Черевко Михаил Алексеевич. Инвестиции

Инвестиции

Термин инвестиция (investio-одеваю) определяется, как долгосрочное вложение капитала в промышленность, сельское хозяйство, транспорт и другие отрасли хозяйства как внутри страны, так и за границей с целью получения прибыли. Капитал - это лишние, для обозначенного государством владельца денег, и ненужные для него в использовании для своего существования, деньги.

Происхождение денег, скорее всего, попроще, чем происхождение колес. Интеллектуалы тех далеких времен придумали деньги как инструмент связи людей из разных социальных объединений. С одной стороны было определенное созревание племени в почти государство с принуждением работать, скорее всего, не силой. С другой - мозг среднего человека воспринял преимущества денег для своей защиты и комфорта, чтобы поддержать новые отношения. Восприятие образа денег и их полезной роли связаны с развитием социальных представлений в мозгу людей, а также отражаемых им более сложных связей между людьми и растущим числом используемых предметов-собственностей, опосредующих взаимоотношения людей. Внутренние деньги оказались нужными с появлением внутри племени разделения труда. Первые инвестиции - это оплата труда ремесленников и изготовителей роскоши. Для этого требовалось уже государство и, причем двухслойное: верхний слой контролеры денег и государственных потребностей - верхушка, пасется на нижнем слое производителях. Новые потребности придумывает верхушка. Для нее важно увеличить производительность труда, а для исполнителей облегчить себе выполнение. Поэтому колеса после денег.

С точки зрения обмена деньги - это универсальный товар, который по определенной шкале можно сопоставить с любым другим товаром, представленным для обмена. Цена товара определяется желаниями продавца продать, а покупателя купить. В давние времена желание производителя сельхозпродуктов стать продавцом может возникнуть только, если он произведет продукцию сверх того, что он может потребить для себя и своей семьи. Это ненужный производителю и лишний продукт. С другой стороны покупателем не может быть член семьи производителя продукта. Я имею в виду нормальный род и нормальную семью. Лишний продукт становится товаром идет на обмен с чужаком или в общине - членом другой семьи. В первобытном коммунизме вряд ли имел место разбой между семьями или племенами, о котором так любят читать подростки в курсах истории, называя это войнами. Желание производить ненужный производителю, его семье или роду продукт, а также предполагаемый для прямого обмена на другой продукт, создает условия возникновению денег. Конечно, это слишком общая фраза, и углубление в рассуждения на эту тему приводит к множеству вариантов, один из классов которых связан с разными видами принуждения производить лишнее, что включает необходимость централизации, как для принуждения, так и для защиты от принуждения.

Представление в мозгу каждого из нас формируются мозгом, исходя из данных, получаемых через наши органы наблюдения за внешним миром, по правилам, заложенным природой в наш мозг и дополненных через формальное обучение. Внешний мир и формальное обучение меняются с изменением социальной среды. Иногда в сторону обогащения связями и информацией, но это далеко не всегда. Особенно быстро изменилась наша социальная среда, а за ней и природная, в прошедшие сто лет. Кроме того, что эти изменения дали для мозга пищу очень далекую от реальности, на фоне добавления новой социальной информации произошло множество откатов.

Деньги - это не нечто реальное и материальное, а информация. В мозгу животных и человека формируются образы внешнего мира. Эти образы являются информацией, находящейся на носителе такой информации мозге. В особенности нашей Вселенной заложена изменчивость, естественно, по определенным правилам. Это удивительное качество в наиболее полной степени отражено в человеческом мозгу. Недаром наиболее быстрые изменения окружающей среды сделаны объединенными усилиями людей. Обладая набором правил манипулирования своей информацией, человеческий мозг способен располагать данные во взаимоотношениях, которых нет в окружающем материальном мире. Это тот корень, который делает человека отличным от всех остальных животных. Все остальное является производным. С этой точки зрения можно говорить, что человеческие качества появились у человекообразных приматов миллион лет тому с применением ими инструментов, хотя условия для возникновения социального инструмента были созданы мозгом современного мужчины 60-50 тыс. лет назад.

Заинтересованность в социальной среде, отличной от родовой среды животных, формируется в детях довольно рано. Попытки еще совсем маленького ребенка обманывать других людей - это стремление мозга освоить и использовать правила манипулирования информацией, заложенные в наш мозг природой и сохраняемые на клеточном уровне. Подобная тренировка необходима из-за того, что мозгу маленького ребенка не хватает тех данных, которые он получил из внешней среды и которые мозг старается уложить в единую систему, дополняя ее мнимыми фактами. Взросление мозга - это последовательная смена систем представлений при дополнении знания новыми фактами из внешнего мира, новыми мнимыми фактами и правилами, полученными из социальной среды через систему образования, а также очищение базы данных от временных мнимых данных, ставшими ненужными. Мне не раз встречались книги и статьи, где с разных сторон и в разном контексте авторы старались угадать этот процесс. Например, мне понравилась книга Сэма Вонга и Сандры Амодт "Тайны мозга вашего ребенка" (2012). Конечно, даже в таком публикуемом для приглашения поучаствовать в рассуждении акте обязательно присутствует мнимая информация. Но я не стал бы ее истолковывать как обман. В науке главная цель публикации - именно приглашение к совместному обсуждению, для получения замкнутой общей картины изучаемого объекта, получение наиболее полной формализации, отыскание социально значимых сторон открываемого знания. Участие разных людей в такой общей работе породило, копируя сам процесс в мозгу, науку и рыночную систему запада. Это был шаг в новое социальное мышление. Робкий и до сих пор вынуждаемый желанием достичь материальной цели шаг. Не знаю, сохраняется ли еще на западе такое отношение к публикации, что делало наукой среду людей, обсуждающих проблемы познания. Сейчас только люди, получающие слегка избыточную зарплату и не перегруженные временными рамками, могут из своих внутренних побуждений объединяться для обсуждения публикаций-гипотез. Так называемые научные структуры Советского Союза поддерживались снизу схемой услуги иерархически организованными индивидуалами за степени, звания и деньги. У нас, ни в Советском Союзе, и уж ни сейчас, социальные условия не создавали и не создают почву для научного процесса. Биологи отмечают, что существует некоторый необходимый минимум, например, бактерий или водорослей, рост числа которых происходит, когда их больше этого минимума. Если меньше, то они гибнут. Вроде, потому и надо проводить уборку. Что касается науки, чтобы она была, надо какой-то минимум объединившихся по своим внутренним потребностям ученых. Надо распознать по каким-то признакам интеллектуала, отобрать их, или они сами это должны сделать (вот и метод), на формальном знании создать фон. Не знаю, можно ли сопротивляться всесилию иерархии? Вернее, удастся ли людям использовать понятность иерархии в мирных целях? В Советском Союзе стимулировали объединения инженеров для выполнения программ, освященных партией. А вот науки там не было, что неплохо отражают результаты того, что называли наукой. Потом, в 70-х, когда кончились программы и перешли к измерению деньгами, превратив советскую "науку" в бизнес и пенсионный фонд, вряд ли от нее можно было ожидать результаты стабилизирующие и развивающие страну. Чем сложнее и недоступнее обративший на себя внимание объект, тем больше изучающие его ученые в выводы для согласования фактов включат мнимой информации, придуманной или полученной с помощью математических формул. История научной и около научной деятельности богата примерами таких мнимых придумок, например, уголь на Солнце, а, может, и термоядерный подогрев его. Нельзя себя вытянуть за волосы из болота, нельзя, находясь в рамках формальной системы и используя ее для выводов, узнать все ее возможности. Невозможно узнать, только изучая человека и наш мозг, все схемы и правила его функционирования. Более сложные правила, которые необходимы для такого знания и которые связывают наш мир с тем миром, который нас породил, человечеству еще предстоит узнать. Еще много препятствий на пути к такому знанию. И нельзя исключать того, что простые иерархические схемы мышления вернут людей в простой иерархический мир животных. Подростки не случайно строят простые или даже усложненные иерархические схемы отношений между собой. Это отражение представлений их мозга. Понимание сложности окружения, роли других людей, опосредованной зависимости от других людей, приходит только к повзрослевшему человеку, мозг которого усложнился фактами настолько, что человек пришел к сверхструктурной схеме их согласования. В молодом возрасте такие люди ведут себя осторожно и только после пятидесяти, если оказываются в нужном месте, создают инвестицию в человечество. Именно такие люди создали схемы современных отношений с помощью технологий, схемы, которые пока еще приносят плоды. Эти схемы надо развивать, они должны быть доминирующие.

Понятие услуги возникло у социальных животных, например, при взаимодействии полов. Когда 60 тыс. лет тому банда (банда - термин этологов, относящийся к объединившейся группе молодых животных, выброшенных из стада), в общем-то, мальчиков, выброшенных из родового стада, нашла в своих представлениях способы уничтожения родовых самцов-вожаков, конечно, неосознанно, без формализации, первое что они сделали после своей победы - это поработили женщин-самок. Для нашего биовида функции женщин не сводятся только к воспроизводству людей. Они еще выполняют роль храповика, не позволяя при социальных кризисах деградировать ниже социальной точки стабильности. Когда распалась Киевская Русь, женщина не позволила опуститься до животного рода, а стабилизировала свое окружение в социуме конца периода первобытного коммунизма типа сельской общины, как это уже много раз происходило и у других народов, например, в Чатал-Гююк или в Индии. Именно поэтому женщины должны быть рядом с мужчинами, а не в каких-то женских заказниках. В начале первобытности людей женщина несла в себе память о родовых иерархических отношениях, поэтому ее социальная нейтрализация необходима была для усложнения человеческого общества, тогда - в конкретный вид племени. Это сейчас женщины, пройдя длительную школу социальных отношений, ведут себя как люди, а в те времена, живя в первой человеческой социальной среде племени, а не в животном роду, женщины должны были перенести на мальчиков метод оказания услуги. Все это сохранилось до наших времен и в чистом виде проституции, и, конечно, внутри семейных отношений. Это качество, возможно, которое даже отложилось в генах женщины (есть намеки на это), а может это хорошо передаваемый рефлекс, делает женщину в глазах мужчин слабым полом. Но это позволило женщине манипулировать желающим ее мужчиной. Я читал про исследования, которые показывают, что 87% мужчин становятся перед женщиной лохами готовыми на все. Шерше ля фам. Вот такой путь от женского рабства до мужского лохизма был пройден в человеческой социальной среде на этапе первобытного коммунизма, на этапе детства человечества. Схема услуги, или личной услуги, т.е. передача информации, умения, результатов труда, а потом и носителей такой информации, как деньги, непосредственно другому человеку создает прямые зависимости между людьми. Незнание других типов отношений приводит к простой или сложной иерархии, что и произошло к концу периода первобытного коммунизма, периода детства человеческих объединений. Рост общества до размеров племени обязательно привел к сложным отношениям распределения продуктов, удобств, нередко конфликтам и порождал множество ситуаций, решение которых позволяла схема услуг. Человеческому мозгу не сложно было в те времена выделить схему с аналогичными ситуациями и методом подражания обучать ею соплеменников. Вообще-то, есть и другие способы решения проблем роста человеческого общества, которые обязательно следует применять. Но этот другой путь, примененный при создании биологической клетки и человеческого мозга, не реализуем для объединения людей, по крайней мере, пока. Все природные системы, и, конечно, биологические, строятся своими элементами. Но между развитием природных систем и усложнением человеческих объединений есть разница в роли их элементов. Нам все-таки надо предполагать, что атомы стабильны и все их свойства определены и неизменны. Это справедливо, по крайней мере, в отношении их физического взаимодействия. Будем экстраполировать это знание и на другие внутренние свойства атомов. Мы знаем, что биологические клетки состоят из атомов и их сложность выше нашего понимания и выше сложности взаимодействующих атомов. Мы не знаем внешних механизмов конструирования биоклетки, так что скорее их не существует. Поэтому следует предположить, что сложность биоклетки возникла в результате желания атомов создать свое объединение адекватное своему внутреннему миру, понятному всем атомам. Процесс объединения атомов от иерархических химических молекул к сложно структурированной биоклетке не мог быть одноактным, а имел целый ряд дискретных условно устойчивых состояний и процессов, которые могли существовать только в тепличных для каждого состояния условиях. Информация о правилах внутренней системной устойчивости атомов передавалась в их объединение малыми частями. Этот вывод напрашивается из разнообразия биологического мира. Этот всеобщий принцип малых шагов позволил Дарвину сделать вывод об изменчивости видов. Таким образом, биоклетка развивалась путем последовательного считывания правил объединения внутренней структуры атома. У людей та же задача, что и у атомов - создать устойчивое объединение. Мозги у людей - это самое сложное объединение клеток. В отличие от атома, база данных и частично правила преобразования данных мозга человека создаются при его росте из того, что человек получает из внешнего мира. Есть два источника информации о внешнем человеку мире: внешняя природа и социальная среда. Их отношение с момента появления современных мозгов меняется: внешняя природа как бы уменьшается, а информация от общества растет. Растет зависимость человека от социальной среды, растет сосредоточенность на ней. Поэтому, с одной стороны взаимодействия в объединении людей определяются уровнем представлений среднего человека, а с другой - пищу для представлений в мозгу человека дает общество. В чистом виде - это порочный круг. Он разрывается теми людьми, которые изучают внешний независимый от людей мир. Именно такая информационная добавка является во всех поколениях жизненно необходимой для биовида людей. Если ее не хватает для решения внутренних проблем, то объединение разрушается изнутри. Если ее не хватает для понимания внешнего мира, вернее, понимания, как предупредить негативное влияние внешнего мира на объединение, то рано или поздно внешняя среда разрушает это объединение. Если в объединениях людей получают решающий голос социальные специалисты, обученные исключительно процессам внутри человеческого общества, например, политики, бизнесмены, юристы и экономисты, то общество обречено. В конце 17-го века английская верхушка не раз демонстрировала уважение к Ньютону, все результаты которого были абсолютно не социальны. Не эта ли широта взглядов привела Англию к капитализму? Все последующие до наших дней социальные успехи людей получены в результате технологического развития благодаря информации из внесоциальных источников. Пока социальные специалисты не мешают получать новые знания и приспосабливались под них, человечество развивалось. Но социальные специалисты - это потребители услуг и наделители благами своих слуг: водителей, полицейских, военных, т.е. служители схемы услуг, а не искатели новой информации. Как-то мне встретилось утверждение, что не меньше половины всех публикаций посвящено социальным вопросам, построению экономических теорий, теорий права для приспособления древних подростковых принципов под современное разнообразие технологических, рыночных и прочих отношений, объяснению социальных проблем. Можно однозначно утверждать, что любая теория, построенная на наблюдениях за процессами в обществе, бесполезна и даже разрушительна. Такой, давшей повод для конфликтов нового типа, конфликтов похожих, и не случайно, на религиозные, оказалась теория Маркса.

В представлениях подростков конфликт занимает чуть ли не первое место в окружающих его людях. Может, это их метод познания и освоения мира. У них есть склонность к таким методам организации неравенства, как конфликт и драка. Войны, если это не грабеж и разбой, это запредельное использование метода драки. В этом основная причина войн и конфликтов в период подростков вот уже 25 тыс. лет. Причем тех подростков, которые не находят ограничений, т.е. которые забрались в верхний слой. Мне кажется, что такими войнами богата Европа. Хорошее наследство, осевшее в простолюдинах. В европейских элитах, в которые постепенно превращались верхние слои каждого человеческого общества, конфликтность заменялась правилами поведения, а личные сопоставления заменялись внешними масштабами, среди которых к 17-му веку весьма значимыми стали знания, эрудиция и интеллект. Говорят, что король Георг I очень гордился тем, что среди его подданных оказался Ньютон. У молодежи в элите уже в 18-19 веках созревало бесконфликтное мышление, но элита теряла власть. В принципе, войны в Европе должны были прекратиться в 18 столетии, но власть получили подростки из простонародья, которое прошло многовековую школу проблем, создаваемых доэлитным верхним слоем. Элита не успела перевоспитать нижний слой. Убеждение в необходимости конфликтов нашло отражение в теории Маркса, вложившем, как и Дарвин, в свою теорию не только знания из книг и наблюдений, толкуемых далеко не всегда правильно, но и свой бытовой опыт. Теперь конфликтность пропагандируется в научных работах и научно-популярных фильмах: ураган - это не плохо, невыносимые жара или холод просто необходимы. В прошлом биологическая природа вынужденно все это прошла из-за проблемы доминирования более стойких биовидов раннего периода, но это не значит, что люди без таких стрессов не могут обойтись. Более того, тепличные природные условия последних тысячелетий позволили придти к тому, что мы сейчас имеем. Спокойный образ жизни создает условия для результативности ищущего ученого, но и создает успокоенность подростка своим социальным успехом и желание избавиться от неспокойного для него ученого. Интересно, доказал ли кто-то пользу социального стресса и конфликтов для ученых и конструкторов при создании мобильного телефона или для создания нынешнего обилия пищевых продуктов? Стрессы нужны для нейтрализации конфликтности подростков, контролирующих силой или деньгами интеллектуалов и остальных работающих. Конфликтность или бесконфликтность в среде конструкторов и технологов организуются верхним слоем каждой подструктуры, засылая туда амбициозных подростков или наоборот, очищая от них среду интеллектуалов. В 20-м веке западные подростковые верхушки, благодаря переключению на своего врага Советский Союз, а это стресс, минимизировали свое иерархическое вмешательство в работу создателей. В Советском Союзе такое вмешательство было максимальным, и его оправдывала теория Маркса.

Многие верят и сейчас, что теория Маркса является некоторым правильным приближением внешнего нам мира. Практика ее применения в социальной среде и в попытках технологического ее использования поколебала такое представление. Естественно, теория Маркса - это все-таки приближение, но слабое. Для нас важным является найти дорожку от известных освоенных представлений к знанию следующего уровня, расширяющее поле нашей деятельности. Ни марксизм, ни любая другая теория не могут дать формальное знание типа математики, которое играючи люди будут применять для преодоления качественных барьеров. Логика штука хорошая для простолюдинов, но не для объяснения сложных систем и отыскания знаний нового качества, т.е. для верхов. Каждый человек при росте тела и росте своего мозга проходит три главных этапа: детство, потом большинство переходит в подростковый период и, затем, некоторые становятся взрослыми людьми. На этой дороге взросления мозг, наверно, более десятка раз перестраивается для систематизации постоянно пополняемого знания. Это квантовые информационные переходы. Чем больше человек прошел таких переходов, тем легче ему найти такой переход во внешней среде. Именно мозг таких взрослых людей давал и еще очень много лет будет давать решения для человечества. В древние времена подавляющее большинство знаний взрослый человек получал из внесоциальной среды. Сейчас основным источником развития представлений в мозгу являются другие люди и каналы коммуникации. Именно они определяют максимально возможное на данном этапе социального развития число переходных системных состояний мозга.

Теория Маркса, как и все остальные разновидности теорий подобного типа, является догадкой о возникновении представлений в мозгу и о ситуациях, когда "улитка меняет панцирь". Все благодаря тому, что человеческий мозг наделен способностью строить отражения внешнего мира и обладает видовым набором правил манипулирования с данными для создания качественно новой информации. При недостаточности информации очень мало вероятно, что полученное представление правильно отражает внешний мир и объясняет стихийные процессы в человеческой среде. Поэтому такие теории ориентируются на социальное признание. Обычно они обсуждаются в академической среде, дают пищу для мозга, постепенно уточняются или заменяются более общими представлениями. Теория Маркса с ее довольно, но не достаточно, широкой основой, была неплохим началом, хотя правила, иерархически организующие данные, не могли носить общего характера и не могли в достаточной мере правильно отразить внешний мир. К тому времени среда, обслуживающая технологический рост, и рыночные отношения с правилами, неосознанно позаимствованными у научной среды, не строились исключительно на иерархической основе, а включали элементы системных связей. Носителями этих связей являются люди не из среды рабочих, а интеллектуалы. Технологическая среда того времени и сейчас достаточно упорядочена и самодостаточна. Но отношения в социальной среде конструируются ведущей частью объединения людей. Для такого конструирования необходима формальная теория, которая готовит инструкции для отдельных конструкторских и строительных команд и, конечно, нужны интеллектуалы, готовые решать неформализуемые проблемы. Но 19-й век с богатым набором кризисов, катастроф и ожиданий требовал героя с рецептом быстрого решения проблем или обоснования их неизбежности и непреодолимости. В России Ленин с амбициями драчуна и соискателя места вожака, вооруженный "заморской" теорией, которая, как и все заморское всегда нагибающее русских тогда и сейчас, стал героем. Камень, который я здесь бросил, он не в сторону Ленина, который был очень умным человеком и достойным уважения. Это камень в сторону российских интеллигентов, оказавшихся не способными интеллектуально объединиться и оказать влияние на судьбу России, за что и были наказаны Сталиным. Ленин после 1917-го года выразил свое незнание, что делать дальше. Можно предположить несколько вариантов развития России под авторитетом Ленина. Вряд ли его ума хватило бы на создание системного государства в столь сложной стране. Смерть его, скорее всего, не случайна. Он открыл путь Сталину, который действовал по своим подростковым упрощенным представлениям о мире, проявив себя как равный среди равных в среде западных верхов. Он ехал с той же скоростью, что и весь поток. В результате Сталин реализовал далеко не самый худший вариант. В Советском Союзе теория Маркса не стала, конечно, инструкцией для индустриализации, как и не была она инструкцией для индустриализации Японии. Зато она стала фильтром, отбрасывающим интеллектуалов, как тех, что вносил новое в технологии, так и тех, кто изучал общество, запустив советскую информационную среду в западный кильватер. Теория Маркса позволила исключить главный источник развивающей информации - изучающего мир человека. Она обещала рабочим, что при достаточности роста качественный переход произойдет сам собой, и интеллигенты, которые выше Сталина и рабочих, не нужны. Рост, перешедший в гигантоманию, стал главной целью. Другой негативной пропагандой теории Маркса был ее вывод о необходимости конфликтов. Маркс в свои рассуждения ввел бытовавшее в те времена убеждение, что наличие конфликтующих сторон является обязательным для возникновения новой информации: борьба и единство противоположностей. Этот вывод из наблюдений за подростками фактически закрепляет конфликтные подростковые отношения, как нечто необходимое для социального объединения людей. Это что-то вроде того, что обязательно одни детали автомобиля должны ломать другие, побеждать, чтобы он ездил. Совсем не трудно сделать вывод, что развитие человечества ведет к уменьшению конфликтности и наоборот, уменьшение конфликтности ведет к более устойчивому растущему объединению людей. Он легко мог быть сделан и при Марксе, и при Сталине, и при Буше с Обамой. Нежелание увидеть такой вывод говорит, что все нынешние западные верхушки неосознанно исповедуют марксизм.

Человеческий мозг открыт к получению информации из внешнего мира через фильтры органов чувств и стремится управлять телом, чтобы привести этот мир к состоянию адекватному своему системному состоянию. Это отражается на социальной среде, на процессах в ней, на качественных переходах. Вот тут теория Маркса находит себе подтверждение, но из нее невозможно извлечь инструкцию для усложнения. Теория Макса никак не отражает закономерности качественных переходов в материальном мире. Именно поэтому марксизм не стал инструкцией для развития России. Теории, воспроизводимые в эксперименте, отражают реальный мир. Остальные, даже подтверждаемые фактами из прошлого, - это значительная доля фантазии. Угадали - повезло. Чем больше фактов в такой теории, тем больше шансов, что повезет. Чем больше фактов в мозгу человека, тем больше шансов, что он найдет правильное решение. Поэтому надо отбирать в вожаки людей с амбициями вожака и широкими представлениями в мозгу. А еще лучше отбирать в лидеры группу-стаю, состоящую из амбициозного вожака, понимающего, что такое разделение труда, и эрудированных интеллектуалов. На самом высоком уровне не должно быть специалистов. Они почти никогда не имеют широкие представления, но для профана выглядят умными. В 1988 году я писал Горбачеву, чтобы он не допускал к телу специалистов экономистов. Они не способны были решить задачу замены панциря повзрослевшего Советского Союза. Повторяя, как попугаи, слова и тексты плохо представляющих, что такое рыночная система, западных экономистов, мечтая об обилии западных денег, они, как говорят, лоханулись перед западными врагами развития других стран и евреями, стремящимися к империи с денежным подчинением. Получившуюся пародию на капитализм все теперь могут наблюдать. Для России это уже не первый раз. Любые специалисты экономисты, как впрочем, и все другие социальные спецы, всегда живут в прошлом. В основе любого кризиса в человеческой среде лежит неспособность предусмотреть ход событий и заранее найти решение. Есть кризисы роста. Очень редко в прошлом есть аналог решения текущей задачи. А, может, и никогда. Даже для решения узких задач в сложных объединениях необходимо искать аналогии в совершенно других областях знаний и деятельности, извлекая информацию из более сложных объектов. Приходится привлекать информации в десятки раз больше, чем, как потом оказывается, необходимо для решения. Если бы Горбачев и компания читали журнал "Наука и жизнь", то еще за 10 лет до развала СССР они бы узнали, что таким простым решением, как западные инвестиции даже в триллионах долларов, капитализм в небольших слаборазвитых странах не создашь. Вернее, не создашь для всей социальной среды преимущества, но создашь недостатки и неустойчивость. Обилие иерархических удобств разленит тех, кто влез наверх, и "олигархов", а скорее отберет бездельников, что, в общем, и произошло в республиках Советского Союза. Западным мужикам надо бы подумать, что в слаборазвитых странах необходимо для верхушки создать условия нехватки, заставить их крутиться. В общем, и запад развивался интеллектуалами, которым не хватало того, что они имели. Это дуракам всего хватает, ну, кроме денег, даже когда они в них тонут. Умным хватает денег, но в голове у них ощущение нехватки какого-то материального результата. Уже к концу пятидесятых в Советском Союзе созрела необходимость смены принципа организации. Рост хозяйства требовал качественно новых схем связи. Между привычными для простолюдинов иерархическими связями, что стабильны для очень небольших объединений, и стабильными многомиллиардными объединениями элементов биологических систем, лежит временная область тепличных условий условной устойчивости. Человечество пока находится в этой области. Это область вроде джунглей, где не индивидуальные, а видовые отношения. Для людей это область локально-групповых связей и среда рыночных отношений. При прохождении этой области надо успеть провести несколько качественных переходов. Реализация перехода выглядит как скачек, как расцвет возможностей после прохождения барьера. Это квантовые переходы, требующие добавления информации. Эту информацию можно получить только из сложных биологических объектов и, которой нет в более простом прошлом. В прошлом подавляющее большинство стран не смогли пройти бартеры роста. Но иногда отдельным странам или их объединениям, как в Европе, удавалось преодолеть, возникший барьер. Задача состоит в определении и преодолении барьеров всем человечеством, а не строительство иерархических пересыщенных империй прошлого. Вообще, квантование является особенностью сложных системно организованных объединений, а переход к новому уровню происходит при добавлении конструирующей информации. Подобные скачкообразные переходы, изучаемые физиками, говорят о сложности атомов и так называемых элементарных частиц. С той лишь разницей, что в неживой природе вместо абстракции "информация" используют абстракцию "энергия", ничего материального не означающей и скрывающейся за буквой в формуле.

Схема услуги весьма проста, легко понятна, поэтому в отсутствии взрослых людей становится способом объединения подростков. Человеческие дети легко восприимчивы к обучению и без труда осваивают схему услуги, реализуя ее позже во множестве конкретных проявлений. Одна из формулировок схемы услуги: ты мне - я тебе.

Примерно 300 лет назад как-то сложилось, что на человечество не иногда, а регулярно, стали оказывать влияние взрослые мужчины интеллектуалы. Это привело к большим объединениям людей и новым правилам взаимодействия внутри таких объединений, исключавших или контролирующих схему услуги. Схема услуги является исторически более ранней, закрепленной на более длительном этапе существования и поэтому доминантной по отношению к возникающим позже другим схемам отношений. Согласно теории Дарвина, схема услуги, являясь доминантной по отношению к схеме "рыночных отношений", должна побеждать. Выход ее из контроля был назван на западе словом "коррупция". Рыночные отношения не формализованы. Формализованная информация - это информация, которая передается или хранится в виде закодированного сообщения. При непосредственном общении людей с использованием звукового канала формальная информация дополняется элементами эмоционального выражения с помощью жестов, мимики, оттенков речи. Эмоции, минуя сознание, организует сам мозг. Именно в таком объемном сочетании с участием инстинкта подражания происходит обучение системным связям и системное управление объединением людей. К обучению подключается искусственное создание конфликтной ситуации, понятной еще не воспринявшему системную связь иерархически ориентированному мозгу реципиента. Конфликт создается ради обучения методики выхода из конфликта. Система - это безконфликтное объединение. Ее рост в рамках освоенного качества длится до прогноза конфликта, если надо, затормаживается, и продолжается после его предупреждения, а не созревания. Конфликт в подростковой среде, как и у животных, нужен для определения ранга. Взрослые люди обучают готовых к переходу подростков только в личных контактах. Именно в передаче взрослой информации и состоит роль учителя при непосредственном общении с учениками. В обязанность учителя должен входить отбор тех подростков, кто успешно движется к взрослению. Конечно, это требует, чтобы учитель был делегатом системы, желающей быть взрослой. Также в личных контактах создаются системные связи в науке и рыночных отношениях. Формализованная информация нужна, чтобы загрузить низы, разделив работу на понятные им части. Мозг является закрытой системой, принимающей информацию только более низкого уровня. Если окажется возможным преодолеть барьер иерархического доминирования, то будут созданы другие менее формальные и более структурные способы передачи системной информации, используя прием опосредования. Это типа письма или компьютера. Люди окажутся ближе друг другу. Но сейчас рыночные отношения сохраняются в западно организованных социальных средах благодаря все еще сохраняемых там взрослым мужчинам. Чем меньше там взрослых мужчин интеллектуалов, что может случиться в двух случаях - из-за их убиения подростками и/или с уменьшением их относительной доли при численном росте людей, тем скорее рыночные отношения будут заменены отношениями услуг. Мужчины интеллектуалы пока еще охраняют себя благодаря материальной потребности в сложном производстве и опосредованных обменах, а поэтому в необходимости неиерархических связей. Не стоит думать, что запад полностью защищен от сценария возврата к схеме услуг. Во-первых, его рыночная "система" не формализована и поэтому не защищена социальными правилами в виде юридических норм. Во-вторых, западные юридические нормы имеют корни в периоде подростков, которые не представляют, что может быть еще кроме натягивания на себя одеяла. Эти нормы построены на формально логических приемах увода от наказания, используя оплачиваемую услугу или даже принуждение, что, по сути, проводит в более сложную социальную среду нормы дорыночных отношений.

В-третьих, с помощью так называемой финансовой системы более сложное рыночное состояние неуправляемое с точки зрения иерархично мыслящих подростков подчинили упрощенному математизированному управлению денежными потоками. Когда-то в 17-м веке подобный шаг с помощью Ньютона и Лейбница открыл дорогу очень многим нужным сейчас видам деятельности, упростив простому люду манипулирование информацией. Но в 30-е годы применение финансового управления оказалось в точке бифуркации: направо пойдешь, новые виды деятельности найдешь, налево - скопируешь принципы советской подростковой верхушки с ее постепенным переходом к гигантомании. Подростки во всем мире одинаковы. Вот и стали на западе гордиться своей гигантоманией освоенных ими видов деятельности. Финансовое управление замаскировало проблему балансировки растущего количества видов деятельности, затормозив их дальнейший рост. Оно стимулировало рост отдельных видов деятельности, позволив ненужный переход их через границы стран и допустив монополизацию. В результате западная финансовая "система" стимулировала подавление местными подростками подобных видов деятельности в недоразвитых странах. Это проявилось в термине "глобализация", которая является якобы необходимым процессом развития человечества. В идеале, исходя из правил того мира, где мы живем, через границы биологических систем должны переходить ресурсы низкого уровня и информация высокого уровня. Все сложные биологические системы являются замкнутыми и закрытыми: в организм собаки нельзя всунуть сердце или мозг человека, пусть хоть они и лучше - результат однозначный. Нельзя дарить украинским подросткам Мерседесы - украинская верхушка должна быть способной самостоятельно, опираясь на полноту информации, организовать производство подобных машин с помощью фирмы "Мерседес". Так было в Японии, подобная верхушка в Китае. К сожалению, не совсем. Ожидание - это создание новых видов деятельности. Реализованная западом во главе с американскими евреями левая дорога иерархического финансового управления делает возможным участие подростков в верхах, где должны быть системные связи, и поощряет применение схемы услуг, причем сверху, воспитывая в массах представление, что природные правила подчиняются власти денег. Каких? Потребительских? Что будет? Поначалу смотрим на СССР, а потом на Украину.

Инвестиции появились одновременно с двухслойностью общества, вместе с государством и деньгами, как одним из атрибутов государства. Верхний слой стал оплачивать работу ремесленников и строителей из дани, снимаемой с нижнего слоя. Это был шаг в усложнении социальной среды, понимаемый как развитие. Вполне возможно, что первые инвестиции во что-то необходимое какому-то шаману или богачу были частные. Но подобная отдельная деятельность всегда является неустойчивой, и это надо учитывать нынешним абсолютизаторам западного образа жизни. Не это ли приводило, приводит и будет приводить ко всякого рода кризисам. С созданием правящего класса, сконденсировавшем в себе атрибуты своего выделения, подобные случайные инвестиции стали государственными, благодаря чему ее схема закрепилась во всем обществе. У Поршнева я прочел примерно такую фразу: чтобы узнать, как что-то работает, надо узнать, как оно появилось. Если исходить из появления социального принципа инвестирования и дальнейших шагов его применения, можно сделать обобщение: для усложнения социального объединения, понимаемого как рост и развитие, необходимо (но не достаточно, и не дай бог думать, что это достаточно) централизованное государственное участие для введения нового вида деятельности. В общем случае под централизацией надо понимать не группу распределителей идей и денег и зависимость народа от прихоти подростков, а охватывание набором правил поведения людей в структуре отношений на какой-то территории деятельности мультитерриториальной среды. Централизация может быть только методом объединения. Набор правил - это организация деятельности, делающей человека слугой биологического вида. Биологическим объектом являются не отдельный экземпляр бактерии, зайца, волка или бабочки, не отдельный человек, а биологический вид. Набор объединяющих правил постоянно дополняется. В прошлом это происходило стихийно и всегда в результате имело предел. Закончились правила, закончилось объединение, закончились носители объединения, начались потеря правил и развал. Правда, не всегда из-за внутренних причин. Но тут нам помогла множественность близких человеческих обществ, часть которых сохранялась. Множественность государств в Европе дала возможность сохранить и даже усложнить капитализм с его рыночной системой, инвестициями, наукой и агрессивностью. Как тут не вспомнить Ленина с его неравномерностью развития капитализма. Откуда необразованным западным миллиардерам, политикам и лежащим под ними социальным мыслителям подумать о необходимости множественности стран с примерно одинаковым уровнем внутренних социальных отношений, равными возможностями к получению структурно необходимой информации и собственными наукой и образованием. Успех миллиардеров и политиков, успех отдельных людей, считающих себя и свою стаю образцом для подражания и тиражирующих такое убеждение, штука не просто временно опасная.

Я не хочу сказать, что запад не создал никакого набора централизующих правил. Раз он привел человечество к довольно большим объединениям-странам, замахнулся объединить человечество своими технологическими результатами и деньгами, то достаточный для роста количества экземпляров биовида набор правил был создан. Но вот градиенты в материальных условиях, как с недостатком, так и с превышением, недоработки западом правил воспитания и образования всех без исключения людей на Земле, явное торможение реализации технологических схем для разных стран, для которых даже придумали термины развитые и недоразвитые, внутренние и внешние конфликты, в большинстве случаев сейчас инициированные западом, отрицают полноту набора централизующих правил. Даже для его внутренней стабильности такого набора правил постоянно не хватает западу. Эта нехватка постоянно ощущается и вызывает много говорильни без включения интеллекта. Возникающие в результате этой говорильни и графомании стихийные придумки, нейтрализуют ощущение проблемы и уводят с дороги.

Введение абсолютно нового делает государство лидером среди других стран. Западные господа, так называемые политики, убеждают всех и, похоже, убедили, что им работать не надо, что для них не требуется интеллект, не надо много знать и уж совсем не нужно умение разбираться в сложных вещах и организовывать большие и маленькие виды деятельности. Это, мол, автоматически сделают частные собственники, миллиардеры и миллионеры. В какой-то мере такой миф исходит из того, что всякие новые идеи появляются не в иерархической верхушке, а где-то в социальной среде. Вроде, как частнику легче это заметить и реализовать у себя, а потом оно само по себе через рыночные механизмы найдет себе путь в социальную среду. Мне встречалось высказывание Трумена и других западных недоучек на эту тему. Когда рубили голову Лавуазье, в ответ на уговоры о его таланте ответили, что ученых нам уже не надо. Здесь у революционеров всех мастей и политиков запада логика одна и та же, логика подростков, не представляющих сложность: успокоенность ранним успехом, который кажется окончательным и бесповоротным. Победить на выборах и недоразвитые страны, победить супостатов и тех, кто умнее или удачливее, вполне достаточно для подростка. А увидеть зависимость от побежденного сложность выше понимания. Поиск нового и его тиражирование - это делает такой успех бесповоротным. Окончательный успех - это успех для биовида, а не для себя любимого. В наше время отдельных стран успех - это успех страны, своего объединения людей, а не личный успех в драке политика, миллиардера или ученого. Это не спорт или сцена. Это поиск совместного получения успеха. Для "догоняния" слаборазвитыми странами запада не надо придумывать новые виды деятельности, возможно даже нельзя. Надо реализовать постепенно в полном объеме с максимально возможной скоростью в данной стране, опираясь на градиент представлений своих жителей, рост или, если не было попыток, создание по очереди тех видов деятельности, что сделали успешным запад. Развитие страны - это соответствующее централизованное государство, осознанный рост квалификации людей, самообеспечение воспроизводства, создание науки с внутренней самоустойчивостью и без иерархических замашек, создание рыночных отношений. Очень много может дать запад, но он "почему-то" запрещает у себя думать на эту тему, а значит, запрещает себе быть лидером нашего биологического вида. Всякие подобные запреты на информацию - это четвертая причина возможного возврата к схеме услуг, которая расцветает в отсталых странах и соблазняет своими возможностями новые поколения западных подростков, все меньше проходящих школу взрослых людей.

Недостаточная централизация приводит к внутренним по отношению государства кризисам, которые связанны с дисбалансами, а чрезмерная - к недоиспользованию внешней информации и квалификации своих людей. Недостаточность централизации связана с неспособностью верхушки организовывать социальную среду, а чрезмерность - с иерархическим воспитанием простолюдинов, оказавшихся в верхнем слое. На западе сейчас из-за потери элиты в связи с усложнением социальной среды и, соответственно, прихода простолюдинов, одновременно и недостаточная централизация и чрезмерная. Это пятая причина возможного возврата к схеме услуг. Вообще-то, все причины возврата проявляются в коррупции. Работать надо с причинами, а не бить людей, которых из невоспитанного и необразованного простонародья через личные оценки по косвенным признакам, например харизма, располагающая внешность и умение красиво говорить, или с помощью демократии, вытягивающей психологического доминанта, выбрали на должности, где они могут реализовать свои убогие представления и которые вынуждают к коррупции своих подчиненных.

Есть кризисы из-за внешних условий и кризисы роста. Кризисы роста могут привести к проблемам исчерпания ресурсов или внутренним проблемам перераспределения сил. В одной из самиздатовских книжек в 70-х автор описал гибель одиннадцати гоударст в прошлом: две страны исчезли из-за внешних агрессий и девять - наследниками, не получившими необходимые знания и довольных своей удачей. Если говорить о последнем столетии, то к развалу свою страну приводила верхушка сначала в России, а позже Советского Союза. Кризисы 19-го века и 29 года - это тоже дорога к развалу, но хоть они и не были по первым признакам распознаны, даже более того, все они инициированы жадностью денег, все-таки тогда были найдены пути, в принципе не сложные, для нейтрализации проблем. В 19-веке одной из составляющих кризисов была необходимость технологического роста, вызванная потребностью верхушки, уже другой верхушки, не королей с их знатью, в росте уже не только роскоши, но и собственности. Внутренняя технологическая потребность требовала введения более сложных технологических процессов и строительства более крупных производств, а неустойчивая конфликтная система распределения с человеческим участием, рыночная система, и денежный оборот требовали качественного перехода производства к более крупным схемам. Королевская власть пошла бы по пути организации всего этого процесса: подготовке кадров, созданию производств, регулировке условий распределения. Конечно, это сказка. Возможно, если бы процесс интеллектуализации королевской централизованной власти и постепенного осознания себя хозяевами своих стран дал королям еще лет двести, если бы технологический процесс не был стол быстрым и не привел запад к его раннему и преждевременному успеху или не смог бы смести или купить королей (английская коррупция) и сохранилась элита, то короли осознали бы проблему организации социального объединения и отфильтровали нужных для решения такой задачи интеллектуалов. Отбор пошел по другому пути. Не стало настоящей королевской власти. Только сейчас возникает осознанная потребность в такой, осознающей себя хозяином власти. Короли - это наследники, возникших когда-то в среде людей хищников. Постепенно шел процесс их перерождения в интеллектуалов. Успешный процесс. Но организационная интеллектуальность королей не смогла конкурировать с вооруженными схемой услуги буржуа, опирающихся на технологическую интеллектуальность. Победила усложненная, но до конца не нейтрализованная, и замаскированная схема услуги. Еще одна причина возможных, а, может, существующих проблем запада. Буржуа осознают собственность. Где-то глубинами мозгов они даже применяют более сложное проявление собственности, как деньги. Конечно, не потребительские деньги для удовлетворения желаний, деньги простонародья, а деньги второго уровня, из которых состоят инвестиции. У меня впечатление, что они не осознают, что это разные деньги. Потребительские деньги тоже состоят из разных денег: жесткие деньги для биологического восстановления именно людей с их мозгом и дополнительные деньги для психологического комфорта. Да, и жесткие деньги тоже можно разделить на деньги для тела и мозга. А теперь попробуйте отделить разные деньги, используемые в инвестициях. Вроде, в какой-то степени это уже сделано в облигациях, акциях, депозитах и т.д. Но так ли полно это сделано? А, может, наоборот. Может, это попытка скрыть различия, чтобы стать жрецами, конвертирующими деньги из одного способа применения в другой и, в конце концов, в деньги потребительские. Неосознанная попытка вернуть все в древние времена с одними деньгами? В общем, эти древние времена так и не закончились. Они продолжаются и висят над нами, над возникшими уже после возникновения первых денег интеллектуалами, над поддерживаемыми интеллектуалами неустойчивыми технологическими результатами, над разнообразием денег. Есть и глобальный распределенный клан жрецов.

Понадобилось где-то полтора столетия и несколько кризисов, чтобы у западных буржуа в голове уложилось представление об инвестиционных деньгах. Неплохо. Начали создавать тяжелую промышленность, производство для производства. Осталось осознать и отделить инвестиционные деньги от потребительских. Не смогли уйти от простейшего понимания денег. Не нашлось интеллектуала. Барьер оказался слишком высоким. За это пришлось заплатить трудностями и многими десятками миллионов жизней в войнах, голодовках, репрессиях. Но еще не миллиардами. Слепая тяга к потребительским деньгам, к их, если не бесконечному количеству, то надежному избытку, похоже, всех, включая не дотянувших до осознания ситуации интеллектуалов, готовых оправдывать власть потребительских денег, оказалась сильнее желания разобраться в происходящих с людьми процессах. Смешанность потребительских и инвестиционных денег вылезла в кризис 29-го года. Казалось, что тут уже все на лицо. Да еще пример, избежавшего кризис Советского Союза, вожаки которого воспользовались кризисом для проведения индустриализации, сконвертировав потребительские деньги в инвестиционные с многомиллионными жертвами голода, и продолжавшие это делать потом, хоть и без жертв голода, но с изыманием необходимых потребительских денег вплоть до полного недовольства людей и распада. Здесь одно из экономических отличий запада и социализма. На западе верхушки успешно занимаются конвертированием инвестиционных денег в потребительские. В социализме его верхушки конвертировали потребительские деньги страны в инвестиционные, одна часть которых шла на внутреннюю "индустриализацию" и прочие свои увлечения, иногда полезные, а другая для обмена на западе на оборудование и на потребительские товары для себя. Сейчас их дело продолжили их наследники в республиках, вроде как отделившихся друг от друга, оставив единственное увлечение накапливать потребительские деньги и треща, что они делают капиталистические реформы. Подростковая конфликтность западных политиков, отбор интеллектуалов готовых искать выход в рамках существующих, подтвержденных ранним успехом запада, взглядов на себя, повели запад по пути продолжения древних принципов. Поставили сторожа над сторожем. "Обобщили" опыт в финансовую "систему", в общем-то, иерархию, которая абсолютизирует единые деньги для глобального применения. Но пирамиды не исчезли. Они дремлют на западе, иногда просыпаясь, и расцветают, стимулируемые западом, например, на Украине. Собственно, финансовая политика - это пирамида, создавшая уже в десятки раз больше денег, чем это необходимо для ежегодных инвестиций. Она будет плодить пирамиды для своего пополнения. Всему есть пределы. Тут имеет место задача: сколько должно быть инвестиционных денег, чтобы они были направлены на объективные для нашего биовида проекты, а не на стихийные проекты ради, например, иерархического выделения, поддержания конфликтности или агрессии. Из принципа осторожности, наверно, лучше, если их слегка не хватает, и тут противоречие со слепыми правилами функционирования западной финансовой системы. Тут практика оказалась не в пользу истины. Практика в качестве критерия истины хороша в малом. Но в макро масштабах надо пользоваться другими критериями.

Когда-то в пору моей кудрявой юности я узнал, что из четырех вариантов сочетания двух слов "делать" и "думать", самый плохой это делать не подумав. Если даже один раз повезет, то при продолжении того же процесса в следующий раз вероятность удачи будет уже намного ближе к нулю. Самый лучший выбор - это подумать и после делать: семь раз отмерь ... В силу особенностей нашего мозга люди идут по дорожке проб и ошибок. Ученые - это те крысы, на которых проверяют пригодность нового. По ходу они создают теории. Но к этому пришли очень недавно. Значительно проще было учиться на ошибках и создавать теории при разработке технологий. Тут были созданы традиции, правила, теории, воспитаны люди. Процесс пошел. Но при конструировании социальных отношений до сих пор больше полагаются на авось: что-то делай, авось получится. На западе убеждены, что математика и технологии помогут. Для России больше подходит формулировка: запад нам поможет. Вообще, создавать социальное управление и теории для него - это работа королей. В Европе так и не выработали традиции создавать предупреждающие теории. К моменту критического роста мелкотоварного производства теории, объясняющей, как укрупнять хозяйство, не было. Были пробы и ошибки-кризисы. Но буржуазная верхушка нуждалась во взрослых людях. Частично эти взрослые появились из их детей, частично из простонародья. Они неосознанно и находили выход. К средине 19-го века было немало рассуждений на темы людей, экономики и общества. Маркс и его фаны объявили, что они уже нашли решение. В реальности марксизм вместо поиска решений стал идеологией бунтарей. Ощущение необходимости короля уже давно прошло. Маркс, в принципе, угадал необходимую роль ведущей части социального объединения - государства, в организации крупного производства (а государство без короля не бывает). Практика Японии, сталинского Советского Союза, десятков других стран, США с космосом и производством для армии, подтвердили правильность догадки Маркса. Только подобные догадки, как и догадки об инопланетянах, стоят не больше выеденного яйца. Инструкции полностью формализующей путь от мелкотоварного производства и распределения, инвестируемых самими владельцами, к хозяйству с огромным количеством связей никто не соизволил изобрести. Зато любовь к деньгам, к их понятности народом всех денежных доходов, к их внешнему масштабу для сравнения людей и групп владельцев денег, привела к новому виду инвестиции - корпоратизации с ее акционерным капиталом. Хорошее продолженное решение. Это был качественный переход хозяйства с капиталистическими методами ведения. Оно продолжило существовать на феодальном типе отношений. Движение к общему хозяйству страны, сложенному из множества крупных корпораций, шло двумя путями: создание и необходимая регулировка групповых инвестиций и создание индивидуальных инвестиций методом миллионеров-миллиардеров. Все это с участием государства, например, через сбор статистики и налоги. Решения о создании, продолжении или остановке производства принимали, как правило, взрослые люди в локальных структурах, а подростки сверху контролировали силовые подструктуры и принимали решение о ведении войн. Тот, кого избирательная демократия поднимала снизу, с удовольствием делали себя военными героями. Она это делает и сейчас. Правда, получив урок Гитлера, это происходит уже не на террирориях западного капитализма, а в чужих странах: Корее, Вьетнаме, Афганистане (это уже советский капитализм по примеру запада и продолженный западом), Югославии, Ираке или на Украине. При Брежневе уже в значительной степени не был сталинский социализм с предметным общегосударственным планированием. Это была разновидность феодального капитализма, или капиталистического феодализма, со значительной атрибутикой манипулирования деньгами, а не организационными приемами ведения хозяйства, что подготовило почву разрушения. Вполне возможно, что качественный переход готовности разрушить Советский Союз произошел где-то в 1977. Где-то тогда власть в стране перешла к голодным до денег, недовольным ограничениями запредельного потребления, мечтающим о западной роскоши подросткам, почувствовавшим реальность поначалу купить западные удобства и затем удачно провернувшим операцию по реализации своих желаний, превратив структуры политического представительства в театр, где артисты играют роли коммунистов. Плохое образование было в Советском Союзе. Наверняка, при таком тренде сейчас еще хуже.

Я полностью присоединяюсь к мнению, что Советский Союз был, если не недоразвитым, то уж точно, рано сошедшим с дистанции, и ему требовались организационные и технологические реформы. Западные экономические эксперты трубят, что они стремятся передать недоразвитым странам свой опыт успешного акционерного инвестирования для создания дорогостоящих предприятий и корпораций, проводя таким способом экономические реформы в этих странах. Такой опыт требует присутствия в недоразвитой стране слоя людей с лишними деньгами, которые готовы эти деньги не переправить в надежный банк запада, а вложить в новое строительство в своей стране. Тогда запад ничем не рискует. Первый вопрос: что сделали западные эксперты и политики, чтобы надежность инвестиции в реформируемой стране была хотя бы такой же, как и надежность западного банка? Если это не обеспечено, то, что тогда стоят советы экспертов? Условия для инвестиций в хозяйство создаются организаторами социального объединения. Тут сразу должен возникнуть вопрос, что это за западные эксперты, готовые обосновывать желания местных наглецов, у которых нет и намека на таланты организовывать страну (скажи, кто твой друг, и я скажу, кто ты). Уж не предоставляют ли эти эксперты услугу, аналогичную древнему ремеслу. Порассуждаю, как западный опыт можно было бы перенести на неудачный Советский Союз. К концу 80-х люди в СССР имели много миллиардов рублей сбережений. После развала надо было создать структуры негосударственного инвестирования, убедить людей эти деньги превратить в акционерный капитал, используя который с помощью запада модернизировать старые, обеспечивающие жизнедеятельность страны, и создавать новые предприятия, постепенно с ростом денежной массы, подключая западные кредиты. И только на таком пути можно использовать опыт запада. У запада нет другого инвестиционного опыта. История показывает, что западный инвестиционный опыт был удачно применен только в тех странах, где устоявшаяся верхушка понимала своей целью быть хозяином, организующим рост хозяйства в любой форме, хотя бы военной. Обязательным условием является процесс полного контроля своей квалифицированной верхушкой описанного выше процесса использования западного опыта и не допущения ею чрезмерного и, как правило, агрессивного вмешательства запада в процесс организации. Участие западных политиков и денег всегда разрушительно. А вот участие в предметном виде бизнесменов и корпораций, т.е., когда они распространяют свой вид деятельности, подчиняясь условиям чужой страны, не всегда.

В отличие от проблемы создания крупных предприятий в США в 19-м веке, в Советском Союзе такой проблемы не существовало. До Горбачева был отлажен и работал механизм инвестирования в крупную промышленность, постепенно скатившийся от программ к денежному распределению, подавив таким образом экспансию заводов, конечно не разумную. Практика и сравнение с хозяйством запада, которое скорее было рекламой запада и рекламой своих просчетов, показали, что нет баланса отраслей. Отсутствовали схемы инвестирования и приемы отбора людей в отрасли, которые умышленно не были развиты или развились на западе после сталинской индустриализации. Брежневский период поставил в тупик всю организационную систему. В таких условиях побеждает сильнейший по Дарвину. Этому способствовала примитивная система отбора в верхи во всех подструктурах, ориентированная на упрощенное иерархическое подчинение. Не включив в отбор правила предоставления возможностей для технологических и организационных интеллектуалов, которые были единственно нужными, взяв в качестве критериев далеко не всегда все говорящие инструкции западных теоретиков и далекие от проблем Советского Союза, а потом еще и дополнительных проблем каждой отделившейся республики, свободу получили подростки иждивенцы. Их цели всегда понятны. Всегда и везде инвестиции делают взрослые люди. Никогда подростки не делают инвестиций. Для них понятна только схема услуги. Они что-то делают для того, чтобы получить желаемое для себя и своей иерархической группы, а не для абстрактных для них народа, страны, Родины. Они не понимают, что существуют независимые от людей правила, которые надо изучать и им подчиняться. Для них результаты голосования в их иерархии - это единственно верное решение. Чисто теоретически без осознания или в силу групповых рефлексов они выкрикивают патриотические лозунги для того, чтобы обвинить в непатриотизме и предательстве того, кто доказывает, что подростки нарушают правила, или с ними не согласен, или даже просто не повторяет за ними их лозунги. Пост советские республики - это вотчина иждивенцев, где больше, где меньше. Я живу в Киеве, и здесь из-за особенностей долгого общинного опыта украинцев это иждивенчество тех, кто контролирует денежные потоки, в пожирании своей страны, своего народа особенно результативно. Подростки говорят о западных инвестициях. Они, не став взрослыми, не смогли избавиться от детского стремления обманывать друг друга и остальных людей. Обман для них, как для преступников подлость, видится личным преимуществом, мерой социальной значимости. Западная инвестиция в их устах - это способ обмануть людей тем, будто они проводят реформы. С другой стороны, обладая по отношению подданных лишь методом выжимания соков, они готовы создать выгодность западных инвестиций неквалифицированной бесплатной работой голодных людей с западным сырьем для передачи результатов труда на запад. Внутренние инвестиции для них не выгодны: они требуют развития внутренней денежной системы; укрепляют свою валюту по отношению западных, уменьшая тем самым дефицит западных валют; избегают усложнения хозяйства страны: усложнение в результате проявит их некомпетентность и непригодность, отдалит их от контроля потоков западных валют. Когда-то я прочел сравнение поведения подростков в социальной среде с поведением за рулем автомобиля. Я немного изменю и расширю это сравнение. Допустим пять человек в автомобиле, едущие со скоростью 120 км. в час по ровной прямой пустой и без ГАИ дороге, получают заранее информацию о повороте на 90 градусов. Для пяти обычных маленьких детей, имеющих приближенные представления о вождении из своих пассажирских наблюдений, как об управлении автомобиля рулем, информация о повороте говорит о том, что в соответствующем месте надо просто повернуть руль, больше ничего не надо. Маленький водитель это и делает. Описывать результат не буду. Некоторые подростки знают физику, но многие убеждены, что им море по колено. Решение подростков зависит от лидера и от еще кого-то, кто знает физику. Если лидер авторитетный, тут все зависит от него. Подростки-физики не очень авторитетны, но если он станет настаивать на необходимости снизить скорость, скорее всего они поспорят и неявно проголосуют, а, может, и явно. Тогда могут притормозить и повернуть, а могут и не тормозить. Вероятность взрослых попасть в аварию очень мала. Подростки редко знают физику социальных объектов, даже самых простых. И вообще, у меня много сомнений, что в отношении социальных объединений они знают больше того, что дал им опыт участия в маленьких группах - их ни в детстве ни в школах не учат поведению в таких группах. Если ограничиться таким знанием, то подростки, попавшие в большое и сложное общество, смогут довольно быстро разбить его на маленькие группы, потерять кучу видов деятельности, что делали общество сложным, и уменьшить население до минимума, определяемого общиной. Люди в общине всегда готовы подчиниться внешнему покровителю, когда он есть. Поэтому в России сложилась империя, в которой у людей за сотни лет возникло понимание подчинения, придающее им уверенность в причастности к великой группе. В 20-м веке это оказалось хорошим условием для реализации больших проектов, использовав информацию, пришедшую с запада. Но из-за того, что не смогли преодолеть иерархическое подчинение в интеллектуальных видах деятельности и верхах, потеряли возникшие возможности. Украинцы из-за замороженности общинных отношений не осознают, что такое государство. Из-за индивидуализма они изобретательны и работоспособны, многие полагаются на себя. Это в значительной мере определило успехи индустриализации на Украине. Но украинцы слегка своенравны и в большинстве случаев начинают перечить, но на деле не очень настойчивы. А вот своенравность западенцев переплюнула всех. С их схемой услуги западенцы набрались гонору у поляков, венгров, австрияков, что делает их чересчур отличными от украинцев, более скромных и предпочитающих не очень вылазить из тени. Есть поговорка: каждый видит других в меру своей испорченности. Русские, присоединив украинцев, увидели в них себя, приняв за скромность и веру в то, что о них подумают и позаботятся, готовность к подчинению. Поляки в своих отношениях с западенцами были умнее, что сделало рефлексы западенцев отдалённее от украинцев и ближе к полякам. Раньше украинцы уступали русским, но вот уже 25 лет мы уступаем западенцам. А ими манипулируют кто, как хочет. Дорога в никуда.

В республиках бывшего Советского Союза популярным стал процесс, который назвали словом "приватизация". Для меня это слово что-то вроде слов коммунизм, перестройка и т.д. Я, наверно, что-то в связи с этим не понимаю. Ответы специалистов на мои вопросы, не дали мне возможность понять, что это такое. Легче встретить человека непонимающего, чем понятливого, так что я рад, что принадлежу к основной массе. Мне как-то пару раз попадалась информация, что где-то в капстранах, то национализировали, то наоборот приватизировали. Там было, вроде, так: госпредприятие выставляли на продажу, и находился человек или группа людей, собравших, например, с помощью акций, нужную сумму, которые и покупали это предприятие. Вроде, тоже инвестиция, но в готовое предприятие. Был еще вариант: правительство назначало цену предприятию, определяло покупательную способность граждан и выпускало необходимое количество акций, оставляло всех работающих, продавало акции, что-то вроде продажи в рассрочку, а дальше, как по накатанному. Мне это понятно. Первые два варианта приватизации у нас точно не могли пройти. Уж чересчур все прозрачно. А вот третий - это просто находка и для западных советников, и для организаторов приватизации у нас. Главное, чтобы никто из простых граждан не понимал для чего это нужно, а думал, что заботятся о нем. Как потом происходила передача национальных предприятий простым гражданам, в основном из числа управляющих советским хозяйством и еврейской национальности, описано в разных вариантах. Еврейской национальности - понятно: компенсировали прошлые гонения. У нас внешне все было сделано, то ли как при создании колхозов, то ли как при выдаче зарплаты: все оценили в рублях, определили количество будущих покупателей, поделили рублевую оценку на количество покупателей, издали сертификаты, в которых стояло название предприятия, из-за чего их назвали акциями, и справедливо распределили их всем желающим. Нормально. Самые сильные оказали услугу простому человеку взамен на свободу мародерства. Наверняка всю эту схему кто-то из соответствующих структур обосновал всяким там Меркелям и Обамам - чужие потребительские деньги ихт юбер алес. Финансовым профессионалам запада не надо ничего обосновывать: они стоят на плечах предыдущих поколений добытчиков потребительских денег. Но в прошлом иногда эти деньги попадали в руки взрослых людей, и они превращали их в капитал. Теперь у таких денег есть куда лучшая цель - концерн Мерседес, а это уже применение их по назначению. Откуда у нас взялись миллиардеры мне понятно: я не пошел стоять в очереди. Но вот почему те, кто получил свою акцию, не стал хотя бы миллионером, не понятно. Я знал одного такого, он потерял работу, которая в советские времена нормально оплачивалась, и собирался жить на дивиденды от акции своего предприятия, но жена, которую к тому времени устроили в податкову (налоговую) инспекцию, не захотела его кормить и выгнала его из дома - не поверила она в силу приватизации. После этого я понял, откуда берутся бездомные. Но приватизация полным ходом шла и идет сейчас по нашим республикам. Чтобы все выглядело так, словно все атрибуты капитализма у нас есть, тут же поиздавали все необходимые законы, например, Закон о корпоратизации, но это уже про "капиталистические" парламенты наших республик. Ну, все - построили капитализм.

Методы укрупнения инвестиций, придуманные интеллектуалами при отсутствии королей для разбогатевших простолюдинов, ставших во главе западных государств, не захотевших и не способных сыграть роль королей, привели к огромному избытку инвестиционных денег. На эти деньги создаются финансовые пирамиды и пустые пузыри, которые у нас называют миллиардерами, а на западе проводниками капитализма в недоразвитые страны. Охота миллиардеров за финансовой территорией напоминает дикарскую страсть Чингисхана к вечной империи. Свобода пользоваться избытком денег ведет к асоциальным действиям для оплаты разрушителей. Для развития нужны программы развития и организаторы, которые будут расставлять людей в разные позиции структуры, что реализуют такие программы. Без потребительских денег отдельно для индивидуального потребления людьми и работы предприятий не обойтись. Те, кто участвует в расширенном воспроизводстве, должны получать потребительские деньги только после "думать", после достаточно четкого представления, что будет получено, после создания и обоснования программы. В идеале инвестиционных денег вообще не должно быть. Должны быть государственные программы, инвестиционные проекты должны быть дополнениями этих программ. Как побочный результат отсутствия инвестиционных денег в структурах власти не будет соблазна их конвертировать в потребительские для индивидуального потребления, не будет коррупции, не будет охотников за коррупционерами и не будет одного из предметов социального напряжения, к сожалению, предмета создаваемого верхами подростков. Это простая иерархическая идея. Она не раз активировала разрушающих бунтарей. Но ее можно реализовать без них. Идею, а не иерархию.

Лишние продукты привели к деньгам. ? Лишние деньги привели к инвестициям. ? Лишние инвестиции привели к ... ? К какой новой абстракции?

Успех инвестиции основан на готовности людей работать исключительно ради денег. Только такого материального результата, как деньги, нет.

Наука, технологии и рыночные отношения - это немного приоткрытая дверь в мир взрослых людей. Но эту дверь все еще контролируют подростки. Надеюсь, что среди них уже появились повзрослевшие, но все еще косящие под подростков. Чтобы избежать катастрофы и перейти в мир взрослых, у меня еще есть надежда, что они объединятся и поучаствуют.

Черевко Михаил Алексеевич

[email protected]

Оставить комментарий © Copyright Черевко Михаил Алексеевич (myolch@ukr.net) Размещен: 26/12/2016, изменен: 26/12/2016. 70k. Статистика. Статья: Публицистика Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Уже 150 лет инструмент инвестиции позволяет западу вылезать из регулярных кризисов, которые он себе создает. Этот метод они рекламируют в качестве панацеи от отсталости. Радость распирает наши верхи, когда в их руки попадают западные инвестиции, пусть хотя бы в виде кредита. Без инвестиций нельзя обойтись. Но, как и все запредельное, инвестиция может стать инструментом разрушения того мира, к которому мы стали привыкать. Для нового строительства есть один инструмент. Запад его воспринял конкурентом инвестиции. Это не альтернатива инвестиции. А вот инвестиции - дополнение этому инструменту.

Черевко Михаил Алексеевич : другие произведения.

Инвестиции