Чернышева Дарья Олеговна : другие произведения.

Путешествие маленькой лягушки или Как правильно встретить Новый год

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Бывали ли у вас такие моменты, когда пять минут могут решить всю вашу жизнь? Конечно, это грубо говоря, что пять, может быть, минутой меньше или больше, но всё-таки. А ещё бывает, что именно из-за этих чёртовых пяти минут ты понимаешь, что не в силах что-либо изменить, и если судьба тебе подарит это драгоценноевремя, ты ещё успеешь, а если нет, то начнётся совершенно другая жизнь, придётся забыть всё, что ты делал и чем жил до этого момента, забыть друзей, родных, работу, увлечения, забыть даже свой родной язык и свою страну.

ЧЕРНЫШЕВА ДАРЬЯ

ПУТЕШЕСТВИЕ МАЛЕНЬКОЙ ЛЯГУШКИ, ИЛИ

КАК ПРАВИЛЬНО ВСТРЕТИТЬ НОВЫЙ ГОД


   Бывали ли у вас такие моменты, когда пять минут могут решить всю вашу жизнь? Конечно, это грубо говоря, что пять, может быть, минутой меньше или больше, но всё-таки. А ещё бывает, что именно из-за этих чёртовых пяти минут ты понимаешь, что не в силах что-либо изменить, и если судьба тебе подарит это драгоценноевремя, ты ещё успеешь, а если нет, то начнётся совершенно другая жизнь, придётся забыть всё, что ты делал и чем жил до этого момента, забыть друзей, родных, работу, увлечения, забыть даже свой родной язык и свою страну.
   Примерно такие мысли кружили у меня в голове, пока я добиралась до аэропорта в Корее. Но начну-ка я, пожалуй, сначала, а то ты, мой дорогой читатель (если таковой вообще найдется), не поймешь всей трагедии, случившейся со мной.
   Если начинать совсем издалека, то причиной, толкнувшей меня на моё неожиданное путешествие, стало моё детство. Выросла я в деревне. Не то чтобы совсем в деревне, называется это место гордо - посёлком городского типа, из-за наличия нескольких крупных предприятий и жилых многоквартирных домов, но в общем-то пусть будет деревня М. С детства я обожала читать, мне не нужны были гулянки во дворе, катания на велосипедах, покорение крыш гаражей (хотя периодически я успевала и это тоже). Хлебом не корми- дай интересную книгу, и про меня можно забыть. Мама, наверное, тоже была очень этим довольна, потому что когда все ровесницы стали проситься на "дискотеки", я сидела дома с книжкой в руках, остальное мне было неинтересно. Да и что там могло быть интересного: эльфы в лесу не прятались, вампиры по ночам не нападали, порталы в воздухе не появлялись и даже драконы ни разу ни на кого не нападали - не жизнь, а скука. А в книгах было всё: приключения, волшебство, тайны, герои и чудовища - в общем, кипела настоящая жизнь! С тех пор меня всегда тянет на приключения, просто так жить скучно, всегда пытаюсь выйти за рамки реальности и комфорта. Однажды даже на кладбище ночевала, ну это так, из тёмного прошлого...хе-хе.
   После окончания университета я, как положено, устроилась на наискучнейшую работу и тянула лямку производства целых пять месяцев. Когда коллеги на работе стали обсуждать планы на новогодние каникулы, оказалось, что мне вроде как и податься особо некуда. Друзья в большинстве своём разъехались сразу после института, а кто остался, тоже все неместные, разъехались на праздники по домам. Ладно, подумала я, пора навестить родных в деревне, соскучились, наверное, давно не приезжала. На самом деле, за две недели в М. можно умереть от скуки, особенно зимой, если нет лыж или ты (то естья) не умеешь на них кататься. Да и в тридцатиградусный мороз долго не погуляешь и не покатаешься, скорее, пролежишь все две недели на тёплом диване с телевизором в обнимку и всё. Такая перспектива мне не очень понравилась, и я попросила мою тётю составить мне компанию для поездки в Китай. Наверное, стоит отметить, что здесь, в Хабаровске, съездить в Китай - это вполне обыденное дело, как за продуктами в супермаркет сходить. Так что, мой дорогой читатель, ты не удивляйся. Так вот, говорю я тёте: "Может, в Китай сгоняем на пару дней?" На что она ответила: "Что ты там не видела? Езжай лучше туда, куда давно хотела, на Окинаву, например". Уговаривать на такие вещи меня не надо. "А и правда, почему бы и не поехать?" - подумала я.
   Откуда вообще у меня появилось желание поехать на Окинаву, я уже и не помню. Возможно, один мой старый знакомый всё расхваливал мне её, да и погода у них там круглый год тёплая, как говорит гугл. Конечно, увидев цену билетов, я, мягко говоря, удивилась. Но желания моего это не отбило, поэтомупроштудировав множество сайтов, я выбрала билеты подешевле. Перелёт получился с пересадкой в Сеуле и для особой экономии без страховки и возможности возврата или обмена. Короче говоря, купила на свой страх и риск, всё как я люблю.
   Как ты, наверное, уже догадался, мой читатель, это было моё первое самостоятельное путешествие в другую страну, и что я там буду делать и как, я представляла себе очень смутно.
   Купить билеты на самолет оказалось ещё не самым сложным делом. Следующим квестом было оформить визу. Японская виза - это приглашение, которое должно поступить от какой-либо японской фирмы или университета и быть одобрено консульством. Как мне сообщили по телефону в консульстве, за такое приглашение, которое у нас самостоятельно не делается, турфирмы дерут бешеные деньги. Тут меня в очередной раз выручила моя везучесть и хитрожопость. Не буду описывать как, а то вдруг это незаконно (хе-хе), я оформила-таки визу и стала думать, как бы ещё сэкономить мои скудные средства. Тут я вспомнила об одном сайте, о котором мне тоже когда-то давно кто-то говорил и советовал. Так я зарегистрировалась на "Каучсёрфинге". Для тех, кто не знает, я поясню. Каучсерфинг- это поиск бесплатного жилья по всему миру у обычных людей, которые принимают путешественников; также ты и сам можешь принимать у себя людей, если позволяет жилплощадь и совесть.
   Здесь я быстро нашла, у кого можно остановиться как на Окинаве, так и в Сеуле. Мельком пролистав нужные профили людей, надеясь только на своё безумное везенье, я списалась с ребятами, обменялась контактами и договорилась о встрече. Все просто!
   Время до "Этого дня" пролетело совсем незаметно. И вот 31 декабря я еду в плацкарте поезда до Владивостока. Моя любовь к РЖД - это вообще отдельная поэма, но тогда мне было всё равно, я чувствовала, что меня ждут великие приключения, я так волновалась, что проспала весь Новый год, и крики "Ура!" и "С новым годом!" звучали из дальнего купе где-то сквозь сон.
   Как я добиралась до Окинавы, я, с вашего позволения, рассказывать пока не буду, это было не очень эпично. Эпично было выйти из аэропорта в Нахе (это административный центр префектуры Окинава) и увидеть пальмы! Настоящие зелёные пальмы! Надо сказать, что прилетела я налегке, с собой у меня был только рюкзак весом в шесть килограммов, но от такой неожиданной красоты я даже не чувствовала его тяжесть и, окрыленная теплым морским ветром, я помчалась на монорельс. Зайдя в вагон поезда, я, конечно, припала носом к стеклу. Тут и сбылась одна из моих мечт - прокатиться в Японии на монорельсе. Вы скажете, что мелковато для мечты, но учтите, что я окончила университет путей сообщения. И монорельс - моя родная и больная тема. Больная, потому что, будучи раз в Москве, мне также посчастливилось прокатиться на московском монорельсе до Останкино, что вызвало у меня бурю противоречивых чувств. Не буду описывать особенность конструкции этого транспорта, но то, что есть в Москве - это подобие старого ржавого трамвая.
   Здесь же, припав к окну, я прослезилась. Меня уже можно было просто оставить здесь, и я могла бы кататься всю неделю, потом сесть на обратный самолет и быть смой счастливой на свете. В окне проносились кварталы жилых домов, не очень высоких - никаких небоскребов, всё утопает в зелени и цветах. Да и дома один другого страннее: с винтовыми лестницами вместо подъездов, с бетонно-картонными стенами в желто-бежевых тонах. Всё как-то гармонично, всего в меру. Здесь даже странно смотрелся бы какой-нибудь крутой стеклянный небоскреб или бизнес-центр, ведь немалая часть города застроена только частными домиками, соревнующимися друг с другом в уютности и милоте. Но вот объявили мою станцию "Асата", где я договорилась встретиться с парнем-каучсёрфером, и мне пришлось сойти. На выходе я опять прослезилась, увидев нарисованного на двери плачущего крабика с перебинтованной клешнёй, который, видимо, защемил её по неосторожности дверью. Это вместо скучного предупреждения "не облокачиваться" и "не трогать руками открывающиеся и закрывающиеся двери". Вы когда-нибудь видели такое? Я - нет!
   На станции меня встретил паренёк, взглянув на которого, я сразу поняла, что общий язык мы найдём, хотя мой английский оставляет желать лучшего. Так вот, это был молодой парень неопределённоговозраста, у азиатов впринципе его довольно сложно точно определить. Копна чёрных густых волос, длинное лицо, естественно раскосые глаза, приятные, с искоркой, от них веяло какой-то лисьей хитрецой, маленькие очки на носу, который, кстати говоря, очень похож на европеоидный, не то, что у корейцев или китайцев.Роста, конечно, он был невысокого, но в сравнении с моим - метр пятьдесят восемь - он был даже малость великоват для японца. Одет парень был в чёрные пальто, брюки и ботинки, а украшал всё это мракобесие полосатый красно-оранжевый шарф. В переизбытке чувств я чуть было не бросилась к нему обниматься, но вовремя вспомнила, что у японцев это вроде как не принято, поэтому я просто широко улыбалась и, яростно жестикулируя, делилась впечатлениями от только что увиденного в поезде. Японец явно не понял, чему я так радуюсь, но с таким же энтузиазмом принялся расспрашивать меня обо мне и России, на что я, как могла, также в основном при помощи жестов, и отвечала. Кстати, зовут этого парня Хидемаса, и живет он, как оказалось, совсем недалеко от станции. По дороге я, бешено вертя головой, рассматривала воздушные линии электропередачи с трансформаторами на опорах, но это тоже для тебя, мой читатель, скорее всего, неинтересно.
   Честно говоря, я совсем не готовилась к поездке в том плане, что я даже на карту ни разу не посмотрела, ни про достопримечательности не почитала. Единственное, что меня занимало, что здесь есть море, и к моменту моего приезда температура воздуха была плюс семнадцать градусов. Дело в том (об этом я узнала позже), что Окинава - самый южный остров Японии, от него до Тайваня ближе, чем до Токио, поэтому тут всегда тепло. Однако плюс семнадцать для окинавцев - это холод, они кутаются в свитера и надевают ещё сто одежек сверху - зима же. И купаться везде запрещено, кроме как в бассейнах. Но я-то не для того из России летела...
   Зайдя в квартиру, я с облегчением узнала, что не зря тащила тяжеленный спальник. Квартира представляла собой три малюсенькие комнаты и санузел. Никаких прихожих, сразу зал, только маленький порожек, чтоб разуться. В зале всё по-спартански, но уютно: справа вдоль стены маленькая кухонька, никаких громоздких шкафов и антресолей да и посуды, как выяснилось позже. В центре стоит диванчик, стол. Прямо в правом углу - кресло и письменный столик, на котором есть ноутбук и лампа. Слева дверь в ванную. Дальше идёт чудесная выезжающая перегородка в спальню, где имеется кровать, стул и тумбочка с увлажнителем воздуха и большим фикусом. Всё, дальше поворот налево, в мою комнату. То есть мне так хочется, чтобы она называлась моей, но вообще она вроде как для гостей, потому что в ней нет ничего, совсем ничего. Тут-то меня спальник и спас. Но к нему мы ещё вернёмся.
   Знакомство с квартирой прошло быстро и успешно, и я готова была покорять город. К тому же у Хидемасы тоже были новогодние каникулы. Правда, в Японии они намного короче, чем наши, но, благодаря этому, мой новый друг был рад показать мне город. Первым делом мы отправились на старый рынок, по которому сразу можно было определить, чем занимаются здесь люди, что едят, пьют, что носят из одежды и даже на каких инструментах играют. Побродив с часа два по лабиринтам, я уже примерно представляла, с чем имею дело и чего ожидать от поездки в общем. Тут же обнаружилось, что с ориентированием на местности у меня явные проблемы, потому что куда мы зашли и откуда вышли, я не представляла, но точно знаю, что сама я бы выход ни за что не нашла, а осталась там же с местными бомжами спать на коробках. Проходя по торговым продовольственным рядам, мы не упускали возможности перепробовать всё, что предлагали продавцы: это были и сладости, и сухари, и какие-то джемы со специфичными вкусами. Ещё мы попробовали новогодний напиток - что-то напоминающее грушевый сок с мякотью или компот. Причём все были очень рады нам как возможным покупателям, раскланивались и улыбались, болтали о чём-то на своем птичьем языке и совершенно не расстраивались, когда мы уходили без покупок. К сожалению, большая часть продавцов тоже отдыхала на праздниках, и, пробежав последние пустующие ряды, мы отправились знакомиться с местной кухней.
   К этому знакомству я готовилась долго и основательно ещё в России. То есть это я так думала. Русские почему-то сильно распробовали японские суши, сусими, роллы, мисо-супчики и прочие блюда. В том же Хабаровске японских ресторанов чуть ли не больше, чем обычных русских. Вот приедет иностранец, а его даже отвести некуда - кругом только китайская, узбекская, корейская, итальянская, немецкая и, конечно, японская кухня. А русской нет! Жил у меня один японец, и по счастливому случаю буквально за пару дней до его приезда у меня гостила подруга, которая, уезжая, оставила огромную кастрюлю борща. Естественно, накормить иностранца борщом - дело святое, вот гость и питался им все три дня. А как только мы с ним собрались идти гулять, так и показать что-то из русского было нечего. Только тогда я поняла, как мы, русские, отошли от самих себя: то, что сделано в России, для нас уже давно не гордость, а посмешище, и мне стало ужасно обидно. В итоге и не осталось совсем ничего: одеваемся только в китайское, машины покупаем только японские, телефоны - только американские, даже музыка кругом играет сплошь иностранная, вот только жить, как эти в этих странах, мы не стали и не станем никогда. Ты уж извини, мой дорогой читатель, но я не могу об этом промолчать.
   Но вернемся в Окинаву. Пока мы гуляли по рынку, уже стемнело. Шатаясь по темным узким улицам, мы забрели в небольшой ресторанчик, который по ценнику был наиболее приемлем нам обоим. Всю площадь этого заведения занимала пара столиков, за которыми уже гудели местные компании. Поэтому нам пришлось сесть у барной стойки (если по-японски она тоже так называется), чему я даже порадовалась: здесь я видела и повара, и весь ассортимент напитков, и снующую между кухней и столиками женщину-официантку, хотя сложно её так назвать - скорее, помощницу повара. Повар и помощница составляли весь обслуживающий персонал ресторанчика - идеально!
   Хидемаса заказал на пробу кучу местных блюд, в этом я точно не могла ему посодействовать и понадеялась только на его вкус. В общем-то, впоследствии я делала так всегда. Диалоги между нами были довольно примитивны и скудны, что-то вроде:
   - Хочешь чего-нибудь выпить?
   - Конечно!
   - Что хочешь?
   - Всё!
   - Не вопрос! Начнем с водки.
   - Я думала, что японцы пьют сакэ?
   - Сакэ тоже, но это водка, она строже, а окинавская водка, я уверен, не уступает по крепости даже русской.
   -Ну что ж, попробуем!
   Вскоре нам принесли графинчик водки, стакан пива, полотенца - обязательно горячие и влажные - вместо того, чтобы мыть руки. На закуску нам принесли филе сырой рыбы с соусом, темпуру - это различные овощи в кляре, свиные копытца, глядя на которые не поверишь, что это были копытца, да и на вкус они оказались превосходными. Дальше были пельмешки, бутербродики из тофу с малюсенькой рыбешкой сверху. Сначала я всё пробовала с опаской, осторожно, по маленькому кусочку, но распробовав, я смело поглощала всё, что подносили, успевая только менять малюсенькие тарелочки - порции-то у них на один укус. И никаких суши! Это не Япония, это Окинава!
   Водка была очень кстати, она имела такой мягкий сладковатый привкус, но, глотнув всего пару раз с рюмки, я почувствовала, что хмелею на глазах. И вот мы уже свободно болтаем о планах на ближайшую неделю. Хидемаса показывал карту Окинавы и советовал отправиться на соседние острова, где очень красиво и есть возможность, если мне повезет с погодой, даже искупаться.
   - А ты будешь купаться со мной, если будет подходящая погода?
   -Нет! - Улыбается он.
   -Почему? - Я пытаюсь сделать удивлённые и молящие глаза.
   - Я буду тебя охранять на берегу.
   - От кого? - Интересуюсь я.
   - От акул, - как ни в чём не бывало отвечает он.
   - Как от акул? Каких акул? Я не хочу акул!
   - Не бойся, я же говорю - буду охранять. Если что - кричи.
   "Ну здорово, - подумала я. - А и ладно! У нас в Приморье же меня не поймала ни одна, авось и тут мимо проплывёт".
   Надо сказать, что плавать я очень люблю - это моя страсть. Особенно плавать в море, это особенное удовольствие. Иногда мне даже кажется, что я родилась в воде, потому что чувствую себя в ней превосходно, могу пронырять весь день, пока губы не посинеют. Главная прелесть моря - это укачивающие волны, лёг на спину и качаешься. Правда, с непривычки потом перед сном странное ощущение: будто засыпаешь на волнах, и в ушах шумит. А спать у моря - тоже огромное удовольствие: шум волн, шелест камней и песка, плеск играющих в воде рыб, спокойствие и безмятежность.
   В предвкушении продолжения вечера, мы закончили с трапезой и вышли на улицы уже спящего города. Поплутав еще немного по переулкам, мы вышли на широкую дорогу, одну из главных в городе, по обе стороны от которой тянулись также торговые ряды, зазывая щедрых туристов за покупкой сувениров и местных чудес. Здесь ещё было довольно людно: на новогодние праздники в Окинаву прилетели туристы из Китая и Кореи. Как сказал мне парень-кореец, у которого я останавливалась из-за пересадки в Сеуле, корейцы очень любят проводить выходные в Окинаве, да и лететь из Сеула всего два часа.
   Надо сказать, что я ни разу не видела такого разнообразия сувениров, даже в Китае. Окинава славится изделиями из керамики, глины, стекла, змеиной кожи. По традиционным поверьям, каждый дом охраняют особые животные - сисы, это такой гибрид льва и собаки. Сисы живут всегда парой. Лев (будем называть его просто, как привыкли) отличается открытой пастью: он готов растерзать врага и отпугивает всё плохое, что может принести в дом беду. А львица, напротив, - с закрытой пастью, она хранит домашний очаг, уют и бережёт любовь. Их можно увидеть в каждом доме, самых разных размеров и разновидностей: керамические, стеклянные, цветные, симпатичные и страшные, сидящие, лежащие, но всегда в паре. Так вот на рынке в каждой лавке можно выбрать себе парочку сис и привезти сторожей домой. Интересно, будут ли они охранять русский дом, или они различают "своих"?
   Свернув с главной улицы, мы очутились в небольшом парке, посреди которого стояла беседка с причудливым узлом внутри. Хидемаса объяснил мне, что этот узел от огромного каната - символ мира на острове, и на праздниках проводят соревнования перетягивания такого же огромного и толстого каната. Команде для этого потребуется человек двадцать на одну сторону. Кстати, этот же узел является и символом нового года, люди вешают его над входной дверью, как мы вешаем подкову или венок. Очень точно я попала, когда выбирала сувениры для будущих друзей за рубежом: в книжном магазинчике я наткнулась на магнитик в виде подковы с изображением видов Хабаровска. По приезде я сразу вручила Хидемасе этот презент, который очень его заинтересовал и растрогал. И вот тут-то и пригодилось сходство русской подковки и японского узла.
   Вообще можно провести массу аналогий между нашими культурами. Новый год здесь - тоже семейный праздник. Все собираются за большим, наполненным всякими вкусностями столом, желают друг другу счастья и прочих благ и так же, как мы, кутят всю неделю. Национальным инструментом считается трёхструнный сансин, который звучит, как балалайка. Только сейчас вы нигде не увидите играющего на балалайке русского - ни на улице, ни в театре, а окинавцы очень любят свой сансин, и народную музыку можно услышать абсолютно везде. И это не просто для привлечения туристов (хотя, несомненно, и для этого тоже), окинавцы правда её любят. Казалось бы - ну что можно сыграть на трёх струнах? Оказалось, что очень много. Но к этому мы ещё вернёмся позже. А эти песни? Я влюбилась в них с первого раза, как только услышала. У окинавцев есть свой островной диалект, даже своя письменность, и поют они только на своём языке. Сначала это кажется забавным, там и слов-то особо нет, потом начинаешь вникать и даже впадать в странное ощущение вроде транса, потом начинаешь различать оттенки, грустная это песня или задорная, и в каждой свой набор определенных слов, повторяющихся всё время. Что-то вроде нашего "ай люли, ай люли". Есть женский вокал, есть мужской, иногда они звучат отдельно, иногда сливаются и перекликаются, будто заигрывают. Кода я спросила у Хидемасы, о чём они поют, он ответил, что и сам не разбирает местного диалекта, а просто наслаждается звучанием.
   Дальше нам встретился магазин-кинотеатр. Малюсенькое помещение, первый этаж которого делился на отделы с различными побрякушками, склянками, мешочками, платочками, в углу были полки с книгами. Как вы уже знаете, к книгам у меня особая любовь, и я ринулась к ним. Порадовало то, что это были не только манги, с ними я уже была знакома в русском переводе. Здесь была и художественная литература, и крошечные книжульки для детей, особенно порадовавшие меня. Дело в том, что они были вроде как и не книжки, то есть надо было просто быстро пролистать странички и увидеть сюжет на нарисованных картинках, которые как бы двигались. Там были истории про кота, лягушку, мышку и других забавных зверят, и истории эти были такие добрые и милые, что мне захотелось не купить, нет, а нарисовать свою, может быть, для своего будущего ребенка или племянника, но обязательно нарисовать самой. В голове уже складывался сюжет, когда под лестницей я увидела пень. Оказывается, можно прийти, взять понравившуюся книгу, сесть на пенёк и почитать! Гениально! И никто тебе не помешает и косо не посмотрит. Вроде и не библиотека, но если уж очень хочется и интересно, то пожалуйста. Лучше бы ты её после этого купил, но если нет, то что поделать, найдём другого владельца, а ты заходи ещё, будем рады. Вот что я вам скажу: если бы у нас было такое место, я бы там жила, может, даже утроилась бы туда на работу - за товаром следить или полы мыть, без разницы! Ничего более уютного я не видела!
   С трудом оторвавшись от полок с книгами, мы поднялись на второй этаж, где оказался маленьких кинозальчик. Здесь можно выбрать любой фильм, позвать друзей и занять весь зал. Внутрь я не проходила, но подозреваю, что мест там не больше десяти. А ведь можно просто пригласить девушку на свидание, и весь кинозал будет только для вас двоих...
   Дальше нам встретился магазинчик с военной атрибутикой - униформа, ботинки, шляпы, береты, рюкзаки, оружие, гора пустых гильз и многое другое.
   -- Окинава - оккупированный остров, здесь расположены военные американские базы, поэтому можно встретить много военных магазинов вокруг. Город Гинован - это американская деревня, то есть там живут практически только американцы, - начал Хидемаса.
   Я очень не люблю темы, касающиеся военной политики государств, и особенно касающиеся Америки, поэтому я отвлекла его внимание, надев на голову красный берет набок и схватив воздушную ракету в руки. Я стала позировать и корчить рожи, как суровый офицер, чем, конечно, рассмешила Хидемасу, благо больше никого в магазине не было. Политику лучше оставить на потом...
   Вернулись домой мы поздно, назавтра решили с островом повременить, посмотреть по погоде. Из-за картонных стен дома в квартире было даже прохладно, примерно как и на улице - в районе пятнадцати-шестнадцати градусов, пришлось даже включить обогреватель. Но меня сложно заморозить такой температурой, у меня дома было точно так же. Приходилось надевать кучу кофт, спать под двумя одеялами, а передвигаться из кухни в комнату мелкими перебежками. Поэтому я укуталась в тёплый спальник и мгновенно ушла в сладкие скитания в стране снов.
   Утро встретило нас не очень радостно. Проснувшись, я поняла, что хорошенько выспалась, но в комнате почему-то темно. Потом я сообразила, что окна плотно закрыты жалюзи, и свет сквозь них не проникает вообще. На всякий случай я немного повалялась и услышала, как встал и зашуршал мой сосед. Только тогда я осмелилась выползти из спальника и окунуться в бодрящую свежесть комнаты. Приоткрыв окно, я увидела пасмурное небо и угрюмый серый пейзаж. Мне стало холодно, и я надела всё, что было тёплого из одежды, кроме зимней куртки, шапки и вязаных носочков. Кстати, эти носочки связала мне в подарок подруга какой-то особенной историчной вязкой из натуральной шерсти. Обрадовавшаяся такой красоте, я решила, что пусть они путешествуют со мной, вдруг пригодятся. Правда, уже в поезде я поняла, что от них безумно чешутся ноги, и спать в них уж точно никак нельзя. Но, живя у Хидемасы, я их быстро приспособила носить вместо тапочек, тем более что они длиной до колена, и ножки в них совсем не мёрзнут. Из-за этого носочки мне теперь особенно дороги, низкий поклон подруге.
   Пока я возилась, Хидемаса приготовил нам завтрак. Никто никогда, ну кроме мамы, конечно, не готовил мне завтраки. И это было так чудесно! Как я говорила, с посудой в доме был напряг. Имелось целых две ложки, две миски, пара кружек и один набор палочек. Протянув большую миску мне, Хидемаса сказал: "Не понравится - отдашь мне, я доем". Ага, конечно. Он не успел и глазом моргнуть, как я проглотила всё - невероятная вкуснятина! Это были мюсли с йогуртом, вроде ничего необычного, но таких у нас точно нет. Причём йогурт Хидемаса делает сам из специальной смеси и молока, добавляет ложечку меда для сладости и вуаля! - вкуснейший на земле завтрак готов! Я пыталась впоследствии повторить это дома, но ничегошеньки не получилось, даже отдаленно не напоминало. Возможно, дело было вовсе не во вкусе, а в чувстве...Теперь и не узнаешь.
   Потом мне на выбор предлагалось попробовать чай или кофе. Нельзя было выбрать оба или одно и то же и приготовить одно и то же. Этот закон выбора действовал во всём, но, к удивлению, я ни разу не ошиблась. Чай был особый - индийский и молочный, но выглядел он как какао: такой же порошок заливается водой и размешивается. На вкус тоже напоминает какао, только с пряностями, мне показалось, там был имбирь и корица.
   Этот чай на самом деле был привезён Хидемасой из Индии. Он прожил в Дели целый год, работая учителем английского языка в школе. У Хидемасы вообще жизнь складывалась довольно необычно по нашим меркам. Родился он в Нагое, учился в Токио, но жить в Токио не смог - слишком дорого, поэтому уехал в Индию. Через год вернулся к родителям в Нагою, пожил немного там, написал книгу и переехал на Окинаву, так как здешний мягкий и тёплый климат пришёлся ему по душе. Теперь он работает учителем японского языка в школе для иностранцев, зарплата учителя позволяет ему жить безбедно, пару раз в год путешествовать по миру и заниматься клаймбингом. Вообще все японцы и жители Японии любят заниматься клаймбингом, то есть лазать по горам, я так поняла, это у них самое распространенное увлечение. На втором месте идут горные лыжи, а на третьем, как ни странно, гольф, но про него тоже отдельная история.
   После завтрака мы решили посетить самое популярное среди туристов место - замок Сюри. Ехать до него было недалеко, но какое ж удовольствие покататься еще разок на монорельсе! Выйдя на нужной станции, мы пошли вдоль холма по серпантинной дороге, окружённой снизу каменной стеной. Дорога была вымощенная из белых булыжников. Оказалось, что почти все дороги, дома и стены в Окинаве сделаны или выложены из коралла! Коралл - отличный отделочный материал вместо любой плитки. Мы залезли на стену и пошли по её хребту. Разглядывая структуру стен, я заметила можно выбоины -- это разрушающая сила обычного дождя. Оказалось, что коралл очень чувствителен к потокам воды и разрушается под действием сильных ливней, поэтому со временем его надо класть заново, благо недостатка в этом материале на острове не будет никогда.
   Внизу под стеной располагалось большое, но невысокое здание, мрачное, среди богатой зелени вокруг.
   - Как ты думаешь, что это такое? - Спросил Хидемаса.
   - Не знаю, может, школа?
   - Это тюрьма. Сюда привозят очень плохих людей, они делали плохие вещи. Ты когда-нибудь делала плохие вещи?
   - Нет вроде.
   - Неужели? Ты обманываешь меня!
   Я призадумалась, но так и не смогла вспомнить, за что же меня можно было бы посадить.
   - Да не вру я, ничего такого не делала.
   - И тебя ни разу не приводили в тюрьму?
   - Нет! А почему ты спрашиваешь? Как насчёт тебя?
   - Ну, было дело...
   Я насторожилась, ведь я привыкла верить людям и уже составила себе портрет моего нового друга, и уголовник в него точно не вписывался.
   - Просто как-то попал в аварию на дороге, но я был не виноват, мотоциклист резко вывернул навстречу из-за угла.
   "Уфффф, пронесло", - расслабилась я.
   Я, конечно, не ожидала, что он сейчас начнет признаваться в убийстве своей семьи или бывшей возлюбленной, но мало ли, психи разные бывают. К счастью, всё обошлось.
   Так мы добрались до храма, который оказался заодно и картинной галереей, и выставочным залом с аквариумами. Попугав немного рыб, мы поднялись наверх, где было место для молитв. Никаких икон, изображений богов, никаких символов веры - просто ограждённая площадка для молящихся с красивыми растениями и цветами, а посреди какие-то чаши и вазы. Тут же был загончик с коробочкой, куда надо было попасть монеткой, чтобы в новом году привалило богатство. Японские йены мне было жалко, поэтому я кидала рубли. С третьего раза мне удалось забросить двухрублевую монету точно в коробочку, чему я, конечно, была несказанно рада, ведь богатство еще никому не помешало. Девушки в национальных одеждах угостили нас новогодним напитком, тем самым, что мы пробовали на рынке, а за сто йен Хидемаса вытащил для меня предсказание судьбы в новый год. В пожелании говорилось, что у меня всё будет очень хорошо: если ищешь - найдешь, если болеешь - выздоровеешь, если есть любимый - выйдешь замуж, если хочешь ребенка - родишь, если хочешь переехать - переедешь, и всё в таком же духе. Просто сказка, а не жизнь в этом году! Тут же продавались маленькие керамические и фарфоровые овечки - символ года. Хидемаса принялся было мне объяснять, что они значат, но я призналась, что восточный календарь так же популярен в России, как и здесь, и что год Овечки - это мой год, и я знаю, что мне непременно повезёт во всём. Он был весьма удивлён и даже немного расстроился, что не смог меня в очередной раз поразить. Хидемаса вообще большой охотник на рассказы. Он любит делиться впечатлениями и знаниями обо всём, что знает и что видел. Если бы я говорила по-японски, у него бы, наверное, вообще рот не закрывался, а так ему приходилось долго подбирать слова, чтобы я всё поняла.
   Когда мы спускались обратно, мы заметили дверь на небольшой балкончик. Здесь висел большой гонг, и чтобы в него бить, на цепях висело большое бревно.
   - Хочешь ударить? - Спросил Хидемаса.
   - А можно?
   - Попробуй.
   Я, недолго думая, раскачала бревно и что есть мочи ударила в этот самый гонг. Оглушительный звук удара, казалось, разлетелся по всей округе на много километров.
   - А теперь бежим! - Крикнул Хидемаса, уже рванув с места.
   Я, матерясь и хихикая, ринулась за ним. Выбежав на улицу, мы оглянулись - никто нас не преследовал. Хохоча, мы кое-как перевели дыхание, пофотографировали окрестности и двинулись дальше.
   Вскоре мы увидели прудик, через который был перекинут мост до беседки и большого странного дерева, состоящего как бы из множества маленьких ветвей, которые, как волосы, свисали вместе с листвой почти до самой земли, так что можно было в них спрятаться. Мне сразу вспомнился мультик про аленький цветочек, где чудище так же скрывалось в похожих деревьях, чтобы не пугать Настеньку. По аналогии я стала прятаться от Хидемасы в ветвях и вешать веточки на голову вместо волос. Потом я увидела, что вокруг очень много интересных птиц. Они сидели на деревьях, плавали в пруду, бегали от детей по кустам. По виду они похожи на уток, только крупнее, а по характеру напоминали наших голубей - откормленных, наглых, привыкших к людям и надменных. Заметив одного, примостившегося на заборе, я нацелилась его поймать. Подойдя вплотную, я протянула руки, но, покрякивая, птица неуклюже поторопилась отойти подальше. Я подкралась опять, и мне почти удалось схватить её, но я побоялась оторвать ей хвост, и в руке у меня осталось только перо на память. А недовольная птица предпочла перелететь на воду, где её точно никакие люди не посмеют достать.
   В этом пруду плавали карпы. Жирненькие такие, разных оттенков - белые, красные и чёрные. Их можно было достать руками, но Хидемаса сказал, что нельзя, потому что их здесь специально разводят для поддержания вида, иначе бы они уже вымерли. А ещё здесь было озерцо, вокруг которого надписи гласили "На эту сторону пруда не ходить - опасная черепаха".
   - Разве черепахи опасны? - Спросила я Хидемасу.
   - Эти да. Они большие и могут напасть и больно покусать за ногу.
   - Вот это да!
   Но я-то уж, конечно, успела подумать, что тут обитают черепахи-каннибалы или ядовитые маленькие черепашки, плюющиеся ядом...Хотя вдруг и правда больно кусают, проверять я не рискнула.
   Пройдя по тропинке через лесок, мы внезапно вышли к выходу из парка и всей территории замка тоже. Тут была карта, показывающая наш путь, и где нам надо было свернуть, чтоб выйти на сам замок. Пришлось обходить с другой стороны, обратно же идти не интересно.
   Новая дорога вывела нас прямо на вход, охраняемый, естественно, сисами. Вход был свободным, к тому же в связи с новогодними праздниками в этот день на территории проходила культурная программа, которая состояла из уличных перфомансов. Внутрь самого замка вход был платный, но оказалось, что замок - это вовсе и не замок в нашем представлении, а обычная пагода, которая ничем особенно и не отличается от китайских. А представление, проводимое за стенами и состоящее из выхода императора и императрицы, мы посмотрели через проём ограждения.
   Зато мы вовремя подоспели на представление небольшого открытого театра. Оно состояло из трёх танцев, сопровождавшихся традиционной музыкой. Первый танец исполнялся под очень медленную мелодию, почти без слов. Танцоры вышли в шёлковых халатах, половина в чёрно-золотых, половина в красно-белых. Шли они в такт музыке очень медленно, акцентируя точность каждого шага. В руках у них были белые веера, которые они так же медленно разворачивали. Сделав какое-либо движение, они застывали в определенной позе, ожидая следующего звука. Всё очень точно и синхронно, ничего лишнего, танец как бы говорил, что торопиться не следует, все идёт, как надо, и ты увидишь это, если замедлишь ход своей жизни и своего сердца.
   Второй танец был немного оживлённей. Помимо струнных инструментов, зазвучали барабаны, а танцоры вышли, стуча на каждый второй такт кастаньетами. Одеты танцоры были в причудливые голубые халаты с огромными рукавами, на головах у них были огромные шляпы с завязками на подбородке. Шляпы напоминали цветные гигантские грибы или перевёрнутые венчики цветов. Даже несмотря на повязки, было абсолютно непонятно, как такие огромные шляпы могут держаться на голове. Позже выяснилось, что танцоры не только ходят, а ещё и поют, то есть выкрикивают что-то при определенных поворотах. Это зрелище было очень завораживающим, но покружившись и поменявшись местами, артисты ушли один за другим со сцены. И тут началось самое интересное.
   Третий номер начался с того, что на сцену выбежала девушка, одетая в обычное крестьянское платье, в руках у нее была метла, а так как бежала она босиком, я заметила, что не только её лицо, но и руки с ногами были чем-то выбелены. Я знаю, что у японцев всегда было принято выбеливать лицо, за что, собственно, они и любят русских девушек и очень завидуют бледности их кожи. Но чтоб были забелены руки и ноги, я видела впервые.
   Пританцовывая с метлой, девушка стала петь о проблемах крестьянской тяжелой жизни (как я думаю), зато под очень веселую и задорную музыку: музыканты рвали струны, как могли, что придало этому инструменту ещё больше сходства с балалайкой. Девушка повизгивала и покрикивала, не забывая кружить по сцене и изображая трудовые будни. Тут к ней присоединилась вторая танцовщица, но с корзинкой. Они стали вторить друг другу и кружить вдвоём, пока, видать, не высказали всё, что накипело. Потом вышли остальные танцоры, одетые как обычные горожане столетия этак десятого, и стали кружить, прыгать, выделывать акробатические приёмы, при этом помогая девушкам петь о своих трудностях городской жизни и будучи очень довольными, что они в этом городе всё-таки живут.
   Всё это так меня заворожило, что я просто не могла оторвать взгляд, мне кажется, что я даже сидела с открытым ртом, уже и не помню. Они меня так увлекли и вдохновили, что я потом весь день напевала их песенки и повторяла что-то типа: "А-тото-сои-сои, а-тото сои-сои. Аиса!Аиса!" Ух! Вот это энергетика!
   Немного одурманенную меня Хидемаса после окончания перфоманса повёл на обед. До следующего представления был еще целый час, а времени после завтрака прошло уже немало, и мы успели нагулять хороший аппетит.
   Прошатавшись ещё с полчаса в округе в поисках ресторанчика, я успела оценить красоту ландшафтов и жилых домиков. У меня было ощущение, что я попала в какую-то сказку: всё вокруг было такое нереальное. Будто и меня здесь быть не должно, как монтаж обложки журнала: на красивую картинку поместили человека совсем из другого мира, просто вырезали и вставили. Я не верила своим глазам, да разве ж можно так жить? Разве бывает так красиво? Чтобы окончательно меня добить, погода разъяснилась, показалось солнце, и сразу стало жарко (а Хидемаса был так же, как и вчера, - в чёрном пальто и куче кофт). Вся местность тоже преобразилась: всё стало ещё ярче, трава и деревья стали зеленее, цветы - насыщеннее и разнообразнее, ручьи заискрились, крыши засверкали, а сисы заулыбались.
   Я с огромным трудом сдержалась, чтоб не разрыдаться, как мы пришли в нужное место и сели за столик. Конечно, не просто взяли и сели. Сначала на пороге надо разуться, убрать обувь в шкафчики, пройти в отдельную комнату со свободным столиком. Сам столик расположен очень низко, и я испугалась, что придется есть, сидя на коленях, но оказалось, что под столиком есть специальное углубление, чтобы вытянуть ноги. Это, конечно, сильно упростило квест. Дальше надо было опять выбирать еду. Коротко перечислив, что есть в меню, Хидемаса посоветовал мне попробовать традиционный окинавский суп. Я, как я уже и говорила, противиться не стала. Суп так суп, я бы на тот момент и слона слопала, если бы был. А сам Хидемаса заказал себе какой-то стейк. Пока нам готовили еду, мы пошли прогуляться по округе. При ресторанчике была терраса, тут тоже был столик, но он был занят семьёй, причём пока родители беседовали, дети носились вокруг маленького прудика по деревянному настилу, их даже развлекать больше ничем не надо было. Какие игрушки? Там же рыбки плещутся!
   Пока мы гуляли, обед уже приготовили. Только мы сели за стол, нам принесли огромный поднос с заказом. Моя тарелка с супом была размером с маленькую кастрюльку, а к супу отдельно ещё принесли маленькие тарелочки с салатиками из крахмальной лапши. Суп состоял так же из лапши, кусочков свинины, яйца, салатных листьев и каких-то еще овощей. Попробовав подцепить лапшу палочками, я поняла, что обед затянется надолго. Одно дело есть палочками те же суши или отдельные кусочки, и совсем другое наматывать на них лапшу. Как я ни старалась, так и не смогла овладеть этим магическим приёмом. Может, в следующий раз с попытки эдак сотой у меня и получится, а пока я умаялась так, будто я не обедала, а мечом махала. Хидемаса к тому времени уже давно справился со своим стейком и картошкой и, хитро улыбаясь, наблюдал за моими мучениями.
   Сытые, мы побрели обратно. Чтобы опять попасть в замок, нам пришлось взбираться по крутой дорожке на самый верх холма. Солнце уже жарило вовсю, и Хидемаса, наконец, расстался со своим пальто. Я шла в одной тонкой рубашке и брюках, и то я чувствовала, что можно было бы снять и их. Наверху мы спаслись в тени дома у дороги, посидели на бордюрчике, немного остыли и поспешили на следующий перфоманс.
   На полянке уже готовились к представлению. Это были ребята лет по пятнадцать, может, даже меньше, одеты они были в одинаковые чёрные штаны, зауженные книзу, сверху были подпоясанные белые рубахи, на ногах - мягкие сапоги практически без подошвы. Я сразу вспомнила про ниндзя и всяческие дзюцу и подумала, что парни, наверное, сейчас будут показывать приёмы какого-нибудь боевого искусства. Но нет, они готовили огромный шест, метра четыре в высоту, наверху у которого были закрылки и круглый наконечник.
   Двое - парень и девушка - стояли у края поляны, и когда время подошло, парень взял в руки небольшой барабан, а девушка - знакомый уже нам сансин. Под неспешный ритм парни вдруг схватили этот огромный шест за самый низ, подняли его и стали подбрасывать его вверх, заставляя те закрылки у наконечника взлетать вверх и вниз. Подбрасывая, ребята то вместе, то по очереди что-то выкрикивали, я так поняла, что это было: "Эх, ухнем!" Причём подбрасывали они его тоже по очереди и передавали после примерно пяти таких подбрасываний соседу, которому надо было не только не уронить шест, но и перемещаться по поляне, выкрикивая это самое "Эх, ухнем!". Зачем всё это надо, было непонятно. Я пристроилась на траву у края поляны и заворожено наблюдала за этим действием. Несколько парней поддерживали шест за натянутые веревки по периметру поляны, они выкрикивали какие-то свои особые слова, в моём воображении это было: "Эх, раз, ещё раз!". Они в перебрасывании шеста не участвовали, но когда он случайно начинал крениться у незадачливого артиста, парень мог за веревку натянуть шест в обратную сторону, а остальные помогали не уронить его совсем. Главной задачей, как я поняла, было ни в коем случае не уронить шест, передавая его из рук в руки, нельзя было допустить, чтоб он коснулся земли и перестал парить в воздухе. Наконечник ярко блестел в солнечных лучах, закрылки задорно подпрыгивали, инструменты монотонно отбивали ритм. Действие продолжалось довольно-таки долго, я уже успела опять войти в транс и отрешиться от всего вокруг, наблюдая только за происходящим на поляне, как музыка вдруг оборвалась, и парни с облегчением опустили шест на землю. Так я в очередной раз спустилась с небес на землю, и довольные, мы пошли в сторону дома.
   - Мы здесь, - показал Хидемаса точку на Гугл-карте. - А дом мой вот здесь, - провел он пальцем вправо. - Мы можем вернуться на станцию, а можем пройтись пешком, это займет минут тридцать-сорок, если пойдём вдоль этого канала, ты же помнишь его? Он проходит совсем рядом с моим домом.
   - Да, конечно, это он и есть?
   - Да, это он. Попробуем?
   - Конечно, куда нам торопиться?
   Оказалось, что канал начинался от озера, расположенного как раз посреди большого парка. От него мы и двинулись прямо вдоль ограждения. Озеро было грязноватым из-за обилия растений, покрывающих дно. В одном месте мы даже встретили огромного карпа, который то ли сам выпрыгнул на берег и не смог вернуться обратно в воду, то ли его как-то выбросило. Браконьеры тут точно отпадали: там, где в Японии запрещено рыбачить, японцы на самом деле не рыбачат! Такие вот они законопослушные. Есть чему поучиться.
   Поблуждав по тупиковым тропинкам, мы вышли на дорогу и пошли по обочине. Здесь меня поразило ещё одно чудо. Я уже заметила, что за всеми деревьями и растениями местные жители следят и ухаживают, ставят подпорки, подрезают сухие и торчащие веточки, огораживают от прохожих досками, подвязывают кустарники, чтоб не разрастались, подкармливают корни и многое другое. Но такого я ещё не встречала: вдоль каждого ствола дерева были привязаны мешочки с землей, в которых проклевывались бутоны самых разнообразных цветов. Те деревья, что уже "цвели", выглядели так красочно и шикарно, что слёзы умиления так и застревали в горле. Ну почему у нас всё не так? Разве ж это сложно? Почему у них нет вандалов, портящих всё, что создаётся для людей с таким трудом? Почему у них никому даже в голову не придёт сорвать и растоптать эту красоту? Почему у них никому не плевать на чей-то труд и старания? Почему им не всё равно, в каком городе они живут?
   В таких мыслях я провела половину пути, пока мы не вышли на жилой квартал. Там мы свернули в переулок, и я отвлеклась на великолепные дома, многие из которых были затянуты вьющимися растениями, что придавало им загадочный и сказочный вид.
   - А это дом очень богатого человека, - показал Хидемаса на двухэтажный коттедж, окруженный небольшим ограждением, затянутым листвой. Во дворе дома располагался садик с небольшим фонтанчиком, вокруг которого росли разнообразные карликовые деревья. Надо сказать, коттедж не выделялся особой роскошью - всё довольно скромно, на мой взгляд, но продумано до мелочей, и ни одного камушка не на своем месте. Однако одного взгляда хватило, чтобы представить себе живущих здесь людей. Вот муж с утра после семейного завтрака, дочитывая новости в утренней газете, выходит во двор, заводит машину, целует жену и отвозит детей в школу, после чего отправляется на какое-нибудь важное совещание директоров. Жена в это время, оставаясь дома, наводит порядок в комнатах, поливает цветы, а затем отправляется в город за покупками на своей маленькой машинке. К обеду приходит садовник, который тщательно подравнивает лужайку, подстригает кусты и подметает тропинки, выложенные белым кораллом. К вечеру хозяйка возвращается с покупками для любимой семьи, она выбрала мужу новый галстук, дочери прикупила новое платьице ко дню рождения, а сыну взяла доску для серфинга - он так давно её просил, правда, до лета еще далеко, но пусть пока привыкнет и освоит её в теории. Жена узнала сегодня от подруги новый рецепт, и ей не терпится порадовать домашних. Она отправляется на кухню, надев поверх шелкового кимоно белый фартук. Часам к восьми муж-бизнесмен, уладив свои дела на работе и заключив долгожданный многомиллионный контракт с инвестором, забирает сначала дочку с уроков музыки, потом они заезжают за сыном в бассейн, и он после тяжелой тренировки засыпает прямо на заднем сидении авто. Вместе они возвращаются домой уже затемно, где за большим круглым столом их уже ждёт готовый ужин, источая изысканный аромат. Счастливая жена принимает комплименты за свою стряпню и торопится ещё порадовать домочадцев подарками. Муж довольно целует жену в красивые губы. Дочь, радостная, кружит перед зеркалом в шикарном платье, подчеркивающем ее тоненькую фигуру. Сын носится по лестнице с доской в руках, в своих мечтах он уже покоряет самые высокие волны. Все счастливы. Занавес закрывается.
   "Вот это жизнь!" - Вздохнула я, прогоняя сладкие фантазии.
   Дальше мы прошли мимо большого здания, на входе которого было написано "Средняя школа".
   - Сколько лет дети учатся в школе? - спросила я Хидемасу.
   - Сначала дети поступают в начальную школу, где учатся с шести до тринадцати лет. Затем они переходят в среднюю школу и проводят там ещё два года, а потом идут в старшую школу ещё на три года. Всего двенадцать классов, но в старшей надо платить за обучение. После этого, если бюджет родителей позволяет, ребенка отправляют в университет на пять лет.
   - У нас почти так же. Только школы не разделяются, но после девятого класса можно уйти в училище, это как ваш колледж, или вообще бросить учебу и пойти работать. Классов у нас всего одиннадцать, потом так же пять лет в институте.
   - Кстати, я же предупреждал тебя, что со вторника мне надо выйти на работу? У нас заканчиваются выходные, и ты можешь найти новое жилье или кого-нибудь, с кем можно погулять днём.
   - Да, я помню, придумаю что-нибудь ближе ко вторнику, ведь сегодня только пятница!
   Тут я вспомнила, что Хидемаса работает в школе, и стала его расспрашивать:
   - А ты в какой школе преподаешь? В средней или старшей?
   - В иностранной. Это ни то и ни другое, но занятия проходят как в обычной школе, ученики занимаются с восьми утра до трех часов дня. Есть расписание занятий, несколько предметов. У меня, кстати, учатся двое русских студентов - Ольга и Николай.
   - Сколько нужно времени, чтобы выучить японский язык?
   - Если ты будешь учиться в моей школе, то три года.
   - За эти три года я научусь только говорить или читать и писать тоже?
   - Конечно, научишься, я же буду тебя учить, - опять по-лисьи улыбнулся Хидемаса.
   - А можно будет прийти с тобой в школу во вторник, я очень хочу посмотреть?
   Я просто внезапно вспомнила все пересмотренные мною аниме про японские школы и их бесподобную школьную форму, особенно у девочек, и мне страсть как захотелось увидеть это вживую.
   - Ну, нет, - протянул, улыбаясь и пряча глаза, Хидемаса.
   - Почему? - расстроилась я.
   - Если я приду с тобой в школу, все подумают, что ты моя девушка, и будут долго расспрашивать меня о тебе.
   "Подумаешь, беда какая, - ещё больше расстроилась я. - Что, мужик не может привезти подругу на работу? Да и какая им разница! Пусть завидуют, могу и девушкой побыть на время. Какие же мы стеснительные!"
   - Ну и ладно, - ответила я, не посвящая его в своё негодование.
   За разговором мы наконец-то вышли на нужную станцию и вернулись домой. Дома было хорошо, прохладно, мы выпили чая и отдохнули. Время летело с бешеной скоростью и, посмотрев на часы, я с удивлением обнаружила, что уже вечер.
   - Я проголодался, пойдем искать ужин? - протянул Хидемаса.
   Он вообще, как я узнала, хоть и выглядел маленьким и худеньким, но покушать любил, как настоящий мужик.
   - Ты готовишь себе еду хоть иногда или всегда ходишь в кафе?
   - Нет, я не готовлю.
   - Почему?
   - Это неправильно, и я не умею.
   - Почему?
   - Это так долго, мне нравится кушать где-нибудь, но не дома.
   - У нас люди не могут позволить себе каждый день кушать в кафе и ресторанах, это очень дорого. Я вот всегда сама себе еду готовлю и на работу с собой беру.
   - Странные вы, - засмеялся лис и повел меня на ужин.
   Я так и не поняла, как можно ориентироваться в этих узеньких улочках. Вроде идёшь прямо, идёшь и бах! - тупик. Сворачиваешь в другой переулок, идёшь, идёшь, бах! - опять тупик! И так можно плутать до бесконечности, по крайней мере, я бы так и делала, если бы со мной не было проводника. Сам-то проводник тоже иногда путался, и приходилось ориентироваться по gps. Как-то даже одну и ту же дорогу мы переходили раз пять - трижды туда-сюда на одном перекрестке, а потом ещё дважды, пройдя чуть подальше и перебегая в неположенном (о, ужас) месте. Хорошо, что пешеходов у японцев давить не принято, как у нас, и даже если ты бежишь посреди дороги, они затормозят и пропустят. Дороги у них узкие и короткие, постоянно надо тормозить и поворачивать, поэтому и не разгонишься сильно. У меня сначала сердце замирало от такого экстрима, в Хабаровске меня бы уже в живых не было, а тут я вскоре и привыкла, и понаглела.
   Перебежками мы нашли еще один малипусенький ресторанчик, в котором тоже было всего два больших столика и место у стойки бара. Один столик был занят, второй заняли мы. Здесь меня ждал неприятный сюрприз: отверстия под столом не было! Пришлось поджать ноги под себя и сидеть на коленях. Промучившись минут десять, я обратила внимание, что сидящие за соседним столом парень с девушкой не соблюдают правила приличия: они вытянули босые ноги вдоль стола, сидели полубоком друг другу и увлечённо о чем-то болтали.
   "Значит, и мне можно расслабиться", - вздохнула я и вытянула свои уже затёкшие ноги.
   Хидемаса тем временем был занят изучением меню и заказом блюд. Вчера я призналась, что люблю красное вино, и удивилась, когда девушка- официантка принесла мне бокал, который стоял на тарелочке. При мне же девушка принесла большую бутыль с вином, открыла её и наполнила бокал с верхом, так что излишек стёк в эту самую тарелочку.
   - Зачем так наливать? - спросила я у Хидемасы.
   - Не знаю, так принято, наверное, - шепнул он мне в ответ, глядя, как девушка уносит бутыль.
   Хидемаса опять заказал себе кувшинчик водки.
   - Попробуй, - протянул он мне рюмку.
   Я отхлебнула глоток. На вкус это была настойка моей бабули на малине, очень мягкая и бодрящая.
   - Ну как?
   - Интересно, но я лучше, пожалуй, вина выпью.
   Вино имело кисловатый привкус, но было очень приятным и бархатным.
   Из еды нам принесли тосты, которые надо было намазывать каким-то странным паштетиком и сыром. Потом принесли обычный салат "Цезарь", которым нас, конечно, не удивишь, и тарелочку мяса, которое просто таяло во рту.
   - Мы сегодня будем есть французскую еду, - объяснил мне Хидемаса, намазывая тост. - Давай представим, что мы французские аристократы и поговорим о высоком.
   - Хорошо, что ты любишь из литературы? - поинтересовалась я.
   - Я всё люблю из литературы, - засмеялся он. - Я закончил университет по специальности английской литературы, но читаю я не только её. Мне понравилась и русская классическая литература - Достоевский, Толстой.
   - Это очень интересно. А что ты читал у Достоевского?
   - "Идиот", "Преступление и наказание", "Братья Карамазовы", - начал загибать пальцы Хидемаса.
   Я чуть не поперхнулась:
   - Ничего себе! Даже я не осилила "Братьев Карамазовых"! Мне теперь за это ужасно стыдно!
   Я мысленно пообещала себе первым же делом, как вернусь домой, наверстать упущенное!
   - Я тоже многое не понял из того, что прочитал, такой сложный сюжет и слишком много тонкостей и политических обстоятельств, о которых я не знаю. Кстати, у нас в Нахе есть русский ресторан "Перестройка". Что значит это слово?
   - Ну, понимаешь, это такой период в России, когда произошёл распад СССР, и общество было вынуждено перейти на новый демократический режим с новой властью и новой рыночной экономикой. Это были очень тяжёлые времена для нас. Много людей остались без работы, появилось много бандитов, большинство из них захватывали власть и держали целые города в страхе.
   - Но это изменило вашу жизнь к лучшему?
   - Я бы так не сказала.
   - У нас в Японии есть много фанатов Путина, мне тоже он нравится.
   - Почему?
   - Он сильный человек и сильный лидер.
   - Ну ещё бы - столько лет у власти, - усмехнулась я.
   - А тебе он не нравится?
   - Нет.
   - Почему?
   - Именно потому, что мы как жили плохо, так плохо и живём, ничего не меняется к лучшему. Богатые богатеют, бедные беднеют. Конечно, это не только от власти зависит. В большей степени всё зависит от самих людей.
   - Почему тогда вы не протестуете?
   - А толку? Уйдёт один бандит, на его место придёт другой.
   - Значит, у вас правят бандиты?
   - Я не уверена на все сто и не буду уверять тебя в этом, но думаю, что это так, иначе всё бы было по-другому.
   Мы с жаром беседовали, как вдруг Хидемаса наклонился ко мне и сказал:
   -Давай уйдем отсюда.
   - Конечно, как хочешь.
   Мы расплатились и вышли на улицу, я не удержалась и спросила:
   - Почему ты так внезапно предложил уйти?
   - Не люблю такие маленькие ресторанчики, потому что все слушают, о чём мы говорим, тем более они прислушиваются, если говорят на английском. Ты разве не заметила, как все затихли, когда мы стали обсуждать политику?
   - Нет, - удивилась я.
   - А я сразу заметил, поэтому не стоит разговаривать о важных вещах в таких местах.
   Мне и самой не очень хотелось продолжать политическую тему, всё это слишком запутанно для меня, а объяснить свои мысли по этому поводу японцу я бы и не смогла вовсе.
   Мы вернулись в квартиру. Кстати, я ещё не говорила, что квартира располагалась в доме, этажи которого нумеровались не цифрами, а буквами. Мы жили на третьем, то есть на этаже С. Подъездов, у них нет, зато есть такой балкончик, на который поднимаешься на свой этаж по лестнице с улицы. Проходя вдоль этого балкончика, можно попасть в четыре квартиры на этаже. Мы жили в С6. Дверь открывалась с полпинка, так как держалась на хлипком замке. Когда заходишь домой, просто поворачиваешь защелку вертикально, а можно и не поворачивать: здесь воров нет, и без приглашения никто не войдет. Удивительная страна, но так, наверное, и должно быть. Человек в своём доме не должен бояться за свою жизнь и за своё имущество, не нужно устанавливать громоздкие двери, отгораживаться от всего мира еще десятью замками и сидеть в четырёх стенах, будто в неприступном замке.
   Придя домой, мы ещё немного поболтали, проверили погоду на завтра. Синоптики обещали ясный, жаркий день, и мы решили, что с утра отправимся в порт за билетом на остров.
   Утром мы наскоро позавтракали и собрали рюкзаки. Я упаковала свой спальник, Хидемаса утрамбовал палатку и одеяло. Хорошо, что, помимо легких осенних ботинок, я на всякий случай прихватила балетки! А передвигаться то по острову в сапогах было б не очень комфортно.
   Порт был в получасе ходьбы от дома, и мы снова пошли пешком вдоль того же знаменитого канала, только теперь уже в другую сторону. По дороге Хидемаса рассказал, что списался с девушкой-каучсёрфером, которую он тоже уговорил поехать на острова, и что мы можем встретить её в порту. Однако в порту кроме нас почти никого и не было, а с рюкзаками были только мы одни. Оказалось, что эта девушка уже отбыла на теплоходе до дальнего острова, а мы решили пока изведать ближайший и самый большой. Путь на теплоходе занял два часа. Конечно, можно было бы переплатить и взять скорый, но куда нам спешить, здесь и так было на что посмотреть.
   Зайдя на борт, мы поднялись на верхнюю палубу и заняли места. К моему удивлению, желающих отдохнуть на острове набралось порядка двадцати человек. На верхней палубе вместе с нами заняли места девушки, которые сразу же принялись фотографировать и снимать всё кругом на свои телефоны. Рядом находилась пара влюбленных. Девушка, очень красивая, как с обложки журнала, стройная, тонкая, в короткой юбке и наброшенной на плечи мужской куртке. Её длинные волосы были завиты в локоны и аккуратно уложены под шляпку. И парень - маленький, коренастый, далеко не красавец, зато с золотой цепью толщиной в палец. "Вот и у них то же самое, - с грустью подумала я. - Красавица и богатое чудовище". Девушка сразу же достала эту модную палку для селфи, чем уничтожила всю мою симпатию и сочувствие к ней. Я вообще думала, что такой палки на самом деле не существует, что это розыгрыш социальных сетей или что-то подобное, но оказалось, что она реальна. Поэтому я мигом потеряла интерес к этим модникам.
   Ещё с нами путешествовали парочка иностранных туристов, я думаю, это были итальянцы - высокие, смуглые, с длинными лицами и носами и черными глазами. Они сидели в обнимку напротив меня, поэтому я невольно любовалась ими всю поездку.
   Помимо них, был смешной модный юноша в больших и кривой формы очках, с длинной выкрашенной чёлкой набок. "Да это же Энди Уорхол!" - засмеялась я про себя. Парень был одет в майку-боксёрку, сверху была цветная курточка, на ногах свисающие до колен штаны, а изо рта он не вынимал сигарету. Вид он имел довольно надменный, развязано расположился на стуле, облокотясь на спинку и вытянув ноги чуть ли не в шпагат. Так он и просидел до конца - то ли спал, то ли замёрз.
   Еще на палубе находилась странная семейка хиппи. Отец - молодой мужчина в заношенных джинсах, стёртых до дыр внизу, в растянутом свитере до колена, с длинными, всклокоченными волосами, собранными в мышиный хвостик сзади. Он был сильно худощав, немного горбился и курил самокрутку. Мать тоже в линялой майке и джинсах, я её видела только мельком, она спустилась вниз и всё время пробыла там, пока отец играл с сыном. Сынишка лет семи, непослушный и шумный, носился по всей палубе, радостно визжа, когда отец пытался поймать проказника. В итоге, как только закончилась самокрутка, мужчина схватил-таки сына за шиворот и попытался отвести его вниз, на что тот вцепился, как клещ, обеими руками за бортик и визжал что есть мочи. Отец, хохоча и уговаривая малыша, с трудом разжал ему пальцы, подбросил за ноги через плечо и поспешил по лестнице, пока малыш не успел схватиться за что-нибудь ещё.
   А рядом расположилась пожилая пара, ничем особо не примечательная. Они тихонько просидели в уголочке, наблюдая за волнами. Ещё был странный тип потрепанного вида с огромным синяком на пол-лица. Он мрачно смотрел на всех исподлобья, сидя в месте для курящих.
   Вот такая компания отправилась с нами на удивительный остров Такушики. Вдоволь понаблюдав за попутчиками, мы с Хидемасой спустились на среднюю палубу (всего их три). Здесь можно было зайти внутрь и растянуться в кресле перед телевизором, но мы пошли исследовать нос палубы, откуда понаблюдали за приближающимся островом, что довольно быстро вырисовывался на горизонте среди бескрайнего зелёного моря. И почему всегда говорят, что оно синее? Здесь, может, было неправильное море, но оно точно было зелёным. На носу парома было очень холодно, солнце здесь закрывала верхняя палуба, а навстречу дул сильный холодной ветер, поэтому, замерзнув, мы спустились на нижнюю палубу. Тут тоже можно было зайти в закрытую часть, где располагались отдельные комнаты, на полу были постелены мягкие коврики, благодаря чему в каждой комнате спал или просто лежал народ. В одной из комнат мы увидели старых знакомых - семью хиппи. Малыш продолжал баловаться, повиснув на отце и цепляя его за разные части тела. "Нелегко ему, наверное", - посочувствовала я.
   Так незаметно и прошло два часа пути, и вот мы уже причаливаем к берегу.
   - Смотри! - воскликнул Хидемаса.
   На причале нас встречал очень загорелый парень, одетый в шорты и майку и с панамой на голове.
   - Это добрый знак! - улыбнулся мой друг. - Возможно, тебе удастся искупаться.
   - Конечно, удастся, я за этим и приехала, зря, что ли, купальник через полмира тащила?
   Сойдя на берег, мы зашли в здание портового вокзала, взяли пару карт местности и стали гадать, куда же нам отправиться дальше. Судя по карте, до пляжа было очень далеко, так как порт находился в северо-западной части острова, а пляж - на самой его южной точке. Но тут всё оказалось просто: выйдя из здания порта, мы увидели множество автобусов, больших и маленьких, можно было взять напрокат машину или скутер, но мы решили, что в этом нет необходимости. Хидемаса расспросил у водителей, куда они направляются, и мы сели в один из больших автобусов, что шёл в нужную нам сторону. Ехали мы, то поднимаясь по дороге вверх, то спускаясь вниз. Мимо проносились лесистые сопки, поля, промелькнул даже небольшой посёлок.
   Минут через пятнадцать автобус остановился, и все стали выходить. Вышли и мы. Люди сразу разбрелись кто куда, а мы стали искать на карте, где же пляж, потому что кругом были только домики. Быстро сориентировавшись, мы нашли дорогу, но решили для начала перекусить где-нибудь. Тут нам попалось уличное кафе, столики и стулья располагались прямо во дворе. На входе стояла огромная бочка с табличками, зазывающими на вкусную еду и хорошую выпивку. За лжебарной стойкой, табличка на которой гласила "Здесь вы можете попробовать напитки со всего света", возвышались полки с бутылками из-под виски, бренди, всевозможных ликёров, текилы, джина - все пустые. В углу стоял спортивный мотоцикл Ямаха, он не давал мне покоя всё время. Так и хотелось его угнать, ну или хотя бы одолжить покататься на часок. Тут от грязных мыслей меня отвлекла девушка-официантка, она же хозяйка, она же и повар, что вышла из расположенного тут же домика. Она поинтересовалась, хотим ли чего-нибудь заказать, на что мы ответили утвердительно. Она нам предложила выбрать столик, и я, конечно, заняла маленький стол рядом с Ямахой. Тем более, что в углу я заметила еще одну бочку с бутылкой из-под Джека, делившую соседство с куклой негра, одетого во фрак и цилиндр. Антуражу добавляли различные таблички на стене и старый радиоприемник, который, как оказалось, даже работает. Меню было не сильно разнообразным, но зато с названиями на английском языке. Я спросила о блюдах, названия которых мне были непонятны, и остановилась на Лапута-тосте. Если вы являетесь, как и я, фанатом творчества Хаяо Миядзаки, то вы наверняка видели чудесный мультфильм "Замок Лапута" и знаете, что Лапута-тост - это тост с яичницей сверху. Ничего сверхъестественного, но когда мне его принесли, я поняла, что ничего вкуснее я ни разу не пробовала! К тому же в придачу к тосту мне принесли мисочку супа и салатик. Божественно! Опять же, пыталась повторить дома - ничего не получилось: и хлеб невкусный, и поджаривается не так, и яйцо на хлебе не держится, и колбаса у нас не такая нежная. Ради такого тоста стоит вернуться на Такушики хотя бы раз!
   - Теперь можно и купаться! - довольно заявила я.
   Летом на острове отдыхает очень много людей, поэтому здесь есть множество отелей и санаториев, а местные жители сдают своё жилье в аренду. Но сейчас все пустовало. Несмотря на это нас не интересовала крыша над головой и удобства, ведь мы приехали сюда с палаткой! Мы нашли специальную поляну для кемпинга, совершенно пустую сейчас. Разбили палатку в наиболее приглянувшемся месте под деревом, я мигом переоделась в купальник и с нетерпением ждала, пока Хидемаса закончит распаковывать вещи. Кстати, очень удобно оказалось, что рядом находилось небольшое здание, оказавшееся и туалетными комнатами, и даже душевыми. Правда, за душ надо было заплатить, но я привыкла обитать дикарём и решила перетерпеть до возвращения в Наху. Билет на теплоход покупается сразу в обоих направлениях, туда вписывается имя пассажира, возраст, даже место проживания, дата отбытия и дата прибытия. Так что обратный билет у нас был на следующий день на пятнадцать тридцать.
   И вот, наконец, я вприпрыжку спустилась на берег и замерла от восторга: мелкий белый песочек, лазурные волны, слепящее солнце, играющее бликами на воде, зелёные пальмы вдоль берега и никого вокруг! Я в раю! Бросив полотенце и балетки, я подбежала к воде и осторожно попробовала воду ногой - тёплая! Пройдя немного вперед, как только вода достигла района бёдер, я занырнула с головой, проплыла несколько метров, вынырнула, как закончился воздух, и не смогла сдержать визг - так здорово!
   Море ласкало и баюкало, я чувствовала себя дельфином: я ныряла и кружилась, я хотела взлететь и снова нырнуть. Как раз попался высокий коралл, с которого я благополучно оттолкнулась и занырнула ещё. Я плавала кролем, брасом, на спине и дельфином - я вспомнила всё, чему учили меня в бассейне в универе, я извивалась в воде, как змея, и замирала, как морская звезда, я чувствовала, как моё тело наполняется энергией моря и солнца. Я смеялась от счастья и пьянела от восторга. Хидемаса, грустный, наблюдал за мной с берега. Наплававшись вволю, я заставила себя выйти на берег, чтобы мой друг не чувствовал себя одиноко. Полежав немного и пообсохнув на солнце, я предложила прогуляться по берегу. Песок был очень приятный на ощупь, я пошла босиком, Хидемаса последовал моему примеру. На пути нам встретилась уже знакомая нам парочка итальянцев. Они фотографировались на фоне окрестностей и весьма удивились, увидев меня в одном купальнике.
   "А нам всё равно!" - вертелось у меня в голове.
   Чем дальше мы уходили, тем больше стало попадаться под ногами крупных обломков. Хидемаса взял один в руки и сказал:
   - Видишь это? Во время второй мировой войны американские самолеты бомбили японские острова, и здесь погибло очень много людей. Эти обломки - это кости тех погибших!
   Видя мои округлившиеся глаза, Хидемаса рассмеялся и признался:
   - Да шучу я! Это просто кораллы, но они и правда очень похожи на кости, и здесь действительно погибло много людей во время войны.
   "Ах ты, шутник! Петросян, блин", - насупилась я.
   Эти же кораллы отомстили шутнику за меня: дальше идти по ним было довольно больно, мои-то ноги привыкли к любому дискомфорту, а вот ему было несладко, поэтому он быстро отстал, а я тем временем уже прыгала по большим камням, пробираясь на другую бухту. Тут меня заинтересовала одна небольшая пещерка, расположенная под высоким курганом, на выступе которого возвышалась табличка и лежали цветы. Приглядевшись, я увидела, что надпись сделана на английском. Она гласила, что на этом месте в 90-х годах сорвалась с обрыва девочка, ей было девятнадцать лет.
   "Ладно, туда я не полезу", - грустно подумала я. Здесь меня догнал ойкающий и причитающий Хидемаса.
   - Ты такая сильная, - удивлялся он. - Это же так больно, как ты это делаешь?
   Я тоже решила над ним посмеяться:
   - В России, если ты слаб, ты мёртв. Поэтому все русские такие сильные.
   Я сказала это в шутку, но призадумавшись, я поняла, что не такая уж это и шутка.
   Завернув за край кургана, я увидела, что на него ведёт сделанная из больших камней лестница, и не смогла сдержать своего обещания. Я мигом забралась по каменным ступеням наверх, подгоняя друга.
   - Ты же лазаешь по горам, почему тогда хождение по камням доставляет тебе такие неудобства? - спросила я.
   - Но по горам-то ты поднимаешься в обуви, а тут босиком.
   - Какая разница?
   - Большая! У тебя просто очень сильные ноги!
   - Ну ещё бы, я же ирландскими танцами занимаюсь, а это тебе не шутки.
   - А меня научишь танцевать?
   - Да хоть прям здесь! Только один прыжок - и ты летишь вниз головой.
   - Тогда как-нибудь потом.
   - Ладно.
   Мы перевели дух, но тропинка наверху не заканчивалась, она вела куда-то сквозь кусты. Я смело стала прорываться через высокую траву. Через пару метров мы вышли на поляну, посреди которой была ещё и винтовая железная лестница на смотровую площадку. Наверху нам открылся удивительный вид на пляж и море. С одной стороны мы увидели место, откуда пришли, с другой была соседняя бухта. Облокотившись на перила, я рассматривала море. У берега вода была прозрачно-голубой, дальше появлялись тёмные пятна, наверное, потому что дно покрывали большие коралловые рифы. Вода переливалась от зелёного до темно-синего цвета. Хидемаса воскликнул, глядя на меня:
   - Твои глаза!
   - Что?
   - Я понял, твои глаза не голубые и не зёленые. Они цвета моря!
   Он сфотографировал меня для пущей наглядности, увеличил изображение и показал мне.
   - Цвета моря! - воскликнул он снова.
   Я засмеялась:
   - Ладно, романтик, пошли обратно, тут есть более короткая тропинка на пляж.
   На обратном пути мне не хотелось идти пешком, поэтому я зашла в воду и поплыла вдоль берега наперегонки с Хидемасой, как вдруг я заметила, что подо мной плывет целый рыбный косяк. Я замерла, чтобы понаблюдать за ними в абсолютно прозрачной воде, поэтому, замешкавшись, я немного уступила Хидемасе в скорости и, выйдя из воды, увидела, что он уже загорает на песочке. Я, недолго думая, бухнулась рядом, не упустив случая накапать холодной водой с волос ему на лицо и шею. Растянувшись на полотенце, я обнаружила, что мы были уже не одни. Подъехал грузовик, из которого вышли трое мужчин, они вытащили с кузова квадроцикл и водяной скутер. Один взял скутер, другой был с водяными лыжами, а третий завёл квадроцикл. И тут начались гонки. Парень на скутере разгонялся по прямой, за ним следом летел, попрыгивая на волнах, лыжник, а по берегу мчался парень на квадроцикле. Достигнув определенной черты, скутер резко поворачивал, лыжник падал, парень на берегу тормозил и разворачивался тоже, скорость у них была примерно одинаковая, но лыжнику досталось больше всех. Так ребята нас развлекали, наверно, целый час, потом свернулись и уехали. Стали собираться и мы.
   В палатке я переоделась, подсушила волосы, и Хидемаса предложил отправиться посмотреть скалы и маяк. По дороге сначала пришлось долго подниматься круто вверх, затем спускаться долго и круто вниз, дорогой мы учили друг друга своим языкам. Причем Хидемаса всё схватывал мгновенно, пару раз повторил и уже запомнил. Я же никак не могла запомнить два слова. Так мы с ним выучили фразу: "Я - Хидемаса. Я учитель японского, я приехал из Японии!". С моей стороны это было: "Ваташива, Дарья, зыс, Роша кара кимаста". Правда на следующий день я уже всё забыла и учила заново, а Хидемаса, гад, всё помнил.
   - А как будет по-русски: "Я тебя люблю"?
   Я произнесла, и тут началось камеди-шоу. Как только он это не говорил, как только не искажал, не проглатывал и не картавил - сложно даже это повторить. Я вдоволь насмеялась, и, вытирая слезы, всё же добилась от него приемлемого звучания.
   - А как будет "Я тебя люблю" по-японски?
   - У нас нет такого выражения.
   - А как же вы тогда выражаете свои чувства?
   - Мы используем различные сравнения с уникальными и красивейшими явлениями природы. Например, мы сравниваем это чувство, как: "Если бы не было тебя, это солнце не светило бы так ярко".
   - Вот где ещё не перевелись романтики! - вздохнула я и замечталась на некоторое время.
   Дорога вильнула в сторону, и мы вышли на ровную поляну, обрывающуюся с трех сторон скалами. Посередине стояла одинокая беседка, спуск к скалам был огражден низким заборчиком, не ставшим для нас серьёзным препятствием. Скалы были из белого камня, причудливых форм и оттенков, я сразу же взобралась на самый высокий валун, с которого открывался удивительнейший вид на бескрайнее и безмятежное море.
   Мы просто сели рядом на камне и долго смотрели на горизонт. Я чувствовала только спокойствие внутри себя и даже умиротворение, мне не хотелось ни говорить, ни шевелиться, и Хидемаса будто чувствовал то же самое.
   Солнце стало уже садиться, нам пришлось возвращаться, но дойдя только до беседки, я попросила встретить закат здесь и проводить солнце. От беседки к берегу шла лестница, а от берега тропа поворачивала на дальний хребет, до которого нельзя было добраться с тех скал, где были мы. Пойдя по той тропе, мы бы как раз вышли к маяку, но решили, что не так уж это и интересно теперь, да и солнце быстро занырнуло за полосу моря, и стало резко холодать. Поэтому мы поспешили в обратный путь, ведь нам опять предстояло подниматься круто вверх, а потом спускаться. Выйдя на дорогу, мы заметили огромную луну на тёмном небе. Вокруг не было ни души, фонарей тут тоже не было, поэтому путь нам освещал только свет луны. Для пущей жути я завыла по-волчьи на луну, и Хидемаса присоединился ко мне. Удивительно встретить на краю Вселенной человека, настолько схожего с тобой по духу. Заметив, что я уже дрожу от холода, он снял свою куртку и протянул мне. "Бедняга, совсем же околеет", - пожалела я его, но от куртки не отказалась.
   Вернувшись в "цивилизацию", мы пошли подкрепиться в первую попавшуюся гостиницу, в которой имелось своё кафе.
   - Сейчас бы чего-нибудь горяченького, - попросила я Хидемасу.
   - Хорошо.
   Хидемаса что-то долго объяснял официанту, тот всё записал и поблагодарил за заказ. Вскоре нам принесли большую тарелку с рисом, заправленным соусом карри, и тарелку супа с крахмальной лапшой.
   - Выбирай, что хочешь, - предложил он мне.
   Я попробовала оба блюда и выбрала более привычный рис.
   - О, хорошо! А то я очень люблю эту лапшу!
   - Зачем тогда предлагал?
   - Ты должна выбрать первой.
   Принесли напитки.
   - В этом стакане горячее вино, а в этом - горячая водка, попробуй.
   Я опять отхлебнула из обоих стаканов и остановилась на привычном вине, потому что горячая водка - это уж чересчур!
   На стене пред нами висел большой телевизор, где началась программа про необычных животных. В этом выпуске рассказывали про кабаргу - парнокопытное животное, обитающее в степях Казахстана. "Почти про дом родной", - подумала я. На экране крупным планом снимали стадо, одна из самок только что родила детеныша. Он смешно учился стоять на длинных ногах, пищал и пытался поймать мамкино вымя, а несносная мать всё время намеревалась от него убежать, поэтому детенышу приходилось на своих гнущихся ножках ковылять следом за ней.
   - "Коса" - это ведь значит "мама" по-японски? - спросила я.
   - Откуда ты знаешь?
   - Я много аниме смотрела, в одном из них встречалось это слово.
   - Ясно. Да, "коса" - это "мама". А как будет по-русски?
   Я произнесла.
   - Маааама, - смешно повторил Хидемаса.
   После ужина мы вышли на улицу, было довольно прохладно, и мы поспешили в палатку. По пути Хидемаса вдруг опять воскликнул:
   - Смотри! - он показал рукой в небо.
   Небольшое облако закрыло луну, но свет просачивался сквозь него и подсвечивал края, вырываясь за них. Выглядело это очень красиво и зловеще, мне захотелось повыть ещё, но я сдержалась: люди ж кругом, вдруг пристрелят в темноте.
   Вернувшись в палатку, мы укутались всем, что было: я - спальником, Хидемаса - одеялом. Для большего эффекта он попытался меня приобнять, я сильно брыкаться не стала - так и вправду стало теплее. Мы немного поболтали, но вскоре сами не заметили, как нас сморил сон.
   Проснулись мы очень рано - часа в четыре утра. Я думала, что уже часов восемь, вылезла из спальника, открыла палатку, но снаружи оказалась кромешная тьма. Выходить в такую тьму и холод у меня желание отпало, и я вернулась в тёплый спальник. Пришлось заставить себя ещё немного поспать.
   В следующий раз мы проснулись часов в шесть-семь, стало светать, и спать я уже просто больше не могла. Я высвободилась из-под прижимавшей меня руки, выползла из палатки и пошла умываться. "Как же хорошо, когда есть цивилизация!" - подумала я, плескаясь под краником холодной воды. Тут я почувствовала, что у меня болит нос - значит, лицо обгорело на солнце. Круто! Поджарим-ка мы его ещё и сегодня!
   Вернувшись, я застала Хидемасу до сих пор нежившегося под одеялом.
   - Вставай, мой друг! Нас ждут великие дела! - стала распихивать его я.
   Вытащив друга из палатки, я собрала вещи, закрутила спальник и к моменту его возвращения я уже была готова выдвигаться.
   - Дай мне немного времени, - попросил он.
   Я спустилась вниз к пляжу, полюбовалась еще разок морем. Песок был неприятно холодным и мгновенно набивался в балетки, поэтому я вернулась наверх. Хидемаса ещё собирался. Я пошла по тропинке, проходившей через кусты. У края тропы была надпись: "Осторожно, змеи!". Идти вглубь кустов мне не очень-то и хотелось. Я полюбовалась разнообразием флоры, поохотилась на смешную птичку в траве, и когда я уже застыла перед прыжком, сзади подошел Хидемаса с криком: "Бууу!" и всё испортил!
   Мы собрали палатку, она очень компактно складывалась в небольшой мешочек, утрамбовали остальные вещи в рюкзак и отправились на разведку. Судя по карте, на острове, к северо-востоку от нашего лагеря, был ещё один пляж. Мы решили пройти до него пешком, это всего два километра. Но мы не подумали, что все эти два километра придется топать в гору.
   Вышли мы на развязку, где одна дорога сворачивала направо и вверх, а вторая налево и прямо. На карте в том месте, куда дорога уходила вверх, был указан заповедник и смотровая площадка. Нам, естественно, надо было обязательно идти именно туда! Здесь нас поджидала коварная крутая лестница вверх, где всего лишь через один пролёт открывался вид на второй, пройдя второй, ты обнаруживал третий, и казалось, что так будет до бесконечности. Когда сил совсем не осталось, мы наконец-то очутились на самом верху! Остров лежал, как на ладони. Мы увидели и пляж, с которого только что пришли, и весь посёлок, и дорогу, по которой шагали вчера, и пляж, на который мы собирались попасть сегодня. Всё утопало в ослепительной зелени, сверкающей в лучах утреннего солнца.
   - Мы одни на целом острове! - Хитро улыбнулся лис, притягивая меня к себе и целуя в макушку.
   Я мягко отстранилась, погрозив ему пальчиком. Но ощущение это действительно присутствовало: остров ещё спал, и на много километров вокруг нас не было ни души!
   Переведя дух, мы отправились в сторону пляжа Такишики. Теперь нам пришлось очень долго спускаться.
   - Если прыгнуть сразу с обрыва вниз, можно кубарем докатиться до самого берега. Это будет намного быстрее, - предложила я.
   - Попробуй, - засмеялся Хидемаса.
   - Или было бы неплохо запрыгнуть на параплан и приземлиться прямо на берегу.
   - А что это?
   - Ну это что-то похожее на парашют, только ты сам им управляешь, дергая за клеванты, разбегаешься с холма, ловишь ветер и летишь. Можешь планировать вокруг, главное, поймать ветер.
   - Здорово.
   - У меня так и не получилось, я пробовала. Не могу справиться с управлением и даже поднять крыло в воздух над собой. Единственное, что у меня вышло, - провисеть в воздухе секунд пять, а потом я запуталась в крыле.
   - Всё равно ты смелая.
   - Да ладно, вовсе нет. Я даже на лыжах кататься боюсь!
   - Я тоже, но это совсем другое.
   - Я каждый год обещаю себе, что точно научусь, и каждый раз откладываю на потом: то некогда, то холодно, то денег нет, а вот и зима прошла.
   - Я бы хотел пожить в России.
   - С ума сошел? Ты там умрешь!
   - Почему?
   - Вот сейчас у вас зима, а у нас такая погода держится примерно весь сентябрь, в октябре уже холодает, а в ноябре наметает по пояс снега, и температура опускается до минус тридцати. Ты можешь себе представить такой холод? Добавь сюда порывистый ветер, большую влажность и отсутствие общественного транспорта.
   - И как вы там живете?
   - Сама не знаю! Давно уже хочу переехать туда, где потеплее, да пока никак.
   - А летом как?
   - Ужасная жара! Нечем дышать, температура плюс тридцать-тридцать пять, а еще мошкара, комары... В общем, я больше всего люблю весну и осень, можно передохнуть от жары и от морозов. Так что ты можешь приехать к нам в сентябре или в мае.
   - Я могу пожить у тебя?
   - Конечно!
   - Ок! Я бы очень хотел приехать.
   - Буду рада!
   Выйдя, наконец, на пляж, мы почувствовали жуткий голод и побрели в сторону здания, похожего на отель. Вокруг не было ни души и, покружив вокруг, мы с ужасом обнаружили, что все лавочки закрыты. Было ощущение, что мы попали на брошенный остров, кругом присутствовали следы деятельности человека, но самого человека нигде не было. Все двери закрыты, все хижины пусты, парковка без машин. Мы сняли тяжелые рюкзаки и присели на скамейку.
   - Что будем делать?
   - Не знаю. Мы можем вернуться на тот пляж или пойти в порт.
   - Я не дойду, я устала и хочу есть и пить.
   - Я тоже.
   Тут на нашу удачу подрулил грузовичок, из него вышел парень и стал что-то распаковывать. Я отправила Хидемасу на разведку. Тот что-то очень долго выспрашивал, кивал, возмущался, наконец, вернулся довольный:
   - Все, конечно, закрыто, но мы можем найти хозяина отеля, он живет в нём же, и попросить его открыть магазинчик.
   - Ура! - обрадовалась я.
   Мы поспешили за парнем из грузовика, он вошел внутрь самого крупного из всех, расположенных здесь, зданий, позвал хозяина. Тот появился с широкой улыбкой на лице - не часто увидишь посетителей зимой. Он открыл нам магазинчик, состоявший из нескольких полок с различной сухой лапшой, всякой мелкой закуской и автомата с напитками. Мы выбрали себе по пачке лапши и по бутылке воды. На кассе Хидемаса опять о чём-то очень долго разговаривал с хозяином, мне не терпелось поскорее позавтракать, точнее, судя по времени, можно было уже и обедать. Не выдержав, я спросила у Хидемасы, о чём они говорят, он ответил, что уговорил хозяина сдать нам в аренду ласты, маску и гидрокостюм, а также что кипяток мы можем налить в столовой и угоститься чаем бесплатно. Я была очень довольна, жизнь налаживалась.
   Осмотревшись в столовой, мы заметили, что можно расположиться за столиком на веранде с видом на море. Наполнив коробки с лапшой кипятком, мы уселись в плетёные кресла.
   - А теперь целый пляж и всё море - только для нас двоих, - завёл опять лис.
   - Да ладно тебе уже.
   - На самом деле, тебе невероятно повезло. Это ненормальная жара для этой зимы, такого никогда не было.
   - Да, я везунчик! Я знала, что так и будет, когда ехала сюда. Мечты сбываются!
   - Да, это самое красивое место, которое я видел в этом году. В прошлом году это были горы в Индонезии, а в этом году здесь. Правда, этот новый год только начался, но я уже рад. А ты - самая красивая девушка в этом новом году.
   - Так себе комплимент, - осталась не очень довольной я.
   С лапшой мы расправились быстро, я даже вкуса не запомнила: Доширак как Доширак, только японский, и мяска в нём побольше. Закончив с чаем, мы собрали мусор в пакетик и оставили его в урне. Что мне так понравилось - японцы очень чистоплотные и аккуратные. Вы никогда не увидите здесь мусора на улице. Не потому, что его сразу убирают, а потому, что здесь никто его не бросает. Японцам не позволяет воспитание загрязнять место, где они живут. Не то, что некоторые наши граждане. Постоянно ругаюсь из-за этого, даже с соседями. Ведь так приятно жить в чистоте, неужели кому-то нет?
   От веранды шла выложенная плиткой тропинка к будке со снаряжением. Можно было бы и дайвингом позаниматься, я давно хотела, но инструкторов зимой тут тоже не поймаешь, поэтому пришлось довольствоваться маской и ластами. Мне подобрали самый маленький из всех возможных размеров, от костюма я отказалась - а как же загорать? Хидемасу я уговорила присоединиться плавать со мной. Пока он переодевался, я уже вовсю исследовала дно. Вообще на карте были нарисованы огромные черепахи, якобы обитающие именно в этих местах. Но то ли они спали, то ли уплыли в теплые края, но нам так и не удалось их обнаружить. Зато рыбок всяких разных - больших и маленьких, синих, зелёных, красных, золотых и чёрных - тьма тьмущая. Они носились косяками по дну, копошились возле больших камней, строя рыбные дворцы. Большие рыбы забавно подвисали в воде, будто спали. Казалось, их можно ловить руками, но куда там: хвать! - а она даже хвостом не зацепилась.
   Немного замерзнув, я решила понежиться на солнце. На берегу мой друг заканчивал приготовления к погружению, выглядел он довольно забавно: маска ещё сильнее задирала его волосы, отчего они пучками торчали в стороны, а шагающие по суше люди в ластах всегда выглядят неуклюже и смешно. Черный костюм облегал стройное тело, я даже залюбовалась, отгоняя странные мысли.
   Убедившись, что Хидемаса, наконец, занырнул, я устроилась на шезлонге лицом на солнце. Тут я обнаружила, что солнца было очень мало. Оно постоянно норовило спрятаться за тучки, и как только ему это удавалось, становилось довольно прохладно, и поднимался такой неприятный ветер... Я никак не могла согреться: только пригреешься - бах! - снова холодно. Пока я мучилась, Хидемаса уже накупался и вылез на берег.
   - Ты видела рыб? - светясь от счастья, воскликнул он первым делом.
   - Да видела, видела, - лениво отозвалась я.
   - Так красиво! - Тут он заметил мурашки у меня на коже. - Цыпленок! Твоя кожа, как у цыпленка, - смеялся он, показывая мне то, что я и так чувствовала.
   - Ну и ладно, зато с хрустящей корочкой! - парировала я. Хрустящую корочку я уже тоже чувствовала, но это был не повод останавливаться на достигнутом - нет предела совершенству!
   - Ты мне лучше скажи, куда делись черепахи?
   - Они должны быть между этими двумя утёсами, может, заплыть подальше? Попробуй!
   - Пойдем тогда с той стороны берега заплывать.
   Мы пошли по песку, который был совсем не такой приятный, как на вчерашнем пляже. Всюду попадались обломки кораллов, да и самого по себе слоя песка было мало. Зато после нас на песке оставалась цепочка наших следов.
   "Музыка на песке! - крутилось у меня в голове. - Эх, не голова, а радио! Лучше бы ты так электротехнику помнила, как песни рок-музыкантов".
   Мы выбрали более приглянувшееся место и погрузились в воду. Я сразу уплыла подальше, но, спохватившись, вынырнула и увидела берег на большом отдалении. Тут мне вспомнились акулы, и я развернулась в сторону берега, где плескался мой друг. Когда я поравнялась с ним, мы немного поборолись в воде. Я поняла, что жутко устала махать ластами, вышла на берег, сняла их и маску и решила поплавать налегке. Доплыла опять до барахтающегося Хидемасы. Вдруг он как закричит: "Смотри! Смотри!" Я нырнула, но, естественно, ничего не увидела без маски. Вынырнув, я отвоевала её у него, надела и занырнула опять. Ко дну прижималась небольшая рыбёха, похожая на нашего окуня. "И это все? Я-то думала, что это черепаха!" - расстроилась я, вернув маску. Мы вышли на берег и побрели обратно, часы на отеле уже показывали половину второго пополудни. Надо было собираться в порт.
   Вернувшись, мы сдали хозяину снаряжение, переоделись и отправились в путь. У подножия горы, на которую нам теперь надо было опять подняться, было углубление, похожее на огромную кротовую нору.
   - Ты знаешь, кто такие камикадзе? - спросил меня Хидемаса.
   - Да, конечно.
   - Здесь погиб парень, управляющий кораблем-бомбой, он врезался во вражеский флот и погиб вместе с ним.
   - Ничего себе! Это он протаранил этот тоннель?
   - Да, здесь даже остались обломки его корабля.
   - Невероятно!
   Путь наверх нас совсем не радовал. На каждые пять метров подъема мы встречали таблички "Осторожно цунами! Высота над уровнем моря 5,10,30 метров". По-моему, на последней табличке значилось сорок метров, но я могу и ошибаться. Чтобы хоть как-то развеселить друг друга, я рассказала анекдот про Чебурашку и чемоданы. "Давай попробуем", - предложил Хидемаса. Сначала он повесил мой рюкзак на себя спереди. Это ему даже понравилось, ведь теперь груз был в равновесии. Потом он сбросил рюкзаки и взял на спину меня, но рюкзаки идти сами не пожелали. Тогда он опять взял рюкзаки и попытался поймать на руки меня, но я не далась. Затем мы поменялись рюкзаками, но его оказался тяжелее, и я отдала это богатство обратно хозяину. Так мы поднялись до верхней дороги, но пройдя в сторону порта несколько метров, мы с ужасом обнаружили, что от отеля, где мы только что были, шла небольшая дорога напрямик, и мы могли срезать целый километр, вместо того чтобы карабкаться по серпантину!
   - Я тупица! - простонал Хидемаса.
   - Ладно, зато теперь мы знаем все возможные пути! - успокаивала я его.
   Идти было далеко - четыре километра, но, к счастью, крутых подъёмов нам больше не встречалось. Проходя мимо маленьких домиков и полей, мы наткнулись на автомат с напитками. Автомат выглядел очень старым, и я очень сомневалась, что он работает. Хидемаса закинул двести йен, автомат ответил молчанием. Тогда мой друг начал лупить бедную машину, а я наблюдала за сценой в сторонке. Подойдя поближе и желая помочь ему, я сразу заметила, что автомат уже наполовину взломан, и его крышка почти открыта.
   - Давай откроем крышку и вытащим хотя бы деньги, - предложила я.
   Но Хидемаса уже выдохся и успокоился, отказавшись от моей идеи.
   Расстроенные, мы побрели дальше. Солнце уже палило нещадно. Ему надоело играть в прятки и оно засветило изо всех сил. Моему лицу от этого становилось только хуже.
   Когда мы вышли к поселку, было уже три часа. У нас оставалось тридцать минут, чтобы перекусить и идти на корабль. От голода мы заказали в кафе по два тоста, быстро расправились с ними, хотя это вам не Лапута-тост, и поспешили на борт. Подниматься на самый верх мы не стали, а заняли длинные лавочки на втором ярусе. Подложив под голову рюкзаки, мы тут же разлеглись и дали отдохнуть нашим ноющим мышцам.
   Попрощавшись мысленно с островом Такашики, я поняла, что на палубе довольно прохладно и предложила посидеть где-то внутри кабины, тем более там кресла в разы удобнее железной лавочки. Зайдя внутрь, мы заняли места на самом первом ряду, рядом с окнами и телевизором. На экране что-то говорили и показывали про книжный магазин, и Хидемаса увлеченно следил за происходящим. Мне же было совсем непонятно, о чём идет речь, я заскучала и задремала. Но через минут пятнадцать я открыла глаза, и увидела, что передача поменялась, и теперь показывают что-то про ножи.
   "Это будет соревнование", - пояснил Хидемаса.
   Это я уже и сама поняла. Сначала показывали мастера, делающего ножи вручную, можно сказать, кузнеца. Потом показали инженеров, которые изобрели специальные ножи для резки большого объёма бумаги на фабриках и печатных изданиях. Задача участников состояла в том, чтобы сделать такой нож, который бы разрезал металлическую полую трубу диаметром примерно пять сантиметров. Не знаю, сколько дали времени на подготовку, но мастер долго ковал и обрабатывал свой нож, точил острие, обжигал и поливал холодной водой. Когда нож был готов, его испробовали на овощах. Он резал помидор на кружочки толщиной меньше миллиметра и совершенно легко проходил сквозь мякоть. Инженеры же долго думали, рассчитывали и чертили в программе свой инструмент. Он получился в итоге не с прямым лезвием, а с отточенным вниз клином. В первом раунде в специальный механизм, действующий по принципу гильотины, вложили обычный нож - он смог только слегка вмять трубу. Затем настала очередь мастера, он очень волновался и до последнего затачивал свое творение, вот нож упал - и на трубе осталась только вмятина, чуть более существенная, чем от обычного ножа, но всё-таки разрезать металл не получилось. И вот вышли инженеры со своим изобретением. Нож упал, клин вошел в металл, и труба распалась на две половинки! Инженеры ликовали, кузнец плакал.
   Во втором раунде кузнец, недолго думая, сделал такой же клин только вручную, отточил его, и, конечно же, его нож тоже прорезал металлическую трубу. А что же ещё придумали инженеры, увидеть мы не успели, потому что уже причалили к берегу. Возвращаясь домой, мы всю дорогу спорили, кто же победит.
   - Я считаю, что победит мастер, потому что всё, что делается ремесленниками вручную, качественнее и лучше, - начал Хидемаса.
   - А я за инженеров! Это была их идея с клином! А мастер её просто украл! - Не согласилась я.
   - Но ведь ты когда придёшь в магазин, скажем, за гитарой, какую ты возьмешь? Ручной работы или машинной?
   - Конечно, ручной! Но это совсем не то!
   - Нет, это то же самое! Этот мастер - лучший в мире! Представь, что будет, если он проиграет? Тогда он не будет лучшим! Это неправильно.
   - Но ведь он не догадался сделать нужную форму!
   - Хорошо, давай придем домой и посмотрим результаты в интернете.
   - Хорошо, - пошла на компромисс я, хотя была уверена в своей правоте.
   По пути Хидемаса затащил меня зачем-то в большой магазин в несколько этажей, мы пошатались по отделам, он купил себе доску для резки, а я - маску для лица. Ноги меня едва держали, я натерла огромные мозоли неудобными балетками и хромала на каждый шаг. На удивленные вопросы Хидемасы, я мужественно отвечала, что всё в порядке.
   Но, придя домой и упав на диван, я поняла, что сил у меня больше нет совсем. Ноги ныли, плечи болели, лицо горело в огне! Хидемаса, сбросив рюкзак, ушел в парикмахерскую, а я заставила себя ползти в душ. Отмокнув в холодной воде, я жутко замерзла, включила обогреватель и закуталась в шарф. Достала маску и растянулась на диване, стараясь не шевелиться. Тут вернулся домой молодой мальчик, смутно напоминающий моего друга, и если бы не очки, я б его точно не узнала.
   - Где твои волосы? - простонала я.
   - А где твое лицо?
   Я вообще очень завидую людям с шикарными волосами, особенно парням. Ну зачем они им? Длинные и шикарные волосы у мужчин - это вообще один из моих фетишей. А тут - вот так запросто взять и обкорнать всё! Это просто жестоко.
   - Мне тоже нравится отращивать подлиннее, - грустно улыбнулся мой друг. - Но я же работаю учителем, мне надо выглядеть как-то так. Я сам люблю длинный хаер, бороду, рваные джинсы и всё такое. Раньше я так и ходил, а теперь я приличный человек.
   - Какая жалость! - вырвалось у меня.
   - Зато я принес ужин, я подумал, ты больше не захочешь никуда идти, и взял набор в супермаркете.
   "Я тебя обожаю!" - Захотелось крикнуть мне, но я скромно улыбнулась, хотя этого было не видно под маской.
   Хидемаса не упустил возможности сфотографировать меня в шарфе и в маске, но мне было всё равно, потому что то, что было под ней, было намного хуже, и оно не пряталось.
   Подкрепившись, Хидемаса спросил:
   - Что ты планируешь на завтра? Я уйду рано утром на работу.
   - Мне говорили, что на Окинаве есть классный Аквапарк. Может, поехать туда?
   - Это очень далеко. Если смотреть по карте, мы находимся на юге острова, а Аквапарк находится в другом городе на самом севере. Тебе придется добираться сначала до станции Асахибаси, потом садиться на один автобус, ехать часа полтора, потом пересаживаться на другой и ехать ещё часа полтора. В общем, на дорогу может уйти часа четыре.
   - Что-то мне расхотелось в Аквапарк. А поближе ничего нет?
   - Могу посоветовать тебе посетить Окинава-ворлд. Это тоже очень популярное место среди туристов, там есть пещера и еще много всего интересного.
   - Ладно, сойдет. Как туда добраться?
   - Тоже со станции Асахибаси сядешь на автобус и доедешь до остановки Окинава-ворлд, примерно полчаса или час.
   - Это лучше, чем четыре. Хорошо, покажи мне на карте моего телефона, чтобы я не заблудилась.
   - Давай. Введи в поиск Окинава-ворлд.
   Мой гениальный телефон, конечно, так и послушался, он нашел мне зачем-то Самару, потом Ханты-Мансийск, потом Москву, причём каждый раз приходилось опять возвращаться к малюсенькой точке под названием Окинава. Я начала заводиться.
   - Он не находит!
   - Ты не правильно пишешь, напиши английскими буквами.
   - Я писала английскими буквами! Он не находит!
   Батарея уже начала мигать и раздражать меня ещё больше.
   - Напиши через дефис.
   - Да не находит он, что не ясного?! - сорвалась я, и тут до телефона, наконец, дошло, и он высветил мне нужную точку. Но было уже поздно. Хидемаса молча сел за свой рабочий стол, открыл что-то по работе и стал вдумчиво изучать. Я поняла, что поступила крайне плохо. Накричала на ни в чём не повинного человека, который просто хотел мне помочь. Я не знала, что сказать, чтобы извиниться и продолжала делать вид, что выстраиваю маршрут в телефоне, сама же вовсю себя критиковала. Вот и что теперь делать? Вдруг эти японцы чересчур ранимые? Как теперь дальше жить? Искать другого каучсёрфера? Ну нет, так точно нельзя. Что же сказать? Прости за то, что телефон глючил? Ну что за бред! Я продолжала украдкой подглядывать за Хидемасой, который полностью уткнулся в экран своего ноутбука и что-то печатал. Ну вот и конец. Какая же я сволочь!
   Мы просидели молча примерно с час. За это время я чуть не сошла с ума и впала в какой-то ступор. Не помогали даже звуки природы, которые всегда играли фоном дома. Сейчас меня особенно раздражал плеск волн и прибоя, потому что мы сами только что прибыли с моря, и звуки, издаваемые динамиком, отдавали фальшью и насмешкой. Я боялась произнести хоть слово и даже пошевелиться.
   Вдруг Хидемаса повернулся на стуле и спросил:
   - Может, выпьем? Виски будешь?
   У меня аж всё подпрыгнуло внутри от счастья, заикаясь, я ответила вопросом на вопрос:
   - А лёд есть?
   - Да, конечно. Только это японское виски, ты не имеешь ничего против?
   - Абсолютно!
   Мне хотелось расцеловать его за это, как же всё просто! Милый, спасибо тебе за всё!
   Хидемаса наполнил стаканы виски со льдом и присел рядом со мной на диване. Мы долго болтали о том, о сём, о вкусах и интересах, но нам надо было опять рано вставать, особенно Хидемасе, поэтому к полуночи мы начали собираться спать. Проходя мимо кровати, на которой уже закутался в одеяло лисёныш, я почувствовала, как он поймал меня за руку и сказал:
   - Ляг со мной.
   - Ну, нет!
   - Почему? Ведь мы же спали вместе в палатке?
   - Это не считается! Спокойной ночи, сладкий! - улыбнулась я и выдернула руку.
   Только я примостилась в спальнике, меня начала атаковывать сообщениями моя подруга, и телефон нещадно вибрировал. Я, вздыхая, пересказывала ей коротко события прошедших дней, на что получала ещё миллион сообщений, поэтому я вертелась, шуршала и шумела и вскоре услышала из другой комнаты:
   - Ты не спишь?
   - Нет, - ответила я.
   Дверь отъехала в сторону, и Хидемаса, завернутый в одеяло с головой, как кокон, бухнулся рядом со мной на пол.
   - Что такое?
   - Раз ты не можешь уснуть, давай поговорим.
   - Может, ты мне лучше колыбельную споешь?
   - Колыбельную?
   - Ну да песню, что поют матери своим детям, чтобы те уснули.
   - А...нет. Петь я не умею, давай говорить.
   - Ну давай, говори.
   - Бур-бур-бур...
   - Что?
   - Я говорю, что бур-бур-мур...
   - Так, понятно, иди-ка ты к себе и спи!
   - Пойдем со мной...
   -Нет, спасибо, мне и тут хорошо.
   Кокон ушел к себе, я немного похихикала в подушку, пожелала спокойной ночи подруге, пообещав ей вести себя хорошо, и, наконец, уснула сама.
   Проснулась я, когда мой чудик уже ушел на работу. Было восемь утра, впереди меня ждали приключения, поэтому я не стала их томить, а наскоро позавтракав и допив чай, я собралась и вышла впервые одна из квартиры. Хидемаса оставил мне запасной ключ, поэтому я без проблем закрыла квартиру и пошла на станцию. Тут я попробовала немного похитрить. Билет до Асахибаши стоил двести шестьдесят йен. Мне было жалко прокатывать деньги в транспорте. Ещё в первый же день я поинтересовалась, что будет, если я пройду без билета. На что мне ответили: "Дверцы захлопнутся, но ты можешь попробовать проскочить". Я не рискнула. Зато попробовала заплатить за билет рублями - автомат рубли не взял, попробовала заплатить корейскими вонами - опять не взял. "У, какой противный!" - расстроилась я. Надо будет придумать что-нибудь другое в следующий раз.
   Выйдя на нужной станции, я быстро нашла автобусную остановку, на которую как раз подъехал подходящий мне автобус. Как пользоваться японскими автобусами, я спросить не догадалась, но по ходу кое-что сообразила. Заходя в автобус, вы берёте номерок. На моём была цифра "1", это значит, что я зашла на остановке первого блока. В голове автобуса, сверху, висело табло, в котором были отмечены все блоки, всего их было штук сорок. Когда тебе надо выйти на остановке, ты смотришь на табло со своей цифрой, там высвечивается сумма, на которую ты уже наездил, кидаешь монеты в специальный ящичек, если у тебя со сдачей - отдаёшь водителю, если надо разменять тысячу - есть отверстие для размена, больше тысячи оно не принимает. Также каждая остановка высвечивалась на маленьком табло рядом, только, конечно, все названия были на японском. Я открыла на карте мою остановку и попыталась запомнить хотя бы первую пару иероглифов, чтобы сверяться с табло. В итоге я так доехала до конечной остановки, и на выходе обнаружила, что у меня осталась только крупная купюра. Я подождала, пока все выйдут из автобуса и протянула купюру водителю, на что он несогласно закивал головой, мол, только тысячную надо, пришлось мне скрести по карманам. На моё счастье, я насчитала ровно нужную сумму - пятьсот йен, расплатилась с водителем и довольная вышла на остановку. Причем неразгаданной осталась одна особенность - когда мы были на предыдущей остановке, сумма к оплате была шестьсот йен, а на конечной она снизилась до пятисот. Я так и не смогла выяснить причину этого, но взяла себе на заметку странный факт.
   Туристов в Окинава-ворлде было сегодня не слишком много, но всё же я была не одна, что радовало. Было за кем увязаться, если не знаешь, в какую сторону свернуть. Так я вышла на окошечко с кассой, оплатила билет, включающий посещение пещеры и музея Хабу. К билету прилагалась подробная карта с пошаговым действием. Первой тут значилась сама пещера, туда я и пошла. На входе милые девушки предлагали сфотографировать меня с большим сисой, охраняющим вход. Я, раскланиваясь им в ответ, отказалась. Нашли дурочку!
   Пещера, конечно, впечатляла, особенно огромные своды, унизанные всевозможными сталактитами и сталагмитами. Пещера тянулась на несколько сотен метров, и чтобы её пересечь, необходимо было пройти по мостику. Я с энтузиазмом не только осматривала, но и щупала, нюхала и даже немного слизнула воды с одного из сталактитов. Здесь были подводные реки и водопады, сросшиеся вместе сталактиты, закаменелые кувшины и животные. В пещере было очень тепло, душно и влажно. Крупные капли срывались порой с потолка и били туристов по макушкам. В одном месте сталактиты разрослись так сильно вниз, что высоким людям надо было сильно пригибаться, чтобы пройти. Мне, коротышке, этого делать не пришлось - хоть какой-то плюс маленького роста. Стоящий полумрак придавал жуткости. Воду внизу подсвечивали зеленоватым цветом, что навевало воспоминания о волшебных пещерах с источниками живой воды.
   Путь из пещеры лежал через фруктовые плантации. Точнее через небольшой садик, с растущими в нем ананасами, мандаринами и фруктом, растущим только на Окинаве. Дальше был магазинчик, где можно было приобрести эти самые фрукты, на мой взгляд, по бешеной цене. Но помимо фруктов здесь были и разнообразные соусы, сладости. У одного из прилавков меня накормили супом из морской капусты, у другого я перепробовала все виды печенья. Заморила червячка, так сказать. А вот сок из этого самого фрукта просто так попробовать не дали, пришлось купить стаканчик. На вкус это был несладкий лимонад, с выраженным цитрусовым оттенком, но не кислый.
   Следующим местом по карте была лавка ремесленников. Это такой большой магазин с различными товарами из стекла и керамики. Очень красивая посуда, конечно, манила меня, но я сдержалась, просто полюбовавшись на удивительное искусство. Из магазина я поднялась на эскалаторе и обнаружила этажом выше супермаркет. Тут я не удержалась и запаслась сувенирами для родных - мелочи, а приятно. Выйдя из супермаркета, попадаешь на сами мастерские. Здесь можно научиться делать глиняных сис или кувшины, выдувать стекло, можно разукрасить фигурки, как хочется, можно даже научится ткать или хотя бы разрисовать себе майку. Только из-за нехватки людей мастера скучали без дела. Только у лавочки с музыкальными инструментами было весело. Парень на сансине играл задорную мелодию, а девушка вторила ему на тоненькой дудочке. Это было так здорово, я даже заслушалась и остановилась. Мелодия без начала и конца могла длиться бесконечно, очнувшись, я вспомнила, что могу опоздать на перфоманс, который вот-вот начнётся. Побежав дальше, я очутилась в магазине-музее алкоголя. Вот это да! Столько всего - бутыли малюсенькие и огромные, со змеями внутри и без. Пробежавшись глазами по этой красоте, с грустью отметив непомерные цены, я промчалась на улицу, где уже собрался народ. Девушка в костюме что-то объясняла публике. Я примостилась на скамейке с краю, где оставалось свободное место, и приготовилась смотреть шоу. Снимать и фотографировать артистов запрещалось, о чём вокруг оповещали плакаты и девушка со сцены. К счастью, про то, чтобы пересказать это письменно или устно, ничего не говорилось, а если и говорилось, я не понимаю по-японски, уж извините, потому что не рассказать об этом я не могу.
   Сначала на сцену вышли девушки с сансинами, играя, они ещё пели и пританцовывали, перемещаясь по сцене. Заняв места по краям, они подали знак, и на сцену стали выбегать ребята с барабанами. Причём били они в эти барабаны не просто так. Надо было определенным образом замахнуться, провернуть палочку, со всей силы ударить, развернуться самому, топнуть ногой и выкрикивать причудливые фразы - в общем, всё очень сложно. С удивлением я обнаружила, что среди барабанщиков есть и девушки, это было странно, потому что силищу надо иметь немалую, чтобы так махать и палочкой, и барабаном. В подтверждение моих мыслей, они стали кружить вокруг сцены, успевая не только бить в барабан и петь, но и подпрыгивать и крутить боковое сальто! Ноги так и мелькали у меня перед глазами! А затем вышел парень с барабаном высотой под метра два и огромными палками-дубинами стал отбивать необычный ритм: "БАМ- БАМ-та-та-бам!" Мелкие барабанщики выстроились в линию и прошлись сквозь ряды, показываясь во всей красе. Затем они вернулись и стали кружить опять с бешеным ритмом, я не успевала даже следить за ними - так быстро они двигались. Вдруг все убежали, и на сцену вышли двое в масках старика и старухи. Старуха за что-то ворчала на мужа, он хватался на голову. Тут появился лев-сиса и стал якобы пакостить у стариков в доме. Старуха, увидев льва, чуть не обмерла, и отправила старика справиться с ним. Старик подлезал то с одной, то с другой стороны, а лев клацал огромной пастью и отпугивал его. Вернувшись ни с чем, бедняга получил от жены нагоняй, взял немного еды и пошел опять к сисе. Тот лениво поджидал его. Старик стал кормить его, гладить по шерстке, чесать ему ушко, и только тогда лев поддался и стал домашним любимцем. В доказательство супруги вызвали всех желающих на сцену и по очереди предлагали положить голову в пасть льву, тот послушно открывал рот, и когда человек совал голову, он немного касался того зубами, но не ел. Так счастья попытали человек пять. Лев раскланялся и снял шкуру - под ней оказались два молодых парня. Они послали воздушный поцелуй зрителям и умчались. Вслед за ними показали свои истинные лица и старик со старухой, оказавшиеся, конечно, молодыми парнем с девушкой, и убежали вслед за сисами. Затем на сцену опять вышли знакомые нам музыканты, они танцевали и пели ещё задорнее, чем в первый раз, прыгали ещё выше и кружили ещё быстрее. Я не могла поверить, что люди действительно так могут! Но вот они выкрикнули напоследок свою абракадабру и упали в различных позах на колени. Зал уже аплодировал стоя и подпевал, а я отбила себе ладошки. К сожалению, перфоманс окончился.
   Напевая себе под нос, я достигла последней точки маршрута - музея Хобу. Хобу - это местная змея, она очень опасная и ядовитая, но именно ей посвящен целый музей. Здесь были и изображения строения тела Хобу, и расписаны все её сильные и слабые стороны, и собраны все враги, и даже висели фотографии с последствиями укусов Хобу человека - очень страшные! Дальше располагался огромный террариум со всевозможными видами змей. Был даже загон с огромными черепахами, одна из которых улепетывала от меня с совсем не черепашьей скоростью, а ведь я всего лишь хотела её погладить... В отдельной беседке проводился ещё один перфоманс.
   Благодаря программке на английском, я хоть что-то поняла из того, что тут происходило, а происходило следующее. Вышла девушка, что-то долго лепетала, её помощник вынес большой кувшин, из которого она палкой достала Хобу. Та извивалась и не давалась. Девушка стала рассказывать про особенности змеи. Про то, что Хобу реагируют на человека, чувствуя его тепло. Они слепы, но учуяв добычу, они мгновенно реагируют и могут прыгать и перемещаться очень быстро. Для эксперимента девушка взяла палку с двумя шариками, один из которых был наполнен горячим воздухом, а другой холодным. Когда девушка поднесла змее холодный шарик, та никак не отреагировала, хотя шарик упирался ей прямо в нос. Но как только девушка повернула палку с горячим шариком, змея тут же бросилась на него, и шарик лопнул. Потом девушка бесцеремонно схватила бедную змейку за хвост и потрясла её. Та, расслабив только хвост, висела в воздухе, замерев неподвижно. Тогда девушка убрала Хобу обратно в кувшин, а из другого достала кобру. Кобра оказалась намного безопасней Хобу, потому что радиус поражения у неё равен радиусу её тела, а слепая зона у кобры находится сзади, что позволило девушке настучать той по макушке. И ни плавать, ни прыгать кобры не умеют. А когда девушка взяла кобру за хвост и потрясла - та так и болталась в разные стороны, потеряв ориентацию совсем. Поэтому бедолага отправилась отдыхать в свой кувшин.
   Дальше провели небольшое соревнование между Хобу и её главным врагом - мангустом. Оба животных умеют плавать, поэтому им устроили соревновательный заплыв. Участникам надо было, упав одновременно в воду, проплыть в трубе дистанцию в пару метров и выбраться на дощечку. Зрители сделали ставки, почему-то все поставили на змею, лично я ставила на мангуста, и не зря. Зверёк, как только попал в воду, сразу загрёб всеми лапами к финишу. Змея же, плюхнувшись, надолго зависла в воде неподвижно, пока девушка не стала стучать по стеклу. Пока до змеи дошло, что надо плыть, мангуст уже чистил лапки, сидя на доске, а змея всё ещё барахталась в пути, причём, доплыв до конца, она просто зависла в воде.
   Зрители аплодировали непобедимому мангусту, дети даже подпрыгивали от восторга, их лица светились от счастья. Думаю, их родителям теперь не отвертеться от приобретения новых домашних животных.
   После Хобу-шоу можно было сфотографироваться с огромным белым питоном, но желающих было так много, что я не стала ждать и пошла к выходу. На улице обнаружилось, что заморосил дождь, мелкий, но неприятный. Я мелкими перебежками добралась до ближайшего кафе. Хотелось чего-нибудь горячего и необычного, но обязательно из местной кухни.
   На большой напольной табличке с меню предлагалось попробовать нечто непонятное - в миске было что-то белое, посыпанное сверху чем-то коричневым, на дне виднелось что-то красное и два белых шарика. Спрашивать у парня на кассе, что это такое, было бессмысленно, поэтому я просто показала на картинку и заказала блюдо на свой страх и риск. Приготовили мне его очень быстро, буквально через минуту. Официант, широко улыбаясь, вручил мне огромную тарелку, и тут я чуть не расплакалась: что-то белое оказалось тертым льдом! Блюдо представляло собой огромную гору льда, непонятно зачем посыпанную сверху корицей. Красными оказались бобы или фасоль, сладковатые на вкус. А вот что за белые шарики, я сказать точно не могу, потому что тут и сравнить не с чем: это нечто было желейно-твердое и абсолютно безвкусное и жевалось, как резина. Как это можно было употреблять в пищу, мне не совсем понятно. Я лениво поковырялась ложечкой в бобах, пожевала лёд и отнесла почти нетронутую миску обратно, широко улыбаясь и благодаря за угощенье. "Больше никаких экспериментов с едой!" - пообещала я себе.
   Дождь ещё не кончился, и я решила переждать его в каком-нибудь магазинчике. Первым по пути был алкомаркет. Я стала рассматривать бутыли с настойками, не надеясь ни на что, когда ко мне подошла девушка - продавец и предложила попробовать. Я отказываться не стала. Настойки отличались друг от друга крепостью, уже после второй дегустации мне стало теплей. Потом мы перешли на коктейли, ну то есть на такие ликеры на фруктах. Это меня вообще впечатлило, и я решила привезти что-нибудь домой. Я выбрала набор, состоящий из бутылочек-пробников: три с ликером и две с водкой на яде хобу, каждая всего по сто миллиграммов. В подарок мне дали конвертик с жидкостью, которую необходимо употребить перед пьянкой, как я поняла, чтобы потом голова не болела. Раскланявшись с продавщицей, я решила посидеть в пивном ресторанчике, пока дождь не закончится совсем. В меню предлагали отведать три сорта окинавского пива - светлого, тёмного и чёрного. Я выбрала чёрное, так как было интересно, есть ли сходство с моим любимым "Гиннессом". Сходства не было, но потягивая не торопясь напиток, я с удивлением поняла, что бьёт оно сразу в ноги. Меня быстро разморило, и я почувствовала некоторую легкость и просветление. Встав из-за стойки, я упорхнула, совсем забыв про пакет с набором алкоголя.
   На карте я заметила, что пропустила королевский музей, который оказался маленьким выставочным залом с историей появления сис. Здесь были собраны изображения и скульптуры разных эпох, а также приведены сходства с мифическими животными Китая и Тайваня. Сходство было поразительным, хотя, ничего удивительного, ведь сам окинавский народ - это переселенцы из Тайваня, Кореи и центральной Японии.
   На улице я еще немного понаслаждалась игрой парня на сансине, который рубил соло не хуже Хендрикса. Можно было простоять там долго, но было уже четыре часа, а Хидемаса обещал вернуться к шести, я хотела немного опередить его, тем более что чувствовала, как удивительно соскучилась по этому странному парню. Возвращаясь обратно через пивной ресторанчик, я обнаружила, что чего-то не хватает, потом поняла, что руки пусты... и тут до меня дошло! Я побежала к стойке, где, завидевшие меня официанты уже поджидали меня с моим пакетом. Рассыпаясь в благодарностях, я побежала к выходу.
   На парковке стояло много автобусов, я растерялась и попросила одного из водителей найти нужный мне номер. Тот оббежал всю парковку и отправил меня в самый дальний конец через дорогу. Вот что мне ещё так понравилось в японцах: они в лепёшку расшибутся, но помогут! Сколько я потом ни ходила одна, я никогда не боялась заблудиться и потеряться. Даже если прохожие не понимали, что я говорю, они жестами выясняли и объясняли потом дорогу, при этом всегда улыбались и кланялись. Я и не заметила, как тоже стала кланяться и улыбаться им в ответ. И это было здорово, располагало к хорошим мыслям и поступкам. Я чувствовала, как становилась добрее и веселее. Я стала привыкать к их лицам, наблюдать за разговорами, различать интонации. Мне было легко и комфортно, как дома.
   В автобусе водитель был одет в строгую форму, обязательно белые перчатки. Я была первым пассажиром, и для посадки было ещё рано, но водитель, увидев меня под дверью, сжалился надо мной и открыл дверь, приглашая в салон.
   На одной из остановок вошла компания школьников, и я, наконец, могла их рассмотреть. Хоть мне и пришлось подглядывать украдкой - не будешь же смотреть в упор, ещё подумают чего недоброго. Форма девочек меня разочаровала: не было ни мини юбок, ни прозрачных блузок, а мешковатые длинные жакеты вообще всё портили. Кучка девочек о чём-то хихикала в одном углу автобуса, в другом углу мальчишки, тоже в костюмах и тоже не по размеру, делали напыщенный вид, заложив руки в карманы брюк и равнодушно отвернув головы в сторону окна. Этакие маленькие Ягами Лайты с тетрадочками. Скорее всего, они были со средней школы, потому что для старшей им пафоса маловато, но глядя, как они бредут по дороге домой с портфелями наперевес, думаю, им немного осталось.
   Ехать до конечной остановки было очень далеко, примерно час, я уже успела за это время и соскучиться, и подремать, и запомнить стоимость всех точек проезда. Но вот мы прибыли из девятнадцатого пункта в первый, я уже уверенно расплатилась и поспешила к дому. Летела я на всех парах, предвкушая, как встречу друга с работы, и мы опять сможем проболтать весь вечер. Я буду делиться впечатлениями от сегодняшнего дня, а он будет внимательно слушать, хитро прищурившись и кивая головой. Но когда я дернула дверь, она оказалась уже открытой. Я опоздала.
   - Я вернулась! - воскликнула я.
   - О, ты вернулась, - подтвердил вышедший мне навстречу Хидемаса, совсем без энтузиазма в голосе.
   "Ну вот, зря выходит я скучала", - расстроилась я.
   Я была жутко голодна. Хорошо, что вчера я не смогла осилить весь набор и половину оставила на сегодня. Я сразу достала еду, разогрела её в микроволновке и уговорила за пять минут.
   Хидемаса приготовил себе пасту, от моей помощи он отказался, поэтому я просто налила нам кофе. Он продолжать что-то делать на ноутбуке, мне было скучно.
   - Мы пойдем куда-нибудь вечером? - поинтересовалась я.
   - Нет. Я очень устал сегодня и мне надо еще поработать дома. Завтра у меня нет занятий в школе, но я буду работать на дому.
   Я сначала обрадовалась, но потом вспомнила, что если японцы говорят, что будут работать, значит, они действительно будут работать, а не пойдут гулять со мной.
   - Что же мне делать завтра?
   - Хочешь, погуляй по рынку и вокруг него, там много маленьких парков и скверов, а хочешь, можешь сходить в Горячий источник.
   - А что это?
   - Это такое место, где ты можешь принять ванны с горячей водой. Там очень здорово, но обычно европейские женщины стесняются ходить туда, потому что там надо полностью раздеваться. Хотя там и есть разделение на мужскую часть и женскую, я не понимаю, почему это заставляет женщин стесняться.
   - Я тоже не понимаю, я люблю русскую баню, там тоже надо раздеваться.
   - Если хочешь, сходи туда, правда, это далековато от станции, примерно в четырех километрах, но ты все-таки попробуй.
   - Посмотрим завтра. Кстати, я купила сегодня одну штуку, давай попробуем?
   Я достала маленькую бутылочку с настойкой.
   - Это штука, которую мы пили в первый вечер - окинавская водка.
   - О!
   - Если хочешь, её можно разбавить соком и сделать коктейль.
   - Давай попробуем.
   Мы взяли бокалы, разлили бутылочку пополам, долили сока и закинули кубики льда, получилось вполне вкусно.
   Хидемаса продолжал работать, я вспомнила, что у меня есть недочитанная книжка. Так мы и сидели весь вечер. Фоном сегодня выступал шум дождя из динамиков, немного потрескивал обогреватель и шипел увлажнитель воздуха. Такая тихая семейная идиллия.
   Я собралась спать и, как всегда, укуталась в спальный кокон. Хидемаса что-то ходил из угла в угол, вдруг зашёл ко мне в комнату, молча взял мой кокон на руки и отнес на свою кровать. Я пыталась вырываться, но он проявил неожиданную твердость и напористость.
   "Ладно, - подумала я. - Авось обойдется без последствий".
   Мы лежали в темноте, ощущая тепло друг друга.
   - Ты помнишь, что ты делала год назад? - спросил вдруг он.
   - Да, удивительно, но точно помню.
   - И что же?
   - Год назад я ходила в кино с парнем. Кстати, сегодня Рождество Христово, с праздником тебя.
   - А кто этот парень?
   - Так, встречались немного.
   - То есть это был твой бойфренд?
   - Я не считаю его бойфрендом, потому что мы встречались всего неделю.
   - А что было потом?
   - Потом...потом он сбежал от меня в нервном припадке.
   - Почему?
   - Он был слаб.
   - Когда ты будешь выбирать себе мужа, что ты будешь искать в мужчине?
   - Сложно точно сказать, я знаю только, что он должен быть сильнее меня во всём.
   Хидемаса задумался. На несколько минут воцарилась тишина.
   - Если б только ты приехала не на неделю, а хотя бы на месяц...- протянул он.
   - Тогда что?
   - Я бы смог доказать тебе, что я - сильный.
   - Не смеши меня, милый.
   - Почему? Ты не веришь мне? Я бы правда смог.
   Теперь задумалась я. А вот что было бы, если бы он смог, и я осталась с ним? Я стала прокручивать варианты. Ну допустим, что я язык я бы выучила у него же в школе, тем более дома он бы мне ещё и репетиторствовал, так сказать. По вечерам я могла бы подрабатывать, ну, скажем, официанткой в "Перестройке" или ещё где-нибудь. Потом я бы смогла открыть свой ресторанчик или хотя бы пирожковую. Пироги я печь умею. Была бы тоже и поваром, и хозяйкой, и продавцом, и официантом в одном лице. Потом бы расширилась, открыла серьёзный бизнес. Ой, что-то понеслась. А может быть, меня бы взяли монтёром в электрические сети, или хотя бы помощником монтёра, я не знаю. Там я бы доказала свою грамотность, добилась бы повышения, потом стала бы руководителем компании или представителем компании в России. Ох, столько вариантов!
   В мечтах я начала дремать и уже почти уснула, как почувствовала, что меня нежно обнимают его руки, прижимают к себе, его тело дышало жаром, а губы уже ласкали шею и плечи. Я стала вырываться, но объятия стали сильнее, настойчивее, и обнаружилось, что мой стесняшка вовсе не дурак и знает, как обращаться с женским телом. Я извивалась, пытаясь уклониться от ласк, но разум уже покидал меня, и, оглохнув от звона собственного сердца, я раскрылась и вспомнила, наконец, что значит быть женщиной.
   Проснулись мы довольно поздно. Было привычно пасмурно, а разбудил нас стук и треск рабочих на улице. Что-то то ли строилось, то ли ремонтировалось, но просыпаться от этих звуков было не совсем приятно. Кое-как найдя свою одежду, я ушла умываться. Ощущения были странными. Тело было явно довольно случившимся, но на душе скребли кошки. Выйдя из ванной, я обнаружила, что завтрак, как обычно, заботливо приготовлен и ожидает меня на столе. Растрогавшись, я прогнала кошек прочь. По лицу Хидемасы нельзя было прочитать ничего, я чувствовала неловкость молчания и недосказанность, но решила пока молчать и подождать до вечера.
   - Если хочешь, можешь сейчас погулять в местах, что я показывал тебе вчера, а на обеде встретимся, покушаем где-нибудь.
   - Хорошо, тогда я сейчас пойду на рынок, потом пообедаем, а потом я, наверное, схожу в баню.
   - Да, как проголодаешься, отправишь мне сообщение, и я подойду туда, куда скажешь, хорошо?
   - Хорошо.
   Я наспех собралась, чтобы не мешать человеку работать, и хотела уже бежать, как вдруг Хидемаса поймал меня за руку у двери, привлёк к себе, поцеловал и сказал, улыбаясь:
   - Хорошего дня, Дарья!
   - Ваташивакимас! - вспомнила я.
   - Очень хорошо, - одобрил он.
   Окрыленная, я вышла на улицу, готовая к новым приключениям и свержению гор.
   Найти дорогу до рынка оказалось легко, ряды тянулись на несколько сотен метров. Я бродила между лавок не столько для того, чтобы что-то купить, сколько для того, чтобы изучить. Я вообще не очень люблю рынки, особенно китайские, потому что продавцы всегда пристают со своими товарами так, что не отвертишься. А если ты, не дай Бог, что-то потрогал, примерил, понюхал и не купил, тебя так обзовут на своём языке, что мало не покажется. А ещё рассказывают, что некоторые продавцы вообще приходят в такую ярость, что могут накинуться и избить. Мне такого видеть не довелось, но обычно я очень их опасаюсь и пробегаю бегом мимо, останавливаясь только там, где действительно есть то, что мне позарез нужно.
   Здесь же можно было ходить, смотреть, трогать и прикидывать сколько угодно. Все улыбаются, зазывают, но ненавязчиво, не стоят над душой и не хватают за руки. Из динамиков ревёт местная музыка, она не раздражает, как попса в обычных магазинах, а настраивает на позитивный настрой и готовит к радости покупки. Я не смогла уйти с пустыми руками и выбрала себе на распродаже сарафанчик и набор расписных подставок для любимой тёти. Затем я пыталась найти те самые парки, но куда бы я ни пошла, везде натыкалась на тупиковые улицы и в итоге вообще вышла на ту станцию, с которой вчера ездила в Окинава-ворлд.
   Время было уже к обеду, и я стала искать вай-фай, чтобы отправить сообщение. Вай-фай никак не находился, точнее он находился, но не подключался. Промучившись с час, я плюнула и пошла на станцию, чтобы добраться до станции Акамине и оттуда идти до Источника. Идти пришлось очень долго и вдоль большой трассы, справа от неё был квартал автомобильных магазинчиков. Машины здесь очень дёшевы, но вот иметь место на парковке и платить какие-то налоги за пользование автомобильным транспортом делает покупку собственного транспортного средства дорогим удовольствием. Машин было очень много, в основном все какие-то квадратные. Каждая была выставлена на улице в обрамлении ворот из цветных шариков.
   С другой стороны трассы был порт, а чуть дальше был аэропорт, в который мне надо было возвращаться уже на следующий день. Думать об этом совсем не хотелось, и я припустила что есть мочи. Судя по карте, в одном месте дорога должна была резко уходить направо, в ту же сторону был обозначен путь на Источник, который находился будто в отдалении, и к нему шла своя тропа. Вскоре я выяснила, что это был мост через море, но когда я на него вышла, я была ошарашена. Вдоль моста между проезжей частью и тротуаром была полоса, засаженная ананасами! Причем я всю жизнь знала, что ананас - это куст, растущий на земле. Здесь же росли деревья! Такие небольшие пальмы, стянутые подпорками и подвязанные верёвочками, как у нас на дачах поддерживают помидоры. С пальм свешивались крупные плоды, так и желающие запрыгнуть ко мне в сумку. Но я сдержалась - мало ли, вдруг здесь видеокамеры или полиция в кустах дежурит. Ладно уж, обойдусь без ананаса на ужин, хотя есть так хочется... Подходя к концу моста, я увидела, как бригада рабочих латает участок дороги. Ремонтное место было ограждено и знаете чем? Дельфинами! Да-да! Маленькие фигурки дельфинов в форме и фуражках радостно сообщали об объезде рабочего места. Я прослезилась и пошла дальше.
   Впереди был большой холм, на самой верхушке которого высилось здание, вероятно, нужное мне. Но дойти до него было не так-то просто. Мне пришлось обойти холм по кругу и подняться по спирали наверх. Пока я это сделала, я десять раз взмокла и прокляла это место. Наверху оказалось, что длинное здание на вершине является не только баней, но и гостиницей. На входе за стойкой я спросила, куда мне пройти. Девушка любезно проводила меня по коридору в сторону, показала, где разуться. Дальше следовал ещё один квест. Обувь надо поместить в шкафчик с номером. Чтобы замок закрылся и отдал ключ, надо в отверстие бросить сто йен, которые возвращают, когда забираешь обувь. Дальше с ключиком нужно пройти по длинному коридору с большими окнами, выходящими на улицу. В конце коридора есть небольшой холл, где опять же на ресепшене взамен на ключик, дают другой ключик на резинке и два полотенца - большое и маленькое. Дальше надо опять пройти по коридору в женскую раздевалку, оставить вещи в шкафчике и с полотенцами идти дальше. Чтобы не заблудиться и сделать что-нибудь не так, я подглядывала за одной женщиной, с которой мы пришли почти одновременно. Следуя за ней, я оказалась в комнате для мытья. Здесь стояли стульчики, напротив которых располагалась тумбочка с краном, душем, зеркалом и необходимыми ванными принадлежностями. Маленькое полотенце оказалось необходимо использовать вместо мочалки. Намыливаясь, я заметила, что ко всем по очереди подходит женщина и предлагает сделать массаж, в основном все соглашались, но я не любительница этого дела, поэтому, как до меня стала подходить очередь, я уже помылась и собралась уходить. Выйдя из комнаты, я увидела большой бассейн-ванную, где уже сидели несколько женщин. Присоседившись к ним, я села на ступень пониже, чтобы уйти в воду хотя бы по плечи, так как сильно замерзла на улице и никак не могла согреться, а температура воды, как показывал термометр, была сорок градусов.
   Я исподтишка наблюдала за присутствующими. Несмотря на будний день и обеденное время, здесь было немало женщин, как молодых, так и в возрасте. Были даже с маленькими детьми, всё как у нас. Наверное, это были жёны богатых мужчин, поэтому они не работали, возможно даже, что среди них был прототип моей выдуманной жены, которая приехала сюда с подругой на своей маленькой квадратной машинке, ведь они все сюда добирались на своем транспорте, в отличие от меня. Я заметила, что некоторые уходят куда-то в дверь за углом. Пошла на разведку и я. Выйдя в дверь, я оказалась практически на улице. Это была терраса, на которой слева я заметила вход в парную, а прямо находился бассейн с горячей водой, от которого поднимались клубы пара. Также тут был бассейн с холодной водой, еще одна парная, а слева проход уходил опять куда-то за угол.
   Сначала я посетила ближайшую парную. Это была большая комната с сухим паром, на ступенях лежали белые мягкие ковры, на которых дремали бабуси. На стене, чтобы не было скучно, висел телевизор, показывающий телепередачу с мастер-классом по танцам. Судя по интенсивному вращению бёдер юноши, я предположила, что это были латинские танцы. Как следует пропотев, я вышла на улицу, окунулась в бассейн с холодной водой и залезла в бассейн с горячим источником. Вода здесь также была около сорока градусов. Сам бассейн был выложен камнями, его края были с неровными выступами, что позволяло облокотиться на его стенки и помедитировать. Одна из бабуль, спустившаяся со мной в этот бассейн, делала гимнастику в воде. Я с интересом наблюдала, как она увлеченно делает рывки руками, разминает плечи и голову. "Вот это бабуля! - восхищалась я. - Мне б так выглядеть в старости, интересно, сколько ж ей лет, наверное, около семидесяти..."
   Сидеть долго я не могла - надо ж было побывать везде, поэтому я вышла, окунулась в холодный бассейн и зашла в следующую парную, точнее, арома-комнату. Здесь была небольшая круглая комнатка, по периметру которой располагалась лавка, посередине стоял большой сосуд с солью, а с потолка светили лампы тусклым зелёным цветом. С левой стороны одна бабуля посапывала, лежа на лавке, и я, последовав её примеру, примостилась с правой стороны, подстелив большое полотенце, а маленьким накрыв горевшее лицо. Цвет ламп постепенно менялся, из тёмно-зелёного он стал салатовым, потом сменился на голубой и тёмно-синий, потом на красный, оранжевый, жёлтый, а потом опять на зелёный. Лежать так было действительно приятно, это расслабляло, а монотонность ламп вводила в дрёму. Но я ещё не всё обошла! Поэтому к концу второго круга чередования ламп, я вышла из комнаты и решила немного посидеть в бочке. За счёт высоких бортов можно было откинуть голову назад, закрыть глаза и думать о приятном. Кожей лица и рук я чувствовала порывы теплого ветра, дующего с моря. Здесь было слышно, как шумят волны, пальмы, и взлетают самолеты.
   Открыв глаза, я заметила, как женщины уходят за угол с надписью "Глубокий бассейн". Мне стало интересно, что это за бассейн, и почему он в таком закутке, и я последовала за ними. Оказалось, что этот бассейн, глубиной в один метр двадцать сантиметров просто отгорожен от остальной террасы, и, спускаясь в него, будто попадаешь на балкон с видом на море. Дно "балкона" выложено мелкими камушками, приятными для ступней, по бокам в некоторых местах есть отверстия, откуда бьет вода, массажируя тело, если подойти к нему поближе. Я оперлась руками на балкон, положила голову на ладони и любовалась морем, наслаждаясь тем, как ветер играет моими волосами. Девушки о чём-то болтали и смеялись, и я очень жалела, что не понимаю их. Мне стало скучно без компании, не будешь же приставать к ним со своим корявым английским. Дома в деревне я всегда ходила с тётей в баню обязательно каждую неделю по четвергам. Наш рекорд составил четыре часа - именно столько мы парились, скрабились и плескались. В общем, баню я очень люблю, а тут и поговорить не с кем, и спину никто не потрёт. Я решила пройтись по кругу ещё разок и закругляться.
   В раздевалке имелся также закуток с фенами, тут можно было воспользоваться и расческой, и кремом для тела, и даже маслами. Увидев себя в зеркало, я ужаснулась: кожа с лица свекольного цвета, начала слезать и отваливаться кусками. "Ну и чудище, - испугалась я. - И как только Хидемаса на такую позарился?" Девушки вокруг бросали на меня недоуменно-сочувствующие взгляды. Наверное, они подумали, что мне стало плохо от горячих ванн и парных. Не объяснишь же им, что это последствия жестокого зимнего солнца. Уходить из тёплого здания совсем не хотелось. Я немного посидела в холле, и обнаружив, наконец, вай-фай, отправила Хидемасе сообщение, что скоро вернусь.
   Идти всё же пришлось, и пока я шла под холмом, было довольно сносно, но выйдя на мост, я едва держалась на ногах: ветер буквально сносил меня, к тому же добавилась неприятная морось. Я со всех ног припустила в сторону города, и как только я вышла на знакомую трассу, я увидела небольшую забегаловку и решила перекусить горячим там, пока меня совсем не продуло. Кафе пустовало, хоть оно и было намного больше всех тех, что мы уже посетили. Девушка не понимала меня совсем, она позвала старичка, которому я кое-как сумела объяснить, что я хочу. Мне принесли большое блюдо с горячими рулетиками из мяса и чего-то ещё. К нему прилагалось несколько видов соусов, большая тарелка нашинкованной капусты и горшочек с квашеными овощами. Вдобавок к этому можно было выбрать гарнир и суп, но я отказалась, решив сильно не наедаться на вечер. Было фантастически вкусно и, орудуя во всю палочками, я с ужасом заметила, что время близится к шести часам. Мне очень хотелось домой, поэтому, залив съеденное горячим чаем, я расплатилась и понеслась дальше.
   Навстречу мне пронеслась колонна американских военных на мотоциклах и грузовиках, я презрительно проводила их взглядом: не люблю тиранов и оккупантов. Один бедняга почему-то ехал на велосипеде, наверное, был за что-то наказан. Он крутил педали изо всех сил, но куда ему было угнаться за тяжелой кавалерией? Почему-то мне вдруг показалось, что сейчас он остановится и непременно что-нибудь спросит у меня. Я смотрела прямо в его глаза, он смотрел на меня, но поравнявшись, парень первый отвёл взгляд и промчался мимо, обдав меня потоком холодного воздуха. "Ох, пронесло, - с облегчением подумала я. - Хотя, чего мне бояться-то? Я тут вроде как легально и выгляжу совсем плохо для шпиона". Но какое-то неприятное ощущение осталось.
   Вернулась я, когда уже начало темнеть. Я снова успела жутко замёрзнуть, поэтому, придя домой, сразу навела себе горячий чай и пододвинула обогреватель поближе. Хидемаса так и сидел, как я его оставила, за рабочим столом. Я спросила, ел ли он вообще, он ответил, что перекусил лапшой.
   - Это мой последний вечер в городе, что будем делать? - спросила я.
   - Не говори так, - закивал головой мой друг. - Я надеюсь, что ты ещё вернёшься. А сейчас давай сходим поужинать.
   - Я хочу суши. А то как это так - была в Японии и не ела суши!
   - Ну ты же знаешь, что это японская еда, а не окинавская. Тут есть несколько японских ресторанчиков, но вполне возможно, что сейчас они будут закрыты. Давай сходим и проверим.
   - Давай.
   И мы пошли шататься по тёмным закоулкам самого чудесного в мире города. Ни одного японского ресторана мы не нашли, зато нашли много кошек, тупиков, заборов, тусклых фонарей, велосипедных стоянок, закрывающихся ремесленных лавок, манящих теплыми огнями. Я заглядывала в окна домов, пытаясь угадать быт проживающих внутри людей. Я всматривалась в лица прохожих, стараясь запомнить их запах. Я прижималась к другу плечом, а он обнимал меня за талию и направлял в нужном направлении. Иногда я сжимала его руку, чтобы почувствовать переплетенье длинных цепких пальцев. Некоторые улочки были настолько узкие, что нам приходилось прижиматься к стенам домов, пропуская редкие машины. Я чувствовала удивительно единение со всем этим местом, я больше не могла представить себя где-то ещё и с кем-то другим. Было легко и свободно. Ощущение тоски, в последнее время мучавшее меня в России, наконец, отпустило, и я была счастлива.
   В поисках суши мы вышли на ту самую торговую улицу, которая была полна не только магазинчиками, но и всевозможными закусочными и барами. Вечером здесь царил оживленный ажиотаж. Торговцы зазывали покупателей в свои лавки, официанты стояли возле своих кафе и предлагали ознакомиться с меню прямо на улице. Мы спрашивали у каждого зазывалы, есть ли в их меню, суши, но все разочарованно качали головами. И вот, когда мы уже почти отчаялись найти что-то подобное, нам встретилась забегаловка с окинавско-японским меню. Обрадовавшись, мы поспешили занять столик. В меню был всего один набор суши, зато был также большой выбор рыбы и всяких морских животных, даже черепаху можно было заказать. Еще одной фишкой заведения была барная карта. Можно было взять абонемент на час или два и пить всё, что есть в меню в течение этого времени. А выбор был большой. Мы, конечно, взяли такой абонемент и засекли время. За час мы успели выдуть по стакану пива и по четыре различных коктейля. Если мне какой-то не нравился, я отдавала его Хидемасе, а он заказывал мне новый. Суши, точнее сусими, были неплохи, особенно мне понравился с кальмарчиком сверху, но наесться одним набором было никак нельзя, поэтому мы заказывали еще различные закуски - и мясо, и креветки, и какую-то странную рыбку, которую я попробовать не отважилась. Я предложила попробовать одну из окинавских цветных рыб, но Хидемаса сказал, что она отвратительна на вкус, и лучше брать японскую, "нецветную". Пока нам наливали, мы успели обсудить дела на Украине, поспорить о плюсах и минусах эмиграции, вспомнить события второй мировой войны и труды Ремарка. Лично мне высказывать свое мнение на английском языке было крайне тяжко. Напрягая память и с трудом формулируя предложения, я быстро трезвела опять, а слушая собеседника, наверстывала упущенное. Час прошел совсем незаметно, и мы уже не торопясь допили последний коктейль, дожевали закуску, исчерпали запас наиболее остро беспокоящих проблем и побрели в сторону дома.
   Ночь выдалась чудесная, тихая и безветренная. Город уже спал, прохожих уже не встречалось, только в других барах ещё кутил народ и играла музыка.
   Вернувшись, я, будто на автомате, собрала пожитки в рюкзак, перепаковала подарки и сложила спальник. Совсем не хотелось верить, что это последняя ночь здесь. Не теряя ни минуты, мы с жаром накинулись друг на друга, будто голодные звери. Вся ночь была впереди, но мы так боялись не успеть.
   Утром, лежа в его объятиях, я молила солнце не торопиться с рассветом, я просила время дать мне хотя бы ещё один час. Как было бы здорово, если всё вокруг замерло и дало мне ещё раз провести кончиками пальцев по влажной гладкой спине, по груди, шее, лицу и волосам. Насладиться запахом любимого тела и звуком биения близкого сердца. Я давила слезы и сжимала пальцы в отчаянии, что вот-вот насупит отвратительнейший миг рассвета, и всё рассеется, как дым.
   Конечно, мы не властны над временем, это самая жестокая из всех известных величин. И вот мы уже молча доедаем завтрак, я по привычке, иду мыть посуду, но Хидемаса торопит меня - он уже опаздывает на работу. Я бросила посуду в раковине, как знак чего-то неоконченного. Впервые за всё это время я не успела её помыть, оставив хоть какие-то следы пребывания в этой квартире после себя. Забросив рюкзак на плечи, я почувствовала тяжесть груза, но на душе было стократ тяжелее. Хидемаса довёл меня до станции и поднялся со мной к пропускному пункту. Я не могла не то, что сказать прощальные слова, даже взглянуть в глаза, так как боялась, что застывший в горле ком вырвется наружу, и я зареву, как дура. Мы молча обнялись, коротко поцеловались, и я поспешила отвернуться, чтобы он не увидел моих слёз. Не оглядываясь, я помчалась на поезд.
   До посадки было много времени, но мне не хотелось шататься где-то еще, и рюкзак сильно давил на плечи, и настроения любоваться красотами больше не было. Я просидела всё время в зале ожидания, путаясь в мыслях и пытаясь отвлечься чтением. Самолёт тоже не хотел меня увозить: мы почему-то очень долго катались по взлетной полосе, много раз останавливались и разгонялись опять. Я молилась, чтобы что-нибудь сломалось и рейс отменили, но чуда не произошло, и вот я опять в Корее.
   Инчион аэропорт - это целый город в городе. Примерно, как Ватикан в Риме. Он настолько огромен, что в первый раз мне понадобился целый час, чтобы просто из него выйти. На этот раз я уже проверенной тропой добралась до нужной стации довольно быстро. На станции Гимпо аэропорт меня должен был встретить парень-каучсёрфер, с которым я уже познакомилась на пути туда. Это был крайне странный тип, ему было уже, по-моему, лет тридцать пять, хотя он выглядел максимум на двадцать. У него была вполне приятная внешность, круглое лицо, милая улыбка. Странность была в том, что при ходьбе он ритмично вилял бёдрами и раскачивался, а из-за его модного пальто и цветного шарфика я сначала подумала, что мне явно не следует переживать за свою честь. Но впечатление было обманчиво, парень сразу принялся заваливать меня комплиментами о моей красоте, хотя после стольких дней пути, я была явно не красотка. Потом он вдруг вздумал расспрашивать меня о том, в каком возрасте русские девушки выходят замуж, рожают детей и прочее. А в итоге совсем предложил остаться у него и рожать ему спиногрызов. От такой наглости я захлебнулась, вежливо отказалась и очень пожалела, что осталась с ним, но деваться-то было некуда - в Сеуле я больше никого не знала. Работал он в этом же Гимпо аэропорту, а жил довольно далеко и добирался на своей машине. Хотя бы это было удобно. Квартира у него была огромная и очень холодная. При входе в квартиру начинала отапливаться только одна комната - его спальня, всё остальное было морозильной камерой. Заняв самый краешек кровати, я боялась пошевелиться, чтобы не спровоцировать его. Но даже так наглец считал, что мои приключения ещё не окончились. Я отбивалась, как могла, пришлось даже его немного побить и откинуть, на что он, конечно же, обиделся, но зато успокоился. Ночь я провела скверно, лучше б осталась в аэропорту, чего понеслась к этому маньяку? Наутро он отвез меня на станцию, мы холодно попрощались, хоть я и поблагодарила его за приют.
   Здесь следует отвести особое место для описания Сеульского метро. Сеульское метро - это лабиринт. Я всегда думала, что сложно ориентироваться в Москве, но поверьте, Москва - это детский ребус по сравнению с Сеулом. Мне нужна была всего одна ветка, без пересадок, прямая и синяя. Я проковырялась у автомата, высыпав всю мелочь за проезд, спустилась на три пролета по эскалатору вниз, пока не увидела нужную синюю полосу. На станцию как раз приходил поезд, я рванула по лестнице вниз, запрыгивая в последний момент в вагон. Поезда тут, конечно, ходят не совсем редко, но зачем тратить время? Я б лучше в аэропорту полазила и в "дьюти фри" сходила. Обрадовавшись удаче, я достала наушники, включила плеер и расслабилась под любимую рок-музыку. Ехать мне было до конечной, и я преспокойненько пялилась в окно, так как поезд периодически то выныривал на поверхность на некоторых станциях, то опять уходил под землю. И вот объявили конечную. Я, не глядя, вышла из поезда и пошла за толпой на выход, удивляясь, как мы быстро добрались. Выйдя из метро, я поняла, что я не в Инчеоне. "Спокойно, без паники, может, тут куча входов и выходов, и я просто не с той стороны вошла". Я стала носиться по кругу и по этажам, ничего не понимая, подошла к справочному окну и спросила: "Это Инчеон аэропорт или нет?" Меня не поняли и отправили вниз. Я спустилась в кассу и спросила: "Где Инчеон аэропорт?" Меня снова не поняли и отправили вниз. А вниз ведёт только эскалатор в метро, и наконец, я начала понимать ситуацию. На всякий случай я переспросила у продавца в магазинчике, и он подтвердил мою догадку - я уехала не в ту сторону! Я на бегу хватаю пачку лапши, чтобы разменять крупную купюру, потому что автомат принимает только мелкие, беру билет в метро, спускаюсь, дожидаюсь поезда, сажусь. Поезд стоит на конечных остановках очень долго, я успеваю за это время растрясти спавшего рядом парня:
   - Это поезд в Инчеон аэропорт?
   -Да.
   - Инчеон будет последней остановкой?
   - Да.
   Я взглянула на часы, и волосы на моей голове зашевелились: до вылета моего самолёта остался ровно час!
   "Ну всё, это конец! - Начинаю естественно нервничать я. - Вот что тебе мешало сразу спросить, куда ты едешь? Зачем надо было торопиться? Успела, да? Успела в "дьюти-фри? Как теперь успеть на самолет? Каким чудом? Господи, да погнали уже, чего стоим?"
   Двери послушно закрылись, поезд неспешно тронулся. То есть это мне теперь казалось, что он ползёт, как черепаха и стоит невероятно долго - драгоценные три минуты на станциях. Я ёрзала всю дорогу, то пытаясь успокоиться и договориться с совестью, то опять заводясь и подпрыгивая на месте, кусая губы и ломая пальцы рук.
   "Допрыгалась! Теперь останешься в Корее жить с этим маньяком и рожать ему корейских малявок! - Ругала я себя. - Конечно, можно взять билет опять до Нахи. Виза ещё действительна. Плюнуть на работу - там поймут, дома не поймут, наверное.. если только спустя время..."
   Передо мной вырисовывались все новые и новые картины - вот я уже слоняюсь в рваной одежде по грязным улицам, вот я скрываюсь от полиции в наркопритоне, а вот я веду в школу черноголового мальчугана, на руках у меня еще двое грудничков, а внутри шевелится четвёртый. Все они с раскосыми глазами, маленькими кривыми ножками и разговаривают со мной на непонятном мне языке. Я живу в центре огромного мегаполиса на двадцать пятом этаже, веду хозяйство, готовлю отвратительную еду и приторговываю косметикой на дому.
   "Господи, только бы успеть! - молю я. - Я не хочу застрять в Корее! Только не в Корее!" Посадку на мой рейс уже объявили, а я прошла только половину пути. Остальную половину я просчитывала способы, которыми можно максимально сократить время на забег до самолета. Багаж, к счастью, полетит транзитом. На руках у меня только две сумки ручной клади, в них ничего противозаконного нет. На входе надо пройти таможенный и паспортный контроль, регистрация уже есть. Билеты перепроверила, всё в мгновенной доступности. Пропихиваться сквозь очередь придется боем. Бежать до выхода очень быстро, надеюсь, повезёт. Ноги размяла.
   Прибывали на станцию мы за пятнадцать минут до вылета. Я вихрем взлетела наверх, дальше бегом по коридору, соединяющему внутренний и международный аэропорты. Затем бегом наверх на таможенный контроль, пробиваюсь к началу очереди, кричу, что мой самолет в одиннадцать, на часах без двенадцати минут. На сканере я зависла - мою сумку долго смотрели, пришлось вынимать всё содержимое, доставать кошелек - оказалось, слишком много мелочи, металлоискатель не пропустил. Собирая всё на ходу, я побежала к паспортному контролю, пробилась к началу очереди таким же способом, хорошо, что пропустили без проблем. Вылетела в коридор и поняла, что не знаю, в какую сторону бежать, потому что не указан номер выхода, а их в Инчеоне больше ста! Со стоном подбежала к дедуле на справочном бюро, сунула ему билет, он что-то долго искал на табло и, наконец, нашёл! Выход тридцать один! Смотрю на карту - выходы расположены по кругу, но от круга отходят ветки-лучи. Так вот бежать мне нужно было немного по кругу и в самый конец ветки. Я лечу - на часах без семи минут одиннадцать. Сворачиваю на ветку, бегу по дорожке, едущей прямо. Бегать по ней вообще-то запрещено, но мне сейчас всё равно, навстречу мне бежит девушка в форме. Увидев меня, она поравнялась со мной, спросила, не я ли лечу во Владивосток, я утвердительно кивнула головой. Она что-то сообщила по рации, и вот мы бежим с ней вместе. Подбегая к проверочному пункту, я отдала билет, жутко извиняясь, и зашла в салон самолета. Сердце бешено колотится, ноги трясутся, руки дрожат, я никак не могу прийти в себя и отдышаться. Пытаюсь забросить вещи в шкафчик, всё вываливается, я толкаю обратно. Место у меня было у окна, посередине уже сидел парень, крайнее место ещё пустовало. Тут ко мне подходит парнишка и спрашивает:
   - Вы вместе летите с этим человеком, или все равно, где сидеть?
   - Ноу, - по привычке отвечаю я, но тут же сообразив, что вопрос был задан по-русски, смеюсь и перевожу. - Нет-нет, мне всё равно.
   - Тогда можно вас попросить сесть с теми дамами, а мы с другом сядем здесь?
   -Да не вопрос.
   Упав в кресло, я ещё тяжело дышала, пот струился по спине, и лицо пылало жаром.
   "Вот это марафон! - подумала я. - Слава Богу, успела!"
   Я растянулась в сидении, протянув ноги.
   "Ну наконец-то, я услышу родную речь, тут похоже уже все русские!"
   - Ой, ну чё так долго-то, - протянула мерзким голосом моя соседка.
   - И не говори, мы бы сто раз успели пошопиться, - вторила ей вторая.
   - Что-то мне в этот раз как-то не кайфово было.
   - Да уж, столько бабок потратили, а даже не загорели.
   - Ну капец ваще.
   "Мать моя женщина! - застонала я. - Век бы вас ещё не слышать! Верните меня обратно! Эй, слышите! Верните меня!"
   Но самолет, не слыша моей мольбы, уже набирал высоту, унося меня прочь. Возвращаясь в вонючем плацкартном вагоне, с местом у туалета, с незакрывающейся дверью, я жевала корейскую лапшу и переваривала всё, что случилось. Для кого-то эти новогодние праздники были просто весёлым гулянием, кто-то просто хорошо отдохнул и выспался, а для меня закончилась целая маленькая жизнь.
  
   Продолжение следует...
  
   Февраль 2015 - февраль 2016 гг.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"