженные под каре, обрамляли высокий выпуклый лоб, делали черты лица более открытыми.
- Ну, конечно же! Ведь я забыла представиться. Вирджиния, - женщина протянула руку для пожатия. - И пришла я, собственно, за плащом. Если, разумеется, ты в нем более не нуждаешься и...
- Это... это вы спасли меня вчера? - девушка перебила Вирджинию взволнованным голосом и поспешно пожала ее прохладную сухую руку. - Я вас совсем не узнала. Подумала, зачем это я кому-то понадобилась? Ведь я... простите, что не узнала.
- Не волнуйся. Первый день в Городе всегда приносит трудности. И, если не против, давай будем на ты, - Вирджиния весело улыбнулась. - А то эти условности меня уже достали.
Девушка почувствовала, как ее страх отступает. Возвращались радость и тепло, вызванные еще и неожиданной встречей с человеком, который помог ей в минуту глубокого отчаяния.
- А я вот не помню, как меня зовут. Но плащ обязательно отдам... Спасибо за него, - девушка благодарно кивнула. - Теперь у меня много одежды. Правда, выходить из гостиницы особо и некуда. Не пускают...
- Ах, да! Как же я забыла?! - воскликнула Вирджиния, перебив разговорившуюся девушку. - Ведь тебе пришло Приглашение! - она стала рыться обеими руками в карманах, скрытых в широкой юбке платья. - Ох уж эти вестники! Но тебе еще повезло. Некоторые ждут по несколько семидневников, да и... - женщина извлекла из левого кармана сложенный вчетверо листок бумаги. - А вот и он.
- Ну, ты пока читай, - прибавила она и вручила девушке Приглашение. - А я тут погуляю, подышу свежим воздухом.
Когда Вирджиния отошла на десяток шагов, девушка осторожно раскрыла листок. Быстро прочитав написанные от руки темными чернилами строки, она приглушенно ахнула.
Неужели это случится?! И уже сегодня!
Затаив дыхание, она прочла письмо снова, чтобы убедиться в том, что все написанное является правдой, а не мерещится ей.
Девушке с зелеными локонами
Время прибытия: вчера, до полудня
Поселение: гостиница 'Добрый Путник', 7/707
Дорогая гостья!
Радушно приветствуем Вас в Телополисе. Благодарим за своевременное прибытие и мирное проживание в течение 26 часов в 'Добром Путнике'.
Уважительно просим Вас незамедлительно отправиться в Путь, дабы обрести истинное пристанище в Вертодор.
В Вашем распоряжении
конечность Приглашения
Искренне Ваши
С.Б.Т.Д.
Под последними словами красовалась алая печать, на рисунке которой была изображена высокая башня, обвитая спиралью.
Девушка не поняла значения и половины письма, но безудержная радость, объявшая ее, призывала надеяться и верить в лучшее - в то, что она покинет гостиницу, прекрасное местечко, но уж сильно смахивающее на разукрашенную клетку, и обретет некое 'пристанище'. Звучит обнадеживающе.
Подошла Вирджиния, надышавшаяся свежим воздухом.
- Ну что, все в порядке?
- Думаю, да. Пойдем, я отдам плащ, - все еще улыбаясь, девушка сделала несколько шагов в сторону гостиницы, но вдруг повернула назад, словно вспомнив о чем-то: - Я кое-что забыла. Одну вещь, - она подняла с земли старую книгу. - Теперь можно идти.
Женщина кивнула в ответ.
Вдвоем они пересекли сад в полном молчании. Перед входом в гостиницу девушка остановилась, пропуская вперед Вирджинию. Та открыла стеклянную дверь, вошла в здание и скрылась в его глубинах. Пройдя по коридору, она оглянулась, но за спиной никого не увидела. Удивленная, Вирджиния вернулась назад. Девушка стояла у входа и перечитывала письмо. На ее лице застыло выражение напряженной сосредоточенности.
- Что случилось?.. М-м-м, забыла, как тебя зовут.
- У меня нет имени, - пробормотала девушка. - Пока что нет, - она посмотрела в лицо Вирджинии.
- Что стряслось? - вновь спросила женщина, прочитав в глазах девушки беспокойство.
- Тут... В общем, текст письма исчезает. С конца, - ее голос задрожал. - И... я не знаю, куда мне нужно идти. Ведь я ничего тут не знаю. Тот дядечка, в красном сюртуке...
- Мирти Сант? - подсказала Вирджиния.
- Да. Он сказал, что если у меня будет Приглашение, я смогу выйти отсюда. И я должна выйти! Мне нужно искать... Понимаешь?
- Думаю, что да, - сказала Вирджиния, хотя на самом деле не понимала, к чему девушка клонит.
- А текст... Он исчезает. И я не имею понятия, куда мне идти! Где находится этот... - она заглянула в письмо, - Вертодор. Еще какой-то Телополис, - последнее название девушка прочитала по слогам. - А вот эти слова - 'отправиться в Путь'. Что они толком означают, а?
- Кое-что да означают... - прошептала Вирджиния. Ее взгляд, устремленный вдаль, затуманился.
Девушка нервно переступала с ноги на ногу. Она не расслышала последних слов женщины.
- Это будет ужасно, если я останусь здесь, где творятся, - на секунду она запнулась, - странные вещи... Может, вы... ты поможешь мне?
Женщина не слушала ее, размышляя о чем-то своем.
- Вирджиния. Вирджиния!
- А, что?
- Может... ты поможешь мне, - более уверенно проговорила девушка.
- Помочь тебе? В чем? - Вирджиния осмотрела собеседницу. - Ах, ну да! Приглашение... - ее внимание вновь было полностью обращено к реальной действительности. - Можно взглянуть?
- Да, конечно, - девушка протянула ей письмо, с опаской, но выбора не было - или довериться этой женщине, или заблудиться на веки вечные в чужом городе.
Вирджиния пробежала взглядом по строчкам Приглашения и вмиг преобразилась.
- Испепели их марское пламя! Они опять все поменяли! В который раз и... У нас мало времени, - ее глаза полыхнули ярким пламенем, голос задрожал от возбуждения. - Чего стоишь?! Пошли! Быстрее!
Девушка не успела ничего ответить, и Вирджиния скрылась за дверями гостиной. Ей пришлось пойти следом.
Свою новую знакомую она нагнала в конце коридора, у стойки портье.
- Что, все так серьезно?
- Очень. Объясню потом. А пока поспешим! - Вирджиния стремительно пересекла вестибюль, ее движения были нетерпеливыми и резкими, словно она принимала участие в мировом забеге на тысячу метров, победа в котором имела для нее чрезвычайно большое значение.
- Девушка! Девушка с зелеными локонами! - это был голос портье.
Девушка остановилась и оглянулась.
- Вам посылка! Подойдите, пожалуйста.
- Посылка? Мне?
- Что еще за посылка? - недовольно отозвалась Вирджиния, остановившись у самих дверей.
Девушка застыла на месте, переводя взгляд с портье на женщину и обратно. Она не могла решить, как ей поступить.
- Девушка! Подойдите, пожалуйста, - не унимался портье.
- Забери посылку. Только быстрее! Сюда ты больше не вернешься, - голос Виржинии был тверд и холоден. - Иди же!
Девушка подбежала к стойке.
- Ну, где она? Давайте! Скорее!
- Сейчас... - портье медленно наклонился, на миг исчезнув из поля зрения, и, вновь появившись, поставил на мраморную стойку коробку небольших размеров, завернутую в серую бумагу и перевязанную бечевкой. - Распишитесь. Вот здесь, - он указал на нижнюю строчку в бланке.
- Да, да... - девушка нарисовала в нужном месте неопределенный знак, сбивчиво поблагодарила портье и, схватив посылку, побежала к дверям из матового стекла, перед которыми ее ожидала Вирджиния.
- Доброго пути! - это были последние слова, произнесенные Миртоном Сантом, которые расслышала девушка, выбегая из гостиницы.