Annotation

     В Доме Художника был «закрытый день» на выставке Искусство страны Восходящего солнца. День был закрытым, потому-то некая японская компания проводила для участников выставки дегустацию элитных сортов саке, которыми торговала по всему миру и видимо решила побаловать и Россиян (вдруг расслабимся от саке и Курилы вернем). Так что будь вход свободным, любителей икебаны и прочих Бонсай, было бы больше чем дощечек старого паркета в выставочном зале. Мне и моему другу Александру свезло попасть в списки избранных и мы с удовольствием приняли из рук самых натуральных японок, очока с саке разных сортов и сортов этих было много, а как говорится в старой самурайской пословице – «Саке, небольшими дозами полезно в любых количествах». Экспозиция выставки, если не считать гейш сомелье, была скучноватой, не было даже макета линкора «Ямато» и коллекций катан, но зато нам показали классику японского кино – «Сны Акиро Куросавы», на мой взгляд очень не простой картины, и когда после фильма настрой стал более философичным, знакомый администратор предложил нам с приятелем осмотреть пока еще закрытую экспозицию одного очень интересного по его мнению Краснодарского художника и мы не прогадали…

     Позднее мой друг Александр сказал мне, что всему виной было «Хабу саке»*, но не знаю, не знаю. По моему виной последующих событий, была все-таки сильнейшая энергетика картин Мастера, мне казалось что полотна вот-вот прекратятся в окна ведущие в другие измерения а ощущение, что глаза героев Миров художника Константина Канского смотрят прямо на меня, не проходило, даже после того, как мы покинули выставку, а потом начались эти разноцветные сны…

     

     Спиральная анфилада уходила вверх, по каменным ступеням поднимались какие-то непонятные фигуры со светильниками в руках, а вдоль стены светились в каменных оконных проемов с вимпергами, какие то смутно знакомые изображения и я внезапно понял, что это картины художника Канского, но только в этом моем сне, они были реальными окнами в некий мир. У подножия лестницы был довольно таки необычный, и даже немного вычурный рецепшен… красные драпри, огромная картина со странной собакой, в красном цилиндре и красной же попонке, деревце бонсай в огромной амфоре, стол с натюрмортом, в виде кувшина вина, и цветочной и фруктовой ваз. За столом пребывал вальяжный джентльмен, судя по красной жилетке, небрежно повязанному шарфу и цилиндру в цвет брюкам, он имел отношение к миру искусств. У его ног пребывала кошка в уже традиционной красной попонке, брезгливо отвернувшаяся от миски с осетровой икрой. Джентльмен пригубил из бокала и гостеприимно указал мне на другой бокал стоящий на столе. Что мне понравилось, так это то, что бокал наполнился сам собой, хотя подала мне его рыжекудрая красавица тоже кстати материализовавшаяся буквально из воздуха. - «Выпей из этого кубка Тесей, не бойся, это не Змеиное вино, это старое Амонтильядо» - сказала она. А джентльмен добавил: «И не удивляйся, что Лилит назвала тебя Тесеем, ибо теперь ты обречен странствовать по лабиринту, пока не найдешь Мневиса, только он знает где выход, а тут только вход и в этом лабиринте нет Ариадны, а только Лилит и всадники печального образа. В окнах ты видишь двери в Миры Мастера и вход тебе туда открыт в Мире твоих снов. Удачи тебе Тесей и дам тебе совет… избегай островов и не избегай всадников». И странный ночной портье исчез, как и окружающий меня интерьер, ибо наступило утро.

     

     

     

     

     «Хабу саке»* - так называемое «Змеиное вино» или Хабусю, японский алкогольный напиток настаиваемый на ядовитых змеях Хабу и имеющий эффект близкий к запрещенным сортам абсента..

     

     

     

     Сон второй. Шут кабальеро

     

     На этой живой картине, присутствовал седой кабальеро с грустными глазами и чистил шпагу, периодически пригубливая, кофе из маленькой изящной чашки. Запах этого кофе и привлек меня именно к этому окну в лабиринте. В каменном оконном проеме не было ни стекол ни рамы и посему я поднявшись к подоконнику по моментально появившимся ступенькам, стал рассматривать открывшийся моему взору интерьер большой комнаты в мавританском стиле, но с доминирующими багряными тонами. Увидев, что кабальеро поднял на меня глаза я вежливо его спросил, не угостит ли мол благородный идальго путника, чашечкой этого великолепного кофе. Кабальеро вздохнул, отложил эспаду и бархотку и сделал приглашающий жест рукой. Спустившись в это помещение низкого подоконника, я оглянулся назад, но вместо окна увидел картину изображающую пейзаж с осенним заливом на фоне голубых гор. Я попытался потрогать его рукой, но на месте картины появилось окно через которое была видна лестница с плывущей по ней вереницей светильников. Я убрал руку и вновь увидел пейзаж.

     - «Добро пожаловать в Мадрид Тесей»- церемонно сказал идальго.

     -«Почему Тесей» - спросил я

     -«Ты пришел из Магической Картины, а из ее лабиринта сюда может придти только Тесей. А я хранитель Картины и никуда не могу уехать из этого проклятого города, где из друзей у меня осталась только моя верная эспада» -

     И вздохнув, хлопнул в ладоши, после чего в комнату вошла рыжекудрая красавица и сервировала нам шикарный кофе-брейк с восточными сладостями, сверкнула изумрудными глазами и испарилась.

     А дон Алонсо да Марведа ди Кастильо, поведал мне свою грустную историю…

     По характеру, дон Алонсо был невообразимой смесью Сирано де Бержерака и Дон Кихота. Прибыв в Мадрид он быстро прославился не только, как бретер и острослов, но и как ярый правдолюб, что (впрочем и как его остроты) постоянно приводило к дуэлям. В Мадрид его пригласил престарелый дядюшка бывший придворным камергером, он под страшным секретом передал племяннику семейное послушание Хранителя Магической Картины, находящейся в мадридском особняке дядюшки. Шли годы, дядюшка преставился отписав все свое имущество племяннику, вместе с обязанностями Хранителя, на престол взошел Король Хуан XXXVI, который был большим любителем и меценатом поэзии и посему привечал при дворе поэтов, естественно благородных кровей, а дона Алонсо принятого при дворе еще отцом нынешнего монарха привечал за жесткие и остроумные эпиграммы и до поры у дона Алонсо было все хорошо, но у короля появилась новая фаворитка. Это была красавица неземной красоты, но имела мерзкий характер и такую же мерзкую собачонку левретку. Сеньорита Инесса была очень маленького роста и король, который и сам не отличался особой статью, чувствовал себя рядом с ней могучим мужем, а девица будучи не только хитрой и коварной, еще владела стихосложением, чем абсолютно покорила короля. И вот на очередном, Большом королевском буриме, в финал вышли Инесса и дон Алонсо, ну то есть все ей уступили, дабы потрафить монарху, но правдолюб дон Алонсо продолжил борьбу. Инесса прошлась по его сединам, вернее просто по сединам, но так как на буриме из седых был только дон Алонсо, мишень была ясна. Инесса выдала строфы, где намекалось, что седина признак дряхлости, а дряхлость это навсегда, причем когда она закончила, левретка облаяла Алонсо, на что он ответил следующей стихотворной эскападой.

     

     Коль есть проблемы в воспитаньи

     То врядли в жизни будет толк

     Сколь лет не стукнет маленькой собачке

     Она для всех и навсегда щенок

     

     Инесса обозвала его шутом, разрыдалась, сгребла в охапку ливретку и убежала к себе в покои. И на этом буриме закончилось, но на следующий день случилось страшное… Король объявил что в стихотворном состязании победил дон Алонсо да Марведа ди Кастильо и Королевскую награду ему вручит победительница прошлого конкурса донья Инесса, после чего фаворитка ехидно улыбаясь, преподнесла идальго бархатную подушечку, на которой лежала сережка в виде золотого колокольчика, а колокольчик был обязательным аксессуаром шута. Не принять и не одеть королевский подарок было невозможно, и с этого дня пошли насмешки и дуэли. У бедного кабальеро даже появилась мысль, пропустить вражеский удар, во время одной из дуэлей.

     

     Я подумал, что мы поэты, должны помогать друг другу и предложил кабальеро выход из этого, казалось бы, безвыходного положения. И вот на очередном Королевском буриме «Баллады о несчастной любви», дон Алонсо выступил с нашим совместным творением, со следующим сюжетом…

     

     

     В одном королевстве жила дочка рыбака и она помогала отцу ловить Золотых капров, которые водились в лесном озере. По берегам озера втыкались удочки с привязанным лескам колокольчиками которые возвещали о поклевках и иначе было нельзя, так как Золотые карпы клевали только тогда, тогда на берегу озерца не было людей. И вот некий принц заблудился на охоте и выехал к этому озеру, ну и дальше по романтическому стандарту… Вспыхнувшая любовь, тайные свидания, а потом принцу пришла пора жениться на принцессе о чем он и рассказал возлюбленной, объяснив, что долг перед короной сильнее любви. Рыбачка сказала что все понимает, но хочет проводить его в таком же венке из кувшинок, в каком принц первый раз ее увидел, полезла в озеро за кувшинками и утонула. А принц, взял на память один из колокольчиков с удочки и всю жизнь его хранил. Баллада эта естественно называлась «Золотой колокольчик».

     После исполнения баллады рыдала даже фаворитка, король был в таком восторге, что отправил в монастырь, где содержалась его жена, корзину Магрибских сладостей (которых она терпеть не могла), а на другой день, все придворные ювелирны были завалены заказами на сережки в виде золотых колокольчиков.

     До рассвета, мы с доном Алонсо дегустировали коллекцию вин выигранную им, как победителем буриме (я кстати присутствовал во дворце, как племянник идальго и даже подыгрывал декламатору на гитаре), а утром, я как ни в чем не бывало проснулся дома, но почему-то с легким похмельем. Я отметил, что вкус еды и напитков в этих снах, был абсолютно натурален. И самое удивительное, на диване в гостиной, я обнаружил ту самую гитару, на которой играл в Эскуриале.

     

     На этой живой картине, присутствовал седой кабальеро с грустными глазами и чистил шпагу, периодически пригубливая, кофе из маленькой изящной чашки. Запах этого кофе и привлек меня именно к этому окну в лабиринте. В каменном оконном проеме не было ни стекол ни рамы и посему я поднявшись к подоконнику по моментально появившимся ступенькам, стал рассматривать открывшийся моему взору интерьер большой комнаты в мавританском стиле, но с доминирующими багряными тонами. Увидев, что кабальеро поднял на меня глаза я вежливо его спросил, не угостит ли мол благородный идальго путника, чашечкой этого великолепного кофе. Кабальеро вздохнул, отложил эспаду и бархотку и сделал приглашающий жест рукой. Спустившись в это помещение низкого подоконника, я оглянулся назад, но вместо окна увидел картину изображающую пейзаж с осенним заливом на фоне голубых гор. Я попытался потрогать его рукой, но на месте картины появилось окно через которое была видна лестница с плывущей по ней вереницей светильников. Я убрал руку и вновь увидел пейзаж.

     - «Добро пожаловать в Мадрид Тесей»- церемонно сказал идальго.

     -«Почему Тесей» - спросил я

     -«Ты пришел из Магической Картины, а из ее лабиринта сюда может придти только Тесей. А я хранитель Картины и никуда не могу уехать из этого проклятого города, где из друзей у меня осталась только моя верная эспада» -

     И вздохнув, хлопнул в ладоши, после чего в комнату вошла рыжекудрая красавица и сервировала нам шикарный кофе-брейк с восточными сладостями, сверкнула изумрудными глазами и испарилась.

     А дон Алонсо да Марведа ди Кастильо, поведал мне свою грустную историю…

     По характеру, дон Алонсо был невообразимой смесью Сирано де Бержерака и Дон Кихота. Прибыв в Мадрид он быстро прославился не только, как бретер и острослов, но и как ярый правдолюб, что (впрочем и как его остроты) постоянно приводило к дуэлям. В Мадрид его пригласил престарелый дядюшка бывший придворным камергером, он под страшным секретом передал племяннику семейное послушание Хранителя Магической Картины, находящейся в мадридском особняке дядюшки. Шли годы, дядюшка преставился отписав все свое имущество племяннику, вместе с обязанностями Хранителя, на престол взошел Король Хуан XXXVI, который был большим любителем и меценатом поэзии и посему привечал при дворе поэтов, естественно благородных кровей, а дона Алонсо принятого при дворе еще отцом нынешнего монарха привечал за жесткие и остроумные эпиграммы и до поры у дона Алонсо было все хорошо, но у короля появилась новая фаворитка. Это была красавица неземной красоты, но имела мерзкий характер и такую же мерзкую собачонку левретку. Сеньорита Инесса была очень маленького роста и король, который и сам не отличался особой статью, чувствовал себя рядом с ней могучим мужем, а девица будучи не только хитрой и коварной, еще владела стихосложением, чем абсолютно покорила короля. И вот на очередном, Большом королевском буриме, в финал вышли Инесса и дон Алонсо, ну то есть все ей уступили, дабы потрафить монарху, но правдолюб дон Алонсо продолжил борьбу. Инесса прошлась по его сединам, вернее просто по сединам, но так как на буриме из седых был только дон Алонсо, мишень была ясна. Инесса выдала строфы, где намекалось, что седина признак дряхлости, а дряхлость это навсегда, причем когда она закончила, левретка облаяла Алонсо, на что он ответил следующей стихотворной эскападой.

     

     Коль есть проблемы в воспитаньи

     То врядли в жизни будет толк

     Сколь лет не стукнет маленькой собачке

     Она для всех и навсегда щенок

     

     Инесса обозвала его шутом, разрыдалась, сгребла в охапку ливретку и убежала к себе в покои. И на этом буриме закончилось, но на следующий день случилось страшное…Король объявил что в стихотворном состязании победил дон Алонсо да Марведа ди Кастильо и Королевскую награду ему вручит победительница прошлого конкурса донья Инесса, после чего фаворитка ехидно улыбаясь, преподнесла идальго бархатную подушечку, на которой лежала сережка в виде золотого колокольчика, а колокольчик был обязательным аксессуаром шута. Не принять и не одеть королевский подарок было невозможно, и с этого дня пошли насмешки и дуэли. У бедного кабальеро даже появилась мысль, пропустить вражеский удар, во время одной из дуэлей.

     

     Я подумал, что мы поэты, должны помогать друг другу и предложил кабальеро выход из этого, казалось бы, безвыходного положения. И вот на очередном Королевском буриме «Баллады о несчастной любви», дон Алонсо выступил с нашим совместным творением, со следующим сюжетом…

     

     

     В одном королевстве жила дочка рыбака и она помогала отцу ловить Золотых капров, которые водились в лесном озере. По берегам озера втыкались удочки с привязанным лескам колокольчиками которые возвещали о поклевках и иначе было нельзя, так как Золотые карпы клевали только тогда, тогда на берегу озерца не было людей. И вот некий принц заблудился на охоте и выехал к этому озеру, ну и дальше по романтическому стандарту… Вспыхнувшая любовь, тайные свидания, а потом принцу пришла пора жениться на принцессе о чем он и рассказал возлюбленной, объяснив, что долг перед короной сильнее любви. Рыбачка сказала что все понимает, но хочет проводить его в таком же венке из кувшинок, в каком принц первый раз ее увидел, полезла в озеро за кувшинками и утонула. А принц, взял на память один из колокольчиков с удочки и всю жизнь его хранил. Баллада эта естественно называлась «Золотой колокольчик».

     После исполнения баллады рыдала даже фаворитка, король был в таком восторге, что отправил в монастырь, где содержалась его жена, корзину Магрибских сладостей (которых она терпеть не могла), а на другой день, все придворные ювелирны были завалены заказами на сережки в виде золотых колокольчиков.

     До рассвета, мы с доном Алонсо дегустировали коллекцию вин выигранную им, как победителем буриме (я кстати присутствовал во дворце, как племянник идальго и даже подыгрывал декламатору на гитаре), а утром, я как ни в чем не бывало проснулся дома, но почему-то с легким похмельем. Я отметил, что вкус еды и напитков в этих снах, был абсолютно натурален. И самое удивительное, на диване в гостиной, я обнаружил ту самую гитару, на которой играл в Эскуриале.

     

     

     

     

     Я опять шел по лестнице спирального лабиринта, на этот раз тут было более суетно чем раньше… Помимо уже привычно-меланхоличных экскурсантов со светильниками, по лестнице, вверх и вниз, барражировали странные всадники на ящерах и птицах, то ли Рух, то ли Симаргл, причем всадники внешне напоминали дона Кихота Ламанчского (я сразу вспомнил фразу портье, о «Всадниках печального образа». Пару раз они тормозили возле меня, вглядывались подозрительно, после чего ускакивали по ступенькам дальше. На третий раз, я спросил всадника, придержав за поводья приплясывающую клювастую птицу, а мол в чем дело товарищ, на что всадник пояснил, что сняв с себя чары, сбежал очарованный страж Духа Ветра и может натворить бед, если его не очаровать обратно, а учитывая, что он может менять внешность, всадники капитана Сервантеса, начальника стражи Лабиринта, проверяют всех. Вот не люблю когда рядом со мной суетятся альгвазилы и когда из следующего окна на меня пахнуло запахом моря, я не медля ни секунды шагнул туда и очутился на палубе старинного корабля, рядом… со слоном ! Да, да, на палубе находился самый настоящий слон (естественно в красной попонке). Добрый молодец в костюме героя Сказок Тысячи и одной ночи, представился, как радж Дакар и сказал, что он счастлив видеть Тесея на своем корабле и окажет гостю самый теплый прием. Принц Дакар был сыном раджи, был баснословно богат и был ярым шахматистом, что как раз и сделало его богатым. Дакар был младшим сыном и отец хотел сделать из него командира гвардии и отправил учиться в Лондон в военную школу, вместо которой принц на эти деньги поступил в Кембридж и стал известным в Лондоне шахматистом, выигрывающим все турниры и чемпионаты, и вдобавок привез в Индию невесту, рыжую ирландскую бастардку королевских кровей, с которой познакомился во время пикета суфражисток, у входа в Королевский шахматный клуб. Отец Дакара пришел в бешенство и отправил его в изгнание, отдав ему в наследство один из принадлежащих княжеству островов и выделив из казны «шахматную» сумму, мол кладите на шахматную доску монеты столбиками, пока они не рухнут и это и будет «выходное пособие», на что принц попросил изменить условие, а выгладывать пайсы (мелкие медные монеты) по числу клеток на доске... на первую одну монетку, на вторую две, на третью четыре, на четвертую восемь и так далее. От полного разорения раджу спас Главный визирь сказавший, что монеты будут считаться только по половине доски, так как игроков двое и в результате принцу Дакару стало причитаться 4294967295 пайсов, или в пересчете на золото 40 000 000 золотых рупий. Эта сумма отнюдь не была для раджи неподъемной, но он увеличил ее вдвое после прощального инцидента. На торжественной церемонии изгнания, принц публично заявил, что не каждый воин хороший шахматист, но любой шахматист хороший воин и в доказательство этого победил в учебном поединке, трех лучших рубак из гвардии (в Кембридже была очень сильная фехтовальная секция и принц ею не пренебрегал). После чего принц Дакар уехал на свой остров, открыл там шахматный интернат для одаренных детей, построил Шахматный дворец, точную копию Тадж Махала, где стал проводить международные турнипы, немало на этом зарабатывая и устроил заповедник с редкими животными и слоновником, куда свозил индийских слонов выкупаемых в европейских цирках зоопарках, заявляя что возвращает их на родину из рабства. Сейчас он как раз вез к себе на остров, слона из Марсельского цирка и на очереди был выкуп слонихи из Гамбургского зоопарка, но там были сложности, ибо хозяин уперся и ни в какую не хотел расставаться со слонихой.

     

     Очередная зеленоглазая рыжеволосая красавица, которую на этот раз звали Скалли (та самая ирландская принцесса), подала нам фрукты и кофе с ликерами и мы начали с принцем шахматную партию, которую я с треском проиграл, после чего, перейдя на бренди, мы приступили к обсуждению мер по вызволению Гамбургской пленницы. Я вспомнив ряд студенческих перформансов Щукинцев, предложил воздействовать на Гамбургского Шейлока в мистическом плане, чем привел принца в восторг и через некоторое время в Гамбургском зоопарке стали происходить таинственные события… Сначала посетителям зоопарка, пытавшимся покормить слонов периодически стало становиться плохо, потом по ночам возле слоновника стали появляться призраки, бесследно исчезло несколько служителей* раьотающих в ночную смену, причем их одежда была раскидана по аллеям зоопарка, будучи порванной и окровавленной.Затем вышла книга известного охотника и путешественника Тура Блюмквиста «Проклятие Элефанта», в которой рассказывалось о том, как некогда компания охотников убила любимого слона жрицы богини Кали и украли слоненка и на всех кто был с этим связан пала тень проклятия Кали, включая посетителей зоопарка, а в желтой прессе прошли сообщение о том, что сотрудники зоопарка выпускают по ночам из клеток хищников на охоту. А когда однажды утром перед открытием зоопарка, рядом со слоновником нашли тело неизвестного человека в тропическом охотничьем сафари, с отрубленными кистями рук, то паника пошла каскадом. Посетители перестали посещать зоопарк, сотрудники увольнялись, полиция завела сразу несколько дел. Самым сложным было организовать безхозное тело и привидений, но ишак груженый золотом, может открыть не только ворота крепости, но и двери морга. Ну а организовать призраков, было вообще дешевле грибов, ибо студентов в Гамбурге присутствовало достаточное количество. В каюте принца Дакара висела Магическая картина и я растянул свой индийский сон на несколько ночей чудесного морского круиза. Мимо нас проплывали целые сонмы мирных морских чудовищ, в небе шелестели стаи чудесных птиц и летучих рыб, манили дневными красками, ароматами, и ночной иллюминацией таинственные острова, по поводу которых принц меня просветил… Оказывается часть этих островов были миражами и оттуда никто еще не возвращался, так что проплывающие тут моряки, общаются только с приплывающими с островов лодками, проверив их перед этим серебром. Много лет назад, были случаи, когда от горсти серебра, лодка и находившиеся в ней люди, с вспышкой и грохотом исчезали. Сейчас таких случаев не было, но традиция, кинуть в приплывшую с острова лодку горсточку серебра, осталась. Ну а Гамбургскую слониху продали принцу практически за бесценок, а я распростился с гостеприимными хозяевами корабля Рамаяна и опять проснулся дома.

     

     *ни один пропавший служащий зоопарка не пострадал, им просто проплатили смену имен и перемену места жительства.

     

     Очередной сон стандартно начался на лестнице Лабиринта, нестандартными были только шныряющие вверх вниз друзья Санчо Пансы, на своих Росинантах разных модификаций, ибо сбежавшего стражника Духа Ветра, они до сих пор так и не нашли. Проходя мимо одного из окон я споткнулся и застыл, ибо оттуда доносилась музыка, ни как не соответствующая местному антуражу, это был знаменитый некогда шлягер Лепса и Аллегровой, «Я тебе не верю». Я естественно подошел к этому оконному проему, поднялся по уже привычным ступенькам возникшим неоткуда и облокотившись на камень подоконника дал волю своему любопытству…комната была обставлена в стиле XIX века и что меня зацепило, так это портрет Антона Павловича Чехова на стене. Песня лилась из трубы наикондовейшего граммофона. Справа за изящным десертным столиком, оттененным изумрудным драпри (под цвет глаз) сидела такая же изящная дама и пила кофий с пирожными, ее локоны уложенные в аристократическую прическу, естественно были рыжими. Над столом виселв картина с аллегорической птицей нюхавшей эдельвейс. Слева, у голой стены, пребывал некий джентльмен, опирающийся на тумбочку рукой с ополовиненным бокалом. О том, что он джентльмен говорили цилиндр, манишка, галстук и манжеты, а о том что он давно и успешно пьян, говорили пустые бутыли возле тумбочки, а так же отсутствие рубашки, пиджака и пардон, штанов. Дама светски улыбнулась мне и молвила: «Заходите Тесей, я слышала вы любите кофе, но у меня сегодня чайный день с зефирками и я вас с удовольствием угощу. Присаживайтесь и не обращайте внимание на этого лживого мерзавца. Светски содрогнувшись, я принял приглашение баронессы Рапунцель (так она представилась) и приступил к чаепитию под светскую беседу. Как выяснимлось в прцессе разговора, «Лживый мерзавец», он же барон Рапунцель, нагло ушел вчера будто бы в городскую библиотеку, где появился новый выпуск Готского альманах и заявился домой лишь сегодня под утро, в абсолютно непотребном виде и теперь молчит как статую и только наливается мадерой, чего я по брачному контрактц запретить ему не могу. Я еще раз оглядел барона и не заметил на свободном от одежды кожном покрове синяков и порезов и это означало, что чужой помады на нем обнаружено не было. Но вот умоляющий взгляд, буквально фонтанировал просьбой о помощи и я решил включить мужскую солидарность...

     - «Скажите баронесса, а барон таки ничего, ничего не рассказал вам о своем приключении ?» -

     - «Ни словечка» -

     - Значит ему запретили патрульные всадники и бароне может нарушить данное слово-

     

     И только я подумал о том, что хорошо бы хоть какой-нибудь Всадник печального образа появился, как тут за окном раздался шум м требуемых лиц появилось аж три штуки, правда об одном скакуне-ящере.

     -«Здорово молодцы!» - рявкнул я высунувшись из окна

     -«Здравия желаем господин Тесей»- бодро ответили они

     -«Стража Духа Воздуха поймали ?»-

     -«Никак нет. Ловим»-

     -«А чего втроем на одном ящере»-

     -«Так этот страж обернулся нашим сержантом и забрал у нас двух ящеров, из трех»-

     -«Ну ладно, бывает. Поймаете вы еще этого злодея. А вот еще к вам вопрос храбрецы. Можно уже господину барону рассказать про свое приключение, во время которого он вам помогал» - и сказав это я подмигнул выпучившим глаза при слове приключение всадникам, которые сразу все поняли и наперебой за галдели, что да мол, можно, давно пора, ура барону и хохоча ускакали, причем хохотал даже ящер. Видимо барона «Лживого мерзавца», они знали лучше чем я. Ну а ваш покорный слуга, начал дозволенные речи, причем в рамках установленного жанра. За основу я взял припомнившийся мне стих сумасшедшего комсомольского поэта из стройбата под названием «Ленин, побег из Разлива». До сих пор жалею, что не сохранил текст данной нетленки ибо это было нечто, припомнилась только коронная строфа «Звенели шпоры у жандармов м волчьи щелкали клыки», но стиль идиотического героизма я таки скопировал, но в прозе ибо на стихи меня не хватило, так как в уме все время почему-то рифмовались строфы а ля Барков. В героическом эпосе барона, я решил отталкиваться от оправдания потерь оным, предметов туалета, но начал все с нападения разбойников на сироток из приюта, заблудившихся на прогулке …

     Если вкратце и исключив ахи, охи и синонимы с местоимениями, то вырисовывалась следующая сюжетная картина… Сначала разбойники напали на сироток, ограбили их, отняли еду и одежду и пошли праздновать. Потом барон покарал разбойников, но они к этому моменту уже пропили награбленное, и барону пришлось разделить свои брюки, жилетку и пиджак между замерзающими сиротками, после чего провожать их до приюта, по дороге зайдя в трактир, дабы купить голодным сироткам еды, где пришлось задержаться чтобы их накормить и потом проводить дальше, чтобы уложить спать. Барон, который под мой рассказ умудрился высосать еще бутылку мадеры, радостно дополнил мою фантасмагорию фразой – «а потом пришел муж, и мне пришлось бежать домой», после чего заснул. Баронесса к счастью не слышала этого, так как поставила на граммофон пластинку с песней Стаса Михайлова «Без тебя». Потом баронесса угощала меня мадерой и демонстрировала свою богатейшую фонотеку, с диапазоном от Полета Валькирий и Руслановой, вплоть до Рамштайна и Квин. Проснувшийся барон очень не плохо, голосом Бориса Тенина, прочитал «Драму» Антоши Чеханте. А проезжавшие мимо окна патрульные «Всадники печального образа», лупили себя десницами по кирасам и кричали - «Да здравствует барон !». А мадера была настолько забористой, что утром у меня был явный абстинентный сидром.

     Сегодня я почему-то вспомнил принца Дакара, видимо рекламный щит Цирка увиденный мною сегодня на Цветном бульваре разбудил дежавю, но войдя в новый сон, я понял, что просто хочу прокатиться на лодке по какой-нибудь реке и художник меня не подвел ибо уже в третьесм от начала лестничного пролета окне, я увидел буквально Джеромовский пейзаж… река, лодка у берега, в ней два джентльмена самозабвенно что-то обсуждавших, причем у одного из них в руке была бутылка, (судя по этикетке это был старый добрый скоч Johnnie Walker), сто пудов это Гаррис, подумал я, а второй собеседник похожий на клерка, скорее всего Джорж и где-то должен быть третий приятель по имени Джи ну и конечно Монморенси (и обязательно в красной попонке). Я вышел из проема на берег и направился к лодке, и подошел почти вплотную, пока они меня заметили. Естественно они определили меня, как Мистера Тесея и пригласили в свою лодку. Они плыли в Лондон на свадьбу Джи и спорили о том, сейчас ли выпить виски или дождаться некоего приснопамятного Моулзейского шлюза, но сначала они должны были встретится с молодоженами в Оксфорде, где невеста получила в наследство некий таинственный дом настолько окутанный мистическими тайнами, что туда сегодня приезжает сам великий Шерлок Холмс. Брега Темзы тянулись в фантастическом калейдоскопе, на реке попадались всевозможные суда от Титаника и флагмана Дрейка, вплоть до ладей викингов и римских трирем, в одном месте был даже большой залив, в котором карманные линкоры фюрера «Бисмарк» и «Тирпиц» азартно расстреливали эскадру Нельсона. На берегу периодически появлялись исторические кавалькады во главе с узнаваемыми британскими монархами обоих полов... Ричард Львинjе сердце, Генрих VIII, Мария Кровавая и Елизавета I, они гарцевали на берегу, на фоне своих гербовых шатров. Всетаки сны явно интереснее серой реальности и уж безусловно шире в маневре.И грела душу череда Джеромовских городов и местечек… Хемптон-Кортский лабиринт, Марло, Рединг, Стритли, знакомые названия с элементами ностальгии. И вот наконец появился Оксфорд. Холмс уже был тут, равно как Ватсон и миссис Хадсон, причем миссис Хадсон была бодрой леди в клетчатом велосипедном сафари и она принимала самое бурное участие в следствии по делу «О таинственных звуках в усадьбе Эшеров».

     Невеста Джерома Клапки* Джерома, Джорджина Элизабет Генриетта Стенли Мэррис, имела к этому браку, вельми милую дочурку Джоджиану, пяти лет от роду, по прозвищу Элси. Онм с Джи и Монморенси как раз прогуливались перед домом в сопровождении Монморенси (естественно в красной попонке). В доме дядюшки Эшера, по ночам что то или кто то завывало. После первой ночи проведенной в доме, Ватсон напился вместе с местным дворецким Берримором и так и пребывал в данном состоянии все последующее время. Холмс глубокомысленно стал намекать на синдром собаки Баскервилей, а вот миссис Хадсон сказала, что это дело рук человеческих. Тут как раз прибыли музыканты на свадьбу, в составе лютни, контрабаса, флейты и солистки (естественно рыжей красавицы с изумрудными глазами). В эту ночь завывания были особенно сильными, им вторил Монморенси, а музыканты, дабы взбодриться и заглушить страшные звуки, устроили какофонию. Спокойно это время Морфея, провели только Ватсон и Берримор, которых я научил русскому коктейлю «Ерш», смешав шерри, джин и виски со льдом.(Кстати впоследствии, этот коктейль стал фирменным напитком в доме Эшеров).

     В следующую ночь, к Ватсону и Берримору, присоединились Холмс и часть музыкантов, вернее все музыканты, кроме солистки. Это была актриса лондонского театра Друри-Лейн Элен Фолкен. У нее было хобби, в свой отпуск присоединятся к коллективам бродячих актеров, дабы, по ее словам, почерпнуть вдохновение от простой земной рампы. Ближе к полуночи пришлось связать Холмса, который перебрав ерша и кокаина принял Монморенси за собаку Баскервилей и пытался отобрать у Ватсона его армейский револьвер, из которого доктор в свою очередь целился в вентиляционную отдушину, крича, что там змеи, ну а когда все успокоились, мы вместе с миссис Хадсон и Элен, занялись расследованием тайны дома Эшеров…

     

     Версий было три… животное происхождение звуков, механическое и мистическое. Мистическую версию мы пока отложили, так как под рукой не было специалистов по экзорцизму. Так как с нами был Монморенси, то мы решили сначала проверить вариант с животными и обошли весь дом. Монморенси облаял только одно место, кладовку где дремал доктор Ватсон скрывающийся там от змей и тут мы с миссис Хадсон одновременно вспомнили, что Ватсон выкрикивал что то о шипении в вентиляции. И мы отловив более менее трезвого слугу, потребовали во первых принести стремянку, а во вторых указать все вентиляционные отверстия в доме. Как единственному джентльмену в поисковой группе, на лестницу пришлось лазать вашему покорному слуге и поиск увенчался успехом. В малой гостиной, где перед этим буйствовали Ватсон и Холмс и двух ближайших коридорах, из вентиляции явно слышались какие то звуки и мы, расположившись в малой гостиной за кофе с ликерами, стали ждать и дождались… Где то в третьем часу ночи из вентиляции стал раздаваться все усиливающийся вой. И я вспомнил историю, которую мне некогда рассказывал старый деревенский печник, про хитрость мастеров супротив жадных заказчиков. В вытяжку Русской печи, хитрым образом вмуровывали кувшин, который при изменениях параметров тяги и температуры начинал издавать нелицеприятные звуки, причем «музыкальные» отверстия залеплялись воском, что бы жуткие звуки раздавались лишь через какое-то время, о чем я и доложил коллегам по сыску. Утром Берримор вспомнил, что печи и камины в этом доме чинили русские мастера, захваченные в Крымскую войну на интернированном в Портсмуте русском корабле и мистер Эшер, сильно подвинул их в цене, заявив, что пленные русские дикари, должны счесть за честь работать на британского джентльмена, даже бесплатно. Впоследствии Эшера бросила семья, а сам он спился и закончил свои дни в Доме скорби.

     Вот так закончился этот сон.

     

     *Второе имя Клапка, отец добавил Джерому в честь своего друга, венгерского генерала, героя восстания 1948 года, Дьердя Клапки.

     

     

     Это был уже шестой сон, а светящийся вверху лестницы овальный прем был так же далек, как и в первый день. Джером, за раскрытую загадку Дома Эшеров, презентова мне два ящикаJohnnie Walker и я поклонился парой бутылочек Ночному портье, который после распития второй посудины, просветил меня по поводу того, что есть такое Лабиринт, что миссия Тесея из себя представляет и кто он есть такой Тесей.

     

     Лабиринты это эманации творчества художников, но не всех, ибо художники делятся на разные ступени различаемые по яркости искры таланта. Если начать от подножия храма Гефеста, то сначала идут Рисовальщики, это люди умеющие изобразить то что находится перед ними, но это только изображение и не больше того, за ними идут Художники, они вкладывают в свои работы частичку себя и будят в зрителях скрытые ранее эмоции, а высшая ступень, это Мастера, они вкладывают в свой мольберт частицу своей Души и не маленькую частицу и их полотна образуют свой Мир и тут уже от силы Таланта зависит, насколько далеко этот Мир обозрим. Мирами этих Мастеров и являются Лабиринты. Кстати картину Мастера очень легко определить, если пройти мимо нее ночью со свечой, насколько изображение оживет, на столько и талантлив художник. Обычные зрители чувствуют их подсознанием, хотя и не до конца, но если зритель в какой-то мере является творческим человеком, то он становится Тесеем и может войти в Лабиринт. Тесей должен помочь жителям лабиринта в решении их проблем, так как они, будучи порождениями кисти и парадигмы художника, не могут выйти сами за определенные рамки. В каждом Лабиринте есть Совет Хранителей Правил, тут у нас, это братья Минотавры и братья Сервантесы, это некий комплекс личин и аватар, возникающих вместе с Лабиринтом, им подчиняются Всадники Печального Образа, которые следят за порядком. Тесей может пребывать тут, как хочет долго, но чтобы навсегда покинуть Лабиринт, надо пройти испытание у Мневиса, он находится там, наверху, у окна в бездну. Ты можешь подняться туда по ступенькам или пройти через Магическое окно, но пока ты не выполнишь все предначертания Совета Хранителей Правил, Морфей будет приводить тебя сюда каждую ночь.Размышляя об этом разговоре, я бесцельно шел по ступеням не обращая внимания на эманации зрителей со светильниками и бодро приветствующих меня Всадников Печального Образа. И тут из окна мимо которого я как раз проходил, послышалась до боли знакомая мелодия Розамунды, веселой Модранской польки чеха Вейводы написанной им аж в 1927 году, но так понравившейся немцам, что многие неокрепшие умы после войны считали ее такой же немецко-фашистской песней, как и Дойоче зольдатен*.

     

     

     Я заглянул в окно явной таверны и увидел парочку фагорошей, парня с виолончелью и рыжую (ну кто бы сомневался) девицу с флейтой, на лавочке рядом с ними сидели мальчик и девочка, подпевающие музыкантам, судя по внешности их родственники. Я дождался окончания композиции поаплодировал, кинул в подставленную шляпу горсть динариев (это была местная валюта, неиссякаемый кошелек с которой, появлялся у меня в кармане в начале каждого сна и соответственно исчезавший утром) и как истинный Тесей действующий по Уставу, спросил, какие есть проблемы у музыкального коллектива, на что получил полный расклад проблем, упирающийся в отсутствие музыканта с лютней, ибо при его наличии их возьмут в один маленький театр в соседнем городке. Я подошел к окну противоположному проему в Лабиринт и увидел деревенскую улицу с дорогой уходящей вдаль, на горизонте виднелись какието шпили, явно городской постройки. Да, у этого художника сюжеты картин явно уходили далеко за полотно. Я отсыпал трактирщику динариев и приказал накрыть богатый стол и пригласил фагорошнй пообедать со мной, девочка кстати оказалась сестрой флейтистки, а парнишка племянником виолончелиста. Фагороши жили в небольшом королевстве, но общались с коллегами по ремеслу на ежегодных ярмарках, когда Магические окна из всех лакун Лабиринта открывались на Остров Больших Островов, это было нечто вроде архипелага соединенного мостами, где раз в году собиралась Большая ярмарка. Как оказалось, каждый проем в Лабиринте вел в свой анклав иной раз очень большой включающий всю Землю, причем Земель было несколько, были и небольшие анклавы. Что характерно, в ярмарке участвовали все небольшие Лакуны, но только одна Земля. Всадники Печального Образа строго следили за переходами на Острова и обратно и их мечи и пики, были еще и мощным лучевым оружие, то есть все тут было не по детски. С ярмарок кстати попадпла сюда и Земная музыка, вкупе с Земными товарами

     

     

     И тут из речи музыкантов, я уловил знакомое имя, Дух Ветра. Оказывается, знакомые музыканты моих новых друзей, видели в стойбище Духа Ветра, музыканта с лютней и у меня появилась цель на сегодня. В таверне на стене, на месте проема в Лабиринт, висела естественно Магическая Картина, и я подойдя к ней, сказал про себя, что хочу попасть к Духу Ветра и приложил было к картине ладонь, как наступило утро…

     

     

     *Самое смешное, что исконно арийская песня Wenn Die Soldaten, не была написана лично Гитлером и Геббельсом, и вовсе не призывала перебить всех евреев и водопроводчиков, а была лирической песенкой аж из XIX века, и пелось там про девушек хотевших замуж за солдат и только в ХХ веке ее переделали под марш, хотя Лорен Дитрих продолжала ее петь как лирическую песню.

     

     

      Дух Ветра поражал и внешностью, и своеобразием. В натуре он был чем то вроде Гаргантюа, но мог трансформироваться в уютного старичка, с миловидной помощницей (рыжей с изумрудными глазами) и собачкой (естественно в красной попонке). Дух Ветра в человеческой ипостаси, баловал себя вином и фруктами, параллельно дрессируя своего собакена, под ехидные замечания девушки, впрочем судя по всему, это была их обычная игра. На стене роскошного кабинета, целиком занимавшего верхний этаж донжона, висела картина с каким-то пейзажем, которая периодически включалась как экран, на котором морской вариант Духа Ветра гонял по морю утлые челны с перепуганными людьми. Как оказалось именно это занятия обрыдли Духу Ветра ибо мешают заниматься дрессировкой (девица демонстративно хихикнула, но он сделал вид что не заметил этой легкой эскапады). Причем хозяин бризов и пассатов не мог манкировать этими обязанностями ибо этим человечкам, надо ловить рыбу и возить товары, что сложно делать без ветра в парусах. Тут я вспомнил о просьбе фагорошей и спросил, про лютниста, которого люди видели в доме Духа Ветра, на что получил неожиданный ответ… Оказывается лютнист, это и есть беглый страж, который оказывается никуда не убегал, а просто малость пошалил в Лабиринте, пока ходил за флейтой Эола, за которой сам он не мог отправится, ибо был привязан к своей лакуне, откуда может выходить только в моря и океана своего Мира, за чем кстати и следили стражи охранявшие, как выяснилось, не только замок Духа Ветра, но и его самого. И теперь бывший страж, нареченный отныне Эолом, с этой флейтой и своей лютней подменяет Духа Ветра на берегу, вызывая для парусов многочисленных челнов, необходимое наполнение, в виде бризов, пассатов, мистралей и прочих норвестеров и зефиров. После того, как стража объявили в розыск, он может прятаться только тут на берегу, хотя так и не ясно, кто его в этот самый розыск объявил и зачем. При этих словах девица виновата потупилась, изумрудно сверкнув лукавым взглядом. Мы сошлись с Духом Ветра на следующем… Я решаю ему вопрос с управлением ветром, а он отпускает стража-лютниста, на чем и сговорились, а я начал прогрессорствовать…

     Что может заменить ветер в парусах спросите вы и я честно отвечу… Конечно пар из паровой машины. Когда я попытался объяснить Духу Ветра принцип действия паровой машины, он искренне представил ее себе, как огромный чайник, пар из носика которого дует в парус. После того, как я вытер слезы выступившие от смеха, мне вторила серебряным колокольчиком рыжекудрая красавица, я приступил к прогрессорству, то есть к рисованию схемы паровой машины, что для вчерашнего советского школьника и курсанта танкового училища не составляло большого труда.

     Пока Дух Ветра и его подруга, копировали схему морского паровика, я прошел вдоль вереницы окон донжона. Каждое из них выходила на какую-нибудь водную гладь, всех оттенков бирюзы и серого маренго и разной степени спокойствия или бури. А в одном из окон открывался вид на красивый приморский городок, через который протекала впадающая в море река. В данный момент по реке плыл пароход а ля «Севрбга» из Волги-Волги, но вместо труб на нем были мачты с парусами, но это не надолго подумал я. Да, много тайн скрывают иные полотна художников несущих в своей душе искру бытия, также подумал я. А потом со всех морей и океанов к окнам порскнули летучие рыбы, это были гонцы должные нести технический прогресс в широкие массы моряков этого Мира. На прощание Дух Ветра официально передал мне в руки судьбу Лютниста Эола, попросил через Магическое окно вернуть ему флейту и смущенно сказал, что у меня могут быть проблемы с Добрым пиратом», который так же имеет виды на Эола.

     Я распрощался с Духом Ветра и его подругой, почесал за ухом собачку и приложил к Магической картине ладонь, сказав про себя только два слова – «Лютнист Эол» и оказался на морском берегу в башне маяка, где находилась местная Магическая картина. А внизу на берегу стояли две фигурки, одна явный музыкант, а вторая явный пират, но почему-то с птицей.

     

     

     Я ходил по ступенькам Лабиринта и искал картину с лютнистом или хотя бы с добрым пиратом. Вчера я проснулся в самый важный момент, накануне контакта с фигурантами и теперь Тесей спешил выполнить свой долг. Картину с Добрым пиратом я нашел на пятом пролете и сразу вышел на берег, непосредственно к странной парочке. Нет, по отдельности они были обычным фагорошем и обычным пиратом (единственно у пирата были обе ноги и удод вместо попугая), но вместе они несколько диссонировали. В данный момент они жаркочем то спорили, тыкая пальцами в сторону моря, где в сотне кабельтовых ярко пылала кренящаяся Лузитания. Два отчетливых знатока военно-морской истории яростно спорили, горела ли Лузитания после того, как ее торпедировала германская субмарина U-20, причем пират кричал, что Лузитанию никто не торпедировал, а ее и вовсе подожгли и взорвали британские шпионы, чтобы втравить Америку в войну. Я откашлялся, был замечен, опознан как Тесей и призван принять участие в диспуте. Я выдвинул умиротворяющую обе стороны версия, что была торпеда, но был и внутренний взрыв и был, хоть и не большой, но пожар а потом сменил тему, спросив у пирата, почему его птица, не попугай, а какой то чибис. Пират впал было в задумчивость, но потом стал с пылом объяснять, что это птенец Симаргла и он лучше любого попугая, после чего отошел в сторону и стал потчевать свою птицу натуральным монпасье из жестяной коробочки, памятной мне с самого детства. А я объяснил лютнисту ситуацию… и то что его ищут, и то что есть возможность попасть к фагорошам в другой Мир, и то что надо вернуть флейту Духу Ветра. Как только я сказал про флейту, оживился пират и заявил что флейту изъять не позволит, так как без нее ему скучно. Оказалось, что Флейта Эола, это помимо всего прочего, артефакт миражей и пират с лютнистом, с ее помощью моделируют великие морские катастрофы всех миров. Меня, как помимо прочего еще и историка, это качество флейты вельми заинтересовало и я попросил Эола, вызвать мираж последнего часа жизни, самого большого в мире линкора «Ямато» и эта агония гиганта была потрясающа и прекрасна в своем трагизме. Еще я попросил показать мне Трафальгарское сражение и вот оно меня разочаровало, ибо было гораздо менее красочно, чем на полотнах британских маринистов. Тут лютнист Эол сказал мне, что согласен стать фагорошем, в ответ на что я внутренне вздохнул и произнес Морское заклинание, данное мне Духом Ветра. Сразу же вокруг нас запорхали летучие рыбы, запряженные в нечто вроде небольшого ковра самолета, куда Эол и возложил флейту, которую Exocoetidae радостно увлекли в сторону горизонта, под протестующие крики пирата и неприятный ор его птицы. Но пирата я успокоил, рассказав про Лабиринт Морских Битв, где были собраны работы военных маринистов и по его просьбе открыл из старого маяка, окно в мир морских сражений. А вместе с лютнистом отправился к фагорошам, которые радостно нас встретили и сражу же приступили к репетиции новой песни, это был «Влюбленный солдат» Аньелло Калифано и Энрико Канньо.

     Ступеньки лабиринта, сколько сот раз уже касались их мои ноги, хорошо, что во сне не устаешь. Проходя мимо одного из проемов, я почувствовал аромат свежих груш, он шел из вазы с фруктами, стоящей на изящном столике рядом с кувшином вина. Стол был покрыт красной бархатной скатертью, а у стола, на фоне золотистых портьер, стояла рыжая красавица, в бирюзовом платье под цвет глаз. Она отсалютовала мне бокалом и я понял, что это была Хранительница Магического Окна, раз смогла меня увидеть. Я воспринял это, как приглашение и вошел в комнату. Вино было, настоящее Liebfraumilch, а груши были сорта Сеянец Киффера. Уютный домик моей новой знакомой Ружены, находился во Фруктовом поселке, фруктовой столице небольшого королевства. При каждом доме был сад, где рос только один какой-нибудь сорт фруктов и над каждыми воротами висело мастерски выполненное изображении культры растущей в этом хозяйстве. Во Фруктовом поселке была одна главная улица, Фруктовая естественно, на которую выходили ворота хозяйств и фасады домов, ширина участка выходящего на главную улицу была ровно двести шагов, но длинна доходила до трех тысяч. И что самое интересное, в садах и огородах работали гномы, самые настоящие гномы из сказок. Мы с Руженой ехали по цветущей грушевой аллее, в коляске запряженной четырьмя пони, в принципе было пять аллей, но эта была главная, а вдоль участка тянулись четыре линии грушевых деревьев разных сортов и разной степени спелости. Слева от нас, гномы снимали урожай, а справа деревья еще цвели, таковы были особенности местного микроклимата. Ружена предложила съездить к ее подружке Окини сан, на ферму «Пагода сакуры» (ферма Ружены называлась «Корзинка с грушами». Мы выехали на фруктовую улицу и сдали двигаться между двумя рядами вычурных ворот, увенчанных объемными изображениями всевозможных фруктов. От ворот с арбузом наверху, к нашей коляске кинулся скулящий пес, Ружена крикнула – «Пошел вон арбуз», кучер гном щелкнул в воздухе кнутом и пес визжа ретировался.

     Над явно японским абрисом ворот, повисла в воздухе на ажурной конструкции огромная вишня. А в воротах нас уже встречала натуральная гейша с картинки, в сопровождении гномов в полной сброе самураев. Под натуральное вишневое вино спелые вишни шли особенно хорошо, потом пошло сливовое вино (от соседей), ну а потом девушки обратились к Тесею с главной просьбой… У них была любимая кошка, одна на двоих, звали ее. Это было хитрое животное, со сложным характером и со своеобразным чувством юмора, например она умудрилась настолько влюбить в себя пса с фермы «Арбузная долина», что он стал отгонять всех окрестных котов, осмеливавшихся появляться рядом «Пагодой сакуры» и «Корзинкой с грушами», тот самый пес Арбуз подбежавший к нашей коляске и был тем самым собачьим Ромео. Кошка Мебиуса с удовольствием жила на два дома и как случайно выяснилось, еще и на два мира. Каким то образом, она умудрилась просачиваться в один из Миров Лабиринта, что было в принципе невозможно, но тем не менее имело место. Он стала появляться с обновками, о которых здесь никто и не слыхивал… Светящиеся ошейники, игрушечные мыши, баночки со специальной едой для кошек. Так вот, фруктовые девицы и решили попросить милого Тесея помочь с поисками Кошки Мебиуса. Ну что же, милый Тесей джентльмен и ни в чем не может отказать дамам. И я, снабженный на дорожку корзинкой фруктовых вин и ликеров, направился прямо к Ночному портье, потому что именно у него, я видел кошку.

     Ночной портье приняв в презент заветные бутылки сознался, что именно та кошка, которую я видел у него и есть Кошка Мебиуса, он пользуясь служебным положением, иногда открывает ей лазейку в Лабиринт, уж больно она ему нравится. Я обещал его не выдавать, но кошку сегодня я обязательно верну хозяйкам, тем более она у него загостилась, на том и порешили. Беглянку буквально вырвали у меня из рук и сходу стали заласкивать и закармливать, а за воротами ревниво рычал пес Арбуз.

     

     

     У одного из проемов я остановился, как вкопанный, уж больно знакомым запахом оттуда потянуло, запахом стрельбища. Выражение понюхать пороха, достаточно сакрально и четко определяет свою суть и каждый кто достаточно длительное время ощущал запах пороха, узнает его всегда. В проеме, к которому я уже привычно поднялся, виднелась часть улицы старого города, а прямо напротив окна, стоял вроде бы типичный уличный торговец контрафактом, только вместо часов или украшений, на подкладке его распахнутого плаща висело всевозможное холодное оружие, да и лицо продавца, при ближайшем рассмотрении было не лицом мелкого торговца, а скорее сержанта-сапера Легиона в отставке. Невдалеке слышалась спорадическя стрельба, но это явно был не бой, а скорее отстрел оружия и запах сожженного пороха чувствовался все сильнее. Но еще больший интерес вызывала публика кишащая на узкой улице... Римские легионеры, итальянские берсальеры, испанские морские пехотинцы в кирасах и узнаваемых касках, зольдатен ваффен СС в камуфляже, наполеоновские гвардейцы, красноармейцы в буденовках и обмотках, короче разноцветие мундиров и униформы всех стран, времен и народов. Продавец холодняка поймав мой взгляд, запахнул свой плащ-витрину, отдал честь и приглашающее повел рукой, заорав: «Господин Тесей, для вас у меня есть прекрасный кинжал».

     Мы с сержантом Иностранного легиона в отставке Лежамбоном, сидели в кабачке «Гильза» и антураж тут соответствовал названию. Рюмки, стаканы и кружки были жестко закреплены в подстаканниках сделанных из гильз разных калибров, Подлокотники тяжелых стульев, были сделаны из унитарных снарядов и снаряды тут вообще торчали отовсюду, а официанты и официантки были подпоясаны снаряженными пулеметными лентами. Публика в кабачке была более, чем пестрая… За одним из столиков сидели Ацтекские вомны в боевой раскраске и шведские рейтары Карла XII, за другим командиры РККА со шпалами в петлицах и явно латиноамериканские жандармы в цветастых мундирах и штальхельмах М-35, а за длинным столом в углу дружной компанией пили пиво и травили анекдоты разноцветные стрельцы Иоанна Васильевича и родная десантура в лихо заломленных голубых беретах. Я удивился тому, что не видно конфликтов как таковых, на что сержант пояснил, что в Городе Мастеров, за любой конфликт положена виселица всем участникам. Город Мастеров находился на границе фронтира и считался полностью нейтральным, ибо тут закупались оружием все города государства и только тут проводился найм кандидатов для работы на Большой земле, так тут называли все что не относилось к фронтиру и Дикой степи. Сам этот Мир вычурно назывался «Мандрагора наемника» и делился на королевства, княжества и империи и многочисленные города-государства фронтира, населенные солдатами всех времен и народов со Старой Земли. В эти города-крепости попадали тяжелораненые в Земных битвах солдаты, потерявшие сознание и очнувшиеся тут.Женщины прибывали сюда с Большой земли, причем абсолютно добровольно, ибо движение суфражисток на планете было более, чем мощным и эмансипе мадам и мадемуазель, буквально рвались в заповедник брутальных мужчин. Город стоял на берегу реки с простым названием Стикс а за Стиксом начинались Дикие земли или Дикая степь, населенные самыми натуральными кентаврами и эти парнокопытные с постоянством заслуживающим лучшего применения, периодически штурмовали город, каждый раз огребая ответку от гарнизона, стрельба которую я услышал, как раз означала очередной штурм. А сержант обратился ко мне с просьбой… -«Понимаете господин Тесей, я попал в сложное положение… Мною была очень выгодно приобретена партия пулеметов, и теперь я понимаю, что это подстава конкурентов. Прежде чем выставить оружие на продажу, владелец должен зарегистрировать его в Гильдии и согласно Уложения о торговле оружием, он должен продемонстрировать умение им пользоваться, а я всю жизнь торгую холодняком, а в легионе служил на продовольственном складе и стрелял только из Лебеля и если я опозорюсь в Гильдии, то товар не прошедший сертификацию конфискуют, да и лицо я потеряю. Вы не посмотрите моих Monstre de fer, я чувствую, что вы сможете мне помочь». Лавка сержанта называлась «Летающие кинжалы» и была заповедником режущего и колющего инвентаря, любой военный антиквар работающий по теме холодняка, зарезался бы тут из зависти. А вот пулеметы были своеобразной комплектации… Максим времен Второй мировой, но на старинном артиллерийском лафете. В наше военном училище, в оружейке было три Максима, их обнаружил на окружном складе наш генерал и вытребовал, для сохранения традиций. Генерал был фронтовик и всеми правдами и неправдами собирал в оружейке образцы вооружения времен Великой Отечественной войны. А мне свезло будучи в наряде в историческом боксе оружейки, повозится с Максимами и даже из них пострелять.

     Так что я просветил француза и даже по памяти нарисовал ему «пулеметный комикс», руководство с картинками для новобранцев РККА. Что мне нравилось в этих моих снах, так это проснувшаяся абсолютная память и появившийся талант к рисованию, это у меня, у человека из всех изобразительных искусств владеющего только Фотошопом. А тут, я вполне шустро, мог изобразить карандашом все что угодно, по крайней мере достаточно близко к оригиналу. Жаль вне сна я терял это качество. Я спросил у бывшего легионера, зачем он торгует на улице, имея такую солидную лавку, на что он ответил, что во первых он так развлекается, а во вторых Хранитель Магической Картины должен бывать рядом с ней установленное количество часов. Их хранителей тут семь человек и они поочередно дежурят возле Картины. Тут Магической Картиной была мемориальная доска, гласящая о том, что восемьдесят лет назад, тут произошла драка, между индейцами племени Сиа и воинами Зулу, по итогам которой, все выжившие были повешены. Я распрощался с сержантом, а он вручил мне на прощание шикарный малайский крис в драгоценных ножнах. Я подарил его Ночному портье, ибо у меня, он всеравно бы пропал, при переходе в бодрствование.

     Я обратил внимание на то, что с некоторых пор, когда я иду по Лабиринту, то из каждого проема теперь слышу музыку, видимо мое восприятие прекрасного еще больше обострилось, а то что живопись и музыка связаны, я не удивляюсь… уж коль скоро Гете и Шеллинг называют архитектуру застывшей музыкой, то и я вправе сказать, что живопись и музыка, неразрывны, как Афродита и пена. Я подумал об этом, когда услышал пиратскую песню из фильма «Остров сокровищ», ту самую которую самозабвенно распевали Абдулов старший и Клавдия Пугачева, с милой косичкой на парике. Это ожидаемо был Добрый Пират, он распевал эту песню вместе со своей птицей, оказывается перенеслась в Лабиринт Морских Битв, только его аватара, ибо магия кисти художника, сотворившего его образ, навсегда оставила его в этом Мире, но так как он может ментально общаться со своей аватарой, скучно ему больше не будет. Я кстати спросил его, почему он именно Добрый пират, на что он смущенно ответил, что как-то давно, он взял на абордаж корабль приписанный к Одессе, но хозяин этой шхуны так запудрил ему мозги рассказами о своей бедной маме, которая плачет даже когда не режет лук и уже два раза умирала из за того, что Лева не ел манную кашу, что пират мало что отпустил его вместе с грузом, но еще и дал денег на лекарство для мамы, будь она здорова. Вот после этого коллеги и прозвали его Добрым пиратом. Распрощавшись с сентиментальным флибустьером я двинулся дальше по бесконечной спирали уже такой знакомой лестницы и заинтересовался сценой, происходящей за одним из проемов… Там трое, толи волхвов, толи коробейников, толи бродяг, бурно то чем то спорили вокруг жбана наполненного драгоценностями, причем спорили достаточно мирно. Этот Мир назывался Страной сокровищ, потому что клады были тут такой же обыденностью, как грибы в Подмосковье, клады как правило состояли из микса золотых украшений с каменьями и золотых же монет. Откуда это все здесь взялось толком никто не знал, хотя легенд было множество, а клады после каждого ненастья появлялись на обочинах дорог, причем во всевозможных емкостях, от сундуков кувшинов. По одной из легенд по ночам по старинным трактам ходят призраки караванов иных времен и миров, и именно от таких караванов и остаются клады. Все местные земли были поделены между многочисленными баронствами и в каждом был свой Кодекс о найденных сокровищах. Бароны как правило особо не «жлобствовали» и редко забирали больше двух третей от найденного, но были и частности. Например баронесса Вольф, забирала из клада найденного на ее территории все женские украшения, а потом и из остатков свою полную долю и клад был найден именно на ее землях.

     Троица спорящая вокруг клада была бродячими торговцами, отец, сын и брат отца (он же дядя). У юноши была нареченная невеста, дочка богатого купца, который поставил свадебным условием, изумрудное ожерелье в качестве подарка невесте. И вот такое ожерелье в этом кладе и присутствовало и именно вокруг его судьбы и шел спор. Юноша хотел спрятать желанный приз ибо зарабатывать на аналог данной бранзулетки, ему пришлось бы лет пять, а старшие товарищи приходили в ужас от последствий такого нарушения Кодекса о найденных сокровищах. И тут сначала появился я, а затем на тракте показалась кавалькада, которая при ближайшем рассмотрении, оказалась баронессой фон Вольф со свитой. Баронесса была похожа на валькирию с картины Сораямы, в кожаном черном костюме в обтяжку, мечом за спиной с двумя колесцовыми пистолетами в седельных кобурах. Хмуро посмотрев на сбледнувших с лица торговцев, она тем не менее тепло поздоровалась с господином Тесеем, у нас оказались общие знакомые, Ружена и Окини-сан, с ними баронесса Вольф познакомилась на большой ярмарке, сержанта Лежамбона она тоже знала, меч она купила как раз у него. Баронесса ехала с охоты и решила на месте и немедленно дать пир в честь гостя из Лабиринта. Магическая картина присутствовала тут на старинном верстовом столбе в виде барельефа с каким то непонятным герольдическим животным.

     Прислуга и свита баронессы ставили шатры, разжигали костры и разделывали дичь. А баронесса приступила к осмотру клада, для изъятия своей доли и как выяснилась юношу она видела ранее, на поэтическом конкурсе. Баронесса была ценительницей муз и в первую очередь Каллиопы и Эвтерпы. Раз в году в ее замке проводились поэтические конкурсы, в которых мог принять участие любой житель баронства и окрестностей внезависимости от происхождения и звания. Там Патир и прославился, смешно запутавшись, читая свои стихи, чем вызвал милостивую улыбку баронессы. Я сам не чуждый поэзии, предложил баронессе после ужина устроить поэтическое соревнование из присутствующих, но в виде буриме на заданную тему и эта идея баронессе Вольф очень понравилась а тему я коварно предложил посвятить несчастной, но спасенной любви. Я выступал последним и выдал такую балладу, что придворные дамы обрыдались и даже у баронессы в уголке глаза блеснула слеза. Как вы понимаете я выдал историю несчастной любви Потира, добавив красок и даже гегов, по моей версии его возлюбленную отдавали замуж за мерзкого старикашку ростовщика, опутавшего долгами эту семью, и только ожерелье из темных изумрудов могло спасти молодых людей, но не было его у несчастного юноши и решили влюбленные накануне нежеланной, но неизбежной свадьбы, покончить с собой на глазах у гостей. Когда затихли аплодисменты и были утерты слезы, баронесса порывисто вскочила с подушек и сказала, что очень бы хотела помочь подобной паре, но где же ее искать) На что я пояснил, что далеко ходить не надо и показал рукой на Патира. Баронесса милостиво вручила парню ожерелье и еще отсыпала золота из своей доли клада на свадьбу.

     Пир закончился и внезапно обрушилась ночь и внезапно весь лагерь кроме нас с баронессой заснул а на тракте проявилась вереница теней, баронесса всхлипнула и прижалась ко мне, а мимо в абсолютной тишине двигались караваны и конвои… вереницы верблюдов, колонны Бюссингов и Опелей с эмблемой Роммеля на бортах, слоны армии Ганибала, неведомые ящеры навьюченные тюками и сундуками странной формы. Все это длилось где-то час а потом тракт опустел и на небе снова зажглись звезды. Короче заснул я в шатре баронессы, а проснулся, как всегда дома и весь день я ощущал запах ее волос, а перед глазами стояли ее глаза и незнакомый звездный рисунок на небе.

     Мы пили кофе, мы это ваш покорный слуга и Ночной портье. Кофе мы пили рассматривая огромный двухствольный Лефоше, присланный мне в знак благодарности сержантом Лежамбоном, он продал таки пулеметы городской страже и теперь Максимы говорили так-так-так кентаврам. Я передарил револьвер портье, так как в свой Мир увы я ничего не мог отсюда взять. И тут появился чередной гонец, в виде Всадника печального образа на ящере, он спешился и отрапортовал: «Пакет для господина Тесея». В пакете был солидный документ на толстом папирусе где было сказано, что Совет Хранителей Правил, с уважением просит господина Тесея посетить их в удобное для него время. Ну что же, раз с уважением, можно и посетить.

     Минотавр сидел за грубым деревянным столом с толстой столешницей, перед ним стояла братина на ножках с какой-то белой субстанцией. У него было три лица и какое-то сборное туловище, по крайней мере было видно минимум пять лап и два хвоста, наученный уже местным опытом, да своим писательским тоже я не стал заморачиваться над этой картиной решив, что это наверняка аватара, тем более Сервантес был еще интереснее, над минотавром плавало в воздухе четыре головы, с постоянно меняющимися чертами. И разговаривали господа Советники вельми своеобразно… Рты Минотавра говорили в унисон, но в разных тональностях, а вот Сервантесы говорили каждый по отдельности, причем один из них был явно Дон Кихотом Ламанчским. Иной раз казалось, что комната забита народом и здесь происходит профсоюзное собрание. Когда я вошел через проем в каменную беседку стоящую на вершине какой-то горы, тут шло бурное обсуждение темы, по пропавшим бочонкам с Фалернским вином из погребов Пилата, причем два Сервантеса были в этом споре на стороне Минотаврв, а Дон Кихот суетился с третьим Сервантесом. На меня сначала вообще никто не обращал внимания, пока Минотавр не рявкнул своим квартетом: «Тихо все! К нам пришел очередной Тесей, давайте уделим ему толику нашего внимания». А потом меня без всякого перехода взяли в оборот… Советников, как выяснилось интересовало буквально все из моего видения ситуации в Лабиринте. Последний Тесей тут был двести лет назад и Совету был важен очередной свежий взгляд и местные Демиурги, попросили меня проинспектировать Большую Ярмарку, на Острове Больших Островов. Они раскрыли мне серьезную часть спектра возможностей Тесея. Кстати, первым Тесеем в Лабиринтах бы тот самый сын Посейдона и до сих пор он жив и является одним из демиургов Эллинского Лабиринта, вместе с Гомером и Одиссеем. Про Тесея мне проговорился Дон Кихот, но на него сразу рявкнули Сервантесы и Минотавр. А я отправился на ярмарку… Большая ярмарка была фантасмагорическим явлением. Бесконечные ряды помпезных мраморных прилавков эллинской архитектуры с товарами и ни одного покупателя и продавца рядом с ними, только редкие патрульные Всадники печального образа. Продавец и покупатель видели друг друга, только в момент акта купли-продажи и окружающие ни их, ни друг друга видеть не могли, таков был критерий ярмарки установленный Советом. Я произнес одно из заклинаний раскрытым мне Минотавром и сразу мне в уши ударил шум Большого рынка а проходы между прилавками сразу заполнились народом. А из типичных советских «Колокольчиков» висевших на столбах, грянула мелодия Вебера из известной рок-оперы, все это напомнило мне сцену с изгнанием торгующих из храма, посмотрев на эту суету я прошептал заклинание-отмену и жестом подозвал проезжающего мимо патрульного и приказал доложить о ситуации на Ярмарке. Всадник браво доложил, что все в полном порядке, за время с открытия ярмарки локализовано восемь драк, разоблачено и наказано семь жуликов и выявлено пять свинчей не имевших пайцзы. Свинчами назывались нелегальные путешественники из других Лабиринтов, это была некая местная аномалия и подлежала локализации и доставке в зиндан, где ими занималась личная стража Совета. Я применяя свои новые качества, окинул надпространственным взором ярмарку и выявил одного свинча, как раз неподалеку от себя и естественно решил с ним познакомиться. Это был смазливый щеголь, похожий внешностью и костюмом на звезду немого экрана Макса Линдера, из пародии на Трех мушкетеров. Он вовсю кокетничалс… Руженой стоящей за прилавком заваленным грушами разных сортов. Девушка радостно меня приветствовала, а свинч щелкнул каблуками, поклонился подметя мраморные плиты мостовой перьями шляпы и попросил господина Тесея не сдавать его в зиндан, а то придется ждать лет двести, пока с ним разберутся, хотя у него есть пайцза от Совета Лабиринта Сюр. Я выразил сомнение его словами, так как его аватара была явно далека от сюрреализма, в ответ на что он взмахнул рукой и предомной предстал«Сын человеческий» Рене Магритта. Ружена завизжала, рядом с нами нарисовалась группа захвата из зиндана, в виде гномов в фуражках с васильковым верхом, но я отправил их обратно, ибо пайцза у подозреваемого была в полном порядке. Я для порядка еще побродил по рынку и вернулся к Сервантесам иже с Минотавром, для отчета. На прощание они попросили рассказать какой-нибудь скабрезный анекдот из моего мира, но желательно с философичным подтекстом и я выдал им историю про мужика, который приперся в поликлинику, заявив что их у него три тестикулы* и отбыл провожаемый слегка инфернальным хохотом из семи глоток.

     

     *Приходит мужик в поликлинику и говорит – «Доктор, у меня три яйца». Ну начинают его исследовать, врачи и медсестры, пытаясь нащупать паталогию, но ничего не находят. Ну короче пожали все плечами и разошлись. А на выходе мужика встречает знакомый и спрашивает, мол ты чего тут делаешь, заболел что ли, на чтомужик ответил: «Да нет, был свободный часок, так я зашел яйца почесать».

     

     

     

      Очередной Сон в Лабиринте начался уже по устоявшемуся стандарту… Я отправился на Ярмарку, дабы во Фруктовых рядах затариться новыми сортами напитков и отправиться их дегустировать к Ночному Портье. Я решил не пользоваться Магическими окнами, а прогуляться до рецепшена по лестнице. Мне почему-то захотелось повнимательнее рассмотреть Всадников Печального Образа ибо у меня возник к ним ряд вопросов. Во время одних из дегустаций у Ночного портье, к нам заглянул один из сержантов и усугубив, крыжовенно-виноградного шестидесятиградусного бренди рассказал нам легенду из фольклора Всадников...Оказывается, где то на отрезанной части периферии, общей для всех лабиринтов, проживают некие кентавры, но не те, которые штурмовали Город Мастеров, а нечто ужасное, вроде шестиногих крокодилов с торсами тигров и вот если они прорвутс в Лабиринт, тогда и наступит всем конец.

      Я переговорил уже с тремя всадниками и подкрепил почерпнутую ранее, информацию и вдруг из следующего проема донесся ностальгически волнующий голос Демиса Руссоса, выводящий «From Souvenirs to Souvenirs». Я заглянул в окно и увидел эллинический пейзаж на фоне которого стояли три красавицы и коленопреклоненный юноша, собиравший круглые плоды у их ног. У Валентина Серова была «Девочка с персиками», а тут «мальчик с яблоками» и учитывая трех величавых женщин это явный Парис, и тут я просто таки обалдел… Певец сидевший в кресле, справа от композиции, был ни кем иным, как человеческой ипостасью Духа Ветра.

      Воспользовавшись одной из функций Тесея, я стал невидимым и неслышимым, зашел сзади кресла певца и вкрадчиво сказал ему на ухо, но достаточно громко: «Развлекаешся Дух Ветра?» и проявился. Певец дал петуха и подпрыгнул на кресле, девицы завизжали и тоже подпрыгнули, а Парис выронил собранные яблоки.

      Да это был действительно Парис, который вместе с тремя богинями застрял в этой волшебной лакуне и из которой не мог выбраться, пока не вручит яблоко достойнейшей из них, но достойнейшей с точки зрения демиургов. Как не старался бедный Парис, но яблок все время пребывало и выход в родную Элладу, так и не открывался. Кстати этими яблоками они и питались. Да, подумал я, Парис любил яблоки и съел их сам. Дух Ветра попал сюда разыскивая своего пропавшего брата, получив на это у Совета пайцзу, но вот на вход она сработала, а на выход нет, ибо тут одно условие перекрывало другое. Надо сказать, что это не были Гера, Афина и Афродита. Это были их аватары и богини просто развлекались послав свои копии к беспутному царевичу, но Медуза Горгона по своей злобной натуре, отправила всю компанию в эту лакуну. Я поделился с обществом своей винной порцией, что с восторгом встретил Парис, бывший тут единственным существом не являющимся аватарой, хотя аватары тоже охотно потребляли спиртное, но не пьянели при этом. Парис присосался к бутылке с Арбузной водкой и достаточно быстро запьянел, став жаловаться на то, что пока его нет, Елена Прекрасная вернется к Менелаю, я попытался его успокоить рассказав, что Елена так и так в конце концов выйдет за муж за Ахилла, но добился только обратного, Парис вконец расклеился. А я периодически отвлекался от общения с Высоким обществом, ибо не мог оторвать взгляд от панорамы долины замыкающей лакуну, где в нежных оттенках бирюзы, чудились то дорические, то ионические, то коринфские базилики и колонны и террасы дворцов на склонах Парнаса и Вардусии.

      А Париса и его коллег по несчастью я выручил, предложив Парису дать по яблоку все присутствующим, на чем заточение и кончилось. Аватары богинь испарились в сторону Олимпа, Дух Ветра отправился искать своего брата, а Парис отправился в Трою, на встречу стреле Филокета.

     Теперь, практически начало каждого моего сна про Лабиринт начиналось музыкальным дежавю…

     То за стойкой Ночного портье, на граммофоне появлялся золотой диск A Hard Day's Night, то на разводе патруля Всадников Печального Образа, звучало попурри Марша Будённого с "It's a Long Way to Tipperary", и вот сегодня из очередного проема раздалась моднючая песня шестидесятых годов «Черный кот», тот самый который жил за углом и был ненавистен местным пейзанам. Я естественно не мог пройти мимо и заглянул в Магическое Окно, а за окном был остров, рыбачий челн у берега, а на берегу два здоровенных кота с несколько странной внешностью, один в цилиндре, да еще с птицей сидящей на спине, а второй в итальянском канотье, с дымящейся трубкой в зубах и вдобавок с чисто человеческими усами. Я естественно не смог пройти мимо.

     Котозавров звали Гог Птицелов и Магог Трубка. Они попали на остров с затонувшего пиратского корабля. Магог Трубка был старым пиратом, если можно так сказать про кота, правда огромного и говорящего. Магог был из племени котозавров, разумных кошачьих попавших в эту реальность после катастрофы исследовательского космического корабля. Они жили на вулканическом острове, закрытом маскировочно-защитным энергетическим куполом, запитанным от реактора спасательного бота, заряда энергетических капсул которого хватало на тысячу лет. Магог был большим авантюристом и однажды, когда во время профилактических работ поле было отключено, он на самодельной лодке бежал с острова и попал к пиратам, у которых прижился и даже научился курить. Он обладал лечебной энергетикой и стал корабельным доктором. Гог Птицелов был обычным Норвежским Лесным, но жил он при кухне Зевса на Олимпе и потихоньку посещал погреба с амброзией, до которой был большой охотник, отчего и вымахал здоровенным, а Птицеловом его прозвали за любовь к пернатым и причем не кулинарную. Гог обожал возиться с птичками и даже мог их дрессировать. По крайней мере, когда приехавший к Зевсу некий Верховный жрец сказал Гогу брысь, то через несколько минут, на него извергли содержимым своих желудков смешанная стая птиц. Но все хорошее когда-нибудь кончается и однажды Гог умудрился разбить амфору с десятитысячелетней амброзией, за что и был изгнан с Олимпа, причем разгневанный Зевс, так грохнул своим жезлом, что Птицелова забросило в этот Мир. Тут он попался на глаза экспедиции ученых зоологов, которая во время одной морской поездки попала в плен пиратам. Ученых продали в рабство в Магриб, а Гог Птицелов прижился на пиратском фрегате, где подружился с Магогом Трубкой, который ему объяснил, что он, судя по могутной внешности истинный котозавр. Ну а потом пиратский корабль попал в шторм и затонул, котозавры спаслись на обломке мачты, а потом им попался потрепанный штормом рыбацкий челн, который и вынес их на этот тропический остров. Тут было полно фруктов, мышей и птиц, и рос даже дикий табак. Тут обитало маленькое племя туземцев промышлявших рыбной ловлей и они приняли двух здоровенных говорящих котов за посланцев Богов, а ялик за подарок судьбы. А после того, как котозавры отогнали от острова береговых пиратов, обложивших рыбаков данью, их авторитет вообще вознесся до небес. На острове были развалины древней башни, внутри которой сохранилась фреска, бывшая одновременно Магической Картиной. Картина инициировала Магога, как Хранителя, и островитяне получили доступ на Большую Ярмарку, к которой заготавливали и запасали, вяленую и сушеную рыбу. А еще Магог научил туземцев делать сигары, которые пользовались большим спросом на Большой Ярмарке.

     А история про шестиногих крокодилов с торсами тигров, вызвала у Магога Трубки гомерический хохот. Это были его соплеменники, которые отрядом пытались податься в наемники и напугали всех до полусмерти. А шляпы им вручили туземцы, как символ власти, их нашли в сундуке выкинутом на берег прибоем.

     Так что котозавры катались тут, как сыр в масле и были вполне довольны своей судьбой.

     

     

     Сегодняшний сон начался с когнитивного диссонанса. Из одного из проемов на лестнице Лабиринта, донеслись звуки «Старого венского танца», позднее переработанного Иоганном Штраусом старшим в помпезно-строевой «Марш Радецкого» причем несколько в оригинальной оранжировке. Я естественно подошел к окну и увидел зал трактира, фагарошей наяривающих Штрауса и, одиноко и грустно сидящую за столом человеческую ипостась Минотавра.

     Я поприветствовал старого уже знакомца и поинтересовался, что он празднует с таким грустным видом, на что получил следующий ответ… Минотавр наконец выяснил, где его брат, но сам попасть туда не может. Братец Минотавра был весьма любопытным юношей и из за этого вечно попадал в неприятности. То он связывался с беспутной троицей Гектохонейров, сторуких и пятидесятиголовых сыновей Урана и Геи, известных всей Элладе хулиганов. Например во время Олимпийских игр, они забавлялись метая в спортсменов сотни камушков и Канотавр (так звали братишку) находясь в их компании, выразил недовольство этим проступком и сдал их Аргусу, командующему олимпийскими гипаспистами. Братья Гектохонейров Циклопы, рассердились на Канотавра и заманили его к Симплегадам*, где он благополучно застрял, пытаясь спасать корабли и сам при этом зажатый между магическими скалами. И вот зная где брат, Минотавр не может придти к нему на помощь, ибо в ту лакуну ему хода нет, то есть Совет ему в пайцзе отказал, Харон согласился вроде бы дать свою запасную ладью, но без кормчего, а одному справиться с судном сложно, даже с пайцзой. Я удивился тому, что Совет отказал члену Совета, на что Минотавр с кислым видом сказал, что у этих жуликов Сервантесов большинство голосов. И тут я вспомнил, что как Тесей имею проход везде и плюс имею право брать двух спутников и сообщил об этом Минотавру. Фагороши грянули «It`s a Long Way to Tipperary», а мы с Минотавром направились на пристань. Правда по дороге мне пришлось заскочить во «Фруктовые ряды», так как без пары литров Граппы, к Харону соваться было нельзя.

     Ладья Харона была своеобразным судном. Движителем у нее был парус, в который дул «Маленький Борей», мех бога Эола, из которой по мысленному приказу исторгался небольшой воздушный вихрь. Амфора была жестко закреплена на палубе, причем вдалеке от румпеля, так что обычный кормчий не мог одновременно рулить и управлять ветром. А Тесей мог, так что мы с Минотавром подняли парус и отправились на Босфор. Кабачок где мы встретились находился на Итаке, так что мы отправились в плавание, практически по маршруту Одиссея, только наоборот, ну и немного по другому, ибо ладья Харона плыла несколько быстрее обычных судов. Так что нас минули все препоны из Иллиады и наш челн без приключений подошел к Симплегадам. Зрелище представшее перед нами, было воистину эпическим… Между мрачными скалами, усыпанными обломками кораблей, был зажат несчастный Канотавр, причем размерами он был не сильно меньше скал, это был гигантский рыжий мужик, причем с хвостом, который на радостные восклицания Минотавра, застенчиво потупил глаза. Минотавр ввел брата в человеческую ипостась, в которой он стал точь в точь Джигарханян из «Собаки на сене» и мы отправились назад на Итаку. По дороге мы ловили рыбу и на денек задержались у сирен, это были на удивление вельми милые девицы, они оказывается вовсе никого не губили, а моряков заманивали, дабы поиграть с ними в карты. Сто лет назад, какой то из Тесеев шатающихся по Лабиринтам, оставил им колоду карт и научил играть в Дурака. Я научил их играть в преферанс и расстались мы друзьями. А на Итаке, я распрощался и с братьями, они отправились мстить Циклопам, а я решил пройтись по Большой ярмарке.

     

     Симплегады* - мифические Босфорские блуждающие скалы из греческого эпоса, которые сталкиваясь разбивали корабли.

     

     На этот раз мы с Ночным портье пробовали Малиновое игристое, очаровательный напиток, настраивающий на романтическое настроение, мне его презентовала Окини Сан, которой в свою очередь он достался по бартеру из «Малиновой фермы». Портье рассказал очередные сплетни про Канотавра, который опять сбежал из под надзора брата, в ипостаси мальчика-юнги внедрился на корабль экспедиции Географической академии Арго-2, который собрался пройти маршрут Аргонавтов, забрался в трюм, где нашел аварийный бочонок бренди, который и оприходовал, после чего заснул, во сне вернулся в свою реальную ипостась и разнес кораблик географов вдребезги. Теперь он отдан под присмотр Гефеста, но и там чего-нибудь точно сотворит.

     Распрощавшись с Портье, я позаимствовав у Всадников Печального Образа верхового ящера, отправился в очередной спиральный вояж по Лабиринту и опять мое внимание привлекла знакомая музыка. Из проема неслись звуки боевого марша Императорской Морской авиации «Aмэрика бакугэки» (Разбомбим Америку), как сказал про эту песню ветеран взятия Муданьдзяна – «Они конечно самураи и империалисты, но название у песни хорошее».

     В оконном проеме я увидел пейзаж с природой похожей на Хоккайдо, но с домами несколько странной архитектуры. Они стояли на небольшом плато, слева от которого терассами спускались возделанные поля, а справа низвергался в небольшой залив красивый водопад. Через залив в мою сторону тянулся буколический мост, по которому маршировал отряд (на глаз до взвода) в форме Императорской Морской пехоты Сухопутных войск (был и такой род войск у японцев*). Они и распевали эту песню.

     

     Я естественно не мог сдержать любопытство и вышел навстречу самураям.

     Сотё (старшина) отдал мне честь и доложил: «Дайсё* Тенсей-сан, взвод Императорской Морской пехоты, следует к месту своего последнего боя».

     Ситуация у воинов Ямато была следующая… Взвод морпехов, во время Японо-Китайской войны, при высадке на реке Янцзы, занял позиции рядом с древним капищем, куда прилетел тяжелый снаряд с японского монитора и после взрыва сработало древнее заклятие занесшее несчастливый взвод на этот остров, с которого нет выхода, потому что их Сёи (лейтенант) исчез во время взрыва и старшина принял командование подразделением без приказа и теперь не может приказать взводу сменить место дислокации и отныне японцы, раз в сорок дней, отправляются к тому проклятому капищу, но за тысячу лет до своего рокового боя, и вступают там в битву с непонятными существами, то ли дэвами, то ли ифритами и каждый раз героически гибнут. И теперь они очень просят, Дайсё отдать какой-нибудь приказ, дабы разорвать этот порочный круг.

     Я поинтересовался, почему японец называет меня Дайсё, на что он объяснил, что видит Тесея-сан именно как Дайсё и не иначе.

     Я поинтересовался у морпехов, каким бы они хотели видеть свое будущее и оказалось, что доблестные самураи хотят остаться на этом острове, так как тут есть деревня, где они подрабатывают на полях и поселок Рыбацких вдов, откуда к ним приходят в гости вдовые рыбачки. И пусть тут никогда не цветет сакура, тут им всеравно нравится. Ну что же, подумал я, дайсё, так дайсё и отдал приказ, в котором…объявил старшину командиром подразделения и параллельно демобилизовал третий взвод, второй роты, третьего полка Императорской морской пехоты Сухопутных войск. Тут сразу набежали рыбачки с саке и острыми рыбными закусками и первый тост был естественно за Дайме Тесея. Все-таки хорошо быть Тесеем.

     А на следующий в Москве, идя вечером по Тверской я словил когнитивный диссонанс, когда пожилой японец следующий в группе туристов, вытянулся во фрунт и отдал мне честь.

     

     

     Морская пехота Сухопутных войск* - порождение разногласий между Японской Армией и Японским Флотом. Флот частенько саботировал взаимодействие с Армией и посему, Флот завел себе свое ВДВ, а Армия свою Морскую пехоту. Все это сыграло не самую последнюю роль в крахе Японской империи.

     

     Дайсё* - генерал-майор в Императорской армии.

     Картина открывшаяся предомною на этот раз, была театральной во всех смыслах…Мизансцена представляла собой мелодраматическую композицию, где присутствовал торговец цветами, покупатель, богатый купец и его дочь. Цветочник был явным соискателем руки и сердца данной красавицы (естественно рыжекудрой). Потенциальный жених протягивал девушке ритуальный свадебный лотос, как было здесь принято (откуда-то я это знал), причем весьма не дешевый вариант цветка, а папаша явно придирался к чему-то. Мне кстати надоело, что меня тут все узнают. Захотелось побыть Гарун-аль-Рашидом и благодаря Ночному портье, проболтавшемуся мне по пьянке об одном из качеств Тесея неизвестных мне ранее, я теперь мог надевать всевозможные личины. В этот раз, я принял облик бродячего ронина, проходящего мимо, благодаря чему, я был не самой яркой частью местного пейзажа, ибо ронинов в этой лакуне лабиринта, хватало и вдобавок, ронин имел право носить меч и обязательно имел при себе собаку, так что ко мне никто не рисковал приставать. В этом Мире торговцы цветами относились к дворянству, так как цветы которыми они торговали были магическими и кстати некоторые цветочники, параллельно преподавали в магических школах, этот был как раз из этих, так как на плече у него висела сумка учителя. Купец, судя по кинжалу в раззолоченных ножнах, был тоже явно не из простых, так как право на ношение оружия, имели только купцы высших гильдий.

     Я всегда по доброму относился к несчастным влюбленным, помню даже хотел написать фанфик к Ромео и Джульетте с хеппи-эндом и посему решил помочь парочке разрулить ситуацию к общему удовольствию. Я на всякий случай включил скрыт себе и собачке, подошел к сердцу композиции и прислушался к разговору… Цветочник хотел жениться, девица была явно не против, но купец почему-то противился, причем под надуманным предлогом. В данный момент он придрался к тому, что Свадебный лотос будто бы не настоящий и плюс требовал выкуп за невесту в пять тысяч золотых. И я решил начать действовать, ибо мог реально помочь влюбленным. Я отошел за угол, снял скрыт и снова подошел к подмосткам жизни, на которых разворачивалась драма. Я знал из памяти Тесея, что Свадебный лотос, проверяется катаной ронина, при поднесении которой к оному, цветок начинает звенеть. И теперь, ваш покорный слуга молча подошел к замолкшим участникам сцены, выхватил из ножен катану и поднес клинок к Свадебному лотосу и цветок и клинок запели в унисон, что бывает только с цветами высшего сорта. Потом я снял с плеча заспинный хурждин, перевернул его и на ковер цветочника полился поток золотых монет (Тесею был положен в Лабиринте неиссякаемый кошелек, который увы пропадал вне снов). Влюбленные бросились друг другу в объятия, ибо в данный момент все формальности были закончены, а я приняв свой настоящий облик, грозно спросил купца, почему он так противился этому браку, после чего выслушал грустную и одновременно смешную историю. На днях, будучи на юбилее у знакомого купца, отец невесты перебрал Розового игристого и побился об заклад, что перепрыгнет арык и не перепрыгнул, а закладом была свадьба его дочери с сыном хозяина дома, его конкурента, коварно подпоившего купца и выведя его на спор.Короче – «Выпей море Ксанф»*. Я терпеть немогу несправедливости и высвистев патруль Всадников Печального образа, я отправился с ним, сеять справедливость. У жулика и интригана, был конфискован в пользу молодоженов один из его домов, и взят штраф в десять тысяч золотых, поделенный между стражей и молодоженами, а тестя обязал устроить шикарную свадьбу и не пить на ней ни капли спиртного.

     

     

     

     «Выпей море Ксанф»* - «Эзоп» Плутарх.

     Во время очередного утреннего визита на «Фруктовые ряды», я не нашел там Малинового вина, которым хотел традиционно попотчевать Ночного портье. Мне рассказали, что Малиновое вино, равно, как и другие малиновые напитки больше не производятся, так как с Драконьих островов прекратились поставки зерен Золотого померанца, а без их добавления, Малиновые напитки долго не хранятся и вообще теряют вкус, такой вот кулинарный метаболизм. Ну что же подумал я, вот и еще один подвиг для Тесея. Я помнил, что в Лабиринте мелькали картины с драконами и одна из них явно относилась к Драконьим островам и я отправился на поиски, в чем вельми преуспел, тем более, что в памяти Тесея, всплыла нужная информация. Драконьими островами назывался большой архипелаг состоящий из множества маленьких островов, населенных драконами и птицами Сирин, и еще только там произрастали Золотые померанцы. Птицы и драконы сушествовали в трогательном симибиозе. Драконы очень любили плоды померанца, но от зернышек его, у них была жуткая изжога. Птицы тоже любили эти плоды, но вот семечки терпеть не могли, зато уважали баранью шерсть, как материал, для строительства гнезд и сложилась следующая цепочка... Птицы разделывали плоды, отделяя их от семян и делились мякотью с драконами. Драконы не обижали купцов, которые привозили на острова баранов, в обмен на семена и плоды померанца и все было хорошо, но однажды, после визита купцов, у одного из драконов пропала любимая птица и после этого драконы объявили купцам бойкот, тем более, что бараны на островах имелись на вольных травах. Про пропажу я выяснил у одного грустного дракона, которого заметил, услышав из проема рефрен песни «Влюбленный солдат», которую дракон исполнял находясь в расстройстве души. Я утешил дракона обещав ему найти пропажу и вернулся в Лабиринт. Я высвистал Всадника и приказал ему поднять всех альгвазилов и выявить картину, где присутствует птица Сирин, что они экстренно и выполнили. Птица нашлась у рыжекудрой девушки (кто бы мог подумать), которой ее подарил папа-купец, что бы птица помогала расчесывать любимого кота купеческой дочки. Птицу я приказал изъять и вернуть дракону, купца оштрафовал на сто баранов, для обиженного дракона, но вот девушек я никогда не обижаю, и посему подарил рыжекудрой жертве обстоятельств, гребень Царицы Клеопатры, который выменял у ночного портье на дюжину Грушевого келимаса. Так что в финале были довольны все… и дракон, и птица, и владельцы Малиновой фермы, и кот, и даже купец, который легко отделался.

     «Ягода малина нас к себе манила, Ягода-малина летом в гости звала» - доносилась старая песня из проема, мимо которого, я дефилировал на верховой птице (теперь по Лабиринту, я передвигался исключительно верхом). Я почему-то сразу вспомнил о «Малиновом игристом» с Малиновой фермы. Но заглянув в этот проем, я был вельми удивлен… Я увидел там остров, на котором пасся дракон с готически-бюргерскими строениями на спине, а рядом с ним росло огромное дерево, плоды которого были явными яблоками. Заинтригованный, я уже привычно, прямо с седла скользнул в проем. Дракон бодро поприветствовал господина Тесея, ему в унисон подпели гномы, высунувшиеся из окошек домиков. А их дверей выпорхнули четыре девушки эльфы, влекущие поднос, с фужером Малинового бренди, чрезвычайно редкого напитка, практически не появляющегося на Ярмарке и продаваемого по записи.

     Оказалось, что его производят, только на Малиновом острове, который находится на дальней перефирии Архипелага Драконов, и делают его отнюдь не из малины, а из этих яблок, которые имеют вкус малины, за счет того, что эту яблоню удобряют компостом, который привозят с малиновой плантации и семена померанца для производства им не нужны.

     Этот рецепт, много веков назад ему дал проплывающий мимо на плоту Мневис, вместе с ним приплыли и гномы, оставшиеся тут, ну а эльфы прилетели позже, их унес ураган и им было просто теперь некуда деваться. Мневис задержался тут на сто лет, чтобы гномы и Цветочные эльфы смогли изготовить себе на дорожку тысячу бочонков Малинового бренди. Я знал что моя встреча с Мневисом неизбежна и теперь чувствовал, что она будет еще интереснее. А ящеры на которых рассекали по лабиринту Всадники Печального Образа, были близкими родственниками драконов и у них был где-то свой архипелаг, но с Большими они общаться не любили.

     Позднее, я спросил у Ночного портье про этот архипелаг, на что он ответил уклончиво, мол есть где-то такой, оттудв пребывают рекруты с пайцзой от Совета и туда же отбывают выслужившие контракт, что интересно, в моей памяти Тесея, более полной информации не было.

     Я тут подумал кстати, что хорошо, что художник создавший эти образы, не знает какую бюрократию они тут развели и вспомнил анекдот, который руководитель рок-андерграунд-фолк группы «Большой ногами» Дима, рассказал мне, прочитав мою рецензию на их концерт...

     

     «Когда поэт прочитал в рецензии литературоведа,что он на самом деле имел ввиду в своих стихах, то ушел в запой на неделю».

     Я задержал взгляд на этой картине, потому-то она показывала явно театральную сцену, где юноша, судя по головному убору в стиле арт, толи поэт, толи художник, признающийся в любви девушке опирающейся на элегантный зонтик, проезжая мимо этого проема в следующий раз я увидел там старика похожего на Малюту Скуратова с золотой, но явно хищной рыбкой и будучи уже полностью заинтригованным, я подьехал сюда третий раз и увидел короля, танцующего с высокой девушкой, но я услышал из проема знакомое хихиканье и войдя туда, увидел человеческую аватару Минотавра сидящего в небольшом театральном зале и явно режиссирующем спектакль. Демиург признался мне в следующем… Он оказался театра и периодически в какой-нибудь из лакун Лабиринта, ставит спектакли силами персонажей картин. А намедни, он прочитал книгу «Сказки Пушкина» и воспылал. Минотавр, пользуясь своей властью демиурга, собрал в одной лакуне персонажи трех картин привлеча так же статистов из тамошних населенных пунктов, написал либретто по мотивам «Руслана и Людмилы», «Сказке о рыбаке и Золотой рыбке» и «Золотого петушка», но главным проходным героем заявил Черномора, которого играл лично и поставил спектакль, который собирался дать на следующей Большой ярмарке. Сюжет был невообразимый… Черномор (он же Руслан) методически уводил главных героинь, причем по согласию, ибо они в него влюблялись, главным комическими героями стали Старик и Золотая рыбка, которая съела Старуху и Золотого петушка. Черномор спас Людмилу, которая заблудилась в лесу населенным злобными белками, а Татьяну и Ольгу отговорил от дуэли и твк же забрал к себе в гарем. Глупого царя Дадона, того самого, что танцевал с высокой девушкой (Шамаханской царицей), Черномор посадил в бочку и выкинул в океан, ну а царица естественно влюбилась в него. Живую голову играл брат Минотавра, который опять не был в розыске, но видимо ненадолго. А Старик женился на царице, которая тут была не замужем, а царевич Гвидон был ее братом и верным спутником Черномора во всех приключениях, а вот царя Салтана не было от слова совсем. У меня сложилось четкое подозрение, что драматург, творя эту нетленку, был не совсем трезв и во время написания либретто, слушал песню Тимура Шаова, ту самую, где звучат слова: «Старик же, пьянством горе усугубив, Эрцгерцога застрелит Фердинанда». Эрцгерцога тут не шлепнули, но в финале в погоне за Золотым петушком, тонет огромная Голова (брат Минотавра изображал ее в своем натуральном виде, чем очень гордился), утянув петушка с собой на дно моря-окияна, вобщем все умерли.

     Премьера имела бурный успех, на ней были даже демиурги из других Лабиринтов.

     Я как то не обращал раньше внимание на этот проем, а тут меня остановил сержант Всадников Печального Образа, с вопросом, а не хочет ли мол господин Тесей поменять своего скакуна на нового ящера из свежей партии, только что поступившей в конюшни стражи. Тут я и вгляделся в эту картину. За занавеской трепетавшей на ветру, угадывался накрытый столик с фруктами и вычурным кувшином для розлива вина, причем явно с вином, я такие вещи чувствую, старый танкист все-таки. Во всем этом ракурсе было что то неправильное и я понял что... Картина была практически развернута к зрителю тылом композиции, я заглянул в проем, отодвинул занавеску и увидел, что столик стоящий у окна в которое я заглянул, находится в небольшой комнате, на противоположной стене была дверь и еще одно окно. Мне было как то в лом лезть в комнату через этот столик, на котором помимо кувшина с вином лежала огромная груша, стояла ваза с аппетитными крупными вишнями и на столике была россыпь вишен настолько заманчивая, что я протянул к ним руку, но тут из носика кувшина ударила тугая струя вина, от которой я еле успел отдернуть руку. Махнув на все это рукой (сори за тавтологию) я решил продолжить свой путь, но поймал на себе тоскливый взгляд сержанта, который оказывается все это время пребывал тут недалече. Ох что то тут было не так и я заскочив во Фруктовые ряды за «Абрикосовым абсентом» направился к тому, кто знает про Лабиринт все, к Ночному портье», который и рассказал мне историю об «Развернутом оконце»…

     В этом домике жила некая милая, но вельми строгая девушка, звавшаяся Феей стрекоз, а домик находился в Стране стрекоз, чудном местечке где среди грушевых и вишневых алей, сверкают «Стрекозьи пруды» где обитают стрекозы и… лягушки. И была в этой стране еще и Зеленая фея, отвечавшая за лягушачью диаспору. Были эти феи, мягко говоря не до конца дружны. А в Фею Стрекоз (рыжекудрую красавицу естественно) влюбился сержант Всадников, увидевший ее как то в окне проема из Лабиринта. Фея пожаловалась своей Зеленой подружке на надоедливого поклонника из за которого она не может подойти лишний раз к окошку в Лабиринт, пожаловалась конечно с целью похвастаться, ибо с мужчинами в Стране стрекоз была напряженка, а Зеленая фея и так завидовала товарке из за того что она была Хранительницей Окна, а она нет, а тут еще и поклонник нарисовался, и вдруг такая возможность поставить соперницу на место… Короче Зеленая интриганка сделала вид что поверила коллеге и искренне решила ей помочь избавиться от поклонника и произнесла Заклинание Обратной Воды, которым развернула окно в комнате примыкающей к Лабиринту наоборот и ни Сержант, ни Фея Стрекоз не смогут ни у кого попросить помощи ибо тогда Заклинание стане вечным. И я конечно рассердился. Я вызвал Минотавра, мы с ним и Ночным портье допили Абрикотин и отправились в Страну Стрекоз, куда Минотавр открыл нам свой личный портал. Фей вызвали «на ковер», демиург попенял Фее Стрекоз на излишнее кокетство, не доведшее до добра, Зеленую Фею,Ю за коварство перевели в жабы, а Сержанту разрешили жениться и перейти в Страну Стрекоз на должность Егеря Вишневых аллей, и теперь у Ночного портье, был неиссякающий запас «Вишневки».

     Я бродил по Фруктовым рядам и искал чего-нибудь новенькое, для наших с Ночным портье посиделок. Я обратил внимание на некий новый местный персонаж, здоровенного зайца со странной деревянной котомкой, который всем встречным и поперечным посетителям ярмарки, дарил здоровенные морковки, причем этот ушастый волонтер благотворительности, держался все время недалеко от меня, делая жалостливые гримасы.

      Но тут меня отвлек Староста рынка, он попросил господина Тесея рассудить некий конфликт… Один из торговцев сливами, резко снизил цены а когда из за этого у его конкурентов упали продажи, к ним сразу же обратились перекупщики с предложением скупить товар вообще за гроши. Для, человека помнившего девяностые в Москве, все это было слишком просто. Я высвистал стражу и приказал доставить спекулянта и его пособников на главную Ярмарочную площадь, где и сотворил почти Соломонов суд, более близкий впрочем, к суду Санчо Пансы. Спекулянт-аферист вылетел с ярмарки на три сезона, а его подручные получили по десятку розог.

     Тут снова передо мной мелькнул заяц и вглядевшись в его грустные глаза, я вспомнил где видео этот взгляд, и я иронически-укоризнено спросил Канотавра, беспутного братца Минотавра: «Ну и как ты дошел до жизни такой Заец-Канотавр?».

      Братишка моего старого знакомца, как всегда сам себе нашел приключений на известное место. Он забрел в Охотничью лакуну и умудрился обидеть Большого охотника, сказав, что у его собаки некрасивая попонка, за что был превращен в зайца и обречен до конца сезона раздавать морковку на ярмарке. Я пожалел родственника приятеля и найдя проем ведущий в Охотничью заводь, объяснил Большому охотнику, что Канотавр просто хотел подарить этому прекрасному охотничьему псу новую попонку, но не правильно выразился. Так что заяц был прощен и вернулся, в свой реальный облик, а я отправился к Ночному портье, дабы продегустировать вместе с ним, джин настоянный на еловых шишках пяти сортов, подаренный мне Большим охотником.

     Сон двадцать третий. Коварная Мирондалина

     

     Когда дежурный сержант, привычно седлал мне у стойки Ночного портье ящера, он сообщил мне, что на Большой ярмарке, сегодня видели Мневиса, в его маленькой ипостаси. Тема была интересная и я, пришпорив зеленого, на этот раз, скакуна взял курс на Ярмарку.

     Проезжая мимо одного из проемов, я краем уха услышал букально Шекспировский слог:

     - «Я поражен, каким вы тоном, мне это говорите» -

     -«Я поражен не меньше»-

     -«Немедленно верните все на место, как это было перед этим»-

     Покопавшись в памяти, я решил, что это скорее Карло Гольдони, нежели старина Виллиам.

     Я подъехал к проему и заглянул в него и мне предстала следующая картина…

     Ансамбль фагорощей, перед ним пустое блюдо для вспомоществования и валяющиеся вокруг фрукты, явно ранее находившиеся в этом блюде. Небольшого роста аристократ с жезлом Королевского мецената и с собачкой рвущейся с поводка и прыгающей вокруг фагорошей. И выделяющаяся на общем плане рыжекудрая красотка в балетной пачке и почему-то с зонтиком, испуганно прижимающаяся к актеру в костюме Жреца Мельпомены.

     Стихотворный диалог шел между аристократом и жрецом. Учитывая, что это было Театральное королевство, в данном слоге общения не было ничего удивительного, интересна была фабула конфликта.

     Я вышел на сценическую площадку и откашлялся, дабы привлечь внимание и что характерно, я его привлек и первым ко мне обратился Королевский меценат…

     

     - О господин Тесей, вы вовремя явились,

     Спасите честь мою, и все дела мои

     Ведь на вратах театра моего отныне

     Висит табличка – Берегись змеи !

     Коварная изменщица сбежала

     К фиглярам деревенским на панель

     И рухнули теперь репертуары

     Напрасно в мой театр открыта дверь

     Коварство женщинам всегда присуще

     Ведь я ее учил и дал таланты

     Костюмы шил, подарки ей дарил

     Смотрите, вон на ней мои пуанты –

     

     Балерина моментально откликнулась почти прямой цитатой из Гольдони…

     

     - Следите сударь лучше за собой

     От женщин лишь слова а от мужчин дела

     Злословием вы женщин окружили

     А про дела мужчин ни-ни

     Когда б мне дали власть я б приказала

     Чтоб всюду, все неверные мужчины

     Носили по одной зеленой ветке

     Тогда бы города все превратились

     В зеленые и пышные сады ! –

     

     Короче, суть конфликта была в следующем…

     Мирандолина, так звали рыжую красотку, служила в театре у Мецената и была задействована в нескольких спектаклях на главных ролях, но кто то из них друг другу в чем то изменил и актриса ушла к фагорошам, причем унесла с собой ноты и тексты всех песен из спектаклей.. Меценат нашел ее и в возмущении опрокинул блюдо с фруктами подаренными зрителями, а милая собачка в красной попонке был Мирандолины, но Меценат не хотел ей ее возвращать.

     Я решил помирить все стороны, единственным, что их всех могло заинтересовать… Новым театральным сюжетом. Я предложил им написать пьесу по всем этим событиям и треволнениям и поставить ее в театре Мецената, при участии фагорошей. Когда я уходил, все присутствующие оживленно обсуждали либретто будущей постановки, а старый скрипач уже наигрывал музыкальную тему спектакля. Ну что сказать. Вива Мельпомена !

     А меня ждал Ночной портье, с какой-то редкой Ананасной настойкой, настоянной на абрикосовых косточках, которую ему подогнали Сервантесы.

     Вряд ли кого оставит равнодушным музыка Бизе, хотя в данном случае из проема Лабиринта звучала Кармен-сюита, есть все таки некоторое отличие в оркестровке Щедрина сделанной им для Алонсо от подлинника. Ну как минимум на мой слух есть. Я заглянул в окно и увидел явную грим-уборную. Музыка, голоса, обрывки арий доносились справа из за приоткрытой двери. Напротив меня стоял явно сервировочный столик, на нем ваза с фруктами, кувшин с пышной белой гортензией и кубок. Над столиком висел портрет женщины дивной красоты с красным цветком в рыжих кудрях и я сразу почему-то понял, что это Кармен. Слева стоял гримерный столик со старинным трюмо и в комнате никого не было, а я почему то не решился сюда входить, а просто продолжил слушать звуки текущие из коридора, ведь вроде как то и не подслушивал. А из театрального коридора буквально пер поток информации о тайной жизни Храма Мельпомены. Из обрывков разговоров, распевок и скандальчиков, я понял что в Театре Музыкального Классического Искусства, новый Худрук ставит экспериментальный мюзикл «Сон Кармен» по Кармен-сюите, то есть тут будут и танцы, и песни и диалоги, но так сложилось, что в театре были две мощных полуформальных лиги, Певцы и Танцоры, которые искренне считали жанр мюзикла чем то вроде попсы и драматический театр чем то тоскливо-деревянным, и действительно, как это умирающие Ромео и Джульетта живут на сцене после момента трагической гибели меньше восьмидесяти тактов, а пораженный шпагой Тибальд, не делает после этого полусотни па. Актриса Кармен, которую действительно так звали, умудрилась примирить высокие стороны ибо будучи драматической актрисой, прекрасно танцевала и имела чудесный голос и некогда за партию Кармен получила первое место на Оперном фестивале, и именно ее портрет в этой роли, написанный известным художником, висел на стене. Но у любой актрисы есть какие то свои скрепы и Кармен, не могла играть в ненатуральных драгоценностях. По сюжету либретто, Кармен снится, что она королева и арию королевы она поет естественно в короне, и вот случилась трагедия… Через четверть часа начинается генеральный прогон, петь его, прима должна в настоящей короне, а ювелир которому она была заказана, сбежал запутавшись в долгах и об этом стало известно только сейчас. Премьера под угрозой, все в панике, худрук в трансе, но Тесей я все-таки, или не Тесей ? Я вспомнил что у Минотавра, который сейчас в своей человеческой ипостаси рулил театром в одной из лакун, есть корона, причем явно настоящая. Я свистнул ближайшего Всадника и написав записку, отправил его к Минотавру. Время оставалось десять минут, но я не волновался, ибо не одна Прима, во время на Генеральную никогда не придет, ну не выходит у нее. Минотавр примчался через восемнадцать минут, вернее вывалился из портала неся перед собой на вытянутых руках бархатную подушечку с сияющей короной, но глаза его сияли еще ярче. В обмен на корону он получил от меня по бартеру место гибели триремы со старым Фалернским из погребов Понтия Пилата, после подъема которой обязался подкатить несколько амфор нам с Ночным портье. Я аккуратно возложил на сервировочный столик подушку с короной и тут в грим-уборную заглянул худрук, увидел корону и схватился за сердце, затем увидел меня и глубоко поклонился, а в коридоре уже слышался цокот каблучков и голоса актеров желавших Кармен доброго утра, такова была традиция в этом театре.

     Премьера удалась на славу, Кармен буквально засыпали цветами, а Минотавр сыграл в спектакле быка, сорвав за арию «Жертвы тореадора» длительные овации.

     Мы с Минотавром и Ночным портье дегустировали Вино из одуванчиков, новый продукт появившийся на ярмарке, причём неизвестно откуда, то есть его сдал на реализацию моим знакомым с Малиновой фермы, какой то гном, который обещал придти за деньгами на следующей ярмарке. Мне стало интересным место где делают такое вино, но вот аналогичных картин, я никак не смог припомнить, не знали таких и мои друзья. Тут они кстати просветили в одном вопросе… Почему порядок проемов с картинами в Лабиринте, все время меняется ? Оказывается, это зависит от внешних факторов, а именно, от эманаций зрителей каждой данной картины, причем иной раз фон частного коллекционера, бывает сильнее иного вернисажа. Так что найти в Лабиринте одну и ту же картину второй раз, иногда бывает не просто и даже чутье и внутренняя память Тесея, не всегда помогают, ибо энергетический поток зрительского внимания перекрывает все.

     Именно об этих странностях местного бытия своих снов, я раздумывал, медленно идя по лестнице Лабиринта (сегодня я решил пройтись пешком).

     Из очередного проема я, услышал знакомую мелодию, но в незнакомом исполнении, вернее это была песня из старого фильма «Остров сокровищ». Странные голоса похожие на детские, самозабвенно выводили знакомый текст…

     

     «Приятель смелей разворачивай парус

     Ио-хо-хо, веселись как черт!

     Одних убило пулями,

     Других убила старость

     Ио-хо-хо, все равно - за борт!»

     Я заглянул в проем и увидел следующий пейзаж…

     На острове, на двух низких горушках теснились строения, в ущелье между ними пребывал великан с кубком в руке, у ног которого из воды торчали огромные бутыли и рядом с которым стоял большущий мешок с чем-то и судя по огромным грушам лежащим тут же на скале, с теми же грушами. Гигант дирижировал бокалом, а маленькие человечки на мысе, то ли пейзане, то ли фагороши, играли на музыкальных инструментах и пели эту самую песню. Я перешёл в эту часть Миров Лабиринта, и человечки дружно поприветствовали господина Тесея писклявыми голосами, а гигант, который оказался не таким уж и гигантом, отрекомендовался доктором Лемюэлем Гулливером, капитаном наставником Лилипутии и Блефуску. Как выяснилось, капитан Гулливер, развелся с Мери Бертон и вернулся в Лилипутию, которая, за время его отсутствия превратилась в архипелаг где он стал капитаном, смотрящим за тем, чтобы многочисленные острова ставшие королевствами и княжествами не передрались между собой. За это он собирал с них дань продуктами, а за отдельную плату разучивал с ними песни из своей видеотеки, которую ему подарил Мневис, иногда заплывший на его остров. Мневис оказывается, плавал, как заправский пароход и Гулливер ходил на нем на рыбалку.

      А на этом архипелаге, на котором я сейчас находился, делали чудесное грушевое вино, которое я посоветовал Гулливеру отвозить на Большую Ярмарку, заодно с излишками фруктов, тем более, что Гулливер был вдобавок Хранителем окна. Я, нагрузившись подаренными амфорами высвистал ящера и отправился к Ночному портье, где уже ошивались Минотавр с Сервантесами, обладавшие сверхъестественным чутьем на дегустации.