Черникова Елена : другие произведения.

Три цвета любви. Глава 2 - 6

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Миа попыталась идти быстрее. Силуэт раздвоился и снова превратился в одного мужчину. Она не слышала ничего, кроме оглушительного биения собственного сердца. Девушка снова ускорила шаг. Но позади нее выросло препятствие, наткнувшись на которое она с грохотом упала, больно ударившись виском обо что-то твердое. Миа поднялась на ноги и, угодив в чьи-то сильные руки, оглушительно завизжала. Она была так напугана, что это придало ей сил. Росси молотила незнакомца, крича и брыкаясь, что есть мочи, пока картинка перед ее глазами не поплыла, и сознание не померкло.
  ГЛАВА 2
  
  Ранние сумерки окрасили небо над золотистыми верхушками деревьев. Тьма приближалась к горам Гамильтон, угрожая в любой момент спрятать их от чужих взглядов. Жизнь в пышущем свежестью лесу замирала, предоставляя возможность ночным хищникам выйти на арену. Где-то вдали каркнул ворон, перекрикивая нескладный шелест жухлой листвы, которую срывал слабый ветерок.
  Два путешественника старательно лавировали по покрытой выбоинами и камнями дорожке, управляя непослушными велосипедами. Парень и девушка. Ее неопытным рукам с трудом удавалось удерживать рвущийся на свободу руль. Задорный визг вперемешку с хохотом эхом разнесся на много километров вокруг. Парень с трудом подавил желание обернуться и посмотреть на свою прекрасную спутницу, ведь если он это сделает, то потеряет контроль над железным конем и кубарем покатится к подножию горы.
  - Джереми! Я убью тебя за то, что ты уговорил меня на это! - Высокий голос девушки дрогнул, когда ее велосипед взлетел на очередной кочке.
  Парень лишь усмехнулся, представив, как грозно поморщила лобик его Барби. Так звал ее только он. Это было маленькой привилегией, которой девушка одарила его одного. Иногда ворчала, конечно, но уже через минуту переставала обращать внимание на прозвище и весело щебетала.
  Миа. Всегда милая, красивая, добрая, в чем-то инфантильная. Тем, кто не был знаком с ней близко, она казалась слегка недалекой. Такая маленькая, легкая, воздушная. С самой первой встречи она казалась Джереми прекрасной бабочкой, порхающей от одного цветка к другому. Ее лицо всегда светилось улыбкой. Лишь изредка Джереми замечал, как она грустит, но на все расспросы парень получал в ответ беззаботный смех.
  "Типичная гламурная пустышка", - подумал он, когда впервые увидел ее. Своими, подчас глупыми, поступками Миа выводила его из себя, смешила до колик, вынуждала отпускать едкие шуточки в ее адрес. Но, несмотря на его иногда оскорбительное поведение, они ни разу не поссорились. Девушка наивно хлопала ресницами и говорила еще большую глупость, отчего у Джереми пропадало желание идти с ней на конфликт.
  Их познакомил Стив Блэкхорн, партнер Джереми Уотсона по съемочной площадке очень популярной среди молодежи саги "Флер" и по совместительству лучший друг. Стивен был на несколько лет старше двадцатилетнего Джереми; благородный, умный, воспитанный, немного не от мира сего, но рассудительный и мудрый. Поэтому у парня поначалу не укладывалось в голове, что общего с Мией мог иметь Блэкхорн. Да, и ещё его удивляло то, с какой заботой Стив обращается с девушкой. Как с младшей сестрёнкой.
  Но однажды все изменилось. Джереми мог с точностью до часа сказать, когда это произошло. В тот день он в очередной раз поймал Стефани, свою девушку, на измене. Уотсон не просто догадывался, что она встречается с кем-то еще помимо него. Парень знал имя и фамилию своего соперника, видел, как они целуются, но никак не мог найти в себе силы закончить отношения, причиняющие ему боль. Каждый раз Стефани клялась, что больше подобное не повторится, и он, как дурак, верил, прекрасно осознавая, что в ее словах нет и толики правды. Он обманывал себя. Возможно, Джереми вновь бы простил ее, если бы не Миа, совершенно случайно ставшая свидетельницей их ссоры. В тот вечер, когда он изрядно надрался и порывался позвонить Стеф, девушка удержала его от рокового шага, который означал бы очередное унизительное примирение. С тех самых пор Джереми и Миа стали лучшими друзьями, созванивались по тысячу раз на дню. Это стало для обоих необходимо, как воздух.
  А потом он влюбился. Влюбился так, что уже не представлял своей жизни без этой симпатичной блондинки. Когда же простая дружеская симпатия стала чем-то большим? На этот вопрос Джереми ответить не мог. Ему казалось, что он любил ее всегда. Даже тогда, когда думал, что Миа пустышка. Всякий раз, глядя на девушку, парень мечтал о взаимности. Но чтобы узнать об ее чувствах, нужно было сказать ей о своих. А этого Джереми боялся больше всего на свете. Уотсон никогда не был трусом. Ему нравилось испытывать судьбу опасными видами спорта, но сказать три простых слова для него было смерти подобно. Он боялся услышать "нет". Несколько раз Джереми был близок к тому, чтобы поцеловать Мию, но девушка этого не замечала или делала вид, что не замечает. После каждой неудачной попытки парень ругал себя и обещал, что в следующий раз он обязательно признается ей в любви.
  Для этого и нужна была эта поездка.
  Джереми достиг подножия горы, где в окружении почти обнаженных деревьев уютно расположился маленький лагерь, предусмотрительно состоящий из одной палатки. Миа позади него продолжала пронзительно визжать. Парень ловко соскочил с велосипеда, отбросил его в сторону и обернулся. С огромной скоростью по неровной дорожке, с трудом удерживая трясущийся руль, на него мчалась Миа. Девушка едва справлялась с управлением. Выставив вперед руки, Джереми успел обхватить тонкую талию девушки перед тем, как она сбила его с ног. Велосипед, освободившийся из-под власти своей наездницы, проехал еще пару метров и упал на землю.
  - Я ведь говорил, что будет весело, - насмешливо сказал Джереми, ощущая на себе вес Мии, придавливающий его к покрытой желтой листвой земле.
  - Да уж, было очень весело, - хихикнув, согласилась Миа. - Особенно когда я наехала на корягу и чуть не упала.
  - Ох, и любишь же ты поворчать, Барби.
  - А ты любишь доводить меня до сердечного приступа. Хотя с прошлым прыжком с парашюта вряд ли что-нибудь сравнится.
  - Я бы на твоем месте не спешил так думать, - вздернув бровь, Джер хитро усмехнулся. - Я обязательно найду еще один способ пощекотать тебе нервы.
  - С твоей-то фантазией... знаешь, я даже не сомневаюсь, что найдешь. Совсем не жалеешь старую леди.
  Миа состроила жалобную мордашку и надула губки, похлопав длинными черными ресницами. Помимо воли Джереми залюбовался правильными чертами ее лица. Свежий осенний ветерок трепал опускающиеся на грудь парня волосы цвета свежескошенной пшеницы. Он чувствовал их легкий цветочный аромат. Джереми напряженно замолчал и замер под Мией, глядя в ее глаза.
  "Ну же, сделай это!" - подталкивал его внутренний голос.
  Вот он - тот самый подходящий момент, которого Джер так ждал. Лес, тишина, нарушаемая лишь биениями их сердец и шелестом листвы, желанная девушка, волею судьбы упавшая на его грудь... Разве может быть еще более удобный случай? Джереми не стал думать, иначе бы он вновь струсил. Осторожно опрокинув Мию на спину, Уотсон прижал ее к мягкой листве. Она не сказала ни слова в знак протеста. Лишь едва заметно улыбнулась, направив на лицо Джереми взгляд голубых глаз, в которых полыхнул огонек предвкушения.
  Опираясь локтем о землю, Джер навис над наблюдающей за его действиями Мией. Неспешно он изучал ее лицо, касаясь подушечками пальцев гладкой кожи щеки. Заправил за ухо небрежно упавшую прядь. Все в Мие говорило о согласии, об ожидании желанного поцелуя, но Джереми медлил, не веря своему счастью. Глядя на манящие губы, он миллиметр за миллиметром приближался к заветной цели. Пульс в висках заглушал все происходящее вокруг, а сердце готово было выскочить из груди, когда он, наконец, коснулся ее губ своими в несмелом поцелуе.
  Такая идеальная картинка предстоящей вылазки на природу рисовалась в сознании Джереми. Он тщательно спланировал каждую мелочь, которая могла повлиять на исход его задумки. Нет, конечно, падение велосипеда без единой царапины и реакцию Мии предугадать невозможно, но ему хотелось, чтобы все было именно так.
  У него все было готово: палатка, рюкзаки с необходимыми вещами и продуктами, один велосипед. Осталось купить второй. Миа разбиралась в моде, правильном питании и искусстве, но все, что касалось спорта, было для нее темным лесом. Поэтому Джереми сам в первую выдавшуюся свободную минутку отправился в магазин спортинвентаря. Так же, как Миа чувствовала себя в раю, глядя на зовущие прилавки бутиков, так и Джереми ощущал себя в спортивных магазинах. Он не любил долгий шопинг, но велосипед для любимой девушки Джереми выбирал особенно придирчиво и с большим удовольствием.
  Розовый. Да, Джереми решил, что велосипед непременно должен быть розовым. Это любимый цвет Мии и, к тому же, он так хорошо подойдет, чтобы в очередной раз подколоть девушку относительно ее образа Барби. Парень в красках представлял, как она будет гневно хмуриться, а трепещущие крылья носа заставляли Джера смеяться так, что Миа обижалась. На целых пять минут. А потом сама же первая подходила мириться.
  Горные велосипеды самых различных цветов выстроились в два стройных ряда. Джереми придирчиво разглядывал их металлические корпуса и колеса, затылком чувствуя чьи-то пристальные взгляды. Первым его порывом было обернуться и рассмотреть обладателя тяжелого взора, но он поборол в себе это желание, наклоняясь к резиновому колесу с тонкими спицами.
  - Это он... - услышал Джереми страстный девичий шепот.
  - Не может быть! - отозвалась вторая девушка и тихонько пискнула от восторга.
  Джереми тихонько усмехнулся, упорно продолжая изучать приглянувшийся ему велосипед. Его забавляла реакция девушек на него после выхода фильма об ангелах и демонах, где он играл главную роль. Их неизменное "О, Боже мой!" поначалу приводило его в восторг, парня распирало от гордости. Ему с трудом удавалось побороть в себе желание повернуться и сказать: "Да, это я, тот самый красавчик-ангел из "Флер"", но со временем восторги фанаток приелись и уже не вызывали прежних эмоций.
  - Да это точно он! - Джереми сосчитал до трех в ожидании трех заветных слов поклонницы: - О, Боже мой!
  Парень усмехнулся и едва заметно покачал головой, собираясь подозвать продавца-консультанта.
  - Девочки, вы ведете себя, как две сумасшедшие идиотки, - сказала третья девушка.
  - Ты ведь сама только вчера кричала о том, как было бы здорово увидеть милашку Джереми, - ехидно заметила одна из подруг.
  - Но ведь это не значит, что в его присутствии нужно превращаться в вопящую дуру. Смотрите и учитесь, детки, - самодовольно произнесла она, и девушки захихикали.
  За спиной Джереми раздался странный звук, будто бы по полу катили нечто тяжелое. Это нечто стремительно приближалось, и Джер уже приготовился обернуться и поймать стройную симпатичную красотку, изображая из себя супергероя, но вместо этого с грохотом рухнул под весом пышной поклонницы. Вместе с собою парень повалил велосипеды, составленные в ровный ряд. Они падали, подчиняясь эффекту домино. Острая боль сковала поясницу парня, а сверху, улыбаясь во все тридцать два зуба, на него смотрела девушка лет четырнадцати-пятнадцати. Ее лицо было покрыто подростковыми прыщами и совсем не походило на то, что он себе представлял.
  - Привет, - от недостатка кислорода Джереми сдавленно пропищал, мечтая только о том, чтобы девушка слезла с него поскорее.
  - О, Боже! Он поздоровался со мной! - завопила поклонница так, будто Джер не слышал ее. - Натаниэль - о, Боже! - это ты!
  - Вообще-то, Джереми, - поправил Уотсон, скрывая внезапно возникшее раздражение от того, что его назвали именем его персонажа.
  - Ой, извини, конечно, Джереми! - во все горло вопила восторженная девушка, не думая освободить бедного актера от груза своего веса. - Мы с подружками только вчера тридцатый раз посмотрели вторую часть "Флер"! Ты там великолепен! Будь я на месте Флер, я бы и не посмотрела в сторону Сина...
  - Извините, что перебиваю, но, может, вы позволите мне встать?
  Девушка охнула и неловко поднялась, виновато улыбнувшись. Джереми вздохнул с облегчением, собираясь встать, но уже через секунду он заметил, как ноги девушки, обутые в ярко-желтые ролики, запутались между собой. Она пошатнулась, взмахнув руками. Глаза Джереми широко распахнулись. От неожиданности происходящего парень забыл, что нужно как-то реагировать. Тяжелое, словно бетонная плита, тело девушки рухнуло на него, едва не сломав ребра. Джер громко застонал и с трудом удержался от потока ругательств.
  Взволнованный персонал магазина и многочисленные покупатели окружили горе-поклонницу и звезду экрана. Гулкий шепот прокатился по торговому залу. Высокий мужчина в строгом костюме с бейджиком на груди, сообщающим о том, что это администратор, бросился на помощь Джереми Уотсону. Он рассыпался в извинениях перед актером, поднимая барышню с пунцовыми щеками. Под звук собственных хвалебных речей в адрес каменного пресса Джереми девушка пыталась ухватиться за его футболку.
  - Боже! Я касалась Нейта! Я теперь не буду мыться! - брыкаясь в бешеном приступе фанатизма, орала девушка, а ее подружки смущенно смотрели на Уотсона.
  "Сумасшедшая", - гневно подумал Джереми, поднимаясь с пола и отряхивая штанины.
  Суетливый администратор подобно говорливому попугаю повторял извинения, не обращая внимания на успокоительные слова Уотсона. Покупатели щелкали на кнопки мобильных телефонов, запечатлевая происшествие в магазине спорттоваров, и Джереми готов был дать руку на отсечение, что об этом уже знает весь твиттер. Вздохнув, парень натянул на лицо приветливое выражение и добродушно помахал рукой свидетелям происшествия. В куче поваленных велосипедов он отыскал нужный и пошел к кассе.
  - В знак приносимых нами извинений наш магазин сделает вам тридцатипроцентную скидку, - продолжал кудахтать администратор, следуя за Джереми по пятам и смахивая пылинки с его плеч.
  - Мистер... - Уотсон бросил короткий взгляд на бейджик. - Мистер Смит, я уже принял ваши извинения. Просто продайте мне велосипед. Я не имею никаких претензий.
  Дождавшись, когда продавец на кассе пробьет ему чек, Джереми невозмутимо повел велосипед к выходу. Ему на помощь бросились работники магазина, стремясь донести покупку молодого человека до багажника его машины. Но парень отмахнулся от их предложения, доброжелательно улыбнувшись. Под звуки насмешливого шепота покупателей магазина, он покинул помещение.
  - Зато ты богат и популярен, Уотсон, - сказал сам себе Джер, когда его уже никто не мог услышать.
  На противоположной стороне не слишком оживленной улицы притаилась парочка папарацци, щелкающих на кнопки своих огромных черных фотоаппаратов. Джереми не мог их не заметить, но вновь не обратил на них внимания. Они стали для него привычным атрибутом. Как часть меблировки в квартире. По пути к автомобилю, который он припарковал в нескольких десятках метров от магазина спортинвентаря, взгляд Джереми уловил оживление на самого разного размера экранах телевизоров, которыми была уставлена витрина магазина электроники. Слишком увлеченный своими мыслями о плюсах и минусах популярности, Уотсон поначалу не обратил внимания на транслируемый ролик. Молодой человек преодолел несколько метров перед тем, как его сознание обработало полученную информацию.
  Джереми резко остановился, вздернув подбородок. Он боялся обернуться и убедиться, что увиденное - не плод его больного воображения. Только этим утром парень разговаривал с Мией, они весело смеялись, обсуждая предстоящее путешествие в горы. И вот теперь Джереми видит в новостях музыкального канала карету скорой помощи и носилки с лежащей на них Мией. Повязку на ее голове пропитала алая кровь, на фоне которой бледная кожа казалась прозрачной, плечо черного латексного комбинезона было вспорото, и из-под него торчала окровавленная тряпка.
  Шок, который испытал Джереми, был сродни удару молота. Его рот слегка приоткрылся, выпуская из легких сбившееся дыхание. Парень медленно сделал несколько шагов назад и повернул голову к телевизорам. Около него столпилась кучка зевак. Девушка, стоящая рядом с ним, прикрыла рот ладонью и посмотрела на Джера. Он же не замечал ничего, кроме происходящего на экране. Руки выпустили велосипед, который с грохотом повалился на уложенный плиткой тротуар.
  "Врачи борются за жизнь известной певицы, кумира американских подростков, Мии Росси", - сообщала надпись в верхнем левом углу экрана.
  "Борются"... лучшего слова Джереми не смог бы придумать. Только боролись они вовсе не со смертью, а с толпой папарацци, преграждающей путь медицинскому персоналу до распахнутых дверей скорой. Частые вспышки фотоаппаратов ослепляли врачей. В погоне за пачкой зеленых фотографы и операторы убивали еще совсем молодую девушку, мешая оказывать первую помощь. У телевизоров был отключен звук, поэтому Джереми не мог слышать криков толпы с экрана, плача и мольбы Мэри, ассистентки Мии, которая бросалась на репортеров в попытке защитить свою подопечную. Но все оказалось тщетным - ее оттолкнули, слово назойливого щенка. Макс, шедший в изголовье носилок, выхватил фотоаппарат у одного из преградивших путь человека и нанес сокрушительный удар ему в нос, на голову второго обрушил камеру, пробивая дорогу к скорой помощи.
  Напуганные агрессией охранника папарацци на миг расступились. Воспользовавшись их замешательством, врачи с носилками, а вслед за ними и Массимо, влезли в машину и захлопнули за собой дверцы. Но и после этого репортеры не унимались, бросаясь под колеса и тыча объективы камер в окна скорой.
  Что случилось потом, Джереми не понял, да и не особо к этому стремился. Главное, что теперь у Мии появился шанс. Он наблюдал, как толпа папарацци резко обернулась в одну сторону и бросилась бежать врассыпную. Симпатичная ведущая-неформалка появилась на экране, и Джереми утратил интерес к репортажу.
  Неловко пошатнувшись, Уотсон нащупал в кармане джинсов ключи от автомобиля и мгновенно оказался около него, позабыв о только что приобретенном велосипеде. Джереми дернул на себя дверцу и упал на водительское сидение, отгораживаясь от уличной суеты тонированными стеклами. Парень завел машину и сжал руль с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Им завладели ужас и паника. У него закружилась голова, он не хотел верить, что с Мией могло произойти что-то плохое.
  Мысли Джереми перепутались, мешая рассуждать здраво.
  "Я должен быть с ней".
  Ни о чем другом Уотсон думать не мог.
  Молодой человек вытащил из кармана телефон, набрал номер Мэри. Череда длинных гудков тянулись вечность. Пальцы Джера нетерпеливо барабанили по рулю. Двадцать секунд, тридцать... на том конце провода оказалось глухо, как в вакууме. Чертыхнувшись, Джереми нашел в телефонной книге номер Массимо Косты, нажал на вызов, но ответом ему стало вежливое: "Абонент временно не доступен. Оставьте сообщение".
  Скрипнув зубами, Джереми глубоко вздохнул и опустил веки. Что? Что могло случиться за те шесть часов, что он не слышал голоса Мии? Несчастный случай на съемочной площадке? Другого варианта парень не мог себе вообразить, но это было и не важно. Почему все молчат? Ему было необходимо увидеть Мию сейчас, убедиться, что ролик в новостях - это глупая шутка, желтая сплетня. В поисках ответа Уотсон переключал одну радиостанцию за другой. Как будто там могли знать достоверную информацию. Он вновь и вновь набирал номера Мэри и Макса, и когда уже готов был сойти с ума от неизвестности, его осенило: скорая помощь везет в ближайшую больницу. Вдавив педаль газа до предела, Джереми сорвался с места под визг резины шин.
  Как Джереми и предполагал, Мию увезли в Госпиталь Святого Иоанна, расположившийся на Бульваре Санта-Моника, неподалеку от места съемок клипа. Нарушая все существующие правила дорожного движения, Уотсон добрался до больницы в рекордные сроки. У него не было времени задуматься о том, как удивительно ему повезло - по дороге не встретилась ни единая пробка. У стола регистрации не было очереди, и он в считанные минуты узнал номер палаты Мии. Едва ли не сбивая попадавшихся на пути людей, Джереми спешил увидеть Мию, но вместо этого у дверей ее палаты наткнулся на Мэри. Она сидела на диванчике в объятиях Массимо и громко рыдала.
  - Как она? - с трудом выдавил Джереми, страшась услышать ответ на вопрос.
  Мэри подняла на него блестящий от слез взгляд. От всегда веселой, немного ворчливой женщины не осталось и следа. Она шмыгнула распухшим носом и, разрыдавшись в голос, вновь уткнулась в плечо Косты. Охранник гладил вздрагивающую спину ассистентки Мии, а по его щеке стекла одинокая слеза. Джереми видел, чего стоило Массимо держать себя в руках. Казалось, что стоит Максу открыть рот, и он сорвется. Но Уотсону было плевать на все и всех, кто его окружал. Ему необходимо было знать.
  - Скажите мне, наконец, что с ней?! - не выдержав, рявкнул Джереми.
  Словно на его зов, дверь одной из палат отворилась, и из-за нее показался высокий брюнет средних лет в белом халате с торчащей из нагрудного кармана ручкой. Его озабоченный взгляд уперся в папку, брови сошлись на переносице, губы были плотно сжаты. Не дожидаясь, пока доктор обратит на него внимание, Джереми быстрым шагом подошел к нему.
  - Вы врач мисс Росси? Как она? - спросил Джереми, не стараясь скрыть волнения.
  Оторвавшись от своих записей, врач посмотрел на него. В его взгляде Джереми не смог не заметить сквозившего сострадания. Но, тем не менее, врач старался сохранить бесстрастное выражение лица.
  - Вам лучше присесть, мистер Уотсон, - предупредительно начал он и, положив смуглую руку ему на плечо, повел парня к диванчику, где сидели Мэри и Макс.
  - Не хочу я садиться! - вспылил Джер. - Я хочу знать, что с Мией!
  - Вы должны понять, что мы делаем все, что можем в данной ситуации...
  - В какой ситуации?!
  - Мисс Росси в коме, мистер Уотсон, - пристально посмотрев в глаза Джереми, вкрадчиво произнес доктор.
  - Что? - выдохнул молодой человек.
  - Ей повезло. Пройди пуля на несколько миллиметров левее, и мы бы потеряли ее.
  - Стойте-стойте. - Джереми никак не мог взять в толк, о чем говорит врач. Он непонимающе потряс головой и нахмурился. - О какой пуле речь?
  - В нее стреляли, Джереми, - вмешался в разговор Массимо, а Мэри зарыдала с удвоенной силой.
  - Что? Кто? Как? - рассеянный взгляд парня блуждал от доктора к охраннику и обратно. - Зачем?
  - Мы не знаем. Мы знаем только то, что в этом гребанном пистолете были настоящие пули. Не бутафорные. И теперь наша девочка в коме.
  Голос Косты дрогнул, и на его лице заиграли желваки.
  - Я не верю, - покачав головой, прошептал Джереми и почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы. - Я должен ее увидеть.
  Оттолкнув врача в сторону, молодой человек бросился к двери.
  - Мистер Уотсон, вам нельзя туда в таком виде, - оборачиваясь к нему, запротестовал доктор, но его слова заглушил звук резкого удара двери о стену палаты.
  Джереми замер на пороге, не смея ступить дальше. Взгляд будто прилип к хрупкой девушке, лежащей на большой больничной кровати. Ее бледная от природы кожа казалась прозрачной и едва ли не сливалась с белоснежной простыней. На голове красовался чистый бинт. Веки Мии были плотно сомкнуты, грудь еле заметно вздымалась под действием аппарата искусственного дыхания. Несколько длинных прозрачных трубок доставляли лекарства в кровь мисс Росси. От увиденного у Джереми подогнулись колени. Он схватился за голову и сделал шаг назад. Затем еще один. Еще и еще, пока его спина не встретила стену коридора, вставшую преградой на пути. Через футболку ощущая ее чуть шероховатую поверхность, Джереми сполз на пол.
  - Мы делаем все, что можем, - услышал Джереми голос доктора сквозь толстую пелену боли, стиснувшей его сердце. - Сейчас ее состояние стабильно, но пока рано делать какие-либо прогнозы. Нам нужно связаться с родственниками мисс Росси, чтобы сообщить о произошедшем.
  - Я родственник, - твердо сказал Массимо. - Ее родители умерли, когда девочке было шесть, а дедушка - два года назад. Все, что вы хотели бы сказать им, говорите мне.
  На секунду врач замолчал, обдумывая слова охранника, но потом ответил:
  - Хорошо, мистер Коста. Следуйте за мной. - Он сделал несколько шагов от палаты Мии и обернулся. - Если хотите пройти в палату, вам нужно будет надеть халат. Обратитесь к дежурной медсестре, - сказал доктор и двинулся прочь по коридору, а вслед за ним последовал и Массимо, оставляя Джереми наедине с Мэри.
  
  ***
  - Ну сколько можно, Мел? Мы с тобой уже тысячу раз говорили об этом. - Дженсен Льюис раздраженно взъерошил волосы на голове и провел рукой по лицу, устало откидываясь на спинку дивана. - У меня сейчас слишком плотный график. Давай вернемся к этому разговору позже, хорошо? Вот и отлично. Целую.
  Сбросив вызов, мужчина несколько секунд смотрел на погасший дисплей мобильного телефона. Он усмехнулся, поджав губы, и вздохнул, откладывая трубку в сторону.
  - Что? Снова женушка-мегера не дает покоя? - наигранно запричитал лохматый гигант, опуская в рот очередную длинную жевательную конфету, покрытую толстым слоем сахара. - Я бы с большим удовольствием приласкал тебя, утешил, но... руки у меня немножко липкие, - для большей убедительности он показал ладони. - А выслушивать упреки нашей принцессы о том, какой я свинья, хочется меньше всего, - театрально закатив глаза, сказал мужчина с намеком на болезненную, по его мнению, чистоплотность Дженсена. Тот лишь покачал головой. - А ведь я предупреждал тебя. Но ты ведь самый умный... Помнишь, как я неделю валялся у тебя в ногах, - гигант весьма ненатурально смахнул слезинку. - Я умолял тебя не жениться на Мелани, а жениться на мне. Ты мне тогда разбил сердце, и я до сих пор не могу заставить себя поверить мужчинам.
  - Идиот.
  Дженсен улыбнулся, стрельнув взглядом в друга, Брайана Лански, который всегда умел в нужный момент вставить безобидную шуточку. Иногда Дженсену казалось, что он обладает даром телепатии и чувствует, когда нужно разрядить обстановку или отвлечь от подступающих невеселых дум.
  Лохматый гигант занимал почти весь двухместный диван, расположенный напротив Дженсена. По-хозяйски закинув огромные ножищи на журнальный столик, он опустил в рот очередную жевательную змейку и широко улыбнулся, пережевывая конфету.
  - Я знаю. А если серьезно, что на этот раз?
  Брайан облизал пальцы и отряхнул руки, опуская ноги на пол. Подался вперед, опираясь локтями на колени. Дженсену не хотелось снова нагружать друга своими проблемами, в которых он погряз, сделав один неверный шаг. Ведь никто не толкал его к алтарю, не подгонял, угрожая немедленной расплатой, если он не наденет кольцо на безымянный палец левой руки мисс Мелани Эмбер. Это был осознанный выбор. Так к чему теперь бессмысленные переживания? Что сделано, то сделано. В семействе Льюис женятся только один раз и на всю жизнь.
  Дженсен вздохнул и встал с дивана, сделал несколько шагов вдоль трейлера, где он и Брайан ждали начала съемок. Маленькое помещение было абсолютно таким же, как всегда. Те же два кожаных дивана, журнальный столик между ними, небольшой цветной телевизор, на который никто не обращал внимания. Но включать его не забывал ни Дженсен, ни Брайан, убавляя звук до минимума. Это стало их своеобразным ритуалом.
  Засунув руки в карманы строгих брюк, которые ненавидел его экранный герой, красавчик-агент ФБР, Дженсен подошел к стене, истыканной попавшими в молоко дротиками. На ней висела доска для дартса. Вытащив из нее дротики, Джей отошел на достаточное расстояние и замахнулся для броска.
  - Все в порядке. Всего лишь небольшие разногласия, - сказал он и кинул дротик, промахиваясь мимо цели. - Черт, - шепотом выругался мужчина, выдавая внутреннее раздражение.
  - Не поделишься?
  - Мы сейчас начнем разводить ванильные сопли? - сосредоточенно целясь в яблочко, насмешливо спросил Дженсен. Прищурив глаз, он метнул дротик и угодил в цель. - Я тебе говорил, что я Бог дартса?
  С видом победителя Льюис развернулся. Самодовольная улыбка и легкий оттенок соперничества в глубоких зеленых глазах безапелляционно заявляли об окончании так и не успевшего начаться разговора.
  - О, да, ты - Бог.
  Насмешливая улыбка осветила лицо Лански. Вздернув бровь, он посмотрел на искалеченную дротиками стену, но Льюис оставил без внимания язвительный взгляд друга. Выпрямив спину и гордо вздернув подбородок, Дженсен сложил руки на груди. Раздражение после разговора с женой медленно сменялось чувством уязвленного самолюбия. Вместе с этим оживала и необходимость доказать свое превосходство.
  - Мне показалось, или я сейчас действительно услышал нотки сомнения в твоем голосе? - спросил Дженсен, начиная хмурить брови.
  Наблюдая за метаморфозой чувств друга, Брайан еле сдержал колкую усмешку. С момента их знакомства три года назад Лански заметил в Дженсене одну особенность - он всегда и во всем стремился быть первым. Если же кто-то имел неосторожность не согласиться с этим, то в мгновение ока место рассудительного взрослого мужчины занимал твердолобый баран, стремящийся во что бы то ни стало доказать этому глупцу свою правоту. Не раз и не два Брайан избирал такую тактику поведения, чтобы на время отвлечь Льюиса от проблем. И каждый раз она срабатывала.
  - Тебе показалось, - бросил Брай, поджав губы, чтобы не рассмеяться. - Стена славы не может не свидетельствовать о твоей неоспоримой божественности, чувак, - с преувеличенной серьезностью сказал он, кинув еще один многозначительный взгляд на изуродованную россыпью малюсеньких дырочек стену.
  - Это вызов?
  Светлые брови Дженсена поползли вверх. Чтобы подлить масла в огонь, Брайан выставил руки вперед, давая понять, что его не интересуют никакие соревнования. Тем более, когда заведомо известен результат - Дженсен три года в перерывах между съемками баловался метанием дротиков и ножей и уже успел набраться мастерства в этом искусстве. Затаив улыбку, Брайан наблюдал, как две морщинки прорезают гладкий лоб товарища, как он вынимает один дротик из стены, затем вытаскивает второй из доски и протягивает их ему.
  - Давай же, мастер, покажи мне класс.
  - Как я, простой смертный, могу тягаться с тобой, о Великий и Могучий? - неприкрытый сарказм так и сочился с губ Лански.
  - Прекрати ерничать, Лохматый, и бери дротики.
  - Кто ерничает? - прыснув со смеху, удивился Брай. - Я ерничаю? Да я сама серьезность! Как и всегда.
  Смерив друга вызывающим взглядом, Дженсен продолжал молча протягивать дротики. Из груди Брайана вырвался протяжный вымученный вздох. Глаза обратились к Джею, светясь щенячьей невинностью.
  - Ты не отвяжешься, да? - буркнул Лански.
  - И не надейся? - Льюис покачал головой, и в глубине зеленых глаз полыхнула искра предвкушения победы.
  - Ладно, - выдохнул Брайан и потянулся за дротиками.
  Впуская яркие солнечные лучи в маленькое пространство трейлера с приглушенным светом, отворилась дверь, и из-за нее показалась небольшая головка молодой азиатки. Резко подскочив с дивана, Брай пронзительно завизжал и уронил дротики на пол.
  - Юки!
  Тяжело дыша, Брай схватился за сердце, но в каре-зеленых глазах свое место уже успели занять резвые чертенята. Мужчина задорно хохотнул и подмигнул девушке. Алый румянец разлился по миловидному личику, но ее взгляд лихорадочно бегал от Дженсена к Брайану и обратно. Юки, ассистентка режиссера, неловко переминалась с ноги на ногу и никак не решалась войти внутрь. Коротко посмотрев на экран телевизора, она открыла рот, но ничего не сказала.
  - Что-то случилось? - первым не выдержал Дженсен.
  Чертыхнувшись себе под нос, девушка попыталась натянуть беззаботную улыбку на лицо, но получилась лишь жалкая ее пародия.
  - Эм... что? Нет. Вас просто Эрик зовет, - отмахнулась Юки и добавила: - Брайан так резко закричал, что я напугалась.
  С чего бы ей было врать? Быть на побегушках у режиссера - прямая обязанность Юки, с которой она неизменно на протяжении трех лет справлялась на "отлично". Но бегающий взгляд и напускная беззаботность заставляли Дженсена усомниться в ее искренности. Он чувствовал, что его пытаются надуть, и это ему нравилось.
  - Хорошо. Скажи ему, что мы будем через пять минут, - нахмурив брови, ответил Дженсен и обернулся в поисках пульта от телевизора. Но не найдя решил выключить его, нажав на кнопку на корпусе.
  - Нет! Я сама! - не давая мужчине повернуться, выкрикнула ассистентка, и Дженсен замер, уперев в нее непонимающий взгляд.
  - Что "сама"?
  Смущенно прикусив губу, Юки заметила, как на нее смотрит Брайан, и еще больше стушевалась. Подобная реакция ассистентки Эрика казалась странной не только Дженсену. Несомненно, Брайан привык к неизменному румянцу на щеках девушки в его присутствии, но повышенный интерес к предмету электроники казался более чем необычным. Размышляя над причиной поведения Юки, Брайан повернул голову к экрану телевизора и на секунду опешил, чуть приоткрыв рот. На мгновение мужчине показалось, что его подводит зрение. Он едва удержался, чтобы не потереть руками глаза.
  Брайан и Миа не общались уже около года с тех самых пор, как Льюис разорвал отношения с девушкой. Дженсен не любил говорить об этом и не спешил делиться своими чувствами даже с лучшим другом, предпочитая переживать все в одиночку. Но Брайан не был дураком или слепым: Джею было тяжело без Мии. Точно так же, как ей было нелегко без него. Это стало причиной того, что девушка вычеркнула Брайана из своей жизни - он служил ярким напоминанием о человеке, которого она хотела забыть. Поначалу Брайану было больно, обидно, что лучшая подруга, каковой он ее считал, предала его, но потом он просто перестал думать об этом.
  Лански каждый день слышал голос Мии по радио, видел её на экране. Расставание с Дженсеном не нарушило ее образ милой беззаботной блондинки. Улыбка так и не исчезла с ее лица, продолжая освещать путь своей прекрасной обладательнице. И тем более ошеломительным стал ролик в выпуске новостей. Сердце мужчины пропустило удар, когда за вспышками фотокамер он разглядел окровавленную Мию на носилках. Брайану пришлось сильно постараться, чтобы оторвать взгляд от телевизора. Где-то на уровне инстинктов у него возникла установка: во что бы то ни стало оградить друга от ненужных переживаний. Он мельком посмотрел на Юки, пытаясь взять себя в руки и не выдать охватившего волнения.
  - Телевизор сама выключу, - ответила на вопрос Дженсена девушка и сбивчиво добавила: - Эрик сказал, что это срочно.
  - Не думаю, что нажать на кнопку - это так сложно и долго.
  Джей снова сделал попытку повернуться к телевизору, выключить который стало для него теперь делом принципа, но голос Брая вновь остановил его, закладывая в душу еще порцию подозрений.
  - Думаю, Юки права, Джей. Если она говорит, что это срочно, значит срочно. Идем.
  - Вам не кажется, что вы ведете себя странно? - спросил Льюис, смерив Брайана и Юки прищуренным взглядом.
  - Это ты ведешь себя странно. Дался тебе этот телевизор!
  Брайан всегда отличался находчивостью и мгновенно мог отыскать ответ на любой вопрос, но сейчас ему ничего не шло в голову. Все силы уходили на то, чтобы не выдать бушующих внутри эмоций. Поэтому он не смог придумать ничего лучше, кроме как взять Дженсена под локоть и потащить к выходу. Только вот он не учел одного факта - так легко переубедить Льюиса, если тот вбил что-то себе в голову, невозможно. Джей остановился и выдернул руку из плена пальцев Брайана.
  - Вот теперь я точно убежден, что вы от меня что-то скрываете. И это что-то связано с телевизором.
  Дженсен уверенно обернулся к предмету, от которого его так упорно пытались отвлечь, и замер на миг.
  - Гениальный сыщик, - одновременно с этим досадливо пробубнил Брайан и вздохнул, понимая, что Дженсен не поблагодарит его за попытку утаить такую информацию.
  Мэри, вот кого скрывали Брай и Юки от Дженсена. По её покрасневшим глазам и розовому носу мужчина понял, что совсем недавно женщина плакала. В подтверждение этому он заметил, как пухлые пальцы сжимают бумажный платок. Из-за отключенного звука Льюис не мог слышать того, что говорит Мэри. Но по высохшим слезам он догадывался, что произошло что-то плохое. И это определенно имело связь с Мией, ведь если бы это было иначе, то рядом с женщиной не стоял бы громила-телохранитель и не сжимал успокаивающе ее плечи. Массимо бы не выглядел измотанным и подавленным. Темные круги бы не пролегли у него под глазами. Чтобы перестать строить предположений, которые, возможно, были отличными от реальности, Дженсен быстро прибавил звук.
  - ... рано пока говорить, - услышал он измученный голос Мэри. - Врачи делают все возможное, чтобы спасти ее. Нам остается только надеяться и молиться.
  Спасти ее... Спасти ее? Спасти ее?!
  - Что за черт? - прошептал Дженсен.
  Сотни самых страшных картин промелькнули перед его внутренним взором, вселяя теперь уже не просто тревогу, а паническое чувство страха, неподотчетное разуму. Дженсен не заметил, как с силой стиснул челюсти, руки сами собой сжались в кулаки.
  - Джей, вас Эрик зовет, - сквозь густую пелену, опутавшую его сознание, послышался негромкий голос Юки.
  Было ли Дженсену сейчас какое-то дело до режиссера? Или может до чего-нибудь еще, кроме репортажа, который так настойчиво пытались скрыть от него? Конечно же, нет. В течение долгих месяцев он пытался забыть девушку, разбившую ему сердце. Поначалу топил горе в виски, потом в постелях множества красоток, которые радушно открывали ему свои объятия, стоило ему поманить их пальцем. А потом он женился. Глупо, безрассудно, с громким щелчком сам себе надел ошейник. Дженсен думал, что таким образом он сможет убежать от себя, от своих чувств, от памяти, в которой раз за разом вспыхивали счастливые отрывки из прошлого. Иногда ему казалось, что он избавился от наваждения, имя которому Миа Анджелина Росси. Но стоило ей мелькнуть перед глазами, и у Дженсена сводило челюсти от желания сомкнуть пальцы на тонкой шейке девушки.
  Но не сегодня и не сейчас. Стена ненависти, которую он так упорно кирпичик за кирпичиком выстраивал все эти месяцы вдали от нее, стала медленно рушиться, обнажая былые чувства.
  - У полиции пока нет никаких предположений, кто может быть причастен к покушению на мисс Мию Росси, но мы будем держать вас в курсе событий, - сказал появившийся на экране молодой человек в строгом костюме.
  На несколько секунд трейлер погрузился в звенящую тишину. Даже телеведущий замолчал, опуская глаза к столу, за которым сидел. В очередной раз взгляд Брайана встретился с взглядом Юки, и они вместе посмотрели на напряженную спину Дженсена. Льюис продолжал сверлить взором экран телевизора и сжимать кулаки с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Актер напоминал бомбу с часовым механизмом, готовую в любой момент взорваться. Юки боялась произнести слово, не рискуя навлечь на себя гнев Дженсена. Нет, в список его недостатков не входили истерики с разбитой о голову статистов мебелью, но в этот момент она боялась.
  - Вы это пытались скрыть от меня? - бесцветным голосом спросил Льюис.
  - Дженсен... - виновато начала объясняться Юки, но мужчина не дал ей договорить.
  - Отвечайте: зачем вы пытались скрыть это от меня? - лед в его голосе мог бы соперничать с вечной мерзлотой Северного Ледовитого океана.
  Краем глаза Брайан заметил, как Юки кусает губы от волнения, и кивком головы дал понять, чтобы она ушла. Девушка не стала ждать еще одного предложения и бесшумно закрыла дверь.
  - Не кипятись, Джей, - примирительно сказал Брайан, выставляя руки вперед.
  Дженсен обернулся и усмехнулся.
  - А разве похоже, что я кипячусь? - чересчур спокойно спросил он и сложил руки на груди. - Когда это случилось, и почему ты не потрудился рассказать об этом мне?! - последнее слово Дженсен выкрикнул.
  - Я не знаю...
  - Не знаешь? - Джей снова едко ухмыльнулся. - Ну, конечно, ты не знаешь. Я думал, что и тебе она была небезразлична. Я жду подробности.
  - Но у меня их нет. - Лански развел руками. - Я узнал об этом только сейчас, за несколько секунд до тебя. Я хотел сначала разузнать эти самые подробности, а потом рассказать тебе. Я знаю, что ты чувствовал к ней... может, даже сейчас...
  - Я не люблю ее! Запомни раз и навсегда: мои чувства к ней умерли! - бурно запротестовал Дженсен, в мгновение ока оказавшись около Брайана и ткнул указательным пальцем ему в грудь.
  - Хорошо-хорошо. Но ты любил ее, поэтому я не хотел, чтобы ты узнал обо всем вот так, а потом мучился неизвестностью.
  - Я еду в Лос-Анджелес.
  - Что? Зачем?
  Не совсем соображая, что он делает, Дженсен схватил со столика бумажник и ключи от автомобиля и направился к выходу. Он не успел сделать и пары шагов - Брайан всей своей массивной фигурой преградил ему путь. Лански любил Мию как сестру, внутри у него тоже все сжималось, когда он вспоминал о ней на носилках в окружении врачей и толпы папарацци, но друг был важнее. Брайан не хотел, чтобы сейчас, когда Дженсен обрел душевное равновесие, в его жизни вновь появилась Миа. Встреча с ней не сулила ничего хорошего.
  - Не делай того, о чем потом будешь жалеть, - положив руки на плечи Джею и доверительно заглянув ему в глаза, попросил Брайан.
  - Но тогда я буду мучиться неизвестностью, как ты выразился.
  - У нас съемки. Да и чем твое присутствие может помочь? Не делай глупостей.
  В ответ на это Дженсен лишь промолчал и оттолкнул друга в сторону, освобождая себе путь на улицу, где его ждал припаркованный на стоянке автомобиль. В отдаленном уголке разума пульсировала мысль, что Брайан прав, что он там не нужен, будет лишним. Дженсен сам не знал, для чего он срывается с места и летит сломя голову к Ней, словно мотылек на открытый огонь.
  - Послушай, Джей. Миа и мне небезразлична. Она была моей... ты знаешь. Но подумай о Мелани. Каково будет ей, когда она узнает обо всем? - продолжал увещевать Брайан, следуя за Дженсеном по пятам.
  - Я ей все объясню. Она поймет.
  - Ты сам-то слышишь, какую чушь несешь? Твоя жена поймет, что ты бросился сломя голову к своей бывшей девушке? - делая ударение на словах "жена" и "бывшей", усмехнулся Брай.
  Дженсен остановился и пристально посмотрел в глаза Лански. Льюис не любил показывать своих чувств, но сейчас он не пытался скрыть муки, которая терзала его сердце. История их с Мией любви давно окончена, любимая предала его, но сейчас все это неважно. Одно дело - знать, что она тебя не любит. Это больно, но не идет ни в какое сравнение с вестью о том, что она на грани смерти. Сейчас как никогда ему нужно дружеское плечо. Или чтобы просто не мешали совершить задуманное.
  - Бывшей, Брай. Ключевое слово "бывшей". У нас с ней все кончено, и Мел знает об этом. А теперь либо оставь меня, либо едем со мной.
  Выжидательный взгляд Льюиса обратился к задумчивому лицу Лански, которому понадобилось не более минуты, чтобы принять решение.
  - Едем. Если уж встревать, то вместе.
  Дженсен улыбнулся, и они вдвоем пошли на стоянку. По пути в аэропорт Брайан успел заказать два билета на их имена, а Дженсен изо всех сил сжимал руль, стараясь аккуратно вести машину и удерживаясь от того, чтобы нажать на педаль газа до отказа. Спешить им некуда, ведь первый рейс Атланта - Лос-Анджелес только через несколько долгих часов.
  Уже оказавшись в зале ожидания, Дженсен набрал номер Мэри, который не удалил по счастливой случайности. Он просто не смог оборвать последнюю ниточку, которая связывала его с Мией. Спустя несколько долгих гудков последовал сбивчивый ответ.
  - Дженсен? Это ты? Это правда ты?
  - Да. Я видел вас в новостях. Что случилось? - подавляя нервную дрожь в голосе, как можно ровнее спросил Джей. Все его спокойствие улетучилось, стоило ему услышать тихий всхлип в динамике мобильного и последовавшие за ним слова.
  - Миа в коме, Дженсен.
  Внутри него что-то оборвалось. Набрав в легкие воздуха, мужчина плотно сомкнул веки и сжал пальцами переносицу. К горлу подступил ком, виски сдавило невидимыми тисками. Все оказалось серьезнее, чем Льюис мог себе представить.
  - Как? Когда?
  Он потряс головой, чтобы прояснить мысли, но попытка оказалась тщетной.
  - Вчера во время съемок... Я не знаю... как... такое могло произойти, - всхлипывая, говорила Мэри. - Кому это вообще могло быть нужно? Миа никому не сделала ничего дурного.
  - Мэри, послушай меня. Миа сильная. Она просто так не сдастся. С ней все будет в порядке.
  Дженсен сам не смог бы определить, кого он успокаивает: Мэри или же себя? Он до безумия хотел верить в то, что сейчас сказал, и отказывался принимать другой исход.
  - Массимо тоже так говорит, но... она такая бледненькая и хрупкая. Доктор сказал, что ей повезло, но что это за везение такое?
  - Она жива, и это главное. В какой она больнице?
  - В госпитале Святого Иоанна. Ты приедешь, Дженсен? - Льюису показалось, что в голосе женщины прозвучала нотка надежды.
  - Да. Я вылетаю следующим рейсом. Встретимся там.
  - Мне очень жаль, что приходится встречаться при таких обстоятельствах, но я буду рада видеть тебя. До встречи, сынок.
  
  ГЛАВА 3
  
  Все это походило на дурной сон, до боли реальный, но сон. Дженсен шел по коридору к палате "808", где лежала Миа Росси. И хотя снаружи мужчина оставался абсолютно спокойным, ему казалось, что он физически ощущет, как колотится сердце о грудную клетку. Рядом с ним, плечом к плечу, шагал Брайан. Они молчали. Чем больше сокращалось расстояние между ними и дверью палаты, тем сильнее они сжимали челюсти. Оба понимали чувства друг друга без слов.
  "804". Что-то внутри заставило Дженсена замедлить шаг. Это что-то настойчиво требовало повернуть, не идти туда. Ведь тогда можно сказать себе, что все это неправда.
  "805". Льюис до боли прикусил внутреннюю сторону щеки, стараясь привести сердцебиение в норму. Нужно всего лишь повернуть, всего лишь зайти за угол. Но это казалось непосильной задачей. Дженсен выдохнул и, кинув короткий взгляд на Брайана, почти сделал последний шаг в тот самый коридор, где расположилась нужная палата.
  Неожиданно Льюис налетел на огромную фигуру, выворачивающую из-за угла. Высокий загорелый брюнет с серым от недосыпа лицом и седой щетиной устало потирал переносицу. Подняв на Джея темно-карие глаза, он извинился и на секунду замер, нахмурил брови. Недоумение в его взгляде сменилось холодным гневом. Губы сложились в напряженную линию. Мужчина вздернул подбородок, смерив Дженсена суровым взглядом.
  - Ты? Что тебе здесь понадобилось, щенок? - выплюнул он.
  - Макс. - Льюис уверенно расправил плечи. - Я всего лишь хотел узнать, как она.
  - Плохо. А теперь убирайся. - Массимо посмотрел на Брайана. - К тебе это не относится. Привет, Брай.
  - Привет, Макс.
  Лански улыбнулся охраннику уголками губ и пожал ему руку. Несмотря на то, что Брайан на съемочной площадке считался гигантом, возвышаясь над всеми, ему самому приходилось поднимать голову, чтобы смотреть в глаза Косте.
  - К ней пускают только близких, но там есть окно...
  Дженсен сделал шаг по направлению к палате, но в его грудь уперлась большая рука с толстыми пальцами. Подняв глаза, Дженсен решительно встретил предостерегающий взгляд телохранителя. Их отношения всегда были сложными. Массимо не одобрял отношения своей подопечной с мужчиной на девять лет старше нее. Но тогда он молчал, уважая чувства Мии. Только изредка, когда девушка этого не видела, Коста позволял себе нравоучительные беседы с ее избранником и угрозы стереть его с лица земли, если Джей причинит боль его крошке. Теперь же нелюбовь Массимо к Льюису только возросла, подпитываемая страданиями Мии.
  - Макс, я не хочу ссориться, - примирительно сказал Дженсен.
  - А я и не собираюсь с тобой ссориться, потому что ты сейчас развернешься и уйдешь. И больше никогда не появишься в ее жизни. Ты меня понял? - Макс ткнул указательным пальцем в грудь Джею.
  - Я тебя понял. - Дженсен откинул в сторону руку Массимо. - Но загвоздка в том, что мне плевать на твое мнение. Тебе ли этого не знать, здоровяк? А теперь просто уйди с дороги.
  - Нет, ты, видимо, плохо меня понял, - сложив руки на груди, произнес Коста. - Ты - никто. Ты - пустое место. Миа давно выкинула тебя из головы, и теперь никто и ничто не помешает мне подправить твою смазливенькую мордашку.
  - Эй-эй, парни, угомонитесь.
  Брайан попытался развести Массимо и Дженсена, встав между ними, но мужчины, словно два разъяренных тигра, продолжали сверлить друг друга пропитанными яростью взглядами. Лански посмотрел сначала на одного, затем на второго и мысленно выругался.
  - Макс, мы не задержимся долго. Миа даже не узнает, что мы были здесь. - Каре-зеленые жалостливые глаза Брайана задержались на лице охранника, на котором едва заметно дрогнул мускул, но взор продолжал оставаться холодным. - Пожалуйста.
  - Я сказал - нет. Ты, если хочешь, проходи, но он ни на шаг не приблизится к моей малышке.
  - Так, мне все это надоело, - вздохнув, разъяренно прошептал Дженсен и двинулся с места, отталкивая Брайана и Массимо в сторону.
  Но он не успел сделать и пары шагов, как его остановили. Макс вцепился в ворот рубашки Дженсена и резко потянул на себя. Край белоснежной ткани впился в горло Льюиса, сдавливая его и не давая вдохнуть. Не растерявшись, Джей развернулся и схватил Макса за запястье. Массимо разжал пальцы, и Льюис, пользуясь случаем, попытался вывернуть руку телохранителя за спину. Но многолетняя практика Косты не дала о себе забыть. Мужчина мгновенно отреагировал, парируя нескладный боевой прием актера, который сам не понял, как оказался на полу. Массимо наклонился к нему, до боли выворачивая руку.
  - Парни, успокойтесь, - тщетно пытаясь оттащить Косту от Льюиса, снова призвал к примирению Брай. - Это ведь больница!
  - Я сейчас на взводе, щенок. И я буду только рад любой возможности выпустить пар. Я бы тебе не советовал предоставлять мне такую возможность, - ядовито прошипел Макс.
  - А вот я бы с удовольствием тебе ее предоставил, - в тон ему ответил Джей.
  - У вас все в порядке? - послышался осторожный мужской голос.
  Первым на него обернулся Брайан. Вопрос задал голубоглазый блондин примерно одного с Дженсеном ростом. Облаченный в строгий костюм, он должен был бы создавать впечатление серьезного офисного работника, но этому мешали взлохмаченные волосы, отсутствие галстука и расстегнутая верхняя пуговица рубашки. Если бы Брайану было дело до внезапно возникшего рядом мужчины, он бы подумал, что у этого человека явные проблемы с начальством. Полные губы блондина скривила насмешливая улыбка, одна бровь изогнулась. Он ожидал ответа, засунув руки в карманы брюк и наблюдая за парочкой, жаждущей начистить друг другу физиономии.
  - Да, все отлично, - ответил Брай. - Мы разберемся.
  Массимо разжал пальцы и выпустил руку Дженсена, выпрямляясь. Он изучающе осмотрел мужчину. Дженсен поднялся на ноги и отряхнул костюм. Блондин поспешил изобразить соболезнование и протянул руку охраннику, мельком глянув на актеров.
  - Лукас Скотт, полицейский департамент Лос-Анджелеса. Мне поручили вести дело мисс Росси. А вы, должно быть, Массимо Коста?
  Холодный взгляд карих глаз Макса обратился к руке детектива, но Макс проигнорировал жест со стороны Скотта. Телохранитель горделиво вздернул подбородок, всем своим видом показывая неприязнь, моментально возникшую по отношению к блондину. Он показался Максу наглым выскочкой, который не понимает всю серьезность ситуации, в которой оказалась Миа. А поэтому он не имеет морального права вести ее дело.
  - Да, я - Массимо Коста, - нехотя ответил охранник.
  Лукас посмотрел на свою протянутую руку. Едва заметно поморщившись, сжал ее в кулак и спрятал за спину. Дженсен и Брайан переглянулись.
  - Я хотел бы задать вам несколько вопросов. Не могли бы вы пройти со мной в более спокойное место? - покосившись на Льюиса, спросил детектив.
  - Да, конечно. Пройдемте в кафе. - Прищурившись, Макс глянул на Джея и, не заботясь о том, что подумает Скотт, сказал: - А ты убирайся отсюда. И чтобы духу твоего не было рядом с ее палатой. Другого предупреждения не будет. Идемте, детектив, - более дружелюбно добавил он, переведя взгляд на Лукаса.
  Не удостоив внимания Льюиса и Лански, Коста двинулся к лифту, который должен был доставить его на первый этаж, где расположилось маленькое уютное кафе. Брайан проводил его сочувственным взглядом, а Дженсена больше заинтересовал Лукас, задержавшийся рядом с ними. От Джея не укрылось абсолютно обоснованное любопытство детектива по отношению к их с Массимо стычке.
  - Лукас Скотт, - представился блондин, протянув ему руку.
  - Дженсен Льюис.
  - Брайан Лански.
  Джей и Брай ответили крепким рукопожатием.
  - Чуть позже я хотел бы задать вам пару вопросов.
  - Да, конечно, но, видите ли, мы сегодня вечером улетаем в Атланту.
  - Это не займет много времени. Просто никуда не уходите. - Лукас улыбнулся и повернулся в сторону, куда пошел Массимо. - До скорого.
  Стоило Скотту скрыться за серебристыми дверьми лифта, Дженсен потерял к нему всякий интерес. Позже он задаст детективу возникшие вопросы, но сейчас думать о нем Джей не желал. Развернувшись, он пошел к палате. Краем уха актер услышал ворчание друга, недовольного тем, что теперь им заинтересовалась полиция. Его же самого вновь захлестнуло волнение, отозвавшееся бешеным пульсом в висках.
  Вот оно - это окно с полуопущенными жалюзи. В щели между светлыми тканевыми пластинами Дженсен разглядел кровать и аппараты жизнеобеспечения. Мужчина прищурился, вглядываясь в больничную постель. Первое, что он увидел, была бледная рука, лежавшая поверх плотного одеяла. Медленно взор Льюиса пропутешествовал к локтю, к груди, размеренно вздымающейся под действием аппарата для вентиляции легких. Дженсен поднял глаза к утонченному профилю девушки. Такая спокойная и безмятежная, ее словно сковал крепкий сон. Дженсен едва поборол в себе порыв распахнуть дверь и встряхнуть Мию. Он сделал глубокий вдох, опустив веки и уткнув лоб в стекло. Сжатый кулак опустился рядом с головой. В этот момент мужчина не думал, как он выглядел со стороны. Ему было больно. Тяжелая ладонь друга легла на его плечо и ободряюще сжала его.
  - Брайан? Дженсен? - с легко различимыми слезливыми нотками в голосе произнесла Мэри, появления которой Джей заметил только после этих слов.
  Льюис оторвался от стекла и краем глаза увидел высокую плотную женщину. В ее глазах, несмотря на произошедшую трагедию, блеснули радостные искорки при виде Брайана и Дженсена. Слезы на ее щеках уже высохли, но она продолжала сжимать в кулаке белый платок.
  - Мэри, - выдохнул Брайан и крепко прижал ее к груди.
  Женщина грустно рассмеялась и отстранилась от молодого человека, задержав ладони на его внушительных бицепсах. Она по-матерински придирчивым взглядом смерила Брайана с ног до головы и не смогла не отметить, какими могучими стали его мускулы за прошедший год. Ее взор остановился на чересчур длинных волосах Лански, концы которых едва ли не касались широких плеч. Мэри неодобрительно покачала головой, но не стала делать мужчине замечание по этому поводу. Женщина всегда любила этого несносного мальчишку, как собственного сына, которого судьба так и не подарила ей. И теперь она была безумно рада видеть Брайана. Несмотря на то, что ее любимица находится на грани жизни и смерти.
  - Ты так изменился. Стал настоящим рыцарем.
  Мэри слабо улыбнулась Браю и перевела взгляд на другого, не менее дорогого ее сердцу, мужчину. Дженсен потеряно смотрел на Мию и перебирал в памяти страницы многотомных учебников, которые ему пришлось прочесть в медицинском колледже. До того, как однажды он совершенно случайно столкнулся в кафетерии театра Уайли со своим теперешним агентом, Дженсен успел окончить медицинский колледж. Он никогда не задумывался об актерской карьере, всегда мечтал стать физиотерапевтом, чтобы помогать людям. И сейчас Дженсен пытался вспомнить все, что он когда-либо слышал о коме. Но чем больше Льюис пробовал, тем больше он ощущал свою беспомощность.
  - Дженсен, - позвала Мэри и протянула к нему пухлые руки.
  Моргнув, Джей обернулся в ее сторону и улыбнулся одними уголками губ. Льюис заключил женщину в объятия и поцеловал в щеку. Она поморщилась, ощутив на своей коже его колючую щетину, которую так любил носить его киногерой. И Дженсен кстати тоже.
  - Рад встрече, Мэри.
  - Внизу видела Макса. Он был зол как черт. Надеюсь, этот старый макаронник не покалечил тебя? - проворчала ассистентка Мии.
  - Будто я позволил бы ему, - усмехнулся Джей. - Расскажешь, как это произошло?
  Он кивнул в сторону Мии и заметил приближающегося к палате мужчину в белом халате с бейджиком на нагрудном кармане. Не глядя под ноги, доктор задумчиво изучал документы в папке. Он остановился у двери рядом с Мэри и актерами и положил руку на ручку. Лишь потом он заметил присутствующих и посмотрел на них.
  - Доктор... э... - Джей прочитал на бейджике фамилию врача и приветливо улыбнулся ему. - Сойер. Доктор Сойер. Здравствуйте. Я - Дженсен Льюис.
  - Очень приятно, мистер Льюис. Чем я могу вам помочь?
  - Вы лечащий врач мисс Росси? Как она? Что вы можете сказать про ее состояние?
  - Да, я лечу ее, но... - Сойер запнулся и посмотрел на Мэри. - Кем вы приходитесь мисс Росси?
  Сначала Дженсен хотел соврать - назваться ее парнем. Он так нервничал, что мог бы с легкостью сойти за сходящего с ума от волнения бойфренда. Врач явно не узнал в посетителе знаменитого актера, лицо которого каждый пятничный вечер мелькает по центральному каналу. Это могло бы сыграть на руку, если бы не одно "но": скорее всего один из предполагаемых парней Мии уже мог появиться здесь. На выручку пришла Мэри:
  - Все в порядке, доктор, Дженсен и Брайан - близкие друзья.
  Доктор Сойер поочередно посмотрел на актеров и захлопнул папку, убирая ее подмышку.
  - Как вам известно, мисс Росси в коме, - начал он. - Пуля прошла по касательной, повредив черепную кость, которая и задела левую височную долю. Пока я не берусь давать дальнейшие прогнозы, но у Мии нет каких-либо повреждений, несовместимых с жизнью. Остается только ждать.
  - Почему тогда она до сих пор без сознания? - нахмурился Джей. Его абсолютно не устраивал подобный пространный ответ, который совершенно не проливал света на состояние Мии.
  - Я не могу пока ответить на этот вопрос. Мозг человека - загадка, - пустился в разъяснения о несовершенстве медицины доктор Сойер, но Джею это было абсолютно неинтересно.
  - Да-да, я все понимаю, но давайте не будем об этом. Состояние. Меня интересует только ее состояние. Симптомы, степень, результаты диагностических обследований.
  На какое-то время врач растерялся, удивленно посмотрев на посетителя. Обычно близкие пострадавших спрашивали только о прогнозах. В общем. Без подробностей.
  - Как бы вам проще объяснить...
  - Объясняйте как есть. Думаю, я вас пойму. Я - медик.
  Доктор недоверчиво посмотрел на него.
  - Эм... как я уже сказал, у мисс Росси нет повреждений несовместимых с жизнью.
  Дженсен кивнул.
  - Но, тем не менее, у нее полностью отсутствует реакция на боль, арефлексия, угнетены глоточные рефлексы, наблюдается моиз, артериальное давление снижено, гипотермия.
  - Чего? А теперь можно нормальным языком? - Для Брайана медицинские термины были сродни китайской тарабарщине.
  - Ее мозг продолжает функционировать, все внутренние органы, не считая коры головного мозга, целы. Поэтому ее выздоровление - дело времени, - покосившись на Мэри, сказал доктор Сойер.
  Дженсен заметил нотки лукавства в его голосе, но при женщине не решился озвучивать своих сомнений. Он знал, что значат эти туманные понятия. Кома третий степени, в большинстве случаев оканчивающаяся летальным исходом или имела тяжелые последствия. И головные боли в первые месяцы после возвращения сознания - а другого варианта Дженсен не принимал - это лучший из возможных вариантов. Льюис поймал на себе вопросительный взгляд Брая, но заметным только другу кивком попросил сейчас ничего не спрашивать.
  - Слава Богу, мозговая активность не снижается. Я понимаю, что в данной ситуации это сложно, но прошу вас не волноваться и довериться нам.
  - Да, спасибо, доктор. Мы так и поступим.
  Врач улыбнулся и собрался уходить, вновь повернувшись к двери в палату. Глядя на спину в белом халате, Дженсен впервые пожалел, что не стал дальше изучать медицину. Вместо мечты всей своей жизни - спасть людей, теперь он занимается совершенно бесполезным делом, которое никак не может помочь девушке, которую он любил в прошлом. Он был абсолютно бесполезен. Когда доктор уже ступил за порог палаты, Джей окликнул его.
  - Не могли бы вы дать мне ручку и листочек?
  - Да, конечно.
  Медик вынул из кармана небольшой блокнот с прицепленным к нему карандашом и протянул его Льюису.
  - Это мой номер, - выводя корявым почерком цифры, сказал Дженсен. - Если будут какие-либо изменения, позвоните мне, пожалуйста. В любое время суток. Если, конечно, вас не затруднит.
  
  ***
  - Я не могу заниматься этим делом, шеф, - безапелляционно заявил Лукас, бросив кипу документов на письменный стол перед седовласым мужчиной с кустистыми усами. Он смерил Скотта недовольным взглядом из-под стекол очков.
  - Назови мне достаточно вескую причину? - вздернув подбородок и сцепив лежащие на столе руки в замок, спросил мужчина.
  - Мистер Паркер, вы обещали, что дело Кавенаса будет последним, и я отправлюсь в отпуск. Но оно зашло в тупик, и вы вешаете на меня новую работу, - стараясь не вспылить, ответил Лукас.
  - Что-то еще?
  - Я не отдыхал два года.
  Два года, в течение которых один за другим перед его глазами мелькали тела мертвых, слившиеся в единый поток. Лукас устал, чувствовал себя изможденным и в любую секунду готовым лопнуть, как мыльный пузырь. Все эти люди - пострадавшие, свидетели, подозреваемые и преступники - потеряли для него личность, стали обыкновенными бездушными оболочками. Он при всем желании не смог бы их сосчитать. Как и бесчисленной горе улик, мертвым грузом покоящихся теперь на бесконечных полках полицейских хранилищ. Каждый день был похож на предыдущие: мужчина просыпался под надоедливый писк будильника, пил свежесваренный кофе, читал газету и отправлялся на работу, где его ожидали свидетели, криминалисты и снова свидетели. Иногда в эту бессменную череду вмешивались перестрелки и задержания. А потом он снова шел домой. Или в бар, где он знакомился с симпатичной девушкой, но дальше пары страстных ночей их отношения не заходили - у него попросту не было на это времени.
  А ведь между тем годы шли. Лукасу стукнуло тридцать два в прошлом октябре. И в тот день он впервые ощутил одиночество, которого ни до, ни после не чувствовал. Скотт всего лишь хотел расслабиться, лежать на берегу Атлантического океана и пить освежающий коктейль. Но благодаря юной певичке подобная возможность выпадет Люку еще очень и очень не скоро. Он готов был скрипеть зубами от досады. Нет, это ведь надо было покуситься на ее жизнь именно сейчас, когда он был так близок к своей цели! Лукаса никогда не интересовала эта особа - подумаешь, очередная малолетняя звездочка! - теперь же он готов был ее возненавидеть лютой ненавистью.
  Возвышаясь над капитаном Паркером, детектив оперся ладонями о заваленную бумагами столешницу и ждал вердикта от шефа. Хотя это было и не нужно. Лукас уже заранее знал ответ: "Это последнее дело". Такое же последнее, как дело Дженкинса, распотрошившего двенадцать проституток. Оно было до Сейвиджа, питавшего особую слабость к могилам и их обитателям. Или до Дженны Игл, обиженной на всю мужскую половину человечества? Скотт запутался в последовательности этих дел и уже успел возненавидеть тот день, когда стал лучшим детективом, раскрыв дело, в котором разводили руками самые опытные следователи.
  Как бы то ни было, но где-то в глубине души еще теплилась слабая искорка надежды, что босс смягчится и поставит подпись в приказе об отпуске. Но безразличная ухмылка на лице капитана и скучающий взгляд говорили об обратном. Паркер откинулся на спинку своего удобного кожаного кресла.
  - Это, конечно, весомая причина, - притворно устало вздохнул он, покачав головой. - Но почему-то мне плевать на это. Ты не знаешь, почему? - Шеф вопросительно поднял брови.
  - Может, потому что вы наглая зажравшаяся задница, которая не вылезает из своего кабинета и давно забыла, каким выматывающим может быть расследование? - не удержался Лукас, на что босс наигранно оскорбился. Подобный тон детектива не был в новинку, Скотт позволял себе и не такое. Но он был лучшим, а лучших терять не выгодно.
  - Выпустил пар? А теперь покинь мой офис и берись за дело. В твоих же интересах закончить его побыстрее. - Паркер ухмыльнулся и добавил: - Чем раньше распутаешь этот клубок, тем раньше отправишься на заслуженный отдых.
  Прищурившись, Лукас расправил плечи и сжал руки в кулаки.
  - То есть вы не собираетесь подписывать бумаги? - уточнил Люк.
  - Именно, - кивнул шеф.
  - Тогда я подпишусь под своим заявлением об уходе.
  Паркер задумчиво поджал губы, посмотрев на свои руки, и поднялся с кресла. Он сделал несколько шагов вдоль занавешенного жалюзи окна и остановился, глядя на ночную улицу.
  - Лукас, я понимаю, что ты устал, - примирительным тоном начал он. - Мы все устали. Но посмотри вон туда, на улицу. Видишь всех этих людей? - Начальник развернулся к подчиненному. - Они улыбаются. Ты помнишь, как хотел сажать за решетку плохих парней, чтобы наш город был в безопасности?
  - Я до сих пор хочу этого, но мне нужен отдых!
  - Хорошо. Если ты хочешь, то можешь написать заявление об уходе, но я не подпишу его. Это особое дело. К нам приковано внимание СМИ, а мне не нужно проблем с прессой.
  Стальной взгляд Лукаса насквозь пронзил капитана. Скотт с трудом поборол в себе все возрастающее желание начистить физиономию своему боссу. Да какая ему разница, что напишут газетчики? А уж они постараются приукрасить реальность. В этом детектив не сомневался. У него уже был опыт общения с ними. Да, он хотел убедить себя, что ему плевать на мнение общественности, но это было не так. Несмотря ни на что, Люк любил свою профессию, и честь мундира все еще стояла для него превыше всего. Мужчина вдохнул и, схватив бумаги со стола, быстрым шагом направился к двери.
  - Но это действительно последнее, за что я берусь, - бросил он напоследок, распахнул дверь и, выйдя, громко хлопнул ею.
  Снедаемый гневом усталый детектив совершенно не обращал внимания на происходящее вокруг. Он знал, что нужно успокоиться и навестить криминалистов. Надежды на то, что преступник оставил на пистолете отпечатки пальцев или сколько-нибудь важные улики, не было. Но подобная формальность была частью его работы.
  Скотт пересек заставленное письменными столами помещение, где трудились на благо безопасности Соединенных Штатов его коллеги. Свернув в коридор, ведущий к экспертным лабораториям, мужчина налетел на нечто высокое и хрупкое. Оно распласталось на полу в окружение сотен листов формата А4 и удивленно смотрело на Лукаса огромными зелеными глазами. Женщина. Он столкнулся с женщиной, которую определенно раньше не видел в отделении. И, возможно, если бы в данный момент он не был в бешенстве, то обратил бы на нее внимание, извинился и попытался бы пофлиртовать. В конце концов, она была весьма хороша собой. Но Люк был зол, а эта неуклюжая курица, которую непонятно каким ветром занесло в полицейский участок, только еще больше распаляла ярость внутри него.
  - В следующий раз смотрите, куда идете, - буркнул Люк и перешагнул бумаги, собираясь покинуть место происшествия.
  - Это вы мне? - недоумевая, спросила женщина и пристально посмотрела на Скотта.
  Детектив остановился и развернулся к ней, усмехнувшись.
  - А вы видите здесь кого-то еще?
  - Вам бы самому не мешало смотреть на дорогу. А еще научиться разговаривать с женщинами.
  На ее лице мелькнула слабая тень обиды, которую женщина попыталась скрыть за судорожными попытками собрать с пола документы. Жгуче-черные волосы скрыли от взора Скотта ее лицо.
  - Если бы вы были настоящим мужчиной, то извинились бы и помогли мне.
  - Ну, извините, мадам, - развел Люк руками. - Нет времени на вас. Может как-нибудь в другой раз?
  Лукас вновь развернулся, но успел пройти лишь пару метров. В глухой тишине коридора, нарушаемой шуршанием разбросанных по полу страничек, послышался грустный смешок. Вздох и слабый всхлип, который Скотт постарался оставить без внимания и продолжал идти к своей цели. Снова шорох и снова всхлип. Но более отчетливый и громкий. Замечательно! Плачущая красотка - об этом Лукас и мечтал весь день! У него свело зубы в приступе гнева, он закрыл глаза, остановившись и откинув голову назад. Скотт сделал было шаг вперед, но тихий плач женщины отразился ударом в его сердце. Ему стало неловко за свою грубость. Мужчина поморщился, ощутив сквозь призму раздражения жалость.
  - Ладно. Я действительно был груб.
  Детектив посмотрел на женщину через плечо. Где-то внутри него стало медленно пробуждаться чувство вины, стоил ему увидеть, как она привалилась спиной к стене и опустила голову на ладони. Распущенные волосы легли на вздрагивающие плечи. Лукас снова тяжело вздохнул, всем телом поворачиваясь к ней.
  - Мисс...
  - Миссис, - поправила она.
  - Миссис... не знаю как вас там. В общем, я ведь извинился.
  - Нет-нет. Вы тут не причем. - Она подняла на него глаза с блестящими слезинками на ресницах и шмыгнула носом. - Мне действительно нужно смотреть, куда я иду. Вы меня извините.
  От слов брюнетки Лукас немного опешил, сведя брови на переносице. Он думал только о своих проблемах, поэтому не мог и предположить, что кому-то кроме него может быть плохо. Мужчина осторожно подошел к женщине, достал белоснежный платок из нагрудного кармана и протянул ей.
  - Вот держите.
  - Спасибо, - пробормотала она, принимая.
  - Давайте, я вам помогу, - смущенно предложил Скотт и неловко начал сгребать бумаги. - Не хотите рассказать, что вас расстроило? Может у нас в управлении не только я грубиян? Кто вас обидел?
  - Вы совсем не грубиян, - сквозь слезы улыбнулась брюнетка и громко сморкнулась в платок. - Я постираю и обязательно верну.
  - Не стоит беспокойства. - Собрав бумаги, Лукас протянул их ей. - Мне сейчас действительно некогда, но что, если мы встретимся... - он взглянул на часы, - через час? Вы могли бы рассказать, почему сейчас пытаетесь устроить всемирный потоп.
  Женщина снова рассмеялась и обратила на него взгляд зеленых глаз.
  - Спасибо, но я вынуждена отказаться. Хотя это очень мило с вашей стороны. Со мной все в порядке.
  - Точно?
  - Точнее не бывает. Но будет не в порядке, если я сию же секунду не окажусь в офисе Паркера.
  - О, да. Я вас понимаю. Он тот еще засранец. Ну, тогда я пошел?
  Брюнетка кивнула.
  - Удачи вам, - попрощался Люк.
  Скотт дружелюбно улыбнулся и поспешил пойти к старику Гарри, одному из самых опытных криминалистов в их отделе. Его цепкий взгляд мог выудить нужную информацию оттуда, где ее казалось бы и не было вовсе. Поэтому в глубине души Лукас не переставал надеяться, что он быстро распутает дело Росси и отправится, наконец, в отпуск.
  Скотт не был близко знаком с миром шоу-бизнеса, но детектив никак не мог отделаться от мысли, что все дело в конкуренции. В памяти Лукаса то и дело вспышками мелькали истории со страниц старых криминальных хроник. Сразу на ум приходили имена Мэрилин Монро, Шарон Тейт и Джорджа Ривза, смерти которых до сих заставляют гадать о подлинных причинах. Сейчас далеко не гангстерские тридцатые и не шестидесятые, но мир шоу-бизнеса, каким бы не был технический прогресс, был и остается развращенным деньгами и грязью, скрытой под глянцевой оберткой. Пусть все близкие Мии Росси и твердили, что девушка была чистейшим ангелом - во что, кстати, Лукас не верил - но, помимо всего прочего, существовало и такое понятие, как зависть.
  Поглощенный своими мыслями и подозрениями, Лукас толкнул стеклянные двери и вошел. Большое помещение щедро освещалось лампами дневного света. По всему периметру и рядами в центре расположились столы с приборами, о функциях которых Скотт мог лишь смутно догадываться. Над одним из них склонил голову седовласый мужчина с вьющимися волосами, торчащими из-под белой шапочки. Он что-то разглядывал под микроскопом.
  - Тебя-то я и жду, Скотт, - не отрываясь от своего занятия, подал он голос. - Где тебя черти носили?
  - Пытался выбить себе отпуск, - ответил Лукас, подходя к столу, за которым сидел Гарри. Скинув пиджак, он облокотился на край столешницы.
  - И как?
  Старик выпрямился и, уперев руки в бока, взглянул на детектива.
  - Не спрашивай. Лучше порадуй меня хорошими новостями. Скажи, что обнаружил отпечатки пальцев злоумышленника, и дело практически раскрыто.
  - Как же. Держи карман шире, приятель, - усмехнулся криминалист. - Более того, думаю, ты не удивишься, если я скажу тебе, что и серийный номер отсутствует.
  - Да, действительно. На что только я рассчитывал, спрашивая об этом? - Лукас покачал головой.
  - Но!
  Поправив очки, косо сидящие на широкой переносице, Гарри кивнул на микроскоп и вздернул бровь. Скотт нахмурился.
  - Но?
  - Но не забывай, что перед тобой лучший специалист в своем деле! - Гарри гордо расправил плечи.
  - Ближе к делу, парень.
  - Иди сюда, сынок, - подозвал мужчина Лукаса, освобождая место у стола.
  Скотт продолжал хмуриться, занимая место криминалиста. Он мог бы свести во едино тысячи нитей, ведущих к разгадке, или совершать ежедневные задержания с перестрелками, но все, что касалось науки, было для него темным лесом. Детектив бросил на Гарри хмурый взгляд и наклонился к окуляру микроскопа. Честно, Лукас не знал, на что рассчитывал криминалист, подпуская его к прибору. Может быть, на то, что в нем так внезапно пробудился ученый? Или на неожиданное озарение? Но ни первого, ни второго с Лукасом не случилось. Прищурив глаз, блондин смотрел через увеличитель на странного вида переплетенные ниточки.
  - Очень интересно, но что конкретно я там должен увидеть? - выпрямляясь, спросил Скотт.
  - Улика, друг мой. Улика! Наш мистер икс умудрился оставить на рукояти ворсинку. Не весть что, но теперь мы точно знаем, какие у него были перчатки. Судя по плотности, это лайкра.
  Лукас посмотрел на Гарри, ожидая продолжения.
  - Ну, что ты так на меня смотришь? - буркнул эксперт. - Ты же понимаешь, что конкретно что-то сказать вот прямо сейчас я не могу.
  
  Тупик. Это очередной тупик, ведь ни осмотр места происшествия, ни баллистическая экспертиза, ни опрос свидетелей ничего не дали. Разве что марку и модель пистолета. Пулю так и не удалось пробить по базе, а это, в свою очередь сулило неприятную перспективу искать иголку в стоге. Преступник тщательно готовился, просчитывая каждый свой ход на несколько шагов вперед. Несомненно, и на съемочной площадке у него был сообщник, подменивший оружие. Но кто? В списке рабочих Лукас насчитал едва ли не два десятка нанятых впервые. Но ведь и проверенных временем Скотт не мог сбрасывать со счетов. Убийцей мог быть кто угодно. Даже тот странный тип, бывший парень мисс Росси.
  Лукас узнал его. Дженсен Льюис, популярный актер, с которым девушка встречалась много месяцев назад и рассталась по причинам, которые никто из пары не стал комментировать. Это и драка в коридоре больницы казалась Скотту странным совпадением. Да и каким ветром его вообще занесло в Лос-Анджелес именно в то время, когда его бывшую возлюбленную решили прикончить? Но у него есть стопроцентное алиби, поэтому Льюис вне подозрений.
  Как не может быть под подозрением и тот парень, которому не повезло держать пистолет во время выстрела. За внушительной наружностью прятался напуганный молодой человек, страшащийся перспективы быть наказанным за то, чего он не совершал. Он словно мантру повторял слова о своей невиновности. А реквизиторы в один голос клялись, что несколько раз проверили оружие перед съемками. Оставалось надеяться только на саму пострадавшую. Если, конечно, она придет в себя. Но прогнозы доктора были неутешительными: даже если Росси в ближайшее время очнется, никто не исключает последствий. Велика вероятность того, что девушка будет страдать от нарушений памяти и просто-напросто не сможет вспомнить последних дней перед покушением.
  Лукас не смог сдержать тяжёлый вздох, он почесал затылок и едва слышно прорычал ругательства себе под нос. Гарри похлопал детектива по плечу и поджал губы.
  - Но все же один совет у меня есть, - сказал криминалист. - Отправляйся домой и выспись, как следует.
  
  ***
  Жаркое калифорнийское солнце нещадно палило вот уже несколько дней, не позволяя температуре опуститься ниже отметки в сто пять градусов по Фаренгейту*. Кабину старой бетономешалки ни производитель, ни владелец не удосужились оборудовать кондиционером, и теперь, несмотря на открытые окна, воздух в ней раскалился. Мигель изнемогал от невыносимой духоты. По спине, вискам и лбу ручьем стекал липкий пот. Засаленной майкой мужчина протирал лицо, но уже через минуту на коже выступали новые бисеринки влаги.
  Повернув ключ в замке зажигания, Мигель высунул голову из окна и собрался сдать назад, к яме, около которой стоял его коллега в форме и строительной каске. Он махал рукой, командуя Мигелю ехать к нему. Мужчина надавил на педаль газа, и машина оказалась рядом с ямой, которую нужно было заполнить цементом.
  - Опускай!
  Мигель сделал то, что сказал коллега, и уже через несколько секунд бетономешалка заработала. Звук от нее слился в единую какофонию с громким шумом стройки, мешающим строителю слышать что-либо еще. Он промокнул лоб краем майки и оперся локтем о руль, положив голову на ладонь. Рабочий день только начался, а мужчина уже с нетерпением ждал его окончания.
  Усталый взгляд упал на зеркало заднего вида. Мигель не сразу разглядел в беспорядочных взмахах руками, движении губ и взгляде коллеги испуг. Он нахмурился, обернулся, высовываясь из окна и отключая машину, чтобы расслышать слова второго строителя.
  - Стоп! Стоп! - орал рабочий.
  - В чем дело, Пол? - вылезая наружу, спросил Мигель и быстрым шагом направился к яме, над которой уже успел склониться Пол. - Что там?
  Коллега медленно поднял голову и посмотрел на Мигеля. В глубине его глаз плескалось неприкрытое удивление пополам с шоком. Подобная реакция казалась, по крайней мере, странной. Не став дожидаться ответа, Мигель бросился к яме. Только тогда он понял причину растерянности друга. На дне из-под сухого слоя глины к ним тянулась скрюченная рука с огромным перстнем на безымянном пальце.
  
  ГЛАВА 4
  
  Пик. Пик. Пик. Этот навязчивый звук сводил ее с ума, вырывая из цепких объятий сна. Он нещадно долбил по вискам, и Мие казалось, что голова вот-вот лопнет. Девушка поморщилась. Веки ее дрогнули и распахнулись. Непривыкшие к темноте глаза не могли сфокусироваться на чем-то одном, взгляд безостановочно блуждал по мрачным стенам, натыкаясь на черные силуэты мебели и странных приборов. Тонкая полосочка света под дверью была единственным ярким пятном.
  Безотчетное чувство страха охватило все ее существо. Всего минуту назад Миа была на освещенной софитами съемочной площадке, а теперь... где она? Стараясь отгородиться от подступающей паники, девушка резко села, и у нее все поплыло перед глазами. Совсем не понимая, что происходит, Миа почувствовала, что что-то не так. Подняв руку к лицу, она с удивлением нащупала неизвестную штуку, торчащую изо рта, и захотела немедленно от нее избавиться. Но штуковина не поддавалась. Девушка едва не запаниковала, осознав, что вставленная в горло ерундовина просто так не достается. Миа наклонилась вперёд, схватилась руками за ненавистную штуку, с силой выдохнула и потянула ее наружу. Это оказалась довольно длинная трубка, и Росси одолел приступ тошноты, когда она поняла, что это было воткнуто в ее горло. Откинувшись на подушки, Миа попыталась отдышаться и восстановить силы. Где-то на уровне инстинкта рука хотела сжаться в кулак. Но даже такое простое действие девушка не смогла выполнить. Девушка сдавленно всхлипнула, посмотрев на свою ладонь и слабые пальцы.
  Пронзительный звон разбитого стекла, донесшийся из-за двери, резко ударил по ушам, и Миа вскрикнула. Она дернулась и только после этого почувствовала тонкую иглу в руке. Поморщилась и, громко выдохнув, аккуратно вытащила ее.
  Топ. Топ. Топ. Вереница приглушенных шагов послышалась за пределами маленькой комнаты. Быть может, Миа все еще спит? Может это всего лишь больное воображение рисует пугающие картинки? Ей во что бы то ни стало нужно знать, что творится вокруг, и где она находится. Схватившись за перебинтованную голову и закрыв глаза, Миа отпустила босые ноги на пол. Нужно просто встать, добраться до двери и расспросить обо всем хоть кого-нибудь. Девушка набрала в легкие воздуха и медленно выдохнула, поднимаясь.
  Грохот чего-то тяжелого разорвал практически полную тишину. Внутри Мии все оборвалось, и она громко завизжала, бросившись к двери. Ее ноги будто налились свинцом и не смогли выдержать веса девушки. Миа тяжело повалилась на пол, хватаясь за дверную ручку.
  Борясь с силой притяжения, она с трудом встала и открыла дверь. Свет неприятно резанул по уже привыкшим к темноте глазам. Миа охнула, сомкнув веки, прикрыла дверь и уткнулась лбом в косяк, изнемогая от головной боли. Несколько секунд она постояла, дожидаясь, когда пульсация в висках немного стихнет.
  Щурясь, девушка вышла из комнаты в залитый светом коридор. Миа не отнимала руки от стены, силясь понять, где она очутилась. Это напоминало начало ужастика: главная героиня просыпается в неизвестном ей месте, где ее смерти желает кровожадный маньяк. Несколько раз моргнув, Миа огляделась. Больница. Коридор напоминал больницу своими плакатами с памятками по здоровому образу жизни на стерильно белых стенах.
  Как она оказалась здесь? Что произошло? Почему у нее с такой силой раскалывается голова? Откуда доносился шум? Все эти вопросы точили девушку изнутри, заставляя сердце сжиматься в приступе паники.
  Ба-бах! - раздался очередной грохот позади нее. Звонкий визг Мии отразился от ровных больничных стен, эхом прокатившись по длинным коридорам. Девушка резко развернулась и, пошатнувшись, стала пятиться спиной вперед, уходя от неведомого источника шума. Безжалостный ужас охватил ее, притупляя все другие эмоции. Свет на миг погас, погружая все вокруг в кромешную тьму, а затем снова включился. Миа замерла на месте, медленно поднимая голову к лампе, которая еще два раза мигнула и потухла. Блондинка прижала руку к груди и часто задышала, ощущая недостаток воздуха в легких.
  В нескольких десятках шагов Миа заметила медленно открывающуюся дверь, из-за которой показался темный силуэт. Она не могла бы сказать с точностью, но, судя по громадному росту и внушительной мускулатуре, это был мужчина. Явно опасный и до боли знакомый. Только вот понять, где она могла видеть его, у Мии никак не получалось. Первым порывом было бежать отсюда без оглядки. Скрыться подальше от ужасного незнакомца, от которого стыла кровь в венах. Но она гнала это ощущение. В конце концов, что с ней может случиться в больнице?
  - Мистер? - ее голос сорвался.
  Мужчина медленно повернул голову в сторону Мии. Несколько секунд девушка чувствовала на себе его холодный взгляд. Если бы она могла, то удивилась такой ненависти со стороны незнакомого человека. Но Миа не могла. Для этого она была слишком напугана, и у нее чересчур сильно болела голова.
  Незнакомец повернулся. Падающий из окна открытой палаты бледный свет луны выхватил из темноты нечто блестящее в руке мужчины. Нож. Да, это был нож. С длинным и толстым лезвием, как для резки мяса. Взор Мии метнулся к нему, а затем вернулся к тому месту, где должно было находиться лицо. Дрожащей рукой девушка держалась за стену и пятилась назад, стараясь не рухнуть на пол. Ее и без того ослабевшее, скованное шоком тело не желало подчиняться.
  Крик застрял в горле. Мие показалось, что она различила едкую ухмылку на его губах, когда мужчина сделал первый шаг к ней. Он шел медленно. Словно дразнил. Он знал, что ей никуда от него не деться. Он приближался и приближался. Такой грозный и неотвратимый, как сама смерть.
  Миа попыталась идти быстрее. Силуэт раздвоился и снова превратился в одного мужчину. Она не слышала ничего, кроме оглушительного биения собственного сердца. Девушка снова ускорила шаг. Но позади нее выросло препятствие, наткнувшись на которое она с грохотом упала, больно ударившись виском обо что-то твердое. Миа поднялась на ноги и, угодив в чьи-то сильные руки, оглушительно завизжала. Она была так напугана, что это придало ей сил. Росси молотила незнакомца, крича и брыкаясь, что есть мочи, пока картинка перед ее глазами не поплыла, и сознание не померкло.
  
  ***
  Сначала она увидела свет сквозь прикрытые веки, потом услышала приглушенный шепот. Знакомый и такой родной. Миа узнала три голоса: ее преданный старичок Макс, ворчунья Мэри и самый лучший друг на планете - Джереми. Должно быть, она всего лишь потеряла сознание на съемках и больно ударилась головой, а то, что ей привиделось раньше - всего лишь страшный сон. Миа улыбнулась уголками губ, представив, как эта троица, наверное, сходила с ума все это время. Мысли о том, что Джереми не мог быть на съемочной площадке, у девушки не возникло.
  Миа попыталась открыть глаза, но они никак не желали подчиняться ей. В горле пересохло, и язык прилип к небу. Нестерпимо хотелось пить и принять обезболивающее - голова болела нещадно. Мие пришлось приложить усилие, чтобы пошевелиться. В ту же секунду левое плечо острым кинжалом пронзила боль. Девушка застонала, наморщив лоб.
  - Миа, девочка моя, - услышала она встревоженный голос Мэри и ощутила тепло ее ладоней на запястье.
  Веки Мии затрепетали и медленно раскрылись. Удивленный возглас сорвался с ее губ, а взгляд стал лихорадочно бегать по стенам. Палата купалась в лучах полуденного солнца и не казалась такой мрачной, какой она предстала взору Росси ночью. Миа широко распахнула глаза, изучая окружающие ее предметы. Все внутри нее сжалось, дыхание сперло, желудок скрутило в приступе паники.
  - Что? Где? - прошептала она, задыхаясь. - Что происходит?!
  - Миа, Миа. - Мэри легонько сжала ее руку. - Посмотри на меня. Теперь все в порядке.
  Но девушка, казалось, ничего не слышала. Миа оторвала голову от подушки, оглядываясь по сторонам и пытаясь понять происходящее. Все те же вопросы, что мучили девушку в момент прошлого пробуждения, продолжали терзать ее и сейчас.
  - Как? - последовал несмелый вопрос. - Где? Где я? Как я тут оказалась?!
  - Миа, - позвал Джереми.
  Тонкие пальцы опустились на плотный бинт, обмотанный вокруг головы, и робко ощупали его. Миа выдохнула, приоткрыв рот.
  - П-почему у меня на голове эта штука? - спросила она и оценивающе посмотрела на бледно-зеленую больничную сорочку. Неприязненно скривив губы, оттянула ворот. - В чем это я? Что я здесь делаю?!
  Смятение тугим комом подступило к горлу, стоило Мие заметить прозрачную трубку с иглой на конце. Она почувствовала ее под кожей, поспешила выдернуть, ни на секунду не задумываясь о последствиях, и отшвырнула в сторону, как отвратительную скользкую змею. Поверженная в шок Росси не заметила, как кровь потекла из образовавшейся раны. Горящий лихорадочным блеском взгляд снова метнулся изучать окружающее пространство.
  - Синьорина Миа, вы в больнице, и теперь все будет в порядке. Успокойтесь, прошу вас, иначе вы сделаете себе больно. Доктор вам поможет. Джереми, беги за врачом! - скомандовал Массимо, хватая Мию за запястье поврежденной руки и стараясь платком остановить кровь. - Все в порядке, девочка.
  Свободной рукой девушка попыталась разжать пальцы Макса, желая высвободиться от его железной хватки. Она беспорядочно вертела головой, пока не почувствовала, что сил в ней остается меньше, и все вокруг становится мутным. Только тогда Миа остановила взгляд на усталых глазах Массимо и сдавленно всхлипнула.
  - Макс.
  На дне больших синих глаз Мии Массимо разглядел зарождающееся отчаяние. Всего минуту назад она не понимала, как могла очутиться в больнице. Теперь же воспоминания обрушились на нее, словно гигантские грязевые сели, сметающие все на своем пути. Выстрел. Острая боль в плече. Горящий огнем висок и падение. Серебристые капли, громко ударяющиеся о воду и заглушающие звук ее собственной песни в записи. Мию пытались убить, но попытка провалилась. И тогда они решили завершить начатое под покровом ночи.
  - Боже... - срывающимся от волнения голосом пропищала Миа. - О, Боже! Меня хотели... убить? Но... почему? Что я... Кто?
  В памяти всплыл обжигающий ледяной холодностью взгляд, и Миа вновь стала судорожно хватать ртом воздух.
  - Никто больше не причинит вам вред, синьорина Миа. Мы сможем вас защитить, - Массимо сделал очередную попытку успокоить свою подопечную, но его слова так и не дошли до ее сознания.
  - Макс, - дрожащими губами прошептала она. - Меня хотели убить! О, Боже!
  Миа что-то бессвязно бормотала. Она не переставала повторять "О, Боже", "Макс" и "убить" и дрожала всем телом, словно в ознобе. Коста не мог смотреть на то, как мучается его хозяйка и помочь тоже ничем не мог. Лишь ждать и надеяться на то, что доктор сможет привести ее в себя. Мужчина услышал тихие рыдания Мэри позади. Зажал рану, согнув руку девушки в локте и крепко прижал Мию к груди, поглаживая по спине.
  Дверь открылась. Из-за нее показался доктор, а следом за ним взволнованный Джереми и молоденькая медсестричка с бинтами, льдом и жгутом. Парень остановился у порога. Врач быстрым шагом подошел к постели больной и положил на ее край прикрепленную к планшету историю болезни Росси. Массимо по-отечески поцеловал Мию в висок и попытался встать, предоставляя возможность доктору Сойеру осмотреть ее. Но она мертвой хваткой вцепилась в рубашку телохранителя.
  - Синьорина Миа, я буду тут и никуда не уйду, - пообещал Коста, заглядывая в блестящие от навернувшихся слез глаза хозяйки.
  - Макс, меня хотели убить.
  - Да, девочка, но я тут и не подпущу к вам никого. Слышите меня? Никого. А теперь дайте доктору Сойеру осмотреть вас.
  Миа молчаливо смотрела на Массимо, хватаясь за него, как за спасательный круг. Только с ним она могла чувствовать себя в безопасности и ощущала, как страх начинает отступать, а на его место приходит спокойствие. Миа нехотя разжала пальцы и отстранилась, опуская голову. Только сейчас девушка заметила рану и поморщилась от пульсирующей боли.
  - Подождите, пожалуйста, за дверью, - попросил доктор Сойер. - Мисс Росси...
  - Миа, - поправила больная.
  - Миа, вы не беспокойтесь. Ваша реакция абсолютно естественна. Вы провели пять дней в коме.
  - В коме?
  - Мы позже все объясним, девочка, - сказал Массимо, пропуская вперед себя Джереми и Мэри, ласково улыбнулся и вышел за дверь.
  Врач посмотрел на катетер и покачал головой, спеша поднять его с пола и положить на прикроватную тумбочку. Он кивнул медсестре на кровоточащую рану больной. Девушка молча приступила к своим обязанностям, а доктор успокаивающе улыбнулся Мие.
  - Миа, эта штуковина называется "катетер". Она должна быть вот тут. - Он указал пальцем на вену. - Через него поступало лекарство, которое должно было ускорить ваше выздоровление. Но теперь придется подождать, пока Джейн, обработает рану. Она будет присматривать за вами.
  - Очень приятно, Джейн, - улыбнулась Миа и охнула, когда медсестра туго затянула жгут.
  - Извините. - Она испуганно оглянулась на доктора.
  - Ничего страшного. Я сама виновата, - успокоила ее Росси.
  Девушка смущенно потупила взор, принявшись аккуратно обрабатывать рану ватным тампоном, пропитанным перекисью.
  - Что-то помимо катетера вас беспокоит? Сколько пальцев? - спросил врач, завладевая вниманием пациентки.
  Доктор одной рукой показал два пальца, а другой достал из нагрудного кармана прибор, напомнивший Мие маленький фонарик.
  - Два. Беспокоит голова и плечо, а еще... - она запнулась, когда врач, убрав пальцы, посветил ей в глаза. Девушка поморщилась и мельком глянула на медсестру, пытаясь разобраться, можно ли ей доверять.
  - А еще? - спросил доктор, убрав прибор и взяв историю болезни с кровати Мии. Он пролистал ее до нужной страницы и начал быстро что-то записывать неразборчивым почерком.
  - А еще сегодня ночью... - Миа в нерешительности замолчала, но спустя пару секунд продолжила, когда доктор внимательно посмотрел на нее. - Доктор, меня хотели убить. Сегодня ночью.
  В его взгляде мелькнула искра недоверия, но он быстро спрятал ее, приняв крайне озабоченное выражение лица. Руки медсестры застыли в нескольких сантиметрах от раны. Девушка робко посмотрела на Сойера. Он едва заметно кивнул ей, чтобы она продолжала работать.
  - Сегодня ночью вас пытались убить? Я правильно вас понял?
  - Да. Мужчина. Высокий. Я не видела его лица. Он вышел из соседней палаты, и у него в руках был большой нож, - словно опасаясь, что ее слова может услышать кто-то посторонний, прошептала Миа. Она не заметила сомнений доктора и замешательства медсестры.
  - Хм... - врач почесал затылок. - Я распоряжусь, чтобы к вашей палате поставили охранника, и просмотрю запись с камеры видеонаблюдения. Вы, главное, не волнуйтесь. Вам это вредно.
  - Спасибо.
  - Да пока еще не за что. А теперь ответьте мне на несколько вопросов. Как вас зовут?
  - Миа Анджелина Росси.
  - Дата и место рождения? - сделав пометку в документе, произнес Сойер.
  - Второе декабря тысяча девятьсот девяносто второго. Сиена. Это в Италии.
  - Родители.
  - Доменика и Алессандро Росси. Они погибли в автокатастрофе, когда мне было шесть. Я воспитывалась в семье своих дяди и тети.
  - Ага, - кивнул доктор. - С какой целью вы приехали в Соединенные Штаты?
  Миа нахмурилась и печально вздохнула.
  - Три года назад умер мой дедушка и оставил богатое наследство. Тогда я решила попытать счастье в Голливуде, потому что я всегда мечтала стать известной певицей.
  - Вы можете сказать, что с вами произошло? - доктор пристально наблюдал за лицом Мии.
  Девушка опустила голову и посмотрела на свою руку, над которой почти закончила колдовать медсестра. Джейн приложила лед к больному месту, и покинула палату.
  - Мы снимали клип, - тихо ответила она. - В мою героиню стреляли, но в пистолете должны были быть ненастоящие патроны. Я не понимаю, что случилось, но после того, как сегодня ночью на меня чуть не напали, я уверена, что меня хотели убить. Только я не знаю кто и за что.
  - Я понимаю, что это ужасно, но все же прошу вас не волноваться. У вас все отлично с памятью. На самом деле, я думал, что все будет гораздо хуже, но вы все помните и у вас не наблюдается афазия. Ну... это когда человек не понимает речи и сам не может выражать мысли словами.
  От разъяснений доктора Сойера отвлек уверенный стук в дверь. В палату заглянул голубоглазый блондин в строгом темном костюме. Приветливо улыбнувшись, он с интересом взглянул на Мию.
  - Мисс Росси, - поздоровался он. - Лукас Скотт, но можете звать меня просто Люк. Доктор Сойер, когда я могу поговорить с пострадавшей?
  - Подождите за дверью, пожалуйста. Я хотел бы сказать вам пару слов.
  - Да, конечно, - сказал он, еще раз кивнул Мие и удалился в коридор.
  - Так, что я хотел сказать? - поворачиваясь к пациентке, Сойер потер переносицу. - Ах, да... В общем, вам придется задержаться у нас в гостях на пару недель. Мы проведем необходимые исследования, полечим вас, пропишем лекарства. - Врач поднялся и прижал к груди планшет. - Джейн принесет вам обед. Поешьте и постарайтесь отдохнуть. Но только после того, как детектив задаст вам несколько вопросов.
  Улыбнувшись на прощание, доктор покинул палату вслед за Скоттом. В гулкой тишине Миа осталась наедине со своими мыслями, и они были далеко не радужными. Девушка обвела взглядом холодные больничные стены, останавливаясь на столике. Мие принесли столько цветов, что на этом столике они не вместились, и кто-то, заботливо поставив букеты в вазы, разместил их и на полу. Алые розы, яркие подсолнухи, простые ромашки и разноцветные фрезии приятно ласкали взор, вызывая слабую улыбку. Но больше всего Мию зацепили белые лилии, ее любимые цветы. Не переставая смотреть на них, она медленно, чтобы не причинять себе лишней боли, опустила голову на подушку.
  Миа попыталась воскресить в памяти последние дни перед покушением. Студия, съемки, примерки, спортзал, - ее жизнь неслась с громадной скоростью, не позволяя ни на секунду остановиться и оглядеться вокруг. Назвать себя ангелом Миа могла бы лишь с большой натяжкой. Часто горячая итальянская кровь брала верх, и эмоции не поддавались контролю. Она могла сорваться на ком-нибудь, наорать, но девушка никому не делала гадостей. По крайней мере, ничего серьезного не приходило на ум. Она грустно вздохнула, поморщившись.
  Постучав, Лукас вернулся.
  - Можно? - спросил он.
  - Конечно, проходите, - ответила Миа, отрывая взгляд от лилий.
  - У вас много поклонников.
  Лукас посмотрел на цветы, которыми любовалась девушка до его прихода, и, взяв у стены стул, пододвинул к его кровати.
  - Да, наверное, - смущенно улыбнулась Миа, с трудом приняв вертикальное положение.
  - Как вы себя чувствуете, мисс Росси? - Лукас сел поудобнее, закинув ногу на ногу.
  - Спасибо, хорошо. Только давайте вы будете звать меня Мией, Люк. Иначе я чувствую себя пожилой леди.
  - Как вам будет угодно, Миа.
  Лукас вытащил из папки, которую принес с собой, протокол допроса потерпевшего и взял шариковую ручку. Последовал ряд стандартных вопросов: имя, место жительства, род занятий и подобная им обоим известная чепуха. Сделав необходимые пометки, Лукас внимательно посмотрел на Мию и откинулся на спинку стула. Росси показалась ему довольно милой девушкой, находящейся в здравом уме и трезвой памяти. Ее дело по-прежнему не вызывало у Люка энтузиазма, и он был благодарен случаю, что с памятью у нее все в порядке.
  - Вы можете предположить, кто мог бы желать вашей смерти? - смерив блондинку пристальным взглядом, спросил детектив.
  - Нет, - задумчиво ответила она и отрицательно покачала головой. - По крайней мере, в последнее время я ни с кем не ссорилась.
  - А ваш бывший молодой человек? Почему вы расстались?
  Глаза Мии полыхнули гневным огоньком. Раскаленные тиски сжали ее сердце. Миа старалась не вспоминать человека с инициалами Дж. Л. Старая рана только-только начала зарастать, а бывший возлюбленный перестал являться ей во снах.
  - Причем тут он? - холодно сказала она. - Мы с ним расстались и больше не встречались. Я не хочу говорить о нем.
  - А вам не кажется, Миа, что он может быть причастным к произошедшему?
  Несмотря на алиби, Лукасу все еще казалось странным присутствие здесь Дженсена Льюиса в такой момент. Быть может, он организовал убийство, и потом всего лишь решил посмотреть собственными глазами на результат? Люку не хотелось заморачиваться, а подобный вариант казался самым простым. Оставалось только доказать эту гипотезу. Но Росси молчала, глядя в окно.
  - Миа?
  - Я ведь сказала, что он не имеет к этому никакого отношения. Он бросил меня, но убивать меня он ни за что бы не стал! - повысила голос певица, чувствуя как ее обдает волной жара. - И хватит об этом!
  - Хорошо. Главное, не нужно волноваться. Может тогда в последнее время происходило что-то странное? Необычное?
  - Нет. Все было как обычно, - буркнула в ответ Миа и перевела взгляд на Скотта, подавшись к нему. - Хотя, знаете, детектив, сегодня произошло нечто странное. Ну... меня снова пытались убить.
  - Так...
  - Когда я очнулась, то услышала стук. Я напугалась и не могла понять, что происходит, и где я вообще нахожусь. Потом стук снова повторился, и тогда я решила узнать, как сюда попала. Вышла в коридор. Там перегорела лампочка, а потом я увидела мужчину. У него был нож в руках. Такой огромный.
  Не став записывать, Лукас хмыкнул. Об этом доктор предупредил его за дверью - кома не обошлась без осложнений. У Мии Росси могут быть зрительные галлюцинации. К ее двери приставили охранника. Он отошел на пару минут, а когда вернулся, Миа распласталась на полу. Стоило ему подойти к ней и попытаться помочь, девушка завопила, будто ее убивают, а потом потеряла сознание. Охранник ни слова не сказал о ком-то еще. Коридор был абсолютно пуст, иначе он бы сообщил.
  - Нож? - с нескрываемым сомнением уточнил Скотт.
  - Да, нож.
  - И в коридоре было темно?
  - Ну да.
  - Как выглядел этот мужчина?
  - Большой. Примерно на пол головы выше меня, - растерявшись, произнесла Миа и пожала здоровым плечом. - А вы не хотите записать?
  - А лицо? Какое у него было лицо? - проигнорировав ее вопрос, спросил Лукас.
  - Что? Но... было темно. Я не разглядела.
  - А нож разглядели?
  - Там была открыта дверь, и свет луны на нож падал. Подождите... вы меня считаете сумасшедшей?! - возмутилась Миа.
  - Я? - улыбнулся Люк. - Нет, что вы.
  - Вы думаете, я не вижу, к чему вы клоните, Люк?! - задохнулась Миа, прижав ладонь к раненному виску. Лед с ее руки упал на кровать. - О, Боже... У меня болит плечо, болит голова и меня мутит, но я знаю, что я видела!
  - Миа...
  - В этом самом коридоре... - Она указала на дверь. - Да, я не видела его лица, но я слышала шаги! Я до сих пор помню, как он смотрел на меня!
  - Миа, успокойтесь!
  Лукас схватил девушку за плечи и почувствовал ее жар. Она горела и тряслась в ознобе. Нижняя губа предательски дрожала, в глазах заблестели слезы. Лукас сразу распознал признаки истерики и хотел встряхнуть ее, чтобы привести в себя, но вовремя вспомнил о том, что ей и без того досталось.
  - Убирайтесь отсюда, детектив! Я не сошла с ума! Как только поймете это, возвращайтесь. Я не желаю говорить с тем, кто считает меня умалишенной!
  Она попыталась вырваться, но совладать с мужчиной ей не удалось.
  - Миа, послушайте меня...
  - Что здесь происходит?! - громом разнесся по маленькой палате голос Массимо.
  Лукас убрал руки от Росси и, поднявшись, отступил на несколько шагов.
  - Он считает, что я ненормальная! Но я не ненормальная! Я видела, Массимо! Я его видела! И он меня пытался убить!
  - Уходите, детектив, - прошипел Макс и прижал Мию к груди. - Тише, девочка. Я тут. Я не дам тебя в обиду.
  - Я не сумасшедшая. Ты мне веришь, Макс?
  - Конечно, верю. Верю, - прошептал он, поглаживая ее по спине и укачивая, словно маленького ребенка.
  Надрывный плач девушки разъедал все внутри огромного охранника. Он поцеловал Мию в висок, пронзив яростным взглядом Скотта. Детектив раздраженно вздохнул и вышел.
  
  ***
  
  Цветной телевизор разгонял темноту в просторной комнате. Он освещал маленький журнальный столик, обтянутый кожей. Отбрасывал тени на тумбочку с выключенной настольной лампой и кипой журналов о шоу-бизнесе. Его свет падал на широкий диван, на котором удобно устроился крупный мужчина и потягивал янтарный виски. Он пытался забыться. Он не хотел думать о том, что чуть не совершил. Мужчина едва не убил девушку, которую любил столько лет. Ради которой жил до ее мнимой смерти. Его жестоко обманули, сказав, что она погибла. Они отобрали его любимую, вырвали из его рук в тот самый момент, когда она готова была принадлежать ему душой и телом. Когда она оставила своего никчемного мужа и дочь. Он сделал глоток и смахнул одинокую слезу, стекающую по щеке.
  - Поклонники Мии Росси, ликуйте! - Услышав отвратительный творческий псевдоним любимой, мужчина прибавил звук на полную мощность. - Звезда пришла в себя и сейчас находится на лечении в больнице. К сожалению, ей придется пропустить "Грэмми" и отменить ближайшие концерты, но продюсер певицы заявил, что деньги за билеты будут возвращены...
  Дальше мужчина не слушал. Все, что ему было нужно, уже сообщили. Она жива. Бог уберег его от самой нелепой глупости, которую он только мог совершить. Любимая ждет его. Алессия Феррери вновь будет принадлежать ему и только ему. Как в прошлом. Он избавит ее от этой мерзкой фамилии, даст свою и введет в свой дом хозяйкой.
  
  ГЛАВА 5
  
  Дженсен не мог с уверенностью сказать, в какой момент это началось. В тот вечер, когда он вернулся из Лос-Анджелеса, где навещал лежащую в коме Мию, или значительно раньше, когда Мелани впервые заговорила о детях. Он упустил то мгновение, когда их брак начал давать трещины.
  Четыре недели назад Дженсен впервые задумался о разводе. Эта малодушная мысль была подобна вспышке, которая погасла так же быстро, как и возникла. В конце концов, ведь ничего не изменилось со дня их с Мелани свадьбы - он по-прежнему не любил ее. Жена устраивала его во всех отношениях. Она была красива, умна и хозяйственна. Этого ведь вполне достаточно, чтобы каждый вечер приходить домой, где ждет уют и спокойствие. Но все же он задумался.
  Дженсен стоял в центре съемочной площадки на своей отметке, ждал команды режиссера, чтобы вступить в перепалку со своим экранным напарником. Несколько объективов кинокамер ловили каждое его движение. Ассистенты, статисты и гримеры крутились неподалеку, готовые в любой момент исполнить любую прихоть режиссера и подправить актерам грим. Льюис наблюдал за движением губ Брайана, погрузившегося в роль правильного агента ФБР. Дженсен стоял строго на своем месте, но ему казалось, что он находился в параллельной реальности. Актер старательно гнал от себя события четырехнедельной давности и сегодняшней ночи, но они, словно навязчивые гости, не желали оставлять его ни на секунду.
  - Стоп-стоп-стоп! - заорал в рупор озлобленный режиссер и для пущей убедительности встал, замахав руками. - Дженсен, ты сегодня не выспался?! Хватит витать в облаках!
  Льюис тряхнул головой, приводя в порядок мысли, и поймал на себе несколько любопытных взглядов. Сегодня он вел себя крайне непрофессионально и откровенно срывал съемки. Ему стало стыдно за это, и он разозлился на себя за то, что не может не думать о личной жизни.
  - Извини, Эрик, - виновато произнес Дженсен, в очередной раз пытаясь настроиться на рабочий лад.
  - Просто думай о съемках, Льюис, - ответил Эрик Монтего, за внешне спокойной оболочкой пряча искры злости. - Джекки! Свет! Камера! Мотор!
  - Сцена сорок шесть. Дубль двадцать девятый, - мгновенно оказавшись на своем месте, ассистентка оператора ознаменовала начало съемки хлопком.
  Вновь включились камеры, Брайан заговорил о правительственном заговоре и инопланетянах, но уже на второй реплике Дженсен потерял нить разговора героев сериала. Память опять вернула его на четыре недели назад. В тот день Льюис навещал Мию в больнице. Поздним вечером он приехал домой, где его должна была ждать красавица-жена. Но вместо этого он наткнулся на бездушные темные окна. Его не встретил приятный аромат вкусностей, которыми любила баловать мужа Мел. Мужчина не сказал дежурного "Милая, я дома", не услышал мелодичного голоса жены. Тогда Дженсен решил, что она задержалась на работе допоздна. И он был этому рад. Рад выпавшей возможности побыть один на один со своими мыслями.
  Пройдя в уютную гостиную, Джей не стал включать лампу. Он сел на диван напротив не зашторенного окна, сквозь которое падал серый свет луны. Такого освещения было вполне достаточно.
  Во мраке ночи оживали дневные образы: Макс, Мэри, детектив. Но реалистичнее всех оказалась Миа. Льюис не мог выкинуть из головы картинку с больничной койкой, кучей медицинских приборов и юной блондинкой. Дженсен думал и думал о ней. Он потерял счет времени. Луна готовилась спрятаться за горизонтом, в стороне, противоположной той, где темно-синяя палитра ночного небосвода переходила в бледно-желтый рассвет. Джей сам не заметил, как его сморило. Проснулся он лишь через несколько часов от настырного лучика солнца, решившего поиграть на его веках.
  Разлепив сонные глаза, Дженсен провел ладонями по лицу и размял затекшие мышцы. Только потом, посмотрев на часы, его вдруг посетила мысль о жене.
  "Почему Мел не разбудила меня, когда вернулась?" - подумал Льюис.
  - Мел! - позвал он, но ответом ему стала глухая тишина. - Мэл?
  Льюис нахмурил брови. Внутри него медленно стали зарождаться сомнения в том, что жена вообще ночевала дома. Вслед за ними пришло беспокойство. Он почувствовал, словно нечто неотвратимое движется ему навстречу. Но мужчина никак не мог понять, что это. Встав с дивана, Джей обошел весь дом, но жены нигде не обнаружил.
  Первое, о чем подумал Дженсен, обзвонить все больницы и морги. В таком городе, как Атланта, убийства с целью ограбления происходили едва ли не ежедневно. А что, если Мелани решила его бросить? Но ведь Льюис не давал для этого видимых поводов. Разве что не спешил заводить детей, из-за чего в их семье постоянно вспыхивали скандалы.
  Решив не поддаваться панике, он набрал номер Мел на мобильном. Через три коротких гудка Джей услышал голос жены.
  - Доброе утро, Дженсен, - холодно сказала она.
  - Где тебя черти носили всю ночь, Мел? - без лишних предисловий спросил Льюис, не повысив тона.
  - И ты только сейчас заметил, что твоей законной жены нет дома?! - возмущенно крикнула она.
  Бросив еще один взгляд на часы, Дженсен вдруг осознал, что опаздывает на работу. Прижал трубку к уху и отправился в ванную.
  - Я спешу на съемки и не имею желания сейчас спорить. Просто скажи, где ты.
  Он включил громкую связь, положил телефон на край раковины и стал поспешно стягиваться с себя вчерашнюю одежду, одолженную у костюмеров.
  - Не делай вид, что тебе есть до меня дело. Теперь я понимаю, почему ты не хочешь ребенка. Ты просто не любишь меня.
  - Господи, Мел! Прекрати этот спектакль. Ты прекрасно знаешь, насколько дорога мне.
  - Но ты не любишь меня!
  - Но я беспокоюсь о тебе. Вчера я вернулся домой и мгновенно вырубился, - соврал мужчина. - А когда проснулся, тебя рядом не оказалось. Что я должен был думать? Что на тебя напали? Я хотел начать обзванивать больницы. Я, правда, переживаю о том, где ты сейчас.
  С того конца провода донесся усталый вздох, за которым последовала тишина.
  - Мел?
  Сдавленный женский всхлип. Второй. Затем третий. Дженсен почувствовал себя последней скотиной.
  - Мелани.
  - Это правда? - сквозь слезы спросила она.
  - Да, ты ведь знаешь.
  - Тогда ответь мне, зачем ты женился на мне?
  - Мел...
  Дженсен выдохнул, провел рукой по лицу, сжимая пальцами переносицу.
  - Ответь мне на вопрос. Ты не хочешь детей. А мне уже двадцать девять. Двадцать девять, Дженсен! Вчера я шла с обеда и видела молодую пару с малышом. Это было так мило, что я чуть не разрыдалась... - всхлипнув, сказала Мелани.
  - Мел, пожалуйста, не нужно плакать, - почувствовав слабые нотки раздражения, вызванные слезами жены, которые она часто использовала в качестве шантажа, попросил Дженсен. - Скажи, где ты. Я приеду, и мы поговорим обо всем.
  - Но ведь ты опаздываешь на съемки, - возразила она.
  - К черту съемки. Где ты?
  - В Лос-Анджелесе. В твоей квартире. Не стоит сейчас срываться и лететь за мной, - холодно сказала Мелани, переставая плакать. - Я тоже спешу на работу. А ты подумай над моим вопросом, дорогой.
  На минуту Дженсен опешил. Ему показалось, что он ослышался. Взяв телефон в руки, мужчина поднес его к губам.
  - Что? Куда? На работу? В ЛА?
  - Да. Я давно подыскивала себе место там и летала на собеседования.
  - Что? И ты не потрудилась поставить в известность меня?
  - Извини.
  - Извини? Извини?! - вспылил Льюис.
  - Да, извини. В Атланте я не смогла найти достойного места.
  - Я - твой муж, Мел! - Он прошел вдоль ванной, начиная полыхать гневом. - О таких вещах не то, что предупреждают, о них советуются!
  - Но ведь ты не считаешься с моим мнением. Ты постоянно пропадаешь на съемках, делаешь, что хочешь. А мне надоело быть долбанным семейным психологом и выслушивать жалобы несчастливых пар, когда у меня самой семья далеко не идеальная. Все. Мне некогда говорить. - Ее голос сорвался, и Джей понял, что Мелани готова вновь разрыдаться. - До вечера. И подумай над моим вопросом.
  Женщина бросила трубку, не дав Дженсену сказать и слова. Несколько секунд Льюис пребывал в шоке. Он совершенно не ожидал от своей обычно спокойной жены такого поступка. Опомнившись, мужчина вновь набрал ее номер, но она сбросила вызов. Так же поступила и со вторым, и с третьим звонками.
  - Дженсен! Твоя реплика! Ты меня слышишь?! - вторгся в мысли Льюиса голос Эрика.
  - Твою мать! - шепотом выругался Дженсен. - Извини, Эрик.
  - Эти твои "извини" у меня уже в печенках сидят! Соберись! На съемочной площадке ты Джеймс Браун, а не Дженсен Льюис! Оставляй свои проблемы дома! У нас сроки горят! - проорал режиссер, вскакивая со своего места и размахивая рупором. От гнева его лицо покраснело, а глаза наполнились бесноватым блеском.
  - Хорошо, я постараюсь, - пробурчал Джей, чувствуя, что чаша его терпения вот-вот переполнится. Он злился на себя, на Мелани, на Монтего, на Мэри Слоун и доктора Сойера, которые не спешили делиться новостями о состоянии Мии.
  Губы Льюиса сложились в прямую линию. Он скрипнул зубами и расправил плечи, глянув на Брайана, которому гримеры тщетно пытались привести в порядок непослушные волосы. Мужчины встретились взглядами. Брай тут же приподнял брови и качнул головой, прося держать себя в руках. Дженсен медленно выдохнул, успокаивая бушующую внутри бурю эмоций.
  "Я - агент ФБР. Я - Джеймс Браун".
  - Постарайся, чтобы это был последний дубль. Джекки! - заорал режиссер. - Свет! Камера! Мотор!
  - Сцена сорок шесть. Дубль тридцать.
  Дженсен попытался сосредоточиться на голосе друга, на его руках, держащих фотографии с таинственными ангарами в окружении пшеничных полей. Но эти фото напомнили о других. О тех, что стали катализатором вспыхнувшего ночью скандала, который не давал спать ему до самого утра.
  - Что все это значит?! - завопила Мелани, стоило ему взять трубку.
  Дженсен не успел толком распахнуть веки и избавиться от остатков сна. Приподнявшись на локте, он протер глаза.
  - О чем ты? - хрипловатым спросонья голосом спросил Льюис, нащупал включатель светильника, стоящего на прикроватном столике.
  Из груди вырвался протяжный вздох, когда он заметил угловатые цифры "1.49", горящие красным на электронных часах.
  - Об этих фото!
  - Стоп. О каких фото?
  - Что ты делал в Лос-Анджелесе месяц назад?
  Вопрос жены мгновенно привел его в чувства, прогоняя сон. Льюис сел на кровати. Уставился на стену напротив. Мужчина не хотел, чтобы жена знала про его минутную слабость, ведь тогда она непременно напридумывает себе разной чепухи, не имеющей ничего общего с действительностью. По всей видимости, он оказался прав в своих прогнозах. Откинувшись на подушку, Джей ругал себя на чем свет стоит. Но видит Бог, если бы ситуация повторилась, он поступил бы точно так же.
  - Извини, Мел. Я не мог не поехать, - без тени вины в голосе сказал Дженсен.
  - И после этого ты смеешь заявлять, что я не считаюсь с твоими интересами?!
  - Я такого не говорил.
  - Зачем ты поехал к ней? Она тебе изменила. У нее есть парень. Или даже два, если верить прессе. А ты женат. Слышишь? Женат! Если ты настолько слеп в своей любви к девушке, которая ни во что тебя не ставит, то не мучай меня, разведись.
  - Мел, успокойся, это ничего не значит!
  - Ты уверен в этом? Так уж это и не значит ничего? А может ты женился на мне в отместку ей?
  Дженсен зажмурился. Он не мог и не хотел думать о том периоде. Он знал лишь одно: ненависть к Мие тогда разъедала его подобно кислоте, с Мелани ему стало легче, спокойнее. Она понимала его как никто другой и любила, а больше ему ничего не нужно было. Но оказалось, что все это было только видимостью, которая померкла в тот миг, когда Мелани взбрело в голову завести ребенка.
  Хотя семья его волновала его куда меньше, чем бывшая девушка, он думал только о ней и сходил с ума от неизвестности.
  - Таким образом, Браун, ты опять в тупике. В этих ангарах нет и ничего не может быть. Обследовав их, ты ни на шаг не продвинешься в поисках Эшли. Тебе всего лишь опять везде мерещатся зеленые человечки.
  Дженсен слушал эмоциональный монолог героя Брайана краем уха и старался показывать чувства, которые должен был испытывать его герой. Но выходило все из рук вон плохо.
  - Мерещатся зеленые человечки? А что ты скажешь насчет этого, Майк? Снова найдешь какие-то правдоподобные, по твоему мнению, доводы против моей точки зрения? - кинув на стол еще одну стопку фотографий, на которых в этих самых ангарах кипела неведомая обоим агентам деятельность, весьма неубедительно спросил Дженсен.
  - Да сколько же можно, Льюис?! - Эрик соскочил с режиссерского кресла и оказался около нерадивого актера. Он поднес ко рту рупор, другим концом подставил его к уху Дженсена. - Меня достали твои вечные проблемы! Найми психолога, если не можешь справиться сам! Ой, как же я это упустил, у тебя ведь жена психолог, - едко добавил Монтего.
  - Я не нуждаюсь в твоих советах, Эрик, - гордо вздернув подбородок, сквозь зубы процедил Джей.
  - Да, ты нуждаешься в приличном штрафе. И я тебе его устрою, если не возьмешь себя в руки.
  Маленькому лысенькому режиссеру приходилось задирать голову, чтобы смотреть Дженсену в лицо. Обычно дружелюбный взгляд его тусклых серых глаз бушевал. Эрик поджал тонкие губы так, что они превратились в едва различимые полосочки. С высоты своего шестифутового роста Льюис сверлил его суровым взором, под которым напряженная фигура Монтего стала расслабляться, и он опустил голову, почесав затылок. Эрик не отличался особой мягкостью, но Дженсен обладал одной особенностью - взглядом, который приводил в смятение и заставлял чувствовать себя неловко кого угодно. Исключения составляли лишь немногие.
  - Ладно, даю тебе пятнадцать минут, чтобы прийти в себя, - нехотя сказал Эрик.
  В тишине, нарушаемой перешептываниями съемочной команды, зазвенел телефон.
  - Брайан! - заорал Монтего. - Сколько раз я просил тебя выключать мобильный во время съемок!
  Лански сконфужено пожал плечами, состроил бровки домиком, изображая невинного щеночка, и улыбнулся.
  - Я ведь говорил, что...
  - ... всегда хочешь быть на связи со своими близкими, - ворчливо произнес Эрик одновременно с Брайаном, который вытащил из нагрудного кармана пиджака звонящий аппарат.
  - Точно. - Брай кивнул, улыбнувшись, но, как только увидел высветившийся на дисплее номер, нахмурился и бросил взгляд на Джея. - Алло, Мэри.
  У Дженсена оборвалось все внутри. Он нервно облизнул губы, глядя исподлобья на друга. Всего за пару секунд лицо Брайана сменило все возможные оттенки чувств от растерянности до радости.
  - Выписывают? - улыбаясь, спросил Лански. - Мию выписывают завтра, - сказал он Дженсену. - Да, конечно. Я не смогу забрать ее из больницы, но приеду, как только появится время. Да, конечно, один.
  С плеч Дженсена будто убрали многотонный груз. Из груди вырвался облегченный вздох, на губах заиграла несмелая улыбка. Мужчина боялся радоваться раньше времени, но и думать о плохом ему не хотелось. Вокруг Мии много людей, которые ее любят и смогут позаботиться о ней. Ему же нужно взять себя в руки, выкинуть старую привязанность из головы и наладить отношения с женой.
  
  ***
  Пожалуй, главным достоинством в жизни знаменитости Джереми считал промо-акции. Они требовали много сил и выматывали, но молодой актер любил это. Ему нравилось просыпаться в одном месте, засыпать в другом, посещать премьеры в разных городах, общаться с поклонницами, раздавать им автографы и представлять результат многомесячного труда десятков людей на телешоу. Неважно будь то центральный канал с многомиллионной аудиторией или маленький кабельный. Молодой актер просто любил свою работу и наслаждался каждой минутой.
  Но последний день промо-тура принес не только радость. Он столкнул его лицом к лицу с его прошлым, которое принесло ему кроме счастливых еще и унизительные мгновения. Закинув ногу на ногу, Джереми удобно устроился рядом со своими друзьями и коллегами на диване, обитом белой лакированной кожей. В метре от него расположился круглолицый телеведущий, которому не мешало бы сбросить лишние килограммы.
  Шоу подходило к концу, оставалось лишь пустить финальные титры. Но перед этим на сцену должна была выйти она - его бывшая девушка, Стефани Миллер, высокая голубоглазая блондинка с вьющимися от природы волосами и тонюсеньким голоском. С виду она была сущим ангелом. Казалась настолько хрупкой, что Джереми иногда боялся касаться ее, страшась сломать тонкие кости. Внутри же Стеф была прожженной эгосткой, готовой пройтись по головам ради достижения своей цели. По иронии судьбы или, быть может, по прихоти пиар-менеджеров саги "Флер" и молоденькой кантри-певички она стала исполнительницей заглавного саундтрека. Это, конечно, не могло свидетельствовать о том, что у Джера и Стефани вновь завязался роман, но пресса вовсю трубила про их работу над одним проектом.
  Джереми и Стивен Блэкхорн, его друг и коллега, переглянулись, улыбнувшись. Они заметили ироничный взгляд актрисы, играющей в серии фильмов главную героиню. Александра Эндрюс пренебрежительно глядела на Стефани Миллер, которую невзлюбила с первой встречи, а когда та причинила Джереми боль, ее стало откровенно воротить от наглой блондинки.
  Александра не отличалась особо мягким нравом, а еще она любила своих друзей. Уотсон за пять лет, что они вместе снимались и продвигали сагу "Флер", стал для нее одним из самых близких людей. Поэтому каждый раз, узнав об измене Миллер, девушка рвалась подправить ей прическу и разукрасить физиономию. Она бы давно загремела за решетку, предоставив желтой прессе очередную порцию сплетен, если бы не единственный человек, имевший над нею влияние - Стивен Блэкхорн, ее тайный бойфренд.
  Александра едва не расцеловала Джереми в обе щеки, когда тот сообщил ей о расставании со Стефани. Хотя и от Мии Росси девушка не была в восторге. Слишком уж она напоминала внешне бывшую Джера. Бледная. Голубоглазая. Блондинка. С мордашкой до боли напоминающей кукольную. Да к тому же Стефани была ужасающе худа, чем напоминала Александре изможденную анорексичку или бледную Смерть, как она сама ее именовала. Двух блондинок отличали разве что формы - пышные Мии и отсутствие даже намека на них у Стеф - и рост. В сравнении с миниатюрной Мией Миллер напоминала пожарную каланчу, возвышаясь даже над Джереми на добрых пять сантиметров.
  Сейчас, сидя на диване на шоу Джимми Киммела, Александра со злорадной ухмылкой наблюдала за выступлением певицы. Благо камеры и софиты были направлены не на нее и давали возможность насладиться тем, что унижения Джереми оказались отомщены - тот, с кем Стефани ему изменяла, бросил ее, напоследок опозорив.
  Подобное удовлетворение логичнее было бы ощутить самому Уотсону, но почему-то он ничего не чувствовал. Парень много раз представлял свою со Стефани встречу. Думал, что ощутит в тот момент. Боялся, что пережитые эмоции возвратятся. Но внутри него ничего не пошевелилось. Ему стало безразлично присутствие бывшей девушки. В нем не осталось любви точно так же, как не осталось и обиды. Джереми было весело на телешоу, а предвкушение завтрашней выписки Мии из больницы делало его чуть ли не самым счастливым человеком на всем земном шаре.
  - Не смотри на нее так, иначе ее шикарная шевелюра вспыхнет на глазах у всей аудитории, - хихикнув, прошептал Уотсон.
  - Как думаешь, она будет громко орать? - задумчиво спросила Эндрюс, не отрывая взгляда от певицы.
  - В тебе нет ни капли жалости, солнышко, - тихо произнес Стивен, подмигнув Джереми.
  - Лекс, - поправила она. - Никаких солнышек, зайчиков и подобной дребедени.
  - Как скажешь, киска, - поддел девушку Стив, а она тяжело вздохнула, сдерживая поток ругательств в адрес своего "котика".
  - Но-но, - влез Джереми. - Не на публике.
  Стефани Миллер раскланялась, улыбаясь во все свои тридцать два идеально ровных зуба, и помахала на прощание зрителям, послав воздушный поцелуй алыми губами, как делала это всегда. Только после этого, когда погасли огни софитов, а гости студии стали расходиться, Джер, Стив и Лекс смогли съемочный павильон ток-шоу. На улице троица не смогла сразу добраться до автомобиля, их остановила толпа поклонников, которые желали с ними сфотографироваться и взять автографы.
  За ними на стоянку следовала и Стефани. Она нагнала Джереми у машины, когда парень уже собирался вставить ключ в замок зажигания и тронуться с места. Лекс и Стив уехали за несколько секунд до этого, поэтому парень остался один на один с бывшей.
  Миллер склонилась к Джереми через окно, поставив локти на дверцу. На ее лице блуждала улыбка. Девушка с интересом разглядывала парня.
  - Привет, Джереми.
  - Привет.
  Уотсон повернулся к ней, пренебрежительно ухмыляясь.
  - Ты все еще дуешься на меня? - хлопая накладными сценическими ресницами, спросила Стеф. Совсем как тогда, восемь месяцев назад, когда она впервые изменила ему.
  - Для того чтобы дуться на тебя, Стеф, я должен что-то к тебе чувствовать. Но, - Джереми пожал плечами, - увы.
  Она опустила взгляд, надув губки. Грустно вздохнула. Жалобно наморщила лоб.
  - Я знаю, что плохо поступала по отношению к тебе, Джер, - виновато сказала она.
  - И теперь ты хочешь попросить прощения? - вздернув бровь, спросил Уотсон и хмыкнул.
  - Ну, да.
  - И попытаться вернуть то, что было между нами раньше?
  Джереми вдруг захотелось громко расхохотаться, но вместо этого он плотно сжал губы и сложил руки на груди. Раньше парень, не задумываясь, повелся бы на ее жалостливый вид, но теперь Уотсон смотрел на происходящее в ином свете. Тот он - из прошлого - был смешон в своей слепой любви.
  - А это возможно? - дрогнувшим голосом спросила Стефани.
  - Сама-то как думаешь?
  - Если ты дашь мне шанс...
  - Интересно. И зачем мне это?
  - Мы ведь любили друг друга.
  - Нет. Это я тебя любил. Но теперь все в прошлом. Все кончилось и больше не имеет смысла. Убери, пожалуйста, руки. Мне ехать надо.
  Стефани еще раз грустно вздохнула и отошла от машины.
  - До встречи, Джереми.
  - Надеюсь, эта наша встреча была последней, - едко усмехнувшись, сказал Уотсон и тронулся с места.
  Он гордился собой и силой своей воли, радовался, что больше не испытывает зависимости от Миллер. Но в пылу восхищения собственной выдержкой парень не заметил коварной улыбки, заигравшей пухлых губах девушки, и хитрого взгляда в сторону одной из машин, где сидел нанятый ее продюсером фотограф.
  
  ***
  Этот день был обычным. Такой же солнечный, как и сотни других дней в жаркой Калифорнии. Джереми как вчера, как позавчера и позапозавчера, проснулся от дребезжащего звука старого будильника, который с самого детства оповещал парня о наступлении утра. Натянул спортивные штаны, с вечера висевшие на спинке стула около письменного стола. Отправился на пробежку, вставив в уши наушники и включив громкость на полную. Вернувшись, принял душ и отправился завтракать в кругу семьи. Отец как всегда читал статьи о политике и сетовал на то, что сын избрал для себя такую нестабильную профессию вместо того, чтобы пойти по его стопам.
  Но этот день не был обычным. Несмотря на то, что накануне он вернулся домой далеко за полночь после очередного и последнего мероприятия в промоушн-туре, Джереми каждой клеточкой тела ощущал невероятную бодрость. Улыбка не сходила с лица Уотсона ни во время пробежки, ни когда он принимал душ, ни во время прослушивания пламенных речей отца про его будущую политическую карьеру.
  Влюбленный парень мог думать только об одном. О том, что Мию, наконец, выписывают. Джереми осознавал, что девушка все еще нездорова, несмотря на то, что бинты сняли. Она продолжала страдать от резких перепадов настроения, головокружений и быстрой утомляемости. Бывали случаи, когда Миа путала реальность с фантазией. Из-за этого она злилась, кричала, что все вокруг не верят ей и считают сумасшедшей, но доктора успокаивали, говоря, что это вполне нормально и скоро пройдет. Может, поводов радоваться было немного, только в такой день Джереми не мог поддаваться грусти.
  Он стоял в своей спальне перед распахнутыми дверцами шкафа и не мог решить, что надеть. Перебрал кучу футболок, рубашек и брюк, но все казалось неподобающим случаю. Джер не задумывался о предстоящем перелете в Атланту, где он вместе со съемочной командой "Флер" со дня на день должен будет приступить к съемкам. Нет, это, конечно, добавляло ложку дегтя, на несколько минут портя настроение, но не настолько, чтобы впадать в депрессию. Сегодня ему хотелось быть особенно красивым. Для нее. Вытянув из шкафа белую рубашку, Джереми поднес ее к себе и посмотрел в зеркало. Выглядело чересчур официально, но если надеть джинсы...
  - Братик, для свиданий еще слишком рано.
  Уотсон развернулся и увидел смуглую мордашку младшей сестры, Макены. Девушка просунула голову в щель между дверью и косяком, придирчиво разглядывая внешний вид брата.
  - О каких свиданиях речь? - сделав вид, что не понял, спросил Джереми.
  Откинул рубашку на кровать и вернулся к одежде в шкафу. Сестра вошла в спальню и, не особо церемонясь, завалилась на кровать.
  - О том, на которые ты так тщательно подбираешь шмотки. Думаешь, я ничего не вижу?
  Хихикнув, Макена перевернулась на живот и, опираясь локтями на кровать, сцепила пальцы в замок и положила на них голову.
  - Не понимаю, о чем ты, - глубже зарываясь в одежду, отозвался Джереми.
  - Ну-ну, - недоверчиво хмыкнула сестра.
  Макена привыкла видеть Джереми веселым балагуром, который за словом в карман не лезет. Как для любой младшей сестры, старший брат виделся этаким супергероем, которому по плечу любая самая непосильная задача. Миллионы девушек сходили с ума от смуглого ангела с внешностью американского индейца и белоснежными крыльями за плечами. В школе ей не давали покоя одноклассницы, вдруг - ни с того, ни с сего - возжелавшие завести с ней дружбу, хотя девушка никогда не была особо популярной в среде сверстников, в отличие от брата. Поэтому Макене тем более странным казалось то, что Джереми остался таким же простым парнем, каким был до пришедшей к нему славе в кино. А уж то, что он терпел от Стефани и теперь боялся признаться в своих чувствах Мие, повергало ее в шок. Девушка снова рассмеялась, глядя на напряженную спину Джера.
  - Держу пари, ты так и не сказал ей, что любишь. Неужели мой братец трусишка?
  На секунду Джереми замер, услышав слова Макены. Парень знал, что сестрица хочет всего лишь поддеть его, но в этот раз она как никогда была близка к истине. Хотя в другой ситуации, не будь Миа сейчас больна, он бы уже рассказал ей обо всем. Не став отвечать, Уотсон достал из шкафа обтягивающую футболку в черно-белую клетку, подчеркивающую размер его бицепсов и красоту накаченных мышц груди. Встряхнул ее, чтобы немножко расправить, и начал дотошно разглядывать, вздернув бровь.
  - Ты что, обиделся?
  - С чего бы?
  Уотсон приложил футболку к себе.
  - Действительно. На меня ведь невозможно дуться.
  Девушка улыбнулась. Ее взгляд оторвался от брата и переместился к огромному белому плюшевому медведю с атласным красным бантом на шее. Он очень заинтересовал Макену. Соскочив с кровати, девушка в мгновение ока оказалась около стула, на котором сидела игрушка. Она провела ладонью по пушистой медвежьей голове.
  - А вот это ты молодец, Джер.
  - Думаешь, ей понравится? - обернувшись к сестре, спросил Джереми. В этот момент в его взгляде промелькнула растерянность.
  - Шутишь? - Мак прищурилась. - Да она будет в восторге! Он такой милый! Давай, я тебе помогу.
  Макена вздохнула, будто хотела сказать: "Что бы ты без меня делал?". Подошла к шкафу, оттолкнув Джереми в сторону, и зарылась в кучу шмоток, большинство из которых купила она сама в подарок брату, но Джер так и не удосужился все это надеть хотя бы по одному разу. Что-то тихонько бормоча себе под нос, девушка выкидывала из шкафа все подряд, превращая комнату парня в свалку из одежды. По крайней мере, таковой она казалась самому Уотсону. Затем, в ворохе вещей, валяющихся по всему полу, Мак быстро отыскала нужные. Она любила подбирать костюмы, поэтому от удовольствия стала мурлыкать себе под нос любимую песенку.
  - Вот. Миа будет сражена.
  Мак хихикнула, протягивая одежду, и похлопала брата по плечу, когда он взял ее.
  - Мой брат не может быть трусом! - певучим голоском сказала девушка и пошла к двери.
  - Маки!
  - Что?
  Она невинно захлопала ресницами, чем очень напомнила Джереми Мию. Хотя у девушек трудно было отыскать даже капельку сходства.
  - Ничего. А теперь вали отсюда. Мне нужно переодеться, - шутливо произнес Джер.
  - И это вместо благодарности?! Грубиян!
  - Зараза.
  Маки вышла, но не прошло и нескольких секунд, как дверь слегка приоткрылась. Из-за нее показалась смугленькая мордашка с такими же, как у Джереми карими глазами, чуть вздернутым кончиком носа и большими губами. Противная младшая сестра показала Джереми язык, и он, рассмеявшись, кинул в нее футболку, которая так и не достигла своей цели, потому что дверь захлопнулась. Из коридора послышался громкий смех Мак.
  Джереми посмотрел на часы. Стив и Лекс должны были явиться с минуты на минуту. Он стал торопливо натягивать джинсы и, запутавшись в штанине, грохнулся на пол. Уотсон не стал подниматься на ноги, он слишком спешил, поэтому продолжил одеваться лежа.
  Уотсону хотелось скорее оказаться в палате Мии, подарить медвежонка, которого долго искал среди десятков плюшевых игрушек. Ему не терпелось увидеть реакцию девушки. Догадается ли она, получив подарок, об его чувствах? Ответит ли взаимностью? Или сделает вид, что не заметила?
  В череду его мыслей ворвался звонок в дверь, оповещая о приходе гостей. Должно быть, Лекс и Стив уже на пороге, и они все вместе вот-вот отправятся в больницу. В радостном предвкушении Джереми не мог перестать улыбаться. Он подскочил на ноги, посмотрел в зеркало, наспех поправив короткие волосы, брызнул на себя немного парфюма и пошел вниз, едва не срываясь на бег.
  - А тебе что надо? - услышал Джереми голос сестры, подходя к двери.
  На пороге стояла та самая высокая блондинка, которая накануне пыталась с ним помириться. Она с показным превосходством разглядывала Мак, но стоило ей увидеть Джереми, мгновенно превратилась в милого ангелочка. Выражение лица Уотсона стало каменным. Меньше всего он хотел вновь встречаться с бывшей. Сложив руки на груди, парень стал ждать, когда она сообщит о причине своего нежелательного визита. Увидев, как брат смотрит на Стефани, Маки ушла.
  - Ты даже не поздороваешься со мной? - словно не замечала холодного взгляда Джереми, спросила Миллер и попыталась войти, но Уотсон преградил ей путь.
  - Здравствуй, дорогая! Извини, не могу сказать, что рад видеть. Не успел по тебе соскучиться за ночь. Что ты у меня забыла? Неужели Джо выкинул тебя из вашего гнездышка, и тебе теперь негде жить? - едко спросил Джер.
  - Очень смешно, - в тон ему ответила Стефани, а потом вновь стала изображать святую невинность. - Я давно поняла, что мне нужен только ты. Сказала об этом ему, а он в отместку рассказал прессе все грязные подробности нашей интимной жизни.
  - И что? Теперь я должен тебя пожалеть?
  Джереми не смог удержаться от усмешки и заметил, как нервно напряглись губы блондинки. Но практически мгновенно Стефани взяла себя в руки, приторно улыбнувшись.
  - Ну, что ты как ребенок, малыш? Я ведь знаю, что такая любовь, какая была у нас, не исчезает просто так, - промурлыкала она, обнимая Джера за плечи.
  Когда-то парень и дня не мог прожить без ее прикосновений, теперь он не ощущал абсолютно ничего. Но чтобы больнее уколоть Стеф, Уотсон с отвращением передернул плечами, избавляясь от объятий.
  - Видимо, не так уж и сильна она была. А теперь, может, соизволишь покинуть территорию моего дома?
  - У меня есть другое предложение. Более заманчивое. А что, если мы куда-нибудь сходим вместе? - Стефани взяла Джереми под локоть, прижимаясь боком к его руке.
  Он не стал сопротивляться. Лишь посмотрел на нее, как на сумасшедшую.
  - Ты слышала, что я только что сказал?
  - Прекрасно. Но я ведь понимаю, что это всего лишь глупые подростковые обиды. Мы с тобой сходим в ресторан или в боулинг - куда захочешь -обсудим мою долбанную измену, и все будет замечательно.
  Для большей убедительности, Миллер положила голову на плечо Уотсону и захлопала ресницами, напоминая глупую куклу Барби.
  - Что ж, тешь себя надеждой. - Джереми убрал руку Стеф. - Мне сейчас некогда выслушивать тебя. Я спешу. Так что будь добра, проваливай.
  - Не верю, что ты говоришь это мне, - сказала девушка, сделав ударение на последнем слове.
  Вновь на долю секунды на ее лице проявились истинные чувства. Стефани надменно скривила губы, заскрипела зубами и сощурила глаза. Откинула упавшую на лицо прядь, вздохнула и вновь благодушно заулыбалась. Джереми было сложно понять метаморфозы в ее настроении и подлинные мотивы такой резкой попытки примирения. Да он и не особо старался. На подъездной дорожке Уотсон заметил паркующийся черный внедорожник Стивена. Мгновенно у него в голове созрела идея, как проучить экс-подружку. Так, чтобы она отстала раз и навсегда.
  - Тебе, дорогуша, тебе. И не делай вид, что удивлена.
  - Но я ведь самая лучшая. Ты сам говорил, что я самая красивая.
  - Возможно, но недавно я понял одну вещь - внешность бывает обманчивой. А вот и Лекс со Стивом. - Джереми кивнул на две приближающиеся фигуры парня и девушки, одетых в удивительно похожую одежду в их любимом стиле бомж. - Мы едем в больницу к Мие, поэтому сейчас нам с тобой, увы, придется попрощаться.
  Джереми усмехнулся, чувствуя, как утренняя радость разрастается до невообразимых размеров. Александра пылала праведным гневом, глядя на Стефани, которая не замечала не только ее, но и попытки Джера сказать "до свидания".
  - Читала что-то о вашем мнимом романе.
  - Какого черта ты здесь забыла, патлатая? - вместо приветствия спросила Лекс.
  - Ты как всегда непревзойденно мила, Эндрюс. Очень не хватало твоей компании все это время, но теперь мы снова станем лучшими подружками. Едем?
  - Куда? - не понял Стив.
  - В больницу, Блэкхорн, - с ехидцей сказала Стеф и взяла Джереми под руку.
  - Стефани не верит, что я мог полюбить другую, - пояснил Уотсон.
  - О как...
  - А мне плевать, во что она верит. Тебе лучше не злить меня, блондиночка, - сквозь зубы процедила Лекс, сощурив глаза.
  Стефани ничего не ответила на слова Александры. Вместо этого улыбнулась Джереми и потянула его к автомобилю.
  - Стоп. Ты думаешь, что я подпущу тебя к Мие, после того, что она недавно пережила? - сказал Блэкхорн.
  - Стив.
  За то время, что он и Стефани были вместе, Джереми сумел изучить повадки экс-подружки. Парень подозревал, что девушка навяжется ехать с ними. В этом и состоял его план. Уотсон хотел показать, что роман, о котором гремела половина прессы, не писавшая о романе Мии и Стивена, не является выдумкой. И пусть это на самом деле пока неправда. Джер посмотрел на Блэкхорна, прося не строить ему препятствий и обещая, что с Росси все будет в порядке. Ему очень хотелось посмотреть на удивление на лице Миллер. Стивен сомневался. Он не мог быть уверен в возможности Джереми контролировать Стефани. Но, в конце концов, он сдался.
  - Хорошо. Только если ты, Стефани, станешь острить или пытаться поддеть Мию...
  - Ой, успокойся, Блэкхорн. Мне не интересна ваша дражайшая эмигрантишка.
  - Я тебя предупредил.
  - А я с удовольствием помогу Стивену, - вставила свои пять копеек Лекс, руки которой уже давно чесались от желания поколотить Миллер.
  - Окей.
  Джереми освободился от пальцев Стефани, сжимавших его ладонь.
  - Подождите секундочку. Мне нужно кое-что взять из комнаты.
  Джереми скрылся в доме, мыслями уже отправившись к Мие.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"