Новый день, такой же паршивый, как и предыдущие. День, не обещающий радостей. Что за дни тянулись? Сумрачные, тягостные и удручающие. Постоянная копоть, противная вонь, гадкие рожи на улице. Гнусно и смрадно. Погано и ненавистно. Ущербно и уныло. Уже не хватает слов, чтоб отлаять сволочной мир.
Просто шлёпать на службу, натужно передвигая ноги - муторно. Вокруг дикая картина, век бы её не видеть. Окурки, мусор, бутылки пустые, тряпки, бумага, пакеты летают.
Азиатка, до черноты смуглая, в отрепьях уселась среди заплёванного тротуара с четырьмя детёнышами - недомерками. Коробка перед ней, милостыню выпрашивает, значит. Грязноватые детишки чего-то жуют, у одного в руке краюшка хлеба, девочка грызёт яблоко, ещё двое сосут пряники. Мужик, в рваной потасканной рубахе и истрепанных брючатах, уселся на коврик почти у перекрёстка, тоже смуглый до черноты, худющий и голодный. Азиаткин муж и отец малышни, наверное. И тоже с коробкой для подаяний из-под овсяного печенья. Ещё и ладошку выставил, чтоб больше сыпали. И откуда такие понаехали к нам? Из свободолюбивого Тюбетейкостана, или гордой, независимой Урюкии? Зажиточно живёт независимая Средняя Азия. Ихний лидер, с Узбекии так и сказал недавно: "Сначала от нас уехали золотые головы, потом - золотые руки, а остались золотые зубы". У нищенствующих на тротуаре ничего золотого я не увидел. Глаза пустые и умоляющие. Видимо из независимых и свободолюбивых стран побежали и остальные, без ничего золотого. О хорошей, сытой и радостной жизни не бегут!
Этот узбекийский вождь утаил, что сначала они из своей независимой бурдомаги выжили, выгнали русских, как шваль беспородную. Лихо визжали, как шакалы вонючие: "Чемодан, вокзал, Россия!" Оккупантами обозвали. Вот русские там наоккупантили, так наоккупантили! Издевались, пытали, мучили. Измотали, утомили ранимую восточную душу свободолюбивого племени. Врачи русские сифилис у нехрестей лечили, чуму извели, холеру. Воду вволю дали. Какую-то жемчужину Востока отгрохали, после землетрясения лежала в руинах и слезах. Нужна она свободному узбекийскому народу? Подавитесь, оккупанты проклятые, своими гнусными подачками, изверги! Метро, заводы, фабрики, институты, университеты...Навязали, извратили всю восточную жизнь. К унитазам туземцев приучили, читать-писать заставили. Волки поганые! А независимый узбекиец привык за глиняным дувалом в махалля жить, плов из казана грязной ручищей хапать, в арыки гадить. Культур-мультур ни к чему! Лишили оккупанты восточного человека родной радости. Казашаты - казахотюрки чуть национальность не потеряли из-за поганых неверных. Тысячелетиями стояло гордое, могучее и независимое государство Казахокиргизотюркистан. Несметными богатствами и высочайшей культурой игры на одной конской жиле, натянутой на ногайку казахатюрков восхищались даже в Штатах и в герцостве Лихтенштейн! А нагрянули злобные русские оккупанты-колонизаторы, и всё - дикая колония. Никаких конских струн! Даже степи распахали, палачи! Теперь казахотюрк вынужден жрать лепёшки из муки своего зерна. Ненавидим истязателей - геноцидников!
И вот, даже тут, на тротуаре оккупанты - звери лютые, глумятся - никто монетки на прокорм толком не бросит. Чем независимому, гордому и свободолюбивому казахотюрку, узбекийцу, таджикину, киргизянину, туркменшиту, детей кормить? Но путь в независимость они выбрали верный. Правильно, нужно уничтожать проклятое наследие тоталитарного режима! Детские сады, школы, библиотеки, поликлиники, почту, магазины. Поскольку все это строилось при Советской власти русскими исключительно с военными целями и для угнетения ни в чём неповинных туземцев. Настоящий туземец должен быть свободным, демократичным, должен уметь считать до десяти и уметь любоваться комиксами с картинками.
Эх, песня, наша печальная...
Прощайте, горы, вам видней, Какую цену здесь платили, Какие счеты с кем сводили, Каких оставили друзей. Мы уходим с востока...Мы уходим с востока...Уходим...
"Ситуация!" - досадливо сплюнул я, открывая входную дверь конторы. Ну почему, всё так плохо и безрадостно? На входе, у вахтёрской будочки я столкнулся с Иосифом Ааронычем, боссовским заместителем по хозяйственно-деловым операциям. По конторе бродила цитата от Аароныча: "Все жалуются, Аароныч скуп в финансах, всех зажимает. Напротив, я люблю всех и готов быть щедрым, если у меня будет бюджет...А когда бюджета нет? Проблема! Я имел неосторожность родиться евреем...И с этим решительно ничего нельзя было поделать - зов крови сильнее чувств..."
Внешность Аароныча была типична для еврея, он сам не раз жаловался, что уже в шестнадцать лет выглядел, как пожилой еврей. Этого "пожилого дедушку" пионеры переводили за руку через перекрёстки, пионерки ему уступали место в трамвае, сердобольные мамаши "немощному старичку" подавали милостыню, а соседские мужики, ожидая от застарелого ветерана солидных инвестиций в проекте "сообразить на троих", наперебой всерьёз предлагали скинуться. Мы увидели Аароныча отчасти жирным, погрузневшим от вековых забот долгожителем, ветераном из ветеранов, которому хотелось поклониться в ножки за все достижения и свершения Советской власти. Пусть после оказалось, что мы ровесники, всё равно отдать почести тянуло.
Увидев руководящее лицо, мы, естественно, в порядке чинопочитания отмелись в сторону, пропуская начальство вперёд, к турникету. В наши привычки не входит прилюдное восхищение начальством, но и осуждение самодурства и естественной дурости, обличённых властью лиц не занимает нас. С начальством не стоит рыпаться напрасно, на рожон прут или по пьянке, или от отчаяния. Мы были как никогда трезвы и в отчаяние пока не впадали. Плохое настроение? От лукавого! На службе ничего личного! А непоправимым в жизни бывает только один случай. Мы к нему не торопились. Пришлось собраться, насторожиться и сделать умное лицо.
Поговаривали, Аароныч считал, что сам лично имел неосторожность родиться евреем. Плохо это или отлично, решать не нам, но если родился, то с этим действительно ничего нельзя было поделать - зов крови, тут мы согласны с Ааронычем, сильнее чувств. Также Аароныч полагал, что только в составе начальства должен проживать и служить умный еврей. Начальство так начальство. Мы их принимаем такими, какие они есть - дураками, тупицами, надутыми индюками, чванливыми ублюдками. Только и всего. А власть другой изначально и по определению быть не может. Она - или власть, или не власть, третье - совсем неприемлемо. И мы это давно и хорошо понимаем, мы разумны изначально и постоянно.
Аароныч приветливо кивнул нам и протянул руку поздороваться. В порядке завоевания благосклонности руководящего лица я торопливо приложились к протянутой руке, организовав из своего умного лица восторженную физиономию:
- Лично и самостоятельно очень рад. Докладываю голосом! Разрешите представиться, Дубакин, Вы Ны. Дебютант, если позволите, государственной службы.
- Наслышан, наслышан. - по-отечески дружелюбно произнесло руководящее лицо. - И фраза ваша знаменитая: "Докладываю голосом!" Остроумно! Вас характеризуют положительно. Многие. В восторженных тонах. Особенно прекрасные дамы. Умен. Хваток. Добродушен. Пользуется авторитетом, Госслужба зря болтать не станет.
- Если вы ещё добавите - "беспощаден к врагам рейха" и "морально устойчив", я предстану истинным Штирлицем...- скромно улыбнулся я.
Руководящий заместитель снисходительно состроил улыбку и позволил себе сказать одобрительно:
- Неплохо, неплохо...Шутки удаются, это было отмечено в ряде характеристик. В нашей конторе, как ни печально, шутить разучились. Или опасаются. А я нет. Шучу себе и шучу. Люблю солёную и забористую шутку, радуюсь смеху. Вы же помните слова классика - "Не все сатирики - евреи".
Я тут же подхватил:
- Но все евреи - сатирики! Мудро подмечено...Льстит...
Я в припадке необъяснимого доверия признался Ааронычу, что любой еврей для меня - друг, товарищ и брат. Хотя брат лишь внучатый. Если ещё уточнить, то брат он мне по родству с соседкой по дому Магдалиной Агафоновной. Она у нас назначена старшей по дому, а сама родом из-под Пскова. Деревня Сковородки Баламутского района. Там у неё малая родина. Очень энергичная женщина. Не далее как вчера, Магдалина Агафоновна, Перетятько у неё фамилия, совершенно справедливо выразила, как выборное должностное лицо, кое-кому недоверие. Она отлаяла алкаша из девятого подъезда, ответственного квартиросъёмщика 481 квартиры Степана по дворовой кличке Горемыка. История и подоплёка отлая Степана такова - он совсем запился, употребляя алкогольные напитки различной крепости, и перестал выполнять домовладельческие обязанности - пропил коврик для вытирания ног, что лежал у двери ихней квартиры. И общественность нашего дома во всём поддержала Магдалину Агафоновну, осудив нерадивого Степана. "Что ж это будет! - во весь голос заявила наша домовая общественность. - С грязными ногами болтаться по выделенной тебе в пользование жилплощадью!" Несомненно, и я, как человек с активной жизненной позицией и законный представитель ответственного квартиросъёмщика нашей квартиры, тогда же поспешил выразить солидарность с домовой общественностью. Я вежливо указал дорогому Иосифу Ааронычу на прямую связь моего участия в решении важных задач, стоящих перед человечеством и моей государственной гражданской службой в конторе. Я искренне заверил руководство конторы в лице уважаемого мной Иосифа Аароныча, что и далее продолжу принимать самое активное участие в решении сложнейших проблем своего домового жилтоварищества и регулярно, раз в месяц, посещать, как и прежде, родную ЖЭК.
В свою очередь Аароныч во мне тоже немедленно признал большого друга еврейского народа, а также не менее большого товарища и внучатого брата вышеназванного народа, и пригласил посетить его в удобное для меня время. Что и зачем посетить Аароныч не уточнил, а я и не стал настаивать. Не люблю, знаете посещать в удобное для себя время. Для меня всё время - неудобное. Для посещений. Но опять заверил уважаемого мной Иосифа Аароныча, что он, лично, мне, как совершенно родной брат. В родстве с той же соседкой Перетятько. И когда во мне вдруг взыграют родственные чувства, я, естественно, захочу напоить Иосифа Аароныча крепким и душистым чаем. Я разрешил себе задать нескромный вопрос, какой именно сорт цейлонского высокогорного чая "Принцесса Гита" уважает дорогой Иосиф Аароныч, чтоб мне запомнить на будущее?
Руководящий Аароныч позволил себе хохотнуть:
- Мы с вами работаем на одной волне. С чаем - великолепно! Перетятько - цимус! Внучатый брат - зашибись! Зашли бы как-нибудь, мы бы обменялись с вами мнениями. Шутка на шутку. Понимаете, умным людям всегда найдётся, о чем поговорить. Так хочется порой высказаться! Но кому? Кто поймёт, кто оценит? Вокруг, не поверите, серость и убогость.
Я выразил полнейшую заинтересованность в обмене мнениями и обстреле совместными шутками всего ненужного нам:
- Как сказал еврей Рабинович: "Таки кому же из них верить?"
Аароныч с удовольствием залился смехом:
- Таки кому верить? Не слышал такого ещё...Рабинович всегда блеск.
Я тоже с не меньшим удовольствием хохотнул, но на порядок ниже. Если вы не осведомлены, то знайте на будущее, с разным начальством полагается разговаривать особым тоном, как в музыке, от лёгкого льстивого до крутого восхищенного. Главное начать с верной ноты.
- Но тут! - Аароныч предупреждающе сделал ладонью жест, ставящий кому-то преграду. - Тоже следует быть осторожным. Излишнее хохмачество чревато! У меня был дальний родственник. Дальний - дальний, не поймешь даже и степень родства. Шутник запойный и юморист некий, записной. Ни дня, говорит, без шутки! Если бы... Шутка шутке рознь! Вы понимаете, о чём это я? Так он со своими шуточками связался с Гулагом...Вы знаете, на что я прозрачно намекаю? У нас в родне, после него, осталась присказка: "Ты дошутишься, как дядя Исаак! И танец будет не семь сорок, а пятьдесят восемь десять! "
- Как я вас понимаю! - немедленно и энергично заверил я Аароныча. - Нужнейшую тему и так глубоко вы подняли! Не шути напрасно - есть и такая библейская заповедь!
Кстати, никогда не соревнуйтесь с иудеями в лицедействе. В два счёта оставят с носом. Всемирно известный и беспроигрышный сюжет пьесы: "Сами мы не местные" - имеет, безусловно, авторство иудеев, и представлен ими задолго до рождения Христа. Господи, да не оскудеет земля русская ловкими и изворотливыми евреями!
- Да-да, Библия, Новый завет...Основа морали...- задумчиво стал перечислять Аароныч, рассматривая потолок. Я тут же уставился туда же. Мне показалось, что эта часть потолка пока падать на людские организмы не собирается. По-видимому, руководящее лицо пришло к такому же выводу, потому что вновь обратилось ко мне:
- Больше того, я вас предостерегу от недооценки важности основательнее. Вот, кричат кругом самозабвенно...Ну, хорошо, наступили теперь свободы, даны права, полная раскованность. Не рискуйте, мой совет! Анекдоты о властителях никогда и нигде не нравились властям. Никто не знает, сказал поэт, как наше слово обернётся! Сроки выдаются разные, от десяти, уж точно.
- И я человек рифме, поверите, не чуждый, - также клятвенно сообщил я представителю руководства. - Сроки от десяти и меня не всегда устраивают. Зачем нам десять лет смотреть на небо в крупную клеточку?
- А-а-а, сообразили? А вы говорите, Библия! Уголовный кодекс, а не Библия.
- Про напрасные шутки, кажется пятнадцатая заповедь по счёту. Если разрешите...В связи с этим кратко расскажу поучительную историю, - сказал я в духе здорового оптимизма и продолжил тоном осуждения:
- На прежнем месте моей работы, в незначительной должности состоял некий человек. Опустившийся, ничтожный и запуганный. Краем уха я слышал, что прежде он был душой компаний, не превзойдённым рассказчиком анекдотов. И вот...Дорассказывался! Оказывается в лагере при Сталине он сидел за то, что рассказал анекдот не совсем приемлемый для Советской власти. Или не рассказал, а только вроде бы слушал. Обстоятельства теперь точно уже мало кто помнит. Но, что сидел - бесспорно. Советская власть таких наглых шуток не терпела. Анекдот ему, видите ли, захотелось прослушать. Некоторые говорят, будто анекдот был не смешной, а за такое, что ни говорите, вламывать по первое число следует. Лесоповал - не меньше, и вплоть до...Я сам, поймите, не раз мучился, слушая поганые и несмешные анекдоты, так рассказчика порой аж убить хочется. Тот человечек по анекдотной статье и получил лет восемь - десять... Вернулся и на тебе - анекдоты и рассказывать, и слушать разучится. Мораль я вам назову, не глядя! Рассказывайте и слушайте только смешные анекдоты, и приемлемые, если не хотите неприятностей, для власти.
- Безусловно! - опять хохотнул Аароныч. - Ну и жук вы! Ещё тот! Умнейший, верно в конторе подмечено, мужичок! Наши люди зря болтать не станут! Забегайте, забегайте ко мне, обязательно забегайте, поговорить найдётся о чём!
- Что вы, что вы...Непременно!
- Как надумаете, так и заходите. Мой закуток вам всякий покажет.
- Что за разговор! Всё брошу, а вас разыщу. И мне тоже давно хотелось бы поговорить с вами. И, что главное, поговорить бы, на простом, древнееврейском языке! Понимаете? Давняя мечта! - проявил я жизнерадостное понимание мира и засветился от счастья. - Им в своё время, несомненно, вы слышали, говаривал тот ещё Иисус Христос. А уж он-то, смышлёный паренёк, знавал толк в языках. Мне рассказывали...И если уж сам Христос, тот самый, подчеркну, выбрал древнееврейский, то, наверняка, язык тогда слыл великим и могучим. Не на английском же Христосу разговаривать. Или американском.
Аароныч искоса глянул на меня, уж очень я хорош был в своём ораторском запале.
- Искренне аплодирую. Мудро по-взрослому. Как вы правы. Стал бы Христос говорить на американском. Бред...
Вообще-то, я где-то давным-давно читал, будто учёные точно выяснили у очевидцев, Иисус Христос говорил на древнеарамейском языке, но вы, как и я, стараясь польстить вышестоящему чину, не всегда придерживайтесь истины. Не придерживайтесь её в принципе, вы же не лжёте, а заблуждаетесь, если что-то искажаете в своём испуганном лепете перед коварным извергом.
Я осторожно, стараясь не обидеть высокопоставленного чина, заметил:
- Америки якобы бы в те времена ещё не было. То есть, не открывали, слава богу, тогда пресловутую Американию. Есть проверенные данные.
- Что вы говорите? - искренне удивился Аароныч. - Не было Америки? Соединённых Штатов? Вы точно знаете? Проверенные данные? А как же люди жили? Без Штатов им трудновато, я так считаю, было. Странно, жить без доллара в кармане!
- И Христос заранее утверждал: "И выпадет вам счастье, и вы увидите Статую Свободы...Ищите и обрящете..." Предвидел Всемогущий Спаситель всесилие для вас североамериканской валюты, - я понизил голос и придвинулся к Ааронычу. - Доверительно проинформирую, и только лично вас, я тут однажды как-то поднимал доллар! И не поверите, поднял!
Я скромно потупился и несколько, как - будто, застеснялся своей смелости. Вы бы упрекнули меня в преувеличении своей роли в истории с долларом. Но в некоторых случаях, повторяю, хочется произвести впечатление, не особо придерживаясь реальных фактов, если угодно, несколько романтизируя события. А вы сразу, уж я вижу, хотели закричать, он врёт.
- Да-да...Библия, Ветхий завет? Как же я запамятовал...Все мы, чаще ленивы и неудачливы... - начал руководящее лицо, но осеклось, вдумавшись в сообщение о самом своём любимом предмете. Лицо удивлённо вытянулось, из руководящего стало недоумённым, будто я растоптал какое-то табу и, тем самым, самовольно нарушил его законные права. Аароныч переспросил:
- Так, так... И что вы про курс доллара? Я несколько отвлёкся...Почём он с рублём торговался? Просто играли на бирже или были серьёзные вложения в валютные депозиты?
- Уличные игры. Случайные везения. Такое часто бывает с валютой, - туманно ответил я, обрисовав, таким образом картину с поднятием доллара, общими слова. - Подробности могу сообщить при серьёзном разговоре.
- Вот! - Аароныч поднял палец. - Я всегда советую умным людям - уходите от деревянного, уходите всеми способами. С ним везения никогда не будет. Что вы хотите, дерево! Никому не нужное. Только конвертируемая валюта внушает доверие! Только у.е. котируется в мире. Зеленого берите, твержу я, бакс сам за себя говорит. Теперь вы уж непременно заходите, с нетерпением буду ждать. Доллар - это серьёзно, таких людей, кто верит в доллар, вдвойне приходится ценить. Игра на бирже, это, чёрт возьми весомая фишка. Ах вы, негодник, скрывать от деловых людей знание биржевых подводных камней.
Руководящий Аароныч покровительственно похлопал меня по плечу и с удовольствием сказал:
- И он прикидывается шутником! Ого-го! А сам не шутит и ловчит с долларом. И правильно, скажу вам...Мо-ло-дец...Если не сказать большего.
- Есть тема для многообещающих выводов...- ударил я себя в грудь. - Поднять доллар, сами понимаете, не фунт изюма съесть. Не один тогда был, признаюсь. Помогли, ситуация была захватывающая и приятная. Но не будем забегать...Смогу кое что подсказать, хотя вижу и вы знаток...Вы как с языками? Тот же английский, например?
- Да...Кстати, о языках. Я вам открою, папа у меня сам был из Жмеринки, где все евреи говорили на идиш, даже собаки и те лаяли на идиш. Вы знакомы с Неначатым? Тоже пострадал из-за языка. Хотя уж он-то из Гомеля...Это - Белоруссия. Меня учили говорить на идиш, но, знаете, не пригодилось в жизни - еврейский Израиль заговорил на иврите. Потому-то и пришлось нашим многим борцам Сиона ехать на доисторическую родину, на Брайтон-Бич. Сам подумываю. Всё-таки там демократии, согласитесь, на порядок больше, хотя я и не особый поклонник крайностей. А свобода, что не говорите...Корплю над английским, увы...
- Восхищает ваша наблюдательность. Незаурядный вы философ... - польстил я руководящему лицу в порядке завоевания и у него доброго мнения о своей персоне. - Есть люди, которые отдыхают на природе, но бывают и те, на которых природа отдыхает. С одной стороны, ошибиться трудно...Сами-то душевные муки имеете или напасти скользят мимо уснувшего сознания?
- Если уж у нас речь зашла об языках...- мечтательно продолжал Аароныч, уже не замечая меня. - Выскажу примечательную вещь, у многих она вертится, но...Можно обжечься. Моё прогрессивное мнение кратко - Русь в языке в своей истории пошла тупиковым путём. Упёрлись в свою кириллицу. Зачем? Что это вам дало? Славянисты квасные, посконные...Особый путь, Третий Рим! Освоили бы в давние века латинские наречия, говорили бы сейчас на человеческом языке...
- На английском, вы хотите указать? Или вам ближе американский?
- Да любой, нормальный. Человеческо-демократический...Только бы не этот. Только за то, что им заговаривал Ленин...Бред...Чушь...Великий и могучий. Деревня...Грязь непролазная. Тупость и варварство! Когда ещё цивилизация сюда доберётся...
- Оригинально, - удивился я. - Вы не просто философ. Теоретик, не побоюсь этого слова. Вызывает уважение...Но даёт и пищу...И уму тоже...
Не нам спорить с вышестоящим лицом о мировых проблемах. Дурака убедить невозможно, а в лице руководящего дурака приобретёшь себе непременно.
Чтобы как-то сгладить языковые разногласия, и при этом показать себя руководству, я повёл разговор в сторону.
- Вы ещё не читали Шекспира и Байрона в подлиннике? - ненавязчиво спросил я. Как бы, между прочим.
- Вот это финт! Восхищён! - с чувством произнёс Аароныч. - Завидую знатокам, самого тянет к вершинам. У меня руки не доходят...Всё собираюсь, ведь каждый интеллигентный человек...Впрочем, кому я говорю...
- Да-да, - со вздохом согласился я. - Вы же знаете, такова тяжёлая доля белого человека...Таков путь нас, грамотеев...Я вот балуюсь Шекспиром на монгольском языке...Наслаждение слогом...Говорят...
- Вы и монгольский...Тово? - переспросил немного ошарашенный Аароныч...
- Приступил ...- кратко доложил я. -.Могол, допустим, шуудан...Выясняю...Многое впереди... Но я не устаю...
- Достойно уважения... - осторожно высказался Аароныч, ничего не поняв.
Мы сами, дорогой читатель, не блестяще владеем импортной речью, с одной стороны, на всё про всё нам и русского хватает, а с другой - свою-то речь теперь, нынешнюю, понимаем с грехом пополам, в языковом смысле приходится не редко призывать себя к порядку.Люди мы общительные по-своему и природный язык для разговоров у нас - молчание. Мы замечательно молчим по-русски. Чуть хуже, знаете ли, молчание наше на арабском. На чукотском мы вообще молчим с акцентом, многие отмечали, но ведь понимают. Когда нас спрашивают: "А что Вы не на английском, выражаетесь? Не знаете его или есть причина?", то мы всегда отвечаем, что пусть хоть весь мир спикает, океит и тудеит, а мы все равно будем шагать не в ногу.
Кстати, а вы что, предполагаете, будто английский язык ещё существует? Мы вам скажем, как родному, - его уже почти повсеместно заменил бандитский нью-йоркский. Нормальный английский сохранился в затерянных деревушках у столетних старичков. Нам как-то рассказали, на каком языке поёт английская группа "Лед Зеппелин", он ужаснул всех, учивших английские слова. Интересно, сами певцы слышали об английском или им уже всё равно? Можно, безусловно, посоветовать выучить английский язык...Но кому и зачем? Ясности не видно.
Мы слабо, если уж на то пошло, знакомы с теорией игры на скрипке, а с практикой использования скрипки для извлечения музыки ознакомились еще меньше. Что прикажете - страдать? Когда нам тычут на штатовцев из Северной Америки, как на единственных светочей неповторимой демократии, потому что они говорят на каком-то англо - североамериканском языке, то критиканам мы отвечаем, что мы из более крупной страны и гордимся своим чудесным языком. Не заставляйте нас жить и говорить по ненашему, к тому же по такому для нас сверхпротивному. Так и хочется спросить этих злополучных знатоков - вы-то сами, на каком языке квохчите? Хороший разговорный от литературного почти не отличим, а вот попса торчит на англоманском, который у нас вызывает тошноту и рвоту. Обычно нас колоссальный словарный запас не тяготит, при случае и матюкнуться успеваем.
У нас с разговорным образованием практически без напрягов: не слишком грамотный русский, немецкий недоученный и кое-что мы слышали об английском. Все дело, представляется нам, в обычном бескультурье нашего русского народа - нет навыков общения на английском и привычки жить роскошно, в смысле уметь изящно давать чаевых лакеям и прислуге. Чтоб заткнулась и не вякала.
Если уж у нас зашла речь о знании языков, то отметим: на хинди у нас в запасе - пара слов, но там, где этим языком пользуются для общения, нас поймут, добрые мы и вежливые потому что. Разговорной практики не было у нас на полинезийском, его мы постоянно путаем с татаро-монгольским, с татарами у нас вечно много чего путанного. То они нам иго своё учудили, то мы их в страдания обратили.
Мы одинаково плохо говорим на всех языках мира. Английский - в нашем исполнении не звучит, нам на английском нечего говорить. Вслепую и навскидку мы ни на чём не говорим - не о чем, и мы не видим причин, почему мы обязаны знать английский, речь у нас идет от сердца, тут наш русский - самый раз.
Наш американский понимают исключительно грузины, которых никто в мире вообще не понимает. Изучали мы как-то грузинско-североамериканский словарь, впечатление неоднозначное: слева каракули неописуемые, а справа - перевод, смехотворная нелепица. И эти люди так хотят друг друга понять? На пальцах, наше мнение, им было сподручнее. Грузины, если кто не знает, такой малый народ с большими запросами у США. Умеет просить милостыню для величия перед остальными и выпрашивать штаны для повседневной жизни, короче, Грузиния - это в горах пятисарайная страна. Из грузинского языка мы знаем не так уж и мало. Оцените: хачапури, батоно, лобио, сациви, всемирно знаменитая картина "Президент Сукашвили жуёт свой галстук", Кахетия, мингрелы, шашлык-машлык, Тифлис, генацвали, сулико, чита-дритта, читта- маргаритта, саперави, ркацетели, вай-вай. Солидный словарь, бесспорно! Стало быть, пообщаться накоротке мы могли бы без особого труда. но пока общаться с грузиниями мы не хотим. Нищему подают, но с ним не общаются, а ободряют и утешают.
Неплохой язык - европейский, на нём можно было бы о чём-нибудь поговорить. Европеи, как народность, в мире ещё ценятся, европеи знают толк в поговорках. Такие забавные поговорки, только вспоминаются плохо.
Мы знакомы с выдающимся полиглотом, который выучил кучу ненаших языков: бразильский, британский, европейский, еврейский, а поговорить у себя в деревне на изученных языках практически не с кем. Тот ещё страдалец. Не обрекайте себя на страдания, умоляем...
Быль про девичьи грёзы
У меня было четыре мужа, четверо из них добровольно умерли...
Услышал по ТВ, авг. 2008г.
Подружка Глины Львовны, той самой "Тёрке", о которой как-то упоминал, моя соседка по кабинету Этуаль Пахомовна, в разговоре с товарками, выдав очередную мудрость о мужчина, обязательно добавляла что-нибудь о мужской тупости или дремучести. При этом Этуаль Пахомовна гордо ссылалась на свой громадный опыт. Как-то я невинно поинтересовался, у соседки, а в чём заключается её опыт в познании мужского сволочизма. Остальные соседки тут же навострили уши, ожидая эпической драмы из серии "Как я провела жизнь!" Этуаль Пахомовна, вздохнула с видом человека, кому не только подвластны все скрытые для остальных тайны вселенной, но и который держит руку на пульсе этой вселенской барахолки.
Эпопея Этуаль Пахомолвны, как она прошла по извилистым и опасным дорогам существующего мира потрясала. Возможно, достанься сюжет какому-нибудь Шекспиру, он тут же, не задумываясь, изваял нечто подобное знаменитым "Гамлету" или "Отелло". Сюжет достался мне, а вы увидите - это сюжет мирового масштаба! Постараюсь в силу своих тактики - технических данных изложить его вам на бумаге в самом подлинном виде. При этом полная красочных и трагических впечатлений жизнь Этуаль Пахомовны, эта печальная история про разбитые напрочь девичьи грёзы, никого не оставит равнодушным, вам обязательно захочется преподнести жертве исковерканной судьбы букет чёрных роз и голосом, полным искреннего сострадания сказать: "Как мы вас понимаем!"
Матрёна Кружкина по своей крайней молодости неосторожно спросила Этуаль Пахомовну: "А сейчас вы, естественно, замужем, Этуаль Пахомовна?"
На будущее, дорогой читатель, если захотите утонуть в словесах, попросите старикана повспоминать свою бурную жизнь, Уверяю вас, с этой минуты вам больше никогда и ничего не дадут слышать, кроме нескончаемого повествования о той трудной, сложной, неповторимой и самой лучшей, стариковской жизни, полной страданий и переживаний, побед и успехов
Так и Этуаль Пахомовна, только ей была дана отмашка, как тут же она вцепилось в собеседниц, и, думаю, никогда больше их не отпустит, рассказывая о самой привлекательной стороне своей жизни. Я буквально не успевал записывать этуальпахомовскую исповедь, ведь такие подробности из жизни замечательных людей не должны пропадать для истории.
Предварительно усмехнувшись Этуаль Пахомовна, со вздохом начала:
- Постоянную бывшую нудную тягомотину впроголодь, моим замужеством не назовёшь. Конечно, по неофициальной и неполной версии я была замужем одиннадцать раз, но, вы же понимаете, в разных форматах. Штамп в паспорте ставился в девяти случаях.
Буду с вами откровенна: трижды мои замужества регистрировали во Дворцах бракосочетаний и, как всегда, когда в семейную жизнь вторгаются высокие власти, браки заканчивались неудачно.
Попадались мне под руку романтики-бессребреники с налётом мелкого воровства, что не может не озадачивать разумную женщину с нормальными запросами. Быть моим мужем нелегко, в первую очередь - недёшево, не дай бог кому-то влезть в эту шкуру, и хлопотно и угарно. Почему-то всех моих мужей, как сейчас помню, звали Эдуард. И это не хобби, а суровая реальность. К примеру, второго мужа звали Зигмунд, он гордился своим именем, но для меня он был Эдуардом такой же нетерпеливый и горячий. И после я не меняла своих привычек. Пятый Ксенофонт сразу отзывался на Эдуарда. Память не требовалось забивать пустяками. В отношениях с мужчинами я ценила твёрдость и моё изначальное кредо - материальную выгоду.
Первого-то мужа я как-то вообще не выбирала, появился откуда-то рядом и на тебе. Мне занятно было - крутится кто-то рядом, а кто - толком не поймёшь. Так же неожиданно исчез куда-то. Второго мужа, похоже, выбрали мне высшие силы - для создания ребёнка. Вроде бы тогда у меня родился сын, но это будто бы прошло мимо меня. Третьего мужа я как бы выбирала уже сама - мне показалось, что очень уж захотелось иметь ребёнка. Я всегда думала, что у меня должен появиться замечательный ребёнок. Первый, кстати, не в счет, я его и не заметила и не запомнила. Его, наверное, забрала свекровь, то ли первая, то ли вторая. А вторым был Никитка. И я не ошиблась. Он мне долго казался замечательным, почти два месяца, потом его вдруг кто-то забрал. Я слышала, у ребёнка что-то связанное с большим спортом. Вроде бы, назывался покер. Я рада, что ребёнок пристроен!
И хотя с мужьями мне не особенно везло - дети рождались...Вот, Иринка...Кстати, прелестный ребёнок, и потому она сейчас уже в Америке.
Не всё сложилось у меня с третьим мужем, но Альберт, это сын, он появился при нём, а теперь он, кажется, в Израиле. А с другими мужьями я теперь общаюсь по модным бой-френдовским принципам - вам нужен ребёнок, вы и берите его в свой Израиль.
Если муж обеспеченный человек, то, я заметила, и ребёнок при нм обязательно появится. Такая у меня точка отсчета, а не то, что вы подумали, будто я идиотка легкомысленная. Я настолько сильна, что для моего потомства наличие самца для добывания мяса мамонта не столь важно. Я могу выбирать мужа без оглядки на морду, а только на карман - у таких и жены хорошо живут и потомство необходимое имеется. И не надо вертеть пальцем у виска. В жизни добровольно я менять ничего не хочу, пусть мужья меняют себя. Вот третий муж так уж мне пел соловьём, рассусоливая о себе, а за душой денег - на убогую дублёнку, нищета поганая, никогда бы не подумала, что мужчина так может опуститься .
Четвёртый муж уже и вовсе сбежал, идиот, и скрылся от общественного мнения где-то в центре Европы. Называл себя, боже мой, демократом, а всеми был признан невменяемым. Нормальные мои мужья так подло не поступают. Не помню только, как бы родился сын...Но муж скрыл его от меня? Да, так...И убежал с ним в Финляндию. Он тогда был финном по национальности. А детей всех финны тащат в свою Финляндию...Можно, нельзя - тащат. Я в недоумении! Куда смотрят наши официальные власти? Невозможно родить ребёнка, чтоб он не оказался в Финляндии! Не успеешь оглянуться, а твоё родное дитё в Финляндии!
Афанасий, а я вышла за него замуж с горя, после побега четвёртого, обезумел от счастья в нашей семейной жизни. Я как-то сказала, что рубашка, которую он купил самостоятельно, совершенно без моего вмешательства, слишком тёмная и не для него. Он три дня мучился, что он в моих глазах - старый козёл в неприличной рубашке. Безумец. Я его числю седьмым, он долго не верил, что я согласилась стать его женой. Двое перед ним были абсолютно проходные личности, вялые и незапоминающиеся, мне нечего рассказать вам о них. От одного я рожала, мне думается, дочь... Может, Викторию... Они с ней на Украине, а это незавидная судьба.
Мужья - убожество! Ни нового, свежего комплимента мне, ни одной дорогостоящей покупки. В качестве таких мужей вынуждена терпеть обноски. Убогая духовная жизнь - они не любили перечитывать Донцову. У всемирно знаменитой писательницы, кажется, именно это имя. Она моя любимая из классиков, сочинительница дамского романа, не буду таить свои пристрастия, я этот роман Донцовой взахлёб читаю, сколько себя помню. Дочь от Афанасия я назвала Дарья, где-то теперь она. Мне говорили, В ЮАР. Ну что ж, ЮАР так ЮАР, там тепло, по крайней мере.
Так вот, Афанасий, я недавно подсчитала, он уже третий год в Москве, назло мне и без меня. Вы не знаете, отчего все безумцы в Москве? Не могу отыскать его адрес.
Как не просто даётся мне жизнь. Слишком уж я была обманута в своих девичьих мечтах, а вокруг меня крутились ничтожества и подлецы. Ни настоящих денег для содержания умной и достойной женщины, ни подлинной заботы обо мне, ни внимания к моему гардеробу. Я вам скажу больше, катастрофы случаются и похуже.
Меня недавно так опечалили да разволновали. Кто? Вы не поверите - наша соседка по даче....Милейшая женщина, но у неё кошмарная жизнь, тяжелое детство, незавидная юность. Беда за бедою, трагедия за трагедией... Водки, понятно, не хватало. Стрессы, подавленность... Всё катилось к самоубийству, и ей пришлось однажды выйти замуж, не у нас, естественно, наши внутренние замужества женщину не красят. Но ей в иностранном замужестве деньги дали небольшие. Чтобы прожить хоть кое-как была вынуждена продать бабушкин домик в деревне, дачу дедушки в Подмосковье, квартиру матери в Питере, но мужики ей так и не помогли, ни наши, ни заграничные. Потом разочаровалась в демократии, развелась уже у нас и поехала выступать топ-моделью на подиуме в Таиланд. Господи, да что с ума посходили по этому вшивому Таиланду, побывала я там...Бананов там нет и все говорят по-ненашему. Это было бы забавно, но это наша обычная женская русская доля.
У моей соседки по дому муж - гражданин Махно, по совместительству отец её дочки, кажется, украинец по специальности, необдуманно бросил свою основную высокооплачиваемую работу, а он бандит по профильному образованию. Или его кто-то как-то заставил забросить и выходы на службу, и получение денег в качестве жалования, в чужие жизненные подробности я не всегда вмешиваюсь, но он оставил семью без достаточных средств существования и спрятался от них в какую-то там тюрьму. Тюрьма, тюрьма, немного чем-то ужасное слово. Эта его жена, наша я уже говорила соседка по дому, а не любит разговоров на страшные темы. А вот что-нибудь успокаивающее... Интеллигентная женщина она только заламывает по-доброму руки и устало роняет: "Эта сволочь сиволапая, мой муженёк, давненько мне ничего доброго не дарил и не покупал, паскуда!" На какие подлости не пускаются прохиндеи-мужики - только бы не кормить, созданную собственноручно, семью. Мы, женщины так подло не поступаем.
Об ещё одной моей подруге... Вы от меня уже слышали, она меняла фамилию со своей бывшей - Алёна Иванова на новую и привлекательную - Алёна Доллар. Теперь она сменила своё имя Алёна - на более современное, и нынче её зовут - Агония Доллар. Она долго не оформлялась на официальную службу - крайне была нужна в семейных и домашних условиях: воспитывала двух очаровательных породистых кошечек с великолепной родословной, кажется, британку и сиамочку, а также неплохого попугая и собачку по милой кличке Оскар.
Когда случилась трагедия с мужем - он внезапно уехал на постоянное место жительства в какую-то Монголию, это будто бы страна где-то, и стал у них пасти какой-то мясной скот - она бросила все свои неотложные дела и решила приступить к какому-либо достойному её занятию. Те два письма, которые он оттуда, из этой страны Монголии, прислал - убедили её, что муж в крайней степени шизофрении. Он написал, что ему там нравится и наконец-то он отдохнёт от неё, от своей жены. Назвал её грубым, наверное, словом - выдерга. Денег не прислал. Типичные поступки шизоида. Так она, беззаветная и безотказная, любящая женщина, она решила спасти тронувшегося умом мужа. Чтобы собрать огромную сумму на лечение сумасшедшего супруга - она освоила выездной стриптиз на дому клиента и новомодное занятие - оказание сексуальных услуг лично и со своим участием.
Героиня, я так её называю, смогла в такие короткие сроки, без посторонней помощи, освоить сложнейшую работу, добиться высокой квалификации... Заметьте, на неё не было даже малейших жалоб или претензий от клиентов. Вот какая упорная и талантливая женщина. Она дала себе клятву - за десять лет собрать деньги, найти мужа в этой стране Монголии и пытаться вылечить его. Такое самопожертвование! Я бы советовала молодёжи - в наших краях выходите замуж крайне продуманно. Я знаю, что все хотят стать жёнами моряков дальнего плавания, как я в юности. А вокруг столько нищих и проходимцев, готовых психов и сумасшедших. Мы же не можем всех спасти стриптизом. Все мои знакомые женщины разучились говорить сложными словами и длинными фразами. А ведь я их убеждала - не имей одного мужа, они стервецы хороши в больших количествах. Так нет, не посчитались они с моим мнением и теперь превратились в неухоженных пампушек в засаленных старомодных халатах.
Ах, моего восьмого мужа и мужем-то не назовёшь. Случайное знакомство? Не уверена - мы с ним прожили довольно долго, около года. У него была всё-таки уродливая борьба с самим собой, как обиходить меня. Не удалось. Он не умел восхищаться женщиной...А вот в нормальных семьях этому учат с пелёнок, он же исступлённо не мог предложить мне что-нибудь значительное. Потомку даже им его у меня стёрлось из памяти. Недоумок. От него у меня дочь Анастасия. Она замужем и где-то в бизнесе.
Совершенно не знаю, что делать и мне с девятым мужем. Как сумел пустить мне пыль в глаза, этот несчастный подонок. Представьте себе моё разочарование...Такие открывались перспективы, на мой взгляд...Но как я жестоко была обманута... Меня буквально заставили впасть в нищету... Идём в ресторан, и только - какой-то вшивый Макдональдс. Соберёмся ехать на курорт, всего лишь - Анталия, словно мы нищие учителя какие. Обормот. Говорят, будто я меняю мужей как перчатки. Я вам отвечу - завистливые наветы и враньё за глаза, наглое шушуканье за спиной.
В дальнейшем мужчины в моей жизни так и не смогли стать для меня кумирами. Я им находиться возле себя давала срок семь-восемь лет...Не справлялись.
У меня отродясь одна пара приличных перчаток, это такие уж попадались мужья - не расшикуешься в покупках.
А вот сегодня возраст у меня уже, знаете ли, определённый, и пора решать: заводить дома кошку или мужа. Одиночество не красит приличную и порядочную женщину. Но с кем хлопоты благодарнее? Но поводу одинокой старости я выскажу своё мнение. Такой самодостаточный человек, как я, построит свою жизнь так, что вне зависимости от возраста его всегда будут окружать люди, которые и смогут финансово прийти ему на помощь, и захотят помочь не по обязанности, а от душевной теплоты, от желания быть рядом. В конце концов, мужья обязаны заранее обеспечит женщине на старость достаточное средства и тогда она не будет чувствовать себя дурой!"
Жуткая трагедия, вы меня понимаете. Я бы лично, посоветовал всем без исключения женщинам - берите пример с бабы Яги. Вот хитрейшая старушка. Залучив гостя - она его кормила, парила в баньке, расспрашивала о жизни, а уж только после готовилась съесть.
Знакомьтесь с Ватрушковым
Которые работают с вантузом в руках, то они о судьбах мира судят по фекалиям в канализации
Моя вековая мудрость
Я уже говорил, Глину Львовну между собой мужики называли Тёрка. Прозвище было дано не названия кухонного бытового приспособления, дескать, умеет старушка кого угодно стереть в порошок, а бери выше и страшнее, ещё и от новомодного слова - Террор. Террористкой бабуся было ещё той!
В быту и в вопросах мужского пола она была тёткой обидчивой, а посему подошла к своему знаменательному юбилею совершенно незамужней. На мой взгляд, она во все свои времена числилась женщиной средней, так что ничего хорошего за ней не замечено. Кроме того, женские повадки и к приличному возрасту, судя по итогу, оказались не развиты, то и плохого о ней мало чего скажешь. Тут и не знаешь, где промах искать, то ли эпоха по ней неверно прокатилась, то ли мама с папой мало драли хворостиной, то ли переучилась во всяких учебных заведениях, чего для нормальной женщины ни в коем разе не допустимо.
А училась она в своё время в ремеслухе вместе с ещё одним необычным субъектом из нашей конторы, начальником отдела грандиозного прогнозирования Кием Парамоновичем Ватрушковым, она постигала знания по поварской части, осваивала профессию посудомойки со специализацией - мойка глубоких тарелок, а он, естественно, шёл по более благородной стезе - готовился стать подсобным рабочим при ассенизационном обозе. В любой стране имеется большое количество папаш-алкоголиков, что, конечно, не является местным достижением, но и не удручает окончательно. От таких папаш, естественно, рождаются толпы детишек, мыслительный процесс для которых недоступен. Государство не может бросить такое подрастающее поколение на произвол судьбы и позволить им кормиться исключительно грабежом, воровством и разбоем, чем увлекаются граждане при отсутствии нормальных мозгов в собственной голове. Власть обязательно даёт детям в руки какую-либо профессию, чтобы молодёжи было чем заняться, когда её посадят в тюрьму. Именно в тюрьме любое государство не должно позволять бездельничать, кому бы то ни было.
Мысли и размышления Ватрушкова при папаше - беспробудном пьянице были подорваны с детства убожеством жизни в семье. Прозябание позволяет только душевно ожесточиться и пропитаться горечью. В дни его недостаточно сытой юности посещать ремесленные училища для малограмотных подростков было выгодно - три раза в день бесплатно кормили и выдавали фазанку - одежду из обмундирования: ботинки, трусы, рубашки, куртки и пальтишки-шинели. Всё на форменных металлических пуговицах, добротно построенное, хотя и пугающего вида. Ватрушков за годы учёбы в ремеслухе бережно обращался с обмундированием и накопил несметное количество форменной одежды, кое-что выдавали согласно норме, кой чего прилипало от ротозеистых однокашников, а что-то просто воровал. Ватрушков воспитался по жизни мужичком прижимистым, а посему до зависти бережливым. Смотришь на него - жучило ещё тот. Жизнь, она, знаете, и не таких учит соображать, где раздобыть кусок хлеба. От своей благородной профессии подсобного рабочего при ассенизаторах у Ватрушкова сохранилась в памяти только одно фраза - "Не всё дерьмо, что воняет!". Действенно и энергично возглавляя отдел грандиозного проектирования, Кий Парамонович любил напутствовать подчинённых этим крылатым выражением. Посылая, например, Глину Львовну на базар за зеленью для очередного конторского пиршества, а Ватрушков при всей своей экономной прижимистости обожал погужевать за чужой и, несомненно, за казённый счет, так он инструктировал её: "Укропчик берите посвежее и зеленее! Не всё дерьмо, что воняет! И не перечьте мне напрасно - я знаю размер своего сапога!"
Однажды добытую фазанку, а именно так прозвали своё обмундирование бывшие воспитанники трудовых резервов, Ватрушков донашивал до глубокой старости. Из своих бывших ремеслухиных габаритов он, несомненно, давно вырос, всё-таки минули ни много, ни мало - полвека, но упорно напяливал тогдашнюю форму - выбрасывать любую тряпочку ему было жалко. Один день он приходил в контору в тяжелых неуклюжих башмаках для сталеваров, тесных для него и неудобных. Но Ватрушков расхаживал по коридорам, с видом бывалого колодника, топоча этими грязетопами и пугая наших нервных от переедания тёток, а так же вызывая некоторые улыбки у нас, средневшивого мужицкого персонала.
Другой день он щеголял в кургузой курточке и с утра до вечера начищал металлические пуговки с гербом ещё того Советского Союза. Неплохо смотрелся Ватрушков в шинели выпуска 1940 года, рядом с ним хотелось чувствовать себя в несерьёзном пацанском возрасте, петь торжественный гимн о великом Сталине, и стоять смирно, хотя шинелка и не застёгивалась на его выпуклом животике.
Бережливость, переходящая в опасность для окружающего мира, была страстью всей семьи Ватрушковых. Чтобы экономить во всём до упора отец даже дал сыну старославянское, но самое короткое имя Кий, короче просто в русском языке не бывает. Если помните, то от легендарного князя Кия и пошло название города Киева, а теперь ещё и нашего Ватрушкова. Он был нрава необщительного, если у кого-то для него ничего стоящего не было. Такая замкнутость и экономность Ватрушкова простиралась на всю контору и окружающую окрестность. У нас в конторе, чтобы ни приобреталось или получалось для служебных надобностей, неизменно оказывалось именно у Кия Парамоновича в руках, а затем или на даче, или в домашней обстановке. Да оно, видимо, и правильно - кругом столько загребущих лап и нечистых на руку сволочей. У Ватрушкова всё будет в целости и сохранности.
Ватрушков в своё время изрёк незабываемую мудрость, которой он мог бы гордиться в веках: "Наличие туалетной бумаги в конторском туалете не является актом государственного гуманизма!" Возможно, гуманизм в его понимании означал нечто более весомое, но туалетная бумага в конторских туалетах не обнаруживалось не при каких обстоятельствах. В принципе, пока туалеты действовали в штатном режиме, уборщица конторских туалетов Какида Кульбитовна получала от завхозихи Марфуты Пудовны эти скромные рулончики, правда, получала исключительно под роспись, все-таки даже эта копеечная бумага - товарно-материальные ценности, но зато потом добросовестно развешивала их по кабинкам "в местах общественного пользования", для применения в необходимых случаях.
Собственно, в бюджете, который государство выделяет конторе, статьи расходов на санитарно-гигиенические нужды государственных служащих не имеется. По мысли властей госслужащий самостоятельно занимается своей гигиеной, в том числе в местах общественного пользования. То есть, проще говоря, бумагу носите с собой сами.
Конторе же, в смысле туалетной бумаги, в отличие от других государственных учреждений, повезло. Контору сим жизненно важным материалом снабжал добровольный спонсор Влас Пафнутьевич Заскорузлый, тот ещё жук, но уже бизисьмен средней руки. Влас Пафнутьевич держал на соседнем, с конторой, рыночке ичэпэвскую палатку на два торговых места по реализации населению хозяйственно-скобяных товаров, тем самым продолжая наследственное купеческое дело. Еще прадед Власа Пафнутьевича - Пафнутий Власович Заскорузлый торговал неподалёку хомутами, дегтем и подковами. Дед - Влас Пафнутьевич торговлю удачно расширил и приторговывал к тому же вещами домашнего обихода. После прекращения чудачеств диктатуры пролетариата под названием НЭП, по настоятельной просьбе большевистской власти дед собственную торговлю свернул и, на правах освобождённого от эксплуатации, пристроился на службу продавцом в промкооперацию. В государственном универмаге, в послевоенные годы служил и дипломированный товаровед хозяйственных товаров, папаша будущего бизисьмена Власа Пафнутий Власович. Чтоб вы не запутались в закорузлинских именах-отчествах, сообщу, ещё прапрадед Влас ввел семейный обычай - первому сыну в семье, не заглядывая в святцы, давать имя деда, так и пошло-поехало. Влас да Пафнутий, без вариантов. Староверы-раскольники, кержаки упёртые, их оглоблей не свернёшь, ежели, чего они удумали.
Добавить новую струю в традицию памяти решил уже современный купец, названный мной бизисьмен Влас Заскорузлый. Лавка прадеда и деда стояла именно на том месте, где теперь возвышалась контора. В 1928 году, при реконструкции улиц и площадей, часть базара, где торговали купцы Заскорузлые, снесли, а возвели здесь лесоохранную контору. В честь сохранения у потомков Заскорузлых памяти о торговле предков, Влас Пафнутьич, по разрешению Босса, укрепил на стене конторы памятную доску: "На этом месте до 17 июня 1928 года располагалась лавка скобяных товаров купцов первой гильдии Заскорузлых". В ответ на разрешение Босса бизисьмен и стал спонсировать контору одним из товаров своего ассортимента - туалетной бумагой. Вы заинтересуетесь, а почему именно - рулончики туалетной бумаги попали в меценатский список? Это осталось загадкой даже и для Простушкина, как он ни старался допытаться, а уж ему-то известно всё. Я, предполагаю, дело в кержацких корнях Власа Пафнутьевича, ежели кержаки чего определили, то не допытывайся и не пытайся изменить, раскольники и есть раскольники.
Побожусь, никто и никогда не встречал эти рулончики при посещении ни туалетов, пока они действовали в конторе, ни позже, в уличном сортире. Ценные предметы личной гигиены, как и многие другие материальные ценности исчезали бесследно. Опытная вертухайка, завхозиха Марфута Пудовна, с её сыщицкими навыками, ни застукать похитителя, ни догадаться , кто это мог быть, не сумела. Грешить на Какиду Кульбитовну не имела смысла. В тюркском Джелалабаде, откуда Какида Зулейкина с мужем Зафаром ибн Зефиром и пятью детьми прорвались в Россию на заработки рулончики не представляли ни какой ценности, потому что, практически не применялись в тамошнем быту. Так устроен быт у тюрков, возможно, мы сможем рассказать в другой раз, но повторюсь, туалетная бумага пропадала не по вине Какиды.
Короче бумага отсутствовала, и естественно, ни о каком гуманизме к государственным гражданским служащим речи и быть не могло. Вы же понимаете, почему лично Ватрушков заголосил про гуманизм, очевидцы утверждали, что запас этих самых не гуманных рулончиков в чулане у Ватрушкова составлял запас, сравнимый со всем Госрезервом страны, который хранится на случай непредвиденны трехмесячных осложнений в виде голода и народных недоумений .
Но чего это я всё о туалетной бумаге, да о бумаге, как основном признаке государственного гуманизма. И наличие туалета в конторе, что, предписано законами о госслужбе в будущем, как обязательная льгота чиновникам, вскоре перестало быть актом гуманизма. Туалет, что приспособлен для клерков мужского пола, что для женского, заколотили по причине переполненности нечистотами и систематической неочистке унитазов.
Об этом я расскажу чуть позже, а сейчас вернусь к высокому и доброму. Что собственно есть гуманизм? На мой вкус, всё, что не пытка - гуманно, но и такого нам сегодня не позволяют. Мы вернулись к аксиоме, следы который теряются в веках - любой вред и страдания, который может быть нанесён человеку, стяжатель - лавочник и спекулянт - живодёр обязательно нанесут для извлечения навара. Не больше и не меньше, и никто не опроверг аксиому... А вы говорите - гуманизм. Ни от государства рыночного типа, ни от спекулянта-лавочника гуманизма в свой поганый адрес не жди. А ты варежку ещё разинул, ожидаючи.
Оставим в стороне всякого рода негосударственные вопросы, вроде пропитания населения, жилища для проживания того же электората и вообще какого-то его права на жизнь, не станем замыливать свой государственный взгляд мелочами... Посмотрим на окружающую природу широко, и спросим себя, громко и нелицеприятно, а чего мы простите, желаем, попав в ихнюю демократию? Вам кто-то обещал манну небесную или вы сами себе про неё навыдумывали?
Когда вам тёрли уши, будто в благословенных Штатах тротуары моют со стиральным порошком, вам что, кто-то обещал соорудить тротуары в вашей родной деревне или засыпать ямы на улицах ваших городков? Вы сами напридумывали себе, будто некие дяди - буржуины придут к вам и наведут порядок на вашей засранной кухне, как только вы объявите себя демократами! Так и получилось! Ага? Бусы и зеркальца для дикарей забугорные дяди-колонизаторы вам подтащили, но взамен они обгадили ваши души, и жить вы стали в конченном дерьме. Сидите и радуйтесь, вы - в демократии по уши...
Как долго демократствующие и либерасты вдалбливали нам, дурням, что нам обязательно придётся учить у цивилизованного мира, который есть, что угодно, только не мы...Научились? Это и заметно по миллионам наркоманам, тысячам проституткам, безжалостным бандитам у власти и ненасытным грабителям на каждом углу... Не было в моей стране такого... Как цивилизовалась ваша страна, прямо на наших глазах, у меня до сих пор в указанных глазах всё двоится и троится от радости, не говорю уже о счастье, которого полные штанишки...
В конторе столько интересного
По пыльным, грязным улицам, в муторном настроении дошкандылял я до конторы. Только вполз в вестибюль, как репродуктор в углу будто обрадовался моему появлению и оповестил: "Московское время шесть часов. Вы слушаете "Маяк".
- Не возражаю...- отозвался я. - Всегда полезно держать руку на пульсе и местной барахолки, и потоку очередных катавасий в стране.
Про себя я ещё отметил, что точен, как никогда, а значит, по-прежнему деловит, несмотря на тошнотворное состояние. Никто в вестибюле на мой возглас не отозвался, в вахтёрской кабинке движений также не наблюдалось, слышался только диктор радио. Он бодро продолжал вещать, пытаясь проинформировать именно меня о значительных событиях, случившихся за время, пока я ковылял до службы. В голосе диктора чувствовались какие-то необычные нотки вдохновения, чего не часто теперь слышишь из эфира. Неужели пала демосратия и неуёмные демосраты бежали к любимому кормильцу - штатовскому Госдепу?
"На "Маяке" последние известия, - неслось из репродуктора.- Наш корреспондент передаёт о новых, значительных достижениях отечественной промышленности. На Суходрищенском гробостроительном комбинате имени Пятилетия капитализма в России Заплёванного района Шашлыкмашлыкской республики пущен в эксплуатацию суперсовременный конвейер по выпуску современных моделей гробов. Тридцать два гроба в час - такова теперь мощность комбината. Это позволит не только удовлетворять возросший спрос на продукцию комбината внутри страны, но и поставлять значительную часть на экспорт. Представитель русской диаспоры в Саудовской Аравии заявил нашему корреспонденту: "Только в родных гробах - решили члены нашей русской диаспоры тут, в Саудовской Аравии. Оригинальность конструкции, уют и изящество дизайна суходрищеннских гробов вызвали повышенный интерес у наших соотечественников, русскоязычных потребителей. Мы сделали заказ на пятьсот изделий в месяц, однако, подсчитав наши потребности, будем договариваться с Суходрищенском об увеличении ежемесячных поставок до восьмисот". И на российском рынке, сообщает наш корреспондент, резко возрос спрос на гробы. А в Чеченской республике, которую местное население ласково называет "Моя незабытая саудитами Ичкерия", модель "Для православных" буквально разбирают в первые же часы продаж. В ласковую Ичкерию комбинат отравляет до тысячи гробов в месяц этой популярной православной модели. Из Ичкерии нам оптимистично передают: "Потребуется больше. Пусть наращивают выпуск!" Главный инженер комбината Вагит Шайтанович Тудасюда- заде в беседе с нашим корреспондентом сказал: "Для изделий модели "Для православных" деревоматериал нам поставляется с лесопилок нашего африканского партнёра из Сомали. Мы пытались изготавливать данную модель из ангарской сосны...Но пакость и низкое качество российской древесины сразу давали нам многочисленные случаи брака. Сибирский кедр также на порядок хуже сомалийского пиломатериала! Президент России Борис Николаевич Ельцин тепло и сердечно поздравил с выдающимся достижением суходрищенских передовиков. "Только демократия позволила суходрищенцам начать удовлетворять растущий спрос на гробы у населения и выпускать изделия мирового уровня! - говорится в телеграмме Гаранта Конституция!"
Телеграмма Гаранта меня обнадёжила, оказывается не всё потеряно и для нас в этом бушующем мире. Улечься в изделие мирового уровня из сомалийского пиломатериала дорого стоит. Умереть - не встать! Только ради этого стоило дюбнуть Советскую власть! А то, выдумали гнусное - "любовь к отеческим гробам!" Лапотники паршивые!
По коридору мчался Простушкин. Мы шли с Мишкой Бугаём, который тащил мне в кабинет выданную завхозихой тумбочку. "Будет куда бумаги складывать! - отвергла Марфута Пудовна мои возражения. - Шесть отделений. Новая, тока получила. А чо доставить? Тебе тяжёлого подымать нельзя? И не надо!" Марфута окликнула шагавшего мимо Мишку, и тот потащил ко мне в кабинет эту саму тумбу.
Простушкин издали закричал:
- Привет, мужики! Я домой! Отпросился!
Остановился и сыпанул скороговоркой:
- Супружнице тёща скорую вызвала...У них на складе вчера недостачу нашли...Переживает моя. И лаемся когда ни когда с ней, но человек она иногда. А так...Так и зову - моя лютая тигра. Азиатский скорпион. Монстр, а не женщина. Человек-паук. Любую заначку, гадство, находит...Шерлок Холмс...В юбке.
Мишка поставил тумбу на пол и включился в разговор:
- Как бабы болеют, блин, уж я-то знаю! Прикинь Саныч, у моей Насти знакомая ...взяла и выпила залпом десять таблеток аспирина. Прикинь, да? Медики орут - вредно! Скорая еле откачала... Десять чайников воды...Вливали и живот ей прочищали.
- Не...- замотал головой Мишка и заранее заулыбался. - Не поверите, мужики!
- Ненужная беременность? - гадал дальше Саныч.
- Не...Просто дура...- искренне заржал Мишка. - Но жить, падла, осталась. В гости к нам ходит. А я ей сразу, к чертовой матери, сказал...у нас, говорю, к аспирину - ни ногой!
- Эт кайфово, что осталась...- одобрительно высказался Простушкин. - У всех свои болячки и мозоли. Вон, Борис Михайлович. Умнейший мужик, скала. Сами знаете! За его спиной - любой шторм переждёшь, в любую атаку поднимешься. А два инфаркта уже. Не тютя с мотей. В марте...Ты Мишка в отпуску сидел...Михалычу вызывали скорую. Бледный, еле дышит. Ждали её подлюку, ждали, названивали, где? Чо не едут? Медицина, хрен бы её побрал бесплатная... Приехала, а лекарств нет...Укола спасительного поставить нечем. Бедность! Не хера себе! Так и коньки отбросишь! Повезли...Мы уж так и думали, не довезут, не выдернут его оттуда. Нельзя же отпускать туда-то, мужик-то нужный всем... Спасли... Но врач честно сказал нам - третий раз и труба. Сердце не выдержит...И за супружницу я переживаю! Ноль я без неё, поверите? И чо с ребятишками тогда? Я помчался...Время!
- Сан Саныч, - крикнул я вдогонку, - если Министр без тебя вдруг объявится...Что предать от тебя Министру-то?
- Тёплый и горячий! Будем дружить семьями! А подробности, скажи, письмом! - заорал в ответ Простушкин, убегая.
Мы с Мишкой потащились с тумбой дальше.
- А баб наших, скажу я тебе, Николаич...их тоже жалко! - неожиданно сказал Мишка. - Даже с зоны, к чертям собачьим, терпеливо нас ждут, блин, хануриков. За нас переживают, твою мать...
Он обиженно швыркнул носом и насуплено замолчал.
Вот и пойми мужиков конторских! Тот же Простушкин, если взять... Никогда неунывающий бодрячок с неизменным: "И чего рыдать? Понятно, блин, всем накрепко... Впереди станет ещё хуже!" Он уютно приспосабливался к неприятному и всегда находил выход своему свободолюбию, ограниченному лишь волей супруги. Её он боялся мистически, замирал под её взглядом, как кролик перед гигантским питоном. Он регулярно с восторгом делился в курилке: "Моя Дракоша так на меня сегодня с утра шипела! Блеск! Цирк отдыхает! Алле-ап! И тигры у ног её сели...И даже я, блин, присел...Не тигр!"
Как-то мы услышали, Простушкин напевал на неизвестный мотивчик: "Майн брудер ист айн тракторист им унзере колхозен..." Сразу вспомнилась эта классика из школьного учебника немецкого языка. "Что за тяга к иностранному пению, Сан САныч?" - удивлённо поинтересовались мы. Оказалось, из всех школьных учителей ему вспоминалась только строгая,, требовательная немка, учительница немецкого языка. Учить немецкий его не тянуло, за партой сидел вьюном, подпрыгивая и развлекаясь. Немка всякий раз сердито выговаривала ему: "Александер, вы должны стать серьёзным. Ферштейн? Человек воспитывает себя сам. Ферштейн? Только большие усилия над собой позволят человеку стать воспитанным! Ферштейн?" "Какое воспитанным? Матерюсь в пух и прах. Читал, придурок, мало. Недовоспитался! А ведь мог! Хороший человек, блин, была немка! А из немецкого, только брудера и помню..." - твердил Простушкин.
О себе Сан Саныч любил повторять к месту, и ни к месту: "Я сам рос в руководящей семье. Отец - авторитетный руководитель экскаватора "Беларусь", мама - уважаемый в коллективе жилконторы начальник швабры. А раз руководящая...Хватка у меня, ёшкин кот, как у бизнесмена от родичей! Наследственная!"
За столом, на пирушках, Простушкин беспощадно чавкал, и от дурной, по мнению многих, привычке, отказываться не желал. Он бил себя в грудь и уверял: "Стоп Андроп...Что вы хотите, если на мне произошёл, блин, крах воспитания? Семья простецкая, папаня - шофрюга, мама - сборщица моторчиков на Точмаше. Манер, блин, как понимаете, никаких. Когда ещё наберусь... Но стараюсь. Беру, хрен его знает почему, пример с кое-кого! А пока, приходится чавкать". Тут Простушкин заливисто гоготал и добавлял: "А че не почавкать, если вкусно?"
Простушкин зачастую рассказывал о себе такие невероятные истории, что многие, только услышав его, сразу делали вывод: "Опять загибаешь, Сан Саныч?". То это были жуткие повествования о нескончаемых приключениях в городе Великие Луки, куда он ездил с супругой к её тётке, то Простушкин начинал длинные рассказы, со сплетнями и домыслами из истории конторы. Как-то я мимоходом, краем уха услышал:
- Я в Гималаях с детства! Отец, мы были там с ним проездом, продал меня монахам. Чтоб научить меня всяким недоступным премудростям, тибетским.
- Научился?
- А как же...Водку пить...И рисовую тоже...Но противная.
- Водку? А премудрости тибетские?
- До того не дошло...Я через неделю удрал... Пешком...
- Ох, и свистишь, Сан Саныч! Или в мечтах крыша едет?
Недоразвитых подростков почему-то тянет в таинственные Гималаи! То одна девица ревмя - ревёт: "Отпустите меня в Гималаи....А не то я завою, а не то я залаю! А не то я кого-нибудь съем!" То бородатый мальчик, из гитаристов отпуска в Гималаях проводит и приезжает просветленный. Вернувшись, поёт что-то несусветное!
На счёт папы, который вроде как - шоферюга, скажем, что Простушкин всякий раз о себе назвал самые невероятные биографические данные. Однажды папаня у него стал золотодобытчиком, а мамаша - огранщицей алмазов. В другой истории папаня числился у него знаменитым в их районе кукурузоводом, а мама виделась ему - знатной дояркой, награждённой орденом. В полярные лётчики отца Простушкин почему-то не записывал, мамаша тоже ни разу не объявлялась покорительницей целины. Наверное, романтика и любовь к путешествиям обошли Сан Саныча стороной. Когда он услышал бардовское: "Ну, что, мой друг не спишь, мешает жить Париж?", он недоумённо спросил: "И чё? Видал я ихнии Парижы, блин, там-то и там. Нам не надо на Таити..."
Иногда мать у Простушкина трудилась завмагом. В торговлю мамашу он определял, когда со вкусом трепался, как обжирался "Мишкой на Севере" и совсем на дух ему не нужны были конфеты "Ну-ка отними!" Папаша частенько представлялся жутким трезвенником, это если Простушкин хвалился - "раньше я совсем не пил, как и мой батяня.. Ни капельки, ни глотка...Ни портвейна, ни Агдама...Так если немного Солнцедара или Белого ординарного...Разлива Тамбовского винзавода... Как мой батя". А вообще-то Сан Саныч рос в детдоме и родителей своих не помнил...
На одном из поворотов, где я приостановился завязать развязавшийся шнурок ботинка, неожиданно откуда-то возник также бесшумно, как уже было, ранее встречавшийся мне в конторе гражданин незаметно-тусклого вида, тот, что был в сандалетах на босу ногу, который, если помните, "где-то меня видел". Петя, кажется, он представлялся...Сандалеты те же...На ногах, правда, были уже носки. Я зажмурился, глубоко вздохнул и пришёл в себя... Поговорим теперь и, с как его, с Петей, бывшим рэфом, ныне сотрудником отдела охлаждающих агрегатов. Где мы ему опять привиделись?
- Богатеешь...- после некоторой паузы дружелюбно поздоровался я с незнакомцем Петей. - Агрегаты-то завезли, или всё маетесь в поисках?
- Богатеешь, это ты про носки? Пустое... Прохладно что-то, пришлось приодеться... Агрегатов, гадство, как не было, так и не предвидится...Сижу, кукую...Не обо мне речь, - отмахнулся он, пританцовывая от нетерпения.- Я вспомнил....
Он ткнул в меня пальцем и радостно произнес:
- Увидел тебя на коленях и вспомнил, голова садовая...Как ударило! Чего я раньше не смикитил!
- Настырный ты гражданин, - покачал головой я. - Упорный в заблуждениях. С пришельцами контактов не имелось? НЛО какие-нибудь, неопознанные галлюцинации?
- Чего-то такое виделось... Припоминаю...Но тебя точно узнал...
- Точно, неточно. Я уже подумываю биографию свою изложить. Письменно и нотариально... И по первому требованию...Как паспорт, постоянно при себе. Только спросят - а где находился в сентябре семьдесят седьмого...А я тут же бумаженцию из кармана - проверьте, в сентябре праздновал,
- А девяносто седьмой год? - подхватил незнакомец. - Как с ним? Сентябрь, скажем...Я-то как картинку помню...Москва...Храм Христа Спасителя...Ты на паперти просишь милостыню...На коленях, лохматый, небрит, кашель просто жуткий, аж захлёбываешься...В драной кепке на паперти светится какая-то мелочишка. Протягиваю сотню, плачешь...
Сознаюсь, от неожиданного моего местопребывания в девяносто седьмом году я крайне болезненно поперхнулся. Прокашлявшись, успокоил босого в сандалетах:
- Громко сказано про меня в девяносто седьмом...В мои московские приезды Храма Христа Спасителя ещё не существовало. Бассейн, кажется, "Москва", вместо него имелся. Храм я увидел только по телевизору, а в Москве не бывал уже, кажется, столетие...С нашей нищетой, какая Москва...На электричку с трудом набираем монет, чтоб на дачу скататься за укропчиком...А уж чуть дальше проезд - по финансам, для нас - кругосветка...В девяносто седьмом я, помню, подрядился на строительство комбината собачьего корма в сельском районе. Иностранцы строили, обещали неплохо платить, а тут киндерсюрпризовский дефолт...Собаки - без корма, иностранцы - сбежали, мы - без зарплаты...
Незнакомый знакомец Петя внимательно выслушал и вновь сник:
- Надо же...Обмишурился, что ли опять? Но так похож, главное, на коленях... И подаяние...Заметь, я тогда дал сотню. Не помнишь? Зря, что ли сотняга улетела? Мимо я всё попадаю в последнее время...
- А куда, кроме меня ещё целился-то, художник?
- Жениться недавно собрался. Всё-таки сорок два стукнуло, возраст подталкивает...Пора на осёдлую жизнь переходить.
- Благое дело...Главное дело всей жизни! Не то, что одобряю, аплодирую искренне. И что?
- Как посмотрю на избранницу - видел где-то уже, черт меня побери! Видел! - незнакомец рубанул себя в грудь и застонал. - Ей богу, уже встречал! На необъятных просторах страны.... Говорю, так и так, дорогая, не встречались ли мы с вами на узловой в Лисках. Третий путь, вторая платформа...В годике, эдак, восьмидесятом...
- Даёшь, дрозда! В упор девушке про восьмидесятый?
- В том-то и фокус...Она - в слезы и капризы... За старуху меня принимаешь... Обижается...Меня в восьмидесятом ещё в ясли носили, в городе Барнауле...
- Логично...Смышлёная девушка. С арифметикой в ладах...
- Не уверен...Видел я её раньше и всё тут...
- Лечиться не пробовал? У психиатра, например...Обезболивающие уколы, лечебные клизмы ежедневно...
- А-а-а...- обречённо махнул он рукой.
- И если... - начал было я и вдруг спросил:
- Слушайте, это так важно вспомнить, где мы с вами встречались? Вопрос жизни и смерти? И зачем, собственно?
Гражданин тяжко вздохнул:
- Уж такой я самокопатель...Спать не смогу, пока не вспомню. Мучения, страдания...
- Знаете, а мне нравится, когда люди интересуются друг другом! Не забывают приятелей, просто знакомых, разыскивают, если кто-то потерялся...Сам себя порой теряешь, а тут...Тебя помнят! Здорово. Вы молодчина, но со мной, уверяю, промахнулись. Рад бы, но это не я в ваших воспоминаниях...
- Вам-то тоже польза! - энергично стал убеждать он меня. - Припомните... Если знакомы, продолжим дружбу...Если встречались - сколько совместных воспоминаний...Вам неплохо, у вас в новом коллективе друг и старый знакомый. Не поможете? У вас-то идеи есть?
- Ни единого намёка, - с огорчением сказал я. - Меня жизнь бросала немало, но вас на пути, как ни печально, не было...Так что сами, если имеется такая память...
Я ещё хотел что-нибудь добавить, но тусклый незнакомец, неудачливый жених, бывший рэф-холодильщик уже растворился в конторских пространствах.
Мы вам расскажем о себе
В целом прошла неплохая неделя. Я не умер...
Классик
Уборщица наша Прасковья Филимоновна встретилась дальше в коридоре. Она о чём-то громко судачили с напарницей. Увидев меня, она поздоровавшись, поинтересовалась:
- И как тебе служба? Справляешься или поругивают, как несмышлёныша?
- Как по маслу служба скользит...И я как сыр в масле...Наверное, доволен...Бумажки-то перебирать...А что я ещё умею? ...
- Вы сами-то, кто будете по профессии?- поинтересовалась старушка-напарница. - Или вы из тех, кто умеет все? Мастер на все руки? Как наш конторский умелец Ватрушков?
- Я не Ватрушков, я совсем другой. Но как ни жаль, кое что у меня не получается. Стриптизёр из меня не важный. Не уверен, что найдутся благодарные зрительницы. Президентом банановой республики я бы плохо смотрелся, дикости во взгляде маловато. Как пожарник я полный ноль, с детства обожаю любоваться огнём. Я вас убедил в своей никчемности или вы всё ещё уважаете во мне профессионала?
Старушки прыснули и махнули на меня рукой:
- Вам бы всё шуточки...Только б насмешить...А пример-то брать надо с хозяйственного Ватрушкова.
Вы заподозрите нас в лукавстве. Но, милые наши читатели, не каждый любит распахивать душу нарастопашку. Кроме того, никогда не козыряли мы своими заслугами, умения, знаниями. Закрытый человек вызывает больше уважения.
А рассказ о том, что я умею и знаю, занял слишком много времени. И начинать его следовало бы издалека. Когда я был крохотным, то мечтал стать великим. Потом увидел, что моего таланта для величия пока не хватает, и пошел в обычные люди, то есть, я рано убедился, мне личным талантом прославиться не удастся, и сейчас живу спокойно и несуетливо, не жалею о той далёкой, несбывшейся мечте.
Пусть бы моя история послужит уроком для всех маленьких человечков - и мечтайте, и не жалейте. В детстве ещё я хотел быть умным-умным и надолго. Вот ведь мозгляк, понимал бы, что это такое. Когда я осознал себя, как человека, то понял, что нашёл бриллиант, не самый дорогой, не самый бесценный, но единственный и привлекательный для всех. От природы не глупый, в жизни я умнел просто на глазах. Из всего хорошего, что я совершил в детстве, мне зачтется Всевышним при подведении окончательных итогов: был кудрявенький и хорошенький, любил смотреть в окно и с наслаждением мыл руки перед едой. Скромненькие, соглашусь, подвиги, другие ребятишки прославились тем, что примеряли черные чулки. Не на ногу, конечно. А вот я часть жизни я посвятил, чтобы не воровать. Часть - чтоб не воровали.
Героями моих детских фантазий были не космонавты, врачи, летчики, спортсмены, а почему-то разведчики-чекисты за границей. Наши родные шпионы. Чужих секретов при этом мне воровать не хотелось, а жаждал я насолить им всем, ненашим, по-крупному. Чтоб знали наших. Но в шпионы меня не выбрали, сам же не придёшь и не скажешь, я хочу быть шпионом, надо ждать когда тобой заинтересуется Родина. Мной, как будущим шпионом, она не заинтересовалась.
Что я хочу сам стать героем, я понял в три с половиной года. В четыре раздумал геройствовать и окончательно решил податься в дворники, они самые главные начальники, всеми командуют и всем всё разрешают.
В пять лет мировоззрение у меня несколько сместилось, и я понял, что мне по душе профессия продавца, который торгует конфетами, мороженым и игрушечными, небольшими пистолетами. В шесть мне разонравились малолетки, девчонки-задаваки, а приглянулись миленькие, пышные старшеклассницы, оказывается, я без ума от крупных форм. С тех пор и страдаю такой слабостью.
В семь полюбил копчёную скумбрию и поэтому, наверное, догадался, что пора выбирать хорошую специальность банкира или хотя бы владельца большого количества денег. Мысль была до ужаса верной, что подтвердили дальнейшие события в стране. Папаня сорвал мне карьеру в восемь лет, прекратив мои беспочвенные мечтания о расширении финансовых возможностей до крупных размеров. Я, как мне было заявлено, уже состоялся, как принципиальный мужик и неплохо подготовлен к обладанию финансами в пределах пары сотен рублей в старой советской валюте. Первые траты подтвердили, что я на верном пути и свернуть уже не смогу: умею тратить серьёзные суммы. Но за всю последующую жизнь на денежную составляющую моего труда внимания никто обращать не собирался - финансов за добросовестную и беспорочную службу выдавали не густо.
С годами задумок появлялось больше: в десять лет увидел грандиозный пожар, великолепны и воинственны были пожарные, измазанные золой и перепачканные пеплом, и мне мгновенно захотелось служить по пожарной части, но, видимо, протянул время, и брандмейстеры на каланче были уже не в чести. К тому же совместить мою страсть к любованию огнём с его укрощением казалось невозможным...
Много раз подряд привлекала торговая стезя, но так как торговая направленность получения постоянного дохода предполагала суровое наказание, вплоть "до...", всегда опаздывал - торгашество к тому времени выходило из моды.
Организовать судьбу на юридической карьере не позволила вольность в мыслях - не соблюдать, не нарушать закон не собирался, и поэтому знанием его не хотелось загружать и так небольшой объём собственного мозга.
Внешность моя перестала меня беспокоить лет в десять. Как ни повернись, нормальный, русский парнишка. Когда услышал из магнитофона: "Я вышел ростом и лицом, спасибо матери с отцом..", вообще перестал переживать за свою привлекательность, у меня никаких изъянов.
В одиннадцать лет захотел стать генералом, им мне требовалось быть непременно, у генералов нравился командирский рык, я откуда-то о нём слышал. Ещё я узнал, что генералу можно посылать всех прочих в атаку. Одновременно привлекали неплохие профессии - плотника, для забивания гвоздей, сколько хочешь, и маляра, чтобы красить вдоволь. Оказалось с генеральским образом проживания такие работы совместить нельзя, и вообще, по генеральским стопам меня не пустит жизнь, это мне сказала бабушка. Она мне предсказала, что при таком уме и разуме, как у меня, прямой путь в золотари, или в другие, не менее престижные профессии - зубодёра, цирюльника, грузчика на базаре или носильщика на привокзальной площади. Старушки отчего-то всегда наше будущее знают наперёд, я не раз проверял - ведь так и вышло, не дорос я ни до генерала, ни до генеральского рыка, ни до организации массовых штыковых атак.
Детям надо давать нормальные профессии, твердят вокруг. Какие только - никто не знает. Общение с жизнью в дальнейшем у меня получалось нескладное и слишком мечтательное, но вот бестолковость жизни я оценил достаточно рано. В двенадцать лет посмотрел какое-то завлекательное кино и сразу понял, чем хочу заниматься дальше. Тут не поняли меня родители - и так бывает в жизни, когда расходятся взгляды на будущее предков и потомков.
Родные стали приучать меня к простому труду руками - колоть дрова и мыть посуду. "В руках должна быть серьезная профессия!" - наставлял меня отец. Что серьёзного в рубке дров, мне оценить было трудно, колоть дрова у меня получалось...Но как это должно было выручать меня в дальнейшем, я до сих пор не пойму.
С юных лет у меня проглядывалась детская непосредственность, до смеха глупая и до забавности наивная. Интересных профессий вокруг было немало: боксером я бы, конечно, не стал - не люблю видеть людей на полу, в лежачем положении; продавец солёных огурцов из меня не вышел бы, я сам любитель солёненького, так что на других прочих не хватило бы запасов солёного огурца, если бы мне было позволено отвести душу; официантом я не смотрюсь, взгляд не лакейский, и поза "подсогнувшись с подхихикиванием" - не моё; как скотник на свиноферме я неважен. Пробовал себя в актёрах, дальше фотографирования в цилиндре и во фраке дело не пошло. При моей мнительности и застенчивости даже знаменитое: "Кушать подано!" у меня выходило: "Ай-яй,-яй, я извиняюсь, всё пригорело..." Ни один режиссёр не позволил мне так дико искажать классику...
Перспектива заработать профессиональный ревматизм закрыла путь в танцоры и верхолазы-высотники. В постоянный грузчики и бармены меня не пустили физические возможности организма, переносить и пить большие объёмы - мне не дано.
Перебрав сызмальства сотни специальностей, потянуло меня к трудным и опасным работам: банкир, президент, олигарх, зацикленный я какой-то и безошибочно умен на различных таких поприщах, только стать вождём народов у меня никогда не возникало, не публичный я человек, видимо. Впрочем, и жизнь прожил, а так и не понял, так какая же мне профессия нужна.
Ватрушков свирепствует
Пусть всякий свои щи солит.
Неплохая народная мудрость
Есть смысл познакомить вас подробнее с конторским хозяйственным гением Ватрушковым. Недаром его вспомнили уборщицы. Главная уборщица наша Прасковья Филимоновна, потеряв определённое количество материальных ценностей, врученных ей государством для наведения государственной чистоты в нашей конторе, быстро научилась помывку полов в кабинетах осуществлять по новой ресурсо-сберегающей технологии - швабра у неё была привязана к руке, веник - к поясу, а половая тряпка к ноге.
Первые годы необычность применения уборочных орудий вызывала некоторое неудобство, но потом Филимоновна приловчилась и весело возила тряпкой по полу, применяя и швабру, и ногу. Вы удивитесь, зачем такие кульбиты простой поломойке. А дело в том, что другим методом делать уборку в конторе было невозможно, стоило выпустить из рук незакреплённый к туловищу веник, как он молниеносно исчезал. Любые, многочасовые поиски результатов никогда не давали, веник в конторе больше не появлялся. Оно и понятно, если бы веники безнаказанно валялись по конторе - тогда зачем нужен Ватрушков? Служащие уже опасались оставлять без присмотра авторучки, блокноты, да и просто листки бумаги, всё это для них, естественно, бесследно пропадало. Служебные телефоны мы прибивали к столам гвоздями, стулья к полу прикручивали мощными шурупами, но если гвоздей было меньше пяти - Ватрушков успевал снять аппарат, пока мы, услышав шум, прибегали из курилки.