Программирование и жизнь. У истоков программирования.1.
Ода о программистах.
Чекалов Евгений Васильевич
Перестройка художника в программиста
О годах учёбы в университете и годах работы программистом.
Пишу эти строки уже, будучи, на пенсии на 8-ом десятке жизни. Живём мы теперь в другой стране, гражданами которой сделали нас помимо нашей воли, но в душе мы остались гражданами СССР.
Наша жизнь в СССР вспоминается часто, да, почти каждый день! В настоящее время нашу прошлую жизнь постоянно стараются очернить, но мы до сих пор всё прекрасно помним, нас трудно разубедить, было тогда трудно, но время было такое.
На радио "Россия" с 5-и часов утра в субботу и воскресенье есть передача "Здравствуй добрый человек" по заявкам, в основном, бывших граждан СССР.
Заметьте, "добрый человек" это бывший гражданин СССР, так как, заказывают советские песни пожилые люди. В это время люди нашего возраста уже не спят. Слушая эту передачу, я всё жду, когда же закажут Гимн Советского Союза со старыми словами, ведь с этим Гимном мы вставали и ложились спать, но безрезультатно, всё сам собираюсь написать, но дают адрес только для отсылки заявки письмом, а я уже отвык писать письма ручкой.
Приёмник ещё советских времён стоит у меня в изголовье на стиральной машине "Волна", которая ещё исправно служит, пришлось самому заменить только активатор. Приёмник же уже работает плохо, но радио России принимает ещё хорошо, к сожалению, не работает проигрыватель, в комиссионных магазинах ищу хоть один проигрыватель, но не нахожу. У меня скопилось много пластинок с классической музыкой на виниловых пластинках. Хотел купить классику на дисках, но тоже не мог найти, попытку делал найти через Интернет, но, таких, найти не мог.
Пластинки в советское время продавались в магазинах "Мелодия", в каждом, из которых был раздел классика, были специальные кабины, где ты мог выбрать всё, что угодно душе. Классика стоила почти в 3 раза дешевле.
Пытался заменить приёмник, но продают всё с FM и радио России он не берёт. Приёмники больше китайского производства.
Пристрастился слушать классику я по радио ещё по тарелке, которые были в каждом доме. Радио слушать начал я давно, помню, в конторе колхоза ещё во время войны стоял приёмник с большими квадратными батареями. Потом, уже после окончания 7-и классов, я сделал детекторный приёмник и слушал передачи через наушники, питания для такого приёмника не надо было, но зато необходима была антенна, которая крепилась на двух высоких жердях, расположенных далеко друг от друга. Приёмник ловил хорошо, особенно зимой, летом мешали грозовые разряды.
Это были моё первое знакомство с техникой, ни о каком программировании в то время никто даже и не слышал.
А теперь коротко о том, как мы в то время получали образование. Первая моя школа находилась в деревне, в школу ходили ученики только двух деревень, учились мы в две смены.
Один учитель сразу вёл урок в 4-ёх классах. Такой системы образования я больше нигде не встречал. Было учиться очень интересно.
Семь классов я окончил в школе, которая находилась на центральной усадьбе, где был расположен Сельский Совет.
Когда мне уже доходил 14-ый год, умерла мать, отец инвалид остался с двумя детьми, со мной и младшей сестрой, которая моложе меня на 5 лет.
После окончания начались мои университеты, среди чужих людей. Здесь слово "чужих" не совсем подходит, мы, практически, становились членами семьи. Жили мы всегда по нескольку человек, квартиру нам находил завхоз художественной школы. Когда начинался учебный год, учащиеся художественной школы таскались по посёлку с кроватями и постельными принадлежностями, которые выдавали в школе.
У нас при школе была своя столовая, в которой все учащиеся питались, часть продуктов мы зарабатывали сами, убирая урожай в соседних колхозах, был у нас при школе и участок земли, на котором мы выращивали овощи.
Нас в основном готовили для работы в местной артели художников, где, как правило, работали местные, кто приезжал издалека, большинство после окончания школы уезжали на родину.
Когда я поступал, был конкурс 6 человек на место. Сдавали мы экзамены по всем основным предметам, считалось, что художник должен быть образованным человеком.
Нам давали очень сильную художественную подготовку, каждый день было 4 часа производственного образования, среднего образования школа не давала.
Закончил я ШРМ, когда уже работал художником, закончил я её с серебряной медалью, учёба мне давалась легко, особенно математика. Эти способности мне, похоже, передались от отца, который в 1933-ем году окончил льнотехникум, был специалистом по ткацким машинам. Математику знал хорошо, дома было много учебников по высшей математике, и не только. Когда я перебирал эти книги, где-то в глубине души независимо от меня появлялась мысль: "Неужели я этого не буду знать?"
Не забуду момента, когда я уже окончил художественную школу, как мы вечером с ребятами искали на небе только что запущенный 1-ый спутник, сожаление опять царапнуло меня по душе. Были и другие моменты, которые повлияли на мой выбор профессии математика, и я им стал.
Это был 1963 год, а мне уже шёл 24-ый год. Окончательно я принял решение быть математиком после того, как сразу после окончания ШРМ, поступал во 2-ой медицинский институт в Москве, и я поступил. Решение поступать в медицинский институт у меня возникло, после смерти матери, но это было неясное желание, так как к этому времени у меня не было даже среднего образования. Но поехать учиться мне не пришлось. Перед экзаменами у нас целую неделю была медицинская комиссия, где мне вынесли неутешительный вердикт, по состоянию здоровья учебную программу в медицинском институте выполнить я не смогу. Это для меня был удар, правда, который я что-то подобное ожидал. В медицинской справке при поступлении у меня был диагноз порок сердца, недостаточность митрального клапана, медицинская комиссия этот диагноз подтвердила.
И после этого я принял твёрдое решение идти в университет, о профессии программиста тогда не могло быть и речи.
Почему я об этом так подробно пишу, да потому, я вижу сейчас, как относятся к выбору профессии сейчас, и какие профессии выбирают. Тем более, речь-то должна идти о профессии программиста. И здесь речь идёт о подростке, почти сироте. От отца помощи я не ждал, тем более он жил в деревне, ему надо было воспитывать ещё младшую сестру. Когда я учился в художественной школе, кроме стипендии в 15 рублей, школа оплачивала наше проживание на квартире, оплачивала наше питание и обмундирование, всю свою стипендию я отдавал отцу, его пенсия тогда была 30 рублей. Когда я уже стал работать, я продолжал ему отдавать 30 рублей от зарплаты.
Профессия врача была тогда уважаемой профессией, как в городе, так и на селе. Недавно мне пришлось разговаривать с заместителем нашего главного врача нашей больницы. Построена эта больница была в далёком 1972-ом году, в её строительстве принимали участие почти все жители завода, и числилась она балансе завода.
Больница была полностью укомплектована на то время всеми врачебными специальностями и оборудована всей современной техникой, о чём нельзя сказать сейчас.
Диагноз порок сердца меня преследовал и во время учёбы в университете, на физкультуре я был в подготовительной группе, сам же я всегда сопротивлялся этому диагнозу, старался заниматься физкультурой, а по велосипеду даже участвовал в областных соревнованиях, один год на соревнованиях по посёлку я занял 1-ое место.
Первые годы здоровье у меня действительно было не важное, но что мне не мешало первые курсы заканчивать без троек. Тройки появились на 3-ем курсе, а на 4-ом и 5-ом курсе было только по одной 4-е, остальные были пятёрки.
На пятом курсе здоровье меня совсем подвело и началось это в конце каникул перед 5-ым курсом. Я каждое лето работал художником, брали меня с удовольствием, перерыв не сказывался на моей квалификации. В конце августа я заехал на несколько дней к отцу в деревню. Помню, был ещё теплый августовский вечер, я напился горячего чёрного кофе а после выше на крыльцо, я всегда любил посидеть вечерке на крыльце, такого удовольствия, как в деревне ни где не испытаешь. В августе в это время часто были по вечерам зарницы, в этот же вечер находила гроза, поднялся сильный ветер, я же был без рубашки в одной майке.
Ночью у меня сдавило грудь, поднялась температура, поездку на следующий день в университет пришлось отменить, на велосипеде с центральной усадьбы приезжала ко мне фельдшер.
В Горьком позднее мне поставили диагноз, были застужены межреберные нервные окончания, потом появилось высокое давление. Одним словом, я был на грани на 5-ом курсе брать академический отпуск, на кафедре дифференциальных уравнений меня отговорили, заменили диплом государственным экзаменом. А диплом был у меня на тему проблемы 3-ёх тел - Земли, Луны, Солнца. Распределение у меня одного из курса было в Арзамас-16, но по состоянию здоровья поехать туда мне не удалось. Не один год потратил на то, чтоб оклематься.
Что же пришлось смириться с судьбой, утешало то, что сбылись мои юношеские мечты, я удостоился чести попасть в святые святых советской науки!
Надо было выживать, тем более к этому времени у меня уже появилась семья!
Так мы потихоньку приближаемся к нашей основной теме профессии программиста. Один год я работал в ШРМ заместителем директора по учебной части, эту школу в своё время окончил и я.
Коллектив учителей принял меня хорошо, директор же прочил меня на своё место, так как давно собирался на пенсию. Меня полюбили и ученики, так как они были и учениками художественной школы.
Но, поработав год, я понял, что это не моё призвание. Летом в школьные каникулы я занялся поиском новой работы и через своих знакомых, с которыми учился в художественной школе, я нашёл работу в Муроме. На одном из предприятий города организовывался вычислительный центр, нужны были программисты, после беседы с руководством мне было прислано приглашение, и с тех пор я работаю на данном предприятии, через 10 месяцев нам с женой .и дочерью дали двух комнатную квартиру, а это время мы жили в заводской гостинице.
Согласился я сразу, никакой неуверенности в себе у меня уже не было. К этому времени мне уже пришлось работать на 3-ёх ЭВМ.
Программирование у нас началось на 3-ем курсе, дисциплина эта у нас не считалась профилирующей.
В 1-ом семестре у меня была даже тройка, не помню, как это получилось. Меня это заело, в следующем семестре была четвёрка.
Здесь стоит особо остановиться на моей первой ЭВМ, это было трёхадресная ЭВМ М-20. В то время все ЭВМ были лампах и занимали очень много места.
У нас в университете ЭВМ стояла в здании физического факультета. Программы для неё набивались на перфокартах, службы перфорации находились рядом с ЭВМ. Кроме студентов машинное время сдавалось и посторонним городским организациям. Работала ЭВМ в 3-и смены, в 3-ю смену, как правило, запускались работы, которые требовали очень много времени, в это время электронщики спали на раскладушках за шкафами.
Машинное время заказывалось, как правило, в минутах, для студентов это было 2-3 минуты. Времени хватало только на запуск программы и на печать протокола. По телефону мы заказывали время, обычно это была 2-ая смена. Бывало, через город приходилось ехать на ВЦ из-за двух минут. За это время, естественно, работу за пультом освоить было невозможно. Со всеми вопросами мы обращались к дежурному программисту.
Если вдруг при воде устройство заминало перфокарты, то сразу же запускался 2-ой экземпляр программы на перфокартах. Программа всегда выдавалась в двух экземплярах.
Программирование и отладка были процессами очень трудоёмким, поэтому перед программированием был обязателен процесс составления блок-схемы программы.
Вообще труд программиста, это труд подвижника, велика его роль в развитии научно-технического прогресса, но, о парадокс, у нас почти у каждой профессии есть свой профессиональный праздник, но у нас программистов, бойцов невидимого фронта, такого праздника нет!
Труд наш приравнивался к труду землекопов и шахтёров, но только в области умственного труда.
Почти каждая профессия имеет профессиональные заболевания и людям как-то компенсируется потеря здоровья, для нашей же профессии этого нет, а ведь нам приходилось осваивать все достижения в области развития электронно-вычислительной техники. Это всё я испытал на себе! Работали мы в белых халатах, которые в жаркое летнее время были сырыми от пота, не справлялись кондиционеры с жарой, а в то время ещё не было такой аномальной летней жары.
То, что сами ЭВМ в то время были мощными нагревательными приборами, не всегда учитывалось!
Был со мной однажды такой случай. Как-то летом приехала к нам на завод комиссия из министерства, по-моему, во главе с заместителем министра, зашли они в машинный зал во время обеденного перерыва, я в это время занимался отладкой программ, и крутился в это время у лентопротяжек, которые от жары безбожно сбоили. Стоял я спиной к важной комиссии, замминистра, похоже, обратил внимание на мою сырую спину и задал вопрос нашему главному инженеру о температуре в машинном зале и приказал обеспечить в дальнейшем в машинном зале необходимую температуру, тогда в машинном зале было за 30 градусов.
Обратите внимание, это был обеденный перерыв, под ложечкой у меня уже сосало и не только от голода, но и от нервной напряжённой работы. Понять меня может только программист, зачастую отладкой программ приходилось заниматься по ночам. Во время отладки часто приходится в короткое время опробовать множество вариантов, чтоб локализовать ошибку, а за окном ночь, все приличные люди спят! Не сразу отходишь от таких ночей!
Вопрос температуры важный вопрос, к этому времени было уже доказано, что по теории вероятности в течении нескольких часов работы ЭВМ обязательно происходит сбой в области электроники.
При очень важных инженерных расчётах каждый расчёт делался 2 раза, затем сравнивались результаты решений, расчёт считался сделанным, когда результаты 2-ух расчётов совпадали, если совпадения не было, расчёт повторяли.
Это ещё не все трудности, с которыми приходилось сталкиваться программисту, были проблемы, о которых в то время мы даже и не представляли, понимание пришло намного позднее.
Проблемы эти связаны с электромагнитным излучением, которое исходило от ЭВМ, которая являлась настоящей радиотрансляционной станцией. Я сам был свидетелем того, когда за несколько километров от ЭВМ улавливалось это излучение.
А какое напряжение испытывали наши глаза? Носить очки я начал ещё когда учился в школе рабочей молодёжи, ШРМ. Помню, с каким трудом я читал написанное учителем на школьной доске, освещение тогда было очень слабым, а 7 классов я вообще окончил со своей подругой керосиновой лампой, в деревне свет появился, когда я уже окончил школу. Тогда и днём у меня была высокая нагрузка на глаза, ведь я работал художником-миниатюристом, зарабатывая валюту для своей страны.
В советское время всё это в какой-то степени всё это учитывалось, медицинское образование было бесплатным, пришлось мне сталкиваться с людьми, кто делал операции на глазах в советское время. - Это было как в сказке.
Большей частью все наши заболевания связаны с профессиональной деятельностью и с условиями жизни, которые не зависят от человека, алкоголиков и курильщиков я не беру во внимание, сейчас же эту категорию и учитывают в первую очередь, считая, что все курят и пьют. - А от чего пьют?
В новое же время, мне не удалось добиться признания того, что заболевание глаз связано с профессиональной деятельностью! Операции я сделал на обоих глазах, на первом, когда ещё работал, 50% стоимости операции оплатило предприятие, где я работал. На втором глазу операцию пришлось оплатить полностью, из-за плохого зрения после операции на первом глазу мне пришлось уволиться, был я уже на пенсии! Сами знаете, какая в то время была пенсия, копить деньги я начал, когда ещё работал, я уже знал.
Но это только ещё одна сторона профессиональной деятельности. Все мои бывшие коллеги по работе, особенно, начальники бюро, перенесли, кто инсульт, кто инфаркт. Ведь нам больше всего приходилось вступать в контакт с ЭВМ. Машинный зал, где находились ЭВМ, был специально оборудован, стены были покрашены краской с примесью металла, то есть мы работали в сплошном электромагнитном поле, которое усиливалось отражением от стен.
Были времена, когда в машинном зале насчитывалось более 3-ёэ ЭВМ!
Вот коротко условия, в которых приходилось работать первым программистам. Но это ещё не все проблемы!
В наш век вычислительная техника развивается бурно, надо отметить основное современное достижение в области программирования, когда при переходе на более современную вычислительную технику, не надо стало полностью переучиваться, мы об этом только мечтали.
Наша жизнь была связана с постоянным изучением, и это обучение всегда совмещалось с производственной деятельностью, даже на курсы мы не всегда могли поехать. В условиях постоянной интенсификации нам приходилось учиться всю жизнь, а сейчас об этом только говорят.
Какая модернизация, какие инновации, господа, о чём может идти речь, когда наш президент гордится тем, что у него первая запись в трудовой книжке о работе дворником.
Посмотрите вокруг, везде требуются дворники, сторожа, как правило, это бывшие советские специалисты.
Сейчас востребованы продавцы, которые стали называться менеджерами, охранники, бухгалтера с курсами, грузчики (мы уже для этой работы в силу возраста для этой работы не подходим), специалисты по возведению заборов и оград, землекопы для рытья могил, специалисты по изготовлению ключей, дрессировщики домашних собак.
Всё это нужные профессии, вот только что-то стало не хватать врачей, хороших учителей, инженеров.
Из продукции с нашей демократией самой востребованной продукцией стали железные двери, колючая проволока, разные бордюры.